Банк непрофильных активов траст руководство

Глава банка «Траст» Александр Соколов в интервью РБК рассказал, как кризис повлияет на работу первого в России банка проблемных активов и кто из его крупнейших должников уже столкнулся с трудностями

О влиянии кризиса

Об ожидаемом росте проблемных долгов

О бывших активах структур владельца группы ПИК

О соглашении с Михаилом Гуцериевым

О долгах Алексея Хотина

О долгах авиакомпании Utair

О кредитах Александра Мамута и Рустама Тарико

О банкротстве «Открытие Холдинга» и влиянии Вадима Беляева

О процессе с Минцами в Лондоне

О претензиях к братьям Ананьевым

О нефтяных активах и недвижимости

О влиянии кризиса

— Кризис уже ударил как минимум по прибыли банков: они создают резервы и теряют доходы. Как кризис сказывается на банке непрофильных активов (БНА) «Траст», в который переданы проблемные долги санированных ЦБ частных банков?

— Кризис, конечно же, сказывается. Несмотря на нестандартную банковскую бизнес-модель, мы находимся в той же экономической реальности, что и остальные. Ожидаем, что заемщики, у которых сократился денежный поток, обратятся к нам с просьбой об изменении графиков платежей. Особенно это касается тех, кто работает в наиболее пострадавших от кризиса отраслях — нефтегазовом секторе и сфере коммерческой недвижимости. Часть из них уже обратились. Это неизбежно.

Плюс полтора месяца не работают суды, действует мораторий на реализацию начала процедур банкротства. Это в свою очередь скажется на сроках взыскания по ряду активов.

На основном показателе эффективности БНА — уровне сборов (recovery) — негативного влияния кризиса мы пока не ощутили. Сборы первого квартала были выше ожиданий. Рассчитываем, что план полугодия также будет выполнен, а вот общий годовой план, конечно, находится под очень сильным давлением внешней среды. Уникальность этого кризиса не дает возможности сделать оценки, которые бы базировались на расчетах, а не на ощущениях. Я думаю, что понимание реального ущерба для экономики придет в начале-середине третьего квартала.

— Какой объем recovery «Траст» получил за первый квартал? Какие цели стоят по итогам года?

— В 2020 году мы планируем собрать более 79,6 млрд руб., 25 млрд руб. уже получили.

— Есть ли запланированные сделки, которые пришлось отложить из-за того, что резко ухудшилось положение заемщика?

— Нет, но прошло еще очень мало времени. Пока все находятся в состоянии шока. Любой кризис сначала предполагает резкое изменение условий, потом адаптацию к ним социума. Только после этого начинается новая нормальная жизнь, когда люди снова могут планировать бизнес.

Сделки по выходу из активов имеют горизонт планирования от нескольких месяцев до нескольких лет, поэтому пока мы влияние кризиса не ощутили. Я бы сказал, что сейчас ситуация выглядит даже несколько лучше, чем мы ее себе представляли, например в недвижимости. Мы ожидали остановку спроса на торговую недвижимость в связи с тем, что огромное количество людей переместилось на удаленную работу и покинуло офисы. Но на примере наших объектов видим, что интерес к коммерческой недвижимости сохраняется, хотя, с большой долей вероятности, это фактор короткого срока [с начала кризиса], нежели фундаментальный. Не стоит рассчитывать, что все будет как раньше. Конечно, не будет.

— Чем необычен этот кризис для вас?

— В моей профессиональной истории это третий кризис. У каждого из них разная природа и разные последствия. Этот для меня отличается от предыдущих прежде всего опытом. Как в том анекдоте-притче: «Запомни, так будет не всегда». Любой кризис заканчивается.

Опыт работы в банковском секторе показывает, что, проходя через кризис, сильные участники становятся еще сильнее. Да, кризис — это повышение нагрузки, более высокая скорость принятия решений и меньшая степень определенности. Но не стоит поддаваться панике, надо продолжать делать свое дело. Кризис учит нас быть более сдержанными и внимательными к людям. Сейчас многие находятся в состоянии повышенной нервозности: у кого-то разоряется бизнес, кому-то нечем платить сотрудникам, поэтому, чтобы успешно вести переговоры и договариваться, особенно важно проявлять гибкость и сдержанность.

Кризис всегда приходит не вовремя, и для нас в том числе. Мы меньше года назад завершили сложнейший процесс создания БНА и расшивку «московского банковского кольца». Сейчас, когда готова платформа, собрана команда, налажены процессы, можно было бы сделать выдох и пару лет поработать в более спокойном режиме. Но нет. Такой вот неприятный сюрприз от вселенной.

Об ожидаемом росте проблемных долгов

— Когда удар кризиса может быть наиболее сильным? Когда его почувствуют банки?

— Банковский сектор начнет ощущать влияние кризиса в третьем-четвертом кварталах, прежде всего через изменение резервов по кредитам. Но тут многое будет зависеть от бизнес-модели конкретного банка и того, с каким сегментом он работает. Например, доля просрочки в сегменте малого и среднего бизнеса, который оказался в эпицентре кризиса, может достигнуть 30–40%. Просроченную задолженность более крупного бизнеса на текущий момент оценить сложно, потому что резервы у таких предприятий еще есть.

— Рейтинговые агентства ждут, что у банков значительно вырастет доля проблемных долгов. Может ли в связи с этим у «Траста» прибавиться работы с новым портфелем проблемных активов?

— Я не исключаю такой вариант. Пятилетняя бизнес-модель банка непрофильных активов была сверстана до кризисных времен. Хорошо, что мы успели построить инфраструктуру, сформировать команду и отладить бизнес-процессы по работе с активами. Если бы этот кризис произошел год назад, нам было бы намного тяжелее. Сейчас «Траст» полностью готов к тому, чтобы принять в работу дополнительные активы, если акционер примет такое решение.

— Вы это обсуждаете с Центральным банком?

— Мы не обсуждаем с Центральным банком конкретную стратегию, будем ли увеличивать портфель «Траста». Наша задача — проинформировать акционеров о нашей готовности. Говорить о конкретике рано, пока вал просрочки на банковский сектор не накатывается, поэтому обсуждать сейчас объемы, сроки и прочее не имеет смысла. Это как деление на ноль — вариантов бесконечное количество.

— Каким банк непрофильных активов может выйти из кризиса? Насколько сильно могут поменяться цели по возврату, если, допустим, в четвертом квартале вы увидите резкий рост дефолтов?

— Поскольку все наши заемщики уже находятся в нестандартной кредитной ситуации, минимальное последствие для банка — смещение платежных сроков по договорам, которые были заключены ранее. Не факт, что они выйдут за 2023 год, но возможно увеличение концентрации платежей на 2022–2023 годы.

Более негативный вариант — переход части заемщиков из реструктуризации в дефолт и процедуру взыскания. По тем, кто уже находится в дефолте, ситуацию ухудшить сложно. Основное влияние — это снижение стоимости активов, но его пока также сложно предсказать.

— Что будет, если платежи вашего должника уйдут за 2023 год? Как с ним дальше быть?

— В банке непрофильных активов и сейчас есть заемщики, график погашения которых выходит за 2023 год. Портфель таких кредитов составляет 21 млрд руб. Он существенно сократился с начала 2019 года. Тогда он насчитывал 57 млрд руб. Это также иллюстрация эффективной работы прошлого года.

Понятно, что по итогам кризиса часть обязательств может перейти за период выплат в 2023 году. Мы же вынуждены будем реагировать на изменившийся денежный поток у клиентов, по-другому невозможно. Но это не значит, что в переговорах для нас будет являться аргументом фраза «война все спишет». Нет, не спишет. Любой кризис не длится вечно. Я не верю в громкие заявления части аналитиков, что нас ждет вторая Великая депрессия. Хотя бы потому, что все процессы за последние даже 20 лет кратно ускорились по сравнению с периодом Великой депрессии. Мы видим, что мир, и Россия в частности, выбирается из кризиса более стремительно. Если экономике на восстановление потребуется год или даже два, это все равно обозримый промежуток времени.

О бывших активах структур владельца группы ПИК

— «Траст» подал заявление о банкротстве компании «Эквилибриум», которая была SPV-компанией группы «Хорус» и принадлежала структурам владельца группы ПИК Сергея Гордеева. Несмотря на то что Гордеев ее продал, считаете ли вы возможным привлечение его к субсидиарной ответственности по итогам банкротства?

— Я считаю более правильным комментировать действия, нежели ожидания. Есть стандартная предусмотренная законом процедура в случае неисполнения долговых обязательств. Мы по ней движемся. В рамках процедуры банкротства «Эквилибриума» будет проведено исследование всех финансовых операций и, соответственно, определен круг контролирующих лиц. Закон един для всех. Соответственно, ко всем фигурантам, по которым будет установлена ответственность, будут предъявлены требования при условии, что задолженность к тому времени не будет погашена.

— Есть еще один проект, который ранее принадлежал структурам Гордеева, — ТРЦ «Ривьера». Долг компании — владельца ТРЦ составляет 42 млрд руб. Компания в банкротстве, вы в нем тоже участвуете.

— Подход такой же, как и по всем остальным проектам. Если долг не погашается, а заемщик не идет на мировое соглашение, устраивающее нас как кредитора, то предъявляем судебный иск. Затем инициируем процедуру банкротства и в ее рамках добиваемся исполнения своих требований.

— А кто не идет на мировое соглашение? Новый владелец — киргизский фонд KLS? Вы с ними ведете переговоры?

— Я не буду комментировать стратегию. Не идет на мировое тот, с кем оно не заключено. Причиной несогласия являются условия соглашений, которые не устраивают одну из сторон. Конечно, любого заемщика устроит мировое, по которому он возвращает рубль, а должен при этом миллион. Кредитору такое соглашение невыгодно. У каждой стороны своя цель. Наша — вернуть максимально возможное количество денег государству.

— KLS или Гордеев предлагали вам мировое соглашение?

— Не имеет значения, кто и что предлагал. Важен сам факт, заключено соглашение или нет. С Сергеем Гордеевым у нас нормальный рабочий контакт. Пытаемся найти решение. На сегодняшний день его нет. Но это ни о чем не говорит, так как зачастую переговоры длятся месяцами, годами, иногда параллельно с судебными процессами.

Наша принципиальная позиция — пока нет утвержденного и подписанного юридически обязывающего документа, мы параллельно движемся по установленной законом процедуре банкротства и взыскания. Мы не можем гарантировать, чем закончатся переговоры — исполнением обязательств или тем, что нас энное количество времени будут водить за нос. В некоторых случаях переговоры заемщику нужны, чтобы затянуть время и зачистить свои офшорные цепочки. Тогда кредиторам будет сложнее добраться до активов. Кроме этого есть такое понятие, как срок исковой давности, который может пройти, если мы будем чего-то ждать.

Поэтому наш базовый подход — переговорный процесс и параллельно движение по стандартной юридической процедуре, чтобы не терять времени, а оно, как правило, работает не на нас.

— В случае взыскания ТРЦ «Ривьера» в каком объеме долг может быть погашен? И какой еще потом объем требований может быть предъявлен к контролирующим лицам?

— Стоимость «Ривьеры» даже в докризисный период не покрыла бы и половины долга. Но конкретную цифру я сейчас назвать не смогу. Крупные объекты, такие как торгово-развлекательные центры, крайне сложно оценить. Ни мы, ни аудиторы гарантированно не скажут, сколько этот объект стоит в условиях сегодняшнего рынка. Сейчас звучат прогнозы о том, что бизнес торговых центров в крупных городах придет в упадок, потому что люди переходят на онлайн-шопинг и развлечения. И это вынудит собственников распродавать активы. Такие прогнозы тоже влияют на цену объектов.

Что касается требований, то весь объем, который не покроется залоговой массой, естественно, будет предъявлен контролирующим лицам, участникам группы и другим заинтересованным лицам.

О соглашении с Михаилом Гуцериевым

— «Траст» в прошлом году заключил соглашение с Михаилом Гуцериевым и группой «Сафмар». Как повлияли пандемия и этот кризис на исполнение обязательств по сделке?

— Все обязательства прошлого года группой Михаила Гуцериева исполнены. Обязательства первого квартала 2020 года также исполнены в полном объеме и в срок. Мы рассчитываем, что все запланированные платежи до конца года тоже будут сделаны, несмотря на сложности в экономике.

— В преддверии сделки вы пытались продать три лота привилегированных акций «РуссНефти» (суммарно 25% уставного капитала), и два еще пока никто не купил. Сейчас кризисная ситуация на рынке нефти. Что планируете делать с этими акциями, если не сможете их продать до 2023 года?

— Сейчас у нас есть финансовый инструмент хорошего качества, с хорошей доходностью. Когда мы выходили на аукцион (а это было необходимо сделать в соответствии с нашими процессами), то условия по этому инструменту были другие. Ничего удивительного, что покупателей не было. Сейчас это продукт другого качества. У него на рынке не так много альтернатив, учитывая доходность 6% годовых в валюте и кредитный риск «РуссНефти». Как только нормализуются цены на нефть, мы сможем выйти из этого актива.

Мы планировали в этом году выставить на продажу часть пакета, оставшегося у нас на балансе, даже начали к этому готовиться. Но сейчас понимаем, что в этом году не время. По стрессовой цене мы продавать не хотим, а хорошую никто не даст. Поэтому этот вопрос, наверное, следующего года.

— Бывший совладелец Бинбанка Микаил Шишханов не вошел в сделку с Михаилом Гуцериевым. Может ли ему быть предъявлен иск от ЦБ о возмещении недополученной прибыли от размещения средств в капитал Бинбанка?

— Давайте дождемся событий, а потом уже их будем обсуждать.

— В переговоры с Шишхановым входят сделки, которые заявлялись как вывод 250 млрд руб. из Бинбанка? Речь об увеличении уставного капитала двух «дочек» Рост Банка (объединен с «Трастом»), которое БНА посчитал выводом активов и оспорил в Арбитраже.

— Мы многое обсуждаем с Микаилом Османовичем. Он долгое время управлял группой БИН и сейчас помогает нам разобраться во многих вопросах.

— А если в целом говорить про эту сделку, вы весь объем считаете выводом активов? Я слышал аргументы, что это была попытка завести активы на баланс.

— Сейчас идет судебный процесс по «Рост Инвестициям» и «Рост Капиталу», который еще не завершился.

О долгах Алексея Хотина

— У вас есть еще один крупный заемщик — Алексей Хотин, совладелец обанкротившегося банка «Югра». Как идут переговоры с ним и сколько составляет размер долга, который приходится на структуры, по которым он дал поручительства?

— Размер долга — порядка $140 млн. Обязательства разновалютные, поэтому привожу долларовый эквивалент. Все кредиты обеспечены залогами, но разного качества.

С группой господина Хотина у банка непрофильных активов был заключен договор о реструктуризации. В прошлом году и в первом квартале этого года все обязательства группой Хотина в рамках этого договора выполнены в полном объеме в соответствии с утвержденным графиком.

Обязательства по второму кварталу просрочены. Это было ожидаемо, поскольку активы господина Хотина сконцентрированы в нефтегазовом секторе и в коммерческой недвижимости.

В целом трек взаимоотношений позитивный, ранее обязательства исполнялись. Будем перестраивать работу с заемщиком. Сейчас департамент реструктуризации анализирует сложившуюся ситуацию, чтобы предложить оптимальное для всех решение. Ситуация осложняется тем, что кроме «Траста» есть и другие кредиторы с большим объемом требований: АСВ [Агентство по страхованию вкладов], «Альфа-Групп».

— То есть у вас пересекаются с ними требования? Насколько я понимаю, кредиты структурами Хотина взяты в разных банках под разные объекты недвижимости, а это разные денежные потоки, которые не должны быть связаны.

— Заявления заемщика, что под каждое обязательство у него отдельный залог, — это миф, который бизнесмены используют, чтобы договориться с кредиторами. Подобные заявления вызывают лишь улыбку.

Есть бенефициар, который одновременно управляет всеми своими бизнес-потоками. Часто нуждающийся в поддержке бизнес дотируется за счет другого. И в конечном итоге собственник отвечает за все, в том числе и долями, которые не связаны юридически с рассматриваемым бизнесом.

Но еще раз: у нас был хороший трек до кризисных явлений. Сейчас нам придется реагировать на снижение денежного потока.

— Иск о банкротстве «Капитал Вест» — компании, которая владеет одним из заложенных бизнес-центров, — был подан «Трастом» тоже в рамках хорошего трека?

— Хороший трек совершенно не исключает реализацию процедуры банкротства по ряду юридических лиц. Это часть процесса при работе с большой группой. Иногда бывает, что даже при реализации мирового соглашения часть юрлиц проходит через процедуру банкротства. Не всегда банкротство означает объявление войны со стороны кредитора.

— А кредит Хотина уходит за 2023 год?

— Новый план по работе с этими активами еще не принят. Говорить об этом рано.

О долгах авиакомпании Utair

— Есть и другой заемщик, у которого сложности: Utair должна синдикату банков около 39 млрд руб., в том числе «Трасту» около 14 млрд. В отчетности компания сообщала, что не исключает остановку платежей по лизингу, включая оплату самолетов. Как это сказывается на вашем положении как кредитора?

— По понятным причинам работа с долгом Utair усложнилась. Катастрофическое снижение числа полетов, как следствие — потеря выручки. «Трасту» не удалось договориться с авиакомпанией и в докризисное время. Наша команда предлагала разные варианты реструктуризации, но мы не договорились. Было обсуждение внутри клуба кредиторов, и даже с учетом разногласий до кризиса были понятны сценарии возможного решения вопроса. Сейчас, к сожалению, устраивающей финансовой модели, думаю, нет ни у одной из сторон. И сама компания, скорее всего, не понимает всей глубины финансовых последствий.

— Вы говорите про клуб кредиторов, но Сбербанк, например, заявлял, что он договорился с Utair.

— Всегда есть разные позиции. Я не хочу комментировать позицию Сбербанка. Факт — с синдикатом кредиторов реструктуризация подписана не была.

— Что конкретно вы предлагали по реструктуризации и разделению бизнеса Utair?

— Наиболее рабочей стратегией мы считали выделение вертолетного сегмента. Но сейчас это не имеет никакого значения, все подходы придется пересматривать с нуля. Ограничение полетов пробило брешь в выручке компании, и без того перегруженной долгом и с дефицитом платежного баланса. В обозримом будущем не вижу, как ее можно залатать.

— По поддержке Utair у вас пока нет информации? Государство может помочь или «Сургутнефтегаз»?

— Это вопрос взаимоотношений авиакомпании с государством и «Сургутнефтегазом».

О кредитах Александра Мамута и Рустама Тарико

— Как складывается ситуация с долгом Александра Мамута? Какой график погашения? Недавно появилась информация, что он продает долю в «Стрелке». Могут ли средства от этой сделки пойти на погашение долга?

— Александр Мамут в прошлом году полностью погасил кредиты Rambler Group, в этом году закрыл обязательства по другому кредиту за счет средств от продажи компании Kopter AG. В конце апреля мы получили досрочную выплату в размере 1 млрд руб. по кредиту АО «Вандеркинд» (Hamleys).

В докризисное время погашение долга шло очень хорошо. Но мы понимаем, что один из значимых объемов бизнеса Александра Мамута — сеть кинотеатров «Синема Парк». Она наравне с другими развлекательными компаниями лишилась на длительное время значимого потока выручки. Если у заемщика возникнут сложности, нам придется продумать новые условия реструктуризации, чтобы у группы была возможность исполнять обязательства перед «Трастом».

В настоящее время задолженность структур Александра Мамута перед банком непрофильных активов составляет 23,5 млрд руб.

— Есть ли у вас договоренности с группой «Русского стандарта»? Что это за кредит, каким компаниям? И есть ли там обеспечение?

— У группы Рустама Тарико перед «Трастом» три долга на сумму порядка $86 млн. По двум из них договорились о реструктуризации — согласовали график погашения. И один из этих реструктурированных кредитов был полностью погашен в апреле.

— Долг на какую сумму погашен?

— «Траст» получил порядка $15,3 млн.

— А чем обеспечены кредиты? Это акции банка?

— Эту информацию мы не раскрываем.

— У «Русского стандарта» есть еще один большой долг, точнее — значительно больший, перед группой иностранных инвесторов по дефолтным бондам Russian Standard. Там в залоге акции банка. Ваши долги пересекаются? Есть какая-то конкуренция?

— Прямых пересечений нет.

— С долгами Russian Standard работает А1, входящая в «Альфа-Групп». Вы уже говорили про Хотина, права требований к которому тоже есть у «Альфа-Групп». В «Трасте» работает Михаил Хабаров, который раньше возглавлял А1. Может ли возникнуть конфликт интересов?

— Нет, не может. Приведу пример. Я раньше работал в группе ВТБ, а сейчас вхожу в ее совет директоров. Группа ВТБ является кредитором «Открытие Холдинга», так же как и банк непрофильных активов. Это никак не мешает мне без конфликта интересов работать с долгами холдинга, прежде всего в интересах компании, которую я возглавляю.

Вся команда до перехода в «Траст» где-то работала. Поверьте, их набрали не из института. У всех был трек в сильных компаниях — Сбербанке, группе ВТБ, «Альфа-Групп», «Открытии». Есть деловая этика, которой все придерживаются.

О банкротстве «Открытие Холдинга» и влиянии Вадима Беляева

— Сейчас вы вступили в банкротство «Открытие Холдинга» в качестве участника. Суд рассматривает заявление самого холдинга. Контролируете ли вы процедуру и какие у вас планы по расследованию сделок?

— Процедуру банкротства контролирует арбитражный управляющий, который утверждается судом. Мы были сильно удивлены решением суда — принять заявление о банкротстве от холдинга в нарушение сроков публикации уведомления.

— Конкурсный управляющий может быть с кем-то связан?

— По закону он обязан быть независимым, на что мы и рассчитываем. Что касается конкретных действий, то мы, являясь мажоритарным кредитором «Открытие Холдинга», претендуем примерно на 90% конкурсной массы. Сейчас проходит детальный форензик по основным операциям «Открытие Холдинга». И, естественно, защищая свою позицию в рамках процедуры банкротства, мы будем раскрывать эти результаты и приводить их в качестве аргументов. Ко всем установленным судом ответственным контролирующим лицам будут предъявлены претензии. Без исключений.

— Беляев какую-то роль в компании играет?

— У нас на сегодняшний день нет фактуры, которая бы говорила, что Вадим Беляев управляет холдингом, но я не верю, что он никак не влияет на действия «Открытие Холдинга», равно как и другие бенефициары, которые эмигрировали. Не верю, что люди просто сидят на дальних зарубежных дачах и ничего не делают. Думаю, они принимают самое активное участие во всех процессах, которые происходят с их бывшими или до сих пор действующими группами.

Вот, например, такой странный факт. Недавно произошла смена гендиректора «Открытие Холдинга» и на эту должность был назначен бывший водитель господина Беляева.

— Беляев — один из немногих бенефициаров, к кому не были предъявлены претензии за сделки. ЦБ ему предъявлял иск, но за потерянные средства Центробанка от санации «Открытия». С ним было заключено какое-то соглашение о том, что он, допустим, помогает разобраться с ситуацией в «Открытии»?

— Подобных соглашений быть не могло. Мы — государственный банк, у нас нет полномочий кому-то что-то прощать или идти на тайные сделки. Мы можем договариваться в юридической плоскости с корректной публичной позицией, как это произошло с Михаилом Гуцериевым. Никак иначе.

О процессе с Минцами в Лондоне

— Про семью Бориса Минца известно, что большая часть ее активов в Англии заложена под кредиты иностранным банкам. Действительно ли это так, есть ли в этом проблема?

— Дело в том, что по нашим проектам, как в школьных задачах, уже есть «дано» — некоторые не зависящие от нас условия, с которыми приходится работать.

«Траст» заявил требования в Высоком суде Лондона. Активы семьи на $515 млн заморожены. Дальше будет судебный процесс, который, вероятно, займет несколько лет. Как вы знаете, процесс по делу [бывших совладельцев самого банка «Траст»] Юрова, Беляева и Фетисова длился четыре года. В результате суд удовлетворил требования банка непрофильных активов в полном объеме. Кроме того, в заключении судья порядка 130 раз охарактеризовал господина Юрова как человека, который вводил суд в заблуждение и предоставлял откровенно ложные сведения.

Та же команда английских юристов, которая работала с нами по Юрову, Беляеву, Фетисову, занимается и процессом по делу Минцев. Поэтому мы смотрим на перспективы этого разбирательства весьма оптимистично. Мы претендуем на удовлетворение 100% наших требований. Посмотрим, что удастся вернуть. Если в итоге мы выиграем это дело и имущества не хватит, чтобы с нами рассчитаться, то будет процедура банкротства.

— «Траст» недавно опубликовал закупку по поиску активов должников за рубежом. Это тендер на поиск активов двух граждан Канады и США и еще компаний из Сингапура, Индии, Кипра и BVI. Это все одна группа лиц?

— Форензик — одно из самых закрытых направлений деятельности банка. Это детективное финансовое расследование. Абсолютно закрытая информация.

О претензиях к братьям Ананьевым

— Удалось ли вам сформировать круг претензий к бывшим владельцам Промсвязьбанка братьям Ананьевым и, вообще, ваш ли это проект?

— Близятся к завершению финансовое расследование и формирование нашего круга претензий. Но нам важно не просто сформулировать претензии, а «упаковать» их так, чтобы предъявить в судах не только российских, но и международных. Точку можно будет поставить тогда, когда мы подадим иски.

Господа Ананьевы профессионально зачистили следы финансовых махинаций, перед тем как покинуть страну. Наши претензии к братьям Ананьевым кратно меньше, чем у Промсвязьбанка. Мы получили подконтрольные им активы с баланса Автовазбанка. Но этот контроль был на понятийном уровне, юридически это деаффилированная с ними конструкция. Недостаточно знать, что отдельные бенефициары контролировали бизнес, надо еще уметь юридически это доказать. В нашем случае это сделать непросто, потому что часть документов отсутствует, часть заведомо искажена на стадии выдачи кредитов, потому что финансировалась, по сути, собственная группа. Тем не менее «Траст» завершает работу по формированию понятного объема претензий.

— Это агрохолдинг «ГК «Белая Птица», например?

— Комментировать рано.

О нефтяных активах и недвижимости

— У вас есть довольно большой объем нефтяных активов, есть компания ТПГК. Кроме того, сейчас идет банкротство Ruspetro. Что будете делать с нефтяными компаниями, которые вы сконцентрировали, в нынешних условиях?

— ТПГК и Ruspetro — разные по сути компании. ТПГК — месторождение, Ruspetro — это действующая добывающая компания. В рамках процедуры банкротства Ruspetro может перейти к нам на баланс. Если это произойдет, то мы будем действовать в соответствии с нашей стандартной практикой: расчистка актива от юридических и финансовых нарушений, выставление на аукцион, поиск инвестора и продажа.

В нашем портфеле есть активы, которые мы развиваем, например «Интеко». Мы понимаем, как извлечь из этого бизнеса добавочную стоимость. Но мы абсолютно точно не нефтяники, бурить и заниматься нефтедобычей не будем.

— Какие сделки по недвижимости из-за эпидемии перенеслись?

— Пока ничего не переносили. Работаем в рамках утвержденного на год плана. Он включает в том числе продажу бизнес-центра «Доминион», спроектированного Захой Хадид, складских комплексов «Вегетта» и «Курьяновское» и других объектов.

Уже сейчас мы понимаем, что не получим запланированный результат по чистому операционному доходу от сдачи в аренду ряда объектов недвижимости. Думаю, минимум на 20% придется снизить ожидания.

— Думали ли вы о том, что будете делать после завершения работы «Траста»?

— Честно — нет, не думал, я не сторонник пространных размышлений. Впереди длительный период и сложная стратегия, которую надо постараться выполнить, огромная ответственность перед Центральным банком и государством в целом. И я полностью сосредоточен на этом.

О работе с непрофильными активами

Баланс банка непрофильных активов (БНА) на 45% состоит из ценных бумаг, остальное — активы строительной отрасли, недвижимость и аренда, проекты в области энергетики, сельского хозяйства, животноводства и т. д.  По какому принципу эти активы были переданы на баланс «Траста»? Это залоги по дефолтным кредитам?

Не совсем. Проблемные кредиты, с которыми работает БНА, не всегда находятся в стадии просрочки. В портфеле банка есть займы, по которым финансовое состояние заемщика рисковое, но на просрочку они не вышли. В таких случаях наша задача — отработать с должником бизнес-кейс, помочь компании пройти период, формирующий дефицитный денежный поток, и выйти на нормальное обслуживание кредита.

Вы говорили, что бывший миноритарий «ФК Открытие» Сергей Гордеев (владелец группы ПИК) погасил перед «Трастом» долг в 40 млрд рублей, со Сбербанком обсуждалось рефинансирование кредита Rambler Group Александра Мамута.  В какой конфигурации ведутся такие беседы?

Мы ведем дискуссии втроем: БНА, заемщик и третий банк-кредитор. У нас нет задачи развития кредитных взаимоотношений, но есть задача помочь бизнесу рефинансировать задолженность. При этом беседа может вестись в фокусе рефинансирования и с банком «ФК Открытие», но это лишь один из банков-кредиторов. С ним мы работаем на рыночных условиях, как и с остальными банками. Преференций у «ФК Открытие» нет.

Что касается господина Гордеева, то заемщика по погашенным им кредитам было два — компании «Мирс» и «Убика». Это было досрочное погашение, поскольку график предполагал более поздние сроки возврата.

Вернуть больше денег у бизнеса получается, если он выходит из финансового пике. Поэтому я бы сравнил появление команды БНА в бизнесе со светом в конце тоннеля — если, конечно,  собственники настроены на решение проблем предприятия. Если же их задача – уйти от ответственности, то мы будем принимать меры — взыскивать задолженность через суд и идти до конца — до удовлетворения всех требований. Увы, сейчас довольно много проблемных кейсов, в рамках которых мы не находим взаимопонимания с собственниками.

«Траст» готовит судебные иски к владельцу О1 Group Борису Минцу и экс-владельцам Промсвязьбанка Дмитрию и Алексею Ананьевым.  Будут ли еще какие-то иски?

Бизнес — это всегда диалог, попытка договориться. Ты используешь в этом процессе разные инструменты — от мирных и конструктивных переговоров, приводящих к быстрому нахождению взаимоприемлемых решений для всех сторон до судебного спора в разных юрисдикциях и привлечения к ответственности менеджмента и бенефициаров должника в соответствии с теми процессуальными нормами, под которые их деяния подпадают. Бывает, к сожалению, что подобные диалоги заканчиваются переходом к уголовному праву со всеми вытекающими последствиями…

Можете ли вы оценить, много ли средств было выведено еще не сменившимся менеджментом компаний, попавших в БНА, за время, пока они находились в своеобразном управленческом хаосе порядка полутора лет?

Мы не видим каких-то значимых негативных изменений за прошедший 2018 год. Менеджмент этих компаний уже в начале 2018 года понимал, что у их предприятий теперь новый собственник — государство — и отвечать придется перед ним. Конечно, какие-то злоупотребления были, но в общем объеме уголовных дел они не занимают существенной доли. Большую часть нарушений бывший менеджмент и предыдущие акционеры допустили до прихода временной администрации Банка России и команды БНА.

Почему самым сложным будет возврат по группе активов, представляющих финансовые инструменты?

Когда у тебя есть предприятие или недвижимость на балансе — это твой актив, тебе его можно развивать и продавать. А когда у тебя долги или акции, которые зачастую не обеспечены залогами, сама процедура взыскания сложнее. Связано это с тем, что нужно еще дотянуться до имущества должника, на которое зачастую претендуют и другие кредиторы.

Об уровне возврата

От чего зависит ваш КPI? 

Мой KPI — это recovery — возврат средств. Есть набор операционных целей, которые формируются каждый квартал, но они по сути являются необходимыми составляющими ключевого показателя — recovery.

Пассивы банка непрофильных активов сформированы средствами Центрального банка — 1,8 трлн рублей. Все средства, которые мы получим от процессов взыскания, управления активами и их продажи за вычетом расходов на обеспечение деятельности, банк направит на погашение депозитов Банка России. Разница с размером выданного депозита ЦБ и будет составлять стоимость санации банков, объединенных на нашем балансе.

Какую долю вашего годового результата составляет recovery?

Это доминирующий показатель, существенно превышающей половину.

Каковы принципы расчета recovery rate?

Recovery можно считать от балансовой стоимости активов, то есть по сути от совокупного объема прав требований — от 2 трлн рублей, которые есть на балансе банка «Траст». Можно считать показатель возврата от справедливой стоимости активов. Самый простой подход — есть права требования и вопрос, сколько из них конвертируется в конкретные деньги.

Например, «Интеко». Балансовая стоимость пакета акций компании — около 70 млрд рублей. Если мы планируем, что компания через пять лет будет стоить 30 млрд рублей и ее пакет акций можно будет реализовать за эти деньги, то recovery от балансовой стоимости составит примерно 40%.

Первый год, если говорить о recovery, самый успешный — ты собираешь так называемые низко висящие фрукты. Далее наступает снижение, к концу срока нашего проекта — снова увеличение объемов recovery, потому что подойдут к завершающей стадии бизнес-циклы работы с активами.

Как происходит изменение справедливой стоимости активов «Траста» (БНА)?

Балансовая стоимость активов — это цена, по которой актив появился на балансе. Дальше корректируется справедливая стоимость активов. После переоценки справедливая стоимость активов на балансе уже на 1 трлн рублей меньше,  и она будет снижаться дальше.

До какого значения будет снижаться?

Сумма, которая есть сейчас, — порядка 1 трлн рублей — существенно уйдет вниз. Процесс управления стрессовыми активами подразумевает вначале справедливую оценку через призму, прежде всего, аудиторского взгляда, которая показывает нижнюю границу их стоимости. Затем — по мере реализации наших стратегий и бизнес-планов по конкретным активам — по сути их оздоровления — их стоимость начнет расти. Думаю, что положительная переоценка начнет появляться уже в 2020 году.

О работе в «Трасте»

Была ли у вас возможность остаться в объединенном ВТБ?

В ВТБ24 я приходил именно в команду Михаила Задорнова. Он в значительной степени повлиял на мое решение перейти в «ФК Открытие». Потому что для меня критически важно, с кем я работаю, кто мне ставит задачи, перед кем я отчитываюсь и кто оценивает результат моей работы.

Сейчас моя сфера деятельности меняется (в ВТБ24 Александр Соколов занимался рисками. — Forbes), но ключевые задачи топ-менеджера остаются неизменными — найти людей, которые обладают наилучшими компетенциями в своих направлениях, собрать их в команду и отстроить процессы в организации. Поэтому с принципиально нерешаемыми задачами при переходе в «Траст» я не столкнулся. Да, пришлось овладеть новыми компетенциями, но эта работа также поддается алгоритмизации. Это не живопись, не поэзия, где нужен врожденный талант и каждый раз создается что-то совершенно новое. Это все-таки бизнес, а любому бизнесу свойственны алгоритмы и процессы, которые в чем-то повторяются, а в чем-то просто осваиваются как новые знания и навыки.

Изначально планировалось, что главой банка непрофильных активов станет Юрий Адамович, который набирал команду и готовил проект. Но его кандидатуру не согласовали. Видели ли вы себя в «Трасте», если бы его главой был Адамович?

Я не мог себя видеть в «Трасте» не руководителем, поэтому ответ «нет». Дело в том, что банк непрофильных активов в чем-то мой проект с самого начала. В команде Михаила Задорнова я отвечал за совместную работу с Банком России по разделению активов, выработке финансовой модели и моделей объединения банков, за юридическую конструкцию — за всю архитектуру проекта. Банк непрофильных активов не обрушился на меня летом 2018 года, я в этом проекте с самого начала.

Решить такую задачу в одиночку невозможно, это всегда результат команды. Героями станут все, кто в этой истории играл ключевые роли. При этом мы решаем задачу государственного масштаба и здесь в любом случае нужно будет смотреть на итоговый результат.

Банк «Траст» активизировал распродажу непрофильных активов, получив от них за 2022 год 87,6 млрд руб. До поставленной на начало 2024 года конечной цели в 482 млрд руб. остается выручить меньше, чем в уходящем году — около 66 млрд руб. Эксперты подчеркивают, что следующий год будет непростым: в отсутствие свободных денег у потенциальных инвесторов круг покупателей значительно сузится. Однако в запасе у банка остался ряд крупных и достаточно привлекательных активов, как финансовая компания «Точка» и доля в «Русснефти».

В банке «Траст» “Ъ” рассказали, что за 2022 год по состоянию на середину декабря он продал активов на 87,6 млрд руб. Эта сумма включает сделку по продаже «Интеко» компании Sminex за 38 млрд руб., но не средства от продажи «Геотека» (см. “Ъ” от 16 декабря), «так как она не входила в основной план», уточнили в «Трасте».

Общие сборы на ту же дату — около 108 млрд руб. (включают платежи от продажи активов, управления бизнесом, по кредитам, а также деньги, полученные в рамках реструктуризации).

Среди заметных сделок года — продажа агрохолдинга «Ростагро» (почти 19 млрд руб.), «Атакайцемента» (за 4,4 млрд руб.), агрохолдинга «ЗерноДон» (4,3 млрд руб.) и др. Вместе с тем у «Траста» появились два новых актива от банка «Открытие» — «Балтийский лизинг» и АО «Точка».

Стратегический план по сборам за весь срок работы «Траста» (предполагает завершение к 2024 году) составляет 482 млрд руб. Как заявили в банке, на середину декабря 2022 года общие сборы составили 416 млрд руб. Один из крупных активов — это компания «Точка». По оценке источника “Ъ”, в рамках текущих переговоров продающая сторона оценивает актив в 20 млрд руб. (см. “Ъ” от 14 декабря). Не менее крупный объем денег «Траст» может получить за привилегированные акции «Русснефти» (пакет в 16,52%). В 2019 году на аукционе этот пакет «Трастом» был оценен в 62,2 млрд руб. Помимо этого, в числе крупных активов остается достаточно большой пул недвижимости, в частности, ТРЦ «Калуга» и универмаги «Ясенево», «Добрынинский», «Молодежный», ТРЦ «Ривьера», «Балтийский лизинг» и ОВК, уточнили в БНА.

Исходный вариант модели «Траста» предполагает завершение работы к 2024 году, однако уже не раз в организации допускали, что часть работы может перенестись на 2024–2025 годы. Это, как отмечал глава БНА Александр Соколов, выбор между тем, чтобы продать часть активов с дисконтом 30–40% от докризисных цен, но «поставить галочку» о выполнении в срок, или реализовать стратегию не за пять, а за шесть лет, например, и «сделать не 100%, а 105–110%».

С учетом текущей ситуации некоторые активы продаются с существенным дисконтом, порой меньше их реальной стоимости, отмечает партнер ФБК Анастасия Терехина. «Рассчитывать на ранее планируемые прибыли от реализации непрофильных активов не приходится»,— говорит она. В этом году реализацией знаковых проектов можно считать продажу девелоперский компании «Интеко» по цене, сопоставимой с той, которую можно было получить и в 2021 году, до введения массированных санкций, считает главный аналитик «РегБлока» Анна Авакимян. Неочевидной, по ее словам, но весьма важной является передача банку «Траст» компании «Точка», так как на данный актив уже выстроилась очередь претендентов.

«Продажа крупных и средних непрофильных активов, кроме агропредприятий и «Точки», в 2023 году будет идти гораздо сложнее. В полной мере проявит себя эффект от санкций, скажется депрессивная ситуация в деловой сфере»,— говорит эксперт. Например, с учетом повторных попыток «Траст» пока так и не смог найти покупателя на Тимано-Печорскую газовую компанию (ТПГК). Как считает Анна Авакимян, потенциальные инвесторы будут требовать не только дисконт, но и возможную реструктуризацию бизнеса или его дробление. В итоге вероятность сбора в срок 0,5 трлн руб. БНА, по ее оценке, невысок.

В то же время, считает госпожа Авакимян, у крупнейших госкомпаний может возникнуть соблазн воспользоваться ситуацией и получить активы по символической цене, как намеревался сделать банк ВТБ в марте 2022 года, оформив своеобразное ходатайство на поглощение банка «Открытие». Однако в итоге, отмечает эксперт, ситуация сложилась не в пользу покупателя — выручка за «Открытие» оказалась «больше, чем кто бы то ни было предполагал, так как мультипликатор банка вышел заметно выше мультипликаторов крупнейших публичных банков».

За что Александр Соколов выплачивает сотни миллионов рублей выходцам из «А1»?

По итогам 2020 года среднемесячные выплаты каждому из топ-менеджеров «банка плохих активов» «Траст» превысили 25 миллионов рублей, что на 407% больше, чем было годом ранее. Учитывая, что банк не ставит своей целью получение прибыли и регулярно декларирует убытки, финансовая политика его главы Александра Соколова вызывает все больше вопросов. В последнее время «Траст» проиграл несколько громких процессов. Например, подконтрольная бизнесмену Александру Мамуту компания «Синема Парк» сумела в судебном порядке добиться реструктуризации полученного в «Трасте» кредита. Известно, что банк плотно сотрудничает с компанией «А1» — инвестиционным подразделением «Альфа-Групп» Михаила Фридмана, работающим с наиболее перспективными, с точки зрения извлечения прибыли, банковскими кейсами. Этому способствует присутствие в руководящих органах «Траста» многочисленных выходцев из «А1». В частности, пост первого заместителя главы банка занимает бывший руководитель инвесткомпании Михаил Хабаров, не так давно ставший фигурантом уголовного дела о хищении почти 900 млн рублей у своего бывшего делового партнера Александра Богатикова. Несмотря на уголовное преследование и нахождение под арестом, топ-менеджер продолжает оставаться замом Соколова и влиять на политику кредитного учреждения.

Когда «Траст» превосходит Сбер

Крупнейший российский финансовый супермаркет «Banki. Ru» опубликовал

рейтинг

доходов топ-менеджеров и сотрудников кредитных учреждений по итогам 2020 года. Как следует из проведенного анализа, суммарное вознаграждение членам правления банков составило 25,5 млрд рублей, причем 60% этой суммы получили руководители пяти организаций, имеющих наибольший объем активов.

Отмечается

, что максимальный доход в прошлом году пришелся на топ-менеджмент Сбербанка – 6 млрд рублей (23,6% от общей суммы вознаграждения). Это объясняется финансовыми показателями учреждения, ставшего абсолютным лидером по размеру полученной прибыли, составившей по итогам года 781,6 миллиарда.

Обращают на себя внимание размеры среднемесячного вознаграждения, выплаченного в рассматриваемый период на одного члена правления того или иного банка. Лидирует, конечно же, Сбер, где выплаты 11 топ-менеджерам составили 45,45 млн рублей (уменьшившись по сравнению с 2019 годом на 22,2%).

Показательно, что

вторую строчку

занимает «Траст», каждому из пяти «топов» которого выплатили вознаграждение в размере 25,7 миллиона. При этом годом ранее выплаты были гораздо меньшими – немногом более 5 млн рублей. То есть, всего за год рост среднемесячного вознаграждения увеличился на 407,2%!

Для сравнения. Размер заработной платы рядовых сотрудников «Траста» также существенно

вырос

: со 167,1 тыс.до 314,4 тыс. рублей (то есть, на 88,2%). Показатели впечатляющие, особенно учитывая тот факт, что повышение произошло в кризисный период, связанный с пандемией коронавируса. Выходит, по итогам прошлого года «Траст» должен был сработать эффективнее Сбербанка?

«Траст» «никому ничего не прощает»

Между тем, в прессе можно найти

сообщения

об убытках «Траста». Например, в 2019 году чистый убыток банка по МФСО составил 53,1 млрд рублей. В первом квартале прошлого года – 48,9 миллиарда. Цифры колоссальные, но они, видимо, нисколько не смущают президента-председателя правления банка Александра Соколова, в сотни раз увеличивающего выплаты себе-любимому и своему ближайшему окружению.

Здесь будет уместным напомнить, что «Траст» не ведет банковской деятельности в привычном смысле слова. Не зря это учреждение

называют

 «банком плохих активов» или «плохих долгов». Как известно, в 2018 году на его базе Центробанк создал крупнейшего оператора коммерческой недвижимости, на баланс которого были

переданы

проблемные активы ряда кредитных учреждений, находящихся в процессе санации, в том числе Промсвязьбанка, Бинбанка, банка «Открытие» и др.

Сам Соколов заявлял, что перед ним поставлена задача

В самом «Трасте»

отмечают

, что на момент начала работы, стоимость его активов составляла 233 млрд рублей. По

информации

«Российской газеты», на февраль 2021 года речь шла о 183 миллиардах. При этом вернуть Центробанку планируется порядка 482 миллиардов, а возвращено – 146 млрд рублей.

В минувшем мае стало

известно

, что банк в судебном порядке взыскал с «Открытие Холдинга»34,7 млрд рублей – задолженность по договору займа, заключенном с Агентством по страхованию вкладов еще в декабре 2015 года. Позже АСВ уступило право требования Рост-банку, который, в свою очередь, был присоединен к «Трасту».

Сообщалось

также о намерении взыскать 113 млрд рублей с бывших акционеров «Автовазбанка»Алексея и Дмитрия Ананьевых, Николая Тарана и Олега Вдовина. В суды направлены иски о

взыскании

 2,6 млрд рублей с компании «Вандеркинд»Александра Мамута (развивает по франшизе сетью магазинов детских игрушек «Hamleys»); 107,4 миллиарда с бывших

топ-менеджеров

банка «Открытие»;

банкротстве

бывшего президента «Рост банка» Артема Хенкина и др.

«А1» «захватывает» «банк плохих долгов»

На первый взгляд можно только позавидовать напору руководства «Траста». Однако ставшее аксиомой

высказывание

Соколова о том, что «с «Трастом» лучше расплатиться, чем судиться», все чаще дает сбой. Так, в минувшем июне решившая судиться с «банком плохих долгов» компания «Синема Парк», подконтрольная все тому же Александру Мамуту, смогла в судебном порядке добиться

реструктуризации

кредита в размере 2,6 млрд рублей, полученного в «Трасте».

До этого судебный

процесс

о реструктуризации долга ТЦ «Июнь» смогли выиграть группа «Регионы» и ООО «ТРК-Красногорск». Получается, что не так страшен «Траст», как его изображают? Или есть «орешки», которые руководству банка просто не по зубам?

Заметим, что до своего появления в «Трасте» Александр Соколов занимал руководящие

должности

в «Росгосстрахе» и Финансовой Корпорации «Открытие». В одной из

публикаций

«Forbes» он назван «многолетним соратником» (читай – протеже) главы «Открытия» Михаила Задорнова.

В числе топ-менеджеров «банка плохих долгов» особенно заметно присутствие выходцев из структур Михаила Фридмана – «Альфа-Групп» и ее инвестиционного подразделения – компании «А1», действия которой в СМИ неоднократно

сравнивались

с рейдерскими атаками на чужой бизнес. Среди тех, кто пришел из «А1» – член

правления

«Траста» Филипп Лерман, занимавший в компании пост финансового директора. По

информации

«Forbes» это также Заали Цанава (занимается кредитными обязательствами Мамута) и Андрей Цешинский («специализируется» на долгах семьи Бориса Минца).

Но, пожалуй, наиболее одиозным топ-менеджером «Траста» является первый заместитель Соколова Михаил Хабаров, в 2010-2014 гг. возглавлявший «А1». В «банке плохих активов» он

отвечает

за «крупные кейсы», суды, реструктуризации и переговоры. В принципе, сам Хабаров никогда не скрывал того, что опирается на группу бывших коллег:

Михаил Хабаров: от «А1» до «Матросской Тишины»

Информационное агентство «Росбалт»

отмечало

: именно благодаря Хабарову «А1» стала получать от «Траста» привилегированные условия при работе с наиболее результативными и перспективными, с точки зрения извлечения выгоды, кейсами. Это свидетельствует, как минимум, о наличии конфликта интересов. Появление выходцев из «Альфа-Групп» привело к резкому (практически вдвое) повышению оплаты труда. Кроме того,

Как мы уже могли убедиться, эту финансовую политику Александр Соколов продолжает и сегодня, увеличив ежемесячное вознаграждение лицам из своего ближайшего окружения более, чем на 400%.

Промашка, правда, вышла с самим господином Хабаровым: в октябре прошлого года решением Пресненского суда Москвы заместитель главы «Траста» был

арестован

в рамках расследования уголовного дела о хищении около 900 млн рублей, и помещен в СИЗО «Матросская Тишина». С заявлением на топ-менеджера в правоохранительные органы обратился его бывший компаньон, совладелец логистического оператора «Деловые линии» Александр Богатиков.

Как

сообщал

РБК, хищение заключалось в принуждении Богатикова к заключению опциона на продажу 30% компании. Поскольку опцион исполнен не был, Хабаров обратился в Лондонский международный коммерческий арбитраж, присудивший выплатить ему 58 млн долларов. Что касается уголовного дела, то оно было возбуждено после легализации ранее вынесенного решения в российском суде.

Впрочем, от нанесенного ему «персонального удара» глава «Траста» оправился довольно быстро. Как мы можем убедиться, ознакомившись с

информацией

, размещенной на сайте банка, обвиняемый в совершении мошенничества в особо крупном размере Хабаров сегодня продолжает входить в руководство кредитной организации. Возможно, получает он и многомиллионные выплаты.

Не исключено, что Соколов и команда из «А1» всерьез надеются на то, что уголовное дело удастся развалить на стадии следствия: его фигуранта сумели оперативно перевести из СИЗО под домашний арест, причем об изменении меры пресечения

ходатайствовал

представитель Следственного комитета. Письма в поддержку Хабарова в Верховный суд, Генпрокуратуру и Следком

направили

руководители таких бизнес-объединений, как «Опора России», Торгово-промышленная палата РФ, «Деловая Россия» и Российский союз промышленников и предпринимателей.

Можно предположить, что в стороне не остаются и структуры «Альфа-Групп», лишившиеся своего главного союзника в правлении «Траста». Что касается выходцев из инвесткомпании «А1», то «банк плохих активов» давно стал надежным источником дохода для обосновавшихся под его «крышей» бывших сотрудников Михаила Фридмана.

Правление Траст банка представлено известными людьми в банковской сфере. Банк “Траст” был основан в 1995 году, с тех пор банк “Траст” прошел долгий путь развития и сегодня является широко известным и надежным банком. Кто является Членами правления банка Траст? Подробнее о правлении Траст банка и Совете директоров узнайте в следующей статье на bankovskie-karty.ru.

Правление Траст банка

ПАО «Банк «Траст» – крупная кредитная организация, на базе которой сформирована платформа по консолидации непрофильных активов банковского сектора. В планах банка работа с проблемными и непрофильными активами, их последующая реализация с целью возврата части денежных средств.

Система управления ПАО Банк «Траст» представляет собой многоуровневую структуру. Каждый уровень организационной структуры отвечает за отдельные направления деятельности банка. Главное назначение органов управления предприятия – обеспечить бесперебойное эффективное руководство коммерческой деятельностью банка с целью реализации его основных функций и достижения максимальных успехов.

Органами управления Банка являются: общее собрание акционеров Банка; совет директоров Банка; правление Банка – коллегиальный исполнительный орган; председатель Правления банка – единоличный исполнительный орган. Общее собрание акционеров банка является высшим органом управления ПАО Банк «Траст».

К компетенции Правления банка относятся следующие вопросы:

• обеспечение выполнения решений Общего собрания акционеров банка и Совета директоров банка;
• организация разработки годовых и иных планов финансово-экономической деятельности банка и обеспечение их реализации;
• рассмотрение вопросов привлечения клиентуры и увеличения денежных ресурсов, совершенствования организации банковских операций, разработки и внедрения новых банковских услуг;
• рассмотрение отчетов руководителей структурных подразделений, филиалов и представительств и внесение предложений по оптимизации деятельности.

Члены правления банка Траст

Траст — банк непрофильных активов. Основан в июле 2018 года на базе Банка «Траст» (ПАО). Деятельность банка направлена на эффективное управление активами с целью повышения их рыночной стоимости и реализации по максимальной цене. Реализация этих активов позволит компенсировать государству затраты на проведение санаций крупнейших банков.

В обновленный состав совета вошли:

• первый заместитель председателя Банка России Ксения Юдаева;
• президент-председатель правления банка «ФК Открытие» Михаил Задорнов;
• президент – председатель правления банка «Траст» Александр Соколов;
• директор по специальным инвестиционным проектам РФПИ Илья Бахтурин;
• заместитель генерального директора по правовым вопросам УК РФПИ Михаил Иржевский;
• член наблюдательных советов банка «ФК Открытие», ICONIC, QIWI plc Елена Титова;
• заместитель министра финансов РФ Алексей Моисеев, Максим Першин.

Совет директоров Траст банка

ПАО «Банк “Траст”» (Национальный банк “Траст”) — российский коммерческий банк. Банк был основан в 1995 году в Санкт-Петербурге под названием «Менатеп Санкт-Петербург» в качестве одной из дочерних структур московского банка «Менатеп».

До конца декабря 2014 года основным акционером кредитной организации выступало ЗАО «Управляющая компания “Траст”» (93,77% акций), конечными владельцами которого, согласно сложной схеме собственности, являлись члены совета директоров банка Илья Юров, Сергей Беляев и Николай Фетисов.

28 апреля 2022 года единственный акционер АО «ИНТЕКО» Банк «ТРАСТ» (ПАО) прекратил полномочия предыдущего состава Совета директоров и избрал новый состав Совета директоров. Председателем Совета директоров избран Соколов А.К.

Состав Совета директоров с 28.04.2022 по н.в.: Соколов А.К.; Варешин Д.Ю.; Меньщиков А.В.; Николаев А.Л.; Сучков С.В.; Чиркова Е.И.

К компетенции Совета директоров банка относятся следующие вопросы:

• определение приоритетных направлений деятельности банка;
• созыв годового и внеочередного Общего собрания акционеров банка;
• утверждение повестки дня Общего собрания акционеров банка;
• определение даты составления списка лиц, имеющих право на участие в Общем собрании акционеров банка, и другие вопросы, связанные с подготовкой и проведением Общего собрания акционеров банка.

Советуем почитать: Банк «Открытие» драгоценные металлы

Директор банка Траст

На базе банка «Траст» ЦБ создал банк непрофильных активов, куда были переданы проблемные активы трех санированных частных банковских групп — «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка. Сам «Траст» санировали с 2014 года, его первым санатором был банк «ФК Открытие», который в 2017 году сам попал на санацию ЦБ. Сейчас основным собственником «Траста» является Банк России.

Соколов Александр Константинович –  президент, председатель правления Банк “ТРАСТ”. В начале 2000-х годов Соколов работал в банке «Авангард» и Банке Москвы, в 2005 году перешел в «Траст», где курировал управление рисками розничного бизнеса.

Спустя почти 15 лет уже государственный «Траст», возглавляемый Соколовым, выиграл иск против бывших собственников в Высоком суде Лондона на $900 млн.С 2008 года работал в ВТБ24: пришел на пост директора департамента анализа рисков, вскоре вошел в правление банка, которое тогда возглавлял Михаил Задорнов.

В 2017 году вслед за Задорновым перешел в команду ставшего государственным банка «Открытие». Спустя год возглавил «Траст», на базе которого был создан банк непрофильных активов.

Советуем почитать: Председатель правления банка «Санкт-Петербург»

Видео по  теме:

Источники:

• https://ar2021.inteco.ru/ru/corporate-governance/bodies/board-directors
• https://www.rbc.ru/interview/finances/26/05/2020/5ec245689a79475963a61aa4
• https://studwood.net/637373/bankovskoe_delo/organizatsionnaya_struktura_upravleniya_bank_tras

Post Views: 320