Что было одной из причин смены руководства ссср в октябре 1964

198 комментариев

Контрольная работа «СССР в 1953-1964 гг.» Вариант №1

Контрольная работа «СССР в 1953-1964 гг.» (для сдающих ЕГЭ) Вариант №2

Официально было объявлено, что Хрущёв уходит в отставку в связи с состоянием здоровья и преклонным возрастом. Советских граждан об этой отставке известили лаконичным сообщением в газетах. Хрущёв просто исчез из общественной жизни: перестал появляться на публике, мелькать на экранах телевизоров, в радиоэфирах и на передовицах газет. Его старались не упоминать, словно его и не было. Только много позже стало известно, что Хрущёва удалось сместить благодаря хорошо продуманному заговору, в который оказалась вовлечена практически вся номенклатурная элита. Первого секретаря сместили те люди, которых он сам некогда возвысил и приблизил к себе. Лайф выяснил обстоятельства бунта «верных хрущёвцев».

Хотя Никита Хрущёв всегда выступал в амплуа сельского простофили, всем своим видом показывая, что к нему не стоит относиться серьёзно, на самом деле он был совсем не так прост. Он уцелел в годы сталинских репрессий, при этом занимая достаточно высокие посты. После смерти Сталина он вместе с соратниками по ближнему кругу вождя скооперировался против Берии. Затем сумел одолеть ещё одного политического тяжеловеса — Маленкова, который был первым среди равных в постсталинском СССР.

Наконец, в 1957 году, когда старая сталинская гвардия объединилась против Хрущёва, ему удалось почти невероятное. Он сумел удержать власть, отбив атаку таких тяжеловесов, как Ворошилов, Молотов, Каганович, Булганин и Маленков.

Оба раза Хрущёву очень помогла советская номенклатура. Он сделал на неё ставку ещё в 1953 году и не прогадал. Эти люди совсем не желали возвращения сталинских времён, когда вопросы жизни и смерти определялись, в некотором роде, слепым жребием. И Хрущёв смог убедить их поддержать его, дав гарантию, что возврата к старому не будет и никого из высоких чинов он не обидит.

Хрущёв хорошо понимал все тонкости властных интриг. Возвышал тех, кто был бы к нему лоялен и признателен ему за карьерный рост, избавлялся от тех, кому сам был обязан. Например, маршал Жуков, сыгравший огромную роль и в свержении Берии в 1953 году, и в разгроме сталинской гвардии в 1957 году, оперативно был уволен со всех постов и отправлен в отставку. Ничего личного у Хрущёва к Жукову не было, просто он был его должником, а ни один руководитель не любит оставаться должником перед кем-либо.

Хрущёв умело подбирал своё окружение, возвышая тех, кто ранее занимал руководящие посты второго-третьего порядка. К началу 60-х в рядах высшей партийной номенклатуры было всего три человека, которые не были обязаны своим выдвижением Хрущёву и сами по себе являлись весьма крупными фигурами. Это Алексей Косыгин, Михаил Суслов и Анастас Микоян.

Косыгин ещё в сталинское время неоднократно занимал различные наркомовские и министерские должности, возглавлял РСФСР, а кроме того, был заместителем председателя Cовета Министров СССР, то есть замом самого Сталина.

Что касается Суслова, то он всегда стремился остаться в тени. Тем не менее занимаемые им должности свидетельствуют о том, что он был очень влиятельным человеком уже при Сталине. Он был не только секретарём ЦК, но и руководил партийной пропагандой, а также международными партийными сношениями.

Что касается Микояна, то на конкурсе самых «непотопляемых» политиков он с огромным отрывом выиграл бы первый приз. Просидеть на руководящих постах все бурные эпохи «от Ильича до Ильича» — это великий талант. Забегая вперёд: Микоян был единственным, кто выступил против смещения Хрущёва.

Все остальные выдвинулись на первые роли уже при Хрущёве. При Сталине они входили в номенклатурную элиту, но второго-третьего ранга (Шелепин, например, был главой комсомола).Такой расклад должен был гарантировать Хрущёву правление без всяких тревог и волнений за своё кресло. Всех людей он подобрал лично, зачем же им бунтовать против него? Однако в итоге получилось так, что большую роль в хрущёвском свержении сыграли именно его ставленники.

Причины заговора

С первого взгляда причины хрущёвского отстранения совсем неочевидны. Вроде бы номенклатура при нём жила и не тужила. Никаких чёрных воронков по ночам и допросов в подвалах. Все привилегии сохранены. Начальник, конечно, взбалмошный, но в целом говорит правильные вещи — о необходимости возврата к ленинским заветам коллективного управления страной. При Сталине был великий вождь и партия, с которой можно было делать всё что угодно. Члена политбюро запросто могли объявить английским или немецким шпионом и расстрелять. А теперь коллективное руководство. Хоть Хрущёв и тянет одеяло на себя, но у всех свои слабости, в конце концов, он не зарывается.

Но так было только до поры до времени. С конца 50-х, когда Хрущёв наконец-то избавился от всех видимых конкурентов и перешёл к единоличному правлению, он постепенно начал забывать то, что сам пропагандировал ещё несколько лет назад. На словах коллективное правление страной сохранялось, но на деле первый секретарь принимал ключевые решения единолично или же настойчиво их продавливал, не прислушиваясь к возражениям. Это стало вызывать сильное недовольство в высших рядах номенклатуры.

Само по себе это обстоятельство не стало причиной смещения Хрущёва, хотя и внесло свою лепту. Хрущёв фонтанировал идеями, как только его осеняло, он сразу же требовал претворения этой идеи в жизнь, невзирая не реальные возможности. При этом провалы, которые случались достаточно часто, он сваливал на подчинённых, тогда как успехи приписывал себе. Это тоже обижало высоких партийных чинов. За десятилетие они успели позабыть сталинские времена, и Хрущёв, ранее казавшийся им избавителем, сейчас начинал раздражать своей суетливостью, грубой манерой общения. Если раньше высокие чины жили со смутным предчувствием ночного звонка в дверь, то теперь уже с предчувствием взбучки от первого секретаря за очередной провал, который неминуем, потому что реформа совершенно не продумана, но её внедрения Хрущёв требует во что бы то ни стало.

Главной ошибкой генсека стала затеянная им административная реформа, ударившая по позициям партийной номенклатуры. В своё время Маленков уже совершил непростительную ошибку, которая стоила ему власти: он начал урезать льготы партийных чинов, делая ставку на государственный аппарат. В этой ситуации подсуетиться и переманить на свою сторону номенклатуру было для Хрущёва делом техники. Но теперь он сам допустил ошибку.

Большое недовольство вызвало внедрение советов народного хозяйства. Совнархозы по сути приняли на себя управление отраслевыми предприятиями на местах. Хрущёв рассчитывал этой реформой избавить производство от излишних бюрократических препонов, но только настроил против себя высшую номенклатуру, которая лишилась части своего влияния, тогда как ранг областных аппаратчиков в совнархозах приблизился едва ли не к министерскому.

Кроме того, реформы затронули и организацию самой партии. Райкомы вообще упразднялись, а обкомы были разделены на производственные и сельскохозяйственные, которые отвечали за состояние дел каждый в своей области. Обе реформы вызвали настоящие тектонические сдвиги, партийные чины то и дело перемещались с места на место, а то и теряли свои посты. Все снова вспомнили, что такое страх потери «тёплого» рабочего места.

Обе реформы, особенно партийная, вызвали тихое, но яростное негодование номенклатуры. Она снова не чувствовала себя в безопасности. Хрущёв клялся, что не навредит, но обманул. С этого момента первый секретарь больше не мог рассчитывать на поддержку этих слоёв. Номенклатура его породила — номенклатура его и убьёт.

Заговорщики

Против Хрущёва объединились практически все высшие партийные и государственные чины. У всех для этого были свои мотивы. У кого-то личные, кто-то присоединился за компанию, чтобы не быть белой вороной. Но всех объединяло то, что они стали видеть в первом секретаре угрозу своему благополучию, либо же помеху своей карьере.

Брежнев

Хрущёв и Брежнев были хорошо знакомы ещё со времён работы в УССР. После смерти Сталина Хрущёв не забыл своего старого знакомого и сделал много для его возвышения. На рубеже 50–60-х годов Леонид Брежнев был одним из самых доверенных людей Хрущёва. Именно ему Хрущёв доверил курировать один из самых важных имиджевых проектов — освоение целины. О его важности достаточно сказать, что значительная часть советского руководства была настроена против этого проекта и его провал мог очень дорого обойтись Хрущёву.

Именно Хрущёв ввёл его в секретариат и Президиум ЦК, а позже сделал председателем Президиума Верховного Совета СССР. В июле 1964 года Хрущёв решил сместить Брежнева с поста председателя Президиума ВС. Даже по стенограмме заседания чувствуется, что это вызвало очень сильное недовольство Брежнева, которому нравилось ездить по заграничным странам в роли неформального «президента» государства. Хрущёв на заседании был весел и буквально фонтанировал шутками и прибаутками, тогда как Брежнев говорил крайне лаконично и односложно.

Косыгин

Алексей Косыгин был одним из немногих людей, кто мог смотреть на Хрущёва свысока, поскольку свою карьеру сделал ещё при Сталине. В отличие от большинства советских высокопоставленных руководителей, Косыгин сделал карьеру не по партийной линии, а по линии кооперации и промышленности, то есть был скорее технократом.

Убрать его было не за что, да и незачем, поскольку он действительно разбирался в советской промышленности. Приходилось терпеть. При этом не было секретом довольно прохладное отношение Косыгина и Хрущёва друг к другу. Хрущёв недолюбливал его за «старые взгляды», а Косыгин не любил первого секретаря за дилетантский подход к серьёзным проблемам. Косыгин без долгих раздумий присоединился к заговору.

Суслов

Михаил Суслов был влиятельным идеологом уже во времена Сталина. Для Хрущёва — а впоследствии и Брежнева — он был незаменимым человеком. У него была огромная картотека, где хранились исключительно цитаты из работ Ленина на все случаи жизни. И товарищ Суслов мог абсолютно любое решение партии представить как «ленинское» и значительно укрепить его авторитет, поскольку оспаривать Ленина в СССР никто себе не позволял.

Поскольку Хрущёв почти не имел образования и даже толком не умел писать, он не мог, подобно Ленину или Сталину, выступать теоретиком партии. Эту роль взял на себя Суслов, находивший идеологическое обоснование всем реформам первого секретаря.

Суслов не имел личных претензий к Хрущёву, но присоединился к заговору, почувствовав за ним силу. Более того, играл в нём активнейшую роль. Именно Суслову доверили идеологическое обоснование причин снятия Хрущёва с должности.

«Комсомольцы»

Члены группировки «шелепинцев». Они же «комсомольцы». Наиболее видными её представителями были Александр Шелепин и Владимир Семичастный. Лидером в этом тандеме был первый. В последний год жизни Сталина Шелепин возглавил советский комсомол. Там он и сблизился с Семичастным, который стал его доверенным человеком. Когда Шелепин покинул комсомол, он составил протекцию товарищу, который и заменил его на этой должности. В дальнейшем то же самое произошло и с КГБ.

Шелепин был очень многим обязан Хрущёву. Должность главкомсомольца хоть и была видной, но всё же далеко не перворанговой. А Хрущёв назначил Шелепина руководить могущественным КГБ с чёткой задачей: крепко подчинить структуру партии. А в последние годы хрущёвского правления Шелепин возвысился до должности заместителя председателя Совета Министров, то есть самого Хрущёва.

При этом Шелепин наряду с Семичастным играл одну из ключевых ролей в смещении своего патрона. Во многом из-за того, что смещение открывало ему грандиозные перспективы. Фактически Шелепин был самым могущественным среди заговорщиков. Он крепко контролировал КГБ, кроме того, имел свою негласную партийную группировку «комсомольцев», в которой находились его былые сподвижники по ВЛКСМ. Смещение Хрущёва открывало ему путь к власти.

Подгорный

Бывший глава Украинской ССР. Был знаком с Никитой Сергеевичем ещё по работе в УССР и считался верным хрущёвцем. В своё время Подгорный сыграл немалую роль в решении вопроса о перезахоронении Сталина, однако после административной реформы Хрущёва резко к нему охладел. Кроме того, в 1963 году последний подверг его жёсткой критике за неурожай в УССР и снял с поста. Тем не менее, чтобы не обижать старого товарища, перевёл его в Москву и нашёл место в Секретариате ЦК.

Николай Подгорный играл в заговоре важную символическую роль. Он должен был обеспечить в нём участие украинской высшей номенклатуры, что стало бы особо сильным ударом для Хрущёва, ведь Украину он считал своей вотчиной и всегда пристально следил за ней, даже став первым секретарём.

В обмен на участие в заговоре Подгорному было обещано место председателя Президиума Верховного Совета.

Малиновский

Министр обороны. Нельзя сказать, что своей карьерой был обязан Хрущёву, поскольку маршалом стал ещё при Сталине. Тем не менее он немало сделал для него. В своё время после катастрофической Харьковской операции Сталин подумывал применить крутые меры к Малиновскому, но его отстоял Хрущёв, бывший членом военного совета фронта. Благодаря его заступничеству Малиновский отделался только лишь понижением в должности: из командующего фронтом он стал командующим армией.

В 1957 году после смещения опасного Жукова Хрущёв назначил давнего знакомого министром обороны. Однако всё это не помешало Родиону Малиновскому без особых колебаний присоединиться к заговору. Впрочем, его роль была не так уж велика: от него требовалось только обеспечить нейтралитет армии, то есть исключить попытки Хрущёва воспользоваться этим ресурсом для противодействия заговорщикам.

Игнатов

Николай Игнатов был одним из немногих людей, которым был обязан Хрущёв, а не они ему. За три месяца до смерти Сталина он вошёл в состав Секретариата ЦК и советского правительства, заняв должность министра заготовок, однако сразу после смерти вождя лишился всех постов и занимал руководящие должности в провинциальных обкомах.

Игнатов сыграл большую роль в спасении Хрущёва в 1957 году. Он был одним из членов ЦК, которые прорвались на заседание Президиума и потребовали созыва Пленума ЦК, благодаря чему удалось перехватить инициативу из рук Молотова, Маленкова и Кагановича. На Пленуме большинство было за Хрущёва, что и позволило ему остаться у власти, а «антипартийную группу» заговорщиков лишили всех постов и изгнали из КПСС.

В благодарность Хрущёв сделал Игнатова председателем Президиума ВС РСФСР и своим заместителем в Совете Министров. Тем не менее Игнатов стал активным участником заговора — во многом из-за своей амбициозности, склонности к интригам и закулисным манёврам.

Смещение Хрущёва

План свержения первого секретаря родился на охоте. Именно там ключевое ядро заговорщиков достигло согласия о необходимости смещения Хрущёва и активизации работы с номенклатурой.

Уже в сентябре 1964 года ядро заговорщиков было сформировано. Фактически все ключевые лица партии примкнули к заговору. В этих условиях привлечь на свою сторону остальную часть номенклатуры на случай необходимости созыва Пленума было уже делом техники.

План был прост. Президиум ЦК на специальном заседании подвергал Хрущёва суровой критике и требовал его отставки. Если он не соглашался, созывался Пленум ЦК, на котором Хрущёва опять подвергали жёсткой критике и требовали отставки. Этот сценарий полностью повторял события 1957 года, когда так называемая антипартийная группа из числа сталинской гвардии заручилась поддержкой большинства членов Президиума, но Пленум в тот раз отстоял Хрущёва. Теперь была проведена соответствующая подготовка, чтобы Пленум этого не сделал. На тот случай, если бы Хрущёв начал сопротивляться и отказался уходить, должен был быть зачитан доклад с убийственной критикой недостатков его правления.

Помимо резкой критики личных недостатков Хрущёва (начал дрейфовать в сторону культа личности, тянет одеяло на себя, крайне груб с подчинёнными) он содержал и критику политики Хрущёва (снижение темпов роста экономики, ухудшение ситуации в промышленности и сельском хозяйстве). К Хрущёву выдвигалось множество претензий, причём вплоть до того, что он отстаивал строительство пятиэтажек вместо больших высоток, что привело к снижению плотности застройки в городах и «удорожанию коммуникаций».

В самом конце доклада огромная его часть была посвящена реорганизации партии, потому как уровень жизни трудящихся и вопросы сельского хозяйства — это, конечно, интересно, но вот подкоп под партию — это святое. Это то, что каждый номенклатурщик буквально ощущал на себе и с чем не смог смириться. Тяжёлая артиллерия, после которой не согласных со смещением Хрущёва уже не могло быть. Подробно расписывалось, почему реорганизация партии грубо противоречит ленинским принципам и вызывает недовольство у всех партийных чинов («люди не могут теперь нормально работать, они живут, так сказать, под страхом новых реорганизаций»).

Однако заговор едва не сорвался. В сентябре Хрущёв получил информацию о подозрительных намерениях членов Президиума от шефа охраны одного из заговорщиков — Николая Игнатова. Однако Хрущёв на удивление безразлично отнёсся к этому факту и совершенно спокойно уехал в Абхазию на отдых. Только лишь попросил Микояна встретиться с ним и проверить информацию. Микоян просьбу шефа выполнил, впрочем, не развивая бурной деятельности. Вскоре он также уехал на отдых.

Отсутствием вождя воспользовались заговорщики, которые прорабатывали последние вопросы на закрытом заседании Президиума. Фактически они контролировали все рычаги. КГБ и армия подчинялись им, даже хрущёвская вотчина — Украина — тоже. И предыдущий первый секретарь местной компартии Подгорный, и действующий — Шелест, поддерживали заговорщиков. Хрущёву было просто не на кого опереться.

Теперь требовалось вызвать Хрущёва в Москву под предлогом срочного участия в заседании Президиума. Шелест вспоминал: «Решили, что позвонит Брежнев. И мы все присутствовали, когда Брежнев разговаривал с Хрущёвым. Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы». Шелепин также свидетельствовал, что Брежнев долго «трусил позвонить». Впрочем, стоит отметить, что оба позднее были обижены на Брежнева и могли приукрасить факты в мемуарах.

Закрытое заседание Президиума состоялось 12 октября. А 13-го должен был прилететь из Пицунды Хрущёв. Прилетевшего в Москву Никиту Сергеевича не мог не насторожить тот факт, что его не приехал встречать никто из Президиума, только шеф КГБ Семичастный.

После прибытия первого секретаря все члены Президиума дружно подвергли жёсткой критике как его личные качества, так и политические ошибки и неудачи. Самое главное, что всё это происходило в соответствии с идеологическими установками самого Хрущёва. За три месяца до этих событий, в июле 1964 года, когда он снимал Брежнева с его поста, Хрущёв заявил: «Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. При демократии, конечно, может быть всякое. Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. Тогда раз сказал, значит, враг народа, тащи его в каталажку с судом или без суда. От этого мы ушли, это мы осудили. Поэтому, чтобы было более демократично, надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого».

Именно в соответствии с этим заявлением и действовали заговорщики. Дескать, какой заговор, у нас социалистическая демократия, как вы сами и хотели, товарищ первый секретарь. Вы же сами говорили, что без критики нет демократии и даже руководство может быть подвергнуто критике.

Заговорщики били Хрущёва его же оружием, обвиняя в культе личности и нарушении ленинских принципов. Это были именно те обвинения, которые Хрущёв когда-то выдвигал в адрес Сталина.

Первый секретарь целый день слушал критику в свой адрес. Он особо не пытался возражать. Грубость с подчинёнными и несдержанность на слова он признавал, некоторые ошибки тоже. Разве что только партийную реформу с разделением обкомов и отменой райкомов пытался оспорить, понимая, что это, видимо, главная причина восстания номенклатуры.

На следующий день, 14 октября, заседание Президиума продолжилось, поскольку в один день все не уложились. Никто из прежних «верных хрущёвцев» не выступил в поддержку своего шефа. Все разбили его в пух и прах. На стороне Хрущёва оказался только Микоян, который был одним из немногих, кто вообще ничем не был ему обязан. Хитрый Микоян тоже присоединился к критике шефа, однако в конце оговорился, что считает нужным оставить Хрущёва в руководстве партии, но при этом лишить его части полномочий и поста председателя Совета Министров.

Наконец с последним словом выступил Хрущёв. Он верно оценил ситуацию и не стал бороться до конца. Он был уже далеко не молод, ему исполнилось 70, и он не стремился удержать власть любой ценой. К тому же он был искушён в аппаратных интригах и прекрасно понимал, что на этот раз его подловили, перехватив все рычаги, и сделать он ничего не сможет. А если будет упрямиться, то сделает себе же хуже. Чего доброго, ещё отправят под арест.

В последнем слове Хрущёв сказал: «Не прошу милости — вопрос решен. Я сказал товарищу Микояну: «Бороться не буду, основа одна». Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете г..ном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождало. Выражаю согласие с предложением написать заявление с просьбой об освобождении».

В тот же вечер открылся внеочередной Пленум ЦК, на котором была согласована отставка Хрущёва. «В связи с состоянием здоровья и достижением преклонного возраста». Поскольку Хрущёв не стал сопротивляться, разгромный доклад решено было не озвучивать на Пленуме. Вместо этого с более мягкой речью выступил Суслов.

На этом же Пленуме было одобрено разделение должностей первого секретаря и председателя Совета Министров. Партию возглавил Брежнев, а главой правительства стал Косыгин.

Хрущёву сохранили дачу, квартиру, личный автомобиль и допуск в кремлёвскую столовую. На большее он и не претендовал. Для него большая политика закончилась. А вот для победителей всё только начиналось. Брежнев многими рассматривался в качестве временной и компромиссной фигуры. Он был не очень хорошо известен широким массам, к тому же производил обманчивое впечатление добродушного тюфяка, неискушённого в интригах. Большие амбиции были у Шелепина, сохранившего пост заместителя председателя Совмина и опиравшегося на своих «комсомольцев». Далеко идущие планы были и у бывшего руководителя УССР Подгорного, который был не прочь повторить путь Хрущёва. Укрепил своё влияние и проводил самостоятельную линию Косыгин. Всем им предстояла борьба за влияние. Но это уже другая история.