Гибель тихоокеанского руководства тихоокеанского флота в авиакатастрофе

https://ria.ru/20210207/aviakatastrofa-1596181223.html

«Обезглавленный флот»: кто виноват в гибели всего командования ТОФ

«Обезглавленный флот»: кто виноват в гибели всего командования ТОФ — РИА Новости, 07.02.2021

«Обезглавленный флот»: кто виноват в гибели всего командования ТОФ

Сорок лет назад, 7 февраля 1981-го, на военном аэродроме Пушкин под Ленинградом разбился пассажирский самолет Ту-104 с десятками высших офицеров Тихоокеанского… РИА Новости, 07.02.2021

2021-02-07T08:00

2021-02-07T08:00

2021-02-07T08:56

безопасность

ссср

владивосток

ленинград

тихоокеанский флот вмф россии

ту-104

россия

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/02/05/1596137209_0:20:550:330_1920x0_80_0_0_a77ca93ea4b83c34bed9f1f9f755963d.jpg

МОСКВА, 7 фев — РИА Новости, Николай Протопопов. Сорок лет назад, 7 февраля 1981-го, на военном аэродроме Пушкин под Ленинградом разбился пассажирский самолет Ту-104 с десятками высших офицеров Тихоокеанского флота на борту, в том числе командующим — адмиралом Эмилем Спиридоновым. Все погибли. Что привело к трагедии — в материале РИА Новости. Прерванный взлетДиспетчер аэродрома Пушкин дал добро на взлет авиалайнеру Ту-104, приписанному к Тихоокеанскому флоту. Все системы самолета работают в штатном режиме, груженая машина разгоняется по взлетной полосе и плавно взлетает. Однако через восемь секунд, на высоте всего 45-50 метров самолет неожиданно разворачивается на 90 градусов, заваливается на корму, правый борт и падает на землю в нескольких десятках метров от взлетно-посадочной полосы.Когда спасатели добрались до места катастрофы, спасать было уже некого. Куски фюзеляжа разбросало по полю, повсюду полыхало пламя. Быстро потушить не получилось — самолет заправили под завязку, а это около 30 тонн керосина.На борту находился практически весь командный состав Тихоокеанского флота: 16 адмиралов и генералов, капитаны 1-го ранга и полковники. Они возвращались во Владивосток после завершившихся в тот день командно-штабных учений в Ленинградской военно-морской академии.Всего 50 человек: 44 пассажира и шесть членов экипажа. Были и гражданские — некоторые офицеры взяли в командировку родственников. Люди погибли мгновенно, за исключением старшего лейтенанта Валентина Зубарева. Во время взлета он находился в кабине экипажа и при ударе о землю вылетел наружу через носовой фонарь. Спасти его не удалось — офицер скончался по дороге в больницу. Случайность или терактРассматривали несколько версий, в том числе теракт: самолет могли взорвать, чтобы лишить Тихоокеанский флот руководства и управления перед нападением на СССР. Сразу после катастрофы ТОФ перевели в состояние полной боевой готовности. Личный состав отозвали из увольнительных и отпусков. Корабли и подводные лодки флота вышли в море и приступили к боевому развертыванию. Однако предположение о диверсии не подтвердилось. Тщательное расследование показало, что причина катастрофы — неправильное размещение груза и, как результат, децентровка самолета. Комиссия выяснила, что незакрепленный груз при разбеге по ВПП сместился по проходу второго салона в заднюю часть. Самолет преждевременно оторвался от земли и вышел на закритические углы, потеряв устойчивость и управляемость.По счастливой случайности в разбившийся самолет не сел начальник штаба ТОФ — вице-адмирал Рудольф Голосов.»До Тихоокеанского флота я служил на Северном, — рассказывает адмирал РИА Новости. — В Западной Лице жила моя дочь, и еще во Владивостоке, перед вылетом в Ленинград на сборы, я договорился с командующим, что навещу ее на денек. С североморцами я вылетал с того же аэродрома, но немного раньше тихоокеанцев». Расследование продолжалось несколько месяцев. Помогла информация с уцелевшего черного ящика. «Меня подробно ознакомили с разрисовкой, данными бортового самописца, — продолжает Голосов. — Перегруза не было, на борт можно было взять еще как минимум две тонны. Но груз складывали бесконтрольно, второпях, рассовывали по всему салону. Почему экипаж это не контролировал — неизвестно».По словам адмирала, в итоге хвост оказался перегружен, «тушка» самопроизвольно оторвалась от земли всего на 180 километрах в час при положенных 220. Подъемной силы не хватило, пилоты потеряли управление. Кроме того, дул сильный боковой ветер. Самолет накренился вправо, чиркнул крылом капонир на земле, перевернулся и рухнул. Легкая паникаКрупнейшую в СССР авиакатастрофу, в которой одновременно погибло так много высокопоставленных военнослужащих, засекретили, подробностей не знали даже семьи погибших. И это понятно. В одночасье обезглавленным осталось стратегически важное объединение Военно-морского флота. Только газета «Красная звезда» коротко сообщила о гибели группы адмиралов и генералов, офицеров, мичманов, прапорщиков, матросов и служащих Тихоокеанского флота при исполнении служебных обязанностей. Министерство обороны выражало соболезнования родным и близким погибших. Имена жертв не раскрывали. Официальное извещение семьи получили лишь в конце 1990-х. Весь ВМФ понес тяжелейшие потери. Для сравнения: за годы Великой Отечественной войны в боевых потерях значатся только четыре адмирала флота.»Погибли командующие соединений и объединений ТОФ, профессиональные, опытные командиры, — подчеркивает Голосов. — Помню, возникла легкая паника. Быстро найти людей на такие высокие и ответственные должности сложно. Набирали с других флотов, а нескольких выпускников академии Генштаба взяли после досрочной сдачи экзаменов». Погиб и командующий ТОФ Эмиль Спиридонов. Опытный военачальник, начинал карьеру штурманом на подводной лодке, участвовал в создании атомного флота СССР. Под его руководством ТОФ успешно решал сложнейшие задачи в Тихом и Индийском океанах, осваивал надводные и подводные корабли новых проектов, перспективные ракетные комплексы. Спиридонову прочили пост главнокомандующего ВМФ.А, скажем, контр-адмирал Джемс Чулков, 30 лет прослуживший на флоте, курировал прием на ТОФ и ввод в эксплуатацию новейших тяжелых авианесущих крейсеров. В авиакатастрофе погибли командующий ВВС ТОФ генерал-лейтенант Георгий Павлов, командующий 4-й флотилией подводных лодок вице-адмирал Виктор Белашев, начальник разведки флота контр-адмирал Геннадий Леонов. После крушения Ту-104 и гибели десятков высших офицеров Минобороны выпустило несколько особых постановлений. В частности, руководству флотов запретили летать одним бортом: командующий должен был перемещаться отдельно от начальника штаба. Также военным, как и в гражданской авиации, теперь приходилось взвешивать ручную кладь и багаж, а кресла в салонах лайнеров оснастили ремнями безопасности. Однако, отметил Голосов, эти распоряжения соблюдали всего несколько лет и потом снова летали одним бортом, чтобы сэкономить моторесурс техники.

https://ria.ru/20201015/zakhvat-samoleta-1579793967.html

https://ria.ru/20210109/aviakatastrofy-1592397270.html

https://ria.ru/20170726/1499204043.html

ссср

владивосток

россия

2021

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/02/05/1596137209_64:26:550:390_1920x0_80_0_0_715c6fad3e1292c1721bfbea85218606.jpg

безопасность, ссср, владивосток, ленинград, тихоокеанский флот вмф россии, ту-104, россия

Произошедшая 7 февраля 1981 года авиакатастрофа в Пушкине, в отличие от других происшествий подобного плана, вошла в историю далеко не из-за количества погибших, хотя их там было немало — все 44 пассажира и 6 членов экипажа. Значимость была несколько в другом плане: на борту самолёта находились не рядовые граждане, а почти всё высшее командование Тихоокеанского флота СССР. Тринадцать адмиралов, три генерала, одиннадцать капитанов первого ранга, а также ещё семнадцать человек — военных чинами пониже и гражданских. Все они стали жертвами трагедии, причиной которой, учитывая ранг пассажиров, могла быть диверсия. Но на деле всё оказалось иначе.

Высокопоставленная компания в самолёте

Сама по себе катастрофа на военном аэродроме Пушкин Ленинградской области довольно известна, хотя подробности по ней длительное время держались в секрете. Но для непосвящённого читателя нужно сделать небольшое отступление, чтобы стало понятно, почему тихоокеанцы в таком составе вообще оказались в Ленинграде за тысячи километров от родных пенатов.

Если коротко, то есть такое понятие как командно-штабные учения. От обычных учений, которые мы привыкли наблюдать в новостях, они отличаются тем, что никаких крупномасштабных манёвров войск на суше, море и в воздухе не производится. Это своеобразный экзамен для командования, в ходе которого на примере условных ситуаций проверяется степень взаимодействия высших командующих чинов, правильность принятия их решений и прочее. В общем, что называется, «настольные войнушки» для генералитета.

В начале февраля 1981 года как раз такие учения — для флотов СССР — и проводились в Ленинградской военно-морской академии под начальством командующего ВМФ Сергея Георгиевича Горшкова.

Военно-морская академия в наши дни

На сбор прилетели все высшие флотские командующие. Исключением не был и Тихоокеанский флот. Его делегация, прибывшая 1 февраля, состояла из 39 человек:

Командующего Тихоокеанским флотом (ТОФ) адмирала Э. Н. Спиридонова
Начальника штаба ТОФ вице-адмирала Р. А. Голосова
Командующего 4-й флотилией подводных лодок вице-адмирала В. Г. Белашева
Начальника политического управления ТОФ вице-адмирала В. Д. Сабанеева
Командующего Приморской флотилией РС ТОФ вице-адмирала В. Ф. Тихонова
Начальника 3-го управления ВМФ войск Дальнего Востока контр-адмирала В. Х. Коновалова
Зам.командующего по боевой подготовке контр-адмирала В. Я. Корбана
Начальника разведки контр-адмирала Г. Ф. Леонова
Командира эскадры подводных лодок контр-адмирала В. П. Махлая
Зам.начальника штаба ТОФ контр-адмирала Ф. А. Митрофанова
Члена военсовета и начальника политотдела Сахалинской контр-адмирала В. А. Николаева
Зам.командующего 4-й флотилии подводных лодок ТОФ контр-адмирала Р. И. Пирожкова
Начальника политотдела Приморской флотилии РС ТОФ контр-адмирала В. С. Постникова
Начальника отдела 10-й оперативной эскадры контр-адмирала Д. К. Чулкова
Командующего ВВС ТОФ генерал-лейтенанта Г. В. Павлова
Первого заместителя командующего ВВС ТОФ генерал-майора С. Г. Данилко
Начальника политотдела ВВС ТОФ генерал-майора В. В. Рыкова

Уже из одного только статуса должностей становится понятно, что собрался весь «тяжеловесный состав» тихоокеанцев.

Помимо верхов, присутствовали одиннадцать капитанов первого, второго и третьего ранга, а также двенадцать военных других чинов, включая даже мичмана и старшего матроса.

Также было и шесть гражданских лиц, которые, понятное дело, к учениям не привлекались. Среди них: жена командующего Тихоокеанским флотом В. П. Спиридонова, супруга первого секретаря Приморского крайисполкома, машинистка оперативного управления штаба ТОФ, дочь начальника связи флота, сын и супруга начальника снабжения Приморского крайисполкома.

Последние, за исключением машинистки, прибыли в Ленинград по вполне ясным причинам — вторая столица СССР, возможность «посмотреть мир», прикупить дефицитных товаров и прочее.

Катастрофа

Учения, по результатам которых тихоокеанцы были признаны лучшими и получили личную благодарность от командующего ВМФ Горшкова, продлились менее недели. Поэтому уже 7 февраля был запланирован обратный рейс Пушкин — Владивосток. При этом начальник штаба Голосов возвращаться вместе со всеми отказался, поскольку решил отправиться вместе с командованием Северного флота в Мурманск, где у него жили многочисленные родственники.

Лететь предстояло на Ту-104. Естественно, самолёт принадлежал не «Аэрофлоту», а 25-й Морской ракетоносной авиационной дивизии имени Героя СССР Острякова, входившей в состав Тихоокеанского флота. Его экипаж состоял из шести человек под командованием 51-летнего подполковника А. Инюшина — крайне опытного пилота, налетавшего за свою карьеру 8150 лётных часов, из которых 5730 часов на Ту-104.

И, как говорится, ничего не предвещало беды. «Тушка» — самолёт хоть очень капризный и проблемный, но экипаж был достаточно квалифицированный, да и погода, несмотря на снегопад, была вполне нормальной. В общем, с виду даже не было и намёка на приближающуюся катастрофу.

Около 16:00, когда багаж уже был погружен и все пассажиры расселись по своим местам, командир воздушного судна Инюшин вывел самолёт на взлётно-посадочную полосу и, после получения разрешения на взлёт, приступил к стандартной процедуре набора скорости. Однако вскоре события стали развиваться совершенно непредсказуемым образом.

Ещё толком не разогнавшись, Ту-104 резко оторвался от земли и начал выходить на закритические углы атаки или, попросту говоря, стал слишком сильно задирать носовую часть вверх. Можно было подумать, что пилоты решили пощеголять своим мастерством перед находившимися на аэродроме военными, но такой манёвр на Ту-104, да ещё и на малой скорости, мог сделать только самоубийца. В таком режиме полёта даже самый сбалансированный и устойчивый самолёт быстро перейдёт в сваливание, не говоря уж про «Тушку». Это и произошло.

Схематическое изображение взлёта и последующего падения Ту-104

Очевидцы, находившиеся в тот момент на аэродроме, описали происходящее как зависший в небе крест, поскольку воздушное судно, достигнув высоты около 50 метров, приняло практически вертикальное положение в воздухе, а затем начало крениться на правое крыло. Ситуацию усугублял довольно сильный встречно-боковой ветер, который только способствовал крену.

Ну а дальше был предсказуемый конец. Ту-104 начал стремительно падать и, перевернувшись, рухнул плашмя на землю в нескольких десятках метров от взлётно-посадочной полосы и тут же загорелся.

Фотографии погибших в авиакатастрофе

Пожар от тонн разлившегося топлива долго не давал подойти к обломкам и помочь пострадавшим. Впрочем, скорее всего, спасать там было уже некого — сила удара о землю была слишком велика. На месте погибли 43 пассажира и все шесть членов экипажа. Ещё один пассажир скончался по дороге в больницу. Им был старший лейтенант Валентин Зубарев. В момент столкновения он находился рядом с пилотами и его буквально выбросило через остекление носовой кабины штурмана. Таким образом, не выжил никто.

Диверсия?

Сказать, что катастрофа вызвала шок в военном и политическом руководстве Советского Союза — это ничего не сказать. И действительно, даже за годы Второй мировой войны СССР потерял десять адмиралов, из которых только четверо погибли непосредственно в боевых условиях. А тут в буквальном смысле за секунду сразу тринадцать адмиралов и три генерала — почти всё высшее руководство Тихоокеанского флота и его ВВС за исключением начальника штаба Голосова, который решил лететь другим рейсом.

На дворе Холодная война, наиболее боеспособный советский флот обезглавлен — эти вводные данные быстро привели к первоначальному выводу о спланированной диверсии. Тихоокеанцев даже привели в состояние полной боевой готовности на случай вторжения сил НАТО. Но постепенно версия стала рассыпаться.

Экипаж самолёта состоял из полностью проверенных людей — ни одного гражданского, все военные из штата флота. Да и на военный аэродром Пушкин, который сам по себе охранялся достаточно сильно, а в дни пребывания высших чинов — особенно сильно, посторонние попасть не могли. Не говоря уж про разного рода вымыслы, а такие периодически всплывают, будто диверсант спрятался в салоне самолёта.

Рудольф Александрович Голосов — единственный из команды тихоокеанцев, отказавшийся лететь злополучным рейсом

Хотя нужно отметить, что тень подозрения всё-таки падала на начальника штаба Рудольфа Голосова, дескать, ему гибель командующего флотом была даже выгодна, поскольку он мог занять его место. Да и поведение его по началу выглядело странным: взял и отказался лететь вместе с остальными. Но впоследствии его алиби подтвердилось — на севере у него действительно жили многочисленные родственники и даже дочь, к которым он, пользуясь случаем, и отправился.

В конце концов вариант совершения диверсии на Ту-104 окончательно отмели.

Простая банальщина

Также существовала версия об ошибках в пилотировании самолёта. Да, командиром воздушного судна был действительно очень опытный пилот с огромным стажем. Но Ту-104 — машина уж очень непростая и проблемная. Не зря он держал пальму первенства среди советских самолётов по соотношению аварийности к количеству выпущенных единиц, и безопасность полёта на нём практически полностью зависела от профессионализма пилотов. Тут и самый матёрый лётчик может ошибиться или потерять контроль над ситуацией.

К тому же выяснилось, что 25-я ракетоносная авиационная дивизия, в штате которой числился и экипаж, и самолёт, была, как сейчас принято говорить, придворным боевым соединением. Проверки личного состава её подразделений были нечастыми и порой носили чисто формальный характер.

Но погубили лайнер и всех находившихся на его борту людей не пилоты. Более того, из воспоминаний Р. Голосова известно, что бортовые самописцы зафиксировали: в момент отрыва от земли экипаж даже не прикасался к штурвалу.

Виной всему стал груз, который высокие начальники решили увезти с собой из Ленинграда.

В ту пору в стране царил тотальный дефицит продовольственных и непродовольственных товаров. От голода, конечно, никто не умирал, но достать что-то, что к предметам базовых потребностей не относилось, было крайне сложно. Особенно если речь шла о крупных и значительных покупках.

Несмотря на то, что адмиралы и чины рангом пониже всё-таки обладали некоторым и весьма значительным блатом в этом деле, сам по себе Дальний Восток снабжался не особо-то хорошо. Поэтому перелёт в Ленинград был удобной оказией для того, чтобы купить и привезти домой что-то дефицитное. Это и сыграло злую шутку.

В обратный рейс «адмиральский» Ту-104 был напичкан багажом фактически под завязку. В багажное отделение, согласно некоторым источникам, погрузили несколько мебельных гарнитуров, два или три рулона типографской бумаги для нужд флота весом по полтонны каждый, телевизоры, а также множество более мелких вещей, включая даже ящики с апельсинами.

Самолёт оказался сильно перегружен, и тут напрашивается вопрос: как экипаж вообще мог допустить такую ситуацию? Ответ весьма прост и кроется в больших погонах. Это в гражданской авиации пилоты — главные на борту. А вот адмиралы и генералы в качестве пассажиров в лучшем случае на все просьбы экипажа могут промолчать, а в худшем… В общем, можно даже и не говорить. Никакой командир им, пусть и подполковник, не указ. Не всегда и не везде, но бывало, да и сейчас бывает.

Это подтверждал и сам командир Ту-104 подполковник Инюшин, задолго до катастрофы писавший жалобы о том, что его самолёт постоянно летал с большим перегрузом, перевозя крупную мебель, холодильники, стиральные машины и прочее.

Сам по себе перегруз, конечно, может стать причиной авиакатастрофы, но к событиям 7 февраля 1981 года привели ещё два фактора: немалую часть тяжёлого багажа разместили в хвостовой части самолёта, тем самым сместив его центр тяжести, а также не озаботились надёжным креплением остальных грузов.

Поэтому, по одной из наиболее приближенных к реальности версий, когда самолёт начал разбег по взлётно-посадочной полосе, рулоны типографской бумаги весом по полтонны каждый, находившиеся ближе к центру, сорвались с мест и перекатились в хвостовую часть, чем создали ещё больший дисбаланс. В результате Ту-104, ещё толком не разогнавшись, оторвался от земли и стал неконтролируемо выходить на закритические углы атаки и, взмыв в небо, рухнул вниз. В такой ситуации от пилотов уже ничего не зависело — никакие их действия не смогли бы предотвратить катастрофу.

Последствия

Трагедия в Пушкине явилась действительно страшным ударом как для Министерства обороны СССР в целом, так и для Тихоокеанского флота в частности. Гибель такого количества адмиралов и генералов стала своеобразным мрачным рекордом, из которого нужно было сделать правильные выводы. И они были сделаны, хоть и не все из них поддавались логике.

Так, например, МО СССР окончательно отказались от использования Ту-104 — самого аварийного по соотношению количества инцидентов к количеству выпущенных единиц самолёта. Даже «Аэрофлот», со всеми тормозами бюрократии и финансирования, отошёл от эксплуатации этих машин почти за два года до этих событий.

Также были изданы указы, которые запрещали высокопоставленным командующим летать вместе со своими заместителями и обязывали этих пассажиров неукоснительно подчиняться требованиям экипажей самолётов, невзирая на чины и звания. Помимо этого, введены правила, регламентирующие взвешивание и крепление багажа. Вопрос только в том, соблюдалось ли всё это на практике.

Только вот с поиском виновных переборщили. В принципе понятно, что причина этой катастрофы не в технике и не в ошибках экипажа. Это цепь событий, которые в совокупности и привели к тому, что случилось. Но найти крайнего, как это у нас принято, было нужно. Им сделали полковника А. Яковлева из управления 25-й ракетоносной авиационной дивизии, которой принадлежал разбившийся Ту-104. Посадить, конечно, не посадили, но с должности сняли.

Памятник погибшим в авиакатастрофе 7 февраля 1981 года на Серафимовском кладбище Петербурга

Ну и, конечно, вся информация об авиакатастрофе была полностью засекречена. Всё, что было доступно из информации широкой общественности — это небольшая заметка на предпоследней странице одного из номеров газеты «Красная Звезда». Даже с родственников, которые приехали на похороны в Ленинград (там большинство погибших и похоронено), брали обязательство ни в коем случае не рассказывать никому, зачем и куда они едут. В общем, типичная практика замалчивания, которая не даёт возможности сделать выводы из случившегося, дабы такие истории больше не повторялись.

В начале февраля 1981-го в Ленинграде проводились штабные учения — ежегодный оперативно-мобилизационный сбор руководящего состава всех флотов СССР, проводимый главкомом ВМФ адмиралом Горшковым. Для участия в мероприятии из Владивостока в Северную столицу прибыла делегация ТОФ во главе с командующим флотом адмиралом Э.Н.Спиридоновым. Пассажирский самолет флотской авиации Ту-104 с бортовым номером 42332 приземлился 31 января на аэродроме «Пушкино» под Ленинградом. На этом же реактивном лайнере «тихоокеанцам» — полусотне человек, в числе которых почти 20 адмиралов и генералов, полтора десятка капитанов 1-го ранга и полковников, — предстояло неделю спустя, по окончании сбора, лететь обратно на Дальний Восток.

Возвращение делегаций флотов, присутствовавших на учениях, назначили на 7 февраля. Первыми с утра отбыли «североморцы». Отлет командования «черноморцев» и «дальневосточников» планировался после обеда. К этому времени они собрались на аэродроме в «Пушкино», чтобы погрузиться в свои самолеты. Мероприятие было обставлено достаточно торжественно: присутствовала группа высокопоставленных провожающих — «большие погоны» из центрального аппарата ВМФ, чины горкома партии… Прощаясь с адмиралами ТОФ, кое-кто из них в шутку выказывал сочувствие: ведь им предстояло лететь «до дома» дольше представителей остальных флотов.

И никто в тот момент не догадывался, что этот самый дальний перелет окажется самым коротким. Чудовищно коротким!

16.00. Получив разрешение на взлет, «сто четвертый» с «тихоокеанцами» на борту взревел двигателями и начал разгон по бетонной полосе. Вот он резко задрал нос, отрываясь от земли… Потом вдруг стал заметно крениться на правый борт… Зацепил краем правого крыла земляной вал капонира для истребителей… «Крутанулся» после этого градусов на 90 и рухнул вниз… На месте падения взметнулись огненные клубы… Всё! Полет оборвался на десятой секунде.

Одним из свидетелей катастрофы стал Виктор Гамага, старший офицер оперативного управления штаба ТОФ, учившийся тогда в ленинградской Военно-морской академии. На сайте, посвященном трагедии 7 февраля, приведены его воспоминания:

«Набрав скорость и не доходя примерно одну треть до конца полосы, самолет начал взлетать, но на высоте всего около 50 метров почему-то сразу накренился на правое крыло. Мы еще из автобуса смотрим и говорим: «Ну, лихач какой! Всего на 50 метров поднялся, а уже пошел на правый разворот!». Оказалось, самолет падал… Упав на спину, самолет мгновенно взорвался. Страшно громыхнуло, вверх рванул черный столб дыма и огня…

Пожар длился час-полтора… В живых не осталось никого… 30 тонн горящего керосина испепелили людей. Не обгорел только экипаж самолета — летчики вылетели по инерции вперед через фонарь кабины и сразу погибли. Единственным живым оказался летчик-техник Зубарев, ехавший из Ленинграда домой. Он сидел у наших ребят в кабине. Но до госпиталя его не довезли, умер…»

«Фактор больших звезд»

Одной из самых первых возникла версия о террористическом акте. Мол, кто-то из врагов спрятал в самолете бомбу. Но никаких улик, доказывающих подобную диверсию, обнаружить не удалось. Несостоятельными были признаны и подозрения, что лайнер погиб из-за технических неполадок в его системах.

На месте авиакатастрофы удалось найти «черный ящик» с записями переговоров экипажа «сто четвертого». Расшифровка оказалась совсем короткой, как и весь этот трагический полет. Был слышен лишь возглас штурмана «тушки», который несколько раз повторил одно слово: «Куда? Куда? Куда?». Кричал сперва с тревогой, а потом с ужасом. Было понятно, что резкое опрокидывание лайнера на бок, так, что его крылья находились почти перпендикулярно земле, стало неожиданным для летчиков.

Судя по опросам свидетелей, самой вероятной оказалась, увы, сугубо бытовая причина странного поведения самолета в воздухе, приведшего к катастрофе. Ту-104, на котором улетали «дальневосточники», был неправильно загружен.

Руководители Тихоокеанского флота везли домой полученные в Ленинграде по распоряжению руководства ВМФ многочисленные карты, служебные инструкции, схемы, документы (при этом многие секретные бумаги были спрятаны ради пущей безопасности в массивные металлические сейфы и ящики). Также с оказией решили переправить на Дальний Восток необходимые флоту новые приборы и аппаратуру связи, кое-какие дефицитные материалы. Плюс к этому казенному грузу практически каждый из адмиралов и офицеров постарался воспользоваться удобным случаем и раздобыл дефицит. «Тихоокеанцы» везли с собой из Северной столицы телевизоры, видеомагнитофоны… В отсек самолета запихнули даже несколько импортных мебельных гарнитуров — модных югославских и чехословацких «стенок»!

Все это увесистое материальное изобилие бессистемно складывали только в хвостовой части «тушки». Ведь передние отсеки лайнера были отведены под места для пассажиров, там же располагался салон командующего флотом. Ситуация усугублялась тем, что груз в итоге не был надежно зафиксирован. Финальным аккордом при погрузке стали три огромных рулона бумаги. Величайший по тем временам дефицит адмиралы ТОФ выбили у штабных снабженцев в Ленинграде для нужд флотской типографии. Эти бумажные цилиндры (чуть ли не по полтонны каждый!) закатили в последнюю очередь, да так и оставили просто лежать посреди прохода.

В итоге, как установила впоследствии комиссия, центровка общей массы загруженного самолета оказалась сильно смещена к его хвосту. Такой дисбаланс еще более нарушили пресловутые рулоны бумаги. При взлете, когда «сто четвертый» стал задирать нос, они покатились под образовавшийся уклон еще дальше, в хвостовую часть самолета.

Этому поспособствовала манера взлета, которую практиковал командир экипажа подполковник Анатолий Инюшин. Опытный летчик, командир отряда 593-го отдельного транспортного авиационного полка 25-й авиадивизии ТОФ летал на таких лайнерах уже много лет. Будучи уверен в своем мастерстве, он поднимал тяжелую пассажирскую машину по так называемой экологической методике: стремился сразу обеспечить как можно более крутой уход самолета вверх. При этом людей, находящихся в окрестностях взлетно-посадочной полосы, меньше беспокоит грохот двигателей.

В обычной ситуации при нормальном разгоне такой маневр на взлете вполне безопасен. Однако 7 февраля условия сложились неблагоприятные. Судя по расшифровкам записей бортовых самописцев, самолет начал отрыв от взлетной полосы на скорости меньшей, чем расчетная для данных лайнеров, — вероятно, такое произошло из-за разбалансированности загрузки «головы» и «хвоста». При этом и сама разбалансированность стала резко увеличиваться: крутая «горка», которую, как свидетельствовали люди, наблюдавшие за взлетом Ту-104 «тихоокеанцев», заложил КВС, могла спровоцировать смещение плохо зафиксированного груза в салоне еще дальше от передней части самолета. В результате центровка лайнера вышла за пределы допустимого и «туполев», словно присев на хвост, только круче задрал нос. В результате чего, как говорят специалисты, произошел «самопроизвольный отрыв самолета от ВПП».

Но почему же экипаж «сто четвертого» не добился того, чтобы перед взлетом груз в лайнере разместили как следует, надежно закрепили?

Один из ветеранов транспортной авиации, с которым довелось побеседовать на условиях анонимности, уверен, что решающую роль в данном случае сыграл «фактор больших звезд»:

— Согласно правилам за погрузку и размещение багажа отвечает экипаж. То есть, по идее, именно они должны были там командовать. Но вы представляете себе, что творилось перед взлетом этого лайнера: один за другим заходят адмиралы, генералы, старшие офицеры. Вслед за ними втаскивают в салон их объемистый багаж, и обладатели «больших звезд» привычно распоряжаются: клади сюда, подвинь туда… Можно ли предположить, что второй пилот, у которого на погонах всего-то три звездочки старшего лейтенанта, вдруг начнет перечить адмиралу и требовать, чтобы все это хозяйство укладывали по-другому? Да тот на него так рявкнет!.. Тут даже подполковник, командир экипажа, ничего не сможет добиться. Только неприятности на свою голову накличет. Вот потому и полетели они в тот раз с плохо размещенным багажом, понадеялись на авось.

Заслуженный летчик-испытатель СССР Феликс Воробьев, которому довелось в свое время летать на боевых самолетах морской авиации Тихоокеанского флота, на транспортных гражданских самолетах, обрисовал ситуацию, предшествовавшую катастрофе:

— Доводилось слышать об этой истории. Среди авиаторов в свое время ходили разговоры о ней, хотя, конечно, без особых подробностей. Если говорить о первых секундах полета «сто четвертого», там все прочитывается. Из-за перегрузки хвоста и, наоборот, недостаточной массы в передней части самолета он при взлете стал слишком сильно задирать нос. Так что угол атаки в какой-то момент превысил критический. В подобной ситуации экипажу не хватило уже возможностей управления, чтобы выровнять лайнер. Вследствие чрезмерно резкого набора высоты недопустимо уменьшилась подъемная сила и тяжелый самолет оказался в неустойчивом равновесии. При этом достаточно было самого незначительного внешнего воздействия, чтобы случилась беда…

Рассуждения Феликса Михайловича подтверждаются материалами расследования: увы, такое внешнее воздействие имело место. В материалах госкомиссии упоминаются порывы встречно-бокового ветра, дувшего в тот день на взлетной полосе аэродрома: «Попав в условия умеренного сдвига ветра, неустойчивый самолет свалился».

Избежавшие смерти

Район катастрофы постарались поскорее изолировать от посторонних. Линию оцепления образовали поднятые по тревоге части гарнизона в Пушкине. Строгости в данном случае были даже усилены: следовало не допускать к месту аварии посторонних, а кроме того, предотвратить утечку секретной информации. Ведь на разбившемся самолете везли военные карты, документацию из штаба ВМФ… При сильном ударе лайнера о землю эти бумаги могли разлететься далеко вокруг.

Поисковыми работами занялись в первые же минуты после катастрофы, убедившись, что помощь оказывать здесь некому. Одним из участников был уже упомянутый Виктор Гамага.

«…Мы с Власовым до 21 часа собирали бумаги, они же везли очень много секретных и совершенно секретных документов: планы операций флота, флотилий, карты — целые чемоданы секретнейших документов, например, только вышедшие «Основы подготовки и ведения операций»… Потом еще неделю ходили в особый отдел ЛенВМБ (Ленинградской военно-морской базы. — А.Д.) и разбирали, где чьи: Камчатской, Сахалинской, Приморской флотилий, штаба флота. А потом еще неделю эти же особисты допрашивали меня с Власовым, почему мы не погибли. Да потому что мы оставались в Академии на заключительную сессию, она начиналась 9 февраля. А они, недоверчивые, все допытывались: «Вы в Ленинград прилетели вместе со всеми, так почему не полетели обратно?»

В Интернете удалось найти воспоминания другого участника тех событий.

«Я служил в это время в Пушкине в учебке ВВС. Был зам. командира учебного взвода. Как сейчас помню, была суббота. …Вдруг по тревоге строят часть на плацу… Выходит наш командир роты и сообщает, что на аэродроме горит самолет. Построили часть и бегом погнали к аэродрому. Это минимум 3 км… На КПП пропустили без вопросов… Место катастрофы было в конце ВПП, справа… Комендант гарнизона… приказал построиться цепью и обойти по периметру место падения самолета, при этом собирая все документы, что попадутся на пути. Вовнутрь (самолета) не лезть. Там будут собирать документы курсанты военных училищ… Видел, как солдаты роты охраны аэродрома сносили на носилках тела погибших. Мы построились цепью и пошли по кустам, по снегу, и т.д. Лично я ничего не обнаружил. Был на месте падения. Видел… кусок фюзеляжа в 2–3 метра, видел погибших. В часть прибыли своим ходом после 23.00. Назавтра, в воскресенье… старшина сообщил, чтобы я выделил троих (человек)… Потом они рассказали, что их привезли на аэродром и там один таскал трупы, второй носил чемоданчик с документами за следователем, а третий писал протокол под диктовку патологоанатома при вскрытии тел… Потом приезжала комиссия, министр обороны Устинов…»

Выживших в этой катастрофе не было. Но сколько же погибших? Вначале считали, что на борту сгоревшего лайнера находилось 52 человека. Вслед за тем выяснилось: двое из «тихоокеанцев» избежали огненного ада, они улетели другими самолетами.

Одним из этих спасенных судьбой оказался командующий Камчатской военно-морской флотилией вице-адмирал Геннадий Хватов. Ему было удобнее добираться до Петропавловска-Камчатского напрямую, рейсом «Аэрофлота», а не с пересадкой во Владивостоке. Вторым избежавшим смерти на взлете был начальник штаба Тихоокеанского флота Рудольф Голосов. Он вспоминал потом: «Я тоже должен был быть в том самолете, но за час до вылета отпросился у командующего и улетел в Североморск с «северянами», возвращающимися из Ленинграда, проведать дочь…»

Итоговый список жертв падения Ту-104 насчитывает 50 человек. В том числе 13 адмиралов и 3 генерала авиации, 11 капитанов 1-го ранга, полковник, 13 старших и младших офицеров (включая экипаж самолета), мичман, прапорщик, старший матрос.

Подобной катастрофы наши вооруженные силы не знали никогда. За все годы Великой Отечественной войны погибло лишь 4 советских адмирала. А тут…

В одну секунду мощнейший Тихоокеанский флот оказался практически полностью обезглавлен. Погибли командир флота (по некоторым сведениям, Эмиля Спиридонова вскоре планировали назначить на должность главкома ВМФ СССР), почти все его заместители, командующие флотилиями, бригадами, флотской авиацией…

«Игра в секреты»

Кроме военных на борту в момент катастрофы оказалось и шестеро гражданских, в их числе 5 женщин. Среди тех, кто летел с оказией из Ленинграда во Владивосток, были жена секретаря Приморского крайкома партии Тамара Ломакина, дочь начальника связи ТОФ Елена Морева (она училась в одном из ленинградских вузов и собралась побывать дома на каникулах)… Погибла и супруга командующего флотом Валентина Спиридонова.

Казалось, некие высшие силы старались уберечь женщину и ее мужа-адмирала от столь страшной смерти, не раз посылали предостережения, но они поступили вопреки таким знакам свыше. Об этом рассказала в своих воспоминаниях дочь, Лариса Эмильевна Дворянчикова (Спиридонова):

«…Февраль 1981 года. Мы жили в Ленинграде, я ожидала рождения второго ребенка, муж оканчивал Военно-морскую академию… Мы жили мечтой о скорой встрече с родителями. Папа должен был прилететь на сборы руководящего состава ВМФ. Накануне звонила мама и сказала, что она решила лететь с папой. Я очень долго убеждала ее остаться дома, беспокоясь о ее здоровье (она последнее время часто лежала в госпитале), просила папу отговорить маму от поездки…»

Женщина все-таки настояла на своем, полетела в Ленинград. И даже решила было там задержаться. Но вдруг передумала.

Лариса Дворянчикова: «В последний вечер перед отлетом мы уговорили маму остаться у нас на недельку… 7 февраля, перед отъездом, после обеда… мама вдруг сказала: «Я возвращаюсь с папой. Не могу представить, что он один войдет в пустую квартиру». И, как в кино, стала быстро укладывать чемодан… Собралась буквально за 10 минут. Машина уже стояла у подъезда. Мы вызвали лифт, поехали вниз, но вдруг лифт остановился. Папа занервничал, что люди ждут, что мы опоздаем… Просидели в лифте минут семь. Выехали на шоссе. И опять стоп! Попали в автомобильную пробку, что-то случилось на дороге. Сейчас я думаю, что все было против того полета…»

Столь же фатально выглядит и гибель командира самолета Анатолия Инюшина. Ведь подполковник авиации, которому стукнуло тогда уже 52 года, вот-вот должен был выйти в отставку.

Сослуживец и товарищ Инюшина Георгий Сальников вспоминал: «После гибели Анатолия Ивановича я как-то у его вдовы, Любови Герасимовны, спросил: «А почему Анатолий не ушел на пенсию раньше?» И она сказала, что несколько раз уже советовала мужу демобилизоваться. Но он мне сказал, что до списания этого самолета, который выработает свой ресурс, осталось где-то около года — «тогда уже и я уйду вместе с ним…»

Вот так и связал летчик в единый узел судьбы — свою и своего самолета.

Об авиакатастрофе под Ленинградом граждане СССР практически ничего не узнали. Лишь в «Красной Звезде» была помещена маленькая заметка: «7 февраля 1981 года при исполнении служебных обязанностей в авиационной катастрофе погибла группа адмиралов, генералов, офицеров, мичманов, прапорщиков, матросов и служащих Тихоокеанского флота. Министерство обороны СССР и Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота выражают глубокое соболезнование родным и близким погибших товарищей».

«Играли в секреты» тогда так старательно, что даже в свидетельствах о смерти, которые выдали близким, не было ни малейшего намека на обстоятельства гибели этих людей: стояло просто слово «умер». Лишь в 1997 году удалось добиться оформления новых документов с формулировкой «погиб при исполнении служебных обязанностей».

Эта трагедия для наших военных и авиаторов имела серьезные последствия. Страшное ЧП заставило высокое начальство сделать определенные выводы.

Именно после катастрофы 7 февраля 1981 года реактивный лайнер Ту-104 был окончательно снят с эксплуатации в Вооруженных силах СССР (с работы на обслуживании гражданских рейсов этот самолет «уволили» в 1979-м).

Еще об одном важном решении, принятом тогда «на самом верху», написал в книге своих воспоминаний адмирал Р.Голосов: «После трагедии было предписано перевозки пассажиров на военных самолетах осуществлять с взвешиванием багажа, с использованием привязных ремней и прочего, давно применяемого в гражданской авиации. Командующим объединениями на одном самолете со своими первыми заместителями не летать. Правильные требования! Ну и что? Через год снова стали летать вместе, через два забыли про взвешивание багажа, а потом и все вернулось на круги своя…»

Конечно, нашли, кого из живых наказать за случившуюся беду. «Стрелочником» был назначен командир 25-й авиадивизии, базирующейся на Дальнем Востоке, полковник Яковлев. В штабных учениях, проводившихся в Ленинграде, он не участвовал, а потому в момент авиакатастрофы находился за тысячи километров от места события. Однако погибший «адмиральский» лайнер Ту-104 входил в один из отрядов дивизии. Это стало формальным поводом для того, чтобы сделать его виноватым и уволить с должности.

Почти всех погибших в той ужасной катастрофе похоронили на Серафимовском кладбище Ленинграда. Несколько лет спустя на могиле поставили мемориальную стелу. Надпись была сделана такая, чтобы даже намека не содержалось на трагические обстоятельства гибели этих людей: «Военным морякам-тихоокеанцам». Лишь позднее, уже в постсоветское время, на камне добавили еще одну фразу: «…погибшим при исполнении служебных обязанностей 7.02.1981 года», а также выбили православный крест. Зимой 2017-го, в очередную годовщину трагедии, во Владивостоке был торжественно открыт памятник командованию Тихоокеанского флота, погибшему в авиакатастрофе под Ленинградом.

В страшной авиакатастрофе, произошедшей 37 лет назад под Ленинградом, погибло практически все командование ТОФ – 44 человека, среди которых было 16 адмиралов и генералов, в том числе командующий, адмирал Эмиль Николаевич Спиридонов. Читайте нас на: История падения Ту-104 на аэродроме Пушкин долгое время была покрыта завесой тайны: в разбившемся на 8-й секунде полета лайнере находилось практически все командование Тихоокенского флота (ТОФ) Советского Союза. Официальное сообщение о гибели своих мужей вдовы получили лишь в 1997 году. Впрочем, еще в 1983-м на Серафимовском кладбище в Ленинграде, где было похоронено большинство погибших, по личному распоряжению главкома ВМФ СССР Сергея Горшкова был воздвигнут мемориал. Памятная надпись со словами «Погибшим при исполнении служебных обязанностей 7.02.1981 года» появилась на нем в 2000 году.   Тогда, 37 лет назад, на базе Военно-морской академии в Ленинграде проводились оперативный сбор высшего командного состава всех флотов и командно-штабные учения без привлечения реальных сил. Образно говоря, адмиралы «воевали» на картах, а скорее всего, обсуждали вопросы мировой геополитики на морях и океанах. Тогда только закончилась Китайско-вьетнамская война, в которой Советский Союз помогал Вьетнаму, осуществляя поставки вооружений морским путем. Второй год шла военная операция в Афганистане, и американские авианосцы с морскими пехотинцами на борту кружили по Тихому и Индийскому океанам в готовности высадить десант. ТОФ в тот момент был, как говорится, на острие атаки. К слову, именно командование тихоокеанцев по итогам тех учений было признано лучшим.   Седьмого февраля, после завершения сборов, высшее руководство флотов разлеталось по домам – Ту-104 с бортовым номером 42332 предстояло лететь дольше всех, через Хабаровск во Владивосток. Но именно полет этого рейса оказался самым коротким: через несколько секунд после взлета самолет рухнул буквально в нескольких десятках метров от взлетно-посадочной полосы. Версий катастрофы было много, рассматривался и вариант диверсии – обезглавить командование Тихоокеанского флота мечтали многие наши недоброжелатели. Грешили и на непогоду: в Пушкине тогда были сложные метеоусловия, и шел обильный снегопад. «Диверсия как таковая в тот момент была практически исключена, – считает военный историк из Санкт-Петербурга Александр Зимовский. – Представьте, военный аэродром, охраной которого занимался отдельный батальон, плюс особисты из контрразведки, которые весь обслуживающий персонал рассмотрели едва ли не под микроскопом. Тогда еще не было и фактора исламского фундаментализма, и солдатик-таджик или представитель другой среднеазиатской республики с удовольствием ел свинину и не помышлял о джихаде. Версия иностранных спецслужб если и рассматривалась, то только теоретически: пронести взрывчатку на борт самолета на охраняемом объекте было практически невозможно. Там были только свои, и если посмотреть список погибших, то никого подозрительного в нем нет. Вероятнее всего, причиной крушения стал так называемый перегруз: на борту находились тяжелые рулоны бумаги для типографии флотской газеты, которые решили переправить с оказией во Владивосток. При взлете они сместились в хвостовую часть самолета, в результате чего он потерял устойчивость и рухнул на землю, потеряв высоту». Список погибших – 44 пассажира и шесть членов экипажа. Элита флота и авиации. Адмирал Эмиль Спиридонов, командующий ТОФ, в перспективе мог стать командующим ВМФ страны. Подводник, прошедший службу на Северном и Тихоокеанском флотах, на момент гибели ему было всего 55 лет – его карьера была на подъеме. Именем адмирала названы улица во Владивостоке и большой противолодочный корабль «Адмирал Спиридонов». Именем члена военного совета ТОФ контр-адмирала Сабанеева также названы улица во Владивостоке, школа в Подольске, откуда он родом, морской тральщик.   Среди погибших в том трагическом рейсе – 16 адмиралов и генералов. Командующий 4-й флотилией подводных лодок ТОФ вице-адмирал Виктор Белашев, командующий ВВС ТОФ генерал-лейтенант Георгий Павлов, начальник разведки ТОФ контр-адмирал Геннадий Леонов. Этом списке есть и Виктор Дворский – старший матрос, чертежник штаба ТОФ – всем была уготована одна судьба, невзирая на чины и звания. Экипаж борта 42332 был подобран из лучших авиационных специалистов. Командир, подполковник Анатолий Инюшин, являлся командиром отряда управления 25-й авиационной дивизии ВВС ТОФ. Каждый из них был высококлассным специалистом в своем деле с большим опытом летной работы. При расследовании этой катастрофы на экипаж грешить никто не стал – повода не было. «Трагедия 1981 года, бесспорно, обезглавила тогда командование ТОФ, в том числе и крупных соединений надводных и подводных сил флота, но управляемость не была потеряна, – говорит Александр Зимовский. – Уже в феврале к исполнению обязанностей командующего приступил адмирал Владимир Сидоров. Впоследствии ТОФ возглавляли выдающиеся военачальники – адмиралы Геннадий Хватов, Георгий Гуринов, Игорь Хмельнов, Владимир Куроедов, ставший в последствии главкомом ВМФ, ряд других адмиралов, заканчивая нынешним командующим адмиралом Сергеем Авакянцем. Не были нарушены и традиции высокой боеготовности Тихоокеанского флота, чьи корабли бороздят моря и океаны по всему миру. Достаточно вспомнить легендарное имя крейсера «Варяг» – ныне это имя носит ракетный крейсер проекта 1164 «Атлант», который наравне с другими кораблями является гордостью ТОФ. Остались только горечь утрат и память о погибших в той катастрофе».   В память о погибших флотских военачальниках вчера, 7 февраля, состоялась уже традиционная панихида в Николо-Богоявленском кафедральном соборе Санкт-Петербурга, где висит мемориальная доска с их именами. Вспоминали погибших и во Владивостоке, где в прошлом году был открыт памятник в честь командования ТОФ, и во всех городах России, где они родились. А 18 февраля у мемориала тихоокеанцам на Серафимовском кладбище после окончания сборов руководящего состава ВМФ РФ состоится церемония отдания воинских почестей погибшим в авиакатастрофе. Экспертное мнение и аналитика

Предлагаем посмотреть эту страницу на версии сайта для мобильных устройств.

42 года назад самолет Ту-104 вылетел из Пушкина во Владивосток. Большинство пассажиров — адмиралы и генералы Тихоокеанского флота. Практически сразу после взлета самолет упал, шансов на выживание не было ни у кого. Тогда об этом инциденте написала лишь газета «Красная звезда», разместившая некролог на третьей полосе. Почему результаты расследования этой катастрофы долгое время держали в тайне и что стало ее причиной?