Имедис брт а руководство

Имедис

Паразитарные заболевания и в XXI веке остаются одним из самых частых видов патологии и представляют собой медико-социальную проблему. К настоящему времени из 1415 известных возбудителей заболеваний человека 353 возбудителя вызывают протозойные заболевания и гельминтозы. Экспертная оценка ВОЗ свидетельствует, что более 4,5 млрд человек в мире поражено возбудителями этой группы болезней [1]. Из них 2 млрд человек инфицированы Ascaris lumbricoides [2]. Ежегодно в мире аскаридозом заражаются около 650 млн человек, энтеробиозом — 460 млн [3]. По оценкам специалистов, ежегодно число заболевающих паразитарными болезнями в России превышает 20 млн человек и имеет тенденцию к увеличению [4]. По мнению ряда авторов, в последнее время под воздействием различных факторов происходит изменение картины паразитарных заболеваний, проявляющееся в неспецифичности проявлений глистно-протозойных инвазий у детей [5], в бессимптомном течении паразитарных заболеваний [6, 7, 8], в формировании у паразитов клеточных структур, способных изменять иммунный ответ хозяина на присутствие в организме паразита [9, 10, 11]. Особенностью большинства паразитарных болезней является хроническое течение, не сопровождающееся развитием острых симптомов.

Из числа протозойных инвазий наиболее массовой является лямблиоз. До сих пор проблемой является разработка эффективных лечебных мероприятий в отношении хронически рецидивирующего лямблиоза у детей. Устойчивость к противопаразитарным препаратам может быть обусловлена антигенными различиями видов лямблий с разной восприимчивостью к разным противопаразитарным препаратам [12, 13]. Наиболее массовыми гельминтозами в России являются нематодозы, возбудителями которых служат круглые гельминты: острицы, аскариды и др. [14]. Одной из актуальных задач в борьбе с паразитарными инвазиями на сегодняшний день является разработка эффективных, безопасных, недорогих методов лечения гельминтно-протозойной инвазии у детей. Лечение паразитарных инвазий эффективно при проведении комплексного подхода под контролем исследования кала, т. к. целью лечения является эрадикация паразита из кишечника [15, 16, 17]. Однако применение медикаментов широкого спектра действия не обеспечивает полного излечения при однократном курсе терапии и у ряда больных вызывает побочные эффекты аллергического, диспепсического и неврологического характера.

Учитывая сложности в диагностике паразитарных инвазий у детей, актуальной является проблема поиска новых, чувствительных, экономически эффективных и доступных методов диагностики. Полимеразная цепная реакция [ПЦР] [18, 19] нашла широкую область применения в паразитологии, ДНК-технологии имеют большое значение во многих областях паразитологии включая идентификацию и систематизацию паразитов, анализ генетической структуры, генной организации, изучение лекарственной устойчивости [20, 21, 22]). Метод ПЦР позволяет прямо обнаружить инфекционный агент или генетическую мутацию в любой биологической среде организма (слюна, мокрота, кровь, моча, кал).

Современные взгляды зарубежных и отечественных ученых на взаимоотношения паразит–хозяин с позиции колебательных и волновых процессов, присущих всем живым организмам, позволили разработать новый подход к диагностике различных заболеваний, в том числе и паразитарных. Одним из таких методов является вегетативный резонансный тест (ВРТ), позволяющий определить наличие паразитов в организме человека на разных стадиях развития: яйца, личинки, взрослых особей. Маркерами для диагностики являются резонансные электромагнитные частоты, характеризующие индивидуальный спектр электромагнитного излучения паразитов [23, 24]. Метод является гигиеническим, неинвазивным, безболезненным, что особенно важно для детей. ВРТ официально разрешен и рекомендован к медицинскому применению Министерством здравоохранения Российской Федерации (Методические рекомендации № 98/232, 99/96, 2000/74) [25].

Цель нашего исследования — совершенствование диагностики и лечения паразитозов у детей на современном этапе.

Материалы и методы исследования

В основу работы положены результаты обследования 540 детей в возрасте от 2 месяцев до 17 лет с различными гастродуоденальными заболеваниями: хроническим гастродуоденитом (53,5%), функциональным расстройством желудка (8,2%), дискинезиями желчевыводящих путей (30%). Среди сопутствующих заболеваний были диагностированы: аномалии желчного пузыря (4,8%), аллергические заболевания (10%), последствия перинатальной патологии ЦНС (7,7%), хронический иерсиниоз (1,8%), заболевания ЛОР-органов (1,8%).

Для постановки диагноза использовался тщательный сбор анамнеза, анализ жалоб, объективный осмотр, проведение необходимых лабораторных и инструментальных исследований (копроовоскопический метод диагностики, исследование кала с консервантом Барроуза, ПЦР-диагностика кала, вегетативно-резонансное тестирование).

Вегетативно-резонансное тестирование проводилось на аппаратно-программном комплексе (АПК) «Имедис-Фолль». АПК «Имедис-Фолль» включает следующие взаимосвязанные и взаимодополняющие системы: диагностическая система (ДС), электронный медикаментозный селектор (ЭМС), система биорезонансной терапии (БРТ), система мультирезонансной терапии. Показания и противопоказания для обследования предусмотрены Методическими рекомендациями «Электропунктурный вегетативный резонансный тест» (Министерство здравоохранения РФ, методические рекомендации № 99/96).

Результаты исследования и их обсуждение

По возрасту дети были распределены на четыре группы: группа I — дети от 2 месяцев до 3 лет, группа II — от 3 до 7 лет, группа III — от 7 до 12 лет, группа IV — от 12 до 17 лет. Кроме того, в зависимости от наличия или отсутствия подтвержденной гельминтно-протозойной инвазии каждая группа была разделена на две подгруппы: А — без паразитарной инвазии, В — с подтвержденной паразитарной инвазией.

Среди обследованных детей преобладали жалобы на отрыжку, тошноту, рвоту, снижение аппетита, боли в животе в околопупочной области, неустойчивый стул (табл. 1).

Жалобы на отрыжку и тошноту достоверно (р < 0,05) чаще всего предъявляли дети III возрастной группы (7–12 лет). Жалобы на снижение аппетита, боли в околопупочной области и бруксизм достоверно (р < 0,05) чаще беспокоили детей II группы (3–7 лет), а неустойчивый стул достоверно (р < 0,05) чаще наблюдался у детей от 2 месяцев до 3 лет.

Кроме того, имелись отличия в характере предъявляемых жалоб в зависимости от наличия или отсутствия паразитарной инвазии. Такой симптом, как тошнота, достоверно (р < 0,05) чаще встречался у детей от 3 до 7 лет и у детей от 7 до 12 лет, имеющих гельминтно-протозойную инвазию, по сравнению с детьми тех же возрастных групп без паразитарной инвазии. Жалобы на снижение аппетита предъявил 291 ребенок, данный симптом встречался с одинаковой частотой у детей, имеющих паразитарную инвазию и без нее. Боли в околопупочной области достоверно (р < 0,05) чаще беспокоили детей третьей возрастной группы (7–12 лет) (41 ребенок (56,16%)), инвазированных паразитами, по сравнению с детьми той же группы без паразитарной инвазии (табл. 2).

Обследованные дети с подтвержденной паразитарной инвазией имели три вида моноинвазий (лямблиоз, аскаридоз, энтеробиоз) и четыре вида сочетанной глистно-протозойной инвазии (лямблиоз/энтеробиоз, лямблиоз/аскаридоз, аскаридоз/энтеробиоз, лямблиоз/аскаридоз/энтеробиоз). Характеристика жалоб и объективного осмотра детей в зависимости от вида паразитарной инвазии представлена в табл. 3. Как видно из таблицы, лишь головная боль и болезненность в околопупочной области при объективном осмотре достоверно (р < 0,05) чаще встречались у детей с сочетанной паразитарной инвазией лямблиоз/аскаридоз/энтеробиоз, по сравнению с другими видами инвазий. Кроме того, нарушение сна достоверно (р < 0,05) чаще отмечалось у детей с моноинвазией аскаридами, а боли в околопупочной области достоверно (р < 0,05) чаще встречались у детей с сочетанной гельминтной инвазией аскаридоз/энтеробиоз, по сравнению с другими видами глистно-протозойной инвазии. Различия между группами паразитарных инвазий в преобладании тех или иных диспептических жалоб не достигали уровня значимости.

В нашем исследовании мы изучали диагностическую значимость различных методов диагностики гельминтно-протозойной инвазии у детей.

При диагностике лямблиоза при копроовоскопии 540 мазков цисты лямблий были обнаружены менее чем в 1% случаев. При исследовании кала на цисты лямблий с консервантом Барроуза лямблиоз диагностирован у 38,33% обследованных детей. Методом ПЦР кала лямблии были обнаружены у 28,83% обследованных детей. Методом ВРТ обследованы 136 детей, лямблии обнаружены у 31,62% детей (рис. 1).

Наиболее ценным диагностическим методом при исследовании на лямблиоз оказался метод исследования кала с консервантом Барроуза, данный метод был принят нами в качестве стандарта. Диагностические характеристики других методов диагностики определяли относительно стандарта с помощью четырехпольной таблицы. Для оценки эффективности диагностических тестов рассчитывали следующие показатели: чувствительность (Se), специфичность (Sp), точность (test eff.), прогностическая ценность отрицательного результата теста (–PV), прогностическая ценность положительного результата теста (+PV).

Как известно, от значений чувствительности и специфичности зависит прогностическая ценность (посттестовая вероятность) положительного и отрицательного результатов теста. Чем чувствительнее тест, тем выше прогностическая ценность его отрицательного результата (т. е. возрастает уверенность врача в том, что отрицательные результаты теста отвергают наличие заболевания). Чем специфичнее тест, тем выше прогностическая ценность его положительного результата (то есть врач может с большей уверенностью считать, что положительные результаты теста подтверждают предполагаемый диагноз).

Как видно из табл. 3, методы ПЦР и ВРТ обладают хорошими диагностическими показателями и высокими показателями точности теста (для ПЦР — 82,42%, для ВРТ — 69,92%). Копроскопический метод диагностики характеризовался чрезвычайно низкими диагностическими показателями (все показатели менее 1%), что ставит под сомнение целесообразность его использования для диагностики лямблиоза у детей.

При диагностике аскаридоза мы исследовали кал на яйца глист микроскопическим методом у 540 детей, аскариды обнаружены в 2,04% исследований. Методом ПЦР кала обследовано 434 ребенка, аскариды обнаружены у 1,15% детей, а методом ВРТ обследовано 135 детей, аскариды обнаружены у 7,14% детей (рис. 2).

В качестве стандарта в диагностике аскаридоза в нашем исследовании использовали ПЦР-диагностику кала.

Как известно, не существует абсолютно чувствительных и абсолютно специфичных тестов. Стопроцентные показатели получены, вероятно, из-за того, что в исследовании принимало участие относительно небольшое количество инфицированных аскаридами пациентов (табл. 4). Вероятно, с этим связаны и низкие показатели прогностической ценности положительного результата теста (12,5%). Тем не менее, полученные нами данные позволяют сделать вывод о высокой информативности ВРТ-диагностики аскаридоза у детей (чувствительность теста — 100%, специфичность — 93,96%). При оценке диагностических показателей копроскопического метода диагностики все показатели оказались менее 1%, что не позволяет рекомендовать копроскопический метод для диагностики аскаридоза у детей.

При диагностике энтеробиоза проводились однократные соскобы у 540 детей, острицы диагностированы у 0,2% детей. При исследовании кала на яйца глист у всех обследованных детей, острицы были обнаружены также у 0,2% детей. При проведении ПЦР-диагностики кала у 434 пациентов, острицы обнаружены у 9,68% детей, при вегетативно-резонансном тестировании (обследовано 135 детей) — у 12,59% (рис. 3).

В нашем исследовании стандартом в диагностике энтеробиоза являлась ПЦР-диагностика кала.

Как видно из табл. 5, копроскопический метод диагностики энтеробиоза и однократные соскобы на энтеробиоз не имеют диагностической значимости в диагностике энтеробиоза у детей. Вместе с тем метод ВРТ обладает высокой специфичностью (93,2%) и точностью теста (88,88%) в диагностике энтеробиоза.

При лечении лямблиоза процент успешной эрадикации паразита при использовании метронидазола (20 мг/кг/сут в 3 приема 10 дней) составил 58%, макмирора (15 мг/кг/сут в 2 приема 10 дней) — 53%, албендазола (200 мг/сут в 2 приема 7 дней) — 50%, фуразолидона (10 мг/кг/сут в 3 приема 10 дней) — 20%.

При лечении хронически рецидивирующего лямблиоза у 143 детей были назначены биорезонансные препараты (Танаксол с Пара-уолнат-плас или инверсионный нозод лямблий — предварительно протестированные гомеопатические препараты) с положительным эффектом. Эрадикация простейших при использовании Танаксола с Пара-уолнат-плас оказалась успешной в 47,5% случаев. При лечении хронически рецидивирующего лямблиоза инверсионным нозодом лямблий эффективность терапии была еще выше и составила 71,95% (различия между эффективностью данных методов лечения были достоверными (p < 0,01%)).

При лечении аскаридоза — у 4 детей применялся Вермокс (мебендазол) (для детей от 2 до 10 лет 0,05 г/сут в 3 приема, детям старше 10 лет — 0,1 г в сутки в 3 приема во время еды. Курс лечения 3 дня), у 1 ребенка — Пирантел (12,5 мг/кг однократно), при лечении энтеробиоза 22 ребенка получали Вермокс, 20 детей — Пирантел. Данные препараты оказались эффективными у всех детей с нематодозами. Пациенты с сочетанной паразитарной инвазией получали терапию препаратом Немозол (альбендазол) в случае сочетанной гельминтно-протозойной инвазии (лямблиоз/аскаридоз, лямблиоз/энтеробиоз) в дозе 15 мг/кг/сут в 1 прием 10 дней; при сочетанной инвазии аскаридоз/энтеробиоз Немозол назначался в дозе 400 мг внутрь однократно.

Выводы

1. Для детей с паразитарной инвазией наиболее характерными клиническими проявлениями являются жалобы на тошноту и боли в околопупочной области. Головная боль и болезненность в околопупочной области достоверно более характерны для детей с сочетанной паразитарной инвазией лямблиоз/аскаридоз/энтеробиоз. Нарушение сна достоверно чаще отмечается у детей с моноинвазией аскаридозом, а боли в околопупочной области — у детей с сочетанной гельминтной инвазией аскаридоз/энтеробиоз.

2. Число эозинофилов в периферической крови у обследованных детей во всех возрастных группах было в пределах нормы и существенно не отличалось у детей с подтвержденной гельминтно-протозойной инвазией и у детей без паразитарной инвазии.

3. Метод копроовоскопии без использования консерванта для диагностики лямблиоза малоинформативен, что не позволяет использовать его в широкой практике. Наиболее информативными в диагностике лямблиоза оказались метод исследования кала с консервантом Барроуза и метод ВРТ. При исследовании кала на цисты лямблий с консервантом Барроуза лямблиоз диагностирован у 38,33% обследованных детей, методом ВРТ лямблии обнаружены у 31,62% детей.

4. ВРТ является неинвазивным, высокоинформативным, удобным и недорогим методом диагностики гельминтно-протозойной инвазии у детей. В диагностике энтеробиоза и аскаридоза метод ВРТ имел высокую диагностическую значимость наряду с методом ПЦР.

5. Стандартное медикаментозное лечение лямблиоза было эффективным лишь у 20–58% детей. При лечении хронически рецидивирующего лямблиоза у 143 детей максимальной эффективностью обладал инверсионный нозод лямблий (71,95%).

6. Лечение аскаридоза и энтеробиоза препаратами Пирантел и Вермокс оказалось эффективным у всех детей.

Литература

1. Поляков В. Е., Лысенко А. Я. Гельминтозы у детей и подростков. М.: Медицина. 2003. С. 14–29.

2. Savioli L., Gabrielli A. F., Ramsan M. et al. Soil-transmitted helminths and haemoglobin status among Afghan children in World Food Programme assisted schools // J. Helminthol. 2005. Vol. 79 (4). P. 381–384.

3. Chan M. S. The global burden of intestinal nematode infections — fifty years on // Parasitol. Today 1997. Vol. 13 (11). P. 438–443.

4. Онищенко Г. Г. О мерах по усилению профилактики паразитарных болезней в России // Медицинская паразитология. 2003. № 3. С. 3–7.

5. Озерецовская Н. Н., Зальнова Н. С., Тумольская Н. И. Клиника и лечение гельминтозов. М.: Медицина.1985. 183 с.

6. Horowicz M., Korman S., Shapiro M. et al. Asymptomatic Giardiasis in children // Pediatr. Inf. Dis. 1989. Vol. 87. P. 733–779.

7. Morrow A. L., Reves R. R., West M. S. et al. Protection against infection with Giardia lamblia by breast-feeding in a cohort of Mexican infants // J. Pediatr. 1992. Vol. 121. P. 363–370.

8. Pickering L. K., Engelkirk P. G. Giardia lamblia // Pediatr. Clin. Nort. Am. 1988. Vol. 35. P. 565–577.

9. Kulakova L., Singer S. M., Conrad J., Nach T. E. Epigenetic mechanisms are involved in the control of Giardia lamblia antigenic variation // Mol. Microbiol. 2006. Vol. 61 (6). 1533–1542.

10. Nash T. E. Antigenic variation in Giardia lamblia and the host’s immune response // Philos. Trans. R. Soc. London Ser. B. 1997. Vol. 352. P. 1369–1375.

11. Sun C. H., McCaffery J. M., Reiner D. S., Gillin F. D. Mining the Giardia lamblia genome for new cyst wall proteins // J. Biol. Chem. 2003. Vol. 278 (24). P. 21701–21708.

12. Carnaby S., Ketelaris P. H., Neem A., Farthing M. J. G. Genotypic heterogeneity within Giardia lamblia isolates demonstrated by M13 DNA fingerprinting // Infect. Immun. 1994. Vol. 62. P. 1875–1880.

13. Majewska A. C., Kasprzak W., De Jonckheere J. F., Kaczmarek E. Heterogeneity in the sensitivity of stocks and clones of Giardia to metronidazole and ornidazole // Trans. R. Soc. Trop. Med. Hyg. 1991. Vol. 85. P. 67–69.

14. Тимченко В. Н., Леванович В. В., Абдукаева Н. С., Васильев В. В., Михайлов И. Б. Паразитарные инвазии в практике детского врача. СПб. ЭЛБИ 2005. С. 60–68.

15. Запруднов А. М. Лекарственные средства в детской гастроэнтерологии. М.: Медицина, 1997. 164 с.

16. Озерецовская Н. Н. Современные проблемы терапии гельминтозов // Мед. паразитология. 1975. 33. С. 271–276.

17. Lohiya G. S., Tan-Figueroa L. et al. Epidemiology and control of enterobiasis in a developmental center // West. J. Med. 2000. Vol. 172 (5). P. 305–308.

18. Saiki R. K., Scharf S., Faloona F., Mullis K. B. et al. Enzymatic amplification of beta-globin genomic sequences and restriction site analysis for diagnosis of sickle cell anemia // Science. 1985. Vol. 230 (4732). P. 1350–1354.

19. Mullis K., Faloona F., Scharf S. et al. Specific enzymatic amplification of DNA in vitro: the polymerase chain reaction // Cold. Spring. Harb. Symp. Quant. Biol. 1986. Vol. 51. P. 263–273.

20. Zhu X., Chilton N. B., Jacobs D. E. et al. Characterisation of Ascaris from human and pig hosts by nuclear ribosomal DNA sequences // Int. J. Parasitol. 1999. Vol. 29 (3). P. 469–478.

21. Gasser R. B., Rossi L., Zhu X. Identification of Nematodirus species (Nematoda: Molineidae) from wild ruminants in Italy using ribosomal DNA markers // Int. J. Parasitol. 1999. Vol. 29 (11). P. 1809–1817.

22. Zhang L., Gasser R. B., Zhu X., McManus D. P. Screening for different genotypes of Echinococcus granulosus within China and Argentina by single-strand conformation polymorphism (SSCP) analysis // Trans. R. Soc. Trop. Med. Hyg. 1999. Vol. 93 (3). P. 329–334.

23. Готовский Ю. В., Косарева Л. Б., Фролова Л. А. Резонансно-частотная диагностика и терапия грибков, вирусов, бактерий, простейших, гельминтов. Метод. реком. М.: «Имедис», 2000. 70 с.

24. Готовский Ю. В., Перов Ю. Ф. Особенности биологического действия физических факторов малых и сверхмалых интенсивностей и доз. М.: «Имедис», 2000. 192 с.

25. Электропунктурный вегетативный резонансный тест. Под ред. А. М. Василенко, Ю. В. Готовскиго, Е. Е. Мейзерова, Н. А. Королевой, В. С. Каторгина. Метод. реком. № 99/96. М.: МЗ РФ, ИПЦ ТМГФ, 2000. 27 с.

В. А. Александрова, доктор медицинских наук, профессор
В. Е. Одинцева

СПб МАПО, Санкт-Петербург

Контактная информация об авторах для переписки: rychkova.sv@rambler.ru

Частота жалоб у детей различных возрастных групп (n = 540)

Характеристика и частота жалоб у обследованных детей в зависимости от вида паразитарной инвазии

Рис. 1. Частота обнаружения лямблий различными методами диагностики

Диагностические показатели различных методов обнаружения лямблий

Диагностические показатели различных методов обнаружения аскарид

Диагностические показатели различных методов обнаружения остриц

Рис. 2. Частота обнаружения аскарид различными методами диагностики

Рис. 3. Частота обнаружения остриц различными методами диагностики

А.Е. Кудаев, С.В. Круглова, Н.К. Ходарева
(МЦИТ «Артемида», г. Ростов-на-Дону, Россия)

Бесплодие – неспособность зрелого организма к зачатию. Бесплодный брак
– это отсутствие беременности после 12 мес. регулярной половой жизни без
предохранения. Различают первичное и вторичное бесплодие, женское и
мужское. Первичное женское бесплодие – бесплодие у женщин, живущих
регулярной половой жизнью без предохранения и не имевших ни одной
беременности; вторичное – беременность в прошлом наступала, но после этого
отсутствует в течение одного года регулярной половой жизни без предохранения.

Выделяют следующие причины женского бесплодия:
1) Расстройство овуляции – 35–40 %;
2) Трубные факторы – 20–30 %;
3) Различные гинекологические заболевания – 15–25 %;
4) Иммунологические причины – 2 %.

Однако помимо этого, выделена группа больных с так называемым
необъяснимым бесплодием, установить причину которого существующими
методами исследования в настоящее время не удается.

Клинический пример
Пациентка М., 38 лет, обратилась за врачебной помощью в ООО МЦИТ
«Артемида» 22.07.2009 г. по поводу первичного бесплодия в течение 14 лет.

Из анамнеза: менструации с 13 лет, нерегулярные, задержки до 4–6 месяцев.
По причине нестабильных внутрисемейных отношений нигде не обследовалась и
не лечилась. Половая жизнь с 22 лет, регулярная, без контрацепции. Партнер
единственный, постоянный.

В 1998 г. с этим же партнером зарегистрирован юридический брак. После
замужества – отсутствие менструаций, быстрая прибавка веса без видимой
причины. Консультирована врачом эндокринологом, заключение:
гипоталамический синдром; вторичная аменорея. Спермограмма мужа – без
патологии. Медикаментозная терапия парлоделом в течение 6 месяцев по
назначению эндокринолога и диетотерапия – без эффекта. Ввиду развития
стойкой вторичной аменореи и появления желания иметь ребёнка в 2005 г. была
повторно обследована – произведена лечебно-диагностическая лапароскопия, во
время лапароскопии установлен диагноз : склерополикистоз яичников
вторичного генеза. Произведена электрокаутеризация обоих яичников [2],
проведена антибактериальная терапия (эрициклин перорально) в
послеоперационном периоде. В течение трёх месяцев после оперативного
вмешательства супруги применяли механическую контрацепцию (презерватив).
Через три месяца контрацепцию отменили. Менструальный цикл у женщины –
35–41 день, менструации по 5–7 дней. Ввиду отсутствия наступления
беременности, применялись контроль базальной температуры и экспресс-тесты
на овуляцию, которые показали ановуляторные циклы.

По литературным данным, отсутствие беременности в течение 6 месяцев
после оперативного вмешательства при наличии даже овуляторных циклов
(согласно тестам функциональной диагностики) является крайне
неблагоприятным прогностическим признаком [1], т.к. фертильность снижается
прогрессивно уже к концу первого года после операции. Вслед за этим через 3–5
лет восстанавливается стойкая ановуляция. При этом попытки стимуляции
овуляции кломифеном не дают положительного результата.

В 2007 г. пациентка в попытке найти причину столь стойких
патологических изменений, а также ввиду прогрессивного снижения либидо
обращается за помощью к психоаналитику. На фоне проводимых
психотерапевтических сессий выявляется сопутствующая психогенная природа
бесплодия (по данным статистики, процент женщин с такой патологией
составляет до 28 %). На момент обращения за помощью в наш Центр прогноз
пациентки определён её врачом гинекологом как неблагоприятный.

При решении вопроса о целесообразности БРТ в данном случае нами был
сформулирован ряд задач, успешное решение которых помогло бы реализовать
ключевой запрос женщины – наличие беременности и последующее рождение
здорового ребёнка. При этом поставленные задачи выглядели следующим
образом:
1) Гармонизация отношений супружеской пары в существующей
социальной и близкородственной среде.
2) Нормализация работы эндокринной системы женщины, восстановление
овуляции и нормального либидо.
3) Осознание пациенткой подлинного значения для неё факта рождения
ребенка.
4) Наступление беременности и благоприятное её вынашивание.
5) Благоприятный исход родов.

Все вышеуказанные задачи решались в рамках многоуровневой системной
адаптивной терапии по методике Кудаева А.Е., Мхитаряна К.Н., Ходаревой Н.К.
При этом сеансы биорезонансной терапии проводились один раз в месяц.

Каждый сеанс включал в себя:
1) Тестирование пациентки на наличие или отсутствие внешних
воздействий.
2) Определение «уровня развития заболевания» согласно авторским схемам
– на момент каждого обращения.
3) Определение типа каждого изготовляемого препарата с учётом двух
вышеперечисленных пунктов.
4) Составление перечня тест-указателей, используемых для изготовления
каждой группы информационных препаратов.
5) Непосредственное изготовление и запись информационных препаратов.

Информационные препараты были изготовлены на оборудовании фирмы
«ИМЕДИС»: аппарат «ИМЕДИС-БРТ-ПК» (регистрационное удостоверение №
ФС 022а3066/0414-04 от 08.07.2004 г.) (модуль «Медикаментозный селектор»)
для хранения, тестирования и энергоинформационного переноса препаратов с
возможностью регулирования их потенции. Наряду с аппаратурой фирмы
«ИМЕДИС», при изготовлении информационных препаратов использовались
аппарат «Золотое Сечение» и световой щуп, являющиеся авторской разработкой
ООО МЦИТ «Артемида».

На начальном этапе терапия проводилась обоим партнёрам одновременно.
При этом после третьего сеанса у мужа пациентки полностью исчезла
никотиновая зависимость.

В процессе проведения биорезонансной терапии (в течение 1 года 3 месяцев
проведено 15 сеансов) у данной пациентки были получены следующие
терапевтические результаты:
1) Восстановление нормальных овуляторных менструальных циклов после
проведения пяти сеансов БРТ.
2) Кардинальное изменение отношения к проблеме деторождения. В
частности, были сформированы и закреплены механизмы адекватного решения
проблемы в случае как благоприятного, так и неблагоприятного исхода
сложившейся ситуации.
3) Восстановление гармоничных сексуальных отношений с мужем, а также
нормализация сложившихся близкородственных связей.
4) Наступление долгожданной беременности в ноябре 2011 г.

Особенностью данного случая является абсолютное отсутствие какой-либо
сопутствующей медикаментозной терапии. При этом психологические
изменения, наблюдавшиеся у пациентки, происходили синхронно с
нормализацией всех физиологических функций. Кроме того, был зафиксирован
чёткий сдвиг событийного сценария в положительную сторону.

Список использованной литературы
1. Сметник В.П., Тумилович Л.Г. Неоперативная гинекология. – МИА
«Москва», 2002. – 199 с.
2. Кулаков В.И., Селезнёва Н.Д., Краснопольский В.И. Оперативная
гинекология. – НГМА, 1999. – 135 с.
3. Кудаев А.Е., Мхитарян К.Н., Ходарева Н.К. Многоуровневая системная
адаптивная диагностика и терапия. – Ростов-на-Дону, 2010.

Цель: оценка эффективности вегетативного резонансного тестирования (ВРТ) в подборе офтальмологических препаратов для гипотензивной терапии у больных ПОУГ.
Методы: методом ВРТ определялась индивидуальная эффективность местных гипотензивных препаратов у пациентов с различными стадиями ПОУГ. Инстилляции назначались согласно полученным результатам тестирования. В течение 3-х мес. проводился контроль ВГД.
Результаты: в исследование включили 82 пациента (157 глаз) с ПОУГ. Первые же результаты тонометрии выявили достоверное снижение уровня ВГД у всех пациентов после применения препаратов, подобранных методом ВРТ.
Заключение: установлена целесообразность использования ВРТ у пациентов с ПОУГ для подбора максимально эффективного местного гипотензивного препарата или их комбинации.
Ключевые слова: первичная открытоугольная глаукома, вегетативный резонансный тест, эффективность гипотензивных препаратов.

Abstract
Application of vegetative resonant test for optimization
of selection of local hypotensive drugs in the treatment
of patients with primary open-angle glaucoma
Egorov V.V., Bachaldin I.L., Borisova T.V.

The Khabarovsk branch of the Eye Microsurgery Complex named after S.N. Fyodorov
Institute of Futher training for public health specialists, Khabarovsk
Purpose: assessment of efficiency of the vegetative resonant test (VRT) in the selection of ophthalmologic drugs for hypotensive therapy in patients with primary open-angle glaucoma (POAG).
Methods: individual efficiency of local hypotensive preparations in patients with various stages of POAG was assessed by the VRT method. Instillations were administered according to the received results of testing. Control of intraocular pressure (IOP) was carried out within 3 months.
Results: 82 patients (157 eyes) in total were examined. The first results of tonometry revealed reliable decrease of the IOP level in all patients after application of the drugs which have been chosen by the VRT method.
Conclusion: expediency of the usage of VRT in patients with POAG for the selection of the most effective local hypotensive drugs or their combinations was proved.
Key words: primary open-angle glaucoma, vegetative resonant test, efficiency of hypotensive drugs.

Актуальность
Первичная открытоугольная глаукома (ПОУГ) представляет собой одну из важнейших мировых медико-социальных проблем. В настоящее время количество больных глаукомой в мире доходит до 70–100 млн человек. Число случаев слепоты от глаукомы в последние годы выросло с 8,8 млн до 11,2 млн. По данным Д.Д. Кански (2010), на глаукому приходится 12% всех случаев слепоты в Великобритании и США. В России насчитывается более 1 млн больных глаукомой, причем 66 тыс. из них слепы на оба глаза [5].
Известно, что в формировании оптической нейропатии при ПОУГ ведущая роль принадлежит интолерантному уровню внутриглазного давления (ВГД) [2, 5, 12], создающему препятствия для адекватной перфузии крови в сосудистой системе зрительного нерва [19]. Это в свою очередь служит основой развития апоптоза и необратимой гибели аксонов нерва [11, 15, 18]. Исходя из этого основными задачами лечения глаукомы являются снижение и сохранение ВГД на уровне, не превышающем его индивидуально переносимые значения, что препятствует прогрессированию глаукомной оптической нейропатии [4, 5, 12, 15].
Для снижения ВГД в современной офтальмологической практике применяются местные гипотензивные препараты различных групп, а именно селективные и неселективные β-адреноблокаторы, аналоги простагландинов, ингибиторы карбоангидразы, М-холиномиметики или их комбинации. Однако, несмотря на большое количество местных гипотензивных препаратов, предлагаемых клинической фармакологией, не всегда в результате их применения у больных ПОУГ достигается максимально возможный гипотензивный эффект [2, 18].
На наш взгляд, в значительной степени это объясняется тем, что при назначении тех или иных препаратов для снижения и нормализации ВГД офтальмологами не учитывается хорошо известный в клинической медицине факт наличия индивидуальной чувствительности пациентов к лечебным свойствам любых препаратов, обусловленной конституциональными, гемодинамическими и метаболическими фенотипическими особенностями организма [10]. Более того, до сих пор в клинической офтальмологии отсутствуют доступные и объективные критерии ее определения, кроме метода проб и ошибок. В связи со вышесказанным можно заключить, что назрела реальная необходимость совершенствования индивидуального подхода к выбору гипотензивного препарата или их комбинации.
Весьма актуальным и перспективным для решения данной задачи нам представляется целесообразность использования нового диагностического метода – вегетативного резонансного теста (ВРТ). В его основе лежат методы электропунктурной диагностики по Р. Фоллю и биоэлектронной диагностики по В. Шмидту и Х. Пфлауму [8] с использованием только одной биологически активной точки.
В живых организмах имеют место многочисленные физико-биохимические реакции и взаимодействия, строго согласованные между собой во времени и пространстве, с целью постоянного самосохранения и самовоспроизведения организмов в определенных внешних условиях. Любой живой организм представляет собой единую систему, в которой все ее элементы (клетки, ткани, органы) взаимодействуют между собой. Взаимодействие между различными частями организма и окружающей среды обусловлено информационными электромагнитными полями, с помощью которых осуществляется взаимное управление. Диагностика организма может быть осуществлена путем измерения этих полей, а терапия – путем управления ими [7, 16].
Метод ВРТ реализуется с помощью аппаратов VEGA-TEST (Германия) и «ИМЕДИС-БРТ» (Россия) [6, 16] и позволяет оптимизировать процесс диагностики и имитационно, с помощью моделирования, оценивать результаты различных видов и вариантов терапии на этапе тестирования [3, 8, 9]. В настоящее время ВРТ успешно используется клиницистами в диагностическом и лечебном процессах при различной соматической патологии [1, 13, 14, 17]. Однако в офтальмологии указанное направление пока не получило должного развития.
Цель работы: оценка эффективности ВРТ в подборе офтальмологических препаратов для гипотензивной терапии у больных ПОУГ.

Материалы и методы
Проводилось обследование 82 пациентов (157 глаз) с различными стадиями ПОУГ. Среди них мужчин было 43, женщин – 39. Возраст колебался от 31 до 86 лет, составив в среднем 71,5 года. Начальная стадия ПОУГ определялась на 30 глазах, развитая – на 54, далеко зашедшая – на 67, терминальная – на 6. Из всей совокупности обследованных больных микрохирургическая антиглаукомная операция и/или лазерное вмешательство были ранее выполнены на 132 глазах, а на остальных 25 глазах имела место начальная стадия ПОУГ и оперативное лечение не проводилось.
Методом ВРТ на аппаратно-программном комплексе «ИМЕДИС-эксперт», разрешенном к применению МЗ РФ с 2000 г. [3, 8], определялась индивидуальная эффективность местных гипотензивных препаратов (тимолол малеат 0,5%, бетаксолол 0,5%, дорзоламид 2%, латанопрост 0,05%, травопрост 0,04%) и с учетом результатов указанного обследования проводилась оценка их влияния на уровень ВГД у пациентов с ПОУГ.
Для этого методом ВРТ при помощи электрода-щупа аппарата «ИМЕДИС-эксперт» на фалангах пальцев пациента находили воспроизводимую биологически активную точку (ВБАТ), имеющую на измерительной шкале показатель 80 у. е. Далее по резонансному частотному указателю «сетчатка и хориоидея» регистрировали электрические показатели ВБАТ, значения которых при глаукоме всегда ниже 80 у. е. Затем каждому исследуемому пациенту подбирали наиболее подходящий для его «сетчатки и хориоидеи» фотонный индекс (ФИ) – от 1 до 22, при котором электрические показатели ВБАТ достигают 80 у. е. При помещении исследуемого гипотензивного препарата в цилиндрический электрод, находящийся в руке у пациента, вновь определяли ФИ «сетчатки и хориоидеи», при котором электрические показатели точки восстанавливаются до 80 у. е. Наиболее эффективным считается тот препарат, при котором выявляют самый низкий ФИ.
Предложенное нами тестирование (заявка на патент РФ на изобретение № 2014109427, приоритет от 13.03.2014) проводилось пациентам в связи с тем, что уровень ВГД на момент исследования являлся интолерантным, а именно был выше индивидуально допустимого в среднем на 5,5±1,2 мм рт. ст. несмотря на проведенные ранее хирургические и/или лазерные антиглаукомные вмешательства. К моменту тестирования все пациенты получали местную гипотензивную терапию препаратами различных фармакологических групп или их комбинации. Монотерапия проводилась у 34 пациентов, комбинированное лечение (2 или 3 препарата) – у 48. Всем пациентам проводилась сравнительная тонометрия по Маклакову перед исследованием, а затем через 1, 3, 7 дней, далее через 1 и 3 мес. после назначения максимально эффективного гипотензивного препарата в соответствии с результатами ВРТ. Для каждого пациента проводилось определение наиболее оптимального гипотензивного препарата или группы препаратов.

Результаты
После назначения препарата или комбинации 2 препаратов первые же результаты тонометрии выявили достоверное снижение уровня ВГД у всех пациентов. Средний уровень снижения ВГД составил 7,33±0,03 мм рт. ст. (р<0,02), что в 125 глазах (79,6%) соответствовало рассчитанному ранее уровню толерантного ВГД [2]. На 32 глазах (20,4%) из-за сохранения интолерантного уровня офтальмотонуса в дальнейшем была выполнена антиглаукомная операция. Причем на 9 глазах операция являлась повторной микрохирургической, на 7 глазах проводилась десцеметогониопунктура (ранее выполнялась микроинвазивная непроникающая глубокая склерэктомия) и на 16 глазах – селективная лазерная трабекулопластика.
Пример 1. Больная К., 73 года. Диагноз: оперированная открытоугольная IIIa глаукома, артифакия OU. На гипотензивном режиме Тимолол 0,5% 2 р./день в оба глаза, ВГД = 23/18 мм рт. ст. В результате проведения ВРТ выявлено: неэффективные препараты – Глаупрост, Ксалатан, Тимолол, Азопт; эффективные препараты – Траватан, Бетоптик, Дорзопт. ФИ сетчатки и хориоидеи соответствует 11-му. Наиболее эффективный препарат – Траватан 0,004% снижает ФИ до 2, Бетоптик 0,5% – до 3, а Дорзопт 2% – только до 6. Контрольная тонометрия, проведенная через 4 и 14 дней, а затем через 1 и 3 мес. после назначения инстилляции Бетоптика 0,5% 2 р./день в оба глаза, выявила стойкую нормализацию ВГД OD/OS на уровне 16/13 мм рт. ст.
Пример 2. Больная М., 74 года. Диагноз: оперированная узкоугольная IIIa глаукома OD, оперированная открытоугольная IVa глаукома OS. Артифакия OU. На гипотензивном режиме – Дорзопт 2% 2 р./день в оба глаза, ВГД OU = 25 мм рт. ст. В результате проведения ВРТ выявлено: неэффективные препараты – Тимолол, Дорзопт плюс, Бетоптик, Ксалатан; эффективные препараты, снижающие ФИ с 9 у. е.: Азопт – до 3, Траватан – до 2, Глаупрост – до 1 у. е. При суточной тонометрии в течение 4 сут после назначения 0,005% Глаупроста 1 р./день в оба глаза определялось снижение ВГД OD/OS до 16/18 мм рт. ст. соответственно. Контрольная тонометрия через 1 и 3 мес. определила стойкую нормализацию ВГД и подтвердила эффективность выбора препарата.

Выводы
На основании полученных результатов установлена целесообразность использования вегетативного биорезонансного тестирования у пациентов с ПОУГ при подборе максимально эффективного местного гипотензивного препарата или их комбинации.
1. Предложенный метод обладает возможностью индивидуального подбора максимально эффективного препарата в процессе одного исследования.
2. Данная методика существенно сокращает длительность обследования в среднем до 10 мин.
3. В процессе биорезонансного тестирования пациенту не инстиллируются изучаемые препараты, что исключает риск развития побочных общесоматических осложнений и аллергической реакции на новый препарат.
4. Нет необходимости применения тонометра для контроля ВГД в процессе исследования, что особенно важно для пациентов с патологией роговицы.

Литература
1. Аванесова Е.Г., Аванесова Т.С. Роль вегетативного резонансного теста («Имедис-тест») и биорезонансной терапии в современной медицине: Мат-лы 18-й Международной конф. «Теоретические и клинические аспекты применения биорезонансной и мультирезонансной терапии». Ч. 2. М., 2012. С. 3–12.
2. Балалин С.В., Фокин В.П. К вопросу о толерантности и интолерантности зрительного нерва к внутриглазному давлению при глаукоме // Бюллетень СО РАМН. 2009. № 4. С. 44–50.
3. Василенко А.М., Готовский Ю.В., Мейзеров Е.Е., Королева Н.А., Каторгин В.С. Электропунктурный вегетативный резонансный тест: Методические рекомендации. М.: Научно-практический центр традиционной медицины и гомеопатии МЗ РФ, 2000. 28 с.
4. Волков В.В. Глаукома при псевдонормальном давлении. М.: Медицина, 2001. 352 с.
5. Глаукома. Национальное руководство / под ред. Е.А. Егорова. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2013. 824 с.
6. Готовский Ю.В., Мхитарян К.Н. Способ диагностики и терапии живого организма (патент РФ на изобретение № 95108130 от 20.08.1996. Приоритет от 25.05.1995).
7. Готовский Ю.В. Устройство адаптивной биорезонансной терапии (патент РФ на изобретение № 2070406 от 20.12.1996. Приоритет от 17.04.1995).
8. Готовский Ю.В., Косарева Л.Б., Махонькина Л.Б., Сазонова И.М., Фролова Л.А., Гриценко Е.Г. Электропунктурная диагностика и терапия с применением вегетативного резонансного теста «Имедис-тест» (методич. рекомендации). М.: Имедис, 2000. 150 с.
9. Готовский М.Ю., Перов Ю.Ф., Чернецова Л.В. Биофизические механизмы лечебного действия биорезонансной терапии, современные представления и вероятностные модели // Традиционная медицина. 2008. № 1. С. 4–17.
10. Дьяченко В.Г., Сулейманов С.Ш. Метаболический статус больных и перспективы реализации индивидуального подхода в проведении фармакотерапии // Дальневосточный медицинский журнал. 1997. № 4. С. 32–34.
11. Егоров В.В. Разработка патогенетически обоснованной системы прогнозирования и лечения нестабилизированной первичной открытоугольной глаукомы с нормализованным внутриглазным давлением в Приамурье: Дис. … д-ра мед. наук. М., 2000. С. 296.
12. Еричев В.П. Гипотензивная терапия первичной открытоугольной глаукомы фиксированными комбинациями лекарственных средств (методич. рекомендации). М.: Апрель, 2012. 21 с.
13. Карасева О.В., Шаповалов Е.А. Опыт применения биорезонансной диагностики и терапии, фитотерапии в комплексном лечении пациентов в клинике внутренних болезней: Мат-лы 3-й Международной научной конф. «Актуальные аспекты интегративной медицины». Симферополь, 2011.
14. Макаревич А.В. Применение метода ВРТ и биорезонансной терапии в кардиологии: Мат-лы 19-й международной конф. «Теоретические и клинические аспекты применения биорезонансной и мультирезонансной терапии». Ч. 2. М., 2013. С. 69–72.
15. Нестеров А.П. Патогенез и проблемы патогенетического лечения глаукомы // Клиническая офтальмология. 2003. № 4 (2). С. 47–49.
16. Самохин А.В., Готовский Ю.В. Электропунктурная диагностика и терапия по методу Р. Фолля. М., 2000. 511 с.
17. Самохин А.В., Готовский Ю.В. Практическая электропунктура по методу Р. Фолля. М., 2001. 895 с.
18. Шмырева В.Ф. Факторы риска и целевое внутриглазное давление при глаукомной оптической нейропатии // Глаукома: реальность и перспективы: сб. научн. ст. М., 2008. C. 105–109.
19. Marjanovic I., Milic N., Martines A. The impact of intraocular pressure reduction on retrobulbar hemodinamic parameters in patients with open-angle glaucoma // Eur. J. Ophthalmol. 2012. № 225 (1). P. 77–82.