Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника

Получив эти данные, оперативники особого отдела во время очередного радиосеанса задержали вражеских разведчиков. При обыске были изъяты: портативная радиостанция, шифры, ракетница и неиспользованные ракеты к ней, а также записи с информацией о частях дивизии.

Через несколько дней налет немецкой авиации повторился, но сигналов с земли уже никто не подавал. На этот раз бомбежка оказалась неприцельной, по площадям.

Так, благодаря четким и быстро проведенным розыскным мероприятиям в течение пяти дней нами были обезврежены хорошо экипированные вражеские разведчики».

После реорганизации Управления особых отделов НКВД СССР в Главное управление контрразведки «Смерш» НКО СССР была разработана новая система оперативного розыска вражеской агентуры. Решение этой задачи возлагалось на 1-е отделение 3-го отдела ГУКР, 2-е отделы УКР «Смерш» фронтов и 4-е отделения ОКР «Смерш» армий.

С учетом опыта, накопленного армейскими чекистами за первые два года войны, ГУКР «Смерш» в сентябре 1943 г была разработана «Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника». Согласно этому документу «розыск и ликвидация агентуры, забрасываемой противником на нашу сторону», считались основными и важнейшими задачами органов «Смерш». «Розыскная работа, — подчеркивалось в документе, — требует от органов «Смерш» исключительной оперативности, большой инициативы и изобретательности». Розыску подлежали «все без исключения агенты разведки противника, и первую очередь агенты, уже переброшенные на нашу сторону или намеченные к выброске на ближайшее время».

Основанием для объявления в оперативный розыск того или иного лица как агента вражеской разведки в системе органов военной контрразведки «Смерш» являлись: показания арестованных и разоблаченных агентов разведки противника; заявления и показания свидетелей; показания военнопленных из числа бывших официальных сотрудников разведки противника; сообщения зафронтовой агентуры и других агентов советских органов безопасности; списки и другие документальные материалы на агентуру, захваченные у разведывательных органов противника.

На каждого вражеского агента, по отношению к которому «Смерш» имел возможность провести мероприятия по активному розыску, заводилось розыскное дело. Ведущий его оперативный работник стремился максимально пополнить имеющиеся сведения о разыскиваемом: добыть его фотографию для опознания уже арестованными агентами противника, организовать наблюдение за родственниками и другими близкими связями, выяснить местонахождение вражеского агента после перехода на советскую сторону фронта.

Все добытые на фронтах материалы немедленно сообщались в ГУКР «Смерш». Главное управление в свою очередь по ВЧ-связи или шифром давало указания подчиненным органам о розыске вражеских агентов, переброшенных на советскую сторону или подготовленных к выброске в ближайшее время; выпускало специальные розыскные бюллетени и алфавитные списки.

При получении информации о вражеских агентах в отделах контрразведки «Смерш» Действующей армии начинались оперативно-розыскные мероприятия. В ходе них, в первую очередь, тщательно обследовался район выброски или место приземления, с обязательным осмотром ближайших мест, удобных для укрытия. Закрывались подходы к населенным пунктам, железнодорожным станциям и пристаням, через которые могли продвигаться разыскиваемые. В случае необходимости проводилось прочесывание местности силами частей Красной Армии, подразделений войск НКВД и истребительных батальонов. В процессе розыска выявлялись видевшие вражеских агентов военнослужащие и местные жители, от которых можно было получить дополнительные данные о документах, приметах и маршруте движения разыскиваемых. Нередко в ходе таких мероприятий задерживались дезертиры и иные преступники.

По всем розыскным ориентировкам и бюллетеням органы контрразведки «Смерш» систематически проводили проверку личного состава штабов воинских соединений и частей, всех военнослужащих запасных полков, а также лиц, поступивших на фильтрационные пункты, в лагеря, бежавших из плена и вышедших из окружения. Аналогичной проверке подвергались все лица, арестованные по подозрению в шпионаже, измене и предательстве, а также военнослужащие, задержанные с фиктивными документами.

Главное управление контрразведки «Смерш» систематически обобщало опыт разоблачения агентуры противника. В войска регулярно направлялись ориентировки, в которых давались рекомендации по методике розыска и задержания, указывались признаки подделки документов. В частности, стало известно, что в фиктивные красноармейские книжки, которыми снабжались агенты, немцы вставляли скрепку из нержавеющей стали. Она всегда была чистой и блестящей, не оставляла на листах по бокам следов ржавчины. Подлинные же красноармейские книжки соединялись обычной железной скрепкой, которая всегда оставляла ржавые следы. Или другой пример. В начале войны для экипировки своей агентуры немецкая разведка изготовляла поддельный орден Красной Звезды, на котором красноармеец изображался не в сапогах, как на настоящем ордене, а в обмотках. Наличие этих и других улик становилось существенным основанием для подозрения человека в принадлежности к вражеской разведке.

Успеху розыска способствовала также вводившаяся по инициативе армейских контрразведчиков особая литеровка командировочных предписаний и других воинских документов, действующая в течение нескольких дней. При помощи этой меры 17 октября 1943 г. Управлением контрразведки «Смерш» Волховского фронта были задержаны немецкие агенты Богданов и Попов, в командировочных предписаниях которых отсутствовал условный шифр.

О другом случае задержания агентурной группы противника, обнаруженной по целому ряду признаков, рассказал ветеран военной контрразведки генерал-майор Леонид Георгиевич Иванов. «Летом 1944 г. на территории Молдавии, в период моей службы в ОКР «Смерш» 54-й армии 3-го Украинского фронта, — вспоминал контрразведчик, — от одного из пастухов мы получили сигнал о том, что в прифронтовой полосе он слышал в ночное время гул самолета, после чего наблюдал приземление нескольких парашютистов.

Сигнал был серьезный. Войска фронта готовились к Ясско-Кишиневской операции, и информация о заброске группы немецких разведчиков вызвала у командования большую тревогу. По линии ОКР «Смерш» армии мне было поручено возглавить работу по их поиску и задержанию.

Еще пару раз переговорили с пастухом. Не показалось ли ему? Тот клялся и божился, что говорит правду. Тогда мы выехали к месту предполагаемой высадки, чтобы найти парашюты. Из опыта мы знали, что немецкие агенты обычно закапывали их на склонах оврагов или где-нибудь в кустах. Тщательно осмотрели местность, и вскоре на склоне одного из оврагов нашли пять парашютов. Теперь сомнений в ночной высадке у нас не было.

Какими-либо приметами десантников и тем более их фамилиями мы тогда не располагали, поэтому довольно смутно представляли себе, в каком конкретно направлении следует вести поиск. Решили пойти по единственно возможному пути — создали четыре оперативных группы во главе с оперативными сотрудниками «Смерш». От места высадки каждая группа направилась в северном, южном, западном и восточном направлениях для проведения опроса местных жителей. Вскоре наши действия дали первые результаты.

Через день-два одной из групп удалось получить сведения от косаря о подозрительном поведении двух человек в красноармейской форме. На вопрос косаря, откуда они идут, те ответили, указав рукой направление, что идут из Глинного, хотя данный населенный пункт находился в противоположной сто-роне. Военнослужащие предложили косарю закурить и дали ему сигарету, что в условиях войны было большой роскошью, ведь все наши солдаты курили исключительно махорку. При появлении на горизонте военной машины они засуетились, заспешили и быстро ушли, постоянно оглядываясь по сторонам. По показаниям косаря, на солдатском вещмешке у одного из красноармейцев чернильным карандашом была написана цифра «23».

Поведение незнакомцев давало серьезные основания подозревать их в принадлежности к разыскиваемым парашютистам. Важной уликой являлась цифра «23», которой был помечен вещмешок. Именно ее мы взяли за основу в дальнейшем розыске.

Особое внимание мы обратили на 194-й запасной стрелковый полк нашей армии, в который вливались новые солдаты, поступающие по мобилизации из тыла, из госпиталей после ранения и т.д. Здесь их некоторое время обучали военному делу и после маршевыми ротами отправляли на передовую в действующие части.

Вскоре в этом полку был обнаружен солдат, на вещмешке которого имелась цифра «23». При проверке его красноармейской книжки мы также обратили внимание, что скрепки в ней сделаны из блестящей нержавеющей стали, и на листах нет следов ржавчины.

Стали его опрашивать. Он заявил, что прибыл из военного госпиталя города Тамбова, после излечения осколочного ранения в ногу. Потребовали показать рану на ноге. Следы от раны там действительно были. Задали несколько вопросов, что представляет из себя здание госпиталя, на каком этаже и в какой палате он лежал, фамилии медсестер и т.п. На все вопросы подозреваемый дал ответы.

Срочно по ВЧ-связи запросили Тамбов. Как и ожидалось, данные не подтвердились. Однако и после этого красноармеец стоял на своем и не давал признательных показаний о том, что является вражеским парашютистом. Только после того, как был приглашен косарь и между ними проведена очная ставка, он признался, что является агентом немецкой разведки и дал подробные показания на оставшихся четверых.

В течение нескольких дней нам удалось выявить и остальных парашютистов. При этом один из них, в звании «капитана», успел получить в отделе кадров 54-й армии направление в штаб 32-го стрелкового корпуса для прохождения «дальнейшей службы». Однако до штаба он не доехал и был снят нами с машины по пути следования. Еще двое оказались диверсантами с заданием взорвать важный железнодорожный мост в районе Балты. Оба были задержаны в результате засады возле моста. У агентов изъяли магнитные мины, радиопередатчики, большое количество советских денег. Так, за одну неделю мы ликвидировали опасную группу вражеских разведчиков и диверсантов».

19.04.1943 Момент истины

80 лет назад был создан легендарный «Смерш»

Александр Георгиевич, 19 апреля исполняется 80 лет со дня создания «Смерш», удалось ли к этой дате обнаружить и узнать из архивных материалов что-то новое о деятельности военных контрразведчиков, в том числе о тех, кто работал под прикрытием в тылу врага?

Александр Безверхний: В условиях повсеместной фальсификации истории, возрождения и реабилитации германского нацизма и японского милитаризма, мы обязаны стоять на страже исторической правды. Одним из наиболее эффективных инструментов в деле разоблачения мифов, созданных нашими идеологическими оппонентами и разного рода фальсификаторами, выступают исторические документы. Именно поэтому работа по их выявлению в ведомственных архивах и рассекречиванию идет постоянно.

Только к празднованию 80-летия «Смерш» Департаментом военной контрразведки рассекречено 267 документов на 1354 листах. Один из рассекреченных документов повествует об обнаружении в чешском средневековом замке, где располагалось подразделение германского разведывательного органа «Цеппелин», материалов, содержащих планы гитлеровцев по политическому разложению Советского Союза.

Даже поверхностное ознакомление с этими документами вызывает прямые ассоциации с сегодняшними действиями стран коллективного Запада, всеми силами пытающихся подорвать авторитет власти, поссорить народы России и разорвать нашу страну на куски.

В ходе работы в архивах выявлены документы о проведении сотрудниками «Смерш» ряда уникальных оперативно-боевых операций на территории Восточной Пруссии, Прибалтики и Польши. Некоторые сюжеты вполне могли бы послужить основой остросюжетных романов.

Например, докладная записка начальнику ОКР «Смерш» 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанту Вадису А.А. об обнаружении потайного склада со взрывчаткой, который немецкая полиция оборудовала на одном из кладбищ Берлина. Всего из фальшивых могил было изъято 6 тонн аммонала, с помощью которого участники немецкой диверсионно-террористической организации «Вервольф» планировали осуществить серию крупных терактов на советских военных объектах.

Что касается зафронтовой работы органов «Смерш», то к сегодняшнему юбилею рассекречен большой массив документов, касающихся работы наших «агентов по тылу противника» (в дальнейшем закрепилось название — «зафронтовые агенты»), внедренных в Борисовскую и Варшавскую разведывательные школы, а также в подразделения так называемой Русской освободительной армии. Всего из забвения возвращены имена десяти героев.

В то же время за последние 30 лет появилось очень много наносного и даже откровенно лживого о деятельности военных контрразведчиков в годы войны, как чуть ли не о главном карательном органе против собственного народа и командиров Красной Армии. И расстреливали они всех без суда и следствия, и заградотрядами лично руководили, и всех красноармейцев, прошедших через немецкий плен, поголовно отправляли в лагеря и тому подобное. Причем это звучит из уст не только западных, но и ряда отечественных, с позволения сказать, исследователей.

Александр Безверхний: С развалом Советского Союза героическое прошлое нашей страны подверглось тотальному очернению. Метко заметил по этому поводу выдающийся военный контрразведчик, сподвижник В.С. Абакумова и герой Сталинградской битвы Николай Николаевич Селивановский: «Корень зла заключается в том, что мы в одночасье забыли идеалы, за которые умирали тысячи на полях Отечественной войны…».

Деятельность органов государственной безопасности освещалась в 1990-е годы исключительно с отрицательной стороны. Военную контрразведку пытались представить в виде репрессивного инструмента в руках «сталинского режима», а ее работников обвинили во всех мыслимых и немыслимых грехах.

Наиболее мифологизирована оказалась тема заградительных отрядов, создание которых являлось вынужденной мерой военного командования, принятой в условиях продолжавшегося отступления Красной Армии. Вопреки сложившемуся мнению, заградотряды не расстреливали военнослужащих, бросавших позиции, отступавших без приказа, бродивших по тылам в поисках своей части, а задерживали их для того, чтобы после проверки направить обратно в войска.

Вот что говорят недавно рассекреченные документы о результатах использования заградительной службы: «С момента сформирования заградительных отрядов за период с 1 августа по 1 сентября 1942 года было задержано 68 293 военнослужащих, из них: арестовано 746, направлено в штрафные роты — 1348, в штрафные батальоны — 79. Остальные военнослужащие направлены в свои части и на пункты формирования».

Важно отметить, что сотрудники военной контрразведки не имели отношения к созданию заградотрядов или управлению ими. Единственное исключение — Сталинградский фронт, где Особый отдел по указанию Ставки назначил начальниками заградотрядов «боевых, проверенных на практической работе особистов».

На 20 декабря 1942 года из 203 созданных в частях действующей Красной Армии только 17 заградотрядов Сталинградского фронта были подчинены Особому отделу НКВД.

А как «смершевцы» работали по тем, кто прошел немецкий плен?

Александр Безверхний: Большим количеством мифов обросла фильтрация, то есть процедура государственной проверки лиц, находившихся в плену, проживавших на оккупированной территории или угнанных на принудительные работы в Германию.

Инсинуации о том, что фильтрация репатриантов в СССР будет использована советским руководством исключительно в карательных целях, первыми начали распространять предатели-власовцы. Их задачей было лишить находившихся в германском плену советских солдат надежды на благополучное возвращение домой и склонить тем самым к вступлению в созданную по указанию Гитлера «Русскую освободительную армию». Так, в номере 67 власовской газеты «Заря» от 20 августа 1944 года была процитирована якобы произнесенная Сталиным фраза: «У нас нет военнопленных, у нас есть изменники Родины».

В дальнейшем этот пропагандистский ход на постоянной основе использовался в информационной войне против нашей страны, вначале для того, чтобы сорвать репатриацию угнанных на запад советских граждан, а затем, чтобы представить Советский Союз «империей зла», устраивающей жестокие расправы над собственными гражданами — жертвами Второй мировой войны».

Но ведь на самом деле все было абсолютно по-другому?

Александр Безверхний: Постановление Государственного Комитета Обороны от 4 ноября 1944 года N6884с предписывало направлять всех освобожденных советскими и союзными войсками бывших военнопленных — военнослужащих Красной Армии, по мере их возвращения в Советский Союз, в специальные запасные части.

Органам контрразведки «Смерш» НКО в течение 1-2 месяцев было предписано заканчивать проверку всех прибывших в эти части, после чего всех военнослужащих красноармейцев и командиров, не вызывающих подозрений, направлять на пополнение войск фронтов.

Большинство репатриантов понимали необходимость проводимых мероприятий, ведь в огромной массе бывших военнопленных и угнанных на работы в Германию жителей оккупированных территорий растворились тысячи власовцев, карателей, пособников, официальных работников и агентов германских спецслужб. Прекрасно осознавая, что подавляющее большинство лиц, проходящих фильтрацию, является честными людьми и патриотами, сотрудники «Смерш» делали все от них зависящее, чтобы провести проверочные мероприятия в максимально короткие сроки. Главным итогом фильтрационной работы явилось то, что миллионам советских людей было возвращено честное имя.

В бытность руководителем Департамента военной контрразведки ФСБ России, а это без малого 15 лет, именно вы начали активно популяризировать историю «Смерш» и открывать для широкой общественности малоизвестные и уникальные факты о деятельности военных контрразведчиков. Почему в новой российской и даже советской историографии эту тему особенно не афишировали?

Александр Безверхний: В моем становлении как начальника Управления военной контрразведки ФСБ России принимали активное участие такие заслуженные ветераны «Смерш», как Иван Лаврентьевич Устинов, Александр Иванович Матвеев и Леонид Георгиевич Иванов. На тот момент они были моими наставниками — щедро делились опытом руководящей работы, увлекательно рассказывали о различных оперативных эпизодах, произошедших на фронте. В результате этого общения у меня сформировалось убеждение в необходимости восстановления исторической справедливости — возвращения из небытия легендарного ГУКР «Смерш». В памяти отложился такой эпизод — когда я задумал отметить 60-летие «Смерш», ко мне приехал Иван Лаврентьевич Устинов: «Александр Георгиевич, — сказал он, — будьте поаккуратнее — вроде бы о «Смерш» не принято рассказывать, Вас за это могут с должности снять…». Я это воспринял как наказ — обязательно рассказать правду о «Смерш» и нашей молодежи, и ветеранам, и широкой общественности.

Действительно, в годы Великой Отечественной войны и некоторое время после ее окончания открыто говорить о деятельности военной контрразведки и ее сотрудников было нельзя. Эти сведения относились к государственной тайне, а за ее разглашение наступала уголовная ответственность — от 8 до 20 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях. Характерная для СССР преувеличенная засекреченность всех сфер деятельности органов госбезопасности мешала объективному изложению их истории в открытых изданиях, предназначенных для широкого круга читателей.

Впервые открыто о службе смершевцев написал в 1974 году Владимир Богомолов в своей книге «Момент истины (В августе сорок четвертого…)». Получился настоящий детектив с элементами боевика и ведь все это было основано на реальных событиях и героях?

Александр Безверхний: Не совсем так. Акценты в идеологической политике государства начали смещаться при Л.И. Брежневе. На первый план выдвигалась историческая роль советского народа в Победе над нацизмом. Мы начали по-настоящему отмечать День Победы — в 1965 году он был объявлен нерабочим праздничным днем. В этот же период в литературе и кинематографе произошел настоящий бум, связанный с Великой Отечественной войной. Особый интерес общественности вызывало противостояние на тайных фронтах. В 1967 году экранизирован роман Василия Ардаматского «Сатурн почти не виден», в основу которого легла история зафронтового агента органов «Смерш» Александра Ивановича Козлова, внедренного в разведшколу Абверкоманды-103 (позывной — «Сатурн»).

Через год группой энтузиастов из Ленинграда — ветеранами военной контрразведки А.А. Богдановым, Г.Г. Власовым, Б.И. Ивановым, Б.Д. Лебиным и Н.С. Павловым издан документальный очерк «В поединке с абвером», который рассказывал о контрразведчиках Ленинградского фронта. В 1973 году вышла в свет повесть В. Владимирова и Л. Суслова «Агент абвера», посвященная подвигу зафронтового агента Отдела контрразведки «Смерш» Приморской оперативной группы Мокия Демьяновича Каращенко.

Как Вы правильно заметили, по нынешним меркам, вышедший в 1974 году роман Владимира Богомолова «Момент истины (В августе сорок четвертого…)» был настоящим остросюжетным детективом. Его сюжет содержит все признаки этого жанра: борьба со злом, напряженные ситуации, стрельба и погони. Но для героев романа все это — обычные будни, которые сам автор охарактеризовал так: «Военная контрразведка — это огромная тяжелая работа…четвертый год по пятнадцать — восемнадцать часов каждые сутки — от передовой и на всем протяжении оперативных тылов… Огромная соленая работа и кровь…».

Феномен самого знаменитого в истории отечественной литературы романа о работе контрразведки в годы Великой Отечественной войны состоит в его документальности, неразрывной связи с реальными историческими событиями и персонажами. Это очень характерно для Владимира Богомолова, называвшего себя «человеком документа и факта». «Больше всего я ценю достоверность», — говорил он.

Все основные персонажи романа, в том числе Алехин, Таманцев и Блинов, имеют реальных прототипов, что позволило писателю достоверно передать образ военного контрразведчика. Их биографии типичны для сотрудников «Смерш», профессиональные навыки, достоинства и недостатки показаны без прикрас и мистификаций.

К каким ухищрениям прибегала германская разведка, засылая шпионов и диверсантов в СССР, как вычисляли их военные контрразведчики?

Александр Безверхний: «Притчей во языцех» стала пресловутая скрепка, по которой военные контрразведчики вычисляли немецких агентов. Любопытно, что этот факт действительно имел место. Вот что о нем говорит Инструкция по распознаванию фиктивных документов, выдаваемых немецкой разведкой своим агентам, разработанная в июне 1944 года 2-м отделением ОКР «Смерш» 48-й армии: «п. 2. Скрепки документов книжечного образца [изъятые у германских агентов] изготовлены из нержавеющей стали, в то время как наши документы скрепляются железной проволокой, оставляющей на бумаге следы ржавчины».

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — немецкие агенты «сыпались» на фальшивках, изготовленных качественнее оригиналов. Например, пункт 4 этой же инструкции гласит: «Фотокарточки в документах, изготовленных немцами, отличаются от наших фотографий хорошим качеством изготовления, отчетливостью снимка и его глянцевостью».

Вместе с тем германские разведорганы часто допускали грубые ошибки в экипировке своих агентов. Так, известны случаи, когда в советский тыл шпионы и диверсанты направлялись с абсолютно новыми, не затертыми красноармейскими книжками, некорректными записями в командировочных предписаниях и продовольственных аттестатах. При личном досмотре германских агентов, пытавшихся выдать себя за солдат и офицеров Красной Армии, часто обнаруживались предметы, входившие в комплект снаряжения солдата вермахта. Например, сапоги с кованой подошвой, столовые полевые наборы, бакелитовые маргаринницы, фонарики для подачи световых сигналов и т.п. Много шпионов «погорело» на использовании поддельных наград и военной фурнитуры. В частности, ветеран военной контрразведки А.М. Хенкин вспоминал такой эпизод: «Офицер отдает воинское приветствие, представляется. Я смотрю ему на погоны и вижу, что звездочки-то не наши. Наши звездочки чеканились на автомате и были рельефными (рожки не гладкие, а фигурные). А у него звезды гладенькие, лучи ровные. Я убеждаюсь, что это не красноармейцы, но виду не подаю…».

Имел место уникальный случай, когда противник использовал в качестве «документов прикрытия» удостоверения сотрудников «Смерш». Этот эпизод связан с неудавшейся попыткой германского разведоргана «Цеппелин» осуществить покушение на Сталина. Так, 5 сентября 1944 года сотрудниками отделений НКВД и НКГБ Кармановского района Московской области была задержана группа диверсантов, одетых в форму майора и младшего лейтенанта Красной Армии. Задержанные имели при себе документы на имя заместителя начальника отдела контрразведки «Смерш» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта Петра Ивановича Таврина и машинистки того же отдела — Шиловой Лидии Яковлевны.

В ходе осмотра транспортного средства, на котором передвигались диверсанты, были обнаружены оружие, в том числе портативный гранатомет, боеприпасы, радиоуправляемая мина, бланки всевозможных удостоверений, более сотни печатей советских учреждений и организаций и прочая шпионская экипировка. Срочный запрос в Москву не подтвердил службу майора Таврина в органах контрразведки «Смерш». Через некоторое время задержанные признались, что являются немецкими агентами, заброшенными в советский тыл с целью ликвидации Сталина, после чего дали согласие на сотрудничество с советской контрразведкой.

При аресте Таврина и его спутницы в наши руки попали шифры, кодировочные таблицы и специально оговоренные на случай провала способы оповещения. На одном из первых допросов Лидия Шилова дала исчерпывающие показания об особенностях организации радиосвязи с Центром. В целях выявления дальнейших намерений германской разведки было принято решение завязать с «Цеппелином» радиоигру, получившую наименование «Туман». Непосредственное руководство ее проведением осуществлял старший оперуполномоченный 3-го отдела ГУКР «Смерш» майор Фролов, а с января 1945 года это дело было поручено Григорию Федоровичу Григоренко.

В ходе проведения радиоигры военным контрразведчикам удалось убедить противника в том, что подготовка покушения на Сталина идет по плану, что предотвратило другие, не контролируемые органами госбезопасности попытки к устранению первых лиц Советского государства.

Задержанный сотрудниками «Смерш» весной 1945 года агент «Цеппелин-Норд» Александр Джон на допросе рассказал, что германская разведка доверяла сведениям, полученным от этой «семейки». Со слов Джона, Таврин П.И. сообщал, что он «добился входа в Кремль и даже присутствовал на одном из совещаний правительства. <…> Последнее донесение от них было в апреле 1945 года».

Почему именно в апреле 1943 года Сталин принимает решение о создании «Смерша»? В чем были принципиальные отличия вновь образованной спецслужбы от особых отделов?

Александр Безверхний: Чтобы лучше понять смысл происшедших изменений в структуре военной контрразведки, связанных с образованием органов «Смерш», следует вернуться к предыстории этого события. В начале 1941 года руководством страны была начата масштабная реорганизация, в рамках которой Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля НКВД СССР был разделен на Народный комиссариат внутренних дел и Народный комиссариат государственной безопасности, а постановлением Совета народных комиссаров СССР от 8 февраля 1941 года особые отделы были выделены из НКВД СССР и переданы в Наркомат обороны (в качестве 3-го Управления НКО СССР) и Наркомат военно-морского флота (в качестве 3-го Управления НКВМФ СССР).

В связи с нападением нацистской Германии на СССР реорганизация системы советских органов госбезопасности была прервана, в связи с чем, постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) от 17 июля 1941 года на базе 3-го Управления НКО СССР создано Управление особых отделов (УОО) НКВД СССР. Третьи отделы и отделения фронтов, округов, армий, корпусов, дивизий были переименованы в особые отделы и подчинены УОО.

В условиях отступления Красной Армии под натиском немецко-фашистских войск главными задачами военной контрразведки являлись: борьба со шпионажем и предательством в частях Красной Армии, ликвидация дезертирства в прифронтовой полосе. Говоря иными словами — необходимо было выстоять, остановить хаотичное отступление, пресечь панику, спасти от развала армию, принявшую на себя удар колоссальной силы.

Казалось бы, в тот момент — неподъемная задача…

Александр Безверхний: Тем не менее сотрудники особых отделов с поставленными задачами справились в полном объеме. После победы советских войск под Москвой, а затем и под Сталинградом обстановка на советско-германском фронте стабилизировалась. Изменившийся характер боевых действий, переход от обороны к наступлению требовал придания работе военной контрразведки активного, наступательного характера.

К этому времени особые отделы уже обладали достаточными сведениями о противнике. Был получен уникальный опыт проведения операций по внедрению агентуры в германские и финские разведывательные школы, проведены первые радиоигры. Именно эти направления работы должны были стать залогом успешной работы военной контрразведки в условиях изменения общей стратегической ситуации.

Кроме этого, огромное значение теперь приобретали оперативность поступления руководству страны объективной информации о боеспособности и боеготовности войск, оперативное принятие решений на высшем уровне по важнейшим стратегическим направлениям. Впервые необходимость преобразований в работе военной контрразведки была озвучена в марте 1943 года на состоявшемся в Москве совещании начальников фронтовых и армейских особых отделов. По сути, это было первое подведение итогов деятельности военной контрразведки за первые годы войны. Основным докладчиком на совещании выступил начальник Особого отдела Центрального фронта Лаврентий Фомич Цанава, который внес предложение упразднить объектовый принцип работы особых отделов, заменив его линейным, то есть сосредоточить усилия на «…борьбе со шпионажем, предательством и другими контрреволюционными преступлениями». Также он отметил, что существенным недостатком в деятельности особых отделов является то, что они слишком мало занимаются зафронтовой работой.

В завершении своего выступления Л.Ф. Цанава попросил докладчиков высказать свое мнение относительно этих предложений. Большинство присутствующих эти идеи поддержали. В частности, начальник Особого отдела НКВД Северо-Кавказского фронта Михаил Ильич Белкин, отметив назревшую необходимость изменения структуры особых отделов, предложил реорганизовать их «тяжелый штабной аппарат, за счет сокращения числа отделений по родам войск, <…> основным отделением иметь то, в задачу которого войдет борьба со шпионажем в войсках и зафронтовой полосе».

По окончании совещания все предложения выступавших были обобщены в аппарате первого заместителя наркома внутренних дел.

2 апреля 1943 года Сталину был доложен проект постановления Совета Народных Комиссаров СССР, согласно которому все оперативно-чекистские управления и отделы выделялись из НКВД и на их базе образовывался самостоятельный Наркомат Госбезопасности. Управление особых отделов должно было функционировать в качестве одного из управлений контрразведки НКГБ под названием «Смеринш» (аббревиатура расшифровывалась как «Смерть иностранным шпионам»). Задачи и направления оперативной деятельности данного подразделения ничем не отличались от функций его предшественника.

Этот проект не прошел.

По замыслу Верховного главнокомандующего, результатом реорганизации военной контрразведки должна была стать негромоздкая, высокопрофессиональная и эффективно действующая структура, максимально приближенная к решению стоявших перед военным командованием насущных задач. Ее основным назначением являлось контрразведывательное обеспечение стратегического наступления Красной Армии.

19 апреля 1943 года Сталин утвердил постановление СНК СССР N415-138сс, в соответствии с которым Управление особых отделов Народного Комиссариата Внутренних Дел СССР было изъято из ведения НКВД и передано в Народный Комиссариат Обороны. Образовано Главное управление контрразведки «Смерш» НКО СССР.

Начальником ГУКР «Смерш» НКО СССР и заместителем народного комиссара обороны был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга Виктор Семенович Абакумов.

Одновременно на базе Морского отдела Управления особых отделов было создано Управление контрразведки «Смерш» НКВМФ СССР (начальник — комиссар госбезопасности П.А. Гладков). Чуть позже, 15 мая 1943 года, создан Отдел контрразведки «Смерш» НКВД СССР (начальник — комиссар госбезопасности С.П. Юхимович), в зоне ответственности которого находились пограничные и внутренние войска, милиция и другие вооруженные формирования НКВД СССР.

Основными задачами, которые возлагались на «Смерш», являлись: борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок; с предательством и изменой Родине; с дезертирством и членовредительством на фронтах; с антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной Армии.

Органы «Смерш» были освобождены от проведения работы, не связанной непосредственно с задачами, изложенными в Постановлении. Так, накануне самого важного сражения Великой Отечественной войны — Курской битвы — была создана спецслужба, позднее признанная самой эффективной в годы Второй мировой войны, не имевшая себе равных по размаху, результатам и интенсивности оперативно-разыскной деятельности.

Результаты не заставили себя долго ждать. Только в июне-июле 1943 года контрразведчики Центрального фронта обезвредили 15 разведывательно-диверсионных групп противника. В 1943 году ГУКР «Смерш» предотвращен теракт в отношении будущих маршалов Победы К.К. Рокоссовского и Л.А. Говорова, в 1944 году — в отношении Сталина.

Всего за годы войны советскими органами безопасности обезврежено более 30 тысяч шпионов, 3,5 тысячи диверсантов и 6 тысяч террористов. Ни один стратегический план советского командования не стал достоянием немцев. Армия и Флот были надежно ограждены от подрывной деятельности спецслужб нацистской Германии и ее союзников.

По итогам войны Верховный главнокомандующий Вооруженных Сил СССР Иосиф Виссарионович Сталин объявил военным контрразведчикам благодарность за их вклад в приближение Победы.

Десятки сотрудников военной контрразведки были представлены к званию Героя Советского Союза. К сожалению, большинство реляций и представлений к этому высокому званию, которые мы сегодня находим в архивах, остались не реализованными. Только четыре военных контрразведчика — Петр Анфимович Жидков, Григорий Михайлович Кравцов, Василий Михайлович Чеботарев и Михаил Петрович Крыгин — были удостоены звания Героя Советского Союза. Все — посмертно.

Тысячи армейских чекистов были награждены правительственными наградами, в том числе орденами Ленина и Красного Знамени, полководческими орденами Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого и Нахимова.

Кем был среднестатистический сотрудник «Смерш», и как отбирали кандидатов?

Александр Безверхний: В органы военной контрразведки отбирали военнослужащих из числа командно-начальствующего и политического состава Красной Армии и Военно-Морского Флота. Также были так называемые партийные наборы, когда в органы госбезопасности направлялись молодые коммунисты и комсомольцы с высшим и неоконченным высшим образованием. При этом квалифицированных кадров не хватало. Имевшиеся в распоряжении органов госбезопасности школы и краткосрочные курсы подготовки оперативного состава не могли перекрыть потребности фронта.

По этой причине, уже через два месяца после образования ГУКР «Смерш» вышел приказ НКО о создании четырех постоянных школ и курсов подготовки (переподготовки) оперативного состава. Начали свою работу 1-я и 2-я Московские школы, на 600 и 200 человек соответственно, Ташкентская школа на 300 человек, Хабаровская на 250 человек. В Новосибирске и Свердловске заработали курсы на 250 человек со сроком обучения 4 месяца.

Для комплектования учебных заведений при Главном Управлении контрразведки «Смерш», управлениях и отделах фронтов и военных округов был предусмотрен постоянно действующий резерв кадров по 50-100 человек. Он состоял из лиц младшего и среднего командного состава со средним и высшим образованием, не моложе 23 и не старше 35 лет.

Также органы военной контрразведки активно пополняли свои ряды за счет проверенных в боевой обстановке офицеров, старшин и сержантов, получивших тяжелые ранения и не имевших возможности вернуться на фронт. Напомню, именно так попадает в органы «Смерш» герой романа Владимира Богомолова гвардии лейтенант Андрей Блинов: «Если до ранения, в полку на передовой, он был не хуже других командиров взводов, а порой и лучше, то здесь, в [оперативно-разыскной] группе, он был из троих самый слабый по опыту, умению и, естественно, по результатам».

Фактически военную контрразведку комплектовала вся страна. Например, будущий руководитель военной контрразведки генерал-полковник Душин Николай Алексеевич перед войной работал школьным завучем, войну встретил ротным политруком, а в особый отдел направлен с должности командира стрелковой роты.

В юбилейный год уместно вспомнить, что «Смерш» дал путевку в жизнь многим выдающимся людям. Среди них: ведущий конструктор корабля «Восток», крестный отец первого космонавта Земли Юрия Гагарина — Олег Генрихович Ивановский; писатель, мастер «деревенской прозы» Федор Александрович Абрамов; министр внутренних дел СССР Виталий Васильевич Федорчук; Петр Иванович Ивашутин, более 25 лет руководивший Главным разведывательным управлением Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР; председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по радиовещанию и телевидению Николай Николаевич Месяцев.

Мы гордимся ветеранами «Смерш», выполнившими свой долг перед Родиной и в военное, и в мирное время. Высоко ценим их вклад в развитие советского общества и государства.

Отдельная тема — уникальные радиоигры с немецкой разведкой, аналогов которым в мире нет. Правда, что подобного никто не делал ни до, ни после?

Александр Безверхний: Как я уже отмечал выше, одним из важнейших условий перехвата инициативы у противника, помимо зафронтовой работы, было ведение радиоигр. Понимая, что основная тяжесть борьбы с гитлеровскими спецслужбами лежит на военной контрразведке, руководством государственной безопасности было принято решение о передаче из 2-го Управления НКВД СССР в ГУКР «Смерш» подразделения, специализировавшегося на ведении радиоигр с германскими спецслужбами (2-е отделение 1-го отдела — учет и разработка германских разведорганов, осуществление контрразведывательных комбинаций). Новое подразделение (2-е отделение 3-го отдела ГУКР «Смерш») вскоре возглавил талантливый контрразведчик Дмитрий Петрович Тарасов.

Всего за годы Великой Отечественной войны Центром и органами на местах было проведено 183 радиоигры, целью которых являлись дезинформирование немецкого командования, проникновение в его разведывательные и контрразведывательные органы, выявление и ликвидация их агентуры, получение информации о планируемых противником военных операциях. Ведение радиоигр в тесном контакте с Оперативным управлением Генштаба обеспечивало своевременную подготовку соответствующей дезинформации по военным вопросам, передача которой гитлеровской разведке была призвана вводить немецкое командование в заблуждение относительно осуществлявшихся Красной Армией крупных военных операций: на Курской дуге, Корсунь-Шевченковской, Белорусской и других.

В результате, на нашу сторону было выведено и арестовано более 400 сотрудников и агентов немецкой разведки, сорваны попытки покушений на политическое руководство Советского Союза, дестабилизации обстановки и создания коллаборационистских формирований в тыловых районах, захвачено большое количество шпионского снаряжения, оружия, боеприпасов и взрывчатки.

Можно уверенно говорить, что по своему масштабу война в эфире между советской военной контрразведкой и гитлеровскими спецслужбами не имела аналогов в мировой истории, противник потерпел в ней сокрушительное поражение.

Сегодня остались еще живые участники тех событий — ветераны органов военной контрразведки?

Александр Безверхний: К сожалению, с каждым годом ветеранов контрразведки «Смерш» остается все меньше. Сегодня на территории Московской области проживают всего несколько фронтовиков, в чьей военной биографии значится эта грозная аббревиатура. Один из них — полковник в отставке Гришечкин Александр Дмитриевич. Он родился в 1924 году в селе Монастырское Ульяновской губернии в крестьянской семье. В августе 1942 года призван в Красную Армию, направлен во 2-е Ульяновское Краснознаменное танковое училище имени М.И. Калинина. По его окончании прошел обучение на двухмесячных курсах при Особом отделе Приволжского военного округа, после чего был зачислен в Особый отдел 4-го артиллерийского корпуса ПВО, где принял в контрразведывательное обеспечение 1078-й зенитно-артиллерийский полк. Участвовал в освобождении Беларуси, Прибалтики и Польши. После расформирования артиллерийского корпуса ПВО, в сентябре 1946 года, был направлен для прохождения дальнейшей службы в органы госбезопасности Литовской ССР, где проработал более 40 лет, пройдя должности от оперуполномоченного до начальника инспекции КГБ Литовской ССР. Активно участвовал в борьбе с антисоветским националистическим подпольем и его вооруженными бандами, а также в оперативных играх с английской разведкой. Я поздравляю Александра Дмитриевича и других ветеранов-долгожителей с 80-летней годовщиной образования ГУКР «Смерш». Желаю им доброго здоровья и бодрости духа. Заверяю, что нынешнее поколение военных контрразведчиков свято чтит и преумножает традиции легендарного «Смерша», надежно обеспечивает безопасность Вооруженных Сил Российской Федерации.

Ключевой вопрос

Почему все-таки решение о реорганизации «Смерша» было принято в 1946 году, всего спустя три года после его создания, ведь в это время бандподполье на Украине и в Прибалтике еще не было уничтожено и не все нацистские пособники и преступники были пойманы?

Александр Безверхний: Как я уже отмечал, органы «Смерш» создавались в условиях перехода Красной Армии к крупным наступательным операциям. Их структура, формы и методы деятельности были адаптированы для работы в экстремальных условиях и не вписывались в мирную жизнь. Приведу несколько примеров: чем могли заниматься в мирное время маневренные оперативно-чекистские группы «Смерш», которые действовали в передовых порядках наступающих войск? Какой практический смысл имела зафронтовая работа, когда фронтов больше не было, а разведывательные органы противника были разгромлены?

Полным ходом шло восстановление народного хозяйства. Перевод страны на «мирные рельсы» сопровождался сокращением армии. В этих условиях реорганизация органов государственной безопасности и военной контрразведки стала вопросом времени. В марте 1946 года все наркоматы были переименованы в министерства, создано Министерство государственной безопасности (МГБ) СССР, в состав которого 4 мая 1946 года вошли все структуры бывшего НКГБ СССР, а органы военной контрразведки «Смерш» НКО и НКВМФ СССР были преобразованы в 3-е Главное управление нового министерства с задачами контрразведывательного обеспечения армии и флота. В тот же день Виктор Семенович Абакумов был назначен министром государственной безопасности СССР. Начальником 3-го Главного управления МГБ СССР стал генерал-лейтенант Селивановский Н.Н., одновременно являвшийся заместителем министра госбезопасности СССР. По случаю возвращения военной контрразведки в систему госбезопасности заместитель начальника ГУКР «Смерш» генерал-лейтенант Бабич Исай Яковлевич собрал личный состав в актовом зале и объявил: «…военная контрразведка в ходе войны нанесла решительное поражение немецко-фашистским спецслужбам. Тем самым армейские чекисты оказали большую помощь победоносной Красной Армии в разгроме гитлеровских войск».

На местах были организованы Управления контрразведки «Смерш» фронтов, а также отделы контрразведки армий, округов, корпусов, дивизий, бригад, запасных полков, гарнизонов, укрепрайонов, учреждений РККА. Структура этих органов устанавливалась применительно к структуре ГУКР «Смерш» и утверждалась наркомом. Для обеспечения оперативной работы органам «Смерш» на местах придавались подразделения Красной Армии: фронтовому управлению – батальон; отделу армии – рота; отделу корпуса, дивизии, бригады – взвод.

Штат УКР «Смерш» фронта, в составе которого было свыше пяти армий, определялся в количестве 130 человек, менее пяти – 112, ОКР «Смерш» армии – 57 человек, военного округа – от 102 до 193.
31 мая ГКО утвердил Положение об Управлении контрразведки «Смерш» Наркомата Военно-морского флота и его органах на местах, а в июне нарком Кузнецов утвердил штаты УКР «Смерш» ВМФ, флотов и флотилий; в том же месяце Берия рассмотрел и утвердил состав ОКР «Смерш» в своей структуре.
Сотрудникам «Смерш» присваивались воинские, а не специальные, звания; их форма, погоны и другие знаки различия, за исключением высшего руководящего состава, устанавливались как в соответствующих родах войск.

Отметим стабильность кадров в руководящих звеньях органов «Смерш» – все руководители УКР фронтов находились на своих должностях с момента назначения и до окончания войны; стабильным был и состав армейского звена – новые руководители, как правило, назначались только после гибели в бою их предшественников.

К лету реорганизация и основные кадровые назначения по органам «Смерш» практически были завершены. В Курской битве в июле 1943 года военная контрразведка сыграла чрезвычайно важную роль, начиная с того, что ей – параллельно с другими спецслужбами – удалось не только заблаговременно обнаружить подготовку немцами наступления, определив место и срок его проведения, но и обеспечить надёжное контрразведывательное прикрытие ответных действий советского командования, скрыть накопление резервов Красной Армии. В результате сражения под Курском и Белгородом была сорвана попытка широкомасштабного наступления вермахта. Реванш за поражение под Сталинградом не состоялся, армии рейха окончательно увязли в затяжных, в основном оборонительных, боях и были вынуждены отступать…

Однако спецслужбы нацистской Германии оставались грозным противником.
Объекты разведывательно-диверсионных устремлений немецкой разведки на театре военных действий оставались прежними: стратегические замыслы советского командования, органы управления, войсковые резервы, места их сосредоточения. При этом, не снижая активности на фронте и в прифронтовой полосе, немецкие спецслужбы всё чаще переносили свои акции в глубокий тыл Советского Союза. Особое внимание противник обращал на национальные районы СССР – Калмыкию, Северный Кавказ, Крым, Казахстан, где были запланированы мероприятия по провокации вооружённых выступлений.

«К концу 1943 года советские органы государственной безопасности, – пишет историк Арсен Мартиросян, – располагали безупречными данными о намерении гитлеровских спецслужб – абвера и СД – развернуть в тылу Советского Союза гражданскую войну». Признаем, что в этом направлении противник действовал порой не без успеха – вот выдержка из сообщения наркома Л.П. Берии, датированного маем 1944 года:

«Следственным и агентурным путём, а также заявлениями местных жителей установлено, что значительная часть татарского населения Крыма активно сотрудничала с немецко-фашистскими оккупантами и вела борьбу против Советской власти. Из частей Красной Армии в 1941 году дезертировало свыше 20 тысяч татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии.

Немецко-фашистские оккупанты при помощи прибывших из Германии и Турции белогвардейско-мусульманских эмигрантов создали разветвлённую сеть так называемых татарских национальных комитетов, филиалы которых существовали во всех татарских районах Крыма.

Татарские национальные комитеты широко содействовали немцам в организации и сколачивании из числа дезертиров и татарской молодёжи татарских воинских частей, карательных и полицейских отрядов для действий против частей Красной Армии и советских партизан. В качестве карателей и полицейских татары отличались особой жестокостью…»

В составе вермахта действовал и калмыцкий кавалерийский корпус – порядка 4.300 человек, на территории Карачаево-Черкесской АССР активизировали подрывную работу организации «Свободный Карачай», «За религию Карачая» и «Балкарская армия», а в Кабардино-Балкарии было даже создано марионеточное правительство во главе с князем Шадовым… Естественно, что катализатором всей этой «национально-освободительной борьбы» являлась германская агентура.

Вот почему в Главном управлении контрразведки «Смерш» Наркомата обороны СССР была разработана новая система оперативного розыска вражеской агентуры. Решение этой задачи возлагалось на 1-е отделение 3-го отдела ГУКР, 2-е отделы УКР фронтов и 4-е отделения ОКР «Смерш» армий. В органах военной контрразведки была сосредоточена и работа по обобщению материалов о формах и методах подрывной деятельности германской разведки. В том же году ГУКР «Смерш» НКО СССР был выпущен «Сборник материалов об органах германской военной разведки, действующих на советско-германском фронте», в котором была обобщена информация о подразделениях абвера и «Цеппелина», разведывательно-диверсионных школах и местах их дислокации, руководителях разведки и агентуре противника.

В сентябре 1943 года была разработана Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника. Согласно этому документу, «розыск и ликвидация агентуры, забрасываемой противником на нашу сторону», считались основными и важнейшими задачами органов «Смерш». «Разыскная работа, – подчёркивалось в документе, – требует от органов «Смерш» исключительной оперативности, большой инициативы и изобретательности». Розыску подлежали «все без исключения агенты разведки противника, и в первую очередь агенты, уже переброшенные на нашу сторону или намеченные к выброске на ближайшее время».

Добытые на фронтах материалы немедленно сообщались в ГУКР «Смерш», которое, в свою очередь, давало указания подчинённым органам о розыске агентов, переброшенных или подготовленных к выброске на советскую сторону; выпускало специальные разыскные бюллетени и алфавитные списки. По этим ориентировкам и бюллетеням контрразведчики систематически проводили проверку личного состава штабов, военнослужащих запасных полков, а также лиц, поступивших на фильтрационные пункты, в лагеря, бежавших из плена и вышедших из окружения. Аналогичной проверке подвергались все лица, арестованные по подозрению в шпионаже, измене и предательстве, задержанные с фиктивными документами.

В 1943 году под грифом «Совершенно секретно» НКГБ СССР опубликовал два выпуска «Материалов по распознаванию поддельных документов» – азы этой «техники» теперь, можно сказать, знакомы любому, читавшему книгу Владимира Богомолова. Все, пожалуй, знают, что в фиктивные красноармейские книжки немцы по недомыслию вставляли скрепку из нержавейки…

Менее известно, что абвер и разведывательное подразделение СД «Цеппелин», как правило, снабжали своих агентов фиктивными «бумагами» – хотя бланки советских воинских документов в большом количестве попадали в их руки, а также фальшивыми орденами и медалями. Экономные немцы даже при изготовлении собственных наград использовали дешёвые металлы и их сплавы, сдавая драгметаллы в свой «фонд обороны». Поэтому, наладив к 1943 году производство «советских» медалей и орденов, абвер изготовлял их из томпака. Внешне фальшивки почти не отличались от оригиналов – правда, на «ордене Красной Звезды» красноармеец изображался не в сапогах, а в ботинках с обмотками. Для контрразведчиков подобные «награды» становились существенным основанием для подозрения в принадлежности человека к вражеской агентуре.

В особых случаях абвер и СД снабжали своих агентов подлинными советскими орденами и медалями, сделанными из золота, серебра, платины. Например, агент «Цеппелина-Норд» Таврин, направленный для совершения теракта против Сталина, имел настоящие, взятые у попавших в плен командиров Красной Армии ордена Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды и две медали «За отвагу». Но именно этот «иконостас», да ещё и Звезда Героя Советского Союза привлекли особое внимание контрразведчиков. Гитлеровцы явно переборщили – разведчику нужно быть скромнее…

Страницы: 1 2 3

Смерть шпионам!

«Смерш» против «Вервольфа»

«Вервольф» (нем. Werwolf – волк-оборотень) – тайная организация спецслужб нацистской Германии по проведению на оккупированных немцами территориях диверсионно-террористических актов, направленных против Красной Армии. Эта организация была создана по личному распоряжению Гиммлера.

Результаты работы «Смерш» против подпольной террористической организации «Вервольф» включены в спецсообщения и отчеты начальников Управлений «Смерш».

С марта по май 1945 года оперативными группами «Смерш» трех фронтов арестовано 675 участников подпольной диверсионно-террористической организации «Вервольф», обнаружено 50 складов с оружием, боеприпасами и продовольствием.

Из сообщения начальника УКР «Смерш» северной группы (бывший 2-й Белорусский фронт) Я. А. Ядунова:

«С начала наступления войск 2-го Белорусского фронта, т. е. с 23 января 1945 года по 10 июня 1945 года органами “Смерш” фронта на территории Германии разоблачено 17 диверсионно-террористических групп, созданных по линии немецкого органа “Вервольф”. Общее количество арестованных – 116 человек, и 6 – убиты при задержании. За это же время обнаружено 35 складов с взрывчатыми веществами, вооружением и продовольствием, из которых изъято: станковых пулеметов – 6, ручных пулеметов – 154, автоматов – 256, винтовк – 2 269, гранат ручных – 1 114».

Борьба с «Вервольфом» продолжалась и в 1946 году. Из докладной записки начальника ГУКР «Смерш» от 20 февраля 1946 года известно, что «органами “Смерш” группы советских оккупационных войск в Германии за последние три месяца на территории расположения советских воинских частей через агентуру выявлено и ликвидировано 16 немецких диверсионно-террористических групп, ставивших своей задачей проведение подрывной работы против Красной Армии. Всего арестовано 64 немца. В большинстве своем указанные диверсионно-террористические группы состояли из бывших членов молодежной фашистской организации “Гитлерюгенд”».5454

  Дектярёв К., Колпакиди А. Смерш. С. 345

[Закрыть]

Немецкие спецслужбы так и не сумели организовать партизанскую борьбу против Красной Армии на территории Германии. «Вервольф», действовавший с февраля 1945 по февраль 1946 года, был полностью ликвидирован органами военной контрразведки «Смерш».

«Смерш» против националистических банд и организаций

После освобождения Красной Армией территории братских республик Белоруссии, Украины, а также республик Прибалтики, сотрудники «Смерш» столкнулись в тылах действующих армий с активным сопротивлением подпольных националистических групп и организаций, которые своими диверсиями наносили урон не только Красной Армии, но и населению в целом. Например, 29 февраля 1944 года был убит генерал армии Н. Ф. Ватутин из засады, устроенной группой националистов УПА.5555

  Фомин А. Почему не спасли генерала Ватутина // Зеркало недели. 1999. № 16.

[Закрыть]

Из оперативной сводки того времени узнаем также, что в январе–феврале 1944 года на территории Ровенской области националистические банды совершили 154 нападения на воинские части и отдельных военнослужащих. В результате было убито 439 солдат и офицеров Красной Армии. В сентябре–октябре в Станиславской области от рук «бандеровцев» пали 23 офицера и 128 солдат и сержантов.

В этой связи органы «Смерш», подчас привлекая воинские части, систематически проводили оперативно-чекистские операции для зачистки территорий. Так, в первой половине 1944 года органами «Смерш» 1-го Белорусского, 1-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов в тылу действующей армии было задержано около 3 тысяч участников ОУН, уничтожено около 2 тысяч «бандеровцев» и разгромлено несколько десятков крупных банд, связанных со спецслужбами Третьего рейха.

С февраля 1944 по июнь 1945 года на территории Западной Украины было проведено 17 733 чекистско-войсковых операций, в результате которых было убито 91 615 членов бандформирований, 96 446 диверсантов захвачено живыми и 41 858 человек добровольно сдались в плен.

В результате серии чекистско-войсковых операций с 14 по 20 июля 1944 года НКВД и НКГБ Литовской ССР было арестовано 516 человек, в том числе 51 шпион, 302 активных пособника, 36 участников подпольных антисоветских националистических организаций и 35 уголовников.5656

  Бурдс Д. Очерки истории СССР в послевоенные годы (1944–1948). Нью-Йорк, 2006. С. 54.

[Закрыть]

В Латвии с 1944 по 1952 год «лесные братья» совершили свыше 3 тысяч диверсионно-террористических актов, в результате которых были убиты 1 562 представителя партийно-советского и комсомольского активов, 50 военнослужащих Советской Армии, 64 сотрудника МВД и МГБ, 386 бойцов истребительных батальонов, а также многие члены их семей.5757

  Пыхалов И. Как порабощали Прибалтику // Спецназ России. 2002. № 7.

[Закрыть]

В результате спецопераций, проведенных чекистами и военными контрразведчиками с 22 июня 1944 года по 1 августа 1945 года, в Латвии было убито 672 бандита, задержано и арестовано 10 285, в том числе бандитов и бандпособников – 2 228 человек, изменников Родины и предателей – 1 376, разного антисоветского элемента – 321, дезертиров и уклонившихся от призыва в армию – 6 340. При этом было изъято 85 пулеметов, 278 автоматов, 914 винтовок, 156 револьверов, 718 гранат, 384 мины, 110 992 патрона, 23 кг взрывчатых веществ.5858

  Там же.

[Закрыть]

Если бы не упреждающие удары «Смерша», его целенаправленная агентурная работа по расколу подполья, могли бы произойти непредсказуемые политические последствия для всей Прибалтики.

В Эстонии активно действовала военно-политическая организация «Омакайтсе» («Самозащита»), созданная спецслужбами нацистской Германии еще в 1941 году. Если в 1941 году в «Омакайтсе» состояло 20 тысяч человек, то в 1944 году в ней уже насчитывалось 65 тысяч человек, которые представляли собой 12 полков этой организации.

Благодаря целенаправленной агентурно-оперативной работе «Смерша» 3-го Прибалтийского фронта было арестовано 64 участника из числа актива «Омакайтсе», всего же задержано 772 человека, в их числе: командиров взводов – 11, командиров рот – 17, командиров батальонов – 4, начальников уездных отрядов – 2.

В итоге можно твердо сказать, что уже к началу 1945 года основные отряды подполья были ликвидированы сотрудниками «Смерш».5959

  Эстония. Кровавый след нацизма. 1941–1944 года. М.: Европа, 2006. С. 235.

[Закрыть]

Архивные материалы

Фотоматериалы

Сотрудники ОКР «Смерш» 378-й стрелковой дивизии. Волховский фронт (Фото июль 1943 г.)

Сотрудники «Смерш» 70-й армии войск НКВД

Группа «УХ», громившая националистов УПА в Карпатах 1947–1949 гг.

Диверсанты подпольной организации «Вервольф»

Отто Скорцени – немецкий диверсант, оберштурмбаннфюрер СС, получивший известность своими успешными спецоперациями. Самая известная операция Скорцени – освобождение из заключения свергнутого Бенито Муссолини

Артур Аксман – глава молодежной организации НСДАП «Гитлерюгенд»

Инструкция «Смерш» по организации розыска агентуры разведки противника

Утверждена ГУКР НКО «Смерш» 9 сентября 1943 г. и объявлена директивой ГУКР НКО «Смерш» № 49519 от 9 сентября 1943 г

«Розыск и ликвидация агентуры, забрасываемой противником на нашу сторону, является важнейшей задачей органов “Смерш”.

Для успешной борьбы с агентурой разведки противника необходимы:

а) правильная и четкая организация розыскной работы;

б) систематический контроль за выполнением мероприятий, направленных к выявлению, розыску и задержанию вражеских агентов;

в) умелое использование всех агентурных и иных возможностей по выявлению и розыску агентуры противника;

г) тщательный допрос задержанных и разоблаченных агентов и диверсантов об известных им германских агентах с указанием подробных данных, облегчающих их розыск, методов работы, способов легализации и передвижения вражеских агентов в нашем тылу;

д) быстрое оперативное использование добытых материалов по указанным выше вопросам;

е) немедленная информация вышестоящих инстанций о каждом выявленном и задержанном агенте разведки противника, его показаниях о других известных ему агентах и новых методах работы вражеской агентуры;

ж) контакт в розыскной работе с органами НКГБ и НКВД.

Розыскная работа требует от оперативного состава органов “Смерш” исключительной оперативности, большой инициативы и изобретательности.

I. Основание для розыска

Розыску подлежат все без исключения агенты разведки противника, и в первую очередь агенты, уже переброшенные на нашу сторону или намеченные к выброске в ближайшее время.

Основанием для объявления в розыск агента вражеской разведки являются:

а) показания арестованных и разоблаченных агентов разведки противника;

б) заявления и показания свидетелей;

в) показания военнопленных, бывших официальных сотрудников разведки противника;

г) сообщения зафронтовой агентуры и других наших агентов;

д) списки и другие материалы на агентуру, изъятые в разведывательных органах противника.

Материалы, послужившие основанием для розыска, не должны вызывать никаких сомнений в их правдивости, поэтому при допросах заявителей и свидетелей необходимо тщательно выяснять, не являются ли их показания оговором или результатом сведения личных счетов, и по возможности перепроверять эти показания через других лиц.

Все добытые материалы немедленно сообщаются в Главное управление контрразведки “Смерш”, которое на основании полученных материалов дает указание подчиненным органам “Смерш” по ВЧ или шифром о розыске вражеских агентов, переброшенных на нашу сторону или подготовленных к выброске в ближайшее время.

II. Организация местного розыска

Получив данные о выброске агентов… в районе расположения воинских частей, обслуживаемых органом “Смерш”, последний, уточнив по возможности время, место и обстоятельства выброски, немедленно:

а) организует розыск и задержание;

б) ориентирует о выброске ближайшие органы “Смерш”, местные органы милиции и НКВД, которые принимают меры розыска по своей линии, а также вышестоящий орган “Смерш”.

III. Использование перевербованных агентов разведки противника

Для активизации работы по розыску вражеской агентуры надлежит использовать некоторых явившихся с повинной агентов разведки противника…

Перевербовка и освобождение агентов разведки противника в целях розыска германских шпионов и диверсантов, а также и лиц, известных им по совместному пребыванию в лагерях военнопленных, производятся только с предварительной санкции Главного управления контрразведки “Смерш” и при наличии следующих данных:

а) явка агента с повинной была действительно добровольной, а не является выполнением задания германской разведки или вынужденной явкой в силу сложившихся обстоятельств в момент или после выброски (потеря напарников, рации, документов, денег, получение серьезных ушибов и ранений при приземлении, выброску агента видели другие лица и т. д);

б) агент дал конкретные показания о себе, назвал значительное количество известных ему германских шпионов и диверсантов;

в) показания, полученные от агента, не вызывают сомнений в их правдоподобности, а также его поведение не вызывает никаких подозрений;

г) допросом других арестованных агентов не установлена изменническая, предательская деятельность вербуемого агента на территории, оккупированной немцами, в лагерях военнопленных и в школе германской разведки;

д) агент переброшен противником на нашу сторону не свыше 2–3 месяцев тому назад и обладает хорошей зрительной памятью.

Перевербованные агенты немецкой разведки могут быть использованы по розыску вражеской агентуры в подвижных оперативно-розыскных группах, запасных частях Красной Армии, а также и при проверке документов военнослужащих.

IV. Организация и порядок работы оперативно-розыскных групп

Оперативно-розыскная группа по активному розыску вражеской агентуры организуется в составе:

1. Старшего группы – оперативного работника “Смерш”.

2. Перевербованного агента германской разведки.

3. Разведчика наружного наблюдения или младшего командира из приданной органам “Смерш” воинской части.

Оперативно-розыскная группа должна вести розыск агентуры противника на коммуникациях, ведущих к линии фронта, и в населенных пунктах, представляющих для германских разведывательных органов интерес по сбору шпионских сведений и осуществлению диверсионных актов.

Район работы подвижной оперативно-розыскной группы должен совпадать с районами выброски и действия вражеской агентуры, обучавшейся в тех же школах германской разведки, где обучался перевербованный агент.

При передвижении по железной дороге оперативно-розыскная группа ведет розыск в поездах, на крупных железнодорожных станциях, в буфетах, на продовольственных и питательных пунктах.

Останавливаясь на конечных пунктах маршрута и крупных железнодорожных станциях на несколько дней, группа ведет розыскную работу у военных комендантов, воинских касс, в станционных общежитиях для военнослужащих, наблюдает за военнослужащими, выходящими на перрон при посадке в поезд и при выходе с перрона на вокзал или в населенный пункт, осматривает пункты, удобные для наблюдения за движением воинских эшелонов и грузов, посещает базары, расположенные в районе станции, и другие места в населенном пункте, где наиболее вероятно появление германских шпионов и диверсантов.

Передвигаясь водным путем, оперативно-розыскная группа ведет розыск на пароходах, пристанях. В пути и на пристанях проводит работу, аналогичную работе на железнодорожном транспорте.

Проезжая по шоссейным и грунтовым дорогам, оперативно-розыскная группа ведет розыск в пути следования. Останавливаясь в наиболее крупных населенных пунктах, группа осматривает места скопления военнослужащих и наиболее вероятного появления вражеских агентов.

При встрече перевербованного нами агента с известным ему немецким разведчиком или диверсантом он должен по возможности установить: когда и с кем прибыл этот германский агент на железнодорожную станцию или в населенный пункт, по какому адресу он остановился, где находятся его напарники, имеется ли у него радиостанция. О себе наш агент заявляет, что он якобы выполняет задание германской разведки, но не имеет связи с ней, и поэтому желает выяснить, есть ли у немецкого агента, которого он встретил, рация, чтобы сообщить немцам о себе и получить указание от них по дальнейшей работе.

Встретив лицо, известное перевербованному агенту по совместному пребыванию в лагере военнопленных, он в беседе с ним обязан по возможности установить: когда и каким путем удалось этому бывшему военнопленному выбраться из немецкого лагеря и попасть на советскую сторону, чем он занимается в настоящее время, где служит и по какому адресу проживает, кого из бывших военнопленных он встречал в советском тылу.

Опознав человека, подлежащего задержанию (агента германской разведки или бывшего военнопленного, содержавшегося вместе с нашим агентом в немецком лагере военнопленных), наш агент подает заранее обусловленный сигнал старшему группы и разведчику.

Оперативный работник и разведчик, ведущие наблюдение за нашим агентом, получив условный сигнал об опознании лица, подлежащего задержанию, дают возможность агенту переговорить с ним, а затем выбирают удобный момент и задерживают опознанного.

В исключительных случаях, когда это вызывается необходимостью, агент также принимает участие в задержании.

Задержанный немедленно доставляется в ближайший пункт милиции или в другой орган, где он подвергается тщательному личному обыску и первичному допросу.

Сразу же после задержания старший группы или разведчик связывается с нашим агентом и выясняет у него, кем является опознанный и что удалось ему узнать дополнительно о нем во время беседы при встрече. Полученные от агента сведения используются при допросе. В случае, если задержанный германский разведчик будет упорно отрицать свою принадлежность к разведке противника, проводится очная ставка задержанного с нашим агентом, которая оформляется соответствующим протоколом.

При задержании обязательно составляется подробная опись всего обнаруженного и изъятого при обыске у задержанного.

Оперативно-розыскные группы создаются при освобождении частями Красной Армии оккупированной немцами территории.

Эти группы направляются в населенные пункты, в которых дислоцировались ранее немецкие разведорганы и подчиненные им школы разведчиков и диверсантов.

Задачей оперативной группы является розыск известной перевербованному разведчику агентуры противника, обучавшейся в этих школах, а также выявление при его участии обслуживающего персонала и окружения школы.

В тех случаях, когда перевербованные агенты используются на розыскной работе в спецлагерях или запасных частях, их следует помещать в спецлагерь или часть на положении проверяемых им бойцов, и с течением времени осторожно передвигать из одного подразделения в другое.

Такая агентура передается на связь оперативному работнику “Смерш”, обслуживающему данную часть или спецлагерь.

При обнаружении среди военнослужащих вражеских агентов, наш агент немедленно сообщает об этом оперативному работнику, а в случае наличия возможности для опознанного скрыться, агент лично задерживает его.

Орган “Смерш”, направивший перевербованного агента в запасную часть или спецлагерь, должен организовать тщательное наблюдение за ним с таким расчетом, чтобы он не имел возможности бежать и скрыться. Наблюдение должно вестись осторожно и незаметно для агента.

V. Заградительные мероприятия

Все заградительные мероприятия должны быть направлены к тому, чтобы исключить для агентуры разведки противника возможность безнаказанного перехода линии фронта, передвижения в прифронтовой полосе и в глубоком тылу, проживания в населенных пунктах и местах, удобных для укрытия.

Меры заграждения должны способствовать выявлению и аресту разведчиков и диверсантов, забрасываемых на нашу сторону.

На линии фронта и прилегающей к ней полосе необходимо:

1. Выявлять пункты переправы агентуры разведки противника и места, наиболее удобные для переброски вражеской агентуры на нашу сторону (стыки между воинскими частями, леса, болота, овраги и пр.).

2. В непосредственной близости от этих мест организовывать засады с таким расчетом, чтобы противник не имел возможности обнаружить задержание своего агента и в дальнейшем продолжал бы пользоваться этой переправой.

3. На выявленных и наиболее вероятных маршрутах движения вражеской агентуры от линии фронта в наш тыл также выставлять засады и подвижные посты.

4. В частях, занимающих оборону и расположенных в непосредственной близости от линии фронта, тщательно проверять документы у всех военнослужащих, не имеющих отношения к данной части.

5. Лиц, предъявляющих фиктивные или просроченные документы и вызывающих подозрение своим поведением, задерживать и подвергать тщательному обыску на предмет обнаружения компрометирующих их вещественных доказательств.

6. Военнослужащие, оказывающиеся в непосредственной близости от линии фронта без сопровождения представителя органа “Смерш” и имеющие на руках документы о том, что им якобы разрешается беспрепятственный переход через линию фронта, подлежат немедленному задержанию и направлению в ближайший орган “Смерш”. При задержании они также должны подвергаться тщательному обыску.

7. Если обыск и тщательный допрос не дают возможности изобличить задержанного в принадлежности к разведке противника, но и не рассеивают подозрений, производится быстрая, но тщательная проверка его показаний, для чего по телефону или телеграфу запрашивается часть, где якобы служит задержанный, или органы НКГБ по месту его проживания.

8. Все гражданские лица, появляющиеся в полосе отселения и не имеющие на руках установленного образца удостоверений на право проживания в этом районе, задерживаются, и в случае, если проверкой будет подтверждено, что они не являются военнослужащими, передаются в органы НКГБ. За гражданскими лицами, оставшимися с разрешения властей в полосе отселения, ведется тщательное агентурное наблюдение.

9. При вступлении частей Красной Армии в освобожденные от противника населенные пункты и прилегающие к ним районы тщательно проверяются подвалы (даже разрушенных зданий), чердаки, отдаленные от населенного пункта строения, землянки, овраги и другие места, где могут скрываться оставленные немцами разведчики и диверсанты.

Осмотр жилых помещений и каменных строений производить после предварительного осмотра их саперами и разминирования.

10. Через местное население устанавливать, кто при подозрительных обстоятельствах появился в населенном пункте незадолго до оставления его немцами, прибыл ли он в сопровождении военнослужащих германской армии, его поведение до занятия населенного пункта частями Красной Армии.

11. В городах и крупных населенных пунктах надлежит насаждать агентуру:

а) в военных комендатурах;

б) у военных комендантов ж.-д. станций;

в) на продовольственных и питательных пунктах, в военных гостиницах.

12. Поставить перед этой агентурой задачу выявлять лиц с фиктивными документами и немедленно информировать о них соответствующий орган “Смерш”. Орган “Смерш” должен организовать быструю и надежную связь с этой агентурой, чтобы каждый военнослужащий с подозрительными документами был задержан и тщательно проверен оперативным работником.

13. Проверка не должна ограничиваться просмотром документов. Необходимо запросить часть или учреждение, которыми якобы эти документы выданы, и лишь после подтверждения их подлинности считать проверку законченной».

Цит. по: Коровин В. В. Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. 2-е изд., доп. М.: Русь, 2003. С. 294–302.