Когда критика руководства ленинского наследия

Задание № 14944

Нашли ошибку в задании? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl + Enter.

АНОНС ЖУРНАЛОВ ОТ ЕЛЕНЫ АНДРЕЕВОЙ

Ждем Ваших откликов по адресу: manefaelena@mail.ru 

Введение

Вне всякого сомнения, Ленин являет собой грандиозную фигуру мировой истории и, конечно или, прежде всего, истории России. Но не только истории. Ленин важен нам и сегодня. По крайней мере, по двум основаниям. Во-первых, можно и сегодня многому учиться у Ленина. И, во-вторых, через Ленина можно лучше понимать сегодняшний и в известной мере завтрашний день России.

Сначала, во-первых. В ленинских теоретических работах и политических действий содержится множество указаний и примеров оптимального решения ряда важнейших проблем строительства независимого республиканского государства. Например, национальную проблему в послевоенной раздробленной России Ленин решил просто блестяще. А вот действия сегодняшнего российского правительства (не говоря уже о вчерашнем) по урегулированию национальных противоречий сильно не дотягивают (если сказать мягко) до ленинского уровня. То есть, если бы сегодняшние идеологи и руководящие деятели внимательно перечитали некоторые ленинские работы, то могли бы вынести много пользы для себя и страны.

Но, пожалуй, главное второе обстоятельство. История России ХХ века до сих пор нам слабо известна и, соответственно, плохо понята. Причин этому много. Есть искажение фактов и прямая ложь «советской историографии», есть фантастически наглая ложь постсоветских идеологов и пропагандистов, есть мифы и сказки наивных дилетантов, есть путаница в голове добропорядочного обывателя, но есть и «белые пятна» истории, которые наука еще должна прояснить. По крупицам и крохам надлежит восстанавливать правду истории. И, пожалуй, главным помощником в этом деле может стать Ленин. Именно в его сочинениях и действиях мы можем найти ответы на многие современные вопросы.

И первый вопрос в этом ряду – проблема ленинского наследия. Сегодня, например, широко обсуждается тема – кто стал продолжателем ленинской революционной традиции: Сталин или Троцкий, или, как считают более тонкие исследователи, Бухарин? Кого из них можно назвать продолжателем дела Ленина? Что стало с ленинским наследием? И было ли оно? Вопросы очень существенные и на них пока нет однозначных ответов.[1] Поэтому спокойно и последовательно попытаемся рассмотреть эти вопросы.

К проблеме ленинского наследия и наследников

О ленинском наследии как проблеме заговорили у нас в начальный период горбаческой перестройки. Сперва была такая установка, что мы должны вернуться к Ленину, восстановить в полном объеме ленинскую концепцию социализма. Это, мол, и будет то, что нам надо. Затем было сделано небольшое дополнение, которое гласило, что надо не только, а может быть, и не столько восстановить ленинскую концепцию социализма, но надо идти дальше. Как пошли и куда, пришли «прорабы перестройки» мы сегодня прекрасно видим. Но и просто «вернуться к Ленину» – не очень ясно как. Вернуться к какому Ленину, какого периода? Периода «развития капитализма в России» или НЭПа? И что даст простое возвращение туда?

Я, конечно, не хочу сказать, что никак нельзя отступать от ленинских текстов ни на шаг. Я далек от такой глупости. Но знать-то работы Ленина надо и знать их в полном объеме. Более того, надо брать работы Ленина не только в контексте живой практики тех времен, но и в контексте литературных и политических дискуссий тех лет. Некоторые же публицисты берут лишь последние работы Ленина, чуть ли не одну единственную статью «О кооперации» и всего Ленина сводят к двум-трем фразам из этой работы. С их легкой руки пошла гулять теорема о двух Ленинах: Ленине – революционере в донэповские годы и Ленине рыночнике в неповские годы.

Однако Ленин был един и цельный во все годы своего политического и теоретического творчества. Это, конечно, не значит, что он не совершал ошибок, что был свободен от противоречий, нечетких и даже путанных постановок. И вообще подходить как к божественному откровению ко всему написанному, к каждой фразе и слову даже такого масштаба людей как Ленин, просто неосмотрительно и неумно. Многое писалось Лениным для текущей минуты, текущей политики, многое не было рассчитано на долгие годы или не выдержало проверку временем, многое было и остается спорным, да и просто ошибочным.

Вместе с тем заметим, что все эти ошибки и противоречия были порождены гениальным умом как отражение противоречивости времени, попытки осмысления реального социально-экономического процесса и соответствия его известной теории. Все эти ошибки и противоречия очень и очень поучительны. Но главное, Ленин развивался, эволюционировал вместе с реальной действительностью, рано или поздно находя адекватные ответы на новые запросы жизни. Поэтому, говоря о ленинском наследии, надо брать всю деятельность Ленина, во все годы его жизни, а не только последние работы, которые действительно, имеют особое значение.

И еще одно методологическое замечание. Очень опасно сегодня механически подходить к содержанию ленинского наследия, перечисляя некоторые проблемы и указания Ленина, которые сегодня по какой-либо причине актуальны и важны, а другие нет. Эдак, у нас делали часто и потому сегодня уже трудно сказать, что включается в ленинское наследие, а что нет. Я же думаю, что включать надо все: и мысли о кооперации, о развитии торговли, и положения о планомерной организации хозяйства, о развитии соревнования, и такие эпатажные высказывания как «грабь награбленное». (Заметим в скобках, что награбленное сегодня новыми русскими нуворишами-создателями всяческих финансовых пирамид обмана даже с точки зрения общечеловеческих ценностей и гуманизма, должно стать предметом пристального судебного разбирательства). Понять Ленина и эпоху можно только восприняв весь объем ленинской теоретической и политической мысли.

В этой связи встает естественный вопрос о судьбе ленинского наследия. Как с ним распорядились в дальнейшем? Кто стал действительным продолжателем дела Ленина? Ответить на этот, казалось бы, простой вопрос оказывается совсем не просто.

Долгое время считалось, что Сталин и КПСС в целом являлись закономерными продолжателями дела Ленина, развивали его концепцию социализма. Правда, при Хрущеве объявили, что Сталин в некоторых отношениях извратил ленинскую концепцию и потому необходимо восстановить «ленинский стиль» руководства. Брежнев в свою очередь посчитал, что и Хрущев свернул в сторону и потому необходимо вернуться на «ленинский курс» развития. В середине горбачевской перестройки некоторые сверхрадикальные публицисты завели дискуссии: о том, что Сталин был естественным и закономерным продолжателем дела Ленина, его прямым наследником. Этот тезис моден в некоторых кругах и сегодня. Однако большинство серьезных исследователей с таким мнением несогласно, полагая, что Сталин извратил ленинские мысли и сталинизм ничего общего с ленинизмом не имеет. Поэтому Горбачев, как уже отмечалось, вообще принялся восстанавливать ленинскую концепцию социализма в полном объеме и с самого начала. Так кто же истинный «хранитель» ленинского наследия: Сталин, Хрущев, Брежнев или Горбачев? Или все эти господа вместе взятые и по отдельности по большому счету серьезного отношения к Ленину не имеют?

Есть и более существенное затруднение. Если КПСС полностью отражала ленинское наследие, как нас учили в советское время, то почему она пришла к такому глубокому кризису. Можно, конечно сослаться на предательство некоторых последних её руководителей. Я думаю, что вина этих руководителей за развал партии и страны несомненна. Это бесспорно. Но дело не только и не столько в руководителях. Ведь сам народ в подавляющем количестве, в том числе и многие члены партии, отвернулись от руководства этой партии. И этот процесс только проявился при Горбачеве, но шел он давно. Ненависть к партийной номенклатуре накапливалась годами.

Очевидно, что между ленинским наследием и политикой КПСС имелось существенное расхождение. Ленин умел и знал, как выходить из сложнейших социально-экономических затруднений, которых во времена Ленина было намного больше и которые по своей значимости были не в пример последующим периодам. Руководители же КПСС не знали и не умели преодолевать трудности. Может быть, исключая Сталина, но цена сталинской социально-экономической политики была поистине страшная.

В период горбачевской перестройки в литературе модно было говорить о так называемой «бухаринской альтернативе». Объявлялось, что вот, мол, Н.И. Бухарин был истинный продолжатель дела Ленина, что именно Бухарин наиболее адекватно воспринимал и развивал ленинское наследие. И если бы развитие Советского Союза пошло по пути, который намечал Бухарин и другие “правые коммунисты”, все бы процветало и стало прекрасно.[2]

Однако, с этим трудно согласиться. На наш взгляд более адекватно отражали ленинское наследие, такие ближайшие сотрудники Ленина как Г.Зиновьев, Л.Каменев и, прежде всего, Л.Троцкий. Именно Троцкий уже в 1923 году поднимал те вопросы, которые органично вытекали из ленинского теоретического наследия и которые в дальнейшем стали камнем преткновения для Сталина. Именно «левая оппозиция» и прежде всего Троцкий оказались наиболее последовательными и принципиальными восприемниками самого главного в ленинском наследии. Но прежде Троцкого поговорим о другом герое того времени.

О Григории Зиновьеве

Рассмотрим сначала фигуру Григория Евсеевича Зиновьева (настоящая фамилия Радомысльский). В советский период о нем упоминали редко и исключительно в негативном смысле. Например, в комментариях к полному собранию сочинений В.И. Ленина (1964 г.) сказано, что он «неоднократно выступал против ленинской политики партии… В 1925 году – один из организаторов «новой оппозиции», в 1926 году – один из лидеров антипартийного троцкистско-зиновьевского блока».[3] И почти все в таком же духе. На самом деле Зиновьев был одним из наиболее близких ленинских сотрудников, постоянно находился рядом с Лениным (в Швейцарии, в Польше, даже жил вместе с ним в знаменитом шалаше на станции Разлив). Более того, у Ленина есть несколько литературных работ написанных совместно или в тесном сотрудничестве с Зиновьевым (например, статья «Война и социализм»). То есть, никто из видных большевиков формально и человечески ближе всего к Ленину не находился. Так было в дореволюционный период, так, видимо, с некоторыми оговорками, было и в послереволюционный период. В энциклопедическом словаре Русского библиографического института Гранат (предположительно 1925 года) сказано, что Зиновьев является «одним из ближайших сотрудников и учеников тов. Ленина»[4].

О значении и месте Зиновьева в высшей большевистской иерархии говорит то, что именно он выступил с политическим докладом на ХII съезде партии в апреле 1923 г., где Ленин по болезни уже не смог присутствовать. Фактически Зиновьев в партийной иерархии заменил Ленина. Не углубляясь в анализ качества этого доклада, все же заметим, что здесь Зиновьев пытается выступать в роли вождя партии и формулировать указания, которые, тем не менее, просуществовали весь советский период. Он сказал: «В тот момент, когда мы не слышим компетентного слова Владимира Ильича, мы должны заменить его коллективной волей, коллективной мыслью, коллективной энергией и коллективной настойчивостью. (Аплодисменты)»[5]. Зиновьев явно метил на место преемника Ленина. Об этом говорит многое. Например, то что именно он первым выступил с теоретическими статьями о ленинизме.

Сохранилось немало воспоминаний и наблюдений современников о стремлении Зиновьева быть первым в партии после Ленина. Так, и Борис Бажанов свидетельствует, что «до 1926 года номером «один» был Зиновьев»[6]. Но в тоже время другое утверждение Бажанова, что «стремление Зиновьева занять место Ленина на посту руководителя партии ни на чем не основывалось» можно оспорить. Как раз основания были и на них мы уже указывали. Другое дело, что у Зиновьева это не получилось.</P>

Главная причина неуспеха Зиновьева состояла, видимо, в том, что он не обладал достаточным авторитетом, не пользовался популярностью, его просто не любили. Зиновьев, видимо, был хорошим оратором и пропагандистом, но очень слабым организатором и стратегом. Никаких серьезных практических проблем он решить не мог. Известно, что в период Кронштадтского восстания он впал в истерику и самоустранился. Проблему решали Троцкий и Тухачевский. Но амбиций у Зиновьева было чрезмерно много. Так, на том же съезде партии Н. Осинский в своем выступлении заявил: «В своих предсъездовских статьях т. Зиновьев выступал именно таким образом, как может выступать только некий «жрец»… Когда пытается говорить ленинским языком т. Зиновьев, то я говорю себе: не верь глазам своим… И я считаю, что такие люди, как т. Зиновьев, не имеют права так поступать»[7]. На этом же съезде Сталин взял под защиту Зиновьева. В этот период Сталину было выгодно балансировать между амбициями Зиновьева и Троцкого и даже разжигать их противостояние.

Зиновьев и Каменев боялись Троцкого потому что видели в нем нового Бонапарта. Но нас здесь интересует не личное противоборство большевистских руководителей, а судьба ленинского наследия. Причем, что очень важно, под ленинским наследием мы понимаем не место Ленина в партийной и государственной иерархии, а комплекс его теоретических и политических взглядов.

О Троцком

Как наверное, читатель уже почувствовал, что автор настоящей статьи склоняется к мысли, что если серьезно говорить о ленинском наследии, то так же серьезно надо рассматривать фигуру Троцкого как наиболее адекватного его интерпретатора. Но о Троцком даже в хорошей литературе бытует масса мифов, искажений и, увы, невольных ошибок. Поэтому постараемся развеять некоторые из этих мифов.

Биография Троцкого четко делится на три периода: дореволюционный (по 1917 год), когда он или примыкал к меньшевикам или занимал с группой своих сторонников самостоятельную позицию между большевиками и меньшевиками; революционный и период гражданской войны (по 1923 год), когда он стал признанным и авторитетным лидером (после В.И. Ленина) партии большевиков; и послереволюционный (с 1923 года), когда он возглавил левую оппозицию и борьбу со сталинщиной. Кстати говоря, этот термин первым запустил в литературный оборот именно Троцкий еще в 1928 году.

Конечно, во все эти периоды мы имеем одного и того же Троцкого, но, учитывая многие обстоятельства, в том числе пылкую увлеченность Троцкого потребностью минуты, многие его действия и высказывания в эти периоды заметно различаются. Но надо иметь в виду, что и сами эти периоды были существенно разные. Так вот, чаще всего мифы и легенды по поводу Троцкого складывались относительно его деятельности второго и третьего периодов, Причем, по поводу третьего периода господствовала почти сплошная ложь. А именно третий период для нас наиболее интересен, потому что здесь содержится ключ к пониманию действительной истории нашей страны.

Так, какой же был Троцкой, так сказать, в человеческом измерении? Прежде всего, обратимся к его современникам. Американский журналист, близкий сотрудник Троцкого в начале 20-х годов Макс Истмен пишет: “Троцкий – гордый человек. И кроме того, он обладает такой инстинктивной самоуверенностью, порой переходящей в немыслимую агрессивность, что временами он выглядит почти нелепо, а иногда, или с другой точки зрения, очень самонадеянно”[8]. Другой очевидец, французский социалист Жак Садуль отмечает такие черты Троцкого: “этот холодный, сугубо умственный человек”, “он из тех, кто никогда не сомневаются”, “люди, подобные Троцкому, обладают страшной силой самовнушения”, “я знаю, как обидчив и неуравновешен Троцкий”[9]. Из русских свидетельств приведем наблюдение А. В. Луначарского: “Огромная властность и какое-то неумение или нежелание быть сколько-нибудь ласковым и внимательным к людям, отсутствие того очарования, которое всегда окружало Ленина, осуждали Троцкого на некоторое одиночество”. И еще: ”Троцкий – человек колючий, нетерпимый, повелительный…”[10]. Для контрастности интересно привести наблюдение венгерского революционера и советского академика Е. Варги о встречах с Троцким в 20-х годах: “Он бывал изысканно вежлив, провожал меня до двери, помогал надеть пальто…”[11]. Вот ведь, какие разные оценки. Хотя, справедливости ради отметим, что мнение Е. Варги может остаться исключением.

Приведем также знаменитую характеристику Ленина, тоже, ведь, современник, да еще какой: “Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела”[12].

Наконец, еще несколько черт личности Троцкого, запечатленных одним из его сотрудников последних лет жизни: “Лицо, в ореоле волос, посадка головы и вся фигура были горды и величественны… Чего я никогда не видел, это даже и тени вульгарности в его лице. Не было в нем также и того, что называется добродушием”. “Он не выносил бесцельных разговоров, незаявленных посетителей, задержек или опаздываний на свидания”. “Обычно он работал не менее двенадцати часов в день, часто и больше, когда того требовали обстоятельства. За столом он никогда не засиживался, и я не помню, чтоб за все те годы, которые я провел с ним, он обращал внимание на то, что он ел или пил. “Есть, одеваться, все эти жалкие мелочи приходится повторять изо дня в день”, сказал он мне как-то”. “Точности он требовал во всем. Письмо без даты, документ без подписи выводили его из себя, как и вообще всякая небрежность, неосмотрительность и безразличие”[13].

Таков был Троцкий – жесткий, педантичный, целеустремленный интеллектуал, чуждый житейских проблем. С точки зрения нормального человека – что есть и как одеваться, почти главнейшие проблемы жизни; для Троцкого – это “жалкие мелочи”. Поэтому с точки зрения нормальной бытовой логики никак нельзя оценивать или трактовать Троцкого: получится анекдот и глупость. Орла нельзя оценивать с точки зрения домашней курицы, хотя последняя в хозяйстве более необходимая вещь. К сожалению, очень часто оценки деятельности Троцкого даются с позиций куриного интеллекта.

“Левый экстремизм” Троцкого

Часто говорят о приверженности Троцкого жестким методам администрирования, репрессиям и вообще жестокости. Но часто забывают (или умышленно недоговаривают), что эти жесткие методы управления Троцкий практиковал во время революции и гражданской войны. Да, правда, это было. Ничуть не оправдывая эту жестокость, и еще более осуждая теоретизирование по поводу этой жестокости во имя коммунизма, стоит все же заметить, что война есть война. Да и сам Троцкий в своей, пожалуй, самой одиозной книге “Терроризм и коммунизм” совершенно справедливо писал: “Гражданская война вредна для хозяйства… Задача в том, чтобы гражданскую войну сократить. А это достигается только решительностью действий”[14].

В этой связи возникает и такой вопрос: почему некоторые исследователи и просто размышляющие об этом времени эту жестокость ставят в вину Троцкому, а, например, Ленина в эту компанию не включают? Ведь, если быть последовательным, до конца честным и беспристрастным, то надо признать и Троцкого, и Ленина в равной мере ответственными за жестокости, так называемого, красного террора. Ленин и Троцкий были рядом, вместе, как никто другой в узком составе Политбюро ЦК все время революции и гражданской войны. Более последовательны и честнее, так называемые, буржуазные исследователи, когда обвиняют во всех грехах Ленина и Троцкого в равной мере. Обвинять же только Троцкого, а Ленина выводить за эти пределы – нелогично и не соответствует действительности.

Напомним и такой факт. В разгар гражданской войны, в июле 1919 года Ленин выдал Троцкому такой carte blanche: “Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов (Ленин)”. Троцкий в этой связи пишет: ”В тягчайшей обстановке гражданской войны, спешных и бесповоротных решений, среди которых могли быть и ошибочные, Ленин ставил заранее свою подпись под всяким решением, которое я найду нужным вынести в будущем. Между тем от этих решений зависела жизнь и смерть человеческих существ”[15]. И Троцкий добавляет в своих воспоминаниях, что он ни разу не использовал этот документ Ленина.

Имеется множество фактов, которые свидетельствуют, что Троцкий, где было возможно, стремился предотвратить несправедливые репрессии и обвинения. Так, сохранилось письмо, где он защищает несправедливо обвиненного бывшего офицера царской армии, перешедшего на службу к большевикам: “Загю арестован только потому, – пишет Троцкий, – что он бывший генерал. Если бы на его месте сидел коммунист, он, может быть, сделал бы еще меньше и не был бы арестован. Это произвол”[16]. Или вот еще один примечательный факт. Князь С. Е. Трубецкой, сын известного философа, в своих мемуарах пишет, как летом 1920 года Троцкий сам взялся свидетельствовать в пользу одной небольшой группы белых заговорщиков, и делает такой вывод: “то, что он (Троцкий – М. В.) по собственной инициативе явился на суд, чтобы снять часть обвинения с несомненного “контрреволюционера” … носит черты джентельменства”[17].

Вообще, анализируя весь этот период гражданской войны и военного коммунизма, западный авторитетный историк, составитель и редактор двухтомника бумаг и документов Троцкого за 1917-1922 гг. Ян Мейджер пишет, что “Троцкий предстает перед нами в эти годы и в этих документах как блестящий образец интеллектуала в политике… Он был непревзойденным”[18].

Таким образом, произвольные обвинения Троцкого в какой-то чрезмерной, исключительной жестокости и репрессивности характера не подтверждаются историческими фактами и свидетельствами объективных западных исследователей и даже некоторых активных участников белого движения. Троцкий был жесток, а лучше сказать, суров и решителен в военное время, точно также как любой, понимающий свои обязанности, военачальник. Поэтому можно заключить, что мифы о жестокости Троцкого были специально запущены в оборот с целью оправданий репрессий Сталина, которые действительно приобрели исключительный масштаб и жестокость.

Разберем теперь следующий вопрос – об отношении Троцкого к нэпу и милитаризации экономики.

Троцкий и НЭП

Как я уже говорил, биография Троцкого делится на три периода. Второй период, приходящийся на годы гражданской войны и военного коммунизма, как раз характерен многими действиями и высказываниями Троцкого, дающими повод обвинять его в пристрастности к милитаризованным формам управления народным хозяйством. Здесь и трудовые армии, и трудовая повинность, и жесткие меры в борьбе с анархией производства, разболтанностью, бюрократизмом. Но, повторим, все это характерно для периода войны, когда страна оказалась в положении “осажденной крепости”.

После 1921 года, с переходом к нэпу действия и высказывания Троцкого существенно меняются. Страна вступала в другой период и главными становились совсем иные задачи. По большому счету литературные работы Троцкого, посвященные экономическим проблемам периода нэпа, мало чем отличаются в принципиальном отношении от ведущих теоретиков большевизма и, прежде всего, Ленина. Правда, за некоторым исключением.

Троцкий, может быть, более четко, чем другие и особенно Н. Бухарин, понимает границы нэпа, за которыми как он полагал, возможна реставрация капитализма. “Разумеется, – отмечал Троцкий, – нэп заключает в себе огромную уступку буржуазным отношениям и самой буржуазии. Но размеры этой уступки как раз определяем мы. Мы хозяева. У нас ключ от двери”[19].

Нигде и никогда Троцкий не выступал против нэпа в принципиальном отношении. Более того, известно, что он одним из первых в большевистском руководстве предложил заменить продразверстку налогом (февраль 1920 г.). Это было не случайное и не единичное настроение Троцкого. Еще в декабре 1918 года он, например, пишет такое письмо Ленину: “Все известия с мест свидетельствуют, что чрезвычайный налог крайне возбудил местное население и пагубным образом отражается на формированиях. Таков голос большинства губерний. Ввиду плохого продовольственного положения представлялось бы необходимым действие чрезвычайного налога приостановить или крайне смягчить, по крайней мере в отношении семей мобилизованных”[20]. Это письмо хорошо отвечает тем историкам, которые упорно талдычат, что Троцкий не любил или недооценивал крестьян.

Можно привести еще один факт на этот счет. На ХII съезде партии Троцкий говорил, имея в виду крестьянство: “Ошибка т. Ларина не в том, что он говорит: “налоги в данное время надо повысить на 20 процентов”; это вопрос практический, надо с карандашом подсчитать, до какой точки можно налоги повышать, чтобы крестьянское хозяйство могло повышаться, чтобы крестьянин в будущем году стал богаче, чем в нынешнем”[21].

Задержимся на минуту на этом месте. “Чтобы крестьянин … стал богаче” – это слова Троцкого, сказанные им в докладе на ХII съезде партии в апреле 1923 года. Бухарин выдвинул свой знаменитый лозунг “обогащайтесь” в 1925 году. Но ведь бухаринский лозунг – это почти дословное повторение положения Троцкого, высказанного им на целых два года раньше. Стало быть, Троцкий явился предшественником, так называемых, “правых коммунистов”, в работах именно Троцкого уже содержалось рациональное зерно “правого уклона”. Вот, например, еще одна цитата из Троцкого, которая вполне обличает в нем “правого коммуниста”. В 1923 году он писал: “Без свободного рынка крестьянин не находит своего места в хозяйстве, теряет стимул к улучшению и расширению производства. Только мощное развитие государственной промышленности, ее способность обеспечить крестьянина и его хозяйство всем необходимым, подготовить почву для включения крестьянина в общую систему социалистического хозяйства… Но путь к этому лежит через улучшение хозяйства нынешнего крестьянина-собственника. Этого рабочее государство может достигнуть только через рынок, пробуждающий личную заинтересованность мелкого хозяина»[22].

Такого рода положения можно встретить у Троцкого после 1921 года почти в каждой работе, посвященной хозяйственному строительству. Этот момент почему-то выпадает из поля зрения исследователей. Они весь свой энтузиазм вкладывают в анализ критики Троцким “правой” линии партии в лице, скажем, Бухарина. Хотя на самом деле Бухарин никогда и никаким “правым” не был. Критика Троцкого была направлена не против рынка как такового, а против бездумного к нему отношения, против стихийности в экономической политике, против самотека.

Есть и прямое высказывание Троцкого по вопросу его отношения к нэпу. В 1927 году он писал: “Более последовательные фальсификаторы пытаются изобразить дело так, будто я был против нэпа. Между тем, неоспоримейшие факты и документы свидетельствуют о том, что я уже в эпоху IХ-го съезда не раз поднимал вопрос о необходимости перехода от продразверстки к продналогу и, в известных пределах, к товарным формам хозяйственного оборота… Переход к нэпу не только не встретил возражений с моей стороны, но, наоборот, вполне соответствовал всем выводам из моего собственного хозяйственного и административного опыта”[23]. Кроме того, хорошо известно, что Троцкий резко критиковал сталинистов за удушение нэпа. Но в тоже время Троцкий отстаивал сохранение и развитие социалистических элементов в экономике, таких, например, как государственная собственность и народнохозяйственное планирование.

В целом можно сказать, что Троцкий выступал за сбалансированность разных частей экономики: социалистических начал и частнокапиталистических элементов. Об этом свидетельствует, в частности, его замечание относительно характера предприятий (август 1921 г.): “Промышленные предприятия будут, следовательно, в ближайший период разбиты на три группы: государственные, находящиеся в определенных договорных отношениях с государством (производственные кооперативы, государственные управления на договоре и пр.) и сдаваемые в аренду на частно-капиталистических началах”[24]. Таким образом, Троцкий выступал по существу за то, что сегодня называют смешанной экономикой. Пожалуй, лишь с той разницей, что ныне многие теоретики смешанной экономики частнокапиталистические начала хотят “смешивать” не с социалистическими (скажем, с народнохозяйственным планированием), а с частногосударственными элементами.

Так почему Троцкий “проиграл” Сталину?

Здесь мы подходим к самому сложному и самому тугому узлу мифотворчества вокруг Троцкого. Основная мысль Троцкого в его политической и теоретической деятельности, в его борьбе со Сталиным состояла в утверждении и отстаивании положения, что невозможно построить социалистическое общество в отдельной стране, к тому же экономически и культурно отсталой. Это противоречило бы всей теории марксизма. “Уверенности в том, – писал Троцкий, – что в России можно построить социалистическое общество, большевики не искали, она им не нужна была, с ней нечего было делать, она противоречила всему, чему они учились в школе марксизма”[25]. Сталин же, наоборот, напирал на возможность строительства социализма в одной стране.

Троцкий пытался все называть своими именами. То, что делалось при Сталине в России ни с какой стороны под понятие социализма, по мнению Троцкого, не подходило. Он так и писал о “преданной революции”. Сталину же, насаждаемый им режим, естественно, нравился и он его называл социализмом. А всех, кто с этим не соглашался, считал “врагом народа”. Если верить Сталину и быть его последователем, то Троцкого можно обвинять во многом. Если же Сталина оставить в покое, то следует научно разбираться в том, что же произошло в России.

На этот счет Троцким развита специальная теория “термидора”, объясняющая перерождение Октябрьской революции. Это объяснение сводится к тому, что перерождение правящего слоя в России обуславливается низким культурным и экономическим уровнем развития страны. Троцкий пишет: “Не только отмереть, но хотя бы освободиться от бюрократического паразита, препятствуют советскому государству не бессильные сами по себе “остатки” господствующих ранее классов, как гласит чисто полицейская доктрина Сталина, а неизмеримо более могущественные факторы, как материальная скудость, культурная отсталость и вытекающее отсюда господство “буржуазного права” в той области, которая непосредственнее и острее всего захватывает каждого человека: в области обеспечения личного существования”[26].

Это представляется чрезвычайно важным моментом. Троцкий хорошо понимал, что прямо, непосредственно и быстро построить социализм в России тех лет было невозможно. Мировая революция, которая была теоретической надеждой большевиков и оправданием их пионерных усилий в России, откладывалась. В этих условиях надо было или, оставаясь в рамках классического марксизма, переходить на теоретические позиции меньшевиков или, порывая с марксизмом, строить “социализм в отдельно взятой стране”. Выбор этот был очень и очень непростой. Отсюда нерешительность Троцкого в “захвате власти”, его колебания, поиск путей политического и экономического развития. Надо думать, что “новый курс” Троцкого, с которым он выступил в 1923 году, был как раз вызван этим поиском. Лишь в полемике со своими противниками, с течением времени Троцкий все больше убеждался, что сталинский режим в СССР все дальше отходит от требований социализма, от идеалов первых лет Октябрьской революции.

Наверное, точнее будет сказать и так. “Материальную скудость” России Троцкий, как и все грамотные марксисты, понимал всегда. Теоретический выход из затруднения он нашел в теории “перманентной революции”, согласно которой элементы социализма будут накапливаться в стране постепенно и революция завершится лишь тогда, когда для этого созреют все основные европейские страны. Однако, он, видимо, полагал, что революционные преобразования в стране ускорят процесс экономического и культурного развития и под грамотным, умелым руководством все, возможно, наладится в дальнейшем и страна дотянет до мировой революции. Тем более, что годы самой революции и гражданской войны давали этой мысли как бы основания. Но эта “материальная скудость” на первых порах была для Троцкого, скорее, некой теоретической формулой, абстракцией. Только после 1923 года эта формула стала приобретать в работах Троцкого более четкие контуры, становиться прагматическим императивом.

Вместе с тем, в этих же работах Троцкого во множестве развивается иная линия рассуждений о “преданной революции”. Троцкий в блестящей литературной форме доказывает, что Сталин и его клика предали идеалы революции, извратили социалистическое развитие страны, что все это рано или поздно закончится реставрацией капитализма в России. «Историческая роль сталинщины, – писал Троцкий в 1928 году, – состоит в том, что по спине ее власть скатывается или сползает от пролетариата к буржуазии. Послеленинское руководство вообще разворачивает октябрьскую фильму в обратном порядке, и сталинщина есть керенщина слева направо»[27]. И в другом месте: «Перерождение должно неизбежно на известном этапе завершиться крушением»[28]. (Заметим в скобках, что все это и произошло после 1991 года). Эта линия рассуждений как бы все дело сводит к борьбе со Сталиным, к борьбе за личную власть. Но, как было показано выше, весь вопрос был намного сложнее и поднимался до теоретической трактовки социализма и возможностей его построения. Однако, эта вторая, личностная линия рассуждений Троцкого выражена им в значительно большем количестве работ, более четко и доходчиво обрисована, производит значительно более сильное впечатление.

Это и провоцирует многих исследователей всю теоретическую и политическую сложность ситуации начала 20-х годов сводить к трактовке личной борьбы за власть. Здесь и находится самый тугой узел мифотворчества вокруг Троцкого.

Отбросив всякие легковесные и наивные изыскания, которые сводят весь вопрос к дележу “наследства” Ленина, остановимся на более серьезных аргументах, имеющихся в специальной литературе. Итак, хотел ли Троцкий стать “первым лицом” в партии и государстве, хотел ли забрать всю власть в свои руки?

1. “Хотел стать первым лицом”. В целом в этом желании нет ничего плохого. Это естественное стремление любой деятельной, активной натуры. А Троцкому энергии и ума было не занимать. Но я не думаю, что он этого хотел так, как этого хочет любой обычный человек. Троцкий был принципиальный революционер, идейный борец за социализм. Для него главным была борьба за идею, а не пост как результат этой борьбы. Человека идеи нельзя мереть обычной (материальной) меркой.

Более того, личный авторитет Троцкого в партии в начале 20-х годов был настолько высок, что Троцкого вполне можно рассматривать фактически “первым лицом” (естественно, после Ленина). Как “наследник” Ленина, как “второе” лицо в государстве он рассматривался многими. Об этом сохранилось множество свидетельств и здесь нет ничего удивительного. Например, по свидетельству историка В.С. Лельчука, сам Сталин в 1937 году в узком кругу говорил, что Троцкий после Ленина был самый популярный в нашей стране[29]. Об этом же говорит частота упоминаний имени Троцкого в приветствиях ХII съезду партии (апрель 1923 г.). По подсчетам историков имя Троцкого в этих приветствиях называлось 13 раз, Зиновьева и Каменева – по 6 раз, Сталина, Калинина, Бухарина и Буденного – по 1 разу. Были и такие лозунги: “Да здравствуют мировые вожди пролетарской революции товарищи Ленин и Троцкий”.

2. Известен эпизод, когда Ленин предлагал на пост Председателя Совета народных комиссаров поставить Троцкого, но тот отказался[30]. Отказался по мотивам своей национальности. То есть, даже более высокое свое выдвижение Троцкий тормозил и в наиболее благоприятных для этого условиях.

3. Надо думать, что в тот период в Советской России просто не было должности “первого лица”. Какой же пост для этого должен был бы занять Троцкий? Ленин был предсовнаркома, генсеком был Сталин, председателем ВЦИК – другой, председательствовали на заседаниях Политбюро и ЦК по очереди. Кто главный? Кто первое лицо? Решал личный авторитет каждого деятеля. Троцкий случайно проливает свет на это обстоятельство, когда вспоминает эпизод из времен гражданской войны, что даже Ленин не мог давать личных указаний Троцкому. Все решалось коллективно, через Политбюро или Оргбюро. Поэтому должности “первого лица” просто тогда не было. Это подтверждает известный американский историк Р. Такер, замечая, что “в советской системе не существовало должности верховного руководителя”[31]. Следовательно, и бороться за эту должность было невозможно.

4. Троцкий в тот период обладал колоссальным авторитетом в партии и армии. Сил и возможностей у него было вполне достаточно. Выражаясь по-современному, он контролировал все силовые структуры: был «министром обороны», имел влиятельных сторонников в руководстве ВЧК, был Председателем Реввоенсовета Республики, решения которого были обязательны для всех вооруженных соединений страны. Он сам как-то вспоминал, что ему ничего не стоило “взять власть”, оперевшись на армию. Так, в 1935 г. он писал: “Несомненно, военное выступление против фракции Зиновьева – Каменева – Сталина не представило бы трудностей и даже не вызвало бы кровопролития, но его последствия ускорили бы в значительной степени триумф бюрократии и бонапартизма, против которого возражала левая оппозиция”[32]. То есть и это, так сказать, силовое решение проблемы было вполне возможно, но оно было противно его убеждениям и принципам.

5. Верно, что Троцкий часто обсуждал вопрос “смещения” Сталина с поста генерального секретаря партии. Но это, однако, не означает, что этот пост хотел занять сам Троцкий. Ведь, хорошо известно, что пост генсека в 1923 году был совсем не то, что, например, в 1983 году. Так что для Троцкого смещение Сталина – это было еще не “победа” в схватке “за власть”. Допустим, что такой маневр Троцкому удался и он бы стал генеральным секретарем партии. Но это ничего ровным счетом не значило бы. Зиновьев, Каменев и Сталин блокировали бы Троцкого в Политбюро и на пленумах ЦК и, в конце концов, “сместили” бы его самого с поста генерального секретаря. Дело было не в должности, а совсем в другом.

6. “Победа” Троцкого, его “взятие власти” означало бы, что он знал, что надо и как надо делать, чтобы не погубить революцию. Однако, на мой взгляд, в то время Троцкий этого еще не знал. Он видел, чувствовал накапливающиеся противоречия, но выход из складывающейся ситуации, растущего бюрократического социализма он еще не имел. Я думаю, что именно это и есть основная причина его нерешительности в “борьбе за власть” в тот период. Вот когда оформилась, в том числе и теоретически, левая оппозиция, в конце 20-х годов и, особенно, в эмиграции, решимости, напора, изобретательности, энергии у Троцкого хоть отбавляй.

Но было уже поздно – говорят некоторые исследователи. Я думаю, что дело было в другом. В эмиграции Троцкий четко видел врага и конкретные задачи борьбы: нужно было разоблачать сталинский режим личной власти. А в России в начале 20-х нужно было найти оптимальный путь развития к социализму в экономически и культурно отсталой стране. И в условиях откладывания мировой революции нужно было пересмотреть многое в теоретической и политической стратегии большевиков. Ленин начал такую работу, вынужден был начать, но, на мой взгляд, она и подорвала здоровье Ленина. Ведь, по сути дело надо было перейти на теоретическую позицию меньшевиков, что для Ленина было почти невозможно.[33] Другое дело Троцкий. Он теоретически всегда был ближе к меньшевикам. Но у него просто не хватило времени и соратников для такой работы. А, может быть, препятствовало этому что-то более существенное.

Все это вызывает неподдельный интерес как к самой личности Троцкого, так и в еще большей мере к его книгам. Вообще Троцкий, заметим в скобках, это феномен, который с трудом укладывается, а лучше сказать, вообще не укладывается в какие-то уже известные схемы и шаблоны. Он еще продолжает быть малоисследованной или неисследованной фигурой. “Троцкий, – писал С. Жижек, – это тот, кому нет места ни до 1990 года, ни после него, ни в реально существующем социализме, ни в реально существующем капитализме, когда даже ностальгирующие коммунисты не знают, что делать с перманентной революцией Троцкого; быть может, означающее “Троцкий” лучше всего подходит для обозначения того, что стоит сохранить в ленинском наследии”[34].

И в конце этого раздела приведем лишь одну цитату Троцкого, правда, от 1936 года, но как точно в ней показано что получится, в конце концов, с партией и страной. «Если, – пишет Троцкий, – правящую советскую касту низвергла бы буржуазная партия, она нашла бы немало готовых слуг среди нынешних бюрократов, администраторов, техников, директоров, партийных секретарей, вообще привилегированных верхов (И ведь, в самом деле, нашла, и немало! – М.В.). Чистка государственного аппарата понадобилась бы, конечно, и в этом случае; но буржуазной реставрация пришлось бы, пожалуй, вычистить меньше народу, чем революционной партии. (И это верно! Чистка оказалась очень незначительной. – М.В.). Главной задачей новой власти было бы, однако, восстановление частной собственности на средства производства. (Именно в этих же словах выразилось «шоковое» правительство в конце 1991 г., поголовно состоящее из бывших коммунистов. – М.В.) Прежде всего, потребовалось бы создание условий для выделения из слабых колхозов крепких фермеров и для превращения сильных колхозов в производственные кооперативы буржуазного типа, в сельскохозяйственные акционерные компании. (Поразительно здесь не только совершенно точное предсказание, но и почти полное текстуальное совпадение предвидения Троцкого с заявлениями демократствующих идеологов того времени. Как будто они все списывали из этой книги! – М.В.) Несмотря на то, что советская бюрократия многое подготовила для буржуазной реставрации в области форм собственности и методов хозяйства, новый режим должен был бы произвести не реформу, а социальный переворот»[35]. Все это и произошло в августе 1991 года.

Надо сказать, что эту книгу Троцкого «Преданная революция» Б. Славин на дискуссии в «Альтернативах» назвал «главной марксистской работой, написанной после смерти Ленина»[36]. Значит, по Славину, Троцкий по крайней мере теоретически является преемником Ленина. И я думаю, что Б. Славин здесь недалек от истины, учитывая колоссальное международное влияние и значение работ Троцкого.

Теперь на фоне Троцкого рассмотрим так называемую бухаринскую альтернативу.

Николай Бухарин

Конечно, фигура Николая Ивановича Бухарина смотрится приятней и обаятельней Троцкого. Милый и симпатичный человек, «Бухарчик» как с любовью его иногда называл Ленин. Но мог ли он быть политическим лидером? На этот вопрос помогает ответить такая характеристика Бухарина, зафиксированная в известной платформе М. Рютина: «Как политический вождь он оказался ниже всякой критики. Умный, но не дальновидный человек, честный, но бесхарактерный, быстро впадающий в панику, растерянность и прострацию, не способный на серьезную и длительную политическую борьбу с серьезным политическим противником, легко поддающийся запугиванию; то увлекающийся массами, то разочаровывающийся в них, не умеющий организовать партийные массы и руководить ими, а наоборот, сам нуждающийся в постоянном и бдительном руководстве со стороны других – таков Бухарин как политический вождь»[37]. Вот, про Бухарина можно и сказать «хорош мужик, но не орел», что ошибочно сказал Бузгалин про Троцкого.[38] И писал Бухарин много хорошего и разного. Но вот была ли в реальности альтернатива Бухарина?

Приведем на этот счет несколько цитат, то есть фактов. Например, в «Правде” в 1930 г. писал он следующее, имея в виду сталинскую коллективизацию: «Но наиболее отчаянная борьба идет именно в деревне. Здесь быстро и победоносно развивается антикулацкая революция, социально-экономический смысл которой и нужно в первую очередь анализировать»[39]. А вот что писал Л.Троцкий примерно в те же годы (1932 г.): «Погоня за рекордами коллективизации, без учета технических, экономических и культурных возможностей сельского хозяйства, привели на самом деле к гибельным последствиям. Она убила стимулы мелкого товаропроизводителя, задолго до того, как смогла заменить их другими, более высокими хозяйственными стимулами. Административный нажим, который и в промышленности скоро исчерпывает себя, в сельском хозяйстве оказывается совершенно бессильным»[40].

Так кто же: Бухарин или Троцкий был сторонником «левого», а кто «правого» курса? Из приведенных двух цитат становится очевидно, что Троцкий выступает за постепенные преобразования, а Бухарин за революционные. И даже более того. Чтобы совсем убедить читателя приведем и такую фразу из той же статьи Бухарина: «Кулак зверски дерется, и с ним в таких случаях нужно разговаривать языком свинца»[41]. И это сказано в 1930 г. на 14 году советской власти! Сказано, милейшим Николаем Ивановичем Бухариным! Чем же все это отличается от действий Сталина?

Более того, кто тянул за язык Бухарина, когда на своей «чистке» в 1933 г. он, например, заявлял следующее: «Я здесь повторяю – выработка генеральной линии и оперативное проведение разгрома оппозиции, мобилизация партийных масс и рабочего класса, правильная линия в Коминтерне, совершенно блестящая линия в области внешней политики – это заслуга нашего руководства, которое сложилось в битвах на оба фланга, лично тов. Сталина… Так что я должен сказать, что Сталина можно считать идейным фельдмаршалом революционных сил в нашей стране»[42]. Какие-либо комментарии здесь, думается, излишни.

Вообще тема, о том, как Бухарина возвели в героя борьбы со сталинизмом и, в частности, о его якобы альтернативном экономическом курсе весьма интересна и требует особого разговора.[43] Апелляция к авторитету Бухарина была выгодна фундаторам горбачевской перестройки как наиболее ярким представителям номенклатурной бюрократии. Ибо Бухарин так же, как первоначально и Горбачев, не стремился к демократизации партии, сохранял монополию на власть узкого бюрократического слоя. Об этом, например, свидетельствует письмо Н.Бухарина «Будущему поколению руководителей партии». Ведь это обращение было не просто к людям, не просто к членам партии, а именно к «руководителям», то есть партийным бюрократам.

Ленин же, как известно, всегда обращался к партийным массам, к рабочему классу, а не к чиновничьему или руководящему слою партии и государства. Именно трудящиеся массы, а не бюрократ, являются центральным звеном в ленинском идейном наследии. Именно это и было центральным моментом в предложениях «левой оппозиции» и главным образом за это «левая оппозиция» была уничтожена.

Считать же, что ленинское наследие воплотилось в «неизменной» на словах, а по сути дела сильно зигзагообразной линии КПСС, значит играть на руку тем критикам Ленина, которые напрямую выводят сталинизм ив идейного наследия Ленина. Эти критики бессознательно или умышленно не замечают борьбу, которая шла в партии в 20-х годах, не видят или не понимают принципиальных различий между Троцким и Сталиным, все ленинское наследие сводят к тем ошибкам, безобразиям и преступлениям, которые совершались во времена Сталина. Между тем, в работах Троцкого и его сторонников по «левой оппозиции» дан блестящий анализ, с марксистских, ленинских теоретических позиций состояния СССР того времени и его перспектив.

Конечно, было бы неправильно и односторонне все ленинское наследие сводить к работам деятелей левой оппозиции. Последние действовали в несколько иных условиях, обдумывали и решали уже новые проблемы, в чем-то они шли дальше Ленина, в чем-то другом отступали от буквы ленинского учения. В этой связи нельзя, конечно, полагать, что Сталин был полной противоположностью Ленину, что сталинизм ничего общего не имеет с ленинизмом. Такое утверждение противоречило бы исторической правде. На это можно ответить словами известного французского писателя и русского революционного деятеля, непримиримого противника сталинизма Виктора Сержа: «Часто говорят, что большевизм с самого начала заключал в себе эмбрион сталинизма. Да, у меня нет возражений. Только большевизм заключал в себе и множество других эмбрионов, и те, кто жил в полные энтузиазма первые года первой победившей революции, не могут забыть об этом. Судить о живом человеке по мертвым эмбрионам» которые вскрытие обнаруживает в трупе и которое он мог носить в себе с рождения много ли в этом смысла?»[44].

Обобщенно говоря, ленинизм после смерти Ленина распался на два течения: сталинизм и троцкизм. В нашей стране долгое, очень долгое время троцкизм (хотя это слишком неточное определение для российской ветви революционного марксизма послеленинского периода) предавался анафеме и искажениям. Однако именно это интеллектуальное течение способно объяснить как сам феномен сталинизма, так и природу СССР и что и почему с ним произошло.

---

[1] См. об этом дискуссию в журнале «Альтернативы»: «Троцкий и Сталин: два лика революции» (Альтернативы, 2009, № 4).

[2] Этот взгляд воспроизвел на уже упоминавшейся дискуссии в «Альтернативах» Р.С. Дзарасов следующим образом: «На нашем обсуждении, на мой взгляд, проявилась недооценка глубины и оригинальности бухаринского пути к социализму» (Альтернативы, 2009, № 4, с. 84).

[3] См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 45, с. 633.

[4] Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. 7-е изд. Т. 41. Деятели Союза Советских Социалистических Республик. Ч. I. С. 143.

[5] Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет. М., 1968, с. 53.

[6] Альтернативы, 2009, № 4, с. 111.

[7] Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет. М., 1968, с. 134.

[8] Eastman M. Since Lenin Died. – N.Y., 1925, p.12.

[9] Садуль Ж. Записки о большевистской революции. М., 1990, с. 44, 138, 188.

[10] Луначарский А. Лев Давидович Троцкий. – В кн.: Луначарский А., Радек К., Троцкий Л. Силуэты: политические портреты. М., 1991, с. 345, 349.

[11] Варга Е.С. «Вскрыть через 25 лет». – Политические исследования, 1991, № 3, с. 162.

[12] Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 345.

[13] Бюллетень оппозиции, 1941, № 87, с. 10-11.

[14] Троцкий Л. Терроризм и коммунизм. П., 1920, с. 5.

[15] Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М., 1991, с. 445.

[16] The Trotsky papers. 1917-1922. Vol. I. – The Hague, 1964, p. 266.

[17] Трубецкой С.Е. Минувшее. М., 1991, с. 281.

[18] Meiger Y.M. A Postscript to the Trotsky papers. – In: The Trotsky papers. 1917-1922. Vol. II. – The Hague, 1971, p. 854.

[19] Троцкий Л. Основные вопросы пролетарской революции.//Троцкий Л.Д. Соч. Т. ХХII, М., (1923), с. 337.

[20] The Trotsky papers. 1917-1922. Vol. I. – The Hague, 1964, p. 218.

[21] Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет. М., 1968, с. 322.

[22] Троцкий Л. Основные вопросы пролетарской революции.//Троцкий Л.Д. Соч. Т. ХХII, М., (1923), с. 314.

[23] Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. М., 1990, с. 42.

[24] The Trotsky papers. 1917-1922. Vol. I. – The Hague, 1964, p. 218.

[25] Троцкий Л.Д. История русской революции. Т. 2, ч. 2. М., 1997, с. 372.

[26] Троцкий Л.Д. Преданная революция. М., 1991, с. 50.

[27] Троцкий Л.Д. Письма из ссылки. 1928. М., 1995, с. 207.

[28] Троцкий Л.Д. В защиту марксизма. Cambridge, 1997, с. 42.</P>

[29] См.: Такер Р. Сталин. Путь к власти. 1879-1929. История и личность. М., 1991, с. 451 (Послесловие).

[30] Троцкий Л. Сталин. Т. 2. М., 1990, с. 274.

[31] Такер Р. Сталин. Путь к власти. 1879-1929. История и личность. М., 1991, с. 55.

[32] Цит. по: Serge V. Memoirs of Revolutionary. N.Y., 1984, p. 235.

[33] Подробнее см. в нашей книге: М.И. Воейков. Предопределенность социально-экономической стратегии. Дилемма Ленина. М., 2009. Гл. 7.

[34] Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003, с. 245.

[35] Троцкий Л. Преданная революция. М., 1991, с. 209-210.

[36] Альтернативы, 2009, № 4, с. 80.

[37] Рютин М.Н. На колени не встану. М.: Политииздат, 1992, с. 182-183.

[38] Альтернативы, 2009, № 4, с. 74.

[39] Бухарин Н. Избранные произведения. М., 1991, с.490.

[40] Бюллетень оппозиции, 1932, № 31, с. 6.

[41] Бухарин Н. Избранные произведения. М., 1991, с.490.

[42] Вопросы истории КПСС, 1991, № 3, с. 53.

[43] Начало такого серьезного разговора можно, пожалуй, обнаружить в следующих работах: Емельянов Ю.В. Заметки о Бухарине: Революция, История, Личность. М., 1989; Чураков Д. Бухарин и трагедия левого коммунизма. – Альтернативы, 1997, № 4; Гловели Г.Д. Академик Н.И. Бухарин. – В сб.: Академики-экономисты России. – М.: ИЭ РАН, 1999, с. 27-46 и др. В первой работе, в частности указывается: “В “бухаринскую альтернативу” можно выдвигать на первый план различные высказывания Бухарина: то предложение им жестких средств выработки человеческого материала и обещание неизбежности долгого периода разрухи по дороге социалистического строительства, то мысль о “черепашьих темпах” при движении к социализму, то заявление о важности кооперации, то призывы к партизанской войне” (Емельянов Ю.В. Указ. соч., с. 87).

[44] Цит.по: Гриман Р. Виктор Серж и русская резолюция. М., 1994, с. 15.

Ленин показал себя очень талантливым лидером, он не боялся принимать важные и принципиальные решения, даже зачастую меняя свою политику

История для России еще не закончилась — эксперт о наследии Ленина

Игорь Пыхалов — российский публицист, автор книг, посвященных сталинской эпохе и деятельности НКВД СССР. Изучал репрессии 1930–1940 годов, причины депортации народов и другие исторические проблемы. По случаю 150-летия со дня рождения Ленина исследователь ответил на вопросы ИА Красная Весна о том, какой он видит роль создателя СССР в истории России и мира, а также рассказал о популярных мифах, связанных с Ульяновым. Писатель порассуждал и о том, какую роль может сыграть наследие Ленина для современной России.

ИА Красная Весна: Если бы Вы были президентом России, то что бы Вы считали правильным сделать в день 150-летия В. И. Ленина для себя лично и для страны в целом?

— Это довольно непростой вопрос, потому что Ленин — это не просто персонаж нашей истории, он основатель первого в мире социалистического государства, то есть государства, основанного на справедливости, которое просуществовало в течение нескольких десятков лет.

А то, что существует сегодня, — это государство прямо противоположно тому, которое создавал Ленин. То есть современная Россия — это государство эксплуатации и несправедливости. И если бы я оказался на месте президента, то в первую очередь занялся более важными вопросами, касающимися социального благосостояния страны. А отношение к историческим фигурам — это вопрос уже вторичный или даже третичный.

С другой стороны, надо понимать, что для таких исторических фигур, как Ленин или Сталин, для них важно не то, чтобы о них говорили хорошие слова, а то насколько мы следуем тем идеям, которые они исповедовали. Поэтому сегодняшнее положение дел обстоит весьма печально и для нас, и для них.

Хотя надо отметить, что накал антисоветской истерии в последние годы несколько спадает. Про Сталина сейчас говорят либо довольно нейтральные, либо даже положительные оценки, ну и по отношению к Ленину можно наблюдать такую же тенденцию в определенной степени.

ИА Красная Весна: Как, по Вашему мнению, выглядит В. И. Ленин в сравнении с другими правителями России: дореволюционными, советскими и постсоветскими?

— Под руководством Ленина была осуществлена смена общественно-политического строя в России. И полное переформатирование нашего государства.

Царская Россия, несмотря на то, что про нее пытаются рассказывать всякие сказки о том, что это была якобы процветающая страна, которую разрушили большевики, высадившиеся с Марса… на самом деле, Российская империя была поражена глубочайшим кризисом и полным ходом шла к катастрофе. Ленин и большевики спасли Россию, собрав ее буквально по частям.

В ходе революции и последующей Гражданской войны Ленин показал себя очень талантливым лидером, он не боялся принимать важные и принципиальные решения, даже зачастую меняя свою политику. Тут можно вспомнить и Брестский мир, и переход к новой экономической политике в конце Гражданской войны. Выражаясь современным языком, Ленин был хорошим кризисным менеджером.

С другой стороны, руководить государством в мирное время ему почти не пришлось, потому что, как мы помним, по окончании Гражданской войны Ленин тяжело заболел и в 24-м году умер. Поэтому если мы берем советский период нашей страны, то как руководитель государства в более спокойной обстановке — прославлен Сталин.

ИА Красная Весна: Каков, по Вашему мнению, главный вклад Ленина в историю России и, может быть, всего мира?

— Под его руководством впервые в истории состоялась социалистическая революция. И до этого были попытки установить справедливый строй для всех людей, но их очень быстро давили, как, например, Парижскую коммуну, либо это все перерождалось в эксплуататорскую форму. А то, что создал Ленин, оно просуществовало достаточно успешно в течение более чем 70 лет. В этом и состоит его основной вклад в мировую историю и в историю нашей страны.

ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете известные мифы о Ленине: будто бы он был немецким шпионом, будто бы он был кровавый палач и пр.?

— Для кого-то это глупость, а для кого-то подлость. Потому что, когда об этом начинают говорить бывшие коммунисты, например, тот же писатель Солоухин, который насочинял всякую чушь, то есть сознательно вбрасывал всякую ложь, — это подлость. А глупость — это когда повторяют за подлецом.

Что касается мифа о том, что Ленин якобы был немецким шпионом. На всех их будем говорить про «немецкого шпиона», потому что хоть немного грамотные люди должны понимать, что такого рода людей и политиков вербуют не в шпионы, а в агенты влияния, если уж на то пошло. Так вот, информация о том, что большевики вместе с Лениным брали немецкие деньги, не подтверждается никакими свидетелями или документами. Это было подтверждено следственной комиссией при Временном правительстве, которая искала доказательства, что большевики получали деньги от иностранцев, но найти их не смогла. Во-вторых, этот миф базируется на так называемых документах Сиссона, то есть это пакет документов, который был приобретен американским сенатором в России в 18-м году. Но дело в том, что научным сообществом доказано, что эти документы фальшивые. Причем это доказали не советские историки, а западные, то есть американский историк Кеннан, который, кстати, был страшным антисоветчиком. Поэтому на сегодняшний день ни одного серьезного доказательства того, что большевики брали немецкие деньги, не существует.

При этом, если мы посмотрим, как развивались события в первые месяцы Советской власти, то можем заметить такую очень забавную особенность. Дело в том, что несмотря на то, что большевики подписали Брестский мир, тем не менее в течение трех месяцев против немецких и австрийских оккупантов большевиками велись боевые действия на территориях Украины, Белоруссии, в Крыму. Их вели именно коммунистические отряды, то есть силы красных, то есть большевиков, несмотря на то, что был подписан мир.

В то же время так называемые патриоты, сторонники «единой и неделимой», то есть белые, они за это время не сделали ни одного выстрела по германским оккупантам, а, наоборот, зачастую им помогали и выступали в роли полицаев, а в годы Великой Отечественной они же выступали в роли власовцев.

Что касается мифа, который гласит, что Ленин был кровавым палачом красного террора, то здесь надо сказать, что масштабы красного террора сейчас многократно преувеличиваются. Влияет современная антисоветская пропаганда. Она оперирует совершенно фантастическими цифрами, неподкрепленными никакими доказательствами.

Хочу напомнить, что большевики, взяв власть, вообще отменили смертную казнь. И действительно, первые несколько месяцев Советской власти ее противников не казнили. Да, бывали эксцессы, когда пьяные матросы убили двух министров Временного правительства, но это были именно эксцессы исполнителей. То есть это делалось не по приказу Ленина и не по приказу Советского правительства.

Далее, надо сказать, что красный террор был ответом на белый. Перед глазами большевиков был пример Финляндии, где тоже была гражданская война в начале 18-го года. По ее итогам получилась очень интересная арифметика: если на поле боя погибли примерно по 5 тысяч человек с каждой стороны, то после поражения красных финнов их противники уничтожили свыше 8 тысяч человек и еще порядка 20 тысяч человек были загублены в лагерях за лето 18-го года. Если учесть, что Финляндия была по масштабам в 50 раз меньше, чем вся остальная Российская империя, то в пересчете на масштаб России получаются как раз сталинские репрессии (о которых так любят рыдать наши обличители), засунутые в эти несколько недель 18-го года.

То есть большевики, увидев все это — а в Финляндии эти события были несколько раньше, чем у нас, — вспомнив то, как французская буржуазия расправилась с коммунарами во время Парижской коммуны, руководство большевиков наконец-то сделало вывод, что пора заканчивать церемониться со своими врагами.

Поэтому красный террор в упрек большевикам ставить не следует, скорее даже наоборот, они слишком поздно к этому прибегли. Если бы они раньше пришли к такому выводу, то, может быть, Гражданская война была менее кровавой и менее продолжительной.

ИА Красная Весна: Прокомментируйте, пожалуйста, высказывания Путина об атомной бомбе, которую Ленин, по мнению президента, заложил под Россию, о коммунизме как красивой, но вредной сказке и тому подобное.

— По поводу «атомной бомбы», то есть устройства СССР. Здесь надо признать, что с высоты сегодняшнего дня мы можем сделать вывод, что Ленин ошибся. Мы помним, что во время создания СССР стоял вопрос, как его строить, на повестке рассматривалось два варианта: за основу взять РСФСР и включить в него республики на правах автономии или сделать союз равноправных республик, что и было сделано. Сейчас мы понимаем, что лучше бы было реализовать проект автономизации, предлагаемый Сталиным.

Мы должны понимать, что Ленин не собирался заниматься разрушением страны. Он и его окружение считали, то есть руководство партии большевиков, что это только первая из той череды революций, которые пройдут в основных ведущих странах мира. И что вскоре после этого Советская власть будет и в других странах. Например, считалось, что в Германии тоже будет со временем Советская власть, поэтому войти в качестве автономии в состав Советской России Германия не смогла, а в состав Советского Союза, построенного на равноправных принципах — смогла бы.

При этом большевики всерьез рассчитывали на то, что число социалистических государств прибавится и это будут не страны Азии, Монголия или Китай, а ведущие страны Европы. И фактически вплоть до начала Второй мировой войны этот вариант считался актуальным.

Но с другой стороны, после окончания Второй мировой войны, когда появилась мировая социалистическая система, решили пойти по другому пути, который предполагал независимость новых социалистических государств. Тогда действительно стоило бы ликвидировать это республиканское деление и тем более право выхода из состава СССР. Однако этого не было сделано, но это уже не вина Ленина, да и, в общем-то, не вина Сталина.

Эту претензию стоит предъявить тем правителям, которые правили уже во второй половине ХХ века: Хрущёву, Брежневу и остальным. Надо еще сказать, что если мы посмотрим на ход Гражданской войны, то мы можем заметить, что на словах большевики признавали право нации на самоопределение, но при этом они попытались поставить под свой контроль все без исключения территории, которые входили в состав Российской империи, то есть даже ту же Финляндию, Польшу, Прибалтику. Но в итоге не везде это удалось.

По результатам боевых действий мы вынуждены были признать независимость Финляндии, и Польши, и Прибалтики, потом у нас Румыния отняла Бессарабию — это нынешняя территория Молдавии. Это случилось потому, что сложилась так расстановка сил, а не потому, что Ленин с большевиками хотели эти куски оторвать от России.

ИА Красная Весна: Как Вы относитесь к тому, что на 9 мая драпируют Мавзолей Ленина?

— Это безобразие, лишний раз показывающие антисоветскую сущность нынешней власти. Если смотреть в корень, то нынешняя Российская Федерация была создана в результате предательства части советской элиты, которая фактически сдала страну. После чего собственность, созданная трудом народов СССР, была разворована и присвоена узкой группой лиц. Поэтому естественно, что идеи Ленина для современной российской элиты неприятны и враждебны. Снести Мавзолей они не решаются, но хотя бы его задрапировать во время праздников, в общем-то, это они, к сожалению, делают.

Хочу еще добавить, что у нас сложился странный нелепый обычай, когда 7 ноября проходит военный парад в честь парада. То есть он проходит не в честь Октябрьской революции, что было установлено и делалось в советское время и во время Великой Отечественной войны тоже.

Естественно, что это все выглядит очень нелепо и постыдно. И я надеюсь, что у руководства нашей страны хватит мужества, чтобы отказаться от такой постыдной практики и перестать драпировать Мавзолей.

ИА Красная Весна: Как, по-Вашему, соотносятся Маркс и Ленин?

— Здесь вопрос в том, а как вообще мы рассматриваем марксизм или марксизм-ленинизм, то есть что это такое? Это идеология, религия или научная теория? Потому что если это религия, а к сожалению, надо признать, что даже в советское время, в последнее десятилетие Советской власти, марксизм рассматривался как такой вариант светской религии, то есть со своими догмами, со своими святыми и со своим культом, то мы отрицаем возможность развития марксизма.

Но на самом деле и Маркс, и Ленин, они не рассматривали так эту теорию. Они смотрят на это именно как на научное учение. А если это научное учение, если это теория, то вполне естественно, что она должна со временем развиваться. И подобно тому, как у тех же физиков в середине XIX века, в начале XX века и сегодня представления довольно сильно отличаются, потому что есть новые факты, новые исследования, также и в общественно политической теории — она тоже должна развиваться.

Поэтому поскольку Ленин жил позже Маркса и Энгельса, он мог наблюдать то, что случилось после их смерти. И вполне естественно, что он эту теорию развивал и вносил туда изменения. При этом не следует впадать в религиозный экстаз, как, к сожалению, делают некоторые коммунисты.

И следует понимать, что да, отдельные положения марксизма могут оказаться неверными и нуждаться в корректировке. И их нужно вносить, хотя бы для того, чтобы он не потерял актуальность в бурно развивающемся мире.

Понятно, что Ленин развил теорию Маркса, но, к сожалению, после смерти Ленина с теоретиками у нас было очень напряженно. Поэтому достойного развития теория не получила.

Сейчас нужны люди, которые занялись бы осмыслением тех десятилетий, которые прошли со смерти Ленина, и как за это время развивался мир.

ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете утверждение некоторых публицистов о том, что партия предала Ленина в конце его жизни?

— О предательстве ленинских идеалов, как правило, начинали вопить партийные лидеры, которые проиграли во внутрипартийной борьбе. То же самое касается и Зиновьева с Каменевым, и того же Бухарина, и Рютина, которых реабилитировали во время перестройки.

То есть когда они были у власти, они не стеснялись ею пользоваться и постепенно переродились в других людей, пользуясь всеми привилегиями. А когда их от власти отодвинули, они начали что-то обличать, вот, дескать, отступление от ленинских идеалов.

В целом построение вот этого нового государства справедливости было очень трудным делом. Проблема была в том, что государства предыдущего типа, то есть рабовладельческие, феодальные, капиталистические, — они все строились на принципах социального неравенства. То есть там понятно, что есть народ, а есть элита. Элита имеет доступные материальные блага на порядки больше в размерах, чем у простых граждан.

А у Советской власти государство строилось на совершенно других основаниях. Она ввела принцип, который провозгласил равенство всех граждан, причем не в формальном смысле, как сейчас, в нынешних буржуазных республиках, а равным фактически. И получается, что в Советском государстве верхушка получала больше материальных благ, чем простые граждане, но не намного. В момент становления государства при Ленине вообще был введен партминимум, то есть зарплата партийного чиновника не должна была превышать зарплату пролетария.

Если же брать реалии брежневского времени, то получается, что партийная номенклатура ездила на черных «Волгах», но при этом простой гражданин тоже мог купить машину: она была не черной «Волгой», но на ней тоже можно ездить.

И опять же, если мы посмотри на привилегии партийной номенклатуры даже второй половины ХХ века, то по сравнению с тем, что имела элита в царское время, и с тем, что имеет наша элита сейчас, — это просто сущий пустяк.

Из этого следует, что к руководству страны предъявлялись высокие требования морального характера. То есть это они должны были быть принципиальными людьми, бессребреники. Ярким примером был Иосиф Виссарионович Сталин, которого можно назвать четко выраженным нестяжателем. Но, к сожалению, не все из советского руководства такое испытание выдержали, я бы даже сказал, что их было меньшинство. Поэтому советская элита начала стремительно перерождаться.

При этом и во время правления Сталина с этим пытались бороться, поэтому регулярно проводились партийные чистки, когда из партии исключали людей, которые не показали себя с достойной стороны. Сталинские репрессии, о которых у нас любят кричать, они тоже были направлены именно против перерождающейся номенклатуры, то есть против перерождающегося советского чиновничества.

Но потом, начиная с момента смерти Сталина и доклада Хрущёва о культе личности, наша номенклатура оказалась безнаказанной, и это в итоге привело к разрушению СССР. А что касается 20–30-х годов, то там пытались душить в зародыше элементы перерождения в элите. Но это очень сложно, поскольку здесь мы в какой-то степени идем против той части человеческой природы, которая требует жить для себя, а не для других.

Тут еще один важный момент есть, у нас любят обвинять Сталина в том, что он выдвинул тезис о нарастании классовой борьбы по мере движения к социализму, но фактически об этом говорил и Ленин. В частности, у него есть такая очень хорошая фраза, которая звучит так: «Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать».

К сожалению, существование государства, основанного на справедливости, требует постоянного контроля, чтобы наверх не лезли карьеристы и проходимцы. И тогда понимали, что стоит этот контроль ослабить, и тогда случится та катастрофа, которая произошла в 1991 году.

ИА Красная Весна: Продолжил ли Сталин дело Ленина или повел страну другим курсом?

— Между Лениным и Сталиным были тактические разногласия, но в целом Сталин дело Ленина продолжил. Он придерживался ленинского курса.

Но надо помнить, что марксизм — это не религия, а наука. Соответственно ее надо постоянно дорабатывать и корректировать. То же самое касается и практических вопросов, связанных со строительством социализма.

Понятно, что за время правления Сталина случилось многое, на что он должен был реагировать. Можно спорить о том, как поступил бы Ленин в подобных ситуациях, но с определенной точностью мы об этом говорить не можем. Но если все-таки брать основные идеи Ленина, то видно невооруженным глазом, что Сталин его дело продолжил.

ИА Красная Весна: Какие высказывания о Ленине в последнее время Вас более всего впечатлили?

— У нас в государстве сейчас нет политиков, сопоставимых с уровнем Ленина, поэтому никакие высказывания о нем мне не запомнились.

ИА Красная Весна: Расскажите о Вашем отношении к тому, как тему Ленина преподают в наши дни в школах и вузах?

— Несмотря на то, что у нас официально прописано в Конституции об отсутствии государственной идеологии, однако по факту мы можем наблюдать, как у нас в государстве царит идеология антисоветизма.

Поэтому в школах деятельность Ленина и большевиков в основном ругают. Хотя по сравнению с теми нападками, которые были в 90-е годы, сейчас все гораздо спокойнее и может быть даже взвешеннее. Но в целом сейчас преподают в школах с позиции господствующей идеологии.

Надо отметить, что тут все зависит от конкретных педагогов и преподавателей. Потому что сегодня есть некоторая свобода. Поэтому, если учитель или вузовский преподаватель придерживается коммунистических взглядов или близких к ним, естественно, что он своим ученикам и студентам будет объяснять одно, если историю будет преподавать антисоветчик, то он будет говорить другое.

Расставлять акценты можно по-всякому, но, главное, чтобы люди при этом не врали. А этим у нас грешат.

ИА Красная Весна: Каким способом можно отнестись к фигуре Ленина, чтобы достичь национального единства?

— Начну с того, что я не считаю, что нужно достигать национального единства. Я бы даже сказал, наоборот, поскольку государство у нас сейчас классовое, эксплуататорское, то сейчас у нас фактически есть два главных класса: класс эксплуататоров (это крупная и средняя буржуазия, которая грабит основную массу населения, присваивая их труд, а до этого ограбило весь советский народ) и класс нищих людей. Поэтому как можно примиряться с теми, кто тебя грабит? Естественно, что ни о каком примирении речи быть не может. Нужно менять нынешний порядок вещей.

Скажу так, с нынешними буржуями и олигархами никакого примирения быть не может, для них Ленин — враг, поэтому пусть им и остается.

Что касается, например, православных кругов, то тут ситуация совсем другая. Потому что православные — это не класс и даже не прослойка. Это личное мировоззрение того или иного человека. Поэтому среди православных есть и рабочие, а есть и олигархи. Для тех людей, которые живут своим трудом, но при этом исповедуют православие, разделяют христианские ценности, для них фигура Ленина не должна представлять демонического характера, потому что Ленин выступал за построение государства справедливости.

Отмечу, что на протяжении 70 лет Советской власти Православная церковь вполне поддерживала Советское государство, Советскую власть, то есть для Церкви это не было таким непреодолимым препятствием.

Поэтому важно оценивать Ленина именно по его делам, по его попытке создать государство справедливости.

ИА Красная Весна: Нужны ли новые памятники Ленину?

— Главное, не ставить новые памятники Ленину, а реализовать на практике его идею. Памятники — это вторично, потому что это все-таки какое-то отражение эпохи.

На мой взгляд, вполне достаточно того, чтобы существующие памятники, которые у нас есть, — не сносили. Слава богу, у нас не Украина. Нужно сохранять те памятники Ленину, которые стоят в городах по всей стране и не допускать их переноса в музеи или еще куда-то.

ИА Красная Весна: Как Вы считаете, в XXI веке имя Ленина будут постепенно забывать или оно будет становиться все более популярным по мере того, как человечество заходит в глобальный тупик?

— Мне кажется, что для нашей страны история еще не закончена. Потому что нынешний общественно-политический строй, который у нас сейчас воцарился после 1991 года, он не является чем-то устойчивым, и неизбежно он в ту или иную сторону будет скорректирован.

Я надеюсь, что в течение этого века на территории нашей страны будет восстановлено государство справедливости, и тогда имя Ленина, наоборот, не будет забыто, его будут помнить, но не как божества, а именно как выдающегося государственного деятеля, теоретика, который, в общем-то, внес большой вклад в историю нашей страны и наследие которого стоит изучать.