Корпорация аеон руководство

Корпорация AEON AEON Corporation
Тип	Инвестиционная группа (группа компаний)
Год основания	2007
Основатели	Роман Троценко
Расположение	Москва
Ключевые фигуры	Роман Троценко
Оборот	40,5 млрд. руб (2008 год)[1]
Число сотрудников	15 229[1]
Дочерние компании	ООО «Новапорт», AEON Development, Связьстрой, Timmerman Yachts и другие.
Сайт	aeoncorp.ru

Корпорация AEON (AEON Corporation, Корпорация АЕОН) — частная международная инвестиционная группа^[2][3].

Руководство

Руководитель — Роман Троценко^[1] (в 2009 году назначен президентом «Объединённой судостроительной корпорации»).

Состав корпорации

В Корпорация AEON входит более тридцати предприятий^[1]. Среди них^[4]:

• ООО «Новапорт» — управление аэропортными активами^[5][3].
• AEON Development — управляет около 1 млн кв. м в Москве^[6][3][3].
• Концерн «Связьстрой» — осуществляет строительство оптико-волоконных линий связи^[6][3].
• Российско-голландский концерн Timmerman Yachts — производит яхты класса люкс^[6][3].
• ОАО «Московское речное пароходство»^[3].

Среди управляемых корпораций компаний и предприятий:

• Завод «Знамя» — производит авиационные компоненты^[6], подрядчик корпорации Boeing^[3].

История

Корпорация AEON основана Романом Троценко в 2007 году^[6][3] (по другим данным, — в 1994 году^[1])^{[уточнить]}.

Деятельность

Сама корпорация формулирует свою деятельность следующим образом: «мы приобретаем доли или акции в проблемных компаниях, чтобы развивать их: освоить новые технологии или продукты и, в конечном счете, сделать их прибыльными»^[2].

Предприятия корпорация АЕОН занимается около 70 видами деятельности. Основными направлениями являются: транспорт, строительство, прокладка линий связи, управление недвижимостью, управление аэропортами и речным пароходством, производство продукции для авиационной и космической отраслей^[1][4].

Деятельность ведётся на территории России, Германии, Голландии, Украины и Казахстана^[2].

Достижения

В 2009 году корпорация вошла в 200 крупнейших непубличных компаний по версии Forbes^[1].

В 2009 году корпорация заняла 116-е место в списке крупнейших компаний по версии Эксперт РА^[7].

Примечания

Ссылки

• Официальный сайт

Штаб-квартира корпорации АЕОН 49-летнего Романа Троценко разместилась вблизи Фрунзенской набережной по соседству с Минобороны и Следственным комитетом. Комплекс малоэтажных зданий окружен глухой стеной с проволокой, на входе — будка охраны. Центральный корпус с ограниченным доступом стоит за отдельной оградой, для прохода туда требуется магнитная карта. Троценко, отметившийся в 2000-х агрессивными сделками с московской недвижимостью, не имеет отношения к дизайну территории, утверждает его секретарь. Планировка не менялась с 1930-х, когда здесь располагалась Всесоюзная строительная выставка.

О первом серьезном бизнесе миллиардера — речных перевозках — напоминают два метровых корабельных винта, которые вращаются на стене между первым и вторым этажами. По словам Троценко, в здании 1936 года постройки одно время работал легендарный конструктор ракет Сергей Королев. Одну из стен переговорной, где миллиардер дает интервью Forbes, целиком занимает масштабное панно — фантазия на тему добычи гелия-3 на Луне. Недавние инициативы Троценко тоже отмечены космическим размахом. С 2013 года он планомерно выходит из девелоперских проектов и судостроения, а вырученные деньги вкладывает в химию и золото. В этих отраслях миллиардер намерен войти в тройку лидеров. О транспорте он тоже не забывает — затеял мегастройку в Арктике.

Речник без верфей: Роман Троценко избавился от судостроительного бизнеса

Общая химия

Опустевшие цеха, груды оборудования, бездомные собаки — таким предстал перед Андреем Донских некогда величественный волгоградский «Химпром». Руины произвели на бывшего зампреда правления Сбербанка гнетущее впечатление и скорее напоминали декорации к фильму «Сталкер», нежели одно из крупнейших химических производств СССР.

В 2000-х производство «Химпрома» было перепрофилировано с химического оружия на полимерную тару и пленку. «Оборудование было устаревшим, продукция — абсолютно невостребованной», — вспоминает заместитель волгоградского губернатора Роман Беков. Ежегодно завод приносил убыток в 1 млрд рублей. К 2014 году совокупный убыток достиг 12 млрд рублей, и «Ростех», которому принадлежал «Химпром», решил закрыть производство.

В обладминистрацию зачастили ходоки, рассказывает Беков. Но они проявляли интерес к отдельным цехам, комплексного решения не было. В 2016 году на «Химпром» обратил внимание Донских, к тому времени завершивший карьеру банкира. Он искал объект для инвестиций и заинтересовался переработкой газохимического сырья. «Россия занимает первое-второе место по производству нефти и газа и отстает в производстве первого и второго передела — пластиков и метанола», — объясняет Донских.

«Химпром» показался ему перспективной площадкой: близость к Каспийскому нефтегазовому сектору сулила сырье, а река Волга — «привлекательную экспортную логистику». Поучаствовать в проекте он предложил Троценко, с которым был знаком еще по Сбербанку: «Мне нравится его стиль — достаточно агрессивный на рынке. Для меня он составлял разумный баланс, я-то вообще банкир. Но в целом он человек, просчитывающий риски».

К тому времени Троценко собрал крупнейший региональный аэропортовый холдинг (всего 17 аэропортов) и искал новую нишу. «Как отраслевой консолидатор, АЕОН всегда смотрит на несколько ключевых параметров: чтобы отрасль была комплементарна текущему этапу развития страны, чтобы в ней можно было сделать игрока, который входил бы в первую тройку, и чтобы компания могла выйти на $1 млрд EBITDA», — говорит он. Химия соответствовала этим условиям.

Троценко по пять часов в день занимался изучением новой для себя темы — заказывал отчеты, расспрашивал специалистов. Точкой входа стал кемеровский «Азот». Он купил 60% крупнейшего химического предприятия за Уралом у «Сибирского делового союза» (СДС) Михаила Федяева и Владимира Гридина. Сделку прокредитовал ВТБ, деньги (около $500 млн) ушли в счет погашения долгов СДС, ранее Троценко выкупил у Федяева с Гридиным кемеровский аэропорт.

В Волгограде у Троценко тоже был аэропорт. Сначала бизнесмен собирался выпускать на «Химпроме» продукцию, которую производит «Азот». Но после консультации с Донских решил синтезировать метанол и экспортировать его в Южную Европу и Северную Африку. Донских, Троценко и его соратник Александр Шведов выкупили на торгах площадку «Химпрома» за 103 млн рублей и долги предприятия. Проект на 1 млн т метанола оценили в $800 млн. Технологическими партнерами стали японские Marubeni Corporation и Mitsubishi: американские и европейские компании опасались работать с Россией из-за санкций.

Обе японские компании собирались стать партнерами «Роснефти» по строительству газохимического комплекса на Дальнем Востоке. Но в мае 2019 года госкомпания признала проект нерентабельным и отказалась от него. И на саммите G20 в Осаке Marubeni и Mitsubishi объявили, что займутся сбытом продукции волгоградской площадки Троценко, бывшего советника главы «Роснефти» Игоря Сечина (миллиардер называет себя его учеником). Тогда же прошла встреча Владимира Путина с премьером Японии Синдзо Абэ, на которой Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) вместе с Japan Bank for International Cooperation пообещал присоединиться к проекту. «Хронологическую последовательность вижу, а логическую – нет», — сообщил пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев. Он также отметил, что газохимический проект госкомпании был закрыт из-за изменения регулирования, в первую очередь фискальных условий, что сделало проект экономически неэффективным.

Миллиардер Роман Троценко о школе управления Игоря Сечина

После встречи Путина и Абэ проект поддержал и «Газпром», согласовав поставку 1,5 млрд кубометров газа в год (используется для получения метанола). «Подтвердить лимиты газа потребовали японцы», — рассказывает Беков. На 30–35% проект будет профинансирован за счет собственных средств, рассказывает Троценко. Он рассчитывает, что РФПИ и зарубежные инвесторы предоставят около $150 млн в обмен на 30% в проекте. У него с Донских останется по 34%, у Шведова — 3%. Возможно участие и «Роснано». Остальное профинансируют японские экспортные агентства и российские банки.

На Санкт-Петербургском экономическом форуме в 2019 году глава Сбербанка Герман Греф подписал соглашение с Троценко о сотрудничестве. Решение о финансировании еще не принято, отмечает сотрудник госбанка: «Смотрим на эффективность проекта». Троценко он характеризует как «творческую личность»: «Энергичный, бодрый». «Троценко — деятельный парень, придумывает то, что выпадает из фокуса «больших», а потом им продает. Или сам становится «большим», — описывает бизнес-модель миллиардера менеджер РФПИ. Как правило, вклад в проект у него не столько денежный, сколько «на уровне идей или решений», говорит собеседник Forbes.

Сбыть 1 млн т метанола не проблема, считает руководитель центра Rupec Андрей Костин. По его оценкам, себестоимость волгоградского метанола стремится к $300 за т. При нынешних ценах (около $400 за т) проект вполне жизнеспособен, но к запуску производства в 2023 году цены могут упасть ниже $250, и проект станет убыточным, предупреждает Костин.

Троценко, судя по всему, так не считает. По его подсчетам, если завод будет приносить даже по $180 млн в год, то окупится за семь лет. Более того, он планирует запуск второй линии на 1 млн т метанола и дальнейшую переработку в полиэтилены и полипропилены. Весь проект обойдется в $6 млрд. «Слона мы будем есть частями», — заверяет Донских.

Троценко тем временем нацелился еще на одно химическое предприятие — татарстанский «Аммоний». «Масса других отраслей циклична и может показывать стагнацию, а вот химпром, точно, может стать флагманом экономики России на следующее десятилетие», — считает миллиардер. Почему? У нас есть сырье, инженерная школа и возможность строить большие предприятия, перечисляет Троценко. Ворваться в топ-3 отрасли он рассчитывает к 2025–2027 году.

Упорное золото

В июне 2017 года структуры Романа Троценко приватизировали Новосибирский аффинажный завод. Маржа на аффинаже не превышает 1%, интересен не сам завод, а 3 га земли под ним, решили игроки отрасли. Миллиардер и раньше застраивал земли своих речных предприятий недвижимостью. Но в этом случае получилось по-другому.

Завод понадобился для того, чтобы на практике изучить новую отрасль, рассказывает Троценко. Анализ показал, что в золотодобывающей промышленности существует шесть сотен игроков, многие из них «добывают только то, что находится на поверхности, не занимаясь ни геологоразведкой, ни созданием оптимального плана добычи». Примерно 50% добычи приходится на небольших и средних игроков, прикинул миллиардер, «значит, есть тема для консолидации».

Зачем Роман Троценко предложил залог в миллиард рублей за Михаила Абызова

Первым золотодобывающим активом Троценко стала компания GeoProMining с запасами в Якутии и Армении: «Это компания, которая столкнулась с проблемой упорных (труднообогатимых) руд и элегантно ее решила». GeoProMinig первой в мире запустила золотоизвлекательную фабрику по передовой технологии «Альбион», рассказывает бывший заместитель Германа Грефа в Минэкономразвития Кирилл Андросов.

Весной 2019 года фонд Андросова продал Троценко свою долю в компании (17%). Контроль остался у основателя GeoProMinig Симана Поваренкина. Еще 32% Троценко выкупил у Сбербанка, который вошел в капитал компании в 2014 году на фоне падения цен на золото, чтобы контролировать погашение своего кредита. С тех пор цены на золото выросли с $1200 до $1500 за унцию. «Мы завершили свой цикл и зафиксировали прибыль», — говорит Андросов. Он считает, что Троценко заинтересовали опыт  и экспертиза команды GeoProMining в разработке новых месторождений и фабрик.

Следующим приобретением Троценко стала доля в Petropavlovsk. Казахский бизнесмен Кенес Ракишев, который продал Троценко 28% компании, считает сделку выгодной: за то время, что он владел Petropavlovsk, капитализация выросла в два раза. «Стоимость относительно исторических показателей не такая высокая», — отмечает один из миноритариев Petropavlovsk. Сейчас компания стоит около $500 млн, а некогда оценивалась в $3 млрд.

Впрочем, Троценко привлекла не столько недооцененность Petropavlovsk, сколько ее компетенции. Компания, как и GeoProMining, столкнулась с упорными рудами и решила проблему, построив автоклав. Это крупнейший в России комплекс, который реально работает и получает хорошее извлечение, говорит один из золотопромышленников. До сих пор большинство игроков работает на россыпях, но их запасы близятся к истощению. «А к упорным рудам практически не приступали. За ними будущее», — считает собеседник Forbes. При этом он отмечает, что Троценко достались непростые активы — как по технологии, так и по инфраструктуре. Кроме того, они не локализованы в одном регионе и управлять ими достаточно сложно. «По большому счету ничего общего у GeoProMining и Petropavlovsk нет», — заключает золотопромышленник.

Троценко говорит, что GeoProMining и Petropavlovsk станут «центрами консолидации» для тех компаний, которые не могут собственными силами реализовать у себя «Альбион» или автоклав. В ближайшие два года миллиардер намерен искать таких игроков. Его интересуют компании, которые входят в первую тридцатку (за исключением мейджоров из топ-4), имеют существенные запасы и проблемы с обогатимостью. Пока Троценко потратил на экспансию $300 млн (основная часть — кредиты ВТБ и Сбербанка), а в планах — $1 млрд собственных и $2 млрд кредитных средств.

В золотодобыче масштаб имеет большое значение, говорит Андросов: «Он может существенно снизить расходы на единицу конечной продукции». «Можно все спылесосить. Но только как этим управлять?» — удивляется один из конкурентов Троценко. Консолидация должна влиять на эффективность компании, а не на объемы, подчеркивает собеседник Forbes. Запасы можно скупить довольно быстро, отмечает сам Троценко. А вот стройка обогатительных фабрик займет уйму времени. На выращивание отраслевого чемпиона миллиардер отводит себе 6–8 лет.

Миллиардер Роман Троценко: «Стоимость биткоинов будет равна нулю»

Венчурная Арктика

«Когда я приехал в регион, мне казалось, что порт Индига — это такое важное, прорывное направление экономики округа», — откровенничал перед региональными депутатами губернатор Ненецкого автономного округа (НАО) Александр Цыбульский в конце декабря 2019 года. Но по какой-то причине идею всюду приняли в штыки. В конце концов Цыбульский разобрался, в чем дело: строительство порта обсуждают с 1940-х, и «все время это остается незавершенной идеей».

Одним из инициаторов проекта была «Роснефть». Незамерзающий глубоководный порт был нужен госкомпании сразу для двух проектов: экспорта СПГ из НАО и перевалки нефти с месторождений Требса и Титова. Но добиться разрешения на вывоз СПГ Игорь Сечин не смог, а «Транснефть» отказалась тянуть до Индиги нефтепровод. Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев отказался от комментариев. Казалось, идея порта снова умерла. Однако в 2018 году ее реанимировал Троценко.

Еще 15 лет назад Романа Троценко «заразил» Индигой экс-депутат Госдумы, основатель Национальной контейнерной компании Виталий Южилин. «Мы обсуждали, что можно сделать с российской грузовой базой. Если смотреть с высоты птичьего полета, то Россия, имея выходы на Средиземное море через Черное море и европейскую торговлю через Балтику, на северном маршруте представлена только Мурманском. А он расположен достаточно далеко. И ближайшей точкой для обслуживания Кузбасского бассейна и Пермско-Камского промышленного района становилась Индига», — рассказывает он. «Это единственная крайняя точка Северного морского пути, которая способна обеспечить 22-метровую глубину при ледовой обстановке, примерно равной Санкт-Петербургу и Приморску», — добавляет Южилин, окончивший арктический факультет Ленинградского высшего инженерного морского училища (22-метровая глубина нужна для захода крупных грузовых судов на 150 000 т). Если построить 600 км железной дороги, то к Индиге «можно поднять» до 60 млн т грузопотока из Кемерово и с Урала, прогнозирует Южилин. Для проектирования порта Троценко и Южилин создали совместную компанию. Ее первым заказчиком оказался Троценко.

За $20 млн он приобрел месторождение коксующегося угля на полуострове Таймыр. Еще 40 млрд рублей (20% — средства Троценко, остальное — кредит ВТБ) пойдет на запуск добычи (5 млн т) и освоение территории: карьер, обогатительную фабрику, электростанцию, дорогу, взлетно-посадочную полосу и порт. Кроме того, Троценко был нужен «аэродром подскока», рассказывает Южилин: терминал, в котором маленькие и средние суда с Таймыра складировали бы уголь для экспорта в Азию крупнотоннажными траулерами. «Роман сделал предложение, я согласился: работать с таким крупным игроком и настоящим бизнесом приятно и комфортно», — говорит Южилин.

Так родился проект угольного терминала в Индиге, который обойдется Троценко еще в 20 млрд рублей, 30–35% профинансирует он сам, недостающую сумму займет в банках. Сейчас идет проектирование, стройка намечена на 2021 год, интерес, по словам Троценко, проявляют Сбербанк и ВТБ. «Нас любые инфраструктурные проекты привлекают», — говорит топ-менеджер Сбербанка. Но Индига — очень сложный проект c большим количеством деталей, признает собеседник Forbes: «Нужно очень подробно смотреть. Если там будет экономическая целесообразность и эффективность, будем участвовать».

Троценко с Южилиным между тем не ограничатся одним терминалом. Всего в Индиге их может быть десять, тогда общая стоимость порта составит около 120 млрд рублей. Еще 200 млрд рублей потребуется на 610 км железной дороги Сосногорск — Индига. Астрономические суммы партнеров не пугают. «Это венчурный проект, мы инвесторы и найдем решение», — уверяет Южилин. Одно из таких решений — собрать пул угольщиков, которые профинансируют строительство железной дороги. По приблизительным прогнозам, транспортировка угля через Индигу может двукратно снизить расходы на логистику.

«Идея из серии «Петр Первый решил сделать Россию морской державой», — иронизирует один из угольщиков: ни железной дороги, ни порта, ни людей, могущих там работать, ни кораблей, могущих возить уголь по Севморпути в достаточном количестве, ни ледоколов. Инвестировать в проект он бы не стал, хотя и признает, что идея может реализоваться: развитие Севморпути — задача из майских указов Владимира Путина, это сулит господдержку. Сегодня рынка угля нет, сокрушается другой угольщик: цена упала в два-три раза. «Логистика очень дорогая, потребителя нет. Будут цены — можно везти хоть через Северный полюс», — выносит вердикт собеседник Forbes.

В ближайшие 5–10 лет движение по Севморпути станет значительно интенсивнее, «это будущее нашей страны», уверен Южилин. «Проект сложный», — признает Троценко. На его реализацию он отводит 20 лет: «Куда нам торопиться? Мы все молодые».

При участии Игоря Попова

Миллиардер Роман Троценко рассказал, почему русские люди привыкли опираться на друзей

Частная международная инвестиционная группа

Кто Есть Кто в Гос Корпорации — «Крупнейшие сделки в 2012 году»

Кто Есть Кто в Гос Корпорации — Крупнейшие компании России — 2011

Кто Есть Кто в Гос Корпорации — 200 частных компаний России — 2013

Корпорация AEON (AEON Corporation, Корпорация АЕОН) — частная международная инвестиционная группа

Сама корпорация формулирует свою деятельность следующим образом: «мы приобретаем доли или акции в проблемных компаниях, чтобы развивать их: освоить новые технологии или продукты и, в конечном счете, сделать их прибыльными».

Предприятия корпорация АЕОН занимается около 70 видами деятельности. Основными направлениями являются: транспорт, строительство, прокладка линий связи, управление недвижимостью, управление аэропортами и речным пароходством, производство продукции для авиационной и космической отраслей. Деятельность ведётся на территории России, Германии, Голландии, Украины и Казахстана

Наша страница в facebook открыта для друзей. Станьте нашими друзьями. Ваши заявки на добавления в друзья присылайте на нашу страничку в facebook.

Корпорация AEON основана Романом Троценко в 2007 году (по другим данным, — в 1994 году)

«Дочерние компании»

«Новапорт», «Timmerman Yachts», «МРП»,  

Руководство

Руководитель — Смирнов Михаил Юрьевич

Официальный сайт — http://www.aeoncorp.ru/aeon/

Новости

Челябинский международный аэропорт в I полугодии 2012г. увеличил пассажиропоток на 23%.

20.07.2012, Челябинск 13:49:07 Пассажиропоток международного аэропорта Челябинск в I полугодии 2012г. вырос в годовом исчислении на 23% — до 417 тыс. 182 человек, сообщает пресс-служба авиапредприятия. Количество самолетовылетов выросло на 20% — до 2,7 тыс. Суммарная взлетная масса увеличилась на 21% — до 168,8 тыс. т.

ссылка: http://www.rbc.ru/rbcfreenews/20120720134907.shtml   

Гендиректор новосибирского аэропорта назначен заместителем директора «Новапорта»

Генеральный директор новосибирского аэропорта «Толмачево» Александр Бородин назначен первым заместителем гендиректора компании «Новапорт». Место руководителя новосибирского аэропорта займет директор ООО «Аэропорт Томска» (входит в «Новапорт») Евгений Янкилевич. Об этом сообщила «Ведомостям» начальник управления информационной политики «Толмачево» Ирина Левит.

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/career/news/1535721/gendirektor 

AEON Development

Компания AEON Corporation создана в 2007 году Романом Троценко. AEON Corporation представляет собой молодую активно развивающуюся компанию. Выручка AEON Corporation в 2008 г. составила 40,5 млрд. руб. Девелоперское подразделение компании — AEON Development контролирует около 1 млн. кв. м в Москве. В AEON Corporation также есть подразделения, занимающиеся управлением (аэропорт «Новапорт»), строительством оптико-волоконных линий связи («Связьстрой»), производством яхт (Timmerman Yachts), авиакомпонентов (завод «Знамя»).

ссылка: http://www.remc.ru/company/?id=75

Роман Троценко выехал из «Немецкой слободы»

Его AEON Corporation распродает офисы в Москве

AEON Corporation Романа Троценко продала два офисных центра — «Немецкая слобода» и «Нагатинский» — общей площадью 90 тыс. кв. м в Москве. Стоимость этих объектов оценивается минимум в $160 млн, покупателями стали Связь-банк и «Маринс Групп». За три квартала 2011 года инвестиции в покупку коммерческой недвижимости в России достигли почти $5 млрд, что уже на 17% превышает показатели всего 2010 года.

ссылка: http://www.colliers.ru/publications/archive.xgi?&month_id=370&publication_id=1004311&year_id=1000130

Владелец Московского речного пароходства Роман Троценко займется строительством ТРЦ

Владелец Московского речного пароходства Роман Троценко планирует построить ряд торгово-развлекательных центров в Москве и области. Реализацией этих проектов займется принадлежащая бизнесмену компания AEON Development. Один из проектов — специализированный дет­ский центр стоимостью около 100 млн долл. — будет построен на территории Южного речного вокзала. Второй крупный ТРЦ поя­вится в подмосковном Одинцове, его строительство планируется начать уже в этом году. Торговые площади станут дополнением к офисным, уже имеющимся у г-на Троценко.

ссылка: http://www.eliteparquet.ru/static/arts/arts.php?id=3086

AEON Corporation Троценко продала два бизнес-центра на 90 тыс кв м в Москве

МОСКВА, 8 ноября — РИА Новости. AEON Corporation Романа Троценко продала два офисных центра — «Немецкая слобода» и «Нагатинский» — общей площадью 90 тысяч квадратных метров в Москве, пишет во вторник газета «Коммерсант».

ссылка: http://riarealty.ru/analysis_media/20111108/396878795.html

Основной владелец AEON Corporation Роман Троценко, помогавший Mirax Group реструктурировать долги, входит в ее совет директоров

О том, что Троценко является членом совета директоров девелоперской группы, рассказал источник, близкий к ее акционерам. Советник председателя совета директоров Mirax Михаил Дворкович уточнил, что Троценко входит в совет как независимый директор уже более года. Троценко был приглашен как один из лучших антикризисных менеджеров на рынке, добавляет Дворкович. Сам бизнесмен также подтвердил «Ведомостям», что «помогает группе выбраться из сложной ситуации». А помощь компании нужна: ее общая долговая нагрузка сейчас составляет 550 млн долл.

ссылка: http://www.realestate.ru/new.aspx?id=18025

Роман Троценко заправляет самолеты в Шереметьево

Структуры президента государственной «Объединенной судостроительной корпорации» (ОСК) Романа Троценко являются партнером нефтяной компании ТНК-ВР в ЗАО «Топливо заправочный комплекс Шереметьево» (ТЗК Шереметьево), рассказали «Известиям» два источника в нефтяной отрасли. Сейчас нефтяники собираются выкупить долю партнера и уже подали соответствующее ходатайство в ФАС.

«ТНК-ВР Холдинг» в конце июня 2011 г. подала ходатайство об одобрении покупки 50% доли в ООО «ТНК-Шереметьево». Ходатайство «ТНК-ВР Холдинг» в отношении ООО «ТНК-Шереметьево» было рассмотрено ФАС и направлено в правительственную комиссию по контролю за осуществлением иностранных инвестиций. Комиссия на заседании 24 октября решила продлить рассмотрение заявки в связи с тем, что необходимо изучить материалы всем заинтересованным сторонам, заявили в пресс-службе ФАС.

ссылка: http://www.aviaport.ru/digest/2012/01/02/227465.html

Корпорация AEON Corporation построит 300 тыс кв м жилья на землях колхоза в Сочи

Корпорация AEON Corporation приобрела земли колхоза «Черноморец» в Сочи, на части территории которого планирует построить порядка 300 тысяч квадратных метров жилья, говорится в материале, опубликованном в четверг в газете «Коммерсантъ».

Как сообщает газета, колхозу в поселке Вардане в 20 километров от Центрального Сочи на правах долгосрочной аренды принадлежит 532 гектаров сельхозугодий.

ссылка: http://www.madis.ru/news/1205058671.shtml

Корпорация AEON Corporation приобрела земли колхоза «Черноморец» в Сочи

Корпорация AEON Corporation приобрела земли колхоза «Черноморец» в Сочи, на части территории которого планирует построить порядка 300 тысяч квадратных метров жилья. Как сообщает газета «Коммерсант», колхозу в поселке Вардане в 20 километров от Центрального Сочи на правах долгосрочной аренды принадлежит 532 гектаров сельхозугодий. По данным издания, компания пока собирается использовать под жилищное строительство лишь часть выкупленных земель.

ссылка: http://agent.1rre.ru/news/news_detail.php?ID=5486

Был и всплыл

Глава совета директоров Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) вице-премьер Игорь Сечин вновь меняет ее руководство. Президент ОСК Владимир Пахомов ушел в отставку, уступив должность одному из своих заместителей — Роману Троценко, который пока назначен и. о. Это уже третья смена главы ОСК за последние два года. Новому президенту предстоит разработать стратегию развития корпорации, обеспечить ей стабильный гособоронзаказ и реализовать проекты в гражданском судостроении — только два последних стоят $2,5 млрд.

Вчера вице-премьер Игорь Сечин провел заседание совета директоров ОСК, который возглавляет. Об этом «Ъ» рассказали два источника, близких к корпорации (сама она о совете не сообщила). Совет утвердил отставку президента ОСК Владимира Пахомова, уточнил один из собеседников «Ъ». Исполняющим обязанности президента стал вице-президент ОСК, глава Дальневосточного центра судостроения (входит в корпорацию) Роман Троценко. Сам он от комментариев отказался, однако в аппарате президента ОСК «Ъ» официально подтвердили смену ее руководителя.

ссылка: http://kommersant.ru/doc/1263849

Корпорация Mirax продала часть проектов Aeon

О переговорах между Aeon и Mirax Group об урегулировании долгов за счет передачи части объектов рассказал источник, близкий к акционерам Mirax, и предcтавитель строительной компании, работающей с одним из объектов группы.

Представитель Mirax и основной владелец Aeon Роман Троценко от комментариев отказались. Ранее основной владелец Mirax Сергей Полонский говорил, что структуры Троценко являются одними из акционеров группы, но их долю пообещал раскрыть позже. Но бренд Mirax закрыт, а каждый проект группы будет развиваться самостоятельно. Поэтому структуры Троценко могут стать совладельцами отдельных проектов, говорит источник, близкий к акционерам Mirax. Источник, близкий к руководству Aeon, подтвердил, что компания кредитовала Mirax на «несколько десятков миллионов долларов», поэтому сейчас ведутся переговоры о конвертации этого долга в акции отдельных компаний, владеющих проектами. Назвать их он отказался.

ссылка: http://building.ua/Korporaciya-Mirax-prodala-chast-proektov-Aeon

Системы распознавания лиц в аэропортах неизбежны (и уже работают), но они позволят снизить стоимость билетов. Госбанкам не стоит пытаться заниматься региональными авиаперевозками. А от присвоения российским аэропортам имен одна польза. Об этом и многом другом ведущая новостей МИЦ «Известия» Елена Лихоманова и редактор отдела бизнеса газеты «Известия» Ирина Цырулева побеседовали с председателем совета директоров «Корпорорации АЕОН» Романом Троценко на ПМЭФ 2019. В «Корпорацию AEON» входят более тридцати предприятий. Среди них «Новапорт» (управление аэропортами), AEON Development (московская недвижимость, в том числе комплекс «Башня Федерация») и завод «Знамя» (подрядчик корпорации Boeing).

— Роман Викторович, среди ваших активов есть и аэропортовые. Как вы относитесь к тому, что сейчас присвоили очень многим аэропортам в нашей стране имена известных людей? Во что это вылилось для бюджета? И вообще для чего это нам нужно?

— Большое количество аэропортов находятся сейчас в стадии реконструкции, ремонта, часть строится заново. И интегрировать новые наименования на этом этапе очень легко. Это не приводит к дополнительным затратам. Плюсом всей этой инициативы является то, что для очень многих пассажиров, а это миллионы людей, эти имена становится не пустым звуком. Граждане начинают интересоваться, читают, кто этот персонаж, какое он влияние имел на развитие региона или авиации, и соотносят с ним свою жизнь. У старшего поколения немножко больше культурных кодов. Были одни и те же учебники, по которым все учились, и все помнят, на какой странице была фотография и статья про Покрышкина. Поскольку современный стандарт образования, он более, скажем так, широкий, очень многие молодые люди не представляют, кто есть кто. Поэтому это хорошая инициатива, которая позволит нам лучше знать свою страну и своих героев.

— Но все-таки в масштабах страны много аэропортов переименовывают, это определенные финансовые затраты. А не было ли смысла вложить эти деньги в сервисы для пассажиров? Не образование, а практичность чтобы была.

— Ответственные аэропорты и так занимаются тем, что улучшают жизнь пассажиров. Аэропортный бизнес сложный в том плане, что вы никогда не можете остановиться. Вы построили новый терминал и мечтали, что у вас будет 2 млн человек. И вот вы дождались, в конце концов это наступило, 2 млн человек. Но в это мгновение вам нужен уже новый терминал, потому что в противном случае сервис будет предоставляться не на том уровне, как вы хотите. И вы должны вкладывать новые деньги, строить новый терминал. Поэтому по сравнению с капитальными затратами на строительство аэропорта ребрендинг это совсем немного. Но мы видим, какой позитивный отклик это имеет среди пассажиров. В Кемерово аэропорт имени Леонова. Это земляк, который сделал огромное количество достижений для развития российской космонавтики. Воронеж – аэропорт имени Петра I, и для многих молодых людей это удивительно, потому что они ассоциируют Петра I с Санкт-Петербургом. И тут они узнают, что русский флот первый строился Петром I в воронежских лесах. Новосибирск, там аэропорт имени Покрышкина, земляк, новосибирец, выдающийся пилот мирового класса. И это очень здорово, что почти везде тот человек, именем которого назвали аэропорт, он местный. Это дает молодежи надежду на то, что в какой-то момент их именем могут назвать что-то.

— Сегодня ваша сеть аэропортов одна из крупнейших в России. Планируете ли вы какие-то еще покупки в этой отрасли?

— Мы видим, что сейчас закончился процесс передачи аэропортов из имущества Российской Федерации субъектам. И это значит, что сейчас будет достаточно большой, активный период, когда субъекты будут определяться, что они будут с аэропортом делать, находить инвесторов. И мы ожидаем, что в ближайшее время будет целый ряд конкурсов, выбор инвестиционной стратегии аэропорта. Мы будем принимать участие там, где мы считаем для нас это интересным. Мы видим нашу специализацию как средние аэропорты, которые можно «разлетать» в дальнейшем и увеличить объем пассажиров. Условно говоря, нам интересен аэропорт, где летает миллион человек.

— Какие инвестиции вы планируете в этот ваш сегмент в этом и следующем году?

— На этот год общий объем подписанных инвестиций у нас 62 млрд рублей. Следующий год, мы ожидаем, прирост будет в районе 85 млрд. То есть у нас каждый год объем капитальных вложений большой, и он прирастает год от года.

— Как вы относитесь к внедрению систем биометрики, распознавания лиц в аэропортах? Добавит ли это безопасности? Как люди вообще к этому относятся, эту инициативу воспринимают?

— Мы относимся к этому положительно. Мы ввели новую форму досмотра багажа с применением технологий отраженного рассеянного рентгеновского излучения, и мы видели, как стремительно уменьшилось количество нарушений и попыток провоза незаконных предметов в наших аэропортах. И как результат мы видим, что не было ни одного чрезвычайного происшествия в наших аэропортах. Мы считаем, что следующий этап – это переход к биометрике лиц. Сейчас есть несколько стандартов, причем российские стандарты по дистанционной биометрике одни из лучших в мире. Мы ожидаем, что в ближайшие, наверное, два года произойдет законодательное утверждение, и биометрика в аэропортах будет одной из нефакультативных, как сегодня, форм распознавания, в аэропорту. Хотя многие считают, что вот, проходит эпоха какой-то частной жизни. Мы слышим такую критику.

— Вмешательство в частную жизнь вы имеете в виду?

— Да, вмешательство в частную жизнь. Ответ да, это так. За безопасность полетов и транспорта, за дешевизну услуг, за доступность авиационных билетов, за то, чтобы все вернулись домой живыми и здоровыми, приходится платить. И одна из форм этой платы – потеря приватности. Мы с вами увидим, как за 10 лет во всех публичных транспортных местах биометрика станет общим местом.

— И это поможет удешевить билеты для пассажиров?

— Конечно. Потому что любая операция, допустим, визуального сличения человека с паспортом и с посадочным талоном, которые в аэропорту в реальности происходят два раза, или досмотр багажа и ручной клади стоят денег. Если появится технология, которая определяет, что идет Лена, не нужно брать ее паспорт, смотреть талон, это позволит, ускорить процесс, сделать его дешевле и безопаснее, потому что люди же они люди, они могут ошибаться.

— Насколько дешевле?

— В структуре операционных издержек аэропорта обычно расходы на безопасность составляют от 25% до 27%. Допустим, мы считаем, что можно будет сэкономить около 8% от стоимости обслуживания аэропорту. Это даст около 1% от стоимости авиационного билета. Это хорошие деньги.

— Мы находимся в Санкт-Петербурге, поэтому не можем не спросить про местный аэропорт Пулково, к которому вы проявляли интерес. Вам он еще интересен?

— Нам еще интересно. Мы находимся в контакте с банком ВТБ, который осуществил этот инвестиционный проект. Мы видим, что коллеги абсолютно правильно сделали бизнес-план, рассчитали объем роста пассажиропотока на много лет вперед. Нам очень нравится Пулково, и мы надеемся, что мы придем к взаимопониманию по стоимости в какое-то время.

— Развитие региональных перевозок достаточно острый вопрос, поставленный президентом. Как вы считаете, почему создание местного авиаперевозчика вызывает такие сложности? Ведь и Сбербанк и ВТБ пытались это сделать. Данный проект, насколько мы понимаем, приостановлен. Планируете ли вы каким-то образом участвовать в этом процессе, может быть, вам интересна эта сфера?

— Я начну с конца. Мы точно не будем принимать участие в создании местных перевозчиков или в их капитале, поскольку у нас возникает конфликт интересов. Мы компания, которая занимается развитием наземной инфраструктуры, то есть мы рады принять у себя в гостях всех перевозчиков. Если мы будем принимать участие в капитале кого-то из них, всегда будет подозрение, что мы кого-то любим больше, чем других. А если говорить о сложности этого процесса, то это высокорискованный бизнес. И если вы возьмете статистику, скажем, Соединенных Штатов Америки и 100 ведущих перевозчиков на 1970 год, и посмотрите, сколько же осталось в живых сегодня, то вы поймете, что сегодня осталось два. 98 исчезли. Они обанкротились, ушли с рынка, были поглощены.

Это очень серьезный бизнес с потребностью в огромных капиталовложений, которые может потянуть только серьезная группа. При этом вы всегда должны быть готовы, что в какой-то момент у вас будет длительный период убытков, которые вы должны будете закрывать. Скажем, вы видите, что для российских перевозчиков последний год был очень тяжелый, потому что стремительно выросли цены на авиационный керосин. Ни у кого этого не было в бизнес-плане, и билеты продавали, рассчитывая на топливо потратить одну сумму, а оказалось, что надо потратить на 30% больше. То есть отрасль закроет год целиком с убытками.

— Может ли правительство какого-то региона или госбанк взять на себя такую рисковую форму бизнеса по созданию перевозчика?

— Я бы сказал, что это было бы необычным решением. Наверное, надо оставить это частному бизнесу. Мы видим «Аэрофлот» с очень хорошим сервисом, который достиг выдающихся показателей по точности вылетов. Мы видим S7, которая первая ввела систему динамического управления стоимостью билетов, имеет очень высокую загрузку и по сути маршрутной сеткой закрывает всю страну. Мы видим «Победу» как новый проект, который умудряются быть рентабельными в секторе лоукостера. Мы видим Utair, который переживает сейчас внутренние трансформации, но является точно одной из лучших вертолетных компаний мира. На этом рынке можно работать хорошо, но нужно найти талантливую команду, деньги, иметь какой-то план. Я бы госбанкам не советовал бы идти в него.

— А другой рынок? Рассматриваете ли вы малую авиацию как конкуренцию железнодорожной отрасли на небольших расстояниях?

— Нет, вы знаете, мне кажется, что авиация и железная дорога имеют каждая свою специфику. И эта специфика в том, что человек меряет расстояние не километрами, а временем, которое требуется на доставку его из точки А в точку Б. Если вы понимаете, что интеграль вместе с перемещением от аэропорта до центра города у вас занимает больше времени, то вы едете на поезде, потому что поезд приходит на центральный вокзал города. То есть вы просто считаете минуты и часы. Поэтому там, где это имеет смысл, будет работать железная дорога, там где людям быстрее добираться авиацией, будет работать авиация. Но на короткие расстояния, конечно, основным игроком будет автотранспорт. Мы видим, как в стране привели в порядок автомобильные дороги, и это не мучение никакое теперь проехать час или два. И мы видим, что меняется логика перемещения пассажиров. То есть на расстояние скажем 200 км очень легко люди едут автобусом, машинами и не рассматривают даже железную дорогу.

— А вы не планируете вкладываться в такие проекты?

— У нас есть собственный продукт, который мы выводим в этом году. Это компания, которая занимается организацией автобусного сообщения с подвозом пассажиров к аэропорту. Мы увидели там интересный алгоритм, интересную технологию. И мы их будем развивать. В основном в южной части России: Волгоград, Кавказские Минеральные Воды, Астрахань, Ставрополь.

— Химический бизнес. Вы претендуете на покупку татарстанского производителя азотных удобрений (аммоний). Может быть, какие-то еще активы в этой отрасли вам интересны?

— Знаете, нам нравится аммоний, поскольку он для нас комплементарен. Часть сырья, которое они производят, мы можем перерабатывать у себя на кемеровском «Азоте» или на комбинате в Ангарске, который входит в наш холдинг. Собственно говоря, никаких других активов интересных, которые имело бы смысл покупать, нет. Потому что это либо старые активы, либо не очень эффективные. Мы сейчас ведем строительство нового большого проекта «Волгоград-Полимер» – комплекс химических заводов, по сути создание нового газо-химического кластера в Волгограде, продуктом которого будут в конечном счете сложные пластики. Поэтому мы будем больше сейчас сконцентрированы на новом строительстве, чем на приобретении готового.

Известия

Материалы