Кристофер хэдфилд руководство астронавта по жизни на земле чему научили меня 4000 часов на орбите

Кристофер Хэдфилд — это истинный астронавт нашего времени. Он не просто осуществил мечту и провел полгода на орбите, но и сделал многое для популяризации покорения космоса. Кристофер активно освещал свой полет в социальных сетях и снимал ролики для YouTube, которые стали невероятно популярными. Именно Хэдфилд записал в космосе тот самый кавер на песню Боуи, который покорил Интернет. И, кроме того, он написал книгу «Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему меня научили 4000 часов на орбите». Она стала одним из немногих бестселлеров, который всерьез мотивирует и заставляет делать что-то, чтобы двигаться вперед.

Кто такой Кристофер Хэдфилд

Вот уже лет 20 дети не мечтают стать космонавтами. Романтика покорения космоса, запуски «Союзов», шаттлов и работа на орбитальной станции превратились в рутину и проходят в новостных сюжетах центральных телеканалов где-то между увеличением надоев молока и хроникой очередного военного конфликта. Полвека назад все было совсем по-другому. С обложек глянцевых журналов на нас смотрели улыбающиеся лица покорителей космоса, каждый запуск космического аппарата становился событием мирового масштаба, а первые космонавты и астронавты были настоящим примером для подражания миллионов мальчишек по всему миру.

Одним из таких мальчишек был 9-летний Кристофер Остин Хэдфилд из Канады. 21 июля 1969 года, он вместе со своей семьей отправился в дом соседей, чтобы посмотреть вечерний выпуск новостей. В тот вечер из телевизора прозвучало великое: «Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества», — дрожащим голосом в прямом эфире произнес Нил Армстронг — первый человек, ступивший на поверхность Луны. В тот вечер Крис Хэдфилд вышел из дома и посмотрел в ночное небо, полное звезд: «Я стану астронавтом!», — решил он, и вся его дальнейшая жизнь была посвящена достижению этой цели.

О чем пишет Кристофер Хэдфилд

В итоге Крис Хэдфилд стал самым настоящим астронавтом, а по завершению карьеры написал книжку «Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему меня научили 4000 часов на орбите». И мы настоятельно рекомендуем вам ее прочесть.

Хэдфилд подробно рассказывает о своем жизненном пути, о своей семье и карьере и о жизненных принципах, которые он сам для себя сформировал и которые, в конечном счете, и позволили ему добиться впечатляющего успеха. Эта книга о силе воли, о сложностях, которые нужно преодолеть для достижения своей цели и о человеке, которому по силам это сделать.

В какой-то момент начинаешь ловить себя на мысли о том, что книга Хэдфилда напоминает такие поделки, как «5 способов заработать миллион», «Как приобрести 100500 друзей», «Легкий способ соблазнить красавицу» и так далее. Но с каждой прочитанной главой понимаешь, что это вовсе не так. Автор, сделавший успешную карьеру в самой закрытой профессии, лучший пилот, лучший астронавт, лучший из лучших во всем, просто делится историей своей жизни и принципами, по которым он старался ее строить. И первый урок, который он дает — у тебя действительно должны быть принципы и план на будущее — только тогда ты сможешь добиться чего-то на этой планете и за ее пределами.

В отличие от других «мотивационных» книжек, Хэдфилд не будет называть тебя неудачником, если твои планы один за другим летят к чертям. Несколько раз он делает важную оговорку: даже, если тебе не удалось добиться запланированного максимума, умей наслаждаться тем, что у тебя есть. Карьера астронавта — это цель, достижимая в одном случае из миллиона, так что всегда нужно иметь запасной вариант и не полагаться целиком на свою мечту, провал которой полностью обесценит твою жизнь.

Среди полезных нравоучений и ценных жизненных советов находится место и всяким забавным моментам из жизни астронавтов в космосе и на Земле. Да, из этой книги вы также узнаете, как покорители космоса ходят в туалет на МКС (и по-маленькому и по-большому), что будет, если ты рассыпал стриженые ногти в невесомости и как потушить пожар на МКС. Но не стоит ожидать, что автор будет развлекать вас всяческими байками и анекдотами — книга не про это. Это настоящее «руководство», которое должно помочь стать волевым и успешным человеком в любой сфере жизни.

Хэдфилд также довольно подробно рассказывает историю того самого клипа на песню Дэвида Боуи Space Oddity, который принес ему мировую известность. Более того, вы узнаете, что Хэдфилд был участником единственной в мире музыкальной группы «Max Q», состоявшей целиком из астронавтов. Книга вообще изобилует различными примерами из музыкального мира, которые оказываются порою очень подходящими. Музыка для Криса Хэдфилда — все же несколько больше, чем просто хобби.

Кристофер Хэдфилд прошел длинный путь от курсанта летной школы и до летчика-испытателя, чтобы стать астронавтом. Он один из первых канадцев, попавших в космическую программу НАСА и первый канадец, совершивший выход в открытый космос. Хэдфилд совершил три космических полета: два по программе Space Shuttle общей продолжительностью 20 суток 2 часа 00 минут 44 секунды (в ходе первого ему удалось побывать на станции «Мир») и один в рамках долговременных экспедиций МКС-34 и МКС-35, которую он возглавил (также первый канадец-командир на МКС).

Третий полет Хэдфилда продолжался почти полгода. Хэдфилд является одним из самых успешных популяризаторов освоения космоса, он снял несколько десятков роликов о повседневной жизни космонавтов, которые пользуются огромным успехом у публики до сих пор, прочитал десятки лекций в самых разных аудиториях и, наконец, написал эту замечательную автобиографическую книгу.

Вот несколько советов «по жизни» от Хэдфилда, остальные найдете в его увлекательной книге:

Стремление быть никем

В космическом полете экипаж должен действовать как слаженная команда, где каждый несет ответственность за свою долю работы. Это взаимодействие отрабатывается порой годами, и не ограничивается одним только космическим полетом: и на Земле астронавты поддерживают друг друга, в НАСА даже есть такой принцип «муж на замену», когда свободные от полетов астронавты на постоянной основе помогают семьям своих товарищей, которые в это время резвятся в невесомости.

Но принципы единой команды и «экспедиционного мышления» отнюдь не ограничиваются космической отраслью, на Земле мы постоянно вовлечены в какие-то общие дела — будь это твоя рутинная работа или организация семейного праздника. Хэдфилд предлагает свою модель поведения в рамках такой экспедиции. Условно он делит всех людей на три типа: «-1», «0» и «+1». В первом случае человек мешает выполнению общей задачи, косячит и совершает ошибки; во втором больше слушает и меньше говорит, действуя строго в рамках своих полномочий; ну а в третьем выходит за их рамки и берет на себя часть работы своих коллег. По мнению Хэдфилда, самой выигрышной стратегией представляется быть «нулем». По крайней мере, когда ты попадаешь в новый коллектив или принимаешься за новую работу: слушай, запоминай и старайся не делать роковых ошибок. Только укрепившись на этой позиции на все 100%, можно двигаться дальше и зарабатывать авторитет, перекладывая на себя часть обязанностей других.

Польза негативного мышления

Большую часть своего времени астронавты, проводят, конечно же, на Земле, и оно посвящено бесконечным тренировкам. Раз за разом и так тысячи раз они отрабатывают все свои действия во время полета космического корабля, и большую часть этих тренировок составляет отработка различных внештатных ситуаций и аварий. Изобретательные инструкторы одну за другой дают критические вводные, которые в итоге превращают поломку какого-нибудь безобидного переключателя в отказ системы жизнеобеспечения, пожар на борту и неуправляемое падение корабля.

Астронавтов учат всегда быть начеку и готовиться к самому худшему варианту развития событий. К этому же призывает своих читателей и Хэдфилд. Он приводит несколько житейских примеров: например, когда ты двигаешься на автомобиле по оживленной трассе, следи за тем странным грузовиком впереди, так как он способен на неадекватный маневр, который может вызвать смертельную аварию. Не будь пессимистом, но всегда будь готов к худшему варианту развития событий и готовь свою реакцию на них — это позволит спасти свою жизнь и преуспеть. Моделируй катастрофу каждую минуту и придумывай как ее избежать.

Внимание к мелочам

Когда Хэдфилд в первый раз работал в открытом космосе, он столкнулся с серьезной проблемой: что-то попало ему в глаз и он начал нестерпимо болеть. Как вы понимаете, залезть рукой под щиток шлема в открытом космосе и убрать соринку невозможно, также невозможно и смыть ее слезой, как мы делаем это дома на Земле — так как в невесомости слезы никуда не капают, а просто собираются равномерной пленкой на глазном яблоке. Несколько часов Хэдфилд промучился от страшной рези в глазах, едва сохраняя способность продолжать работу. Если бы ему потребовалась врачебная помощь — работу пришлось бы свернуть, а это поставило бы под угрозу всю миссию космического полета. В итоге выяснилось, что причиной стали капельки моющего средства, которым он перед выходом в открытый космос тщательно протер щиток шлема изнутри. С тех пор в «красной книжке» — руководстве по всем операциям во время космического полета, появилось важное предостережение: пункт 11.23 Тщательно протирайте сухой ветошью щиток шлема с внутренней стороны перед выходом в открытый космос.

Безопасность космических полетов зависит от миллиона самых незначительных мелочей, которые накапливаясь могут привести к поистине катастрофическим последствиям. Точно такая же схема действует и на Земле. Хэдфилд призывает заранее продумывать какую-то важную работу и готовиться к значимым событиям в своей жизни тщательнее. Выбирай подарки на годовщину за месяц, готовься к приезду тещи за неделю, напиши хорошее резюме уже сейчас — и тогда тебя невозможно будет застать врасплох. Когда ты несколько раз прогнал в голове весь порядок действий — выполнить работу будет намного проще. И да, это в том числе касается и экзаменов в твоем ВУЗе — подготовка, она и есть подготовка.

Если кто-то достоин того, чтобы слушать его советов, так это тот, у кого действительно получилось осуществить свою мечту ценой упорной работы и настырного стремления к цели. Кристофер Остин Хэдфилд — один из тех немногих, чьи наставления вызывают не отторжение, а любопытство и принятие — этот мужик явно знает, о чем говорит.

Выйти в открытый космос – это почти как вскарабкаться на гору, поднять штангу, починить маленькую машинку и исполнить замысловатое балетное па и все это одновременно, будучи при этом упакованным в громоздкий скафандр, который обдирает пальцы и ключицы. При нулевой гравитации многие простые задачи становятся невероятно трудными. Даже просто провернуть гаечный ключ, чтобы закрутить болт, может оказаться так же сложно, как поменять колесо на автомобиле, стоя на коньках с вратарскими перчатками на руках. Поэтому каждый выход в открытый космос становится плодом многолетних четко скоординированных усилий сотен людей и незаметного упорного труда, затраченного для того, чтобы убедиться, что предусмотрены все детали и случайности исключены. Сверхпланирование здесь необходимо, поскольку работа за бортом корабля всегда опасна. Вы рискуете, находясь в вакууме, который совершенно несовместим с жизнью. Если случится неприятность, вы не сможете просто умчаться обратно на корабль.

Я буквально годами практиковался работе в невесомости в гидролаборатории Neutral Buoyancy Lab, которая представляет собой по существу огромный бассейн в Космическом центре Джонсона. Опыт, полученный мной в первом космическом полете и во время работы в Центре управления полетами, научил меня, как лучше расставлять приоритеты, как определить, что по-настоящему важно, а что просто было бы неплохо знать. Что означает оказаться за пределами МКС, как перемещаться около станции так, чтобы ничего не сломать, как проводить ремонт и настройку оборудования в реальном времени – это те главные вещи, которые мне необходимо было понять. На тренировках в бассейне я должен был отработать до автоматизма каждый свой шаг и каждое действие. Такой была моя задача.

И я рад, что выполнил ее, потому что во время работы в открытом космосе столкнулся с некоторыми неожиданными проблемами, с которыми бы, скорее всего, не справился, если бы проходил подготовку небрежно. В конечном счете миссия STS-100 увенчалась успехом: мы вернулись домой на космическом шаттле Endeavour, уставшие, но гордые результатами полета. Помощь в установке Canadarm2 и, что более значимо, участие в создании долговременного внеземного человеческого обиталища, потребовавшего партнерства и кооперации 15 государств, дало мне возможность почувствовать себя полезным и квалифицированным астронавтом.

Это чувство нисколько не уменьшилось, даже при том, что следующие 11 лет я провел на Земле. Конечно, я надеялся снова вернуться в космос, но при этом не сидел сложа руки в чистилище для исследователей космоса. В 2001–2003 гг. я работал в качестве директора по операциям от НАСА в России, в Звездном городке, где когда-то проходил подготовку Юрий Гагарин. И я привык к местному образу жизни, принял его, чтобы лучше понять людей, с которыми работаю, и исполнять свою роль более эффективно. Этот опыт мне пригодился, когда десять лет спустя мне пришлось жить и работать в тесной связи с русскими космонавтами. Я не только мог говорить на их языке, но еще и узнал кое-что о себе: мне нужно больше времени, чтобы понять человека другой культуры, поэтому я должен сознательно воздерживаться от порыва ускорять события и не требовать от других того, чего могу ждать от себя.

Из Звездного городка я вернулся обратно в Хьюстон, где стал начальником отдела робототехники в Офисе астронавтов НАСА в самый тяжелый период за всю историю этой организации. Это было в 2003 г. сразу после катастрофы шаттла Columbia; полеты шаттлов приостановили, следом прекратилось строительство МКС, а многие американцы решительно задавались вопросом, почему налоги тратятся на такое опасное предприятие, как освоение космоса. Казалось вполне вероятным, что, даже преодолев технические препятствия и сделав шаттл существенно более безопасным, мы не сможем остановить волну общественного негодования. Тем не менее мы справились с обеими проблемами. Это хороший пример того, как важно сохранять целеустремленность и оптимизм, даже когда поставленная цель кажется недостижимой.

Откровенно говоря, мой третий космический полет стал мне казаться недостижимым. Но точно так же, как раньше, в колледже, я решил, что в любом случае не помешает быть готовым к этому полету на столько, на сколько это возможно. Так что с 2006 по 2008 г. я возглавлял Управление Международной космической станции в Офисе астронавтов НАСА, где отвечал за все, что связано с выбором, подготовкой, сертификацией, поддержкой, восстановлением и реабилитацией всех членов экипажей МКС. Взаимодействие с космическими агентствами других стран и столь сильная концентрация на работе с МКС оказались очень хорошей подготовкой. Я получил назначение в новую и в этот раз длительную экспедицию.

19 декабря 2012 г. я снова, уже в третий раз, отправился в космос. В этот раз на корабле «Союз» вместе с астронавтом НАСА Томасом Маршберном и российским космонавтом Романом Романенко. Время пребывания экипажей на МКС совпало, так что у новоприбывших было несколько месяцев, чтобы перенять опыт у старожилов. Мы присоединились к экспедиции МКС-34, которую возглавлял Кевин Форд. Когда в марте 2013 г. его команда покинула МКС, началась МКС-35 во главе с новым командиром – со мной. Ради этого я работал всю свою жизнь. Я достиг того уровня знаний и профессионализма, который позволил принять на себя ответственность и за экипаж, к концу марта пополнившийся до шести человек, когда прилетел еще один «Союз», и за саму МКС. И в эту реальность все еще сложно было поверить.

* * *

Во время подготовки к своему третьему полету я вдруг поразился: я был самым старшим астронавтом в отделе. Не могу сказать, что это открытие меня порадовало, если учесть, что я не считал, да и сейчас не считаю, себя настолько старым. Положительной стороной, однако, стал факт, что люди слушали то, что мне приходилось им говорить, и уважали мое мнение. Я влиял на процесс подготовки, на план полета; имел возможность помочь сделать их более практичными и адекватными. Спустя 20 лет с того момента, как мне позвонил Мак Эванс с вопросом, хочу ли занять место в ККА, я стал серым кардиналом в Космическом центре Джонсона, и хотя провел в космосе всего 20 дней, тем не менее сделал себя астронавтом. Или, если быть более точным, я был сделан астронавтом; НАСА и ККА приложили к этому руку, дав мне нужные образование и навыки.

Третья миссия, конечно, сильно обогатила мой опыт. Я не просто побывал в космосе: я там пожил. К тому моменту, как наша команда вернулась на Землю, мы провели в космосе 146 суток, сделали 2336 оборотов вокруг Земли и преодолели почти 62 миллиона километров. Кроме того, мы завершили рекордное число научных исследований на МКС. Экспедиция МКС-34/35 стала вершиной моей карьеры и венцом многих лет подготовки. Подготовки, связанной с развитием не только специфических профессиональных навыков, таких как, например, пилотирование «Союза», но и новых инстинктов, интуиции, нового образа мышления, новых привычек. И этот жизненный путь изменил меня, возможно, даже сильнее, чем все совершенные мной космические полеты. Изменил так, как я себе даже не мог представить, когда девятилетним мальчишкой вглядывался в ночное небо, потрясенный происходящими в нем чудесами.

Представьте, какая забавная вещь произошла на моем пути в космос: я научился жить полной и счастливой жизнью здесь, на Земле. Со временем я узнал, как предугадывать проблемы, чтобы предотвращать их, и как эффективно реагировать на любую критическую ситуацию. Я узнал, как нейтрализовать страх, как сохранять концентрацию и внимание и как достигать поставленных целей.

Многие из освоенных мною методик были довольно простыми, но при этом неожиданными и алогичными, в некоторых случаях похожими на остроумный афоризм, перевернутый с ног на голову. Астронавтов учат, что лучший способ снизить стресс – это беспокоиться о мелочах. Нас приучают смотреть на все с худшей стороны и представлять себе самое плохое, что только может произойти. На самом деле при тренировке на симуляторах самый частый вопрос, который мы учимся задавать самим себе, звучит так: «Ну что ж, и какая будет следующая причина, по которой я могу погибнуть?» Еще мы узнаем, что действовать как астронавт означает, кроме прочего, помогать семьям друг друга во время старта – привозить им еду, выполнять их поручения, держать дамские сумочки и бегать за салфетками. Конечно, преимущественно мы изучаем сложные технические вещи, но некоторые из них оказываются удивительно земными. Каждый астронавт сможет починить засорившийся туалет – нам постоянно приходится делать это в космосе. И каждый из нас умеет тщательно и дотошно упаковать вещи – нас этому научил «Союз», где все до одного предметы багажа должны быть строго определенным образом закреплены, иначе нарушится развесовка и балансировка корабля.

В итоге мы стали профессионалами, а это самое важное качество для астронавта и, откровенно говоря, для любого человека, который стремится к цели несмотря ни на что. Профессионал – это тот, кто не теряет голову в кризисной ситуации, не бросает задание, даже когда оно кажется безнадежным, импровизирует и находит хорошие решения сложных проблем, когда на счету каждая секунда. Для этого нужна находчивость, решительность и готовность ко всему.

Астронавты обладают всеми этими качествами не потому, что они умнее всех остальных (хотя, стоит признать, что для починки туалета все же необходима некоторая интеллектуальная мощь). Просто мы учимся смотреть на мир и на себя в этом мире по-другому – думать как астронавт. Но чтобы этому научиться, вовсе не обязательно лететь в космос.

Космос – это лишь повод изменить вашу точку зрению.

2. Отнеситесь правильно

Каждый астронавт независимо от уровня подготовки и опыта по сути – вечный студент, обреченный на постоянную зубрежку к очередному экзамену. Когда мне было 9 лет, я, конечно, не так представлял себе жизнь покорителей космоса. В том возрасте я мечтал, как, купаясь в лучах славы, буду бороздить просторы Вселенной, а вовсе не о том, как буду просиживать штаны в классе, изучая небесную механику… на русском языке. Но сейчас, когда все уже случилось, я люблю свою работу, ее повседневную рутину, а не только космические полеты (хотя эта часть работы реально крута).

Если бы наматывание кругов вокруг Земли в космическом корабле было бы единственным занятием, по-настоящему приносящим вам удовольствие, то вы бы возненавидели профессию астронавта. Время, затрачиваемое на подготовку к полету, намного превышает время, проводимое собственно в космосе, – один день на орбите будет стоить многих месяцев тренировок и обучения. Прежде чем вы будете приписаны к какой-либо космической миссии, вам придется тренироваться несколько лет как минимум; подготовка к определенной экспедиции занимает от двух до четырех лет и проходит намного интенсивнее и тщательнее, чем общая подготовка. Вам придется выполнять сложные повторяющиеся задания и иногда чрезвычайно тяжелые, доводящие вас до полного изнеможения, при этом большую часть времени в период подготовки вы проведете вдали от своего дома. Если вы не любите свою работу, этот период подготовки быстро не пролетит. Так же медленно будут тянуться и месяцы после окончания миссии, когда вы будете проходить послеполетную реабилитацию, подвергаться различным медицинским тестам и составлять подробные отчеты обо всех технических и научных деталях полета. И годы регулярных тренировок между миссиями, в течение которых вам придется пройти повторную аттестацию и получить новые навыки, оказывая при этом помощь в подготовке другим астронавтам, покажутся вечностью. Если вы будете относиться к тренировкам и обучению как к рутине, которая вгоняет в тоску, каждый день окажется для вас несчастливым. А кроме того, ваша вера в собственную значимость и профессиональную пригодность не пострадает, если вдруг вас снимут с миссии или не возьмут в команду вообще.

Есть астронавты, которые никогда не полетят в космос. Они пройдут подготовку и тренировки в полном объеме, но так и не покинут Землю. Я шел на эту работу, зная, что могу стать одним из них.

Я реалист. Я вырос в те времена, когда канадских астронавтов попросту не существовало. Когда в 1983 г. Канада отбирала своих первых астронавтов, я был уже почти взрослым, с университетской степенью и работой. В 1992 г., когда я в конце концов очутился в Хьюстоне, меня воодушевляла сама возможность вообще там оказаться, свои же шансы когда-нибудь покинуть планету я оценивал скептически. Время, которое экипаж той или иной страны мог провести на МКС, определялось суммой денег, вложенной ею в международный космический проект. Инвестиции Канады составляли менее 2 % от общего финансирования станции, поэтому временная квота для канадского экипажа тоже не превышала 2 %, что было вполне справедливо и не подлежало обсуждению. Но даже американские астронавты не имели стопроцентных гарантий участия в космических полетах. Всегда существует вероятность радикальных изменений в государственном финансировании, и если космические программы закрываются, это касается всех астронавтов. А еще ракета может взорваться, и вся команда погибнет, после чего космические полеты с участием астронавтов будут заморожены на долгие годы, пока не выяснятся все детали катастрофы, а общество не убедится, что безопасность полетов гарантирована и они могут быть возобновлены. Или на смену одним придут другие модели космических аппаратов. Полеты шаттлов были прекращены в 2011 г. после 30 лет эксплуатации, и единственным космическим аппаратом, способным доставить людей на МКС, сейчас остается «Союз», размеры которого намного меньше размеров шаттла. Некоторые астронавты, принятые на службу в период полетов шаттлов, просто слишком высокие для маленьких «Союзов». Вероятность участия этих астронавтов в космических полетах сейчас равна нулю.

Изменения в личной жизни также влияют на ваши шансы участия в полетах. Даже небольшие проблемы со здоровьем могут привести к вашей дисквалификации (чтобы попасть на Международную космическую станцию, вам придется пройти самые строгие медицинские тесты в мире; никто не захочет срочно прерывать миссию и тратить миллионы долларов только на то, чтобы доставить заболевшего астронавта домой раньше времени). А может, какие-нибудь серьезные семейные проблемы заставят вас потерять свой единственный шанс.

Со временем меняются и требования к квалификации, необходимой для участия в космической миссии. На шаттлах летала команда из семи человек, которые проводили в космосе всего пару недель, поэтому для опытных и знающих, но узких специалистов места хватало. Когда задача состояла в том, чтобы доставить двенадцать тонн оборудования на МКС, все аккуратно разгрузить, распаковать, установить, а затем так же аккуратно заполнить грузовой отсек корабля большим количеством разнообразного хлама и мусора, который нужно отправить на Землю, для участия в полете было достаточно квалификации искусного мастера погрузочных работ. На «Союзе» же просто нет места для астронавта узкой специализации. Российский космический корабль вмещает только трех человек, и втроем они должны обладать всем необходимым, огромным набором навыков. Некоторые умения очевидны: управление кораблем, выход в открытый космос, управление робототехническим оборудованием, таким как Canadarm2, ремонт различных устройств на станции, выполнение многочисленных научных экспериментов и текущий контроль за их проведением. Однако, поскольку команде предстоит провести вдали от цивилизации многие месяцы, ее члены, помимо всего прочего, должны уметь оказывать первую врачебную и стоматологическую помощь, писать программы для компьютера и менять проводку в электрооборудовании, делать профессиональные фотоснимки и проводить пресс-конференции, а еще поддерживать гармоничные отношения с коллегами 24 часа в сутки 7 дней в неделю, находясь в ограниченном, замкнутом пространстве.

В эпоху шаттлов НАСА искало людей, способных управлять самым сложным транспортным средством в мире в течение небольшого времени. Сегодня НАСА подбирает людей, которые смогут выдержать заключение в жестяной банке в течение шести месяцев и более, поэтому причиной дисквалификации для космических полетов может оказаться даже ваш характер. Нрав «реально крутого парня», который в былые времена абсолютно подходил астронавту и даже стал неким стереотипом, теперь не очень годится для путешествия, которое обещает быть очень долгим.

* * *

Полет в космос зависит от огромного числа факторов и обстоятельств, которые ни один астронавт совершенно не способен контролировать, так что я всегда считал разумным относиться к космическому полету как к награде, призу, но не как к неотъемлемому праву. И было бы безрассудством рассчитывать, полагаться на этот приз, как и на любой другой. К счастью, существует множество причин, которые позволяют сохранить астронавту интерес и энтузиазм в своей работе. Я получал удовольствие от энергетики работы на тренажерах и в бассейне, тогда как другие преуспевали в проведении научных исследований или предпочитали работать в области космических международных программ. Конечно, мы периодически ворчали по поводу правил и требований, которые нам не нравились, но вы никогда не услышите из уст астронавта слов вроде «да пошла к черту такая работа!». Я ни разу не встречал человека, который бы не считал, что это работа его мечты.

Я внутренне согласился с тем, что, возможно, никогда не попаду в космос, а позже, когда все-таки побывал в нем, что могу никогда туда не вернуться, и это помогло мне сохранить свое отношение к работе в течение более двадцати лет. Я не стал ставить все – чувство самоуважения, свое счастье, профессиональный рост – в зависимость от полета в космос, поэтому мне доставляло удовольствие каждый день ходить на работу, даже в те долгие одиннадцать лет после второго полета, когда я не летал. Даже тогда, когда в какой-то момент окончательно осознал, что уже никогда не полечу снова (об этом позже).

Возможно, это прозвучит странно, но пессимистичный взгляд на собственные перспективы помогал мне любить свою работу. Я считаю, что он даже оказал положительное влияния на мою карьеру: поскольку я любил изучать что-то новое, я добровольно посетил множество дополнительных учебных курсов, которые повысили мою квалификацию, что, в свою очередь, расширило мои возможности в НАСА. Однако для меня успех вовсе не в космическом полете (хотя, конечно, это стало огромным достижением). Успех заключается в хорошем отношении к работе, которой занимаешься в долгом, никому не известном жизненном путешествии, которое, может быть, приведет на стартовую площадку, а может быть, и нет. Не стоит относиться к подготовке только как к очередной ступеньке к чему-то большему.

Секрет заключается в том, чтобы попытаться насладиться процессом. Я никогда не относился к подготовке как к обременительной обязанности, которую я вынужден исполнять, горячо молясь о следующем космическом полете. Для меня это скорее походило на разгадывание кроссвордов в The New York Times: обучаться одновременно и тяжело, и весело; это заставляет мозги шевелиться, так что я отлично себя чувствовал и в самом процессе, и по его окончании и всегда был готов повторить еще.

В космическом полете «ориентация» означает положение в пространстве: как ваш корабль ориентирован относительно Солнца, Земли и других космических аппаратов. Если вы не контролируете ориентацию и теряете управление положением в пространстве, могут случиться две вещи: корабль начнет вертеться и совершать кульбиты, дезориентируя каждого, кто находится на борту, или собьется с курса, что в случае, если вы ограничены во времени или у вас мало топлива, будет означать балансирование на грани жизни и смерти.

На «Союзе», например, мы контролируем каждый из множества сигналов, поступающих от всех имеющихся приборов – перископа, многочисленных датчиков, – даже следим за горизонтом, таким образом постоянно отслеживая положение корабля и корректируя его, если это необходимо. Мы ни в коем случае не хотим нарушить ориентацию, так как удержание положения в пространстве – основа успешного выполнения миссии.

Мой опыт показывает, что на Земле дела обстоят очень похоже. В конечном счете не я определяю, достиг ли я необходимого уровня профессионализма. Слишком много параметров не поддаются моему контролю. На самом деле единственное, что я могу контролировать, – это мое отношение ко всему в этом путешествии, то, что сохраняет мое спокойствие и решительность, то, что позволяет мне двигаться в правильном направлении. Так что я внимательно отслеживаю и, если надо, корректирую свою позицию, потерять которую будет намного хуже, чем не достигнуть цели.

* * *

Моих детей бесконечно веселила моя серьезность или то, что они принимали за серьезность. Уже несколько лет они играют в игру, в которой передразнивают мои особенно забавные, по их мнению, фразочки. Они называют это «Говорит полковник». Как-то раз я в очередной раз пытался починить нашу семейную машину и, лежа под ней, рявкнул на Эвана, моего сына: «Сидя на месте, никто и никогда не сможет достичь великих целей». Эта фраза стала его любимой. Недавно мы в шутку обсуждали, а что если сделать такое приложение для смартфона, которое будет злобно произносить подходящие фразы на любой случай, и название уже есть – «Говорит полковник». Отличная идея, хотя я считаю, что достаточно четырех: «Будь готов. Трудись. Тяжело трудись. И получай удовольствие!» Они подходят для любой ситуации.

Взять, к примеру, передачу Survivor, которую мы с Хелен смотрим время от времени. Это реалити-шоу идет в эфире много лет, так что все зрители уже знают, какие навыки необходимы для победы: уметь развести огонь, построить укрытие из веток и так далее. И тем не менее год за годом новые участники шоу демонстрируют полное незнание даже элементарных основ. Я этого не понимаю. Неужели люди, которые собираются стать участниками этой программы, беспокоятся только о том, насколько хорошо и привлекательно они будут выглядеть во время ловли рыбы? Почему не подготовиться заранее, если известно, что вас ждет совершенно другая жизнь и награда в миллион долларов?

Мне кажется, все просто: если есть время, используй его для подготовки. Разве есть дела важнее? Да, возможно, вы научитесь делать что-то такое, чего никогда в жизни вам делать не придется. Но я думаю, гораздо хуже столкнуться с проблемой, к решению которой вы не сможете подойти, потому что даже не будете знать, с чего начать.

Таково мое отношение не только к работе, но ко всему в жизни. Например, несколько лет назад меня пригласили поучаствовать в авиационном шоу в Уинсоре, Онтарио. Так случилось, что это шоу совпало с концертом Элтона Джона. Организаторы попробовали пригласить артиста, чтобы сделать для шоу рекламу. Я подумал, что вряд ли суперзвезда прервет свое выступление, чтобы прорекламировать местное авиационное представление, но потом засомневался: а что если он согласится? Вдруг Элтон Джон окажется фанатом авиации или втайне помешан на космосе? Как эта ситуация может разрешиться в самом крайнем случае?

Я с детства играю на гитаре. Конечно, я не самый лучший гитарист в мире, но люблю играть. Я много лет играл и пел в разных группах на Земле, в том числе в группе Max Q, состоящей из одних астронавтов. И в космосе пел тоже. Я представил себе картину, не самую приятную: каким-то образом Элтон Джон узнает об этом и приглашает астронавта-гитариста из авиационного шоу прямо к себе на сцену пробренчать несколько аккордов. Вероятность такого поворота событий почти нулевая, и я это знал, но я также знал и то, что невероятные вещи иногда случаются, ведь я выступал с Симфоническим оркестром Хьюстона. Так что моя следующая мысль звучала так: «Хорошо, предположим, это случится. Какую песню он попросит меня сыграть?» Вариант был один единственный – «Rocket Man». Поэтому я взял и выучил эту песню и репетировал до тех пор, пока не поверил, что не буду с позором изгнан со сцены. И я на самом деле уже начал надеяться, что смогу выйти и сыграть «Rocket Man» вместе с Элтоном Джоном.

В итоге эта история закончилась на концерте, где мы с Хелен встретились с Элтоном Джоном и десять минут очень приятно с ним поболтали. Я даже близко не подобрался к сцене, а Элтон Джон до сих пор не знает, что я могу вполне прилично исполнить собственную интерпретацию одной из его песен. Но я не сожалею о потраченном времени, ведь я был готов.

И так я отношусь почти ко всему. Я прожил свою жизнь, готовясь сыграть «Rocket Man». Я ставлю себе задачу, которая потребует полной самоотдачи; я определяю, какие знания мне будут необходимы, чтобы выполнить эту задачу; я практикуюсь до тех пор, пока не достигну уровня умения, при котором мне будет комфортно приступить к выполнению задачи. Этой стратегии я придерживаюсь с того самого момента, как в 1969 г. решил, что хочу стать астронавтом, и благодаря прежде всего именно этой здравой и методичной стратегии подготовки оказался в Хьюстоне. Я никогда не останавливался и всегда готовился. На всякий случай.

Если бы в 21 год я писал сценарий жизни, которую мне хотелось бы прожить, то он был бы таким: летчик-истребитель, летчик-испытатель, астронавт. Счастливый брак, здоровые дети, интересные переживания, занятный жизненный опыт. Собственно, моя жизнь следовала этому сценарию, несмотря на то что в ней было так много разных «если», которые могли спутать планы: например, я мог не увидеть в газете объявление ККА о приеме заявок, а это могло произойти с большой степенью вероятности, ведь мы тогда жили в США. При этом я никогда не допускал мысли «Если я этого не сделаю как астронавт, это будет провал». Наоборот, сценарий мог заметно измениться, и я бы вернулся в армию, или стал университетским профессором, или летчиком-испытателем в какой-нибудь коммерческой фирме, но ни один из этих поворотов не превратил бы мою жизнь в фильм ужасов.

* * *

Как любой новичок, я не был хорошим астронавтом, когда впервые вошел в Космический центр им. Джонсона. Самое большее, на что вы можете надеяться, так это на то, что вы слеплены из правильного теста и из вас получится хороший астронавт. И даже это относится не ко всем претендентам, которые участвуют в отборе, и причиной тому – то самое качество, о котором я уже говорил: личное отношение (личная позиция). Вы должны быть готовы годами слушать курсы на русском, из раза в раз проходить обучение по технике безопасности на борту МКС, даже если вы думаете, что знаете ее вдоль и поперек. Вы должны смириться с тем, что нужно будет освоить огромное число навыков, которые кажутся непонятными или бесполезными, или и то и другое сразу. И вам не стоит считать приобретение любого из них бессмысленной тратой времени.

Еще лучше, если вы сможете увидеть в этом обучении нечто веселое и интересное. В 2001 г. я стал Директором по операциям НАСА в России. В те времена большинство американских астронавтов не жаждало получить такую работу. Одних смущали былые противоречия и напряженность между двумя странами, другие были не в восторге от того, что придется столкнуться с чужой культурой (где даже алфавит абсолютно другой), лютыми зимами и отсутствием современных устройств, делающих жизнь комфортнее, – таких как посудомоечные машины или сушилки для одежды. А вот для канадца, который успешно адаптировался к медлительности техасской речи и влажности северной части Мексиканского залива, возможность несколько лет пожить в еще одной зарубежной стране представлялась весьма захватывающей, так что я был счастлив получить это назначение. Я хотел извлечь максимальную пользу из проведенного там времени, поэтому мы с Хелен пошли на дополнительные курсы русского языка (трое наших детей в это время учились в канадских пансионах и университетах). Хелен перешла на удаленную работу в Хьюстоне, поэтому могла проводить почти каждый месяц со мной в Звездном городке – учебном центре для космонавтов, расположенном примерно в часе езды от Москвы. В Звездном НАСА построило для американцев несколько индивидуальных таунхаусов, и мы могли переехать в один из них. Но вместо этого мы поселились в обычном российском многоквартирном доме, решив, что таким образом у нас будет больше возможностей узнать страну и ее людей.

Так и случилось. Нам приходилось много говорить по– русски. Мы с соседями устраивали отличные вечеринки с музыкой, танцами и совместным приготовлением шашлыка – очень вкусным русским вариантом барбекю. Помню, как один из местных водителей, Володя, решил посвятить меня в мистический процесс выбора, нарезки и приготовления мяса для шашлыка. На это ушло полдня, а потом еще два дня мне потребовалось, чтобы прийти в себя. Водкой мы благословляли мясо, молдавским коньяком поднимали тост за всю родословную свиньи, потягивали русское пиво, пока нарезали не до конца размороженную свинину на кусочки, красное вино вливали в маринад и в самих себя, и к концу дня мы произносили эмоциональные речи о красоте сырого мяса и мужских дружеских узах. Пока мы с Володей смотрели футбол на зернистом 10-дюймовом телеэкране, мы изрезали 70 кг мяса, извели по мешку лука и помидоров на салаты, в которые добавили несколько пучков разных измельченных трав и приправ, и выпили все, что было в доме. К концу вечера были готовы пять переполненных ведер с нарезанной свининой, которую полагалось пожарить на следующий день на огне. Мы стали почти одной семьей (что оказалось очень кстати, ведь я забыл у Володи дома все свои вещи: пальто, шапку, камеру и ключи). И еще я остался горд собой, потому что в автобусе, который отвозил меня домой, я смог сдержаться, и меня не вырвало. Ну а лучший, испытанный временем рецепт приготовления шашлыка, которому мы так тщательно следовали, так и остался для меня секретом, потому как я совершенно не помню, что и как именно мы делали.

Однако нечестно делать вид, что я относился к работе в России только как к увлекательному заграничному приключению. Полеты шаттлов были уже полностью прекращены, и к концу десятилетия «Союз» должен был стать главным средством доставки на МКС. Понятно, что сотрудничество между США и Россией приобретало все более высокую значимость. Я изучал язык и разбирался, как работает российское космическое агентство «Роскосмос», ведь все это было частью подготовки к огромным грядущим изменениям, о которых все уже знали. Кроме того, так я был уверен, что сохраню квалификацию для полетов. На всякий случай.