Либерализация розничных цен в российской федерации была проведена под руководством кого

https://ria.ru/20220102/tseny-1765646997.html

Либерализация цен в России

Либерализация цен в России — РИА Новости, 02.01.2022

Либерализация цен в России

В постперестроечный переходный период (1992-1993) вслед за политическим оформлением новой власти в 1991 году происходило утверждение экономических и… РИА Новости, 02.01.2022

2022-01-02T01:33

2022-01-02T01:33

2022-01-02T01:33

экономика

справки

борис ельцин

евгений ясин

егор гайдар

цены

россия

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/03/1f/1603611748_0:365:2930:2013_1920x0_80_0_0_be03ec6a87c6df95d835329d1fcf2e09.jpg

В постперестроечный переходный период (1992-1993) вслед за политическим оформлением новой власти в 1991 году происходило утверждение экономических и конституционных основ нового государственного устройства России. При этом главную задачу новое руководство страны видело в закреплении политических изменений в российском обществе. Экономика России, ее конституционное устройство должны были прийти в соответствие с новым политическим строем страны, что подразумевало переход к рыночной экономике, ее демонополизацию и приватизацию, создание класса частных предпринимателей и собственников, укрепление власти президента.В стране сложилось тяжелое экономическое положение. По данным, которые приводит известный экономист Евгений Ясин в своей книге «Российская экономика: истоки и панорама рыночных реформ», в стране наблюдалось сокращение потребления населением продуктов питания практически по всем основным их видам. Продажа колбасы, которая была своего рода символом благополучия в советском «развитом социализме», снизилась за 1991 год на 24% (с 1835 до 1393 тысяч тонн). Тот же показатель по молокопродуктам вообще составил 41% (с 21,5 до 12,7 миллиона тонн). Консервы, которые годами лежали на прилавках продуктовых магазинов, стали раскупаться со стремительной быстротой: продажа мясных консервов возросла почти в два раза (с 806 до 1595 миллиона условных банок). Если товарные запасы в розничной торговле (на конец года) в днях товарооборота в 1985 году составляли 93 дня, то в 1990 году этот показатель снизился до 44, а в 1991 году – до 39 дней.По оценкам Всемирного банка, дефицит реконструированной бюджетной системы в 1991 году составил 31% ВВП. Денежная масса выросла в 4,4 раза, еще подконтрольные цены – в два раза (на 101,2%). Дефицит валюты для оплаты централизованного импорта за 10 месяцев 1991 года составил 10,6 миллиарда долларов.Надвигалась угроза голода. Нормы отпуска продуктов по карточкам в большинстве регионов к концу 1991 года составляли: сахар – 1 кг на человека в месяц, мясопродукты – 0,5 кг (с костями), масло животное – 0,2 кг. При потребности в продовольственном зерне пять миллионов тонн в месяц в январе 1992 года ресурсов в наличии было три миллиона тонн. По расчетам Росхлебопродукта, дефицит зерна по импорту составлял 17,35 миллиона тонн. Чтобы закупить такое количество, требовалось около трех миллиардов долларов. В кредит уже никто не поставлял. В этих условиях у правительства не оставалось никакого другого пути, кроме как пойти на быструю и масштабную либерализацию цен. 28 октября 1991 года на V съезде народных депутатов президент России Борис Ельцин выступил с программой радикальных экономических реформ, предусматривающей либерализацию цен и зарплаты, свободу торговли и приватизацию. 6-8 ноября 1991 года было сформировано правительство во главе с Борисом Ельциным и двумя вице-премьерами – Геннадием Бурбулисом (отвечавшим за политические вопросы) и Егором Гайдаром (министром экономики и финансов, курировавшим экономическую реформу).3 декабря Борис Ельцин подписан указ «О мерах по либерализации цен».2 января 1992 года произошел единовременный отпуск цен. После этого дня свободными стали 80% оптовых и 90% розничных цен. Под контролем оставался только ряд социально значимых потребительских товаров и услуг. Но уже весной и здесь регулирование было снято и передано на региональный уровень. Правительство ожидало, что за 1992 год потребительские цены вырастут примерно в 3,5 раза, на самом деле это произошло за первый же месяц. За первые три месяца цены взлетели больше, чем в 6 раз, за весь 1992 год – в 26 раз. Заработные платы серьезно отставали от инфляции. Реальная стоимость зарплат за 1992 год снизилась примерно на треть.29 января 1992 года президент РФ Борис Ельцин подписал указ «О свободе торговли». В соответствии с этим указом предприятиям независимо от форм собственности и гражданам было предоставлено право осуществлять торговую, посредническую и закупочную деятельность без специальных разрешений. Все это привело к постепенному насыщению потребительского рынка и росту товарных запасов в розничной торговле.Вместе с тем в экономике страны проявились такие негативные явления, как кризис взаимных неплатежей предприятий, дефицит наличных денег, вызвавший острое социальное напряжение, снижение налоговых поступлений в бюджет и др.В апреле 1992 года на VI Съезде народных депутатов России экономическая политика правительства подверглась резкой критике. 11 апреля Съезд принял постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», в котором отметил целый ряд проблем в экономике: спад производства, разрушение хозяйственных связей, снижение жизненного уровня населения, рост социальной напряженности, нехватка денежной наличности. Съезд признал деятельность правительства Российской Федерации по реализации экономической реформы неудовлетворительной и предложил президенту и правительству России внести существенные коррективы в тактику и методы осуществления экономической реформы с учетом замечаний и предложений.13 апреля Гайдар заявил об отставке правительства.После VI Съезда начала разрабатываться «Среднесрочная экономическая концепция правительства», которая предусматривала снижение доли регулируемых цен и объемов государственных закупок, развертывание массовой приватизации, доведение цен на энергоносители до общемирового уровня лишь в течение двух лет. Фактически, под давлением депутатов и директоров государственных предприятий, финансовая политика стала менее жесткой.Осенью правительство вновь подвергалось критике с требованиями восстановить регулирование цен и увеличить прямое вмешательство государства в происходящие в народном хозяйстве процессы.В декабре 1992 года VII Съездом народных депутатов Егор Гайдар не был утвержден на пост председателя Совета министров. Главой правительства был утвержден Виктор Черномырдин.Либерализация цен стала одним из важнейших звеньев на пути перехода России от плановой экономики к рыночной. Однако она не была согласована с монетарной политикой, в результате большинство предприятий осталось без оборотных средств.Центробанк вынужден был включить печатный станок, что разогнало инфляцию до невиданных прежде величин – несколько тысяч процентов в год. Это привело к обесцениванию заработной платы и доходов населения, нерегулярным выплатам зарплаты, стремительному обнищанию граждан. Как следствие, гиперинфляция вызвала падение спроса, что усугубило экономический спад, а также реальное сжатие денежной массы, на которую легла дополнительная нагрузка по обслуживанию появившихся в результате первой волны приватизации акций и облигаций. Кроме того, обесценились советские сбережения, которые не были индексированы.Экономисты неоднозначно оценивают последствия либерализации цен. С одной стороны, реформа помогла преодолеть товарный дефицит и запустить рыночные механизмы в экономике, а с другой – привела к резкому росту инфляции и обесцениванию доходов. Но эксперты едины во мнении, что в тот момент властям сложно было выработать какое-либо однозначно правильное решение.Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

россия

2022

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/03/1f/1603611748_80:0:2811:2048_1920x0_80_0_0_53f212eb72d5bfd82ecfed0365384225.jpg

экономика, справки, борис ельцин, евгений ясин, егор гайдар, цены, россия

30 лет без СССР ,

02 янв 2017, 08:00 

0 

Ровно 25 лет назад, 2 января 1992 года, в России был запущен процесс либерализации цен: государство фактически перестало вмешиваться в процесс ценообразования, из-за чего стоимость продуктов и услуг в стране резко выросла. О том, как Россия переживала переход к рыночной экономике, — в историческом фоторепортаже РБК.

Артем Солодков,

Екатерина Травникова

Задания

Версия для печати и копирования в MS Word

В январе исполнилось ровно 30 лет со дня приведения в исполнение ельцинского указа №297 «О мерах по либерализации цен». Почему споры по поводу этого дня вспыхивают до сих пор, в общем-то, понятно. Форсированный переход к рыночной экономике под руководством внука автора «Тимура и его команды» не принес большинству населения тогда еще РСФСР, а не Российской Федерации, никакого облегчения, а лишь ускорил падение из «честной бедности» в нищету.

«Важно понимать, откуда взялся дефицит, — рассказывает кандидат экономических наук, сотрудник Института общественных наук РАНХиГС и исследователь экономики позднего СССР Алексей Сафронов. — В экономике есть два вида инфляции: спроса — когда объем денег и кредитов вырос больше, чем производство товаров, и предложения — когда производство товаров сократилось. В позднесоветской экономике действовали оба механизма, но поскольку цены на большинство товаров были стабильны, инфляция принимала скрытую форму дефицита.

Почему у населения стало больше денег, чем товаров в магазинах? Виной тому Закон о кооперации 1988 года, который разрешил создание коммерческих банков. Раньше деньги выдавались предприятиям вместе с жестким указанием, на что их можно потратить, и зарплатные фонды жестко контролировались. Теперь предприятия могли переводить получаемые от государства деньги в коммерческие банки и обналичивать. А годом ранее был принят Закон о госпредприятии, который ввел выборность директоров. И директора начали буквально покупать своих работников-избирателей, выплачивая им незаработанную зарплату, чтобы те их переизбирали. Кроме того, союзные республики стали проводить опережающими темпами кредитную эмиссию для «своих» предприятий, благодаря чему опять вырос объем денег, не обеспеченных товарами. Вот вам конкретные цифры: за девять месяцев 1989 года прирост общесоюзного ВВП составил 3,6%, прирост производительности труда — 2,2%, а оплата труда выросла на 8,5%. Всего за период перестройки денежные доходы населения увеличились на 52,8%, в то время как розничный оборот вырос лишь на 42,5%. Излишек наличных денег в 1990 году оценивался Госбанком в 47 млрд рублей».

Не случайно отпуску цен предшествовала денежная реформа имени первого и последнего премьер-министра СССР Валентина Павлова, которую в народе прозвали конфискационной. Внезапным указом Горбачева от 22 января 1991 года самые крупные банкноты, существовавшие в советской денежной системе — по 50 и 100 рублей, были изъяты и заменены новыми. Причем для обмена было выделено всего три дня и установлен лимит — не более 1000 рублей в одни руки, а снятие средств с вкладов в сберкассах было ограничено 500 рублями в месяц. Благодаря этим мерам общесоветскую денежную массу удалось «высушить» на 14 млрд. Затем указом от 2 апреля того же года потребительские и закупочные цены были повышены в три раза, и тот же проезд на московском метро стал стоить 15 копеек вместо священного пятака. Так что впервые к мерам из области пресловутой «шоковой терапии» прибегли еще до Гайдара, разница была лишь в том, что советский «шок» так и не решил проблему дефицита и не смог ликвидировать гигантские денежные массы, обращавшиеся в теневой экономике. К тому же в ситуацию активно вмешивалась политика.

«С принятием Закона о госпредприятии и переходом на “полный хозрасчет” начала рушиться прежняя система централизованного материального снабжения, и у предприятий возникли проблемы с поставками, — напоминает Алексей Сафронов. — Местные руководители, столкнувшись с усилением дефицита, стали потворствовать невыполнению плана поставок колхозами и совхозами. Это улучшило снабжение населения едой в аграрных областях, но обострило продовольственные трудности в крупных городах. Заодно ситуацию усугубила ликвидация монополии государства на внешнюю торговлю — поставщики обнаружили, что гнать сырье за границу выгоднее, чем отправлять его прежним потребителям.

Довершил развал хозяйственных связей разгул национализма и парад суверенитетов, а в особенности противостояние Ельцина и Горбачева,  вылившееся в “войну законов” и переманивание предприятий из союзной юрисдикции в республиканскую. Производственные цепочки оказались нарушенными, и в 1989 году началось падение объемов производства — впервые со времен войны. Аналогичная история была и с транспортом, который также с большим скрипом переходил на рыночные рельсы. Сейчас по интернету гуляют ролики из программы Невзорова “600 секунд”, где показывают склоны оврагов, заваленные гусиными тушками и крабовыми палочками, или эшелоны с гниющими говяжьими тушами, но все это могло происходить и без злого умысла — просто где-то разрушилась прежде стабильная логистическая цепочка».

Как был создан ультрадефицит

Впервые о необходимости отпустить цены заговорили еще в 1990 году, но так как на дворе стояли и без того сложные времена, никто не желал брать на себя ответственность. Потом поползли туманные слухи. В октябре 1991 года они стали неизбежной реальностью — сперва министр труда РСФСР Александр Шохин собрал совместную пресс-конференцию вместе с еще мало кому известным Егором Гайдаром и объявил о грядущей либерализации. Затем его слова подтвердил сам Ельцин — 28 октября 1991 года на Съезде народных депутатов, анонсируя будущий пакет жестких экономических реформ, над которым команда Гайдара работала с 15 сентября на вошедшей в историю 15-й правительственной даче в Архангельском.

«Первое направление — экономическая стабилизация. В ее основе — жесткая денежно-финансовая и кредитная политика, налоговая реформа, укрепление рубля. Но самая болезненная мера — разовое размораживание цен в текущем году. Без нее разговоры о реформах, о рынке — пустая болтовня. За последние годы все это уже поняли, но никто не решался пойти на этот тяжелый шаг. Отсюда бесконечные компромиссы, проложившие дорогу хозяйственному хаосу… » — заявил первый российский президент.

Сказать, что эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, означает не сказать ничего. И без того измученный дефицитом потребительский рынок просто рухнул в небытие, так как торговля начала припрятывать все, что можно, в ожидании грядущих «либеральных» сверхприбылей. К концу года нормы по талонам дошли чуть ли не до блокадных: сахар — 1 кг на человека в месяц, мясопродукты — 0,5 кило с костями, сливочное масло — 200 г. Полки магазинов опустели уже совсем, поскольку перепуганный предыдущими экономическими мерами покупатель стал сметать с них даже раньше спокойно лежавшие консервы из овощей и морской капусты.

«Объявление о либерализации цен за два месяца было полным идиотизмом, — уверен Алексей Михайлов, депутат Государственной думы 1–3-го созывов, экономист и заместитель главного редактора журнала “Профиль”. — Очевидно же было, что люди ломанутся в магазины за товарами, на которые вскоре вырастут цены, а производители и торговля станут, наоборот, все придерживать. Всплеск дефицита в конце 1991-го был искусственным. И он активно был использован Гайдаром & Co для оправдания необходимости немедленного отпуска цен. Отложить ее на два месяца после такого — это было как резать хвост собаке по частям, обливаясь слезами…

Во многом все это было политически мотивировано. Тогда в российских верхах бродила простая мысль — как сделать изменения необратимыми. Именно отсюда росли ноги у таких мер, как запрет КПСС, у Беловежских соглашений, и в этом же ряду была немедленная либерализация цен, которая должна будет навсегда положить конец плановому хозяйству и перевести экономику на рыночные рельсы. Тогда им казалось, что главное — сделать эти шаги, и неважно, какими будут немедленные последствия, мы их как-нибудь переживем. Гайдар же изначально не выступал за немедленную либерализацию. Но тут он уловил желания верхов (а он всегда умел это делать) и предложил эту меру. Сам проявил готовность войти во власть и взять на себя ответственность, вдохновляясь примером Бальцеровича — архитектора польских реформ. Очень он хотел войти в историю».

Большинство воспоминаний о последних месяцах существования Советского Союза с душераздирающими описаниями 4–6-часовых очередей и драк из-за пакета молока или пачки грузинского чая относится именно к ноябрю-декабрю 1991 года. Панические запросы из российских регионов на зерно, муку и мясо, сохранившиеся в электронном «Архиве Гайдара», по большей части того же времени.

Здравствуй, новый день

«Накануне всей этой истории мы с женой, в общем-то, неплохо зарабатывали, — вспоминает малый предприниматель на пенсии Сергей Кесслер, — будучи сторожами в дачном кооперативе. Дачники постоянно таскали себе машинами всякое добро: песок, гравий, навоз, доски, металл. Разумеется, частично все это было “левое”, в смысле ворованное. А наша сторожка стояла как раз около съезда, к тому же у меня были ключи от всех ворот. Ну и умные люди подсказали: “А ты что, реально бесплатно их пропускаешь?” Я стал брать по пятерке с машины. Груз, допустим, песка стоил тогда 50 рублей, из них моих 5, и все довольны. Но уже накануне либерализации цены резко полезли вверх. Мы с женой съездили в Германию, я купил ей дубленку, а потом все остальное сожрала инфляция. Пришлось крутиться как белке в колесе.

Да, 2 января, как и все, я пришел в магазин и испытал смешанные чувства. С одной стороны, ощущение бардака и неопределенности, с другой — были какие-то надежды. Для моего оппозиционно-интеллигентско-диссидентствующего сознания было важно, что наконец-то стронулся Советский Союз и впереди вроде бы светило что-то хорошее. А вот по моим родителям вся эта история проехалась жестко. Отец — профессор, наша квартира была получена за его разработки ракетного топлива, а ему пришлось работать ночным директором в каком-то ДЭЗе. Мать — кандидат химических наук, участвовавшая в разработке первых советских светоотражающих дорожных знаков, пекла пирожки и продавала их у соседней станции метро».

Сейчас, через 30 лет, нарисовать адекватную картину дня отпуска цен уже вряд ли получится. Все будут вспоминать о том, как 2 января 1992 года «все вдруг появилось», однако это как раз тот случай, когда память замещается прочитанным в СМИ и увиденным по телевизору. Если же обратиться к языку холодных чисел, как сделал это известный историк из ВШЭ Олег Хлевнюк в своей статье «Эффект заполненных прилавков: Преодоление товарного дефицита в России в 1990-е годы и его социальные последствия», то картина начинает выглядеть иначе: цены выросли многократно, но прилавки так и не заполнились.

В январе 1992 года объем приобретенных населением товаров упал до 29% от уровня декабря 1992-го. По данным мониторинга, проведенного по горячим следам 8–14 января, в 72% крупных городов России отсутствовало в продаже растительное масло, в 67% — мясо, в 54% — сахар, в 55% — сливочное масло. В 67% больших городов возникали очереди за молоком, в 47% хлеб продавался с перебоями, в свободной продаже лежали в основном овощи. В Москве ситуация была не сильно лучше: 24 января Госкомстат обследовал десять продуктовых магазинов в разных районах города и обнаружил длиннющие очереди за молочными продуктами, маслом, хлебом и сахаром. В универсаме «Новогиреевский» за молоком встали 150 человек, но через 20 минут после открытия оно уже закончилось.

О том же самом говорят и передовицы газет от 2–3 января: корреспондентам удалось обнаружить на прилавках в основном деликатесы, не пользовавшиеся повседневным спросом. «В “Новоарбатском” — филе балтийского лосося по 276 рублей за килограмм, омуль холодного копчения — 120 рублей, дальневосточный лосось холодного копчения — 192 рубля, варено-копченая колбаса — 108 рублей, ветчина импортная — 1023 рубля за двухкилограммовую банку, шампанское — 121 рубль…  Молоко мне не встретилось, хотя в одном месте мне сказали, что оно было с утра в продаже по 1 рублю 96 копеек за литровый пакет. Не попался и хлеб…  В магазинах “Фрукты-овощи” появились апельсины и грейпфруты по 30 рублей за килограмм, но нет картошки, моркови, яблок и всего остального, что необходимо человеку для нормальной жизни», — писал Виктор Толстов в «Известиях».

Даже к середине июня 1992 года дефицит никуда не исчез: из 36 обследованных городов мясо и хлеб в свободной продаже имелись только в 17, сахар — в 7, а молоко — в 15, и практически везде было трудно приобрести водку и табачные изделия. Зато в свободной продаже уже появились яйца, сливочное масло, колбасные изделия и сильно подорожавший белый хлеб.

Не менее печально выглядел и рынок непродовольственных товаров.  Сложная продукция долговременного пользования вроде телевизоров, стиральных машин, холодильников и часов в первые дни 1992 года стояла на полках никому не нужной — цены на нее в одночасье стали заоблачными. Зато простые товары постоянного спроса: мыло и моющие средства, бритвенные станки, носки, белье и мужские костюмы по-прежнему оставались дефицитом. С течением времени ситуация даже ухудшилась — августовский мониторинг показал отсутствие в свободной продаже утюгов, стиральных машин, электрочайников, пылесосов, холодильников и телевизоров, школьных тетрадей, недорогой мебели, лезвий для бритья и чайной посуды.

«Пусты полки обувных магазинов, — писал все тот же Виктор Толстов 3 января, в первый рабочий день после отпуска цен. — И только в закутках, которые обычно арендуют кооперативы, выставлена обувь. Это обычная кооперативная продукция — грубо сработанная и дорогая…  В магазинах радиотоваров продаются ручки для мебели. В магазине телевизоров — небольшой черно-белый “Рекорд” по спискам за 1920 рублей».

Дефицит не удастся победить ни в 1993-м, ни в 1994-м, ни в 1995 году. Спрос подстегнула и начавшаяся война в Чечне — покупатели мгновенно смели с полок все, до чего смогли дотянуться. Особенно жесткие перебои наблюдались со сливочным маслом, несмотря на то что только за 1994 год цена на него выросла в несколько раз. 25 мая 1995 года под нажимом Лужкова правительство было вынуждено принять постановление «О мерах по обеспечению населения г. Москвы продовольствием в 1995 году», фактически возвращавшее городу статус первой категории снабжения.

Была ли альтернатива?

Чудес не бывает, тем более в экономике. Либерализация цен произошла на фоне уже раскручивавшейся инфляции, повышенного потребительского ажиотажа и развала общесоюзного рынка. И если цены на наиболее «народную» пищевую продукцию типа хлеба и молока какое-то время еще пытались удерживать, то на все сырье и комплектующие их отпустили сразу. Руководители производивших все это добро предприятий прекрасно понимали, что на следующий день после отпуска цен рабочие потребуют повысить им зарплату, и повышать придется, иначе они либо перемрут с голоду, либо разбегутся. Поскольку никто не имел ни малейшего представления о том, что и сколько будет стоить после 2 января, в эту компенсацию потенциального роста цен заранее закладывались немыслимо огромные суммы, и все это происходило на каждом участке производственных цепочек. В результате к моменту попадания продукции в магазин цифра на квадратной бумажке могла увеличиться в десятки раз.

Важно понимать и то, что на момент либерализации, несмотря на активно развивавшееся с 1987 года частное предпринимательство, большая часть торговли по-прежнему оставалась государственной. Директора магазинов, как и их поставщики, не умели заключать договора, не знали, что такое конкуренция, и не имели понятия о принципах рыночного ценообразования или об оптимизации расходов и логистических цепочек, а потому рисовали цифры на ценниках с потолка.

Обо всем этом корреспонденту Толстову прямо заявила директорша кооперативного магазина «Антей», арендовавшего площади у известного всей Москве магазина «Свет» рядом с Белорусским вокзалом: «Производители товаров сегодня полные хозяева положения. После того как магазин откроется, закончив переучет, детская коляска, например, будет стоить здесь около 700 рублей. Эта цена, продиктованная поставщиками из Киева и Москвы, повергла директора магазина в шок».

Ну а дальше началась гонка зарплат за ценами, в которой последние вечно лидировали, заодно раскручивая белкино колесо инфляции. И вот уже деньги, а не товары начали становиться дефицитом. Начались первые кризисы неплатежей — зарплату стали задерживать сперва на недели, потом на месяцы, а в отдельных особо тяжелых случаях и на годы. Появившийся новый богатый класс аккумулировал на своих счетах гигантские суммы, которые затем обменивались на доллары и исчезали в офшорах, а значит, умирали для экономики. Возможно, некоторые из них и хотели бы вложиться в какое-нибудь производство, но развал общесоюзного рынка разорвал все ранее существовавшие цепочки поставок, а товары стало некому продавать. Проще было продать сам завод на металл и вывести деньги. Гиперинфляция, вечно пустой бюджет, варварская приватизация, разделение общества на сверхбогатых и нищих без «стабилизирующей» прослойки среднего класса между ними, попытки населения урвать себе кусок жизни участием в сомнительных финансовых пирамидах и государственная пирамида ГКО, окончившаяся дефолтом, — вот лишь неполный перечень бед, началом которых стало 2 января 1992 года. А потому даже сегодня, 30 лет спустя, многие задаются вопросом: неужели гайдаровский вариант решения проблемы дефицита был единственно возможным?

«Выбранный вариант либерализации цен был худшим из возможных, но самым простым политически, — отвечает на этот вопрос Алексей Михайлов. — Сама либерализация цен была неизбежна, денег у людей и предприятий было много, товаров не хватало, совершенно ясно, что при отпуске цен в свободное плавание денежный навес вызовет сильный скачок инфляции. Начинать надо было с другого конца — с рассасывания денежного навеса. Доступных мер для этого было множество, от госзаймов на привлекательных условиях и малой приватизации до создания товарных резервов для интервенций на рынке в случае скачка цен, в том числе за счет импорта и товарных кредитов западных стран. Все это было известно и описано в программе “500 дней”, которую делали мы с Явлинским. Но ничего из этого сделано не было вообще».

В массовом сознании доктрина, которой придерживался Гайдар, чаще всего ассоциируется с неолиберализмом — учением, сформулированным в работах Фридриха фон Хайека и основоположника «чикагской школы» Милтона Фридмана. В 1990-е эта ассоциация была столь сильна, что отечественных младореформаторов называли в СМИ не иначе как «чикагскими мальчиками» по аналогии с командой учеников Фридмана, занимавшейся перестройкой экономики Чили во времена диктатуры Пиночета. Однако краеугольным камнем неолиберальной теории является монетаризм — теория о достаточности денежной массы в обращении как о ключевом факторе развития. И все, что делал Гайдар, в реальности противоречило этой теории.

«Никаким ярым монетаристом Гайдар не был, — уточняет Алексей Михайлов. — Монетаризм рекомендует стабильный прирост денежной массы вне зависимости от того, что происходит в экономике — дальше все той самой “невидимой рукой рынка” выправится. Структура экономики России была сильно деформирована уклоном в оборонку и в производство средств производства и плохо отвечала потребностям потребителей. А случаев перехода от плановой к рыночной экономике в условиях жесткой деформации самой экономической структуры монетаризм не описывает. Очевидно, что в 1992 году Гайдар был не в состоянии провести жесткую бюджетную политику — бюджет и его огромный дефицит сам стал одним из источников инфляции. У Гайдара попросту не было нужных полномочий, Ельцин ему никогда не доверял, да и множество компромиссов казались ему самому полезными и нужными…  А раз денежную политику ужесточить не удалось — возник жесточайший кризис неплатежей, дефицит наличных денег и так далее. Все оказалось гораздо сложнее, чем представлялось заранее».

«Гайдар получил власть в довольно тяжелой экономической ситуации, — напоминает Алексей Сафронов, — но своей “шоковой терапией” сделал ее еще хуже. Гиперинфляция уничтожила сбережения, а отсутствие сбережений — это отсутствие инвестиций. Отсутствие инвестиций, отсутствие структурной политики, открытие внешнему рынку и резкое сжатие госзаказа в совокупности привели к разрушению технологического потенциала целых отраслей. Вместо использования военных наработок для выпуска гражданской продукции, на что возлагалось много надежд, эти производства попросту остановились. Правительство упорно не понимало, что цены за ночь поменять можно, а технологическую структуру экономики, сформированную под прежние цены — нет.

Альтернативой мог бы стать постепенный переход на мировые цены и рыночные отношения, который дал бы предприятиям время адаптироваться. В то время об этом много писал академик Ю. В. Яременко. В защиту команды Гайдара могу заметить, что все попытки проводить реформы не в формате крутого пике до 1992 года торпедировались политической борьбой. На мой взгляд, решение Горбачева проводить одновременно экономические и политические реформы было даже более ошибочным, чем “шоковая терапия”. Без цементирующей роли партии система стала просто неуправляемой. Ту же программу конверсии эффективно блокировали директора оборонных заводов, пока Гайдар не перекрыл им кислород, оставив без госзаказа.

Рассуждая об альтернативах, мы часто забываем, что “шоковая терапия” была в том числе инструментом экономически обескровить тех, с кем не удалось договориться, как позднее приватизация через залоговые аукционы — инструментом поддержать тех, с кем договориться удалось. Политика в очередной раз доминировала над экономикой».

Фото: Дмитрий Коробейников/МИА «Россия сегодня», Сергей Мамонтов, Андрей Соловьев, Роман Денисов/ТАСС

Либерализа́ция цен или ‘отпуск цен — элемент экономической политики российского правительства в начале 1990-х годов, заключавшийся в ослаблении государственного регулирования в области ценообразования.

История

В прежние годы в экономике СССР применялись регулируемые государственные цены на абсолютное большинство производимых товаров (работ, услуг). Дискуссии среди высшего руководства страны о возможности перехода к свободным ценам начались за несколько лет до распада СССР. На заседании Политбюро ЦК КПСС 3 ноября 1989 года Н. И. Рыжков высказал мысль, что продовольственная проблема в стране не будет решена, «если к 1991 году не подойдем к свободным ценам»^[1]. В 1991 г. кризис привёл к утрате контроля за ростом денежной массы в экономике, а продолжающийся производственный спад — к сокращению объёма товарного предложения. Попытки постепенного перехода от фиксированных цен к договорным^[2] проблему не решили. К концу 1991 г. отношение денежной массы к товарному предложению достигло трёхкратного уровня, что свидетельствовало об угрожающем экономическом неравновесии. Это проявлялось в нарастающем товарном дефиците, в особенности продовольствия в крупных городах. Для большинства специалистов стало очевидным, что необходим переход экономики страны на рыночные рельсы, который потребует отказа от государственного регулирования в области ценообразования. Предполагалось передать функции ценообразования непосредственно субъектам предпринимательской деятельности, устанавливающим цену под влиянием конкуренции, исходя из существующего спроса и предложения.

Либерализация цен являлась первым пунктом программы неотложных экономических реформ Бориса Ельцина, предложенной V съезду народных депутатов РСФСР, состоявшемуся в октябре 1991 года. Предложение о либерализации встретило безоговорочную поддержку съезда (878 голосов «за», и только 16 «против»)^[3].

Фактически радикальная либерализация потребительских цен была осуществлена 2 января 1992 года в соответствии с Указом Президента РСФСР от 03.12.1991 N 297 «О мерах по либерализации цен»^[4] и Постановлением Правительства РСФСР от 19.12.1991 N 55 «О мерах по либерализации цен»^[5], в результате чего 90 % розничных цен и 80 % оптовых цен были освобождены от государственного регулирования. При этом контроль за уровнем цен на ряд социально значимых потребительских товаров и услуг (хлеб, молоко, общественный транспорт) был оставлен за государством (и на некоторые из них сохраняется до сих пор). Поначалу наценки на такие товары были лимитированы, однако в марте 1992 г. стало возможно отменять эти ограничения, чем воспользовалось большинство регионов. Помимо либерализации цен, начиная с января 1992 г. был осуществлён ряд других важных экономических реформ, в частности, либерализация зарплат, введена свобода розничной торговли и др.

Изначально перспективы либерализации цен вызывали серьёзные сомнения^{[источник не указан 418 дней]}, поскольку способность рыночных сил определять цены на товары была ограничена целым рядом факторов. Прежде всего, либерализация цен началась до приватизации, так что экономика преимущественно находилась в собственности государства^[6]. Во-вторых, реформы были инициированы на федеральном уровне, в то время как контроль за ценами традиционно осуществлялся на местном уровне, и в ряде случаев местные власти предпочли сохранить этот контроль напрямую, несмотря на отказ со стороны правительства предоставлять субсидии таким регионам. В январе 1995 г. цены на около 30 % товаров продолжали так или иначе регулироваться. Например, власти оказывали давление на приватизированные магазины, используя тот факт, что земля, недвижимость и коммунальные услуги по-прежнему оставались в руках у государства. Местные власти также создавали препятствия для торговли, например, запрещая экспорт продовольствия в другие области. В-третьих, возникли могущественные преступные группировки, которые блокировали доступ на существующие рынки и собирали дань путём рэкета, тем самым искажая рыночные механизмы ценообразования. В-четвёртых, плохое состояние средств коммуникаций и высокие транспортные расходы осложняли способность компаний и отдельных граждан эффективно реагировать на рыночные сигналы. Несмотря на эти трудности, на практике рыночные силы стали играть значительную роль в ценообразовании, и дисбаланс в экономике начал сокращаться^[7].

Последствия

Либерализация цен стала одним из важнейших шагов на пути перехода экономики страны на рыночные принципы. По утверждению самих авторов реформ, в частности, Гайдара, благодаря либерализации магазины страны в достаточно короткое время наполнились товарами, увеличились их ассортимент и качество, были созданы главные предпосылки для формирования в обществе рыночных механизмов хозяйствования^[8]. Как писал сотрудник института Гайдара Владимир Мау, «главное, чего удалось добиться в результате первых шагов экономических реформ — преодолеть товарный дефицит и отвести от страны угрозу надвигающегося голода зимой 1991—1992 года, а также обеспечить внутреннюю конвертируемость рубля»^[9].

До начала реформ представителями Правительства России утверждалось, что либерализация цен приведёт к их умеренному росту — корректировке между спросом и предложением. Согласно общепринятой точке зрения, фиксированные цены на потребительские товары были в СССР занижены, что вызывало повышенный спрос, а это, в свою очередь, — нехватку товаров. Предполагалось, что в результате коррекции товарное предложение, выраженное в новых рыночных ценах, будет выше старого примерно в три раза, что обеспечит экономическое равновесие.

Однако либерализация цен не была согласована с монетарной политикой. Вследствие либерализации цен к середине 1992 года российские предприятия остались практически без оборотных средств^[10]. Начиная с апреля, Центробанк начал осуществлять масштабную выдачу кредитов сельскому хозяйству, промышленности, бывшим советским республикам и эмиссию для покрытия дефицита бюджета. За этим последовала инфляция, которая по итогам 1992 года составила 2600 %.

Либерализация цен привела к галопирующей инфляции, обесцениванию заработной платы, доходов и сбережений населения, росту безработицы, а также к усилению проблемы нерегулярности выплаты заработков^[11]. Сочетание этих факторов с экономическим спадом, выросшего неравенства в доходах и неравномерного распределения заработков между регионами привело к стремительному падению реальных заработков для значительной части населения и её обнищанию^[12]. Доля бедных и очень бедных домашних хозяйств между 1992 и 1995 гг. увеличилась с 33,6 % до 45,9 %^[12].

Кроме того, гиперинфляция привела к слишком резкому падению покупательского спроса, что поначалу только усугубило экономический спад. В 1998 г. ВВП на душу населения составлял 61 % от уровня 1991 г.^[13] — эффект, который стал неожиданностью для самих реформаторов, ожидавших от либерализации цен противоположного результата^[8], однако который в меньшей степени наблюдался и в других странах, где была проведена «шоковая терапия».

Объясняя причины высокой инфляции, реформаторы утверждали, что они не были связаны с собственно либерализацией цен^[8][14]. В качестве таких причин они приводили политическое давление, прежде всего со стороны Верховного Совета, которое вынуждало проводить эмиссию денег, а также приток рублей, напечатанных в соседних республиках.

По мнению ряда экономистов, в условиях практически полной монополизации производства, либерализация цен фактически привела к смене органов, которые их устанавливают: вместо государственного комитета этим стали заниматься сами монопольные структуры, следствием чего являлось резкое повышение цен и одновременное снижение объёмов производства^[15][16]. Таким образом проявился типично монопольный эффект^[16]. По мнению сотрудника МичГАУ Б. И. Смагина, государственная система ценообразования была фактически заменена не рыночной, а монопольной, свойством которой является повышенный уровень рентабельности при низком объёме выпуска продукции, что в свою очередь приводит к ускорению инфляции и к сокращению производства^[16]. По мнению экономиста Г. А. Явлинского, монополии начали диктовать цены реализации и закупочные цены на сырье, что дало толчок гиперинфляции^[15]

По мнению ряда экономистов, либерализация цен привела к тому, что рост цен значительно обогнал рост денежной массы, следствием чего являлось её реальное сжатие.^[17][18] Так, за 1992—1997 годы индекс-дефлятор ВВП и индекс потребительских цен выросли примерно в 2400 раз, в то же время агрегат денежной массы М2 увеличился примерно в 280 раз.^[17] В результате «реальная» денежная масса сократилась 8 с лишним раз.^[17][18] При этом не произошло такого же увеличения скорости оборачиваемости денег, что могло бы компенсировать сжатие.^[17] Положение усугублялось тем, что в результате приватизации на денежную массу легла дополнительная нагрузка по обслуживанию акций, облигаций и т. п., которые ранее не являлись объектами сделок.^[18][17] Вследствие этих процессов к 2000 году денежная масса стала составлять около 15 % ВВП, при том, что в странах с переходной экономикой она составляла тогда 25-30 % ВВП, а в развитых странах — 60-100 % ВВП.^[17] При нехватке денег они стали настолько дорогими, что реальный сектор экономики оказался оголён от финансовых ресурсов.^[17] Отсутствие денег в экономике также ускорило развитие других негативных процессов: падения экономического роста, восполнения недостающей денежной массы суррогатами и усиления натурализации обмена (бартерных операций).^[17][18]

По мнению экономиста С. Ю. Глазьева, не сопровождавшаяся созданием сдерживающих механизмов либерализация цен, привела «не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы путем взвинчивания цен», к тому же допущенные ошибки «спровоцировали гиперинфляцию издержек, которая не только дезорганизовала производство, но и привела к обесценению доходов и сбережений граждан».^[19]

Критика

Гиперинфляция обесценила сбережения советского периода. Несмотря на принятые Верховным Советом РСФСР (а впоследствии и Госдумой) законы, согласно которым вклады в Сбербанке должны быть индексированы в соответствии с покупательной способностью рубля^[20], Правительство неоднократно отказывалось признать за собой этот внутренний долг, ссылаясь на вероятные пагубные последствия для финансовой стабильности в стране^[21]. Критики экономической политики правительства Гайдара, в том числе среди сторонников либеральных реформ, сравнивают этот процесс с конфискацией^[22].

Предметом острой критики является то, что реформы были проведены без широкой общественной дискуссии, в которой бы участвовали сторонники альтернативных подходов. Ещё до либерализации цен выдвигались аргументы, что ей должна была предшествовать приватизация, которой, в свою очередь, должны были предшествовать институциональные реформы: прежде всего, обеспечение господства права и законодательной защиты частной собственности. Утверждается, что наличие жизнеспособного частного сектора (хотя бы малого бизнеса) привело бы к его росту после либерализации цен, что смягчило бы эффект падения производства («вьетнамский опыт»). Кроме того, денежная приватизация сама по себе способна изъять значительные средства у населения в обмен на акции крупных предприятий и тем самым восстановить баланс. Вторым, схожим по сути, предложением для решения проблемы экономического равновесия была продажа других форм госимущества: средств производства, земли, жилищного фонда и т. д. Третьей альтернативой была плавная либерализация, с частичным сохранением плановой экономики («китайский путь»), чтобы не допустить чрезмерного падения покупательского спроса. Сторонники этой точки зрения полагают, что ценообразование на важнейшие группы товаров должно было освобождаться от государственного контроля постепенно, в течение длительного промежутка времени^[23].

На эту критику реформаторы отвечали, что они исходили из конкретных условий России конца 1991 г. Несмотря на то, что формально государство сохраняло значительный контроль над экономикой и обществом, фактически государственные органы не обладали реальной властью, а политический курс исполнительной власти вызывал сопротивление со стороны представительной власти — Верховного Совета. В таких условиях, с точки зрения реформаторов, ни проведение глубокой законодательной реформы, ни «китайский путь» не были возможны.

Другим предметом критики либерализации цен является лежащая в её основе концепция неолиберализма и неоклассической модели экономики, в особенности, роль цен в передаче информации на рынке

Примечания

Литература

• Мау В. Анти-Стиглиц (Российские экономические реформы в представлении их западных критиков)] // Вопросы экономики. — 1999. № 11, 12.
• Стиглиц Дж. Куда ведут реформы?] // Вопросы экономики. — 1999. — № 7.
• Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России (1991—1997) / Под ред. Е. Гайдара. — М., 1998. — Гл. 4.

См. также

• Гайдар, Егор Тимурович
• Дефицит
• Неолиберализм
• Перестройка
• Экономические реформы в России (1990-е годы)
• Обесцененные сбережения граждан России

Борис Ельцин
Биография	Бутка • Падение Ельцина с моста • XXVIII съезд КПСС • Смерть и похороны
Президентство	Августовский путч • Распад СССР • Парад суверенитетов • Конституционный кризис • Разгон Верховного Совета • Чеченский конфликт • Чехарда премьеров • Попытки импичмента
Внутренняя политика	Экономические реформы • Либерализация цен • Приватизация • Реформы Гайдара • Невыплаты зарплат • Невыплаты пенсий и социальных пособий • Младореформаторы • Денежная реформа • Экономический кризис • Деноминация
Внешняя политика	Беловежские соглашения • СНГ • Большая семёрка • Приштинский бросок
Выборы и предвыборные кампании	Президентские-1991 • Парламентские-1993 • Парламентские-1995 • Президентские-1996 • Парламентские-1999 Голосуй или проиграешь • Семибанкирщина • Дело о коробке из-под ксерокса
Референдумы	О сохранении СССР • О введении поста президента РСФСР • О доверии президенту • О конституции
Книги	Исповедь на заданную тему • Записки президента • Президентский марафон
Увековечение памяти	Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина» • Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина • Уральский федеральный университет имени Первого Президента России Б. Н. Ельцина • Кыргызско-Российский Cлавянский университет имени Б. Н. Ельцина • Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина • Президентский центр наследия Б. Н. Ельцина • Теннисная академия имени Первого Президента России Б. Н. Ельцина • Пик Ельцина • Улица Бориса Ельцина (Екатеринбург) • Памятник (Екатеринбург) • Памятник (Чолпон-Ата) • Надгробный монумент • Кубок первого президента России Б. Н. Ельцина по волейболу
Семья	Наина Ельцина • Елена Окулова • Татьяна Дьяченко

На заре 1990-х цены на нефть просели, валютные и бюджетные резервы РСФСР были исчерпаны. Экономика разваливающегося Союза находилась на грани катастрофы. Сформированное осенью 1991 года правительство во главе с Борисом Ельциным осознавало: стране нужны срочные реформы, потому что национальную экономику необходимо ставить на рыночные рельсы. 

«Самая болезненная мера — это разовое размораживание цен в текущем году. Без неё разговоры о реформах, о рынке — пустая болтовня», — заявил Борис Ельцин во время выступления на V съезде народных депутатов 28 октября 1991 года.

Зампред по вопросам экономической политики Егор Гайдар стал идейным вдохновителем рыночных реформ. Изначально планировалось провести либерализацию поэтапно, первым делом установив контроль над денежной массой. По расчётам властей, эта мера должна была сдержать инфляцию после того, как отпустят цены. Но в итоге кабинет министров решился провести либерализацию раньше намеченных сроков, потому что власти  всерьёз опасались угрозы голода.

«В октябре 1991 года мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России. Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна», — написал Егор Гайдар в своей книге «Смуты и институты».

Сразу после Нового года, 2 января 1992 года, цены на 90% розничных и 80% оптовых товаров освободили от государственного регулирования. Под контролем оставался только ряд социально значимых потребительских товаров и услуг. Но уже весной и здесь регулирование было снято и передано на региональный уровень.

Экономисты подчёркивают, что либерализация в первую очередь была направлена на устранение товарного дефицита на рынке, который возник из-за искажённого уровня цен и неэффективного размещения ресурсов. Фиксированные цены на потребительские товары в СССР были низкими, что вызывало повышенный спрос.

«Советская экономика была построена по плановому принципу, когда цены имели некоторый смысл на потребительском рынке, но почти не имели смысла в сфере производства, при закупках стали, труб, тракторов и так далее. Как следствие, товары стоили непропорционально друг другу, если сравнить их со стоимостью товаров и услуг, которые существовали в это же время в странах с рыночной экономикой. Например, в СССР была очень низкая цена на коммунальные услуги и жильё, но и очень высокая на одежду и обувь», — делится воспоминаниями с RT заведующий кафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Константин Корищенко.

После того как был снят контроль над ценами, рынок быстро наполнился товарами. Впрочем, далеко не все экономисты согласны с тем, что дефицит был устранён благодаря реформам по либерализации. Академик РАН Виктор Полтерович в своей работе «Стратегии институциональных реформ. Китай и Россия» писал, что дефицит конца 1991 года не являлся результатом катастрофического сокращения производства. «Он был в значительной мере порождён ожиданием будущих изменений, в частности резкого повышения цен в результате либерализации, о которой было фактически объявлено ещё в октябре 1991 года», — считает экономист.

«Основная трудность при проведении либерализации заключалась в получении доверия населения. Люди 70 лет жили при элементах коммунизма, и рост цен на продукты питания мог вызвать непрогнозируемую реакцию, вплоть до социальных явлений. Здесь необходимо было политическое решение, которое Ельцин и Гайдар приняли, и отпустили цены. Только этим манёвром они смогли насытить рынок», — пояснил RT директор центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгий Остапкович.

При этом реформы спровоцировали скачок инфляции, причём самый большой всплеск был зафиксирован сразу после объявления о либерализации.

По данным Росстата, только за январь 1992 года цены выросли на 245,3%. Далее инфляция постепенно снижалась: до 38% в феврале, 29,9% в марте и 11,9% в мае. За весь 1992 год рост цен составил 2508,8%.

Верховный Совет РФ принял законы, по которым вклады населения в Сбербанке должны были быть проиндексированы в соответствии с покупательной способностью рубля. Тем не менее эти меры так и не были реализованы, а граждане фактически утратили свои сбережения.

В свою очередь, сокращение доходов из-за инфляции обрушило покупательский спрос, что ещё больше усугубило падение экономики страны. По данным Всемирного банка, ВВП России (рассчитанный по паритету покупательной способности) в 1991—1993 годах снизился на 18%.

«Реформа по либерализации цен проводилась на фоне неорганизованности денежного обращения и инфляции. Власти только где-то к 1993 году смогли наладить этот процесс, проведя разделение денежных систем», — поясняет Константин Корищенко.

Экономисты неоднозначно оценивают последствия либерализации цен. С одной стороны, реформа помогла преодолеть товарный дефицит и запустить рыночные механизмы в экономике, а с другой — привела к резкому росту инфляции и обесцениванию доходов. Но эксперты едины во мнении, что в тот момент властям сложно было выработать какое-либо однозначно правильное решение.

Так, Константин Корищенко отмечает, что критика реформ во многом связана с тем, что они основывались на следующем предположении: «Либерализация цен позволит наладить функционирование экономики».

«Но это не так. Без активной роли государства дикий рынок тоже ничего хорошего не несёт. Поэтому должен быть баланс между конкурентным обращением товаров и услуг и воздействием государства в части предотвращения монополий и другого регулирования», — заключил экономист.