Начало похода русской армии в крымское ханство под руководством миниха год

Наверное, освоение Крыма для большинства из нас — это прежде всего Потемкин и Екатерина II. Еще вспомнят русских князей, правивших то ли в Крыму, то ли на Тамани. Но то давно. При Екатерине II Крым присоединили, покончив с татарскими набегами и обезопасив плодородный юг Руси.

Но ходили в Крым и раньше. За полвека до того, в очередную русско-турецкую войну. В 1776-м русская армия впервые вторглась в Крымское ханство, вассальное Турции. До того на татарские набеги реагировали усилением обороны. И постепенно продвигали в Степь оборонительные засечные линии. На новых землях размещали помещиков, туда же переселялись крестьяне. Собственно, так и осваивали Юг.

А с началом русско-турецких войн начались и военные походы на юг. Первое, и удачное, вторжение в Крым, связано с именем военачальника — отчасти подзабытого, отчасти несправедливо очерненного. Походом командовал Христофор Антонович (это по-русски, по-немецки — Бурхард Кристоф) Миних.

Дело было в правление Анны Иоанновны со «всем известным» засильем немцев. На первый взгляд, Миних — один из тех самых немцев. Правда, объективно особого «засилья» не было… Но Анна Иоанновна достойна отдельного разговора. А Миниха (как и многих немцев, служивших и при Анне Иоанновне) пригласил еще Петр I, оценивший его как «искусного инженера и генерала».

Ко времени Крымского похода Миних — опытнейший военный, генерал-аншеф (главнокомандующий, чуть ниже фельдмаршала!). Может быть, один из самых профессиональных русских военачальников. Петр завершает переход к армии европейского типа, а Миних — один из приглашенных офицеров. Он генерал-майор; боевой офицер, служивший уже 21 год, участвовавший по меньшей мере в двух войнах, побывавший в плену!

Пик военной карьеры Миниха пришелся на правление Анны, с самого начала которого он занят армейскими делами. 1731 г. — генерал-фельдцейхмейстер, председатель комиссии по упорядочиванию подзапущенной в предыдущие годы армии. 1732 г. — фельдмаршал. Миних значительно корректирует и упорядочивает организацию армии. С 1733−34-го Миних воюет. В 1734-м (война за польский трон) берет Данциг — со значительно меньшими, чем у защищающихся, силами. И затем, в русско-турецкую войну, в 1734-м вторгается в Крым.

Насколько я понимаю, тогда никто не собирался его завоевывать. Скорее всего, правительство прекрасно понимало, что Крым не удержать. Цель была проще, но актуальнее — прекратить, наконец, набеги.

Многие со школы помнят героическую страницу Гражданской войны, когда в 1918-м красные взяли Перекоп.

В 1836 г. Миних штурмовал Перекоп (обороняемый турками) впервые. Взял. Дошел до столицы ханства, Бахчисарая. Взял, разграбил и сжег. Прошел значительную часть Крыма. Кроме Бахчисарая, разграбил и сжег нынешние Евпаторию и Симферополь. В восприятии крымских татар, это было бедствие национального масштаба!

Важнейшее обстоятельство: поход в Крым предпринимался еще в 1735-м, но из-за сложных условий армия была вынуждена повернуть. Это вообще было чуть ли не главной проблемой русской армии. И в кампании 1736 г. небоевые потери многократно превышали боевые.

Но путь в Крым был протоптан! И в 1737 г. — новый поход под руководством Ласси, уже вдвое меньшими силами. На этот раз Перекоп не штурмовали, а (снова впервые!) форсировали Сиваш. Этот поход снова был своего рода набегом. Ни о каком завоевании не шло речи! Ласси взял и разорил нынешний Белогорск и ушел…

Мне попалось видео, где представители крымских татар оценивали это именно как целенаправленное разорение… Так и было! Так и замышлялось! По крайней мере, Миних прямо и с гордостью писал императрице, что Бахчисарай вместе с ханским дворцом «разграблен и сожжен».

Перед Крымским походом Миних осадил Очаков. В 1737 г. он берет город, лично участвуя в штурме. В 1739-м почти без потерь разбивает крупные турецкие силы, по сути, завершая войну.

А дальше Миних «уходит в политику». Точнее, в дворцовые интриги. И, к сожалению, ошибается. Поддержав после смерти Анны Иоанновны Брауншвейгское семейство, арестовывает Бирона. Но после переворота Елизавета ссылает Миниха. Через… 20 лет его возвращает и сразу приближает к себе Петр III.

Но боевая карьера Миниха вряд ли была бы успешной без хорошей армии. Им же за несколько лет реорганизованной. Собственно, дисциплинированная регулярная армия успешно побеждала крымские и турецкие войска. Это подтверждают небольшие боевые потери, в т. ч. в решающих сражениях и против превосходящих сил.

Вот только Миних, в общем-то, ехал в Россию не за тем. Петр приглашал прежде всего инженера. В Википедии сказано, что Миних, происходя из «семьи потомственных инженеров», получил «основательное образование». Как бы так и есть, только не просто инженеров. Его отец — полковник, занимавший в Дании пост надзирателя за плотинами и всеми водными работами двух провинций. И судя по карьере в России, образование Миниха-младшего было не просто, а очень «основательным». Да и талант инженера он явно унаследовал.

Службу в России Миних и начал, и закончил «по специальности»: инженером-строителем. Надо учесть, что это значило в то время. Инженер — образованнейший человек; очень часто одновременно гражданский и военный. Умеющий как строить, так и разрушать сооружения. Часто еще и артиллерист.

Миних же при Петре I занимался прокладкой и устройством водных коммуникаций Петербурга. Конкретные факты и примеры подробно приведены в той же Википедии. Как и его армейских реформ. Можно увидеть в Петербурге и работы Миниха.

Важно, что он занимается гражданским строительством и устройством Петербурга до 1732 г. Здесь ему поручают упорядочивание и отчасти реформирование армии. В какой-то мере это тоже строительство.

Затем войны, перевороты, ссылка…

Вернувшись в 1762 г., сохранивший остроту ума Миних — член Императорского совета. И по его собственной просьбе — Сибирский губернатор и директор Ладожского канала. И «в нагрузку» — Кронштадтского. Чуть ли не единственный в окружении Петра III, способный и готовый к решительным действиям. И судя по дошедшим до нас описаниям ситуации, было реально подавить мятеж. Не растеряйся Петр настолько, отдай руководство железному фельдмаршалу — пожалуй, и не помнили б мы о Екатерине. Какая-то малозначимая попытка узурпации… Неизвестно, как пошла бы история без Екатерины Великой, а Россия, видимо, пошла бы в Европу.

Но альтернативной историей увлекаться не стоит. Важно, что Миних здесь мог переломить всю дальнейшую историю. Екатерина это знала. И Миних вдобавок к своим постам назначается руководителем еще и Балтийского порта. После возвращения он непрерывно работает еще 6 лет. Всю жизнь.

18 век чрезвычайно насыщен событиями и личностями. И Миних несколько «затерялся» среди политических персонажей. Как военного, его заслонили Румянцев, Потемкин и особенно Суворов. Да и императоры 18 в. — как на подбор, мощные фигуры. Но именно о нем Екатерина Великая сказала: «Не будучи сыном России, он был одним из ее отцов».

ПОХОД МИНИХА В КРЫМ В 1736 ГОДУ

20 апреля 1736 г. Миних выступил из Царицынки с армией численностью около 54 тысяч человек. Войска были разделены на пять колонн. Генерал-майор Шпигель командовал первой колонной, составлявшей авангард. Принц Гессен-Гомбургский вел вторую колонну, генерал-лейтенант Измайлов — третью, генерал-лейтенант Леонтьев — четвертую и генерал-майор Тараканов — пятую.

Полкам раздали запас хлеба на два месяца, и офицерам приказано было взять с собой, по крайней мере, столько же. Фельдмаршал хотел бы снабдить войско и большим запасом провизии, так как ее было достаточно припасено за зиму но не хватало подвод. Все-таки он не решался откладывать поход, а поручил генерал-майору князю Трубецкому позаботиться о доставке провизии в армию. Но, увы, князь Трубецкой действовал очень медленно, вполне возможно, что со злым умыслом. Отправленные им обозы не составляли и одной десятой от запланированного.

В армии Миниха были как запорожские, так и украинские (гетманские) казаки. О них Миних писал императрице: «В прежние времена гетманские казаки могли выставлять в поле до 100 000 человек; в 1733 г. число служащих убавлено до 30 000 и в нынешнем году до 20 000, из которых теперь 16 000 человек наряжены в крымский поход; им велено в начале апреля быть у Царицынки в полном числе, но мы уже прошли 300 верст от Царицынки, а Козаков гетманских при армии только 12 730 человек, и половина их на телегах едут, и отчасти плохолюдны, отчасти худоконны, большую часть их мы принуждены возить с собою, как мышей, которые напрасно только хлеб едят. Напротив того, запорожцы из того же народа, беглые из той же Украины, на каждого человека по 2 и по 3 хороших лошади имеют, сами люди добрые и бодрые, хорошо вооруженные; с 3 или 4 тысячами таких людей можно было бы разбить весь гетманский корпус».

Армия Миниха шла в Крым по пути Леонтьева, по правому берегу Днепра, на расстоянии 5—50 км от реки.

7 мая русские войска впервые увидели татар. Их было около ста. Казаки кинулись им навстречу, но никого не захватили. На другое утро более значительный неприятельский отряд подошел к правому крылу армии и удалился, даже не связываясь с казаками.

9 мая фельдмаршал велел выступить пяти отрядам, каждый из которых состоял из 400 драгун и 500 казаков. Так как местность представляла собой обширную равнину, то отрядам велено было идти интервалами, имея друг друга в виду, и присоединиться к тому отряду, который будет ближе к неприятелю. Всеми отрядами командовал генерал Шпигель. Не прошли они и восьми километров, как встретили отряд из 200 ногайских татар, которые, заметив русских, немедленно бежали. Казаки нагнали их, нескольких побили, двоих взяли в плен. Имея приказание придвинуться на самое близкое расстояние к неприятелю, Шпигель не успел пройти еще 8 км, как должен был быстро собрать все отряды. Навстречу ему шел корпус в 20 тысяч человек. Генерал только что успел образовать из драгун каре и спешить переднюю шеренгу, как неприятель окружил его со всех сторон. Татары с гиком напали на русских и засыпали их стрелами. Драгуны не смешались, стреляли не торопясь, только когда были уверены, что не промахнуться. Такой отпор так подействовал на татар, что они не смели подойти к каре ближе чем на сто шагов. Окружив отряд, они сделали несколько ружейных выстрелов и пустили много стрел. Узнав об опасности, которой подвергался генерал Шпигель, Миних во главе трех тысяч драгун и двух тысяч казаков отправился с генералом Леонтьевым выручать его. За ним следовали полковник Девиц с 10 гренадерскими ротами и пикет от всей пехоты. Татары, завидев их, поспешно удалились, оставив на месте 200 убитых. В этой атаке, продолжавшейся более шести часов, Шпигель потерял 50 человек убитыми и ранеными. Сам он и полковник Вейсбах были ранены стрелами.

Первое сражение сильно подняло боевой дух русского войска и, соответственно, вызвало страх у татар перед регулярными войсками.

Во время сражения крымский хан со всей ордой численностью около 100 тысяч всадников стоял в 80 км. Узнав об исходе боя, хан ушел за Перекоп.

18 мая русская армия подошла к 7-километровой линии Перекопских укреплений. Миних был неприятно удивлен: казаки ему сообщили, что «валы везде осыпались, так что местами верхом и в телегах переехать можно». А на самом деле что ров оказался очень глубок, склон крут, как каменная стена, бруствер по всему валу сделан новый и построены башни.

Тем не менее фельдмаршал решил штурмовать Перекоп. Но для начала Миних написал хану, что он послан императрицей для наказания татар за их частые набеги на Украину и намерен во исполнение данного ему приказания предать весь Крым разорению. Но если хан и его подданные намерены отдать себя под покровительство ее величества императрицы, впустить в Перекоп русский гарнизон и признать над собой владычество России, то он, фельдмаршал, немедленно вступит в переговоры и прекратит враждебные действия. Первым же условием Миних требовал сдачи Перекопа. В ответ на это письмо 20 мая хан поручил мурзе объяснить графу Миниху, что война не была объявлена и поэтому его удивляет это нападение в его собственном государстве, что крымские татары не вторгались насильственным образом в Россию, вероятно, то были ногайцы, народ хотя и пользующийся покровительством крымских татар, однако настолько необузданный, что с ним и справиться никогда не могли. Россия могла бы ограничиться взысканием с них и наказать по своему усмотрению всех, кого бы только удалось захватить, как это и было сделано в прошлом году. А что он, сам хан, так связан константинопольским договором, что не может решиться на разрыв. Что же касается Перекопа, то он не волен над ним, потому что гарнизон, состоящий из турецкого войска, не согласится на сдачу. Впрочем, хан просил прекратить военные действия, предлагая вступить в переговоры, а закончил объявлением, что если на него нападут, то он будет защищаться всеми силами.

Миних понял, что против татар остается только употребить оружие. Он отпустил мурзу с ответом хану, что после его отказа от милости императрицы и от предлагаемых мер покорности он увидит опустошение страны и пылающие города, что, зная вероломство татар, он не может им верить, когда они предлагают переговоры. После отъезда мурзы армии было велено готовиться к наступлению.

С восходом солнца полки встали под ружье. В лагере оставлены были больные и по десять человек из каждой роты для охраны обозов. Армия, взяв направление направо, шла шестью колоннами.

Тысяче солдат было приказано провести демонстративную атаку перекопских позиций на правом фланге. Турки поддались на уловку Миниха и сосредоточили на этом участке значительные силы.

Наступление же основных сил стало для турок неожиданностью. На счастье русских ров оказался сухим. Солдаты, спустившись туда, с помощью пик и штыков, помогая друг другу, стали взбираться наверх. Между тем артиллерия не переставала громить бруствер. Увидев, что дело принимает серьезный оборот, татары не дождались появления русских наверху бруствера и обратились в бегство, бросив свой лагерь.

Русские быстро форсировали ров и бруствер, но башни Перекопской линии продолжали стрельбу. Одну из башен штурмом взял капитан Петербургского гренадерского полка Кристоф Манштейн с 60 солдатами своей роты. Несмотря на огонь противника, гренадеры топорами прорубили дверь в башню и ворвались туда. Капитан предложил сдаться противнику. Турки согласились и стали быстро складывать оружие, как один из гренадеров ударил штыком янычара. Взбешенные этим поступком, турки снова взялись за сабли и стали защищаться. Они убили шестерых гренадеров и ранили 16, в том числе и капитана. За это все 160 янычар, охранявших башню, были заколоты. Гарнизоны остальных башен поступили умнее: все вовремя бежали вслед за татарами.

Штурм перекопских укреплений обошелся русским в одного убитого офицера и 30 солдат, ранены 1 офицер и 176 солдат.

Сама же перекопская крепость держалась до 22 мая, когда паша согласился сдаться с тем, чтобы туркам было позволено свободно покинуть крепость и уйти к крымскому хану. Первоначально Миних хотел, чтобы паша сдался военнопленным, но после его отказа и еще нескольких переговоров ему дали обещание, что его проводят до первой приморской пристани, откуда он со своими людьми должен отплыть в Турцию. С паши взяли слово, что он в течение двух лет не будет участвовать в войне против России. Однако русские нарушили условия. По выходе коменданта с гарнизоном в 2554 человека из крепости с ним поступили как с военнопленным. На его претензии отвечали, что Порта и хан, в противоположность условию последнего трактата, задержали 200 человек русских купцов и поэтому, пока их не выпустят, пашу не освободят.

В крепости и башнях насчитали до 60 пушек, в том числе несколько с русским гербом, захваченных турками во время неудачного похода князя Голицына.

Миних приказал занять крепость 800 солдатам Белозерского полка, а их полковника Девица назначил комендантом крепости. Кроме того, Девицу было придано 600 казаков.

25 мая генерал-лейтенант Леонтьев с 10 тысячами солдат и 3 тысячами казаков был отправлен к турецкой крепости Кинбурн. 29 мая Кинбурн был захвачен без боя. Леонтьев подошел к Кинбурну и послал своего адъютанта Зоммера к коменданту с требованием сдаться.

Комендант немедленно вступил в переговоры и сдал крепость при условии, что ему дозволят выйти с гарнизоном, состоящим из двух тысяч янычар, в Очаков. Таким образом, взятие города Кинбурн не стоило России ни одного человека, да и в продолжение всей этой экспедиции только 3 иди 4 человека были убиты в стычке. В городе содержались в неволе 250 русских, которых освободили. Там же захвачено 49 орудий и 3 тысячи лошадей.

Казаки отняли у неприятеля 30 тысяч баранов и от 4 до 5 сотен рогатого скота, которые были скрыты им в лесу.

После взятия Кинбурна генерал Леонтьев спокойно стоял с войском в лагере под крепостью. Дела у него не было, потому что ни турки, ни татары не покушались перейти Днепр.

25 мая Миних созвал военный совет — что делать дальше. По мнению всех генералов, армии следовало стоять у Перекопа до самого конца похода и высылать отдельные отряды в неприятельский край для его опустошения. Но Миних, мечтавший не более и не менее, как о завоевании Крыма, не согласился с этим мнением. Он доказывал, что предлагаемые действия ни к чему не приведут, а самое взятие Перекопа бесполезно, если из победы не будут извлечены выгоды. А отряжать людей небольшими партиями внутрь страны слишком опасно, так как если они зайдут далеко, то их легко будет разбить. Тогда генералы стали предлагать графу Миниху дождаться, по крайней мере, первых обозов с припасами, так как в наличии оставалось на армию хлеба только на 12 дней. На это Миних возразил, что армия, находясь на неприятельской земле, должна стараться и снабжаться продовольствием за счет татар: «…цель похода, по мыслям двора, состоит именно в том, чтобы не давать вздохнуть этим разбойникам и разорять их край, если не удастся утвердиться в нем более прочным образом». А затем фельдмаршал приказал, чтобы армия готовилась в поход на другой день.

26 мая армия выступила из окрестностей Перекопа, направляясь к центру Крыма. Татары окружили армию, которая постоянно шла в каре. Они не переставали беспокоить ее, но только издали, а как только приближались на расстояние пушечного выстрела, то достаточно было нескольких ядер, чтобы их разогнать. 29 мая они могли бы сильно потрепать, если бы сумели воспользоваться случаем. Направляясь по дороге к Козлову, армия подошла к морскому проливу, называемому Балчик, через который надо было переправиться, а моста не было. Казаки отыскали несколько мелких мест, и армия прошла их вброд. При этом в каре образовался интервал в полторы тысячи шагов. Человек двести татар ринулись в образовавшийся промежуток, и вместо того чтобы схватиться с войском, принялись расхищать обоз, а стоявшая на расстоянии пушечного выстрела татарская армия только поглядывала на них. Русские успели тем временем сомкнуться.

Много татар было побито, оставшимся удалось бежать, саблями расчищая себе дорогу.

30 мая армия стояла на месте. Узнав, что неприятель стоит в 12 верстах, Миних под вечер отправил всех гренадеров армии, 1500 драгун и 200 донских казаков и, поручив их начальству генерал-майора Гейна, приказал им идти всю ночь со всевозможными предосторожностями и стараться напасть на неприятеля на рассвете врасплох.

Однако по трусости или по глупости генерал-майор Гейн двигался очень медленно. Донские казаки, выступив вперед, на рассвете ударили на татарский лагерь, где почти все еще спали, и принялись колоть и рубить все, что попадалось под руку. Поднялась тревога, татары вскочили на лошадей и, увидев, что имеют дело только с казаками, в свою очередь ударили на них и принудили с большой потерей ретироваться. Они могли бы совсем уничтожить казачий отряд, если бы, завидев приближавшейся отряд генерала Тейна, сами не обратились в бегство, бросив свой лагерь. В татарском лагере русские нашли много фуража и несколько палаток.

Рано утром Миних выступил в поход. В оставленной неприятелем местности расположились лагерем. Потери были почти равные с обеих сторон — около 300 человек. У неприятеля было убито несколько знатных начальников.

По приказанию графа Миниха Гейн за неисполнение данных приказаний был арестован и отдан под военный суд, который приговорил его к лишению чинов и дворянства и к пожизненной службе рядовым б драгунах милиции.

5 июня русская армия подошла к городу Козлову {современная Евпатория). На следующий день все гренадеры армии, донские казаки и запорожцы под началом генерала Магнуса Бирона (брата фаворита) двинулись на город. Но до штурма дело не дошло. Ворота Козлова (или, как татары называли его, Гезлева) оказались открытыми. Город был подожжен противником. Население бежало по направлению к Бахчисараю, а турецкий гарнизон на тридцати судах был эвакуирован в Стамбул. В Козлове осталось лишь 40 армянских купцов.

Из военных трофеев в городе было захвачено 21 пушка и большие запасы свинца. Хлебом армия запаслась на 24 дня. Казаки в городе и окрестностях захватили до 10 тысяч баранов. Солдаты награбили в городе много медной и серебряной посуды, жемчуга, парчи и прочего добра.

Миних мыслил категориями европейской войны, где нормальным явлением было длительное снабжение армии за счет покоренной страны. Взятие Козлова еще более укрепило Миниха в своем мнении. Он хвастливо писал Анне Иоанновне: «Ныне армия нив чем недостатка не имеет и вся на коште неприятельском содержаться будет, что во время военных операций великим авантажем служит; по пословице, мы успели свою лошадь к неприятельским яслям привязать».

Из Козлова 11 июня Миних двинулся к Бахчисараю. При этом он постарался дезинформировать татар, пустив слух, будто он возвращается к Перекопу. Татары поверили, тем более что это вполне соответствовало их тактике — «набег — отход». Татары, верные своим традициям, начали осуществлять тактику выжженной земли, но совсем не в том направлении, куда шел Миних.

12 июня фельдмаршал отправил генерал-поручика Измайлова и генерал-майора Лесли с двумя драгунскими полками, четырьмя пехотными и с несколькими казаками для следования влево от армии, чтобы выбить неприятеля из нескольких селений. Однако татары довольно упорно отбивались, чего никак нельзя было ожидать. Наконец они были вынуждены бежать. Русские забрали много скота, который был отведен в армию и роздан солдатам. В этой схватке русские потеряли одного офицера и двух казаков, а ранен один майора и двадцать человек солдат. От военнопленных узнали, что хан поджидает прибытия от 6 до 7 тысяч турок, которых капудан-паша вышлет ему с флота, вошедшего в Кафскую гавань из-за того, что он не мог ничего предпринять против русских под Азовом.

17 июня армия подошла к ущельям холмов, которые ограждали равнину под Бахчисараем. Неприятель расположился на высотах в очень выгодной позиции. Так как дорога, по которой надо было идти на Бахчисарай, была труднопроходима, к тому же поход этот надо было совершать скрытно от неприятеля, то Миних решился идти туда только с отборным войском, а обозы и больных оставить позади, под охраной четвертой части армии, вверив ее генерал-майору Шпигелю. Он выступил вечером. Выступление было совершено в таком порядке и в такой тишине, что неприятель не слышал, как русские обошли его лагерь, и очень удивился, когда на рассвете увидел их под Бахчисараем. Довольно большой отряд татар с некоторым числом янычар с яростью бросился на донских казаков и на расположенный поблизости Владимирский пехотный полк. Нападение было настолько сильным, что казаки подались назад, а у пехотного полка была отбита пушка. Когда же фельдмаршал выдвинул вперед пять других пехотных полков и несколько орудий под начальством генерал-майора Лесли, то неприятель недолго мог выдержать огонь и бежал, бросив захваченную им пушку.

17 июня под Бахчисараем русские потеряли убитыми и пленными 284 человека.

Татары бежали из Бахчисарая. Город почти полностью выгорел. По одним сведения, его подожгли солдаты Миниха, а по другим — сами татары. Во всяком случае, красивейший ханский дворец сожгли русские.

19 июня армия удалилась от окрестностей Бахчисарая и расположилась лагерем на берегу реки Альмы, где к ней присоединился обоз.

23 июня фельдмаршал отправил генерал-поручика Измайлова и генерал-майора Магнуса Бирона с регулярным войском в 8 тысяч человек, 2 тысячи казаков и 10 орудиями для атаки города Акмсчети, или Султан-сарая[25], местопребывания Калги-султана и знатнейших мурз. Они не нашли там почти никого, потому что за два дня перед тем жители бежали. Найденные припасы были свезены в лагерь, а город с его домами, которых насчитывалось до 1800, большей частью деревянными, сожжен. На обратном пути отряд был атакован неприятелем. С ним обошлись по обыкновению. У русских убиты 4 солдата и 8 казаков и ранено несколько человек.

Турецкие войска сосредоточились в Кафе, а основные татарские силы ушли в горы. Небольшие же конные отряды татар по-прежнему окружали русскую армию.

Миних отдал приказ двигаться на Кафу, но выполнить его армия уже не могла. Треть армии была больна, а большинство оставшихся едва волочило ноги. К тому же установилась нестерпимая жара. Миних был вынужден повернуть армию к Перекопу. Это вызвало бешенство татар, поскольку они по приказу хана весь предполагаемый район движения русских на Кафу сделали выжженной землей.

7 июля 1736 г. русская армия вышла к Перекопу. Но у Перекопа армии делать было нечего. Запасы продовольствия и фуража таяли с каждым днем. Вокруг шныряла татарская конница, постоянно совершая нападения на фуражистов» угоняя лошадей и скот.

Запорожские и украинские казаки были отправлены домой сразу. А основная часть войска двинулась на Украину 18 июля. Укрепления Перекопа были в нескольких местах срыты, а башни взорваны.

23 августа к Миниху присоединился генерал-лейтенант Леонтьев, покинувший разрушенный Кинбурн.

По приходе войска на Украину Миних сделал смотр войск. Выяснилось, что в походе была потеряна половина регулярных войск. Причем основная часть людей погибла из-за болезней и физической усталости.

Миних воевал по-европейски, например, совершал марши в самое жаркое время суток, выступая в поход через 2—3 ч после восхода солнца, вместо того чтобы делать это за 3—4 ч до рассвета. Манштейн писал, что «зной до того изнурял людей, что многие из них падали мертвыми на ходу. В эту кампанию даже несколько офицеров умерли от голоду и лишений». Во всех же боях было убито и взято в плен не более двух тысяч человек, включая казаков.

Один только корпус генерал поручика Леонтьева сохранился в целости, так как он спокойно простоял под Кинбурном по взятии этой крепости.

Всего кампания 1736 г. стоила России около 30 тысяч человек. На этом кампания 1736 г. была закончена, в конце года Миних уехал в Петербург оправдываться перед императрицей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Сожжение Москвы

Кульминацией захватнической деятельности татар стало сожжение Москвы войском хана Девлет-Гирея в 1571 году, когда погибло несколько десятков тысяч человек.

Ответный удар нанести долгое время было проблематично: с севера Крым прикрывался огромными степными территориями северного Причерноморья, на которых действовала система оповещения, единственный сухопутный проход на полуостров был превращен в неприступную крепость и тщательно охранялся.

Исход же генерального сражения между русской дружиной и татарской конницей слишком часто за предшествующие века решался в пользу последней.

Поэтому собрать все силы в одном, известном противнику, месте было крайне рискованно.

Запорожские казаки

У крымцев был единственный враг в виде запорожских казаков, регулярно совершавших морские походы вплоть до побережья Турции, но в реальности положиться на них было невозможно.

В зависимости от ситуации запорожцы не только иногда выступали союзниками крымских ханов против Польши или очередного претендента на бахчисарайский трон, но, в отдельных случаях (Сагайдачный), точно так же доходили и до Москвы.

Ситуация коренным образом изменилась с созданием Петром I регулярной армии по европейскому образцу. Тактика массированного применения стрелкового оружия и легкой артиллерии теоретически не оставляла, вооруженной саблями и луками, коннице никаких шансов, и ее серьезное поражение было лишь вопросом времени.

Практически это случилось весной 1736 года, когда в ответ на продолжающиеся набеги императрица Анна Иоанновна объявила Крыму и Турции войну.

Командовал русскими войсками соратник Петра, а на тот момент генерал-фельдмаршал Бурхардт Кристоф фон Миних. 54-тысячная армия была разделена на несколько колонн.

Провизии было запасено лишь на пару месяцев, так как не хватало транспорта для ее перевозки. Войско было разнородным: в его состав входили и запорожские казаки. Двигалось войско вдоль русла Днепра.

Взятие Крыма

В результате Перекоп был взят пятитысячной дивизией русских за два дня с потерей 31 человека убитыми, что вызвало шок в протурецких кругах. Затем был взят Гезлев – будущая Евпатория.

Развивая наступление, Миних привел армию к Бахчисараю, но воевать оказалось не с кем: татары, включая хана и его гарем, в полном составе бежали в крымские горы.

Тем временем вспыхнула эпидемия чумы, косившая русских солдат и офицеров. Опасаясь потерять всю армию, граф Миних приказал сжечь символ татарского разбоя – ханский дворец – и вывел войско из Крыма.

Кампания 1736 г. стоила России около 30 тысяч человек.

СТАНЬ МЕЦЕНАТОМ!! Поддержи LegendaPress пожертвованием, чтоб мы и дальше могли писать для Вас!

Читайте еще Рыбное дело. Черная икра вместо кильки

Читайте еще Ниндзя. Ночной убийца

Читайте еще Вождь всех народов и времен. Сталин

Читайте дальше Забытые империи. Византия-наша духовная прародина

Читайте дальше Высоцкий и Влади. Любовь на двоих

Кампания в Крыму, Нижнем Приднепровье и на Слободской Украине в 1736 г.

Обновлено: 17.05.2023

Вошедшая в отечественную историографию русско-турецкая война 1735 — 1739 годов ознаменовалась известными походами Миниха и Ласси в Крымское ханство. Это были не завоевательные походы, это были кровавые и разрушительные рейды, часть задуманного плана, выполненного почти безупречно наемными военнослужащими, правительственной верхушкой Петербурга.

Почему же это произошло? И почему крымские аскеры, которые все еще пользовались авторитетом как одни из лучших воинов в Европе, не предотвратили эту катастрофу, не сумели защитить свои семьи и родину? Ответ прост. Их попросту не было в ханстве.

В 1735 году Крымское ханство в союзе с Османской империей выступило в поход против Персии. Более чем 60-тысячная крымская армия двинулась к Дагестану, где разворачивались главные военные действия. В крымскотатарском государстве оставалось только ополчение. Воспользовавшись этой ситуацией, Россия вторглась в Крымское ханство. Каплан Гирай хан, как только услышал об опасности, развернул свои войска обратно, но долгий, утомительный переход с Северного Кавказа и суровая зима стали существенной преградой к действиям на опережение врага.

Первым отличился фельдмаршал Миних. Весной 1736 года он прорвался через Op-Капы, разорил и сжег Кезлев, затем столицу ханства — Бахчисарай и Акмесджит, после чего с большими потерями спешно покинул полуостров. А уже на следующий год миссию разорения продолжил фельдмаршал Ласси.

Пирс Эдмонд де Лэйси, более известный как Петр Ласси, этнический ирландец, начал свою военную карьеру во Франции, продолжил в Австрии и в 1700 году поступил на русскую службу, где и дослужился до генерал-фельдмаршала.

И вот такой человек, известный каратель Петр Ласси, спустя шестнадцать лет шел на Крымское ханство завершить годом ранее начатое дело своего небезызвестного предшественника Миниха.

Стратегический план России заключался в том, чтобы любыми средствами обессилить южного противника, а возможно, если повезет, и завоевать часть земель.

На том, чтобы новый поход возглавил Ласси, настоял сам Миних. Он не без оснований опасался крымских татар, не сломленных катастрофой.

К весне 1737 года жители ханства отстроили свои дома, частично восстановили сожженные города и хозяйственные угодья, вновь засеяли поля хлебом. Но едва земля начала приносить свои плоды, как снова разлетелась весть, что русские полки вторглись в пределы ханства, разоряют, предают огню ногайские села и движутся в сторону Ор-Капы.

Армия Ласси состояла из 20 тысяч пехотных, 13 тысяч драгунских полков, 11 тысяч казаков и калмыков, общей численностью чуть более 40 тысяч, а также из отрядов ополченцев, вместе с которыми численность войска превышала 100 тысяч человек.

В своем продвижении от Азова к сердцу Крымского ханства фельдмаршал активно применял редкую на то время так называемую тактику выжженной земли. Другими словами, после себя армия Ласси не оставляла ничего. Она уверенно двигалась к намеченной цели.

Известия о том, что за год крепость Op-Капы была восстановлена и что именно там сейчас находится новый крымский хан Фетх Гирай с войском, изменили планы Петра Ласси. Он не был готов вступать в генеральный бой с крымскотатарской конницей, несмотря на то что его армия превосходила по численности крымцев. Близ ногайского городка Ениче (современный город Геническ) он отдает распоряжение форсировать Сиваш, вступить на Арабатскую стрелку и тем самым вторгнуться на полуостровную часть Крымского ханства.

Сиваш был преодолен в самом узком месте залива с помощью наплавного моста, остальной путь был частично доступным для пешего марша, либо его можно было форсировать вброд.

Переправившись через Сиваш, фельдмаршал планировал маршем преодолеть Арабатскую стрелку и с помощью параллельно двигавшейся вдоль стрелки флотилии вице-адмирала Бредаля штурмовать крепость Арабат, а потом идти либо к Кефе, либо в сторону Керчи. Неизвестно, как бы далее разворачивались события, если бы в Азовском море неожиданно не появилась османская флотилия, сорвавшая честолюбивые планы фельдмаршала. Вполне возможно, что уже у крепости Арабат Ласси потерпел бы неудачу от крымских татар и был бы разбит, так как известно, что ханское войско заняло крепость и ее фланги, полностью перекрыв узкий перешеек между Сивашом и Азовским морем. Да и сама крепость была довольно мощным фортификационным сооружением.

Противостоять османским судам русские были не в силах, и Ласси в начале июля 1737 года отдает распоряжение переправляться через Сиваш на полуостров. Высадка происходила у устья реки Салгир.

Одним словом, солдаты с казаками, едва высадившись, тут же принялись жечь жилища прибрежных татар. Затем планомерно были выжжены городки и села в среднем течении Кара-су и Салгира.

Армия под началом фельдмаршала Ласси медленно продвигалась к одному из крупнейших городов Крымского ханства, цветущему культурному центру Карасубазару. В тот период в городе насчитывалось более 6000 домов и 36 мечетей.

14 июля город без сопротивления был взят, и русская армия буквально обрушилась на мирных жителей. За один день город превратился в груду развалин. Людей грабили и убивали. Отметим, что в Карасубазаре проживали не только крымские татары, но и крымчаки, караимы, армяне.

Спустя некоторое время на берегу реки Карасу часть русского войска была атакована крымскотатарской конницей. И в этот же день Ласси, опасаясь, что объединенное ханское войско ударит по его армии, отдал распоряжение начинать отступление на север к Сивашу, а оттуда к городку Ениче. Русские спешно отступали преследуемые крымскими аскерами.

В это же время крымский хан Фетх Гирай с 40000 воинов принял решение выйти за Op-Капы, продвинувшись к Ениче, и здесь дождаться армию Ласси, но по неясным причинам так и не решился атаковать отступавших русских, за что в скором времени и был переизбран бейской верхушкой.

Действительно, в 1738 году Ласси снова готовился повторить свой прорыв в ханство. Только на этот раз его целью были еще не разграбленные города Керчь и Кефе.

Несмотря на то, что Россия вот уже как два года нарушила условия последнего Прутского мира своим вторжением в пределы крымского ханства, Османская империя выступает инициатором нового мира. Она предлагает сесть за стол переговоров России и Австрии — последняя, не без участия России, не так давно находилась в состоянии войны с Портой.

Городом для мирных переговоров был выбран Немиров. И первое заседание конгресса состоялось в Немировском дворце князей Потоцких 16 августа 1737 года.

Естественно, османские дипломаты ответили послам России категорическим отказом. И в этом Порту поддержала союзница России Австрия, чем, собственно, позиции посланцев султана на переговорах только укрепились. Одновременно пришло известие о бесславном отступлении армии Петра Ласси из Крыма. Турки тут же заявили, что требования Петербурга — вещь просто неслыханная, что Россия посягнула на честь династии Гираев, которым сама не так давно еще платила дань. Да и вообще таких уступок можно требовать лишь после полного разгрома султанской и крымской армий — а до этого еще было далеко.

Русские представители и сами поняли, что требования предъявили непомерные, и снизили их до передачи Азова, Очакова и крымскотатарского Кннбурна. Но было поздно: турки не могли не прийти к выводу, что переговоры на таких условиях — сплошная фикция, затеянная, чтобы тянуть время.

На последнем заседании конгресса османы заявили, что отказываются далее продолжать переговоры, которые именно русская сторона сделала невозможными. И 10 октября посланцы султана покинули Немиров, не имея, как они выразились, права вести переговоры на подобных условиях. Затем из Немирова уехали и австрийцы.

Абдулаева Г.А. Битвы из истории Крымского ханства: очерки. — Симферополь: КРП «Издательство «Крымучпедгиз», 2013. — 208 с.: фото. — На русском языке.

Кампания в Крыму в 1738 г.

Дата: Апрель – Август 1738 г.

Противники: Турция, Крымское ханство

Конфликт

Театр военных действий

Аннотация

Поход русской армии в Крым в 1738 г. После вторжения на полуостров она была вскоре вынуждена его покинуть.

Россия и союзники России

Формирования и командующие России

Армия под командованием генерал-фельдмаршала П. П. Ласси
Донская флотилия под командованием вице-адмирала П. П. Бредаля

Состав войск России

Армия П. П. Ласси – 65 тыс. чел. (из них 40 тыс. чел. регулярных и 25 тыс. чел. иррегулярных войск)
Донская флотилия – 146 лодок

Формирования и командующие противника

Крымские войска под командованием хана Менгли II – Гирея
Турецкий гарнизон крепости Ор-Капу под командованием Абу-Бекир-паши
Турецкая эскадра под командованием капитан-паши Джианум-Кодиа

Состав войск противника

Армия крымского хана – 40 тыс. чел.
Турецкий гарнизон крепости Ор-Капу – 2 тыс. чел.
Турецкая эскадра – семь линейных кораблей и фрегатов, 15 галер и свыше сотни мелких судов

Политическая обстановка

Основной целью похода Ласси 1738 г. было вторжение в Крым и захват опорной турецкой крепости-порта Кафы, через которую Турция могла оказать поддержку Крымскому ханству.

Стратегический замысел

Кампания в Крыму осуществлялась как часть общего российского плана военных действий на 1738 г. Он предусматривал вторжение в Крым армии Ласси и одновременный поход войск Миниха против турецкой крепости Бендеры на Днестре и далее в Молдавию. В рамках общего плана походу на Крым отводилась роль обеспечения безопасного тыла армии Миниха. Вторжение на полуостров должно было блокировать вооруженные силы ханства, чтобы не позволить им атаковать и перерезать коммуникации армии Миниха.
Основные силы во главе с Ласси сосредотачивались в районе Бахмута, откуда предполагалось двигаться к реке Кальмиус и далее по северному побережью Азовского моря к Крыму. Войска в данной кампании вновь поддерживала Донская флотилия. В то же время эта флотилия не смогла восстановить численность лодок после потерь прошлогодней кампании. Для вторжения в Крым Ласси, как и в 1737 г., выбрал фланговый маневр. Он предусматривал обход перекопских укреплений со стороны озера Сиваш.
Стратегия крымского руководства предполагала опору на перекопские укрепления, а в случае их прорыва переход к активной маневренной тактике, которая сочетала энергичные набеги и отходы.

Ход кампании коротко

19 мая войска Ласси сосредоточились у речки Берда. Туда же прибыла флотилия вице-адмирала П. П. Бредаля. Посланный вперед авангард полковника Машлыкина разгромил у Молочных вод отряд султана Амазат-Гирея. 2 июня Ласси двинулся к Перекопу.
В первой половине июня флотилию Бредаля блокировали у Федотовой косы превосходящие силы турецкой эскадры капитан-паши Джианум Кодия, что лишило Ласси поддержки с моря. Тем не менее 26 июня русская армия вброд переправилась через Сиваш. Тогда Менгли-Гирей отошел от перекопских укреплений. Оставшиеся там турецкие гарнизоны в крепости Op-Капу и форте Чиваскула сдались к концу июня.
Вторгнувшись в Крым, Ласси вскоре был вынужден прекратить движение из-за нехватки продовольствия. После 6 июля его армия повернула обратно. 9 июля (по другим данным 8 июля) она отразила у местечка Ялынгыз-Агач атаку 20-тысячного крымско-турецкого войска во главе с Менгли-Гиреем. Взорвав перекопские укрепления, русская армия покинула пределы полуострова.

Ход кампании подробно

30 апреля 1738 г. генерал-фельдмаршал П. П. Ласси выступил с основной частью армии из Бахмута. 19 мая Ласси прибыл к речке Берда, где сосредоточилась вся его армия. Туда же прибыла и флотилия вице-адмирала П. П. Бредаля. Отсюда к реке Молочные Воды был выслан конный авангард под командованием полковника Машлыкина (2 тыс. чел.). Он разгромил находившийся там крымский отряд султана Амазат-Гирея (1 тыс. чел.) и 27 мая вернулся к основной армии. Захваченные пленные сообщили, что ханская армия стоит за Перекопом, укрепления которого восстановлены. Для обеспечения запланированной переправы через Сиваш Ласси предварительно направил туда флотилию Бредаля. Следом 2 июня двинулся и сам фельдмаршал с войском.
Между тем в первой половине июня флотилия Бредаля (146 лодок) была заблокирована в районе Федотовой косы (близ Геническа) превосходящими силами турецкой эскадры капитан-паши Джианум Кодия (семь линейных кораблей и фрегатов, 15 галер и свыше сотни мелких судов). Чтобы избежать сражения с превосходящими силами турок, Бредаль велел прокопать канал в узком месте на косе. 10–11 июня через него лодки были перетащены на западную сторону и отправились к Геничевску. Узнав о маневре Бредаля, турки обошли косу и вновь заблокировали русскую флотилию. Тогда вице-адмирал вновь использовал свой оригинальный способ – приказал вытянуть лодки на берег и установить там пушки. 16–18 июня импровизированная батарея вела перестрелку с турецкими судами, не дав им возможности подойти к берегу и высадить десант. Турки ограничились блокадой. Бредаль заболел и отправился на лечение в Азов. После месяца блокады русские 15 июля сожгли лодки, закопали якоря в землю и по суше отправились в Азов, захватив с собой пушки. Гибель азовской флотилии лишила поддержки с моря армию Ласси. С другой стороны, стойкая оборона Донской флотилии не позволила туркам высадить десант у Геничевска, войти в Сиваш и помешать переправе русских войск.
26 июня армия Ласси начала вброд переправляться через обмелевший от летней жары Сиваш. Переправе благоприятствовал начавшийся западный ветер, который выгнал часть оставшейся воды из озера в Азовское море. Одновременно Ласси выслал к Перекопу иррегулярную конницу (калмыков и казаков) под командованием бригадира И. М. Краснощекова, которая ложными демонстрациями отвлекала ханскую армию.
Узнав о переходе русских через Сиваш, Менгли-Гирей отошел от перекопских укреплений. Защищать их остались турецкие гарнизоны в крепости Op-Капу и форте Чиваскула. После переправы русские без боя заняли форт Чиваскула. Однако комендант основной перекопской крепости Op-Капу на предложение сдаться ответил отказом. Тогда 27 июня Ласси приступил к осаде. После двух дней артиллерийского обстрела крепость, в которой отсутствовали запасы продовольствия, сдалась. Победителям достались около 100 орудий и достаточный запас пороха.
Далее Ласси начал наступление вглубь Крыма, но после нескольких переходов был вынужден прекратить движение. Армия не могла обеспечить себя продовольствием на полуострове из-за разоренной в ходе прежних кампаний местности. Канал снабжения по Азовскому морю также оказался ненадежен как из-за турецкой морской блокады, так и штормов, от которых погибли суда с провизией, направленные из Азова. От подвоза по Днепру пришлось отказаться из-за распространения эпидемии чумы в районе Кинбурна и Очакова. Тем временем крымская армия постоянно тревожила русские войска своими налетами. В этих условиях Ласси решил не рисковать и возвращаться обратно. 6 июля военный совет поддержал мнение главнокомандующего.
9 июля (по другим данным 8 июля) 20-тысячное крымско-турецкое войско во главе с Менгли-Гиреем напало у местечка Ялынгыз-Агач на находившиеся в российском арьергарде левобережные украинские полки под командованием генерального бунчужного С. Галецкого (5 тыс. чел.) и четыре драгунских полка во главе с генерал-лейтенантом Шпигелем. В начале боя крымцы и турки имели успех, смяв эти соединения. Однако прибывшая к месту боя пехота с огнестрельным оружием из состава основных сил Ласси заставила войска хана отступить. Русские потеряли в этом бою 562 чел. убитыми и 483 чел. раненными. Крымцы – около 1 тыс. убитыми.
Взорвав перекопские укрепления, русская армия двинулась обратно на Украину. Под впечатлением своей очередной неудачи фельдмаршал подал прошение об отставке. Но императрица не приняла отставку и попросила фельдмаршала продолжать службу.

Участие донского казачества в Русско-турецкой войне 1735-1739 годов принадлежит к числу малоисследованных вопросов истории этого сообщества. Примечательно, что за время похода корпус Ласси, включая иррегулярные войска (кроме волжских калмыков), потерял убитыми и ранеными менее 50 человек.

Согласно разработанному в Санкт-Петербурге генеральному плану кампании 1737 года, одной из ее главных целей было покорение Крымского ханства, политическое подчинение крымского хана российской монархии, а в случае невозможности этого — окончательное разорение Крымского полуострова. По мысли главнокомандующего российской армией генерал-фельдмаршала графа Бурхарда Кристофа Миниха, автора проекта этого плана, завоевать Крым предполагалось в результате повторного занятия разрушенных в 1736 году Перекопа и Кинбурна, взятия Карасубазара, Бахчисарая, Балаклавы, Кафы, Керчи и Тамани.

При этом назначенное для похода в Крым донское походное войско, в соответствии с ордером Ласси, фактически было разделено на две части: 1122 человека передавались в команду Данилы Ефремовича Ефремова, а остальные 3628 человек оставались под началом Краснощёкова.

С 13 мая по 4 июня Краснощёков по приказу Ласси трижды отправлял казачьи отряды в разведку к рекам Кальмиус, Берда и Молочные Воды. Всё это время донское походное войско вместе с малороссийскими казачьими полками следовало в авангарде российского корпуса. 15 июня Краснощёков с отрядом из донских казаков и калмыков численностью 181 человек переправился через Генический пролив на Арабатскую стрелку, где захватил трех крымских татар, патрулировавших подступы к Арабатской линии.

К 7 июня 1737 года численность идущего в Крым донского походного войска достигала 4596 человек, которые имели при себе 9018 лошадей.

22 июня к корпусу присоединилось пришедшее из Черкасска пополнение из 1420 казаков. Одновременно, с 9 по 24 июня, корпус усиливался за счет поэтапно прибывавших войск Калмыцкого ханства, возглавляемых ханским сыном Галдан-Норбо и шестью нойонами, которые привели с собой 8637 волжских калмыков.

Чтобы избежать больших потерь в бою с ханским войском и при штурме Перкопской линии, Ласси решил совершить обходной маневр и вторгнуться в Крым по Арабатской стрелке — узкой косе, отделяющей залив Сиваш от Азовского моря. В течение восьми дней, с 19 по 26 июня, состоявшие под его началом регулярные и иррегулярные войска переправлялись через Генический пролив на косу. К тому времени численность российского корпуса достигла 35 тысяч человек, из которых лишь 12 676 человек служили в регулярных войсках.

29 июня генерал-фельдмаршал поручил группе донцов проследовать на лодке по Сивашу вдоль Арабатской стрелки в сторону перешейка Керченского полуострова и измерить глубину залива. В тот же день он отправил походного атамана Краснощёкова с казачьей командой к Арабату для взятия языков и поиска брода через Сиваш, по которому можно было бы перейти на Крымский полуостров. Для поддержки донцов вслед за ними был послан подполковник князь Мещерский с кавалерийским отрядом из 800 драгун. Казаки и драгуны форсировали Сиваш вплавь 30 июня, тогда же Ласси отправил в помощь Краснощёкову Ефремова с большим отрядом донцов и волжских калмыков. Одновременно российский корпус двинулся по Арабатской стрелке к Арабату.

Вернувшись из набега 1 июля, донские атаманы рапортовали Ласси, что разорили около 40 деревень на пространстве протяженностью около 50 верст от Сиваша до реки Карасу, разбили татарский караул из нескольких сотен человек, взяли в плен 47 мужчин и женщин, многих убили и ранили, а также отогнали 15-20 тысяч голов разного скота.

При урочище Уч-Оба, где казаки и калмыки переправлялись через Сиваш, генерал-фельдмаршал обнаружил брод шириной более двух верст. Стремясь минимизировать потери и уклониться от столкновения с крымскими и османскими войсками, защищавшими Арабатскую линию, Ласси вновь решил обойти их, переправившие на Крымский полуостров через Сиваш в том месте — примерно посередине Арабатской стрелки, почти напротив устья реки Салгир. Переправа войск и обоза через залив осуществлялась на плотах, лодках и верхом на лошадях. Чтобы ввести татар в заблуждение относительно своего истинного намерения, генерал-фельдмаршал организовал демонстрацию и направил к Арабату конный отряд из 300 драгун, 800 малороссийских, 300 слободских и 500 донских казаков под началом секунд-майора Храпова, при четырех пушках. Со 2 по 8 июля армия беспрепятственно перебралась на Крымский полуостров.

Пока переправа продолжалась, с 3 по 7 июля Ласси ежедневно отправлял атаманов Краснощёкова, Ефремова и сына калмыцкого хана Галдан-Норбо с казаками и калмыками к рекам Карасу и Сангар, к городу Карасубазару, в сторону Перекопа и Арабата для уничтожения татарских отрядов, взятия языков, разорения и поджогов селений.

8 июля армия двинулась вверх по рекам Карасу к Карасубазару, где к тому времени ее уже поджидало крымское войско во главе с ханом. На подступах к городу посланный впереди армии отряд Ефремова из 60 казаков и калмыков вступил в перестрелку с татарским патрулем. В тот же день группа казаков была послана за языками в противоположную сторону — к дороге, пролегающей от Арабата к Карасубазару, откуда 10 июля вернулась с двумя взятыми янычарами. Во время похода к Карасубазару иррегулярные войска разорили большое количество сел и деревень, лежащих на обоих берегах Карасу на протяжении 15 верст, сожгли в них сжатый хлеб, скошенное сено, мельницы, сады и находящиеся рядом леса, захватили в плен немало местных жителей, а также крымских и османских военнослужащих.

12 июля после полуночи иррегулярный авангард марширующего по левому берегу Карасу российского корпуса, насчитывавший тысячу человек, пять раз вступал в схватку с передовыми татарскими отрядами, которые каждый раз уходили с потерями. Когда утром на противоположном берегу реки был замечен лагерь противника, Ласси послал атаковать его все иррегулярные войска, вслед за которыми последовал сам с шестью кавалерийскими полками и девятью пехотными гренадерскими ротами. Войско хана стойко сопротивлялось, но вынуждено было отступить с большими потерями. На протяжении 15 вёрст до самых гор его преследовали казаки и калмыки. По подсчетам российского командующего, под знамёнами Фетих-Гирея II в акции участвовало 25-30 тыс. человек, в том числе турки и черкесы. Россияне потеряли в бою всего четырех человек убитыми и семь человек ранеными.

13 июля Ласси опять отправил впереди армии донцов и калмыков для поджога близлежащих селений. Утром следующего дня генерал-лейтенант граф Дуглас с дивизией численностью 6140 человек, усиленной всеми казачьими и калмыцкими войсками, атаковал прикрывавшее Карасубазар крымское войско. К вечеру граф одержал победу и овладел городом. Противник потерял 90 человек убитыми и бежал на правый берег Карасу, где укрылся в горах. С российской стороны погиб один гренадер и восемь человек были ранены.

По приказу Ласси два драгунских полка и все иррегулярные войска разграбили и сожгли Карасубазар, который заблаговременно успела покинуть большая часть населения. Оставшиеся в городе жители были убиты и взяты в плен казаками и калмыками. Генерал-фельдмаршал не решился преследовать противника по узким горным дорогам и 15 июля вывел войска из города в обратном направлении, предварительно поручив казакам и калмыкам выжечь окрестные селения. Отдельный двухтысячный отряд калмыков отправился в набег к Бахчисараю и Ак-мечети.

В пяти верстах от Карасубазара армию догнало крымское войско, усиленное османской пехотой и насчитывавшее около 60-70 тыс. человек. Противники двигались параллельно по противоположным берегам Карасу на протяжении 10 верст и обстреливали друг друга из пушек, а казаки и калмыки вступали в схватки с татарами и турками. В итоге хану пришлось отступить. В результате его преследования с российской стороны было ранено 11 человек.

Переправа корпуса на Чонгарский полуостров по наплавному мосту и на плотах происходила с 21 по 24 июля. 21 июля к проливу приблизились крымско-османские войска, чтобы помешать переправе, но были отбиты. На следующий день они ушли к Перекопской линии. К тому времени российский командующий, посчитав порученную ему задачу выполненной и не желая подвергать измученные жарой и ослабевшие войска новому испытанию, принял решение об их выводе с территории Крымского ханства.

35.Архитектурные особенности дворцов крымских ханов в Солхате, Салачике и Бахчисарае.

Салачик — исторический район Бахчисарая, где до его основания в 1532 г., располагалась первая столица Крымского ханства. На рубеже XV и XVI вв., в правление хана Менгли Герая, здесь был возведен столичный архитектурный комплекс, включавший в себя пять построек. К ним причисляют: ханский дворец Девлет-Сарай, ханскую мечеть, которая к нашему времени не сохранилась, родовую усыпальницу крымских ханов, учебное заведение Зынджирлы-медресе и общественные бани (раскопаны лишь в 2008 году).

Сегодня Салачик — окраина Бахчисарая на пути от Ханского дворца к Успенскому собору и Чуфут-Кале. На его территории расположены отреставрированные Зынджирлы-медресе, ханский мавзолей, раскопанные общественные бани и захоронение Исмаила Гаспринского.

Мавзолей крымских ханов. Его наземная часть возведена в 1502 году над более ранней подземной погребальной камерой. Здесь захоронены 18 членов ханской династии, среди которых основатель Крымского ханства Хаджи Герай (умер в 1466 г.), Менгли Герай — главный вдохновитель строительства памятников Салачика (умер в 1515 г), основатель Бахчисарая Сахиб Герай (умер в 1550 году).

Усыпальница — белоснежная, сияющая, с изысканными пропорциями. Резкие тени подчеркивают прихотливую резьбу, сверкают золотом священные тексты над входом.Во время раскопок крипты усыпальницы, предшествовавших реставрации, были открыты бренные останки ханов, завернутые в драгоценный шелк. После необходимых исследований их вернули на место упокоения.

Золотая вязь над входом в усыпальницу.

Зынджирлы-медресе. Религиозное здание, построенное в 1500 году. На протяжении более четырех веков, вплоть до советского времени, это место являлось крупнейшим центром мусульманского духовного образования в Крыму.

комнаты светлые и сравнительно просторные, каждая имеет небольшой камин, дымоход от которого выходит на крышу. Условия по тем временам просто шикарные.

Бани, фонтаны либо другие общественные сооружения являлись обязательным архитектурным элементом любой мусульманской столицы. О существовании в Салачике общественных бань было известно издавна, однако обнаружить местонахождение их фундаментов удалось лишь в 2008 году благодаря раскопкам.

Следует заметить, что в последнее время архитектурные памятники в Салачике активно исследовались и реставрировались за счет полученных от правительства Турции грантов (не забывает Стамбул бывшего союзника!). По проекту благоустройства, который должен был увенчать процесс реставрации, на том месте, где сейчас в раскопе видны фундаменты и остатки стен огромного сооружения, планировалось разбить дорожки, цветники и фонтаны, а Алие Ибрагимова (руководитель Бахчисарайской археологической экспедиции) была уверена, что с цветниками стоит подождать, ведь где-то здесь обязательно должны быть какие-то следы ханского дворца.

Турецкие грантодатели были не в восторге от затягивания процесса. Археологине пришлось стучать в двери различных высоких кабинетов, даже вступить в личную переписку с премьер-министром Турции Реджепом Тейипом Эрдоганом и убеждать, убеждать, убеждать . Её усилия увенчались успехом — дворец нашли на том самом месте, где и рассчитывали.

Общественные бани, раскопанные в Салачике, имели на то время достаточно современную систему печей и водопровода, которые обеспечивали полноценное функционирование заведения не хуже, чем в наше время. На фото видны раструбы печей, горячий воздух от которых под естественной тягой проникал глубоко под помещения бань.

Керамический водопровод XV века

Баня делится на две половины — мужскую и женскую.

Если от ханского мавзолея пройти чуть дальше — можно увидеть аллею, ведущую к месту захоронения Исмаила Гаспринского — крымскоготатарского просветителя и основателя пантюркизма

Умер Исмаил Гаспринский 11 (24) сентября 1914 года в Бахчисарае.

Помимо памятника И.Гаспринскому, здесь расположено еще несколько надгробий из белого мрамора.

35.Архитектурные особенности дворцов крымских ханов в Солхате, Салачике и Бахчисарае.

Салачик — исторический район Бахчисарая, где до его основания в 1532 г., располагалась первая столица Крымского ханства. На рубеже XV и XVI вв., в правление хана Менгли Герая, здесь был возведен столичный архитектурный комплекс, включавший в себя пять построек. К ним причисляют: ханский дворец Девлет-Сарай, ханскую мечеть, которая к нашему времени не сохранилась, родовую усыпальницу крымских ханов, учебное заведение Зынджирлы-медресе и общественные бани (раскопаны лишь в 2008 году).

Сегодня Салачик — окраина Бахчисарая на пути от Ханского дворца к Успенскому собору и Чуфут-Кале. На его территории расположены отреставрированные Зынджирлы-медресе, ханский мавзолей, раскопанные общественные бани и захоронение Исмаила Гаспринского.

Мавзолей крымских ханов. Его наземная часть возведена в 1502 году над более ранней подземной погребальной камерой. Здесь захоронены 18 членов ханской династии, среди которых основатель Крымского ханства Хаджи Герай (умер в 1466 г.), Менгли Герай — главный вдохновитель строительства памятников Салачика (умер в 1515 г), основатель Бахчисарая Сахиб Герай (умер в 1550 году).

Усыпальница — белоснежная, сияющая, с изысканными пропорциями. Резкие тени подчеркивают прихотливую резьбу, сверкают золотом священные тексты над входом.Во время раскопок крипты усыпальницы, предшествовавших реставрации, были открыты бренные останки ханов, завернутые в драгоценный шелк. После необходимых исследований их вернули на место упокоения.

Золотая вязь над входом в усыпальницу.

Зынджирлы-медресе. Религиозное здание, построенное в 1500 году. На протяжении более четырех веков, вплоть до советского времени, это место являлось крупнейшим центром мусульманского духовного образования в Крыму.

комнаты светлые и сравнительно просторные, каждая имеет небольшой камин, дымоход от которого выходит на крышу. Условия по тем временам просто шикарные.

Бани, фонтаны либо другие общественные сооружения являлись обязательным архитектурным элементом любой мусульманской столицы. О существовании в Салачике общественных бань было известно издавна, однако обнаружить местонахождение их фундаментов удалось лишь в 2008 году благодаря раскопкам.

Следует заметить, что в последнее время архитектурные памятники в Салачике активно исследовались и реставрировались за счет полученных от правительства Турции грантов (не забывает Стамбул бывшего союзника!). По проекту благоустройства, который должен был увенчать процесс реставрации, на том месте, где сейчас в раскопе видны фундаменты и остатки стен огромного сооружения, планировалось разбить дорожки, цветники и фонтаны, а Алие Ибрагимова (руководитель Бахчисарайской археологической экспедиции) была уверена, что с цветниками стоит подождать, ведь где-то здесь обязательно должны быть какие-то следы ханского дворца.

Турецкие грантодатели были не в восторге от затягивания процесса. Археологине пришлось стучать в двери различных высоких кабинетов, даже вступить в личную переписку с премьер-министром Турции Реджепом Тейипом Эрдоганом и убеждать, убеждать, убеждать . Её усилия увенчались успехом — дворец нашли на том самом месте, где и рассчитывали.

Общественные бани, раскопанные в Салачике, имели на то время достаточно современную систему печей и водопровода, которые обеспечивали полноценное функционирование заведения не хуже, чем в наше время. На фото видны раструбы печей, горячий воздух от которых под естественной тягой проникал глубоко под помещения бань.

Керамический водопровод XV века

Баня делится на две половины — мужскую и женскую.

Если от ханского мавзолея пройти чуть дальше — можно увидеть аллею, ведущую к месту захоронения Исмаила Гаспринского — крымскоготатарского просветителя и основателя пантюркизма

Умер Исмаил Гаспринский 11 (24) сентября 1914 года в Бахчисарае.

Помимо памятника И.Гаспринскому, здесь расположено еще несколько надгробий из белого мрамора.

Читайте также:

  

• Ужесточение политического курса кратко история

  

• Особенности культивирования риккетсий хламидий микоплазм кратко

  

• Книга жандарбекова саки кратко

  

• Россия с марта по октябрь 1917 года кратко

  

• Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством не исключающим вменяемости кратко