10. Первые отечественные радиолокаторы
В 1932 году из Военно-технического управления (ВТУ) РККА в Главное артиллерийское управление (ГАУ) Народного комиссариата обороны (НКО) были переданы заказы на средства обнаружения самолетов. ГАУ с согласия Главного управления электрослаботочной промышленности поручило проведение эксперимента по проверке возможности использования отраженных радиоволн для обнаружения самолетов Центральной радиолаборатории (ЦРЛ) в г. Ленинграде. В октябре 1933 г. между ГАУ и ЦРЛ был заключен договор. И уже 3 января 1934 г. было осуществлено на практике обнаружение самолета с помощью РЛС, работающей в непрерывном режиме излучения группой дециметровых волн ЦРЛ под руководством Юрия Константиновича Коровина. И хотя самолет обнаруживался всего на расстоянии 600–700 м, это был успех в решении важнейшей оборонной задачи. Проведенный эксперимент принято считать началом рождения отечественной радиолокации.
Следующий этап поисковых и исследовательских работ в области радиолокации относится к 1934 году, когда Управлением противовоздушной обороны (УПВО) был заключен договор с Ленинградским физико-техническим институтом (директор академик А. Ф. Иоффе) на проведение исследований по измерению электромагнитной энергии, отраженной от предметов различных форм и материалов [37]. Этому же институту совместно с ОКБ Управления ПВО РККА (руководитель П. К. Ощепков) поручалось изготовить передатчик и приемник для проведения опытов по фактическому обнаружению самолета по отраженной от него волне. Все работы проводились по заранее составленному плану и рассматривались как дело большой государственной важности. При этом рассматривалось создание двух типов РЛС непрерывного и импульсного излучения.
Первое направление вылилось в появление РЛС «Ревень», первая партия которых под названием РУС-1 (сокращение от слов РадиоУлавливатель Самолетов) была принята на вооружение в 1939 г. и во время войны с белофиннами прошла боевую проверку.
К 1939 году появилась научная и экспериментальная база в Ленинградском физико-техническом институте (ЛФТИ) и по второму направлению в виде макета импульсной РЛС «Редут», созданного под руководством Ю. Б. Кобзарева (впоследствии академика).
В развитии отечественной радиолокационной техники РЛС «Редут» по сравнению с РЛС «Ревень» была значительным шагом вперед, так как позволяла не только обнаруживать самолеты противника на больших расстояниях и практически на всех высотах, но и непрерывно определять их дальность, азимут и скорость полета. Кроме того, при круговом синхронном вращении обеих антенн станция «Редут» обнаруживала группы и одиночные самолеты, находившиеся в воздухе на разных азимутах и дальностях, в пределах своей зоны действия и следила с перерывами по времени (один оборот антенны) за их перемещениями.
Таким образом, с помощью нескольких таких РЛС командование ПВО могло наблюдать за динамикой воздушной обстановки в зоне радиусом до 100 км, определять силы воздушного противника и даже его намерения, подсчитывая, куда и сколько в данное время направляется самолетов. За научно-технический вклад в создание первой РЛС дальнего обнаружения Ю.Б. Кобзареву, П.А. Погорелко и Н.Я. Чернецову была присуждена Сталинская премия 1941 года (рис. 44).
Рис. 44. Лауреаты Сталинской премии 1941 г. по радиолокации Ю. Б. Козарев, П. А. Погорелко и Н. Я. Чернецов
В связи с низкой эффективностью выпуск РЛС РУС-1 («Ревень») был прекращен. Назрела настоятельная потребность в привлечении к разработке и изготовлению импульсных РЛС типа «Редут» научно-исследовательской организации, имеющей опыт работы в создании сложных радиотехнических систем. В качестве такой организации правительством был выбран НИИ-20 Остехуправления. Всю работу в НИИ-20 предполагалось разбить на ряд этапов, в том числе провести дополнительные испытания макета РЛС «Редут» ЛФТИ.
Однако управление связи РККА внесло предложение в Комитет обороны при СНК СССР о включении в план НИИ-20 срочного задания по разработке РЛС «Редут». Согласно этому заданию, НИИ-20 должен был разработать и изготовить, а затем представить на государственные испытания два образца РЛС «Редут» в январе 1940 года. Пришлось преодолевать огромные трудности: не было нужной измерительной аппаратуры, отсутствовала кооперация с внешними предприятиями по комплектующим изделиям; не было специальных автомобильных кузовов с вращающимися кабинами, аппаратуры синхронной передачи для обеспечения синфазного вращения кабин. И, тем не менее, к концу 1939 года был разработан проект станции, а к апрелю 1940 года изготовлены два опытных образца РЛС «Редут». Это был двухантенный вариант РЛС с двумя синхронно вращающимися кабинами.
Рис. 45. Первая отечественная РЛС дальнего обнаружения «Редут» (РУС-2), двухантенный вариант с синхронным вращением кабин. Передатчик на ЗИС-6, приемник на ГАЗ-ААА, 1940 г.
Совместные полигонные испытания прошли успешно. Приказом Наркома обороны от 26 июля 1940 г. под шифром РУС-2 РЛС были приняты на вооружение войск ПВО.
Разработка, регулировка, испытания первых двух образцов РЛС «Редут» в НИИ-20 проводились под руководством и при непосредственном участии А. Б. Слепушкина (рис. 46). Создать в столь сжатые сроки первую РЛС удалось отчасти потому, что за два года до этого А. Б. Слепушкин со своими сотрудниками проводил серьезные исследования, связанные с созданием радиотелемеханической линии на ультракоротких сигналах (УКС). Опыт, полученный при разработке УКС в «Остехбюро», пригодился.
Рис. 46. А. Б. Слепушкин, главный конструктор первой отечественной серийной РЛС РУС-2
В соответствии с постановлением Комитета Обороны при СНК СССР от 27 декабря 1939 года НИИ-20 было получено изготовить и сдать наркомату обороны 10 комплектов РЛС «Редут» (РУС-2).
К 10 июня 1941 года все десять комплектов заказчику были сданы. В 1941 году в НИИ-20 был создан опытный образец одноантенного варианта РЛС «Редут-41», который был испытан уже в боевых условиях. Что же из себя представляла первая отечественная РЛС дальнего обнаружения «Редут»? Вот ее технические характеристики. РЛС «Редут» (РУС-2) позволяла обнаруживать самолеты на больших, для того времени, расстояниях (предельная дальность обнаружения — 150 км), определять дальность до них (точность определения — 1000 м), азимут (точность определения — 2…3°), вычислять скорость полета. Станция распознавала группы и одиночные самолеты при нахождении их на разных азимутах и дальностях в пределах зоны обнаружения РЛС.
Используя информацию от РЛС РУС-2, командование частей ПВО впервые могло контролировать значительный объем воздушного пространства (радиус до 120–150 км в секторе обзора 0 — 360°), оценивать и прогнозировать формы и способы боевого применения авиации противника, планировать боевые действия своей авиации и зенитной артиллерии.
Не могу не привести тактико-технические требования на эту РЛС, цитируя их: «Станция предназначается для обнаружения самолетов, определения их местоположения, курса и скорости, а также для непрерывного наблюдения за их маршрутами. Станция должна работать на принципе отражения от самолетов электромагнитной энергии, посылаемой в пространство в виде кратковременных радиоимпульсов. Визуальный отсчет расстояний производится наблюдением на катодном осциллографе». И далее: «Станция должна быть рассчитана на непрерывную работу как со стороны аппаратуры, так и со стороны источников питания. Станция должна допускать нормальную работу при любых метеорологических условиях в любое время суток и года. Вся станция изготавливается из материалов отечественного производства, все приборы и машины должны быть также отечественного производства. В станции должны быть применены высококачественные изоляционные материалы. Не допускается применение эбонита, карболита, сопротивлений типа Каминского и парафинированных конденсаторов».
Последние строки особенно важны, так как опровергают утверждения некоторых историков, что в советской военной серийной аппаратуре использовались радиодетали бытовых радиоприемников, собранные у населения в начале войны.
Что же предшествовало созданию первых серийных образцов РУС-2 в НИИ-20 под руководством главного конструктора
А.Б. Слепушкина? В научно-технических отчетах ЛФТИ с 1935 по 1938 год приводятся результаты первых в СССР исследований по импульсной радиолокации. При этом были решены проблемы как принципиального характера по выбору длины волны РЛС для получения максимального рассеяния самолетами различной конструкции, так и технические вопросы по построению высокочувствительного приемного устройства и мощного импульсного передатчика.
Приведу лишь заголовки параграфов одного из отчетов того времени: 1) Принципы действия радиодистанциомера; 2) Разрешающая сила и предельная точность; 3) Дальность действия; 4) Влияние направленности антенны; 5) Основные параметры и их выбор; 6) Основные задачи разработки.
Но наиболее значимым из всех этих отчетов следует считать отчет об испытаниях действующего макета РЛС на подмосковном полигоне Донино НИИСТ РККА в марте — мае 1937 г. В испытательной установке было применено приемное устройство с двойным преобразованием частоты (второй гетеродин имел кварцевую стабилизацию частоты), схему которого я уже приводил ранее. В передатчике использовались лампы серийные Г-165, обеспечивающие импульсную мощность 1 кВт. На прием и передачу использовались антенны типа «волновой канал» (система Удо-Яги).
Главный результат испытаний — возможность наблюдения отраженных сигналов от самолета типа Р-5 до расстояний 15–17 км. Как писал в своих воспоминаниях академик Юрий Борисович Кобзарев: «17 апреля 1937 года были впервые проведены успешные испытания импульсного радиолокатора. Это был день рождения импульсной радиолокации».
К августу 1938 года макет радиолокационной установки был существенно усовершенствован. В его состав был введен новый мощный передатчик на лампах ИГ-8 с импульсной мощностью 40–50 кВт при длительности импульса 10 мкс. На полигоне в Мытищах были проведены испытания РЛС с новым мощным передатчиком. Они показали надежное обнаружение бомбардировщика типа СБ на дальностях до 55 км. По результатам испытаний встал вопрос о создании опытных образцов радиолокаторов и их серийном производстве.
Остановимся более подробно о передатчике и приемнике отечественной РЛС по мере их усовершенствования. Напомню, что для построения импульсного передатчика, работающего на 75–81 МГц в первом экспериментальном образце «Редут» применялись следующие лампы Г-165 (двухтактный УКВ генератор 1 кВт) и тиратрон ТР-40 (модулятор), в усовершенствованном экспериментальном образце «Редута» две ИГ-8 (генератор 50 кВт) две М-100 (модулятор), в опытном образце «Редут-40» две ИГ-8 (генератор 50 кВт) и три М-400 (модулятор), в опытном образце «Редут-С» две ИЛ-2 (генератор 100 кВт) две. Г-3000 (модулятор). Все эти лампы появились до Великой Отечественной войны. Уникальная радиолампа ИГ-8 была разработана в вакуумной лаборатории Опытного сектора НИИСТКА В. В. Цимбалиным на основе им же созданной генераторной лампы ИГ-7, которая, в свою очередь, явилась усовершенствованием лампы Г-100 М. А. Бонч-Бруевича, примененной им в ходе работ по импульсному зондированию ионосферы.
С радиолампами в приемник было все сложнее. В первый экспериментальный образец для получения чувствительности в несколько микровольт приемник был с двойным преобразованием часто ты, при этом в УПЧ были применены новые по тому времени пентоды СО-182, а во входном смесительном каскаде и первом гетеродине — лампы типа «Жёлудь». Такие лампы, как пишет в своих воспоминаниях академик Ю. Б. Кобзарев «кустарно изготавливал в ЛЭТИ Ю. А. Кацман в лаборатории Шапошникова, старого специалиста вакуумной промышленности, с которым я был знаком. «Жёлуди» Кацмана делались в единичных экземплярах. Но получить их было очень просто: оплати счет на 200 рублей и увози лампочку».
Второй смесительный каскад был собран на гептоде-преобразователе СО-183, у которого гетеродин был кварцованный. В опытных образцах «Редута» схема приемника была усовершенствована за счет добавления усилителя высокой частоты, первого гетеродина с удвоителем частоты, увеличением до трех каскадов усилителя второй ПЧ и, самое главное, за счет использования новых шести вольтовых ламп октальной серии. Практически из 11 ламп 6 ламп были типа 6Ж2М — высокочастотный пентод с высокой крутизной 9 мА/В — аналог американской лампы 1851. Первая ПЧ 5680 кГц, вторая ПЧ — 1720 кГц. Была применена усиленная автоматическая регулировка усиления. Габариты приемника 145< 120×520 мм. Все эти усовершенствования были выполнены в НИИ-20 НКЭП.
В мае 1939 года был выпущен аванпроект на РЛС «Редут», а в феврале 1940 года завершен технический проект с изготовлением двух образцов РЛС дальнего обнаружения. Это был двухантенный вариант РЛС с двумя синхронно вращающимися кабинами. Совместные полигонные испытания прошли успешно. Приказом наркома обороны от 26 июля 1940 г. под шифром РУС-2 РЛС были приняты на вооружение войск ПВО. В соответствии с постановлением Комитета обороны при СНК СССР НИИ-20 было поручено изготовить и сдать наркомату обороны еще 10 комплектов РЛС «Редут» (РУС-2). К 10 июня 1941 года все десять комплектов заказчику были сданы.
Эти РЛС и вошли в состав ПВО на подступах к Москве.
Почему так подробно необходимо останавливаться на исторической последовательности всех этих событий? Дело в том, что некоторые историки утверждают следующее: «К началу войны Ленинградский радиозавод (имеется в виду завод им. Коминтерна, — прим. авт.) успел выпустить всего 45 комплектов РУС-1. Первые два военных года радиолокационные станции в СССР больше не выпускались. 4 июля 1943 года Государственным комитетом обороны было принято постановление «О радиолокации». Созданный согласно этому постановлению Всесоюзный научно-исследовательский институт радиолокации получил название ЦНИИ-108 (ныне «ЦНИРТИ им. академика А. И. Берга»). Его руководителем стал А. И. Берг. Институт занимался созданием радиолокаторов и методов борьбы с ними». Это строки статьи Рудольфа Попова из Фрязино растиражированной в Интернете, которая рассказывает об истории легендарного НИИ-160 (ныне «Исток») и заодно об отечественной радиолокации. Искажая историю, этот автор утверждает, что радиолокация в СССР возникла в 1943 году после указанного выше постановления ГКО и первая станция, которая была в СССР разработана, была скопированная английская станция орудийной наводки. Неосведомленность подмосковного журналиста можно легко опровергнуть известным историческим фактом. Первый налет на Москву фашистская авиации совершила 22 июля 1941 года. Однако истребительная авиация и зенитная артиллерия Московской зоны ПВО, дислоцирующиеся в Москве и Подмосковье, успешно отразили этот массированный налет на столицу Советского Союза.
Задачу сравнять Москву с землей авиация противника не выполнила потому, что контроль воздушного пространства осуществлялся РЛС РУС-2, развернутыми вокруг Москвы. В частности, РЛС под городом Можайском своевременно обнаружила полет более 200 немецких бомбардировщиков и передала информацию о них для наведения истребителей и целеуказания зенитной артиллерии. В результате умелых действий воинов 1-го корпуса ПВО и 6-го истребительного авиационного корпуса часть фашистской авиации была уничтожена, а оставшаяся часть, сбросив бомбы на дальних подступах к столице, удалилась. В битве за Москву в войсках ПВО могли быть только отечественные РЛС РУС-2. В этой битве войсковыми единицами, осуществлявшими боевое применение РЛС РУС-2, были радиовзводы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). В системе ПВО Москвы эти радиовзводы входили в 337-й отдельный радиобатальон ВНОС по директиве штаба 1-го корпуса ПВО № 1602 от 26 марта 1941 года.
К началу войны в радиобатальоне было 9 РЛС дальнего обнаружения, которые занимали позиции в районе городов Клин, Можайск, Калуга, Тула, Рязань, Мытищи, Владимир, Ярославль, Кашин. Под Можайском в деревне Колычево 14 июня 1941 года была развернута РЛС «Редут-С», то есть 1-й экспериментальный образец стационарного одноантенного варианта РУС-2С [37]. Она была поставлена на боевое дежурство с боевым расчетом во главе с командиром лейтенантом Г. П. Лазуном. Техническое руководство боевым расчетом осуществляла группа специалистов НИИ-20 под руководством инженера Я. Н. Немченко. Этот расчет успешно выполнил боевую задачу, передавая в главный пост ВНОС данные о воздушной обстановке в условиях круглосуточно чередовавшихся дневных и ночных массированных налетов.
Аппаратура РЛС РУС-2С работала безотказно. После занятия г. Можайска противником, боевой расчет лейтенанта Лазуна, захватив всю боевую технику проселочной дорогой вышел к Кубинке, а затем и к Москве. В НИИ-20, сдав экспериментальный образец РУС-2С, боевой расчет с новой штатной аппаратурой занял новую боевую позицию в районе Истры, где и продолжил круглосуточное боевое дежурство вплоть до конца октября 1941 г. Вот выдержки из донесений 337-го радиобатальона ВНОС только за один день 1941 года: «Старшие операторы Соловьев и Гуздь (Истра) сразу же обнаружили большую группу вражеской авиации и передали о них данные. Эту же группу на расстоянии 103 км обнаружил старший оператор РЛС Васильев (Кубинка). По их данным, истребительной авиацией было сбито 5 фашистских Ю-88. В тот же день старший оператор ефрейтор Муравьихин (Внуково) обнаружил группу самолетов. Наши самолеты были подняты в воздух и два ME-109 и три Хе-111 были сбиты».
Применение РЛС для защиты неба столицы было неожиданным для фашистов. Когда они узнали о существовании советских РЛС, началась «охота» на них. Так расчет РЛС РУС-2 во главе с лейтенантом И. В. Куликовым был подвергнут бомбовой атаке. Из 29 человек боевого расчета было убито 10 человек, тяжело ранено 6 и получили ранения 5 человек. Среди убитых был и лейтенант И. В. Куликов. В Можайске 22 июля 2001 года на митинге, посвященном 60-летию боевого применения первой отечественной РЛС РУС-2 генерал В. П. Лазун (тот самый командир боевого расчета РУС-2С на Можайском направлении) сказал: «В период немецко-фашистского наступления на Москву боевые расчеты ВНОС бесперебойно снабжали данными о воздушной обстановке командование ПВО Москвы, обеспечивая этим защиту Москвы и Подмосковья».
Хочу привести письмо с фронта на Новосибирский завод № 208 им. Коминтерна, где во время войны изготавливались РЛС РУС-2 (из архивных документов этого завода).
«Здравствуйте, дорогие товарищи! От имени экипажа радиоустановки «Редут» № 125 разрешите передать Вам пламенный фронтовой привет и пожелать наилучших успехов на трудовом фронте. Пройден боевой путь от Украины через Западную Украину, Северную Буковину, Польшу до Силезии (Германия). Установка на сегодняшний день является глазами истребительной авиации и пользуется большим авторитетом среди частей истребительной авиации…
На боевом счету нашей установки имеется 39 сбитых самолетов противника, 40 обнаруженных аэродромов противника. 11 человек нашего экипажа награждены правительственными наградами. Установка движется непосредственно за передним краем и работает на самых ответственных участках фронта по прикрытию наступающих частей Красной армии. В условиях боевой обстановки нам стало ясно, как важно изготовление Вами для фронта максимального количества станций этого типа.
От имени экипажа станции «Редут» № 125 благодарим Вас за хорошую советскую технику, которой Вы нас снабдили, и желаем Вам дальнейших успехов в Вашей работе. Да здравствует Красная армия и ее верный помощник, сплоченный тыл! Смерть немецким захватчикам! С боевым приветом: Начальник установки трижды орденоносец ст. лейтенант Ямбых А. В. Помощник начальника установки орденоносец лейтенант Гуленко И., ст. оператор орденоносец ст. сержант Муравьев П. К., ст. электромеханик орденоносец ефрейтор Кондрашкин Ф. А. ст. планшетист орденоносец, комсомолец Садовников Н. С.».
Часто в Интернете можно встретить утверждение, что отечественные РЛС РУС-2 были хуже и появились позже английских, американских и немецких РЛС. Будем в этом сравнении объективны. Начнем сравнение с американских РЛС того времени.
Первой американской РЛС была станция дальнего обнаружения СХАМ, разработанная в Naval Research Laboratory. РЛС работала на частоте 195 МГц с импульсной мощностью 15 кВт с длительностью импульсов 3 мкс и частотой повторения 1640 Гц. Она обеспечивала дальность обнаружения самолетов в 50 миль. Лабораторный макет этой станции был испытан в 1939 г., а в конце 1939 года было выпущено 6 образцов этой станции. Таким образом, первые РЛС дальнего обнаружения как советские РУС-2, так и американские СХАМ появились почти в одно и то же время. Однако первая советская РЛС имела большую дальность обнаружения (150 км) чем американская. РЛС SCR-270, появилась позже. В августе 1940 года был подписан контракт с U.S. Army Signal Corps на производство первой партии этих РЛС. SCR-270 имела следующие параметры: частота 106 МГц, импульсная мощность 100 кВт длительность импульса 1-25 мкс, частота повторения 621 Гц, дальность обнаружения 100 миль.
Чтобы понять, почему англичане предпочитают говорить о своем «превосходстве» в радиолокационной технике, рассмотрим их первую РЛС дальнего обнаружения British Home Chain. Работы над созданием этой станции начались в 1936 году и уже к 1939 году целая цепочка этих станций была построена на юге и востоке Великобритании. РЛС работала на достаточно низкой частоте 22–28 МГц. Частота повторения 25 Гц, излучаемый импульс длительностью 12 мкс. Импульсная мощность РЛС составляла 80 кВт.
Однако к концу войны, когда эти станции должны были обнаруживать фашистские ракеты ФАУ-2, выходная мощность передатчика была доведена до 1000 кВт. В РЛС использовались раздельные антенны на прием и передачу. В частности, передающая антенна подвешивалась между двумя металлическими башнями высотой 350 футов. Максимальная дальность обнаружения с 80 кВт передатчиком не превышала 120 миль. Главный недостаток английской РЛС это неудачный выбор для работы длины волны, грандиозность сооружений и отсюда уязвимость и большая дороговизна.
Что же касается английской станции орудийной наводки GL-MkII, то она была направлена Сталину по указанию самого Уинстона Черчилля, с одной стороны, чтобы продемонстрировать превосходство Великобритании в области радиолокации, а с другой стороны, как подарок Красной армии за победу под Москвой, которая разрушила планы фашистского блицкрига. По донесениям штаба ПВО Московского округа ПВО английская СОН вошла в состав специального зенитного подразделения лишь в декабре 1941 года. Таким образом, начиная с декабря 1941 года под Москвой в составе ПВО была только одна английская GL-MkII. Советская станция орудийной наводки СОН-2 (аналог GL-MkII) постановлением ГКО в декабре 1942 года была принята на вооружение и поставлена на серийное производство. За годы войны было выпущено 124 станции СОН-2 на заводе № 465 (ныне НИЭМИ, г. Москва).
Теперь о первых РЛС Третьего рейха: РЛС дальнего обнаружения FREYA. Первые 8 образцов были выпущены фирмой GEM А (Берлин) в 1938 году. Импульсная РЛС работала на частоте 120–166 МГц, дальность 60 км (позже доведенная до 120 км). Частота повторения 1000 Гц. Антенны раздельные на прием и передачу.
Станция орудийной наводки WARZBURG. Также импульсная РЛС. Первый опытный образец выпущен фирмой Telefunken в 1939 году. Рабочая частота 553–566 МГц дальность 29 км (затем увеличенная после 1941 года до 70 км). Точность измерения по азимуту 2 градуса, по углу места 3 градуса. Длительность импульса 2 мкс, частота повторения 3750 Гц. Параболическая антенна на прием и передачу диаметром 3 м (в усовершенствованном варианте после 1941 г. — 7,5 м).
Таким образом, дальность обнаружения первой немецкой РЛС дальнего обнаружения FREYA даже после модернизации уступает по этой характеристике первой советской РЛС РУС-2. Эти данные взяты из книги «RADAR SYSTEM ENGINEERING», Radiation Laboratory MIT, 1947 (Массачусетская серия).
Добавлю, что в 1941 году лампы в передатчике РУС-2С были уже не ИГ-8, как уже отмечалось, а более мощные ИЛ-2, что увеличивало дальность обнаружения РУС-2 со 150 км до 200 км.
Одновременно с изготовлением и поставкой на фронт передвижных РЛС РУС-2 военным ведомством было принято решение и дано задание НИИ-20 разработать стационарный вариант РУС-2 для войск ПВО. Опытные образцы таких станций под шифром «Пегматит» были разработаны в кратчайший срок и к концу 1941 года два комплекта РЛС под шифром «РУС-2с» («Пегматит-2») были приняты на вооружение. 10 комплектов опытных образцов и 50 комплектов серийных РЛС НИИ-20 изготовил в 1942 году будучи в эвакуации в г. Барнауле, причем с 13-го комплекта РЛС выпускалась модернизированной (главные конструкторы А. Б. Слепушкин, М. С. Рязанский).
Это был трудовой подвиг коллектива НИИ-20. Сотрудники института работали недоедая, недосыпая, в тяжелых производственных и бытовых условиях. Следует подчеркнуть, что уже первые радиолокационные станции дальнего обнаружения РУС-2 защищали небо Москвы в 41-м году и при обороне Ленинграда в октябре — ноябре 42-го станциями РУС-2 и РУС-2с было обнаружено 7900 самолетов противника, из которых 2020 уничтожено.
В 1940 году НИИ-20 было выдано задание на разработку РЛС для кораблей ВМФ. В том же году РЛС «Редут — К» (главный конструктор В. В. Самарин) была изготовлена и в апреле 1941 года начался ее монтаж на крейсере «Молотов».
Следующей, более совершенной и с высокими техническими характеристиками, была разработана станция обнаружения и наведения «П-3» (главный конструктор М. С. Рязанский). В августе 1944 года станция «П-3» успешно прошла первые полигонные испытания и в том же году институтом было изготовлено и передано в войска 14 комплектов РЛС «П-3» (рис. 47).
Рис. 47. РЛС «П-3»
Разработка первого самолетного радиолокатора «Гнейс-2» проводилась НИИ-20 в эвакуации. Возглавлял эту работу Виктор Васильевич Тихомиров. А было все это так. В 1939 г. в НИИ-20 был направлен на преддипломную практику Виктор Тихомиров, который, закончив с отличием институт, вливается в коллектив оборонного предприятия. Ему повезло — он привлекается к работам по регулировке и сдаче первой отечественной РЛС дальнего обнаружения «Редут», которая под шифром РУС-2 была принята на вооружение в 1940 году. Это был двухантенный вариант РЛС.
Однако вскоре эта станция стала одноантенной. Инженер НИИ-20 Д. С. Михайлевич предложил идею и схему антенного переключателя для одноантенной станции обнаружения. Это создало возможность для следующих радикальных упрощений (улучшений) конструкции станции: отказаться от вращения фургонов, а вращать только антенну. Разработка одноантенной станции дальнего обнаружения с шифром «Редут-41» с сохранением основных ТТХ, как у РУС-2 осуществлялась тем же коллективом инженеров (под руководством А. Б. Слепушкина), который создавал РУС-2. Активное участие в этих работах принимал и В. В. Тихомиров, который очень скоро зарекомендовал себя как талантливый инженер, и уже в начале 1941 года был назначен начальником лаборатории и заместителем руководителя работ по созданию одноантенных РЛС.
В мае 1941 года НИИ-20 сдал ГУС КА первые две станции «Редут-41», которые на полигонных испытаниях подтвердили полное соответствие их ТТХ характеристикам станции РУС-2. Впервые в мире была создана РЛС дальнего обнаружения — с одной антенной на передачу и приём. Кроме мобильной одноантенной станции «Редут-41», был разработан и вариант стационарной РЛС «Пегматит-2», которая известна под шифром РУС-2с (рис. 48).
Рис. 48. Стационарная РЛС «Пегматит-2», (РУС-2с)
За успехи НИИ-20 в разработке РЛС дальнего обнаружения РУС-2с в 1943 году была присуждена Сталинская премия: А. Б. Слепушкину (руководитель работы), И. И. Вольману, И. Т. Зубкову, Л. В. Леонову, Д. С. Михайлевичу, М. С. Рязанскому и В. В. Тихомирову. Это была первая Сталинская премия Виктора Васильевича Тихомирова.
В июле 1941 г. начинается эвакуация НИИ-20 в Барнаул. Здесь, на новом месте, практически «с нуля» в невероятно сложных условиях при катастрофической нехватке кадров и необходимых приборов под руководством В. В. Тихомирова создается теперь уже первая отечественная авиационная РЛС «Гнейс-2». Всего через несколько месяцев были завершены испытания первых образцов, получен положительный результат. Первые опытные образцы сразу же шли на фронт.
В конце 1942 г., в самое горячее время Сталинградской битвы, Тихомиров с группой разработчиков отправляется на место боевых действий, где БРЛС устанавливаются на фронтовые бомбардировщики Пе-2 и тут же настраиваются. Тихомиров часто сам летал в качестве оператора РЛС и занимался инструктажом летчиков. Именно эти самолеты с БРЛС «Гнейс-2» позволили удержать блокаду группировки Паулюса под Сталинградом, не давая возможности доставлять туда грузы по воздуху и внесли заметный вклад в разгром фашистов под Сталинградом 70 лет назад. Приемо-сдаточные испытания Пе-2 с «Гнейс-2» прошли уже в 1943 г. под Ленинградом, и «Гнейс-2» был принят на вооружение (рис. 49). За разработку «Гнейс-2» Тихомиров получил свою вторую Сталинскую премию, которую ему вручили в 1946 г.
Рис. 49. Первая отечественная самолетная РЛС «Гнейс-2»
О том, какими темпами создавалась РЛС «Гнейс-2» можно судить по следующим фактам. Изготовление аппаратуры вели, не дожидаясь полного выпуска документации. Монтаж производили по эскизным наброскам и принципиальной схеме, на ходу внося изменения и избавляясь от дефектов. Уже к концу 1941 года первый «летный» образец РЛС «Гнейс-2» с мощностью излучения 10 кВт, работавший на волне 1,5 м, был собран.
А в январе 1942 года на аэродроме под Свердловском, станцию смонтировали на самолете Пе-2. Вскоре начались испытания. Заметим, что органы управления и индикатор «Гнейс-2» разместили в кабине оператора радиолокатора (где прежде сидел штурман), а часть блоков станции смонтировали в кабине стрелка-радиста. Самолет стал двухместным, что негативно сказалось на его боевых возможностях. Параллельно с оценкой работоспособности РЛС, являвшейся, по сути, экспериментальным образцом, отрабатывались методика и тактика боевого применения радиолокационного истребителя. Пе-2 при испытаниях пилотировал майор А. Н. Доброславский.
С «Гнейс-2» работали сами ведущие инженеры В. В. Тихомиров и от ВВС Е.С. Штейн. В качестве цели использовался самолет СБ. Доводка оборудования проводилась круглосуточно, тут же на аэродроме. Устранялись отказы, опробовались антенны разных типов, вносились изменения в конструкцию РЛС, позволившие сократить «мертвую зону» до 300 м (а затем и до 100 м) и улучшить надежность станции. В июле 1942 года программа государственных испытаний была выполнена. Вот это были темпы: в январе 1942 года в Пе-2 была смонтирована первая РЛС и начались ее испытания, а уже в конце того же года РЛС «Гнейс-2» применялась в боевых действиях в Сталинградской битве. В 1943 г. бортовая РЛС принимается на вооружение.
В середине того же года НИИ-20 возвращается из эвакуации в Москву и в этом же году Тихомиров завершает разработку БРЛС «Гнейс-2М». А в 1945 г. на серийное производство будут поставлены «Гнейс-5» и «Гнейс-5С».
РЛС «Гнейс-5» прошла государственные испытания и показала дальность обнаружения 7 км, повышенную точность вывода в атаку и широкий угол обзора 160° в вертикальной плоскости. По отзыву ВВС РЛС «Гнейс-5» по тактико-техническим характеристикам не уступала английской станции аналогичного назначения, а по дальности действия — даже превосходила ее, имея меньшие размеры «мертвой зоны». РЛС «Гнейс-5» была принята на вооружение в двух модификациях: «Гнейс-5С» устанавливалась на самолеты-истребители (рис. 50), а «Гнейс-5М» — на самолеты-разведчики морской авиации и торпедоносцы (рис. 51).
Рис. 50. Комплект аппаратуры радиолокатора «Гнейс-5С»
Рис. 51. Комплект аппаратуры радиолокатора «Гнейс-5М»
В 1944 году из НИИ-20 выделяется самостоятельное предприятие — Центральное конструкторское бюро-17 (ЦКБ-17, далее НИИ-17, ныне ОАО «Концерн радиостроения «Вега»), которому целенаправленно поручается разработка самолетных РЛС и систем управления вооружением (СУВ). Заместителем начальника ЦКБ-17 по научной работе назначается В. В. Тихомиров, который остается при этом главным конструктором по нескольким темам. В 1949 году В. В. Тихомирова назначают начальником и научным руководителем НИИ-17, при этом он по-прежнему руководит целым спектром НИОКР по темам «Вибратор», «Аргон», «Селен», «Кадмий», «К-5», «Изумруд», и т. д.
В 1953 году «за создание нового типа аппаратуры» В. Тихомиров получает свою третью Сталинскую премию. За свои заслуги Виктор Васильевич Тихомиров также был награжден двумя орденами Ленина (высший орден в Советском Союзе), орденом Красной Звезды, орденом «Знак Почета», двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалью «За оборону Москвы», медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
В 1953 г. он был избран членом-корреспондентом АН СССР. В 1956 г. при введении в СССР звания Генеральный конструктор авиатехники, он был в числе первых 13 генеральных конструкторов, наряду с Туполевым, Сухим, Яковлевым, Микояном и др.
В соответствии с постановлением Совмина было принято решение о создании под научным руководством В. Тихомирова филиала НИИ-17 на территории ЛИИ имени Громова в г. Жуковском. Такой филиал был создан в 1955 году и уже в следующем году он был преобразован в самостоятельное предприятие — Особое конструкторское бюро № 15, которое в дальнейшем было преобразовано в НИИ приборостроения.
Главной задачей вновь созданного предприятия было создание авиационных систем управления вооружением. Работая над РЛС «Изумруд», «Изумруд-2» и «Изумруд-2М» для истребителей серии МиГ-15 и МиГ-19, разрабатывая темы «Ураган» и «Ураган-5Б» предприятие, опираясь на организаторский талант руководителя, бурно развивалось, набирая инженерные кадры и создавая свое опытное производство.
В 1958 году генеральному конструктору Тихомирову поручают разработку мобильного зенитного ракетного комплекса (ЗРК) «Куб» (шифр 2К12), предназначенного для защиты сухопутных войск от тактической авиации противника, действующей на средних и малых высотах. ЗРК «Куб» успешно прошел все испытания начавшиеся 50 лет назад и был принят на вооружение. По классификации НАТО он получил название Gainful, а также SA-6. Позднее ему присваивают экспортное название «Квадрат». Комплекс экспортировался в 25 стран мира и много раз доказывал свою эффективность в боевых конфликтах, особенно в 70-х годах.
Кстати, именно его ракетой во время балканского конфликта в 1999 году был сбит заявленный как «невидимка» американский F-117. И неудивительно, что комплекс до сих пор стоит на вооружении многих стран, и по заказу ряда из них НИИП до сих пор проводит модернизацию его систем. Это говорит о том, что заложенные Тихомировым идеи намного опередили время и даже после 40-летней эксплуатации ЗРК «Квадрат» остается востребованным. 23 декабря 2012 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося советского ученого и инженера Виктора Васильевича Тихомирова, создателя первой отечественной авиационной РЛС, трижды лауреата Сталинской премии, члена-корреспондента АН СССР.
В 1943 году перед НИИ-20 была поставлена задача в кратчайший срок разработать корабельную радиолокационную станцию обнаружения надводных и воздушных целей, пригодную для вооружения кораблей ВМФ всех классов. Образец корабельной РЛС «Гюйс-1» (Главный конструктор Голев К. В.) институтом был создан, и в апреле — мае 1944 года в Баренцевом и Белом морях при волнении от 1 до 8 баллов на эсминце «Громкий» РЛС была испытана. Трудно воздержаться от восхищения от объема успешно выполненных работ «Остехбюро» — НИИ-20 за период с 1921 по 1945 год, а особенно за годы Великой Отечественной войны.
Подведем итог: количество РЛС дальнего обнаружения типа «Редут», выпущенных до конца войны, составило: РУС-2 (двухантенная) — 12; РУС-2 (одноантенная автомобильная) — 132; РУС-2с (одноантенная разборная) — 463.
Вклад, внесенный сотрудниками НИИ-20 в победу в Великой Отечественной войне огромен и был отмечен награждением института в 1944 году орденом Трудового Красного Знамени. Научно-технический задел НИИ-20 получил развитие в новых КБ и НИИ, создаваемых за счет выделения и перевода большого числа сотрудников из НИИ-20. В частности, в созданное в 1944 году ЦКБ-17 (ныне ОАО «Концерн радиостроения «Вега») была переведена большая группа специалистов, в том числе главный конструктор первой отечественной РЛС (РУС-2) А. Б. Слепушкин, лауреат Сталинской премии и другой главный конструктор первой самолетной РЛС («Гнейс-2») В. В. Тихомиров, трижды лауреат Сталинской премии.
Большая группа специалистов НИИ-20 в 1946 году была переведена в НИИ-885 (Ныне ФГУП «Российский НИИ космического приборостроения»). В их числе главный конструктор РЛС П-2, П-3 М. С. Рязанский, лауреат Сталинской премии, главный конструктор радиолиний «Карбид» и «Бекан» Н. И. Белов, дважды лауреат Сталинской премии.
Такая практика продолжается и в последующие годы. Сотрудники НИИ-20 переводятся целыми отделами в КБ-1, НИИ-648, НИИ-101, НИИ-129 и на другие предприятия оборонного комплекса. Следует также добавить, что на базе ленинградского отделения «Остехбюро» 1 октября 1939 г. был создан институт морской телемеханики и автоматики — НИИ-49. С 1966 г. он был переименован в Центральный научно-исследовательский институт приборов автоматики — ЦНИИПА, теперь называется ОАО «Концерн «Гранит — Электрон». Часть сотрудников московского отделения «Остехбюро» пополнили коллектив созданного в 1933 году Всесоюзного государственного института телемеханики и связи (ВГИТИС), который в 1936 году был переименован в НИИ-10, а теперь называется ОАО «Морской научно-исследовательский институт радиоэлектроники «Альтаир» (ОАО «МНИИРЭ «Альтаир») и входит в концерн «ПВО «Алмаз-Антей».
И в заключение необходимо рассказать об одном историческом казусе в названиях разных двух предприятий. Дело в том, что, начиная с 1946 года в Москве наряду с НИИ-20 (впоследствии ВНИИРТом) появился еще один НИИ-20 после переименования ЦКБ-20, которое находилось на территории завода № 465. Этот новый НИИ-20 также имел радиолокационную тематику и в 1950 году вместе с заводом № 465 перебазируется из Москвы в Кунцево, а его научно-производственная база передается КБ-1 (позже известное как ЦКБ «Алмаз»). Первый НИИ-20 переименовывается в НИИ-244 в 1954 году. Кунцевский же НИИ-20 лишь в 1966 году переименовывается в НИЭМИ. В последующие годы коллектив НИЭМИ занимался разработками как зенитно-ракетных комплексов («Тор»), так и зенитно-ракетных систем («С-300В»).
Читайте также
Глава 1. Отечественные проекты
Глава 1. Отечественные проекты
«История?— не тротуар Невского проспекта», — сказал создатель Советского государства. И в данном случае он был абсолютно прав. Очень часто великие дела начинались с фарсов. Фарсами были штурм Бастилии и взятие Зимнего, но они определили ход
Первые опытные конструкции
Первые опытные конструкции
Один из первых экспериментальных активных автопоездов был построен на Горьковском автозаводе в 1957 – 1958 годах на базе многоцелевого седельного тягача ГАЗ-63Д с задними односкатными колесами и дополнительной коробкой отбора мощности. Эта
Самые первые
Самые первые
…29 августа 1885 года немецкий инженер Г. Даймлер выехал за ворота своей мастерской на странной двухколесной, немилосердно трещавшей коляске. Деревянные раму и колеса он разыскал в каком-то сарае, но главное – двигатель внутреннего сгорания, работавший на
Приложение 11 Популярные отечественные диоды, стабилитроны и стабисторы. Справочные данные
Приложение 11
Популярные отечественные диоды, стабилитроны и стабисторы. Справочные данные
Радиолюбители в повседневной практике часто применяют дискретные полупроводниковые элементы — диоды, стабилитроны и стабисторы.Для того чтобы правильно подобрать электронный
Приложение 12 Отечественные и зарубежные коаксиальные кабели. Справочный обзор
Приложение 12
Отечественные и зарубежные коаксиальные кабели. Справочный обзор
Среди многообразия коаксиальных кабелей наиболее популярными являются кабели с волновым сопротивлением 75 Ом (применяемые в качестве фидеров для телевизионной техники с частотами 50—862 МГц) и
Первые шаги в НИИ-2
Первые шаги в НИИ-2
Единственной промышленной и научной организацией, хорошо мне знакомой, был НИИ-2, куда я и пришел. Меня взяли на работу по совместительству старшим инженером.И тут мне снова повезло. Мало того, что я был единственным, кто знал в институте, что представляют
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
Идея вооружения, а потом и бронирования автомобиля возникла вскоре после его создания. В России еще в 1897 году изобретатель Двиницкий доказал возможность установки на автомобиле малокалиберного скорострельного оружия, что было подтверждено успешно
ПЕРВЫЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПРОТИВОТАНКОВЫЕ РАКЕТНЫЕ КОМПЛЕКСЫ
ПЕРВЫЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПРОТИВОТАНКОВЫЕ РАКЕТНЫЕ КОМПЛЕКСЫ
В завершившемся двадцатом столетии танки по праву стали основной ударной силой сухопутных войск. Более того, неоднократно они претендовали и на роль своего рода «абсолютного оружия», не знающего адекватных мер
Отечественные якоря-памятники
Отечественные якоря-памятники
Вряд ли можно точно сказать, сколько якорей украшают приморские города нашей Родины. В одном лишь Ленинграде их установлено около сорока. Из коллекции якорей города на Неве наибольший интерес для историков кораблестроения представляют
ПЕРВЫЕ ПРОЕКТЫ ОКС
ПЕРВЫЕ ПРОЕКТЫ ОКС
С 20-х годов идеи Циолковского получили широкое распространение на Западе, особенно в Германии.Проекты обитаемых космических станций стали появляться один за другим. Однако все они несли на себе печать фантастики, ибо никто из конструкторов не знал еще,
Первые Болгарские ВВС
Первые Болгарские ВВС
Продолжение, начало в ИА №1/2002.Вторая Балканская война официально закончилась 10 августа 1913 г. Через четыре дня началась демобилизация болгарской армии. Процесс этот затронул и авиационные части: все отделения были расформированы, а персонал и
Первые болгарские ВВС
Первые болгарские ВВС
Окончание, начало в ИА № 1–3/2002.Заканчивая рассказ о первых болгарских ВВС, автор и редакция посчитали необходимым дополнительно осветить некоторые аспекты, по ряду причин оставшиеся за рамками основного текста статьи, но, тем не менее, безусловно
Первые асы Британской Империи
Первые асы Британской Империи
Продолжение, начало в ИА
Первые Болгарские ВВС
Первые Болгарские ВВС
Продолжение, начало в ИА № 1–2/2002.В начале 1917 г. (приказом от 15 февраля) в болгарской авиации была введена «промежуточная инстанция» между дружиной и отделением — аэропланная группа [аеропланна трупа]. Возглавил её капитан Милков, передавший
Первые болгарские ВВС
Первые болгарские ВВС
Нынешним летом болгарской авиации исполняется 110 лет и, хотя эта дата не слишком круглая, мы решили, что история возникновения ИВС Болгарии стоит того, что бы её рассказать.РОЖДЕНИЕИстория авиации Болгарии началась в августе 1892 г., когда в Пловдиве
ПЕРВЫЕ ВЫВОДЫ
ПЕРВЫЕ ВЫВОДЫ
Еще не смолкла канонада московской битвы, а в штурмовых авиаполках Красной Армии начался процесс осмысления первого опыта боевого применения штурмовиков Ил-2. В полках шел творческий поиск наиболее эффективных тактических приемов нанесения ударов по
История радио, которому сто лет, полна драматических событий, в которых переплелись технические достижения и человеческие судьбы. Расскажем об истории появления некоторых радиоустройств.Одна из важнейших задач военного радио состоит в дальнем обнаружении самолетов и ракет противника, в заблаговременном предупреждении об авианалете. С самого начала аспекты этой области техники обсуждались в очень высоких кабинетах.
Идея создания радиолокатора принадлежит военному инженеру Павлу Кондратьевичу Ощепкову. В 1933 году вышла его статья об «электровидении», в которой предлагалось обнаруживать самолет по отраженному радиоимпульсу. П.К. Ощепков добился обсуждения идеи «электровидения» у начальника вооружений РККА М.Н.Тухачевского. На совещании присутствовали президент АН СССР А.П.Карпинский, академик А.Ф.Иоффе и другие выдающиеся ученые.Одобрение идеи «электровидения» (на современном языке – радиолокации) на таком представительном форуме дало возможность быстро создать невиданное устройство – электровизор.
В рассказах об этом совещании осталось «особое мнение» А.Ф.Иоффе, который, одобряя идею «электровизора», считал, что для обнаружения самолетов следует применять не дециметровые, а более длинные радиоволны, например, метровые. Метровые волны соизмеримы с самолетом. Для метровых волн самолет – рассеивающая неоднородность с размерами порядка длины волны. Такая неоднородность рассеивает радиоволну в пространстве равномерно во всех направлениях, в частности, в направлении «назад», обратно, к «электровизору». В этом случае можно принять отраженный от самолета импульс. Для дециметровых и сантиметровых волн детали самолета – отражающие поверхности (плоскости), поэтому пришедшие от «электровизора» к самолету радиоволны отразятся от плоских поверхностей направленно и назад к «электровизору» не попадут.
80 лет назад обсуждались вопросы, которые в дальнейшем исследовались при составлении «радиолокационных портретов» различных летательных аппаратов, а сейчас относятся к технологии «стелс», к созданию самолетов-невидимок!
Решение совещания быстро воплотилось в жизнь. В 1934 году в присутствии ученых и военноначальников был испытан «электровизор». В связи с этим осталась еще одна «академическая» история. М.Н. Тухачевский перед испытаниями поинтересовался у академика М. В. Шулейкина, каково его мнение о новинке, и получил ответ: «Все это чепуха! В этом я уверен больше, чем в том, что стою на земле!». В ходе испытаний П.К. Ощепков попросил академика сесть за пульт «электровизора», после чего М.В Шулейкин сказал: «Я ошибся. Мы присутствуем при рождении совершенно новой техники и нового направления в науке».
После успешных испытаний прибора было создано конструкторскою бюро (КБ УПВО) во главе с П.К. Ощепковым. Деятельность КБ УПВО РККА состояла как в самостоятельных разработках, так и в координации деятельности всех предприятий, занятых созданием «электровизора». КБ разрабатывало мощные генераторы и лампы к ним, регистрирующие устройства и т.д. Но еще КБ выдавало НИИ и заводам заказы на исследования, разработку и изготовление отдельных узлов аппаратуры радиообнаружения. Даже задание на разработку тактико-технических вопросов радиообнаружения выдавало КБ Ощепкова. Кроме того, КБ УПВО было обязано оборудовать новейшей аппаратурой командные пункты ПВО.
Работа шла в КБ ПВО, в Ленинградском физико-техническом институте (ЛФТИ), во Всесоюзном электротехническом институте (ВЭИ), в Ленинградском электрофизическом институте (ЛЭФИ), в Центральной радиолаборатории (ЦРЛ) и других научных и инженерных центрах страны.
Потом настал 1937 год, М.Н.Тухачевский погиб, погибли или пострадали многие его соратники. П.К. Ощепков получил 10 лет лагерей. Свой срок он отсидел полностью и вышел, когда СССР отстал в области радиолокации от США и Великобритании.
После ареста Ощепкова КБ продолжало работать под руководством Ю.Б.Кобзарева. В результате перед самой войной появился первый советский радиолокатор РУС-2 (радиоулавливатель самолетов). 
РУС-2 был принят на вооружение, сыграл определенную роль при обороне Москвы, однако массового использования этого радиолокатора в Великой Отечественной войне не было. Даже фотографию РУС-2 я не смог найти, только рисунок
Можно считать, что первый период истории советской радиолокации закончился в 1941/42 годах. Потом начался новый период, практически, «с нуля»: отзыв с фронта инженеров, организация предприятий, перевод с английского научной литературы (так называемая «массачусетская серия»).
85 лет назад, в феврале 1935 года, шотландский физик Роберт Уотсон-Уатт успешно продемонстрировал свое новое изобретение, позволяющее обнаружить самолет на расстоянии. Новинка получила название радар, от английского Radio Detection and Ranging – радиообнаружение и измерение дальности.
Но позже западные специалисты напишут: «Советские ученые успешно разработали теорию радара за несколько лет до того, как радар был изобретен в Англии». Действительно, первый отечественный радиолокатор появился в январе 1934 года, то есть за год до своего английского «собрата». Об истории первых радаров и современных радиолокационных устройствах – в нашем материале.
«Крестные отцы» радара
Как и в случае со многими другими изобретениями, дату точного создания радара и имя его создателя зафиксировать сложно. В первой половине XX века ученые ведущих стран двигались параллельными путями, приходя к тем или иным решениям иногда практически одновременно. А появление таких сложных устройств, как радар, всегда является результатом работы многих людей и коллективов. Однако историки едины во мнении, что приближающаяся Вторая мировая война стала своего рода ускорителем для многих ключевых технологий XX века, в том числе и для радиолокации.
Теоретические основы для радиообнаружения объектов были заложены еще в конце XIX века, но для их практического воплощения потребовались еще долгие годы и изобретение большого количества вспомогательных для радиолокатора устройств и технологий. За пальму первенства в создании радара в условиях секретности боролись технологические лидеры – Великобритания, Германия, США, Франция и СССР.
Еще в 1886 году немецкий физик Генрих Герц обнаружил, что радиоволны способны отражаться телами. А в 1897 году «отец радио» Александр Попов при испытаниях радиоприемника поймал радиоволны, отраженные от металла корабля, попавшего между передатчиком и приемником. В 1900 году Никола Тесла предположил, что объекты на земле и в воздухе можно находить с помощью отраженных электромагнитных волн.
Эстафета переходит в Германию
В 1904 году немец Христиан Хюльсмейер запатентовал устройство под названием телемобилоскоп. Этот прибор предполагалось использовать в судоходстве для обнаружения кораблей в условиях плохой видимости. Телемобилескоп был построен на основе искрового генератора радиоволн и в своей последней версии мог находить суда на расстоянии до 3 км. Однако устройством не заинтересовались ни гражданские, ни военные, предпочитая по старинке пользоваться на судах паровыми ревунами. По сути прибор Хюльсмайера был еще не радаром, а радиодетектором. Существовавшие на тот момент технологии еще не позволяли построить полноценный радиолокатор.
Схема установки антенны радиолокатора «Зеетакт» на немецкой подводной лодке
В 1920-1930-е годы немецкие ученые и инженеры достигли больших успехов в развитии военной радиолокации. В 1935 году физик Рудольф Кунхольд из Института технологий связи германских ВМС представил радиолокационный прибор с электронно-лучевым дисплеем. К концу 1930-х на его основе были созданы оперативные радиолокаторы «Зеетакт» для флота и «Фрейя» для ПВО.
Однако, несмотря на значительные научные результаты, руководство Третьего рейха рассчитывало на блицкриг и не спешило развивать национальную сеть радаров, считая их преимущественно оборонительными средствами. К 1940 году Германия располагала лишь небольшой сетью станций дальнего обнаружения. И только к концу 1943 года территорию Германии полностью накрыли защитным радиолокационным «колпаком».
Лучи смерти и британские радиолокаторы
Теперь отправимся в Великобританию, у которой к 1935 году, в отличие от Германии, США и СССР, больших успехов в разработке радиолокаторов не было. Занимательно, что к созданию первого радара английских оборонщиков подтолкнули слухи о наличии у немцев генераторов лучей смерти, способных уничтожать самолеты противника на расстоянии. Проверить возможность создания такого оружия поручили радиофизику Национальной физической лаборатории Роберту Уотсону-Уатту – потомку изобретателя паровой машины Джеймса Уатта.
Вместе с помощником ученый доказал утопичность уничтожения авиатехники лучами, но в процессе работы пришел к выводу, что отраженные от самолета радиоволны можно улавливать и тем самым обнаруживать технику врага. С идей разработки радиоопределителя физик обратился к заказчику исследования.
Роберт Уотсон-Уатт проводит первые испытания радара
Инициатива Уотсона-Уатта была поддержана, и 26 февраля 1935 года он провел первые успешные испытания своего радиоопределителя направления, которому удалось засечь летящий бомбардировщик на расстоянии 13 км. К 1936 году эта цифра достигла 150 км. К началу Второй мировой войны в Великобритании была построена первая в мире национальная система радиолокационной защиты. Она включала в себя более 20 станций и перекрывала подлеты к Британским островам по всем основным направлениям возможной атаки. Станции располагались по побережью цепочкой, из-за чего система получила название Chain Home.
Изобретение Роберта Уотсона-Уатта остановило авиавторжение Германии на Британские острова. Радиолокаторы засекали самолеты противника и давали британским силам ПВО 20-минутное преимущество. В течение трех месяцев немцы потеряли над побережьем Великобритании 1887 машин – почти половину всего боевого флота.
Первые советские радары
В 1920-е годы ученые в СССР создали импульсную радиолокационную установку и смогли с помощью отраженного радиосигнала измерить расстояние до ионосферы. В 1925 году физики Введенский, Симанов, Халезов и Аренберг указали на возможность применения для радиолокации ультракоротких радиоволн. А в 1934 году в Ленинграде начались первые полноценные опыты с аппаратурой радиообнаружения – в январе радиолокационным методом на расстоянии 600 метров был найден самолет, летящий на высоте 150 метров.
Оборудование было создано в Центральной радиолаборатории группой Ю.К. Коровина при поддержке Ленинградского электротехнического института. Руководил экспериментом военный инженер М.М. Лобанов, который сыграл ключевую роль в становлении радиолокационного направления в промышленности. В том же 1934 году на Ленинградском радиозаводе были выпущены опытные образцы радиолокационных станций (РЛС) «Вега» и «Конус» для системы радиообнаружения самолетов «Электровизор» ученого П.К. Ощепкова. Таким образом, 1934 год можно считать годом рождения первого отечественного радара.
РЛС дальнего обнаружения «РУС-2»
В 1938 году начинается серийное производство РЛС РУС-1 и РУС-2 «Редут», которые станут основой противовоздушной обороны в начале Великой Отечественной войны. Благодаря установленной на крейсере «Молотов» радиолокационной станции были отражены первые атаки немецких бомбардировщиков на Севастополь 22 июня 1941 года. А месяц спустя комплекс РУС-2, расположенный в 100 км от Москвы, обнаружил 200 самолетов, летящих бомбить столицу. Тогда атака была отражена, немцы развернулись, потеряв 22 машины.
В работе над первыми станциями РУС-1 принимал участие выдающийся физик А.А. Пистолькорс, создатель научной школы радиоэлектроники. Станция РУС-2 «Редут» выпускалась на заводе №339 и стала самой массовой РЛС времен войны.
Радар на борту
К идее использования радиолокационных средств на самолетах пришли несколько лет спустя после того, как появились первые наземные РЛС. Хотя в системах радионавигации и в приборах «слепой посадки» радиотехнические средства начали применяться уже с 1933 года.
В СССР именно наземная станция «Редут» явилась прототипом первой бортовой радиолокационной станции (БРЛС). Одной из основных проблем стало размещение аппаратуры на самолете – комплект станции с источниками питания и кабелями должен был весить примерно 500 кг. На одноместном истребителе того времени разместить такую аппаратуру было нереально. И выход был найден – разместить станцию было решено не на одноместном самолете, а на двухместном Пе-2.
РЛС «Коршун» на МиГ-17П
Первая отечественная бортовая радиолокационная станция была названа «Гнейс-2», и в июне 1943 года она была принята на вооружение. К концу 1944 года было выпущено более 230 станций «Гнейс-2».
А в победном 1945 году началось серийное производство самолетной радиолокационной станции «Гнейс-5с». Дальность обнаружения цели достигала 7 км. Но главной новинкой этой модификации было то, что начиная с дальности 1,5 км данные воздушной обстановки дублировались на специальном индикаторе, установленном в кабине летчика. Это позволяло пилоту самостоятельно выводить самолет в атаку.
Дальнейшее развитие бортовых РЛС было связано с появлением реактивной авиации. Обнаружить самолеты и крылатые ракеты врага помогали такие установки, как «Изумруд», «Сокол» и «Сапфир» в различных модификациях.
АФАР и «умная обшивка» для Су-57
Современные БРЛС обеспечивают обнаружение и сопровождение воздушных и наземных целей в режимах «воздух-воздух», «воздух-поверхность», а также радиокоррекцию, полетное задание и выдачу целеуказания на применение управляемого бортового оружия.
Одна из современных российских разработок в области радиолокации − первая отечественная бортовая РЛС с активной фазированной антенной решеткой (АФАР) «Жук-АЭ» для истребителя МиГ-35. В ней разработчики применили новейшие технологии в области радиоэлектроники, благодаря чему по соотношению эффективности к стоимости «Жуку» нет равных не только в России, но и на международном рынке.
БРЛС «Жук-АЭ»
Антенны радиолокационной станции Н036 «Белка» для новейшего российского истребителя Су-57 также выполнены по технологии АФАР. Отметим, что наличие АФАР является одним из условных признаков истребителей пятого поколения.
В 2018 году российские истребители пятого поколения Су-57 получили так называемую «умную обшивку». Антенны станции Н036 «Белка» размещаются не только в носу машины, но и распределены по поверхности самолета, всего шесть, но точная конфигурация пока не разглашается. Неизвестна пока и большая часть характеристик радиолокационной системы Су-57. Но разработчики заявили, что в ходе летных испытаний станция Н036 «Белка» подтвердила заявленные параметры.
По оценке экспертов, такая «умная обшивка» обеспечит пилотам российского истребителя пятого поколения новые возможности, в частности круговой обзор на сотни километров. Использование антенн, работающих в разных диапазонах, также признано эффективным ответом американским стелс-технологиям.
11 июля 1934 года под Ленинградом проведены первые в мире испытания аппаратуры радиообнаружения самолетов «Рапид».
Она послужила прототипом для разработки последующих станций радиообнаружения самолетов и наведения истребителей РУС-1 и РУС-2.
Изобрёл радиолокацию великий советский ученый Павел Кондратьевич Ощепков, хотя англосаксы на весь мир беспардонно врут, что это их заслуга.
Факты же таковы. Мы уже к 1934 году имели опытные образцы аппаратуры радиообнаружения, тогда как в США первая сумма на развитие «радара» была отпущена только в 1935 году.
Более того, когда летом 1941 года фашисты попытались бомбить Москву, они, благодаря нашим РУСам, потеряли столько самолетов, что отказались от подобных операций в дальнейшем. Премьер Англии Черчилль попросил Сталина поделиться документацией на чудо-локацию. Советский вождь, надеясь на открытие англосаксами второго фронта против Гитлера, поделился. «Союзнички» перенесли «борьбу с фашизмом» аж на 1944 год, зато содрали наш «Рапид». А после войны тот же Черчилль сделал безапелляционное заявление о том, что именно англосаксы «подарили миру радиолокацию — это величайшее военное изобретение».
Павел Кондратьевич Ощепков (24 июня 1908 — 1 декабря 1992) выдающийся ученый, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, профессор, доктор технических наук, основатель радиолокации и интроскопии, создатель аппаратуры для обнаружения самолётов с помощью электромагнитного луча.
Павел Кондратьевич Ощепков родился в 1908 году в деревне Зуевы Ключи Сарапульского уезда Вятской губернии. В 10 лет остался сиротой, но сумел окончить экстерном школу, техникум в Перми. В 1928 году он поступил в Институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова на электротехнический факультет и в 1931 году заканчил Московский энергетический институт, созданный на базе этого факультета.
В 1932 году Ощепков был призван в ряды Красной Армии и попал в полк зенитной артиллерии в Пскове, откуда его перевели в управление ПВО РККА. В статье «Современные проблемы развития техники противовоздушной обороны», опубликованной в № 2 журнала «Противовоздушная оборона» за 1934 год, Ощепковым были сформулированы основные принципы радиолокации. По инициативе заместителя наркома обороны М. Тухачевского, 16 января 1934 года Ощепков на заседании Академии наук представил свою схему посылки электромагнитного луча на объект и получения луча, отраженного от объекта. В Ленинградском электрофизическом институте была создана группа под руководством 26-летнего Ощепкова и уже в начале июля 1934 года были проведены успешные опыты по радиолокации на аппаратуре с длиной волны 5 м. В 1934 году на Ленинградском радиозаводе были выпущены опытные образцы РЛС «Вега» и «Конус» для системы радиообнаружения самолетов «Электровизор». Вскоре в ЛФТИ появились серийные РЛС «РУС-1» и «РУС-2», которые сыграли большую роль в обороне крупных городов во время ВОВ.
Когда в 1937 году арестовали маршала Тухачевского, то вскоре арестовали и Павла Кондратьевича Ощепкова. В бумагах маршала нашли первомайскую поздравительную открытку, подписанную Ощепковым. Как в дальнейшем Павел Кондратьевич узнал, именно эта открытка была причиной его ареста. В тексте отсутствовала «производственная тематика» и такая открытка давала основание автоматически считать её автора пособником «врага народа».
Отсутствие Ощепкова в Москве внесло заминку в ход работ по освоению импульсного способа радиолокации (в своём первом документе Ощепков импульсную радиолокацию называл – «парциальный метод»). И Ворошилов обратился к Сталину с устной просьбой вернуть Ощепкова в Москву. Получив согласие, он отправил в адрес руководства Воркуталаг за своей подписью телеграмму и вскоре в своём кабинете приветствовал Павла Кондратьевича фразой: «Жив, курилка?»
Ворошилов хорошо знал Павла Кондратьевича. Именно в кабинете у наркома обсуждались вопросы финансирования работ по радиолокации, и Ощепков здесь не был пассивным слушателем. Именно Ворошилов первые радиолокаторы предложил называть РУС (радиоулавливатель самолётов), в то время как сам Ощепков предлагал термин «электровизор». А на столе у Ворошилова в кабинете стоял радиоприёмник, изготовленный Павлом Кондратьевичем собственноручно и качество работы которого в лучшую сторону отличалось от серийных изделий того времени, но главное – он был без радиоламп, вместо которых впервые в мире использовались самодельные полупроводниковые приборы.
И в 1939 году, вновь оказавшись в Москве, Ощепков параллельно с работой по радиолокации настойчиво предлагал Наркомату обороны создавать приборы ночного видения, основанные на усилении того естественного света, что «присутствует» в темное время. При этом он находил немалые преимущества такой «ночезрительной трубы» (в терминологии Ломоносова Михаила Васильевича) по сравнению с приборами инфракрасного видения.
В июне 1941 года вредители в наркомате внутренних дел арестовали Ощепкова второй раз. Его спасло письмо на имя Сталина. Под письмом стояли подписи ученого Иоффе, генерала Жукова и наркома Обороны Ворошилова. Ознакомившись с текстом, Сталин написал: «т. Берия. Согласен». Так Берия узнал про Ощепкова, а Павел Кондратьевич всю свою оставшуюся жизнь говорил: «Сталин спас меня».
При создании первых радиолокаторов много внимания уделяли чувствительности радиолокационного приёмника. Ибо независимо от величины излучаемой передатчиком энергии к приёмнику возвращается весьма малая её часть. Настолько малая, что профессиональные радиотехники 30 годов не верили в возможность приёма таких слабых сигналов. Вот эти слабые электромагнитные колебания нужно уловить антенной, усилить с помощью радиоприёмника и отобразить в форме, доступной для восприятия человеком и понятной человеку (оператору).
За период работ, связанных с радиолокацией, Павел Кондратьевич работал с разными приёмниками. И всегда энергетика таких шумов обращала на себя внимание. И постепенно Павел Кондратьевич не мог не задуматься об использовании этой энергии окружающего пространства на благо человека. Его первые рассуждения были такие. Источник шумов имеет электромагнитную природу. Следовательно, там есть и оптический участок спектра. И если суметь эту оптическую часть спектра «поймать» и усилить, то можно будет видеть окружающую обстановку даже в полной темноте. Вот почему в 1939 году он называл немало аргументов в пользу приборов ночного видения, непосредственно усиливающие тот прямой свет, что есть в любой ночи. Его здесь уверенно поддержал академик Сергей Иванович Вавилов, который показал и доказал, что даже в самые тёмные ночи (для наших широт они наступают в сентябре) естественная освещённость далека от нуля, она поддаётся обнаружению и измерению. Так и действуют приборы ночного видения, усиливающие естественный свет.
Ощепков пошел дальше. Он в 1943 году написал труд «Может ли человечество использовать энергию окружающей среды?». Все последующие шаги по реализации этой идеи (энергоинверсии) давали обнадёживающие результаты. Но Ощепкову пришлось отвлечься на другую работу. После войны при Институте металлургии АН СССР и была организована электрофизическая лаборатория, руководимая П.К.Ощепковым. Лаборатория выполняла разработку методов электронного преобразования, усиления и фиксации электромагнитных, ультразвуковых и магнитных колебаний. Целью исследований являлся анализ внутренней структуры и изучение дефектов в оптически непрозрачных средах. Возник обобщающий термин «интроскопия» — внутривидение. В лаборатории были созданы первые в нашей стране инфракрасные интроскопы и инфракрасные микроскопы.
Лишь только в 1968 году Ощепков создал Общественный институт энергетической инверсии. Его действительными членами стали тысячи инженерных и научных работников из всех республик Советского Союза. На проходящих научных конференциях выступали сотни докладчиков, приводившие свои аргументы по возможному использованию энергии окружающей среды. Но эту работу Ощепков довести до конца не смог. 2 декабря 1992 года перестало биться его сердце.
Вскоре сторонники и соратники Павла Кондратьевича образовали Международную Академию энергетической инверсии имени Народного академика Ощепкова Павла Кондратьевича.
На надгробии Павла Кондратьевича Ощепкова высечены слова:
«Отцу радиолокации, интроскопии, энергоинверсии».
В 1942-1943 годах, будучи в эвакуации в Барнауле, Михаил Рязанский изобрёл и выпустил первый советский радиолокатор «Пегматит».
Соратник Сергея Королёва внёс большой вклад в создание систем радиоуправления ракетами, связи и управления космическими аппаратами, радиотехнических систем обеспечения пилотируемых и непилотируемых космических полётов.
Как это ни странно, о деятельности Михаила Рязанского, сумевшего в прямом смысле слова наладить связь со всей Вселенной, после того как его рассекретили, можно узнать из наград. О таких, как он, в открытой советской печати почти не сообщалось, а если и публиковали, то только официальные документы, связанные с поощрениями. Да и то с туманной формулировкой. «За участие в создании специальной техники».
Первой и одной из самых высоких его наград стала Сталинская премия 1943 года – за разработку и сдачу на вооружение первого советского радиолокатора «П-2 – «Пегматит» – в ту пору, когда Рязанский работал в Барнауле. Спустя 13 лет, в 1956 году, ему присвоили звание Героя Социалистического Труда – за участие в разработке баллистической ракеты средней дальности Р-5. В следующем году Михаил Сергеевич стал лауреатом Ленинской премии – за создание межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 и успешный запуск первого в мире искусственного спутника Земли. А вручение четырёх (!) орденов Ленина, двух – Трудового Красного Знамени и ордена Октябрьской Революции также указывает на важные штрихи творческой биографии великого конструктора систем связи. В том числе за успешное осуществление запуска искусственного спутника Земли – в 1957 году, первого в мире полёта советского человека в космос – в 1961 году, программ освоения Луны и планет Солнечной системы – в 1971 году, совместного полёта космических кораблей «Союз» – «Аполлон» – в 1975 году и так далее.
Только теперь стало известно, что при непосредственном участии Михаила Рязанского были созданы радиокомплексы систем дальнего космоса, позволившие передавать на Землю снимки обратной стороны Луны, осуществлять управление мягкой посадкой аппарата на поверхность Венеры, движением лунохода, доставить на Землю лунный грунт, получить снимки панорам Луны, Венеры, Марса и передать их на нашу планету, обеспечить исследование физических свойств соседних планет, вещества кометы Галлея.
Ещё в шестом классе Миша Рязанский всерьёз увлёкся радио, стал активным коротковолновиком-любителем, что определило всю его дальнейшую жизнь. А в 19 лет первым в СССР юноша сумел установить радиосвязь с радистами Иваном Экштейном, Анатолием Кершаковым и Георгием Добровольским ледокола «Красин», который в 1928 году шёл спасать экспедицию Умберто Нобиле. Её члены, возвращаясь на дирижабле «Италия» с Северного полюса, потерпели катастрофу около архипелага Шпицберген. Этим своим достижением Рязанский гордился всю жизнь. Однако судьба готовила ему не только победы, но и серьёзные испытания.
В период работы Рязанского в Нижегородской радиолаборатории произошёл пожар в деревянном вагончике с аппаратурой антенного полигона, которым он заведовал. Михаила Сергеевича обвинили в поджоге, припомнив то, что юноша является внуком тамбовского священника, которого ему даже не довелось видеть. Самого страшного удалось избежать благодаря защите коллег, но ярлык «врага народа» приклеился к нему надолго. К примеру, период между приёмом кандидатом в члены ВКП (б) и в члены партии составил девять лет. От преследований спасло то, что он поступил на учёбу в Ленинградский электротехнический институт. Совмещая учёбу с работой в Особом техническом бюро (Остехбюро), которое занималось разработкой радиоприёмников для Военно-морского флота страны, Михаил тяжело заболел туберкулёзом. Пришлось уехать в Башкирию, где жили его родители. Там отец и мать вылечили сына кумысом и мёдом. Он переехал в Москву, в 1935 году защитил дипломную работу по закрытой теме систем специального радиооповещения: передаче закодированной информации, радиовзрывателям и другим аналогичным приборам. Работая в столичном НИИ-20, занимался дистанционным радиоуправлением самолётов, торпедных катеров, танков и другой техники, стоявшей на вооружении Красной армии.
Эта тема в ту пору была очень актуальной. Ещё в 1887 году немецкий физик Генрих Герц научился генерировать и улавливать электромагнитные волны и обнаружил, что они по-разному поглощаются и отражаются различными материалами. Почти через полвека, в середине 1930 годов, шотландский физик Роберт Ватсон-Ватт получил патент на устройство, предназначенное для радиолокации воздушных объектов. В СССР 3 января 1934 года также был успешно проведён эксперимент по обнаружению радарной установкой, отстоящей на расстоянии 600 метров от летящего на высоте 150 метров самолёта. А в 1936 году советская радиолокационная станция «Буря» засекла самолёт с расстояния 10 километров. Приоритет СССР в области создания радиолокационных станций, состоящих из передатчика, антенны и приёмника, сохранялся ещё несколько десятилетий, в том числе благодаря Михаилу Рязанскому.
Перед самым началом Великой Отечественной войны он сконструировал приёмную часть первого советского радиолокатора П-2 «Пегматит». Работы над устройством, начатые в столице, в связи с эвакуацией НИИ-20 были продолжены в Барнауле. В сжатые сроки радиолокатор был создан, принят на вооружение Красной армии и запущен в серийное производство. А все участники разработки, в том числе и Рязанский, стали лауреатами Сталинской премии за 1943 год.
К концу войны Михаила Сергеевича привлекли к изучению радиосистем наведения немецких ракет ФАУ-2. В числе многих видных советских учёных и конструкторов в 1945-1946 годах он находился в командировке в Германии. Там познакомился с будущими создателями советской ракетно-космической отрасли Сергеем Королёвым, Валентином Глушко и Борисом Чертоком. И вошёл в состав легендарного Совета главных конструкторов, объединявшего под руководством Королёва разработчиков всех заинтересованных ведомств. Возвратившись в Советский Союз, Михаил Сергеевич был назначен главным конструктором НИИ-885, который занимался работами по аппаратуре и радиосвязи для ракет – ныне ФГУП «Российский научно-исследовательский институт космического приборостроения». Рязанский стал до конца своей жизни главным ракетным радистом страны, конструктором ракетно-космической техники, систем управления межконтинентальных баллистических ракет, противоракет и космических ракет.
Дело Михаила Сергеевича продолжили его сын Николай, известный коротковолновик, и внук Сергей Рязанский – космонавт-исследователь Института медико-биологических проблем РАН.
По оценке экспертов, дух творчества в сегодняшнем занятии радиосвязью не угас. Наоборот, надёжность коммуникаций и управления в наш век всё актуальнее. Несмотря на доступность готовой и красивой аппаратуры, центр тяжести сместился из экспериментального конструирования в контестинг – конкурентную работу в эфире и диэксинг – поиск новых корреспондентов. А также в конструирование радиотехники тонкого мира и новую физику. Так что доступная качественная связь будет интересна и новым поколениям жителей нашей планеты.
* * *
Сегодня, 12 апреля 2014 года, жители 350 городов в 45 странах мира примут участие в акции «Тотальный диктант». Ожидается, что свою грамотность проверят космонавты и астронавты с МКС, полярники, моряки, а посетители интернет-площадок могут написать диктант не выходя из дома. В Новосибирске, например, «Тотальный диктант» пройдёт и в зале ожидания железнодорожного вокзала «Новосибирск-Главный».