Политические руководство хрущева

ХРУЩЁВ Ни­ки­та Сер­гее­вич [по уточ­нён­ным дан­ным, 3(15).4.1894, с. Ка­ли­нов­ка Дмит­ри­ев­ско­го у. Кур­ской губ., ны­не Хо­му­тов­ско­го р-на Кур­ской обл. – 11.9.1971, Мо­ск­ва], сов. парт. и гос. дея­тель, ген.-л. (1943), три­ж­ды Ге­рой Соц. Тру­да (1954, 1957, 1961), Ге­рой Сов. Сою­за (1964). Из кре­сть­ян­ской се­мьи. Ра­бо­тал сле­са­рем на за­во­де в Юзов­ке и на Рут­чен­ков­ской шах­те (1908–1917). По­сле Февр. ре­во­лю­ции 1917 чл. Рут­чен­ков­ско­го Со­ве­та ра­бо­чих де­пу­та­тов. С 1918 чл. РКП(б)–ВКП(б)– КПСС, до 1920 на по­лит­ра­бо­те в РККА. В 1921–25 учил­ся на ра­бо­чем ф-те Гор­но­го тех­ни­ку­ма им. то­ва­ри­ща Ар­тё­ма в г. Юзов­ка (г. Ста­лин в 1924–29, ны­не До­нецк). За­тем на парт. ра­бо­те в КП(б) Ук­раи­ны: сек­ре­тарь Пет­ро­во-Марь­ин­ско­го рай­ко­ма (1925–26), зав. ор­га­ни­зац. от­де­лом Ста­лин­ско­го ок­руж­но­го к-та (1926–28), зам. зав. ор­га­ни­зац. от­де­лом ЦК (1928), зав. ор­га­ни­зац. от­де­лом Ки­ев­ско­го ок­руж­но­го к-та (1928–29). Учил­ся в Про­ма­ка­де­мии ВСНХ СССР (1929–1930, Мо­ск­ва). В Мо­ск­ве секре­тарь парт­ор­га­ни­за­ции Про­ма­ка­де­мии (1930), 1-й сек­ре­тарь Бау­ман­ско­го (1931), Крас­но­пре­снен­ско­го (1931–32) рай­ко­мов ВКП(б). 2-й (1932–34), за­тем 1-й (1934–1938 и 1949–50) сек­ре­тарь Моск. гор­ко­ма ВКП(б). Од­но­вре­мен­но 2-й (1934–1935) и 1-й (1935–38 и 1949–53) сек­ре­тарь Моск. об­ко­ма ВКП(б). Чл. ЦК ВКП(б)–КПСС (1934–66). На всех по­стах энер­гич­но до­би­вал­ся вы­пол­не­ния парт. ди­рек­тив. Про­явил се­бя вер­ным сто­рон­ни­ком И. В. Ста­ли­на, был, по собств. при­зна­нию, им «оча­ро­ван». В 1938 на­прав­лен на Ук­раи­ну. В КП(б) Украины 1-й сек­ре­тарь Ки­ев­ских об­ко­ма и гор­ко­ма пар­тии (1938–47), чл. (1938–52) и 1-й сек­ре­тарь (1938 – март 1947, дек. 1947 – 1949) ЦК. В го­ды «боль­шо­го тер­ро­ра» сыг­рал ве­ду­щую роль в «чи­ст­ке» моск. парт­ор­га­ни­за­ции, в 1938 за­вер­шил на­ча­тую С. В. Ко­сио­ром «чи­ст­ку» парт.-гос. ап­па­ра­та УССР. Чл. Во­ен. со­ве­та Ки­ев­ско­го осо­бо­го ВО (1938–1941, 1946–49). Чл. По­лит­бю­ро (Пре­зи­диу­ма) (1939–64; с 1938 кан­ди­дат) ЦК ВКП(б)–КПСС.

В Вел. Отеч. вой­ну чл. во­ен. со­ве­тов ря­да фрон­тов. Уча­ст­во­вал в Ки­ев­ской опе­ра­ции 1941, Харь­ков­ской опе­ра­ции 1942, Ста­лин­град­ской бит­ве 1942–43, Кур­ской бит­ве 1943 и др.

Пред. СНК (с 1946 Со­вет Ми­ни­ст­ров) УССР (1944–47). Сек­ре­тарь (1949–1953), чл. Бю­ро Пре­зи­диу­ма (16.10.1952–5.3.1953) ЦК ВКП(б)–КПСС. Чл. Бю­ро Пре­зи­диу­ма СМ СССР (27.10–10.11.1952).

По­сле смер­ти И. В. Ста­ли­на, опи­ра­ясь на парт. ап­па­рат, Х. всту­пил в борь­бу за ру­ко­во­дство в го­су­дар­ст­ве и в пар­тии. Один из ор­га­ни­за­то­ров аре­ста (июнь 1953) и рас­стре­ла Л. П. Бе­рии. Из­бран 1-м сек­ре­та­рём ЦК КПСС (7.9.1953–14.10.1964). До­бил­ся на Пле­ну­ме ЦК КПСС (янв. 1955) при­ня­тия ре­ше­ния о сме­ще­нии Г. М. Ма­лен­ко­ва с по­ста пред­се­да­те­ля СМ СССР и на­зна­че­нии на этот пост сво­его сто­рон­ни­ка Н. А. Бул­га­ни­на. Долж­ность мин. обо­ро­ны при со­дей­ст­вии Х. за­нял Г. К. Жу­ков (февр. 1955; од­на­ко в окт. 1957 по ини­циа­ти­ве Х. вы­ве­ден из со­ста­ва Пре­зи­диу­ма ЦК и в мар­те 1958 уво­лен в от­став­ку). Х. ук­ре­пил свои по­зи­ции по­сле по­ра­же­ния в ию­не 1957 «ан­ти­пар­тий­ной груп­пы» Ма­лен­ко­ва, В. М. Мо­ло­то­ва, Л. М. Ка­га­но­ви­ча, пы­тав­ших­ся сме­стить его с по­ста 1-го сек­ре­та­ря ЦК КПСС. Воз­гла­вил СМ СССР (27.3.1958–15.10.1964), за­няв та­ким об­ра­зом два выс­ших по­ста в парт.-гос. ру­ко­во­дстве.

Внутренняя политика. 1954–64

Политические преобразования

Свою гл. за­да­чу Х. ви­дел в по­строе­нии ком­му­ни­стич. об­ще­ст­ва в СССР, был убе­ж­дён в воз­мож­но­сти её ре­ше­ния в ко­рот­кие сро­ки. По на­стоя­нию Х. в про­ект но­вой про­грам­мы КПСС (при­ня­та на 22-м съез­де КПСС в 1961) вклю­че­но по­ло­же­ние о том, что к 1980 бу­дет по­строе­на ма­те­ри­аль­но-тех­нич. ба­за ком­му­низ­ма: СССР пре­взой­дёт США по про­из-ву про­дук­тов на ду­шу на­се­ле­ния, в стра­не бу­дет обес­пе­че­но изо­би­лие ма­те­ри­аль­ных и куль­тур­ных благ для всех гра­ж­дан, они по­лу­чат бла­го­ус­т­ро­ен­ные жи­ли­ща. Вы­даю­щие­ся на­уч.-тех­нич. дос­ти­же­ния СССР в ос­вое­нии кос­мо­са (впер­вые в ми­ре за­пуск ис­кусств. спут­ни­ка Зем­ли в 1957, по­лёт че­ло­ве­ка в кос­мос, со­вер­шён­ный Ю. А. Га­га­ри­ным в 1961), в атом­ной энер­ге­ти­ке (пуск пер­вой в ми­ре Об­нин­ской атом­ной элек­тро­стан­ции в 1954), в во­ен. об­лас­ти и др. (их ос­но­вы за­ло­же­ны в пред­ше­ст­вую­щий пе­ри­од) ук­ре­п­ля­ли ве­ру Х. в ус­пех, а роль гл. ар­хи­тек­то­ра ком­му­ни­стич. строи­тель­ст­ва от­ве­ча­ла его лич­ным ам­би­ци­ям.

Воз­гла­вил по­ли­ти­ку, на­прав­лен­ную на час­тич­ную де­мо­кра­ти­за­цию об­ществ. и внут­ри­пар­тий­ной жиз­ни (см. «От­те­пель»). Один из ини­циа­то­ров реа­би­ли­та­ции лиц, по­стра­дав­ших в хо­де по­ли­тич. ре­прес­сий (в 1954–61 реа­би­ли­ти­ро­ва­но, в т. ч. по­смерт­но, св. 737,1 тыс. чел.). По ини­циа­ти­ве Х. в 1955 об­ра­зо­ва­на Ко­мис­сия Пре­зи­диу­ма ЦК КПСС по ус­та­нов­ле­нию при­чин мас­со­вых ре­прес­сий про­тив чле­нов и кан­ди­да­тов в чле­ны ЦК ВКП(б), из­бран­ных на 17-м съез­де пар­тии. Ре­зуль­та­ты её ра­бо­ты лег­ли в ос­но­ву за­кры­то­го док­ла­да Х. «О куль­те лич­но­сти и его по­след­ст­ви­ях», с ко­то­рым он вы­сту­пил на 20-м съез­де КПСС (1956). В док­ла­де ви­ну за ре­прес­сии воз­ло­жил на И. В. Ста­ли­на, Н. И. Ежо­ва и Л. П. Бе­рию, что долж­но бы­ло снять по­ли­тич. от­вет­ст­вен­ность с др. лиц из бли­жай­ше­го ок­ру­же­ния Ста­ли­на (в т. ч. и с са­мо­го Х.) и с пар­тии. Впер­вые пуб­лич­но заявил об ис­поль­зо­ва­нии по ука­за­нию Ста­ли­на со­труд­ни­ка­ми НКВД фи­зич. мер воз­дей­ст­вия на под­след­ст­вен­ных, фаль­си­фи­ка­ции об­ви­нит. за­клю­че­ний. Вме­сте с тем по­ло­жи­тель­но оце­ни­вал борь­бу с «ле­вой оп­по­зи­ци­ей», «но­вой оп­по­зи­ци­ей» и «пра­вой оппо­зи­ци­ей» и их ли­де­ра­ми – Н. И. Бу­ха­ри­ным, Г. Е. Зи­новь­е­вым, Л. Б. Ка­ме­не­вым, Л. Д. Троц­ким и др., ут­вер­ждал, что их по­ли­тич. ли­ния ве­ла к «рес­тав­ра­ции ка­пи­та­лиз­ма»; при этом счи­тал, что для фи­зич. рас­пра­вы над ни­ми не бы­ло дос­та­точ­ных ос­но­ва­ний. Х. об­ви­нил Ста­ли­на в по­ра­же­ни­ях и по­те­рях Крас­ной Ар­мии в на­чаль­ный пе­ри­од Вел. Отеч. вой­ны, в не­обос­но­ван­ной и не­за­кон­ной де­пор­та­ции ря­да на­ро­дов. Док­лад Х. спо­соб­ст­во­вал рас­ко­лу внут­ри ме­ж­ду­нар. ком­му­ни­стич. дви­же­ния и ос­лаб­ле­нию его по­зи­ций в ми­ре. Впо­след­ст­вии Х. не­од­но­крат­но разъ­яс­нял до­пус­ти­мые, с его точ­ки зре­ния, гра­ни­цы кри­ти­ки Ста­ли­на и по­след­ст­вий его дея­тель­но­сти. К ра­зо­бла­че­ни­ям вер­нул­ся на 22-м съез­де КПСС (1961), ре­шив об­на­ро­до­вать фак­ты лич­но­го уча­стия сво­их про­тив­ни­ков – чле­нов «ан­ти­пар­тий­ной груп­пы» в ре­прес­си­ях. За­тем офиц. осу­ж­де­ние ста­ли­низ­ма фак­ти­че­ски бы­ло свёр­ну­то, од­на­ко ос­та­но­вить на­чав­ший­ся про­цесс пе­ре­оцен­ки сов. про­шло­го бы­ло не­воз­мож­но, в ус­ло­ви­ях от­сут­ст­вия гражд. об­ще­ст­ва он был про­дол­жен (вплоть до кри­ти­ки сис­те­мы, по­ро­див­шей ста­ли­низм) в сре­де дис­си­ден­тов.

Х. под­вер­гал рез­кой про­ра­бот­ке и осу­ж­де­нию пи­са­те­лей, ху­дож­ни­ков и др. за от­сту­п­ле­ние от прин­ци­пов пар­тий­но­сти и со­циа­ли­стич. реа­лиз­ма. Ви­дя в «ре­ли­ги­оз­ном дур­ма­не» од­но из гл. пре­пят­ст­вий на пу­ти к ком­му­низ­му, Х. в 1958 раз­вер­нул ши­ро­кую ан­ти­ре­ли­ги­оз­ную кам­па­нию.

Экономическая политика

Х. был убе­ж­дён, что без бы­ст­ро­го ре­ше­ния про­до­вольств. про­бле­мы не­воз­мож­но осу­ще­ст­вить на­ме­чен­ные за­да­чи в об­лас­ти внутр. и внеш­ней по­ли­ти­ки. На Пле­ну­ме ЦК КПСС (сент. 1953) под­дер­жал ини­циа­ти­вы Г. М. Ма­лен­ко­ва, на­прав­лен­ные на по­вы­ше­ние ма­те­ри­аль­ной за­ин­те­ре­со­ван­но­сти кре­сть­ян в ре­зуль­та­тах сво­его тру­да. Вско­ре при­шёл к вы­во­ду, что бы­ст­ро ре­шить зер­но­вую про­бле­му мож­но лишь пу­тём це­лин­ных зе­мель ос­вое­ния (осу­ще­ст­в­ля­лось с 1954). На со­ве­ща­нии ра­бот­ни­ков с. х-ва Се­ве­ро-За­па­да РСФСР (май 1957, Ле­нин­град) вы­дви­нул от име­ни ЦК КПСС и пра­ви­тель­ства ло­зунг дог­нать и пе­ре­гнать США по про­из-ву на ду­шу на­се­ле­ния мо­ло­ка к 1958 (т. е. уве­ли­чить объ­ём про­из-ва бо­лее чем в 2 раза), а мас­ла и мя­са к 1960–61. Уве­рен­ность в ус­пе­хе под­кре­п­ля­ли ре­зуль­та­ты: сред­не­го­до­вой при­рост ва­ло­вой про­дук­ции с. х-ва в 1954–1958 со­став­лял 8% (в 1950–53 – 1,6%).

В кон. 1950-х гг. Х. был за­пу­щен про­цесс ус­ко­рен­но­го ук­руп­не­ния кол­хо­зов (счи­тал, что та­кие объ­е­ди­не­ния смо­гут бо­лее ус­пеш­но вес­ти мно­го­от­рас­ле­вое хо­зяй­ст­во, улуч­шать ин­фра­струк­ту­ру и пр.), а так­же пре­об­ра­зо­ва­ния кол­хо­зов в сов­хо­зы (ут­вер­ждал, что сов­хо­зы об­хо­дят­ся го­су­дар­ст­ву де­шев­ле). Сот­ни ты­сяч сель­ских по­се­ле­ний без учё­та мне­ния са­мих жи­те­лей объ­яв­ля­лись «не­пер­спек­тив­ны­ми де­рев­ня­ми» (на мес­те кре­сть­ян­ских сёл Х. пла­ни­ро­вал стро­ить аг­ро­го­ро­да). По ини­циа­ти­ве Х. в 1958 при­ня­то ре­ше­ние о про­да­же с.-х. тех­ни­ки кол­хо­зам (мо­ти­ви­ро­ва­лось тем, что она бу­дет ис­поль­зо­вать­ся бо­лее эф­фек­тив­но), это при­ве­ло к фак­тич. ли­к­ви­да­ции ма­шин­но-трак­тор­ных стан­ций. Рез­ко под­нять жи­вот­но­вод­ст­во Х. пы­тал­ся за счёт рас­ши­ре­ния по­се­вов ку­ку­ру­зы. Рас­счи­ты­вал на по­лу­че­ние уро­жая зе­лё­ной мас­сы от 300 до 600 ц/га, фак­тич. уро­жай­ность со­ста­ви­ла от 57 до 151 ц/га в 1956–57 (70 ц/га в 1963). Это при­ве­ло к де­фи­ци­ту кор­мов и со­от­вет­ст­вен­но со­кра­ще­нию по­го­ло­вья ско­та (в 1963 за­би­то 42% по­го­ло­вья сви­ней в стра­не). Од­но­вре­мен­но по идео­ло­гич. со­об­ра­же­ни­ям ини­ции­ро­вал на­сту­п­ле­ние на лич­ное хо­зяй­ст­во, по­ста­вил во­прос о со­кра­ще­нии раз­ме­ров при­уса­деб­ных уча­ст­ков и чис­лен­но­сти ин­ди­ви­ду­аль­но­го ско­та ра­бот­ни­ков сов­хо­зов (1958), о за­пре­ще­нии со­дер­жать скот жи­те­лям го­ро­дов и ра­бо­чих по­сёл­ков (1959).

В свя­зи с объ­яв­лен­ным Х. на 21-м съез­де КПСС (1959) пе­ре­хо­дом к строи­тель­ст­ву ком­му­низ­ма был пе­ре­смот­рен 6-й пя­ти­лет­ний план, в ре­зуль­та­те со­став­лен се­ми­лет­ний план раз­ви­тия нар. хо­зяй­ст­ва (1959–65), в ко­то­ром впер­вые бы­ла по­став­ле­на за­да­ча сба­лан­си­ров. раз­ви­тия тя­жё­лой и лёг­кой пром-сти (цель – обес­пе­че­ние «не­пре­рыв­но­го по­вы­ше­ния жиз­нен­но­го уров­ня на­ро­да»). Вме­сте с тем при­ори­тет­ным для Х. ос­та­ва­лось пре­иму­ществ. раз­ви­тие про­из-ва средств про­из-ва (груп­пы А), осо­бен­но элек­тро­ни­ки, атом­ной энер­ге­ти­ки и ра­ке­то­строе­ния. Объ­ём пром. про­из-ва, по офиц. дан­ным, вы­рос в 1959–65 на 84% (вме­сто 80% по пла­ну). Осо­бое вни­ма­ние Х. уде­лял раз­ви­тию ра­кет­но-ядер­но­го ком­плек­са. В 1957 про­шло ус­пеш­ное ис­пы­та­ние сов. меж­кон­ти­нен­таль­ной бал­ли­стич. ра­ке­ты, Сов. Ар­мия ак­тив­но ос­на­ща­лась ра­кет­ным воо­ру­же­ни­ем.

В ус­ло­ви­ях час­тич­но­го де­мон­та­жа ре­прес­сив­но­го ме­ха­низ­ма и де­мо­кра­ти­за­ции тру­до­вых от­но­ше­ний при со­хра­не­нии фак­ти­че­ски урав­нит. оп­ла­ты тру­да Х. ви­дел спо­со­бы по­вы­ше­ния про­из­води­тель­но­сти тру­да и эф­фек­тив­но­сти про­из-ва в пе­ре­строй­ке управ­ле­ния эко­но­ми­кой пу­тём де­цен­тра­ли­за­ции, при­бли­же­ния ру­ко­во­дя­щих струк­тур (пре­ж­де все­го пар­тий­ных) к про­из-ву (в 1957 ини­ции­ро­вал соз­да­ние сов­нар­хо­зов, ор­га­нов тер­ри­то­ри­аль­но­го меж­от­рас­ле­во­го управ­ле­ния, при упразднении 10 со­юз­ных и 15 со­юз­но-рес­пуб­ли­кан­ских гражд. ми­ни­стерств). Ре­фор­ма уси­ли­ла по­зи­ции сек­ре­та­рей об­ко­мов (их под­держ­ка во мно­гом обес­пе­чи­ла Х. по­бе­ду в ию­не 1957 над оп­по­зи­ци­ей в Пре­зи­диу­ме ЦК КПСС), од­но­вре­мен­но уве­ли­чив их от­вет­ст­вен­ность за пром. раз­ви­тие на под­ве­домств. тер­ри­то­ри­ях. В 1961–65 про­изош­ло сни­же­ние сред­не­го­до­вых тем­пов рос­та пром. про­из-ва по срав­не­нию с пред­ше­ст­вую­щим пя­ти­ле­ти­ем. К нач. 1960-х гг. вновь ухуд­ши­лась си­туа­ция в с. х-ве (еже­год­ный при­рост ва­ло­вой про­дук­ции в 1960–64 со­ста­вил 1,9% вме­сто 7,2% по пла­ну). В мар­те 1962 на фо­не на­рас­таю­щих труд­но­стей в эко­но­ми­ке по ини­циа­ти­ве Х. бы­ло при­ня­то ре­ше­ние о пе­ре­строй­ке управ­ле­ния и в об­лас­ти с. х-ва – о соз­да­нии тер­ри­то­ри­аль­ных кол­хоз­но-сов­хоз­ных управ­ле­ний. В но­яб­ре то­го же го­да в це­лях уси­ле­ния от­вет­ст­вен­но­сти парт. ра­бот­ни­ков за кон­крет­ные хо­зяй­ст­вен­ные ре­зуль­та­ты парт­ап­па­рат от об­ла­ст­но­го (крае­во­го) уров­ня и ни­же был раз­де­лён по про­из­водств. прин­ци­пу – на про­мыш­лен­ный и сель­ский.

Социальная политика

Х. сти­му­ли­ро­вал строи­тель­ст­во эко­но­мич­ных па­нель­ных жи­лых до­мов – «пя­ти­эта­жек» (раз­вер­ну­лось с кон. 1950-х гг., по­зво­ли­ло улуч­шить жи­лищ­ные ус­ло­вия мил­лио­нов гра­ж­дан, спо­соб­ст­во­ва­ло де­мо­гра­фич. рос­ту). Один из ини­циа­то­ров при­ня­тия в 1956 но­во­го за­ко­на о пен­си­ях, в ко­тором бы­ли за­кре­п­ле­ны еди­ные прин­ци­пы сов. пен­си­он­ной сис­те­мы для ра­бо­чих и слу­жа­щих, а в 1964 – за­ко­на «О пен­си­ях и по­со­би­ях чле­нам кол­хо­зов», впер­вые ус­та­но­вив­ше­го сис­те­му гос. пен­си­он­но­го обес­пе­че­ния кол­хоз­ни­ков (ми­ним. раз­мер пен­сии по ста­рос­ти – 12 руб. в мес). В 1955–62 вы­рос­ла сред­няя зар­пла­та (на ¹/₄–¹/₃, в сов­хо­зах – на 41%), в 1957 – ми­ни­маль­ная. К кон. 1960 все ра­бо­чие и слу­жа­щие пе­ре­шли на се­ми- и шес­ти­ча­со­вой ра­бо­чий день. Су­ще­ст­вен­но уве­ли­чи­лось про­из-во то­ва­ров лёг­кой пром-сти (тка­ней, ко­жа­ной обу­ви и др.). Х. ини­ции­ро­вал ре­фор­му об­ра­зо­ва­ния (1958), на­прав­лен­ную на по­ли­тех­ни­за­цию сред­ней шко­лы (ок. тре­ти учеб­но­го вре­ме­ни в 9–11-х клас­сах от­во­ди­лось на про­из­водств. обу­че­ние). В це­лях борь­бы с ук­ло­не­ни­ем гра­ж­дан от «об­ще­ст­вен­но по­лез­но­го тру­да» Х. под­дер­жал при­ня­тие ВС РСФСР Ука­за (4.5.1961), вво­див­ше­го уго­лов­ную от­вет­ст­вен­ность за ту­не­яд­ст­во. В 1961 из-за про­блем в с. х-ве воз­ник­ла зна­чит. не­хват­ка мя­са, мо­ло­ка, мас­ла, хле­ба. Пы­та­ясь ре­шить эту про­бле­му, Х. в 1962 санк­цио­ни­ро­вал по­вы­ше­ние за­ку­поч­ных цен на мя­со, пти­цу, мас­ло, что при­ве­ло к рос­ту роз­нич­ных цен на мя­со-мо­лоч­ную про­дук­цию на 25–30% и вы­зва­ло вол­не­ния в ря­де го­ро­дов. С со­гла­сия Х. мас­со­вое про­те­ст­ное вы­сту­п­ле­ние жи­те­лей Но­во­чер­кас­ска бы­ло по­дав­ле­но с при­ме­не­ни­ем воо­руж. си­лы (см. Но­во­чер­кас­ские со­бы­тия 1962).

На­цио­наль­но-го­су­дар­ст­вен­ная по­ли­ти­ка. В февр. 1954 по ини­циа­ти­ве Х. при­ня­то ре­ше­ние о пе­ре­да­че Крым­ской обл. из со­ста­ва РСФСР в со­став УССР, что офи­ци­аль­но пре­под­но­си­лось как «по­да­рок» Ук­раи­не со сто­ро­ны «рус. на­рода» в честь 300-лет­не­го юби­лея её вос­со­еди­не­ния с Рос­си­ей. По мне­нию ря­да ис­то­ри­ков, ре­аль­ной при­чи­ной ста­ло стрем­ле­ние Х. за­ру­чить­ся под­держ­кой пред­ста­ви­те­лей рес­пуб­ли­ки в Пре­зи­диу­ме ЦК КПСС и на пле­ну­мах ЦК. По его ини­циа­ти­ве на­ча­лась реа­би­ли­та­ция ре­прес­си­ров. на­ро­дов и вос­ста­нов­ле­ние их го­су­дар­ст­вен­но­сти. В 1957 Ка­бар­дин­ская АССР пре­об­ра­зо­ва­на в Ка­бар­ди­но-Бал­кар­скую, вос­ста­нов­ле­на Че­че­но-Ин­гуш­ская АССР, Чер­кес­ская АО пре­об­ра­зо­ва­на в Ка­ра­чае­во-Чер­кес­скую, об­ра­зо­ва­на Кал­мыц­кая АО (с 1958 Кал­мыц­кая АССР). В свя­зи с про­ве­де­ни­ем по­ли­ти­ки де­цен­тра­ли­за­ции управ­ле­ния и де­мо­кра­ти­за­ции Х. сти­му­ли­ро­вал рас­ши­ре­ние прав со­юз­ных рес­пуб­лик в управ­ле­нии нар. хо­зяй­ст­вом, в их ве­де­ние пе­ре­шли во­про­сы об­ла­ст­но­го, крае­во­го адм.-терр. уст­рой­ст­ва, за­ко­но­да­тель­ст­ва в об­лас­ти уст­рой­ст­ва рес­пуб­ли­кан­ских су­дов, при­ня­тия гражд., уго­лов­но­го и про­цес­су­аль­ных ко­дек­сов, не­по­средств. ру­ко­во­дство тер­ри­то­ри­аль­ны­ми ор­га­на­ми внутр. дел. По ини­циа­ти­ве Х. об­ра­зо­ва­но Бю­ро ЦК по РСФСР, ко­то­рое он воз­гла­вил (1956–1964), вслед за ним соз­да­ны рос. сою­зы пи­са­те­лей (1958), ху­дож­ни­ков, ком­по­зи­то­ров (оба – 1960). Ком­му­ни­стич. пер­спек­ти­ва раз­ви­тия нац.-гос. от­но­ше­ний ви­де­лась Х. в лом­ке «на­цио­наль­ных пе­ре­го­ро­док» и сти­ра­нии нац. раз­ли­чий.

Внешняя политика. 1954–64

Во взаи­мо­от­но­ше­ни­ях с За­па­дом Х. ис­хо­дил из убе­ж­де­ния, что со­циа­ли­стич. сис­те­ма одер­жит по­бе­ду над ка­пи­та­ли­сти­че­ской мир­ным пу­тём (на 20-м съез­де КПСС в 1956 бы­ло за­яв­ле­но о на­сту­п­ле­нии эпо­хи мир­но­го со­су­ще­ст­во­ва­ния двух сис­тем и о воз­мож­но­сти пре­дот­вра­ще­ния ми­ро­вых войн). Пер­во­на­чаль­но стре­мил­ся раз­ве­ять ат­мо­сфе­ру «хо­лод­ной вой­ны». Ини­ции­ро­вал со­кра­ще­ние Воо­руж. Сил СССР (в 1955–63 умень­ши­лись фак­ти­че­ски на ¹/₃, что вы­зва­ло не­до­воль­ст­во во­ен­ных). Про­во­дил мно­же­ст­во лич­ных встреч с ру­ко­во­ди­те­ля­ми ве­ду­щих стран, вёл пе­ре­го­во­ры в сво­бод­ной ма­не­ре, час­то от­сту­пая от ди­пло­ма­тич. про­то­ко­ла, охот­но об­щал­ся с жур­на­ли­ста­ми. В 1955, в хо­де пе­ре­го­во­ров в Мо­ск­ве Х. с канц­ле­ром К. Аде­нау­эром, бы­ла дос­тиг­ну­та до­го­во­рён­ность об ус­та­нов­ле­нии ди­пло­ма­тич. от­но­ше­ний ме­ж­ду СССР и ФРГ. Со­вет­ско-япон­ская сов­ме­ст­ная дек­ла­ра­ция 1956 по­ло­жи­ла ко­нец со­стоя­нию вой­ны ме­ж­ду стра­на­ми (хо­тя мир­ный до­го­вор не был под­пи­сан), вос­ста­но­ви­ла ди­пло­ма­тич. и тор­го­вые от­но­шения ме­ж­ду ни­ми. Х. пер­вым из сов. ли­де­ров по­се­тил США в 1959, про­вёл пе­ре­го­во­ры с Д. Эй­зен­хау­эром, вы­сту­пил с док­ла­дом на 14-й сес­сии Ге­не­раль­ной Ас­самб­леи ООН, зая­вил о не­об­хо­ди­мо­сти «все­об­ще­го и пол­но­го ра­зо­ру­же­ния», то­гда же СССР и США под­твер­ди­ли на­ме­ре­ние при­дер­жи­вать­ся фак­ти­че­ски су­ще­ст­во­вав­ше­го мо­ра­то­рия на про­ве­де­ние ядер­ных ис­пы­та­ний (До­го­вор о за­пре­ще­нии ис­пы­та­ний ядер­но­го ору­жия в 3 сре­дах под­пи­сан СССР, США и Ве­ли­ко­бри­та­ни­ей в 1963). В то же вре­мя Х. осу­ще­ст­в­лял пла­ны соз­да­ния ра­кет­но-ядер­но­го щи­та про­тив воз­мож­ной аг­рес­сии. Пре­вра­ще­ние СССР к нач. 1960-х гг. в мощ­ную во­ен. су­пер­дер­жа­ву по­зво­ли­ло Х. вес­ти бо­лее ак­тив­ную внеш­нюю по­ли­ти­ку. По­во­дом для уси­ле­ния ан­ти­им­пе­риа­ли­стич. про­па­ган­ды ста­ло унич­то­же­ние 1.5.1960 над тер­ри­то­ри­ей СССР амер. са­мо­лё­та-раз­вед­чи­ка. В сент. 1961 Х. объ­я­вил об од­но­сто­рон­нем от­ка­зе СССР от мо­ра­то­рия на ядер­ные ис­пы­та­ния. По его ини­циа­ти­ве в 1962 при­ня­то ре­ше­ние о раз­ме­ще­нии сов. ра­кет с ядер­ны­ми бое­за­ря­да­ми на Ку­бе, что спро­во­ци­ро­ва­ло Ка­риб­ский кри­зис 1962 и по­ста­ви­ло мир на грань ядер­ной вой­ны. Од­на­ко Х. счи­тал этот кри­зис «ук­ра­ше­ни­ем» сво­ей внеш­ней по­ли­ти­ки, т. к. уда­лось до­бить­ся «бле­стя­ще­го ус­пе­ха для Ку­бы, не сде­лав ни од­но­го вы­стре­ла».

Од­ной из гл. за­бот Х. яв­ля­лось ук­ре­п­ле­ние со­циа­ли­стич. ла­ге­ря. Для обес­пе­че­ния его во­ен. безо­пас­но­сти в мае 1955 соз­да­на Ор­га­ни­за­ция Вар­шав­ско­го до­го­во­ра (ОВД). В ию­не то­го же го­да Х. до­бил­ся нор­ма­ли­за­ции меж­го­су­дарств. и меж­пар­тий­ных от­но­ше­ний с Юго­сла­ви­ей, на­ру­шен­ных в ре­зуль­та­те со­вет­ско-юго­слав­ско­го кон­флик­та 1948. Со 2-й пол. 1950-х гг. на­прав­лял уси­лия на вос­ста­нов­ле­ние сов. влия­ния в со­циа­ли­стич. стра­нах, ав­то­ри­те­та КПСС в ми­ро­вом ком­му­ни­стич. дви­же­нии, зна­чи­тель­но по­шат­нув­ших­ся в свя­зи с ра­зо­бла­че­ни­ем пре­сту­п­ле­ний И. В. Ста­ли­на. Во вре­мя Вен­гер­ско­го вос­ста­ния 1956 вы­ска­зал­ся на за­се­да­нии Пре­зи­диу­ма ЦК КПСС за ввод войск в Бу­да­пешт. Про­во­ди­мая Х. по­ли­ти­ка дес­та­ли­ни­за­ции и объ­яв­лен­ный им курс на мир­ное со­су­ще­ст­во­ва­ние с ка­пи­та­ли­стич. стра­на­ми при­ве­ли к обо­ст­ре­нию от­но­ше­ний СССР с Ки­та­ем. Мао Цзэ­дун об­ви­нил ру­ко­во­дство ЦК КПСС в от­ка­зе от ком­му­ни­стич. прин­ци­пов, в за­иг­ры­ва­нии с США. Со сво­ей сто­ро­ны Х. под­верг кри­ти­ке про­грам­му «Боль­шо­го скач­ка», при­ня­тую в 1958 ЦК КП Ки­тая. В 1960 ото­звал из Ки­тая сов. экс­пер­тов, бы­ли ра­зо­рва­ны тор­го­во-эко­но­мич. кон­трак­ты (в 1961 объ­ём сов.-кит. тор­гов­ли умень­шил­ся бо­лее чем в 2 раза).

В рус­ле гло­баль­но­го про­ти­во­стоя­ния с США Х. счи­тал важ­ней­шей за­да­чей ут­вер­жде­ние сов. влия­ния в раз­ви­ваю­щих­ся и ос­во­бо­див­ших­ся от ко­ло­ни­аль­ной за­ви­си­мо­сти стра­нах, соз­да­ние в них ус­ло­вий для при­хо­да к вла­сти про­ком­му­ни­стич. пра­ви­тельств. По ини­циа­ти­ве Х. СССР ока­зы­вал во мно­гом без­воз­мезд­ную эко­но­мич. и во­ен. по­мощь Ал­жи­ру, Ин­дии, Ин­до­не­зии, Ира­ку, Бир­ме, Кон­го, Объ­е­ди­нён­ной Араб­ской Рес­пуб­ли­ке и др. стра­нам. Ряд по­ло­же­ний про­ек­та Дек­ла­ра­ции о пре­дос­тав­ле­нии не­за­ви­си­мо­сти ко­ло­ни­аль­ным стра­нам и на­ро­дам, вне­сён­но­го Х. на рас­смот­ре­ние 15-й сес­сии Ге­не­раль­ной Ас­самб­леи ООН (1960), во­шли в при­ня­тый про­ект аф­ро-ази­ат­ских го­су­дарств. Х. счи­тал, что ООН долж­на от­ра­жать трёх­по­люс­ность ми­ра и со­от­вет­ст­вен­но иметь трёх ге­не­раль­ных сек­ре­та­рей – от ка­пи­та­ли­стич., со­циа­ли­стич. и раз­ви­ваю­щих­ся стран.

Смещение Н. С. Хрущёва

С нач. 1960-х гг. всё бо­лее оче­вид­ным ста­но­ви­лось рас­хо­ж­де­ние ме­ж­ду обе­щан­ны­ми Х. ре­зуль­та­та­ми и ре­аль­ным по­ло­же­ни­ем дел в СССР. В выс­шем парт. и гос. ру­ко­во­дстве со­зрел ан­ти­хру­щёв­ский за­го­вор 1964. На за­се­да­нии Пре­зи­диу­ма ЦК КПСС 13–14.10.1964 Х. об­ви­ни­ли в на­ру­ше­нии ле­нин­ских прин­ци­пов кол­лек­тив­но­го ру­ко­во­дства, хам­ском по­ве­де­нии по от­но­ше­нию к кол­ле­гам, круп­ных про­ва­лах во внеш­ней и внутр. по­ли­ти­ке, в не­до­пус­ти­мых ре­ор­га­ни­за­ци­ях парт.-гос. ап­па­ра­та, ко­то­рые при­ве­ли к «управ­лен­че­ско­му хао­су». Еди­но­глас­но бы­ло при­ня­то ре­ше­ние об ос­во­бо­ж­де­нии Х. от обя­зан­но­стей 1-го сек­ре­та­ря ЦК КПСС, чле­на Пре­зи­диу­ма ВС СССР и пред. Со­ве­та Ми­ни­ст­ров СССР с фор­му­ли­ров­кой «в свя­зи с пре­клон­ным воз­рас­том и ухуд­ше­ни­ем со­стоя­ния здо­ро­вья». Пле­нум ЦК КПСС (14 окт.) ут­вер­дил это ре­ше­ние. Х. бы­ла ус­та­нов­ле­на пер­со­наль­ная пен­сия, со­хра­не­ны но­менк­ла­тур­ные льго­ты. Автор вос­по­ми­на­ний («Вре­мя, лю­ди, власть», кн. 1–4, опубл. в 1999).

Ме­ж­ду­нар. Ле­нин­ская пр. «За ук­ре­п­ле­ние ми­ра ме­ж­ду на­ро­да­ми» (1959). На­гра­ж­дён ор­де­на­ми Ле­ни­на (1935, 1944, 1948, 1954, 1957, 1961, 1964).

Имя Х. но­сят про­спект в г. Курск, ули­ца в г. Эли­ста, пло­щадь в г. Гроз­ный. В 1975 ус­та­нов­лен над­гроб­ный па­мят­ник на мо­ги­ле Х. на Но­во­де­вичь­ем клад­би­ще в Мо­ск­ве (скульп­тор Э. И. Не­из­вест­ный).

Впервые Хрущев попал в Москву, по собственным утверждениям, в апреле 1925 г., в составе делегации от УССР на XIV партийной конференции^[102]. Столица произвела на него впечатление. В 1929 г. он вернулся уже с намерением поступить в престижное высшее учебное заведение — Промышленную академию им. Сталина. С этого момента вплоть до начала 1938 г. он работал на различных партийных должностях в Московском комитете партии, возглавив сначала городскую, а потом и областную парторганизации. За это время окончательно сформировались его основные достоинства и недостатки как политического руководителя. Благодаря столичному статусу Москвы, деятельность Никиты Сергеевича постоянно находилась в поле зрения высшего партийного руководства. В Московском комитете партии его действия направлял Л.М. Каганович. А на заседаниях Политбюро работу Хрущева мог оценить лично И.В. Сталин. Оба деятеля сыграли в жизни Хрущева важную роль. Именно они увидели, оценили, развили и долгое время использовали деловые способности Никиты Сергеевича. Можно сказать, что благодаря этим двум политическим фигурам к концу 1930-х гг. Хрущев вошел в состав высшего руководства Советского Союза.

1. Н.С. Хрущев — руководитель сталинского типа

«На протяжении всей своей работы тов. Хрущев показал высокую принципиальность, беззаветную преданность партии Ленина — Сталина, умение упорно и до конца проводить начатое дело. Большевистская прямота, чуткость, исключительная скромность — характерные черты этого сталинца. Товарищ Хрущев, прошедший школу борьбы и партийной работы, начиная с самой низовой, является выдающимся представителем послеоктябрьского поколения партийных работников, воспитанных Сталиным»^[103]. Такими словами газета «Правда» представляла всему Советскому Союзу нового главу московской партийной организации, пришедшего в 1935 г. на смену Лазарю Моисеевичу Кагановичу.

Хрущев признавал, что начал работу в Москве без соответствующих знаний и опыта^[104]. Это подтверждают воспоминания тех, кто в 1930-е гг. сталкивался с ним по работе. Одним из них был Василий Прохорович Пронин. В течение нескольких лет он проработал на руководящих партийных должностях в Москве, а после перевода Хрущева на другую работу занимал должности секретаря Московского городского комитета, председателя Московского городского совета (Моссовета). Василий Прохорович вспоминал: «Многие руководители районов относились к Хрущеву отрицательно. И вот почему. Хрущев малограмотный человек был, в этом его беда»^[105]. Бывший первый секретарь Московского комитета партии Л.М. Каганович считал своего выдвиженца хорошим руководителем областного, краевого и республиканского масштаба^[106]. Интересно, что Эрнест Яромирович Кольман, работавший в 1930-х гг. под руководством Кагановича и Хрущева в отделе науки при городском комитете партии, так оценивал их: «Оба восполняли (не всегда удачно) пробелы в своем образовании и общекультурном развитии интуицией, импровизацией, смекалкой, большим природным дарованием»^[107]. В.М. Молотов полагал, что Хрущев малокультурный человек, не обладавший достаточным кругозором мышления для деятеля государственного масштаба^[108].

Интересно, что люди молодого поколения, которые трудились рядом с Никитой Сергеевичем в 1950-е — 1960-е гг., также видели основной недостаток в отсутствии образования. Олег Александрович Трояновский, многие годы работавший на дипломатической службе и бывший одно время помощником Н.С. Хрущева по внешнеполитическим вопросам, отмечал: «Но, пожалуй, самым слабым местом был недостаток его образования, что особенно сказывалось при решении экономических вопросов. По-моему, он понимал это и стремился заполнить указанный пробел, много читал. Но то, что упущено в юности, трудно восполнить в зрелые годы, особенно когда ты бываешь занят с утра до ночи»^[109]. Схоже оценивал Хрущева и первый секретарь Московского городского комитета КПСС в 1962–1967 гг. Николай Григорьевич Егорычев: «Никите Сергеевичу природа дала очень много. Однако беда его заключалась в том, что он не получил хорошего систематизированного образования. Именно поэтому некоторые сложные явления он понимал упрощенно. Но что характерно: как человек толковый, он быстро схватывал суть вопроса. К тому же ему помогал в работе его огромный житейский опыт» ^[110].

Каганович впоследствии объяснил причины выдвижения Хрущева: «Я его выдвигал. Он был способный человек. Видите ли, мне Сталин говорил: “У тебя слабость к рабочему классу”. У меня была слабость на выдвижение рабочих, потому что тогда мало было способных. Он способный рабочий, безусловно»^[111]. Молотов спустя годы говорил о Хрущеве: «Сталин увидел в нем кое-какие качества и хотел использовать. И использовал»^[112]. Какие же способности, какие качества проявил Никита Сергеевич в Москве, что помогло ему выдвинуться в 1930-е гг. сначала на областной, а потом на республиканский уровень?

Надо признать, способности у Никиты Сергеевича заметили еще в годы Гражданской войны. В 1920 г. с 1 июня по 15 июля Никита Сергеевич прошел обучение в партийной школе при политотделе 9-й армии. Именно здесь получил он свое первое политическое образование. И надо признать, на фоне большинства, курсант Никита Хрущев оказался очень способным. Из 96 выпускников его фамилия значилась среди 14 отличников. Для сравнения: 29 сокурсников Никиты Сергеевича окончили школу с отметкой «хорошо», а знания 53-х человек были оценены как удовлетворительные и неудовлетворительные^[113]. Экзаменационная комиссия, аттестуя курсанта Никиту Хрущева, в графе «Какую может выполнять работу» посчитала возможным записать: «ответственную»^[114]. Неудивительно, что Хрущев оказался в числе немногих, оставленных на работе в политотделе армии^[115].

После окончания войны, в 1922 г. Никита Сергеевич поступил на рабочий факультет Горного института имени Артема г. Юзовки (позднее г. Сталино, ныне — Донецк), где проучился три года^[116]. По собственному признанию, он надеялся продолжить обучение в высшем учебном заведении: «Я хотел учиться, получить специальность. Имея склонность к инженерным вопросам, я мечтал поступить на факультет машиностроения»^[117]. Однако местное партийное руководство ценило в Хрущеве политические, а не хозяйственные способности. И с должности секретаря партячейки рабочего факультета Никита Сергеевич перешел на должность секретаря Петрово-Марьинского райкома.

В 1929 г. Никита Сергеевич предпринял последнюю попытку получить высшее техническое образование. Используя свои хорошие отношения с Кагановичем, Хрущев поступил в Промакадемию им. Сталина. Но и здесь история повторилась — Никита Сергеевич втянулся в политическую борьбу, стал секретарем партячейки академии, а потом возглавил Бауманский райком.

В Москве способности Никиты Сергеевича проявились быстро и ярко. Правда, как заметил Никита Сергеевич: «Приходилось брать усердием и старанием, затрачивая массу усилий. Московская парторганизация была сложным организмом»^[118].

Из-за проблем с образованием возникали проблемы и с ораторским искусством. Хрущев оценивал свои способности в этой области так: «Если уж говорить о себе, то я считался неплохим оратором. Выступал всегда без текста, а чаще всего даже без конспекта»^[119]. Дмитрий Трофимович Шепилов, с 1930-х гг. имевший опыт работы как в аппарате ЦК ВКП(б), так и в Академии наук СССР, попытался типологизировать все выступления Хрущева. Остроумие, сарказм и ехидство не помешали Шепилову сделать при этом интересное заключение: «Если бы Хрущев был образованным человеком, если бы он обладал элементарной культурой и простейшей школой марксистского [читай: системного. — К. А.] мышления, он мог бы быть великолепным оратором»^[120]. Две оценки таких разных людей. Насколько они объективны?

«Язык имеет» — столь лаконично в 1930 г. оценили ораторские способности Хрущева военные специалисты ^[121]. Московская парторганизация встретила новичка более скептически. Так, в июле 1931 г. на заседании бюро Краснопресненского райкома, по воспоминаниям одной из участниц, «говорил Никита Сергеевич запинаясь, зачастую неправильно произнося слова»^[122]. Его инструктаж на собрании пропагандистов города Москвы один из участников оценил схожим образом: «Хрущев говорил очень путано и невразумительно»^[123]. На III областной и II городской московской партийной конференции 2329 января 1932 г. Хрущев затянул свое выступление и пришлось просить зал о продлении времени^[124].

Однако постепенно Никита Сергеевич освоился и начал выступать более уверенно. Одно из собственных выступлений первой половины 1930-х гг. запомнилось Хрущеву как своеобразный ораторский экзамен перед Сталиным. Вместе с Кировым Никите Сергеевичу поручили выступить «на чьих-то похоронах на Красной площади в Москве». Понимая всю важность и ответственность момента, Каганович посоветовал своему протеже основательно подготовиться к траурному выступлению, т. к. Киров считался одним из лучших партийных ораторов. Когда Хрущев выступил, Лазарь Моисеевич подошел к нему, поздравил с блестящим выступлением и передал слова, якобы сказанные Сталиным: «С Кировым рядом выступать тяжело, а Хрущев выступил хорошо»^[125]. Трудно сказать, чего было больше в сталинских словах — одобрения или скрытой иронии. Несомненно лишь то, что сталинский экзамен Хрущев выдержал.

Став первым секретарем Московского комитета партии, Хрущев продолжал оттачивать свое ораторское искусство. По подсчетам американского историка У. Таубмана, в 1935 г. Хрущев произнес 64 речи на митингах и собраниях, в 1936 г. — не менее 95^[126]. Можно сказать, что работая в Москве, Никита Сергеевич основательно поднаторел в публичных выступлениях.

В официальных изданиях давались стандартные оценки простых людей по поводу общения с Хрущевым. Бригадир одной из районных МТС свои впечатления от беседы с Хрущевым осенью 1936 г. выразил так: «Простыми, понятными и какими-то особо доходившими словами говорил он о том, что уже сделано, чего добились колхозники, трактористы, доярки, льноводы, и что еще нужно сделать» ^[127].

Однако уязвимые места в выступлениях продолжали оставаться. Их фиксировали даже стенограммы. Например, в июльском выступлении Н.С. Хрущева 1935 г. на одном из районных партийных активов стенографистка упрямо, несколько раз, записала просторечивое «архитекторс» вместо «архитекторы»^[128]. Это, конечно, можно было бы объяснить низким культурным уровнем сотрудников партаппарата, но лишь отчасти. Подтверждение тому — свидетельства более образованных очевидцев. Например, работник Института мирового хозяйства и мировой политики, заведующий кафедрой политэкономии в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова Александр Григорьевич Соловьев чрезвычайно скептически отзывался об уровне выступлений нового руководителя Московского комитета партии. Прослушав доклад Хрущева на московском партактиве, 30 декабря 1935 г. он записал в дневнике: «Вопросы огромны, а докладчик слабый, не то, что Молотов или Каганович». Через год, в декабре 1936 г. Соловьев вновь критично оценил «длинное выступление, вернее чтение» Хрущева на Чрезвычайном VIII всесоюзном съезде Советов^[129]. А Д.Т. Шепилов, впервые увидевший Никиту Сергеевича осенью 1937 г. (на тот момент он работал ученым секретарем Института экономики Академии наук СССР), вспоминал: «Он начал свое выступление. Видимо, тогда он еще не был так натренирован в ораторстве, как в годы будущего премьерства: говорил запинаясь, с большими паузами и повторениями одних и тех же слов. Правда, когда он разгорячился, речь пошла бойчее, но речевых огрехов оставалось много»^[130].

Вместе с тем Шепилов оценил и силу воздействия Хрущева на аудиторию простых людей: «Но говорил красочно. Речь пересыпал шутками-прибаутками. И как-то хотелось не замечать огрехов его речи: видно, что практик, жизнь знает хорошо, опыт большой»^[131]. Будущий председатель Комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР Николай Николаевич Месяцев, который в 1937 г. учился в Московском юридическом институте, также запомнил выступление Хрущева: «Я впервые увидел Никиту Сергеевича Хрущева то ли в году 37-м, то ли в 38-м. Я не помню всего, о чем он говорил, естественно, — это было давно. Но меня тогда поразило, что этот невысокого роста человек, такой полноватой фигуры, с небольшим брюшком, обладает огромнейшим внутренним зарядом энергии, и он клокотал. Из него вырывались фразы, как будто бы их кто-то нагнетал» ^[132].

Хрущев умел находить общий язык с людьми. Работа в Москве и общительный характер существенно и качественно расширили его круг знакомств. Одни из них влияли на карьеру положительно, другие — чуть не поставили на ней крест, а третьи оказались полезными в будущем. Едва очутившись в Промакадемии, Хрущев познакомился с редактором газеты «Правды» Л.З. Мехлисом, с секретарем пром-отдела ЦК ВКП(б) Н.И. Ежовым, с парторгом одной из академических групп Н.С. Аллилуевой — женой секретаря ЦК и вождя партии^[133]. Когда в 1930 г. он проходил военные сборы в лагерях Московской Пролетарской стрелковой дивизии, судьба свела его с будущим председателем Венгерской народной республики Ференцом Мюннихом. Об этой встрече Никита Сергеевич вспоминал: «В дивизии мы с ним жили в одной палатке, служили в одном взводе, ели из одного котелка. Этот веселый человек, бывший офицер австро-венгерской армии, знал много солдатских анекдотов и был отличным рассказчиком перед сном»^[134].

Заняв должность секретаря Бауманского райкома, Хрущев познакомился с рядом текущих и будущих руководящих работников Московского партийного комитета. Часть из них работала или была прикреплена к Бауманской парторганизации — директор Московского электрозавода Н.А. Булганин (будущий председатель Моссовета), заворг Бауманского райкома Б.Е. Трейвас (секретарь Тульского горкома), председатель Бауманского райисполкома Д.С. Коротченко (секретарь Московского областного комитета), зав. отделом в райсовете С.Б. Задионченко (первый секретарь Бауманского райкома). Другие занимали равное или более высокое по отношению к Хрущеву положение — секретарь Ленинского райкома Н.А. Филатов (будущий председатель Мособлисполкома), секретарь Московского городского комитета Г.Н. Каминский (будущий председатель Мособлисполкома и нарком здравоохранения РСФСР-СССР). Кое с кем из руководителей организаций, находящихся в Бауманском районе, Хрущев столкнулся или сблизился позднее. К таким относились глава Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) конструктор А.Н. Туполев и секретарь парткома мясо-молочного комбината им. Микояна Л.А. Винокур^[135]. С последним Никита Сергеевич встретился еще раз во время Великой Отечественной войны на Сталинградском фронте. Винокур тогда являлся заместителем по политчасти командира 38-й отдельной мотострелковой бригады и участвовал в непосредственных переговорах со штабом фельдмаршала Паулюса. Переговоры эти закончились капитуляцией и сдачей в плен остатков группировки противника. Вспоминая потом совместную работу в Бауманском районе, Хрущев давал ему такую характеристику: «Очень задорный такой был паренек, еврей, энергичный и хороший секретарь партийной организации, инициативный человек» ^[136].

Заняв сначала пост секретаря МГК, а позже секретаря МК ВКП(б), Никита Сергеевич познакомился с отдельными представителями руководства Закавказской республики Л.П. Берией, Мир Джафар Аббас оглы Багировым, Н.А. Лакобой, заведующим ОРПО МК Г.М. Маленковым, директором автозавода им. Сталина И.А. Лихачевым, начальником управления Государственного союзного треста высшей парфюмерии, жировой, мыловаренной и синтетической промышленности П.С. Жемчужиной — женой председателя СНК В.М. Молотова. Будущего наркома авиационной промышленности СССР А.И. Шахурина он тоже знал с этих времен^[137]. Хотя на дипломатические приемы Хрущев в то время не приглашался, столичный статус и новое положение позволили ему периодически общаться с зарубежными лидерами коммунистического движения — К. Готвальдом, М. Кашеном, П. Тольятти ^[138].

Внешность, культура речи, манеры — все это Хрущев использовал для формирования облика руководителя в соответствии с ожиданиями публики. Он вспоминал: «Ходили мы в скромной одежде, и я не знаю, имел ли кто-нибудь из нас две пары ботинок. А костюма, в современном его понимании, не имели: гимнастерка, брюки, пояс, кепка, косоворотка — вот, собственно, и вся наша одежда. Сталин служил и в этом хорошим примером»^[139]. Шепилову, помимо ораторского искусства Никиты Сергеевича, запомнился его внешний вид и производимое им впечатление: «Хрущев был одет в поношенный темно-серый костюм, брюки заправлены в сапоги. Под пиджаком — темная сатиновая косоворотка с расстегнутыми верхними пуговицами. Крупная голова, высокий лоб, светлые волосы, широкая открытая улыбка — все оставляло впечатление простоты и доброжелательства. И я, и мои соседи, глядя на Хрущева, испытывали не только удовлетворение, но даже какое-то умиление: “Вот молодец, рядовой шахтер, а стал секретарем Московского комитета. Значит, башковитый парень. И какой простой…”»^[140] Кольман, говоря о простоте и доступности Хрущева в 1930-е гг., использовал выражение «русская душа нараспашку»^[141]. Однако ряд людей, столкнувшихся с Никитой Сергеевичем позднее, замечали иное. Например, Алексей Иванович Аджубей, в 19501960-е гг. работавший главным редактором таких центральных газет, как «Комсомольская правда» и «Известия», считал: «Он только казался простоватым человеком. Случалось, наигрывал простодушие. Но я часто видел, какими холодными, отчужденными становятся в гневе его маленькие темные глаза»^[142]. Словно развивая эту мысль, О.А. Трояновский отмечал: «Много говорилось и писалось об эмоциональных вспышках Хрущева во время выступлений или бесед. Как правило, это были наигранные моменты. Он был неплохой актер, возможно, научился этому у Сталина, и мог хорошо изображать гнев, возмущение, презрение и другие эмоции»^[143].

Склонность к практицизму бросалась в глаза многим, кто знал Хрущева с 1930-х гг. В.П. Пронин вспоминал: «Он способный практический работник, быстро схватывал предложения специалистов, старался их осуществить, но сам предложений, как правило, не вносил» ^[144]. Кольман, сравнивая Кагановича и Хрущева, также отмечал склонность последнего к практицизму, к техницизму^[145]. Схожее мнение высказывал и Молотов: «Он способный человек. К практической работе»^[146].

Даже теоретические понятия Никита Сергеевич воспринимал с практической стороны. «Хрущев, он же сапожник в вопросах теории» — возмущался годы спустя Молотов^[147]. Американский корреспондент Юджин Лайонс, работавший в Москве до конца 1934 г., и не исключено, что видевший секретаря городского комитета Н.С. Хрущева, в конце 1950-х гг. также категорично заявлял: «Он ценит деятеля выше мыслителя, практика — выше теоретика»^[148]

Никита Сергеевич Хрущев – один из самых одиозных политиков советской эпохи. Ему, как руководителю, дают самые разные оценки, но в целом это был очень жесткий, умелый и опытный политик, понимавший необходимость перемен и движения вперед. Он, несмотря на упреки некоторых своих современников, верил в коммунизм, считал, что страна движется в правильном направлении и верил в то, что противостояние с Западом закончится полной победой СССР.

Происхождение, детство и юность

Будущий советский лидер родился в 1894 году в Курской губернии. Он сам неоднократно подчеркивал свое чисто русское происхождение, особенно после того, как был назначен работать на Украину. Его отец, Сергей Никанорович, был рабочим, а мать, Ксения Ивановна – домохозяйкой.

Когда Никите исполнилось десять лет, отец отправил его работать в поле, пастухом. В 1908 году семья переехала в Юзовку (Донецкая область). В том же году Никита, успев поработать по разным направлениям, стал учеником слесаря и прошел стажировку на заводе. В 1912 году он был уже полноценным работником на шахте (по его собственным воспоминаниям, работал под началом своего отца, который к тому времени занимал должность инженера-энергетика). Также он увлекался футболом и состоял в обществе трезвости, что является немаловажным фактом его биографии, так как некоторые современники говорили о довольно сильной любви Хрущева к спиртному.

В 1914 году, еще будучи совсем молодым, Н. Хрущев был призван на фронт. Революцию встретил в составе одного из многочисленных Советов рабочих депутатов.

Политическая деятельность. Хрущевская оттепель

Политическая карьера Никиты Сергеевича началась сразу после февраля 1918 года. Таким образом, можно сказать, что он не был старым, дореволюционным, партийным функционером, но его определенные личные качества выдвинули его в ряды первых лиц государства.

Партийная карьера до 1940 года

В 1918 году Никита Сергеевич вступил в партию большевиков, активно участвовал в деятельности профсоюзов, а также в Гражданской войне (воевал под Царицыным и в Грузии).

С 1920 года активно участвовал в партийной работе, закончил рабфак Донтехникума. В 1925 году стал партийным руководителем одного из уездов Сталинского округа (территория современной Украины).

В 1929 году он поступил в один из ВУЗов Москвы и познакомился с Н. Аллилуевой, женой И. В. Сталина. Это стало началом его «восхождения» к вершинам власти.

Далее события развивались следующим образом:

• с 1930-1931 года – секретарь парткомов разных районов Москвы (занимался идеологическими и хозяйственными вопросами);
• с 1934 год – член ЦК ВКП(б) (считается что его основным «покровителем» и «двигателем» его карьеры был Л. Каганович);
• с 1934-го по 1938 год – первый секретарь МОК партии;
• с 1938 года – первый секретарь ЦК КП(б) Украины;
• с 1939 года – член Политбюро ЦК ВКП(б).

Интересно. Вопрос об участии Н. С. Хрущева в репрессиях тридцатых годов до сих пор остается спорным. Но если говорить объективно, то он проявил себя достаточно активным «чистильщиком» и борцом с «врагами народа». По его инициативе были проведены репрессии и в отношении членов московского партийного аппарата, и в отношении большого числа партийных работников Украины.

Участие в ВОВ. Политическая карьера с 1945 по 1954 год

В годы ВОВ Н. С. Хрущев был членом военных советов различных фронтов, принял активное участие в планировании Сталинградской битвы. Нужно отметить, что, несмотря на многочисленную критику в его адрес, он часто давал И. В. Сталину достаточно дельные советы. Так, например, он рекомендовал приостановить наступательную харьковскую операцию, продолжение которой привело к крупному поражению.

В это же время (с 1944 года) он возглавлял советское правительство Украины, а уже после войны снова был избран первым секретарем украинской КП(б).

С 1949 года Никита Сергеевич вновь был переведен на работу в Москву и стал одним из главных советников И. В. Сталина, сосредоточив все свои усилия на работе в секретариате партии.

Основные события в период «оттепели» в СССР

После смерти И. В. Сталина наступил некий период безвластия. Н. С. Хрущев, имевший реальные шансы стать руководителем государства, сосредоточил свою работу в секретариате ЦК. В июне им был инициирован «удар» по Л. П. Берии, который мог стать реальным конкурентом в борьбе за власть.

В сентябре 1953 года Хрущев был избран первым секретарем ЦК, а уже в 1954-ом он принял решение о передаче Крыма Украине. Это решение было экономически целесообразно: финансовые средства на проведение масштабных работ по обеспечению полуострова водой можно было аккумулировать в бюджете одной республики.

В 1956 году им был зачитан доклад о культе личности И. В. Сталина и его последствиях, который произвел эффект «разорвавшейся бомбы» и который был засекречен от широких масс на 33 года. Начался период активной десталинизации, реабилитации репрессивных лиц и целых народов. Также наблюдалась некая либерализация жизни общества, смягчение цензуры. С «легкой руки» литератора И. Эренбурга этот период стали называть «Оттепелью».

В это же время началась активная борьба Хрущева с его политическими соперниками: В. Молотовым, Л. Кагановичем, Г. Маленковым. Соратником Никиты Сергеевича стал Г. К. Жуков, которого, впрочем, также «убрали» с политической арены в 1957 году. Хрущев стал единоличным руководителем государства, возглавив в 1958 году не только ЦК, но и Совет министров.

Реформы Хрущева Н. С.

Все реформы Н. С. Хрущева можно разделить на три большие группы:

• социальные;
• экономические (хозяйственно-финансовые);
• политические (реформы органов центрального и местного управления).

Можно сказать, что его начинания в области социальной сферы были крайне успешными. В СССР в этот период времени началось массово строительство доступного жилья, произошло уменьшение времени рабочего дня, было введено всеобщее пенсионное обеспечение, были разрешены потребительские кредиты, а также отменялось платное обучение в старших классах школы и в высших учебных заведениях. В целом, уровень жизни граждан СССР значительно вырос.

Реформы хозяйственно-финансовой сферы были не столь успешны:

• изменения, застрагивавшие жизнь колхозов и совхозов, привели лишь к ухудшению положения деревни и к обострению продовольственной проблемы;
• «кукурузная эпопея» и освоение целинных земель также закончились полным провалом;
• новый, семилетний план развития народного хозяйства провалился;
• разрыв между промышленными предприятиями группы «А» и группы «Б» привел к дефициту бытовых товаров;
• финансовая реформа, в целом гуманная, привела к нивелированию возросших за предыдущие годы доходов населения.

Реформы органов центрального и местного управления, например, создание совнархозов, также привели к нарушениям в едином плановом хозяйстве страны, к «местничеству», росту количества номенклатуры, ее несменяемости.

Внешнеполитические акции

Вся внешняя политика этого периода была направлена на решение тех проблем, которые возникли в последние годы жизни И. В. Сталина. Так при Н. С. Хрущеве:

• была завершена война в Корее;
• был закончен конфликт с Югославией;
• были установлены дипломатические отношения с ФРГ.

Н. С. Хрущев был первым лидером СССР, который отправился с дипломатическим визитом в США в 1959 году. Он провел достаточно продуктивные переговоры с американским президентом Д. Д. Эйзенхауэром, которые, в целом, соответствовали выбранной им линии «снижения уровня международной напряженности и постепенного разоружения», а также «мирного сосуществования двух политических систем».

В 1961 году, уже после так называемого «Карибского кризиса», Н. С. Хрущев встречался с Дж. Кеннеди в Вене, а также с Р. Никсоном в Айове и настаивал на продолжении политики, направленной на постепенное разоружение и снижение ядерных потенциалов СССР и США.

В 1963 году в Москве прошли переговоры с ведущими странами Запада, закончившиеся подписанием договора, запрещавшего ядерные испытания «в трех средах».

Итоги политической деятельности

В целом, итоги политической деятельности Н. С. Хрущева соответствовали той характеристике, какую им дали в момент его отставки в 1964 году — субъективным. С одной стороны наблюдался процесс либерализации жизни общества, с другой – силовое подавление митингов в Тбилиси, Венгрии и возведение Берлинской стены; с одной стороны уровень жизни советских граждан значительно вырос, с другой – начинались кризисы во всех хозяйственных отраслях государства.

НТП также был односторонним: успехи в космической отрасли (запуск спутника, полет Ю. Гагарина) сопровождались полными провалами в генетики. Во внешней политики некое «потепление» отношений с Западом сопровождалось различного рода кризисами (например, Кубинским).

В 1964 году, как уже было сказано выше, Н. С. Хрущев был смещен со всех постов и отправлен на пенсию «по состоянию здоровья». До 1966 года он формально оставался членом ЦК, но от реальной работы был отстранен.

Смерть

Никита Сергеевич умер в 1971 году (по официальной версии – от сердечного приступа). На тот момент ему было 78 лет. Фактически до начала Перестройки его имя было под запретом, а его политические мероприятия считались полностью провалившимися.

Интересно. По воспоминаниям функционеров КГБ, Л. Брежнев, сменивший Н. С. Хрущева на посту первого секретаря ЦК, предлагал «физически устранить» своего бывшего соперника. Но эти идеи руководителями Комитета были отброшены. Они считали, что подобная акция подорвет международный авторитет СССР.

Личная жизнь

У Никиты Сергеевича была довольно насыщенная личная жизнь. Официально он вступал в брак три раза:

• первый брак – с Е. И. Писаревой; умерла в 1920 году, оставив мужу дочь и сына;
• второй брак – с некой Марусей (данных по этой женщине очень мало); брак длился два года, с 1922 по 1924 год; после развода супруги остались в хороших отношениях, Никита Сергеевич материально поддерживал бывшую жену;
• третий брак – с Н. П. Кухарчук; супруги были вместе с 1924 года, но официально брак оформили лишь в 1965 году; у супругов было четверо детей, три дочери и сын; первый ребенок, дочь, умерла в младенчестве.

Интересно. Третья жена Никиты Сергеевича была первой из жен генсеков, кто выезжал с супругом за границу. Она присутствовала на официальных приемах, а также активно занималась тем, что в настоящее время принято считать благотворительностью.

Старший сын Никиты Сергеевича, Леонид, военный летчик, погиб в 1943 году. Его сын Юрий (от первого брака, аннулированного по приказу отца) также стал летчиком-испытателем, а дочь от второго брака, Юлия, была удочерена самим Н. С. Хрущевым уже после гибели сына и ареста невестки (вторая жена Леонида, обвиненная в шпионаже).

В настоящее время в живых остались только внук и правнучка Никиты Сергеевича: Сергей Сергеевич Хрущев, который живет в Москве, и Нина Львовна Хрущева, которая живет и работает в США.

Награды

Естественно, Никита Сергеевич неоднократно был награжден высшими званиями, орденами и медалями государства. В его личном зачете:

• звезда Героя СССР;
• семь орденов Ленина (включая три ордена Героя Социалистического Труда);
• два ордена Суворова (I и II степени);
• орден Кутузова (I степени);
• один орден и четыре медали ВОВ;
• семь медалей, приуроченных к различным историческим событиям;
• одиннадцать иностранных орденов и медалей (в основном от стран «восточного блока).

Интересно. В 2006 году Н. С. Хрущев посмертно был награжден орденом «За заслуги» республики Ингушетия (обоснование – реабилитация репрессированных народов Кавказа).

Образ в искусстве

Н. С. Хрущев был одиозным человеком. О нем снято огромное количество фильмов, как российских, так и зарубежных, написаны песни, в том числе и британской группой Queen.

Именем советского генсека названо большое количество улиц и площадей в разных городах России (легендарная, печально известная грозненская площадь Минутка также когда-то носила имя советского лидера), а в 2017 году в Москве на Аллее правителей России был установлен его бюст (автором работы стал скульптор З. Церетели).

Интересно. В Краснодарском крае также есть памятник Никите Сергеевичу с довольно запоминающейся надписью: «Великому подвижнику кукурузы».

Оценка личности современниками

Многие современники крайне негативно оценивали Н. С. Хрущева и как человека, и как политического лидера. Так, некоторые исследователи указывали на его причастность к «большому террору» 30-ых годов XX века, другие считали его малограмотным человеком, не понимавшим значения целого ряда научных исследований (например, в области генетики). В. М.

Молотов прямо обвинял его в «заигрывании с Западом», в уходе в «троцкизм», но при этом давал и такую оценку: «Он далеко не дурак. Дураки те, кто его дураком считают». Ряд политических деятелей эпохи Хрущева, считали, что пост госсекретаря был для него слишком ответственным и он его «не вытянул», был для него «слишком широк».

Действительно, советский лидер был крайне не сдержан, остер на язык, любил отпускать колкие шутки в адрес собеседников, но его неоспоримой заслугой является открытое выступление против сталинизма и реабилитация более трех миллионов жертв террора 30-50-ых годов. Не зря американский президент Дж. Кеннеди считал, что Никита Сергеевич был самым смелым и в то же время самым жестким человеком, политическим лидером, какого он когда-либо встречал.

Интересные факты об Н. С. Хрущеве

Никита Сергеевич никогда не отличался особой сдержанностью в разговорах с иностранными дипломатами, а также часто проявлял агрессию по отношению к Западной Германии и США. Так, одна из его фраз, сказанная во время дипломатического приема в Москве и неправильно переведенная, стала крылатой и неоднократно повторялась американскими СМИ: «Мы вас закопаем».

Также достаточно известными и анекдотичными являются истории:

• про «кузькину мать», которую генсек обещал «показать» американскому вице-президенту Р. Никсону,
• про Миннеаполис, который Никита Сергеевич обещал запомнить и не бомбить,
• про «ботинок Хрущева», который тот демонстрировал на одном из заседаний ООН.

Генеральный секретарь был отъявленным антисемитом, не любил евреев и не раз подчеркивал, что их место либо за пределами Союза, либо в Биробиджане.

Интересно. Именно Н. С. Хрущеву принадлежит знаменитая фраза о том, что «жить при коммунизме» будет уже современное ему поколение советских людей.

Историография

1. Пономарев А. Н. Путь к лидерству, М.:1990 год.
2. Медведев Р. А. Хрущев: политическая биография, М.:1990 год.
3. Емельянов Ю. В.Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК, М.: 2005 год.