Получил хорошее домашнее образование под руководством с е раича

1.Под чьим руководством Ф. И. Тютчев получил хорошее домашнее образование?

а) С. Е. Раича;

б) П. А. Вяземского;

в) К. Ф. Рылеева.

2. В какое общество вступил Ф. И. Тютчев в 1819 г.?

а) Вольное общество любителей словесности, наук и художеств;

б) Общество любителей российской словесности;

в) Беседа любителей российской словесности.

3. Где провел двадцать лет своей жизни Ф. И. Тютчев?

а) в Мюнхене;

б) в Париже;

в) в Дрездене.

4. Какой журнал принес Федору Ивановичу Тютчеву широкую известность, напечатав его стихи?

а) «Современник»;

б) «Русское слово»;

в) «Отечественные записки».

5. Чья статья в журнале «Современник» стала началом поэтической известности Тютчева и толчком к его активному творчеству?

а) И. И. Панаева;

б) Н. Г. Чернышевского;

в) Н. А. Некрасова.

6. Заветам какого искусства сохранил верность Ф. И. Тютчев в изображении природы?

а) классицизма;

б) романтизма;

в) реализма.

7. Какое стихотворение Ф. И. Тютчева, посвященное известному римскому оратору, проникнуто пафосом оды?

а) «Цицерон»;

б) «Silentium!»;

в) «Фонтан».

8. Назовите высокопатриотическое стихотворение Ф. И. Тютчева, смысл которого состоит в том, что полная страданий жизнь русского народа – недосягаемый образец христианского смирения и долготерпения.

а) «Полдень»;

б) «Умом Россию не понять»;

в) «К. Б.».

9. Назовите стихотворение, посвященное молодой незаконной жене Ф. И. Тютчева Е. А. Денисьевой.

а) «О, как убийственно мы любим»;

б) «К. Б.»;

в) «Я очи знал, – о, эти очи!..».

10. Какое стихотворение, посвященное Амалии Лерхенфельд, стало основой знаменитого романса «Я встретил вас – и все былое…»?

а) «Тени сизые смесились…»;

б) «О чем ты воешь, ветр ночной?»;

в) «К. Б.».

Предложите, как улучшить StudyLib

(Для жалоб на нарушения авторских прав, используйте

другую форму
)

ТЮТЧЕВ, ФЕДОР ИВАНОВИЧ (1803–1873), русский поэт. Родился 23 ноября (5 декабря) 1803 в усадьбе Овстуг Брянского уезда Орловской губ. в стародворянской семье. Детство Тютчева прошло в усадьбе Овстуг, в Москве и подмосковном имении Троицкое. В семье царил патриархальный помещичий быт. Тютчев, рано проявивший способность к учению, получил хорошее домашнее образование. Его воспитателем был поэт и переводчик С.Е.Раич (1792–1855), познакомивший Тютчева с произведениями античности и классической итальянской литературы. В 12 лет будущий поэт под руководством своего наставника переводил Горация и писал в подражание ему оды. За оду На новый 1816 год в 1818 был удостоен звания сотрудника Общества любителей российской словесности. В «Трудах» Общества в 1819 состоялась его первая публикация – вольное переложение Послания Горация к Меценату.

В 1819 Тютчев поступил на словесное отделение Московского университета. В годы учебы сблизился с М.Погодиным, С.Шевыревым, В.Одоевским. В это время начали формироваться его славянофильские взгляды. Будучи студентом, Тютчев писал и стихи. В 1821 окончил университет и получил место в Коллегии иностранных дел в Петербурге, в 1822 был назначен сверхштатным чиновником русской дипломатической миссии в Мюнхене.

В Мюнхене Тютчев как дипломат, аристократ и литератор оказался в центре культурной жизни одного из крупнейших городов Европы. Изучал романтическую поэзию и немецкую философию, сблизился с Ф.Шеллингом, подружился с Г.Гейне. Перевел на русский язык стихотворения Г.Гейне (первым из русских поэтов), Ф.Шиллера, И.Гете и других немецких поэтов. Собственные стихи Тютчев печатал в российском журнале «Галатея» и альманахе «Северная лира».

В 1820–1830-е годы были написаны шедевры философской лирики Тютчева Silentium! (1830), Не то, что мните вы, природа… (1836), О чем ты воешь, ветр ночной?.. (1836) и др. В стихах о природе была очевидна главная особенность тютчевского творчества на эту тему: единство изображения природы и мысли о ней, философско-символический смысл пейзажа, очеловеченность, одухотворенность природы.

В 1836 в пушкинском журнале «Современник» по рекомендации П.Вяземского и В.Жуковского была опубликована за подписью Ф.Т. подборка из 24 стихотворений Тютчева под названием Стихи, присланные из Германии. Эта публикация стала этапной в его литературной судьбе, принесла ему известность. На гибель Пушкина Тютчев откликнулся пророческими строками: «Тебя ж, как первую любовь, / России сердце не забудет» (29-е января 1837).

В 1826 Тютчев женился на Э.Петерсон, затем пережил роман с А.Лерхенфельд (ей посвящено несколько стихотворений, в числе которых знаменитый романс «Я встретил вас – и все былое…» (1870). Роман с Э.Дернберг оказался настолько скандальным, что Тютчев был переведен из Мюнхена в Турин. Тютчев тяжело пережил смерть жены (1838), но вскоре вновь женился – на Дернберг, самовольно выехав для венчания в Швейцарию. За это был уволен с дипломатической службы и лишен звания камергера.

В течение нескольких лет Тютчев оставался в Германии, в 1844 вернулся в Россию. С 1843 выступал со статьями панславистского направления Россия и Германия, Россия и Революция, Папство и римский вопрос, работал над книгой Россия и Запад. Писал о необходимости восточноевропейского союза во главе с Россией и о том, что именно противостояние России и Революции определит судьбу человечества. Считал, что русское царство должно простираться «от Нила до Невы, от Эльбы до Китая».

Политические взгляды Тютчева вызвали одобрение императора Николая I. Автору было возвращено звание камергера, в 1848 он получил должность при министерстве иностранных дел в Петербурге, в 1858 был назначен председателем Комитета иностранной цензуры. В Петербурге Тютчев сразу же стал заметной фигурой в общественной жизни. Современники отмечали его блестящий ум, юмор, талант собеседника. Его эпиграммы, остроты и афоризмы были у всех на слуху. К этому времени относится и подъем поэтического творчества Тютчева. В 1850 в журнале «Современник» была воспроизведена подборка стихов Тютчева, некогда опубликованных Пушкиным, и напечатана статья Н.Некрасова, в которой он причислил эти стихи к блестящим явлениям русской поэзии, поставил Тютчева в один ряд с Пушкиным и Лермонтовым. В 1854 в приложении к «Современнику» было опубликовано 92 стихотворения Тютчева, а затем по инициативе И.Тургенева был издан его первый поэтический сборник. Славу Тютчева подтвердили многие его современники – Тургенев, А.Фет, А.Дружинин, С.Аксаков, А.Григорьев и др. Л.Толстой называл Тютчева «одним из тех несчастных людей, которые неизмеримо выше толпы, среди которой живут, и потому всегда одиноки».

Поэзия Тютчева определялась исследователями как философская лирика, в которой, по словам Тургенева, мысль «никогда не является читателю нагою и отвлеченною, но всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы, проникается им, и сама его проникает нераздельно и неразрывно». В полной мере эта особенность его лирики сказалась в стихах Видение (1829), Как океан объемлет шар земной… (1830), День и ночь (1839) и др.

Славянофильские взгляды Ф.Тютчева продолжали укрепляться, хотя после поражения России в Крымской войне он стал видеть задачу славянства не в политическом, а в духовном объединении. Суть своего понимания России поэт выразил в стихотворении Умом Россию не понять… (1866). Несмотря на эти взгляды, образ жизни Тютчева был исключительно европейским: он вращался в обществе, живо реагировал на политические события, не любил деревенской жизни, не придавал большого значения православным обрядам.

Как и всю свою жизнь, в зрелые годы Тютчев был полон страстей. В 1850, будучи женатым человеком и отцом семейства, влюбился в 24-летнюю Е.Денисьеву, почти ровесницу своих дочерей. Открытая связь между ними, во время которой Тютчев не оставлял семью, продолжалась 14 лет, у них родилось трое детей. Общество восприняло это как скандал, от Денисьевой отрекся отец, ее перестали принимать в свете. Все это привело Денисьеву к тяжелому нервному расстройству, а в 1864 она умерла от туберкулеза. Потрясение от смерти любимой женщины привело Тютчева к созданию «денисьевского цикла» – вершины его любовной лирики. В него вошли стихи О, как убийственно мы любим… (1851), Я очи знал, – о, эти очи!.. (1852), Последняя любовь (1851–1854), Есть и в моем страдальческом застое… (1865), Накануне годовщины 4 августа 1865 г. (1865) и др. Любовь, воспетая в этих стихах как высшее, что дано человеку Богом, как «и блаженство, и безнадежность», стала для поэта символом человеческой жизни вообще – муки и восторга, надежды и отчаяния, непрочности того единственного, что доступно человеку, – земного счастья. В «денисьевском цикле» любовь предстает как «роковое слиянье и поединок роковой» двух сердец.

После смерти Денисьевой, в которой он винил себя, Тютчев уехал к семье за границу. Год провел в Женеве и Ницце, а по возвращении (1865) в Россию ему пришлось пережить смерть двоих детей от Денисьевой, затем матери. За этими трагедиями последовали смерти еще одного сына, единственного брата, дочери. Ужас подступающей смерти выразился в стихотворении Брат, столько лет сопутствовавший мне… (1870). В строках этого стихотворения поэт предчувствовал свою «роковую очередь».

Умер Тютчев в Царском Селе 15 (27) июля 1873.

Автор книги: Людмила Граудина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Ф.И. Тютчев: поэт-мыслитель, создатель речей, «которым не суждено умереть»

 

Недостижимая Россия.
Ей строки Тютчева поют…

Н. Евсеев

 

…Здесь духа мощного господство.
Здесь утонченной жизни цвет…

А. Фет

Слава к поэту пришла поздно. Сам Федор Иванович Тютчев (1803–1873) не был тщеславен, и первый его сборник из девяносто двух стихотворений был опубликован лишь в 1854 г., когда поэту исполнился уже 51 год. Два наших великих писателя – Л.Н. Толстой и И.С. Тургенев – еще при жизни Ф.И. Тютчева сказали о нем самые важные слова, которые звучат особенно актуально в наше время, спустя более двухсот лет со дня его рождения. Л.Н. Толстой сказал: «Без Тютчева нельзя жить», Тургенев же в 1854 г. написал: «…Тютчев может сказать себе, что он… создал речи, которым не суждено умереть, а для истинного художника выше подобного сознания награды нет».

Федор Иванович родился в селе Овстуг Орловской губернии в старой дворянской семье. Прямым предком поэта был один из героев Куликовской битвы – Захарий Тютчев. Детство поэт провел в Овстуге, Москве и в подмосковном имении Троицком. Получил хорошее домашнее образование под руководством поэта и переводчика С.Е. Раича, приобщившего своего питомца к литературным занятиям. Уже в 12 лет поэт успешно переводил Горация, а в 1819 г. в «Трудах» Общества любителей словесности было опубликовано вольное переложение – «Послание Горация к Меценату». Это и стало первым выступлением Тютчева в печати. В том же году поэт поступил на словесное отделение Московского университета, обучение в котором закончил в 1821 г.

Ф.И. Тютчев

В 1822 г. Тютчев отправился в Мюнхен в качестве сотрудника русской дипломатической миссии в Германии, где и провел 22 года. В 2003 г. в Мюнхене поставлен памятник великому русскому поэту, и это событие отразило международное признание творчества поэта. Полоса жизни за границей для Тютчева оказалась весьма значительной: он переводил многие стихи немецких поэтов (Генриха Гейне, Иоганна Вольфганга Гёте, Иоганна Фридриха Шиллера и др.) и сложился как великий оригинальный русский поэт именно в Германии.

Находясь в Мюнхене, Тютчев опубликовал 24 стихотворения в журнале «Современник», созданном А.С. Пушкиным, в котором печатались такие корифеи русской литературы, как В.А. Жуковский, Н.В. Гоголь, П.А. Вяземский. Фактически эта публикация стихотворений в пушкинском журнале была самым большим первым достижением поэта. В конце 40-х годов наблюдался особый творческий взлет в биографии поэта. Н.А. Некрасов в первом номере «Современника» за 1850 г. выступил с анализом «Стихотворений, присланных из Германии». Речь шла о стихотворениях поэта под инициалами «Ф.Т.» и «Ф.Т-в»: «Все они написаны были чистым и прекрасным языком, и многие носили на себе отпечаток русского ума, русской души». И далее: «…все написанное им носит отпечаток истинного и прекрасного таланта, нередко самобытного, всегда грациозного, исполненного мысли и неподдельного чувства»[132]132

  Некрасов Н.А. Русские второстепенные таланты // Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Л., 1990. Т. И. С, 45, 46.

[Закрыть]

. Заключал эту статью Н.А. Некрасов пожеланием, «чтобы стихотворения г. Ф.Т. были изданы отдельно: мы можем ручаться, что эту маленькую книжечку каждый любитель отечественной литературы поставит в своей библиотеке рядом с лучшими произведениями русского гения»[133]133

  Там же. С. 61.

[Закрыть]

.

Статья Н.А. Некрасова воодушевила Ф.И. Тютчева. Он начал подготовку отдельного издания своих стихотворений, добавив к уже опубликованным немало новых произведений. Первым издателем Тютчева – и этот факт сам по себе знаменателен – был И.С. Тургенев. Он опубликовал статью «Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева», в которой написал о Тютчеве как об одном «из самых замечательных наших поэтов, как бы завещанного нам приветом и одобрением Пушкина».

Многие стихотворения Ф.И. Тютчева 60 – начала 70-х стали откликами на происходившие в то время политические и гражданские события жизни России и Европы. Это среди прочих и стихотворение «Александру Второму», в котором поэт высказался по поводу отмены крепостного права в России:

 

Ты взял свой день… Замеченный от века
Великою господней благодатью —
Он рабский образ сдвинул с человека
И возвратил семье меньшую братью…

Это и протест против папского послания Пия IX – Энциклики от 26 ноября 1864 г., осуждавшей в числе прочих «заблуждений века» свободу совести:

 

Не от меча погибнет он земного.
Мечом земным владевший много лет, —
Его погубит роковое слово:
«Свобода совести есть бред».

Это и поддержка национальных побуждений политики государственного деятеля А.М. Горчакова на посту министра иностранных дел России в стихотворении «Князю Горчакову».

 

Обманутой, обиженной России
Вы честь спасли, – и выше нет заслуг;
Днесь подвиги вам предстоят иные;
Отстойте мысль ее, спасите дух…

Это и послание Славянскому съезду (стихотворение «Славянам»), написанное в мае 1867 г.:

 

Привет вам задушевный, братья,
Со всех Славянщины концов,
Привет наш всем вам, без изъятья!
Для всех семейный пир готов!
Недаром вас звала Россия
На праздник мира и любви;
Но знайте, гости дорогие,
Вы здесь не гости, вы – свои!
…….

Это и юбилейные стихотворения на памятные даты таких великих сынов России, как М.В. Ломоносов, Н.М. Карамзин и др.

Так, в апреле 1865 г. по случаю столетней годовщины со дня смерти М.В. Ломоносова Тютчев писал:

 

…………..
И мы, признательные внуки,
Его всем подвигам благим
Во имя Правды и Науки
Здесь память вечную гласим.

 
 Да, велико его значенье —
Он, верный русскому уму,
Завоевал нам Просвещенье…

Наряду с актуальными гражданскими откликами на происходящие события Тютчев в последнее десятилетие своей жизни создавал «великолепные, запоминающиеся произведения о природе – «Как хорошо ты, о море ночное…», «О, этот Юг, о, эта Ницца!..», «Ночное небо так угрюмо…» и мн. др.

Поэт на протяжении всей своей жизни внешне никогда не придавал большого значения своим стихам. Скромность была одной из основных черт характера Тютчева. Нельзя не отметить также, что на протяжении жизни работать поэту приходилось немало. Достаточно перечислить круг его обязанностей: служба в Коллегии Иностранных Дел в чине губернского секретаря; деятельность сотрудника русской дипломатической миссии; работа секретаря Российской миссии; обязанности старшего цензора при Министерстве иностранных дел, а затем председателя Комитета цензуры иностранной, наконец, действительного тайного советника. За всю свою жизнь Ф.И. Тютчев написал, казалось бы, сравнительно немного стихотворных произведений. Фет в своей надписи на сборнике Стихов Тютчева сказал столько раз впоследствии повторенные слова:

 

Муза, правду соблюдая,
Глядит, и на весах у ней
Вот эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.

В филологических кругах заслуги Ф.И. Тютчева были отмечены тем, что 29 октября 1857 г. поэт был избран членом-корреспондентом Академии наук по отделению русского языка и словесности, а в 1859 г. Тютчев стал действительным членом Общества Любителей Российской Словесности.

И.С. Аксаков, бывший биографом Ф.И. Тютчева и членом его семьи[134]134

  И.С. Аксаков был зятем Ф.И. Тютчева, женатым на его дочери Анне.

[Закрыть]

, отмечал: для Тютчева «жить – значило мыслить». Поэт был прежде всего мыслителем, и в этом отношении одной из самых значительных его творческих заслуг было создание русской философской поэзии. Ф.И. Тютчев смолоду причислял себя к поколению любомудров и еще в 1821 г. писал:

 

Дух силы, жизни и свободы
Возносит, обвевает нас!..
И радость в душу пролилась
Как отзыв торжества природы…

Общество любомудров и его внешне непродолжительное существование по значению и влиянию на творчество поэта составило целую эпоху в его биографии. Один из авторов, писавших о Тютчеве – В.В. Кожинов, отмечал: «В том, что Тютчев был поэт-мыслитель, поэт-философ, усматривают нередко его личное, индивидуальное своеобразие. Но это совершенно неправильно; философская направленность Тютчева являет собой как раз общее, типическое свойство всего его поколения»[135]135

  Кожинов В. Тютчев // Роман-газета. № 2. 1994. С. 28.

[Закрыть]

.

Индивидуальные черты Тютчева-поэта проявились в том, что на фоне типических свойств мыслителей его поколения и сложившихся к этому времени категорий выражения стихотворной мысли у поэтов-философов, таких, например, как Е.А. Баратынский и Д.В. Веневитинов, Тютчев сумел найти и выразить в потоке окружавшей его действительности самобытные поэтические формы осмысления жизни. Они живут в русской культуре по сей день в виде крылатых фраз и незабываемых афоризмов. Таково, например, бессмертное высказывание Ф.И. Тютчева о России, впервые напечатанное в сборнике 1868 г. (с датой: 28 ноября 1866 г.):

 

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Тютчеву особенно удавался жанр небольших стихотворений с философским содержанием, в которых мысль укладывалась в предельно лаконическое четверостишие и представляла собой законченное афористическое изречение. Создание кратких запоминающихся стихотворных строк требует отточенной словесной формы. Например, лаконично выраженный поэтом взгляд на природу:

 

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…

Или особенно часто цитируемый афоризм о слове:

 

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…

Жанр медитативной лирики, лирики размышления, раздумья о разных сторонах человеческой жизни, был наиболее характерен для поэзии Тютчева. Философское осмысление картины природы или каких-то других особых событий в жизни проникнут у поэта элементами романтической эстетики. Многомерность объективной действительности передавалась в стихах и нередко отражалась в категориях двойственного романтического мироощущения. Например, в стихотворении «По дороге во Вщиж…» воспевалась притягательная красота природы, с одной стороны, и ее полное отстранение от жизни человека, отчужденное существование – с другой. Природа является перед человеком «всепоглощающей и миротворной бездной»:

 

Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.

 
 Поочередно всех своих детей.
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.

Диалектика объемного отражения окружающего мира, сложного характера отношений между людьми, самооценка человеком мыслей и поступков – тема блистательного стихотворения Тютчева «Silentium»[136]136

  Silentium – молчание (лат.)

[Закрыть]

.

 

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, —
Любуйся ими – и молчи.

Л.Н. Толстой, любивший это стихотворение, сказал о нем: «Что за удивительная вещь! Я не знаю лучше стихотворения». Глубина, искренность и драматизм душевного состояния, выраженные в стихотворении, всегда производили и производят неизгладимое впечатление. Лев Озеров писал: «Боясь изреченной мысли, Тютчев явил России могущество слова. Он острым умом и мудрым сердцем открыл такие тайники Вселенной и души человеческой, в которые до него никто не заглянул. Есть галактика Тютчева. В ней ширь, высота, глубина, протяженность пространства и времени»[137]137

  «Восемьдесят звезд из галактики Тютчева / Серия «Лирическая Россия» // Пер. на англ. язык, вступит, ст. и примеч. А. Покгщова. М., 2003. С. 287.

[Закрыть]

.

Своеобразие философской лирики Ф.И. Тютчева обусловлено особенностями его миросозерцания. Романтическое «двоемирие» определяло в поэзии его отношение ко всему сущему – к природе, определяющей жизнь человека, к вере, к любви. С одной стороны, в дневном мире его восхищал «блеск проявлений» и умиротворяющая способность природы «на бунтующее море» лить «примирительный елей». О сентябрьских днях он писал:

 

В этом ласковом сиянье,
В этом небе голубом
Есть улыбка, есть сознанье,
Есть сочувственный прием.

Философ и поэт В. Соловьев подчеркивал своеобразие Тютчева еще и в том, что он захватывал «темный корень мирового бытия» и сознавал «ясно ту таинственную основу всякой жизни, – природной и человеческой, – основу, на которой зиждется и смысл космического процесса, и судьба человеческой души… В этом пункте – ключ ко всей его поэзии, источник ее содержательности и оригинальной прелести».

С другой стороны, поэт воспевал роковые силы дисгармонического космического хаоса и таинственную власть мрака ночи.

А. Блок образно называл Тютчева «самой ночной душой русской поэзии». Критики и поэты отмечают склонность Тютчева к мистическому, к необъяснимому, к неведомой власти рока и предопределения. Наиболее выразительно в этом отношении стихотворение Ф.И. Тютчева 1857 г:

 

О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!..

 
 Так, ты – жилица двух миров,
Твой день – болезненный и страстный,
Твой сон – пророчески-неясный,
Как откровение духов…
Пускай страдальческую грудь
Волнуют страсти роковые —
Душа готова, как Мария,
К ногам Христа навек прильнуть.

В споре с немецким философом Шеллингом на тему, оправдывается ли религия разумом, Тютчев заметил: «Вы пытаетесь совершить невозможное дело, философия, которая отвергает сверхъестественное и стремится доказывать все при помощи разума, неизбежно придет к материализму. <…> Необходимо верить в то, во что верил святой Павел, а после него Паскаль, склонять колена перед Безумием креста или же все отрицать. Сверхъестественное лежит в глубине всего наиболее естественного в человеке. У него свои корни в человеческом сознании, которые гораздо сильнее того, что называют разумом, этим жалким разумом, признающим лишь то, что ему понятно, то есть ничего!»

Склонность Ф.И. Тютчева к философским и широким обобщениям выражается особенно рельефно в большинстве его значительных произведений. Так, ночной ветер, привычный для обиходного сознания многих людей, вызывал у поэта рой грандиозных ассоциаций со «странными песнями» и «древним хаосом»:

 

О чем ты воешь, ветр ночной?
О чем так сетуешь безумно?..
Что значит странный голос твой,
То глухо жалобный, то шумно?
…………………
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..

И.С. Аксаков писал о Тютчеве: «Вообще это был духовный организм, трудно дающийся пониманию: тонкий, сложный, многострунный». И далее: «…Самое важное отличие и преимущество Тютчева – это всегда неразлучный с его поэзией элемент мысли». Медитация составила основу русской философской лирики, в области которой Тютчев стал признанным классиком. Современники и последователи справедливо считают его открывателем «новых путей в поэтических пространствах»[138]138

  Боткин В.П. Литературная критика. Публицистика. Письма. М., 1984. С, 233.

[Закрыть]

.

Не менее прекрасна пейзажная лирика Тютчева. Его высказывание (в письме Э.Ф. Тютчевой) – «способность чувствовать прекрасное, благодаря которой открыта вся интимная поэзия природы», – касалось творчества И.С. Тургенева, но в полной мере может относиться и пейзажной лирике самого Тютчева.

Представления о хрестоматийном Тютчеве, складывающиеся у читателей со школьной скамьи, связаны в первую очередь с его стихами о природе. Вспомним всем известные его стихи «Весенние воды», «Как хорошо ты, о море ночное…», «Люблю грозу в начале мая…», «Есть в осени первоначальной…», «Зима недаром злится…» и др. Поэт боготворил природу. Весна для Тютчева – божество и утешение для человека. В знаменитом стихотворении «Весна», как и ряде других на тему природы, художественная мысль поэта постоянно обращается к сопоставлениям жизни природы и жизни человека.

ВЕСНА

 

Как ни гнетет рука судьбины.
Как ни томит людей обман,
Как ни браздят чело морщины
И сердце как ни полно ран;
Каким бы строгим испытаньям
Вы ни были подчинены, —
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны!
Весна… она о вас не знает,
О вас, о горе и о зле;
Бессмертьем взор ее сияет,
И ни морщины на челе,
Своим законам лишь послушна,
В условный час слетает к нам,
Светла, блаженно-равнодушна,
Как подобает божествам.
…………

Нередко поэтические образы в стихотворениях о природе приобретали значение символов. Читателю предоставляется возможность самому угадать и вообразить, какие человеческие страсти, отношения, события стоят за стихотворными строками, внешне посвященными, как кажется, только природе. Самое великолепное стихотворение Тютчева в этом роде – «Море и утес», написанное в 1848 г.

МОРЕ И УТЕС

 

И бунтует, и клокочет,
Хлещет, свищет и ревет,
И до звезд допрянуть хочет,
До незыблемых высот…
Ад ли, адская ли сила
Под клокочущим котлом
Огнь геенский разложила —
И пучину взворотила
И поставила вверх дном?
Волн неистовых прибоем
Беспрерывно вал морской
С ревом, свистом, визгом, воем
Бьет в утес береговой, —
Но спокойный и надменный,
Дурью волн не обуян,
Неподвижный, неизменный,
Мирозданью современный,
Ты стоишь, наш великан!
……………..

Это стихотворение стало откликом на французскую революцию 1848 г. Образу моря – символу бунтующего Запада поэт противопоставил незыблемую мощь России в образе утеса. Стихотворение подсказано поэту стихами В.А. Жуковского «Русскому великану»:

 

Не тревожься, великан.
Мирно стой, утес наш твердый,
Отшибая грудью гордой
Вкруг ревущий океан.
……………….

И.С. Аксаков особо отметил стихотворение Тютчева: «Относительно стремительности, силы, красивости стиха и богатства созвучий у Тютчева нет другого подобного стихотворения». И Л.Н. Толстой пометил «Море и утес» буквами «Т. К.»: «Тютчев, Красота».

В этом стихотворении, как и во многих других, выражено обостренное национально-историческое сознание Тютчева. Он верил в духовную силу России, но как дипломат и аналитик он понимал сложность многовековых отношений Запада и Востока. В письме к Аксакову Тютчев писал: «Отчего в наших правительственных людях, даже лучших из них, такая шаткость, такая податливость, такая неимоверная, страшная несостоятельность?». Давая ответ, Тютчев подчеркивал: они «очень плохо учили историю, и потому нет ни одного вопроса, который бы они постигли в историческом значении, с его исторически-непреложным характером»[139]139

  См.: Кожинов В. Тютчев // Роман-газета. № 2. 1994. С. 88 и далее.

[Закрыть]

.

В письме П.А. Вяземскому (март 1848 г.) Тютчев остро ставил вопрос об отношении Европы и России; его рассуждения звучат актуально и в наши дни: «…Я более и более убеждаюсь, что все, что могло сделать и могло дать нам мирное подражание Европе, – все это мы уже получили. Правда, это очень немного. Это не разбило лед, а лишь прикрыло его слоем мха, который довольно хорошо имитирует растительность. Теперь никакой действительный прогресс не может быть достигнут без борьбы. Вот почему враждебность, проявляемая к нам Европой, есть, может быть, величайшая услуга, которую она в состоянии нам оказать. Это, положительно, не без промысла. Нужна была эта, с каждым днем все более явная враждебность, чтобы принудить нас углубиться в самих себя, чтобы заставить нас осознать себя. А для общества, так же как и для отдельной личности, – первое условие всякого прогресса есть самопознание»[140]140

  Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. М., 1988. С, 285.

[Закрыть]

.

В молодые годы поэт разделял взгляды славянофилов, но даже впоследствии, когда отошел от них, он считал, что Россия как православная страна должна поддерживать и защищать мир славянских народов и христианскую цивилизацию. Когда весной 1866 г. началось восстание греческого населения острова Крит против турецкого владычества, поэт написал одно из лучших своих патриотических стихотворений:

 

Ты долго ль будешь за туманом
Скрываться, Русская звезда,
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?

 
 Все гуще мрак, все пуще горе,
Все неминуемей беда —
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись – теперь иль никогда…

26 декабря 1866

Особенно трогательны стихи, посвященные России и грустной оценке ее социального состояния:

 

Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!

 
 Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
…………..

Эти строки широко цитировались и обсуждались в обществе. Например, Ф.М. Достоевский упоминал их в «Братьях Карамазовых» (в главе «Великий инквизитор»); И.С. Тургенев строки «Край родной долготерпенья, // Край ты русского народа!» поставил эпиграфом к своему рассказу «Живые и мощи». Как писал друг поэта Ап. Майков, у Тютчева были «высокие точки зрения на жизнь и мир, Россию и ее судьбы в прошлом, настоящем и будущем».

Мысли о России и ее историческом предназначении Тютчев обычно облекал в образы символического характера, и этим увеличивал, с одной стороны, объемность, а с другой, отвлеченность обобщений. Создавалась возможность самого широкого толкования содержания.

 

Смотри, как запад разгорелся
Вечерним заревом лучей,
Восток померкнувший оделся
Холодной сизой чешуей!
В вражде ль они между собою?
Иль солнце не одно для них
И, неподвижною средою
Деля, не съединяет их?

В ряде других его произведений («Рассвет», «Пророчество», «Уж третий год беснуются языки…», «Ужасный сон отяготел над нами») поэт, размышляя о «крае родном», всеми силами души желал ему победы в любых жизненных противостояниях:

 

Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!

Популярны строки Тютчева, которые были ответом на высказывание канцлера Отто Бисмарка (объединившего Германию под главенством Пруссии) о том, что единство нации достигается «железом и кровью». Опираясь на постулат православия «Бог есть любовь», Тютчев написал:

 

«Единство, – возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, —
А там увидим, что прочней…

Склонность Ф.И. Тютчева к жанру стихотворной миниатюры постоянно давала о себе знать. Его многие великолепные крылатые стихи написаны в этом жанре. К их числу может быть отнесено и известное стихотворение «Знамя и слово», написанное в 1842 г. Оно посвящено немецкому писателю и публицисту Карлу Августу Фарнгагену фон Энзе (1775–1858). Он знал русский язык, служил в русской армии и участвовал в войнах против Наполеона. Был известен своими переводами русских писателей.

ЗНАМЯ И СЛОВО

 

В кровавую бурю, сквозь бранное пламя,
Предтеча спасенья – русское Знамя
К бессмертной победе тебя привело.
Так диво ль, что в память союза святого
За Знаменем русским и русское Слово
К тебе, как родное к родному, пришло?

Отношение к русскому Слову у Тютчева было особым – восторженным, всевластным и благоговейным. В стихотворении «Теперь тебе не до стихов, О слово русское, родное!», написанном в 1854 г., поэт возвестил:

 

Ты – лучших, будущих времен
Глагол, и жизнь, и просвещенье!

Помимо отмеченных содержательно-тематических жанровых категорий – философской, гражданской, патриотической и пейзажной лирики, – в творчестве Тютчева самое заметное место принадлежит его любовной лирике. Его стихи о любви – недосягаемые вершины. В русской поэзии нет более глубокой лирики, передающей с беспредельной откровенностью трагизм «последний любви» и потрясающую силу этого чувства (см. об этом подробнее в главе «Стилистика темы Эроса в поэзии: душа и чувство»).

Будучи человеком общительным и остроумным, Тютчев писал и в жанре посланий, и в жанре шутливых, иногда сатирических стихотворений. Из сатирических произведений Тютчева самой известной является его эпитафия-эпиграмма на Николая I, когда под влиянием падения Севастополя поэт резко критиковал деятельность уже ушедшего из жизни самодержца:

 

Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, —
Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей[141]141

  Прямое значение этого редко употребляющегося теперь слова – «актер». См. в прозе: «Условия, в которых протекала работа актеров в провинции, и культурный уровень тогдашних лицедеев давали большой простор для всевозможных забавных инцидентов» (Юрьев. Записки).

[Закрыть]

.

Стихотворная техника Ф.И. Тютчева не выходила за рамки русского классического– силлабо-тонического стиха. Его излюбленным размером был ямб, чаще всего четырехстопный. Однако в стихах его встречались и варианты (дактиль, хорей).

Новаторские устремления Тютчева сказывались в строении стиха. Изысканность метра в стихе проявлялась в склонности к внутренним рифмам и ассонансам. В. Брюсов особенно подчеркивал это качество в технике Тютчева и приводил такие примеры: «В какой-то неге онеменья», «И ветры свистели и пели валы», «Кто скрылся, зарылся в цветах?», «Неистощимые, неисчислимые» и мн. др. Брюсов заключает: «Все это делает Тютчева одним из величайших мастеров русского стиха, “учителем поэзии для поэтов”, как выразился А. Горнфельд. В поэзии Тютчева русский стих достиг утонченности, той «эфирной высоты» (слова Фета), которая до него не была известна»[142]142

  Брюсов ВЛ. Ф.И. Тютчев. Смысл его творчества //Собр. соч. Т. 6. М., 1975. С, 208.

[Закрыть]

.

Нельзя не отметить дань традиции поэтике XVIII в., которая замечалась в языке Тютчева в связи с использованием поэтической вольности (лат. licentia роёtiса) для соблюдения размера. В стихах Тютчева, как и во многих стихотворных произведениях XVIII в., можно заметить преднамеренные или невольные отклонения от принятой литературной нормы на разных уровнях языка. Подобные отклонения замечались в ударении, см., например, в послании «Другу моему Я. П. Полонскому»:

 

Нет боле искр живых на голос твой приветный —
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…
И скоро улетит – во мраке незаметный —
Последний скудный дым с потухшего костра.

Или:

 

Так по́рхай, наша, други, младость
По светлым счастия цветам!..

Иногда поэт менял родовую принадлежность слова:

 

На месяц взглянь: весь день, как облак тощий,
Он в небесах едва не изнемог, —
Настала ночь – и, светозарный бог,
Сияет он над усыпленной рощей!

Иногда сокращал количество слогов в слове:

 

Любовь, любовь – гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их сьединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…

Отмечая примеры поэтической вольности, Фет писал: «Пусть под вдохновенным пером его попадаются устарелые формы вроде съединять, вспоминанья; облак вместо облако, листье вместо листва (хотя слово листье очень ловко) и неверные ударения, вроде: завесу вместо завесу, змей вместо змеи, – все это мелочь…неспособная набросить и малейшей тени на художественную прелесть стихотворений г. Тютчева»[143]143

  Фет А.А. О стихотворениях Ф. Тютчева // Ф.И. Тютчев. Стихотворения. М., 2003. С, 409.

[Закрыть]

.

Стих Тютчева, как пишет В.Я. Брюсов, «самостоятелен, своеобычен». По языку Тютчева причисляли даже к числу архаичных поэтов, близких к плеяде стихотворцев конца XVIII в., и прежде всего к поэзии Г.Р. Державина. Ю.И. Тынянов отмечал: «На фоне Пушкина Тютчев был архаистом не только по своим литературным традициям, но и по языку, причем нужно принимать во внимание густоту и силу его лексической окраски на небольшом пространстве его форм». Писатель и критик особо подчеркивал причину использования устаревших форм: «…архаизмы вводят в высокий лексический строй. Тютчев вырабатывает особый язык, изысканно архаический. Нет сомнения, что архаизм был осознанной принадлежностью его стиля». Однако эта черта была свойственна лишь ранним произведениям поэта. Тютчев на протяжении всей жизни углубленно работал над языком и стилем своих произведений.

Поэтический язык Тютчева со временем менялся вместе с видоизменяющимися нормами литературного языка XIX в., в том числе и стихотворными. Знаток творчества поэта К.В. Пигарев писал: «В поэзии Тютчева «признаки архаизма» играют совершенно второстепенную роль… с конца 40-х годов количество их вообще сокращается в его поэзии. Зато в тех случаях, когда Тютчев ими пользуется, они приобретают отчетливо выраженную стилистическую функцию». Даже неполногласными вариантами, которые на протяжении всего XIX в. составляли определенную часть общепринятого поэтического словаря того времени, в стихотворениях 55—70-х годов Тютчев почти не пользуется. Отмечены лишь самые употребительные варианты: пред (предлог перед), глава, глас, град, младой, златой, браздить.

 

Как ни гнетет рука судьбины.
Как ни томит людей обман.
Как ни браздят чело морщины
И сердце как ни полно ран…
Каким бы строгим испытаньям
Вы не были подчинены,
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны?

Интересны стихи, в которых Тютчев рассуждает о судьбе своей поэзии. Высокая тема потребовала и возвышенных слов:

 

Младого солнца свежее бессмертье
Не оживит сердец изнеможенных.
Ланит потухших снова не зажжет!
Мы скроемся пред ним, как бледный месяц!
Не знаю я и не ищу предвидеть,
Что мне готовит Муза! Лавр поэта
Почтит иль нет мой памятник надгробный?
Поэзия душе моей была
Младенчески-божественной игрушкой…

Тютчев к выбору слова относился трепетно и тщательно обдумывал место каждого слова в стихотворной строке. Сохранилось письменное свидетельство, как он работал над текстом, обдумывая и значение использованного слова, и его соседство с другими словами в строках. Так, в письме, адресованном П.А. Вяземскому в 1851 г., помогавшему ему в публикации стихов, Тютчев писал: «Хорошенько сообразив все, я полагаю, что лучше будет в стихе «И нет конца твоим стрелам» – поставить так: «И счету нет твоим стрелам», по той причине, что конец стрел может, пожалуй, означать острие стрел, и в таком случае фраза оказалась бы несколько двусмысленной.

Если в последней строфе вас смущает повторение слов душа и духовный, нельзя ли сказать так:

 

В себе отвел ты уголок
Для жизни, чувствами обильной,
И вся проникнута она (т. е. жизнь)
Святым огнем духовной силы.

Весь ваш Ф.Т.

Одна из характерных черт творчества Ф.И. Тютчева обращала на себя особое внимание критиков и литературоведов. Тютчевская «поэзия смыслов» рождалась на основе обновленной поэтом семантики слова. Создавая философское и одновременно лирическое настроение, Тютчев придавал в тексте стихотворения, казалось бы, обычным и конкретным словам новые стилистические и семантические обертоны, которые воспринимались читателем как символы, полные глубокого и обобщающего значения. Иллюстрацией этой мысли может быть известное стихотворение «Фонтан», в первой части которого обрисовано яркое зрелище взметающегося к небу водомета:

 

Смотри, как облаком живым
Фонтан сияющий клубится;
Как пламенеет, как дробится
Его на солнце влажный дым.
Лучом поднявшись к небу, он
Коснулся высоты заветной —
И снова пылью огнецветной
Ниспасть на землю осужден.

Вторая часть стихотворения медитативна. Поэт, размышляя о человеке, приводит обобщающее сравнение: смертная мысль человека уподобляется неизбежно рассыпающимся брызгам фонтана.

 

О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Какой закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятет?
Как жадно к небу рвешься ты!..
Но длань незримо-роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Сверкает в брызгах с высоты.

Эмоциональная окраска всего этого стихотворения определяется мятущимся, трагическим мироощущением поэта. Как брызги великолепного фонтана «пылью огнецветной» обречены «ниспасть» и раствориться, так и для мысли человека, при всей ее силе и неистощимости, губительна «длань незримо-роковая», которая с неизбежностью все свергнет с высоты. Образ фонтана приобретает значение символа.

Поэт любил ночь и небо, он всегда находил для них особенные слова:

 

Ночью тихо пламенеют
Разноцветные огни…
Очарованные ночи,
Очарованные дни.

Под пером Тютчева происходили заметные семантические смещения многих конкретных слов и в особенности слов космического семантического комплекса, таких как день, ночь, хаос, бездна, в сторону их символизации. Как непостижимым образом космос влияет на судьбу человека? День и ночь – это не просто часть суток, определенный промежуток времени, связанный с восходом и заходом солнца. Для человека это нечто большее, нечто облегчающее его жизнь и радующее его, или, напротив, пугающее, наполняющее роковыми, темными страстями! Особенно выразительно в этом отношении стихотворение «День и ночь», которое Л.Н. Толстой пометил буквами «Т.Г.К.» («Тютчев. Глубина. Красота».). Как и в других его стихотворениях, Тютчев здесь использовал излюбленный поэтический прием параллелизма, сопоставив мир природы и мир человека.

Ф. И. Тютчев (1803 – 1873) предстает в своих стихах как гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог. Вопросы, которые он поднимает, необычайно масштабны – это смысл бытия личности, природа и человек, Вселенная в диалектике хаоса и космоса. В отечественном литературном процессе Ф.И. Тютчев предстал сразу же вполне сложившимся, зрелым поэтом со своим особенным индивидуальным стилем и, что более важно, поэтом, обладающим абсолютно уникальным философским взглядом на мир. Особенности характера и судьбы Тютчева, однако, были таковы, что его поэзия стала известна широкой читающей публике, да и современникам-литераторам довольно поздно, когда поэту было уже больше 45-ти лет. Н.А. Некрасов в 1850-м году обращает внимание читателей журнала «Современник» на произведения Тютчева, приравняв их в своей статье «Русские второстепенные поэты» к лучшим образцам «русского поэтического гения».

Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября (по новому стилю 5 декабря) 1803 года в старинной дворянской семье, имевшей средний достаток. Его детство прошло в родовом имении Овстуг Брянского уезда Орловской губернии, которую и считал своей истинной родиной, хотя Тютчевы несколько месяцев в году (обычно зимой) проводили в Москве. Тютчев получил домашнее образование, пройдя под руководством поэта С.Е. Раича полный курс гимназии. С.Е. Раич в свих воспоминаниях говорит о том, что его воспитанник лет с тринадцати был уже не учеником, а его товарищем. В 1819 году Тютчев поступает в  Московский университет, где слушал лекции известного словесника А.Ф. Мерзлякова. Именно Мерзляков представил четырнадцатилетнего поэта в «Обществе любителей русской словесности», и Тютчев был избран членом этого Общества. На год раньше срока, уже в октябре 1821 года, Тютчев оканчивает университет, в декабре получает степень кандидата, которой удостаиваются только наиболее достойные из окончивших университетский курс.

По окончании университета Тютчев зачислен на службу в Коллегию иностранных дел, и вскоре он получает назначение в русское посольство в Баварии. В 1822 году, в возрасте восемнадцати лет, Тютчев уезжает в Мюнхен. В 1826 году Федор Иванович женился на молодой вдове Элеоноре Петерсон, урожденной графине Ботлер. После ее смерти в 1838 году Тютчев заключает брак с баронессой Эрнестиной Дернберг. Жизнь Тютчева с 1839 по 1844 годы – это жизнь без определенного заработка при увеличивающейся семье: к 1844 году у него уже пять детей. Сначала в Мюнхене, а затем в Турине у Тютчева практически нет необходимости в использовании русского языка: обе жены по-русски не говорили, языком дома, его круга общения, службы был французский, на французском Тютчев пишет как публицистику, так и частные письма. На русском создаются только стихи, которые поэт пишет в основном «в стол». 

Поэт возвращается в Россию уже сорокалетним, в то время, когда поэзия в России практически не востребована: набирает силу «натуральная школа», ориентированная на создание физиологических очерков. Однако 1850-е годы для Тютчева – это годы высшего творческого подъема, обусловленного, в том числе, и переживаемой им страстной любовью к Е.А. Денисьевой, возможно, наиболее значительной женщине в его жизни. Так называемый «денисьевский» цикл стихотворений обогащает русскую лирику тонкой передачей всех эмоциональных оттенков, связанных с переживанием любви и страсти. Однако Тютчев – не только проникновенный лирик, но и поэт-философ, отражающий в своих произведениях свою гражданскую и политическую позицию, вполне традиционную, основанную на принципах просвещенной монархии. При этом за 70 лет жизни Тютчева в России царствовали три императора, но ни один из них не соответствовал идеалу монарха в плане управления государством в представлении поэта. 

1 января 1873 года у Тютчева случился, как тогда говорили, удар, следствием чего  становится паралич половины тела, плохо поддающаяся его усилиям речь. Он диктует   стихи, но стихи уже не удаются. Однако письма, продиктованные в это время, по-прежнему остроумны и полны ценных замечаний. 15 июля 1873 года Тютчева не стало. 

Можно ли считать Тютчева поэтом «пушкинской плеяды»?

Тютчев печатался еще до отъезда за границу в журналах и альманахах, не имеющих большого влияния в издательской среде. Свои стихотворения поэт подписывает инициалами «Ф.Т.» или «Т-в». Лишь очень ограниченный круг знал, что Федор Тютчев и «Ф.Т.» – одно и то же лицо. В 1836 году происходит событие, предопределившее его судьбу: А.С. Пушкин, получив от В.А. Жуковского и П.А. Вяземского стихотворения никому не известного поэта Ф.Т. из Германии, опубликовал 16 стихотворений в «Современнике», стилистика которых ему не была близка.

Не только этот факт, но и восприятие творческой личности Тютчева Иваном Аксаковым в его работе «Биография Федора Ивановича Тютчева» закладывают основы изучения тютчевской поэзии как бесспорно принадлежащей пушкинской эпохе. И. Аксаков пишет: «Тютчев принадлежал бесспорно к так называемой пушкинской плеяде поэтов… Не потому только, что он был им всем почти сверстник по летам, но особенно потому, что на его стихах лежит тот же исторический признак, которым отличается и определяется поэзия этой эпохи… Стихи Тютчева представляют тот же характер внутренней искренности и необходимости, в котором мы видим исторический признак прежней поэтической эпохи». 

Ю.Н. Тынянов, опираясь на многочисленные исторические и биографические источники, в своей статье «Пушкин и Тютчев» (1923) развенчивает литературный миф о преемственности по отношению к Пушкину: «В 1829 г. Пушкин пишет эпиграмму «Собрание насекомых», где в тексте оставлены свободные места для имен. Имена предоставлялось угадывать; они были полуоткрыты метром: из характерных имен, приблизительно подходивших, в стих подставлялись те имена, которые по метру могли быть туда подставлены. Некоторые имена были угаданы и подставлены очень скоро как по характерным эпитетам, так и по метрическому месту, уделенному им. Такими бесспорными именами были Глинка (божия коровка), Каченовский (злой паук), Свиньин (российский жук); два же последних имени вызвали некоторые разногласия… В экземпляре Пушкина, принадлежавшем П. А. Ефремову, имена проставлены, по-видимому, по нескольким спискам. ***** Так, в строках:       Вот *** черная мурашка, / Вот *** мелкая букашка, — проставлены имена в первой — Рюмина, во второй – Раича… Но характерно, что с левой стороны первой строки приписано (и не зачеркнуто): Тютчев. Таким образом, до Ефремова докатился вариант: Вот Тютчев — черная мурашка». Таким образом, говорить о преемственности и пушкинском «благословлении» Тютчеву не приходится, потому что Пушкину не был близок сам жанр, который развивает Тютчев, – жанр стихотворного фрагмента, стихотворения по поводу, некоего «внелитературного отрывка», к тому же сам Тютчев воспринимается «в тени» своего учителя – С.Е. Раича. 

Факт же публикации Пушкиным тютчевских стихотворений в «Современнике» в качестве неоспоримого свидетельства принятия им поэзии Тютчева не выдерживает критики: «В I томе Пушкин ограничился только избранным и замкнутым кругом поэтов (Пушкин, Вяземский, Жуковский). Во II томе «Современник» открывает страницы молодым поэтам (Кольцову, которому покровительствовал Жуковский), а то и откровенным эпигонам, с которыми Пушкин был связан еще в «Литературной газете» (бар. Розен). С III тома (в котором напечатан Тютчев) журнал принужден печатать стихи совершенно неведомых и третьестепенных поэтов» (Тынянов Ю.Н. «Пушкин и Тютчев»). Ясно одно: духовный и поэтический рост Тютчева во многом обусловлен пушкинской порой, но эта эпоха не является определяющей в его эволюции, потому что после Пушкина русская поэзия идет сложными, зачастую неисповедимыми путями, приходя к уникальным явлениям, в числе которых мы обязаны назвать М.Ю. Лермонтова и Ф.И. Тютчева

Каковы доминанты авторского мифа Тютчева?

В исследованиях по проблематике истории русской литературы общим местом стало рассуждение о единстве и системности поэтической образности Ф.И. Тютчева, что позволяет применять к его лирической поэзии и категорию «художественный мир». Под  художественным миром обычно понимают ту систему представлений о мире, которая воплощена в художественном произведении или их совокупности и которая обусловлена личностными особенностями, а также национально-историческими и общечеловеческими ценностями. 

Художественный мир не тождественен объективно существующему, он создан посредством вымысла и подчинен внутренним законам художественного произведения. Тютчев создает в своей поэзии некую условную модель бытия, в которой воссозданы на философском, универсальном уровне законы времени и пространства, жизнь стихий. Тютчевская поэзия – отражение художественного, авторского мифа о Вселенной, поэтому правомерно рассуждать о поэтической космогонии Тютчева. Например, исследователи отмечают, что пейзажная лирика поэта представляет собой не только и не столько конкретно-чувственное восприятие природы и переживание ее разнообразных проявлений: образы здесь зачастую предстают как стихии бытия, и поэтому вода, гроза, огонь, ночь, день, солнце, звезды, ветер – это компоненты авторского мифа о Природе: 

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик — 
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык. 

Поэт верит в божественную одухотворенность мироздания, и в этом смысле Тютчев близок не только к натурфилософии Ф. Шеллинга и романтиков, но и к античному пантеизму. Природа для Тютчева богоподобна, и этот природный мир для поэта вполне реален. 

Образным фундаментом авторского мифа следует признать оппозицию «Бытие – Небытие», которая многообразно реализована, как утверждает Ю.М. Лотман в работе «Поэтический мир Тютчева» (1990)), в образно-тематических рядах: «Хаос — Космос», «Смерть — Жизнь», «Ночь — День», «Небо — Земля», «Океан (Бездна) — Человек», «Север — Юг», при этом члены таких рядов не имеют раз и навсегда фиксированного места: в некоторых стихотворениях день, а значит, космос и жизнь, оцениваются как ложное бытие, т. е. как «небытие»: 

На мир таинственный духо́в,
Над этой бездной безымянной,
Покров наброшен златотканый
Высокой волею богов.
День — сей блистательный покров —
День, земнородных оживленье,
Души болящей исцеленье,
Друг человеков и богов!

(«День и ночь», 1839) 

Ночь может оцениваться и как благодатное начало, которое причащает человека к полноте бытия: 

В душе своей, как в бездне, погружен,
И нет извне опоры, ни предела…
И чудится давно минувшим сном
Ему теперь всё светлое, живое…
И в чуждом, неразгаданном ночном
Он узнает наследье родовое.

«Святая ночь на небосклон взошла…», 1848

Все оппозиции, выделяемые в основном противостоянии «Бытие – Небытие», определяются у Тютчева и сложным взаимодействием хаоса и космоса. Поэтому и природа воспринимается поэтом в поистине вселенском масштабе, а лирический герой помещен в своей сущности в категории космического порядка. Для Тютчева тема космоса – сосредоточение многообразия, что обусловливает и мотивы двойственности, борьбы, сопряжения противоборствующих начал, а значит космос не может существовать вне и без хаоса. Поэтому и хаос, и мрак божественны, прекрасны и привлекательны: Тютчев именует их «родимый хаос», «святая ночь», а воля к смерти и воля к жизни одинаково привлекают его лирического героя. Основной в раскрытии темы хаоса становится мысль о том, что соприкосновение с этой стихией дает человеку возможность осознать всю глубину пропасти, которая отделяет хаос от космоса, и только преодолев хаотическое, можно достичь гармонии в мире и в себе самом. Лирика Тютчева открывает чистую красоту космоса через хаос и гармонию, борьба которых – это и есть «злая жизнь с ее мятежным жаром».

Концепция любви у Тютчева – воплощение рационального или эмоционального?

 Давно замечены неразделимость, нерасторжимый синтез философских тем, темы природы и темы любви в поэзии Ф.И. Тютчева. Самым важным и наиболее яркой  особенностью его поэзии стоит признать «элемент мысли». Каждое его лирическое стихотворение – это проникновенное отражение последовательно развивающегося размышления, и поэтому художественный образ и мысль неразделимы в его художественном мире.

Ф.И. Тютчев на протяжении всей своей дипломатической карьеры, которая удалась не вполне, всегда объединял интеллектуалов Европы, имея заслуженную славу политического публициста. Этому немало способствовал сам характер мыслительного процесса, свойственного ему: его ум свободно проникал в самые глубины знания, философский построений, не становясь при этом абсолютно сухим и излишне рационалистическим. Мышление образами – вот то, что в наибольшей степени отличает Тютчева, свидетельством чему выступают не только его стихотворения, но также статьи, изречения или «остроты», отражавшие  зачастую иронически глубокую мысль.

Очевидно, что и лирика любви Тютчева – это не только интимная, но и философская часть его творчества. Его лирический герой страстен, он способен на глубокое чувство, но счастья  это чувство не принесет никогда. Концепция любви в поэзии Тютчева воплощает ее понимание поэтом как всегда разрушительного начала, привносящего в жизнь человека трагичность, потери и разлуки: 

В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…

«В разлуке есть высокое значенье…», 1851

Концепция любви в поэзии Тютчева – не умозрительное построение, а выстраданная самим поэтом философия.  Именно в «денисьевском» цикле отвлеченность тютчевского психологизма преодолевается, наполняясь конкретно-житейскими подробностями, превращающими стихотворения, посвященные Е.А. Денисьевой, избраннице 47-летнего Тютчева, в целостную историю любви. Взаимное чувство не принесло Денисьевой ни покоя, ни счастья – ей была уготована «жизнь отреченья, жизнь страданья»:

Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.

«Две силы есть – две роковые силы…», 1869

«Денисьевский» цикл глубоко эмоционален – все стихотворение проникнуты разнообразными чувствами, а ведущим среди них является, конечно, чувство вины, сопряженное с роковыми предчувствиями:

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте своей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

«О, как убийственно мы любим…», 1851

В тютчевской концепции любви подчеркивается изначальное неравенство влюбленных и понимание этого чувства не только как союза душ, но и как рокового поединка: 

И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец…

«Предопределение», 1851

Философское начало в концепции любви у Тютчева заметно и в том, как сама любовь соотнесена в размышлениях поэта со стихией хаоса: лирического героя влечет в любви  «буйно-слепое» начало – «стенания» и «бунт крови», «угрюмый, тусклый огнь желанья» («Люблю глаза твои, мой друг…», 1836). Безусловно, поэт закономерно понимает любовь как стихийную страсть, переживание которой всегда сопряжено с бурей эмоций, однако сам по себе характер его поэтического мышления позволяет судить о его концепции любви и как о глубоко рациональной, рассматриваемой с различных сторон в ее возникновении, развитии и угасании как естественных стадиях самого процесса. 

Каковы жанрово-стилевые особенности лирики Тютчева?

Требования жанра и особенности стиля подчинены у Тютчева закону «двойного бытия»: здесь также заметен тот синтез полярно противоположных сущностей, который закономерен в рамках функционирования различных аспектов художественного мира.  Лирика Тютчева, по верным наблюдениям Ю.Н. Тынянова, есть поздний продукт переразложения жанровой основы высокой ораторской поэзии XVIII в. (торжественная ода, дидактическая поэма) и ее переподчинения функциям романтического фрагмента: «Словно на огромные державинские формы наложено уменьшительное стекло, ода стала микроскопической, сосредоточив свою силу на маленьком пространстве: «Видение» («Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья…»), «Сны» («Как океан объемлет шар земной…»), «Цицерон» и т. д. — все это микроскопические оды»(Тынянов Ю.Н. «Вопрос о Тютчеве» (1923)). 

Поэтической декларацией Тютчева можно с полным правом считать «Silentium!» (1830), в котором внешнее молчание предписывается поэту, ощущающему в себе внутреннее пение, волшебные звуки:

Лишь жить в самом себе умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, —
Внимай их пенью — и молчи!..

Очевидно, что такая эстетическая позиция обусловлена у поэта не только личностными психологическими чертами, но и поэтикой, свойственной его лирике. Тютчев последователен в осуществлении этой эстетической программы, когда практически полностью уходит из журнальной жизни России. «Неофициальные» каналы в распространении его стихотворений практически не задействованы: они не распространяются в списках. Так, в архиве М. Погодина есть список 12 последних стихов «Вольности» Пушкина, сделанный Тютчевым, но нигде нет ни одного современного тексту списка стихотворения Тютчева «К оде Пушкина на Вольность» (1820). Редки и случаи, когда Тютчев пишет свои стихи в альбомы, что также почти исключает еще одну форму бытования поэтического текста в XIX в. 

Это некоторые внешние факторы, обусловливающие жанрово-стилевую специфику тютчевской лирики. Закономерно поэтому, что наиболее значительным в лирической поэзии Тютчева является жанр лирического фрагмента, глубоко и полно исследованный Ю.Н. Тыняновым («Вопрос о Тютчеве» (1923)) и Р. Лейбовым (««Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст» (2000)). Вслед за исследователями укажем наиболее значительные признаки этого жанра. Ю.Н. Тынянов выделяет объем фрагмента и принцип его семантической организации, связанный с таким объемом, когда одна метафора или одно сравнение фактически «заполняют» собой весь текст; а также открытые зачины и, как следствие, отсутствие заглавий «фрагментов» Тютчева, совмещение в контексте слов, принадлежащих разным функциональным стилям и историческим пластам. Р. Лейбов правомерно указывает на тот факт, что в 1820 – 1830-е гг., когда Тютчев вступает на литературное поприще, характеризуются распадом жанровых канонов лирики, что закономерно повышает статус отдельного текста. Жанровые единства заменяются тематическими, одновременно при этом происходит движение лирики в сторону эпоса либо включение стихотворения в сверхтекстовые единства (сборники, циклы и пр.). 

Тютчев демонстративно изымает текст из литературного контекста (применительно к 1830-м, 1850 – 1870-м это контекст журнальный), повышая значимость контекста внелитературного, соотнося каждый такой «фрагмент» с множеством претекстов.  Существенна в этом отношении и связь лирических фрагментов с фольклорной традицией, о чем правомерно рассуждает А. Либерман («О пейзажной лирике Тютчева» (1990), «Автопортрет молодого поэта в пустыне (Стихотворение Тютчева «Безумие)» (1998) и др.) вслед за Л. Пумпянским («Поэзия Тютчева»  (1928)) Но еще более плодотворна, на наш взгляд, тенденция к изучению разноаспектных особенностей тютчевских фрагментов в их отношении именно к литературному контексту, что открывает перспективы выявления перекличек таких стихотворений в целостном корпусе стихотворений Тютчева, а также интертекстуальности, поддержанной тематической или понятийной смежностью, явственно ощущаемой квалифицированным читателем. 

Тютчев- патриот: почему в Россию можно «только верить»?

Возвращение в Россию осенью 1844 года поначалу не вызвал у Тютчева никакого творческого подъема, а его литературная известность, вернее, безвестность широкому читателю никак не изменилась. В 1848 году она назначен старшим цензором при особой канцелярии министерства иностранных дел, через 10 лет – председателем «комитета цензуры иностранной», которым и оставался до конца жизни. Тютчев и на своей дипломатической службе уже имел репутацию политического мыслителя, служа интересам России и критикуя курс министра иностранных дел К.В. Нессельроде, вредящий стране. В своей дипломатической почте и записке императору Тютчев призывает привести внешнюю   политику России в соответствие с ее интересами и противостоять экспансии со стороны Запада (в том числе, и Римско-католической церкви).

Действительный статский советник Ф.И. Тютчев в последние годы своей жизни напрямую влиял на внешнюю политику России через прямое взаимодействие с министром  иностранных дел и канцлером Российской империи А.М. Горчаковым. Политика, геополитические интересы России глубоко волнуют Тютчева-дипломата, и свои мысли он развивает в целом ряде политических статей и незавершенном трактате «Россия и Запад» (1848-1849). Ситуация, складывающаяся в Европе до и после революционных событий 1848 – 1849 гг., оценивается им весьма прозорливо. Именно Тютчев вводит новые термины, которые обогащают русскую и западную политическую мысль, и среди них особо следует выделить такие, как «русофобия» и «панславизм». Тютчев употребляет термин «русофобия» в связи с вполне конкретной настроенностью Западной Европы против имперской политикой России и вообще русских в конце 1840-х гг. конкретной ситуацией — революционными событиями в Европе 1848-49 годов. Причины этого видятся Тютчеву в стремлении европейских стран вытеснить Россию из Европы если не силой оружия, то презрением. Идея панславизма возникает у Тютчева как возможность противостояния русофобии. Он излагает свою идею возвращения Константинополя, образования православной империи и соединения двух церквей, восточной и западной, и в своей лирике, и в публицистике. 

Наиболее емко и наглядно представление Тютчева о России  как «вселенской Монархии» изложено в стихотворении «Русская география»:

Москва, и град Петров, и Константинов град —
Вот царства русского заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам их судьбы обличат…

«Русская география», 1848

Ф.И. Тютчев имел возможность знать не понаслышке все особенности работы государственной машины – он до конца своих дней находился на государственной службе, а звание камергера предполагало еще и соблюдение обязанности бывать при дворе. Взгляды Тютчева на политику России, внешнюю и внутреннюю, на саму природу государственной власти, ее возможности и потребности становятся с годами все более пессимистическими. Рациональному объяснению ни жизнь российской государственности, ни современная Тютчеву общественно-политическая ситуация, ни сами действия тех, кто правит Российской империей, не поддаются. Именно поэтому таким трагическим и горьким осознается и сейчас эмоциональный жест Ф.И. Тютчева, заключенный в лаконичном поэтическом умозаключении: 

Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

«Умом Россию не понять…», 1866

1


«Поэт мысли»

2

3


Получил домашнее образование под руководством Семена Раича, ставшего впоследствии учителем М.Ю.Лермонтова. Изучал латынь и древнеримскую поэзию. В 14 лет стал посещать лекции на Словесном факультете Московского университета. В 15 лет избран сотрудником Общества любителей российской словесности. В 16 лет стал студентом Университета.

4


1821 год – Коллегия иностранных дел (Мюнхен — внештатный атташе российской дипломатической миссии) – 1839 год. С 1848 года – старший цензор в Коллегии иностранных дел. С 1858 по Председатель комитета иностранной цензуры год – тайный советник.

5


Элеонора Петерсон, урождённая графиня Ботмер (Мюнхен) – 3 дочери. Эрнестина Дёрнберг, урождённая Пфеффель ( ). Елена Денисьева ( ).

6


1850 год Смольный институт Е.Денисьевой – 24 года Ф.Тютчеву – 47 лет

7


Курск, старинная дворянская семья, изрядно обедневшая; Ранняя потеря матери; 2 брак отца; Смольный институт на попечении тетушки, старшей инспектрисы; Внимание мужчин – возможность удачного брака.

8


Скорый выпуск, ожидание придворных назначений… Выпускница Смольного ждет ребенка! Тетушку спешно выпроводили из института, назначив пенсию; От Елены отказались почти все родственники и знакомые; Отец проклял дочь.

9


14 лет; 3 детей фамилия отца, но полное отсутствие прав, незаконнорожденные дети приравнивались к крестьянам; «моя живая душа» – «мой Боженька»; Скандалы, истерики, двусмысленное положение; Преждевременная смерть от быстротечной чахотки в 37 лет.

10


«Твоя любовь, твоя, а не моя, но без этой твоей нет жизни, нет и самого меня». «Только при ней и для неё я был личностью, только в её любви ‘…’ я сознавал себя». «Всё кончено… Вчера мы её хоронили… Что это такое? Что случилось? О чём это я Вам пишу — не знаю… Во мне всё убито: мысли, чувства, память, всё… Я чувствую себя совершенным идиотом. Пустота, страшная пустота. И даже в смерти не предвижу облегчения. Сердце пусто, мозг изнеможён. Страшно, невыносимо… Писать более не в силах, да и что писать?..»

11


Тютчев не оправился от потери до конца жизни; Через 9 месяцев после смерти Лели умирают от скоротечной чахотки их 14летняя дочь и 3летний сын (в один день); «Денисьевский цикл» (около 15стихотворений) считается лучшим, что было написано в жанре любовной лирики.

12


10е-начало 20х гг 19 века юношеские стихи, архаичные по стилю и близкие к поэзии 18 века; конец 20х-40е гг 19 века появление оригинального стиля, сплав одической поэзии 18 века и традиций европейского романтизма; 40е гг почти не пишет; 50е-начало 70х гг Многочисленные политические стихотворения, стихотворения «на случай» и «Денисьевский цикл».

13


«Тютчеву достаточно несколько строк; солнечные системы, туманные пятна «Войны и мира» и «Братьев Карамазовых» сжимает он… в один алмаз. Вот почему критика так беспощадно бьется над ним. Его совершенство для нее почти непроницаемо… Толковать Тютчева – превращать алмаз в уголь». Д.Мережковский

14


философичность; масштабность; склонность к глубоким обобщениям; философские раздумья; трагизм земного существования.

15


Человек на краю бездны; Катастрофа, борьба и гибель; Тайна и интуиция; Ночь и день; Одиночество; Природа; Земля и небо; Воспоминания; Любовь.

16


осмысление любви как трагедии, как фатальной силы, ведущей к опустошению и гибели; исповедальность; болезненность чувств. Любовь, любовь – гласит преданье – Союз души с душой родной – Их съединенье, сочетанье И … поединок роковой… И чем одно из них нежнее В борьбе неравной двух сердец, Тем неизбежней и вернее, Любя, страдая, грустно млея, Оно изноет наконец… «Предопределение»

17


Первой жене спустя 10 лет после ее смерти: Еще томлюсь тоской желаний, Еще стремлюсь к тебе душой – И в сумраке воспоминаний Еще ловлю я образ твой… Твой образ милый, незабвенный, Он предо мной везде, всегда, Недостижимый, неизменный, Как ночью на небе звезда… «Еще томлюсь тоской желаний…»

18


Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло С того блаженно-рокового дня, Как душу всю она свою вдохнула, Как всю себя перелила в меня… «Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло…» О, как убийственно мы любим! Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей! Давно ль, гордясь своей победой, Ты говорил: она моя… Год не прошел спроси и сведай, Что уцелело от нея?.. И что ж теперь? И где все это? И долговечен ли был сон? Увы, как северное лето, Был мимолетным гостем он! «О, как убийственно мы любим!»

19


Весь день она лежала в забытьи – И всю её уж тени покрывали … Сознательно она проговорила: (Я был при ней, убитый, но живой) «О, как всё это я любила!» Любила ты, и так, как ты, любить – Нет, никому ещё не удавалось – О Господи!.. и это пережить… И сердце на клочки не разорвалось… «Весь день она лежала в забытьи…»

20


Жизнь, как подстреленная птица, Подняться хочет — и не может… Нет ни полёта, ни размаху — Висят поломанные крылья — И вся она, прижавшись к праху, Дрожит от боли и бессилья… «О, этот Юг, о, эта Ницца!..» « Да что общего между стихами, прозой, литературой, целым внешним миром и тем… страшным, невыразимо невыносимым, что у меня в эту самую минуту в душе происходит, — этою жизнью, которою вот уже пятый месяц я живу и о которой столько же мало имею понятия, как о нашем загробном существовании, и она-то,она — жизнь моя, с кем так хорошо было жить, так легко и так отрадно, она же обрекла теперь меня на эти невыразимые адские муки…»

21


Вот бреду я вдоль большой дороги В тихом свете гаснущего дня, Тяжело мне, замирают ноги… Друг мой милый, видишь ли меня?.. Завтра день молитвы и печали, Завтра память рокового дня… Ангел мой, где б души ни витали, Ангел мой, ты видишь ли меня? «Накануне годовщины 4 августа 1864 года»

22


жене Эрнестине Тютчевой Все отнял у меня казнящий бог: Здоровье, силу воли, воздух, сон, Одну тебя при мне оставил он, Что б я ему еще молиться мог. «Все отнял у меня казнящий бог»

23


К.Б. ( баронессе Крюденер) 1870 Я встретил Вас – и всё былое В отжившем сердце ожило. Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло…

24


Философия Шеллинга (личное общение в Германии): внутренний мир человека и материальный мир природы подобны друг другу; человек родственно связан с мирозданием; искусство – форма интуитивного постижения мира. Тютчев привносит трагическую окраску, противоречивость восприятия мира и человека, образы-символы.

25


Л.г. пристально и с замиранием сердца вслушивается и вглядывается в бездну; Бездна Космоса, Вселенной безднабездна Бездна в душе человка

26


Подлинное знание о мире оказывается доступным человеку только в момент разрушения, гибели этого мира. «Роковые минуты» – время, когда стираются границы между миром человека и Космосом. борьба бессмысленна и бесполезна способность человека вести бессмысленную борьбу – залог его нравственной состоятельности

27


Тайна, скрытая в глубинах Космоса,- непознаваема; Приблизиться к ней человек может путем интуитивного прозрения. Жизнь Космоса таинственной жизни души не только мир непознаваем до конца, но и собственная душа

28


ночь таинственное, непостижимое, связывающее человека с космическим началом, которое полностью находится вне его воли. день рациональное, логическое, постижимое, подконтрольное нашей воле и рассудку, дневное начало в жизни и в человеке.

29


Естественное состояние л.г.; Причины не кроются в социальной сфере (поэт-толпа, человек-общество); Природа одиночества – метафизическая – смятение и тоска человека перед непостижимыми загадками бытия; Общение и понимание невозможны в принципе; + мотивы молчания, внутренней сосредоточенности, скрытности. Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Молчи, скрывайся и таи И чувства, и мечты. «Silentium!»

30


Всегда активное действующее лицо; Всегда одушевлена (обращения к земле, к ветру и т.д.); Некая система более или менее понятных человеку знаков и символов космической жизни: – ключ – фонтан связывают мир человеческой души – ветер с мирами природы и космоса – море – радуга – гроза Интерес к переходным состояниям природы: от дня к ночи, от одного времени года к другому.

31


Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик! В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык… «Не то, что мните вы, природа…» Природа – сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никакой от века Загадки нет и не было у ней. «Природа – сфинкс…»

32


Вера в особое предназначение России, в ее великую судьбу («Нет, карлик мой!..»); «русский сердцем и душой» (хотя лучшие годы провел за границей); «Истинный защитник России – это история; ею в течение 3х столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым она подвергает свою таинственную судьбу» – Тютчев статья «Россия и Германия». Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить : У ней особенная стать — В Россию можно только верить.

33


«край родной долготерпенья»; «грустные места»: «бледные березы», «всё голо так и пусто-необъятно»; НО картины скромной русской природы и «бедных селений» у Тютчева одухотворенны и прекрасны – именно в русской патриархальности, в православных традициях, в самом складе русской души он видит залог спасения России; Эта скромная красота недоступна западному пониманию («Эти бедные селенья»).