Реформы российского руководства начатые в 1992 г

Реформы правительства Ельцина–Гайдара — преобразования в экономике и системе государственного управления, совершённые правительством России под руководством Бориса Ельцина и Егора Гайдара в период с 6 ноября 1991 года по 14 декабря 1992 года.

Правительством Ельцина–Гайдара были проведены либерализация розничных цен, либерализация внешней торговли, реорганизация налоговой системы и другие преобразования, радикально изменившие экономическую ситуацию в стране. В результате реформ начался переход России к рыночной экономике.

[править] Экономическая ситуация перед началом реформ

Как впоследствии докладывал перед Съездом народных депутатов Гайдар, первоочередной проблемой в момент начала работы правительства было не допустить сбоев в системе жизнеобеспечения, прежде всего в поставках продовольствия.^[1] По данным, которые приводит экономист Евгений Ясин, нормы отпуска продуктов по карточкам в большинстве регионов к концу 1991 г. составляли: сахар — 1 кг на человека в месяц, мясопродукты — 0,5 кг (с костями), масло животное — 0,2 кг.^[2] В коллективном труде ИЭПП, под редакцией Гайдара приводятся такие данные: товарные запасы мяса и рыбы в розничной торговле к концу 1991 года сократились до 10 дней, запасы продовольственного зерна (без импорта) в январе 1992 года составили около 3 млн т, при потребностях в 5 млн т в месяц, в 60 из 89 российских регионов запасы зерна были исчерпаны и производство хлеба шло «с колес» непосредственно после завоза зерна, поступающего по импорту.^[3] Ситуация осложнялась тем, что были практически исчерпаны и валютные резервы страны.^[2][4][5] Покупка зерна за рубежом производилась только за счет внешних займов, при этом у правительства не хватало денег даже на оплату фрахта судов.^[6][7] Часть продовольствия поступала в виде гуманитарной помощи стран Запада.^[8] Некоторые телеграммы, поступавшие с мест, также говорили о критическом положении с поставками продовольствия.^[9][10]

В письме заместителей министра финансов СССР в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР в сентябре 1991 года говорилось: «Учитывая, что большая часть товаров немедленно распродается, практически можно считать, что рубль не имеет на сегодня товарного обеспечения. […] Совокупный бюджетный дефицит по бюджетной системе в целом в зоне обращения рубля составит до 300 млрд рублей. Дефицит такого размера является катастрофой для финансов и денежного обращения. В то же время он не оставляет шансов на существенное реальное выправление положения до конца года…».^[11]

В докладе первого заместителя премьер-министра СССР В. Щербакова, датированного 16 августа 1991 года, говорилось, что из расчетов и анализа специалистов Минфина, Минэкономики, Госбанка и Госкомстата СССР, следует, что если не предпринять экстренных мер для стабилизации экономики в течение ближайших 2—4 месяцев, после этого срока единственным сценарием нормализации положения будет немедленная либерализация всех цен и тарифов. При этом спад экономики достигнет 25—30 %, а безработица в пиковые периоды составит 35-40 млн человек.^[12][13]

Ряд экономистов и политиков, включая Гайдара, утверждают, что существовала «угроза голода», объясняя этим необходимость немедленной либерализации цен^{[2][6][14][15][16][17]}. Эта мера, по замыслу реформаторов, должна была стимулировать крестьян продавать зерно и другие продовольственные продукты, предприятия поставлять товары в систему розничной торговли. В воспоминаниях Гайдар называет либерализацию цен единственной мерой, дающей шансы на предотвращение катастрофы, подчеркивая, что «Решение было одним из самых рискованных в мировой истории»^[6]:135. В своей работе «Смуты и институты» Гайдар также писал о безотлагательности этого решения^[6]:135:

В октябре 1991 года мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России. Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна.

О нехватке зерна и угрозе голода уже в 1991 году писал в своём дневнике помощник М. Горбачёва А. Черняев в марте 1991 года.^[18]

Однако ряд экономистов полагают, что никакой «угрозы голода» не было^{[19][20][21][22][23]}. Ээкономист Григорий Явлинский (с августа 1991 года — заместитель председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР) в 2010 году говорил, что «никаких признаков голода не было»^[24]. По его словам^[24]:

Да, в магазинах было шаром покати, но никаких признаков голода не было. Возникали альтернативные способы реализации многих потребительских товаров.<…> Советская распределительная система умирала на глазах. Но вместо нее появлялась другая — да, она была хаотическая, странная, извращенная, теневая, но собственно объемы продовольствия, бывшие в наличии, не вызывали опасений, что все вот-вот погибнет. У продовольствия ведь есть одно интересное свойство — его надо реализовывать, пока оно не испортилось.

Тему «безальтернативности» решений Гайдара Явлинский считает способом «политического самооправдания»^[24].

Главный научный сотрудник Института экономики РАН Ренальд Симонян полагает: «Обойтись без голода удалось не благодаря Гайдару, Чубайсу и Коху, а потому, что русский народ способен приспосабливаться»^[25]. Член команды Гайдара Пётр Авен также считал, что «лестное» мнение о «спасении от голода» является преувеличением, поскольку «если государство не будет народу мешать, устраивая, например, войны или вводя продразверстку, то никто не замерзнет и от голода не умрет»^[26].

Существует мнение, что Россия перед реформами находилась в критическом состоянии. Например, сотрудник Института экономической политики им. Гайдара Кирилл Родионов так описывал положение страны в момент начала работы правительства реформаторов^[27]:

В России к моменту начала преобразований оказались полностью разрушены политические институты старого режима, в то время как на становление новых требовались долгие годы. В конце 1991 года Россия была страной без границ, вооруженных сил, национальной валюты, таможни, собственных органов государственного управления. Слабость государственных институтов, присущая периоду революции, наложила отпечаток на процесс реализации реформ: и без того тяжелый период перехода к рынку осложнялся политической нестабильностью, что вылилось в невозможность проведения последовательного курса преобразований.

Академик РАН Абел Аганбегян писал, что переход к рыночной экономике осуществлялся «в поистине ужасающих условиях — распада страны, практического безвластия и надвигающейся социально-экономической катастрофы в ходе углубляющегося кризиса». Описывая ситуацию, сложившуюся к началу реформ, академик считает: «никто никогда ни до, ни после России не переходил к рынку в подобных условиях. Никакого опыта здесь не существовало».^[28]

Однако академик РАН Олег Богомолов писал, что утверждения о критическом состоянии экономики («новое правительство-де унаследовало полностью разрушенную и разграбленную экономику, в магазинах хоть шаром покати, от золотого запаса практически остались крохи») были мифами, которыми Гайдар вооружил пропаганду для оправдания его политики^[21].

[править] Начало экономических реформ

О либерализации было объявлено Ельциным в программной речи на Съезде народных депутатов 28 октября 1991 года.^[2] Проект президентского указа был подготовлен командой Гайдара 15 ноября. Предполагалось объявить о либерализации цен с 1 декабря 1991 года.^[29] Однако затем под давлением других республик бывшего СССР, имевших общую рублёвую зону с Россией, либерализация цен была отложена сначала на 16 декабря 1991 года, а затем на начало января 1992 года.^[2][29][30] По мнению академика РАН В. М. Полтеровича, дефицит товаров в СССР, наблюдавшийся в конце 1991 года, был «в значительной мере порожден ожиданием будущих изменений, в частности, резкого повышения цен в результате либерализации, о которой было фактически объявлено ещё в октябре 1991».^[31] Либерализация цен была осуществлена 2 января 1992 года. При этом предприятия и учреждения розничной торговли получали право самостоятельно устанавливать цены на свою продукцию, отменялись ограничения на импорт. Вместе с вышедшим вскоре указом о свободе торговли и ускорением приватизации государственных предприятий это означало конец советской командно-административной экономической системы и переход к рыночной экономике.^[32]

Расчёт Гайдара на наполнение магазинов товарами, решение проблемы дефицита, оправдался.^[14][15][33] В книге к.э.н. Л. Лопатникова приведены данные, что товарные запасы в розничной и оптовой торговле, а также промышленности, составлявшие к январю 1992 года 45 % от уровня декабря 1990 в июне выросли до 75 % этого уровня.^[15] В экономике начали действовать рыночные механизмы.^[14]

Перед либерализацией цен правительство приняло ряд мер по социальной поддержке малообеспеченного населения. 26 декабря 1991 года вышел указ президента «О дополнительных мерах социальной поддержки населения в 1992 году».^[34] В феврале 1992 года был также принят указ о единовременных выплатах малообеспеченным группам населения и вышло правительственное постановление о создании территориальных фондов соцподдержки.^[35][36] Как пишет министр экономики в 1992 году Андрей Нечаев были выделены средства на адресную соцподдержку нуждающихся, созданы федеральные и региональные фонды социальной поддержки, открывались благотворительные столовые, из региональных бюджетов выделялись дотации на молочные продукции, основные виды детского питания и некоторые услуги. Но, по словам Нечаева, «компенсировать для всех и полностью повышение цен было невозможно».^[37]

Вторая проблема, вставшая перед правительством Гайдара — расстройство системы денежного обращения. В последние годы существования СССР для финансирования внутренних расходов широко использовалась денежная эмиссия.^[38] Последствиями этой политики были неудовлетворенный спрос, увеличение накоплений частных лиц, дефицит. После отпуска цен избыток неотоваренных денег должен был привести к резкому повышению цен, создавая угрозу гиперинфляции. Финансовая стабилизация в этих условиях осложнялась тем, что бывшие советские республики теперь могли самостоятельно эмитировать рубли, расплачиваясь ими с российскими предприятиями. Это увеличивало денежную массу внутри России.^[39] Проблема была решена только к середине 1992 года, когда для расчётов с другими республиками СНГ, входившими в рублёвую зону, были введены корреспондентские счета.^[40][41][42] Для борьбы с инфляцией правительству России приходилось резко сокращать государственные расходы, обеспечивавшиеся печатанием денег. Средства на закупку вооружений сокращались в 7,5 раза, централизованные капиталовложения — в 1,5 раза, ценовые дотации — почти в 3 раза.^[3] Ещё одной мерой финансовой политики стало введение налога на добавленную стоимость.^[3][43] Административное регулирование внешней торговли заменялось введением пошлин и тарифов.^[44] Эти решения дали возможность свести бюджет первого квартала 1992 года без дефицита.^[15][45] При этом фактическое исполнение бюджета на первый квартал произошло с дефицитом составившим 2 % ВВП, без масштабной денежной эмиссии.^[40]

Согласно официальным данным Росстата в январе 1992 года, сразу после либерализации, цены выросли в 3,5 раза (на 345,3 %) за месяц.^[46] В феврале инфляция опустилась до 38 % за месяц, а в мае оказалась равной 11,9 %.^[46] С уменьшением инфляции в первом полугодии 1992 года росла поддержка правительства Гайдара. В книге экономистов В. Мау и И. Стародубровской утверждалось: «По данным московской службы „Мнение“, поддержка деятельности Е. Гайдара во главе правительства составляла 39 % в феврале (инфляция 27,3 %), 49 % в июле (инфляция 7,1 %) и 31 % в сентябре (инфляция 15,2 %). Схожие данные приводит и ВЦИОМ.»^[47]:318

В коллективном труде под редакцией Р. М. Нуреева утверждается, что вследствие либерализации цен к середине 1992 года российские предприятия остались практически без оборотных средств.^[48] Как писал экономист Д. В. Кувалин, обесценивание оборотных средств способствовало острейшему кризису взаимных неплатежей между предприятиями.^[49] Из-за неплатежей стали стремительно расти долги по зарплатам и возникла угроза остановки жизнеобеспечивающих производств: водоснабжения, электроэнергетики, транспорта и т. п.^[49] Таким образом, проблема неплатежей стала одним из главных факторов, определявших в то время экономическую ситуацию в России.^[49]

Министр экономики в 1992 году Андрей Нечаев пишет, что «Главной причиной кризиса неплатежей стала структурная несбалансированность экономики, наличие огромного количества неконкурентноспособных в рыночных условиях производств и низкая эффективность банковской системы».^[50] По словам Нечаева команда главы центробанка Матюхина не смогла технически обеспечить быстрые проводки платежей между предприятиями, в результате чего приход средств на счета задерживался. В условиях высокой инфляции такие задержки оборачивались крупными потерями и дефицитом оборотных средств предприятий.^[50] Гайдар также указывал, что впоследствии динамику неплатежей изменило распространение процедуры банкротства, которая в 1992 году не применялась и была введена только с 1 марта 1993 года.^[51][52]

[править] VI Съезд народных депутатов и изменения в экономической политике

6 апреля 1992 года открылся VI Съезд народных депутатов, который Е. Гайдар назвал «Первой фронтальной атакой на реформы».^[30] Сокращение государственных расходов привело к формированию оппозиции реформам в лице промышленного и аграрного лобби, имевшего широкое влияние в Верховном Совете и на Съезде.^[47][53][54] Разворачивается борьба вокруг увеличения дотаций и кредитов промышленности, сельхозпредприятиям.^[54][55] 11 апреля 1992 года Съезд принимает Постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», в котором:^[56]

• отмечает целый ряд проблем в экономике: спад производства, разрушение хозяйственных связей, резкий спад жизненного уровня населения, рост социальной напряжённости, нехватка денежной наличности;
• отмечает, что правительство не создало эффективно действующих экономических рычагов и теряет управление государственным сектором народного хозяйства, а также недостаточно эффективно взаимодействует с соответствующими органами власти и управления, руководителями предприятий, представителями трудовых коллективов и профсоюзных объединений;
• предлагает президенту России внести существенные коррективы в тактику и методы осуществления экономической реформы с учетом замечаний и предложений, высказанных народными депутатами на шестом Съезде народных депутатов, и представить до 20 мая 1992 года Верховному Совету Российской Федерации перечень мер, направленных на приоритетное решение, в частности, следующих задач: недопущение критического спада производства, предотвращение массовой безработицы, наращивание производства товаров народного потребления и особенно продовольствия, достижение финансовой стабилизации, ослабление налогового бремени, ориентация налоговой политики на стимулирование развития ведущих отраслей экономики, активное проведение структурной, инвестиционной и конверсионной политики, поддержка бюджетных отраслей, осуществление действенных мер по борьбе со спекуляцией, коррупцией и мафиозными структурами, обеспечение участия широких слоев населения в приватизации и многообразия её форм с целью увеличения числа собственников, целевая ликвидация взаимных неплатежей промышленных и сельскохозяйственных предприятий.

Позднее, Гайдар в воспоминаниях так описывал принятие решений Съездом: «Практически с голоса, без обсуждения, без анализа материальных возможностей принимаются постановления, которыми правительству предписано снизить налоги, увеличить дотации, повысить зарплаты, ограничить цены. Бессмысленный набор взаимоисключающих мер»^[30]

В ответ на постановление Съезда, правительство во главе с Е. Гайдаром передаёт президенту заявление об отставке. 13 апреля Гайдар оглашает это заявление в пресс-центре Съезда. В нём, в частности, говорилось^[57]:

Совокупность требований, заявленных Съездом, обрекает страну на гиперинфляцию, означает приостановку процесса приватизации и свёртывание аграрной реформы. Предложения снизить налоги и одновременно увеличить социальные и другие выплаты невыполнимы и могут привести лишь к развалу финансовой системы. <…> Неизбежным результатом осуществления решений Съезда будет катастрофическое падение уровня жизни, голод, социальные потрясения и хаос.<…> Мы не считаем себя вправе идти по пути безответственного популизма, когда под предлогом защиты населения происходит его ограбление в результате ускорения инфляции.

Согласно расчётам правительства в случае выполнения постановления депутатов бюджетные расходы должны увеличиться до 1,2 трлн рублей, а инфляция составит 300—400 % в месяц.^[15][54] В тот же день на вечернем заседании Съезда Гайдар и другие министры демонстративно покидают зал, после слов спикера Р. Хасбулатова «Ребята растерялись», обращённых к правительству России.^[54]

15 апреля Съезд идёт на уступки^[54] и принимает Декларацию «О поддержке экономической реформы в Российской Федерации», в которой поддерживает действия правительства, направленные на принципиальные преобразования экономики, а постановление от 11 апреля предлагает выполнять «с учетом реально складывающихся экономических и социальных условий».^[58]

Однако президент и правительство тоже вынуждены идти на компромиссы.^[59] В мае-июне, выполняя договорённости, достигнутые на Съезде, Б. Ельцин назначает в правительство представителей «красных директоров» — Владимира Шумейко, Георгия Хижу (последний, по свидетельству Андрея Нечаева, придя в правительство, активно занимался лоббированием выдачи кредитов промышленности, которые, в условиях высокой инфляции, фактически являлись формой дотирования предприятий из бюджета^[60]), без ведома Гайдара министра топлива и энергетики Владимира Лопухина заменяют на главу Газпрома Виктора Черномырдина.^[54][59] По утверждению члена правительства Петра Авена то, что Ельцин согласился на размен министров из «команды Гайдара» на кандидатуры оппозиции, для правительства «стало шоком».^[59]

Первая попытка финансовой стабилизации, основанная на сокращении государственных расходов и введения новых налогов, заняла 3-4 месяца и привела к снижению инфляции в апреле-мае 1992 года.^[40][46][61] Затем под давлением Верховного совета и директоров предприятий, жесткая денежная политика правительства смягчается.^{[15][40][62][63]} Как пишет Андрей Нечаев «К маю 1992 года мы столкнулись с тем, что навязанные нам финансовые обязательства лишь на треть могли быть покрыты за счёт реальных источников доходов бюджета».^[64] Правительство поднимает зарплаты бастующим шахтёрам, по настоянию Верховного совета выделяется 600 млрд. рублей льготных кредитов на развязку кризиса неплатежей.^[65] По утверждению Гайдара в июле «Верховный Совет за два часа с голоса принимает поправки, увеличивающие финансовые обязательства государства и бюджетный дефицит на 8 % ВНП».^[30] В июле меняется руководство Центрального банка. Новый руководитель ЦБ Виктор Геращенко не поддерживает курс на сокращение расходов, продвигаемый Гайдаром, проводит взаимозачеты долгов предприятий, на основе разовой кредитной эмиссии около 1 трлн. рублей.^{[15][39][49][66]} Это даёт временный эффект и приводит к увеличению инфляции. Осенью проблема неплатежей возникает снова.^[49][65] В целом объём кредитов Центрального Банка увеличился во втором полугодии в 2,9 раза.^[63] По мнению 4-го министра экономики России д.э.н. Е. Ясина, «с приходом Геращенко в Центробанк первая попытка финансовой стабилизации была окончательно сорвана».^[40] Летом 1992 г. на увеличении расходов также сказывается сезонный фактор^[67]: выделяются кредиты для обеспечения Северного завоза, Верховный совет одобряет решение о масштабных кредитах сельхозпроизводителям под уборку урожая.^[61] Ускоряется рост денежной массы и инфляции (с 8,6 % в августе до 22,9 % в октябре).^[46] С осени правительство вынуждено вновь резко сокращать расходы, чтобы не допустить гиперинфляцию.^[63] Дефицит бюджета снизился с 10,8 % ВВП в августе до 4,4 % ВВП в октябре.^[63] Как утверждается в книге экономиста В. Мау эти усилия привели к заметному снижению инфляции весной 1993 года.^[47]

[править] Итоги работы правительства

[править] Достижения правительства

К моменту отставки Гайдара в декабре 1992 года, возглавляемое им правительство достигло следующих результатов:

• Преодоление товарного дефицита и восстановление потребительского рынка в первой половине 1992 года.^[15][47]
• Реорганизация налоговой системы.^[47]
• Начало процесса приватизации.^[15]
• Либерализация внешней торговли.^[15]
• Легализация владения и свободного обмена иностранной валюты (введение внутренней конвертируемости рубля).^[47][68][69]
• Начало аграрной реформы — реорганизация колхозов и совхозов.^[70]
• Реструктуризация ТЭКа и создание нефтяных компаний.^[71][72]
• Достижение договоренностей о выводе ядерного оружия из Белоруссии, Украины и Казахстана.^[73][74]
• Резкое сокращение расходов на закупку военной техники и боеприпасов.^[75]

Также по мнению экономистов И. Стародубровской и советника и. о. председателя правительства Гайдара в 1992 г., ректора АНХ В. Мау:

• Остановка процессов дезинтеграции России.^[37][47][76]
• Недопущение обвального роста безработицы.^[47]

Ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев отмечал, что Гайдар создал государственные институты современной России: налоговую систему, таможню, банковскую систему, финансовый рынок.^[77] Также, как пишет д.и.н. Александр Безбородов, правительство Гайдара осуществило реформу системы заработной платы в бюджетной сфере, приняло меры по социальной защите малообеспеченного населения, повысило пенсии по старости.^[62]

В результате деятельности правительства Е. Гайдара произошёл переход от плановой к рыночной экономике.^[32]

[править] Последствия либерализации цен

Последствия либерализации экономики были двоякими.^[33] С одной стороны к концу 1992 года был преодолен товарный дефицит^[53], были запущены рыночные механизмы в российской экономике.^[33]

С другой стороны, как утверждают экономисты Римашевская и Волконский, либерализация привела к резкому росту цен^[78][79], росту неплатежей,^[79] а также, по мнению Римашевской, к обесценению заработной платы, обесценению доходов и сбережений населения, росту безработицы и усилению проблемы нерегулярности выплаты заработков.^[78] Также Волконский считает, что разрушение советского государственного аппарата регулирования цен и либерализация цен привели к огромным диспаритетам в ценах и финансовом положении предприятий и отраслей.^[79] По мнению ряда экономистов, в условиях монополизированной экономики либерализация цен фактически привела к смене контролирующих цены органов: вместо государства этим стали заниматься сами монопольные структуры, что привело к резкому повышению цен и снижению объёмов производства.^[24][79][80]

Экономист, бывший член правительства Гайдара Сергей Глазьев утверждал, что не сопровождавшаяся созданием сдерживающих механизмов либерализация цен, привела «не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы путем взвинчивания цен», к тому же допущенные ошибки «спровоцировали гиперинфляцию издержек, которая не только дезорганизовала производство, но и привела к обесценению доходов и сбережений граждан».^[81]

Евгений Ясин писал, что либерализация запускает механизмы структурной перестройки экономики. Эта перестройка сопровождается кризисом и спадом, закрытием неконкурентноспособных производств. Однако новые цены реально отражают спрос и стимулируют переход ресурсов, высвободившихся из планового хозяйства, в конкурентоспособные отрасли. Во второй фазе перестройки начинается реконструкция и подъём производств, рост доходов и инвестиций.^[82]

В статье бывшего сотрудника МВФ, экономиста Олега Гаврилишина, на основе сравнения результатов рыночных реформ в разных странах, утверждается, что негативные эффекты перехода к рынку не следует связывать с либерализацией, наоборот, эти последствия в России усилились из-за прерванного характера «шоковой терапии» и незавершённой финансовой стабилизации.^[83] Гаврилишин пишет, что «наилучший путь с точки зрения институционального развития — не медлить с либерализацией. Страны, уже на первом этапе предпринявшие быстрые шаги по макроэкономической стабилизации и либерализации, построили и более совершенные институты».^[83]

[править] Трансформационный спад

Переход к рынку во всех странах, кроме Китая и Вьетнама, сопровождался падением производства и ВВП в результате трансформационного спада.^[84][85] Как писали экономисты O. Blanchard и M. Kremer, особенностью перехода к рыночной экономике является дезорганизация хозяйственных связей, действовавших в старой экономической системе, тогда как для выстраивания новых экономических связей требуется время.^[86] Олег Гаврилишин и Ron Van Rooden также указывали на необходимость изменения структуры производства, переориентации производителей на платёжеспособный спрос, прежде чем в переходной экономике начнётся экономический рост.^[87] Сравнивая результаты реформ в странах Восточной Европы и СНГ Гаврилишин приходит к выводу, что быстрые реформы («шоковая теапия») предпочтительнее постепенных.^[83]

Экономист из Стэнфордского университета Джон Макмиллан, сравнивая опыт Китая, Индии и России, напротив, полагает, что постепенные реформы китайского и индийского образца дают лучший результат, чем быстрые.^[88] Также ставит в пример Китай академик РАН Олег Богомолов, писавший, что «верный и менее болезненный путь перехода к рынку — отнюдь не шоковая терапия, а целеустремленное и неуклонное развертывание рыночных институтов и инструментов в двухсекторной экономике». При этом Богомолов подчеркивает, что «нет серьезных доводов» против того, что китайская модель пригодна в России.^[21] Американские экономисты Джэффри Сакс и Винг Ву, в статье, посвящённой сравнению реформ Китая и России, утверждают, что китайский опыт не был применим для СССР, так как страны имели разную структуру экономики: в Китае отсутствовала развитая промышленность, большинство населения к началу реформ работало в аграрном секторе.^[89][90] Егор Гайдар в книге «Долгое время» писал, что СССР мог пойти по китайскому пути в конце 20-х годов, до начала индустриализации. За этот путь выступала «правая оппозиция» в коммунистической партии.^[91]

Егор Гайдар говорил, что «предпочел бы мягкие, постепенные реформы»^[92]. По утверждению Гайдара, программа таких реформ, на основе венгерского и китайского опыта, была подготовлена его группой в 1985 году, но не была принята, что и привело к экономической катастрофе^[93]:

К 1991 году дошло до полномасштабной экономической катастрофы, банкротства страны, и развала потребительского рынка. К этому времени говорить о градуалистских реформах по китайско-венгерской модели могли только клинические идиоты.

Сергей Гуриев также утверждал, что к моменту прихода в правительство Гайдара уже не было возможностей для постепенных реформ.^[77] Профессор РЭШ Константин Сонин, описывая дискуссию экономистов 1990 года и последующие выводы, пишет: «Несмотря на то, что до начала 1991 года обсуждалось множество способов постепенного «отпуска» цен, никакой разумной альтернативы действиям российского правительства осенью 1991 года — подготовки практически полной либерализации цен и внешней торговли с целью немедленного наполнения потребительского рынка товарами, включая продукты питания, — пока не было предложено даже в ревизионистской литературе».^[94] Однако академик Виктор Полтерович аргумент сторонников «шоковой терапии» о том, что к концу 1991 года «отсутствовала возможность реализации градуалистских стратегий» называет неубедительным^[95]. По словам Полтеровича, дефицит на потребительском рынке в значительной мере был вызван ожиданием резкого повышения цен в результате либерализации^[95].

Кандидат экономических наук И. Минервин^[96], описывая дискуссию о темпах реформ, утверждает, что «Большинство специалистов, однако, выступили за более умеренные темпы, эволюционность проведения реформ (в том числе Л. Клейн, Я. Корнаи, М. Голдман, Дж. Стиглиц и многие другие)»^[97].

Гайдар также указывал на то, что переход к рынку в России осложнялся распадом СССР, сопровождавшимся крахом всех институтов советской власти, длительностью периода, при котором отсутствовали рыночные отношения, отсутствием традиции деловых отношений и эффективной системы судопроизводства, наличием гипертрофированного военно-промышленного комплекса и нерентабельных социалистических производств.^[98] Также Гайдар писал, что формирование рынка протекало в ожесточенной борьбе со старой хозяйственной номенклатурой.^[98] Историк А. Безбородов связывает неудачу в борьбе с инфляцией, с сопротивлением «старой» хозяйственной элиты, заинтересованной в бюджетных деньгах и имевшей влияние в Верховном совете.^[53][62] Анализ российских реформ, как цепочки компромиссов между реформаторами и различными группами интересов (номенклатурой, трудовыми коллективами и промышленным лобби) был проведён экономистами Шлейфером и Трейсманом.^[94][99]

Как пишет Е. Ясин, нерентабельность многих социалистических производств в условиях рынка, огромный военно-промышленный комплекс, незавершённость финансовой стабилизации и другие факторы привели к продолжению спада производства и ухудшения уровня жизни.^[82] По мнению Руслана Гринберга, «разочаровывающие итоги системной трансформации» прежде всего обусловлены попытками реализовать неолиберальную стратегию и лишь во вторую очередь — трудными стартовыми условиями.^[100]

[править] Падение объёма инвестиций

В 1992 году произошло падение объёма капитальных вложений на 40 % по отношению к предыдущему году.^[101][102]

Первый министр экономики России Андрей Нечаев пишет, что в 1992 году деньги приходилось выделять не по принципу «куда бы хотелось», а по принципу «куда нельзя не дать». Был принят наиболее жёсткий вариант сокращения капвложений, из которого были вычеркнуты все долгострои, начатые в СССР, и оставлены объекты, необходимость которых была очевидной. В тоже время, как пишет Нечаев, одним из аргументов в пользу такого сокращения было то, что из крупных объектов, в которые инвестировались деньги в последние годы существования СССР, в 1991 году в строй не ввели ни одного. Деньги, по словам Нечаева, по большей части уходили «в песок».^[103]

Гайдар, ссылаясь на доклад Горбачёва от 1986 года, также утверждал, что в социалистической экономике эффективность инвестиций является низкой. В качестве примера малоэффективных, по его мнению, крупномасштабных проектов Гайдар приводил вложения в мелиорацию и сельское хозяйство в СССР.^[104][105]

Профессор экономики Калифорнийского университета Майкл Интрилигейтор относит «истощение инвестиций с вытекающей отсюда эрозией основного капитала» к одному из основных результатов политики Гайдара^[106].

[править] Последствия либерализации внешней торговли

Как указывал академик Виктор Полтерович, либерализация внешней торговли была проведена в 1992 году совместно с либерализацией внутренних цен, однако внутренние цены не приблизились к своим равновесным значениям^[95]. Это привело к крайне негативным последствия для страны:

• Продажа сырьевых ресурсов (нефть, топливо, цветные металлы) в условиях огромной разницы мировых и внутренних цен, низких экспортных тарифов и слабого таможенного контроля стала сверхприбыльной, обеспечивая доходность в десятки тысяч процентов. В результате инвестиции в развитие производства потеряли смысл. Экономические субъекты стали стремиться получить доступ к внешнеторговым операциям. Эти обстоятельства способствовали росту преступности, коррупции, неравенства, повышению внутренних цен и спаду производства^[95].
• Поток относительно дешевых потребительских товаров из-за рубежа привёл к обрушению российской лёгкой промышленности^[95].

Андрей Нечаев писал, что проблема неравновесности внутренних и внешних цен в России учитывалась при разработке тарифов и пошлин на внешнеэкономическую деятельность. Приходилось рассчитывать такие тарифы, чтобы не опустошить внутренний рынок из-за вывоза сырья и в тоже время дать возможность преодолеть дефицит товаров, создать конкуренцию на внутреннем рынке и наполнить бюджет. По его словам «в целом наши товаропроизводители тогда особых нареканий на установленные импортные тарифы не высказывали».^[44] В тоже время полная либерализация импорта была связана с необходимостью преодоления товарного дефицита.^[107]

В коллективном труде ИЭПП «Экономика переходного периода» под редакцией Гайдара в качестве последствий либерализации внешней торговли называются^[108]:

• Создание конкурентной среды на сверхмонополизированном внутреннем рынке.
• Компенсация резкого спада производства в российской промышленности.

Также указывается, что правительством были приняты вынужденные меры для сдерживания экспорта энергоносителей, чтобы не создать их дефицит на внутреннем рынке, где цены на них не были либерализованы. В целом экспорт нефти и газового конденсата в 1992 году сократился на 19 %.^[108]

[править] Рост преступности и коррупции

Академик В. Полтерович утверждал, что на российские реформы, вызвавшие «полное обесценение сбережений в 1992 г., резкое падение жизненного уровня, невыплаты заработной платы, фактическое разорение большинства предприятий несырьевого сектора на начальном этапе» население «ответило взрывной интенсификацией неуправляемых перераспределительных процессов — ростом теневой экономики, коррупции, преступности».^[95]. По его словам, «правительство даже не пыталось найти адекватные меры, чтобы сдержать эти процессы»^[95]. Полтерович также пишет, что рост преступности, в частности, был вызван недостаточной компенсацией ущерба от реформ проигравшим группам экономических агентов^[109]. В противовес российским реформам Полтерович указывает на успешный опыт преобразований в Восточной Европе^[109].

Анализируя итоги реформ, социолог Ренальд Симонян приходит к выводу, что правительство Гайдара «простимулировало создание коррумпированного государства»^[25]. Гайдар, поднимая тему коррупции, писал, что «размах номенклатурного разворовывания в 1990–1991 годах намного превосходил всё, что мы имели на этой ниве в 1992–1994 годах.^[110]

[править] Последствия для оборонно-промышленного комплекса

В 1992 году объём закупок вооружения и военной техники были сокращены на 67 %^[111].

Министр экономики в правительстве Гайдара Андрей Нечаев рассказывал, что старался сохранить затраты на НИОКР в оборонной сфере и создал систему конверсионных кредитов по льготным ставкам для производств ВПК, но финансирование оборонной промышленности пришлось сокращать. Нечаев описывал свой опыт посещения одного из военных производств — завода «Омсктрансмаш», директор которого требовал финансирование: «я увидел сюрреалистическое зрелище: просека в тайге, и сколько хватает глаз — стоят припорошенные снегом танки, и ряды их уходят вдаль куда-то. Сколько их там было? Тысячи, десятки тысяч. <…> Я не выдержал и закричал: „Подлец, ведь тебя же судить и расстреливать надо. Танков стоит на три больших войны, а он еще денег просит у нищей страны, чтоб клепать их дальше“». Финансирование выделено не было. Нечаев признаёт: «Понятно, что это была для завода катастрофа».^[112] Нечаев пишет, что правительство старалось сохранить технологию производства уникальных вооружений, помогало военным предприятиям выйти на внешний рынок и запускало программы конверсии лишних военных мощностей.^[75]

Президент Лиги содействия оборонным предприятиям (представлявшей ОКБ Сухого, НПО «Союз», ЦАГИ, НПО «Антей») Алексей Шулунов писал, что с 1992 года был разрушен порядок финансирования и проведения оборонных НИОКР^[113]. Это привело к деградации и распаду научных коллективов, из которых уходили молодые перспективные кадры. Подобные действия реформаторов в сфере ВПК Шулунов считает как минимум «крупнейшей ошибкой», если не чем-то другим^[113]. Доктор экономических наук Евгений Борисов охарактеризовал влияние реформ на ВПК как разрушительное: «Начало коренных экономических преобразований было ознаменовано „обвальным“ разрушением оборонно-промышленного комплекса»^[114].

Сотрудник министерства экономики в 1992 году, министр экономики в 1997—1998 гг. Яков Уринсон рассказывал, что несмотря на недостаток финансовых средств, взаимодействуя с руководителями ОПК «всё же удалось сохранить и даже укрепить потенциал ключевых предприятий ОПK», сформировать адекватную новым условиям методику мобилизационного планирования, систему согласования и утверждения оборонного заказа. По словам Уринсона был создан новый подход к развитию ОПК в рыночных условиях, использующий «предельно возможный из макроэкономических соображений уровень военных расходов» в процентах от ВВП, при увеличении доли расходов на НИОКР.^[12]

Генеральный директор ОАО «„Корпорация“ Радиокомплекс» Владислав Фадеев характеризует действия правительства как некомпетентные, отмечая, что по ВПК «первый удар был нанесен в 1992 году с приходом Гайдара»^[115]. Критикуя действия правительства Гайдара в оборонной сфере член Совета по внешней и оборонной политике Виталий Шлыков, называет следующие ошибки: сохранение неоправданно высокого уровня военного производства и оборонного заказа; отсутствие реструктуризации и перевода в резерв оборонных предприятий, сокращение покупательного спроса на потребительские товары и производственное оборудование. Решающим препятствием для демилитаризации экономики Шлыков считает снятие ограничение на импорт потребительских товаров. При этом именно ВПК, по мнению Шлыкова, надо было подвергнуть «шоковой терапии».^[116] О деструктивном влиянии реформ Гайдара говорил председатель Комитета Госдумы по экономической политике Юрий Маслюков^[117].

[править] Продолжение падения уровня жизни

Продолжившиеся в 1992 году снижение уровня жизни и рост бедности начались за несколько лет до формирования правительства реформаторов.^[118] Средние реальные доходы населения в 1992 году сократились почти в два раза по сравнению с уровнем 1991 года,^[119] у трети населения (42,6 млн человек^[118]) доходы опустились ниже прожиточного минимума.^[33] Как пишет директор ИСЭПН РАН Н. М. Римашевская, снижение в 2—3 раза текущих доходов населения и «экспроприация их сбережений» стало нарушением прав граждан на приемлемые условия существования^[120]:186. Но денежные доходы населения в 1991 году не обеспечивались товарами на полках магазинов.^[2][15] По данным, которые приводит Гайдар со ссылкой на архивный документ, товарные запасы в стабильных ценах на сентябрь 1991 года составляли 14 копеек на 1 рубль денежных средств населения, а прирост номинальных доходов к уровню 1990 года в 1991 году оценочно составил 517 %.^[121][122]

В статье социолога Валентины Сычёвой говорилось, что после гайдаровской либерализации цен «бедность стала самой болезненной проблемой населения», а в течение 1992 года и в начале 1993 года «практически во всех сферах жизнеобеспечения населения произошли резкие изменения в худшую сторону»^[118]. Опрос ВЦИОМ в сентябре 1992 года о материальном состоянии семьи показал, что 54 % россиян «еле сводили концы с концами», 31 % — «жили более или менее прилично», 9 % «жили за гранью бедности» и лишь 4 % не испытывали затруднений^[118]. Опрос Института социологии РАН в декабре 1992 года 38,2 % опрошенных за полгода (с мая 1992 года) стали жить «гораздо хуже», 27,4 % — «немного хуже», у 20,7 % жизнь «осталась такой же», у 8,6 % — «немного лучше», у 2,3 % — «гораздо лучше»^[118]. Опрошенные сравнивали жизнь с маем 1992 года, когда были получены ещё более худшие результаты в сравнении с началом года.^[118]

Согласно государственному докладу «О состоянии здоровья населения РФ в 1992 году», в 1992 году произошло существенное ухудшение качества питания, при этом, сравнивая ситуацию с 1987 годом, «Отмечается вынужденная ломка сложившегося в прежние годы рациона питания, уменьшается потребление белковых продуктов и ценных углеводов, неизбежно сказывающегося на здоровье населения России и в первую очередь беременных, кормящих матерей и детей».^[123] Согласно данным издания «Веста, статистика. 1993» в 1992 году (по сравнению с 1991 годом) потребление мяса и мясопродуктов сократилось на 14 %, молочной продукции — на 15 %, рыбы и рыбопродуктов — на 20 %, сахара и кондитерских изделий — на 13 %. Но увеличилось потребление хлеба и хлебопродуктов — на 4%, картофеля — на 6%.^[118] Согласно данным Госкомстата калорийность дневного рациона в 1992 году снизилась всего на 3,5 % с 2526,88 килокалорий до 2438,17.^[124] Как отмечает политик Владимир Милов «2438 килокалории в сутки в среднем на одного россиянина — это уровень, например, 2003-2004 гг».^[125] Социолог Сергей Кара-Мурза писал: «Уже в 1992 г. произошло резкое и глубокое ухудшение питания большинства населения»,^[123] а директор Института проблем рынка РАН Николай Петраков — что «именно при Гайдаре как раз и появились голодные люди»^[20]. По данным Госкомстата ухудшение уровня жизни и питания началось до 1992 года. В 1991 году сократилась реализация основных продуктов питания: мясо и птица — на 21 %, молоко — на 13 %, масло животное — 18 %, масло растительное — 17 %, сахар — 20 %, картофель — 17 %, овощи — 22 %.^[126]

Согласно докладу «О состоянии здоровья населения РФ в 1992 году», за 1992 год численность безработных увеличилась почти в 10 раз, составив к началу следующего года 577 тыс. человек.^[127] Д.э.н., профессор Валентин Кудров в учебнике «Мировая экономика» пишет, что в 1991 году уже существовала скрытая безработица, достигавшая 35 % трудоспособного населения.^[128]

[править] Инфляция и дефицит бюджета

По утверждению экономиста Андрея Илларионова, после прихода Гайдара в правительство российские государственные расходы увеличились до 71 % ВВП в 1992 году, в то же время государственные доходы упали до 39 % ВВП.^[129] В результате образовался бюджетный дефицит в 32 % ВВП, как писал Илларионов, «немыслимый для государственных финансов мирного времени». Инфляционная волна, созданная, по мнению Илларионова, усилиями Гайдара, в конечном счёте привела к отставке Гайдара и его правительства.^[129] В статье сотрудников ИЭП им. Гайдара Л. Лопатникова, В. Назарова и С. Синельникова-Мурылева указывается, что приведённые Илларионовым данные за 1992 год рассчитаны по иной методике, чем данные за 1991 год, и содержат расходы, которые не учитывались в расчетах Госкомстата в 1991 году, так что никакого повышения государственных расходов при Гайдаре не произошло. Сопоставляя данные полученные по различным методикам «маститый экономист совершил элементарную ошибку» — указывают авторы статьи. Если рассчитывать государственные расходы 1992 года по методологии Госкомстата СССР, то они составили бы всего 33 % ВВП, то есть произошло понижение на 22 процентных пункта. Приведённая Илларионовым цифра бюджетного дефицита, по мнению авторов статьи, существенно преувеличена из-за преувеличения значения бюджетных расходов. Анализируя помесячную динамику расходов в 1992 году экономисты приходят к выводу, что значительный вклад в расходы (27 %) был осуществлён в декабре 1992 года уже после отставки Гайдара и не связан с его деятельностью. Подводя итог анализу данных Илларионова, авторы статьи пишут, что «там, где одни видят приговор, основанный на каких-то цифрах, пусть даже фальсифицированных, другие видят повод для дискуссии о сложностях переходного периода в России».^[67]

Согласно докладу сотрудников Всемирного банка, государственные расходы 1992 года составляли 69,1 % ВВП.^[130] Согласно расчетам ИЭПП, по итогам 1992 года государственные расходы вместе с бюджетными ссудами (за вычетом их погашения) оказались равными 65,1 % ВВП, в то же время государственные доходы составляли 40 % ВВП^[63], из которых 25 % (10 % ВВП) составляли доходы внебюджетных фондов, дефицит федерального бюджета составил в 1992 году 29,4 % ВВП, этот же показатель без учёта субсидий импортёрам (прежде всего продовольствия), в основном профинансированных за счёт внешних кредитов, составил 18,9 % ВВП.^[63]

Инфляция по итогам года в 1992 году составила 2609%.^[46] В результате гиперинфляции денежные вклады населения в Сбербанке, составлявшие более 100 млрд рублей, обесценились, что было воспринято как прямой грабёж со стороны государства.^[33] Инфляция также ударила по оборотным средствам предприятий, вследствие чего возникла проблема неплатежей, ставшая многолетней.^[33]

[править] Остановка процессов дезинтеграции России

В 1990-1991 годах, пользуясь слабостью федерального центра и ситуацией распада СССР некоторые регионы России подняли вопрос о разграничений полномочий с федеральным центром и даже о своём суверенитете. В некоторых регионах вводились ограничения на вывоз товаров и продовольствия, региональные валюты и создавались местные политические партии.^[131][132] Как рассказывал министр экономики в правительстве Гайдара Андрей Нечаев одной из наиболее сложных проблем был вопрос о разграничении полномочий с Татарстаном, руководство которого использовало вопрос о своём суверенитете для давления на центр, в том числе угрожая выходом из состава России. В результате тяжёлых переговоров правительства с руководством республики проблему удалось свести к новому распределению доходов от татарской нефти и расходов внутри республики. Если бы этот компромисс не был бы найден, Татарстан мог бы создать опасный прецедент.^[37][76] Как пишет Нечаев^[76]:

Угроза распада России или превращения ее в конфедерацию со слабым, аморфным центром была вполне реальной. Ее предотвращение я считаю одной из главных заслуг первого российского правительства.

Ещё более сложная политическая проблема сложилась с Чеченской республикой, однако, по словам Нечаева «экономический блок правительства был отстранен от чеченских дел», — заключить компромисс по татарскому образцу не удалось.

Переговоры о разграничении доходов шли и с другими регионами. В частности многие регионы требовали перехода на одноканальную систему сбора налогов — когда федеральному центру выплачивалась бы только определённая сумма, а все налоги оставались в местных бюджетах. Правительству удалось пресечь попытки введения одноканальной системы. По словам Нечаева она бы «ставила под сомнение федеративное устройство страны. Федеральный центр как бы переходил на положение иждивенца республик и областей».^[37][76]

Как полагает Андрей Илларионов, утверждение о том, что Гайдар «спас» страну от «распада» является очередным мифом, создаваемым его друзьями (особенно Чубайсом)^[133]. Абел Аганбегян, описывая тенденции децентрализации России к моменту начала экономических реформ, резюмирует: «дело шло к распаду России». По мнению академика, именно распространение рыночных отношений, включивших спрос на деньги в регионах, переломило ситуацию и предотвратило угрозу распада страны.^[28]

[править] Экономический рост

По мнению Олега Гаврилишина и Егора Гайдара, в завершающей стадии перехода от плановой экономики к рыночной начинается восстановительный рост экономики. На этом этапе потребности рыночного сектора оказываются равны или больше, чем трудовые, производственные и другие ресурсы освободившиеся из планового сектора (нерентабельных предприятий).^[134][135] Гайдар писал, что этот механизм роста действовал в России до 2003 года, после чего рост приобрёл инвестиционный характер.^[136]

Как отмечал экономист Гарвардского университета Маршалл Голдман, противопоставляя Россию странам Восточной Европы, экономический рост в европейских странах начался уже через два-три года после начала реформ^[137]. В России же, по утверждению Голдмана, ВВП неуклонно падал вплоть до 1999 года и снизился за это время на 40-50 %^[137]. В целом же реальный ВВП России восстановился до уровня начала 1990-х только во второй половине 2000-х годов^[138]. Владимир Мау пишет, что во всех реформировавшихся странах «рост начинается в течение года после стабилизации». Россия не была исключением, хотя бюджетная стабилизация произошла здесь позднее чем прогнозировалось.^[139] Академик РАН Абел Аганбегян пишет, что если бы правительство Гайдара не было отправлено в отставку в 1992 году и сохранило курс на борьбу с инфляцией, то Россия смогла бы оказаться в числе передовых стран по выходу из трансформационного кризиса. Причины затянувшегося спада академик видит в действиях следующих правительств России, проводивших мягкую бюджетную политику.^[28]

Как пишет Гайдар, существуют различные точки зрения относительно факторов начавшегося в конце 1990-х роста: приход к власти Владимира Путина и политическая стабилизация, рост цен на нефть и обесценение рубля^[135]. Однако Гайдар обращает внимание на то, что через несколько лет после начала перехода к рынку, рост экономики появился во всех странах Восточной Европы и постсоветского пространства. В России экономический рост начался в 1997 году, был прерван кризисом 1998 года и продолжился в 1999 году. Как указывал Е. Гайдар, это говорит о том, что на первоначальном этапе экономический рост носит общую восстановительную природу и является органическим следствием проводившихся реформ.^[135][136]

Евгений Ясин писал, что возобновлению экономического роста в 1998 году «кроме девальвации рубля способствовали реформы Гайдара, пробудившие российский бизнес, создавшие рыночную экономику и придавшие ей энергию развития».^[140] Также мнения о связи роста экономики и рыночных реформ 90-х придерживается шведский экономист, бывший советник правительства России^[141] Андерс Аслунд.^[142]

Экономист Станислав Меньшиков, проводя анализ факторов экономического роста, отмечает: «Утверждать, что за экономический рост последних лет надо кланяться и благодарить Гайдара, который, якобы, дорожку проторил, это, мягко говоря, весьма вольное обращение с фактами»^[143]. В тоже время Меньшиков, ссылаясь на доклад Всемирного банка, говорит о тех же факторах роста экономики в 1999-2002 гг., что и Гайдар в описании восстановительного роста: дозагрузка простаивавших мощностей и задействование избытка дешёвой рабочей силы.^[143]

[править] См. также

• Экономические реформы в России (1990-е годы)
• Либерализация цен в России
• Шоковая терапия (экономика)

[править] Библиография

1. Гайдар Е. Т. Власть и собственность. — СПб. Норма, 2009. ISBN 978-5-87857-155-5
2. Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. — М.: Вагриус, 1997. ISBN 5-7027-0497-5
3. Гайдар Е. Т. Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории. — М.: Дело, 2005. ISBN 5-7749-0389-3
4. Лопатников Л. И. Перевал. К 15-летию рыночных реформ в России. — М.-СПБ.: Норма, 2006. ISBN 5-87857-114-5
5. Нечаев А. Россия на переломе. — М.: Астрель, 2010. ISBN 978-5-9648-0318-8
6. Герасимов Г. И. История современной России: поиск и обретение свободы (1985–2008). — М. Европа, 2008. ISBN 978-5-903464-04-3
7. Глазьев С. Ю., Кара-Мурза С. Г., Батчиков С. А. Белая книга. Экономические реформы в России 1991 — 2001 гг. — М. Эксмо, 2003. ISBN 5-699-01367-9
8. Мороз О. Так кто же расстрелял парламент? — М. Русь-Олимп, 2007. ISBN 978-5-9648-0169-6
9. Стародубровская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. — 2-е изд.. — М.: Вагриус, 2004. ISBN 5-475-00007-7
10. А. Безбородов, Н. Елисеева, В. Шестаков Перестройка и крах СССР. 1985–1993. СПб. Норма, 2010. ISBN 978-5-87857-162-3
11. Травин Д.Я. Очерки новейшей истории России. Книга первая: 1985–1999. СПб. Норма, 2010. ISBN 978-5-87857-160-9
12. Ясин Е. Г. Российская экономика: истоки и панорама рыночных реформ. Курс лекций. — М.: ГУ ВШЭ, 2002. ISBN 5-7598-0107
13. Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991–1997 под ред. Е. Гайдара — М.: 1998.

[править] Примечания

В 1992 году вывести из кризиса ослабленную Россию взялся молодой реформатор Егор Гайдар. Он предложил «шоковую терапию», о результатах которой спорят до сих пор. Эксперты уверены: в экономике Гайдар действовал по принципу «уничтожить до основания, а затем…». Так были ли достигнуты цели «шоковой терапии» и почему Россия оказалась на грани краха – спецпроект Царьграда.

«500 дней» до шока

После развала СССР власти новой России взяли курс на построение капитализма. Экономика страны к тому времени ослабла, и в качестве выхода из кризиса предлагалось множество вариантов. Наиболее известной программой считаются знаменитые «500 дней», подготовленные коллективом экономистов под руководством академика Станислава Шаталина.

Проект предлагался ещё руководству СССР в 1990-м и предполагал следующее: в течение первых 100 дней должны быть проведены приватизация жилья, земельных участков и мелких предприятий. Затем за 150 дней предстояло либерализовать цены. Третьим этапом была стабилизация рынка в течение 150 дней, а заключительным, четвёртым этапом стал бы переход к подъёму экономики.

Но последнему руководству Союза оказалось уже не до реформ, а новому правительству Бориса Ельцина хотелось быстрых перемен и несоветских методик.

Помогали Ельцину в построении капитализма американский советчик экономист Джеффри Сакс, а также единомышленник Ельцина заместитель президента по вопросам экономической политики (затем исполняющий обязанности премьера) Егор Гайдар.

Сегодня, анализируя их методы, одни эксперты говорят о катастрофе, другие полагают, что Гайдар спас русских от голода. Демократы оправдывают «шоковую терапию» тем, что к 1992-му запасов мяса и рыбы в розничной торговле оставалось на 10 дней, а запасы зерна по состоянию на январь оценивались всего в 3 млн тонн, при потребности в 5 млн тонн в месяц. Полки магазинов опустели, иссякли и валютные резервы, зерно покупалось за счёт внешних займов.

Фото: Виктор Чернов/RussianLook/Globallokpress

Сыграла ли в пользу перехода к «шоковой терапии» тяжёлая ситуация в стране, или это был пример Польши, в котором резкий переход к рыночной экономике сработал положительно, или убеждения Сакса и Гайдара… Неизвестно. Но Ельцин выбрал именно радикальные меры.

2 января 1992 года правительство объявило о прекращении регулирования цен и свободе торговли. Поначалу казалось, что риск оправдался – в магазины хлынули товары. Но это породило подозрения, что и дефицит был создан искусственно. Да и дальше «что-то пошло не так».

«Прихватизация» для олигархов

Как грибы после дождя вырастали стихийные рынки, которые в дальнейшем мутировали в огромных монстров наподобие «Черкизона» и контролировались китайцами или бандитами. Росла инфляция, всего через пару месяцев получившая приставку «гипер», цены единовременно взлетели на 345%, а розничный товарооборот за год упал вдвое, что свидетельствовало о резком снижении покупательной способности населения – у русских просто закончились деньги.

А власти продолжили повергать страну в шок. 11 июня была объявлена государственная приватизация, метко получившая в народе название «прихватизация». Чиновники дали добро на продажу малых предприятий в частные руки и трансформацию крупных в открытые акционерные общества. Одновременно с подачи «отца приватизации» Анатолия Чубайса вводились так называемые ваучеры.

Предполагалось, что за такие сертификаты, продаваемые по 25 рублей и номиналом в 10 тысяч, каждый гражданин сможет поучаствовать в приватизации. На самом же деле эти «бумажки» оценивались в копейки, и граждане начали активно их сбывать. Тут же нашлись спекулянты, которые, накопив несколько тысяч таких ваучеров успевали приобрести небольшое количество акций.

Однако практически все «жирные» куски госсобственности отошли приближённым к власти лицам посредством залоговых аукционов. Так в России и появились олигархи.

Фото: Антон Кавашкин/RussianLook/Globallookpress

Как отметил в беседе с Царьградом экономист  Михаил Хазин, с точки зрения социальной справедливости, вся приватизация была тотальным воровством – как по методу её проведения, так и по реализации.

Но с точки зрения Запада, любая приватизационная сделка априори законна. С моей точки зрения, все олигархи 90-х, которые получили свои капиталы в результате приватизации, нашими считаться не могут,

– подчеркнул он.

Методы команды Гайдара привели к тому, что предприятия остались без оборотных средств, что спровоцировало острый кризис взаимных неплатежей. Стремительно росли долги по зарплатам.

За преобразования русским пришлось дорого заплатить. По мнению академика РАН экономиста Руслана Гринберга, реформаторы совершенно не видели реальную ситуацию в стране, предпочитая действовать по принципу «до основанья, а затем…».

Так же как большевики в 1917 году внедряли доктрину, которая должна была привести всех к счастью через репрессии и голод. Тогда проповедовалось буйное равенство без свободы, а в 90-е – буйная свобода без всякого равенства,

– указал он.

Запад не помог

Сам один из главных советников правительства Ельцина-Гайдара – американец Сакс сетовал в своих мемуарах, что чиновники-экономисты были недостаточно вовлечены и квалифицированны, слушать его не хотели и предложения пропускали мимо ушей. Кроме того, приложили руку к катастрофе в русской экономике и «западные партнёры», указал он. Например, в случае с шоковой терапией в Польше США и МВФ реструктуризовали половину польского госдолга в 30 млрд долларов.

Также, в отличие от Москвы, Варшава получила все возможные уступки, преференции и кредиты на очень щедрых условиях. Всё это помогло обеспечить приток в страну частных инвестиций и заложить основу для будущего роста экономики.

В отношении России ничего подобного западные друзья не сделали, да и долги взыскали до копейки, грозя в случае просрочки перекрыть любую гуманитарную помощь.

По словам Сакса, Америке было совершенно наплевать на происходящее в «побеждённой и ослабленной России». Русским пришлось выживать, как и всегда, за счёт собственных усилий и скромных ресурсов.

В результате шоковой терапии экономика России оказалась в затяжном пике, выйти из которого смогла лишь в начале 2000-х. По словам академика Ренальда Симоняна, правительство Гайдара «простимулировало создание коррумпированного государства», а утверждения, что реформы спасли страну, – миф, создаваемый друзьями политика.

Лихие 1990-е

Крах СССР и утверждение новой государственности российские либералы называют эпохой демократии и свободы. При этом о разграблении и уничтожении страны говорить они не любят. Царьград решил напомнить о бесовщине 90-х на конкретных примерах в рамках еженедельного спецпроекта. 

25 декабря 1991
Верховный Совет утвердил официальное
название Российского государства —
Российская Федерация. Получив всю
полноту власти, российское руководство
с первых дней 1992 приступило к проведению
экономической реформы. 2 января было
объявлено о либерализации цен, что в
условиях монопольного характера
экономики и товарного голода привело
к их многократному росту, а также к
обесцениванию денег на счетах предприятий
и вкладов населения в Сбербанке.
Практически одновременно началась
форсированная приватизация государственной
собственности, во многих случаях не
подкреплённая необходимыми правовыми
актами. Приватизация не только не
способствовала оживлению промышленного
производства, но, напротив, привела к
свёртыванию целых отраслей промышленности,
породила такие явления, как коррупция,
отток отечественных капиталов за рубеж
и другие злоупотребления. В 1995 уровень
внутреннего валового продукта снизился
по сравнению с 1990 на 40%. Особенно ощутимым
было сокращение производства в
машиностроении и лёгкой промышленности,
что было обусловлено низкой
конкурентоспособностью производимой
ими продукции. Отношения между
государствами — членами СНГ — развиваются
по-разному. В то же время между некоторыми
его участниками наблюдалось и наблюдается
стремление к установлению более тесного
взаимодействия. Это привело к созданию
Сообщества (1996), а затем и Союза Беларуси
и России, Устав которого был подписан
президентами двух стран 23 мая 1997 г. В
нем была зафиксирована политическая
цель народов Беларуси и России —
«последовательное продвижение к
добровольному объединению государств
— участников Союза».

Результаты
референдума по новой Конституции и
выборов в двухпалатное Федеральное
Собрание (12 декабря 1992 г.) позволили
принять новый Основной Закон страны.
Конституция РФ максимально деполитизирована,
в ней не определяется общественный
строй государства. Заявлено, что
Российская Федерация — демократическое
федеральное правовое государство с
республиканской формой правления.
Носителем суверенитета и единственным
источником власти в РФ является ее
многонациональный народ. Президент по
Конституции имеет чрезвычайно широкие
полномочия. Человек, его права и свободы
являются высшей ценностью. С принятием
новой Конституции не закончилось
реформирование общества и государства
в России. Оно продолжается и сегодня.

Вопрос 66. Внешняя политика Российской Федерации (1992 г. – по настоящее время).

Внешняя политика
Российской Федерации характеризовалась
стремлением развивать партнёрские
отношения со странами «ближнего» (бывшие
республики СССР) и «дальнего» зарубежья.
Был заключён ряд многосторонних и
двухсторонних соглашений (с США,
Германией, Францией и другими странами),
отвечавших текущим и долговременным
интересам России (соглашения о
сотрудничестве с НАТО, ряд соглашений
в области разоружения и др.). Россия была
принята в Совет Европы, традиционным
стало участие российского президента
во встречах «большой семёрки». За
Российской Федерацией закреплено
принадлежавшее СССР место в Совете
Безопасности ООН. Однако изменение
геополитической ситуации, связанное с
распадом СССР, объективно вело к сужению
роли России на международной арене. При
всех вариантах главным звеном в
столкновении интересов является Россия,
на которую приходятся 60 — 65% экономики
СНГ, 85 % — ЕврАзЭс и 95 % экономики
российско-белорусского союзного
государства. В зависимости от того,
сможет ли она преодолеть свою
мирохозяйственную периферийность и
превратиться в растущую и привлекательную
часть глобализируемой экономики, во
многом будут развиваться события на
постсоветском пространстве. Надо
отметить, что известные постдефолтные
позитивные подвижки в РФ в некоторой
степени улучшили атмосферу наших
отношений со странами СНГ; поведение
России становится более последовательным
и предсказуемым, что находит адекватный
отклик со стороны партнеров. Но это не
избавляет нас от весьма тяжелого выбора:
на каком из реинтеграционных процессов
сделать стратегический акцент — на СГРБ,
ЕврАзЭс или на СНГ в целом? Одновременно
двигаться по трем линиям в условиях
активизации усилий по вступлению в ВТО,
расширению сотрудничества с ЕС и АТЭС
(в том числе с Китаем) не представляется
возможным: даже ограниченный прогресс
по какой-либо одной из них требует
значительных интеллектуальных усилий
и, разумеется, финансовых ресурсов. В
то же время концентрация усилий на одном
из направлений провоцирует ухудшение
отношений в рамках других объединений.
Начало новой чеченской кампании осенью
1999 г. вызвало на Западе резко отрицательную
реакцию. Россию обвиняли в неприемлемых
методах ведения войны, в больших жертвах
среди мирного населения. Особенно
непримиримую позицию заняла Франция.
Российские политики обоснованно
отвечали, что в Чечне Россия ведет борьбу
с международным терроризмом и
восстанавливает конституционный порядок
на своей территории, в то время как НАТО
в Югославии действовала на территории
другого государства. Недовольство
Запада привело даже к приостановке
деятельности российской делегации в
Совете Европы. Международный имидж
России серьезно пострадал не только в
результате войны в Чечне, но также в
результате невыплаты долгов, множества
коррупционных скандалов, активизации
российских преступных групп за пределами
России. В настоящее время, после смены
президента, происходит налаживание
новых отношений России с внешним миром,
в том числе со странами Запада. Место
России на международной арене в будущем
будет зависеть не столько от ее военной
мощи, сколько от того, насколько успешно
возродится российская экономика,
насколько прочными будут демократические
основы российской государственности.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Реформы начались с либерализации цен в январе 1992, что привело к наполнению внутреннего рынка продовольственными и промышленными товарами. Однако за год цены выросли в десятки раз. Большинство населения получала мизерные зарплаты и пенсии, а денежные накопления обесценились. Разрушались оставшиеся без государственного финансирования системы бесплатной медицины, образования и науки. Россия столкнулась с безработицей. Всё это вело к массовому обнищанию населения.

“ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ”

В постперестроечный переходный период (1992-1993) вслед за политическим оформлением новой власти в 1991 г. происходит утверждение экономических и конституционных основ нового государственного устройства России. При этом главную задачу новое руководство страны видело в закреплении политических изменений в российском обществе. Экономика России, ее конституционное устройство должны были прийти в соответствие с новым политическим строем страны, что подразумевало переход к рыночной экономике, ее демонополизацию и приватизацию, создание класса частных предпринимателей и собственников, укрепление власти президента.

На V съезде народных депутатов Российской Федерации (октябрь 1991 г.) Б. Ельцин выступил с программой радикальных экономических реформ, предусматривающей либерализацию цен и зарплаты, свободу торговли и приватизацию. Учитывая сложившееся тяжелое экономическое положение, депутаты в целом одобрили программу и даже наделили президента дополнительными полномочиями для ее проведения. 6-8 ноября 1991 г. было сформировано правительство во главе с Б. Ельциным и двумя вице-премьерами: Г. Бурбулисом (отвечавшим за политические вопросы) и Е. Гайдаром (министром экономики и финансов, курировавшим экономическую реформу). При правительстве также действовал институт советников, где ведущая роль принадлежала американскому экономисту-либералу Д. Саксу.

2 января 1992 г. был сделан первый шаг на пути к рыночной экономике — осуществлена либерализация цен и торговли. По замыслу вице-премьера Е. Гайдара это должно было вернуть деньгам роль стихийного регулятора цен и производства, привести к разрушению монополии посредников в торговой сети. Однако недооценка монополизации производства, а также самоустранение правительства от контроля над формированием цен, привело к их неконтролируемому всплеску. В январе 1992 г. рост цен составил 1000-1200%, а к концу года они увеличились не менее чем в 26 раз. При этом увеличение зарплаты в 1992 г. произошло лишь в 12 раз. Реформой не была предусмотрена индексация сберегательных вкладов населения, что привело к одномоментному их обесцениванию. Не оправдались надежды правительства и на широкомасштабную валютную помощь Запада. В этих условиях правительство Ельцина-Гайдара не смогло выполнить обещанных социальных гарантий при проведении реформ. Политика «шоковой терапии», не подкрепленная западными кредитами и инвестициями, тем не менее продолжалась, и главной целью была объявлена стабилизация финансовой системы, создание бездефицитного бюджета за счет прекращения дотаций убыточным предприятиям и отраслям, снижение социальных выплат населению. Стабилизация финансов России должна была вызвать, по мысли Гайдара, рост внешних и внутренних инвестиций в российскую экономику.

И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России

http://www.bibliotekar.ru/sovetskaya-rossiya/103.htm

УГРОЗА ГОЛОДА

К решению вопроса о либерализации цен руководство России подошло в своеобразной ситуации, важнейшие черты которой состояли в следующем:

— отрицание значительной частью населения идеи введения свободных цен,

— недоверие к любым мерам по социальной защите и поддержанию жизненного уровня,

— ожидание голода,

— рост недовольства.

Опрос, проведенный в ноябре 1991 года, показал, что более половины россиян не поддерживает переход к свободным рыночным ценам, лишь четверть одобряет эту меру. Только 9% граждан — участников опроса ждут улучшения положения. Характерные черты потребительского поведения населения — ажиотажный спрос, бегство от денег…

Ситуация со снабжением городов продовольствием в 1991 году напоминает трагические реалии 1917 года. Из Новгорода сообщали: «Фонды муки на второе полугодие выделены на 6500 тонн меньше фактического расхода прошлого года. Все это вынудило ввести повсеместно нормированный (карточный) отпуск хлеба населению, из расчета 400 граммов на душу населения». Ю. Лужков в ноябре 1991 года докладывал: «Правительство Москвы доводит до Вашего сведения, что снабжение населения продовольственными товарами продолжает оставаться критическим… Из-за недостаточности ресурсов в объеме 40 тыс. тонн и прекращения отгрузки масла животного с Украины, Эстонии, Латвии и Молдовы торговля им осуществляется периодически, остатки масла животного отсутствуют. По союзному контракту закуплено по импорту 20 тыс. тонн масла животного. Необходимо весь закупленный объем направить в Москву… В январе 1992г. Москва может остаться без продовольствия». Информация из Читинской области: «Выделено муки по 260 г на человека. Это ниже нормы военного времени, ситуация с обеспечением хлебом критическая».

Разница между 1917 и 1991 годами была в духе времени. В 1917 году в мире доминировало представление, что усиление влияния государства на экономическую жизнь — благо. Базой таких убеждений были социальные проблемы, порожденные началом современного экономического роста, индустриализацией. В благотворность прямого государственного регулирования в начале ХХ века верили все: эксперты, высокопоставленные чиновники, политики. Без учета этого трудно понять, почему царское правительство, Временное правительство, правительство большевиков с разной степенью эффективности и жестокости проводили продовольственную политику, в основе которой лежало принудительное изъятие зерна у крестьян по ценам, не соответствующим условиям рынка.

На этом интеллектуальном фоне идея В. Ленина о походе в деревню за хлебом с пулеметами не представлялась чем-то экзотическим. Он лишь доводил до логического завершения то, о чем думали квалифицированные специалисты того времени по продовольственному делу.

Осенью 1991 года, когда Россия столкнулась со схожими проблемами продовольственного снабжения городов, с угрозой голода, интеллектуальная атмосфера в мире была иной. Убеждение в благотворности государственного регулирования экономики перестало быть символом веры. В России убеждение в том, что государственные органы способны эффективно решать проблемы, встающие перед страной в условиях кризиса, была подорвана 70-летним всевластием государства. Идея, что, столкнувшись с дефицитом зерна, можно добыть его, посылая вооруженные отряды в богатые хлебом регионы, правительство всерьез не обсуждало. Хлеб крупным городам был необходим. Конфисковать его невозможно. Валюты, чтобы его купить за рубежом, нет. Остается одно: получить продовольствие, заплатив цену, которая будет приемлема для его производителей. Собственно, в этом суть либерализации цен, путь, подобный тому, которым пошел В. Ленин в 1921 году, когда столкнулся с угрозой потери власти.

Как и тогда, сама по себе либерализация цен в 1991 году не давала гарантий решения проблемы снабжения городов продовольствием. Ключевым был вопрос: будет ли село продавать городу зерно за ненадежные, обесценивающиеся рубли? Именно от этого зависело, повторится ли катастрофический сценарий событий времен русской революции начала ХХ века.

Осенью 1991 года российские власти приняли решение не посылать продотряды в деревню, а формировать свободный рынок продовольствия, не имея гарантий, что денежное предложение удастся удержать под контролем, инфляция не достигнет уровня, при котором производители зерна откажутся продавать хлеб городу.

В октябре 1991 года мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России. Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна. В этом случае к лету 1992 года мы окажемся примерно там же, где были большевики летом 1918-го. Оставалась единственно возможная линия в экономической политике, дающая шансы на предотвращение катастрофы, — либерализация цен, сокращение подконтрольных государству расходов, скорейшее отделение денежной системы России от денежных систем других постсоветских государств. Речь шла о развитии событий в ядерной державе, стабильность которой во многом зависела от того, что будет происходить с продовольственным снабжением городов. Решение было одним из самых рискованных в мировой истории.

(…)

Материалы первого заседания российского правительства, сформированного в ноябре 1991 года, наглядно показывают, что в те дни никто не знал, как решить неразрешимую задачу. Отсюда колебания относительно того, когда и как либерализовать цены, как это сочетать с обеспечением контроля над денежным обращением. Было лишь понятно, что страна оказалась в экстремальной ситуации…

Отставив идею посылки продотрядов в деревню, правительство могло принять лишь одно решение: ввести рыночные цены на продовольствие. Как показал опыт 1917—1921 годов, если свободной торговле не мешать, то даже при дезорганизации денежного обращения есть шансы, что снабжение городов будет удовлетворительным. Получится ли это на практике — знать не мог никто, но другого выхода не было. Надежда, что рынок заработает, была мотивом принятия решения о либерализации цен 2 января 1992 года.

То, что это решение будет непопулярным, понимали практически все. Это подтвердил опрос, проведенный ВЦИОМ в январе — феврале 1992 года. Но это решение спасло страну. Отметим, что союзное руководство, столкнувшись с экономическим кризисом, обладая армией, КГБ, возглавляя многомиллионную партию, не решилось пойти на либерализацию цен. Оно предпочло закрыть глаза и надеяться, что ситуация разрешится сама собой.

Е.Т. Гайдар. Смуты и институты

http://lib.ru/POLITOLOG/GAYDAR_E/vlast_sobstvennost.txt

ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ЦЕН И ОТСТАВКА ГАЙДАРА

Со 2 января цены на подавляющее большинство товаров (за исключением хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей) были освобождены, а регулируемые — повышены. Введен 28-процентный налог на добавленную стоимость.

Кроме либерализации цен были временно отменены ограничения на импорт, установлен нулевой импортный тариф. Именно свободный импорт в начале 1992 года сыграл роль катализатора в развитии частной рыночной торговли.

29 января 1992 года президент РФ Борис Ельцин подписал Указ «О свободе торговли». В соответствии с этим указом предприятиям независимо от форм собственности и гражданам было предоставлено право осуществлять торговую, посредническую и закупочную деятельность без специальных разрешений. Исключение составляла торговля оружием, взрывчаткой, ядовитыми и радиоактивными веществами, наркотиками, лекарственными средствами и др. Все это привело к постепенному насыщению потребительского рынка и росту товарных запасов в розничной торговле.

Вместе с тем в экономике страны проявились такие негативные явления, как кризис взаимных неплатежей предприятий, дефицит наличных денег, вызвавший острое социальное напряжение, снижение налоговых поступлений в бюджет, инфляция.

В своих выступлениях накануне либерализации Гайдар говорил о предстоящем первоначальном повышении цен на 200-300%. В действительности же в январе 1992 года их рост по сравнению с предыдущим месяцем составил 352%.

В апреле 1992 года на VI Съезде народных депутатов России экономическая политика правительства подверглась резкой критике. 11 апреля Съезд принял Постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», в котором: отметил целый ряд проблем в экономике: спад производства, разрушение хозяйственных связей, снижение жизненного уровня населения, рост социальной напряженности, нехватка денежной наличности; предложил президенту России внести существенные коррективы в тактику и методы осуществления экономической реформы с учетом замечаний и предложений.

13 апреля Гайдар заявил об отставке правительства, мотивируя ее тем, что принятое на Съезде постановление о ходе реформ фактически означает несогласие депутатов с экономическим курсом, проводимым правительством, а предусматриваемые им дополнительные бюджетные расходы не позволят воплотить в жизнь этот курс без катастрофических для экономики последствий.

В этой ситуации был найден компромисс: съезд принял Декларацию о поддержке экономических реформ, в которой были смягчены нормы принятого Постановления о ходе экономической реформы.

После VI Съезда начала разрабатываться «Среднесрочная экономическая концепция правительства», которая предусматривала снижение доли регулируемых цен и объемов государственных закупок, развертывание массовой приватизации, доведение цен на энергоносители до общемирового уровня лишь в течение 2 лет.

Фактически, под давлением депутатов и директоров государственных предприятий, финансовая политика стала менее жесткой. В сочетании с существенной для России сезонностью некоторых экономических процессов, неурегулированностью финансовых отношений со странами СНГ, приведшей к одновременному функционированию многих центров эмиссии рубля, неподконтрольностью правительству Центрального банка России, это привело к окончанию периода относительной финансовой стабильности и развитию нового инфляционного витка в конце лета — начале осени 1992 года.

Осенью правительство вновь подвергалось критике с требованиями восстановить регулирование цен и увеличить прямое вмешательство государства в происходящие в народном хозяйстве процессы.

В декабре 1992 года VII Съездом народных депутатов Егор Гайдар не был утвержден на пост председателя Совета министров. После утверждения главой правительства Виктора Черномырдина Гайдар был отправлен в отставку.

Деятельность Егора Гайдара оценивается неоднозначно. С одной стороны, его реформа цен в январе 1992 года, фактически означавшая отказ от государственного регулирования цен на большинство товаров, включая товары первой необходимости, позволила практически мгновенно наполнить полки магазинов, полностью опустевшие в предшествовавшие годы. Однако при сохранении доходов населения неизменными, это привело к катастрофическому падению уровня жизни.

Реформаторам удалось сократить дефицит государственного бюджета и перевести советскую плановую экономику на рельсы свободного рынка, но побочным эффектом их действий стали гиперинфляция и экономический кризис.

Специалисты до сих спорят о том, что послужило причиной крушения российской экономики в начале 1990-х годов реформы Гайдара и его сторонников или предшествующие им десятилетия неэффективного советского правления.

С нового, 1992 года стартовала реализация программы перехода России к рыночной экономике под руководством правительства, во главе которого стоял Борис Ельцин (совмещал эту должность с президентской до июня 1992 г.), а главное, заместителя президента по вопросам экономической политики (затем первого заместителя и исполняющего обязанности председателя правительства) Егора Гайдара. В декабре 1992 года Гайдар под огнём критики был отправлен в отставку и заменён на Виктора Черномырдина. Но основа экономической системы, созданной им в 1992 году, сохранилась до наших дней.

Экономическое и идейное обоснование реформ

Экономический кризис в СССР начался в конце 1980-х годов. Тогда же в качестве способа выхода из кризиса стали предлагаться проекты перевода советской экономики на капиталистические рельсы. Это предусматривало не только отказ от государственного плана выпуска продукции и переход к рыночному ценообразованию, но и приватизацию многих предприятий государственного сектора. Стагнация в госсекторе в начале 1990-х годов стала очевидной, хотя до сих пор нет однозначного мнения о ее причинах: были они чисто экономическими или же еще и политическими.

Возможности для частного предпринимательства появились ещё при М.С. Горбачёве. Некоторые связывают экономические трудности последних лет существования СССР как раз с тем, что государственные предприятия начали продавать свою продукцию через частный сектор, который, ничего не производя, стал получать спекулятивную прибыль. Инфляция в последние два года правления Горбачёва заметно выросла, жизненный уровень большинства населения упал. Тогда же появились первые легальные советские миллионеры.

Реформы Гайдара в целом продолжили ту линию, которая вырисовалась еще при Горбачёве, только они отличались радикальностью и проходили в ускоренном темпе. В обществе и в политических кругах тогда шла дискуссия о том, как провести явно назревшие преобразования. Наиболее известной программой (альтернативной гайдаровской) по переходу к капитализму были знаменитые «500 дней», подготовленные коллективом экономистов под руководством академика Станислава Шаталина и Григория Явлинского и предложенные ещё руководству СССР при Горбачёве в 1990 году. Этот проект был поддержан председателем Совета Министров СССР Николаем Рыжковым и утвержден в сентябре 1990 года. Однако к его внедрению так и не приступили по политическим мотивам. Помимо того, что «500 дней» предусматривали реализацию в масштабе всего Советского Союза, у последнего руководства СССР явно отсутствовала политическая воля к претворению в жизнь непривычных планов. Ельцин с августа 1991 года взял курс на выход Российской Федерации из состава СССР, и к проекту «500 дней» больше не возвращались.

Ельцину, любившему решительные действия, явно импонировала готовность Гайдара провести масштабную экономическую модернизацию, не останавливаясь ни перед чем. До назначения в правительство Егор Гайдар заведовал экономическим блоком в ведущих изданиях КПСС – журнале «Коммунист» и газете «Правда». У него ещё в 1980-е годы сформировалось критическое отношение к экономическому учению Маркса и деятельности его советских последователей. Но его знакомство с альтернативными экономическими теориями было узким (иным оно не могло быть в советских условиях) и выборочным. В частности, впоследствии оппоненты ставили ему на вид, что он составлял свою программу по рецептам одного американского экономиста – Милтона Фридмана, известного своей монетаристской концепцией, которая к началу 1990-х годов превратилась уже в архаику. Гайдар же продолжал слепо следовать этой теории.

Ключевые реформы и их особенности

Основу преобразований составили: свободное рыночное ценообразование, приватизация госсектора, отмена государственной монополии на внешнюю торговлю и борьба с дефицитом госбюджета путём экономии на социальных расходах. Ключевым моментом стала либерализация цен на товары, объявленная 2 января 1992 года. В результате за один месяц средние розничные цены взлетели на 345%, а годовая инфляция составила 2500%. Розничный товарооборот за год упал вдвое, что наглядно показывало снижение покупательной способности большей части населения.

11 июня 1992 года Верховный Совет РФ принял государственную программу приватизации. Согласно ей, малые предприятия могли быть проданы в частные руки, а большие преобразовывались в акционерные общества открытого типа. Одновременно вводились так называемые ваучеры, которые каждый гражданин РФ мог приобрести у государства за 25 рублей, из расчёта один ваучер на одного человека. На ваучере была зафиксирована его номинальная стоимость — 10 000 рублей, т.е. та доля федерального имущества, которая приходилась на одного гражданина. Ваучеры были распропагандированы как возможность для каждого гражданина участвовать в приватизации госимущества. На самом же деле эти финансовые документы стали разновидностью акций, свободно обращающихся на фондовом рынке. Их реальная рыночная стоимость была ничтожной, и большинство граждан просто сбывали их с рук. И сразу же появились спекулянты, которые в огромных количествах стали скупать их у населения. Несколько тысяч ваучеров в одних руках представляли уже собой реальную сумму, за которую можно было купить пакет акций предприятия.

Нововведения Гайдара положили начало формированию крупного частного сектора в экономике России, созданию больших корпораций со смешанным государственно-частным капиталом, резкому социальному расслоению и образованию класса бизнес-олигархов, тесно связанных с государственными органами и госзаказами. Короче, эти реформы заложили фундамент для социально-экономического строя современной России.

Положительные и отрицательные оценки

Ректор РАНХиГС Владимир Мау считает, что в спорах о значении предложенной Гайдаром экономической модели, стороны преимущественно отталкиваются от двух недоказуемых суждений: Гайдар развалил экономику и ограбил народ или экономика была развалена ещё коммунистами до Гайдара, а он построил ее заново. Понятно, что такие дискуссии ни к чему не приведут и прекратятся лишь тогда, когда сама эта экономическая модель по какой-то причине перестанет быть реальностью.

Конкретные претензии к Гайдару касаются происходившего при нём и после него, все 1990-е годы, реального падения производства (на 45% за десятилетие), а также того, что средний класс, который объявлялся основным заинтересованным в реформах, при Гайдаре так и не возник. Наоборот, большинство тех, кто по своим доходам мог быть причислен к этому классу в позднесоветское время и составить его основу в рыночных условиях, за период гайдаровских реформ скатились до разряда пауперов. Историк Ю.П. Бокарёв полагает, что реформа Гайдара имела такие последствия потому, что не учитывала реалий современного постиндустриального общества и не ставила своей задачей переход к нему, а вдохновлялась идеями, почерпнутыми из книг экономистов старой индустриальной эпохи. Бесплатную же приватизацию квартир ставить в заслугу Гайдару нельзя, ввиду того что закон об этом был принят Верховным Советом РФ ещё в июне 1991 года.

Указ Ельцина от 29 января 1992 года о полной свободе торговли смягчил негативные социальные последствия преобразований Гайдара. Граждане, едва сводившие концы с концами, получили возможность за счет продажи части имущества прокормить себя и семью в те тяжёлые годы.
Источник