Роль руководства в обеспечении политики

Руководство политическое

Полезное

Имея
огромное значение для определения
успеха и направленности политических
процессов, политическое лидерство
соединяет в себе важнейшие, существенные
черты политики: власть, авторитет,
влияние, руководство, выражение и
представительство интересов. Смысл
этого явления заключается в осуществлении
авторитетного руководства в сфере
политики. Политическое лидерство — это
процесс взаимодействия между людьми,
в ходе которого одни люди выражают и
знают потребности, интересы своих
последователей и в силу этого обладают
престижем и влиянием, а другие — отдают
им добровольно часть своих политических,
властных полномочий и прав для
осуществления их целенаправленного
представительства и реализации.

В
результате слияния в политическом
лидерстве этих двух взаимонаправленных
потоков наступает состояние взаимной
мобилизации всех участников политического
процесса: и руководителей, т. к. они
знают, что их действия опираются на
поддержку и одобрение массы и уверены
в своих силах, и рядовых участников
политического процесса или движения,
ибо они чувствуют, что их интересы
понятны, а цели сформулированы. В силу
этого наступает значительная интенсификация
политической жизни, основанная на
доверии.

Утрата
доверия ведет к возникновению явления,
противоположного лидерству — противодействия
или политического вызова. Оно выражается
в различных проявлениях скрытой или
явной враждебности по отношению как к
самому лидеру, так и к тем ценностям,
которые он представляет.

Сложность
и многообразие проявлений феномена
политического лидерства предполагают
и многообразие его типов. Варианты
типологии лидерства зависят от выбора
его основания. По отношению лидера к
выдвинутой им цели или программе можно
выделить романтиков , настойчиво
стремящихся к полной и последовательной
реализации ее и не останавливающихся
перед препятствиями и жертвами, и
прагматиков , способных четко соотносить
наличные ресурсы и выдвинутые цели,
отказываясь, если это требуется, от
одной цели и выбирая другую, в данных
условиях более реальную.

По
отношению к характеру используемых
средств выделяют лидеров-радикалов,
сторонников решительных, дающих
немедленный эффект средств, и
лидеров-реформистов, уповающих на
постепенные преобразования.

Поскольку
лидерство — это вид авторитетного
властного руководства, то на его характер
влияет и тип осуществляемой лидером
власти. По классификации, введенной М.
Вебером, власть может быть:

—
традиционной, опираться в своем
осуществлении на механизм традиции и
ритуала. Лидер в этом случае является
носителем традиции, хранителем и знатоком
ритуалов;

—
легальной, опираться на законы, правила,
нормы. В рамках этого типа властвования
лидерство связано со знанием и четким
соблюдением норм политического процесса,
их активным использованием для достижения
поставленных целей;

—
харизматическая власть и лидерство —
специфический тип руководства, смысл
которого — в особой связи между лидером
и его последователями, когда он чувствует
себя призванным для осуществления
определенной цели, а они убеждены в
наличии у него особых исключительных
качеств, способности преодолеть любые
трудности, предвидеть на много лет
вперед.

Харизма
возникает из сложного переплетения
рациональных и иррациональных моментов
политической деятельности. Она
складывается и из личного обаяния, и из
исключительных ораторских способностей,
из дальновидности и решительности,
проявленных в критические моменты
истории и др.

Лидерство
есть везде, где есть власть и организация.
Само слово «лидер» в переводе с английского
(«leader»)
означает «ведущий», «руково­дящий».
В этом, сохраняющемся и сегодня значении
оно уже издавна знакомо всем народам.

Интерес
к лидерству и попытки осмыслить этот
сложный и важный социальный феномен
восходят к глубокой древности. Так, уже
античные историки Геродот, Плутарх и
другие уделяли поли­тическим лидерам
главное внимание, видя в героях, монархах
и полководцах творцов истории.

Значительный
вклад в исследование политического
лидерства внес Макиавелли. В его трактовке
политический лидер
— это
государь, сплачивающий и представляющий
все общество и ис­пользующий любые
средства для поддержания общественного
порядка и сохранения своего господства.
Разработанные Макиа­велли практические
советы для правителей, предполагающие
ис­кусное сочетание хитрости и силы,
высоко ценили Кромвель, На­полеон и
многие другие выдающиеся политики.
Яркими представителями волюнтаристской
теории лидерства, рассматривающей
историю как результат творчества
выдаю­щихся личностей, явились Томас
Карлейль
(1795—1881) и
Ральф Уолдо Эмерсон
(1803—1882).
Первый из них считал основную массу
населения «убогой во всех отношениях»,
не способной нор­мально существовать
без направляющего воздействия лидеров.
Именно в «пестрой одежде» выдающихся
личностей проявляется божественное
провидение и творческое начало в истории.
По­добные взгляды на политическое
лидерство выражал и Эмерсон. «все
глубокие прозрения,— писал он,
— удел
выдающихся инди­видов»⁵.

Концепцию
лидерства, оказавшую заметное влияние
на по­следующую политическую мысль
и практику, разработал Фрид­рих Ницше
(1844—1900).
Он пытался обосновать необходимость
формирования высшего биологического
типа
—
человека-лиде­ра, сверхчеловека. «Цель
человечества,— писал Ницше,— лежит в
его высших представителях
<…>
Человечество должно неустан­но
работать, чтобы рождать великих людей
— в этом,
и ни в чем ином, состоит его задача»⁶.

Сверхчеловек
не ограничен нормами существующей
морали, стоит по ту сторону добра и зла.
Он может быть жестоким к обыч­ным
людям и снисходительным, сдержанным,
нежным, друже­любным в отношениях с
равными себе, со сверхчеловеками. Его
отличают высокие жизненные силы и воля
к власти. Это силь­ная, волевая, развитая
и красивая личность, возвышающаяся над
человеком так же, как тот превосходит
обезьяну. В представлени­ях Ницше о
сверхчеловеке отразилась дарвинистская
идея об эво­люции биологических видов.

Непосредственное
воздействие на современные концепции
ли­дерства оказал Габриель Тард
(1843—1904),
один из основопо­ложников теории
социализации. Тард пытался доказать,
что ос­новным законом социальной
жизни является подражание после­дователей
лидеру. Большинство населения не способно
к само­стоятельному социальному
творчеству. Единственный источник
прогресса общества
— открытия,
сделанные инициативными и оригинальными
личностями.

С
многовековой традицией, рассматривающей
лидеров как ло­комотив истории,
принципиально расходится марксизм. Он
огра­ничивает возможность активности
политических лидеров исто­рической
необходимостью и классовыми интересами.
Полити­ческий лидер выступает здесь
наиболее последовательным, сознательным
и умелым выразителем воли класса, т.е.
играет по отношению к классу в общем-то
вспомогательную, служебную роль. И если
Маркс и Энгельс отмечали возможность
обособле­ния политических лидеров
от представляемого ими класса и
пре­дупреждали рабочих о необходимости
обезопасить себя от собст­венных
чиновников, то у Ленина и, особенно, у
Сталина возоб­ладали еще более
упрощенные представления о соотношении
масс и политических лидеров. «Массы,
— писал
Ленин,
— делятся
на классы
<…>
классами руководят обычно
<…>
политические пар­тии
<…>
политические партии в виде общего
правила управля­ются более или менее
устойчивыми группами наиболее
автори­тетных, влиятельных, опытных,
выбираемых на самые ответст­венные
должности лиц, называемых вождями»⁷.

Свойственная
ленинизму классовая одномерность
обществен­ного развития и жесткий
экономический детерминизм в объяс­нении
политики не позволяют в полной мере
учесть общечелове­ческие начала
лидерства, активность политических
руководите­лей, в том числе и их
способность навязывать массам, используя
их иллюзии и доверчивость, тупиковые
варианты общественных изменений,
противоречащие интересам классов и
всего народа.

Отрицание
исторической роли лидеров свойственно
и неко­торым немарксистским
исследователям. Они (например Б. Мацлих)
утверждают, что «лидеры не имеют никакого
значения». Массы и окружающая среда в
целом диктуют поведение лидеров, влияют
на их ценности и цели, определяют средства
достижения целей, контролируют их
действия с помощью конституций, пар­тий
и других институциональных механизмов.

Подавляющее
большинство современных исследователей
ли­дерства не разделяют подобные
точки зрения, недооценивающие автономию
и активность политических лидеров, их
многообраз­ное воздействие на общество.
Богатство феномена лидерства от­ражается
в его определениях.

В
современной науке, при наличии общности
исходных позиций, лидер­ство
характеризуется неоднозначно. Можно
выделить следующие основные подходы к
его трактовке:

1.
Лидерство
— это
разновидность власти, спецификой
кото­рой является направленность
сверху вниз, а также то, что ее но­сителем
выступает не большинство, а один человек
или группа лиц. Политическое лидерство,
пишет Жан Блондель,
— это
«власть, осуществляемая одним или
несколькими индивидами, с тем, что­бы
побудить членов нации к действиям»⁸.

2.
Лидерство
— это
управленческий статус, социальная
пози­ция, связанная с принятием
решений, это руководящая должность.
Такая интерпретация лидерства вытекает
из структурно-функцио­нального
подхода, предполагающего рассмотрение
общества как сложной, иерархически
организованной системы социальных
по­зиций и ролей. Занятие в этой системе
позиций, связанных с выполнением
управленческих функций (ролей), и дает
человеку статус лидера. Иными словами,
как отмечает Даунтон, лидерство —
это «положение в обществе, которое
характеризуется способ­ностью
занимающего его лица направлять и
организовывать кол­лективное поведение
некоторых или всех его членов»⁹.

3.
Лидерство
— это
влияние на других людей (В. Кац, Л. Эдин-гер
и др.) Однако это не любое влияние, а
такое, для которого характерны четыре
особенности: во-первых, необходимо,
чтобы влияние было
постоянным.
К политическим лидерам нельзя при­числять
людей, оказавших хотя и большое, но
разовое воздейст­вие на политический
процесс, историю страны. Так, например,
Ли Освальд, официально признанный
убийцей американского пре­зидента
Джона Кеннеди, своим поступком оказал
существенное влияние на последующее
политическое развитие Америки, да и
мира в целом. Однако было бы нелепо
вследствие этого считать его политическим
лидером.

Во-вторых,
руководящее воздействие лидера должно
осущест­вляться
на всю группу
(организацию, общество). Известно, что
внутри любого крупного объединения
существует несколько или даже множество
центров локального влияния. Причем
постоян­ному влиянию со стороны членов
группы подвергается и сам ли­дер.
Особенностью политического лидера
является широта влия­ния, распространение
его на все общество или крупные группы.

В-третьих,
политического лидера отличает явный
приоритет во влиянии.
Отношения лидера и ведомых характеризует
асим­метричность, неравенство во
взаимодействии, однозначная на­правленность
воздействия
— от лидера
к членам группы.

В-четвертых,
влияние лидера опирается не на прямое
приме­нение силы, а на
авторитет или хотя бы признание
правомерности руководства.
Диктатор, силой удерживающий группу в
подчинении,
— это не
лидер, как не является лидером, например,
терро­рист, захвативший заложников,
или тюремный надзиратель. Сле­дует
отметить, что не все авторы считают
несовместимым лидер­ство и постоянное
насилие. Отдельные ученые, например Ж.
Блондель, допускают использование
принуждения.

4.
Политическое лидерство
— это
особого рода предпринима­тельство,
осуществляемое на специфическом рынке,
при кото­ром политические предприниматели
в конкурентной борьбе об­менивают
свои программы решения общественных
задач и пред­полагаемые способы их
реализации на руководящие должности
(Дж. Опенгеймер, Н. Фролих и др.). При этом
специфика поли­тического
предпринимательства состоит в
персонализации «по­литического
товара», его отождествлении с личностью
потенци­ального лидера, а также в
рекламировании этого «товара» как
общего блага. Такая интерпретация
политического лидерства впол­не
возможна. Однако она применима главным
образом лишь к демократическим
организациям: государствам, партиям и
т.п.

5.
Лидер
— это
символ общности и образец политического
поведения группы. Он выдвигается снизу,
преимущественно сти­хийно, и принимается
последователями. Политическое лидерст­во
отличается от политического руководства,
которое, «в отличие от лидерства,
предполагает достаточно жесткую и
формализован­ную систему отношений
господства—подчинения»¹⁰.

Эта
точка зрения до сих пор достаточно
широко распростра­нена в российском
обществоведении и связана с его длительной
оторванностью от мировой науки и, в
частности, с узким, пре­имущественно
психологическим пониманием лидерства
как гла­венствующего положения
личности, возникающего стихийно в ходе
межличностных отношений в малой группе.
Применитель­но к социологии и
политологии с такой трактовкой лидерства
никак нельзя согласиться из-за ее
односторонности, неучета объ­ективной,
антропологической и социальной основы
этого фено­мена, недооценки ведущей
роли властного статуса в выполнении
функций политического лидерства,
связанного с воздействием на большие
массы людей.

Феномен
лидерства коренится в самой природе
человека и общества. Яв­ления, во
многом схожие с лидерст­вом и называемые
«протолидерством», встречаются в среде
животных, ведущих коллективный, стадный
образ жизни, например в стадах обезьян
или оленей, в волчьих стаях и т.д. Здесь
всегда выделяется наиболее сильная,
достаточно умная, упорная и ре­шительная
особь
— вожак,
руководящий стадом (стаей) в соот­ветствии
с его неписанными законами, продиктованными
взаи­моотношениями со средой и
биологически запрограммированными.

Лидерство
основывается на определенных потребностях
слож­но организованных систем. К ним
относится прежде всего по­требность
в самоорганизации, упорядочении поведения
отдель­ных элементов системы в целях
обеспечения ее жизненной и функ­циональной
способности. Такая упорядоченность
осуществляет­ся через вертикальное
(управление—подчинение) и горизонталь­ное
(коррелятивные одноуровневые связи,
например разделение труда и кооперация)
распределение функций и ролей и прежде
всего через выделение управленческой
функции и осуществляю­щих ее структур,
которые для своей эффективности требуют,
как правило, иерархической, пирамидальной
организации. Вершиной такой управленческой
пирамиды и выступает лидер (протолидер).

Четкость
выделения лидирующих позиций зависит
от типа об­щности, составляющей
систему, и ее взаимоотношений с окру­жающей
средой. В системах с низкой групповой
интеграцией и высокой степенью автономии
и свободы различных элементов и уровней
организации функции лидера выражены
слабо. По мере же усиления потребностей
системы и самих людей в сложно
ор­ганизованных коллективных действиях
и осознания этих потреб­ностей в форме
коллективных целей
— спецификация
функций лидера и его структурное,
институциональное обособление
по­вышаются.

В
малых группах, основанных на непосредственных
контак­тах их членов, институциализация
лидирующих позиций может не происходить.
Здесь на первый план выдвигаются
индивиду­альные качества личности,
ее способность объединить и повести за
собой группу. В крупных же объединениях,
эффективность кол­лективных действий
которых требует четкой функционально-ро­левой
дифференциации и специализации, а также
оперативности управления и жесткости
подчинения (например в армии),
инсти­туциализация и формализация
(официальное закрепление) лиди­рующих
позиций, придание им сравнительно
больших властных полномочий обязательны.

Именно
к такому типу объединений относится
политика. В ней действуют огромные массы
людей, ставящие перед собой вполне
определенные, ясно осознанные цели и
испытывающие непрерывное противодействие
со стороны политических оппо­нентов.
В силу этого институциализация лидирующих
позиций проявляется в политике особенно
отчетливо.

Институциализация
руководящих функций отражается в
по­нятии
формального лидерства.
Оно представляет собой приори­тетное
влияние определенного лица на членов
организации, за­крепленное в ее нормах
и правилах и основывающееся на поло­жении
в общественной иерархии, месте в ролевых
структурах, обладании ресурсами влияния.
В противоположность формаль­ному,
неформальное лидерство
характеризует субъективную спо­собность,
готовность и умение выполнять роль
лидера, а также признание за ним права
на руководство со стороны членов груп­пы
(общества). Оно основывается на авторитете,
приобретенном в результате обладания
определенными личными качествами.

Оба
этих аспекта
— формальный
и неформальный
—
харак­теризуют политическое лидерство.
Причем в политике формаль­ный,
институциональный аспект является
ведущим, поскольку здесь реализация
потребностей в самоорганизации и
упорядоче­нии деятельности огромного
количества людей зависит не столь­ко
от индивидуальных качеств (хотя это
тоже очень важно), сколько от силы и
влияния организации. В современном
об­ществе, не опираясь на организацию,
на СМИ, даже личность, обладающая
выдающимися способностями, не сможет
стать политическим лидером. Как писал
в «Лженероне» Л. Фейх-твангер, «власть
даже пустого человека наполняет
содержани­ем». И в этом смысле, даже
находясь в полувменяемом состо­янии,
такие советские руководители, как Л.И.
Брежнев и К.У. Черненко, объективно
выполняли роль политических лидеров.
Именно от них непосредственно зависело
принятие важней­ших государственных
решений.

Таким
образом, понятие политического лидерства
включает два аспекта: формально-должностной
статус, связанный с обла­данием
властью, и субъективную деятельность
по выполнению возложенной социальной
роли. Причем первый аспект, предпо­лагая
хотя бы минимальную личностную активность,
имеет клю­чевое значение для оценки
индивида как политического лидера.
Второй же аспект
— личностные
качества и реальное поведе­ние на
занимаемом посту
— определяет
главным образом лишь сохранение властной
должности, а также служит для оценки
лидера как результативного или
нерезультативного, великого или
ординарного, как «хорошего» или «плохого»
руководите­ля. Учитывая все это,
отделение политического лидерства от
его институционально закрепленной
руководящей позиции, которой приданы
властные полномочия, представляется
непра­вомерным.

Из
всех определений политического лидерства,
рассмотренных выше, характеристика
лидерства как особого рода влияния
пред­ставляется наиболее плодотворной,
поскольку она, в отличие, на­пример,
от властной трактовки лидерства,
охватывает не только властные, но и
более «мягкие», опирающиеся лишь на
авторитет и убеждение виды руководящего
влияния, предполагающие не столь жесткое,
однонаправленное воздействие, как
власть.

Итак,
политическое лидерство представляет
собой постоянное приоритетное и
легитимное влияние одного или нескольких
лиц, занимающих властные позиции, на
все общество, организацию или группу.
В структуре
лидерства обычно выделяют три главных
ком­понента: индивидуальные черты
лидера; ресурсы или инструмен­ты,
которыми он располагает; ситуацию, в
которой он действует и которая оказывает
на него влияние. Все эти компоненты
прямо влияют на эффективность лидерства.

Если
властные позиции и роли
— объективная
основа поли­тического лидерства
— относительно
стабильны, с трудом и до­статочно
редко подвергаются радикальным
изменениям, то лич­ностный, персональный
состав лидерства более текуч и подви­жен.
Что же предопределяет занятие властных
позиций одними людьми, в то время как
другие довольствуются ролью исполните­лей
воли лидера и его окружения? Что
непосредственно лежит в основе лидерства?

Природа
политического лидерства

Феномен
лидерства пытаются объяс­нить многие
теории. Пожалуй, старей­шей из них, не
утратившей и сегодня своей актуальности,
явля­ется теория черт. Она создавалась
на основе выявления качеств, присущих
идеальным лидерам
— героям.
Суть этой теории состо­ит в объяснении
феномена лидерства выдающимися качествами
человека. Как писал один из основателей
этой теории Э. Богардус, «превосходящие
интеллектуальные дарования доставляют
личности выдающееся положение, рано
или поздно приводящее к лидерству».

Среди
черт, присущих политическому лидеру,
обычно назы­вают острый ум, твердую
волю и целеустремленность, кипучую
энергию, незаурядные организаторские
способности и, особен­но, компетентность
и готовность брать на себя ответственность.
К обязательным качествам современных
политических лидеров в демократических
странах все чаще добавляют фото- и
телегенич-ность, внешнюю привлекательность,
способность внушать лю­дям доверие
и т.п.

Для
проверки теории черт были проведены
обширные кон­кретные исследования.
Они в значительной мере поставили под
сомнение эту концепцию, так как оказалось,
что при детальном анализе индивидуальные
качества лидера почти в точности
со­впадают с полным набором
психологических и социальных при­знаков
личности вообще. Кроме того, в некоторых
сферах дея­тельности, прежде всего в
области предпринимательства, высо­кие
интеллектуальные и моральные качества
являются скорее препятствием для занятия
лидирующих позиций, чем условием успеха.
К тому же часто выдающиеся способности
людей на про­тяжении многих лет, а
порой и всей жизни, оказываются
невос­требованными, не находят
применения.

Все
это вовсе не означает полного отрицания
теории черт. Очевидно, что для занятия
лидирующих позиций в условиях кон­куренции
действительно нужны определенные
психологические и социальные качества.
Однако их набор значительно меняется
в зависимости от исторических эпох,
отдельных государств и кон­кретных
ситуаций. Даже в наши дни личностные
качества, даю­щие шансы на политический
успех, существенно отличаются, на­пример,
в Швеции, Афганистане, Корее и Сомали.
К тому же во многих, главным образом
недемократических, государствах
по­литическими лидерами часто
становятся заурядные, серые лич­ности,
не обладающие яркой индивидуальностью.

Учет
всего этого породил вторую волну развития
теории черт, или ее
факторно-аналитическую концепцию.
Она различает чисто индивидуальные
качества лидера и характерные для него
черты, стиль поведения, связанные с
достижением определенных поли­тических
целей. Между этими двумя группами свойств
лидера могут быть существенные различия.
Это можно проиллюстриро­вать на
примере Ленина. Его индивидуальные
черты, проявляю­щиеся в отношениях с
близким окружением, никак не предвеща­ли
жестокого деспота, жаждущего насилия
и равнодушного к стра­даниям людей.
Однако его упорство и даже одержимость
в стрем­лении к в общем-то гуманной,
но утопической цели построения коммунизма
делали из него диктатора, отрицающего
общечело­веческие нормы морали и ради
удержания власти не останавли­вающегося
перед преступлениями, что проявилось,
например, в его приказах о расстрелах
заложников, жестоких расправах над
священниками и т.д.

Факторно-аналитическая
концепция вводит в теорию лидер­ства
понятие целей и задач, связанных с
определенной ситуа­цией. В результате
взаимодействия индивидуальных качеств
ли­дера и стоящих перед ним целей и
условий их осуществления вырабатывается
стиль его поведения, составляющий его
«вторую природу». Стиль поведения и
целевая ориентация лидера несут на себе
отпечаток определенных социальных
условий.

Идею
зависимости лидерства от оп­ределенных
социальных условий обо­сновывает и
развивает его ситуационная концепция
(Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.).
Она исходит из относительности и
множественности лидерства. Лидер
— функция
определенной ситуации. Как писал Р.
Стогдилл, «лидерство есть связь, которая
существует между людьми в какой-то
социальной ситуации, и люди, являющиеся
лидерами в одной ситуации, не обязательно
будут ими в других ситуациях»¹¹.
Именно сложившиеся конкрет­ные
обстоятельства определяют отбор
политического лидера и детерминируют
его поведение. Так, например, ситуация
в ислам­ском Иране неизбежно отвергнет
политиков европейского или американского
типа. Точно так же и религиозный
лидер-пророк не сумеет проявить себя
на политической арене Запада. Очевид­но,
что требования к лидеру значительно
различаются и в зави­симости от того,
находится данное государство в состоянии
кри­зиса или развивается стабильно.

С
точки зрения ситуационного подхода
лидерские качества релятивны, относительны.
Один человек может проявить черты лидера
на митинге, другой
— в
повседневной политико-органи­зационной
работе, третий
— в
межличностном общении и т.п. В целом же
лидеров отличают главным образом
целеустремленность, готовность взять
на себя ответственность за решение той
или иной задачи, а также компетентность.

Ситуационная
теория не отрицает важную роль
индивидуаль­ных качеств личности,
однако не абсолютизирует их, отдает
при­оритет в объяснении природы
политического лидерства обстоя­тельствам.
На основе этой концепции, подтверждаемой
эмпири­ческими исследованиями, ряд
ученых (Э. Фромм, Д. Рисмэн и др.) пришли
к выводу, что в современном западном
обществе большие шансы на успех имеет
беспринципный человек, ориентирующийся
на политическую конъюнктуру и не
задумывающийся о нравственной значимости
своих действий.

Однако
такие выводы, как и ситуационная теория
в целом, подтверждаются далеко не
полностью. Ограниченность этой кон­цепции
состоит в том, что она недостаточно
отражает активность лидера, его
способность правильно и своевременно
оценить и изменить ситуацию, найти
решение острых проблем.

Уточнением,
развитием и качествен­ным обогащением
ситуационной кон­цепции явилась
теория, объясняющая феномен лидерства
через последователей и конституентов.
«Именно последователь,
— утверждает
Ф. Стэнфорд,
— воспринимает
лидера, воспринима­ет ситуацию и в
конечном счете принимает или отвергает
лидер­ство»¹².

Достоинством
такого подхода является рассмотрение
лидер­ства как особого рода отношений
между руководителем и его конституентами,
выступающих в виде цепочки взаимосвязанных
зве­ньев: конституенты
—
последователи
— активисты
— лидер.
Ли­дер и его конституенты составляют
единую систему. В современ­ной науке
круг конституентов лидера понимается
достаточно широко. В него включаются
не только политические активисты и все
достаточно четко определившиеся
приверженцы (последова­тели) лидера,
но и его избиратели, а также все те, кто
взаимодей­ствует с ним, оказывает на
него влияние. Анализ конституентов во
многом позволяет понять и предсказать
политическое поведе­ние лидера,
зачастую действующего вопреки своим
собственным политическим привычкам,
симпатиям и антипатиям.

В
формировании и функционировании
отношений «лидер— конституенты»
особенно велика роль активистов. Именно
они достаточно компетентно оценивают
личные качества и возмож­ности лидера,
организуют кампании в его поддержку,
выступают «приводным ремнем», связывающим
его с массами, т.е. «делают» лидера.

Через
конституентов проявляется воздействие
на политику гос­подствующей политической
культуры и прежде всего ценност­ных
ориентаций и ожиданий избирателей. В
демократическом государстве претенденты
на роль политических лидеров могут
рассчитывать на успех лишь в случае
совпадения их имиджа с ожиданиями
большинства народа. Имея немалые
достоинства, трактовка лидера как
выразителя интересов и экспектаций
конституентов, подобно его ситуацион­ной
интерпретации, плохо работает при
объяснении инноваций, самостоятельности
и активности лидера. История
свидетельству­ет, что некоторые весьма
важные действия руководителей идут
вразрез с интересами и ожиданиями
приведших их к власти со­циальных
слоев и сторонников. Яркий пример тому
—
полити­ческая деятельность Сталина,
который примерно за полтора де­сятилетия
своего господства почти полностью
уничтожил боль­шевиков, ранее приведших
его к власти, а заодно и свыше поло­вины
членов собственной партии.

Взаимодействие
лидера и его конституентов
—
обоюдонаправ-ленное, двустороннее
движение. Причем лидеры могут в
значи­тельной мере менять свою
социальную опору. Самостоятельность
лидера по отношению к конституентам
прямо зависит от харак­тера политического
строя, от степени концентрации власти
в ру­ках руководителя и от политической
культуры общества в целом. Наибольшие
возможности для субъективистской и
волюнтарист­ской политики имеют
лидеры в авторитарных и тоталитарных
системах, где они могут порою поставить
под угрозу само суще­ствование всей
нации, как это пытался сделать, например,
Гит­лер накануне поражения нацистской
Германии.

Природа
политического лидерства до­статочно
сложна и не поддается одно­значной
интерпретации. Прояснить его субъективные
механизмы помогают психологические
теории и, в частности, психоаналитическое
объяснение лидерства. Как считал
основоположник психоанализа
3. Фрейд, в
основе лидер­ства лежит подавленное
либидо
—
преимущественно бессозна­тельное
влечение сексуального характера. В
процессе сублима­ции оно проявляется
в стремлении к творчеству, в том числе
и к лидерству.

У
многих людей обладание руководящими
позициями выпол­няет
субъективно-компенсаторские функции,
позволяет подав­лять или преодолевать
различного рода комплексы, чувство
неполноценности и т.п. Определенные
психологические по­требности отражает
и подчинение лидеру. Субъективное
при­нятие лидерства закладывается
еще в детстве, когда ребенок нуждается
в покровительстве и авторитете родителей.
И в этом смысле авторитет руководителя
государства подобен автори­тету отца
семейства.

Заметный
вклад в развитие психоанализа внесли
ученые франк­фуртской школы Эрих
Фромм, Теодор Адорно и другие. Они выявили
тип личности, предрасположенный к
авторитаризму и стре­мящийся к власти.
Такая личность формируется в нездоровых
общественных условиях, порождающих
массовые фрустрации и неврозы и стремление
человека убежать от всего этого в сферу
господства и подчинения. Для авторитарной
личности власть яв­ляется психологической
потребностью, позволяющей избавиться
от собственных комплексов путем
навязывания своей воли дру­гим людям.

Обладание
безграничной властью над другими, их
полное под­чинение доставляет такому
человеку особое наслаждение. Оно является
формой своеобразного садизма. Одновременно
автори­тарная личность имеет и
мазохистские черты
— при
столкнове­нии с превосходящей силой
такая личность восхищается ею и
поклоняется ей. Слабость же других
вызывает у индивидов авто­ритарного
типа презрение и желание унизить их.

Такой
тип поведения в психологическом смысле
служит про­явлением не силы, а слабости.
Авторитарная личность, не имея подлинной
внутренней силы, пытается убедить себя
в обладании ею с помощью господства над
другими. Эта личность иррацио­нальна,
склонна к мистике, руководствуется в
первую очередь эмоциями и не терпит
равенства и демократии. Она воспринима­ет
других людей и мир в целом сквозь призму
отношений силы-слабости, садомазохизма.

Эмпирические
исследования, проведенные Адорно и
другими учеными, подтвердили реальное
существование авторитарного типа
личности, выявили ее некоторые новые
черты. В целом же это направление
психоанализа значительно расширило
представ­ления о внутренних мотивациях
стремления к лидерству, хотя, конечно
же, не исчерпывает все типы таких
мотиваций. Как уже отмечалось, существуют
и некоторые другие типы психологичес­кого
отношения к лидерству, например игровой,
инструменталь­ный и др.

Совокупность
различных интерпретаций позволяет
увидеть раз­нообразные стороны
политического лидерства, однако еще не
дает его целостной картины. Попытку
решить эту задачу, осу­ществить
комплексное исследование лидерства
представляет собой
интерактивный анализ.
Он учитывает четыре главных момента
лидерства: черты лидера; задачи, которые
он призван выполнять; его последователей
и конституентов; систему их взаимодействия,
механизм взаимоотношений лидера и его
кон­ституентов. И все же создать
единую, универсальную концеп­цию
лидерства, по всей вероятности, невозможно,
поскольку само это явление чрезвычайно
многообразно по своим проявлениям и
функциям, зависит от исторических эпох,
типов политических систем, особенностей
лидеров и их конституентов и других
фак­торов.

Классификация,
функции и тенденции развития лидерства

Существуют
различные классифика­ции феномена
лидерства. Одной из наиболее общих
является деление всех лидеров на
обычных
(«ре­альных») и
великих (как
великих «героев», так и великих
«зло­деев»). Первые, реальные лидеры,
не оставляют заметного лич­ного следа
в истории, не изменяют обычного хода
событий. Вто­рые, лидеры-герои (злодеи),
имеют собственное видение полити­ки
и пытаются осуществить в ней свои
замыслы, влекущие боль­шие социальные
и политические перемены.

Широко
распространено деление лидерства в
зависимости от отношения руководителя
и подчиненных на
авторитарное и де­мократическое.
Авторитарное лидерство предполагает
единолич­ное направляющее воздействие,
основанное на угрозе санкций, применении
силы. Демократическое лидерство
выражается в учете руководителем
интересов и мнений всех членов группы
или ор­ганизации, в их привлечении к
управлению.

Одна
из «классических» типологий лидерства
восходит к уче­нию М. Вебера о способах
легитимации власти. В соответствии с
этими способами, лидеров подразделяют
на традиционных
(вож­ди племен, монархи и т.п.)
— их
авторитет основан на обычае, традиции;
рационально-легальных,
или рутинных,
— это
лидеры, избранные демократическим
путем; и
харизматических
— наде­ленных,
по мнению масс, особой благодатью,
выдающимися ка­чествами, необычайной
способностью к руководству. Харизма
складывается из реальных способностей
лидера и тех качеств, которыми его
наделяют последователи. При этом
индивидуаль­ные качества лидера
нередко играют второстепенную роль в
фор­мировании его харизмы. Харизматическими
лидерами были, на­пример, Ленин, Сталин,
Ким Ир Сен, Фидель Кастро.

Данная
классификация лидерства достаточно
проста и удоб­на, хотя, как и любая
другая классификация, ограничена в
при­менении. В основе первого типа
лидерства лежит привычка, вто­рого
— разум,
третьего
— вера и
эмоции. Основоположник этой классификации
Вебер особое внимание уделял анализу
харизматического лидерства. Он оценивал
лидера этого типа как важней­шего
движителя, генератора обновления
общества в кризисные периоды, поскольку
харизматический вождь и его авторитет
не связаны с прошлым, способны мобилизовать
массы на решение задач социального
обновления. В относительно же спокойные
периоды развития для общества
предпочтительнее рациональ­но-легальное
лидерство, оберегающее исторические
традиции и осуществляющее необходимые
реформы. В целом же в исто­рии многих
государств наблюдается определенная
последова­тельность в смене типов
политического лидерства. Вождь-ос­нователь
(харизматик) сменяется традиционным
лидером-ох­ранителем, который, в свою
очередь, уступает место
реформа­тору-законодателю.

В
современной политологии нередко
называются четыре со­бирательных
образа лидера:
знаменосца
(или великого человека), служителя,
торговца и пожарного.
Лидера-знаменосца отличает собственное
видение действительности, привлекательный
идеал, «мечта», способная увлечь массы.
Яркими представителями тако­го типа
лидерства были Ленин, Мартин Лютер Кинг,
Хомейни. Лидер-служитель всегда стремится
выступать в роли выразителя интересов
своих приверженцев и избирателей в
целом, ориенти­руется на их мнение и
действует от их имени. Для лидера-торгов­ца
характерна способность привлекательно
преподнести свои идеи и планы, убедить
граждан в их преимуществе, заставить
«купить» эти идеи, а также привлечь
массы к их осуществлению. И, нако­нец,
лидер-пожарный ориентируется на самые
актуальные, жгу­чие общественные
проблемы, насущные требования момента.
Его действия определяются конкретной
ситуацией. В реальной жиз­ни эти четыре
идеальных образа лидерства обычно не
встречают­ся в чистом виде, а сочетаются
у политических деятелей в различ­ных
пропорциях.

Имеются
и другие классификации лидеров. Так,
они делятся на правящих и оппозиционных;
крупных и мелких; кризисных и рутинных;
пролетарских, буржуазных, мелкобуржуазных
и т.п. (марксизм).

Разнообразие
типов лидеров во многом объясняется
широким кругом решаемых ими задач. При
характеристике основных этапов, ста­дий
деятельности лидеров можно выделить
их три общих
функ­ции:
1) политический
диагноз, предполагающий анализ и оценку
ситуации;
2) определение
направления и программы деятельнос­ти,
служащей решению общественной проблемы;
3) мобили­зация
исполнителей (должностных лиц, бюрократии
и масс) на реализацию целей.

Что
же касается более конкретной, содержательной
характе­ристики функций лидера, то к
ним можно отнести следующие:

1.
Интеграция общества, объединение масс.
Лидер призван воплощать в себе и
представлять во взаимоотношениях с
другими государствами национальное
единство, объединять граждан во­круг
общих целей и ценностей, подавать пример
служения наро­ду, отечеству.

2.
Нахождение и принятие оптимальных
политических реше­ний. И хотя лидеры
не застрахованы от ошибок, часто действуют
не лучшим образом, все же именно
способностью найти наибо­лее приемлемые
пути решения общественных задач обычно
оп­равдывается их пребывание в
руководстве.

3.
Социальный арбитраж и патронаж, защита
граждан от без­закония, самоуправства
бюрократии, различного рода ниже­стоящих
руководителей, поддержание порядка и
законности с помощью контроля, поощрения
и наказания. Хотя социаль­ный патронаж
на деле реализуется далеко не всегда,
вера в «хорошего царя», «отца народов»,
«народного президента» и т.п. до сих пор
широко распространена не только в
массовом сознании народов с преимущественно
патриархальной поли­тической культурой,
но и в странах с вековыми демократичес­кими
традициями.

4.
Коммуникация власти и масс, упрочение
каналов полити­ческой и, особенно,
эмоциональной связи и тем самым
предот­вращение отчуждения граждан
от власти. В условиях сложной,
многоступенчатой иерархии государственных
органов и их бюро­кратизации личностное
восприятие власти особенно значимо для
преодоления недоверия к ней, формирования
у населения граж­данского сознания,
патриотизма. С помощью телевидения и
дру­гих СМИ, в ходе встреч с избирателями
и других мероприятий политические
лидеры имеют достаточно широкие
возможности непосредственного общения
с народом.

5.
Инициирование обновления, генерирование
оптимизма и социальной энергии,
мобилизация масс на реализацию
по­литических целей. Строго говоря,
в этой группе объединены несколько
близких по своей направленности функций.
Лидер призван охранять народные традиции,
обеспечивать прогресс общества, вселять
в массы веру в социальные идеалы и
цен­ности. В большей мере выполнение
этих функций присуще харизматическим
лидерам, однако не только им. Так,
напри­мер, достаточно успешно справился
с задачей преодоления «вьетнамского
синдрома», национального пессимизма и
апа­тии, распространившихся в США
после поражения в войне с Северным
Вьетнамом, американский президент
Рональд Рей­ган.

6.
Легитимация строя. Эта функция присуща
главным обра­зом лидерам в тоталитарных
и авторитарных государствах. Когда
политический режим не может найти своего
оправдания в исто­рических традициях,
национализме и демократических
процеду­рах, он вынужден искать его
в особых качествах харизматических
лидеров, которые наделяются необыкновенными,
пророческими способностями и в большей
или меньшей мере обожествляются. Так
было в нашей стране, когда большевистская
власть, безжа­лостно разрушая
многовековые традиции, узаконивала
свои дей­ствия гипертрофированным
авторитетом Маркса, Ленина и Ста­лина,
наделяя их чертами земных божеств и
усиленно насаждая культ их личностей.

Крайняя,
максимально завышенная оценка функций
и роли политичес­кого лидера в истории
— культ
личности. Он представляет собой чрезмерное
возвеличивание и даже обожествление
человека. Наи­более часто он встречается
в тоталитарных и авторитарных
госу­дарствах, хотя его элементы порою
складываются и в странах де­мократических,
например во Франции во времена
президентства Шарля де Голля.

Культ
политических руководителей
— неотъемлемый
элемент сакрализации власти. По своей
сути он является воскрешением языческого
идолопоклонства и, в частности, таких
его атрибутов, как памятники, мавзолеи,
мемориальные комплексы, сложные
религиозно-политические ритуалы и т.п.
В тоталитарных госу­дарствах идейные
истоки культа личности лежат в идеологии,
ее претензии на монопольное обладание
социальной истиной, универсальную,
всеобщую значимость. «Отцы» такой
«единст­венно верной идеологии»
наделяются качествами пророков и
ясновидцев.

Благоприятной
субъективной питательной средой культа
лич­ности являются патриархальная и
подданническая политические культуры,
которые исходят из веры в «хорошего
царя» или руко­водителя, из принятия
жесткой иерархической организации
об­щества. Однако важнейшей
непосредственной причиной культа обычно
служит огромная концентрация политической,
духовной, экономической и социальной
властей в руках одного человека, а также
тотальная личная зависимость всех
нижестоящих не столь­ко от результатов
своей деятельности, сколько от
благосклоннос­ти начальства.

В
тоталитарном обществе сфера такой
зависимости по сущест­ву ничем не
ограничена. Это и поступление на работу,
и карьера, и получение жилья, премий и
других социальных благ, и различного
рода санкции к непослушным. Отражаясь
в массовом сознании и сопровождаясь
соответствующей систематической
идеологической обработкой, все это
порождает у населения веру во всемогущест­во
руководителя, страх перед ним, рабскую
покорность и угодни­чество. Тяжелое
наследие такого отношения к политическому
ли­дерству до сих пор проявляется во
многих государствах мира, особенно в
странах Востока.

Социальная
значимость, функции и весь социальный
облик лидеров пря­мо зависят прежде
всего от характе­ра политического
строя. Очевидно, что они будут коренным
образом расходиться, например, в
теократическом государст­ве,
тоталитарном и демократическом обществах.
Демократия, понимаемая в своем прямом,
этимологическом значении как власть
народа, большинства, вообще плохо
совместима с по­литическим лидерством,
предполагающим руководство одного
лица.

В
современных государствах примирение
принципов лидер­ства и народовластия
осуществляется на пути представительной
демократии, оставляющей избранникам
народа свободу действий в пределах,
очерченных законом. Здесь отчетливо
проявляются две главные тенденции, во
многом изменяющие традиционные,
преимущественно харизматические
представления о лидерстве. Эти тенденции
—
институциализадия и профессионализация
ли­дерства.

Институциализация
лидерства сегодня проявляется преж­де
всего в том, что процесс рекрутирования,
подготовки, дви­жения к власти и сама
деятельность политических руководи­телей
осуществляются в рамках определенных
институтов
— норм и
организаций. Функции лидеров ограничены
разделе­нием законодательной,
исполнительной, судебной и инфор­мационной
властей, конституциями и другими
законодатель­ными актами. Кроме того,
лидеры отбираются и поддержива­ются
собственными политическими партиями,
контролируют­ся ими, а также оппозицией
и общественностью. Все это зна­чительно
ограничивает их власть и возможности
маневра, по­вышает влияние среды на
принятие решений. В силу развития
демократического контроля, а также
отсутствия разного рода революционных
ситуаций в современных индустриально
развитых государствах практически не
появляются политики, ко­торые оставляли
бы такой же глубокий след в истории,
как, например, Наполеон, Бисмарк, Петр
Первый, а также Гитлер или Сталин.
Современные лидеры больше, чем прежде,
под­чинены решению обыденных,
повседневных созидательных задач.

С
этим связана вторая тенденция в развитии
лидерства
— его
профессионализация. Еще в
1919 г. М.
Вебер в известной работе «Политика как
призвание и профессия» отмечал растущее
«пре­вращение политики в «предприятие»,
которому требуются навы­ки в борьбе
за власть и знание ее методов, созданных
современ­ной партийной системой»¹³.
В нынешних условиях усложнения
общественной организации и взаимодействия
государственных органов с партиями,
группами интересов, СМИ и широкой
об­щественностью важнейшими функциями
политики и политиков становятся не
применение насилия и даже не борьба за
власть, а «преобразование общественных
ожиданий и проблем в полити­ческие
решения»¹⁴.

Политик
фактически превратился в специалиста
в области об­щественных коммуникаций,
предполагающих обеспечение чет­кой
формулировки требований населения,
налаживание необ­ходимых для принятия
коллективных решений и их реализации
контактов с парламентскими и
правительственными органами, СМИ,
общественными организациями и отдельными
людьми, разрешение конфликтов и нахождение
согласия. Сегодня эф­фективно
реализовать эти функции не может человек,
не об­ладающий специальной квалификацией:
знаниями, навыками и опытом.

Политический
труд постепенно превращается в профессию,
аналогичную профессии врача, конструктора
или адвоката. Он становится главным и
постоянным источником дохода. Хотя
профессиональные политики занимают
выборные должности, большинство из
верхнего эшелона обычно сохраняет род
сво­их занятий даже после смены
правящей партии. Этому спо­собствует
аккумуляция ими ряда политических
должностей в парламенте, партии, органах
местного самоуправления, дру­гих
учреждениях.

В
ряде стран (Японии, Франции, США) учет
профессионали­зации политической
деятельности проявляется в отборе
будущих политических лидеров- еще в
детском или подростковом возрасте и их
подготовке в специальных школах и
университетах. Такие меры в сочетании
с развитием политического участия
граждан и укреплением контроля за власть
имущими способствуют повыше­нию
эффективности политического лидерства,
его подчинению интересам всего общества.

Политические
лидеры и элиты занимают руководящие
пози­ции и осуществляют свои функции
в рамках определенных по­литических
систем, выступающих реальным воплощением,
мате­риализацией механизма власти в
обществе.

Научные статьи на тему «Политическое руководство»

Маркетинг в государственной власти

Первое направление — общественно-политические науки:

психология,
социология,
политология,
политическая…
Научные истоки происхождения политического маркетинга
В структуре политического маркетинга как исследовательско-управленческой…
решений, принимаемых политическим или государственным руководством, целей, относят к выбору и методов…
Поэтому предлагаем выделять следующие элементы:

выбор целей, предполагает знание политическим руководством…
средств и действий;
контроль, государственно-политическое руководство должно осуществлять с помощью

Статья от экспертов

КНДР в условиях смены политического руководства

В статье рассмотрена специфика эволюции политической системы Корейской Народной Демократической Республики в условиях смены национального лидера. Проводится сравнительный анализ наследования власти Ким Чен Ира и его преемника Ким Чен Ына. Особое внимание уделено взаимозависимости внутренних политико-экономических процессов КНДР и международной обстановки.

Военно-политическая элита

, поскольку, несмотря на обеспечение и поддержание достаточно высокого престижа военного руководства,…
сложности субъектного состава военного руководства, обусловленной многоуровневой организацией военизированных…
лидеров (т.е. в зависимости от места конкретного лица в структурах военного руководства);
По времени…
(угрожаемый период) время;
По содержанию деятельности военачальников: руководство войсками, военными…
зависимости содержания и «стиля» военного руководства, в рамках которой принято выделять тоталитарную

Статья от экспертов

Неоконфуцианство в оценке политического руководства современного Китая

Возвращение к неоконфуцианству было связано с концепцией развития Китая. Целью социализма с китайской спецификой в эконо-мическом плане являлось плавное введение элементов рыночной эко-номики, главным из которых было право на иные формы собственно-сти, кроме государственной, при одновременном осуществлении «четырех модернизаций»: сельского хозяйства, промышленности, государственной обороны и науки. Социализм с китайской спецификой — это достижение к 2000 г. уровня общества «Сяо Кан». Слово «Сяо Кан» означает один из идеа-лов раннего Конфуция. На русский язык его можно перевести как «об-щество малого благоденствия», или «общество со среднезажиточным уровнем жизни», при котором не существует резкого социального рас-слоения, и для нормальной жизни достаточно небольшого уровня дохо-дов, а рыночная экономика находится под контролем государства.

Рекомендуемая ссылка на статью:

Татьяна Карцева. Лидерская роль руководителя в сфере государственного управления // ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА,

2014, №3 (89)

.

В оптимизации государственного управления важную роль  играют руководители различных рангов и уровней управления. Помимо функций, предписанных руководителю должностными инструкциями, различными нормативно-правовыми актами, руководитель исполняет роль лидера, который мотивирует и развивает персонал, способен вдохновить людей на упорный и плодотворный труд, творческие идеи и новые решения старых проблем. Руководитель формирует основные организационные ценности, корпоративную культуру, является наставником и воспитателем для своих подчиненных.

Как показывают социологические исследования, 27 % сотрудников органов государственной и муниципальной службы не удовлетворены своей работой по причине неблагоприятного морально-психологического климата в коллективе. Данный показатель выше на 7 % аналогичного показателя у сотрудников частных организаций и на 11 % выше такого же показателя у сотрудников организаций со смешанной формой собственности. По данным этих же исследований, главным фактором, сдерживающим формирование высокой организационной культуры, является невнимание руководства к этому вопросу. Так считают 38,1 % работающих на государственной и муниципальной службах. Одним из наименее развитых навыков, присущих работникам руководящего состава данной сферы управления, по мнению респондентов, является навык работы в команде (25,1 %). Умения, связанные с реализацией формальных функций руководителя, ориентированные на выполнение задачи, напротив, развиты лучше всего: постановка конкретных целей перед коллективом и достижение их реализации (42,3 %), контроль хода выполнения решений и задач (42,3 %), принятие и реализация текущих управленческих решений (37,2%) [Турчинов, Магомедов, Кононенко, 2009. С.  41–51].

Несмотря на важность лидерской роли руководителя, ей зачастую пренебрегают как в практике государственного управления, так и в исследованиях руководства, сводя её  к роли мотиватора группы. Лидерство и руководство принято, скорее, не объединять, а искать различия между ними. При изучении данных явлений подчеркивается, что руководство представляет собой социальный феномен, регламентировано функционирующий в системе формальных (официальных, служебных) отношений людей с целью управления ими для решения организационных задач. Лидерство же, как психологический феномен, призвано регулировать неофициальные отношения между людьми. Основу руководства составляют полномочия власти, основа лидерства заключается в межличностных контактах [Кричевский, 2007. С. 25–26].

Американские исследователи М. Мескон, М. Альберт и Ф. Хедоури подчеркивают объединение формального и неформального в феномене руководства, определяя главу организации как человека, который одновременно является лидером и эффективно управляет своими подчиненными. Под лидерством авторы понимают способность влиять на отдельные личности и группы, направляя их усилия на достижение целей организации [Мескон, Альберт, Хедоури, 2009. С. 514].

Задача руководителя заключается в том, чтобы организовать группу людей для достижения общегрупповых и организационных целей. В этом процессе он использует как формальные методы влияния (материальные стимулы, продвижение по службе, различные формы административных наказаний и т.д.), так и неформальные методы (различные формы нематериальной мотивации, формирование сплоченной команды и т.д.). Использование неформальных методов влияния реализуется в лидерской роли руководителя, которая заключается в его умении мобилизовать, направлять и развивать подчиненных для достижения поставленных целей.

Лидерство, таким образом, оказывается вплетенным в руководство, а руководство, в свою очередь, представляет собой взаимодействие социального и психологического, формального и неформального в организации.

Неэффективная реализация лидерской роли руководителем приводит к падению авторитета руководителя среди подчиненных, разрозненности их действий, снижению значимости коллективных целей и уменьшению стремления к их достижению, что сказывается на общей эффективности группы.

Другое крайнее проявление влияния руководителя на подчиненных заключается в максимальной реализации его лидерской роли. Здесь речь идет о харизматическом влиянии руководителя за счет особых личных и профессиональных качеств.

Готовность харизматических руководителей лидировать, то есть, вести за собой подчиненных к достижению поставленных задач, подчеркивалась еще в ранних исследованиях харизматического руководства [Conger, Kanungo, 1988. C. 233]. Исследователи У. Гарднер и Б. Аволио рассматривают таких руководителей как людей, для которых образ лидера  является центральной и важнейшей частью их идентичности [Avolio, Gardner, 2005. C. 315–338].

Данный факт был подтвержден на примере исследования биографий и автобиографий выдающихся руководителей-харизматиков. Их компании не только оставили своих конкурентов далеко позади, но сами они известны благодаря особым личностным качествам. Их отличает невероятная целеустремленность, упорство, трудолюбие, решительность, ответственность и зрелость. Им свойственна большая степень уверенности в себе, которая передается их подчиненным. Эмоциональное воодушевление подчиненных, вселение в них  уверенности в своих силах ведет к росту сплоченности коллектива, к большему стремлению к достижению общей цели.

Имена десяти руководителей-харизматиков, чьи биографии были проанализированы, широко известны. Это Генри Форд, Эсти Лаудер, Стивен Джобс, Соичиро Хонда, Акио Морита, Билл Гейтс, Лиз Клайборон, Мэри Кей Эш, Томас Монаган, Лилиан Вернон. Анализ был осуществлен на основе следующих источников: Генри Форд «Моя жизнь, мои достижения»; Джей Эллиот, Уильям Саймон «Стив Джобс. Уроки  лидерства»; Дез Деарлав «Бизнес путь: Билл Гейтс. 10 секретов самого богатого в мире бизнес-лидера»; Акио Морита «Sony. Сделано в Японии»; Tomas Monaghan,  Robert Anderson «Pizza Tiger»; Мэри Кэй Эш «Mary Kay: путь к успеху»; Ландрам Джим «13 мужчин, которые изменили мир»; Ландрам Джим «13 женщин, которые изменили мир» и интернет-источников [Форд Г., 2010; Эллиот Дж., 2012; Деарлав Дез, 2003; Акио Морита, 2007; Tomas Monaghan,  Robert Anderson, 1986; Мэри Кэй Эш, 2011; Ландрам Джин, 1997].

Лидерская роль таких руководителей наряду с предвидением, стратегическим планированием, является центральной функцией их управленческой деятельности.

Во-первых, выдающиеся бизнесмены сами являются примером целеустремленности и трудолюбия для своих подчиненных, тем самым формируя особую корпоративную культуру, в которой приветствуются соответствующие ценности.

Во-вторых, основная мотивация выдающихся руководителей – мотивация быть первым, быть лидером, которая является базой для их стремления занять не только официальное место лидера, но и стать неформальным лидером для своих подчиненных, получить их любовь, уважение и признание. Кроме того, одним из ведущих мотивов является мотив достижения успеха. Такие руководители получают удовольствие от преодоления трудностей, которые они встречают на пути к цели, от получения положительного результата. Невероятное стремление к цели вместе с уверенностью в успехе стимулирует подчиненных в их упорной работе, заряжает оптимизмом, вызывает желание быть похожим на лидера, следовать за ним.

Харизматическое руководство приводит не только к развитию позитивных чувств по отношению к руководителю со стороны его подчиненных, но и способствует росту самоуважения последних, усиливает их восприятие себя как высокоэффективных работников. Вектор мотивации подчиненных сдвигается с полюса собственных интересов к интересам коллективным, что естественным образом повышает эффективность их работы [Avolio, Gardner, 2005. C. 315–338].

Лидерская роль руководителя является «проводником» к трансформационному руководству, в процессе которого группа начинает воспринимать цели организации как свои собственные. Данный тип руководства реализуется с помощью четырех механизмов:

• харизма лидера (предвидение будущего и способность сообщать об этом);
• интеллектуальная стимуляция (поощрение стратегического мышления и рационального решения проблем);
• внимание к подчиненным (создание команды единомышленников);
• вдохновляющее стимулирование (внушение энтузиазма и оптимистического взгляда на будущее) [Бендас, 2000. С. 20].

Трансформационное руководство, предполагающее такое изменение организационной культуры, в результате которого подчиненные чувствуют свою причастность к происходящим изменениям, выработке общей стратегии действий, единение с организационными целями – это именно тот тип управления, который необходим государственным структурам. Опираясь на научные достижения, опыт бизнеса и государственного управления в других странах, а также на уже достигнутые успехи в данном направлении, российский руководитель сможет в полной мере реализовать свою лидерскую роль. Стиль руководства в сфере государственного управления требует большей «ориентации на человеческие отношения», озабоченности социальными процессами и взаимодействиями внутри организации. Руководитель должен опираться не только на данные ему полномочия власти, действуя согласно административному регламенту. Лидерская роль руководителя предполагает необходимость быть специалистом в сфере неформальных отношений, обладать развитым социальным и эмоциональным интеллектом, владеть приемами мотивации и средствами построения сплоченной команды, стараться быть целеустремленным и высокоморальным лидером коллектива, на которого можно равняться и за которым можно следовать. Это позволит повысить значимость задач государственного и национального масштаба в глазах государственных служащих, их самоотдачу в стремлении к данным целям, укрепить нравственные и моральные устои государственной службы, и таким образом увеличить эффективность государственного управления.

Литература

Бендас Т. В. Гендерная психология лидерства. Оренбург, ИПК ОГУ, 2000.

Деарлав Дез. Бизнес путь: Билл Гейтс. 10 секретов успеха самого богатого в мире бизнес-лидера. М.: Издательский дом «Крылов», 2003.

Джин Л. 13 женщин, которые изменили мир. М.: Феникс, 1997.

Джин Л. 13 мужчин, которые изменили мир. М.: Феникс, 1997.

Кричевский Р.Л. Психология лидерства: Учебное пособие. М.: Статут, 2007.

Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М.: Вильямс, 2009.

Кэй Эш М. Mary Kay: путь к успеху. М.: Иванов и Фербер Манн, 2011.

Морита А. Sony: Сделано в Японии. М.: «Альпина Паблишер», 2007.

Турчинов А.М., Магомедов К.О., Кононенко Т.А. Актуальные проблемы кадровой политики управления персоналом: Материалы социологического опроса (сентябрь-октябрь 2007 года). М.: Изд-во РАГС, 2009.

Форд Г. Моя жизнь, мои достижения / Г.Форд; пер. с англ. Е.А. Бакушева. 3-е изд. Минск: «Попурри», 2010.

Эллиот Дж. Стив Джобс: уроки лидерства / Эллиот Дж., Саймон У.; пер. с англ. Н. Г. Яцюк. М.: Эксмо, 2012.

Bruce J. Avolio, William L. Gardner. Authentic leadership development. The Leadership Quarterly. 2005. V.16.

Conger J. A., Kanungo R. N. Charismatic leadership. San Francisco: Jossey Bass-Publisher, 1988.

Monaghan T.,  Anderson R. Pizza Tiger. NY.: Random House, 1986.