Российское руководство выступает за

Одной из причин развала Советского Союза стал запрет органам КГБ вести агентурно-оперативную работу по выявлению врагов государства в партийных и советских органах — не только среди кадровых сотрудников, но и в среде депутатов различных уровней. Говорю об этом, как человек, лично участвовавший в этой работе.

Сейчас, глядя со стороны, не могу отделаться от впечатления, что та же ошибка (или преступление — это уж кому как угодно), ведущая к разрушению уже российского государства совершается и сейчас.

Предлагаю всем пересмотреть телепередачу «Вечер с Владимиром Соловьевым» от 15 июня. Выступает приглашенный в качестве эксперта депутат ГД Олег Матвейчев.

Кстати, подбор экспертов для этой, одной из наиболее рейтинговых передач государственного телевидения, не может не вызывать вопросов. Чего стоит, например, водружение короны «политолога-американиста», «специалиста по американской внешней и внутренней политике», едва ли не «главного американиста эпохи» на голову человека, у которого нет образования не только в сфере американистики, но который даже не получил гуманитарного образования — исторического или политологического. Физфак МГУ, конечно, дает приличное образование, но где тут американистика, да еще, чтобы считать ее своей специализацией. Не дает оснований считать себя специалистом и работа в полиграфической фирме. Равно как и руководство компанией по торговле (картонной?) упаковкой.

А уж когда этот «эксперт» пыжится что-то произнести «по-американски», или сверкнуть своими «познаниями» американских реалий, то лучше бы он этого не делал. Конечно, где-нибудь в Бердичеве «shotgun» может сойти за обрез, но любой знакомый с жизнью в США, знает, что «shotgun» — это просто дробовик. А когда он становится «обрезом», то называют его «sawn-off» или «sawed-off» (причем, в этом случае добавлять слово «shotgun» вовсе и не требуется — как и в русском).

Но может быть, тот «эксперт» долго жил в Штатах или Канаде, где и набрался практических познаний об этих странах? Так нет. Не было этого.

Но вернемся к Матвейчеву. Этот списочник от ЕдРа после пары минут излияния мыслей о, якобы, замыслах врага в отношении СВО на Украине (интересно, кто в Белом доме, Госдепе, Пентагоне или Лэнгли их ему сообщил?), то и дело, называя нас «американцами», принялся излагать планы врагов в отношении СВО.

И добро бы, если бы он остановился просто на изложении планов врага. Необходимо понимать: когда признано, что весь блок НАТО ведет против России тотальную гибридную войну, одно только изложение предложений противоборствующей стороны является пропагандой, направленной на подрыв морального духа. Яркий пример: стамбульский казус Мединского.

Но Матвейчев идет дальше. Наводя тень на ясный день рассуждениями про украинских беженцев, экономический кризис на Западе, он вещает, что нам будут предлагать «что-то вроде „Минска-3“, в котором остаются те территории, которые уже освобождены, за Россией, плюс некая демилитаризованная зона и гарантии, что они не вступают в НАТО и еще что-то там такое…, что, собственно, там, типа, и требовалось… демилитаризованные зоны вокруг российской границы, чтобы не пуляли, чтобы по Донецку… и эта прослойка позволит говорить потом, при „сохранении лица“, то мы остановили агрессора, что мы победили. Что мы сохранили государственность Украины, что с их точки зрения (Запада, — „СП“), локально решает задачу…»

В этот момент Соловьев, в своей извечной манере проявить верноподданнические чувства властям предержащим, произносит: «Но тут появляется Дмитрий Анатольевич Медведев. Который говорит: какие через два года выплаты вы хотите?» Этот ход можно было бы считать сильным, если твиттер-выступления Медведева принимать за чистую монету и не помнить сдачу им акватории Баренцева моря норвежцам, забыть про его позицию по Ливии и многое другое.

Мне не ведомо, знал об этом Соловьев или нет, но в 2006 году Матвейчев работал консультантом, советником в управлении по внутренней политике в Администрации президента РФ — в администрации на тот момент президента Медведева. А в 2008 году Матвейчев работал в предвыборном штабе Дмитрия Медведева.

Но аллюзия Соловьева на Медведева и его реминисценции о давлении Байдена в 2011 году на Путина — с тем, чтобы Путин в 2012 году не шел на выборы, оставив рулить глянувшегося им Медведева, — останавливающего воздействия на Матвейчева не оказали.

Матвейчева несло: «Даже если представить себе, что удалось на это уговорить Зеленского — хотя это будет трудная история… Представим, что удалось каким-то образом, но естественно, не в тех границах, про которые сейчас идет речь, на которых сейчас находится армия… удалось уговорить Россию… Ну, в каких, например, границах? В любом случае, Донецк и Луганск точно должны быть демилитаризированы, от этого отступить нельзя… Плюс те территории, которые есть… Плюс еще что-то».

И тут Матвейчев задался вопросом, на чью сторону после эдакого «решения» будут «капать весы истории».

Вступает Соловьев: «Если не дойдем до Приднестровья, то колеса истории пройдут нам по костям».

Матвейчев настаивает: «Это временно».

Соловьев как-то уж очень спокойно называет это «Хасавьюртом». Ему малоразборчиво и почти неслышно вторит генерал и депутат ГД Андрей Гурулев.

Матвейчев, в этакой по-мужкицки хитрованской манере не унимается: «Речь не идет о том, что это кто-то вот так закрепил, и на этом что-то осталось». Значит, о чем-то таком у него речь шла? С кем? О чем договорились?

Нового Остапа несет далее: «Все прекрасно понимают, что никакой „Минск-3“ выполняться не будет … с ними что-то подписали, а они берут и нарушают… на чьей стороне время?»

Дальше пошел диалог между Соловьевым и Матвейчевым в том духе, кто из них установкам Верховного главнокомандующего верен.

А ведь совсем недавно в той же студии именно Матвейчев в духе «тащить и не пущать» выступал за то, чтобы никто и рта открыть не смел по поводу нехватки в войсках беспилотников, тепловизоров и иных средств ведения боевых действий. Ведь это, понима-а-ашь бросает тень на гениальность всего запланированного. А сомнений быть не должно!

А Соловьев ему противоречил, утверждая, что недостатки надо выявлять, чтобы отличное стало еще лучше.

К чему теперь заявления Матвейчева? Не понятно разве, что если оставить украинское государство хоть на одном квадратном километре, то там будут стоять натовские ядерные ракеты? Что любые обещания Украины и Запада будут нарушены при малейшем же подходящем случае? Мало они обманывали Путина?

На мой взгляд, Матвейчев — подставная фигура. Этакий Берлага, которого «запускают» кукловоды, составляющие предвыборные списки. «Кубло» пораженцев и предателей надо искать там.

А чтобы им не было где развернуться, Верховный обязан четко и недвусмысленно определить: что такое «защита Донбасса» (сейчас она осуществлена?), каковы его директивы относительно «денацификации» и «демилитаризации», каким образом он намерен карать нацистов, вмешивается ли сейчас Запад в нашу СВО, и какую кару понесут те, кто наносит удары по населенным пунктам на нашей земле, земле, которая должна быть священна и неприкосновенна?

«Российская Федерация стремится максимально конструктивно действовать на мировой арене», — такова одна из значимых констатаций, сделанных министром иностранных дел России С.В.Лавровым на ежегодной пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии [2]. Она принципиально важна сегодня, когда масштабные перемены в глобальной обстановке, триггером которых на этот раз послужила коронавирусная пандемия, поставили перед участниками международной жизни срочную задачу выработки наиболее рациональных подходов к новым вызовам и обеспечению национальных интересов в новой ситуации.

Развернутая оценка современного международного положения, новых вызовов и возможной созидательной глобальной повестки дана в целом ряде выступлений Президента России В.В.Путина, в частности на сессии онлайн-форума «Давосская повестка дня — 2021», организованного Всемирным экономическим форумом [4]. Она побуждает к дальнейшему серьезному осмыслению встающих перед дипломатией задач содействия объединению усилий мирового сообщества на судьбоносных для человечества проблемах в нынешних условиях.

Эволюция международных отношений всегда требует актуализации оценок и анализа применимости к ним внешнеполитических установок. Это, конечно, верно и сегодня, когда в мировых делах наблюдается неопределенность, а обстановка является мозаичной и подвижной, более того, порой возникают переломные ситуации, затрудняющие долгосрочное стратегическое планирование. И залог эффективности здесь видится в опоре на ключевые внешнеполитические принципы, естественно, при должной ситуативности оценок и быстроте реакции на перемены.

Для нашей страны это означает такие базисные понятия, как прагматизм, многовекторность и продвижение национальных интересов, которые на практике тесно связаны с первоочередными задачами — обеспечением безопасности Отечества, созданием максимально благоприятных условий для успешного внутреннего развития и устойчивого экономического роста страны, а также укреплением роли России как мировой державы, имеющей серьезное влияние на формирование новых международных правил на основе многополярности, базирующейся на учете и уважении интересов всех и каждого. При этом во главу угла в нынешней ситуации, как и прежде, российская сторона ставит осуществление внешней политики «созидательно, конструктивно, гибко, всегда проявляя готовность к компромиссам, но исключительно на основе взаимоуважения и поиска баланса интересов» [8].

В таком контексте достойно, как нам кажется, повышенного внимания то обстоятельство, что большинство наблюдателей относит к преимуществам отечественной дипломатии способность раньше других выстраивать политику на внешней арене в реактивной по отношению к меняющимся условиям манере, необходимость чего, особенно перед лицом кризисов, все четче осознает большинство государств.

В целом же на поиске адекватного абриса сложившей в мире ситуации и, соответственно, определения максимально эффективных инструментов для решения внешнеполитических задач с учетом актуальных реалий, среди которых разработка прогнозов и рекомендаций по параметрам реагирования, сконцентрированы в последние месяцы усилия ведущих экспертов. Этой проблематике посвящены многочисленные международные и национальные политологические проекты, конференции, симпозиумы и диалоги, где наблюдается весьма широкий спектр суждений, порой противоположных, что указывает на то, что процесс экспертного анализа далек от завершения и еще потребует немало времени, в том числе для выверки на практике уже высказанных предположений.

Тем не менее в качестве превалирующей оценки можно выделить, в частности, вывод о том, что международные отношения проходят через этап глубокой трансформации, укрепления новых политических и экономических центров влияния, а на этой основе — движения к созданию более устойчивого миропорядка, причем все в большей степени именно в дискурсе полицентричности. Этот процесс, однако, разворачивается на фоне усиления вызовов и угроз международной безопасности и системе межгосударственных отношений, основанной на соблюдении общепризнанных норм международного права, что тоже считается характерной чертой современного этапа.

Налицо единство мнений и в том, что сегодня самые непосредственные риски обусловлены возможностью глобальных последствий пандемии COVID-19. Поэтому на первый план задач на ближайшую перспективу выходит противодействие этой угрозе и объединение международных шагов в целях смягчения ее негативного влияния на экономики государств, мировые политические и социально-экономические процессы.

При этом объективно возникает как бы двоякая задача. С одной стороны, она связана с острой необходимостью эффективного обуздания пандемии, в том числе через развертывание международного сотрудничества в области борьбы с вновь возникающими инфекциями и их распространением. Россия, как известно, твердо выступает за максимально широкое продвижение такого взаимодействия, включая исследования, производство вакцин и гуманитарное содействие, а также создание мощных логистических преград на пути опасных вирусов. В этом же ряду — принятие действенных мер по сдерживанию негативной практики санкций применительно к «антиэпидемическим» поставкам товаров и оборудования, о неприемлемости которых заявляет подавляющее число членов ООН.

А с другой стороны, естественным путем образуется потребность задействования новых возможностей, вызванных к жизни ростом понимания в мире необходимости продвижения к его более справедливому устройству, способному предотвратить регресс как следствие непредвиденных катаклизмов. То есть, как подчеркнул на саммите «Группы 20» Президент России В.В.Путин, необходимость «использовать текущий кризис как возможность изменить траекторию глобального развития» на благо всех стран и народов [5].

Вызовы, порожденные вирусной эпидемией, конечно, уже привнесли перемены в геополитический и экономический ландшафт современного мира, что побудило часть политологов заговорить даже о целесообразности «полной переоценки» международной политики и резкого, радикального пересмотра форм, инструментов и методов ее осуществления. Но, как мы могли бы возразить, нельзя не признать наличие реально ощутимых на практике пределов многовекторных изменений международной среды, включая сохранение геополитических противоречий, региональных конфликтных ситуаций, наконец, национальных интересов основных «действующих лиц». Поэтому, думается, заслуживает поддержки не такое «радикальное» предположение, а вывод о том, что пандемия скорее усиливает существующие тренды, чем задает новые. Иначе говоря, кризис обнажил негативные и позитивные аспекты современной международной жизни, высветил в ней наличие ошибок, лакун, но вместе с тем и новые возможности политики государств в современном мире.

Важно отметить, что глобальная ситуация подтвердила потенциал дальнейшего укрепления роли России в меняющемся мире как одного из влиятельных акторов международной жизни, особенно в нынешних условиях резкого усиления тенденций деглобализации и регионализации, а в последний период — и фрагментации международных отношений на фоне пандемии, что связано с множественностью моделей выстраивания внешней политики государствами.

При этом наша страна достойно представлена геополитически в широком спектре показателей реальной международной значимости государств, таких как дееспособность, устойчивость, последовательность, предсказуемость. Помимо прочего, это, на наш взгляд, позволяет при оценке расстановки сил в меняющемся мире исходить не из главенства дихотомии противостояния США — Китай и необходимости поиска «российского места» в этой парадигме (как часто советуют политологи), а из учета перспектив роста веса и влияния России как одного из общепризнанных субъектов международной жизни с учетом многомерности формирующих мироустройство факторов.

В таком контексте представляется значимым, что философия, которой придерживается Россия в подходе к текущим и перспективным задачам международной жизни, еще более усилила свою безальтернативность и востребованность. Это ориентация на формирование многополярного мира на равных и выгодных всем условиях обеспечения международной безопасности, стабильности и процветания. Требует, разумеется, должного внимания и то, что кризис обусловил отчетливое возвращение на передний план национальных государств как своего рода «рикошет» в ответ на перегибы в подстегивании искаженно трактуемой глобализации (безоговорочной «унификации ценностей» и управленческих инструментов в ущерб национальным особенностям).

Но это явление, однако, отнюдь не ведет к ослаблению фактора «разумной» многосторонности, напротив, делает его более эффективным в противостоянии вызывающим у многих государств отторжение попыткам вариантов «однополярного» мироустройства на базе эгоистичных интересов и «игр с нулевой суммой» путем навязывания другим надуманных «правил» — как бы «взамен» общепризнанных норм поведения на международной арене. Иными словами, сегодня, как никогда выпукло, проявляется необходимость опоры на цивилизационное многообразие, на равный учет и баланс интересов всех без исключения членов международного сообщества, в том числе не только относящихся к традиционным акторам — крупным державам, но и к еще наращивающих свой вес на мировой арене и справедливо желающих в полном объеме сохранять собственную национальную идентичность и укреплять свою субъектность.

В этой связи представляется резонным рассчитывать на эффективность осуществления системоформирующей установки, апробация которой уже, по сути, началась, — российской идеи формирования многополярного мира (вне зависимости от того, признают ли ее на словах те или иные государства). Экспертные дискуссии и аналитические разработки, проводимые в нашей стране и за ее пределами, показывают, что идеи глобального полицентризма, национального суверенитета и суверенного равенства государств, невмешательства во внутренние дела, балансов сил и интересов становятся ощутимо привлекательными для растущего числа государств и их объединений, с возрастающим пониманием встречаются национальными обществами.

Поэтому именно в продвижении концепции комплексной полицентричности, составляющей основу российского подхода к мироустройству, видится возникшее в нынешней ситуации главное «окно возможностей» для приложения усилий российской дипломатии на перспективу. Такая философия, как показывает практика, наиболее адекватна все более устойчивому, несмотря на кризисы, запросу мирового сообщества на нахождение надежной модели равновесия и стабильности на базе общеприемлемых форм обеспечения международного мира и безопасности.

В немалой мере такие шаги целесообразно ориентировать на синергию усилий мирового сообщества по поддержке ООН как уникального и единственно легитимного инструмента обеспечения миропорядка, решения задач обеспечения глобальной и региональной безопасности. При этом, разумеется, речь идет о твердом следовании зафиксированным в Уставе ООН непреходящим принципам межгосударственного общения, таким как суверенное равенство государств, невмешательство в их внутренние дела, неприменение силы или угрозы силой, мирное, дипломатическое урегулирование. Принципиальную значимость в этом плане имеет инициатива Президента России о проведении встречи «пятерки» глав государств и правительств постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Актуальной представляется и задача защиты всей системы международного права как основы цивилизованного общения государств, особенно перед лицом участившихся попыток ее обхода либо прямого слома институтов ООН, в том числе через создание разного рода сторонних «эксклюзивных механизмов», а в итоге — подрыва самой архитектуры международной жизни, опирающейся на ООН и ее Устав, в угоду искусственному «миропорядку, основанному на правилах», продвигаемому США и некоторыми другими западными странами.

Особое значение принадлежит, несомненно, поддержанию стратегической стабильности в первую очередь между Россией и США, актуальность чего сегодня весьма велика, особенно на фоне происшедшей сравнительно недавно смены американской администрации. Российское руководство отчетливо подтвердило готовность к нормальным отношениям с США, отражающим ответственность двух крупнейших ядерных держав за глобальную безопасность, и сотрудничеству в вопросах, имеющих важное значение для судеб мира, это отвечало бы интересам обеих стран и всего международного сообщества [7].

Проявляя стремление к восстановлению серьезно деградировавших, увы, отношений с Вашингтоном, российская сторона, понятно, не ожидает скорого изменения общего негативного сценария контактов с Россией, которым до сих пор руководствовался Вашингтон, но вправе призывать партнеров к более ответственному подходу к диалогу с ориентацией на то, что новая американская администрация «вернется к тому, что еще оставалось в нашей совместной повестке, например к вопросам контроля над вооружениями» [3]. Достижение договоренности по продлению Договора о стратегических наступательных вооружениях — важный шаг в этом направлении.

В то же время Вашингтон не изменил свою опору на политику санкций, прибегает к ультимативной риторике и не скрывает нацеленности на получение односторонних преимуществ. Думается, однако, что «острота момента» мировой политики объективно должна вести к осознанию необходимости выправления уровня отношений двух держав. Поэтому хотелось бы рассчитывать на выстраивание реалистичной модели и достаточно эффективных механизмов их контактов и равноправного прагматичного диалога.

Весомую роль в оздоровлении международной обстановки в современных условиях призвана играть региональная дипломатия. В этом плане ярким примером активного и конструктивного продвижения на пути к прочному миру и сотрудничеству послужило бы, в частности, ускорение реализации российской инициативы о формировании Большого евразийского партнерства в сфере безопасности, экономического и гуманитарного взаимодействия. Она нацелена на создание широкого контура совместного развития, объединяющего текущие интеграционные процессы (ЕАЭС, БРИКС, ШОС, АСЕАН, АТЭС, элементы плана «Один пояс, один путь» и др.) на площадке обширного Азиатско-Тихоокеанского региона, динамично и успешно развивающегося на базе стабильного стремления к равноправию и консенсусным решениям, равно как и других частей континента, иначе говоря, с «открытой дверью» для ЕС и всех европейских стран, а также любых государств, пока не участвующих в объединительных структурах.

Движение в этом направлении способно образовать фундамент для надежного укрепления мира и безопасности в общеконтинентальном масштабе Евразии, а подобное конструктивное «сопряжение потенциалов», как отмечено Президентом России В.В.Путиным, обусловлено жизненной необходимостью «преодоления широкого спектра вызовов и реализации масштабных трансграничных проектов» на евро-азиатском пространстве [6].

В то же время насущна и задача осуществления активных шагов российской дипломатии в целях уменьшения возросших рисков и угроз безопасности нашей страны, форматы которых в немалой мере модернизировались. На глобальном уровне комплекс таких угроз носит характер военно-политического и экономического противостояния и стал более определенно направлен на ослабление позиций России во внешнеполитическом пространстве. Речь идет о наращивании потенциала НАТО и стремлении наделить «западный блок» глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, о приближении военной инфраструктуры к границам России и пр. Это дополняется недружественными действиями регионального уровня — противодействием интеграционным процессам с участием России, активизацией своекорыстной деятельности на постсоветском пространстве, непрерывными и незаконными антироссийскими санкционными мерами, в том числе экстерриториальными.

А нестабильность и конфликтные ситуации, наблюдающиеся в различных точках земного шара, в свою очередь, порождают качественно новые и тревожные явления. Например, разросшиеся и неконтролируемые миграционные процессы, особенно в Европе, а также этнические и межконфессиональные разногласия оказывают все большее влияние на состояние международных отношений, часто в однозначно негативном ключе изменяют обстановку в отдельных регионах. И, разумеется, опасную угрозу миру и стабильности неизменно несут в себе международный терроризм и наркотрафик, организованная преступность. Нейтрализация этого негатива на дипломатическом треке составляет чрезвычайно важную, хотя и вполне очевидную компоненту внешней политики современной России.

В целом же главное в меняющихся сегодня условиях, как нам представляется, — это осознание всеми участниками трансграничного взаимодействия насущности того, что их внешнеполитическая деятельность должна базироваться на строгом учете баланса интересов, а также на понимании роли дипломатии как средства выхода там, где это возможно, на отвечающие коренным интересам мирового сообщества договоренности с целью реального содействия улучшению общей атмосферы в международных отношениях. Чтобы, как метко выразился С.В.Лавров, «не «собачиться» друг с другом, а садиться за стол переговоров и обсуждать все имеющиеся претензии» [2]. Чтобы у всех возобладала наконец система взглядов, отличающаяся такими чертами, как демократизм, нацеленность на равноправие, ориентированность на консенсусные, выверенные международно-правовые решения. Только такие подходы, как показывает опыт последних лет, могут оказаться общеприемлемыми в самой своей основе.

Одним из проявлений такого подхода, и далеко не единственным, можно, например, считать российскую инициативу о возобновлении диалога в области международной информационной безопасности, исходящую из того, что «риск возникновения масштабной конфронтации в цифровой сфере является одним из основных стратегических вызовов современности» [1]. Притом что нацеленность на решения ключевыми международными игроками назревших вопросов безопасности информационно-коммуникативной среды и предотвращение кибервойн требуют к себе в нынешних условиях постоянного внимания с целью погасить дальнейшее обострение этой угрозы, весьма опасной для будущей среды обитания человека.

Нельзя не отметить также, что относительно новым явлением, заметно усилившим свое международное звучание в последний период, стала цифровизация всей политической и общественной жизни, продемонстрировавшая определенную применимость в дипломатической практике. Новые технологии нередко становятся подспорьем в сборе необходимых данных для выработки и принятия внешнеполитических решений, одновременно расширяя возможности публичной дипломатии, ориентированной на вовлечение в реализацию этих решений широких слоев населения. Цифровизация, как известно, распространилась на форматы межгосударственных контактов; вошла в практику методика проведения дискуссий онлайн, которые часто облегчают организацию открытого многостороннего диалога, а также встреч с международной общественностью и СМИ, необходимых для внешнеполитической информационной деятельности, — ведь так повышается инклюзивность, доступность и экономическая эффективность соответствующих мероприятий.

Вместе с тем многогранные аспекты «цифровой эры» еще предстоит изучить, включая настораживающие моменты, к которым можно отнести, например, возможность злонамеренного применения искусственного интеллекта для дестабилизации международных контактов. Тем не менее в целом цифровая парадигма, судя по всему, заслуживает внимания как особый дипломатический инструмент, хотя, конечно, она вряд ли способна заменить дипломатию в ее классическом смысле.

Кроме того, во внешнеполитическую повестку дня сегодня все более отчетливо входят вопросы проработки дипломатическими средствами «смежных», но весьма важных для жизни человечества областей — «зеленой экономики» и устойчивого развития. Считается, что уже в ближайшей перспективе значение «зеленого» сектора экономик и особенно экологически чистой энергетики может серьезно усилиться, а это требует обстоятельной подготовленности нашей дипломатии к максимально активному подключению на базе национальных интересов к широкому международному диалогу по темам эффективного использования ресурсов, развития, борьбы с бедностью, справедливой конкуренции и многим другим, касающимся устойчивого социально-экономического развития с учетом экологических лимитов.

Еще один феномен современной международной жизни — возрастание роли так называемой культурной дипломатии как несилового метода воздействия с целью популяризации национальной культуры и продвижения положительного образа страны, что призвано создавать дополнительные предпосылки для развития международного сотрудничества на долгосрочную перспективу. Культурная политика, таким образом, становится сегодня элементом реализации внешней политики и позволяет решать задачи сохранения национальной идентичности и культурного многообразия в условиях формирования полицентричного мирового порядка, противостояния межнациональным и межэтническим конфликтам, а также давлению со стороны отдельных государств или их объединений. Соответственно, эту деятельность вполне оправданно считать значимой составляющей совместного движения государств к подлинно полицентричному миру, разумеется, при условии полного учета степени востребованности подобных шагов у партнеров и особенностей менталитета, традиций и современного уклада жизни друг друга.

В целом представляется возможным сделать вывод о том, что сегодня на различных участках международных отношений наблюдаются многообразные «окна возможностей», которые следует последовательно использовать в интересах обеспечения безопасности, развития и процветания — на всех уровнях глобального и регионального развития народов меняющегося мира, с максимально полным учетом их национальных интересов, в рамках совместного движения, комфортного и добровольного для каждого участника. Постепенный выход человечества из пандемической ситуации дает основания полагать, что эта задача вполне реалистична. А текущая динамика развития событий на мировой арене позволяет прогнозировать достаточную результативность наращивания идущих в этом русле внешнеполитических усилий.

Источники и литература

1. Заявление Президента России о комплексной программе мер по восстановлению российско-американского сотрудничества в области международной информационной безопасности. 25.09.2020 // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64086 (дата обращения: 15.01.2021).

2. Лавров С.В. Выступление и ответы на вопросы СМИ в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2020 году. 18.01.2021 // URL: https://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/4527635 (дата обращения: 22.01.2021).

3. Медведев Д.А. Америка 2.0. После выборов // ТАСС. 16.01.2021 // URL: https://tass.ru/opinions/10470467 (дата обращения: 22.01.2021).

4. Путин В.В. Выступление на онлайн-форуме «Давосская повестка дня — 2021». 26.01.2021 // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/64938 (дата обращения: 26.01.2021).

5. Путин В.В. Выступление на саммите «Группы двадцати». 21.11.2020 // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64460 (дата обращения: 15.01.2021).

6. Путин В.В. Выступление на саммите АТЭС. 20.11.2020 // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64454 (дата обращения: 15.01.2021).

7. Сообщение о телефонном разговоре В.В.Путина с Президентом США Джозефом Байденом. 26.01.2021 // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64936 (дата обращения: 27.01.2021).

8. Интервью С.В.Лаврова СМИ Китая. 22.03.2021 // https://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/cont¬ent/id/4646592

3 апреля исполняется 25 лет установлению дипломатических отношений между Российской Федерацией и Республикой Армения. В этот день в 1992 году в Ереване был подписан и вступил в силу соответствующий Протокол[1]. Дипломатическим отношениям был предоставлен самый высокий уровень и стороны решили обменяться посольствами. Первый посол России в Армении Владимир Ступишин вступил в свои полномочия только 20 июня после вручения верительных грамот Президенту Левону Тер-Петросяну. В своей речи при вступлении в должность российский посол отметил скорейшую необходимость договориться о постоянно действующем механизме политических консультаций[2, с. 29]. Соответствующее соглашение между Россией и Арменией было заключено 21 августа 1992 года в Москве[3].

Установление и развитие дипломатических отношений между странами всегда сопровождается объёмной и кропотливой работой по выработке правовой базы таких отношений, даже несмотря на факт более чем 70-летнего общего пребывания в составе общего государства – Советского Союза. Между тем проблемы, требовавшие непосредственного урегулирования на основе двусторонних договоров и соглашений, существовавшие между Россией и Арменией, были на лицо. Среди них, например, были правовой статус и условия пребывания российский войск в республике. Не уходил с повестки дня вопрос обеспечения безопасности Армении в условиях блокады границы со стороны Азербайджана и Турции и вовлечённости в нагорно-карабахский конфликт. Перед самой Россией стояла проблема выстраивания коллективной безопасности на постсоветском пространстве и необходимость сохранения своих позиций в регионе Закавказья.

Постепенно указанные и иные проблемы начали находить своё и правовое, и практическое решение. Государства определили правой статус российской группировки войск в Армении[4], было заключено соглашение о создании военной базы в г. Гюмри[5], срок пребывания которой продлён до 2044 года[6]. Сама республика подписала Договор о коллективной безопасности[7], стала членом Содружества Независимых Государств и Евразийского экономического союза[8]. Двусторонние отношения России и Армении также можно охарактеризовать союзными. Позиция, которую занимает Москва при осуществлении своих функций в качестве одного из Сопредседателей Минской группы ОБСЕ, позволяет Еревану в процессе мирного урегулирования на основе компромисса использовать сложившийся статус-кво в пользу реализации права Нагорного Карабаха на самоопределение согласно обновлённым мадридским принципам.

Одновременно с этим необходимо указать на наличие ряда противоречий в отношениях России и Армении. В частности, Ереван неоднократно критиковал отсутствие союзнической дисциплины (хотя бы в виде политической поддержки) в рядах ОДКБ, особенно, когда речь идёт об инцидентах на армяно-азербайджанской границе и эскалациях в зоне нагорно-карабахского урегулирования. Одной из серьёзных угроз своей национальной безопасности в Армении видят ослабление стратегических союзов или недостаточную интегрированность в них, что нашло отражение в действующей Стратегии национальной безопасности Республики[9]. Позиция России по данному вопросу также во многом схожа. По мнению Москвы, существующие военно-политические союзы страдают неспособностью обеспечить противодействие всему спектру современных вызовов и угроз. Российское руководство выступает за качественное развитие ОДКБ с превращением Организации в авторитетную многофункциональную международную структуру, которой по силам противодействовать современным угрозам не только в зоне ответственности, но и прилегающих к ней районах. Указанные положения были отражены в российской Концепции внешней политики[10]. Общее понимание необходимости дальнейшего развития ОДКБ с целью повышения эффективности дельности Организации продемонстрировали лидеры Армении и России в совместном заявлении[11], сделанном по итогам недавнего визита Сержа Саргсяна в Москву. В частности, президенты обоих государств пообещали поспособствовать повышению вклада ОДКБ в международные усилия по противодействию вызовам и угрозам безопасности.

Среди проблем, ставших испытанием для российско-армянских отношений только в последнее время, можно вспомнить дело российского солдата-срочника Виталия Пермякова, осуждённого за жестокое убийство армянской семьи Аветисян в г. Гюмри в январе 2015 года (первые дни членства Армении в ЕАЭС), перенесение заседания Межправительственного евразийского совета в апреле прошлого года из Еревана в Москву (в дни самой мощной эскалации в районе нагорно-карабахского конфликта после заключения соглашения о прекращении огня 1994 года).

Ещё более серьёзной проблемой для Еревана по-прежнему остаётся сотрудничество России и Азербайджана в военно-технической сфере. Об этом неоднократно на самых разных площадках говорили высокопоставленные лица Республики Армения, в т. ч. и президент Серж Саргсян.

Тем не менее, преодолённые полностью или отчасти, указанные проблемы и противоречия не являются препятствием для прогресса в двусторонних отношениях и влияния их положительного эффекта на ОДКБ и ЕАЭС. Среди таких успехов можно указать возможность для граждан России посещать Армению по внутренним паспортам, что частично решает для Еревана проблему отсутствия общей границы со странами ЕАЭС, в первую очередь с Россией. По мысли премьер-министра республики Карена Карапетяна, принятая мера обладает большим потенциалом для развития туризма и сближения народов и стран, а также последует цель увеличения числа российских туристов в Армению[12]. В военной сфере в качестве серьёзного успеха стоит отметить договорённость обеих стран о создании и функционировании Объединённой группировки войск (сил)[13].

Самой серьёзной проблемой в отношениях России со странами СНГ (Армения здесь не исключение) является не задействованный потенциал «мягкой силы»: не всегда удаётся внятно объяснить и донести позицию России до армянского общества таким образом, чтобы её решения и действия не явились предметом спекуляции со стороны противников российско-армянского союза. Мало задействует потенциал своей «мягкой силы» также и Ереван, располагающий серьёзными ресурсами армянской диаспоры для продвижения своих позиций в мире. Несмотря на наличие солидной правовой базы, регламентирующей сотрудничество двух стран в сферах образования, науки и культуры, сторонам, в том числе и в сфере общественной дипломатии, придётся прикладывать усилия для более эффективного задействования указанного потенциала.

Президент России Владимир Путин в своей поздравительной телеграмме Президенту Армении Сержу Саргсяну в качестве главного итога 25 лет дипломатических отношений двух стран отметил их вывод «на высокий уровень союзнического взаимодействия»[14]. Таковыми отношения наших стран сделало не отсутствие проблем и противоречий между Ереваном и Москвой, а наличие эффективно работающего механизма их преодоления.

Армен Айрапетян, независимый эксперт

АрменияЕАЭСОДКБРоссия

Патрушев заявил, что Москва выступает за «скорейшие» соглашения с Киевом

К заморозке переговоров с Украиной привели «деструктивные действия США, Англии и их союзников», считает Патрушев

Москва заинтересована в скорейшем достижении политико-дипломатического урегулирования с Киевом, заявил секретарь Совбеза России Николай Патрушев на заседании высоких представителей стран БРИКС, курирующих вопросы безопасности.

«Россия заинтересована в скорейшем достижении политико-дипломатических договоренностей, которые бы позволили прекратить боевые действия», — сказал секретарь Совбеза (цитата по «Интерфаксу»).

Патрушев добавил, что переговоры заморожены украинской стороной и к этому привели «именно деструктивные действия США, Англии и их союзников».

В Кремле ранее также говорили, что Россия хочет завершить военную операцию через переговоры.

Диалог Москвы и Киева по мирному соглашению был приостановлен в середине мая, это подтвердили обе стороны. Российское руководство неоднократно отмечало, что переговоры остановились по вине Киева. Глава МИДа Сергей Лавров указывал, что продолжать диалог Украине запретил Запад.

Президент Украины Владимир Зеленский накануне заявил, что у Киева нет времени на переговоры, которые «ничего не принесут», а вести их страна продолжит, только когда прекратятся боевые действия. Лавров ранее исключил возможность пауз в спецоперации, пока не будет заключено финальное соглашение. Он указывал, что во время первого раунда переговоров боевые действия с российской стороны были приостановлены, однако аналогичного шага со стороны Киева не последовало.

https://ria.ru/20020502/133884.html

Госдума, как и все российское руководство неуклонно выступает за то, чтобы Россия и США успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности

Госдума, как и все российское руководство неуклонно выступает за то, чтобы Россия и США успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности — РИА Новости, 05.06.2008

Госдума, как и все российское руководство неуклонно выступает за то, чтобы Россия и США успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности

В сфере российско-американских отношений «Госдума, как и все российское руководство, неуклонно выступает за то, чтобы обе наши ядерные державы успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности, каковой является достижение стратегической стабильности в мире». Об этом, как передает корреспондент РИА «Новости», заявил председатель Госдумы Геннадий Селезнев, выступая в четверг в Фонде Карнеги. Его выступление состоялось в рамках официального визита делегации Госдумы в США. По словам Селезнева, на эту задачу вновь указал президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию 18 апреля. «При этом, российские парламентарии последовательно отстаивают курс на сокращение ядерных арсеналов, укрепление взаимного доверия, не распространения ядерного оружия»,- сказал спикер Госдумы. Он напомнил, что с этих позиций Госдума в своем постановлении от 16 января оценила как «ошибочное» и «дестабилизирующее» решение США об одностороннем выходе из Договора по ПРО от 1972…

2002-05-02T23:59

2002-05-02T23:59

2008-06-05T12:07

https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/133884.jpg?1212653272

2002

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

политика

Госдума, как и все российское руководство неуклонно выступает за то, чтобы Россия и США успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности

В сфере российско-американских отношений «Госдума, как и все российское руководство, неуклонно выступает за то, чтобы обе наши ядерные державы успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности, каковой является достижение стратегической стабильности в мире». Об этом, как передает корреспондент РИА «Новости», заявил председатель Госдумы Геннадий Селезнев, выступая в четверг в Фонде Карнеги. Его выступление состоялось в рамках официального визита делегации Госдумы в США. По словам Селезнева, на эту задачу вновь указал президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию 18 апреля. «При этом, российские парламентарии последовательно отстаивают курс на сокращение ядерных арсеналов, укрепление взаимного доверия, не распространения ядерного оружия»,- сказал спикер Госдумы. Он напомнил, что с этих позиций Госдума в своем постановлении от 16 января оценила как «ошибочное» и «дестабилизирующее» решение США об одностороннем выходе из Договора по ПРО от 1972…

ВАШИНГТОН, 2 мая. /Корр. РИА «Новости» Галина Филиппова, Аркадий
Орлов/. В сфере российско-американских отношений «Госдума, как и все
российское руководство, неуклонно выступает за то, чтобы обе наши ядерные
державы успешно обеспечивали решение задачи глобальной ответственности, каковой
является достижение стратегической стабильности в мире». Об этом, как передает
корреспондент РИА «Новости», заявил председатель Госдумы Геннадий Селезнев,
выступая в четверг в Фонде Карнеги.

Его выступление состоялось в рамках официального визита делегации Госдумы в США.

По словам Селезнева, на эту задачу вновь указал президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию 18 апреля. «При этом, российские парламентарии последовательно отстаивают курс на сокращение ядерных арсеналов, укрепление взаимного доверия, не распространения ядерного оружия»,- сказал спикер Госдумы.

Он напомнил, что с этих позиций Госдума в своем постановлении от 16 января оценила как «ошибочное» и «дестабилизирующее» решение США об одностороннем выходе из Договора по ПРО от 1972 года. «И мы возлагаем большие надежды на предстоящий саммит в Москве между президентами наших стран, в ходе которого будет обсуждаться новый двусторонний Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Известно, что при подготовке этого Договора между нашими странами существуют как высокий уровень взаимодействия, так и некоторые разногласия в вопросах проверяемости сокращений вооружений и способов этих сокращений»,- отметил Геннадий Селезнев.

Он подчеркнул, что именно эти вопросы стремятся урегулировать на встрече в Вашингтоне министр иностранных дел России Игорь Иванов и госсекретарь США Колин Пауэлл.

«Мы в России твердо убеждены в том, что наш совместный с
США долг перед всем человечеством состоит в том, чтобы новыми соглашениями
обеспечить высокую эффективность международной договорной системы обеспечения
стратегической стабильности во всем мире»,- заявил Геннадий Селезнев.