Руководство газпрома история

«Смотри, смотри, видишь — уши торчат?» На голос невысокого, совсем седого уже мужчины поднимаются из травы два неожиданно маленьких оленя и будто застывают на месте. Хозяин смотрит на них с жалостью: «Пугливые, и сердечко слабое».

Каждый день он садится за руль паркетника и объезжает свое хозяйство — чуть больше 50 га. Вот поле для выпаса скота, нежно-зеленые грядки с травой для гусей и теплицы с дынями и арбузами. По соседству небольшой пруд со странной сварной конструкцией на плаву. «Заходи на «Аврору», — улыбается хозяин, забрасывая удочку. В этом пенсионере в клетчатой рубашке и старорежимных мешковатых штанах едва можно узнать когда-то могущественного главу «Газпрома» Рема Вяхирева. О прошлом напоминает разве что бейсболка с надписью Wintershall — названием немецкой компании, дружившей с «Газпромом».

«После «Газпрома» Вяхирев мог бы пойти куда захотел, — уверен его знакомый. — Был бы как Виктор Зубков — седина, стать, жизнелюбие и приличный пост вроде представителя в ОПЕК». Но Вяхирев после отставки будто исчез: не дал за 11 лет ни одного интервью, не был замечен в бизнесе.

Как вышло, что «газовый король» оказался в стороне от больших дел? И что кроме оленей напоминает ему об империи, которой он бессменно правил почти 10 лет?

Газовый тандем. Карьера Вяхирева развивалась неспешно: «Я же начал со скважины, пешочком прошел до большой установки». Самый старший из шестерых детей в семье учителей из села Большая Черниговка Куйбышевской области, в первый класс он пошел в 1941 году. «Две-три недели проучились, и мужиков всех забрали, а нас повезли убирать картошку. Я на своих внуков смотрю: куда их пошлешь?» — смеется Вяхирев. С восьмого класса работал на разгрузке волжских судов. На нефтегазовый факультет Куйбышевского политеха он пошел по одной причине: специальность была новая и студентов заманивали повышенной стипендией.

После института Вяхирев 15 лет работал на приволжских нефтяных промыслах «Куйбышевнефти». Но когда неподалеку открыли газовое месторождение, его назначили начальником управления «Оренбурггаздобыча». Карьера «газовщика» Вяхирева могла завершиться, едва начавшись: при первом же пуске взорвался сепаратор, погибли двое работников. Собралась комиссия, приехал министр из Москвы, но под суд Вяхирева не отдали.

В Оренбурге его ждала судьбоносная встреча. В 1973 году директором местного газоперерабатывающего завода был назначен бывший завотделом Орского горкома КПСС Виктор Черномырдин. «Нормальный был мужик, соображал, только много партийности было в его сознании, на производстве вытряслась», — вспоминает Вяхирев. Но, видно, не до конца — через пять лет Черномырдина перевели в Москву инструктором отдела тяжелой промышленности ЦК КПСС. В следующий раз они встретились уже в Министерстве газовой промышленности. Черномырдин возглавил его в 1985 году, Вяхирев стал первым замом. А скоро они совершили настоящую по тем меркам революцию, уговорив Совет министров СССР преобразовать министерство в концерн «Газпром».

«Может, я дурную вещь сделал, но не нравилась мне структура министерская — вроде и не чиновники, но и не производственники», — объясняет Вяхирев. С идеей создания концерна к председателю Совета министров Николаю Рыжкову пришлось ходить четырежды. На выделенной будущим газпромовцам подмосковной даче рабочая группа во главе с Евгенией Селиховой, руководившей в министерстве экономическим сектором, несколько месяцев готовила концепцию реформы. И Рыжков сдался. 8 августа 1989 года был зарегистрирован Государственный газовый концерн «Газпром», получивший полсотни профильных предприятий.

Возглавил «Газпром» Черномырдин, Вяхирев остался при нем первым замом.

«Священная корова». В 1992 году Ельцин (Вяхирев называет его «царь Борис») забрал Черномырдина в правительство, и Вяхирев стал главным в «Газпроме»: «Что мне было отказываться, когда все хозяйство на руках, кому-то отдашь — потеряют». Связка Вяхирев — Черномырдин превратила концерн в неприступную крепость. Устав «Газпрома», к примеру, не позволял свободно торговать его акциями, а сместить Вяхирева можно было, только если бы он сам проголосовал за свою отставку. В этой паре каждый считал себя главным. Но они очень хорошо друг друга дополняли, считает бывший министр энергетики Владимир Лопухин. «Рем Иванович — такой работник, а Виктор Степанович — больше поэт, его дело придумать, что-то новое сочинить».

С одной стороны, Черномырдин поддерживал «Газпром» — концерн, к примеру, имел право отправлять часть денег в собственный Стабфонд, средства которого не облагались налогами (в одном только 1995 году из его налогооблагаемой базы ушло 23,4 трлн рублей, или около $5 млрд). А с другой — правительство неизменно использовало «Газпром» в качестве «второй кассы».

Лопухин вспоминает, что Егор Гайдар мог вызвать Вяхирева со словами: «Рем Иванович, нам нужно курс рубля поддержать» — и «Газпром» с его валютной выручкой «поддерживал». Или вот еще. «Однажды Юрий Лужков выбивал у Черномырдина деньги для Москвы, — рассказывает бывший министр экономики Евгений Ясин. — Я кричал, что никаких льгот быть не может. Тогда Черномырдин взял трубку и позвонил Вяхиреву: «Рем Иванович, дай Лужкову квоту на экспорт газа».

Но были люди, договориться с которыми Вяхиреву не удавалось никогда. «Я даже котов своих не хочу называть рыжими из-за Чубайса», — хмурится Вяхирев. И спустя 20 лет одно упоминание имен Анатолия Чубайса и Бориса Немцова заставляет его закипать.

В 1992 году на повестке была реформа нефтегазовой отрасли. «Газпром» могли разделить и приватизировать по примеру нефтянки, где в итоге образовалось несколько успешных частных компаний. Но «нефтяники сами хотели создать независимые предприятия и рулить потоками, а газовики, наоборот, всеми силами старались сохранить систему», объясняет бывший первый зам руководителя аппарата правительства Сергей Васильев. «В отличие от нефти весь газ добывался примерно в одном месте. В такой ситуации создать конкурентные компании было объективно тяжело, а уж с Виктором Степановичем во главе правительства и вовсе нереально», — говорит Ясин. «Степаныч всех к ногтю взял, «Газпром» был сильнее любого министерства», — признает Васильев.

«Газпром» — народу. Приватизация «Газпрома» тоже проходила с особенностями. Указ был подписан в 1992 году, но первый этап продажи акций растянулся на три года. Газовики пытались взять процесс под контроль, но сталкивались с сопротивлением Чубайса. «Не раз мои ребята были на грани увольнения», — вспоминает он в книге «Приватизация по-российски». Схватка с «Газпромом» едва не стоила должности его заму Петру Мостовому. Его Чубайс отстоял, но газовикам все же удалось отщипнуть от приватизации: «Газпром» выкупил за чеки 10% своих акций. Концерн «фактически выпал из ваучерной приватизации», — свидетельствует Лопухин. Акции продавались в основном на закрытых чековых аукционах в регионах присутствия «Газпрома» (населению было продано около 48%). «Мы считали, продадим своим, а они всегда будут нас поддерживать, — признается Вяхирев, — но людям жрать было нечего, начали продавать».

В госсобственности Ельцин оставил 40% акций. Почему государство само отказалось от контроля в компании, чей бюджет был фактически неотделим от федерального? Вопрос обсуждался долго, и мнения были разные, вспоминает Лопухин: «Я, к примеру, многих коллег уговаривал, что люди не готовы к рынку, но в ответ получал, что от чиновников угрозы не меньше».

Кто же контролировал «Газпром», если у государства контроля не было? Рем Вяхирев. Именно он голосовал на собраниях контрольным пакетом. В 1994 году был подписан трастовый договор, по которому «Газпром» на три года получал в управление 35% из госпакета. Недостающие голоса привозили гендиректора «дочек» «Газпрома», собиравшие доверенности у работников. Делились голосами с Вяхиревым и профессиональные инвесторы, скупавшие акции у населения. «Перед каждым собранием в обмен на голоса менеджмент «Газпрома» поворачивался к миноритариям лицом: с ними встречались, показывали и рассказывали что угодно. Мы называли это День Весны», — вспоминает один из них.

Траст, который лопнул. Власти и авторитета Вяхиреву было не занимать, но мог ли он это капитализировать? Как удалось выяснить Forbes, такой шанс у него действительно был.

В 1994 году «Газпром» получил опцион, который давал концерну возможность выкупить у государства 30% своих акций. Причем заплатить за бумаги «Газпром» мог по номиналу — всего 70 млрд неденоминированных рублей, или $15 млн (по курсу на 1996 год, когда опцион мог быть реализован). Таковы были условия трастового договора, по которому Вяхирев управлял госпакетом. Выходит, «Газпром», как «Сургутнефтегаз» или АвтоВАЗ образца середины 2000-х, мог оказаться подконтролен своим менеджерам.

На вопрос об опционе Вяхирев сначала громко протестует и машет руками, а через минуту ведет нас в свой маленький кабинет и достает бумаги с визами, печатями и красными ленточками. Первым идет распоряжение Черномырдина с указанием своему заму Олегу Сосковцу заключить с Вяхиревым трастовый договор. А следом — и сам легендарный документ. «Ну что, есть там этот ваш опцион?!» — торжествующе спрашивает Вяхирев. «Вообще-то есть, Рем Иванович», — удивленно поднимаем на него глаза. Вяхирев на это только хмыкает.

Из договора следует, что в награду за управление госпакетом «Газпром» действительно мог выкупить 30% своих акций по номиналу. Этот пакет он потом мог продать, а деньги пустить на инвестпрограмму.

Рассчитывали ли руководители «Газпрома», что смогут стать его хозяевами? Внятных объяснений ни Вяхирев, ни Черномырдин не давали. Но реальной возможности провернуть эту операцию у них, похоже, не было. Уже через год после подписания трастового договора в него была внесена существенная поправка (этот документ тоже нашелся в ворохе бумаг на вяхиревском столе) — реализовывать опцион «Газпрому» предлагалось уже не по номиналу, а «по согласованной с правительством цене». А в 1997 году «Газпром» лишился и этой возможности — скандальный договор был разорван, а в новом опциона уже не было.

Это ставит себе в заслугу бывший вице-премьер Борис Немцов. В 1997 году он устроил в правительстве грандиозный скандал, а потом раскрыл детали трастового договора журналистам. Но копию документа в итоге, по его словам, украли у него прямо из сейфа. А больше никто об опционе не говорил: к примеру, в меморандуме к первому размещению бумаг «Газпрома» в Лондоне в 1996 году о нем нет ни слова.

«Вяхирев с Черномырдиным бились за право выкупа до последнего, — утверждает Немцов. — Но все решила резолюция Ельцина на договоре, которую я получил». В ней «царь» написал: «Это грабеж России!» Немцов уверен, что история с договором стоила ему должности первого вице-премьера. Вяхирев до сих пор клянет бывшего вице-премьера и, кажется, искренне не понимает всех перспектив, которые открывал этот короткий, всего четыре листа, пожелтевший от времени документ.

Медвежьи объятия. В личном архиве бывшего главы Goldman Sachs Питера Сазерленда была фотография середины 1990-х годов, на которой он крепко обнимает Рема Вяхирева. «Сазерленд — крупный и круглый мужчина, а Вяхирев — все то же самое, только маленький. Мы называли эти объятия bear hug (медвежья хватка)», — говорит знакомый банкира. На короткой ноге с Вяхиревым в те годы были многие иностранные банкиры. «Мы понимали: «Газпром» — крупнейшая сырьевая компания мира и он глобально недооценен», — говорит один из них. «Понимал это и сам «Газпром», — признает Александр Семеняка, которого Селихова пригласила организовать рынок акций концерна.

Сделать это было непросто. Газовики ревностно охраняли компанию: у «Газпрома» было преимущественное право на все сделки с его акциями, а совокупная доля иностранцев ограничивалась 9%. Тогда Семеняка придумал мини-аукционы, цену на которых определял сам «Газпром». Инвесторы приносили заявки на продажу акций, концерн устанавливал цену отсечения и выкупал все, что оказывалось ниже ее. Предложившие более высокую цену получали возможность продавать акции свободно. Вся процедура занимала около недели. Зато концерн как мог поддерживал котировки. Но на конец 1996 года «Газпром» все равно стоил всего $8 млрд (35 центов за акцию). А ExxonMobil — $106 млрд.

У «Газпрома» было 10% своих акций, и ему отчаянно требовались деньги, чтобы финансировать трубопровод Ямал — Европа. Его строительством в обход Украины Вяхирев рассчитывал закрыть болезненный вопрос с украинскими неплатежами и исчезавшим из трубы соседа российским газом. «Газпром» начал готовить продажу акций иностранцам.

В 1996 году у него не было ни полной финансовой отчетности, ни запасов, представленных по международным стандартам. Организаторы размещения Morgan Stanley и Dresdner Kleinwort честно назвали эту инвестицию высоко рискованной. И перечисляли весь спектр угроз: от рисков молодого государства на пути от плановой экономики к рынку до глобальных проблем самого «Газпрома». Долги российских потребителей за газ превышали $9 млрд (с учетом СНГ — $10,3 млрд), а сам концерн должен был бюджету почти $3 млрд. В расчетах использовались зачеты и бартер. И, конечно, «Газпром» сильно на них терял. Однажды бухгалтерия обнаружила, что присланные в счет платы за газ тракторы «Беларусь» оценены по стоимости шестисотого Mercedes, приводит пример Семеняка.

Тем не менее спрос иностранцев на 1,15% акций «Газпрома» по цене $1,575 за штуку оказался в пять раз выше предложения. Встречаться с инвесторами в Европе и США Вяхирев летал лично. Две недели корпоративный Falcon «Газпрома» ежедневно поднимался в воздух, в каждом городе менеджеры концерна проводили по восемь встреч с инвесторами. Вяхирев перенял некоторые термины из их лексикона. И когда в Нью-Йорке сотрудник миграционной службы поинтересовался у него о цели визита, глава «Газпрома» не моргнув глазом заявил: road-show. «Артисты, цирк?» — обалдело переспросил, глядя на Вяхирева, американец.

Размещение в Лондоне принесло «Газпрому» больше $370 млн. Но его следствием стало разделение рынка акций концерна на внутренний и внешний. Покупать акции в России, где они стоили в разы дешевле, иностранцам напрямую не разрешалось. Ведь тогда «Газпром» терял шанс заработать на оставшемся у него пакете. Но инвесторы своего не упустили: в законодательстве были лазейки, и российские инвесткомпании во главе с UFG помогали иностранцам ими пользоваться. Эти схемы окрестили «серыми».

«Газпром» закрывал на это глаза, ведь иностранцы позволяли поддерживать ликвидность. К 1999 году они контролировали уже около 20% «Газпрома». Среди них были легендарные братья Чандлеры, предприниматели Кеннет Дарт и Джо Льюис, нидерландская Marco Industries.

А главным стратегическим акционером концерна стала немецкая Ruhrgas (объединилась впоследствии с E.On.). Первые 2,5% акций «Газпрома» немцы выкупили у государства в 1998 году, сразу после дефолта. Они очень выручили российский бюджет, заплатив за пакет $660 млн. За это Ruhrgas разрешили стать участницей «серых» схем: немцы продолжили скупку акций «Газпрома» в России через СП с «Газэкспортом». В 2009 году у СП «Геросгаз» было уже почти 3% акций стоимостью $4 млрд.

Европейский гамбит. С Ruhrgas у «Газпрома» были давние отношения. До падения Берлинской стены в 1989 году ГДР на 100% зависела от российского газа, а после весь рынок Германии получила Ruhrgas. Черномырдину и Вяхиреву пришлось отвоевывать его заново.

И тут «Газпрому» повезло — в начале 1990-х конкуренцию Ruhrgas в Германии решил составить химический гигант BASF. «Мы сказали: Виктор Степанович, у России есть газ, который она хочет поставлять за рубеж, а мы готовы строить трубопроводы», — вспоминал в одном из интервью бывший глава Wintershall (нефтегазовая «дочка» BASF) Херберт Детхардинг. Долго уговаривать русских не пришлось: в 1993 году Wintershall и «Газпром» создали компанию Wingas, которая в итоге заняла около 20% германского рынка. Так «Газпром» получил выход на конечного потребителя в Европе, и это до сих пор едва ли не самый большой прорыв в его европейской экспансии.

При Вяхиреве заработал Ямал — Европа, начал строиться «Голубой поток» (по дну Черного моря в Турцию). То, что сейчас называется «Северный поток» и «Южный поток», «тоже мы придумали и переговоры все провели», говорит Вяхирев.

«Европа была единственным спасением для «Газпрома», остальные — никто ж не платил. Но мы раньше были плохие переговорщики — европейцы нас с ценами дурили», — возмущается бывший глава «Газпрома». Европейских партнеров Вяхирев окучивал не хуже, чем сейчас свой огород, продавливая на переговорах заключение долгосрочных контрактов, многие из которых действуют до сих пор. Нынешнее руководство «Газпрома» отбивается от европейцев, которые пытаются изменить условия тех договоров, одно из которых — знаменитое take-or-pay.

Успех Wingas «Газпром» пытался повторить и в других странах: при нем в разных уголках Европы появилось больше десятка торговых посредников с участием «Газпрома». Но богатели на российском газе в основном местные партнеры концерна, вроде известного польского предпринимателя Александра Гудзоватого. А «Газэкспорт» за 10 лет получил от этих компаний всего около $10 млн дивидендов, говорит его бывший гендиректор Олег Сиенко. До него «Газэкспорт» возглавлял сын Вяхирева Юрий.

Наш дом — «Газпром». Со временем иностранные инвесторы стали головной болью для Вяхирева. Вошедший в совет бывший министр финансов и основатель UFG Борис Федоров громил Вяхирева жестче, чем Алексей Навальный — нынешних функционеров госкомпаний. В 1999 году к войне присоединился фонд Hermitage под управлением Билла Браудера. «Фонд провел расследование и заявил, что в 1996–1999 годах из «Газпрома» были «выведены» активы, сопоставимые по запасам с государством Кувейт и составлявшие 9,65% запасов самого концерна», — говорит представитель Hermitage.

Миноритарии потребовали расследования связей между концерном и «Итерой», которая получила целый ряд активов «Газпрома». Работу поручили аудитору «Газпрома» PricewaterhouseCoopers, чьей задачей было выявить, являются ли руководители концерна или их родственники бенефициарами «Итеры». К досаде инвесторов, отчет PWC получился «беззубым». Едва ли не самой большой «сенсацией» оказалось то, что родственники Вяхирева контролируют 5% «Сибнефтегаза» (владел лицензией на крупное Береговое месторождение). Когда в 2001 году «Итера» сама раскрыла акционеров, менеджеров «Газпрома» среди них не нашлось.

«Итера» была создана в 1992 году. Ее владелец Игорь Макаров 20 лет прожил в Туркмении, и его контакты оказались на руку «Газпрому». «Туркменбаши покойный был капризный, как ребенок, но Макаров с ним был в очень хороших отношениях и умел договариваться», — вспоминает Вяхирев. В 1994 году «Итера» стала закупать туркменский газ в обмен на продовольствие, а сырье продавать Украине. Вяхирев таким образом убивал двух зайцев сразу. А сам мог сосредоточиться на платежеспособной Европе.

Бизнес «Итеры» рос: к 2000 году оборот компании был около $3 млрд, объем контрактов— 83,5 млрд куб. м, а запасы — более 1 трлн куб. м. К тому времени «Итера» не только продавала газ, но и добывала его на бывших газпромовских месторождениях.

Связи газпромовцев с «Итерой» никогда не были доказаны, но разговоры об этом не утихли. Их героем чаще других становился заместитель Вяхирева Александр Пушкин, курировавший в «Газпроме» экспорт газа в СНГ. Новые подозрения возникли в 2006 году, когда на «Итеру» пошла войной Галина Вебер — ее же миноритарий. Она подала иск на Кипре, оспаривая допэмиссию акций, в результате которой ее доля в кипрской компании Itera Group была размыта с 14,6% до 4,9%. Вебер представляла интересы Пушкина, рассказал Forbes источник, близкий к руководству «Итеры». О том, что Пушкин действительно участвовал в бизнесе «Итеры», говорит еще один его знакомый (он знает об этом со слов Макарова). Сами Вебер и Пушкин все опровергают.

Как бы то ни было, в 2011 году Вебер выиграла суд, после чего заключила с «Итерой» мировое соглашение. По оценке источника Forbes, по нему Вебер получила около $150 млн. Вебер подтверждает, что выиграла процесс, но говорит, что сумма выплаченных ей отступных не соответствует действительности.

Вяхирев утверждает, что ни он, ни его родственники совладельцами «Итеры» не были. Зато у дочери Татьяны была доля в крупнейшем на тот момент подрядчике «Газпрома» «Стройтрансгазе» с годовым оборотом около $1,4 млрд. Совладельцами этой фирмы были также давний соратник Вяхирева Арнгольт Беккер, дети Черномырдина и Вячеслава Шеремета — правой руки Вяхирева в «Газпроме». «Стройтрансгаз» прославился и тем, что в 1995 году всего за $2,5 млн получил почти 5% акций «Газпрома» — в счет выполненных работ. Этот пакет и акции самого «Стройтрансгаза» позднее пришлось «вытаскивать» Алишеру Усманову.

Примерно тем же составом дети руководителей «Газпрома» участвовали в капитале еще как минимум одной фирмы, «Интерпроком», рассказывает ее основной акционер и бывший глава венгерского представительства «Газпрома» Мегдет Рахимкулов. Изначально фирма занималась поставкой венгерских компьютеров компаниям «Газпрома». Постепенно через нее пошли контракты концерна, касавшиеся автоматизированных систем управления и средств связи. В отдельные годы через нее проходило $350–400 млн, говорит Рахимкулов, но сам «Интерпроком» оставлял себе только комиссию — 1,5% от размера контракта. «За все годы компания заработала $5–6 млн, а самые крупные единовременные выплаты дивидендов не превышали $100 000–200 000 в год на каждого акционера, — рассказывает Рахимкулов. — На этом не разбогатеть, это было только подспорье, чтобы жилось нормально детям». После смены власти в «Газпроме» «Интерпроком» проверяли около года, но так ничего и не нашли, утверждает Рахимкулов.

В конце 1990-х Вяхирев отправил его в Венгрию, с которой шли переговоры о долгосрочном контракте на поставку газа. И там Рахимкулов развернулся: он возглавил купленный Газпромбанком местный банк AEB. Через него в конце 1990-х шла примерно треть экспортной выручки «Газпрома» от поставок в Восточную Европу ($2,5–3,5 млрд в год). На этом денежном потоке можно было неплохо заработать: комиссии за конвертацию, проценты на остатки по счетам. К 2000 году фирмы Рахимкулова и его семьи постепенно выкупили почти 75% акций AEB у Газпромбанка. Теперь банк — основа его состояния (81-е место в списке Forbes). После ухода Вяхирева «Газпром» предлагал Рахимкулову продать банк, но тот отказался.

Отставка. Впервые об уходе Вяхирев заговорил в 1999 году. Годом раньше, в марте 1998-го распалась связка Черномырдин — Вяхирев. Ельцин отправил верного премьера в отставку. Надежная система обороны «Газпрома» разваливалась. В канун 2000 года на покой ушел и сам Ельцин. Вместе с его преемником Владимиром Путиным к власти пришли совсем другие люди. В 2000 году совет директоров «Газпрома» обязал Вяхирева согласовывать все сделки по имуществу, в 2001-м отменил фантастическое условие, по которому Вяхирева можно было уволить только с его согласия.

«Если бы Вяхирев сумел вовремя распознать Путина — что нужно просто собрать всех своих Макаровых, заставить все отдать и отползти, — он бы наверняка усидел, но он Путина не понял просто», — говорит источник, близкий к руководству «Газпрома». Рассказывают, что незадолго до объявления об отставке Вяхирева Путин вызвал в Кремль всех директоров «Газпрома» и объявил им, что нужно готовиться к смене руководства в компании.

У Вяхирева другая версия. Он утверждает, что еще в марте 2001 года сам предложил Путину отправить его в отставку, поняв, что работать как прежде ему не дадут. «Они же обложили меня, как медведя в берлоге, всякими дуростями, невозможно было работать, — ворчит он. — Я думаю, что нашли бы какую-то причину, башку бы оторвали мне, а зачем ждать, когда оторвут?» Новый «царь», говорит Вяхирев посмеиваясь, был настолько удивлен, что прямо при нем начал звонить руководителю администрации Александру Волошину с поручением выписать главе «Газпрома» орден. В мае об отставке было объявлено официально — Вяхирева сменил Алексей Миллер. Кадровая чистка не заставила себя долго ждать. Без показательного «отрывания голов» тоже не обошлось.

Главной жертвой стал Яков Голдовский, при помощи «Газпрома» создавший холдинг «Сибур». Когда он попытался перехватить контроль над компанией, его арестовали — прямо в приемной Миллера. Просидев в СИЗО несколько месяцев, Голдовский продал активы «Газпрому» и уехал за границу. Беккер, размывший долю детей руководителей «Газпрома» в «Стройтрансгазе», предусмотрительно уехал заранее и торговался уже из Германии.

В 2002 году в рамках расследования дела о «Сибуре» был задержан и Вячеслав Шеремет. Правда, уже через сутки его отпустили.

«Со мной тоже беседовали», — лаконично говорит Вяхирев. Никаких обвинений Вяхиреву предъявлено не было, хотя сам он считает, что «еще лет пять после ухода» его продолжали проверять. Чуть больше года после отставки он по просьбе Дмитрия Медведева оставался в совете директоров «Газпрома». «Ходил туда как дурак — они шепчутся друг с другом, делают что хотят, а ты как баран. А я пешкой не привык быть», — злится Вяхирев. В июне 2002 года он ушел окончательно — в никуда. После отставки Путин своим указом оставил за Вяхиревым возможность пользоваться не только газпромовской больницей, но и автомобилем, спецномерами и даже спецсвязью, рассказывает Рахимкулов.

Пенсионер «Газпрома». Говорят, Вяхирева иногда видят в главном офисе «Газпрома», где все еще работает несколько его товарищей. «Пусть дыхнут — что мне там делать-то?» — говорит на это Вяхирев. Навестить знакомых на добывающих предприятиях — другое дело, недавно он облетел почти весь «газпромовский север», где его по-прежнему встречают радушно. Лет пять назад Вяхирев заходил и к Миллеру — просил взять на работу внучку, которая живет в его старой квартире напротив «Газпрома». «Ей на работу было бы ходить удобно, через дорогу, он мне пообещал, а потом ее не взяли все равно почему-то», — вздыхает Вяхирев. Его сын живет в газпромовском подмосковном поселке по Калужскому шоссе, у дочери Татьяны трехэтажный дом напротив построенного еще в середине 1990-х деревянного двухэтажного домика самого Вяхирева. По словам Рахимкулова, Вяхирев всегда был непритязателен. Став начальником в «Газпроме», он с женой и двумя детьми получил маленькую двухкомнатную квартиру. «Она была прямо над магазином «Рыба», и от запахов с ума можно было сойти, зато, как говорил Рем Иванович, до работы — рукой подать», — говорит Рахимкулов.

Во дворе дома Вяхирева садовые гномы, сибирские ели, привезенные когда-то из Томска, и деревянный стол (хозяин любит сидеть в углу). Обычный дом, ничем не напоминает современные газпромовские дворцы. «Вообще-то я у Forbes раньше тоже в крутых числился, а потом пришлось занимать на жизнь», — добродушно улыбается Вяхирев. В 2004 году он в последний раз оказался в списке богатейших с состоянием $1,3 млрд. Сейчас, по его словам, основа его имущества — это подмосковное хозяйство и стоящий сейчас около $13 млн пакет акций «Газпрома» (0,01182% акций).

Бывший глава «Газпрома» не похож на нуждающегося человека. Есть у него и сберкнижки, и государственная пенсия, и доходы от участия в пенсионном фонде «Регионфонд», совет директоров которого возглавляет Селихова. Фонд был создан в 2000 году региональными «газовыми» банками, но, по словам Селиховой, к «Газпрому» отношения не имеет и работает как обычный НПФ. В хорошие годы пенсия и дивиденды позволяют закрыть бюджет аграрного хозяйства Вяхирева. Только акции «Газпрома» за 2011 год должны были принести ему 23,5 млн рублей дивидендов. «Но когда не хватает, приходится идти просить денег у Макарова, он единственный, кто иногда помогал», — говорит Вяхирев.

О родившихся на днях пятерых оленятах и о своем хозяйстве Вяхирев говорит гораздо охотнее, чем о газпромовских делах. Но недосказанное иногда прорывается, особенно когда речь очередной раз заходит о выведенных из «Газпрома» активах. «Зло берет иногда за такие разговоры, потому что кто делал деньги, он и делает их до сих пор и как-то сумел откупиться, — неожиданно жестко отрезает он. — Вот мне дали значок [орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени]. Ну и я доволен. Сказал «спасибо» и пошел, и все нормально».

Gazprom PJSC

Gazprom’s headquarters in the Lakhta Center in Saint Petersburg, the tallest building in Europe.
Native name	ПАО «Газпром»
Type	Public (PAO)
Traded as	MCX: GAZP
Industry	Oil and gas
Founded	8 August 1989; 33 years ago
Headquarters	Saint Petersburg , Russia
Key people	Viktor Zubkov (Chairman) Alexey Miller (CEO)
Products	Petroleum Natural gas Petrochemicals
Services	Gas pipeline transport
Revenue	$87.7 billion[1] (2020)
Operating income	$8.53 billion[1] (2020)
Net income	$2.25 billion[1] (2020)
Total assets	$324 billion[1] (2020)
Total equity	$205 billion[1] (2020)
Owner	Russian government (50.23%)
Number of employees	466,000[2] (2018)
Subsidiaries	List of subsidiaries
Website	gazprom.com

PJSC Gazprom (Russian: Газпром, IPA: [ɡɐzˈprom]) is a Russian majority state-owned multinational energy corporation headquartered in the Lakhta Center in Saint Petersburg.^[3] As of 2019, with sales over $120 billion, it was ranked as the largest publicly listed natural gas company in the world and the largest company in Russia by revenue.^[4][5] In the 2020 Forbes Global 2000, Gazprom was ranked as the 32nd largest public company in the world.^[6] The Gazprom name is a contraction of the Russian words gazovaya promyshlennost (газовая промышленность, gas industry). In January 2022, Gazprom displaced Sberbank from the first place in the list of the largest companies in Russia by market capitalization.^[7] At present (in 2023), the company is delisted from international markets, and continues substantial construction in its operational results (such as production, export).

Gazprom is vertically integrated and is active in every area of the gas industry, including exploration and production, refining, transport, distribution and marketing, and power generation.^[8] In 2018, Gazprom produced twelve percent of the global output of natural gas, producing 497.6 billion cubic meters of natural and associated gas and 15.9 million tonnes of gas condensate.^[9] Gazprom then exports the gas through pipelines that the company builds and owns across Russia and abroad, such as Nord Stream 1 and TurkStream.^[10] In the same year, Gazprom has proven reserves of 35.1 trillion cubic meters of gas and 1.6 billion tons of gas condensate.^[9] Gazprom is also a large oil producer through its subsidiary Gazprom Neft, producing about 41 million tons of oil with reserves amounting to 2 billion tons.^[9] The company also has subsidiaries in industrial sectors, including finance, media and aviation, and majority stakes in other companies.

Gazprom was created in 1989, when the Soviet Ministry of Gas Industry was converted to a corporation, becoming the first state-run corporate enterprise in the Soviet Union. After the Soviet Union’s dissolution, Gazprom was privatized, retaining its Russia-based assets. At that time, Gazprom evaded taxes and state regulations and engaged in asset stripping. The company later returned to government control in the early 2000s, and since then, the company is involved in the Russian government’s diplomatic efforts, setting of gas prices, and access to pipelines.^[11]

The company is majority-owned by the Russian government, via the Federal Agency for State Property Management and Rosneftegaz, while the remaining shares are traded publicly.^[12] Gazprom has a listing in the Moscow Exchange and had a market capitalization of US$80.56 billion as of September 2019.^[4]

History[edit]

Origins[edit]

In 1943, during World War II, the government of the Soviet Union developed a domestic gas industry. In 1965, it centralized gas exploration, development, and distribution within the Ministry of Gas Industry. In the 1970s and 1980s, the Ministry of Gas Industry found large natural gas reserves in Siberia, the Ural region and the Volga Region. The Soviet Union became a major gas producer.^[13] In August 1989, under the leadership of the minister of Gas Industry of the Soviet Union (1985-1989) Viktor Chernomyrdin, the Ministry of Gas Industry was renamed the State Gas Concern Gazprom, and became the Soviet Union’s first state-run corporate enterprise.^[14][15] In late 1991, when the Soviet Union dissolved, gas industry assets were transferred to newly established national companies, such as Naftogaz and Turkmengaz.^[16] Gazprom kept assets located in Russia and secured a monopoly in the gas sector.^[15]

Privatization[edit]

In December 1992, when Boris Yeltsin, the Russian President, appointed Viktor Chernomyrdin, Gazprom’s Chairman, his Prime Minister, the company’s political influence increased. Rem Viakhirev took the chairmanship of Gazprom’s Board of Directors and Managing Committee.^[15] Following the Decree of the President of the Russian Federation of 5 November 1992, and the Resolution of the Government of Russia of 17 February 1993, Gazprom became a joint-stock company. Gazprom began to distribute shares under the voucher method. (Each Russian citizen received vouchers to purchase shares of formerly state-owned companies). By 1994, 33% of Gazprom’s shares had been bought by 747,000 members of the public, mostly in exchange for vouchers. Fifteen percent of the stock was allocated to Gazprom employees. The state retained 40% of the shares. That amount was gradually lowered to thirty-eight percent.^[15] Trading of Gazprom’s shares was heavily regulated. Foreigners were prohibited from owning more than nine-percent of the shares. In October 1996, 1% of Gazprom’s equity was offered for sale to foreigners as Global Depository Receipts. In 1997, Gazprom offered a bond issue of US$2.5 billion.

Chernomyrdin, as Prime Minister of Russia, ensured Gazprom avoided tight state regulation. Gazprom evaded taxes, and the Government of Russia received little in dividends. Gazprom managers and board members, such as Chernomyrdin and the Gazprom Chief Executive Officer, Rem Viakhirev, engaged in asset-stripping. Gazprom assets were shared amongst their relatives. Itera, a gas trading company also received Gazprom assets.^[17] In March 1998, for reasons unrelated to his activities at Gazprom, Chernomyrdin was fired by Yeltsin.^[18] On 30 June 1998, Chernomyrdin was made Chairman of the Board of Directors of Gazprom.

State control[edit]

When, in June 2000, Vladimir Putin became the President of Russia, he acted to gain control over Russia’s oligarchs, and increase the Government of Russia’s control in important companies through a program of national champions.^[19] Putin fired Chernomyrdin from his position as the Chairman of the Gazprom board. The Russian Government’s stock in Gazprom gave Putin the power to vote out Vyakhirev. Chernomyrdin and Vyakhirev were replaced by Dmitry Medvedev and Alexei Miller. They were Putin’s prior employees in Saint Petersburg.^[19] Putin’s actions were aided by the shareholder activism of Hermitage Capital Management Chief Executive Officer William Browder, and the former Russian Finance Minister Boris Fyodorov. Miller and Medvedev were to stop asset stripping at Gazprom and to recover losses. Itera was denied access to Gazprom’s pipelines and came close to bankruptcy. Itera agreed to return stolen assets to Gazprom for a fee.^[20]

In April 2001, Gazprom acquired NTV, Russia’s only nationwide state-independent television station, from Vladimir Gusinsky’s company, Media-Most Holdings.^[21][22][23]
In 2002, the Gazprom subsidiary Gazprom Media acquired all of Gusinsky’s shares in companies held by Media-Most.^[24]

In June 2005, Gazprombank, Gazpromivest Holding, Gazfond and Gazprom Finance B. V., subsidiaries of Gazprom, sold a 10.7399% share of their stock for $7 billion to Rosneftegaz [ru], a state-owned company. Some analysts said the amount paid by Rosneftegaz for the stock was too low.^[25] The sale was completed by 25 December 2005. With the purchased stock and the thirty-eight percent share held by the State Property Committee, the Government of Russia gained control of Gazprom.^[26] The Government of Russia revoked the Gazprom twenty percent foreign ownership rule and the company became open to foreign investment.^[27][28] In September 2005, Gazprom bought 72.633 percent of the oil company Sibneft for $13.01 billion. Sibneft was renamed Gazprom Neft. The purchase was aided by a $12 billion loan. Gazprom became Russia’s largest company.^[29] On the day of the deal the company worth was valued at £69.7 billion (US$123.2 billion).

On 5 July 2006, the Federal Law, On Gas Export, was passed, nearly unanimously, by the State Duma and on 7 July 2006, by the Federation Council. On 18 July Putin signed the new legislation and on 20 July 2006, the law was published. It gave Gazprom the exclusive right to export natural gas from Russia.^{[30][31][32][33]} In December 2006, Gazprom signed an agreement with Royal Dutch Shell, Mitsui and Mitsubishi, to take over fifty percent plus one share of Sakhalin Energy.^[34]

In June 2007, TNK-BP, a subsidiary of BP plc, agreed to sell its stake in Kovykta field in Siberia to Gazprom after the Government of Russia questioned BP’s right to export gas from Russia.^{[35][36][37][38]}

On 23 June 2007, the governments of Russia and Italy signed a memorandum of understanding towards a joint venture between Gazprom and Eni SpA to construct a 558-mile (900 km) gas pipeline to carry 1.05 trillion cubic feet (30 km³) gas per year from Russia to Europe. This South Stream pipeline would extend under the Black Sea to Bulgaria with a south fork to Italy and a north fork to Hungary.^[39][40][41] On 1 December 2007, during a visit to Turkey, Putin said the project would not proceed and 63 billion cubic metres per year (bcm/y) of gas would be shipped to Turkey instead of Bulgaria. Bulgaria was being sued by the European Union for signing a contract with Russia, which was not aligned with European Union regulations. The president of Bulgaria, Rosen Plevneliev, pressured the European Union and Russia to quickly resolve the matter.^[42][43]

Continual rise[edit]

On 4 September 2012, the European Commission announced an anti-trust investigation into Gazprom’s activities. This was based on «concerns that Gazprom may be abusing its dominant market position in upstream gas supply markets.»^[44] In late November 2013, Gazprom expanded its media interests by acquiring Profmedia from Vladimir Potanin.^[45]

On 21 May 2014, in Shanghai, Gazprom and the China National Petroleum Corporation made a contract worth $400 billion over thirty years. The contract was for Gazprom to deliver 38 billion cubic meters of natural gas per year to China beginning in 2018.^[46][47] In August 2014, construction began with pipes for the Power of Siberia pipeline delivered to Lensk, Yakutia.^[48] Russia will start supplying natural gas to China through the Power of Siberia pipeline on 20 December 2019 as part of the two countries’ $400 billion energy pact. Beijing and Moscow are now negotiating over a second Far Eastern gas pipeline.^{[49][needs update]}

In June 2014, Gazprom negotiated with the International Petroleum Investment Company (IPIC of Abu Dhabi) over a 24.9 percent stake in the Austrian oil and gas firm OMV.^[50] In July 2014, Gazprom acquired Central Partnership, one of the largest film distributors in Russia.^[51]

Supply and reserves[edit]

Production[edit]

In 2011,^{[needs update]} Gazprom produced 513.17 billion cubic metres (18.122 trillion cubic feet) of natural gas, which was 17 percent of the worldwide production and 83 percent of Russian production. Of this amount, the Yamburg subsidiary produced 41 percent, Urengoy 23.6 percent, Nadym 10.9 percent, Noyabrsk 9.3 percent and others 15.2 percent. In addition, the company produced 32.28 million tons of oil and 12.07 million tons of gas condensate.^[52][53][54]

The majority of Gazprom’s fields are located in the Nadym-Pur-Taz region (near the Gulf of Ob) in Yamalo-Nenets Autonomous Okrug in Western Siberia.^[55] Historically, the three largest fields are Medvezhe, Urengoy and Yamburg.^[56][57] After more than twenty years of production, the fields are now in decline. Production from the fields has decreased by twenty to twenty-five bcm per year.^[58][59] The production at Zaporliarnoe, Gazprom’s fourth largest field, increased until 2004, offsetting the decline in the other fields.^[58] Since 2004, Gazprom has maintained production by activating new smaller fields and by purchasing production assets from other companies.^[58][60]

Gazprom Neft produces crude oil. In 2005, Gazprom purchased 75 percent of the Gazprom Neft shares for $13.1 billion.^[61]

billion cubic metres	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016	2017	2018	2019
Natural gas	552.5	555.0	556.0	548.6	549.7	461.5	508.6	513.2	487.0	487.4	443.9	418.5	419.1	472.1	498.7	501.2
million tons	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016	2017	2018	2019
Crude oil	0.9	9.5	34.0	34.0	32.0	31.6	32.0	32.3	33.3	33.8	35.3	36.0	39.3	48.6	48.3	48.0
Condensate	11.1	11.5	11.4	11.3	10.9	10.1	11.3	12.1	12.9	14.7	14.5	15.3	15.9	15.9	15.9	16.7
Source: Gazprom in figures 2004–2008, 2007–2011, 2009–2013 and 2012–2016.[52][53][54][62] 2017-2019 [63]

Imports from Central Asia[edit]

Gazprom’s ability to supply natural gas to domestic market and for reexport has relied to a large extent on imports from Central Asia.^[57][58] In 2007, Gazprom imported a total of 60.7 billion cubic metres (2.14 trillion cubic feet) from Central Asia: 42.6 billion cubic metres (1.50 trillion cubic feet) from Turkmenistan, 8.5 billion cubic metres (300 billion cubic feet) from Kazakhstan, and 9.6 billion cubic metres (340 billion cubic feet) from Uzbekistan.^[58] In particular, Gazprom purchased seventy-five percent of Turkmenistan gas exports in order to supply gas to Ukraine. In 2008, Gazprom paid $130/mcm to $180/mcm for gas from Central Asia.^[58]

Reserves[edit]

In 2015, Gazprom’s proved and probable reserves of natural gas were 23.705 trillion cubic metres (837.1 trillion cubic feet), a 3.8% increase from the 2011 figure which represented 18.4% of the world’s reserves. In 2015, the reserves of crude oil were 1.355 billion tons and the reserves of gas condensate were 933.3 billion tons.^[52][64] 59.8 percent of Gazprom’s natural gas reserves (Categories A+B+C1) were located in the Urals Federal District (decreasing), 20.5 percent in the Arctic shelf (increasing), and 8.3 percent in the Southern Federal District and North Caucasus Federal District.^[52][53]

trillion cubic metres	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2019
Natural gas	20.90	20.66	20.73	20.84	21.28	21.95	22.52	22.84	23.39	23.26	23.51	23.71	34.89
Source: Gazprom in figures 2004–2008, 2007–2011 and 2009–2013.[52][53][54] 2019 [63]

Development and exploration[edit]

Gazprom has invested about 480 billion rubles ($20 billion) in new major projects in order to maintain supply.^[58][60] Nearly 37 percent of Gazprom’s reserves are located in the Yamal Peninsula and in the Barents Sea.^[57]

Blue Stream Pipeline[edit]

One of Gazprom’s major projects is the Blue Stream Pipeline.^[65] The Blue Stream Pipeline delivers natural gas to Turkey via the Black Sea. In 1997, the Blue Stream Pipeline agreement between Turkey and Russia was signed. In 2000, the first joint was welded. The pipeline has transported 16 billion cubic meters each year.^[65]

Yamal Peninsula[edit]

Exploration of the Yamal peninsula has found reserves of over 10 trillion cubic metres of natural gas and over 500 million tons of oil and gas condensate. About 60 percent of these reserves are located in Bovanenkovo, Kharasavey and Novoportovo. The natural gas production capacity of the Bovanenkovo field was estimated to be 115 billion cubic metres per annum (4.1 trillion cubic feet per annum), with potential to increase to 140 billion cubic metres per annum (4.9 trillion cubic feet per annum).^[52]

Shtokman field[edit]

The Shtokman field is one of the world’s largest natural gas fields. It is located in the central part of the Barents Sea, 650 kilometres (400 mi) northeast of the city of Murmansk and 1,000 kilometres (620 mi) west of the Yamal Peninsula. The field is estimated to contain up to 3.7 trillion cubic metres (130 trillion cubic feet) of gas.^[58] Potential production is 71 billion cubic metres per annum (2.5 trillion cubic feet per annum) in the initial phases, with a potential increase to 95 billion cubic metres per annum (3.4 trillion cubic feet per annum).^[52] Gazprom, TotalEnergies (France) and Statoil (Norway) created a joint company Shtokman Development AG for development of the field.^[66][67][68]

Khanty-Mansiysk autonomous area (Arctic shelf)[edit]

On 8 April 2013, in Amsterdam, Alexey Miller, chairman of the Gazprom management committee, and Jorma Ollila, chairman of the board of directors of Royal Dutch Shell, signed in the presence of Putin and Mark Rutte, prime minister of the Netherlands, a memorandum outlining the principles of cooperation within hydrocarbons exploration and development in the Arctic shelf and a section of the deep-water shelf.
^[69]

Exploration[edit]

In 2008, Gazprom carried out 284.9 kilometres (177.0 mi) of explorative well drilling; 124,000 kilometres (77,000 mi) of 2D seismic and 6,600 square kilometres (2,500 sq mi) of 3D seismic survey. As a result, gas reserves grew by 583.4 billion cubic metres (20.60 trillion cubic feet), and crude oil and gas condensate reserves grew by 61 million tons.

Gazprom carries out prospecting and exploration in foreign countries such as India, Pakistan, Algeria, Venezuela, Vietnam, Libya, Kazakhstan, Uzbekistan, Kyrgyzstan and Tajikistan.^[52]

Transportation[edit]

Gazprom’s Unified Gas Supply System (UGSS) includes 158,200 kilometres (98,300 mi) of gas trunklines and branches and 218 compressor stations with a 41.4 GW capacity. The UGSS is the largest gas transmission system in the world.^[70] In 2008, the transportation system carried 714.3 billion cubic metres (25.23 trillion cubic feet) of gas.^[52] Gazprom has claimed the UGSS has reached its capacity.^[70] Major transmission projects include the Nord Stream pipelines as well as pipelines inside Russia.^[52]

Russia has two liquefied natural gas (LNG) production plants, Yamal LNG and Sakhalin-2 LNG. In March 2021, the Russian Government authorised a long-term programme to develop nine more LNG plants, to address the growing global LNG market.^[71] In October 2021, Gazprom and RusGazDobycha announced they would build the first new plant at Ust-Luga, with access to the Baltic Sea for sea transportation westward. It would process ethane-containing natural gas with a capacity of 13 million tons of LNG per year.^[72][73]

Sales[edit]

In 2006, Gazprom sold 316 billion cubic metres (11.2 trillion cubic feet) of gas to domestic customers; 162 billion cubic metres (5.7 trillion cubic feet) to the rest of Europe; and 101 billion cubic metres (3.6 trillion cubic feet) to CIS countries and the Baltic states.^[58] Gazprom receives about 60 percent of its revenue from its sales to European customers.^[74] In 2008, the average gas price paid by Russian industrial customers was $71/mcm, while households paid $54/mcm.^[58]

Gazprom sales of gas 2004–2008 in mega cubic meters (mcm)
Region	2004	2005	2006	2007	2008
Volume	Price	Volume	Price	Volume	Price	Volume	Price	Volume	Price
Russia	306 bcm	$47/mcm	307 bcm	$36/mcm	316 bcm	$43/mcm	307 bcm	$42/mcm	287 bcm	$67/mcm
CIS+Baltic	66 bcm	$36.33/mcm	77 bcm	$50.02/mcm	101 bcm	$76.37/mcm	100 bcm	$91.6/mcm	96.5 bcm	$118/mcm
Europe	153 bcm	$101.61/mcm	156 bcm	$140.09/mcm	162 bcm	$192.59/mcm	168.5 bcm	$185/mcm	184.4 bcm	$313/mcm
Prices are excluding VAT and tax and custom duties. Sources:[58][75]

Since 2000, Natural gas prices have fluctuated. In late 2007, the price of natural gas at the New York NYMEX was $7.53 per million British thermal units ($25.7/MWh). At a conversion of 26,4 m³ per million Btu it would correspond to a price of $285 per 1,000 cubic metres. At the same time, based on their respective contracts with Gazprom, German customers paid $250 per cubic metre (m³), Polish customers $290 per m³, Ukraine customers $130 per m³ and Russian customers $49 per m³.^[76]

Exports[edit]

Gazprom delivered gas to 25 European countries. Its main export arm is Gazprom Export LLC, founded in 1973 and before 1 November 2006 known as Gazexport, which has a monopoly on gas exports to countries outside of the former Soviet Union. The majority of Russian gas in Europe is sold on 25-year contracts.^[58] In late 2004, Gazprom was the sole gas supplier to Bosnia and Herzegovina, Estonia, Finland, Macedonia, Latvia, Lithuania, Moldova, Serbia and Slovakia. It provided 97 percent of Bulgaria’s gas, 89 percent of Hungary’s gas, 86 percent of Poland’s gas, nearly 75 percent of the Czech Republic’s, 67 percent of Turkey’s, 65 percent of Austria’s, about 40 percent of Romania’s, 36 percent of Germany’s, 27 percent of Italy’s, and 25 percent of France’s gas.^[80][81] The European Union received about 25 percent of its gas supply from Gazprom.^[82][83] In 2006, Gazprom entered several long term gas contracts with European companies.^[84] The contract prices were mainly linked to oil prices.^[85]

In 2014, Europe was the source of 40% of Gazprom’s revenue. The proportion of Europe’s gas bought in the spot market rose from 15 percent in 2008 to 44 percent in 2012.^[86]

In September 2013, during the G20 summit, Gazprom signed an agreement with CNPC that the Henry Hub index would not be used to settle prices for their trades.^[87] On 21 May 2014, Putin met with Xi Jinping and negotiated a $400bn deal between Gazprom and CNPC.^[88] Under the contract, Russia was to supply 38 billion cubic meters of gas annually over 30 years at a cost of $350 per thousand cubic meters beginning in 2018. During the first half of 2018, Gazprom increased its export about 8.7%.^{[citation needed]} In 2013, the average price of Gazprom’s gas in Europe was about $380 per thousand cubic meters.^[88] China offered a loan of about $50bn to finance development of the gas fields and the construction of the pipeline by Russia up to the Chinese border, with the Chinese to build the remaining pipeline.^[88]

In January 2023, as a result of the sanctions imposed on Russia in 2022, Gazprom announced its exports of gas fell 45% from 185Bcm to 101Bcm, mainly due to the loss of the European market.^[89]

Price disputes[edit]

On 1 January 2006, at 10:00 (Moscow time), during the Russia-Ukraine gas dispute, Gazprom ceased the supply of gas to the Ukrainian market. Gazprom called on the government of Ukraine to increase its payment for natural gas in line with increases in global fuel prices. During the night of 3 January 2006, and early morning of 4 January 2006, Naftogas of Ukraine and Gazprom negotiated a deal that temporarily^[90] resolved the long-standing gas price conflict between Russia and Ukraine.

On 3 April 2006, Gazprom announced it would triple the price of natural gas to Belarus after 31 December 2006. In December 2006, Gazprom threatened to cease supply of gas to Belarus at 10 am Moscow time on 1 January 2007, unless Belarus increased payments from $47 to $200 per 1,000 cubic metres or to cede control over its distribution network.^[91] Some analysts suggested Moscow was penalising Alexander Lukashenko, the President of Belarus, for not delivering on pledges of closer integration with Russia,^[92] while others noted that other countries like Armenia were paying as much for their gas as Belarus would with the new price levels.^[93]

Gazprom later requested a price of $105,^[94] yet Belarus still refused the agreement. Belarus responded that if supplies were cut, it would deny Gazprom access to its pipelines, which would impair gas transportation to Europe.^[95] However, on 1 January 2007, just a few hours before the deadline, Belarus and Gazprom signed a last-minute agreement. Under the agreement, Belarus undertook to pay $100 per 1,000 cubic metre in 2007. The agreement also allowed Gazprom to purchase 50 percent of the shares in Beltransgaz, the Belarusian pipeline network.^[96] Immediately following the signing of this agreement, Belarus declared a $42/ton transportation tax on Russian oil travelling through the Gazprom pipelines crossing its territory.

On 13 March 2008, after a three-day period where gas supplies to Ukraine were halved, Gazprom agreed to supply Ukraine with gas for the rest of the year. The contract removed intermediary companies.^[97]

On 1 April 2014, Gazprom increased the gas price charged to Ukraine from $268.50 to $385.50 (£231.00) per 1,000 cubic metres. Ukraine’s unpaid gas bills to Russia stood at $1.7bn (£1.02bn).^[98] On 30 October 2014, Russia agreed to resume gas supplies to Ukraine over the winter in a deal brokered by the European Union.^[99]

Corporate affairs[edit]

Gazprom is a vertically integrated company, one which owns its supply and distribution activities.^[100] Gazprom owns all its main gas processing facilities in Russia. It operates Russia’s high pressure gas pipelines and since 2006, it has held a legal export monopoly. Other natural gas producers, such as Novatek, Russia’s second largest gas company, are forced to use Gazprom’s facilities for processing and transport of natural gas.^[74][101]

At the end of 2008, Gazprom had 221,300 employees in its major gas production, transportation, underground storage and processing subsidiaries. Of these employees, 9.5 percent were in management, 22.9 percent were specialists, 63.4 percent were workers and 4.2 percent were other employees.^[52] Gazprom’s headquarters were in the Cheryomushki District, South-Western Administrative Okrug, Moscow^[102] until 2021, when they moved to the Lakhta Centre in Saint Petersburg.^[103]

Gazprom is a national champion, a concept advocated by Putin, in which large companies in strategic sectors are expected not only to seek profit, but also to advance Russia’s national interests. For example, Gazprom sells gas to its domestic market at a price less than that of the global market.^[15] In 2008, Gazprom’s activities made up 10 percent of the Russian gross domestic product^[52]

Due to its large projects, including international pipes like Nord Stream 1 and Turkish Stream, Gazprom is a substantial source of revenue for several domestic suppliers and contractors.^[104]

Shareholders[edit]

As of 2017, Gazprom’s main shareholders were the Federal Agency for State Property Management with 38.37% and Rosneftegaz with 10.97%.^[12] Together with a 0.89 share of Rosgazifikatsiya, they guaranteed a majority control of the company by the Russian government. The rest of the shares were held by investors, including 25.20% by ADR holders on foreign stock markets, and 24.57% by other legal entities and individuals.^[12]

Gazprom is listed on the stock markets of Moscow, Karachi. It is the top component of the MICEX and RTS indices.^[105] Gazprom used to be listed on the London, Berlin, Frankfurt and Singapore markets before the 2022 sanctions.^[106]

Subsidiaries[edit]

Gazprom has several hundred subsidiaries in Russia and abroad which are owned and controlled directly or indirectly by the company.

Management[edit]

Gazprom’s Board of Directors as of 9 August 2015:^[107]

• Viktor Zubkov (Chairman, Russian Special Presidential Representative for Cooperation with Gas Exporting Countries Forum, First Deputy Prime Minister of Russia, former Prime Minister of Russia)
• Alexey Miller (Deputy Chairman, Chairman of the Management Committee, CEO, Chairman of Gazprombank, former Deputy Minister of Energy of Russia)
• Andrey Akimov (Chairman of Gazprombank)
• Farit Gazizullin (former Minister of State Property of Russia, former Minister of Property Relations of Russia)
• Timur Kulibaev (Chairman of Legal Entities Department)
• Vitaly Markelov (Deputy Chairman of the Management Committee)
• Viktor Martynov (Rector of Gubkin Russian State University of Oil and Gas, Professor)
• Vladimir Mau (Rector of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration)
• Valery Musin (Head of the Civil Procedure Department, Faculty of Law, Saint Petersburg State University)
• Alexander Novak (Minister of Energy of the Russian Federation)
• Mikhail Sereda (Deputy Chairman of the Management Committee, Head of the Administration of the Management Committee of Gazprom)

Gazprom’s management committee as of December 2006:^[108]

• Alexei Miller (Chairman, Deputy Chairman of the Board, CEO, Chairman of Gazprombank, former Deputy Minister of Energy of Russia, member since 2001)
• Alexander Ananenkov (Deputy Chairman, Deputy Chairman of the Board, Gazprom shareholder, member since 17 December 2001)
• Valery Golubev (Deputy Chairman, Head of the Department for Construction and Investment, former Head of the Vasileostrovsky District, former member of the Federation Council of Russia, member since 18 April 2003)
• Alexander Kozlov (Deputy Chairman, member since 18 March 2005)
• Andrey Kruglov (Deputy Chairman, Head of the Department for Finance and Economics, member since 2002)
• Alexander Medvedev (Deputy Chairman, Deputy Chairman of the Board, former Director General of Gazprom Export, President of Kontinental Hockey League, member of the Coordination Committee of RosUkrEnergo, member since 2002)
• Mikhail Sereda (Deputy Chairman, Head of Administration, Deputy Chairman of Gazprombank, member since 28 September 2004)
• Sergei Ushakov (Deputy Chairman, member since 18 April 2003)
• Elena Vasilyeva (Deputy Chairman, Chief Accountant, member since 2001)
• Bogdan Budzulyak (Head of the Department of Gas Transportation, Underground Storage and Utilization, member since 1989)
• Nikolai Dubik (Head of Legal Department, member since 2008)
• Konstantin Chuychenko (Head of the Control Department of Russia, presidential aide to Dmitry Medvedev, former chairman of Gazprom Media, executive director of RosUkrEnergo, former KGB officer, member since 2002)
• Viktor Ilyushin (Head of the Department of Relationships with Regional Authorities of the Russian Federation, member since 1997)
• Olga Pavlova (Head of the Department of Asset Management and Corporate Relations, member since 2004)
• Vasiliy Podyuk (Head of the Department of Gas, Gas Condensate and Oil Production, member since 1997)
• Vlada Rusakova (Head of the Department of Strategic Development, member since 5 September 2003)
• Kirill Seleznev (Head of the Department of Marketing and Processing of Gas and Liquid Hydrocarbons, member since 27 September 2002, Director-General of Mezhregiongaz)

[edit]

Gazprom is the owner and sponsor of the Russian Premier League football club FC Zenit Saint Petersburg and its other sporting departments (Basketball and volleyball), as well as volleyball club VC Zenit-Kazan and Gazprom-Ugra Surgut at Russian Volleyball Super League.

On 1 January 2007, Gazprom became the sponsor of the German Bundesliga club FC Schalke 04 at a cost of up to €25 million per year. On 23 November 2009, the partnership was extended for a further five years. Schalke then suspended their sponsorship of Gazprom after the Russian invasion of Ukraine. The sponsorship was worth $150m (USD) over five years.^[109]

On 9 July 2010, Gazprom became a sponsor of the Serbian SuperLiga football club Red Star Belgrade. In 2010, Gazprom was a Gold Partner of the Russian professional cycling team, Team Katusha, together with Itera, and Russian Technologies (Rostekhnologii).

On 17 July 2012, Gazprom became the official Global Energy partner of the UEFA Champions League 2012 winners Chelsea. The sponsorship continued for three years to 2015.^[110]

In September 2013, Gazprom became an official partner of FIFA tournaments from 2015 to 2018. The contract includes the 2018 FIFA World Cup in Russia.^[111]

Gazprom also was a sponsor for the defunct-Minardi F1 team in 2002–2003.

Gazprom owns SKA St Petersburg of the KHL.

On 9 July 2012, Gazprom became a sponsor of the UEFA Champions League and UEFA Super Cup. The sponsorship continued for three seasons until 2015. In 2021, the partnership was also extended until 2024. the company also serves as the global partner for UEFA Euro 2020 and 2024, however due to the Russian invasion of Ukraine, Gazprom’s sponsorship for Champions League and Euro 2024 was cut, marking the end of their 10 year partnership with UEFA.^[112]

Environmental record[edit]

According to geographer Richard Heede,^[113] Gazprom is second on the list of companies with the highest level of CO₂ emissions globally in 2013, with 1,135 million tonnes (1.117×10⁹ long tons; 1.251×10⁹ short tons) in 2013, amounting to almost 3.4% of worldwide anthropogenic emissions.^[114]

Controversies[edit]

Geopolitical leverage[edit]

Repeatedly, Gazprom has been accused of being a political and economical weapon of Russia, using the supply and price of natural gas to gain control over Europe and most noteworthy, Ukraine.^[115][116] “Regardless of how the stand-off over Ukraine develops, one lesson is clear: excessive dependence on Russian energy makes Europe weak,” said Donald Tusk, former prime minister of Poland in April 2014.^[117] The friction resulted in two boycott campaigns in Ukraine, one that started in 2005, the other in 2013. Russia denies weaponizing energy via Gazprom.^[118] In December 2019, Gazprom paid $2.9 billion to Ukrainian counterpart Naftogaz as ordered by a Stockholm court ruling’s award on damage claims stemming from alleged economical harassment.^[119]

In the wake of the 2022 Russian Invasion of Ukraine Gazprom had issues with many EU countries, and stated it would cut off supplies to French energy supplier, Engie, over failure to pay in full for deliveries. This was disputed, with France’s Energy Transition Minister Agnes Pannier-Runacher stating, «Very clearly Russia is using gas as a weapon of war and we must prepare for the worst case scenario of a complete interruption of supplies.»^[120]

Yukos Oil fraud[edit]

Yuganskneftegaz was the core production subsidiary of the Yukos Oil Company, which was previously run by a Russian businessman, Mikhail Khodorkovsky. In 2003, the Russian tax authorities charged Yukos and Khodorkovsky with tax evasion. On 14 April 2004, Yukos was presented with a bill for over US$35 bn in back taxes and a demand to pay the entire bill the same day. Requests by Yukos to defer payment, allow payment by installments or to discharge the debt by sale of peripheral assets, including its shareholding in the Sibneft oil company, were also refused.

The bailiffs froze Yukos’ shares in Yuganskneftegaz and on 19 November 2004, they placed a notice in the Russian government newspaper Rossiyskaya Gazeta. Yuganskneftegaz would be sold at an auction thirty days later on 19 December 2004.^[121] The conditions for participation in the auction included an advance deposit of US$1.7 bn and prior clearance by the Russian Federal Antimonopoly Service. In early December 2004, Gazprom submitted an application to participate in the auction via its wholly owned subsidiary, Gazpromneft.

On 15 December 2004, Yukos filed for bankruptcy protection in a Houston court and obtained a temporary injunction prohibiting Gazprom from participating in the auction. On 16 December 2004, a group of Western banks withdrew their financial support for Gazprom’s application. On the same day, Baikalfinansgrup, a previously unknown company, applied to participate in the auction.

On 19 December 2004, only two companies appeared at the auction, Gazpromneft and Baikalfinansgrup. Gazpromneft declined to place any offer. Baikalfinansgrup acquired Yuganskneftegaz on its first bid. On 23 December 2004, Baikalfinansgrup was acquired by Rosneft. Rosneft later disclosed in its annual financial statement that it had financed the acquisition of Yuganskneftegaz.^[122] At the time, Sergey Bogdanchikov was the president of Rosneft and the chief executive officer of Gazpromneft.^[123]

Shortly after the auction, the planned merger between Gazprom and Rosneft was abandoned, and Bogdanchikov resigned his post as chief executive officer of Gazpromneft.

On 7 February 2006, in response to a question by a Spanish journalist, Vladimir Putin disclosed that Rosneft had used Baikalfinansgrup as a vehicle to acquire Yuganskneftegaz in order to protect itself against litigation.^[124]

Antitrust[edit]

On 22 April 2015, Gazprom was charged by the European Commission with using territorial restrictions to engage in anticompetitive behavior and using its dominant position to impose unfair prices.^[125] The company was accused of preventing competition in Bulgaria, the Czech Republic, Estonia, Hungary, Latvia, Lithuania, Poland and Slovakia.^[126] The territorial restrictions prevented the import of gas at potentially more competitive prices.^[127] The restrictions also prevented gas from reaching areas of high demand and avoiding areas of excessive supply. Gazprom was also accused of compelling entities to consent to the now defunct South Stream pipeline by necessitating a consent clause in long term contracts.^[125]

In 2018, Gazprom agreed to a settlement which involved dropping all contractual barriers to the free flow of gas in Central and Eastern European gas markets and to take various steps to improve economic cooperation.^[126][128] Customers would be given an explicit contractual right to trigger a price review when prices paid diverged from competitive price benchmarks, and be allowed more frequent and efficient price reviews. Gazprom agreed to not seek any damages from its Bulgarian partners following the termination of the South Stream project. Had the case gone to court, the company could have been forced to pay fines of up to $12 billion.^[125]

In 2020, Gazprom agreed to reimburse Poland’s PGNiG close to $1.5 billion for years of compelling it to overpay for its gas supply.^[129]

Methane leaks[edit]

In June 2021, a massive methane plume over Russia resulted from the partial shutdown of a Gazprom PJSC pipeline for emergency repair. The company said the repairs, which took place on 4 June, released 2.7 million cubic meters (1,830 metric tons) of methane. That amount has roughly the same short term planet-warming impact of 40,000 internal-combustion cars in the U.S. driving for a year, according to the Environmental Defense Fund. The climate warming effect of methane is judged to be 86-times more powerful than carbon dioxide.^[130][131]

Nord Stream pipelines[edit]

Nord Stream is a system of offshore natural gas pipelines in Europe, running under the Baltic Sea from Russia to Germany. The pipelines are owned and operated by subsidiaries of Gazprom. The Nord Stream projects have been fiercely opposed by the United States and Ukraine, as well as by other Central and Eastern European countries, because of concerns that the pipelines would increase Russia’s influence in Europe, and because of the knock-on reduction of transit fees for use of the existing pipelines in Central and Eastern European countries.^[132][133] German Chancellor Olaf Scholz suspended certification of Nord Stream 2 on 22 February 2022 because Vladimir Putin led Russia to recognize the Donetsk and Luhansk regions of Ukraine as independent republics.^[132] On 2 March 2022, it was reported that Nord Stream 2 AG, a Gazprom subsidiary, had ended business operations and laid off all 106 members of its staff as a result of International sanctions, though earlier reports that it had filed for bankruptcy were denied.^[134]

On 26 September 2022, a severe drop in pressure in both NS1 and NS2 was associated with a rupture in both pipes due to sabotage.

Greenpeace protest against Arctic drilling[edit]

Gazprom’s oil drilling in the Arctic has drawn protests from environmental groups, particularly Greenpeace. Greenpeace has opposed oil drilling in the Arctic on the grounds that oil drilling damages the Arctic ecosystem and that there are no safety plans in place to prevent oil spills.^[135]

In August 2012, Greenpeace had staged protests against the Prirazlomnaya oil platform, the world’s first offshore Arctic drill site.^[136][137] On 18 September 2013, the Greenpeace vessel MV Arctic Sunrise staged a protest and attempted to board Gazprom’s Prirazlomnaya oil platform, the world’s first offshore Arctic drill site. Greenpeace stated that the drill site could cause massive disruption to the Arctic ecosystem.^[138] After arresting two campaigners attempting to climb the rig,^[139] the Russian Coast Guard seized control of the Greenpeace ship by dropping down from a helicopter and arresting thirty Greenpeace activists. Arctic Sunrise was towed by the Russian Coast Guard to Murmansk.

The Russian government intended to charge the Greenpeace campaigners with piracy and hooliganism, which carried a maximum penalty of fifteen years imprisonment. Greenpeace argued their operatives were in international waters.^[140] The Russian government’s actions generated protests from governments and environmentalists worldwide.^{[135][141][non-primary source needed]} According to Phil Radford, Executive Director of Greenpeace in the US at the time, the reaction of the Russian coast guard and the courts were the «stiffest response that Greenpeace has encountered from a government since the bombing of the Rainbow Warrior in 1985.»^[142] The charges of piracy were dropped in October 2013. In November 2013, twenty-seven of the campaigners were released on bail.^[143]

In May 2014, the first shipment of Arctic oil arrived at a refinery in the Netherlands and was purchased by the French company, TotalEnergies.^[144]

Sanctions[edit]

Following Russia’s continued aggression towards Ukraine, the US tightened its debt financing restrictions on Gazprombank on 17 July 2014.^[145] On 12 September 2014, the United States barred U.S. persons from selling goods and services to Gazprom and Gazprom Neft.^[145][146] On 31 July 2014, the EU placed financial restrictions on Gazprombank.^[147] On 9 September 2014, the EU placed financial restrictions on Gazprom Neft.

In April 2018, the United States placed CEO Alexey Miller among the Specially Designated Nationals.^[148] This sanction bars U.S. individuals and entities from having any dealings with him. Entities outside U.S. jurisdiction may also face punishment if the U.S. government deems they are aiding a sanctioned entity. Miller himself claimed to be proud of the sanction: “Not being included in the first list I even had some doubts – may be something is wrong (with me)? But I am finally included. This means that we are doing everything right,” Miller said through his spokesman.^[149]

In December 2019, the U.S. sanctioned firms involved in the Nord Stream 2 project.^[150][151]

On 24 February 2022, upon the 2022 Russian invasion of Ukraine, the U.S. expanded penalties on Nord Stream 2 AG, a subsidiary of Gazprom, and sanctioned its CEO Matthias Warnig.^[152] It also expanded debt and equity prohibitions against Gazprombank, Gazprom, and Gazprom Neft.^[153] In addition, following the invasion, in March 2022 the European Union formally approved a ban on investments in the Russian energy sector, including Gazprom Neft.^[154] Due to economic sanctions, Gazprom took the unprecedented step of suspending dividends for the first time since 1998.^[155]

On 18 July 2022, amid the Nord Stream 1 maintenance period, Gazprom sent a letter declaring force majeure, declaring that due to extraordinary circumstances it could not guarantee a gas supply. On 26 September 2022 there was a rupture in both pipes due to sabotage.

On 19 December 2022 the European Energy ministers agreed on a price cap for natural Gas at €180 per megawatt-hour^[156] aiming to stop Russia forcing European gas prices upwards.

See also[edit]

• Naftogaz
• CentGas consortium
• Gazpromavia airline
• List of Russian companies
• Enerco Energy
• Lakhta Center
• Obskaya–Bovanenkovo Line
• Energy Triangle
• List of countries by natural gas production
• List of countries by natural gas exports
• List of countries by natural gas proven reserves
• 2022 Russian businessmen suspicious deaths

References[edit]

Sources[edit]

• Goldmann, Marshall (2008), Petrostate: Putin, Power and the New Russia, Oxford University Press, ISBN 978-0-19-534073-0
• Gazprom in figures 2004-2008, Gazprom, 2008

External links[edit]

• Media related to Gazprom at Wikimedia Commons
• Official website

История возникновения и первые руководители.

Одни из первых месторождений природного газа были открыты в Советском Союзе еще в 1942 году. Тогда же был построен первый газопровод «Бугуруслан — Куйбышев». Разведка и освоение газовых источников непрерывно продолжались, строились все новые магистрали и трубопроводы. Тем не менее этого не всегда хватало на то, чтобы в достаточной мере удовлетворять потребности всего советского населения. Все изменил период с 1970 по1980 годы. Для СССР он был ознаменован открытием новых газовых месторождений в области Поволжья, Сибири и на Урале. Добыча газа в Советском Союзе выросла почти в пять раз и уже в 1984 году он занял лидирующую позицию на мировом ринге газового сырья. Добыча данного ресурса в год составила 587 млрд. куб. м.

До этого времени, с 1948 года, в СССР действовало Главное управление по добыче природного газа. В 1956 году оно терпит ряд преобразований, в результате чего становится уже Главгазом (Главное управление газовой промышленности при совете министров СССР). В 1963 году создается Государственный производственный комитет по газовой промышленности СССР, который берет на себя функции своего предшественника. 1965 год — происходит формирование Министерства газовой промышленности. Из него впоследствии выделяются организации двух направлений: газовой и нефтяной. Именно данное Министерство и стало платформой для будущего компании. В 1989 году создается Государственный газовый концерн «Газпром«, который, в свою очередь, становится платформой для РАО «Газпром» (Российское Акционерное Общество). Он был образован в 1993 году, а в 1998 году был переименован уже в нынешний ОАО «Газпром» (Открытое Акционерное Общество).

С 1989 по 1992 года  возглавляет В.С.Черномырдин, которого назначил на этот пост Б.Ельцин. На тот момент концерн полностью контролировал поиски газовых месторождений на территории всего СССР, осуществлял его распределение и продажу. В 1991 году происходит развал Советского Союза, что сказывается не самым лучшим образом. Страны, которые раньше входили в состав СССР, получают независимость, а вместе с ней и права на все газовые источники, находящиеся на их территории, равно как права собственности на соответствующие магистрали. Потери  на тот момент составили 25% от общего количества компрессорных станций, а также свыше 30% трубопроводов. Контроль над всеми транзитными газопроводами, которые проходили из России в Европу, всецело перешел странам СНГ и Балтии. Тогда же российское правительство пришло к выводу, что с целью улучшения функционирования концерна, следует создать независимые компании, которые могли бы также производить добычу данного ресурса. Инициатором этого проекта стал министр топлива и энергетики В.Лопухин. На этой же почве у него и возник конфликт с хозяином «Газпрома» В.Черномырдиным, который придерживался противоположного мнения и не собирался делить концерн ни с кем.

Следующий год стал более успешным. Интенсивность его экономического влияния резко увеличивается. Происходит это из-за того, что в 1992 года на пост премьер-министра назначается Виктор Степанович и, естественно, что его «детище» получает целый ряд налоговых льгот. В этом же году Черномырдин передает свои полномочия по руководству  своему первому заместителю Рему Вяхиреву, а президент подписывает несколько Указов, из которых следует, что газовые ресурсы всей страны передаются в ведение концерна.

Приватизация компании. Попытки реформирования.

В 1993 году Министерство финансов одобрило проект по приватизации «Газпрома». Если в начале 1992 года он полностью принадлежал государству, то в 1993 году начинается распределение газпромовских акций. Согласно схеме распределения, 40% оставалось в собственности государства, 28,7% продавалось за ваучеры, 15% принадлежало руководителям концерна, 10% предназначалось для продажи зарубежным компаниям, 5,2% находилось в собственности ЯНАО (Ямало-Ненецкий автономный округ), 1,1% переходил в пользование организации «Росгазификация».
Рыночное положение акций  было весьма противоречивым и отпугивало иностранных покупателей из-за своей неликвидности. Причиной этому являлись исключительные правила концерна, в соответствии с которыми компания  осуществляла контроль вторичного рынка своих акций. Продажа могла осуществиться только с его позволения. Требовалось обязательно ставить в известность его руководство и предлагать покупку сначала, непосредственно, концерну. Только в случае его отказа можно было продавать их другим организациям.

Поскольку процесс приватизации проходил под чутким контролем Виктора Степановича, интересы холдинга никоим образом не пострадали. В 1994 году между Р.Вяхиревым и правительством был подписан трастовый договор, согласно которому 35% государственных акций переходило в ведение монополиста. В этом же году агентом по размещению  акций за границей стал инвестиционный банк Kleinwort Benson. Но поскольку на тот момент они не пользовались популярностью, на предложение продажи спроса не оказалось.
В 1995 году аудитором концерна становится Price Waterhouse, но в 1997 году он передает эстафету De Golyer & McNaughton. Тут встает необходимость продвижения на мировых рынках капитала и в 1996 году он размещает 1% своих акций на лондонской бирже. Через год происходит крупный скандал. Фигурировала в нем Regent GAZ Investment, которая посредством своей дочерней компании пыталась приобрести газпромовские акции на российской бирже с целью их дальнейшей перепродажи за рубежом. После этого инцидента Б.Ельцин выпустил Указ «О порядке обращения акций РАО «Газпром», в соответствии с которым права иностранных и отечественных инвесторов существенно ущемлялись.

 1990-е годы.

1990-е годы были ознаменованы для весьма нестабильными отношениями с правительством. Для молодых реформаторов он олицетворял собой непоколебимый оплот командно-административной экономики России и, естественно, что они всячески пытались ограничить его власть. На протяжении времени президентства Б.Ельцина, концерн не раз приходил ему на выручку. Так, например, в 1996 году, газовый монополист берет на внешних рынках займ в размере 40 трлн рублей, который в свою очередь расходуется на уплату долгов пенсионерам. После этого Б.Ельцину снова удается победить на выборах.
С приходом С.Кириенко ровные отношения с  правительством были нарушены.

Новый председатель требовал разорвать трастовый договор, заключенный с концерном в 1994 году, и обвинял его в злостной неуплате налогов. В это же время в руководстве монополиста выделяется заместитель Рема Вяхирева — Вячеслав Шеремет. На время отсутствия Вяхирева он стойко отстаивает интересы. В дальнейшем Вяхирев скажет, что желает видеть в качестве своего приемника именно Шеремета.
В 1998 году Ельцин снимает Черномырдина с поста премьер-министра. Это же время совпадает с началом кризиса. Правительство предъявляет претензии по неуплате налогов и оказывает на него сильное воздействие, в результате чего концерну все же приходится их уплатить. Председателем правления остается Черномырдин.
После Виктора Степановича его место занял Евгений Примаков. Его политика в отношении компании была более лояльна. Тем не менее, в 1999 году развернулась ожесточенная борьба между крупнейшим российским газовым монополистом и правительством. К тому времени концерн имел довольно сильное влияние на канал НТВ, на котором вовсю критиковалась политика Кремля в отношении компании. «Газпром» заявил, что его убытки в 1998 году составили около 2 млрд долларов, а, следовательно, никакие дивиденды акционерам он платить не собирается. Естественно, что акционеры в свою очередь требовали привлечь концерн к ответственности. В конце года на пост премьер-министра был назначен В.Путин, после чего В.Черномырдину был предъявлен целый список обвинений в адрес руководства, а в частности Вяхирева.

Подводя итоги 1990-х годов, можно сказать, что несмотря на действительно существующие нарушения со стороны концерна, тем не менее, он продолжал оставаться «тихой гаванью». Во время нестабильной политической обстановки в стране его поддерживал государственный бюджет, проводил достаточно лояльную ценовую политику в отношении газового обеспечения, параллельно с этим осуществлял ряд политических и социальных функций.

С 2000 года.

В 2000 году пост председателя совета директоров  занял Дмитрий Медведев. А в 2001 году место Рема Вяхирева было отдано А.Миллеру. После этого началось массовое перераспределение мест. Большинство людей, работавших под руководством Вяхирева были смещены со своих постов или ушли по собственной инициативе. Время разногласий с Кремлем  стало историей. Несмотря на относительную неизвестность Миллера, цены акций концерна на Лондонской бирже подскочили почти на 7%. Хоты многие утверждали, что он не сможет держать под контролем деятельность газового гиганта, практика показала, что Миллер не только отлично справляется со своими обязанностями, но и делает существенные сдвиги по улучшению работы компании, борется с коррупцией, случаи которой участились в конце 90-х. К тому впервые за последнее время политика концерна стала полностью совпадать с интересами государства.

За последнее десятилетие наблюдался активный рост компании. «Газпром» заключает все новые контракты на поставку газа в европейские страны, налаживает отношения со странами Азии. В результате интенсивного развития оборот концерна в 2009 году только составил около 150 млрд долларов. Одним из основных направлений миллеровской политики стало возвращение активов, которые при Вяхиреве не контролировались должным образом. Так, в 2002 году был восстановлен утраченный ранее контроль над «Запсибгазпромом», «Пургазом», «Востокгазпромом». Помимо этого в собственность концерна перешел «Севернефтегазпром» (концерн его купил). Нельзя не упомянуть про компанию «Итера», которая считалась вторым газовым гигантом. Постепенно ей пришлось вернуть концерну добывающие газовые активы, которые были получены еще при Вяхиреве, после чего ей не осталось ничего другого, как согласиться с лидером  и перейти в его фактическое подчинение. Аналогичная участь постигла и «Нортгаз», который занимался разработкой Северо-Уренгойского месторождения. Как только добыча начала набирать приличные объемы, монополист обратил не него внимание и заявил о своих правах. После недолгого сопротивления «Нортгаз» сдался и заключил с компанией соглашение. В настоящее время концерн по праву считается единственной газовой монополией в России.

Помимо своей непосредственной деятельности газовый гигант занимается научно-исследовательскими разработками и принимает активное участие в социальной жизни страны. Уже давно он является меценатом всевозможных спортивных мероприятий, покровительствует нескольким отечественным футбольным клубам, а также занимается благотворительной деятельностью. Только в 2010 году на благотворительность концерном было потрачено свыше 12 млрд рублей. Даже несмотря на кризис 2008-2009 годов, Концерн так и остался оплотом стабильности для страны. Скорее всего так будет и дальше, поскольку трудно представить, чтобы у монополиста такого масштаба могли быть сколько-нибудь серьезные конкуренты, чье сопротивление он бы не смог сломить.