Руководство группы бин

В 2015 году группа БИН, подконтрольная Михаилу Гуцериеву, проводила масштабную экспансию — купила пенсионный фонд, МДМ Банк, несколько небольших нефтяных компаний с добычей 0,7 млн т в год и девелоперский бизнес владельца «Русагро» миллиардера Вадима Мошковича. В собственном нефтяном бизнесе она провела сделок на миллиарды долларов, что позволило уменьшить долговую нагрузку: акционеры «Русснефти» — группа БИН и Glencore — списали ее долг в $3 млрд (по $1,5 млрд каждый). До конца года Гуцериев обещал банку ВТБ  погасить еще $1 млрд долга за счет собственных средств акционеров БИН. Такие суммы сопоставимы с тем, что было потрачено на новые приобретения, — за последний год группа БИН провела сделок в общей сложности на $1,5 млрд. Почему один из самых опытных и осторожных бизнесменов решился на огромные траты во время экономического кризиса в стране?

Возвращение нефти

В просторном кабинете Михаила Гуцериева в офисе «Русснефти» на ул. Пятницкой, 69 летом 2013 года встретились три человека, чье совокупное состояние превышало $15 млрд. За один стол сели хозяин кабинета и основной владелец нефтяной компании Михаил Гуцериев, хозяин АФК «Система» Владимир Евтушенков и Айван Глазенберг, глава и крупнейший акционер швейцарского трейдера Glencore, которому принадлежали 49%-ные пакеты акций в ряде дочерних обществ «Русснефти».

Инициатором встречи был Евтушенков, у которого был пакет 49% «Русснефти». Он предлагал объединить «Русснефть» с принадлежавшей ему «Башнефтью».

В случае успеха могла бы получиться шестая по величине в России компания с 30 млн т годовой добычи. 

«Евтушенков хотел, чтобы контрольный пакет в любом случае оставался у него, — рассказывает Михаил Гуцериев. — Мы предложили в ответ посчитать внимательно, в случае чего каждый из нас, то есть я и Glencore, доложит недостающую часть финансами. Но согласия не нашли». Из-за разногласий переговоры зашли в тупик. Запрос Forbes в Glencore остался без ответа, Владимир Евтушенков наотрез отказался комментировать эту историю.

Гуцериев не раз публично благодарил Евтушенкова за то, что тот помог ему добиться справедливости, когда в 2007 году Гуцериева подозревали в мошенничестве и неуплате налогов и он был вынужден уехать в Лондон. На самом деле история была не так однозначна. «Да, Гуцериев возвратился. Но за это ему пришлось отдать половину акций», — говорит источник, близкий к бизнесмену. В марте 2010 года стало известно, что АФК «Система» Евтушенкова покупает 49% «Русснефти» за $100 млн, а в мае Михаил Гуцериев вернулся в Россию.

Формально с 2007 года владельцем «Русснефти» считался Олег Дерипаска. Он купил компанию у Гуцериева за $2,8 млрд, однако перехода права собственности не произошло (ФАС долго не согласовывала сделку), хотя компанией управляли люди Дерипаски. Деньги, выплаченные Гуцериеву, Дерипаска взял в долг, который потом «повесил» на баланс самой «Русснефти». Так что после того, как вмешался Евтушенков, у которого были хорошие отношения с президентом Медведевым, с Гуцериева были сняты обвинения, Дерипаска вернул ему компанию, и Гуцериев заплатил Дерипаске $800 млн, потраченных на выплату процентов по кредитам.

Почему Евтушенков заплатил Гуцериеву $100 млн за половину компании, которая тремя годами ранее была оценена в $2,8 млрд?

К моменту возвращения Гуцериева из ссылки долг «Русснефти» достигал, по его словам, $7 млрд, добыча нефти, выручка и прибыль падали. В результате 49% оказалось у Евтушенкова, 49% у Гуцериева и 2% у Сбербанка как основного кредитора.

На три кучки

Вернувшись в компанию, Гуцериев принялся исправлять ситуацию. «Снижал операционные издержки, капитальные затраты, продавал некоторые активы, например Орский НПЗ, увеличивал добычу с минимальными затратами на высокопродуктивных скважинах — все, чтобы рассчитаться с долгами», — рассказывает он. К 2013 году долг снизился до $4,9 млрд, основными кредиторами оставались Сбербанк и Glencore. В этот момент и поступило предложение Евтушенкова, которое было отвергнуто акционерами. Тогда Гуцериев предложил Glencore скинуться по $700 млн и выкупить долю Евтушенкова, но получил отказ. Оставался один выход — делить компанию и выкупать долю владельца АФК «Система». Евтушенкову выплатили $1,5 млрд.

У российских бизнесменов есть процедура полюбовного раздела активов. Один из партнеров делит бизнес на части, остальные выбирают себе понравившиеся куски. В интересы того, кто делит, входит добиться предельной точности: если один кусок будет лучше других, ему обязательно достанется худший. Гуцериев поделил компанию, а потом привлек кредит Сбербанка и выкупил долю Евтушенкова. $1,2 млрд он заплатил за 49% «Русснефти», еще $300 млн — за активы, которые вошли в другую нефтяную компанию, «Нефтису», а также $50 млн за 2% акций, принадлежавших Сбербанку.

После выхода Евтушенкова 100% акций ОАО «Русснефть» оказались у структур Гуцериева, но Glencore, по сути, оставалась влиятельным партнером, потому что у нее было по 49% в основных добывающих «дочках» компании, например «Томская нефть» и др. При этом швейцарский трейдер оставался крупнейшим кредитором компании. «Glencore держит большую долю в «Русснефти», потому что они давно уже не только трейдеры, — объясняет один из бывших топ-менеджеров Гуцериева. — Они пришли, чтобы закрепиться в России надолго, и знают, что надолго — это когда ты покупаешь активы. К таким трейдерам здесь другое отношение, благодаря этому они могут вести большой трейдерский бизнес». С Глазенбергом Гуцериев был знаком еще со времен «Славнефти», то есть больше 15 лет. Вся нефть «Русснефти» экспортировалась через швейцарского трейдера.

В «Нефтисе», которая на 90% принадлежала Гуцериеву и на 10% Сбербанку (сейчас «Нефтиса» на 100% контролируется группой БИН), поначалу оказались не вошедшие в сделку активы — те самые, за которые Гуцериев доплатил $300 млн. Крупнейший из них — компания «Белкамнефть» в Удмуртии с годовым объемом добычи 4 млн т нефти. Для сравнения: крупнейшая «дочка» «Русснефти» на сегодня, компания «Аганнефтегазгеология» добывает около 1,2 млн т.

Даже если первоначально раздел был равным, позже «Нефтисе» достались лучшие куски. Выручка «Русснефти» за 2012–2014 годы снизилась с 162,8 млрд рублей до 102,4 млрд, а у «Нефтисы» выросла с 47,3 млрд до 95 млрд рублей. В ноябре 2013 года «Русснефть» продала, а «Нефтиса» купила гроздь добывающих предприятий так называемой Уральской группы — убыток продавца от сделки по балансу составил 11 млрд рублей. Наконец, до недавнего времени долг «Русснефти» был $5,3 млрд (у «Нефтисы» почти вдвое меньше).

Для чего Гуцериеву понадобилось делить компании на «плохую» и «хорошую» и держать на «плохой» неподъемные долги? «Вы думаете, я раньше не мог их погасить?! — говорит Гуцериев. — Но мы боялись телефонного права и рейдерства при помощи государственных органов власти. Банк просил: уберите долг. Но мы ответили, что это защита от недружественного поглощения».

Кислородная подушка

Снижение цены нефти в 2014–2015 годах изменило условия соглашений и сделок, и Гуцериев по собственной инициативе делает все, чтобы снизить задолженность до $1,3 млрд. Зачем? Такой уровень долга позволяет «Русснефти» иметь свободный денежный поток в $200 млн, из которых половину —можно пускать на дивиденды, а половину на инвестиции. Для этого, по словам источника Forbes, были списаны «собственные» долги. Задолженность перед Glencore конвертирована в 46% акций.

Откуда деньги? Гуцериев уверяет, что обращался к своей «финансовой подушке».

«Фанатичная дисциплина, эмпирическая креативность, продуктивная паранойя», — перечисляет он принципы своего бизнеса. «Подушка» держится на случай политического или экономического кризиса или других форс-мажоров. В основном приобретения финансируются с помощью банков; своих средств, по словам Гуцериева, набирается до 30%.

Сегодня, по подсчетам Forbes, компании группы БИН должны своим крупнейшим банкам-кредиторам — Сбербанку, ВТБ и Альфа-банку — около $8 млрд, из которых $5 млрд приходится на Сбербанк. Получается, что в год Гуцериев может тратить около $500 млн только на выплаты процентов. Но зачем бизнесмену, у которого достаточно своих свободных средств, связываться с банками?

Гуцериев говорит, что не хотел рисковать своими деньгами, а скопившуюся за границей ликвидность называет «подушкой страха». Умело управляя финансовыми потоками своих многочисленных компаний в России и за рубежом, он зарабатывает достаточно, чтобы гасить кредиты и оставаться в прибыли, которую инвестирует в новые проекты.

У банкиров претензий к бизнесмену нет. С Германом Грефом Гуцериев, по его словам, уже много лет поддерживает отношения, но чисто деловые. «Я не езжу отдыхать с Грефом, не хожу к нему на день рождения, и он ко мне не ходит. Он просто нам доверяет, а мы платим банку проценты — день в день, час в час за кредитные ресурсы, которые нам выделяет банк. Ничего личного».

Грефа в конце 2007 года огорчил друг Гуцериева и его племянника Микаила Шишханова Сулейман Керимов — при прежнем руководстве Сбербанка, непосредственно перед приходом Грефа, он получил около $5 млрд в кредит на проект «Рублево-Архангельское». В залог банку было передано 450 га земли и исходно-разрешительная документация. Землю оценили в $7,36 млрд. Тогда Forbes спрашивал Грефа, как под такое обеспечение банк мог выдать такой большой кредит и почему так дорого, но тот только рассердился и посоветовал обратиться к покинувшей банк Алле Алешкиной. Именно она, будучи первым зампредом, курировала работу с крупными клиентами.

Керимов, по всей видимости, не смог договориться с Грефом, который хотел увеличить обеспечение и в 2008 году предложил Шишханову забрать у него землю вместе с кредитом. Гуцериев тогда жил в эмиграции, и племянник приехал посоветоваться, стоит ли ввязываться в это дело. «Шишханов приехал ко мне в Лондон. Я спрашиваю: требуется поручительство? Он отвечает: нет, ничего не требуется. Тогда я говорю: решай сам, это твой риск», — вспоминает Гуцериев.

В 2012 году банк забрал землю в счет погашения кредита. Залог тогда оценивался примерно в $1 млрд, покупателей на землю не было. Источники в Сбербанке рассказывали, что Шишханов все-таки оформлял личное поручительство по кредиту и часть долга, возможно, до сих пор существует в каком-то измененном виде. Гуцериев это не комментирует. Проект под названием «Город миллионеров» так и не был реализован в первоначальном виде.

Хорошие отношения сложились у Гуцериева и с Альфа-банком. «Я к нему хорошо отношусь, он серьезный, умный человек. С нами всегда вел себя порядочно», — говорит председатель совета директоров банковского холдинга «Альфа-Групп» Петр Авен. В 2011 году, например, Альфа-банк подписал с Гуцериевым предварительный договор о продаже Донецкого электрометаллургического завода (ДЭМЗ), который был у банка в залоге. В последний момент бизнесмен раздумал покупать и разорвал сделку. После этого он сразу выплатил «Альфе» $6 млн неустойки. «Мы всегда так делаем. Я как-то [Якову] Голдовскому $5 млн выплатил, хотя этого условия в договоре не было. Если подписал договор, надо его выполнять. Если нет, плати штраф. Если договор не был подписан, а с тебя требуют деньги, значит это вымогательство», — говорит он, вспоминая аналогичную историю с бывшим владельцем «Сибура».

Пока рынок рос, брать кредиты было выгодно и безопасно. Можно было заложить в банк действующий торговый центр, получить кредит на 5–7 лет на 80% от залоговой оценки и использовать его на новый строительный проект. Денег, полученных от аренды торгового центра, хватало, чтобы выплачивать проценты и к концу срока погасить как минимум половину долга. В конце срока кредит, как правило, рефинансировали. К тому времени заложенный торговый центр стоил дороже, под него можно было взять большую сумму, погасить остаток кредита, а оставшуюся сумму использовать в своих целях.

В кризис, когда поток арендных платежей сильно сократился и цены на недвижимость упали, на этой схеме погорели многие строители, но не Гуцериев. По словам банкиров, с кредитами строительных компаний группы БИН проблем нет. Источник в ВТБ говорит Forbes, что Гуцериев — один из самых добросовестных клиентов банка, «платит все день в день, минута в минуту».

С падением цены на нефть нефтяным компаниям тоже стало гораздо сложнее обслуживать долги. «Долговая нагрузка «Русснефти» стала выглядеть намного хуже, поэтому собственники и решили ее снизить за счет конвертации долга Glencore в акции», — говорит источник в ВТБ.

Гуцериев согласен, что схема с кредитами «работает только на взлете», поэтому и решил погасить долг «Русснефти», распечатав свою кубышку — результат «продуктивной паранойи». 

«Когда за тобой идет лавина, надо бежать, идти на риск, действовать согласно и вопреки. После того как кредитная нагрузка [в «Русснефти»] снизится до $1,3 млрд, я спокойно возьму новые $500 млн и куплю новые нефтедобывающие активы. Когда я в «Нефтисе» погашу долг, этот актив позволит взять еще $3–4 млрд. В условиях кризиса на эти деньги можно будет купить что-то очень приличное по цене в два раза ниже рынка», — рассказывает о своих планах Гуцериев.

«Стань волком»

Несмотря на падение цен на недвижимость на 30-40%, группа БИН продолжает поглощать девелоперские компании, например А101. История взаимоотношений с Мошковичем у клана Гуцериевых непростая: в 2008 году газеты писали как о решенном деле о том, что Мошкович выкупает у Шишханова Бинбанк. Михаил Гуцериев был в опале, его младшим родственникам приходилось трудно. «Когда Шишханов приехал ко мне советоваться, я показал ему песни про животных на Ютьюбе, — вспоминает Гуцериев. — Сказал ему: люди сочинили много песен — и не только песен — о волках. Ставили фильмы, писали книги («Плаха» Айтматова, «Белый клык» Лондона). И ни одной песни про змею или свинью. Волки — это смелые и умные животные. Поэтому люди их восхваляют. Стань волком. Никого не бойся, езжай и развивай свой банк».

Шишханов сохранил банк. А Мошкович так и не смог полностью реализовать свой масштабный девелоперский проект А101 на 8 млн кв. м в Новой Москве. «За последние три года я получил согласований на строительство всего 50 000 кв. м», — говорил Мошкович в интервью Forbes. Когда он понял, что сотрудничество с командой Сергея Собянина не складывается, решил продавать проект. Присматривались многие, например ВТБ, но согласился заплатить $700 млн только Михаил Гуцериев. Когда-то менеджеры Мошковича оценивали проект в $7 млрд, но торговаться бизнесмен не стал — Шишханов предложил живые деньги.

Выкупать активы у попавших в трудную ситуацию бизнесменов дешево, но не по бросовой цене и живыми деньгами — это характерная черта бизнеса группы БИН. Супруге опального Юрия Лужкова Елене Батуриной в 2011 году заплатили за «Интеко» $1,2 млрд (с учетом долга; последний транш прошел этой осенью). Складской комплекс «Северное Домодедово», по словам Гуцериева, купили у «Евразии Логистик» подавшегося в бега владельца БТА-Банка Мухтара Аблязова за $50 млн (не включая долг). А активы Бидзины Иванишвили, в числе которых крупные проекты «Саммит» и «Садовые кварталы», — почти за $1 млрд.

Гуцериев любит вспоминать, что свой первый актив в недвижимости, «Петровский пассаж» в центре Москвы, купил всего за $30 млн, потому что его приватизировали директор и два зама, а наследники не смогли договориться между собой. По словам знакомого с ситуацией источника, сделка по выкупу «Интеко» была политической, однако, как говорила Елена Батурина в интервью Forbes, БИН предложил «реальную цену».

«Гостиницы не доходный бизнес, доходный — это нефть», — полагает Гуцериев.

Несмотря на это, за последние 15 лет его структуры скупили практически все отели на Тверской улице. «Москва — это великий город, центр русского мира, — говорит бизнесмен. — Тверская всегда останется Тверской, что бы ни случилось». По его словам, недвижимость в пределах Садового кольца имеет 100%-ную ликвидность, в пределах МКАД — 50%-ную, а дальше вообще никакой ликвидности нет, за исключением складского бизнеса. «Портфель недвижимости группы БИН оценивается в 4,5 млн кв. м, — говорит Гуцериев. — Плюс 2 млн кв. м складской недвижимости, все это приносит стабильный доход».

Стол Гуцериева завален бумагами — презентациями проектов на продажу. Здесь активы в нефтянке, в химической и угольной промышленности и в других отраслях. По словам Гуцериева, сегодня люди продают активы за бесценок и то, что нужно, можно купить вдвое дешевле рынка.

«Финансы — это патроны»

«Банки в России — это не бизнес, это финансовый инструмент. Их держат не для  извлечения прибыли, а для финансовой поддержки, чтобы можно было прокредитовать любой проект, правильно сформировать финансовые потоки в группе. Банк для бизнеса — это как патроны для винтовки», — говорит Гуцериев. Но самое большое число покупок в последнее время он сделал именно в финансовой сфере.

Первой стала покупка Москомприватбанка — по словам Гуцериева, группа БИН приобрела его у украинского миллиардера Игоря Коломойского в 2014 году за 6 млрд рублей с учетом субзайма (в отчете Бинбанка фигурирует цифра 2,5 млрд рублей). Москомприватбанк переименовали в «Бинбанк кредитные карты» (ББКК). Позднее Бинбанк получил на санацию пять банков группы РОСТ, а в ноябре 2015-го купил МДМ Банк. По оценке Forbes, исходя из условий сделки эта покупка могла обойтись Гуцериеву и партнерам в 4 млрд рублей, еще в 7,5 млрд обошлась докапитализация банка (всего около $200 млн).

Если все-таки рассматривать банк как бизнес, приобретения позволили существенно нарастить клиентскую базу в рознице — до покупки МДМ Банка у Бинбанка было 1,6 млн розничных клиентов, а после покупки их стало 5,1 млн, а значит, банк имеет все шансы хорошо зарабатывать на обслуживании физических лиц. «По оценкам стратегических консультантов, эффект масштаба в рознице реализуется при клиентской базе от 4 млн клиентов, поэтому многие крупные банки стремятся наращивать розничный бизнес за счет приобретений или участия в санации», — говорит аналитик UBS Михаил Шлемов.

Участие в санации — это еще и дешевые длинные деньги. На санацию Рост Банка Бинбанк получил от Агентства по страхованию вкладов 18,4 млрд рублей по ставке 0,51% годовых на 10 лет и 17,5 млрд рублей под 6,01% годовых на шесть лет. На санацию Москомприватбанка (ББКК) было выделено два займа — на 3 млрд рублей под 6,5% годовых на четыре года и 9 млрд под 4% годовых также на четыре года. Первый заем уже погашен.

И это не все. В рамках госпрограммы докапитализации банков Бинбанк получил 8,8 млрд рублей в виде ОФЗ.

Всего Бинбанк получил 53,7 млрд рублей длинных денег на условиях, гораздо более выгодных, чем в любом банке. 

Несмотря на финансовую поддержку АСВ, группа Бинбанка за три квартала 2015-го показала рекордный по сектору убыток 21,5 млрд рублей (по РСБУ). Из них две трети пришлось на санируемый Рост Банк, у которого резко вырос портфель корпоративных кредитов, в том числе переуступленных другими банками. «Одно из искушений банка-санатора — перевести часть своих кредитов, в том числе плохих, на баланс санируемого банка, так как санируемый банк не обязан соблюдать нормативы ЦБ. Быстрорастущая просроченная задолженность Рост Банка говорит о том, что такой сценарий исключать нельзя», — считает аналитик Standard & Poor’s Екатерина Марушкевич.

Иными словами, пользу от санации может получать и сам санатор. «У санируемых банков убытки накоплены, и они предусмотрены планами их дальнейшего финансового оздоровления», — пояснил ситуацию Шишханов. Деньги, выделенные на санацию, владельцы Бинбанка напрямую использовать не могут, но есть много способов, позволяющих сделать это, ничего не нарушив. Один из них предполагает кредитно-депозитную схему с использованием облигаций. В Бинбанке эту схему комментировать не стали.

Кроме санируемых банков длинные деньги дают и пенсионные фонды. За последние пару лет Шишханов, который отвечает за финансовый сектор, купил пять НПФ, последний — в октябре 2015-го — НПФ «Райффайзен». Активы этих фондов в середине года оценивались в 145 млрд рублей. Это тоже длинные деньги, и их также нельзя использовать в интересах акционеров напрямую. В то же время НПФ разрешено держать в портфеле облигации и ипотечные бумаги (ипотечные сертификаты участия, ИСУ), посредством которых владелец фонда может финансировать свои проекты в недвижимости.

В принадлежащем Бинбанку НПФ «Европейский» до недавнего времени доля ИСУ составляла 29,7% пенсионных накоплений, в НПФ «Доверие» — 35%. По нормативам ЦБ фонд мог вкладывать в ИСУ до 40% пенсионных накоплений, но Центробанк в ближайшее время снизит планку до 10%. «ИСУ, в которые вложены пенсионные накопления фондов группы БИН, являются понятными, прозрачными активами, обеспеченными качественными залогами. «Они соответствуют всем требованиям ЦБ РФ, — говорит Шишханов. — Именно ИСУ позволили ряду фондов показать очень хорошую доходность».

Всего в начале 2015 года фонды вложили более 30 млрд рублей в ИСУ и проектные облигации, покрытием по которым выступают закладные на несколько объектов недвижимости группы. В одном случае залогом являются низколиквидные сельскохозяйственные земли на 7 млрд рублей, аренда которых, несмотря на отсутствие спроса, должна приносить доход 1,3–6% годовых.

Настоящее братство

Почему группа называется БИН?

На этот счет было много спекуляций — участники рынка расшифровывали ее даже как «Братство ингушского народа». Все оказалось проще.

«Изначально БИН никак не расшифровывался, это не было аббревиатурой. Дальше мы стали придумывать и расшифровали ее как «Банк инвестиций и новаций», — говорил Шишханов в одном из интервью в 2006 году. Гуцериев же рассказывает, что на самом деле в 1992 году он просто купил за $2000 готовое юридическое лицо ТОО «БИН лтд». Отсюда пошло название и всего остального, в том числе Бинбанка.

Сегодня Гуцериев называет свою бизнес-империю братством. «Это братство, настоящее братство, не фальшивое, где один за всех, все за одного». При этом непосредственными владельцами бизнеса являются трое: сам Гуцериев, его брат Саит-Салам и племянник Микаил Шишханов. Гуцериеву, по его словам, принадлежит 51% во всех без исключения активах группы — в нефти, нефтепереработке, угле, строительстве, недвижимости, банках и т. д., а его брату и племяннику — по 24,5%. Исключений нет. Кто бы ни купил бизнес, он обязан поделиться со всеми. «Неважно, кто сколько вложил в бизнес денег или труда, неважно, чья была идея и кто ее осуществил, — резюмирует Михаил Гуцериев. — Все принадлежит всем».

— При участии Александра Левинского

«Промышленно-финансовая компания «БИН» (ЗАО ПФК «БИН»), занимающая лидирующие позиции на рынке коммерческой недвижимости, образована в 1993 году с целью объединения сети предприятий торговли и объектов офисной недвижимости, расположенных в Москве.

«Владельцы»

Саит Гуцериев контролирует 75% акций компании «ПФК БИН».

«Руководство»

Гендиректор «ПФК БИН» — Вера Кондратьева.

Официальный сайт: http://www.pfk-bin.ru/

«Новости»

 «Фестиваль» размножается. ПФК БИН начинает проект по развитию сети торговых центров «Фестиваль»

Принадлежащая депутату Госдумы Саиту Гуцериеву ПФК БИН начинает проект по развитию сети торговых центров «Фестиваль». Второй торговый центр сети общей площадью 80 тыс. кв. м будет построен на проспекте Вернадского. Эксперты предупреждают БИН о том, что скоро в этом районе у «Фестиваля» появятся сразу несколько серьезных конкурентов.
ссылка: http://www.sostav.ru/news/2006/08/21/53/

Большой «БИН»: Саит Гуцериев создает новую розничную сеть

Как стало известно «Ведомостям», депутат Госдумы Саит Гуцериев, подыскивающий стратегического инвестора для принадлежащей ему сети супермаркетов «БИН», намерен заняться новым розничным проектом. Он приступает к строительству в Москве сети торгцентров, соинвестором которых выступит турецкая строительная фирма Summa. Первый большой «БИН» откроется в 2003 г. на Мичуринском проспекте.
ссылка: http://www.rosalcohol.ru/site.php?id=5314&table=bmV3c19nbGF2

Мегамолл от Гуцериева

Группа БИН (промышленно-финансовая компания БИН) образована в 1992 году президентом компании «РуссНефть» Михаилом Гуцериевым, контролируется его младшим братом Саитом. По данным ГМЦ Росстата на 10 февраля 2009 года, учредителем ЗАО «ПФК «БИН» выступает гражданин России, а ПФК контролирует 100% ЗАО «ГМГ-БИН», 50% ЗАО «Корпорация А.Н.Д.», 19% ОАО «Петровский пассаж» и 2,96% ОАО «Бинбанк». Группе Гуцериевых принадлежат универмаги «Петровский пассаж» и «Смоленский пассаж» (через АКБ «Мосстройэкономбанк»), центр Festival Mall, ТРЦ «Фестиваль», офисные комплексы класса А «Чайка Плаза», а также торгово-технический центр «Варшавский» на МКАД. По данным участников рынка, группе принадлежит ГК «Моспромстрой», через которую БИН контролирует три московских отеля Marriott и два Holiday Inn — на Лесной улице и в Сокольниках, а через ОАО «Садко Отель» Гуцериевы владеют гостиницей «Hilton Moscow Ленинградская».
ссылка: http://www.rbcdaily.ru/market/562949979000074

Овощевод Гуцериев. ПФК БИН Саита Гуцериева выходит на очередной новый рынок

ПФК БИН Саита Гуцериева выходит на очередной новый рынок: компания приобрела три плодово-овощные базы в Москве и Подмосковье.
ссылка: http://www.sostav.ru/news/2006/02/06/66/

Мосстройэкономбанк и «Смоленский пассаж» перешли под контроль структур, близких Михаилу Гуцериеву

По данным «Интерфакса», банк и торговый комплекс у компаний, связанных с депутатом Госдумы Сулейманом Керимовым, приобрела промышленно-финансовая компания «Бин», возглавляемая братом М.Гуцериева Саитом.
ссылка: http://123-realty.ru/articles.php?id=3810

«БИН» продается

» Как стало известно «Ведомостям», владельцы ЗАО «Промышленно-финансовая компания (ПФК) «БИН» решили продать свою сеть одноименных супермаркетов западному ритейлору. По информации источника, близкого к акционерам ПФК, переговоры о сделке уже ведутся с американским розничным гигантом Wal-Mart Stores.
ссылка: http://www.flb.su/index.php?path=3&info_id=8682&text_version=19

Создать секретариат Группы стратегического видения «Россия – Исламский мир» предложил член Консультативного совета Королевства Саудовская Аравия Хани бин Юсуф Хашогджи на заседании в Казани.

«Предлагаем создать секретариат этой организации, которая имела бы постоянную штаб-квартиру и финансирование под руководством стран – ее членов. И выбрать освобожденного генерального секретаря, чьи функции и полномочия будут определены Раисом Татарстана Рустамом Миннихановым и его заместителем», – сказал представитель Саудовской Аравии.

После создания такого секретариата необходимо будет сформировать постоянно действующие органы – комитеты, добавил он.

«Мы уверены в том, что на нас возложена огромная ответственность по распространению традиционных духовно-нравственных ценностей. Это характерно для России и стран Исламского мира», – подчеркнул Хани бин Юсуф Хашогджи.

Группа стратегического видения «Россия – Исламский мир» создана в 2006 году и выступает совещательным органом, способствующим расширению сотрудничества между Россией и исламскими странами во всех областях. Председателем группы является Рустам Минниханов.

 Политэкономия / Офшор без зоны

Бум в корпорации БИН

       Прекратила свое существование зона экономического благоприятствования «Ингушетия». А ее агент, корпорация БИН, не только не прекратила, но и создала на прошлой неделе новый некоммерческий союз предприятий БИН. Как выяснил Ъ, корпорация стала фактически независимой от республики-кормилицы.

       
       Ингушетия относится к одной из трех территорий России, которые условно называют российскими офшорами. Эти территории полностью освободили от местных налогов зарегистрированные у них фирмы. Те должны платить лишь фиксированную ежегодную плату ($3953 — в «Ингушетии», $6800 — в «Калмыкии» и $3000 — в «Алтае»). За три года существования «Ингушетия» набрала около 5 тысяч клиентов, «Калмыкия» — 3 тысячи, а «Алтай» — несколько сот, так как начала работать совсем недавно. Надо отметить, что еще на нескольких территориях России создан тот же налоговый режим, но они пока не считаются офшорами, так как не сделали из него товар. Например, Карачаево-Черкесия, Агинский бурятский автономный округ, Северная Осетия, Кабардино-Балкария.

Банкир при феодале
       Созданию союза БИН предшествовало неприятное, на первый взгляд, событие. С начала 1997 года утратило силу постановление правительства России о ЗЭБ «Ингушетия». А значит, перестала существовать зона наибольшего благоприятствования для обслуживающей ее БИН. Настал переломный момент в судьбе старейшего российского офшора.
       Однако в этот момент группа БИН чувствует себя очень уверенно. А судя по созданию союза БИН, финал ЗЭБ словно и не нанес ей никакого ущерба. Как это получилось, объяснил корреспонденту Ъ создатель БИН, а ныне вице-спикер Госдумы России Михаил Гуцериев. На самом деле группа БИН занята далеко не только обслуживанием ЗЭБ «Ингушетия». Кроме близких к этому делу БИН-банка и фирмы БИН-консаут, в группу также входят совершенно непрофильные сеть магазинов БИН в Москве и Петербурге, БИН-клуб (ресторан и казино, ныне закрытое), строительная фирма и даже таможенный терминал на территории завода АЗЛК.
       БИН осуществляет проекты по всей России. Например, сейчас ее руководители прорабатывают вопрос о создании финансово-промышленной корпорации в Кемерово, в которую войдут местные заводы, шахты и БИН-банк. Разработана схема прибыльной добычи и продажи угля, для чего планируется взять в аренду угольный причал в Одессе и перерабатывать уголь вблизи порта, чтобы меньше тратить на железнодорожные перевозки.
       Таким образом, услуги по регистрации предприятий в ЗЭБ «Ингушетия» в последний год оказались уже далеко не самым важным направлением деятельности группы БИН. Потому что она к этому времени выросла из свей «зоны».
       Строго говоря, группа БИН выросла не из «Ингушетии», а из частного торгового предприятия ТОО БИН, созданного Михаилом Гуцериевым в Москве в 1991 году. Позже оно превратилось в сеть магазинов в Москве и Петербурге, а еще чуть позже «обросло» своим БИН-банком. Тогда же, в 1991 году, Гуцериев познакомился с юристом Владимиром Жириновским, а в конце 1995-го по списку ЛДПР был избран в Госдуму. Однако подлинный размах бизнес Гуцериева начал приобретать с 1994 года, когда была создана ЗЭБ «Ингушетия».
       В 1993 году после образования республики Ингушетия ее президент Руслан Аушев обнаружил, что жить ему не на что — у него есть кусок земли, а экономики нет. Однако у Аушева был старый друг, преуспевающий предприниматель Гуцериев. Он и помог Аушеву создать механизм зарабатывания денег — зону экономического благоприятствования.
       По политическим причинам в 1994 году зона получила особые льготы от Москвы. Незадолго до начала войны в Чечне в поисках союзников на неспокойном Кавказе федеральное правительство дало Ингушетии налоговый кредит. То есть ей было разрешено возвращать себе налоги, перечисленные ее налогоплательщиками в федеральный бюджет — в размере 1,65 трлн рублей за 1994-1997 годы. Налоговый кредит и само решение о создании ЗЭБ «Ингушетия» были оформлены решением правительства России.
       Этот налоговый кредит стал одним из важнейших благ не только для республики Ингушетия, но и для ее агента — корпорации БИН. Часть этих федеральных налогов БИН стал возвращать своим клиентам. Что было уникальной льготой в России и способствовало притоку клиентов.
       Естественно, БИН в те времена был лишь финансовым механизмом Аушева, а пробивал эти льготы сам президент. Таким образом, своей всероссийской известностью БИН действительно обязана Ингушетии.

Национальное самофинансирование
       В 1994 году корпорация БИН была полностью зависимой от Ингушетии компанией и жила «на одну зарплату». То есть все $3953 в год, получаемых БИН с каждого клиента, поступали в бюджет Ингушетии. А агенту оставались лишь определенные суммы на содержание (зарплата, аренда и прочее).
       Однако ЗЭБ «Ингушетия» давала возможность корпорации очень быстро развиваться. Большинство новых направлений в бизнесе БИН порождалось самой же зоной. Появилась компания БИН-консаут, которая помогает клиентам правильно структурировать их бизнес для минимизации налогов. За деньги, естественно.
       В Ингушетии окреп и БИН-банк. Это совпадало с интересами самой республики. ***Дело в том, что по распоряжению правительства России в ЗЭБ «Ингушетия» запрещалось регистрировать банки. А Ингушетии было крайне выгодно самой контролировать все солидные потоки налоговых выплат своих клиентов. При возврате денег из федерального бюджета в виде налогового кредита они оказывались на счетах в БИН-банке достаточно надолго. Часть их БИН переводила своим клиентам, но не сразу. Недовольства это не вызывало, потому что клиенты БИН и так были счастливы, что им возвращают часть федеральных налогов (ведь это невозможно больше нигде в России). Фактически БИН-банк оказался уполномоченным банком республики Ингушетия со всеми вытекающими из этого возможностями для быстрого развития.
       Итогом развития группы БИН стала, как мы отметили, возможность для нее с легкостью пережить конец ЗЭБ «Ингушетия» и отмену льгот в виде налогового кредита (правда, ведется работа по его продлению еще на год).
       Между тем основное дело БИН — регистрация предприятий в Ингушетии — тоже оказалось очень солидным бизнесом. Ведь 5 тысяч клиентов БИН все вместе стабильно платят ей $20 млн в год регистрационных платежей. Как водится, все они поступают в бюджет Ингушетии, а БИН достается лишь «зарплата».
       Однако, судя по событиям этого года, БИН, похоже, сделала попытки получить более значимую часть регистрационных платежей.
       Факт первый: из ее рекламы пропали сведения о том, что она регистрирует предприятия в Ингушетии. Более того, из рекламы вообще пропало слово Ингушетия. Осталось лишь слово «БИН». Гендиректор корпорации Евгений Марченко объяснил это формально: закончилось действие постановления правительства и БИН прекратил регистрировать новых клиентов в ЗЭБ «Ингушетия».
       Но на самом деле БИН может регистрировать новые предприятия просто в Ингушетии. Причем для привлечения новых клиентов ему никаких федеральных льгот и не надо. Достаточно обнуления местных налогов.
       Раньше БИН был просто необходим возврат части федерального налога — молодой компании нужны резервы для роста. Однако теперь корпорация — ветеран российской офшорности. И она может успешно привлекать новых клиентов и без федеральных льгот (тем более что Калмыкия так работает с самого начала). А уже существующие 5 тысяч клиентов БИН вряд ли от нее уйдут, потому что пока нигде в России для них объективно нет лучших условий для работы. Все это признали и руководители БИН. Но свою рекламу без Ингушетии так и не объяснили.
       Но есть и другие, более многозначительные факты. Как выяснил Ъ, в этом году руководство БИН вело переговоры с некоторыми другими территориями России, например с Агинским бурятским автономным округом и Калмыкией, о том, чтобы регистрировать клиентов БИН на их территории (где равным образом обнулены местные налоги).
       Разговор шел, естественно, о деньгах: какая доля регистрационных сборов будет доставаться БИН, а какая — территории, на которой она «осядет». С Калмыкией договориться не удалось (она не захотела поступиться ни центом из своих $6800). Зато удалось с Агинским бурятским автономным округом. Это было нетрудно по его бедности. В столице округа, поселке Агинский, отсутствуют даже централизованная канализация и отопление. Теперь, когда БИН с округом договорилась (правда, подробности раздела денег между ними не оглашаются), там, где до сих пор было лишь одно отделение Сбербанка, появилось отделение банка БИН. А корпорация начала регистрировать новые предприятия в округе.
       На первый взгляд, все это свидетельствует о том, что БИН как коммерческая структура уходит из Ингушетии и начала переводить всех своих клиентов на другие территории — туда, где ей удастся выторговать более выгодные для себя условия работы. Резонно предположить, что Агинский бурятский автономный округ с радостью поделился бы с БИН даже половиной из всех $20 млн, если бы БИН пересадил весь улей своих клиентов на его территорию.

Интернациональная гордость
       Однако на самом деле все сложнее. Пресс-секретарь корпорации БИН Сергей Тимофеев объяснил мне, что версия Ъ слишком цинична. В действительности Ингушетия по-прежнему остается очень нужной БИН. И дело не только в дружбе с Аушевым.
       С Ингушетией связано новое переспективное начинание БИН. С начала 1996 года ее усилиями был создан и начал работать первый настоящий российский офшор — центр международного бизнеса «Ингушетия». Причем опять, как в 1994 году, эта абсолютно новая затея БИН была оформлена на высшем уровне России — в виде федерального закона, прошедшего три чтения Госдумы и подписанного президентом. Кстати, чтобы избежать несправедливых обвинений Гуцериева в лоббизме, надо отметить, что тогда он еще не был не только вице-спикером, но и вообще депутатом Госдумы.
       Итак, центр международного бизнеса — это первый настоящий офшор в России. То есть в нем могут регистрироваться компании только с иностранными учредителями. Условия их работы более чем льготные. Они не платят вообще никаких налогов, а только регистрационный взнос в $400 (один раз на 20 лет) и ежегодный взнос в $700. Правда, они не имеют права вести никакую хозяйственную деятельность на территории России.
       Однако Сергей Тимофеев считает, что этот бизнес даже перспективнее, чем внутрироссийский офшор БИН. По его словам, новый офшор очень привлекателен для клиентов из стран СНГ, и в целом этот рынок сопоставим с внутрироссийским. БИН начал рекламу в прессе СНГ. Пока новый центр БИН набрал лишь 250 клиентов. Немного. Но, как водится в офшорном бизнесе, новая структура должна сначала завоевать доверие клиентов. Так что миллионы долларов она начнет платить агенту Ингушетии БИН не раньше, чем через пару лет.
       Кроме того, БИН-банк остается уполномоченным банком республики Ингушетия. Таким образом, по словам Тимофеева, ни о каком прощании с Ингушетией речи быть не может — БИН здесь всерьез и надолго. Лучшим доказательством этого Тимофеев считает то, что за истекшие 3 месяца этого года БИН перерегистрировал своих клиентов (у которых истекли регистрационные договоры) в Ингушетии — без льгот, а лишь с обнулением местных налогов.
       Однако, как стало известно Ъ, БИН здесь перерегистрировал отнюдь не всех своих клиентов. Некоторые перешли в Агинский бурятский автономный округ, а возможно, перейдут еще куда-нибудь: это предмет для индивидуальных переговоров с каждым клиентом. Так что теперь у Ингушетии появилась определенная зависимость от менеджеров БИН: из прежних $20 млн в год им от нее достанется меньше. Насколько конкретно, выяснится в ходе переговоров в этом году. Тем не менее, на наш взгляд, этот факт иллюстрирует и независимость БИН от Ингушетии.
       Это нашло символическое отражение в рекламе БИН, которая выходит в том числе и в нашем журнале. В ней каждый из телефонов — это телефон одного из членов группы БИН — БИН-консаута, таможенного терминала, центра международного бизнеса «Ингушетия» и других. Ингушетии в ней касается лишь одна строка — «регистрация российских предприятий».
       И хотя эта строка первая, Ингушетии она посвящена даже не целиком. Ведь БИН теперь регистрирует не только там.
       Обзвонив все властные структуры Ингушетии, Ъ убедился, что там на БИН никто не в обиде. Кстати, по всем вопросам ингушских денег в правительстве советуют обращаться все в тот же БИН.

       
       ГЛЕБ ПЬЯНЫХ

Группа «Бин» оказалась одним из крупнейших землевладельцев

Ее владельцы контролируют «Росагро», управляющую не менее чем 400 000 га

Группа «Бин» отрицает даже интерес к сельскохозяйственному бизнесу / Ilya Naymushin / REUTERS

---

Как подтвердили РБК представители двух международных консалтинговых компаний, переговоры действительно находятся в продвинутой стадии. Информация о них появилась еще летом. Однако представитель Группы БИН в четверг заявил, что компания не ведет переговоров о покупке гостиницы Sheraton и не планирует приобретать ее в будущем.

Между тем, источник близкий к переговорному процессу, сообщил Hotelier.PRO, что скупить всю на 1-й Тверской-Ямской улицу – давняя мечта Михаила Гуцериева. Публично руководство Группы БИН отрицает факт переговоров, так как сделки или конкретной договоренности еще нет. Излишний пиар в этом случае – это всегда рост цен. Общее мнение инсайдеров: объект будет продан без привлечения внимания в начале 2016-го года.

Sheraton Palace расположен на 1-й Тверской-Ямской улице, 19. Здание по этому адресу принадлежит ЗАО «Академинвест», следует из данных выписки из ЕГРП. Акционером компании в базе СПАРК на 20 мая 2013 года значится кипрская Kotrill Limited. Сам отель Sheraton Palace был построен в 1993 году. Несколько лет назад он прошел полную реконструкцию. Общая площадь гостиницы на 214 номеров — около 14 тыс. кв. м.

РБК: С учетом рублевого денежного потока рыночная цена отеля сейчас не превышает 3 млрд руб. (около $45,5 млн), — считает заместитель гендиректора по развитию индустрии гостеприимства CBRE Станислав Ивашкевич. — Однако один из источников знает, что до нынешнего кризиса гостиница была выставлена на продажу за $120 млн. Не так давно [другая компания] предлагала собственникам отеля $80 млн за него, но они отказались. Вероятно, Группа БИН предложила большую сумму или более интересные условия сделки.

Группа БИН сегодня является одним из крупнейших собственников гостиниц Москвы: всего в портфеле компании почти 2,3 тыс. номеров. Группе принадлежит несколько отелей на Тверской улице, включая «Националь», Marriott Grand Hotel и Marriott Тверская, а также Intercontinental. Кроме того, компания ведет реконструкцию гостиницы «Люксъ», которой будет управлять сеть Hilton Worldwide.

---

Чтобы всегда оставаться в курсе новостей и событий гостиничной индустрии, а также следить за обновлениями на Hotelier.PRO – подпишитесь на еженедельную рассылку. Это бесплатно.

Смотрите также

Крупнейшим игроком на рынке коммерческой недвижимости в Москве и Московской области стала группа «БИН». 8 июня Михаил и Саит-Салам Гуцериевы, руководители группы «БИН», приобрели индустриальный парк «PNK-Чехов».

Ни группа компаний «БИН», ни индустриальный парк деталей сделки разглашать не стали, но ряд экспертов сообщили, что общая стоимости сделки могла составить порядка шестнадцати миллиардов рублей.

Дмитрий Зотов, генеральный директор BasePropertyGroup, утверждает, что приобретение «PNK-Чехов» группой «БИН» существенно расширило портфель компании Михаила Гуцериева в сегменте коммерческой недвижимости, которые включают складские, торговые и офисные активы, достигнув объема в 4,5 миллиона квадратных метров в Москве и Подмосковье, не считая гостиничную недвижимость, сообщает vz.ru.