Руководство хрущева карибский кризис

Cоветско-американские отношения развивались в середине — второй половине 50-х годов крайне неравномерно. В 1959 г. Хрущев, проявлявший неподдельный интерес к США, посетил эту страну с достаточно продолжительным визитом. Одной из составляющих его графика было выступление на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. Здесь он выдвинул широкую программу всеобщего и полного разоружения. Эта программа, конечно, выглядела утопичной, но в то же время она предусматривала ряд первоначальных шагов, которые могли бы снизить накал международной напряженности: ликвидацию военных баз на чужой территории, заключение пакта о ненападения между НАТО и Варшавским договором и т.д. Пропагандистский резонанс от выступления Хрущева был весом и заставил США пойти на подписание с СССР совместной резолюции о необходимости принятия усилий для всеобщего разоружения, принятую ГА ООН. Хрущев выступал на сессии ГА ООН и осенью 1960 г. — теперь уже не в рамках визита в США, а как руководитель советской делегации в ООН. Проблемы разоружения и поддержки национально-освободительного движения звучали у него на первом месте. Опасное отставание СССР в производстве ядерных боеприпасов вынуждало советского руководителя идти на громкие и даже экстравагантные заявления (которые касались прежде всего западных представителей) о превосходстве СССР в ракетах. В пылу полемики, несмотря на то, что он находился в здании ООН, Хрущев даже стучал ботинком по столу.

Ответный визит президента США Д. Эйзенхауэра в СССР готовился, но сорвался из-за инцидента с американским разведывательным самолетом У-2, сбитым над советской территорией. Американские самолеты и раньше неоднократно нарушали воздушное пространство СССР, и, имея преимущество в скорости и высоте, уходили от преследования советских перехватчиков и зенитных ракет. Но 1 мая 1960 г. американскому пилоту Ф. Пауэрсу не повезло. В районе Свердловска, куда он успел долететь, стояли уже новые модернизированные ракеты. Будучи сбитым, Пауэрс вопреки инструкциям не покончил с собой, а сдался. Показания американского пилота были обнародованы и над ним прошел судебный процесс. Президент Эйзенхауэр отказался извиняться перед СССР за этот полет, чем испортил свои отношения с советским лидером. Два года спустя, отбывающий свой срок наказания Пауэрс был обменен на осужденного в США советского разведчика Р. Абеля.

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ Н.С. ХРУЩЕВА НА ЗАСЕДАНИИ ГА ООН. 11.10.1960 г.

«Я заявляю, господа, придет такое время, когда вы поймете необходимость разоружения. Народ выбросит тех, которые ставят преграды на пути к миру и взаимопониманию… Нас, людей социалистического мира, вы не запугаете! Наша экономика цветущая, техника у нас на подъеме, народ сплочен. Вы хотите навязать нам состязание в гонке вооружений? Мы этого не хотим, но не боимся. Мы вас побьем! У нас производство ракет поставлено на конвейер. Недавно я был на одном заводе и видел, как там ракеты выходят, как колбасы из автомата. Ракета за ракетой выходит с наших заводских линий. Кое-кто хочет попробовать, как мы на земле стоим? Вы нас пробовали, и мы вас разбили. Я имею в виду, разбили тех, кто на нас пошел войной в первые годы после Октябрьской революции… Некоторые господа сейчас начнут трещать, что Хрущев кому-то угрожает. Нет, Хрущев не угрожает, а реально вам предсказывает будущее. Если вы не поймете реальной обстановки… если не будет разоружения, значит будет гонка вооружений, а всякая гонка вооружений приведет, в конце концов, к военной развязке. Если начнется война, многих здесь сидящих мы тогда не досчитаемся…

Что еще добавить?

Покамест не все еще народы Азии и народы Африки, которые недавно освободились из-под колониального гнета, осознали силу свою, еще идут за вчерашними своими вешателями-колонизаторами. Но сегодня это так, а завтра этого не будет; не будет этого, народы поднимутся, расправят свою спину и захотят быть настоящими хозяевами положения…»

БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА

Прологом к обострению кризиса в карибском бассейне послужило возведение знаменитой берлинской стены. В геополитическом противоборстве СССР и Запада германский вопрос продолжал занимать одно из главных мест. Особое внимание было приковано к статусу Западного Берлина. Восточный Берлин стал столицей ГДР. Западная часть города, где находились войска США, Великобритании и Франции, формально обладала особым статусом, но явно тяготела к Федеративной Республике Германии. Хрущев предлагал созвать конференцию великих держав с целью объявить Западный Берлин демилитаризованной зоной. Но после инцидента с самолетом У-2 консультации по этому вопросу прекратились.

Между тем, грамотная рыночная политика властей Западного Берлина, их поддержка со стороны ФРГ, а также солидные денежные вливания США и других стран позволили резко повысить уровень жизни западноберлинцев по сравнению с жителями восточного сектора. Подобный контраст, наряду с открытыми границами между частями города стимулировал эмиграцию из Восточного Берлина, больно ударявшую по экономике ГДР. НАТО использовало такую ситуацию и для активного идеологического наступления на систему социализма.

В августе 1961 г. руководство ОВД, согласно решению принятому в Москве призвало ГДР принять меры против политики Западного Берлина. Последующие действия немецких коммунистов стали полной неожиданностью для Запада. Рядовые члены партии создали живое кольцо воль границы между секторами. Одновременно началось быстрое сооружение 45-километровой бетонной стены с контрольно-пропускными пунктами. Через 10 дней стена была готова и сразу стала символом «холодной войны».

Одновременно с возведением стены были прерваны транспортные коммуникации между частями города, а пограничники ГДР получили приказ открывать огонь на поражение по перебежчикам. За годы существования стены погибли и получили ранения десятки человек, пытавшихся ее преодолеть. Стена простояла до 9 ноября 1989 г., когда в свете начавшейся в СССР перестройки и политических преобразований в странах Восточной Европы, новое правительство ГДР объявило о беспрепятственном переходе из Восточного Берлина в Западный и обратно. Официальный демонтаж состоялся в январе 1990 г.

КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Противостояния между советским и западными блоками подошло к своей самой опасной черте в период т.н. Карибского (Ракетного) кризиса осенью 1962 г. Значительная часть человечества стояла тогда на волосок от гибели, а до начала войны, по образному выражению, было такое же расстояние как от ладони офицера до кнопки на пусковой установки ракеты.

В 1959 г. на Кубе был свергнут проамериканский режим, и к власти в стране пришли прокоммунистические силы во главе с Фиделем Кастро. Коммунистическое государство в традиционной зоне интересов США (фактически у них под боком) было не просто ударом, а просто шоком для политической элиты в Вашингтоне. Страшный сон становился реальностью: Советы оказались у ворот Флориды. С целью свержения Кастро Центральное разведывательное управление США сразу же приступило к подготовке диверсионной акции. В апреле 1961 г. десант, состоявший из кубинских эмигрантов высадился в заливе Кочинос, но был быстро был разгромлен. Кастро стремился к более тесному сближению с Москвой. Этого требовали задачи обороны «острова Свободы» от нового нападения. В свою очередь Москва была заинтересована в создании военной базы на Кубе в противовес натовским базам вокруг границ СССР. Дело в том, что в Турции уже были размещены американские ядерные ракеты, которые могли достигать жизненно важных центров Советского Союза всего за несколько минут, в то время как советским ракетам для поражения территории США требовалось почти полчаса. Такой разрыв во времени мог оказаться роковым. Создание советской базы началось весной 1962 г., и вскоре туда началась секретная переброска ракет среднего радиуса действия. Несмотря на тайный характер операции (имевший кодовое название «Анадырь») американцы узнали о том что находится на борту советских судов, идущих к Кубе.

4 сентября 1962 г. президент Джон Кеннеди заявил, что США ни в коем случае не потерпят советских ядерных ракет в 150 км от своего берега. Хрущев заявлял, что на Кубе устанавливается всего лишь исследовательское оборудование. Но 14 октября американский самолет-разведчик сфотографировал с воздуха стартовые площадки для ракет. Американские военные предлагали немедленно разбомбить советские ракеты с воздуха и начать вторжение на остров силами морской пехоты. Такие действия вели к неизбежной войне с Советским Союзом в победоносном исходе которой Кеннеди уверен не был. Поэтому он решил занять жесткую позицию, но не прибегать к военному нападению. В обращении к нации он сообщил, что США начинают военно-морскую блокаду Кубы, потребовав от СССР немедленно удалить оттуда свои ракеты. Хрущев вскоре осознал, что Кеннеди будет стоять на своей позиции до конца и 26 октября направил президенту послание, в котором признавал наличие на Кубе мощного советского оружия. Но в то же время Хрущев пытался убедить Кеннеди, что СССР не собирается нападать на Америку. Позиция же Белого дома оставалась прежней — немедленный вывод ракет.

День 27 октября стал самым критическим за все время кризиса. Тогда советской зенитной ракетой над островом был сбит один из многочисленных самолетов-разведчиков США. Его пилот погиб. Ситуация накалилась до предела, а президент США принял решение через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и начать высадку на Кубу. В те дни многие американцы, напуганные перспективой ядерной войны покидали крупные города, самостоятельно рыли бомбоубежища. Однако все это время между Москвой и Вашингтоном осуществлялись неофициальные контакты, стороны рассматривали различные предложения с целью отойти от опасной черты. 28 октября, советское руководство решило принять американское условие, заключавшееся в том, что СССР выводит свои ракеты с Кубы, после чего США снимает блокаду острова. Кеннеди взял обязательство не нападать на «остров Свободы».  Кроме того, было достигнуто согласие на вывод американских ракет из Турции. Открытым текстом советское послание было передано для президента США.

После 28 октября Советский Союз вывез с Кубы свои ракеты и бомбардировщики, а США сняли морскую блокаду острова. Международная напряженность спала, но такая «уступка» США не понравилась кубинским руководителям. Официально оставаясь на советской позиции, Кастро подверг критике действия Москвы, и особенно Хрущева. В целом Кубинский кризис показал великим державам, что продолжение гонки вооружений, резкие действия на международной арене могут обратить мир в пучину глобальной и всеуничтожающей войны. И как это ни парадоксально, с преодолением кубинского кризиса был дан импульс разрядке напряженности: каждый из противников понял, что противостоящая сторона стремится избежать ядерной войны. США и СССР стали лучше осознавать пределы допустимого противостояния в «холодной войне», необходимость искать компромисс по вопросам двусторонних отношений. Для самого Н.С. Хрущева Карибский кризис также не прошел бесследно. Его уступки многими воспринимались как проявление слабости, что еще больше подрывало авторитет советского лидера среди кремлевского руководства.

ОБРАЩЕНИЕ Н.С. ХРУЩЕВА К Д.Ф. КЕННЕДИ 27.10.1962 г.

«Уважаемый г-н президент.

Я с большим удовлетворением ознакомился с Вашим ответом г-ну Рану о том, чтобы принять меры, исключить соприкосновение наших судов и тем самым избежать непоправимых роковых последствий. Этот разумный шаг с Вашей стороны укрепляет меня в том, что Вы проявляете заботу о сохранении мира, что я отмечаю с удовлетворением.

Вы хотите обезопасить свою страну, и это понятно. Все страны хотят себя обезопасить. Но как же нам, Советскому Союзу, нашему правительству оценивать ваши действия, которые выражаются в том, что вы окружили военными базами Советский Союз, расположили военные базы буквально вокруг нашей страны. Разместили там свое ракетное вооружение. Это не является секретом. Американские ответственные деятели демонстративно об этом заявляют. Ваши ракеты расположены в Англии, расположены в Италии и нацелены против нас. Ваши ракеты расположены в Турции.

Вас беспокоит Куба. Вы говорите, что беспокоит она потому, что находится на расстоянии от берегов Соединенных Штатов Америки 90 миль по морю. Но ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются и поглядывают один на другого. Вы что же считаете, что Вы имеете право требовать безопасности для своей страны и удаления того оружия, которое Вы называете наступательным, а за нами этого права не признаете.

Вы ведь расположили ракетное разрушительное оружие, которое Вы называете наступательным, в Турции, буквально под боком у нас. Как же согласуется тогда признание наших равных в военном отношении возможностей с подобными неравными отношениями между нашими великими государствами. Это никак невозможно согласовать.

Поэтому я вношу предложение: мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить, и заявить в ООН об этом обязательстве. Ваши представители сделают заявление о том, что США, со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции. Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить. И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств».

ОТВЕТ Д. КЕННЕДИ Н.С. ХРУЩЕВУ. 28.10.1962 г.

«Я приветствую принятое Председателем Хрущевым государственно-мудрое решение остановить строительство баз на Кубе, демонтировать наступательное оружие и возвратить его в Советский Союз под наблюдением ООН. Это важный и конструктивный вклад в дело мира.

Мы будем поддерживать контакты с генеральным секретарем Организации Объединенных наций по вопросу о взаимных мерах, с целью обеспечения мира в зоне Карибского моря.

Я искренне надеюсь, что правительства всего мира по урегулировании кубинского кризиса могут обратить свое внимание на насущную необходимость прекратить гонку вооружений и уменьшения международной напряженности. Это относится как к тому, что страны Варшавского пакта и НАТО противостоят друг другу в военном отношении, так и другим ситуациям в других частях земного шара, где напряженность ведет к бесплодному отвлечению ресурсов на создание орудий войны».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ СОВЕТНИКА ПОСОЛЬСТВА СССР В США Г.Н. БОЛЬШАКОВА

«События октябрьских дней 1962 года — это первый и, к счастью единственный термоядерный кризис, являвший собой «момент страха и озарения», когда Н.С. Хрущев, Джон Кеннеди, Ф. Кастро и все человечество почувствовали себя в «одной лодке», оказавшейся в эпицентре  ядерной пучины».

Карибскому кризису – шестьдесят. Какую роль сыграл в нём «фактор Хрущёва»? Почему в 1962 г. ответственность перевесила безрассудство? Чем Карибский кризис отличается от текущего? Почему сегодня ядерный шантаж может быть опаснее, чем в прошлом? Об этом Фёдор Лукьянов побеседовал с профессором МГИМО МИД России Владимиром Печатновым для программы «Международное обозрение».

– Была ли эскалация 1962 г. неизбежным результатом нарастающей конфронтации между СССР и США или, возможно, предпосылки к началу Карибского кризиса создали некие субъективные факторы?

– Как говорится, спасибо за хороший вопрос. На мой взгляд, возникновение подобных ситуаций всегда является результатом действия как объективных, так и субъективных факторов.

Что можно отнести к объективным причинам ракетной эскалации 1962 года? Я полагаю, что Карибский кризис произошёл на стыке двух проблем. Во-первых, СССР видел для себя необходимость защищать Кубу перед лицом США, во-вторых, наблюдался ярко выраженный стратегический дисбаланс между двумя державами. Кризис, безусловно, разворачивался в контексте холодной войны, в условиях советско-американской конфронтации – уже сама по себе подобная внешнеполитическая обстановка создавала угрозу запуска эскалации.

Куба стала горячей точкой – существование под носом у США союзника их главного соперника было вне всяких сомнений чревато обострением советско-американских отношений. Кризисы вокруг Кубы случались и потом, например, в 1970 г., в 1979 г. вокруг так называемой «советской бригады». Ставки в противостоянии были велики для обеих сторон. Мотивация США вполне понятна. Для СССР защита Кубы представляла собой вопрос не только революционной солидарности, но и геополитики – Куба была важнейшим источником влияния СССР в Латинской Америке, поэтому потеря этого ресурса стала бы для СССР серьёзной неудачей и даже поражением в холодной войне. Тем не менее защищать Кубу можно было по-другому, с использованием гораздо меньших средств: СССР не нужны были ракеты средней дальности на острове для обеспечения его безопасности, в этом деле вполне хватило бы обычных вооружений, как максимум – тактического ядерного оружия.

Здесь мы подходим ко второй части нашего разговора об объективных факторах, скажу несколько слов об упомянутом стратегическом дисбалансе. То, что он существовал, хорошо понимали и в Вашингтоне, и в Москве. Соотношение сил было явно в пользу США. Хрущёвский блеф насчёт ядерного оружия и его изобилия в СССР был развенчан в том же 1962 г. публичным заявлением Министерства обороны США. Повторяю, обе стороны знали реальное положение вещей. Выходить из этого дисбаланса можно было по-разному. СССР мог наращивать собственные стратегические силы, чтобы достичь ядерного паритета с США, как это на самом деле произошло в 1960-х гг. в конечном итоге. Однако Хрущёв торопился и не хотел ждать – для него более привлекательным казалась возможность одним махом изменить соотношение сил в пользу СССР. Хрущёв принял решение увеличить количество ракет, способных достичь территории США, но это было проявлением его политической слабости. Можно провести аналогию шага Хрущёва с приёмом в джиу-джитсу – хотелось одержать верх быстро, одним движением. Строго говоря, вся политика Хрущёва, начиная с 1956 г., с Суэцкого кризиса, была политикой нагнетания напряжённости. Хрущёв стремился заставить Запад идти на уступки, уважать интересы СССР, считаться с ним. С этой точки зрения Карибский кризис – это своего рода разрядка через устрашение хрущёвского формата.

Подводя итог, можно сказать, что потенциал кризиса, безусловно, был заложен внешнеполитическими причинами, состоянием самой структуры международных отношений 1962 г., но для превращения этого потенциала в реальность потребовался субъективный фактор – волюнтаризм Хрущёва, его азартность, готовность пойти на риск, нетерпение и невежество. Хрущёвым был допущен явный просчёт, поскольку разместить ракеты на Кубе и не быть замеченными американцами было невозможно, о чём Хрущёва предупреждали наш военный советник на Кубе Алексей Дементьев и МИД СССР. Хрущёв пренебрёг всеми предостережениями.

Так что кризис был возможен и даже вероятен, но не неизбежен, если бы не вмешался фактор Хрущёва.

– Из этого вытекает очень интересный в психологическом плане вопрос. Сегодня мы часто говорим о том, что удачное разрешение Карибского кризиса является примером проявления ответственности советским и американским руководством – страны дошли до роковой черты, поняли всю опасность ситуации и повернули назад. В то же время эскалация 1962 г. – это результат авантюристских решений, особенно с нашей стороны. Получается, ответственность и безответственность существуют в политике как две стороны одной медали. Как они уживаются друг с другом и почему вдруг у охваченного азартом Хрущёва ответственность перевесила безрассудство?

– Правильно, в 1962 г. было и то, и другое, ответственность соседствовала с безответственностью и авантюризмом. Причём это наблюдалось не только в СССР, но и в США. Часто забывают о том, что и Кеннеди шёл на определённый риск.

Во-первых, объявление США морской блокады Кубы уже само по себе является актом войны, в отличие от размещения советских ракет, не считающегося нарушением международного права. Во-вторых, рискованным шагом стало выдвижение Кеннеди 22 октября ультиматума с публичным требованием вывода всего советского стратегического оружия с острова.

Что произошло бы, если бы Хрущёв не испугался и ответил бы в духе Кеннеди, как он поначалу отвечал? Хрущёв ведь действительно мог заявить, что СССР не признаёт ни блокады, ни ультиматума и отдать приказ о начале прорыва советскими судами кубинской блокады. Имея уже наведённые ракеты на США, Хрущёв мог бы пойти на дальнейшую эскалацию.

Помимо этого, часто ещё забывают, что у Кеннеди была, в отличие от Хрущёва, возможность дипломатического урегулирования кризиса. Кеннеди со своей стороны мог сделать шаги в сторону снижения международной напряжённости по конфиденциальным каналам. Ладно, Добрынин тогда был ещё не в курсе всех дел и не получал инструкции из Москвы, но Громыко был с официальным визитом в Белом доме 18 октября, спустя два дня после того, как американцы узнали о ракетах. Во время мероприятия, хотя разговор заходил о Кубе, Кеннеди ни разу не спросил Громыко прямо, есть ли у СССР оружие на острове.

Возможно, американцы в тот момент ещё сами не знали, как поступить в сложившихся обстоятельствах, но, если судить по американским документам, вопрос о том, как разрешить кризис дипломатически даже не обсуждался в Белом доме, что довольно необычно для американцев, которые склонны прорабатывать разные варианты. Для контраста можно вспомнить 1970 г., когда американская разведка посчитала, что СССР начал строительство базы для советских атомных подводных лодок на Кубе в Сьенфуэгосе. Тогда благодаря взаимодействию Киссинджера и Добрынина – к тому времени у власти в США уже были Киссинджер и Никсон – этот кризис был быстро урегулирован. Нечто подобное можно было бы попробовать сделать и в 1962 году.

Ответственность наступила после безответственности и стала реакцией на взаимную готовность США и СССР пойти на большой риск.

Попросту говоря, обе стороны испугались и путём обоюдных уступок и помощи друг другу в сохранении лица смогли отойти от края. События Карибского кризиса отмечены определённой последовательностью – сначала мир наблюдал рисковую игру, потом пришёл черёд ответственных решений, удержавших обе стороны от последствий этой игры.

– Владимир Яковлевич, игра – это всегда психология. В США борьбу на выносливость называют chiken game, у нас есть гляделки, проигрывает тот, кто раньше моргнёт. Как вам кажется, в какой степени в Карибском кризисе сыграла роль интуиция, понимание Хрущёвым, что из себя представляет Кеннеди, и наоборот?

– Конечно, и Хрущёв, и Кеннеди действовали не по схеме, у них не было методичек, они принимали решения по ситуации. Хрущёв был особенно не готов к такому повороту событий, но знания и представления друг о друге, безусловно, имели значение. У Хрущёва ещё после первой встречи с Кеннеди в июне 1961 г. в Вене сложилось впечатление о Кеннеди как о слабаке, который, в случае чего, дрогнет и отступит. Причём, насколько я знаю, это представление о Кеннеди у Хрущёва подогревал и тогдашний советский посол в США Михаил Меньшиков, который подливал масла в огонь, ещё больше распаляя азарт и комплекс превосходства в Хрущёве. В одной из телеграмм содержалась фраза, что американцы «наложат в штаны», если окажутся в кризисной ситуации.

Представления о противнике, конечно, как и во всякой эскалации имели значение. В случае Карибского кризиса Хрущёв моргнул первым, но интересно, что и Кеннеди накануне 25 октября в очередном послании начал вести уже несколько более мягкую риторику, поскольку убедился, что блокада Кубы не приносит эффекта, на остров завезено достаточно советского оружия, поэтому нужно предпринимать какие-то другие шаги. В ответ на это более мягкое послание Кеннеди Хрущёв 26 октября намекнул на то, что СССР готов демонтировать ракеты, размещённые на Кубе.

Если говорить о теории деэскалации и оценивать, в какой степени действия Хрущёва и Кеннеди укладывались в концепции и модели урегулирования конфликтов, можно вспомнить первую, пионерскую работу Чарльза Осгуда 1962 г., которая называлась «Альтернатива войне или капитуляция». Осгуд предложил схему выхода из кризиса, которую он назвал, если не ошибаюсь, градуированной взаимностью в снижении международной напряжённости. Суть этого алгоритма состоит в том, что одна из конфликтующих сторон первой инициирует уступки, но делает это так, чтобы не создать у противника ощущение своей слабости, сохраняет стратегическую последовательность в расчёте на то, что вторая сторона ответит взаимностью. С каждой поддержанной таким образом уступкой растёт доверие между сторонами, которое позволяет им спускаться по спирали деэскалации. Я не думаю, что Хрущёв и Кеннеди успели прочитать книгу Осгуда к началу Карибского кризиса, но действовали они вполне в рамках этого алгоритма, на ощупь угадывая его механизм. Спустя время появилось много теоретической литературы, которая использовала пример Карибского кризиса в качестве описания удачного моделирования схемы Осгуда на практике.

– Тогда последний, но, на мой взгляд, самый главный вопрос, учитывая происходящие на наших глазах международные события. В истории было много кризисов не очень высокой интенсивности, которые, тем не менее, были невероятно мучительными и разрушительными за счёт своей длительности. Тот же российско-украинский кризис – это пример давно начавшегося конфликта, который углубляется с каждым днём. В связи с этим слышны мысли о том, что в ситуациях, подобных этой, нужна эскалация, которая позволит быстро и хирургически точно разрубить гордиев узел. Действительно ли эскалация является столь хорошей антикризисной стратегией и, главное, учитывая совершенно другую структуру международных отношений, можно ли прибегнуть к эскалации сейчас, как в 1962 году? Я задал похожий вопрос в разговоре с Грэмом Эллисоном, он с улыбкой ответил, что напряжённости в мире достаточно, договариваться нужно сейчас.

– Интересный вопрос. Объясняя коллегам по Президиуму ЦК КПСС свою методику управления кризисом, Хрущёв сформулировал знаменитое правило мениска. Он сравнил нарастание эскалации с процессом наполнения стакана водой. Даже если вы нальёте воду до предела, сила поверхностного натяжения жидкости всё равно будет удерживать воду от перелива. Всё искусство, по мнению Хрущёва, заключается в том, чтобы жидкость не перелилась через край. Тем не менее, если коэффициент поверхности натяжения жидкости можно математически рассчитать, то в реальной жизни в условиях кризиса предположить, когда начнётся «перелив», наверное, невозможно, угроза перейти черту существует всегда.

С этой точки зрения правило мениска Хрущёва – очень дорогой и опасный выход из кризиса, своеобразная русская рулетка.

В 1962 г. повезло. С сегодняшней ситуацией дела обстоят сложнее, она, конечно, во многом отличается от Карибского кризиса, хотя есть и определённые сходства. И там, и здесь присутствует угроза применения ядерного оружия. В 1962 г., на мой взгляд, эта угроза была более явной, поскольку обе стороны демонстрировали большие готовность и решительность.

Ещё одна интересная параллель состоит в том, что Куба для США в 1962 г. в некоторой степени имела такое же значение, как Украина для нынешней России. Мы наблюдаем схожие сценарии, когда внешний игрок – в Карибском кризисе эту роль играл СССР, в современных реалиях третьей стороной стали США – пытается влезть в мягкое подбрюшье своего противника и нанести ему максимальный ущерб.

Что касается различий между эскалациями, они, конечно, более существенные, чем сходства. Во-первых, нынешняя угроза ядерного столкновения возникает в условиях идущих масштабных боевых действий, что уже делает положение более опасным, поскольку ситуация на местах может выйти из-под контроля независимо от воли руководства. Карибский кризис включает несколько эпизодов, когда подобное происходило, и только по счастливому стечению обстоятельств обошлось без непоправимых и непредсказуемых последствий. В какой степени управляется эта эскалация и управляется ли она из центра – это большой вопрос. Во-вторых, сегодняшний кризис разыгрывается совершенно в другом международном контексте. Мир стал слишком связанным – уже сама угроза использования ядерного оружия приводит к тому, что мировая экономика и энергетическая безопасность десятков стран оказываются под ударом, уровень жизни миллионов людей падает. В этих условиях вести игры с ядерным шантажом ещё более опасно, чем шестьдесят лет назад.

Н.С. Хрущёв во время Карибского кризиса

МИНИСТЕРСТВО
ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное
образовательное учреждение высшего профессионального образования

УЛЬЯНОВСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Выполнил:

студент группы ИСТбд-12

Моисеев В. В.

Научный руководитель:

кандидат исторических наук

Оглавление

Введение

Глава
1. Зарождение кризиса

Решение
Н.С. Хрущёва о ракетах на Кубе. Мнение Бурлацкого

Иная
точка зрения на события. Мнение Корниенко

Выводы
по обеим точкам зрения

Глава
2. Динамика эмоциональной окраски писем Хрущёва

Письмо
от 24 октября 1962 года

Письма
Н.С. Хрущёва от 26 (27) октября 1962 года

Письмо
Н.С. Хрущёва от 28 октября 1962 года

Глава
3. Дополнительные материалы для изучения состояния Н.С. Хрущёва во время
Карибского кризиса

Глава
4. Н.С. Хрущёв после основных действий Карибского кризиса

Разговор
Д. Пирсона и Н.С. Хрущёва

Почему
так важно изучить события после основных действий кризиса

Заключение

Приложение
1. Фотоматериалы

Приложение
2. Архивные материалы

Список
литературы

Введение

Карибский кризис — кульминационный период в противостоянии СССР и США в
Холодной войне. Данное противоречие возникло относительно размещения Советским Союзом
ядерных ракет на Кубе в октябре 1962 года. За короткий период в 13 дней
человечество было ближе всего к самоуничтожению.

Цель данной работы — изучение отношений к данной проблеме руководителей
противоборствующих блоков: Н.С. Хрущёва с одной стороны и Дж. Кеннеди с другой.

Также в данной работе будет проведён анализ стилистики писем Никиты
Сергеевича Хрущёва с целью лучшего понимания его мыслей.

Будет полезно также изучить период немного до Карибского кризиса, точнее,
как он зарождался, чтобы ещё более объективно выстроить оценку эмоционального
состояния вождя.

Задача данной работы можно разделить на два типа. Во-первых, показать,
что ситуация, которая была во время Карибского кризиса, всё-таки очень сильно
взволновала Хрущёва и его приближённых, что отрицается некоторой современной
молодёжью. Во-вторых, в заключении мы должны понять всю важность изучения
истории как науки, что без её знания невозможно жить цивилизованному человеку,
а уж тем более прогнозировать происхождение каких-либо событий.

Следует знать, что к октябрю 1962 года у СССР не было ракетных баз,
находящихся за пределами страны. У США такие базы были, причём самая близкая
находилась в Турции, что несло огромную угрозу городам западной части СССР.

Проблема Карибского кризиса актуальна на данный момент и будет актуальна
ещё долгое время.

Сейчас российскими политиками принято считать, что если у России есть
нефть, то она является независимой от других стран. Некоторые деятели политики
называют Российскую Федерацию также самодостаточной.

Но это далеко не так.

Именно поэтому следует изучить и проанализировать события 50-летней
давности, перенять опыт Советского Союза и США в решении острой проблемы, чтобы
свести к минимуму возможности зарождения конфликтов подобного рода в будущем.

В конце работы должно сформироваться объективное мнение насчёт проблемы
Карибского кризиса и понимания действий советского руководства в данный период.

В работе были исследованы российские источники, а значит современные, не
написанные по заказу партии, что, конечно же, поможет раскрыть весь потенциал
как проблемы Карибского кризиса в целом, там и проблемы выбора цели, задумок и
переживаний Н.С. Хрущёва в частности.

За основу было взято два источника, которые по-разному описывают
некоторые детали событий Карибского кризиса — труды Бурлацкого и Корниенко. Их
точки зрения на тему данного реферата буду раскрыты ниже.

Я выбрал эту тему, потому что проблема, которую необходимо в ней
раскрыть, является очень актуальной для современного мирового сообщества.

Также знание целей, процессов их осуществления и полученных последствий
дадут, несомненно, огромный опыт как для политиков, так и для обычных граждан.

Глава 1.
Зарождение кризиса

Решение Н.С.
Хрущёва о ракетах на Кубе. Мнение Бурлацкого

Зарождением Карибского кризиса считается тайное размещение Советским
Союзом ракет средней дальности на о. Куба, находящимся в 180 километрах от США.

Но что предшествовало размещению этих ракет, и какой в этом событии
имеется вклад Н. С. Хрущёва как генсека ЦК КПСС?

Разберём письмо Хрущёва Фиделю Кастро, которое уже было написано после
событий Карибского кризиса. В нём вождь СССР описывает, как ему пришла мысль
разместить ракеты на о. Куба.

Произошло это в Болгарии, судя по всему, в Варне.

Хрущёв и тогдашний министр обороны СССР Р. Я. Малиновский прогуливались
по берегу Черного моря. И вот Малиновский сказал Хрущёву, показывая в сторону
моря: на другой стороне, в Турции, находится американская ракетно-ядерная база.
Пущенные с этой базы ракеты могут в течение шести-семи минут уничтожить крупнейшие
центры Украины и России, расположенные на юге страны, включая Киев, Харьков,
Чернигов, Краснодар, не говоря уже о Севастополе — важной военно-морской базе
Советского Союза.

Хрущёв спросил тогда у Малиновского: почему Советский Союз не имеет права
сделать то, что делает Америка? Почему нельзя, например, разместить наши ракеты
на Кубе? Америка окружила СССР своими базами со всех сторон и держит его в
клещах. Между тем советские ракеты и атомные бомбы расположены только на
территории СССР. Получается двойное неравенство. Неравенство количества и
сроков доставки.

Так Н.С. Хрущёв задумал и обсудил эту операцию вначале с Малиновским,
затем — с более широкой группой руководителей и, наконец, получил согласие
Президиума ЦК КПСС.

Из воспоминаний Ф. М. Бурлацкого, человека близкого к государственному
аппарату того времени, генеральный секретарь занялся этой идеей. Была
направлена делегация на Кубу, которая должна была решить, можно ли секретным
образом разместить оружие на острове. Комиссия выдала положительный результат.
Эта ошибка потом дорого обошлась Хрущёву. В действительности же, было очевидно,
что скрыть приближение десятков советских кораблей к острову, находящемуся так
близко к США, невозможно.

О. А. Трояновский, бывший в то время помощником Хрущёва по внешнеполитическим
вопросам, в своих воспоминаниях также указывал, что идея размещения оружия на
Кубе произошла именно в голове у Хрущёва.

Но Хрущёв со свойственной ему увлечённостью решил рискнуть и начать эту
операцию.

Мы определились, что идея размещения советского оружия на Кубе исходила
прямо от самого Н. С. Хрущёва. Теперь давайте уточним цели, которых он
придерживался, приминая такое решение.

Сам Никита Сергеевич всегда пропагандировал одну цель — это защита Кубы.
Правда, такое утверждение может быть подвергнуто сомнению, потому что сами
кубинцы о подобной форме защиты не просили. Для кубинцев, как и для всех
других, было понятно, что размещение ядерно-ракетной базы на острове,
находящимся так близко к США, увеличивает риск американского вторжения. Но, несмотря
на это, Хрущёв настоял на размещении столь грозного оружия.

Напрашивается совершенно справедливый вывод, что Н. С. Хрущёв
придерживался какой-то иной цели, которая, возможно, была известна лишь
небольшому кругу лиц государственного аппарата СССР. Такой целью было изменение
стратегического баланса между СССР и США. Как показывают высказывания
американских учёных, Соединённые Штаты считали как раз эту цель основной.

Также, Хрущёв хотел добиться новых условий переговоров с Соединёнными
Штатами, создать возможность для достижения равноправного компромисса.

Теперь, когда нам стали понятны цели, которые ставил перед собой вождь
СССР Н.С. Хрущёв, следовало бы описать подробнее события начала Карибского
кризиса.

Иная точка
зрения на события. Мнение Корниенко

Как не существует точного мнения насчёт идей размещения ракет, так и нет
чёткого определения, когда же Хрущёву пришла в голову эта мысль.

Выше приводились воспоминания Фёдора Михайловича Бурлацкого. Однако есть
источник, который называет его факты непроверенной выдумкой.

Так считает Георгий Маркович Корниенко — человек, который лично знал как
Хрущёва, так и Кеннеди. Во время событий Карибского кризиса находился в
Вашингтоне.

Он считает, что суждения Бурлацкого несли на себе весьма заметный
конъюнктурный, «новомышленческий» налёт, что не помогало воссозданию советского
видения Карибского кризиса, каким оно было в тот исторический отрезок времени.

Стоит, однако, отметить, что видению проблемы такие обвинения не
помешают, так как Бурлацкий хоть и не был в США, он находился рядом с Хрущёвым,
что при исследовании поведения последнего даже приемлемее.

«Решение Хрущева разместить ракеты на Кубе было лишь половиной причины
случившегося в октябре 1962 года кризиса. Второй ее половиной было нежелание
администрации Кеннеди смириться с ними», — цитирует Корниенко труд Дж. Блайта и
Д. Уэлча, указывая, что американские авторитетные источники также
придерживаются несколько иной точки зрения.

Также Георгий Маркович приводит тот факт, что Хрущеву вообще было
свойственно, особенно в последние годы его пребывания у власти,
пренебрежительное отношение к экспертным знаниям и к мнениям людей, которые
располагали такими знаниями и имели свое мнение.

Насчёт того, чем руководствовался Хрущёв при размещении на Кубе ракет,
никто не может дать чёткого ответа. Тот факт, что приводил Бурлацкий про
прогулку Хрущёва и Малиновского в Болгарии, Корниенко называет актом широкой
фантазии.

Выводы по
обеим точкам зрения

Возникает вопрос, какой точки зрения следует объективнее всего
придерживаться. Тезисы обоих авторов чёткие, аргументированные.

Для более чёткого, многогранного понимания и исследования работы, будем
придерживаться двух точек зрения одновременно, исключив взаимно-противоположные
доводы.

Среди историков нет точного мнения, каких целей придерживался Хрущёв,
когда принимал своё решение о размещении оружия на Кубе. Этому свидетельствует
тот факт, что американские разведывательные службы никак не могли понять
причину размещения, так как это противоречило внешней политике, проводимой СССР
до кризиса.

Но в исследовании поведения, мыслей и чувств Хрущёва вряд ли понадобится
вычленение основной цели размещения ракет — важны будут все цели, чтобы как
можно лучше понять мотивы и побуждения как для развития конфликта, так и для
его подавления. Они были приведены выше.

Глава 2.
Динамика эмоциональной окраски писем Хрущёва

Самое яркое преставление о чувствах Хрущёва во время Карибского кризиса
мы можем наблюдать, изучая его письма президенту США Дж. Кеннеди.

Сначала тон писем был вызывающим, даже агрессивным, но к концу переписки
всё более брало верх чувство гигантской ответственности за судьбу всего народа
и человечества в целом.

Письмо от 24
октября 1962 года

Данное письмо было написано Хрущёвым поздно вечером 24 октября. Оно было
пространным, написанным в прежнем задиристом тоне.

Первая часть письма представлена в приложении. Но также есть и ещё одна
часть, которую удалось найти только в специальном выпуске журнала
«Международная жизнь».

«Вы, господин Президент, объявляете не карантин, а выдвигаете ультиматум
и угрожаете, что если мы не будем подчиняться Вашим требованиям, то Вы
примените силу. Вдумайтесь в то, что Вы говорите! И Вы хотите убедить меня,
чтобы я согласился с этим? Что значит согласиться с этими требованиями? Это
означало бы руководствоваться в своих отношениях с другими странами не разумом,
а потакать произволу. Вы уже не апеллируете к разуму, а хотите запугать нас.

Нет, господин Президент, я не могу с этим согласиться и думаю, что
внутренне Вы признаете мою правоту. Убежден, что на моем месте Вы поступили бы
так же…

Советское правительство считает, что нарушение свободы пользования
международными водами и международным воздушным пространством — это акт
агрессии, толкающий человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны. Поэтому
Советское правительство не может дать инструкции капитанам советских судов,
следующих на Кубу, соблюдать предписания американских военно-морских сил,
блокирующих этот остров… Конечно, мы не будем просто наблюдателями пиратских
действий американских кораблей в открытом море. Мы будем тогда вынуждены со
своей стороны предпринять меры, которые сочтем нужными и достаточными для того,
чтобы оградить свои права»

Действительно, письмо написано в очень экспрессивной, немного даже
агрессивной форме. Неприсущие формальному стилю вопросительные предложения,
мотивация к агрессивному ответу — всё это указывает на крайне возбуждённое
состояние Н.С. Хрущёва. Также можно почувствовать в словах некую обиду на
политику США.

Его чувства можно понять. Только СССР добился равновесия с США по степени
близости ракетных установок, Кеннеди выступает на телевидении и по радио, что
Америка нашла советское наступательное оружие. Хрущёв был возмущён. Он требовал
справедливости.

В таком состоянии Никита Сергеевич мог отдать скольугодно необъективный
приказ. Но в дальнейшую судьбу вмешалось американское руководство. Оно начало
буквально «запугивать» советское руководство, дезинформировать разведчиков.

Поводы для беспокойства в советском руководстве действительно были. Ещё
22 октября Стратегическое воздушное командование США перевелось в состояние Defcon-2, что означает полную боевую
готовность, включая готовность к ядерной войне.

Получив столь тревожные сообщения, Хрущёв, как выразился В. В. Кузнецов,
«наклал в штаны» и в первой половине дня 26 октября сам продиктовал новое
письмо, опустив в нем вопрос о выводе американских ракет из Турции и Италии.

Письма Н.С.
Хрущёва от 26 (27) октября 1962 года

Интересно проанализировать мысли Никиты Сергеевича, изучая письма,
которые он отправил Кеннеди 26 октября.

Первое письмо историки называет «примирительным», в котором впервые хотя
в несколько витиеватой, но все же достаточно ясной форме выражалась готовность
советской стороны уничтожить или удалить ракеты с Кубы, если американская
сторона даст заверения о ненападении на Кубу.

Историки с обеих сторон указывают дату писем (а если быть точнее, второго
письма) по-разному. Дело в том, что оно было написано 26 октября, а получено в
США только 27 октября.

Приведём первое письмо

Как мы можем видеть, Н.С. Хрущёв акцентирует своё внимание на
несправедливости со стороны США в размещении своих ракет по всему миру.

По тексту данного письма невозможно полностью передать чувства,
настроение Хрущёва, так как это является обратным переводом с английского
языка. Но, несмотря на это, можно понять основу чувств вождя.

Хрущёв сам писал это письмо. Это может быть доказано тем фактом, что на
заседании Исполкома СНБ 27 октября его члены были удивлены письму. Если бы оно
было составлено при помощи людей, стоящих у аппарата СССР, «приятного
удивления» бы не возникло.

Интересно отметить, что в тот же день было отправлено ещё одно письмо, в
котором содержалось ещё одно условие вывода ракет из Кубы (вдогонку первого
письма) — вывести аналогичные американские средства из Турции.

На основании этого факта можем сделать вывод об очень напряжённой
обстановке, в которой находился Хрущёв, которую, возможно, он сам и создал.

хрущев
карибский кризис противостояние

Письмо Н.С.
Хрущёва от 28 октября 1962 года

Это письмо особенно ярко передаёт чувства Хрущёва.

Приведём два фрагмента из послания, прокомментировав каждый.

«Я отношусь с большим пониманием к Вашей тревоге и тревоге Соединенных
Штатов Америки в связи с тем, что оружие, которое Вы называете наступательным,
является грозным оружием. И мы понимаем, что это за оружие. Чтобы скорее
завершить опасный для мира конфликт, чтобы дать уверенность всем народам.
Жаждущим мира, чтобы успокоить народ Америки, который, я уверен, так же хочет
мира, как этого хотят народы Советского Союза, наше правительство в дополнение
к уже ранее данным указаниям о прекращении дальнейших работ на строительных
площадках для размещения оружия отдало новое распоряжение о демонтаже оружия,
которое Вы называете наступательным. Упаковке его и возвращении в Советский
Союз»

После прочтения мной первого раза этого отрывка, я был сильно удивлён. 4
дня назад Хрущёв писал Кеннеди: «Вдумайтесь в то, что Вы говорите!» Совет
Народной Безопасности США это письмо также приятно удивило.

Уже назревает вывод о системном изменении мыслей Хрущёва. Но чтобы ещё
чётче понять данное изменение, приведём ещё один отрывок, в котором говорится
про взаимные действия во благо спасения человечества от термоядерной войны.

«Мы должны сейчас быть осторожны и не делать таких шагов, которые не
принесут пользу обороне государств, вовлеченных в конфликт, а лишь могут
вызвать раздражение и даже явиться провокацией для рокового шага. Поэтому мы
должны проявить трезвость, разумность и воздерживаться от таких шагов… Мы
убеждены в том, что победит разум, война не будет развязана, и будет обеспечен
мир и безопасность народам»

Это заявление Хрущёва, весь его стиль и тон не могут быть расценены иначе
как проявление подлинного мужества, сравнимого с его выступлением на XX съезде партии по трезвости и разуму,
который восторжествовал над недальновидными расчётами в борьбе за перетягивание
каната с США.

В своих воспоминаниях Хрущёв выражает искреннее удивление, что он —
представитель рабочего класса, и Кеннеди — представитель капиталистов — не
только смогли договориться, но и испытывали схожие чувства по поводу угрозы
войны.

Использование богатых по смысловой окраске рядов однородных членов
говорит нам о великомыслии Хрущёва в тот момент. Фактами подтверждено, что
Хрущёв сам лично диктовал свои письма. Конечно, они корректировались, но так,
чтобы возможно было как можно чётче передать настроение вождя.

Глава 3.
Дополнительные материалы для изучения состояния Н.С. Хрущёва во время
Карибского кризиса

На основании предыдущих глав мы можем сделать вполне логичный вывод —
Хрущёв и весь государственный аппарат СССР был напуган решениями США. Лишь в
конце Кризиса появляется рациональное зерно, которое спасло впоследствии мир от
войны.

В этой главе хотелось бы изучить очень интересный факт.

После экстренного заседания Президиума ЦК КПСС 25 октября 1962 года
Хрущёв неожиданно обратился к участникам: «Товарищи, давайте вечером пойдём в
Большой театр. Наши люди и иностранцы увидят нас, может, и это успокоит их».

Одной из причин развития Карибского кризиса было непонимание обоими
блоками друг друга. К тому же, как среди американского, так и среди советского
населения начинали появляться волнения по поводу возможности развязывания
термоядерной войны.

Очевидно, что Хрущёв предложил пойти в Большой театр не в серьёзной
манере. Но тот факт, что он вспомнил об этом в своих мемуарах, может не только
не подтвердить очевидность, но и доказать обратное — да, Хрущёв действительно
хотел таким предложением сгладить накалившуюся обстановку в период Карибского
кризиса.

Таким образом, можем сделать вывод, что Н.С. Хрущёв уже 25 октября хотел
прийти к мирному разрешению проблемы.

Но не будем забывать про эмоциональное письмо от 24 октября. То есть за
один день Никита Сергеевич смог перебороть в себе агрессию по отношению к
президенту США, что также указывает об огромном потоке мыслей и переживаний,
которые испытывал Никита Хрущёв.

Глава 4. Н.С.
Хрущёв после основных действий Карибского кризиса

Когда уже все события того страшного периода миновали, наступает
ответственный период обдумывания, что же могло произойти, какие были иные пути
выхода, можно было ли предотвратить данную ситуацию вовсе.

Разговор Д.
Пирсона и Н.С. Хрущёва

Д. Пирсон был одним из самых влиятельных американских обозревателей и
близким другом недавно избранного тогда президента США Линдона Б. Джонсона. Не
случайно журналист несколько раз в ходе беседы подчеркивал значение его встречи
с Н.С. Хрущёвым для взаимоотношений двух стран.

В ходе разговора было освящено две темы. Нас интересует вторая: развитие
советско-американских отношений.

Была затронута и тема Карибского кризиса.

Н.С. Хрущёв, обращаясь к собеседнику «не как к журналисту, а как к другу
президента США» и человеку, которого он уважает, говорил о том, что даже после
завершения Карибского кризиса американская авиация продолжает облёт Кубы. «Если
будут продолжаться над Кубой полёты американских самолетов, то это неминуемо
создаст такую ситуацию, когда нам с президентом США придётся пройти очень
тяжелый рубеж. Продолжение полётов американских самолётов над территорией Кубы
невольно приведёт к столкновению Советского Союза с США. Мы не можем проводить
двух политик. Наша линия ясна: мы против нарушения суверенитета государств».
Н.С. Хрущев выражался жестко и безапелляционно, и Д. Пирсон не смог привести
никаких контраргументов. Собеседники сошлись во мнении, что решение этих
вопросов лежит в урегулировании отношений между США и Кубой.

Н.С. Хрущев, судя по тексту беседы, взвешивал каждое своё слово и был
предельно точен в выражении своей позиции.

Почему так
важно изучить события после основных действий кризиса

Со временем каждый человек становится всё более мудрым. Когда
эмоциональный натиск спадает, приходит время обдумывания всего того, что
произошло в прошлом. Становятся явными альтернативные пути развития событий,
меняется мнение о человеке, системе и обществе в целом.

Те же самые действия произошли и с Никитой Сергеевичем Хрущёвым.

Даже во время основных действий Карибского кризиса уже было видно, как
человек изменяется от агрессивно-эмоционального до
мужественно-доброжелательного.

После кризиса это изменение продолжилось. На встрече с Д. Пирсоном Хрущёв
показал себя как ещё более мудрого, обстоятельного и мужественного человека.

Данный факт может свидетельствовать о том, что события Карибского кризиса
глубоко и основательно отложились в памяти вождя, что впоследствии сыграло роль
на внешнюю политику СССР.

Заключение

Исторический процесс сложен. Оценивать его можно всегда неоднозначно.
Сложнее всего поддаётся объективной оценке тот период истории, когда очень
велика роль политики, пропаганды, секретности и противоборства.

Таким периодом в истории Отечества — да и всего мира — можно считать
Карибский кризис.

Непонимание друг друга, подозрения, как с советской, так и с американской
стороны, чуть не привели мир в 1962 году к термоядерной войне.

Действительно, много фактов подтверждают, что уничтожение мира, как
наихудший вариант развития событий, было вполне реальной угрозой.

С другой же стороны, некоторые политики СССР утверждают, что Советский
Союз тогда просто не смог бы напасть первым.

На основе исследований отношений, мыслей и переживаний Никиты Сергеевича
Хрущёва можно прийти к выводу, что это действительно так. Он, как человек
образованный, разумный, понимал, что это — не выход.

Моё собственное отношение к проблеме также неоднозначно. С одной стороны,
понять вождя СССР можно: человеческие чувства многолики — Хрущёв просто не
хотел войны как обычный человек. Но зачем тогда нужно было так стремительно и
незаметно наращивать ядерный потенциал «под боком» у США? Вероятно, он
испытывал чувство несправедливости: у Соединённых Штатов были ракеты в Турции,
а почему у Советского Союза таких же ракет не может быть на Кубе?

Сложность в выполнении этой работы представляло несоответствие фактов в
разных источниках, их различная трактовка. Материалов в свободном доступе по
данной проблеме пока что мало — прошло всего лишь 50 лет. Тем более, не все
архивные материалы можно предоставить в открытый доступ — многие из них,
возможно, засекречены до сих пор и не придаются огласке.

В заключении, хотелось бы отметить несравненную важность данной работы
для себя. Проводя данные исследования, я действительно понял, что исторический
процесс многообразен, неоднозначен, часто передаётся в субъективной форме.
Исследуя источники по теме Карибского кризиса, я часто сталкивался с тем, что
авторы критикуют друг друга. Один автор утверждает, что он был ближе другого в
этой проблеме; другой же пишет, что первый автор много берёт непроверенных
источников. И только лишь глубокое исследование, а не субъективное
переписывание, может натолкнуть исследователя на самую близкую к реальности
оценку событий.

Приложение.
Архивные материалы

 

Список
литературы

1.       Бурлацкий,
Федор Михайлович. Вожди и советники: О Хрущеве, Андропове и не только о них /
Бурлацкий Ф.М. — М.: Политиздат, 1990. — с. 227 — 247

.        Даутова,
Резида Вагизовна. Н.С. Хрущев и зарубежная журналистика // Вестник Удмуртского
университета, — 2011, №1. — с. 116 — 123

.        Касаткина,
Екатерина Андреевна. Карибский кризис 1962 г.: новые подходы и оценки (на
материалах Архива национальной безопасности США) // Вестник Адыгейского
государственного университета. — 2011. — №1р. — с. 2 — 6

.        Кеннеди,
Р. 13 дней. Свидетельство о кубинском кризисе / Кеннеди Р. — Париж. — 1979. —
с. 110 — 135

.        КОРНИЕНКО
Георгий Маркович / Международный Объединенный Биографический Центр
[http://www.biograph.ru/bank/kornienko_gm.htm]

.        Корниенко,
Георгий Маркович. Холодная война: Свидетельство ее участника / Корниенко Г.М. —
М.: Междунар. отношения, 1995. — с. 156 — 220

.        Секреты
Карибского кризиса. Обмен посланиями между Председателем Совета Министров СССР
Н.С. Хрущёвым и Президентом США Дж. Кеннеди // Международная жизнь. — 1992. —
Спецвыпуск. — с. 14-23

.        Куба
(государство) / Большая Советская Энциклопедия
[slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Куба (государство)/]

.        Хрущёв,
Никита Сергеевич. Воспоминания / Н.С. Хрущёв. — М.: Информационно-издательская
компания «Московские Новости». — 1999. — с. 200 — 234

.        Чинкова,
Елена. Путин: «Россия — самодостаточная страна». Полная стенограмма.
/ Комсомольская правда. Уфа. [http://ufa.kp.ru/online/news/55910/]

В 1947 году американский научный журнал «Бюллетень учёных-атомщиков» опубликовал на обложке часы, минутная стрелка которых остановилась в семи минутах от полуночи — часа икс. Так специалисты оценивали близость ядерной войны.

Это изображение получило название «Часы Судного дня». Впоследствии журнал неоднократно их публиковал, меняя положение стрелки в зависимости от степени политической напряжённости в мире.

Однако в ситуации, когда третья мировая война была наиболее близка, стрелки так и не сменили своего положения, хотя СССР и США находились в одном шаге от обмена ядерными ударами. Карибский кризис 1962 года оказался настолько скоротечен, что у комиссии, которая принимала решение о переводе стрелок, просто не хватило на это времени.

Чтобы оценить восприятие ситуации современниками, можно воспользоваться следующей системой измерения угроз. В армии США принята шкала готовности DEFCON из пяти пунктов: от DEFCON 5 (обычная готовность в мирное время) до DEFCON 1 (положение перед непосредственным использованием оружия массового поражения). За всю историю использования этой системы в учебных целях выставлялись разные уровни готовности. Но максимальным уровнем, который применялся американскими вооружёнными силами не в рамках манёвров, был DEFCON 2, и это произошло в октябре 1962 года.

Боеголовки для Острова свободы

Идея разместить на Кубе ядерное оружие возникла у Никиты Хрущёва в мае 1962 года, и для этого имелись серьёзные основания. США начали интенсивную кампанию против единственного союзника СССР в Западном полушарии — Кубы. Американцы ввели против Кубы санкции, поддерживали попытки кубинской оппозиции свергнуть Фиделя Кастро. Кроме того, США разместили свои ядерные боеголовки на территории Турции, у самых границ Советского Союза.

Советское руководство приняло решение о симметричном ответе, который обеспечил бы безопасность Кубы, — отправить на Остров свободы ядерное оружие.

Сам Хрущёв в мемуарах говорил о причинах такого решения: «Я-то был против войны. Но если жить только под давлением боязни и в том смысле, что всякая наша акция в защиту себя или в защиту наших друзей вызовет ракетно-ядерную войну, — это, следовательно, означает парализовать себя страхом».

В августе 1962 года были достигнуты договорённости с кубинским руководством о размещении на острове советских войск, имевших на вооружении ракетно-ядерную технику. На переговоры в Москву приезжал Эрнесто Че Гевара. Началась переброска на остров техники и военного оборудования. Сохранить эту операцию в секрете не удалось. Американские самолёты-разведчики вели активную аэрофотосъёмку Кубы и зафиксировали наличие пусковых установок.

В США началась паника, президент Джон Кеннеди призвал в армию 150 тыс. резервистов, в Карибское море была направлена группировка ВМС Соединённых Штатов. Настроения в американском обществе того времени передаёт отрывок из воспоминаний советского лидера:

«В то время в США были наши товарищи. Они встречались с разными людьми. Юрий Жуков (корреспондент газеты «Правда» в США. — RT) мне говорил о том, что один знакомый приглашал его расположиться в собственном убежище, если начнётся война. Он так и сказал: «Я вам место в моём убежище обеспечу». Вот какой предвоенный психоз был в то время».

Никто не хотел умирать

22 октября 1962 года США начали полную морскую блокаду Кубы. Кеннеди с большим трудом отговорил американских генералов от немедленной бомбардировки пусковых установок на острове, но полным ходом шла подготовка к десантированию на побережье морской пехоты. В ответ на действия Соединённых Штатов на следующий день в повышенную боевую готовность была приведена армия СССР.

24 октября в Карибском море встретились советские корабли, перевозившие военное оборудование, и американская линия морской блокады острова. Столкновение казалось неизбежным.

Апогей кризиса пришёлся на 27 октября. В этот день советские зенитчики сбили американский самолёт-разведчик над Кубой, пилот погиб. Многие восприняли это происшествие как «первый выстрел последней войны». Фидель Кастро обратился к Хрущёву с просьбой нанести превентивный ядерный удар по США.

И американское, и советское руководство находилось в тупике: война казалась неизбежной, но брать на себя ответственность за уничтожение мира никто не хотел.

Добрая воля

Спасением оказалось сообщение советского посла в США Анатолия Добрынина. В ночь с 27 на 28 октября он встретился с генеральным прокурором Соединённых Штатов и братом президента Робертом Кеннеди. Тот заявил послу, что США готовы дать гарантии безопасности Кубы и ликвидировать ракетные базы в Турции. Добрынин немедленно сообщил об этом в Москву.

«В четыре часа дня 28 октября я получил срочную телеграмму от Громыко: «Немедленно свяжитесь с Р. Кеннеди и скажите ему, что вы передали Н.С. Хрущёву содержание беседы с ним. Н.С. Хрущёв прислал следующий срочный ответ: «Соображения, которые Р. Кеннеди высказал по поручению президента, находят понимание в Москве. Сегодня же по радио будет дан ответ на послание президента от 27 октября, и этот ответ будет самый положительный. Главное, что беспокоит президента, — а именно вопрос о демонтаже ракетных баз на Кубе под международным контролем, — не встречает возражений и будет подробно освещен в послании Н.С. Хрущёва». Громыко послал свою телеграмму, не дожидаясь даже, пока будет готов полный текст ответного послания Хрущёва», — позднее вспоминал он.

В течение нескольких недель ракетные установки на Кубе были демонтированы. В ноябре США сняли морскую блокаду острова, а через несколько месяцев убрали ракеты из Турции.

Недовольные живые

Благодаря доброй воле участников конфликта мир был спасён, возможно, от самой разрушительной войны в истории. Однако, как ни удивительно, в разных странах нашлись люди, недовольные подобным исходом.

Американские генералы сожалели, что им не дали расправиться с Кубой. Кубинское руководство посчитало, что СССР их предал. Эрнесто Че Гевара, выступая вскоре на Международной афро-азиатской экономической конференции, заявил: «Советский Союз продаёт свою помощь народным революциям, исходя из эгоистической внешней политики, далёкой от великих задач международного рабочего класса».

Были недовольные и в советском руководстве. Помощник Хрущёва по внешнеполитическим вопросам Олег Трояновский писал: «Даже при том, в общем, благополучном исходе, благодаря которому мы вышли из кризиса не с пустыми руками, даже в этом случае Хрущёв впоследствии подвергся критике, если не публично, то закулисно, за «капитуляцию перед империалистами».

Чем дольше продолжаются военные действия на Украине, тем чаще конфликт сравнивают с Карибским кризисом 1962 года. Замглавы МИД России Сергей Рябков полагает, что 60-летняя годовщина кризиса «имеет прямую проекцию на то, что происходит сегодня в условиях жесткой конфронтации вокруг Украины». Американский президент Джо Байден согласен, что риски применения ядерного оружия возросли до уровня 1962 года. Он также предупредил, что попытка России использовать такое оружие может привести к «Армагеддону». Как развивался Карибский кризис и насколько актуальны его уроки в теперешней обстановке— в материале RTVI.

Что послужило причиной кризиса

9 сентября 1962 года на Кубу были доставлены первые советские баллистические ракеты средней дальности. Позднее СССР поставил на остров, находящейся в 200 км от США, ядерные боезаряды, и к октябрю был почти завершен монтаж 42 ракет с нацеленными на Соединенные Штаты ядерными боеголовками. Операция по доставке ракет на Кубу была одобрена советским руководством при личной поддержке Никиты Хрущева еще в июне и получила название «Анадырь». Советские военные прибывали на остров в гражданском и переодевались в кубинскую униформу, а работы по развертыванию вооружений велись ночью.

14 октября американский самолет-разведчик U-2 сделал снимки Кубы, а 15 октября аналитики ЦРУ установили по ним наличие на острове ракет средней дальности Р-12. 16 октября эти сведения были доведены до президента Джона Кеннеди. В тот же день он выступил с речью, в которой назвал появление советских ракет на Кубе очевидной угрозой. «Внезапное превращение Кубы в важную стратегическую базу — появление там крупного, дальнобойного и наступательного оружия массового уничтожения — представляет явную угрозу миру и безопасности всей Америки», — предупредил Кеннеди. С этого дня и принято вести отсчет кубинского кризиса, который продлился до 28 октября.

Доставка советских ракет на Кубу стала возможной благодаря трем факторам:

Во-первых, провалившаяся операция Вашингтона по свержению коммунистических властей на Кубе в апреле 1961 года подогрела недоверие режима Фиделя Кастро к США. Американская разведка готовила и координировала действия кубинских оппозиционеров, которые высадились на южном побережье Кубы в бухте Качинос, чтобы свергнуть Кастро, но эта попытка закончилась провалом. Неудача США, с одной стороны, снизила престиж Америки, а с другой — побудила Кастро искать у Советского Союза твердые гарантии своей безопасности.

Во-вторых, интерес к сохранению кубинского режима был и у советского лидера Никиты Хрущева. Кроме того, если СССР получил бы возможность разместить ракеты на Кубе вблизи США, это, как казалось в Москве, стало бы достойным ответом Вашингтону на его решение развернуть ракеты средней дальности в Италии и Турции в 1958-59 годах.

В-третьих, власти США до последнего момента не воспринимали угрозу размещения советских ракет на Кубе всерьез. Американская разведка зафиксировала рост объемов военных поставок из СССР на Кубу, но не знала, какие именно вооружения туда направляются. Аналитики ЦРУ полагали, что Москва заинтересована в защите режима Кастро от возможных посягательств США путем усиления противовоздушной обороны острова и укрепления его побережья. Сценарий с размещением советских наступательных вооружений, напрямую угрожающих Америке, в Вашингтоне сочли маловероятным: ведь такие действия лишь активнее побудили бы США попытаться во что бы то ни стало устранить кубинский режим, который стал бы прямой угрозой. «Это [развертывание на Кубе ракет средней дальности или подлодок] указывало бы на готовность СССР идти на куда большие риски в отношениях с США, чем раньше <…> и создавало бы риски в других регионах», — отмечалось в докладе американской разведки о мотивах действий СССР и его дальнейших шагах. Тогдашний глава аналитического управления ЦРУ (так называемое Национальное управление оценок обстановки) Шерман Кент допустил, что Москва могла пойти на повышение ставок в отношениях США из-за того, что в предыдущих спорах — «берлинском вопросе», провале все того же переворота на Кубе — Америка не проявила себя достаточно уверенно, а поэтому можно было рассчитывать, что Вашингтон и впредь не станет вести себя резко.

Как развивался кризис и как удалось его разрешить

Уже 16 октября американское военное руководство предложило Кеннеди два варианта, как решить проблему с Кубой. Первый — вторжение американских войск, чтобы предотвратить прямую угрозу, исходящую от острова. Второй — организовать блокаду Кубы, угрожая вторжением, если та не пойдет на уступки и не уберет советские ракеты. Законодатели поддерживали решительные меры со стороны Белого дома: 27 сентября 1962 года резолюция обеих палат Конгресса наделила президента правом использовать вооруженные силы против Кубы. Однако Кеннеди и глава Госдепартамента Роберт Макнамара склонились к варианту военно-морской блокады, который был утвержден 20 октября.

С точки зрения международного права, полная блокада приравнивалась к акту войны, а поэтому США начали препятствовать ввозу на Кубу только вооружений и назвали такие ограничения «карантином». В Вашингтоне также заручились одобрением членов Организации американских государств (ОАГ). Решение о «карантине» вступило в силу 24 октября. США потребовали от СССР убрать ракеты с Кубы в обмен на гарантии безопасности режима Фиделя Кастро и призвали Москву не нарушать «карантин».

18 октября Кеннеди встретился в Вашингтоне с министром иностранных дел СССР Андреем Громыко, который заявил, что размещенные на Кубе вооружения носят оборонительный характер. Хрущев назвал действия США по введению «карантина» неправомерными, а советские подлодки продолжили заходить в блокируемые американцами воды. При этом СССР развернул часть кораблей, не успевших добраться до Кубы. Советские войска были приведены в боевую готовность, срочникам запретили покидать военные части. Уровень готовности войск США был повышен до уровня DEFCON 2, который предшествовал максимальному уровню готовности. Предсказать итоги полномасштабного конфликта между СССР и США было трудно, но Америка имела преимущество с точки зрения количества ядерных вооружений, хоть и недооценивала число советских ядерных ракет на Кубе.

Вечером 26 октября Хрущев отправил Кеннеди длинное письмо, в котором предлагал мир на условиях, которые ранее выдвигали США, а именно — прекращение блокады Кубы и обещание Вашингтона не свергать режим Кастро. «Господин президент, мы с вами не должны тянуть за концы веревки, на которой вы завязали узел войны, поскольку чем больше мы будем тянуть, тем сильнее будет затягиваться узел», — говорилось в письме. Впрочем, уже утром 27 октября Москва ужесточила свои требования, попросив США убрать ракеты «Юпитер» из Турции. В тот же день советские военные сбили над Кубой американский самолет U-2, а пилот Рудольф Андерсон погиб. Опасность прямой конфронтации вышла на пик, и Вашингтон готовился к вторжению в Кубу в ближайшие дни, если последняя возможность найти дипломатическое решение провалится.

В ночь с 27 на 28 октября прошли секретные переговоры министра юстиции Роберта Кеннеди и посла в США Вячеслава Добрынина, где была заключена итоговая сделка. США обязались не вторгаться на Кубу, а СССР — убрать ракеты средней дальности с острова. Неформально США также пообещали вывезти из Турции ракеты «Юпитер», что они и так собирались сделать из-за того, что эти вооружения устарели. Утром 28 октября Хрущев заявил, что советские ракеты средней дальности будут убраны из Кубы. Москва также распорядилась вернуть домой все самолеты, патрулирующие территорию Кубы и перестать использовать зенитные орудия против американских самолетов.

Военно-морской «карантин» Кубы продолжался до ноября 1962 года — пока СССР не согласились вывести свои бомбардировщики Ил-28 с острова. Американские ракеты «Юпитер» были вывезены из Турции в апреле 1963 года. Карибский кризис мог стать одним из поводов для смещения Хрущева в 1964 году.

Уже после завершения кризиса госсекретарь США Роберт Макнамара утверждал, что в Вашингтоне недооценивали риски ядерной войны. «Оглядываясь назад, нам обоим — и США, и Советскому Союзу — очень повезло избежать ядерной войны. Мы не понимали тогда, как близко мы подошли к этому: Кеннеди и я полагали, что риск был выше, чем считали наши коллеги, но даже мы сильно его недооценили», — вспоминал Макнамара. Хотя ЦРУ заявляло об отсутствии на острове ядерных боеголовок, их насчитывалось порядка 162, из которых около 90 были тактическими ядерными боеголовками и они были бы использованы в ответ на вторжение США, констатировал госсекретарь. «Это риск, с которым мы будем жить, пока сохраняем наши нынешние силы и стратегию; это риск, который я считаю совершенно неприемлемым для будущего», — отметил он. В своем выступлении в июне 1963 года Кеннеди признался, что Карибский кризис убедил его в необходимости переосмыслить всю холодную войну. Полученный опыт стал одним из факторов, склонивших Москву и Вашингтон к необходимости заключения двусторонних и многосторонних договоров в области ядерного нераспространения и контроля над вооружениями.

Карибский кризис и конфликт на Украине: в чем схожесть и отличия

Политики и эксперты неоднократно проводили параллели между ситуацией на Украине и Карибским кризисом. Главное сходство между ними — возможность ядерного столкновения между крупнейшими ядерными державами — Россией и США. «Впервые со времен Кеннеди и Карибского кризиса мы столкнулись с прямой угрозой применения ядерного оружия, если ситуация продолжит развиваться по тому пути, по которому она развивается. <…> Не думаю, что можно просто использовать тактическое ядерное оружие и рассчитывать, что это не приведет к Армагеддону»,— предупредил американский президент Джо Байден в своей речи от 7 октября. Впрочем, пресс-секретарь Пентагона Тодд Бриссил заявил об отсутствии свидетельств того, что Россия готовится к неизбежному применению ядерного оружия.

При этом между двумя кризисами — украинским и кубинским — существуют и отличия. Во-первых, в отличие от боевых действий на Украине, Карибский кризис был прямым конфликтом между СССР и США — и это признавалось обеими сторонами. Сейчас США, хотя и предоставляет Киеву военную помощь, не размещали на территории Украины ядерные вооружения и не считают себя прямым участником боевых действий. Переговоры по разрешению конфликта, когда они велись, проходили непосредственно между представителями Москвы и Киева и при посредничестве Турции. Российский президент Владимир Путин предупреждал, что готов использовать «все имеющиеся» средства при угрозе территориальной целостности России, что подразумевает и ядерные вооружения. Тем не менее Вашингтон не видит свидетельств подготовки Москвы к ядерному удару, а аналитики обсуждают возможность выбора Россией целей в Европе, а не в США, что, по мнению экспертов, все равно грозит полномасштабной ядерной войной.

Во-вторых, изменился и контекст, в котором лидеры США и России ведут переговоры. С одной стороны, у сторон появилось больше возможностей для формальных и неформальных контактов — в частности, с использованием цифровых средств связи. Например, передача зашифрованной телеграммы из Москвы в Вашингтон в 1962 году занимала порядка 12 часов. С другой стороны, в США неоднократно подчеркивали, что не собираются идти на уступки России и не будут отказываться от поддержки Украины, чего требует Москва. «Хотя ситуация еще не достигла уровня риска Карибского кризиса, когда Джон Кеннеди оценил вероятность ядерной войны как один трем или даже выше, это стало наиболее опасным противостоянием, в котором потенциально может быть использовано ядерное оружие», — отметил профессор факультета государственного управления в Гарвардском университете, экс-советник Пентагона и автор книге о карибском кризисе Грэм Эллисон.

Американский журналист Майкл Доббс, изучавший происходящее во время Карибского кризиса, считает, что главную ядерную угрозу в нынешнем кризисе представляет Россия. В отличие от Хрущева, который пережил ужасы Второй мировой войны и искал возможность мирного решения, Путин, наоборот, упорно поднимает ставки в противосоянии с США, написал он. Путин сконцентрирован на том, как не проиграть в большей степени, чем в нахождении компромисса, полагает правнучка Никиты Хрущева — американский политолог Нина Хрущева.

Российские эксперты, наоборот, считают виноватыми в сложившейся ситуации американское руководство. В США степень демонизации России и ее руководства сегодня превосходит историческое неприятие коммунизма и руководства КПСС, а это сужает возможность для продуктивного диалога и даже уважительных контактов, убежден ведущий научный сотрудник ИМЭМО Дмитрий Тренин. Научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Сергей Караганов считает, что качество руководства в США ниже, чем во время Карибского кризиса, и на Западе нет политиков «калибра Кеннеди и людей в его окружении».