Руководство музея изобразительных искусств

Лихачева Елизавета Станиславна
директор

Салина Мария Викторовна
первый заместитель директора

Потапова Татьяна Владимировна
заместитель директора, Главный хранитель

Доронченков Илья Аскольдович
заместитель директора по научной работе

Милосердова Инна Александровна
заместитель директора по развитию

Чепурной Олег Иванович
заместитель директора по общим вопросам

Погребинский Игорь Августович
заместитель директора по капитальному строительству

Доброхотов Сергей Владимирович
заместитель директора по информационным технологиям

Сергеев Владимир Алексеевич
заместитель директора – главный инженер

Гор Анна Марковна
заместитель директора по региональному развитию

Медведева Татьяна Евгеньевна
главный бухгалтер

Директора музея в его истории:

Лошак Марина Девовна
директор музея в 2013–2023 годах

Антонова Ирина Александровна (1922–2020)
директор музея в 1961–2013 годах, президент музея в 2013–2020 годах

Замошкин Александр Иванович
директор музея в 1954–1961 годах

Слоневский Николай Николаевич
директор музея в 1950–1954 годах

Меркуров Сергей Дмитриевич
директор музея в 1944–1950 годах

Крылова Вера Николаевна
исполняющая обязанности директора музея в 1941–1942 годах

Коротков Иван Иванович
директор музея в 1939–1941 и 1942–1944 годах

Эйферт Владимир Александрович
директор музея в 1936–1939 годах

Васильев Александр Николаевич
директор музея в 1935–1936 годах

Бык-Бек Иосиф Моисеевич
директор музея в 1933–1935 годах

Этингоф Борис Евгеньевич
директор музея в 1932–1933 годах

Полонский Вячеслав Павлович
директор музея в 1929–1932 годах

Ильин Фёдор Николаевич
директор музея в 1928–1929 годах

Романов Николай Ильич
директор музея в 1923–1928 годах

Гиацинтов Владимир Егорович
исполняющий обязанности директора в 1921–1923 годах

Мальберг Владимир Константинович
директор музея в 1913–1921 годах

Цветаев Иван Владимирович
директор музея в 1912–1913 годах

В одном из интервью Елизавета Лихачева вспоминала, что буквально «выросла в музее»: ее мать Валентина Лихачева — искусствовед, которая еще в конце 1980-х готовила каталог работ художника Виктора Мельникова. Тот был сыном архитектора Константина Мельникова — автора таких шедевров конструктивизма, как Бахметьевский гараж, ДК имени Русакова и собственный дом необычной планировки с узнаваемыми окнами-шестигранниками. В этот дом в Кривоарбатском переулке в Москве 10-летняя Елизавета Лихачева попала в 1988 году и, по ее словам, регулярно бывала там три следующих года — приезжала после школы к работавшей там матери.

И в Дом Мельникова, и в искусство Елизавета вернется спустя десятилетия. Но до этого ее жизнь никак не будет связана ни с архитектурой, ни с искусством. Окончив школу, Лихачева работала в торговых организациях и в органах Федеральной миграционной службы (ФМС), получала юридическое образование. «Я, как большинство моих товарищей по несчастью, которые росли в богемной среде, всячески избегала какого-либо продолжения жизни там в силу многих обстоятельств. В общем, я никогда не хотела связывать свою жизнь с искусством», — объясняла она свой выбор. 

В 2006 году Виктор Мельников умер. Елизавета Лихачева пришла на его похороны, а затем и на поминки. «Притащила мама», — говорила она. Лихачева предполагала, что одна из дочерей покойного, Екатерина Каринская, надеялась на ее помощь как сотрудницы ФМС — еще в 1996 году суд аннулировал ее прописку. Там, на поминках, Лихачева встретила тогдашнего директора Музея архитектуры Давида Саркисяна, который и убедил Елизавету перестать «заниматься ерундой» и начать работать вместе с ним. «Я подумала, что он прав. Действительно, у меня есть какая-то карьера; наверное, ближе к 45 я выйду на пенсию, но дальше только огурцы растить на грядке. Я подумала, что он прав, и решила полностью изменить свою жизнь», — вспоминала Лихачева. Так она стала работать в музее, в том числе, занималась организацией лектория.

Важно понимать, что Саркисян — легендарная фигура в истории Музея архитектуры (МУАР). Он был биологом по образованию (и даже участвовал в разработке препарата от болезни Альцгеймера), с 1980-х снимал документальные фильмы, а в 2000 году был назначен директором музея. В 2009 году Саркисян оставил пост, а в 2010-м умер от рака. Лихачева вспоминает, что его смерть для многих стала шоком, и сама она даже подумывала уйти из музея. Но решила остаться, потому что к тому моменту поняла, что хочет работать в сфере искусства, и начала получать искусствоведческое образование. И в 36 лет Лихачева с отличием окончила истфак МГУ.

После смерти Саркисяна новым директором музея стала Ирина Коробьина, до этого возглавлявшая Центр современной архитектуры. При ней Елизавета Лихачева занимала должность заведующей научным отделом популяризации архитектуры, занималась просветительской и издательской деятельностью, создала экскурсионное направление и реорганизовала работу лектория, увеличив число посетителей с 600 до 8000 за пять лет. «Я выбила из начальства должное помещение под лекторий и деньги на закупку соответствующего оборудования. Еще 3000 посетителей прибавилось после того, как я предложила водить экскурсии по городу. Архитектура ведь на улице. Еще я занималась издательской деятельностью. Во многом моими стараниям был выпущен путеводитель по музею», — рассказывала она. 

А затем в ее жизни снова появился Дом Мельникова.

Дом с историей

Важная часть профессиональной истории Елизаветы Лихачевой — сложный и многолетний конфликт вокруг Дома Мельникова, активным участником которого она являлась. 

Дело в том, что у архитектора Константина Мельникова было двое детей — дочь Людмила и сын Виктор. Людмила, унаследовав половину дома, оставила ее своему сыну, а тот позже продал ее бизнесмену и на тот момент сенатору от Усть-Ордынского Бурятского автономного округа Сергею Гордееву (сейчас — основной акционер группы компаний ПИК). Виктор завещал свою половину дома государству с условием, что будет создан музей отца и сына Мельниковых. Кроме того, несмотря на завещание, по закону по ⅛ дома в наследство получили две его дочери — Елена Мельникова и Екатерина Каринская (последнюю Виктор Мельников назначил своей душеприказчицей).

На момент смерти Виктора Мельникова в 2006 году дом оказался разделен между Еленой Мельниковой, Екатериной Каринской, Сергеем Гордеевым и государством, которое передало свою долю в управление Музею архитектуры. От лица музея действовала Елизавета Лихачева.

Все так или иначе выступали за создание в доме музея, но расходились в понимании того, как это будет происходить. Гордеев считал, что музей, вопреки завещанию Виктора Мельникова, должен быть посвящен только его отцу. Елена Мельникова обвиняла сестру в том, что та, проживая в доме, уничтожает мемориальную обстановку («много посторонних вещей, икеевской мебели, в прихожей грибок поднялся уже до потолка»).

Елизавета Лихачева объясняла, что музеефикация не может начаться, пока в доме живет Каринская. А та отказывалась съезжать, опасаясь, что музей не выполнит условий завещания ее отца. Звучали и взаимные обвинения в попытках нажиться — на реставрации (в адрес Музея архитектуры) или на частных экскурсиях (в адрес Каринской).

Конфликт тлел несколько лет и в 2014 году вылился в скандал. В феврале Минкульт объявил о создании Государственного музея отца и сына Мельниковых. В августе сотрудники Музея архитектуры начали в нем опись имущества. Каринская тогда заявила, что музейщики варварски выломали дверь, пока ее не было дома. Представители музея утверждали, что к тому времени дом по документам являлся нежилым, поскольку прописка Каринской была давно аннулирована. «Ни разу она не появилась в департаменте, а мы неоднократно пытались с ней связаться. В три часа дня 13 августа я подошла к дому Мельникова с просьбой пустить. Вышел человек, сказал, что Екатерины Викторовны нет и когда будет, неизвестно. Я пошла в соседнее отделение полиции, написала заявление, с ним нас спокойно пустили», — рассказывала Елизавета Лихачева на пресс-конференции, которая прошла 18 августа.

Однако общественная реакция на такой «захват территории» оказалась неоднозначной. Тем более что Лихачева и ее коллеги использовали в Facebook и Instagram (принадлежат компании Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена) хэштег #Домнаш, созвучный с появившимся в том же году хэштегом #Крымнаш — в связи с присоединением Крыма.

На имя тогдашнего министра культуры Владимира Мединского было написано открытое письмо, в котором говорилось: «Мы, члены профессионального архитектурного и музейного сообщества России, искусствоведы и историки архитектуры, считаем несовместимыми со статусом и миссией учреждения культуры действия Музея архитектуры им. А. В. Щусева, сотрудники которого 13 августа 2014 года вторглись в дом-мастерскую всемирно известного русского архитектора Константина Мельникова, памятник архитектуры федерального значения». Среди подписантов: архитекторы Евгений Асс, Александр Бродский, Юрий Григорян, искусствоведы Евгения Кикодзе, Мария Кравцова, Александра Селиванова, архитектурный критик Григорий Ревзин. 

Правда, вскоре появилось и другое письмо — уже в поддержку Музея архитектуры. «Люди, представляющие действия Музея незаконными и неэтичными, сознательно вводят общественность в заблуждение, намеренно искажая или утаивая факты», — говорилось в нем. Его подписали архитекторы Алексей Бавыкин и Алексей Гинзбург, бывший главный архитектор Москвы Александр Кузьмин, ректор МАРХИ Дмитрий Швидковский, директор Московского музея современного искусства Василий Церетели и др.

В итоге в октябре Екатерину Каринскую окончательно выселили из дома. Как объяснила Лихачева «Известиям», женщине дали возможность забрать вещи, она начала собираться, но затем у нее случился гипертонический криз. Каринской вызвали скорую, от госпитализации она отказалась и заявила, что из дома никуда не уйдет. «Я подошла к ней и сказала: «Екатерина Викторовна, вы не можете находиться в этом доме, у вас нет на это оснований». Мы были готовы перевезти все ее вещи, куда она пожелает. Она отказалась, и нам пришлось действовать иначе: когда Каринская вышла покурить, мы просто закрыли дверь, предварительно оставив ей теплые вещи», — говорила Лихачева.

«Поддавили меня дверью и захлопнули ее, а вещи выбросили в окно», — рассказала Екатерина Каринская Forbes.

«Меня периодически спрашивают, жалею ли я, что в 2014 году поступила так, а не иначе. Нет, не жалею: на тот момент это был единственный способ разрубить гордиев узел. Мы понимали, на что шли, и резанули по живому», — говорила позже Лихачева о конфликте с Каринской. Свои действия она объясняет стремлением спасти объект культурного наследия от неизбежного разрушения и сделать его доступным для публики после восьми лет безуспешных переговоров с наследницей. 

В декабре 2014 года Музей Мельниковых начал принимать посетителей — в небольших (до пяти человек) группах. Сейчас он ждет реставрации, она начнется после того, как проектную документацию утвердит Мосгорнаследие. Средства на нее, $2,5 млн, выделил девелопер, владелец «Группы ЛСР» Андрей Молчанов. Экспертный надзор должен был осуществлять международный совет, в который вошли видные специалисты по русскому авангарду. Он собирался дважды, первый состав начал распадаться после конфликта с Каринской. После 24 февраля 2022 года из совета снова начали выходить участники. «Я не осуждаю этих людей, у них свое «партсобрание», — прокомментировала эту ситуацию Елизавета Лихачева.

Директор музея

В 2016 году директор Музея архитектуры Ирина Коробьина подала в отставку. Из письма, которое она разослала подчиненным, следовало, что одной из причин стал ее конфликт с директором Музея Мельниковых Павлом Кузнецовым, непосредственным начальником Лихачевой. Минкульт принял отставку Коробьиной и объявил конкурс на пост директора. Соискатели должны были представить концепцию развития музея. Эксперты, опрошенные тогда изданием Colta.ru, в один голос говорили, что музей как институция не соответствовал масштабу своей коллекции: постоянная экспозиция небольшая, фонды до конца не описаны, выставки слабые. При этом, как отмечал Григорий Ревзин, желающих возглавить это учреждение культуры оказалось немного: «Никто из музейщиков, архитекторов с именем или академических специалистов не захотел иметь дела с этим казусом, что выглядит симптоматичным». 

Среди участников конкурса была Елизавета Лихачева. В интервью The Village она рассказывала, что концепцию писала вместе с тем самым Павлом Кузнецовым: «Вдруг выгорит? А если не выгорит, будет хороший экспириенс или хотя бы строчка в CV». Концепция подразумевала строительство открытого депозитария, который позволил бы разместить коллекцию и освободить место под выставки; создание электронного каталога фондов, чтобы сделать их доступными; реставрацию старого здания музея; расширение постоянной экспозиции; создание попечительского совета.

В марте 2017 года Министерство культуры объявило Елизавету Лихачеву победителем конкурса и назначило директором Музея архитектуры. Вскоре после этого в интернете появилась петиция, созданная сотрудниками музея, которые просили не допустить этого назначения. В ней говорилось, что Лихачева «получила высшее образование в 2014 году, не имеет ученой степени, научного опыта и веса, не обладает опытом руководящей работы», «не курировала ни один выставочный проект, не участвовала в научных конференциях и круглых столах», «неоднократно получала выговоры», «не справилась с руководством структурным подразделением — отделом фототеки», «не пользуется авторитетом и уважением среди коллектива, ей свойственны интриги и саботаж при выполнении работ, неэтичное поведение по отношению к коллегам», а ее действия по отношению к Каринской проверяют правоохранительные органы.

Лихачева на это отвечала, что ее образование — сознательный выбор взрослого человека, а не вчерашнего школьника; что она является специалистом по итальянскому искусству раннего Возрождения, что ее диплом — первая на русском языке работа, посвященная итальянскому архитектору Доменико Фонтане, что в архитектурную среду она действительно не вхожа, но в музейном сообществе ее знают, что в возбуждении уголовных дел Каринской отказали. «Во-первых, я не червонец, чтоб всем нравиться, во-вторых, большинство музейщиков — люди консервативные, они боятся новшеств и не знают, чего от меня ждать», — говорила она о петиции. 

«Обращать внимание на репутацию не стоит, как мне кажется. У меня есть дело, и я это дело должна сделать. Если хотите, у меня есть убежденность даже не в миссии, а… это очень громко звучит и довольно странно — в своем предназначении», — рассуждала она позже, вспоминая, как попала в Музей архитектуры почти случайно. «Те, кто клялся, что порога не переступят, пока в музее сидит эта ужасная Лихачева, приходят и читают лекции», — говорила она в интервью The Art Newspaper Russia.

В 2019 году Елизавета Лихачева сообщила, что уже начала работать над строительством депозитария — совместно с профильным департаментом Министерства культуры ищет для него место в пределах Третьего транспортного кольца. В 2021-м рассказала, что даже нашла на строительство деньги, но процесс остановился из-за пандемии COVID-19. В 2022-м добавились планы строительства нового здания музея, поскольку стало понятно, что в старом — усадьбе Талызиных на Воздвиженке — невозможно разместить постоянную экспозицию, «это убьет памятник». По ее словам, пока что продолжаются поиски подходящего места. Лихачева также упоминала в разных интервью переговоры с потенциальными участниками попечительского совета музея, но конкретные имена названы не были.

Старое и новое

Критикуя московскую реновацию, Елизавета Лихачева говорила: «Идея все снести и построить заново мне чужда: я музейщик и выступаю за то, чтобы все сохранить, это мое главное отличие от архитекторов, которые хотят все снести». В 2020 году она снова оказалась втянутой в конфликт — как раз между теми, кто хотел «все сохранить», и теми, кто пытался «снести». Речь о строительстве офисного здания в московском районе Ивановская горка. Проект, разработанный бюро «Гинзбург Архитектс», предусматривал реставрацию и регенерацию нескольких зданий. Жители района выступили против: они считали, что проект нарушит сложившуюся историческую застройку; обратили внимание на путаницу в терминологии (регенерация подразумевала снос), требовали допустить их к обсуждению проекта.

Елизавета Лихачева предложила провести открытую дискуссию на площадке Музея архитектуры. О том, как прошла встреча сторонников и противников стройки, она позже вспоминала с раздражением: «Я искренне пыталась им помочь, пыталась им [протестующим против строительства] дать слово — но выяснилось, что они не в состоянии его сформулировать». В том конфликте она встала на сторону застройщика, считая, что вместо того, чтобы апеллировать к незаконности стройки, стоило бы дать девелоперу возможность возвести офисное здание, а заодно отреставрировать находящиеся поблизости памятники архитектуры: «В любом деле надо искать компромиссы: бескомпромиссная позиция — это позиция идиотов». 

В январе 2023 года Лихачева совместно с архитектором Сергеем Чобаном начала сбор подписей под открытым письмом в защиту модернистского здания вокзала города Владимира. Поводом для его написания стали новости о готовящейся реконструкции здания с полной заменой интерьера и внешней облицовки — градозащитники считают, что новый вентилируемый фасад толщиной 20 см нарушит целостность облика вокзала. Но в письме говорится не только о нем — авторы сетуют, что ценность памятников советской архитектуры 1960–1980-х годов остается неочевидной для подавляющего большинства россиян. «Уничтожая и перелицовывая до неузнаваемости эти здания, наше поколение рискует безвозвратно вырвать страницы истории, сделать ее нечитаемой и дать неверный пример для подражания нашим потомкам», — пишут Чобан и Лихачева. 

Эти две темы — сохранение наследия и необходимость перемен — красной нитью проходят через все публичные высказывания Елизаветы Лихачевой. Ссылаясь на опыт Европы, она признает, что градостроительные компромиссы простыми не бывают. Сетует на отсутствие культуры дискуссии — любое обсуждение «превращается в какой-то бесконечный срач» — и культуры судебного разрешения споров. А выход видит в смене поколений: «Должно пройти время. Помните: 40 лет, евреи, пустыня, поиск места без нефти. Должно пройти время. И я к нашему президенту отношусь как к Моисею. Путин — наш Моисей».

Комментируя разрыв международных культурных связей, начавшийся после того, как Владимир Путин начал «специальную военную операцию»*, Лихачева защищает Россию: «Пытаться отвратить Россию от своего правительства путем ее изоляции от мира — это, по-моему, самая идиотская идея из всех возможных. Фактически отрезать страну от некоего западноевропейского и американского древа культуры. Да, это их выбор, не мы от них закрылись, а они от нас, но это плохо и для них и для нас. Для нас хуже, потому что мы объективно слабее».

В 2023 году рабочий контракт Елизаветы Лихачевой истекает, но вопрос о его продлении уже не стоит — 21 марта она назначена новым директором ГМИИ им. Пушкина.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.

© 1996-2023, Первый канал. Все права защищены.
Полное или частичное копирование материалов запрещено.
При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования.

Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
Заявка на организацию трансляции.

Вы можете разместить у себя на сайте плеер с эфирной трансляцией Первого канала, скопировав его код. 

Новый директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Елизавета Лихачева считает главным приоритетом сохранение музеем статуса одной из ведущих выставочных и научных институций страны, а в числе первых вопросов, которыми она лично займется, — строительство музейного городка, выяснили «Известия». Ее предшественница Марина Лошак останется в России и продолжит работу в музейной сфере страны. Об этом рассказала сама экс-руководитель Пушкинского, комментируя громкие кадровые перестановки. Подробности — в нашем материале.

«Компетентный и отзывчивый человек»

О том, что Марина Лошак уходит из ГМИИ, а ее место занимает директор Музея архитектуры (МУАР) Елизавета Лихачева, стало известно еще 20 марта — видимо, не случайно событие совпало с днем рождения Ирины Антоновой, легендарной предшественницы Марины Девовны на этом посту. Важной для музея дате был посвящен ряд полузакрытых мероприятий «для своих», для Лошак же это была возможность красиво попрощаться с ближайшими коллегами и друзьями.

Официальное объявление о смене руководства прозвучало утром 21-го. Министерство культуры выпустило сразу два релиза: отдельный и лаконичный про отставку Лошак и более подробный про назначение Лихачевой.

«Под руководством Марины Лошак было запущено свыше 60 ярких выставочных российских и международных проектов. Воплощены в жизнь спецпроекты для младшего возраста, а также проект «Пушкинский.Ю», который объединяет все молодежные программы музея, вовлекая юных зрителей в культурную среду. Открылась программа «Друзья Пушкинского», что помогло создать большое сообщество постоянных посетителей музея», — отметило министерство, сообщив, что музей находился «в постоянном развитии».

В релизе о новом директоре ведомство отметило успехи МУАР под руководством Лихачевой.

«За последние шесть лет, с момента, как Елизавета Лихачева заняла пост директора, посещаемость музея увеличилась в четыре раза — с 27 тыс. до 110 тыс. человек ежегодно. Благодаря непосредственному участию директора Музей архитектуры встал в линейку самых популярных музеев Москвы, вновь стал одним из ведущих культурных учреждений России и центральной институцией в области истории архитектуры», — подчеркивается в сообщении.

С высокой оценкой работы Лихачевой в Музее архитектуры солидарны сторонние эксперты.

— Она пришла, когда там было, мягко говоря, не очень хорошо. Под руководством Лихачевой, при ее личном участии сейчас в музее проходят отличные выставки. Так что, полагаю, в ГМИИ она сможет сделать много хорошего, — отметил в беседе с «Известиями» ректор Санкт-Петербургской академии художеств, историк архитектуры Семен Михайловский. — Она компетентный и, что немаловажно, отзывчивый человек, связанный не с только с архитектурой, но и с дизайном, и с изобразительным искусством.

Репутация Лихачевой в арт-сообществе действительно прекрасная. И хотя ее назначение в Музее архитектуры в 2017 году было омрачено протестами коллег (сотрудники подписали открытое письмо против ее кандидатуры), а до этого ее имя звучало в связи с конфликтом вокруг Дома Мельникова, успешная шестилетняя работа во главе МУАР показала, что это решение тогдашнего министра культуры Владимира Мединского было как раз одним из самых дальновидных.

Один из первых вопросов

Теперь перед Лихачевой стоят задачи нового уровня сложности. Главная — зависшее строительство музейного городка (комплекса зданий на Волхонке, фактически — целого района). Этот проект всегда казался непростым, но в нынешних условиях — тем более. Совпадение или нет, что его завершением придется заняться специалисту по архитектуре? В сущности, не так уж важно. Новому директору тут понадобится не столько искусствоведческая компетенция, сколько качества менеджера, управленца и переговорщика: надо получить от государства очень крупные средства.

На вопрос «Известий», есть ли понимание, как сдвинуть это дело с мертвой точки, Елизавета Лихачева ответила:

— Пока нет понимания, но, безусловно, это будет один из первых вопросов, которым я лично займусь.

Вторая задача — переориентирование выставочной программы с интернациональной (что проблематично сегодня) на национальную. Марина Лошак сообщила СМИ, что выставочный план сверстан с учетом нынешних реалий аж до 2025 года. Но одно дело — предварительные наметки, другое — реализация задуманного в условиях тотальной нестабильности. Не секрет, что экспозиции создаются за счет спонсорских средств. А в каком финансовом состоянии будут нынешние компании – покровители ГМИИ год-два спустя, едва ли кто-то сможет спрогнозировать.

Новый директор пока не успела ознакомиться с выставочным планом. Его корректировки она считает вполне возможными, однако о подробностях говорить пока не готова. В целом же Елизавета Лихачева нацелена на сохранение преемственности.

— Государственный музей имени Пушкина должен подтвердить статус одной из ведущих выставочных и научных институций в стране, — отметила Елизавета Станиславовна в беседе с «Известиями».

Не исключает она и возможное сотрудничество с Мариной Лошак в качестве куратора, но отмечает, что приоритетом будет работа с действующими специалистами ГМИИ. В свою очередь, Марина Лошак готова создавать проекты для Пушкинского и не только, но уже имеет конкретные карьерные и творческие планы. Отказавшись сообщить какую-то конкретику, она тем не менее подтвердила «Известиям», что речь идет о работе в музейной среде.

Уход и вечность

Это уже третья громкая кадровая перестановка в российской арт-сфере за последние два месяца. До этого с поста директора на почетную должность президента ушел патриарх музейного дела Владимир Гусев, несколько десятилетий возглавлявший Русский музей, затем случилась громкая отставка главы ГТГ Зельфиры Трегуловой, которую сменила Елена Проничева, оставившая Политехнический музей. Теперь же дело дошло до ГМИИ и Музея архитектуры.

Впрочем, из всех трех рокировок последняя была самой предсказуемой. О том, что Марине Лошак придется оставить свой пост, слухи ходили давно. В целом было ощущение, что с последний год музей существует будто по инерции. Прекрасная выставка коллекции Морозовых стала, конечно, очень обсуждаемым событием, особенно в контексте таких приключений вокруг возвращения экспонатов из Франции, но она была спланирована существенно раньше. Из новых же проектов ничего сопоставимого показать не удалось. Разве что красивым символическим призывом прозвучал проект «Всеобщий язык», напоминающий о важности диалога и умения договариваться, да и камерные экспозиции «Котел алхимика» (про незрительное восприятие) и «Ответвления» (про арт-объекты из необработанного дерева) порадовали необычными, свежими концепциями, но едва ли могли претендовать на роль блокбастеров.

Кажется, в новой реальности у Марины Лошак, сделавшей за предыдущие девять лет очень много, открывшей выдающиеся выставки, присоединившей сеть филиалов (раньше существовавших в составе ГЦСИ и РОСИЗО) и так далее и тому подобное, просто не было ясного понимания, куда двигаться в условиях разорванных международных связей. Для ГМИИ, ориентированного на зарубежное искусство, невозможность привоза экспонатов из-за рубежа особенно болезненна. Правда, в годы пандемии, когда с музейным обменом тоже дело обстояло непросто, Пушкинский как раз демонстрировал уверенное движение вперед, предлагал нестандартные подходы и решения.

Сама Марина Девовна, впрочем, не считает, что музей зашел в тупик, — напротив, подчеркивает, что у него есть большой запас прочности и он находится в прекрасной форме. Но для публики это пока неочевидно. И, конечно, зависшая стройка музейного городка — вина не Лошак лично, а суммы обстоятельств, однако от крупнейших управленцев государство сегодня ожидает не просто хорошей работы, но умения прыгнуть выше головы.

Все перечисленные факторы сделали отставку практически неизбежной и широко обсуждаемой. Дошло до того, что когда за несколько недель до самого события не имеющий отношения к музею пользователь в соцсетях написал шуточный пост, имитирующий заявление Лошак об уходе, его тут же подхватили и приняли за чистую монету, в результате чего опровержения пришлось давать лично Марине Девовне. Но прошло чуть больше месяца, и она действительно ушла «по собственному желанию».

Надо отдать должное: отставка Лошак была обставлена максимально красиво. Видимо, памятуя о том, как месяцем ранее увольнение Зельфиры Трегуловой обросло скандальными подробностями, Марина Девовна постаралась сделать всё иначе. В каком-то смысле превратить это в произведение искусства, перформанс. Во-первых, сама объявила об этом на пресс-конференции. Во-вторых, приурочила к событию открытие архитектурной инсталляции в собственном (и ставшем чужим) кабинете.

Напомним, несколько лет назад Лошак уже превращала свой офис в публичное арт-пространство — и это символизировало открытость, демократичность руководителя. Теперь же интерьерные трансформации Александра Бродского, соединившие символическим порталом части кабинета, в которых сидели Марина Девовна и Ирина Александровна, были призваны подчеркнуть преемственность и подвести итоги десятилетнего правления. А еще — напомнить: директора приходят и уходят, а кабинет как мозговой центр музея и, главное, сам музей — существуют и будут существовать.

https://ria.ru/20230321/likhacheva-1859465430.html

Елизавета Лихачева: «Не представляю, что творится в Пушкинском музее»

Елизавета Лихачева: «Не представляю, что творится в Пушкинском музее» — РИА Новости, 21.03.2023

Елизавета Лихачева: «Не представляю, что творится в Пушкинском музее»

Новым директором ГМИИ имени А. С. Пушкина стала Елизавета Лихачева, которая ранее возглавляла Музей архитектуры имени А. В. Щусева. Она сменила на этом посту… РИА Новости, 21.03.2023

2023-03-21T14:05

2023-03-21T14:05

2023-03-21T14:36

культура

культура

интервью

елизавета лихачева

марина лошак

ольга любимова

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e7/03/15/1859423756_0:199:2048:1351_1920x0_80_0_0_e453a5d5515ab0dbbba790c920dbd613.jpg

МОСКВА, 21 мар — РИА Новости, Татьяна Рыжкова. Новым директором ГМИИ имени А. С. Пушкина стала Елизавета Лихачева, которая ранее возглавляла Музей архитектуры имени А. В. Щусева. Она сменила на этом посту Марину Лошак. О первых впечатлениях главы Пушкинского и ее планах на новую работу — в интервью РИА Новости. — В России не принято говорить о назначениях заранее. Но вы знали, что станете новым директором ГМИИ?— Новость стала неожиданностью для меня. Не представляю себе человека, который ждет таких назначений. Рассчитывала, что мне продлят контракт с Музеем архитектуры, в котором, на мой взгляд, я успешно справлялась со своей работой.— Как вам кажется, почему именно вы получили этот пост?— Предложение прозвучало из уст министра культуры Ольги Любимовой. Честно говоря, не могу сказать, чем она руководствовалась.— Легко уйдете из Музея архитектуры?— В музее я работала 17 лет, не только директором. Это половина моей земной жизни и вся профессиональная. Это место останется навсегда для меня особенным и, безусловно, любимым.— Как оцениваете свою работу?— Хорошо! Без ложной скромности. Мне и команде музея удалось многое: мы вернули его к жизни. Мы сделали то, во что никто не верил. Когда меня назначали, это сопровождалось скандалами, никто не верил, что музей может стать хоть сколько-нибудь значимым на карте Москвы, а сейчас он — один из основных в стране. Если удастся сохранить команду, то музей продолжит динамично развиваться, потому что цели никто не отменял. Это новое здание, реставрация усадьбы на Воздвиженке, постоянные экспозиции и генеральный каталог собрания.— Чем стали для вас эти 17 лет?— Музей меня изменил, а пост директора научил спокойно смотреть на некоторые вещи и относиться к событиям, потому что раньше я очень ярко реагировала на окружающий мир. А главное — люди, которые работают в музее, невероятные, потому что действуют за пределами своих возможностей и смотрят за горизонт. Это очень ценно в наше время.Как сказал мой предшественник на посту директора Музея архитектуры Давид Саркисян, музей — это место, где хранится прошлое, где деятельные люди формируют будущее. В этом он был абсолютно прав.— Есть уже планы на новом месте работы?— Нет и быть не может. Не понимаю, что происходит в ГМИИ. Я, как и все, вижу только внешнюю картинку. Когда меня назначали на пост директора Музея архитектуры, я была человеком изнутри, было проще.Мне нужно войти в дела и понять, что такое Пушкинский музей.

https://ria.ru/20230321/loshak-1859420211.html

2023

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e7/03/15/1859423756_0:136:2048:1672_1920x0_80_0_0_31fd79fc6265378ea457270fbbfb9037.jpg

культура, интервью, елизавета лихачева, марина лошак, ольга любимова

Елизавета Лихачева: «Не представляю, что творится в Пушкинском музее»