Руководство оон для коренных народов

«Принятие Декларации о правах коренных народов — исторический момент, свидетельствующий о том, что государства-члены ООН и коренные народы преодолели противоречия, разделявшие их в прошлом, и решили вместе двигаться дальше по пути защиты прав человека, справедливости и развития для всех»

Пан Ги Мун, Генеральный Секретарь ООН

ПРЕДИСЛОВИЕ

13 сентября 2007 года Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун приветствовал принятие Генеральной Ассамблеей ООН Декларации о правах коренных народов и назвал это событие победой коренных народов во всем мире. Он призвал все правительства и представителей гражданского общества работать над воплощением Декларации в реальность на международном и национальном уровнях.

Сегодня во всем мире широко признается, что коренные народы относятся к категории наиболее обездоленных и уязвимых. Их численность оценивается в 370 миллионов человек. Они живут более чем в 70 странах. Это более 5000 языков и культур. Многие из них были лишены своих земель и ресурсов, своего языка и традиционного образа жизни, подвергались насилию и дискриминации, их права продолжают нарушаться в результате деятельности компаний частного сектора, многие народы сталкиваются с угрозой исчезновения.

13 сентября 2007 года будет вспоминаться как день, когда Генеральная Ассамблея ООН на одном из последних заседаний 61-й сессии одобрила Декларацию о правах коренных народов и придала новый импульс усилиям международного сообщества по разрешению проблем коренных народов.

В Декларации указывается, что государства-члены обеспокоены тем, что коренные народы стали жертвами исторических несправедливостей в результате их колонизации и лишения земель, территорий и ресурсов, что препятствует осуществлению ими права на развитие.

Декларацию поддержали 143 государства, четыре государства — Канада, США, Новая Зеландия и Австралия — проголосовали против ее одобрения и 11 стран воздержались. Среди воздержавшихся — Россия.

Декларация охватывает широкий круг индивидуальных и коллективных прав человека и основных свобод, касающихся коренных народов, включая право на сохранение и развитие, их культурного своеобразия: и особой идентичности. Она касается права на образование и участие, в политической, экономической и социальной жизни общества, в котором живут коренные народы.

Проект Декларации был принят еще в июне 2006 года на первой сессии Совета по правам человека после почти 22 лет напряженных переговоров. Осенью прошлого года Третий Комитет Генеральной Ассамблеи ООН не смог передать этот документ на утверждение Ассамблеи. Ряд делегаций возражали против положения о том, что коренные народы имеют право на самоопределение, на землю и ресурсы. Генеральная Ассамблея отложила одобрение Декларации с целью проведения дополнительных консультаций по этому вопросу, но постановила завершить ее рассмотрение до окончания 61-й сессии Генеральной Ассамблеи.

После напряженных переговоров из одобренного в Женеве текста были изъяты некоторые спорные положения и добавлен текст, который подтверждает территориальную целостность и суверенитет государств. Вместе с тем в тексте Декларации сохранилось право коренных народов на самоопределение. В документе говорится, что в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие.

«Коренные народы при осуществлении их права на самоопределение имеют право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам, а также путям и средствам финансирования их автономных функций», — говорится в Декларации. Документ призывает государства обеспечивать эффективные механизмы предупреждения любого действия, направленного на лишение коренных народов своих земель, территории или ресурсов, или на их переселение.

«Коренные народы не подлежат принудительному удалению со своих земель или территорий, Никакое перемещение не осуществляется без свободного, предварительного и осознанного согласия коренных народов…», — гласит одно из ключевых положений. В Декларации также подтверждается право коренных народов на свою традиционную медицину и на сохранение практики врачевания, включая сохранение важнейших лекарственных растений, животных и минералов.

Коренные нарды приветствовали принятие сильной Декларации, претворяющей в жизнь самые важные коллективные права, за которые долго боролись многие поколения их предков: право на самоопределение, право на владение и контроль над землями, территориями и ресурсами, право на свободное, предварительное и осознанное согласие, международное признание договоров и соглашений с коренными народами и другие. Каждая статья Декларации является: ответом на мольбы и жалобы, слезы и страдания многих поколений коренных народов.

Декларация будет служить руководством для государств системы ООН, коренных народов и гражданского общества для претворения в жизнь названия Второго десятилетия коренных народов мира: «Партнерство для действий и достоинства» (2005-2014 гг).

Данная Декларация является единственной Декларацией в ООН, которая была разработана с широким участием самих коренных народов. Это уникальный опыт, которым ООН может гордиться. Завершен период более чем 23-летнего процесса напряженных переговоров разработки проекта Декларации. Впереди много работы по применению положений Декларации на международном и национальном уровнях.

Центр правовых ресурсов Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.

Генеральный секретарь/Коренные народы

21 апреля — В штаб-квартире ООН в Нью-Йорке открылась седьмая сессия Постоянного форума по вопросам коренных народов. Обращаясь к ее участникам, Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун приветствовал их решение обсудить проблему изменения климата и подчеркнул, что коренные народы могут внести важный вклад в спасение планеты. Пан Ги Мун назвал эту категорию населения «хранителями Земли», которые накопили ценную информацию и знания о процессах ухудшения окружающей среды, в том числе в связи с изменениями климата, а также о путях ее защиты.

Послание главы ООН было поддержано президентом Боливии Эво Моралесом. Он заявил, что коренные народы всегда жили в гармонии с природой и кому как не им известны рецепты ее спасения. Э. Моралес изложил так называемые «десять заповедей спасения планеты». Он, в частности, указал на необходимость покончить с капитализмом, который ведет к разграблению природных ресурсов, разрушительным войнам, чрезмерной трате энергии и чрезмерному потреблению товаров. Президент предложил новую модель социализма 21-го века, в котором будет заложен опыт коренных народов «по защите матери-Земли».

Э. Моралес был единственным главой государства, принявшим участие в работе Постоянного форума. Сессия Форума продлится до 2 мая с.г.

В своем послании Пан Ги Мун подчеркнул, что Постоянный форум оказался на историческом перепутье. Ведь с принятием Декларации ООН о правах коренных народов ему поручена новая роль — добиваться реализации этого документа на национальном и международном уровнях. Генеральный секретарь добавил, что усилия Форума будут содействовать достижению Целей развития Тысячелетия (ЦРТ), в том числе направленных на защиту бедных и уязвимых групп населения.

Сегодня во всем мире широко признается, что коренные народы относятся к категории наиболее обездоленных и уязвимых. Их численность оценивается в 370 млн. человек, и они проживают более чем в 70 странах. Это свыше 5000 языков и культур. Многие из них лишены своей земли, родного языка и традиционного образа жизни и сталкиваются с угрозой исчезновения.

Информационный центр ООН в Москве

Пресс-бюллетень[[1]]

22 апреля 2008

ООН приняла декларацию о правах коренных народов[2]

Генеральная ассамблея ООН приняла декларацию о правах туземных народов, дебаты по которой продолжались 22 года.

Декларация предусматривает защиту гражданских свобод туземных народов, а также их прав на землю и природные ресурсы, однако она не является обязательной к исполнению.

За принятие декларации проголосовали 143 члена ООН, 11 воздержались и четыре высказались против — Австралия, Канада, Новая Зеландия и США. Они утверждают, что этот документ не соответствует их законодательству. Россия — в числе воздержавшихся.

Считается, что в мире живет около 370 млн. представителей туземных народов, таких, как иннуиты в Канаде, бушмены в Ботсване и аборигены в Австралии.

Активисты движения в защиту их прав говорят, что эти народы, как никогда раньше, подвергаются мощному давлению со стороны строителей, фермеров, деревоперерабатывающих и горнодобывающих компаний.

Декларация призывает правительства государств, на территории которых проживают туземные народы, предоставить им больший контроль над землей и природными ресурсами, а также вернуть им ранее конфискованные земли или выплатить компенсацию.

Австралия заявила, что не допустит, чтобы традиционные законы аборигенов были важнее национальных.

«У всех австралийцев должен быть только один закон, и мы не должны закреплять в законодательном порядке вещи, которые неприемлемы в современном мире», — заявил австралийский министр по делам туземных народов Мэл Броу.

Представители организации Survival International говорят, что канадские иннуиты борются за сохранение традиционного образа жизни, в то время как правительство Канады дает разрешение на разработку природных месторождений и строительство гидроэлектростанций и дорог на их территории.

Канадское правительство заявило, что поддерживает «дух» декларации, но не саму декларацию, поскольку некоторые ее положения несовместимы с конституцией Канады.

«Кроме того, декларация не признает необходимость сочетать права туземных народов Канады на землю и ресурсы с правами других людей», — говорится в совместном заявлении канадского МИДа и министерства по делам индейцев.

В Канаде проживает 1,3 млн. представителей туземных народов; население страны составляет 32,7 млн. человек.

Источник в постоянном представительстве России в ООН сказал, что эти положения неприемлемы для России.«Коренные народы при осуществлении их права на самоопределение имеют право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам, а также путям и средствам финансирования их автономных функций«, — говорится в декларации. 

По данным ООН, в мире к коренным народам относятся 370 млн. человек в более чем 70 странах, многие из которых находятся на грани исчезновения.

КОММЕНТАРИЙ

История разработки и принятия

Декларации ООН о правах коренных народов

Разработка проекта Декларации ООН о правах коренных народов как всеобъемлющего документа Организации Объединенных Наций в области прав человека была начата в 1985 году Рабочей группой по коренным народам, в которую входило 5 экспертов Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. В качестве наблюдателей в работе над проектом Декларации о правах коренных народов принимали заинтересованные правительства, межправительственные организации, учреждения и агентства ООН, неправительственные организации и представители коренных народов. Любой представитель любого коренного народа имел возможность принять участие в деятельности Рабочей группы.

В 1985 году Рабочая группа по коренным народам, рассмотрев различные варианты, постановила, что ей следует подготовить «проект декларации о правах коренных народов» для последующего принятия и распространения Генеральной Ассамблеей. В 1989 году для целей обсуждения был опубликован пересмотренный проект всеобщей декларации прав коренных народов. Спустя четыре года Рабочая группа согласовала текст проекта Декларации и в 1993 году Рабочая группа представила этот текст Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств.

Подкомиссия приняла проект декларации в 1994 году и представила этот текст Комиссии по правам человека[3]. Одобренный Подкомиссией текст проекта декларации ООН о правах коренных народов состоял из 19 пунктов преамбулы и 45 статей основного текста, которые были разбиты на девять частей.

Комиссия по правам человека, рассмотрев представленный проект Декларации ООН о правах коренных народов, признала необходимость разработки сильной Декларации, носящей универсальный и всеобъемлющий характер. В своей резолюции 1995/32 от 3 марта 1995 года Комиссия по правам человека постановила учредить межсессионную рабочую группу открытого состава Комиссии по правам человека с единственной целью разработать проект декларации с учетом проекта, содержащегося в приложении к резолюции 1994/45 Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств от 26 августа 1994 года и озаглавленного «Проект декларации Организации Объединенных Наций о правах коренных народов», для рассмотрения и» принятия Генеральной Ассамблеей в рамках Международного десятилетий коренных народов мира. Дан­ное решение было одобрено Экономическим и Социальным Советом в его резолюции 1995/32 от 25 июля 1995 года.

Эта рабочая группа называлась Рабочей группой по проекту Декларации. Комиссия разработала процедуру аккредитации, которая позволила организациям коренных народов принимать активное участие в подготовке проекта на уровне Комиссии: организации коренных народов, которые не имели консультативного статуса при Экономическом и Социальном Совете, получили возможность вносить свой вклад в подготовку проекта. декларации.

Комиссия определила окончание Международного десятилетия корен­ных народов мира в 2004 году в качестве ориентировочной даты принятия декларации. Генеральная Ассамблея подтвердила, что принятие декларации является одной из важных целей Десятилетия, Задача состояла в том, чтобы на основе консенсуса подготовить такую декларацию, которая отражала бы вопросы существа проблем коренных народов и отвечала: чаяниям тех, интересы которых она призвана отстаивать, при уважении мнений правительств мира.

На протяжении одиннадцати лет Рабочая группа Комиссии ежегодно собиралась на свои двухнедельные сессии, которые обычно проходили в ноябре-декабре. В 1997 году были приняты две статьи (статьи 5 и 43). Хотя зги две статьи являются относительно бесспорными, это стало важным шагом, поскольку Рабочая группа приступила к процессу согласования текста.

Большинство правительств были согласны с тем, что поддержка декларации коренными народами будет иметь решающее значение. Однако единого мнения о том, какое влияние должны иметь коренные народы в определении окончательной формулировки проекта, не было. Представители коренных народов заявляли, что, являясь предметом и бенефициаром декларации, они должны иметь возможность влиять на процессы, о которых в ней говорится. Правительства настаивали на том, что, хотя мнения представителей коренных народов должны приниматься во внимание, право принимать решения принадлежит исключительно правительствам, представленным в Организации Объединенных Наций.

На последней стадии работы над проектом Декларации, несмотря на достигнутый прогресс, стало ясно, что консенсуса по окончательному тексту достичь не удастся. Небольшая группа государств (США, Австралия, Новая Зеландия) постоянно вносили такие предложения, которые были далеки от консенсуса и не способствовали достижению прогресса. Особенно по вопросам прав коренных народов на самоопределение и. прав на землю, территории и природные ресурсы.

Группа государств, в которую входили Мексика, Перу, Гватемала, Нор­вегия, Дания и Канада, а..также страны Европейского Союза провели ко-

лоссальную работу по выработке приемлемого текста проекта Декларации по многим спорным статьям, в результате которой все большее число государств были готовы поддержать окончательный текст Декларации.

3 февраля 2006 года деятельность Рабочей группы была завершена и Председатель Рабочей группы г-н Луис Энрике Чавес представил на утверждение в Комиссию по правам человека свой текст проекта Декларации (текст Председателя),[4] подготовленный на основе многолетних дискуссий. Это был тот компромиссный текст, который поддержали как правительства, так и коренные народы. В связи с реформой, проводимой в ООН, Комиссия по правам человека прекратила свое существование и завещала рассмотрение этого документа вновь образованному Совету по правам человека.

На своей первой сессии 29 июня 2006 года Совет по правам человека большинством голосов (30 — за, 2— против, 12 — воздержавшиеся) принимает Декларацию о правах коренных народов[5] и рекомендует Генеральной Ассамблее ООН одобрить этот новый международный стандарт в области прав человека.

Однако Генеральная Ассамблея по инициативе группы африканских государств принимает резолюцию 61/178 от 20 декабря 2006 года, в которой постановляет отложить рассмотрение Декларации и принятие решения по ней, чтобы дать время для проведения дополнительных консультаций до окончания 61-ой сессии Генеральной Ассамблеи.

В мае 2007 года Намибия и Ботсвана от имени группы африканских государств распространили свои предложения по тексту Декларации, которые затрагивали более 20 статей преамбулы и основного текста. К основным беспокойствам африканских государств можно отнести проблему определения коренных народов на африканском континенте, где народы находятся на разных уровнях развития и проблему самоопределения народов, которое необходимо было уравновесить принципом территориальной целостности, политического единства и независимости государств.

Другая группа правительств (Австралия, Канада, Новая Зеландия, Колумбия, Суринам, Гайана и Российская Федерация) подготовила свои предложения для обсуждения, суть которых сводилась к существенному ослаблению или исключению из Декларации таких прав, как право на самоопределение, право на землю, территории и ресурсы, принцип свободного предварительного и осознанного согласия, право на рести­туцию, право на интеллектуальную собственность. Эти предложения не нашли серьезной поддержки у других государств, в результате чего эти страны поставили себя в изоляцию и оказались за бортом дальнейшего переговорного процесса.

В результате неформальных консультаций группе государств, соавторов резолюции об одобрении текста Декларации, принятого Советом по правам человека (67 стран), удалось договориться с группой африканских государств и достичь договоренности по компромиссному тексту Декларации. Этот переговорный процесс осуществлялся Мексикой, Перу и Гватемалой. Каждый шаг и достигнутые договоренности по тексту Декларации были согласованы с Глобальным Форумом коренных народов, в который входили представители от семи геополитических регионов мира коренных народов.

6 сентября 2007 года Глобальный Форум коренных народов принял решение об одобрении достигнутых договоренностей между Мексикой и группой африканских государств. А 13 сентября 2007 года Генеральная Ассамблея приняла Декларацию ООН о правах коренных народов. 4 страны выступили против — США, Австралия, Новая Зеландия и Канада. Российская Федерация, ранее выступавшая против принятия Деклара­ции, при голосовании воздержалась.

13 сентября 2007 года войдет в историю мирового сообщества как важнейший этап освобождения от колониального прошлого, когда ООН не только осознала, но и на деле приняла на самом высшем уровне новый между народный стандарт, в качестве стандарта, к достижению которого надлежит стремиться всем государствам, признающим цепи и принципы Устава Организации Объединенных Наций.

Впервые в ООН такого рода документ разрабатывался с широким и активным участием коренных народов, при том, что правом голоса обладали только представители правительств-членов Рабочей группы. Однако всем было понятно, что без одобрения со стороны коренных народов принятие такого документа было бы бессмысленным. Особенно в рамках первого и Второго Международного десятилетия коренных народов мира.

Следует отметить, что Декларация не устанавливает новых прав. Декларация является своего рода сводом уже существующих и закрепленных в разных международных документах и договорах прав человека, но только уже применительно к коренным народам. По оценке многих государств Декларация представляет собой набор минимальных стандартов в области прав человека, позволяющих коренным народам выжить в современной ситуации,

Коротко о содержании Декларации

Декларация ООН о правах коренных народов содержит 24 пункта преамбулы и 46 статей оперативного текста. При сравнении окончательного текста Декларации с текстом проекта Подкомиссии 1994 года и текста Совета по правам человека 2006 года, одобрившего «текст Председателей Рабочей группы», можно заметить, какие изменения были произве­дены. Анализ динамики этих изменений и сложности дискуссий перего-

Ценность этого документа заключается в ее признании и принятии большим количеством государств. Даже не обладая обязательным юридическим действием, положения Декларации могут рассматриваться в качестве декларируемых принципов, широко принятых в рамках международного сообщества. В случае проявления доброй поли­тической воли руководством государства, положения Декларация ООН о правах коренных народов полностью (как это сделано сегодня в Боливии) или в части, не противоречащей национальному законодательству (как это может быть в России), признаются в качестве юридически обязательных к исполнению на основе национального закона.

В соответствии с Конституцией РФ (ст. 69) «Российская Федерация гарантирует права коренным малочисленным народам в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации».

А статья 15 пункт 4 Конституции РФ закрепляет положение, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы».

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Исходя из этого, а также из положений части 4 статьи 15, части 1 статьи 17, статьи 18 Конституции Российской Федерации Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 октября 2003 г. №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснил, что права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федерации. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо.

К общепризнанным принципам международного; права, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств, принцип

недискриминации, а также принцип народов на самоопределение и принцип территориальной целостности, политического единства и суверенитета государств, которые уравновешивают друг друга и находятся в постоянном развитии.

Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений (например, Декларация ООН о правах коренных народов). Эти положения содержатся в вышеназванном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Если мы рассматриваем Декларацию ООН о правах коренных народов как новую норму международного права, то в соответствии с положениями Конституции РФ (ст. 15 п. 4, ст. 17 п.1, ст. 69) принимая во внимание постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 года, положения Декларации становятся составной частью правовой системы. Что это будет означать? Какие правовые последствия могут наступить? На эти вопросы нам помогут ответить ученые и эксперты в области конституционного и международного права.

Нам же сегодня необходимо воспринимать положения Декларации как набор минимальных стандартов для обеспечения выживания, уважения достоинства и благополучия коренных народов мира (ст. 43) и рассматривать их в качестве эталона, к достижению которого нам надо стремиться путем применения положений Декларации в законодательстве Российской Федерации на национальном, региональном и местном уровнях.

Ответственность государств

за соблюдение прав человека

Главной ответственностью государств, членов ООН, признающих положения Устава ООН, является обязательство защищать, поощрять и обеспечивать соблюдение прав человека, включая права человека и основные свободы коренных народов. Государства должны обеспечивать многие права человека для всех людей, проживающих на их территории, которыми в полной мере могут пользоваться коренные народы коллективно и индивидуально (ст. 1), но в то же время коренным народам государства предоставляют дополнительные права, определенные в данной Декларации. Государства обязаны обеспечить соблюдение прав коренных народов как путем предоставления эффективных средств правовой защиты, так и путем предотвращения нарушений прав человека.

После одиннадцати лет дискуссий в Рабочей группе по Декларации большинство статей было изменено: в первом пункте статьи приписывались права коренных народов, а вторым пунктом определялась ответственность государств за признание и реализацию этого права, «Государства в консультации и сотрудничестве с соответствующими коренными народами принимают действенные меры и эффективные механизмы правовой защиты….», Такую формулировку можно встре­тить более чем в 18 статьях Декларации (ст. ст. 11. 12, 13, 14, 15, 16, 17, 19, 21, 22, 26, 27, 29, 30, 31, 32, 36, 38}.

Статья 42 также закрепляет, что «Организация Объединенных Наций, ее органы, включая Постоянный Форум по вопросам коренных на­родов, и специализированные учреждения, в том числе на страновом уровне, и государства содействуют соблюдению и полному применению положений настоящей Декларации и принимают последующие меры по эффективному осуществлению настоящей Декларации».

Идентичность русского текста

оригиналу Декларации

Правильное толкование положений Декларации о правах коренных народов зависит от качества перевода оригинального текста на официальные языки ООН. К сожалению, русская версия Декларации страдает неточностями перевода на русский язык. В отдельных случаях это привело к существенному искажению изначального смысла и содержания статьи.

Например, в статье 9 термин «nation» переведен как «народность.», в то время как его следует понимать как «нация», или по меньшей мере «народ» исходя из контекста статьи 9. Более того, термин «народность» не является юридическим термином, а в применении к коренным народам выглядит как элемент уничижения и пренебрежительного отношения,

Или в статье 29, в которой речь идет о недопущении хранения или ликвидации опасных материалов на землях или территориях коренных, народов без их свободного, предварительного и осознанного согласия. Английский термин «disposal» переведен как «удаление», хотя более, правильным будет ««ликвидация» или «обезвреживание». В пункте 3 статьи 29 неточность перевода, привела к размытию смыслового содержания статьи.

Сотрудники Центра правовых ресурсов Ассоциации коренных, малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации с привлечением экспертов-лингвистов и специалистов, в области права провели анализ положений Декларации на русском языке на предмет идентичности перевода и выявили более двадцати несоответствий. Соответствующие обращения от имени Ассоциации

КМНСС и ДВ РФ направлены в адрес Министерства иностранных дел Российской Федерации с просьбой обратиться в техническую службу письменных переводов ООН в Нью-Йорке внести изменения в официальный перевод Декларации на русский язык.

Принимая во внимание важность первой массовой публикации текста Декларации ООН о правах коренных народов во избежания неверного толкования статей Декларации прилагаем таблицу поправок, а также публикуем оригинальный английский текст Декларации.

Михаил Тодышев

Директор Центра правовых ресурсов коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, участник всех одиннадцати сессий Специальной рабочей группы открытого состава, учрежденной в соответствии с резолюцией 1995/32 с мандатом разработать проект Декларации ООН о правах коренных народов (1995-2006 гг).

The Declaration on the Rights of Indigenous Peoples (UNDRIP or DOTROIP^[1])^{[note 1][2]} is a legally non-binding resolution passed by the United Nations in 2007. It delineates and defines the individual and collective rights of Indigenous peoples, including their ownership rights to cultural and ceremonial expression, identity, language, employment, health, education, and other issues. Their ownership also extends to the protection of their intellectual and cultural property.^[3] The Declaration «emphasizes the rights of Indigenous peoples to maintain and strengthen their own institutions, cultures and traditions, and to pursue their development in keeping with their own needs and aspirations.»^[4] It «prohibits discrimination against indigenous peoples,» and it «promotes their full and effective participation in all matters that concern them and their right to remain distinct and to pursue their own visions of economic and social development».^[4][5]

The goal of the declaration is to encourage countries to work alongside indigenous peoples to solve global issues, such as development, multicultural democracy, and decentralization.^[6]

On Thursday, September 13, 2007, the United Nations voted by a vast majority of 143 in favor (4 against, 11 abstained, and 34 absent) of the Declaration.^[7]

Since 2007, the four countries voting against have reversed their position and now support the Declaration. As of February 2020, the United Nations Department of Economic and Social Affairs, Indigenous Peoples describe (A/RES/61/295) as «…the most comprehensive international instrument on the rights of indigenous peoples. It establishes a universal framework of minimum standards for the survival, dignity and well-being of the indigenous peoples of the world and it elaborates on existing human rights standards and fundamental freedoms as they apply to the specific situation of indigenous peoples.»^[8]

As a General Assembly Declaration, UNDRIP is not a legally binding instrument under international law.^[9][10] According to a UN press release it does «represent the dynamic development of international legal norms and it reflects the commitment of the UN’s member states to move in certain directions»; the UN describes it as setting «an important standard for the treatment of indigenous peoples that will undoubtedly be a significant tool toward eliminating human rights violations against the planet’s 370 million indigenous people, and assisting them in combating discrimination and marginalisation.»

UNDRIP codifies «Indigenous historical grievances, contemporary challenges and socio-economic, political and cultural aspirations» and is the «culmination of generations-long efforts by Indigenous organizations to get international attention, to secure recognition for their aspirations, and to generate support for their political agendas.»^[11] Canada Research Chair and faculty member at the University of Saskatchewan^[12][13] Ken Coates argues that UNDRIP resonates powerfully with Indigenous peoples, while national governments have not yet fully understood its impact.^[11]

History[edit]

The groundwork toward this declaration began in 1923 and 1925 with the works of Haudenosaunee Chief Deskaheh and Māori T.W. Ratana, who attempted to bring issues of Canada and New Zealand’s failure to uphold treaties to the League of Nations, United Nations’ precursor.^[14][15] Issues of Indigenous Peoples on a world scale began to be reevaluated in 1982 with the establishment of the Working Group on Indigenous Peoples, formed by the Economic and Social Council (ECOSOC). Their goal was to create an overarching document that would help protect the rights and privileges of Indigenous Peoples throughout the world.^[2]

The Declaration went through numerous drafts from 1994 to 2006,^[2] and a version had already been recommended by the Vienna Declaration and Programme of Action in 1993.^[16]

On Thursday, September 13, 2007, the United Nations voted by a vast majority of 143 in favor (4 against, 11 abstained, and 34 absent) of the Declaration. In May 2016, Canada officially removed its objector status to UNDRIP, almost a decade after it was adopted by the General Assembly. By 2016, Australia, New Zealand, and the United States of America, who had also voted against the Declaration, had reversed their positions and expressed support.^[17][7]

Current applications[edit]

Implementations[edit]

Several post-empire states with large settler-colonial portions of the total population have processes underway to better recognise and realise in practise the rights of indigenous peoples. These include New Zealand, Canada,^[18] and Australia.^[19]

Denial of the existence of indigenous peoples[edit]

Several states do not recognise indigenous ethnic minorities within their territories as being indigenous peoples, and simply refer to them as ethnic minorities. Many of these ethnic minorities are marginalised from the majority ethnic population in relative social, economic and political performance measures and their indigenous rights are poorly protected. UNDRIP signatories that disregard the intent outlined in UNDRIP articles include the People’s Republic of China^[20] and the Socialist Republic of Vietnam.^[21]

Purpose[edit]

Due to the past and ongoing violence and abuse of Indigenous individuals and peoples, the UN created this non-legally binding declaration^[9][10] as an aspiration for how Indigenous individuals and peoples should be treated.

This declaration is a resolution, meaning it is not a law-bearing document. Indigenous peoples are not considered political nation-states and do not have access to international law protection through the international court of justice. Article 40 states that Indigenous peoples have the right to fair procedures for the resolution of conflicts and disputes with countries or other parties, because Indigenous people cannot use the International court of justice, UNDRIP has no indication of which judicial power indigenous peoples are to bring disputes to.^[10]

The declaration’s purpose is not to create new rights, but rather addresses topics such as Indigenous reconciliation in regard to restoring and protecting culture, traditions, and indigenous institutions and the pursuit of self-determined development.^[22]

Content[edit]

The Declaration is structured as a United Nations resolution, with 23 preambular clauses and 46 articles. In most articles, an aspiration for how the State should promote and protect the rights of indigenous people is included (see Provision for further explanation). Major themes of the articles include:^[3]

• Rights of self-determination of indigenous individuals and peoples (Articles 1 — 8; 33 — 34)
  • The difference is between the individual and people’s group
• Rights of indigenous individuals and people to protect their culture through practices, languages, education, media, and religion, including control of their intellectual property (Articles 9 — 15, 16, 25, and 31)
• Asserts the indigenous peoples’ right to own type of governance and to economic development (Articles 17 — 21, 35 — 37)
• Health rights (Article 23 — 24)
• Protection of subgroups ex. elderly, women, and children (Article 22)
• Land rights from ownership (including reparation, or return of land i.e. Article 10) to environmental issues (Articles 26 — 30, and 32)
• Dictates how this document should be understood in future reference (Articles 38 — 46).

Provisions[edit]

The opening and Article 2 of the Declaration provide that «indigenous peoples are equal to all other peoples» (source). Besides asserting the rights that indigenous individuals and peoples’ have as other peoples, there are Articles (23 of the 46) pointing to how States should interact with the declaration. Most of the articles point to States working in conjunction with the indigenous peoples. Some measures countries are suggested to take are:^[3]

• To return land (article 26), ceremonial objects (article 12), and human remains (article 12)
• To place «programmes for monitoring, maintaining, and restoring the health of indigenous peoples» (article 29)
• To protect and uphold the rights of indigenous individuals and peoples (subpoint in many articles; see Declaration)

Negotiation and adoption[edit]

UN General Assembly Resolution 61/295
Date	13 September 2007
Code	A/61/295 (Document)
Subject	Indigenous rights
Voting summary	143 voted for 4 voted against 11 abstained 34 absent
Result	Adopted

The Declaration was over 25 years in the making. The idea originated in 1982 when the UN Economic and Social Council (ECOSOC) set up its Working Group on Indigenous Populations (WGIP), established as a result of a study by Special Rapporteur José Ricardo Martínez Cobo on the problem of discrimination faced by indigenous peoples. Tasked with developing human rights standards that would protect indigenous peoples, in 1985 the Working Group began working on drafting the Declaration on the Rights of Indigenous Peoples. The draft was finished in 1993 and was submitted to the Sub-Commission on the Prevention of Discrimination and Protection of Minorities, which gave its approval the following year. During this the International Labour Organization adopted the Indigenous and Tribal Peoples Convention, 1989.

The Draft Declaration was then referred to the Commission on Human Rights, which established another Working Group to examine its terms. Over the following years this Working Group met on 11 occasions to examine and fine-tune the Draft Declaration and its provisions. Progress was slow because of certain states’ concerns regarding some key provisions of the Declaration, such as indigenous peoples’ right to self-determination and the control over natural resources existing on indigenous peoples’ traditional lands.^[23]
The final version of the Declaration was adopted on June 29, 2006, by the 47-member Human Rights Council (the successor body to the Commission on Human Rights), with 30 member states in favour, 2 against, 12 abstentions, and 3 absentees.^[24]

The Declaration (document A/61/L.67) was then referred to the General Assembly, which voted on the adoption of the proposal on September 13, 2007, during its 61st regular session.^[25][7]

The vote was as follows:

Vote	Quantity	Countries
Approve	143	Afghanistan, Albania, Algeria, Andorra, Angola, Antigua and Barbuda, Argentina, Armenia, Austria, Bahamas, Bahrain, Barbados, Belarus, Belgium, Belize, Benin, Bolivia, Bosnia and Herzegovina, Botswana, Brazil, Brunei Darussalam, Bulgaria, Burkina Faso, Cambodia, Cameroon, Cape Verde, Central African Republic, Chile, China, Comoros, Congo, Costa Rica, Croatia, Cuba, Cyprus, Czech Republic, Democratic People’s Republic of Korea, Democratic Republic of the Congo, Denmark, Djibouti, Dominica, Dominican Republic, Ecuador, Egypt, El Salvador, Estonia, Finland, France, Gabon, Germany, Ghana, Greece, Guatemala, Guinea, Guyana, Haiti, Honduras, Hungary, Iceland, India, Indonesia, Iran, Iraq, Ireland, Italy, Jamaica, Japan, Jordan, Kazakhstan, Kuwait, Lao People’s Democratic Republic, Latvia, Lebanon, Lesotho, Liberia, Libya, Liechtenstein, Lithuania, Luxembourg, Macedonia, Madagascar, Malawi, Malaysia, Maldives, Mali, Malta, Mauritius, Mexico, Micronesia (Federated States of), Moldova, Monaco, Mongolia, Mozambique, Myanmar, Namibia, Nepal, Netherlands, Nicaragua, Niger, Norway, Oman, Pakistan, Panama, Paraguay, Peru, Philippines, Poland, Portugal, Qatar, Republic of Korea, Saint Lucia, Saint Vincent and the Grenadines, San Marino, Saudi Arabia, Senegal, Serbia, Sierra Leone, Singapore, Slovakia, Slovenia, South Africa, Spain, Sri Lanka, Sudan, Suriname, Swaziland, Sweden, Switzerland, Syria, Thailand, Timor-Leste, Trinidad and Tobago, Tunisia, Turkey, United Arab Emirates, United Kingdom, United Republic of Tanzania, Uruguay, Venezuela, Vietnam, Yemen, Zambia, and Zimbabwe[26]
Reject	4	Australia, Canada, New Zealand, and United States[26]
Abstain	11	Azerbaijan, Bangladesh, Bhutan, Burundi, Colombia, Georgia, Kenya, Nigeria, Russian Federation, Samoa, and Ukraine[26]
Absent	34	Chad, Côte d’Ivoire, Equatorial Guinea, Eritrea, Ethiopia, Fiji, Gambia, Grenada, Guinea-Bissau, Israel, Kiribati, Kyrgyzstan, Marshall Islands, Mauritania, Montenegro, Morocco, Nauru, Palau, Papua New Guinea, Romania, Rwanda, Saint Kitts and Nevis, São Tomé and Príncipe, Seychelles, Solomon Islands, Somalia, Tajikistan, Togo, Tonga, Turkmenistan, Tuvalu, Uganda, Uzbekistan, and Vanuatu[26]

All four member states that voted against have their origins as settler colonies of the British Empire, and have a majority of non-Indigenous population. Since then, all four countries have moved to endorse the declaration in some informal way in which it would not actually become binding law pleadable in court. Canada, under a Conservative Party leadership made official public statements against the application of the UNDRIP in Canada.^[27]

However, the Liberal Government elected to leadership in 2015, has unequivocally indicated Canada’s support for UNDRIP. On December 3, 2020, Bill C-15 was introduced to the House of Commons that would bring Canadian law into alignment with the UN resolution.^[28][29] Bill C-15 passed Canada’s senate on June 16, 2021, and received royal assent on June 21, 2021, to become law. In doing so Canada became the first of the four countries with histories as settler colonies of the British empire with majority non-indigenous populations that originally voted against to now adopt UNDRIP.^[30]

Australian Government interventions have been challenged under its terms without success.^[31]

Three abstaining countries, Colombia, Samoa, and Ukraine have since endorsed the document.^[32][33]

Support and compromises[edit]

In contrast to the Declaration’s initial rejection by Australia, Canada, New Zealand and the United States over legal concerns (all four countries later switched their positions to accepting the declaration as a non-legally-binding document), United Nations officials and other world leaders expressed pleasure at its adoption. Secretary-General Ban Ki-moon described it as a «historic moment when UN Member States and indigenous peoples have reconciled with their painful histories and are resolved to move forward together on the path of human rights, justice and development for all.» Louise Arbour, a former justice of the Supreme Court of Canada then serving as the UN’s High Commissioner for Human Rights, expressed satisfaction at the hard work and perseverance that had finally «borne fruit in the most comprehensive statement to date of indigenous peoples’ rights.»^[5] Similarly, news of the Declaration’s adoption was greeted with jubilation in Africa^[34] and, present at the General Assembly session in New York, Bolivian foreign minister David Choquehuanca said that he hoped the member states that had voted against or abstained would reconsider their refusal to support a document he described as being as important as the Universal Declaration of Human Rights.^[35] Bolivia has become the first country to approve the U.N. declaration of indigenous rights. Evo Morales, President of Bolivia, stated, «We are the first country to turn this declaration into a law and that is important, brothers and sisters. We recognize and salute the work of our representatives. But if we were to remember the indigenous fight clearly, many of us who are sensitive would end up crying in remembering the discrimination, the scorn.»

Stephen Corry, director of the international indigenous rights organization Survival International, said, «The declaration has been debated for nearly a quarter century. Years which have seen many tribal peoples, such as the Akuntsu and Kanoê in Brazil, decimated and others, such as the Innu in Canada, brought to the edge. Governments that oppose it are shamefully fighting against the human rights of their most vulnerable peoples. Claims they make to support human rights in other areas will be seen as hypocritical.»^[36]

The Australian Institute of Aboriginal and Torres Strait Islander Studies (AIATSIS) formally acknowledges and upholds the principles of the Declaration in both their Collection Access and Use Policy^[37] and their Guidelines for Ethical Research in Australian Indigenous Studies.^[38]

Criticism[edit]

Prior to the adoption of the Declaration, and throughout the 62nd session of the General Assembly, a number of countries expressed concern about some key issues, such as self-determination, access to lands, territories and resources and the lack of a clear definition of the term «indigenous».^[39] In addition to those intending to vote against the adoption of the declaration, a group of African countries represented by Namibia proposed to defer action, to hold further consultations, and to conclude consideration of the declaration by September 2007.^[40] Ultimately, after agreeing on some adjustments to the Draft Declaration, a vast majority of states recognized that these issues could be addressed by each country at the national level.^{[citation needed]}

By opposing countries[edit]

The four states that voted against continued to express serious reservations about the final text of the Declaration as placed before the General Assembly.^{[41][page needed]} All four opposing countries later changed their vote in favour of the Declaration.

Australia[edit]

The Australian Government opposed the Declaration in the General Assembly vote of 2007, but has since endorsed the Declaration. Australia’s Mal Brough, Minister for Families, Community Services and Indigenous Affairs, referring to the provision regarding the upholding of indigenous peoples’ customary legal systems, said that «There should only be one law for all Australians and we should not enshrine in law practices that are not acceptable in the modern world.»^[25]

Marise Payne, Liberal Party Senator for New South Wales, further elaborated on the Australian government’s objections to the Declaration in a speech to the Australian Senate:^[42]

• Concerns about references to self-determination and their potential to be misconstrued.
• Ignorance of contemporary realities concerning land and resources. «They seem, to many readers, to require the recognition of Indigenous rights to lands which are now lawfully owned by other citizens, both Indigenous and non-Indigenous, and therefore to have some quite significant potential to impact on the rights of third parties.»^[42]
• Concerns over the extension of Indigenous intellectual property rights under the declaration as unnecessary under current international and Australian law.
• The potential abuse of the right under the Declaration for indigenous peoples to unqualified consent on matters affecting them, «which implies to some readers that they may then be able to exercise a right of veto over all matters of state, which would include national laws and other administrative measures.»^[42]
• The exclusivity of indigenous rights over intellectual, real and cultural property, that «does not acknowledge the rights of third parties – in particular, their rights to access Indigenous land and heritage and cultural objects where appropriate under national law.»^[42] Furthermore, that the Declaration «fails to consider the different types of ownership and use that can be accorded to Indigenous people and the rights of third parties to property in that regard.»^[42]
• Concerns that the Declaration places indigenous customary law in a superior position to national law, and that this may «permit the exercise of practices which would not be acceptable across the board»,^[42] such as customary corporal and capital punishments.

In October 2007 former Australian Prime Minister John Howard pledged to hold a referendum on changing the Australian constitution to recognise Indigenous Australians if re-elected. He said that the distinctiveness of people’s identity and their rights to preserve their heritage should be acknowledged.^[43]

On April 3, 2009, the Rudd Government formally endorsed the Declaration.^[44]

Canada[edit]

The Canadian Government said that while it supported the «spirit» of the declaration, it contained elements that were «fundamentally incompatible with Canada’s constitutional framework»,^[25] which includes both the Charter of Rights and Freedoms and Section 35, which enshrines aboriginal and treaty rights. In particular, the Canadian government had problems with Article 19 (which appears to require governments to secure the consent of indigenous peoples regarding matters of general public policy), and Articles 26 and 28 (which could allow for the re-opening or repudiation of historically settled land claims).^[45]

Former Minister of Indian Affairs and Northern Development, Chuck Strahl, described the document as «unworkable in a Western democracy under a constitutional government.»^[46] Strahl elaborated, saying «In Canada, you are balancing individual rights vs. collective rights, and (this) document … has none of that. By signing on, you default to this document by saying that the only rights in play here are the rights of the First Nations. And, of course, in Canada, that’s inconsistent with our constitution.» He gave an example: «In Canada … you negotiate on this … because (native rights) don’t trump all other rights in the country. You need also to consider the people who have sometimes also lived on those lands for two or three hundred years, and have hunted and fished alongside the First Nations.»^[47]

The Assembly of First Nations passed a resolution in December 2007 to invite Presidents Hugo Chávez and Evo Morales to Canada to put pressure on the government to sign the Declaration on the Rights of Indigenous Peoples, calling the two heads of state «visionary leaders» and demanding Canada resign its membership on the United Nations Human Rights Council.^[48]

On March 3, 2010, in the Speech From the Throne, the Governor General of Canada announced that the government was moving to endorse the declaration. «We are a country with an Aboriginal heritage. A growing number of states have given qualified recognition to the United Nations Declaration on the Rights of Indigenous Peoples. Our Government will take steps to endorse this aspirational document in a manner fully consistent with Canada’s Constitution and laws.»

On November 12, 2010, Canada officially endorsed the declaration but without changing its position that it was «aspirational».^[49]

Anishinabek spiritual leader, Chief William Commanda (1908-3 August 2011) was honoured at the 21st annual week-long First Peoples’ Festival held in Montreal from August 2–9, 2011, celebrating Canada’s 2010 adoption of the U. N. declaration. AFN Innu representative, Ghislain Picard’s tribute praised Grandfather Commanda for his work that was «key not only in the adoption of the U.N. declaration, but in all the work leading up to it throughout the last 25 years.»^[50]

In 2015, Romeo Saganash (a Cree Member of Parliament for Abitibi—Baie-James—Nunavik—Eeyou) sponsored Private Member’s Bill C-641, the «United Nations Declaration on the Rights of Indigenous Peoples Act», which would have required the Canadian government to ensure that the laws of Canada are in harmony with UNDRIP but it was defeated on May 6, 2015.^[51]

On July 7, 2015, in an open letter to provincial cabinet members, Premier of Alberta Rachel Notley asked each minister to conduct a review of their policies, programs, and legislation that might require changes based on the principles of the UN Declaration.^[52]

In December 2015, the Canadian Truth and Reconciliation Commission listed ratifying UNDRIP as one of its national «calls to action» in its final report.

In 2016, Canada officially adopted and promised to implement the declaration fully. Speaking at the UN Permanent Forum on Indigenous Issues, Indigenous and Northern Affairs Canada minister Carolyn Bennett announced, «We are now a full supporter of the declaration, without qualification. We intend nothing less than to adopt and implement the declaration in accordance with the Canadian Constitution.»^[53] Bennett described the Declaration as «breathing life into Section 35 [of the Canadian Constitution] and recognizing it as a full box of rights for Indigenous Peoples in Canada.»^[53] In July 2016, Canadian Justice Minister Jody Wilson-Raybould, a member of a Kwakwaka’wakw First Nation, gave a speech that stated that «adopting the UNDRIP as being Canadian law are unworkable», due to its incompatibility with the Indian Act, the current governing statute.^[54]

The federal government pledged on 21 June 2017 to rename its National Aboriginal Day to be consistent with the terminology used by the Declaration.^[55]

In September 2017, British Columbia’s provincial government announced that it will govern in accordance with the principles outlined in the Declaration.^[56] On October 24, 2019, it announced that it will amend its legislation to conform to UNDRIP.^[57] BC is the first province in Canada to start implementing legislation in accordance with the UNDRIP.^[58]

The British Columbia (BC) provincial government was the first Canadian province to start bringing its legislation in alliance with the UNDRIP by implementing the BC Declaration on the Rights of Indigenous People’s Act.^[58][59] The ongoing process of implementation is intended to propel reconciliation forward in BC. The provincial government has been working with the Assembly of First Nations, First Nations Summit and Union of British Columbia Indian Chiefs, headed by First Nations Chiefs of BC to employ UNDRIP principles .^[59] The legislation was originally put forth by Minister of Indigenous Relations and Reconciliation Scott Fraser (politician), under John Horgan’s New Democratic Party government.^[60] The Legislative Assembly of British Columbia notes the purpose the Act are as follows: (a) to affirm the application of the Declaration to the laws of British Columbia; (b) to contribute to the implementation of the Declaration; (c) to support the affirmation of, and develop relationships with, Indigenous governing bodies.^[61] As of November 2019, the BC government has committed to putting almost CA$100 million per year aside for First Nation communities, in order for them to invest in their own self-governance and cultural revitalization;^[22] the province has also dedicated CA$50 million to invest in First Nations communities language revitalization. Additionally, they have implemented Grand Chief Edward John’s recommendations to decrease the number of indigenous children taken from homes and put in care.^[22]

On December 3, 2020, Bill C-15, the United Nations Declaration on the Rights of Indigenous Peoples Act, was introduced to the House of Commons by the Minister of Justice David Lametti that would bring Canadian law into alignment with the UN resolution.^[28][29] Bill C-15 passed Canada’s senate on June 16, 2021, and received royal assent on June 21, 2021 to become law. In doing so Canada became the first of the four countries with histories as settler colonies of the British empire with majority non-indigenous populations that originally voted against to now adopt UNDRIP.^[30]

New Zealand[edit]

In 2007 New Zealand’s Minister of Māori Affairs, Parekura Horomia, described the Declaration as «toothless», and said, «There are four provisions we have problems with, which make the declaration fundamentally incompatible with New Zealand’s constitutional and legal arrangements.» Article 26 in particular, he said, «appears to require recognition of rights to lands now lawfully owned by other citizens, both indigenous and non-indigenous. This ignores contemporary reality and would be impossible to implement.»^[62]

In response, Māori Party leader Pita Sharples said it was «shameful to the extreme that New Zealand voted against the outlawing of discrimination against indigenous people; voted against justice, dignity and fundamental freedoms for all».^[63]

On July 7, 2009, the Key government announced that it would support the Declaration; this, however, appeared to be a premature announcement by Pita Sharples, the then Minister of Māori Affairs, as the New Zealand government cautiously backtracked on Sharples’ July announcement.^[64] However, on April 19, 2010, Sharples announced New Zealand’s support of the declaration at a speech in New York.^[65][66]

United States[edit]

Speaking for the United States mission to the UN, spokesman Benjamin Chang said, «What was done today is not clear. The way it stands now is subject to multiple interpretations and doesn’t establish a clear universal principle.»^[67] The U.S. mission also issued a floor document, «Observations of the United States with respect to the Declaration on the Rights of Indigenous Peoples», setting out its objections to the Declaration. Most of these are based on the same points as the three other countries’ rejections but, in addition, the United States drew attention to the Declaration’s failure to provide a clear definition of exactly whom the term «indigenous peoples» is intended to cover.^[68]

On December 16, 2010, President Obama declared that the United States would «lend its support» to the Declaration. The decision was announced during the second White House Tribal Nations Conference, where he said he is «working hard to live up to» the name that was given to him by the Crow Nation: «One Who Helps People Throughout the Land.» Obama has told Native American leaders that he wants to improve the «nation-to-nation» relationship between the United States and the tribes and repair broken promises. Today, there are more than 560 Indian tribes^[69] in the United States that are recognized at the federal level, with some additional sixty-plus tribes recognized at the state level. Many had representatives at the White House conference and applauded Obama’s announcement.^[70]

The Obama administration’s decision came after three consultation meetings with Native Americans and more than 3,000 written comments on the subject.^[71] The support of the government also included several interpretations of the meaning of the Declaration. In the view of the United States government, the Declaration advances «a new and distinct international concept of self-determination specific to indigenous peoples,» which is not the same as the existing concept in international law.^[71] The statement also interprets free, prior and informed consent, «which the United States understands to call for a process of meaningful consultation with tribal leaders, but not necessarily the agreement of those leaders, before the actions addressed in those consultations are taken.»^[71]

By supporting countries[edit]

United Kingdom[edit]

Speaking on behalf of the United Kingdom Government, UK Ambassador and Deputy Permanent Representative to the United Nations, Karen Pierce, «emphasized that the Declaration was non-legally binding and did not propose to have any retroactive application on historical episodes. National minority groups and other ethnic groups within the territory of the United Kingdom and its overseas territories did not fall within the scope of the indigenous peoples to which the Declaration applied.»^[72]

The UK position was also allegedly intended to prevent formal appeal of Canadian decisions to UK courts: Canadian indigenous peoples never accepted the 1982 constitution in which such appeal (regarding early treaties made with the Crown of the British Empire) was cut off. Under the prior 1867 constitution, 1920s Dominion of Canada and earlier law, which continue to apply to these peoples and treaties, the UNDRIP allegedly could have been pled in a UK court in conflicts between treaty and Canadian law. Calls to pursue this approach have been common^[quantify] among Canadian First Nations people.^[73]

Finland[edit]

Finland signed the International Declaration on the Rights of Indigenous Peoples when it was originally put forward.^[74][75] However the reindeer owners and Forest Administration (Metsähallitus) have a long dispute in the area of the forests.^[76] The UN Human Rights Committee ordered the Finnish State to stop logging in some of the disputed areas.^[77][78]

Abstentions[edit]

Russian Federation[edit]

The Russian Federation never reversed its abstention from the adoption of the UNDRIP. During the first review cycle of the Universal Periodic Review of 2009, it had accepted a recommendation by Mexico to «comply with the principles contained in the Declaration», yet in the second cycle, 2013, it rejected an almost identical recommendation by Estonia, claiming that its own legislation is already more advanced than the provisions of the UNDRIP.^[79]

Ukraine[edit]

Ukraine, which initially abstained from adopting the Declaration, changed its approach to indigenous issues in response to the recent annexation of Crimea, asserting that Crimean Tatars are indigenous people. In May 2014, the country formally endorsed the UNDRIP.^[33][80] On June 1, 2021, Verkhovna Rada of Ukraine passed the law «On the Indigenous Peoples of Ukraine», regarding the status of Crimean Tatars, Crimean Karaites, and Krymchaks, which made reference to the UNDRIP.^[81]

Pacific Island states[edit]

Ten UN member states in the Pacific, all with indigenous majorities, were absent from the assembly at the time of the vote: Fiji, Kiribati, Marshall Islands, Nauru, Palau, Papua New Guinea, Solomon Islands, Tonga, Tuvalu, Vanuatu. It is unclear whether this represents the equivalent of deliberate abstention, or whether the country delegations were absent for some other reason. The constitutions of these states typically make mention of «indigenous inhabitants» and accommodate customary laws in at least part of their modern legal systems. The constitution of Papua New Guinea, for example, has an explanatory section on the «underlying law» being based on custom, while Sch.1.2. says that «custom» means «the customs and usages of indigenous inhabitants of the country …» (emphasis added). It may be the case, therefore, that the governments of these states took the position that their own legal systems offered sufficient protection to their own indigenous peoples.^{[citation needed]} There has been no suggestion at any time since decolonisation commenced in the 1960s and the present that indigenous people are absent from any of the ten countries.^{[original research?]}

Nonetheless, Papua New Guinea and Vanuatu are among countries in this group plagued by land grabbing during the 2000s.^[82][83] Researchers have warned that as much as 12% of the land surface of Papua New Guinea has been leased without informed consultation and consent from landowners, typically suppressing customary rights for 99 years.^[84] Land grabbing was in 2016 ruled to lie within the remit of the International Criminal Court^[85] but the pursuit of legal avenues remains problematic. For example, the head of a government-initiated Commission of Inquiry into land grabbing in Papua New Guinea said that the Prime Minister’s announcement that his government would set up a Task Force drawn from the ministries responsible for lands, forestry and agriculture to revoke illegal leases over customary land was «absurd and ridiculous», given that his Commission had made «adverse findings … against these government agencies, including their respective ministers».^[86]

There are also significant implications in the extractive sector for these states not having signed UNDRIP. Mining companies that are members of the International Council on Mining and Metals commit to respect the ICMM’s position statement on indigenous peoples. However, ambiguity surrounds how or if member companies recognise when they are dealing with indigenous peoples. For example, Barrick Gold lists only its operations in North and South America as lying on indigenous land, yet operates in Fiji and Papua New Guinea (where a subsidiary has operated the Porgera gold mine since 2007).^{[87][original research?]} Another member, Newmont Mining, said in its 2011 Sustainability Report^[88] that it had been conducting mining exploration in Papua New Guinea for three years, yet its disclosures do not show how activities in this country may have followed the ICMM’s Indigenous Peoples and Mining Good Practice Guide, first published in 2010.

See also[edit]

• Alta Outcome Document
• Free, prior and informed consent
• Indigenous intellectual property
• Indigenous and Tribal Peoples Convention, 1989
• International Year of Indigenous Languages
• Right to development
• Settler Colonialism in Canada
• United Nations Declaration on the Rights of Peasants

Notes[edit]

References[edit]

Citations[edit]

Sources[edit]

External links[edit]

• United Nations Declaration on the Rights of Indigenous Peoples as Adopted by the General Assembly, 13 September 2007 Full text of the Declaration.

По информации СМИ, в Организацию Объединенных наций обратились представителя Якутии, Татарстана и Северной Осетии. Они требуют с помощью международных правовых механизмов принудить Россию быть более лояльной к национальным языкам. В частности — подписать Декларацию ООН по правам коренных народов.

Аргументация ревнителей национальных языков удивляет. «Представители коренных народов России становятся чужими на своей земле, их права нарушаются, эту ситуацию необходимо менять», — заявил на последней сессии экспертного механизма ООН руководитель общественной организации «Якутия — Наше мнение» Степан Петров.

Интересно, что тему прав коренных народов России и, в частности, возможности пожаловаться в ООН, подогревает американская «Радио Свобода», давно разделившая свои российские интернет-ресурсы по национально-территориальному признаку: Идель, Крым, Сибирь и т. д. Если вспомнить, что СССР раскололся как раз по национальным границам, выглядит это зловеще.

Тем не менее, государство пошло на поводу у националистов и запустило механизм поддержки преподавания местных языков за госсчет. Началась работа над концепцией преподавания, а главное — создается Фонд поддержки родных языков, который возьмет на себя финансирование научных исследований, подготовки преподавателей и учебников языков народов России.

Отметим, что контроль за деятельностью фонда общественники Татарстана потребовали передать организациям, представляющим коренные народы. То есть — себе самим. Все это выглядит, скорее, как новое постперестроечное издание бунта «национальных окраин», причины которого, конечно, политические. Национальная интеллигенция жаждет перераспределения власти в свою пользу.

Между тем, принятый недавно закон об изучении родных языков в российских национальных республиках подогрел страсти так сильно, что на тему пришлось высказаться президенту РФ. По словам Владимира Путина, в стране необходимо возродить на современной основе программу сохранения и развития национальных языков народов России, существовавшую в СССР. Такое заявление он сделал 15 августа перед участникам образовательного форума «Машук».

«Очень важно и очень интересно. Очень важно, потому что каждый год в мире пропадает большое количество языков, наречий и так далее. Литература исчезает», — пояснил проблему глава государства в ответ на рассказы делегатов об усилиях национальной интеллигенции по сохранению местных языков.

Предложение президента выглядит как отступление под давлением ряда политических активистов из национальных республик, недовольных тем, что их родные языки в недостаточной мере поддерживаются государством. Потворствование национальным страстям со стороны президента России выглядит странно. Кто как не Путин обвинил в свое время Владимира Ленина в том, что тот, якобы, «заложил бомбу под Россию», поощряя автономизацию страны?! Однако основатель СССР дал стране и цементирующую наднациональную идеологию, которая 70 лет успешно скрепляла республики в единое целое.

В то время как нынешняя власть поощряет, скорее, идеологему «человек человеку — волк». В этих условиях от недовольства поддержкой национальных языков до бунта по поводу несправедливого распределения материальных ресурсов между Москвой и республиками — один шаг. Отвечать за это придется архитекторам нынешней национальной политики.

— Я полностью согласен с представителями национальной общественности, которые считают, что национальные языки — это богатство нашей страны, — говорит депутат Госсовета Татарстана Артем Прокофьев. — Поэтому возможности изучать эти языки государство, конечно, должно создавать. Это должно быть. Именно так делали в Советском Союзе.

«СП»: — Однако в СССР и в постсоветской России, пока не приняли новый закон, местные языки в республиках учили принудительно. Как родные, якобы, для всех наречия.

— Этот закон появился не случайно. Было выявлено некоторое игнорирование позиции родителей, которые считали, что их детям навязывают изучение национальных языков. Я с этими родителями общался — это наши избиратели.

Главная проблема в том, что не было результата. Ребенок учил в течение всего школьного периода язык, но так и не знал его. Методики были неэффективны и этого никто не исправлял. Поэтому и столько жалоб было.

Надеюсь, сейчас, как и сказал президент, изучение национальных языков будет проходить по современной методике. Нужен, в первую очередь, разговорный язык, а не чудовищные грамматические конструкции, которые негде применять на практике.

Эксперт в сфере прав коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Михаил Тодышев считает, что националистам российских республик грех жаловаться — в России есть народы, чьи языки в еще более бедственном положении.

— Мне понятно откуда взялся недавно принятый закон о родных языках. Кому-то показалось, что в таких республиках, как Татарстан, Башкоркостан, «слишком обязательным» стал титульный язык республики для учеников нетитульной национальности. Вот в каком ключе тревогу забили!

Решили оградить от излишнего навязывания таких языков. Дай бог, если смогли что-то выправить. Но в положении языков коренных и малочисленных народов я изменений в связи с этим законом не вижу.

«СП»: — Поясните, пожалуйста…

— Проблема сохранения родных языков является особо острой для тех коренных и малочисленных народов, которые не имеют в России своих национально-территориальных образований. В регионах, где они живут, соответствующие структурные подразделения администраций этих регионов, к сожалению, не имеют полномочий по сохранению и развитию языков таких народов. Принятый недавно закон о родных языках и вовсе отдает проблему на откуп образовательным учреждениям.

«СП»: — А это плохо?

— Приведу пример с родным мне шорским языком. Я — шорец, из Кемеровской области (тюркоязычный народ, живущий в юго-восточной части Западной Сибири — авт.). В 1989 году благодаря подвижнической деятельности одного ученого-лингвиста в Новокузнецком педагогическом институте была образована кафедра шорского языка и литературы, где стали готовить преподавателей. Потом, в результате реформы системы образования, было несколько реорганизаций. И в 2014 году ставки преподавателей шорского языка сократили. С тех пор и преподавание шорского языка только сокращалась.

Мы жаловались на все уровни, включая администрацию президента. Просили рассмотреть наш случай на Совете по межнациональным отношениям при президенте РФ — в качестве образца, как не надо проводить государственную национальную политику.

Сейчас, вроде, сдвинулось что-то, приняли региональный закон. Но разрушенное всегда трудно восстановить. Из-за этого возникли проблемы с набором студентов. Примерно то же можно сказать о другом малочисленном народе Кемеровской области — телеутах.

«СП»: — По-вашему, развитием языков малых народов должно заниматься именно государство?

— Да, исходя из положений Конституции РФ и федеральных законов, — это святая обязанность органов государственной власти страны и ее субъектов. Это вопросы совместного ведения. А у нас они сброшены на уровень местного самоуправления, которые не подкреплены соответствующим финансированием.

Нужна отдельная программа, подкрепленная деньгами. Нужна кропотливая работа, но не через призму национальной политики, которая порой сводится к фестивалям песни и плясок.

По мнению замруководителя Международного евразийского движения Валерия Коровина, поощрение «национальных языков» неизбежно ведет к сепаратизму республик.

— Здесь принципиальным моментом является уход от искусственной политизации проблемы. Потому что язык является свойством этноса, народа. А когда мы употребляем понятия «нация», «национальный», мы переходим к политической субъектности. Это важно разделять.

То есть, язык возрождается либо как элемент идентичности этноса, народа, сохранения его органичной культуры, традиции. И это — абсолютный позитив. Либо язык используется как некий обобщающий фактор становления политической нации, политического субъекта, претендующего на элементы государственности и суверенитета. И тогда язык становится «национальным языком», выступает фактором унификации, ассимилирует в себя другие языки, наречия, говоры, «мовы», подгоняя их под языковой и, как следствие, — социально-политический стандарт. Это разрушительная функция.

«СП»: — «Бомба под Россию», заложенная Лениным, о чем когда-то говорил Путин?

— Именно эта языковая функция была инициирована Лениным как политическое самоопределение народов и этносов России в качестве политических наций. И это, да — являлось миной замедленного действия. Описанный выше терминологический нюанс является абсолютно принципиальным, ключевым.

«СП»: — Однако, националисты в республиках терминологические нюансы, кажется, не учитывают…

— Язык как культурная функция является элементом самоопределения каждого человека. Через язык он сам, добровольно, определяет свою идентичность. Он говорит: я — татарин, мой язык — татарский. Или говорит: я — русский, мой язык — русский. Или я — удмурт, я — чуваш, я — башкир… И выбирает эту идентичность как свою, а этот язык — как свой.

А вот политическая функция языка, как «национального языка», принудительно ассимиляционная. Когда речь идет о становлении государственности в формате, например, республики Татарстан — тогда изучение татарского языка становится обязательным, принудительным. Как это было в школах Татарстана до недавнего времени. Хочешь — не хочешь, а татарский язык входил в обязательную программу. И за отказ от этого применялись санкции.

«СП»: — Возможно, это проще понять, обратившись к внешним примерам.

— Примерно так происходит искусственная украинизация русских на Украине. Там каждый, кем бы ты себя ни считал и не называл, на каком бы языке ни говорил, должен учить украинскую «мову». А если нет — «в расход».

Это создание искусственной политической нации. Такого в России категорически не должно быть. Идентичность должна быть моментом индивидуального, персонального выбора. Язык, культуру каждый должен выбирать сам. Попытки ассимиляции надо жестко пресекать.

Проблема в том, что у нас часто говорят или пишут о сохранении «национальных языков». И таким образом ставят себя в зависимое положение от складывающихся политических наций. Те будут требовать прав через ООН, ссылаться на закон и продолжать формировать политическую субъектность, которая требует суверенитета, самоопределения и выхода из состава России. А вот формулировка «языки традиционных этносов и народов России» исключает политизацию.

Когда Путин говорит о восстановлении «национальных языков» на современной основе, он правильно мыслит. Но поскольку использует изначально неправильный термин, то тут же попадает в эту ловушку. На него тут же будут ссылаться националисты в республиках: Путин сказал…

Управляющий партнер юридической компании BMS Law Firm Алим Бишенов сомневается, что Россию удастся заставить скорректировать свою политику в сфере изучения родных языков через международный механизм принуждения:

— Конституция РФ (ст. 15) прямо устанавливает приоритет общепризнанных принципов и норм международного права, а также — международных договоров, в которых участвует Россия, над национальным законодательством. Однако, если говорить о Декларации прав коренных народов, то она не была подписана и ратифицирована Россией. Поэтому не является частью ее правовой системы. Так что жалобы в ООН в связи с этим вряд ли принесут результаты.

«СП»: То есть, — речь идет, скорее, о политическом давлении?

— В теории страны ООН должны следовать положениям этой Декларации. Но, пока она не ратифицирована, есть нюансы: страна может отказаться от исполнения, ссылаясь на противоречие ее Конституции, как это и сделала Россия.

При этом, реальных механизмов принуждения какой-либо страны к подписанию международного договора не существует. А осуждение ООН, скорее всего, так и останется декларативным.

«СП»: — Жалобщики еще и санкциями грозят.

— Введение санкций по этим основаниям маловероятно, так как несоблюдение тех или иных положений международных актов по причине противоречия с национальным законом — практика распространенная.

14 сентября 2022 года Ассоциация «Национальная сеть Глобального договора» совместно с Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ организовала Триединый диалог, посвященный 15-летию Декларации ООН о правах коренных народов, в котором примут участие представители коренных народов, государственных структур и бизнеса.

Более подробная информация о прошедшем мероприятии>>

---

14 сентября на полях Международной выставки-ярмарки «Сокровища Севера» состоялся триединый диалог, посвященный 15-летию Декларации ООН о правах коренных народов.  

Исторический документ, рекомендованный для всех стран-членов ООН, был принят 13 сентября 2007 года и сегодня является наиболее всеобъемлющим документом, в котором детально прописаны права коренных народов в международном правовом поле и политике. 

«Коренные малочисленные народы Севера являются неотъемлемой частью нашей большой многонациональной России. Сохраняя традиционный образ жизни в суровых климатических условиях и будучи малочисленными, наши народы получили особый статус. Конституцией Российской Федерации исконная среда обитания и образ жизни объявлены охраняемыми государством ценностями. За последние годы много сделано для совершенствования как федерального, так и регионального законодательства, но предстоит сделать еще больше. Безусловно, мы учитываем позиции международного права и внимательно изучаем опыт других стран в вопросах защиты прав коренных народов», – приветствовал участников диалога президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, сенатор Российской Федерации Григорий Ледков. Он подчеркнул, что представители малочисленных народов Севера принимали активное участие как эксперты в многолетней работе по разработке текста Декларации о правах коренных народов ООН, учитывая как исторический опыт нашей страны, так и требования современности.

Об историческом наследии напомнил собравшимся и сопредседатель Рабочей группы по устойчивому развитию (SDWG) Арктического Совета, председатель Совета представителей коренных малочисленных народов Российской Федерации, проживающих на территории Красноярского края, при Правительстве Красноярского края Григорий Дюкарев. Он рассказал, что Устав «Об управлении инородцев», принятый в Российской империи в 1822 году и составленный Михаилом Сперанским, уже 200 лет назад учитывал специфику жизни коренных народов Сибири и согласно этому определял их административный и правовой статус. «Многие положения Устава напрямую перекликаются со статьями Декларации и по духу соответствуют реалиям сегодняшнего дня», –  отметил Григорий Дюкарев.

Сложность работы над Декларацией, которая заняла десятилетия, объяснил представитель Ассоциации «Национальная сеть Глобального договора ООН» Александр Горелик. По словам эксперта, положения документа затрагивают интересы многих участников, в том числе правительств и игроков глобального рынка. «При этом разные страны имеют разные приоритеты в национальной и международной повестке. Для таких стран, как Россия, тема коренных малочисленных народов является ключевой, а в других государствах их просто нет. Но при голосовании за Декларацию на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2007 года из 158 стран лишь четыре (США, Канада, Австралия и Новая Зеландия) были против. Большинством голосов документ был утвержден», – обратил внимание Александр Горелик. 

Особую роль Декларации для промышленных компаний отметила начальник управления корпоративных отношений ООО «Сахалинская Энергия» Наталья Гончар. «2007 год – важная веха, которая показала общий вектор сотрудничества для бизнеса, общества и власти. Являясь участником группы LEAD Глобального договора ООН, наша компания инициировала рабочую группу по вопросам взаимодействия бизнеса и коренных народов, результатом работы которой стал документ «Декларация ООН о правах коренных народов: Справочное руководство для бизнеса». Его цель – дать представителям деловых кругов практические рекомендации по соблюдению и поддержке прав коренных народов в своей деятельности и сфере влияния, используя в том числе конкретный опыт и практики предприятий из разных стран мира, включая Россию. Например, стоит особо отметить, что впервые в мире принцип свободного, предварительного и осознанного согласия, официально закрепленный Декларацией, был применен промышленной компанией именно в нашей стране, на территории Сахалинской области. Этот опыт до сих пор считается пионерным и продолжает применяться партнерами Плана содействия развитию коренных малочисленных народов Севера островного региона», – рассказала представитель «Сахалинской Энергии». Программа реализуется с 2006 года на основе государственно-частного партнерства между Региональным советом Уполномоченных представителей КМНС Сахалинской области, региональным правительством и оператором проекта «Сахалин-2». 

Об уникальном опыте подготовки лидеров из числа коренных этносов рассказала Ангелина Бойко, менеджер проекта «Коренные малочисленные народы России. Школа общественной дипломатии». Эта Всероссийская конкурсная образовательная программа – совместный проект МГИМО МИД и Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ. Партнерами стали Федеральное агентство по делам национальностей и Благотворительный фонд поддержки коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Генеральным спонсором – компания «Норникель». «Наш проект реализуется на основе триединого партнерства между общественным сектором, властью и бизнесом, и именно такой подход, объединяющий усилия всех и включающий подходы каждой из сторон, мы считаем единственно верным для формирования настоящих лидеров», – отметила она. 

Подводя итоги мероприятия, юрист АКМНСС и ДВ РФ Юлия Якель выразила уверенность в продолжении взаимодействия на благо коренных малочисленных народов Севера, которые «продолжают жить согласно заветам предков в уважении к природе, друг другу и окружающему миру».

Организаторами триединого диалога выступают Общероссийская общественная организация «Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» и Ассоциация «Национальная сеть Глобального договора».