Руководство по гериатрической психиатрии гавриловой скачать

Книга «Руководство по гериатрической психиатрии»

Автор: Гаврилова С. И.

ISBN 978-5-00030-802-8

В руководстве приведена история развития гериатрической психиатрии в России, освещены вопросы этиологии и патогенеза психических заболеваний, характерных для позднего возраста. Систематизированы современные представления о клинических проявлениях, закономерностях течения, критериях диагностики и терапевтических рекомендациях в отношении основных форм психической патологии пожилого и старческого возраста: различных клинико-нозологических форм деменции, психозов позднего возраста, аффективных и пограничных психических расстройств. Освещено современное состояние и перспективы развития отечественной геронтопсихиатрической помощи.

Руководство предназначено для психиатров, неврологов, геронтологов, врачей общей практики, интересующихся проблемой диагностики и лечения психической патологии позднего возраста, а также для исследователей в области гериатрической психиатрии и неврологии, геронтологии, клинической фармакологии и нейробиологии.

Содержание книги  «Руководство по гериатрической психиатрии» — Гаврилова С. И.

Современные представления о гериатрической психиатрии

Методы нейропсихологической диагностики в гериатрической психиатрии

Глава 1. Деменция

Болезнь Альцгеймера

Деменция с тельцами Леви

Лобно-височная деменция

Деменция при болезни Паркинсона

Прогрессирующий надъядерный паралич

Сосудистая деменция

Сочетанная альцгеймеровско-сосудистая деменция

Вторичная деменция

Синдром мягкого когнитивного снижения

Группа высокого риска развития болезни Альцгеймера: клинические и нейропсихологические особенности родственников

1-й степени родства пациентов с болезнью Альцгеймера

Глава 2. Психозы позднего возраста

Спутанность

Особые формы бредовых и галлюцинаторных психозов позднего возраста

Поздняя шизофрения

Глава 3. Аффективные расстройства

Депрессия

Маниакальные состояния

Глава 4. Пограничные (непсихотические) психические расстройства

Распространенность пограничных (непсихотических) психических расстройств в общемедицинской практике

Непсихотические депрессии

Невротические расстройства

Начальные формы когнитивного снижения

Субклинические расстройства бредового регистра

Расстройство личности (психопатические состояния)

Нарушения сна

Соматогении

Глава 5. Психиатрическая помощь пожилым

Организация помощи пожилым больным в психоневрологическом диспансере

Организация психогериатрической помощи в городской территориальной поликлинике

Психогериатрическая консультация в центре социального обслуживания

Организация помощи в дневных стационарах

Стационарная помощь

Организация амбулаторно-консультативной психогериатрической помощи пациентам с болезнью Альцгеймера и другими ослабоумливающими заболеваниями позднего возраста

Организация клиники памяти

Организация помощи лицам, ухаживающим за пожилыми больными с тяжелыми психическими расстройствами

Примеры страниц из книги «Руководство по гериатрической психиатрии» — Гаврилова С. И.

Аннотация

В зарубежной литературе по гериатрии и геронтопсихиатрии изменения в ориентировке во времени рассматриваются как один из прогностических факторов развития биологических и психических рисков, связанных с процессом старения. Проведенный анализ позволил конкретизировать следующие понятия: ориентировка и дезориентировка во времени, хронотараксис и мизориентация, а также систематизировать функции и церебральные механизмы, обеспечивающие ориентировку во времени. В статье систематизирован алгоритм оценки ориентировки пожилого человека во времени, в пространстве, в собственной личности и в ситуации, описаны методы оценки вербального и поведенческого компонентов ориентировки во времени. На основе представленной модели
Г. Берриоса описан динамический характер нарушений в способности ориентироваться во времени в пожилом и старческом возрастах. Приводятся классификация и клинические характеристики нарушения ориентировки во времени при соматических и психических расстройствах в позднем возрасте.

Общая информация

Ключевые слова: пожилой возраст, старческий возраст, время, восприятие времени, ориентировка во времени, дезориентация во времени

Рубрика издания: Эмпирические исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/cpse.2017060107

Для цитаты:
Мелёхин А.И. Значение ориентировки во времени для прогноза рисков старости (обзор зарубежных исследований) [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2017. Том 6. № 1. С. 95–118. DOI: 10.17759/cpse.2017060107

Литература

1. Балашова Е.Ю., Микеладзе Л.И. Возрастные различия в восприятии и
   переживании времени // Психологические исследования. 2013. Т. 6. № 30. С. 9.
   URL: http://psystudy.ru/index.php/num/2013v6n30/854-balashova30.html (дата
   обращения: 12.01.17).
2. Дегриз Я.М., Фролова Е.В. Структурированный подход к выявлению
   потребностей пожилого человека в медицинской помощи // Российский семейный
   врач. 2014. Т. 18. № 1. С. 12–19.
3. Деменции: руководство для врачей / под ред. Н.Н. Яхно и соавт. М.:
   МЕДпресс-информ, 2011. 272 с.
4. Зозуля Т.В. Психическое здоровье пожилых людей. Методическое пособие
   для социальных работников. М.: АНО СПО «СОТИС», 2008. 144 с.
5. Мелехин А.И. Алгоритм комплексной гериатрической оценки состояния
   здоровья в пожилом и старческом возрасте // Клиническая и медицинская
   психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. 2016. №
   3.
   URL: http://medpsy.ru/climp/2016_3_13/article04.php (дата обращения:
   12.01.2016).
6. Микеладзе Л.И. Восприятие времени при аффективных расстройствах в
   позднем возраст: дисс… канд. психол. наук. Москва, 2016. 196 с.
7. Основы диагностики психических расстройств: руководство для врачей / под
   ред. Ю.А. Антропова и соавт. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010. 384 с.
8. Рощина И.В., Жариков Г.А. Нейропсихологический метод в диагностике
   мягкой деменции у лиц пожилого и старческого возраста // Журн. неврологии и
   психиатрии. 1998. № 2. с. 34–40.
9. Руководство по гериатрической психиатрии / под ред. С.И. Гавриловой.
   М.: Пульс, 2014. 384 с.
10. Alverzo J.P. Predictors of disorientation among brain injury and
    stroke patients during rehabilitation // Rehabil Nurs. 2005. Vol. 30. № 6. P.
    230–238. doi: 10.1002/j.2048-7940.2005.tb00117.
11. American psychiatric publishing textbook of alzheimer’s disease and other
    dementias: the app textbook of geriatric psychiatry diagnostic issues in
    dementia / in
    M.F. Weiner, A.M. Lipton (Eds.). New York, NY: American Psychiatric Publishing.
    2009.
    577 p.
12. Baldelli M.V., et al. Evaluation of temporal and spatial
    disorientation in elderly patients with cognitive impairment // Neri Archives
    of Gerontology and Geriatrics. 2002. Vol. 35. P. 29–34. doi:
    https://doi.org/10.1016/S0167-4943(02)00100-0.
13. Baltes P.B., Baltes M.M. Psychological perspectives on successful
    aging: The model of selective optimization with compensation / In P.B. Baltes,
    M.M. Baltes (Eds.), Successful aging: Perspectives from the behavioral
    sciences. New York, NY: Cambridge University Press, 1990. P. 1–34.
14. Benton A.L., Sivan A.B. Temporal orientation. Contributions to
    neuropsychological assessment. Oxford University Press: New York, 1994. P
    3–11.
15. Benton A.L., Van Allen M.W. Temporal orientation in cerebral
    disease. // Applied Neurophysiology. 1975. Vol. 38. P. 56–60.
    doi:10.1159/000102643.
16. Berrios G.E. Orientation failures in medicine and psychiatry:
    discussion paper //
    J R Soc Med. 1983. Vol. 76. № 5. P. 379–385.
17. Brotchie J., Brenna J. Temporal Orientation in the Pre-Senium and
    Old Age. // British Journal of Psychiatry. 1985. Vol. 147. № 6. pp. 692–695.
    doi: 10.1192/bjp.147.6.692.
18. Choi J., et al. Global prevalence of physical frailty by fried’s
    criteria in community-dwelling elderly with national population-based surveys
    // Journal of the American Medical Directors Association. 2015. Vol. 16. № 7.
    pp. 548–50. doi: 10.1016/j.jamda.2015.02.004.
19. Delpolyi A.R., et al. Spatial cognition and the human navigation
    network in AD and MCI // Neurology. 2007. Vol. 69. P. 986–997. doi:
    10.1212/01.wnl.0000271376.19515.c6
20. Dumurgier J., et al. Time orientation and 10 years risk of dementia
    in elderly adults: the three-city study // Journal of Alzheimer’s Disease.
    2016. Vol. 53. № 4. P. 1411–1418. doi: 10.3233/JAD-160295.
21. Eichenbaum H., Dudchenko P. The hippocampus, memory, and place
    cells: is it spatial memory or a memory space? // Neuron. 1999. Vol. 23. P.
    209–226. doi: https://doi.org/10.1016/S0896-6273(00)80773-4.
22. Engelhart C.I., Eisenstein N. Determination of closed ward placement
    for chronic geropsychiatric patients: cognitive and behavioral factors //
    Journal Of Nervous And Mental Disease. 1996. Vol. 184. P. 190–191.
23. Fernández-Turrado T., et al. Temporal orientation and cognitive
    impairment // Reviews Neurology. 2011. Vol. 52. № 6. P. 341–348.
24. Fogel M.L. Temporal orientation in cerebral disease // Journal Of Nervous
    And Mental Disease. 1964. Vol. 139. P. 110–119.
25. Friedman W.J. The development psychology of time. New York, Academic
    Press, 1982. 272 p.
26. Giannakopoulos P., et al. Neural substrates of spatial and temporal
    disorientation in Alzheimer’s disease // Acta Neuropathology. 2000. Vol. 100. №
    2. P.189–195.
    doi: 10.1007/s004019900166.
27. Guerrero-Berroa E., Luo X. The MMSE orientation for time domain is a
    strong predictor of subsequent cognitive decline in the elderly //
    International Journal of Geriatric Psychiatry. 2009. Vol. 24. № 12. P.
    1429–1437. doi: 10.1002/gps.2282.
28. Hartley T., Lever C. Space in the brain: how the hippocampal
    formation supports spatial cognition // Philosophical Transactions of the Royal
    Society B: Biological Sciences. 2013. Vol. 23. URL:
    https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3866435/ (дата обращения:
    11.09.16).
29. High W.M., et al. Recovery of orientation following closed-head
    injury // Journal of Clinical and Experimental Neuropsychology. 1990. Vol. 12.
    P. 703–714. URL: https://doi.org/10.1080/01688639008401013 (дата обращения:
    12.01.2016).
30. Iwamoto Y. Time orientation and orientation in the elderly persons
    // Occupational Therapy International. 2011. Vol. 18. № 4. P. 194–200. doi:
    10.1002/oti.322.
31. Iwamoto Y., et al. Time orientation during the day in the elderly
    with dementia // Physical & Occupational Therapy In Geriatrics. 2012. Vol.
    30. URL: http://ir.nul.nagoya-u.ac.jp/jspui/bitstream/2237/18273/1/k10004.pdf
    (дата обращения: 12.01.2017).
32. Jefferson A.L., et al. Errors produced on the mini-mental state
    examination and neuropsychological test performance in Alzheimer’s disease,
    ischemic vascular dementia, and Parkinson’s disease // The Journal of
    Neuropsychiatry and Clinical Neurosciences. 2002. Vol. 14. № 3. P.
    311–320.
33. Jobst K.A. Time, perception and the aging mind: the National
    Alzheimer’s Project Act 2011 enacted is this the beginning of a new era in
    health care research? // Journal of Alternative and Complementary Medicine.
    2011. Vol. 17. №. 1. P. 1–2. doi:10.1089/ acm.2011.0020.
34. Joslyn D., Hutzell R.R. Temporal disorientation in schizophrenic and
    brain-damaged patients // American Journal of Psychiatry. 1979. Vol. 136. № 9.
    P. 1220–1222. URL: https://doi.org/10.1176/ajp.136.9.1220 (дата обращения:
    12.01.2017).
35. Kington J., Stewart R. Temporal orientation in a national community
    sample of older people // Journal of Geriatric Psychiatry. 2011. Vol. 26. № 2.
    P. 144–149. doi: 10.1002/gps.2505.
36. Koriat A., Fischhoff B. What day is today? An inquiry into the
    process of time orientation // Memory & Cognition. 1974. Vol. 2. P.
    201–205. doi: 10.3758/BF03208982.
37. Kumral E., Gulluoglu H. Thalamic chronotaraxis: isolated time
    disorientation // Journal of Neurology, Neurosurgery, and Psychiatry. 2007.
    Vol. 78. № 8. P. 880–882. doi: 10.1136/jnnp.2006.113654.
38. Lezak M.D. Neuropsychological assessment. New York, NY:
    Oxford University Press, 1995. 1026 p.
39. Lipowski Z.J. Delirium: Acute confusional states. New York, NY:
    Oxford University press, 1991. 490 p.
40. Livesey A.C., et al. Time perception: manipulation of task
    difficulty dissociates clock functions from other cognitive demands //
    Neuropsychologia. 2007. Vol. 45. P. 321–331.
    doi:10.1016/j.neuropsychologia.2006.06.033
41. Lou M.F., Dai Y.T. Postoperative cognitive changes among older
    Taiwanese patients // Journal Of Clinical Nursing. 2003. Vol. 12. P. 579–588.
    doi: 10.1046/j.1365-2702.2003.00753.x
42. Lustig C., Meck W.H. Paying attention to time as one gets older //
    Psychological Science. 2001. Vol. 12. P. 478–484. doi:
    10.1111/1467-9280.00389.
43. Malek-Ahmadi M., Davis K. Informant-reported cognitive symptoms that
    predict amnestic mild cognitive impairment // BMC Geriatrics. 2012. Vol. 12, №
    3. URL: http:// bmcgeriatr.biomedcentral.com/articles/10.1186/1471-2318-12-3
    (дата обращения: 12.01.2017).
44. Melton L.J., et al. Fracture risk in patients with Alzheimer’s
    disease // Journal of the American Geriatrics Society. 1994. Vol. 42. № 6. P.
    614–619. doi: 10.1111/j.1532-5415.1994.tb06859.x
45. Meulen E.F., et al. The seven minute screen: a neurocognitive
    screening test highly sensitive to various types of dementia // Journal of
    Neurology, Neurosurgery, and Psychiatry. Vol. 75. P. 700–705
    doi:10.1136/jnnp.2003.021055
46. Miller C.A. Nursing for Wellnessin Older Adults. 6-th ed. 2012. New
    York, NY: Wolters Kluwer Health. 589 p.
47. O’Keeffe E., Mukhtar O. Orientation to time as a guide to the
    presence and severity of cognitive impairment in older hospital patients //
    Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry. BMJ. 2010. Vol. 82. № 5.
    URL: http://jnnp.bmj.com/content/82/5/500.long (дата обращения:
    12.01.2017).
48. Oxford Textbook of Old Age Psychiatry / In R. Jacoby, C. Oppenheimer
    (Eds.). Oxford, UK: OUP Oxford. 2008. 860 p.
49. Peer M., et al. Brain system for mental orientation in space, time,
    and person // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2015. Vol. 112.
    № 35. P. 11072–11077. doi: 10.1073/pnas.1504242112
50. Practical Psychiatry of Old Age / In J. Wattis, M. Church (Eds.). New York,
    NY: Springer US. 1994. 256 p.
51. Rockwood K., Black S. Specific symptomatic changes following
    donepezil treatment of Alzheimer’s disease: a multi-centre, primary care,
    open-label study // International Journal Of Geriatric Psychiatry. 2007. Vol.
    22. P. 312–319. https://doi.org/ 10.1002/gps.1188
52. Ryan J. J., et al. Temporal Disorientation Base Rates in Alzheimer’s
    Disease and Parkinson’s Disease // Gerontology and Geriatrics Research. 2015.
    Vol. 4. № 3 URL:
    http://www.omicsgroup.org/journals/temporal-disorientation-base-rates-in-alzheimers-disease-and-parkinsonsdisease-2167-7182-1000221.pdf
    (дата обращения: 12.01.2017).
53. Ryan J.J., Glass L.A. Predicting neuropsychological test performance
    on the basis of temporal orientation // Aging Neuropsychology and Cognition.
    2009. Vol. 16. P. 330–337. URL: https://doi.org/10.1080/13825580902741344
    (дата обращения: 12.01.2017).
54. Sandholzer H., et al. STEP – standardized assessment of elderly
    people in primary care // Deutsche medizinische Wochenschrift. 2004. № 129. P.
    183–226.
55. Saper C.B. The central autonomic nervous system: conscious visceral
    perception and autonomic pattern generation // Annual Review Of Neuroscience.
    2002. Vol. 25.
    P. 433–469. doi:10. 1146/annurev.neuro.25.032502.111311
56. Saxena S., Lawley D. Delirium in the elderly: a clinical review //
    Postgraduate Medical Journal. 2009. Vol. 85. P. 405–413. doi:
    10.1136/pgmj.2008.072025
57. Schnider A., von Däniken C. Disorientation in amnesia A confusion of
    memory traces // Brain. 1996. Vol. 119. P. 1627–1632. URL:
    http://brain.oxfordjournals.org/content /brain/119/5/1627.full.pdf (дата
    обращения: 12.01.2017).
58. Solomon P.R., Pendlebury W.W. Recognition of Alzheimer’s disease:
    the 7 Minute Screen // Family Medicine. 1998. Vol. 30. P. 265–271. URL:
    http://old.stfm.org/fmhub /Fullpdf/April98/Special2.pdf (дата обращения:
    12.01.2017).
59. Sousaa A., Gomara J. Neural and behavioral substrates of
    disorientation in mild cognitive impairment and Alzheimer’s disease //
    Alzheimer’s & Dementia: Translational Research & Clinical
    Interventions. 2015. Vol. 1. P. 37–45. URL: https://doi.org/10.1016
    /j.trci.2015.04.002 (дата обращения: 12.01.2017).
60. Stuck A., Iliffe S. Comprehensive geriatric assessment for older
    adults should be standard practice, according to a wealth of evidence //
    British Medical Journal. 2011.
    Vol. 343. P. 67–99. doi: 10.1136/bmj.d6799
61. Sweet J.J., et al. Normative clinical relationships between
    orientation and memory: age as an important moderator variable // Clin
    Neuropsychol. 1999. Vol. 13. P. 495–508. doi: 10.1076/1385-4046.
62. Tractenberg R.E., et al. A simple method to rule out dementia with
    temporal orientation // Alzheimers Dement. 2007. Vol. 3. № 1. P. 28–32. doi:
    10.1016/j.jalz. 2006.10.005.
63. Tractenberg R.E., Weinstein M. Benchmarking a test of temporal
    orientation with data from American and Taiwanese persons with Alzheimer’s
    disease and American normal elderly // Neuroepidemiology. 2005. Vol. 24. P.
    110–116. URL: https:// www.ncbi.nlm.nih.gov
    /pmc/articles/PMC4377285/pdf/nihms-671766.pdf (дата обращения:
    12.01.2017).
64. Tseng W.J., Hung L.W. Time orientation and visual construction
    subdomains of the MMSE as independent risk factors for hip fractures //
    Orthopedics. 2013. Vol. 36. № 7.
    P. 869–876. doi: 10.3928/01477447-20130624-16
65. Turgeon M., et al. Cognitive Aging and Time Perception: Roles of
    Bayesian Optimization and Degeneracy // Frontiers in Aging Neuroscience. 2016.
    Vol. 102. № 8. URL:
    https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC4870863/pdf/fnagi-08-00102.pdf
    (дата обращения: 12.01.2017).
66. Varney N.R., Shepherd J.S. Predicting short-term memory on the basis
    of temporal orientation // Neuropsychology 1991. Vol. 5. № 1. P. 13–16.
67. Weiss H.D. Orientation, disorientation, and misorientation //
    Neurology. 2006. Vol. 181. № 67. doi:10.1212/01.wnl.0000223833.79018.e1
68. Xavier A.J., et al. Time orientation and executive functions in the
    prediction of mortality in the elderly: Epidoso study // Revista de Saúde
    Pública. 2010. Vol. 44. № 1.
    P. 148–158.
69. Yew B., et al. Lost and forgotten? Orientation versus memory in
    Alzheimer’s disease and frontotemporal dementia/ Journal of Alzheimers Disease.
    2013. Vol. 33. № 2.
    P. 473–81. doi: 10.3233/JAD-2012-120769.

Информация об авторах

Мелёхин Алексей Игоревич, кандидат психологических наук, доцент, Гуманитарный институт имени П.А. Столыпина, клинический психолог высшей квалификационной категории, сомнолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5633-7639, e-mail: clinmelehin@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 3442
В прошлом месяце: 14
В текущем месяце: 4

Скачиваний

Всего: 2995
В прошлом месяце: 6
В текущем месяце: 5

Метрики публикации

Состояния спутанности сознания, возникающие у больных пожилого возраста, которые в зарубежной литературе обозначаются термином «confusion» или «delirium», остаются до сих пор во многих аспектах дискуссионной проблемой, несмотря на почти полувековую историю их выделения и изучения. Остро возникающие психозы, протекающие со спутанностью (confusion mentale по J.E Berrios [1]), описывались в рамках экзогенно-органических пси­хозов [2] или острых состояний спутанности («confusional status»). В англоязычной литературе они обозначались термином «острый мозговой синдром» («acute brain syndrome»), а в немецкой — острое состояние спутанности («acute verwisstheiszustände») [1-5].

Состояния спутанности представляют собой актуальную проблему в связи с их частотой не только в учреждениях психиатрического профиля, но и в общесоматических стационарах, трудностями диагностической оценки, неясным отдаленным прогнозом, высокими показателями летальности, а также недостаточной разработанностью терапевтических подходов.

В настоящее время в связи с появлением усовершенствованных методов диагностики церебральной патологии и новых лекарственных средств интерес к данной проблеме повысился среди как российских, так и зарубежных исследователей. Этому также в немалой мере способствует феномен «постарения населения», сопровождающийся значительным увеличением доли пожилых и старых людей и в общей популяции, и в контингенте многопрофильных стационаров [5-8].

Согласно МКБ-10 и DSM-IV [9, 10], в настоящее время термин «спутанность» употребляется наравне с термином «делирий». Существуют профессиональные терминологические предпочтения в зависимости от специализации. Так, специалисты хирургического профиля и врачи отделений интенсивной терапии предпочитают термин «делирий».

В то же время в гериатрии, паллиативной медицине и психиатрии чаще употребляется термин «спутанность» (confusion) [1, 11, 12]. Синонимами также являются термины «обратимая деменция», «острая мозговая недостаточность», «острый мозговой синдром» [13-15].

По критериям МКБ-10 делирий, не обусловленный алкоголем или другими психоактивными веществами, характеризуется остро развивающимся нарушением сознания, снижением концентрации внимания, дезориентировкой в месте, времени, собственной личности, нарушением непосредственного запоминания, гипо- или гипердинамией, нарушением цикла сон-бодрствование и выраженными колебаниями состояния в течение суток [9]. Эти признаки как характерные для спутанности приводятся и зарубежными авторами [15].

Спутанность — одно из наиболее частых психических расстройств у пациентов с соматическими болезнями, особенно в пожилом и старческом возрасте. Ее распространенность варьирует в широком диапазоне в зависимости от характеристик выборки (возраст, профиль клинического отделения, наличие сопутствующих заболеваний) и методов диагностических оценок. Частота спутанности в больнице общего профиля оценивается в диапазоне от 11 до 42% при поступлении в стационар и от 6 до 56% во время пребывания в нем больных; спутанность после оперативного лечения возникает у 15-62% пациентов, в отделениях интенсивной терапии — у 70-87% [15].

Систематизированные эпидемиологические исследования в этой области чрезвычайно трудны для выполнения, поэтому имеющиеся данные о распространенности спутанности основываются преимущественно на выборочных наблюдательных исследованиях. По мнению американских авторов, делирий у пожилых — наиболее острая проблема для всех учреждений здравоохранения с наибольшими показателями болезненности (от 10 до 30%) в стационарах общего профиля: так, по мнению B. Laible и T. Johnson [11], более чем у 2 млн американцев ежегодно развивается делирий. Более того, поскольку его частота неуклонно растет по мере «постарения» общего населения, полагают, что делирий будет приобретать все большую значимость для системы здравоохранения.

Говоря об этиологии делирия, B. Laible и T. Johnson [11] указывают на следующие факторы риска: острые и хронические заболевания (травматического, инфекционного и интоксикационного генеза или связанные с нарушением обмена веществ, тяжелым нарушением функционирования органов и систем). К факторам риска относят также расстройства сна, абстиненцию на фоне прекращения употребления алкоголя или наркотических средств, а также побочные эффекты медикаментозных препаратов. Пожилой возраст и наличие деменции также оцениваются как факторы, увеличивающие вероятность развития спутанности.

Делирий у пожилых пациентов представляет собой мультифакториальное расстройство, чаще всего возникающее при сочетании нескольких факторов риска (возраст, нейродегенеративное заболевание, полифармация, множественная соматическая патология и пр.). По данным отечественных авторов [16], статистически значимыми факторами риска развития делирия у пожилых в послеоперационном периоде являются повышение уровня натрия в плазме, лейкоцитоз и вид послеоперационного обезболивания. Развитие спутанности также связывают со множеством иных причин, например с генетической предрасположенностью, наличием тяжелого соматического заболевания, нарушением зрения, ранее возникшими когнитивными нарушениями, наличием деменции, явной гипертермией, новообразованием, урогенитальной инфекцией, гиподинамией [17, 18]. По мнению И.В. Колыхалова и соавт. [19], в каждом отдельном случае делирия могут сочетаться от двух до шести факторов, которые дополняют друг друга, но имеют не совокупный эффект, а скорее, комбинированный и взаимно усиливающий (мультипликативный).

По мнению ряда исследователей [3, 8, 11, 17, 20], большая роль в развитии состояний спутанности у пожилых принадлежит инфекционным и тяжелым онкологическим заболеваниям, постоперационной или посттравматической иммобилизации, а также применению некоторых медицинских препаратов: стероиды, опиаты, фуросемид, дигоксин, теофилин, иммунодепрессанты, антибиотики, препараты для анестезии и анальгетики. Значение придается и таким факторам, как обезвоживание, истощение, наличие депрессивных расстройств, болевого синдрома, а также принадлежность к мужскому полу [21, 22].

Зарубежные авторы различают три типа спутанности: гипо-, гиперактивный и смешанный. Гипер­активная спутанность характеризуется наличием возбуждения, двигательного беспокойства, подозрительности, галлюцинаций, развитием бреда. Гипо­активная спутанность определяется вялостью, сонливостью, замедлением движений. При смешанном типе симптомы гиперактивной и гипоактивной спутанности чередуются [16, 17]. Частота разных типов спутанности варьирует в различных исследованиях. Одни исследователи [18] утверждают, что чаще встречается гиперактивный тип (46,5%), реже — гипоактивный и смешанный (соответственно 26,2 и 22%). Другие авторы [12], напротив, отмечают преобладание смешанного и гипоактивного типов спутанности (54,9 и 43,5% соответственно) и реже — гипоактивного (1,6%).

По мнению Д.М. Галабаевой [23], следует выделить следующие синдромальные типы спутанности у пожилых: аментивную, галлюцинаторную, сенильноподобную.

Различаются и данные об исходах различных типов спутанности. Так, в отдельных исследованиях авторы отмечают лучший прогноз при гиперактивном типе и большую частоту летальных исходов при смешанном [19]. В одном исследовании [24] была установлена наибольшая смертность при гипоактивном типе спутанности. Многие специалисты указывают на то, что гипоактивный тип спутанности часто остается нераспознанным и, следовательно, пациенты не получают должного лечения.

Для диагностики спутанности рекомендовано применение специального психодиагностического инструментария [25] — Confusion Assessment Method (CAM); Clinical Assessment of Confusion-A (CAC-A); EECHAM Confusion Scale; Delirium Rating Scale (DRS) [26].

Вместе с тем проблема состояний спутанности у пожилых людей остается недостаточно изученной.

В частности, не разработаны вопросы синдромальной типологии, дифференциальной диагностики, не изучены прогностическая значимость спутанности (особенно в долгосрочной перспективе) и условия возникновения данных состояний. Нет полной ясности в вопросах профилактики и терапии состояний спутанности в пожилом и старческом возрасте.

Цель настоящего исследования — изучение частоты состояний спутанности сознания в популяции пожилых больных многопрофильного стационара, психопатологической структуры этих состояний и факторов риска их развития в пожилом возрасте.

Исследование проводилось в период с мая по октябрь 2012 г. на базе многопрофильной больницы ФГБУ «ЦКБ с поликлиникой» Управления делами Президента РФ, общей численностью 1200 коек.

Была составлена невыборочная когорта — 187 пожилых (65 лет и старше) больных многопрофильного стационара, проконсультированных и/или пролеченных в связи с развитием состояния спутанности.

Критерии включения пациентов в выборку: пациенты любого пола в возрасте 65 лет и старше, находившиеся в отделениях непсихиатрического профиля и состояние которых соответствовало критериям диагностики состояния спутанности по МКБ-10 и DSM-IV [8, 9].

Использовались следующие методы исследования: клинико-эпидемиологический, психопатологический и методы прижизненной нейровизуализации (КТ, МРТ).

Как показывают данные проведенного исследования, частота развития состояний спутанности у больных, госпитализированных в непсихиатрические отделения многопрофильного стационара за период с мая по октябрь 2012 г. составила 2,8% от общего числа (6788 человек) пролеченных пациентов. Общее число больных в возрасте 65 лет и старше, госпитализированных в указанные подразделения стационара, было 4819, и соответственно частота развития состояния спутанности у пациентов этой возрастной группы составила 3,9%. Следует отметить, что приведенные цифры не могут вполне отражать частоту состояний спутанности среди пожилых больных, находившихся в данный период в стационаре, так как в исследование включались только обследованные психиатром пациенты.

В обследованной когорте больных — 187 человек — лица в возрасте старше 85 лет составили 33,2%, существенно меньшей доля была среди пациентов других возрастных групп: от 75 до 79 лет — 23,5%, от 80 до 84 и от 70 до 74 — по 19,8%. Наиболее редко (3,7%) состояния спутанности наблюдались в возрастной группе от 65 до 69 лет.

Наиболее часто состояние спутанности наблюдалось в отделениях терапевтического (35,3%), неврологического (29,5%) и кардиологического (19,2%) профиля. В отделениях другого профиля состояния спутанности составляли не более 1-2% от общего числа пожилых обследованных пациентов со спутанностью.

Распределение частоты соматической патологии, на фоне которой у пожилых больных развилось состояние спутанности, представлено в таблице.

Наиболее часто спутанность развивалась у пожилых больных, находившихся в стационаре по поводу пневмонии (15,5%) и гипертонической болезни (14,5%), реже — в связи с экстрасистолической аритмией (5,4%) и инфарктом миокарда (5,4%).

Среди больных со спутанностью в отделениях неврологического профиля преобладали пациенты с диагнозом энцефалопатия смешанного генеза и декомпенсация дисциркуляторной энцефалопатии. На долю таких больных приходится 16% от всех обследованных. Пациенты с таким диагнозом чаще всего поступали в стационар в связи с предположительным диагнозом острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК), однако при стационарном обследовании этот диагноз не был подтвержден. Спутанность после острого нарушения мозгового кровообращения развилась у 7% больных. Пост­инсультная деменция установлена у 2,1% и ОНМК — у 4,3% обследованных пожилых больных с развившимся в отделении состоянием спутанности.

В большинстве случаев у больных неврологических отделений состояние спутанности развивалось на фоне дисциркуляторной энцефалопатии. Диагноз энцефалопатии соответствовал критериям, описанным А.С. Кадыковым [27]. Он был подтвержден предшествующими клиническими наблюдениями врачей отделения неврологии, а также данными КТ и МРТ. Чаще всего ранее у этих больных была диагностирована энцефалопатия III стадии — в 57,8%, реже II стадии — 38,5%, и лишь небольшую часть составили пациенты без предшествующей энцефалопатии — 3,7%.

Больные со II стадией энцефалопатии характеризовались клинически явными когнитивными нарушениями, псевдобульбарным синдромом, пост­уральной неустойчивостью и нарушениями ходьбы, апатией, повышенной раздражительностью или расторможенностью.

Пациенты с диагнозом III стадии энцефалопатии характеризовались когнитивными функциональными нарушениями, достигающими степени умеренной или тяжелой деменции и выраженными аффективными и поведенческими расстройствами (отсутствие критики к болезни, апатико-абулический синдром, расторможенность влечений, эксплозивность, импульсивность) [27].

У большинства (66,5%) пациентов состояние спутанности развивалось на фоне острого или обострения хронического соматического заболевания, чаще всего — острой хронической бронхолегочной инфекции. Бронхолегочная инфекция в ряде случаев сочеталась с урологической инфекцией (4,1%). Общая частота урологической инфекции у больных со спутанностью составляла 11,2%.

В зависимости от типа спутанности распределение больных было следующим: реже всего (22,5%) наблюдалась гиперактивная спутанность (т.е. с преобладанием выраженного психомоторного возбуждения). У пациентов этой группы в течение суток отмечались двигательное беспокойство или состояние психомоторного возбуждения, сопровождавшееся аффектом страха, как правило, усиливающимся к вечеру, нередко агрессивное поведение, отказ от врачебных назначений, самовольный уход из отделения. В ряде случаев отмечались отрывочные бредовые высказывания и обманы восприятия.

Чаще (30,5%) встречалась гипоактивная спутанность, т.е. состояния спутанности, сопровождавшиеся апатией, резким снижением психической и двигательной активности. Пациенты этой группы отличались вялостью, сонливостью, они оставались безучастными к окружающему, время проводили в постели. В беседе быстро истощались. При психопатологическом обследовании удавалось выяснить, что пациенты полностью дезориентированы в окружающем, нередко у них можно было выявить фрагментарные обманы восприятия и бредовые высказывания.

Однако наиболее часто (40%) встречались смешанные состояния, определявшиеся чередованием периодов гипо- и гиперактивности. Как правило, за периодом выраженного психомоторного возбуждения следовал период вялости, апатии с безучастием к окружающему и суетливостью в пределах постели.

Психопатологическая структура состояний спутанности была различной. Наиболее часто состояние спутанности определялось синдромом делирия, различавшимся по длительности и изменению состояния в течение суток.

Делириозное помрачение сознания (чаще фрагментарное) было у 71 (37,9%) пациента. В отличие от алкогольного делирия обманы восприятия у этих больных были скудными, носили рудиментарный характер. Как правило, делирий сопровождался дез­ориентировкой в окружающей обстановке, во времени, сдвигом в прошлое с ложными узнаваниями в окружающих людей из своего прошлого (бывшие сослуживцы, умершие родственники). Больные при этом были активными, стремились совершать действия, соответственно ситуации из своей прошлой жизни. Часто больные воспринимали себя как «более молодых». Как и в случае истинного делирия, больные были не способны воспринимать реальность и действовать в соответствии с ней. Ночной сон становился поверхностным, прерывистым и все более недостаточным, а днем больные пребывали в полудремотном состоянии. В вечернее время появлялись состояния двигательного беспокойства с суетливостью, иногда со «сборами в дорогу». Нередко возникали психомоторное возбуждение и аффект страха. В периоды ночного возбуждения появлялись бредовые высказывания об угрозе со стороны окружающих. В большинстве случаев состояние пациентов постепенно стабилизировалось на фоне проводимой вазоактивной, нейропротективной и седативной терапии, с одновременным лечением соматического заболевания, послужившего причиной развития состояния спутанности. При благоприятном исходе пациенты вновь могли правильно ориентироваться в окружающем. Психотические расстройства, как правило, амнезировались. В некоторых случаях делириозное состояние в редуцированной форме сохранялось после завершения активного курса лечения в течение длительного времени и принимало хронический характер. В ряде случаев на фоне гиподинамии, нередко обусловленной медикаментозной седацией, состояние больных утяжелялось из-за обострения хронической соматической патологии, нарастания явлений сердечно-легочной недостаточности, что приводило к летальному исходу.

Несколько реже (59 пациентов, 31,6%) встречались недифференцированные экзогенно-органические психозы с различными изменчивыми формами помрачения сознания. Клинические проявления у пациентов данной группы были разнообразными. Состояние характеризовалось различными уровнями помрачения сознания, которые могли сменять друг друга в течение суток — от оглушения до делирия (обычно в вечерние и ночные часы). Психозы отличались рудиментарностью, фрагментарностью психопатологических симптомов. Наиболее часто встречались отдельные зрительные галлюцинации, малоразработанные и малоаргументированные бредовые высказывания в виде бреда материального ущерба, ревности или, реже, преследования. Бредовым расстройствам были свойственны выраженные возрастные особенности. В бред включались лица из ближайшего окружения (медицинский персонал, родственники), сами высказывания отличались примитивностью. Пациенты утверждали, что их «ограбили», указывая на медицинский персонал или родственников. Состояние временами сопровож­далось психомоторным возбуждением и агрессивным поведением. Большую роль в образовании бреда играли ложные воспоминания, обычно ретроспективные. Как правило, нарушался ночной сон, состояние возбуждения усиливалось к вечеру. Выраженность дезориентировки и когнитивных нарушений носила чаще всего флюктуирующий характер и могла изменяться в течение относительно коротких промежутков времени. На фоне проведения вазоактивной, нейропротективной, антипсихотической терапии удавалось, как правило, снизить аффективную, галлюцинаторную симптоматику, уменьшить актуальность бредовых переживаний, улучшить ночной сон или полностью вывести больного из состояния спутанности. Чаще всего после выхода из психотического состояния критика к перенесенному психозу у таких пациентов отсутствовала.

Аментивный синдром был установлен у 35 (18,7%) пациентов. Он развивался, как правило, у больных, длительное время страдающих тяжелым соматическим заболеванием. Состояние больных характеризовалось сочетанием растерянности с выраженной истощаемостью, бессвязной речью, непоследовательным мышлением. Пациенты обычно давали ответы только на первые 1-2 вопроса, а затем отвечали не по существу, оставались дезориентированными в окружающем, а иногда и собственной личности. Имелись отдельные обманы восприятия, обрывочные идеи отношения. Аффект характеризовался лабильностью, часто можно было наблюдать эмоции страха, расстеряности, тревоги, которые быстро сменяли друг друга. Для этих больных была характерна выраженная астения и истощаемость психических процессов. Так как аментивный синдром отмечался у пациентов, находившихся в тяжелом соматическом состоянии, большинство таких случаев заканчивалось летальным исходом вследствие нарастания сердечно-легочной недостаточности. У части больных на фоне проводившейся терапии состояние постепенно улучшалось. События, происходившие в период аментивного нарушения сознания, как правило, амнезировались.

У 22 (11,8%) пациентов состояние определялось конфабуляторной спутанностью. На фоне измененного сознания и дезориентировки в окружающем и времени больные оставались ориентированными в собственной личности, нередко рассказывали о несуществовавших событиях, своих вымышленных достижениях и подвигах, приключениях. Несмотря на кажущуюся эмоциональную насыщенность событий, пациенты рассказывали о них без аффекта, но не поддавались разубеждению. Просили врача «разобраться» с «ситуацией», зачастую отказывались от врачебных назначений, пытались покинуть пределы отделения. В большинстве случаев на фоне проводившейся терапии удавалось добиться положительного результата. Конфабуляции постепенно редуцировались, пациенты вновь могли ориентироваться в окружающем и времени, однако критика к перенесенному состоянию не формировалась, пациенты были убеждены, что несуществовавшие события на самом деле имели место^[1].

В связи с острым психотическим состоянием 52 (27,8%) больных не смогли продолжить лечение в условиях соматических отделений. В связи с выраженным состоянием психомоторного возбуждения, неадекватными поступками они переводились в психиатрическое отделение. В общей сложности 42 пациента после проведенного лечения были выписаны домой, 10 — умерли.

Общий показатель смертности при развитии состояний спутанности у пожилых больных многопрофильного стационара составил 12,8% от общего числа обследованных.

На основе наблюдений спупанности могут быть сделаны следующие выводы.

Состояние спутанного сознания у пожилых пациентов является частым психическим расстройством в различных подразделениях многопрофильного стационара, но наиболее часто встречаются в отделениях терапевтического и неврологического профиля.

Вероятность развития состояния спутанности увеличивается при наличии следующих факторов: возраст старше 85 лет, наличие ранее диагностированной энцефалопатии или деменции, присоединение пневмонии, урологической инфекции.

Наиболее часто помрачение сознания у пожилых больных определяется фрагментарными делириозными расстройствами, реже встречаются

недифференцированные экзогенно-органические пси­хозы, аментивные состояния и конфабуляторная спутанность.

Состояние спутанности коррелирует с высоким риском летального исхода от ведущего соматического заболевания у пожилых больных.

Динамика и долгосрочные исходы состояний спутанности у пожилых больных многопрофильного стационара, так же как и условия их возникновения и особенности терапевтической тактики, требуют дальнейшего исследования.

^[1] Анализу указанных выше состояний спутанности в аспекте их прогноза и течения будет посвящено отдельное сообщение.

1. Михайлова Н.М., Гаврилова С.И. Альцгеймеровский центр — инновационная модель амбулаторной помощи пожилым больным с когнитивными расстройствами и деменцией. — Психиатрия. — 2015. — №3. — С.42- 51.

2. Руководство по гериатрической психиатрии. 2-е издание, переработанное и дополненное. Под ред. С.И. Гаврилова. — М.: Пульс. — 2014. — 384с.

3. Bowen D.M., Procter A.W., Mann D.M., Snowden J.S., Esiri M.M., Neary D., Francis P.T. Imbalance of a serotonergic system in frontotemporal dementia: implication for pharmacotherapy. Psychopharmacology (Berl). — 2008. — V.196. — P.603-610.

4. Boxer A.L., Knopman D.S., Kaufer D.I., Grossman M., Onyike C., Graf-Radford N., Mendez M., Kerwin D., Lerner A., Wu C.K., Koestler M., Shapira J., Sullivan K., Klepac K., Lipowski K., Ullah J., Fields S., Kramer J.H., Merrilees J., Neuhaus J., Mesulam M.M., Miller B.L. Memantine in patients with frontotemporal lobar degeneration: a multicentre, randomised, double-blind, placebo-controlled trial. — Lancet Neurol. — 2013. — V.12. — P.149-156.

5. Boxer A.L., Lipton A.M., Womack K., Merrilees J., Neuhaus J., Pavlic D., Gandhi A., Red D., MartinCook K., Svetlik D., Miller B.L. An open-label study of memantine treatment in 3 subtypes of frontotemporal lobar degeneration. — Alzheimer Dis Assoc Disord. — 2009. — V.23. — P.211-217.

6. Bozeat S., Gregory C.A., Ralph M.A., Hodges J.R. Which neuropsychiatric and behavioral features distinguish frontal and temporal variants of frontotemporal dementia from Alzheimer’s disease? — J Neurol Neurosurg Psychiatry. — 2000. — V.69. — P.178–186.

7. Chow T.W., Mendez M.F. Goals in symptomatic pharmacologic management of frontotemporal lobar degeneration. — Am J Alzheimers Dis Other Demen. — 2002. — V.17. — P.267-272.

8. Fellgiebel A., Müller M.J., Hiemke C., Bartenstein P., Schreckenberger M.. Clinical improvement in a case of frontotemporal dementia under aripiprazole treatment corresponds to partial recovery of disturbed frontal glucose metabolism. — World J Biol Psychiatry. — 2007. — V.8. — P.123-126.

9. Gorno-Tempini ML, Hillis AE, Weintraub S, et al. Classifcation of primary progressive aphasia and its variants.—Neurology.—2011.—V.76.—P.1006-1014.

10. Herrmann N, Black SE, Chow T, Cappell J, TangWai DF, Lanctôt KL Serotonergic function and treatment of behavioral and psychological symptoms of frontotemporal dementia. — Am J Geriatr Psychiatry. — 2012. — V.20. — P.789-797.

11. Ikeda M., Shigenobu K., Fukuhara R., Hokoishi K., Maki N., Nebu A., Komori K., Tanabe H. Efcacy of fluvoxamine as a treatment for behavioral symptoms in frontotemporal lobar degeneration patients. — Dement Geriatr Cogn Disord. — 2004 — V.17 — P.117-121.

12. Lanctôt K.L., Herrmann N., Ganjavi H., Black S.E., Rusjan P.M., Houle S., Wilson A.A. Serotonin-1A receptors in frontotemporal dementia compared with controls. — Psychiatry Res. — 2007. — V.156. — P.247-250.

13. Levy M.L., Miller B.L., Cummings J.L., Fairbanks L.A., Craig A. Alzheimer disease and frontotemporal dementias: behavioral distinctions. — Arch Neurol. — 1996 — V.53. — P.687-690.

14. Li P., Quan W., Zhou Y.Y., Wang Y., Zhang H.H., Liu S. Efcacy of memantine on neuropsychiatric symptoms associated with the severity of behavioral variant frontotemporal dementia: A six-month, open-label, self-controlled clinical trial. — Exp. Ter. Med. — 2016. — V.12. — P.492-498.

15. Liu W., Miller B.L., Kramer J.H., et al. Behavioral disorders in the frontal and temporal variants of frontotemporal dementia. — Neurology. — 2004. — V.62. — P.742–748.

16. Lopez O.L., Becker J.T., Reynolds C.F., et al. Symptoms of depression and psychosis in Alzheimer’s disease and frontotempora dementia. — Neuropsychiatry Neuropsychol Behav Neurol. –1996. — V.9. — P.154–161.

17. Mendez M.F. Frontotemporal dementia: therapeutic interventions. Front Neurol Neurosci. — 2009. — V.24. — P.168-178.

18. Mendez M.F., Perryman K.M., Miller B.L., Cummings J.L. Behavioral differences between frontotemporal dementia and Alzheimer’s disease: a comparison on the BEHAV-AD rating scale. — Int Psychogeriatr. — 1998. — V.10. — P.155–162.

19. Moretti R., Torre P., Antonello R.M., et al. Olanzapine as a treatment of neuropsychiatric disorders of Alzheimer’s disease and other dementias: a 24-month follow-up of 68 patients. — Am J Alzheimers Dis Other Demen. — 2003. — V.18. — P.205-214.

20. Mourik J.C., Rosso S.M., Niermeijer M.F., Duivenvoorden H.J., Van Swieten J.C., Tibben A. Frontotemporal dementia: behavioral symptoms and caregiver distress. — Dement Geriatr Cogn Disord. — 2004. — V.18. — P.299–306.

21. Peters F., Perani D., Herholz K., Holthoff V., Beuthien-Baumann B., Sorbi S, Pupi A., Degueldre C., Lemaire C., Collette F., Salmon E. Orbitofrontal dysfunction related to both apathy and disinhibition in frontotemporal dementia. — Dement Geriatr Cogn Disord. — 2006. — V.21. — P.373–379.

22. Pfeffer A., Luczywek E., Golebiowski M., Czyzewski K., Barcikowska M. Frontotemporal dementia: an attempt at clinical characteristics. — Dement Geriatr Cogn Disord. — 1999. — V.10. — P.217–220.

23. Prodan C.I., Monnot M., Ross E.D. Behavioural abnormalities associated with rapid deterioration of language functions in semantic dementia respond to sertraline. — J Neurol Neurosurg Psychiatry. — 2009. — V.80. — P.1416-1417.

24. Rascovsky K., Hodges J.R., Knopman D., et al. Sensitivity of revised diagnostic criteria for the behavioural variant of frontotemporal dementia. — Brain. — 2011. — V.134. — P.2456-2477.

25. Ratnavalli E., Brayne C., Dawson K, Hodges J.R. Te prevalence of fronto-temporal dementia. — Neurology. — 2002. — V. 58. — P.1615-1621.

26. Shinagawa S., Ikeda M., Fukuhara R., Tanabe H. Initial symptoms in frontotemporal dementia and semantic dementia compared with Alzheimer’s disease. — Dement Geriatr Cogn Disord. — 2006. — V.21. — P.74–80.

27. Snowden J.S., Bathgate D., Varma A., et al: Distinct behavioural profles in frontotemporal dementia and semantic dementia. — J Neurol Neurosurg Psychiatry. — 2001. — V.70. — P.323-332.

28. Swanberg M.M. Memantine for behavioral disturbances in frontotemporal dementia: a case series. — Alzheimer Dis Assoc Disord. — 2007 — V.21 — P.164-166.

29. Tsai R.M., Boxer A.L. Terapy and clinical trials in frontotemporal dementia: past, present, and future.—J Neurochem.—2016.—V.138.—P.211–221.

30. Vercelletto M., Boutoleau-Bretonnière C., Volteau C., Puel M., Auriacombe S., Sarazin M., Michel B.F., Couratier P., Tomas-Antérion C., Verpillat P., Gabelle A., Golfer V., Cerato E., Lacomblez L. French research network on Frontotemporal dementiaMemantine in behavioral variant frontotemporal dementia: negative results. — J Alzheimers Dis. — 2011. — V.23. — P.749-59.

31. Vieira R.T., Caixeta L., Machado S. Silva A.C., Nardi A.E., Arias-Carrión O., Carta M.G. Epidemiology of early-onset dementia: review of the literature. — Clin. Pract. Epidemiol. Ment. Health. — 2013. — V.9 — P.88-95.

32. WHO. Dementia fact sheet. — 2015. http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs362/en/

33. Woolley J.D., Khan B.K., Murthy N.K., Miller B.L., Rankin K.P. Te diagnostic challenge of psychiatric symptoms in neurodegenerative disease: rates of and risk factors for prior psychiatric diagnosis in patients with early neurodegenerative disease. — J Clin Psychiatry. — 2011. — V.72. — P.126-133.

34. Yang Y., Schmitt H.P. Frontotemporal dementia: evidence for impairment of ascending serotoninergic but not noradrenergic innervation. Immunocytochemical and quantitative study using a graph method. — Acta Neuropathol. — 2001. — V.101. — P. 256-270.

1. Perspectives on Alzheimer’s Disease: Past, Present and Fu- ture in Alzheimer’s Disease — Modernizing Concept, Biolog- ical and Therapy, Ed. H. Hampel, M.C. Carrilo, 2012, Karger; Basel, p. 179-188. doi:10.1159/isbn.978-3-8055-9803-3

2. Jack C.R., Albert M., Knopman D.S. et. al. Intoduction to Revised Criteria for Diagnosis of Alzheimer’s Disease: National Institute on Aging and the Alzheimer Assosiation Workgroups. Alzheimer’s Dement. 2011;7(3):257-262. National Institute on Aging and Alzheimer Association Workgroups. doi: http://dx.doi.org/10.1016/j.jalz.2011.03.004

3. Руководство по гериатрической психиатрии под редакцией проф. Гавриловой С.И., Издательство «Пульс», Москва, 2011, 380. с

4. Green R.C., Dekosky S.T. Primary prevention in Alzheimer’s disease// Prevention Trials in the Field of Alzheimer’s disease, Ed. B. Vellas, L. Thal; Neurology. 2006;67 (9), suppl. 3:82-85. DOI:http://dx.doi.org/10.1212/WNL.67.9_suppl_3S2

5. Гомазков О.А. Старение мозга и нейротрофическая терапия. M. Икар, 2011, 180 c

6. Гаврилова С.И., Колыхалов И.В., Фёдорова Я.Б. и др. Возможности превентивной терапии болезни Альцгеймера: результаты 3-летнего проспективного открытого сравнительного исследования эффективности и безопасности курсовой терапии церебролизином и кавинтоном у пожилых пациентов с синдромом мягкого когнитивного снижения. Ж. неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2010;1:68-75

7. Adibhatla R.M., Hatcher J.F. Altered lipid metabolism in brain injury and disorders. Subcell. Biochem. 2008;49:241-268

8. Colombaioni L, Garcia-Gil M. Sphingolipid metabolites in neural signalling and function. Brain Res. Brain Res. Rev. 2004; 46:328-355

9. Alesenko A.V., Gurianova S.V. Potential role of ceramides in neurodegenerative diseases. In: Sphingomyelin and Cera- mides: Occurance, Biosynthesis and Role in Disese, NOVA Sci. Publisher, NY, USA, 2015:21-53

10. Ban T.A., Panzarasa R.M., Borra S. et al. Choline alphoscerate in elderly patients with cognitive decline due to dementing illness. New Trends of Clinical Neuropharmacology. 1991;5:1- 35

11. Шавловская О.А. Опыт применения препарата церетон (холина альфосцерат) в клинической практике. Рус. мед. журн. 2011;19,№9:557-561

12. Parnetti L., Abate G., Bartorelli L., Cucinotta D., Cuzzupoli M., Maggioni M., Villardita C., Senin U. Multicentre study of 1-al- pha-glycerylphosphorylcholine vs ST 200 among patients with probable senile dementia of Alzheimer type. Drug and Aging. 1993;3(suppl. 2):59-164. doi:10.2165/00002512- 199303020-00006

13. Aguglia E., Ban T.A., Panzarasa R.M., Borra S., Fietland O.K. Choline alphoscerate in the treatment of mental pathology following acute cerebrovascular accident. Functional Neurol- ogy. 1993;8(suppl. 3):5-24

14. Scapicchio P.L. Revisiting choline alphoscerato profile: a new perspective role in dementia. Int. J. Neurosci. 2013;123: 444- 449. doi:http://dx.doi.org/10.3109/00207454.2013.765870

15. Гаврилова С.И. Фармакотерапия болезни Альцгеймера. Москва. Издательство «Пульс», 2007. С. 168-178

16. Буйлова Т.В., Глотова М.Е., Халак М.Е., Вашкевич В.В. Опыт применения Церетона в процессе реабилитации больных с геморрагическим инсультом. Журн. неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2009; 5,Вып. 2:58-62

17. Исмагилов М.Ф., Страхова Т.М., Василевская О.В., Гайфутдинов Р.Т. и др. Оценка эффективности Церетона в остром периоде ишемического инсульта. Журн. неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2009;4:35-36

18. Камчатнов П.Р., Абусуева Б.А., Евзельман М.А., Есин Р.Г. и др. Эффективность Церетона при остром ишемическом инсульте (результаты исследования СОЛНЦЕ). Журн. неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2012;3:10-14

19. Шмырев В.И., Крыжановский С.М. Опыт применения отечественного препарата Церетон у больных в остром периоде ишемического инсульта. Журн. неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2008;12:53-56

20. Bligh T.G., Dyer W.J. A rapid method of total lipid extraction 14 and purification. Can. J. Biochem. Physiol. 1959;37:911-917

21. Duan R.D. Alkaline sphingomyelinase: an old enzyme with novel implications. Biochim. Biophys. Acta. 2006;1761:81-291

22. Jenkins R.W., Canals D., Hannun Y.A. Roles and regulation of secretory and lysosomal acid sphingomyelinase. Cell. Signal. 2009;21:836-846

23. Kornhuber J., Medlin A., Bleich S., Jendrossek V., Henkel A.W., Wiltfang J., Gulbins E. High activity of acid sphingomyelinase in major depression. J. Neural. Transm. 2005;112:1583-1590. doi:10.1007/s00702-005-0374-5

24. Yu Z.F., Nikolova-Karakahian M., Zhou D., Cheng G., Schuch- man E.H., Mattson M.P. Pivotal role for acidic sphingomy- elinase in cerebral ischemias-induced ceramide and cyto- kine production, and neuronal apoptosis. J. Mol. Neurosci. 2000;15:85-97

25. Mencarelli C., Martinez-Martinez P. Ceramide function in the brain: when a slight tilt is enough. Cell. Mol. Life Sci. 2013;70:181-203. doi:10.1007/s00018-012-1038-x

26. Maceyka M., Harikumar, K.B., Milstein, S., Spiegel S. Sphin- gosine-1-phosphate signaling and its role in disease. Trends Cell. Biol. 2012;22:50-60. doi:10.1016/j.tcb.2011.09.003

27. Bartke N., Hannun Y.A. Bioactive sphingolipids: metabo- lism and functions. J. Lipid. Res. 2009;50(Suppl.):91-S96. DOI:10.1194/jlr.R800080-JLR200

28. Mao C., Obeid L.V. Ceramidases: regulators of cellular responses mediated by ceramide, sphingosine, and sphingosine-1-phos- phate. Biochim. Biophys. Acta. 2008;1781:424-434

29. Katse P., Li C., Haroutunian V. Gene expression alterations in the sphingolipid metabolism pathways during progression of dementia and Alzheimer’sdisease: A shift toward ceramide accumulation at the earliest recognizable stages of Alzheimer’s disease? Neurochem. Res. 2007;32:845-856