Руководство советского партизанского движения

Содержание

• 1 Начало партизанской войны
• 2 Основные виды деятельности партизанского движения
• 3  Легализация движения партизан
• 4 Знаковые операции
• 5 География и масштаб движения
• 6 Основные операции советских партизан в годы войны
• 7 Итоги и значение партизанской войны
• 8 Дети-партизаны
• 9 Герои партизанского движения в годы Великой Отечественной войны
• 10 Награды участникам партизанских отрядов
• 11 Советские партизаны в массовой культуре

Партизаны Крыма, фото 1944 год

Группа партизан «Большевик Заполярья» возвращаются с боевой операции

Солдат Вермахта пинает тело повешенного Советского партизана

Командир отряда сопротивления вручает бойцу боевой карабин

Отряд партизан в разрушенном Минске, фото 1944 год

Бойцы партизанского движения конвоируют пленного солдата Вермахта

Штаб партизанского движения Карельского фронта. В центр, генерал-майор Сергей Яковлевич Вершинин — начальник штаба.

Боевая группа, Брянская область 1943 год

Советские партизаны закладывают взрывчатку под рельсы

Подготовка к подрыву деревянного моста

Подожженный деревянный мост, Украина 1943 год

Военнослужащие Вермахта у взорванной партизанами железной дороги

Боевые действия отряда Сопротивления под деревней Сертолово, Ленинградская область 1942 год

Партизаны Одессы, 1944 год

Боевая группа одной из Калининских бригад, фото 1943 год

Подбитая фашистская техника бойцами объединения Ковпака

Бойцы 5-й Ленинградской партизанской бригад награждаются медалями «Партизану Отечественной войны»

1. Борьба советского народа против фашистских захватчиков на временно оккупированной территории СССР, главной формой которой были вооруженные действия партизан и подпольщиков. Партизанское движение было важным фактором в достижении победы над фашистской Германией и её союзниками. Оно развернулось на всей оккупированной территории и имело невиданный в истории размах и результативность. В тылу врага за время войны действовало свыше 1 млн. партизан и многотысячная армия подпольщиков. Их активно поддерживали десятки млн. советских патриотов. В П. д. участвовали рабочие, крестьяне и интеллигенция, люди разных возрастов, мужчины и женщины, представители различных национальностей СССР и некоторых др. стран. Советские партизаны и подпольщики уничтожили, ранили и захватили в плен около 1 млн. фашистов и их пособников, вывели из строя свыше 4 тыс. танков и бронемашин, разрушили и повредили 1600 ж.-д. мостов, осуществили свыше 20 тыс. крушений ж.-д. эшелонов (см. табл.).

   Результаты боевой деятельности партизан:

   

   
   Партизанские отряды или группы организовывались на оккупированной и на неоккупированной территориях. Их формирование на неоккупированной территории сочеталось с обучением личного состава в специальных партизанских школах. Эти отряды или оставлялись в намеченных районах перед захватом их противником, или перебрасывались в тыл врага. В ряде случаев формирования создавались из военнослужащих, на положение партизанских отрядов переходили истребительные отряды, создававшиеся в прифронтовых районах для борьбы с вражескими диверсантами и шпионами. В ходе войны практиковалась заброска в тыл врага организаторских групп, на базе которых возникали партизанские отряды и даже крупные соединения. Особенно большую роль такие группы сыграли в западных районах Украины, Белоруссии и в Прибалтике, где в связи с быстрым продвижением немецко-фашистских войск многие обкомы и райкомы партии не успели в полной мере наладить работу по развёртыванию П. д. В этих районах значительная часть партизанских отрядов возникла после их захвата противником. Для восточных районов Украины, Белоруссии и западных областей РСФСР была характерна заблаговременная подготовка к развёртыванию П. д. В Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской, Московской и Тульской областях и в Крыму по предложению партийных органов базой формирования стали истребительные батальоны. Особой организованностью отличалось развёртывание партизанских сил в Ленинградской, Калининской, Смоленской и Орловской областях, где партийные организации заблаговременно создали партизанские отряды, районы их базирования и склады материальных средств. Особенностью П. д. в Ленинградской области было активное участие в нём наряду с местным населением рабочих, студентов и служащих из Ленинграда. Характерной чертой П. д. в Смоленской, Орловской областях и в Крыму было участие в нём значительного числа воинов Красной Армии, оказавшихся в окружении или бежавших из плена, что значительно повышало боеспособность партизанских сил.

   

   Состав и организация партизанских формирований, несмотря на их разнообразие, имели много сходного (см. схему). Основной тактической единицей являлся отряд, насчитывавший в начале войны обычно несколько десятков чел., а позже — до 200 и более бойцов. В ходе войны многие отряды объединялись в соединения (бригады) численностью от нескольких сот до нескольких тыс. чел. В вооружении преобладало лёгкое оружие (автоматы, ручные пулемёты, винтовки, карабины, гранаты), но многие отряды и соединения располагали миномётами и станковыми пулемётами, а некоторые — артиллерией. Все лица, вступавшие в партизанские формирования, принимали партизанскую присягу; в отрядах устанавливалась строгая воинская дисциплина.
   В зависимости от конкретных условий существовали различные формы организации партизанских сил: мелкие и крупные формирования, региональные (местные) и нерегиональные. Региональные отряды и соединения постоянно базировались в одном районе и несли ответственность за защиту его населения и борьбу с оккупантами в данном районе. Нерегиональные соединения и отряды выполняли задания в различных районах, совершая продолжительные рейды, и являлись по существу подвижными резервами, маневрируя которыми, руководящие органы П. д. сосредоточивали усилия на главных направлениях для нанесения мощных ударов по тылам врага.
   На формы организации партизанских сил и способы их действий влияли физико-географические условия. Обширные леса, болота, горы являлись основными районами базирования партизанских сил. Здесь возникли партизанские края и зоны, где могли широко применяться различные способы борьбы, в том числе открытые бои с противником. В степных же районах крупные соединения успешно действовали лишь в ходе рейдов. Находившиеся здесь постоянно небольшие отряды и группы обычно избегали открытых столкновений с врагом и наносили ему ущерб главным образом диверсиями.

   

   В ряде районов Прибалтики, Молдавии, южной части Западной Украины, которые только в 1939—40 вошли в состав СССР, гитлеровцам удалось через буржуазных националистов распространить своё влияние на некоторые слои населения. Поэтому крупные партизанские формирования не могли длительно базироваться в одном районе и действовали главным образом рейдами. Существовавшие здесь небольшие партизанские отряды и подпольные организации вели главным образом диверсионно-разведывательные действия и политическую работу. В Карелии, где подавляющая часть населения была эвакуирована на В. или вывезена на принудительные работы в Финляндию, партизаны вели борьбу путём рейдов, базируясь на территории, занятой советскими войсками.
   Общее стратегическое руководство вооруженной борьбой партизанских сил осуществляла Ставка Верховного Главнокомандования, которая определяла основные задачи партизан на каждом этапе войны и в отдельных стратегических операциях и организовывала стратегическое взаимодействие партизан с Советской Армией. Непосредственное стратегическое руководство боевой деятельностью партизан осуществлял Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД; начальник штаба П. К. Пономаренко) при Ставке, созданный 30 мая 1942 и существовавший до начала 1944. Центральному штабу были подчинены в оперативном отношении республиканские и областные штабы П. д., которые возглавляли секретари или члены ЦК компартий республик, крайкомов и обкомов: на Украине — Т. А. Строкач, в Белоруссии — П. З. Калинин, в Литве — А. Ю. Снечкус, в Латвии — А. К. Спрогис, в Эстонии — Н. Г. Каротамм, в Карелии — С. Я. Вершинин, в Ленинградской области — М. Н. Никитин, в Орловской области — А. П. Матвеев, в Смоленской области — Д. М. Попов, в Ставропольском крае — М. А. Суслов, в Крымской АССР — В. С. Булатов и др. Штабы П. д. подчинялись также Военным советам соответствующих фронтов. В тех случаях, когда на территории республики или области действовало несколько фронтов, при их Военных советах создавались представительства или оперативные группы республиканских и областных штабов П. д., которые, осуществляя руководство боевой деятельностью партизан в полосе данного фронта, подчинялись соответствующему штабу П. д. и Военному совету фронта. Укрепление руководства П. д. шло по линии улучшения связи партизан с «Большой землёй», совершенствования форм оперативного и стратегического руководства, улучшения планирования боевой деятельности. Если летом 1942 лишь около 30% партизанских отрядов, состоявших на учёте штабов П. д., имели радиосвязь с «Большой землёй» (из них 1/2 за счёт соседей), то в ноябре 1943 почти 94% отрядов поддерживали радиосвязь с органами руководства П. д., в том числе около 12 имели свои радиостанции. Создание штабов П. д. с чёткими функциями и улучшение связи с «Большой землёй» придавали П. д. всё более организованный характер, обеспечивали большую согласованность действий партизанских сил и способствовали улучшению их взаимодействия с войсками.

   

   Большое внимание уделялось систематическому снабжению партизан оружием, боеприпасами, минно-подрывной техникой, медикаментами и др., эвакуации авиацией тяжелораненых и больных на «Большую землю». В 1943 только Авиацией дальнего действия и Гражданским воздушным флотом было совершено свыше 12 тыс. самолётовылетов в тыл врага (половина из них — с посадкой на партизанские аэродромы и площадки).
   Размаху П. д. способствовала огромная политическая работа среди населения оккупированных районов, которую проводили партизаны и подпольщики под руководством партийных органов. Население оказывало партизанам помощь продовольствием, одеждой и обувью, укрывало их и предупреждало об опасности. Советские патриоты вели разведку, являлись связными и проводниками, пополняли партизанские отряды. Партия мобилизовывала население оккупированных территорий на саботаж всех политических, экономических и военных мероприятий противника. Советские люди срывали планы обеспечения германской промышленности рабочей силой из оккупированных районов, уклонялись от мобилизации на оборонительные работы. Работавшие на предприятиях и транспорте задерживали выпуск и снижали качество продукции, затягивали сроки формирования поездов, ремонта паровозов и вагонов, нарушали связь. Советские патриоты прятали различное имущество, машины, скот, продовольствие, саботировали уборку и обмолот хлебов. Срыв фашистских планов по использованию людских и материальных ресурсов оккупированных районов и превращению в пустыню советской территории во время отхода немецко-фашистских войск — одна из важнейших заслуг партизан и подпольщиков.
   Большое внимание в партийно-политической работе среди партизан уделялось воспитанию и обучению личного состава, укреплению дисциплины, освоению тактики партизанской борьбы. За годы войны в партизанских школах и учебных пунктах в тылу страны было подготовлено около 30 тыс. командиров и специалистов. Тысячи специалистов готовились в тылу врага на «лесных курсах».
   Высокая насыщенность немецко-фашистских армий боевой техникой и их большая манёвренность затрудняли для партизан ведение открытых боев. Это вызвало развитие средств, дававших возможность выводить из строя объекты противника, не вступая в столкновение с ним. Возникли разнообразные способы и формы партизанской борьбы, в том числе особое значение приобрели диверсионные действия.

   

   При определении основного объекта боевой деятельности партизан партия учитывала большое значение транспортных средств и коммуникаций в войне. Огромная протяжённость путей сообщения и трудности их охраны давали возможность партизанам нарушать работу ж.-д., водного и автомобильного транспорта врага. Коммуникации, особенно железные дороги, стали основным объектом боевой деятельности партизан, которая по своему размаху приобрела стратегическое значение. Впервые в истории войн партизаны провели по единому замыслу ряд крупных операций по выводу из строя вражеских ж.-д. коммуникаций на большой территории, которые были тесно связаны по времени и объектам с действиями Советских Вооруженных Сил (операции 1943 «Рельсовая война» и «Концерт») и снизили пропускную способность железных дорог на 35—40%. Это срывало планы противника по накоплению материальных средств и сосредоточению войск, серьёзно затрудняло проведение перегруппировок.
   Враг был вынужден отвлекать на охрану ж.-д. коммуникаций, протяжённость которых на оккупированной территории СССР составляла 37 тыс. км, крупные силы. Как показал опыт войны, для организации даже слабой охраны железных дорог на каждые 100 км необходим 1 батальон, для сильной охраны — 1 полк, а иногда (например, летом 1943 в Ленинградской области) гитлеровцы были вынуждены ввиду активных действий партизан выделять для охраны каждых 100 км железных дорог до 2 полков.
   Важную роль имела разведывательная деятельность партизан. Тесная связь с местным населением и подпольными организациями позволяли партизанам держать под непрерывным наблюдением обширные территории в тылу врага и информировать советское командование о многих важных мероприятиях противника.
   Политическую, боевую и разведывательную работу во вражеском тылу вели и подпольщики. В отличие от партизан, они боролись с оккупантами тайно, тщательно конспирируясь. Подполье обычно включало в себя руководящий центр и сеть подчинённых ему организаций или групп. Подпольные организации делились на мелкие группы, члены которых не знали о деятельности др. групп. Часто создавались специальные боевые, разведывательные, диверсионные и др. группы. Успешную боевую деятельность вели подпольщики Брянска, Вильнюса, Витебска, Ворошиловграда, Гомеля, Днепропетровска, Жлобина, Каунаса, Керчи, Киева, Кировограда, Краснодара, Кривого Рога, Кричева, Львова, Минска, Могилёва, Николаева, Новороссийска, Одессы, Орши, Полтавы, Пскова, Речицы, Риги, Рославля, Ростова-на-Дону, Севастополя, Симферополя, Смоленска, Таганрога, Харькова и др. Неувядаемой славой покрыли себя Сещинская подпольная интернациональная организация на Брянщине, комсомольские организации Краснодона («Молодая Гвардия»), с. Крымки Первомайского района Одесской области («Партизанская искра»), станция Оболь Витебской области и др.
   Большое значение в войне имели территории, освобожденные или контролируемые партизанами, так называемые партизанские края, зоны и районы, которые достигали значительных размеров. Например, в Белоруссии с конца 1943 партизаны контролировали 60% оккупированной территории республики (108 тыс. км2), причём на площади 38 тыс. км2оккупанты были полностью изгнаны. Крупные партизанские края и зоны существовали на территории Ленинградской, Калининской, Смоленской и Орловской областей, в Крыму и северо-западных районах Украины. В Калининской области, например, партизаны удерживали территорию 7 тыс. км2, а в Ровенской области — почти половину территории (севернее железной дороги Ковель — Сарны). Партизанские зоны и края затрудняли проведение противником перегруппировок, сковывали значительные силы его полевых войск. Например, в Белоруссии только с февраля по июнь 1944 немецко-фашистское командование было вынуждено привлечь для борьбы с партизанами 380 тыс. солдат и офицеров. В ходе наступления советских войск противник часто не мог организовать прочной обороны в партизанских зонах (обычно в лесисто-болотистых и горно-лесистых районах) и был вынужден группировать свои силы лишь вдоль дорог. Нередко партизанские края использовались регулярными советскими войсками для быстрого выхода на фланги и тылы вражеских группировок, выброски (высадки) воздушных десантов и нарушения организованного отхода противника.

   

   

   Большое значение имели партизанские рейды, позволявшие решать боевые задачи в интересах регулярных войск. В 1941—1942 важное значение имели рейды: отрядов Ленинградской области в районах Пскова, Новгорода, Порхова и Старой Руссы (июль — сентябрь 1941); отряда шахтёров Донбасса под команд. И. ф. Боровика по территории Житомирской, Киевской, Черниговской, Гомельской и Орловской областей (октябрь — декабрь 1941); группы белорусских отрядов под команд. В. З. Коржа по Минской области (март 1942); отряда под командованием А. К. Флегонтова с территории Калининской области в район Осиповичи Могилёвской области (сентябрь — октябрь 1942); корпуса под команд. В. В. Разумова и А. И. Штрахова по западным районам Калининской области (сентябрь — октябрь 1942); отряда «Тринадцать» под командованием С. В. Гришина по Смоленской области (февраль — апрель 1942); ленинградских и латышских партизан из Ленинградского партизанского края к границам Латвии (июнь — июль 1942); отряда Г. М. Линькова из Витебской в Пинскую область (июль 1942); объединённого отряда, а затем соединения под командованием С. А. Ковпака и С. В. Руднева на Сумщину из Хинельских лесов (декабрь 1941 — февраль 1942) и из Брянских лесов (май — июль 1942). В конце октября 1942 два соединения под команд. Ковпака и А. Н. Сабурова начали из Брянских лесов 700-км рейд и в середине ноября вышли на Правобережную Украину. Зимой 1942/43 мощные удары по тылам врага нанесли рейдирующие соединения под команд. Ковпака, Я. И. Мельника, М. И. Наумова и А. ф. Федорова. Особенно выдающимся был рейд соединения Наумова, которое за 65 суток совершило на санях 2400-кммарш по территории Сумской, Полтавской, Кировоградской, Одесской, Винницкой и Житомирской областей (февраль — апрель 1943). Летом и осенью 1943 крупные рейды были проведены соединением Мельника из Полесья в район Винницы (июнь — август), соединением Федорова из Житомирской в Волынскую область (июнь — июль), соединением Ковпака из Украинского Полесья в Карпаты до венгерской границы (июнь — сентябрь), соединениями Ф. Ф. Тараненко, В. Е. Самутина и Ф. Ф. Капусты из Минской в Белостокскую и Брестскую области (сентябрь — декабрь).
   В 1944 многие советские партизанские формирования совершили рейды за пределы СССР. Зимой и весной в пределы Польши вступили соединения и отряды П. П. Вершигоры, А. Е. Андреева, И. А. Артюхова, В. А. Карасёва, Г. В. Ковалева, М. Я. Наделина, Н. А. Прокопюка, С. А. Санкова, В. П. Чепиги, Б. Г. Шангипа, Н. Н. Яковлева, В. М. Яремчука и др., которые в тесном взаимодействии с польской Армией Людовой развернули борьбу в тылу врага. В июле — сентябре были проведены рейды (отряды и соединения Л. Е. Беренштейна, В. А. Квитинского, А. И. Курова, А. П. Шарова, М. И. Шукаева, В. А. Карасёва, Н. А. Прокопюка и др.) и выброска организаторских групп (группы П. А. Величко, И. Д. Дибровы, В. П. Логвиненко, А. А. Мартынова, Д. М. Резуто и др.) на территорию Чехословакии.
   В ходе оборонительных сражений 1941 взаимодействие партизан с войсками Красной Армии осуществлялось преимущественно в тактических рамках и выражалось в основном в ведении разведки в интересах советских войск и проведении незначительных диверсий в тылу врага. В период зимнего наступления Красной Армии 1941—42 взаимодействие партизан с регулярными войсками расширилось. Партизаны наносили удары по коммуникациям, вражеским штабам и складам, участвовали в освобождении населённых пунктов, наводили советскую авиацию на вражеские объекты, содействовали воздушным десантам. Например, в январе 1942 в районе Знаменки смоленские партизаны освободили 40 сёл и деревень и оказали помощь 4-му воздушно-десантному корпусу при десантировании и ведении боевых действий. 15 февраля 1942 смоленскими партизанами был освобожден Дорогобуж, что способствовало выходу в этот район 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Взаимодействуя с частями 33-й армии, 1-го гвардейского и 11-го кавалерийского корпусов в Вяземской операции 1942, смоленские партизаны оказывали им помощь продовольствием, оружием, боеприпасами и пополнениями.

   

   

   В летней кампании 1942 партизаны в интересах оборонительной операций Красной Армии решали следующие задачи: затруднение перегруппировок вражеских войск, уничтожение живой силы, боевой техники противника и срыв его снабжения, отвлечение сил врага на охрану тыла, разведка, наведение советских самолётов на цели, освобождение советских военнопленных. Действия партизан летом 1942 отвлекли 24 вражеские дивизии, в том числе 15—16 постоянно использовались на охране коммуникаций. В августе было произведено 148 крушений ж.-д. эшелонов, в сентябре — 152, в октябре — 210, в ноябре — 238. Однако в целом взаимодействие партизан с регулярными войсками носило ещё эпизодический характер и имело ограниченный размах. Перелом произошёл в 1943 благодаря улучшению руководства, связи и снабжения партизан. С весны 1943 систематически разрабатывались планы оперативного использования партизанских сил. В ходе зимнего наступления 1942—43, во время Курской битвы 1943, битвы за Днепр и в операциях по освобождению восточных районов Белоруссии партизаны активизировали действия в интересах наступающих советских войск. Наступление Красной Армии в 1944 проводилось в тесном взаимодействии с партизанами, которые активно участвовали почти во всех стратегических операциях этого года. Во время операций под Ленинградом и Новгородом, на Правобережной Украине, в Крыму, Карелии, Белоруссии, на Западной Украине, в Прибалтике партизаны наносили мощные удары по тылам противника. Возросло значение тактического взаимодействия, поскольку наступление советских войск проходило через районы, где географические условия способствовали созданию противником прочной обороны (лесисто-болотистая местность Ленинградской и Калининской областей, Белоруссии, Прибалтики, северо-западной Украины). Именно здесь действовали крупные группировки партизан, которые, взаимодействуя с войсками, значительно помогли им преодолеть сопротивление врага. С начала наступления Советской Армии они срывали вражеские переброски войск, нарушали их организованный отход и управление и т.д. С приближением советских войск они наносили удары с тыла и содействовали прорыву обороны противника, отражению его контрударов, окружению вражеских группировок, овладению населёнными пунктами, обеспечивали открытые фланги наступающих войск. Одним из наиболее ярких примеров такого эффективного взаимодействия является Белорусская операция 1944, в которой мощная группировка белорусских партизан представляла собой по существу 5-й фронт, взаимодействуя с четырьмя наступающими фронтами.
   К середине июня 1944 на территории Белоруссии действовала партизанская группировка в составе 150 бригад и 49 отрядов общей численностью свыше 143 тыс. чел., не считая резерва в 250 тыс. чел. (в том числе около 123 тыс. вооружённых). Большинство резервов немецко-фашистской группы армий «Центр» было сковано борьбой с партизанами. В период подготовки операции с 31 мая по 22 июня партизаны выявили и подтвердили сведения о расположенных в тылу 287 вражеских частях и соединениях, 33 штабах, 900 гарнизонах, оборонительных рубежах протяжённостью 985 км, 130 зенитных батареях, 70 крупных складах, установили состав и организацию 108 воинских частей противника, обнаружили 319 полевых почтовых станций, 30 аэродромов и 11 посадочных площадок, зафиксировали прохождение и состав 1642 эшелонов, захватили 105 оперативных документов.

   

   В ночь на 20 июня партизаны провели массовое нападение на все важнейшие ж.-д. коммуникации, взорвав свыше 40 тыс. рельсов. В результате полностью прекратилось движение на участках Орша — Борисов, Орша — Могилёв, Молодечно — Полоцк, Молодечно — Лида, Барановичи — Осиповичи, Барановичи — Минск, Барановичи — Лунинец и др. Некоторые участки враг так и не смог восстановить. В ходе наступления партизаны продолжали наносить удары по коммуникациям и только за 26—28 июня подорвали 147 эшелонов. Партизаны оказали большую помощь советским войскам при форсировании рр. Березина, Случь, Птичь, Друть, Лехва, Неман, Щара и др., в ряде случаев даже захватывая и удерживая до подхода передовых отрядов мосты (например, через р. Щара на шоссе Слуцк — Брест). Партизаны мешали организованному отходу противника, удерживая важные рубежи и дороги, что вынуждало вражеские части сворачивать с дорог, бросать боевую технику и уходить мелкими группами через леса, неся большие потери. Белорусские партизаны освободили и удержали ряд населённых пунктов, в том числе Видзы, Островец, Свирь, Илия, Старобин, Узда, Копыль, Кореличи и др., а с подходом танковых частей действовали в качестве танковых десантов и участвовали в освобождении Минска, Слуцка, Борисова, Червеня, Докшицы, Могилёва, Осиповичей, Кличева, Пинска, Лунинца и др. городов. Они оказывали советским войскам помощь в ликвидации окруженных группировок противника, прикрытии флангов и тылов соединений, в очищении освобожденных районов от остатков разбитых частей врага. В период Белорусской операции партизанами было уничтожено свыше 15 тыс. и взято в плен свыше 17 тыс. вражеских солдат и офицеров.
   Успешные действия в тылу врага вели партизанские формирования, которые возглавляли: в Белоруссии — И. Н. Банов, А. П. Бринский, Т. П. Бумажков, С. А. Ваупшасов, И. Д. Ветров, А. И. Волынец, И. П. Дедюля, К. С. Заслонов, Ф. Ф. Капуста, И. П. Кожар, В. И. Козлов, В. З. Корж, В. И. Ливенцов, Г. М. Линьков, В. Е. Лобанок, П. Г. Лопатин, Р. Н. Мачульский, П. М. Машеров, Ф. Ф. Озмитель, К. П. Орловский, Ф. И. Павловский, М. С. Прудников, И. Ф. Садчиков, В. Е. Самутин, В. Ф. Тарунов, А. К. Флегонтов, В. Е. Чернышев, М. Ф. Шмырёв и др.; на Украине — В. А. Андреев, В. А. Бегма, И. Ф. Боровик, П. Е. Брайко, П. П. Вершигора, А. М. Грабчак, Л. Е. Кизя, С. А. Ковпак, С. Ф. Маликов, Д. Н. Медведев, Я. И. Мельник, В. А. Молодцов, М. И. Наумов, А. З. Одуха, М. Г. Салай, Ф. Ф. Тараненко, А. Ф. Федоров, И. Ф. Федоров, В. П. Чепига, М. И. Шукаев и др.; в Карелии — К. В. Бондюк, И. А. Григорьев, Ф. Ф. Журих, Б. Лахти, Ф. И. Тукачев и др.; в Эстонии — Э. М. Аартеэ, П. И. Курагин, А. Ф. Филиппов, И. Ю. Юриссон и др.; в Латвии — Э. Аболинь, И. К. Богадистый, В. Я. Лайвинь, А. Маципан, О. П. Ошкали, А. С. Поч, П. К. Ратыньш, В. П. Самсон, И. Я. Судмалис и др.; в Литве — Т. Мончунскас, К. Родионов, П. Сименас, Б. Урбонавичюс и др.; в Молдавии — Я. А. Мухин, Н. М. Фролов, Я. П. Шкрябач и др.; в Ленинградской области — А. Н. Бредников, Н. Г. Васильев, А. В. Герман, К. Д. Карицкий, В. П. Объедков, И. И. Сергунин и др.; в Калининской области — Н. М. Вараксов, В. И. Марго, В. В. Разумов, А. Ф. Шорохов, А. И. Штрахов и др.; в Смоленской области — В. И. Воронченко, А. И. Воропаев, С. В. Гришин, В. В. Жабо, Т. Г. Давыдкин и др.; в Орловской области — А. Д. Бондаренко, И. А. Гудзенко, М. И. Дука, Д. В. Емлютин, Д. Е. Кравцов, М. П. Ромашин, Ф. Е. Стрелец и др.; в Московской и Тульской областях — М. А. Гурьянов, И. И. Евтеев, П. С. Макеев, С. И. Солнцев, П. И. Фомин и др.; в Ростовской области — С. Г. Морозов, М. М. Трифанов и др.; на Северном Кавказе — А. А. Егоров, П. К. Игнатов, Т. А. Карабак, П. Е. Кривоносов, А. Г. Однокозов, И. И. Поздняк, В. И. Хомяков и др.; в Крыму — Д. И. Аверкин, И. Г. Генов, Б. Б. Городовиков, В. С. Кузнецов, М. А. Македонский, А. В. Мокроусов, М. Ф. Парамонов, Г. Л. Северский, Ф. И. Федоренко и др.

   

   185 тыс. партизан были награждены орденами и медалями СССР, более 230 чел. получили звание Героя Советского Союза, С.А.Ковпак и А. Ф.Федоров удостоились этого звания дважды.
   Борьба советских людей в тылу врага явилась ярким проявлением советского патриотизма, преданности идеям Коммунистической партии. Значение П. д. в Великой Отечественной войне определялось большой помощью регулярным войскам, которую оно оказывало в достижении победы над врагом. В этой войне исчезло понятие «П. д.» как стихийных и самостоятельных действий отдельных групп и отрядов. Руководство П. д. было централизовано до стратегических масштабов. Единое руководство боевой деятельностью партизан при устойчивой связи между штабами П. д. и партизанскими формированиями, их взаимодействие с Советской Армией в тактических, оперативных и стратегических масштабах, проведение партизанскими группировками крупных операций, широкое применение современной минно-подрывной техники, систематическая подготовка партизанских кадров, снабжение партизан из тыла страны, эвакуация больных и раненых из вражеского тыла на «Большую землю», действия советских партизан за пределами СССР — эти и др. особенности П. д. в Великой Отечественной войне значительно обогатили теорию и практику партизанской борьбы как одной из форм вооруженной борьбы.

   Источник http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/118753/Партизанское

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   

   Последние данные обновления репутации:

   Последнее редактирование: 21 фев 2014

3. Wolf09, Отменная тема! Спасибо!!!

4. Партизанский отряд С. Ковпака

   

   
   Сидор Ковпак родился в семье полтавского крестьянина-бедняка. Дальнейшая его судьба своей насыщенностью борьбой и ее неожиданными поворотами вполне характерна для той революционной эпохи. Ковпак начал воевать еще в первую мировую, в войну на крови бедняков – разведчиком-пластуном, заслужившим два латунных георгиевских креста и многочисленные ранения, а уже в 1918 году, после германской оккупации революционной Украины, самостоятельно организовал и возглавил красный партизанский отряд – один из первых на Украине. Он воевал против деникинцев вместе с отрядами батька Пархоменко, участвовал в боях на Восточном фронте в составе легендарной 25-ой Чапаевской дивизии, затем сражался на Юге против войск Врангеля, принимал участие в ликвидации банд Махно. После победы революции Сидор Ковпак, в 1919 году ставший членом РКП(б), занимался хозяйственной работой, особенно преуспев в дорожном строительстве, которое с гордостью именовал своим любимым делом. С 1937 года этот администратор, славящийся своей порядочностью и трудолюбием, исключительным даже для той эпохи труда на оборону, исполнял обязанности председателя Путивльского городского исполкома Сумской области. В этой сугубо мирной должности его и застала война.
   В августе 1941 года партийная организация Путивля практически в полном составе – исключая ее ранее мобилизованных членов – превратилась в партизанский отряд. Это была одна из многих партизанских групп, созданных в удобном для партизанской борьбы лесистом треугольнике Сумской, Брянской, Орловской и Курской областей, ставших базой всего будущего партизанского движения. Однако Путивльский отряд быстро выделился среди множества лесных подразделений своими особенно смелыми и вместе с тем выверенными и осмотрительными действиями. Партизаны Ковпака избегали длительного пребывания в рамках какого-либо определенного района. Они совершали постоянные длительные маневры во вражеском тылу, подвергая неожиданным ударам отдаленные немецкие гарнизоны. Так рождалась знаменитая рейдовая тактика партизанской борьбы, в которой без труда угадывались традиции и приемы революционной войны 1918-21 годов – приемы, возрожденные и развитые командиром Ковпаком. Уже в самом начале становления советского партизанского движения он стал его самой известной и видной фигурой.
   При этом сам батько Ковпак вовсе не отличался какой-то особенной бравой военной внешностью. По словам его соратников, выдающийся партизанский генерал скорее напоминал пожилого крестьянина в штатском, заботливо опекающего свое большое и сложное хозяйство. Именно такое впечатление он произвел на своего будущего начальника разведки Петра Вершигору, в прошлом — кинорежиссера, а впоследствии – известного партизанского писателя, рассказавшего в своих книгах о рейдах ковпаковских отрядов. Ковпак и вправду был необычным командиром – он умело соединял свой огромный опыт солдата и хозяйственного работника с новаторской смелостью в развитии тактики и стратегии партизанской борьбы. «Он вполне скромен, не столько учил других, сколько учился сам, умел признавать свои ошибки, тем самым не усугубляя их», – писал о Ковпаке Александр Довженко. Ковпак был прост, даже нарочито простоват в общении, человечен в обращении со своими бойцами и с помощью непрерывной политической и идеологической подготовки своего отряда, осуществляемой под руководством его ближайшим соратника – легендарного комиссара Руднева, умел добиться от них высокого уровня коммунистической сознательности и дисциплины.
   Эта особенность – четкая организация всех сфер партизанской жизни в исключительно сложных, непредсказуемых условиях войны в тылу врага – давала возможность совершать самые сложные, невиданные по своей смелости и размаху операции. Среди ковпаковских командиров были учителя, рабочие, инженеры, крестьяне.
   Люди мирных профессий, они действовали слажено и организовано, исходя из системы организации боевой и мирной жизни отряда, налаженной Ковпаком. «Хозяйский глаз, уверенный, спокойный ритм походной жизни и гул голосов в чаще леса, неторопливая, но и не медлительная жизнь уверенных людей, работающих с чувством собственного достоинства, – это мое первое впечатление об отряде Ковпака», – писал впоследствии Вершигора. Уже в 1941–42 годах Сидор Ковпак, под руководством которого к этому времени находилось целое соединение партизанских отрядов, предпринимает свои первые рейды – длительные боевые походы на территорию, еще не охваченную партизанским движением, — его отряды прошли по территориям Сумской, Курской, Орловской и Брянской областям, в результате которого бойцы Ковпака совместно с белорусскими и брянскими партизанами создали знаменитый Партизанский край, очищенный от гитлеровских войск и полицейской администрации – прообраз будущих освобожденных территорий Латинской Америки. В 1942–43 ковпаковцы совершают рейд из брянских лесов на Правобережную Украину по Гомельской, Пинской, Волынской, Ровенской, Житомирской и Киевской областям – неожиданное появление в глубоком тылу врага позволило уничтожить огромное число военных коммуникаций противника, одновременно собрав и передав в Ставку важнейшие разведывательные сведения.

   

   В конце 1941 года боевой отряд Ковпака осуществил рейд в Хинельские, а весной 1941 года – в Брянские леса. Отряд пополнился до пятисот человек и неплохо вооружился. Второй рейд начался 15 мая и продлился до 24 июля, проходя по Сумскому району хорошо известному Сидору Артемовичу. Ковпак был гением скрытного перемещения. После выполнения ряда сложных и долгих маневров партизаны неожиданно атаковали там, где их совсем не ожидали, создавая эффект присутствия в нескольких местах сразу. Они сеяли ужас среди фашистов, подрывая танки, уничтожая склады, пуская под откос поезда. Ковпаковцы воевали, не имея никакой поддержки, не зная даже, где фронт. Все захватывалось в сражениях. Взрывчатка добывалась на минных полях.

   Ковпак часто повторял: «Мой поставщик — Гитлер».

   Весной 1942 года в день рождения он сделал себе подарок и захватил Путивль. А через некоторое время опять ушел в леса. При этом Ковпак совсем не выглядел бравым воякой. Выдающийся партизан напоминал пожилого дедушку, заботящегося о своем хозяйстве. Он умело соединял солдатский опыт с хозяйственной деятельностью, смело пробовал новые варианты тактических и стратегических способов партизанской борьбы. Среди его командиров и бойцов в основном были рабочие, крестьяне, учителя и инженеры.

   Партизанский отряд С.А. Ковпака проходит по улице украинского села

   «Он вполне скромен, не столько учил остальных, сколько обучался сам, умел признавать свои ошибки, тем самым не усугубляя их», – писал Александр Довженко о Ковпаке.

   Сидор Артемович был прост в общении, человечен, справедлив. Очень хорошо разбирался в людях, умел правильно применять, то кнут, то пряник.

   Вершигора так описывал партизанский лагерь Ковпака: «Хозяйский глаз, уверенный, спокойный ритм походной жизни и гул голосов в почаще леса, неторопливая, но и не медлительная жизнь уверенных людей, работающих с чувством собственного достоинства, — это мое первое впечатление об отряде Ковпака».

   Во время рейда Ковпак был особенно строгим и придирчивым. Он говорил, что успех любого боя зависит от незначительных, вовремя не учтённых «мелочей»: «Прежде чем зайти в Божий храм, подумай, как из него выйти».

   В конце весны 1942 за образцовое выполнение боевых задач в тылу врага, проявленный героизм, Ковпак был удостоен звания Героя Советского Союза, а его соратник Руднев, отсидевший срок перед войной как враг народа, – орденом «Знак Почета».

   Показателен тот факт, что после того как Ковпаку вручили орден комиссара Семена Руднева, он вернул его со словами: «Мой замполит не доярка какая-то, чтобы его таким орденом награждать!».
   ​

   Знаменитое совещание руководителей советского партизанского движения, прибывших через фронт в Москву в начале сентября 1942 года, всецело одобрило рейдовую тактику присутствовавшего там же Ковпака – к тому времени уже Героя Советского Союза и члена нелегального ЦК КП(б)У. Суть ее заключалась в быстром, маневренном, скрытном перемещении в тылах противника с дальнейшим созданием новых очагов партизанского движения. Такие рейды, помимо значительного ущерба, наносимого войскам противника и сбора важной разведывательной информации, имели огромный пропагандистский эффект. «Партизаны переносили войну все ближе к Германии», – говорил по этому поводу начальник Генштаба Красной Армии маршал Василевский. Партизанские рейды поднимали на борьбу огромные массы порабощенных людей, вооружали и учили их практике борьбы.
   Летом 1943 года, в канун Курской битвы, Сумское партизанское соединение Сидора Ковпака по приказу Центрального штаба партизанского движения начинает свой знаменитый Карпатский рейд, путь которого прошел по самым глубоким тылам противника. Особенностью этого легендарного рейда было то, что здесь ковпаковским партизанам пришлось регулярно совершать маршевые броски по открытой, безлесной территории, на огромном расстоянии от мест базирования, без всякой надежды на поддержку и помощь извне.
   В ходе Карпатского рейда Сумское партизанское соединение прошло свыше 10 тыс. км в непрерывных боях, разгромив немецкие гарнизоны и бандеровские отряды в сорока населённых пунктах Западной Украины, включая территорию Львовской и Ивано-Франковской областей. Уничтожая транспортные коммуникации, ковпаковцы сумели на длительное время блокировать важные направления подвоза гитлеровских войск и боевой техники к фронтам Курской дуги. Гитлеровцы, бросившие на уничтожение соединения Ковпака элитные эсэсовские части и фронтовую авиацию, так и не сумели уничтожить партизанскую колонну – оказавшись в окружении, Ковпак принимает неожиданное для врага решение разделить соединение на целый ряд мелких групп, и одновременным «веерным» ударом в различных направлениях прорваться назад к полесским лесам. Этот тактический ход блестяще оправдал себя – все разрозненные группы уцелели, вновь соединившись в одну грозную силу – ковпаковское соединение. В январе 1944 оно было переименовано в 1-ю Украинскую партизанскую дивизию, получившую имя своего командира – Сидора Ковпака.
   Тактика ковпаковских рейдов получила широкое распространение в антифашистском движении Европы, а уже после войны ей обучались молодые партизаны Родезии, Анголы и Мозамбика, вьетнамские командиры и революционеры латиноамериканских стран.

   

   

   

   

   

   

   

5. Серпуховский партизанский отряд «Смерть фашизму»

   командир отряда — Дементьев В.П. (заведующий военным отделом Серпуховского райкома ВКП(б))
   комиссар отряда — Железнов В.А. (1-й секретарь Серпуховского райкома ВКП(б))

   

   В августе 1941 года сюда пришли командиры созданного при РК ВКП (б) г. Серпухова партизанского отряда, чтобы бороться против немецко-фашистских полчищ, рвущихся к Москве. Штаб отряда располагался на небольшой поляне, вблизи грунтовой дороги, а дальше, в лесу, в полукилометре от штаба – 5 землянок.
   Сейчас трудно представить, чтобы почти 100 человек-партизан смогли обустроить свое жилье глубоко под землей, без воды, без электричества, без радио…
   Однако жили и боролись с ненавистным врагом. А немцы рвались к Москве.
   Линия фронта проходила по реке Протве – от деревни Кременки до Дракино – и дальше на юг по реке Оке.

   

   49-я Армия, командующим которой был генерал И.Г. Захаркин, имела перед собой противника, превосходящего ее по живой силе, вооружению и технике. Несмотря на огромный перевес сил врага, инициативу перехватили советские войска. И.Г. Захаркин получил приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина: «Серпухов ни в коем случае не сдавать».
   Более двух месяцев на берегах рек Протвы, Нары и Оки близ Серпухова наши бойцы вели упорные бои. «Умрем на месте, но врага не пропустим!» — поклялись бойцы героической 49-й Армии.
   Такую же клятву дали и партизаны отряда «Смерть фашизму».
   Отряд пополнялся бойцами, шли народные мстители из соседних деревень: агроном Сергей Васильевич Морозов, председатель колхоза Кирилл Емельянович Васин, из села Турово – директор школы Михаил Михайлович Боголепов, с Пролетарки – П. Гогин, В.В. Подшивалов, из Серпухова и района – В. Баринов, А. Котенко, П. Юркин, А. Андреев, С. Айбулатов.
   Комсомолки Вера Алифанова и Оля Кондратьева сами разыска-ли отряд, чтобы бороться с врагом. Секретари Серпуховского райкома партии Михаил Иванович Новиков, Василий Васильевич Подшивалов, Василий Алексеевич Железнов в кратчайший срок провели немыслимую работу по оборудованию базы, по завозу продовольствия, оружия, боеприпасов, керосина для ламп.
   Активно помогала во всех делах партизанского отряда секретарь комитета комсомола бесстрашная Таня Якушина.
   Одними из первых в партизанский отряд прибыли отец и 16-летний сын Сычевы. Сычев-старший страдал хронической болезнью, но пришел в отряд, сказав: «Не время сейчас о здоровье тревожиться. Враг к Москве подходит. Так что я и сын сумеем постоять за родную землю». Оба стали отважными разведчиками.
   Младшего Сычева – Леонида партизаны прозвали «Смелым».
   Однажды он ушел в разведку и не появлялся несколько дней. А когда вернулся, не только доставил в штаб ценные разведывательные данные, но и доложил о том, что сумел разбросать листовки для немецких солдат на немецком языке, принес трофейные автомат и винтовку.
   Бесстрашной разведчицей проявила себя юная партизанка, комсомолка с фабрики «Авто-прокладка» Таня Шибаева. Под именем Оксаны она появлялась в деревнях, собирала данные, раздавала листовки «Вести с социалистической, непокоренной Родины», ободряла жителей, рассказывала о героических подвигах воинов Красной Армии.
   Кирилл Емельянович Васин тоже храбрый разведчик. Переодетый в крестьянскую одежду, с палкой в руке, с котомкой и, по одному ему известным лесным тропам, появлялся в стане врага.Он заходил в избы к колхозникам, интересовался, как и где разместились немцы, сколько у них орудий, каков численный состав. Он точно знал огневые точки врага, сообщал, и врага уничтожали огнем зенитных батарей.
   Наш город и район не были оккупированы немцами. В этом немалая заслуга и партизанского отряда «Смерть фашизму». Командир отряда Петр Васильевич Дементьев и комиссар Василий Алексеевич Железнов тщательно разрабатывали планы боевых операций и выполняли задания 49-й Армии. Боевые дела Серпуховского партизанского отряда «Смерть фашизму» вошли в летопись исторической битвы за столицу.
   Отряд сражался недолго. После разгрома немцев под Москвой народные мстители влились в ряды советских войск.
   Командир отряда П.В. Дементьев воевал до победного мая. Орденоносец, отважный боевой офицер Леонид Сычев – «Смелый» — также воевал, был награжден орденами и медалями. Но в 1943 году он погиб смертью храбрых. Отец не пережил гибели сына и вскоре скончался. Погибли на полях сражений отважная Таня Шибаева и начальник штаба партизанского отряда Тимофей Филиппович Корчемный.
   Штаб партизанского отряда «Смерть фашизму», созданного в августе 1941-го из жителей Серпуховского района, находился между 17-м и 18-м километром Балабановского шоссе. Тогда — в 1941-м – здесь пролегала едва заметная грунтовая дорога. Чуть глубже в лесу было вырыто 5 землянок, в которых укрывались до 75 партизан. Отсюда они и совершали свои вылазки.
   В их числе были и дети – некоторые партизаны уходили в леса семьями.
   За все время существования с середины июля 1941 года по первое марта 1942 года партизанский отряд уничтожил около сотни фашистов, среди них двух офицеров. Бойцы из землянок разгромили две немецкие базы, их огневую точку, захватили большие оружейные трофеи. Серпуховские партизаны сопровождали наших бойцов за линию фронта, уничтожали вражеские линии связи, от них командование 49-й Армии получало важные разведсведения.
   После разгрома фашистов под Москвой в конце февраля 1942 года большинство партизан вернулись к прежней работе, некоторые члены отряда ушли на фронт, некоторые продолжили свое дело в лесах смоленщины и брянщины под началом знаменитого командира партизанских соединений Бати. Но партизанская база не осталась брошенной: еще более года, до марта 1943-го, здесь оставалась небольшая группа, охранявшая лагерь.
   18 декабря 1941 года сводка Советского Информбюро, напечатанная в «Правде», сообщала:
   «Успешно действует в тылу врага на дальних подступах к Москве партизанский отряд «Смерть фашизму». За последнее время отряд взорвал несколько повозок с боеприпасами и обмундированием, разгромил немецкий обоз и истребил группу фашистских автоматчиков». Это писалось об отряде серпуховских партизан, чья база с октября по декабрь, была вблизи деревни Скрёбухово на границе с Калужской областью.

   Храбрыми разведчиками показали себя молодые бойцы отряда. Шестнадцатилетний Леонид Сычев, которого товарищи прозвали «Смелым», отправившись на несколько дней в тыл врага, доставил командованию 49-й армии важные сведения о фашистских войсках, принес трофейный автомат и винтовку. В одной из схваток убил немецкого офицера.
   Комсомолка Таня Шибаева собирала разведывательные данные в оккупированных деревнях, разбрасывала листовки.

   Материалы о действиях партизанского отряда «Смерть фашизму», об участии серпуховчан в Великой Отечественной войне имеются в Серпуховском историко-художественном музее. На месте партизанской базы близ деревни Скрёбухово установлен обелиск.

   

   

6. Тема-спасибо

7. Партизанская бригада имени Чапаева
   
   В первые дни войны, в июне — июле 1941 года часть рабочих мужчин была мобилизована в ряды действующей Красной Армии и направлена на фронт: Плющик Ф.Н. , Лысенков И.И. , Руденко Н.А., Бурляй С.И., Процкий И.И., Пучек Н.И., Ляпкин И.Г., Краснобаков М., Бондаренко Н.Ф., братья Тарадеевы, Клищенко Дорофей, Мыльников Г.Ф., Демченко В.М., Титченко Н.В. и многие другие. Всего было мобилизовано более 50 человек, многие из которых так и не вернулись на лесокомбинат к своим семьям, родным, близким. Они погибли на полях сражения смертью храбрых, защищая Родину. Это Бондаренко Н.Ф., Ляпкин И.Г., Магоня С.И., братья Тарадеевы, Краснобаков М., Руденко Н.А., Клищенко Д., Мыльников Г.К., Демченко В.М. и другие, имена которых увековечены на мемориале славы.
   В связи с приближением линии фронта к лесокомбинату в августе — октябре 1941 года под непрерывными бомбежками фашистской авиации коллектив лесокомбината демонтировал все оборудование, погрузил его в вагоны и эвакуировал в п. Теплый Стан Мордовской АССР. Вместе с оборудованием была эвакуирована большая часть рабочего коллектива и членов их семей, в числе которых были Храмогин Д.А., Шпак М.З., Грищенко Ф.Ф., Тищенко П.В., Балухтин С.Ф., Кайстрюк Павел, семья Тихоновых, Пейсахович Геська, семья Соболь, Покатило Александр, семья Бурляй, Голубчиков И.В. и другие.
   Из оставшихся после мобилизации в Красную Армию и эвакуации в Мордовскую АССР был создан отряд народного ополчения, который оказывал всяческую активную всестороннюю помощь отступающим частям Красной Армии. В своих воспоминаниях один из старейших рабочих лесокомбината Стефан Афанасьевич Ященков пишет :«10 или 12 июля 1941 года в Белую Березку из Трубчевского РК ВКП(б) приехали председатель райпотребсоюза т. Тихонов Филипп Герасимович и редактор районной газеты т. Юрин, а вечером было созвано партийное собрание, на котором обсуждались два вопроса:

   1)эвакуация всего оборудования лесокомбината, в случае приближения линии фронта и оккупации немцами данной территории;

   2)подбор людей, которые должны остаться в тылу врага в случае оккупации нашей территории, для партизанской борьбы;

   На этом собрании были составлены и утверждены списки остающихся людей для создания партизанской группы и отряда, куда вошли члены ВКП(б), комсомольцы и беспартийные товарищи, такие как:

   Зайцев А.Ф. — член ВКП(б)
   Холостяков — б/парт
   Жаденов Е.Е. — член ВКП(б)
   Кошелев В.И. — б/парт
   Цыбин А.И. — член ВКП(б)
   Федосов Жорж — б/парт
   Яковлев Г.М. — член ВКП(б)
   Любич Петр — б/парт
   Шевцов А.Д. — член ВКП(б)
   Самуиленко Роман — б/парт
   Мыльников И.И. — член ВКП(б)
   Воскобойников В. — б/парт
   Ященко С.А. — член ВКП(б)
   Коваленко А. — б/парт
   Зенковский В.В. — член ВЛКСМ
   Кузнецов И. — б/парт
   Подгурский Гр. — член ВЛКСМ
   Зенковская Н. — член ВЛКСМ
   Шкиридко О. — член ВЛКСМ

   Ответственность за подготовку к эвакуации и эвакуацию оборудования была возложена на директора комбината т. Щетинникова Н. и главного механика т. Храмогина Д.А.
   Первый сбор группы будущих партизан был назначен в лесу вблизи Холмовского лесничества. На котором было объявлено, что в Трубчевском районе создаются два партизанских отряда, в один из которых (отряд № 2) входит и группа рабочих Селецкого лесокомбината. База партизанского отряда № 2, дислоцируется в районе Жеринских озер в поселке Жерино, где заложили продукты питания и взрывчатку. Также было объявлено, что Постановлением Трубчевского РК ВКП(б) командиром назначен Тихонов Ф.В., а комиссаром т. Юрин. Из числа группы тт. Воскобойников В., Зенковский В., Коваленко А.Е., Ященко С.А. были направлены в Белые Берега на курсы подрывников, где проходили подрывное дело и материальную часть нового стрелкового оружия ППШ, ППД и ТТ.
   В августе – сентябре 1941 года все побережье Десны занимали отступающие части Красной Армии. Командование поручило партизанской группе распространение листовок среди населения, уже оказавшегося захваченным немецкими войсками. С этими листовками были направлены Яковлев Григорий, Зенковский Василий, Ященков Стефан в Гремяч, Сопычи и другие населенные пункты. После распространения листовок партизаны возвращались на базу.

   Трубчевский партизанский отряд № 2 состоял из четырех созданных групп:

   1) головная ,группа отряда, находящаяся в районе Жерино, руководил групой командир партизанского отряда № 2 Тихонов
   Филипп Герасимович;
   2)вспомогательная, командир группы т. Иванюшкин, группа дислоцировалась в районе Холмов.
   3)группа состоящая из рабочих Селецкого комбината, руководитель т. Кошелева В.И., группа дислоцировалась в районе Бонзонки.

   4)группа под руководством командира группы т. Холостякова,котрая находилась в районе Грядок.

   В октябре 1941 года немецко-фашистские каратели и полицейские прислужники начали активные действия по розыску и уничтожению партизанских отрядов. В Трубчевском отряде № 2 оказался предатель и изменник Родины Воронов, который пошел

   ​

   якобы в разведку в Трубчевск, где проживала его семья, там вступил в сговор с немецкими карателями и полицией и через два дня привел их на место расположения партизанского отряда № 2. Под покровом ночи сняли часового т. Моисеенко, который в последние минуты своей жизни выстрелом успел дать сигнал партизанам о приближении карателей, но было поздно, поэтому немногим партизанам удалось спастись, большинство погибли, была полностью уничтожена продовольственная база. После этого ужасного случая в расположение Селецкой группы на Бонзонку прибыли спасшиеся от нападения немцев тт. Тихонов и Бурляев, которые, собрав командиров партизанских групп, предложили распустить по домам всех партизан, а сами сразу же ушли в неизвестном направлении и больше в отряде не появлялись. Многие партизаны приняли предложение Тихонова и Юрина, разошлись по домам, а там погибли от немецко-фашистских захватчиков. В группе партизан поселка Белая Березка осталось восемь человек: Кошелев В.И., Федосов, Кузнецов, Зенковский, Подгурский, Цыбин, Жаденов и Ященков С.А. Так созданный Трубчевский партизанский отряд № 2 перестал существовать.

   ​

   В одну из октябрьских ночей на квартире Зенковского собралась вся группа из восьми человек для обсуждения вопроса дальнейшей работы. Решили уйти в глубь леса, подготовить землянки для проживания и заготовить продукты питания. На этом все и согласились. Местом дислокации выбрали район Скрипкино, там в лесу оборудовали землянки и приступили к заготовке продуктов питания и обеспечению себя оружием и боеприпасами. Так начался второй организационный период партизанского отряда. В заготовке продуктов питания большую помощь партизанам оказал председатель колхоза села Мезин, назначенный немцами старостой. Он выделил несколько голов крупного рогатого скота, указал бурты, где можно взять картофель, выделил муки, зерна и лошадей для доставки на партизанскую базу. Для вовлечения населения в партизанскую борьбу партизаны разбились на группы, и пошли по населенным пунктам. Так группа Кошелева, Федосова, Кузнецова отправились в Мезин. О появлении партизан кто-то сообщил Знобь-Новгородской полиции, которая прибыла в село поздним вечером, окружила дом, в котором находились Федосов и Кузнецов, а Кошелев из Мезина выбыл еще днем до приезда полиции, завязалась перестрелка, в которой Федосов был убит, а Кузнецов ранен и взят в плен, а после допроса расстрелян. Жаденов и Цыбин ушли в Сагутьево, откуда возвратились нескоро. А Зенковский, Подгурский и Ященков ушли в направлении Витемля, Запесочья, где встретились и договорились с окруженцами Жеребым, Ласым, Лежневым о вступлении в партизанский отряд.
   В это самое время в поселок Белая Березка из Трубчевска приехала полиция, которую возглавлял бывший житель поселка Чухлебов. Под его руководством начали проводиться грабежи населения, а затем, обнаружив, арестовали комсомольцев Герасина Николая Борисовича, Шкиридко Ольгу Тимофеевну, Зенковскую Наталью, члена ВКП(б) Пукало Федора Ивановича и беспартийного Пукало Александра, а чтобы еще больше навести ужас на население, подожгли два двухэтажных дома, в одном из которых проживал старый партизан Мыльников И.И., и забрав имущество, уехали в Трубчевск. После учиненных допросов Герасин Н.Б., Шкиридко О.Т., Зенковская Н. И Пукало Ф.И. были казнены и брошены в прорубь реки Десны.
   В ноябре – декабре 1941 года несколько партизан, в том числе Кошелев В.И., Ященко С.А., вышли на разведку. Еще около линии железной дороги заметили идущих в сторону Карнауховки двух человек, одетых в немецкую форму, вооруженных парабеллумами. На Карнауховке они зашли в дом Головачева Василия, назначенного немцами объездчиком леса. Подождав темноты, партизаны, окружив дом, оставив во дворе охрану, втроем ворвались в квартиру. Кошелев дал команду: «Руки вверх!». Обезоружив задержанных,( а это были Зайцев в чине бургомистра и Самусенко в чине начальника полиции), их доставили на базу в районе пятого километра, там допросили. Они рассказали, что шли в разведку для установлении расположения партизан. По своим масштабам операция была несложная, но в то время она дала большой эффект в борьбе с предателями.

   ​

   На проводимом совещании партизанской группы, где присутствовали все шесть человек, Кошелев Василий Иванович был единогласно избран командиром. На этом же совещании определили, что отряд будет носить имя Чапаева.
   По имеющимся у партизан сведеньям, в селе Сагутьево должно находиться всего три полицая и один староста. С пятого на шестое декабря 1941 года партизаны решили сделать налет на Сагутьево. Маршрут выбрали по бездорожью через Холмы, рассчитывая на легкую операцию, а когда подошли к Десне, то при свете луны заметили стоящего с винтовкой человека. Окружив и допросив, узнали, что это Крюков Алексей Петрович, находящийся в дозоре полицай Трубчевского гарнизона. На вопрос Кошелева: «Почему стоит с винтовкой и кто находится в Сагутьево? «– он, Крюков, ответил, что винтовку нес сдавать старосте, а в селе из немцев и полиции никого нет, можно идти спокойно. Однако это оказалось неправдой, и когда шли по улице к дому бывшего сельсовета, встретили группу из семи вооруженных людей. Видимо, это было какое-то начальство. Ничего не говоря друг другу, партизаны прошли к бывшему сельсовету, а когда на крыльцо вышли мужчины, Кошелев спросил: «Кто такие?» Они ответили: «Мы только что давали овса вашим людям». В этот момент со стороны дома старосты открыли пулеметный огонь по партизанам. Шедший впереди партизан Крюков мгновенно перепрыгнул через плетень и сбежал по огородам. Однако, попав в такую ситуацию, Кошелев не растерялся и громким голосом скомандовал: «По гадам! Огонь! Передовая колонна, за мной!» Партизаны открыли огонь прежде всего по стреляющему пулемету. Как только пулемет замолчал, Кошелев бросился к дому старосты, около дверей которого стоял пулемет «Максим», а рядом лежал убитый пулеметчик. Пулемет партизаны использовали против полицаев. Находчивость Кошелева обеспечила выполнение намеченной операции, и группа партизан возвратилась на базу потерь, прихватив с собой по две винтовки на каждого и станковый пулемет «Максим», а в пути разоружили еще четырех полицаев, не оказавших какого либо сопротивлениея.

   ​

   На второй день стало известно, что полиция не выполнив своего задания, возвратилась в Трубчевск, за что Бырдин был отстранен от руководства полицией и получил задание от немецкого командования любым путем уничтожить Кошелева и партизан. Через несколько дней В.И. Кошелев получил письмо из Трубчевска, в котором говорилось: «Ваша борьба бессмысленна, приходите в Трубчевск. Ваша жизнь гарантируется и будут созданы хорошие условия, служба будет предоставлена по Вашему желанию. На которое был дан ответ: «Скоро придем к вам в гости, ожидайте».
   Весть о разгроме группы полицаев в Сагутьево и о существовании партизан в Белой Березке всколыхнула население окружающих населенных пунктов, особенно окруженцев, которые прятались по деревням у населения. Так из Сагутьево пришли к партизанам Молодов П., Богданов Анатолий, из других деревень пришли Петров Иван Петрович, Соколов Константин Петрович, возвратились и партизаны Жаденов и Цыбин, по пути следования подобрали находящегося в тяжёлом состоянии Цыркуля Константина Петровича, затем подошел Междев Леонид Петрович. Так группа партизан выросла до 15 человек.
   Необходимо было установить связи с объединенным штабом партизанского движения Брянских лесов. С это целью партизаны направились через лесные деревни в поселок Нерусса, где встретили командира Суземского партизанского отряда, который устроил партизан на отдых, а тт. Кошелев В.И., Петров И.П. и Зенковский пошли в штаб, где повстречались с тт. Бонданенко А.Д. и Сенченковым. При этой встрече договорились, что командиром партизанского отряда назначается Кошелев Василий Иванович, а комиссаром отряда Петров Иван Петрович. Для отряда был выделен один станковый пулемет «Максим». Так Трубчевский партизанский отряд № 2 имени Чапаева получил вторую жизнь.
   В конце января 1942 года, когда партизаны возвращались с поселка Нерусса на свою базу ,в пути следования им повстречались трое молодых мужчин, Кошелев спросил их: «Кто такие, откуда и куда идете?» и получил ответ, что они идут в село Алтухово к родственникам. Им предложили вступить в партизанский отряд, на что они охотно согласились и были включены в группу партизан. Это были Зюрин Иван, Наумов Иван и Бекезин Иван.
   Партизанский отряд имени Чапаева оставался в небольшом поселке Земля железнодорожного разъезда Новенькое. После непродолжительного отдыха партизаны Гусев и Ященков были направлены на разведку в Скрипкино, не доходя, они обнаружили группу карателей, о чем при возвращении на базу немедленно доложили командиру отряда. Кошелев решил уничтожить карателей, но они быстро уехали в Трубчевск. Тогда партизаны поехали в поселок Белая Березка. К отряду присоединились рабочие Селецкого лесопильного завода: тт. Коваленко Александр, Любич Петр, Шпак Григорий, Пономаренко Семен Ильич, Самоденко Ксения, Руденко Мария, Клименко Федор, Мыльников Иосиф, а также пришедшие с Непорени Марченко Григорий, Стригунов Федор, Бабунов А., Хользов. В деревне Витемля немцы организовали откормочный пункт свиней, поэтому партизаны приняли решение о нападении на него. И вот в одну из февральских ночей 1942 года, разгромив Витемлянский гарнизон, погрузив на подводы несколько кабанов, отряд отправился в поселок Холмы. К партизанам присоединились полицаи, работавшие в Витемля, — Кошелев Иосиф и ветеринарный врач Королев Степан.

   ​

   В начале февраля 1942 года партизанский отряд под руководством Кошелева совершил смелый и дерзкий налет на деревню Сагутьево. По сведеньям партизанской разведки, туда прибыла большая группа немцев и полицаев для грабежа населения и уничтожения партизан. Поэтому партизаны напали первыми и разгромили эту карательную группу, захватив и казнив предателя и изменника Родины Бырдина. Захватив двадцать пять подвод, груженных продовольствием: мукой, зерном, возвратились — на свою базу. В этой операции партизаны потеряли одного человека( был убит Шпаков Григорий), а к партизанскому отряду присоединилась семья Крюкова Лазаря Анатольевича: (его жена, две дочери Паша и Маша и два сына Миша и Толя), а также Астапов и Лежнев Ф. После разгрома Сагутьевской группировки в селе состоялся митинг, на котором выступил В.И. Кошелев, призывавший население вступать в партизанский отряд. Они возвратили населению все награбленное немцами имущество и коров. По пути следования около Скрипкино отряду повстречался коммунист Погарского района т. Гелик Иван Григорьевич, присоединившийся к партизанскому отряду, а впоследствии, избранный секретарем партийной организации. В связи с ростом партизанского отряда появилась необходимость организовать отдельные подразделения, роты. Так было создано четыре роты.
   В конце февраля 1942 года по приказу объединенного штаба партизанского движения началась подготовка операции по нападению и захвату города Трубчевска, в которой принял участие и отряд имени Чапаева, база которого в то время находилась в деревне Денисовка. Общее руководство по разгрому немецкого Трубчевского гарнизона возлагалась на т. Сабурова, который в деревне Денисовка и встретился с товарищем Кошелевым. По пути следования отряд имени Чапаева около урочища Порубы встретился с небольшим, но боевым партизанским отрядом десантников под командованием т. Купчинова, который впоследствии и вошел в отряд имени Чапаева. В морозную мартовскую ночь партизанские соединения приступили к разгрому крупного немецкого гарнизона и полицейской комендатуры в городе Трубчевске, освободили заключенных из гестаповских застенков советских патриотов, захватили большие трофеи, поймали изменников Родины, в том числе Разленского. Потом отряд возвратился на базу.
   Получив разведданные о том, что в районном центре Знобь-Новгородская сконцентрирована большая группировка немцев и полицейских, руководство партизанского отряда приняло решение о разгроме группировки. И в одну из мартовских ночей нанесли сокрушительный удар, однако в отдельных зданиях засели немцы и полицейские, которые вели упорный огонь. Тогда т. Кошелев принял крайние меры и приказал поджечь здания с карателями и уничтожить группировку противника, что было и сделано. Разгромив Знобь-Новгородскую комендатуру, захватив большие трофеи, в том числе 15 лошадей с упряжками, 60 винтовок, три ящика с патронами, два ручных пулемета и другое имущество, отряд отправился на свою базу. Были разгромлены немецко – полицейские участки в селах Знобь-Трубчевская, Уралово, Мефедовка и других.
   28 апреля 1942 года состоялось заседание бюро Трубчевского РК ВКП(б), на котором утвердили командиром партизанского отряда № 2 Кошелева Василия Ивановича, комиссаром – Петрова Ивана Петровича.

   ​

   30 апреля нанесли удар по деревне и станции Витемля, разгромили немецкий гарнизон, разогнали полицейский участок в селах Муравьи, Евдоколье. Второго мая при овладении деревней Витемля погиб комиссар партизанского отряда имени Чапаева Иван Петрович Петров.
   12 мая 1942 года т. Кошелев был вызван в штаб объединенных партизанских отрядов Брянских лесов. Т. Емлютин вручил приказ, с указанием места дислокации отряда: «Ваша главная задача – помешать восстановлению Витемлянского железнодоржного моста через реку Десну. Это приказ Фронта». Когда партизанский отряд находился в поселке и на станции Витемля, были получены сведенья, что против них выступают четыре гарнизона( Трубчевский, Погарский, Почепский, Гремячский) полиция с четырех районов, батарея полка Десна. Командует карателями комендант Трубчевска подполковник Крузе. Охватив полукольцом деревню, каратели заняли исходные рубежи. До гитлеровцев 50-60 метров. В воздух взлетела ракета, прозвучала команда : «Огонь!» Земля словно раскалилась, дружно ударили пулеметы. Цепи гитлеровцев остановились. Когда Кошелеву сообщили, что замечен командный пункт , он приказал открыть огонь по командному пункту, который несколькими выстрелами был разбит. На ходу расстегивая кобуру Кошелев бросился к окопам, поднимая партизан в атаку. Немцы прыгали на ходу в повозки, быстро удирая по дорогам в Трубчевск, Погар, Гремяч. Причина панического бегства – изуродованные трупы подполковника Крузе и офицеров его штаба. Победа досталась сравнительно легко. Кошелев в бою умел совмещать страстность с холодным расчетом, упрямство со здравым смыслом, бесстрашие с разумной осторожностью ,и эта способность не позволяла ему пропустить тот единственный момент, когда можно вырвать победу. Он был не просто храбрым командиром, он был талантливым командиром, командиром – самородком. А вот как писал в своей докладной записке представитель партизанского движения на Брянском фронте подполковник Горшков о боевых действиях с 12 по 20 декабря 1942 года бригады имени Чапаева (500 человек) под командованием капитана Кошелева: «За 9 дней бригада с боями прошла свыше 150 километров по тылам противника, громя и захватывая его гарнизоны, захватывая обозы. Уничтожено 103 противника, взято в плен четыре противника, взяты трофеи: 4 — 122 мм пушки, 5 пулеметов, 1 миномет, 400 лошадей, 1500 пудов ржи, 100 ящиков консервов, 50 пудов сливочного масла, большое количество предметов обмундирования. Потери группы 2 человека, ранено 11 человек. «

   ​

   В апреле 1943 года штабом бригады была получена радиограмма , которая обязывала создать спецгруппу из 700 человек, во главе с Кошелевым, для действий на коммуникациях противника. Бригада была перебазирована в район п.Ромасуха Погарского района. Боевой путь и действия партизанская бригада имени Чапаева окончила 19 сентября 1943 года в поселке Ромасуха, Погарского района .соединившись с войсками Брянского фронта. Многие из партизан ушли в действующую Советскую Армию и продолжали свои боевые действия по разгрому немецко-фашистских войск до полной победы, а некоторые возвратились на свой завод, восстанавливать разрушенное народное хозяйство.
   
   Ветераны партизанской бригады имени Чапаева.
   
   Ветераны возле могилы Кошелева В.И.

   

   Места боевых действий бригады имени Чапаева

   Последнее редактирование: 22 фев 2014

8. Партизанский отряд «ПОЛЯРНИК»
   В 1942–1944 действовал на Кандалакшском направлении. Сформирован 19.02.1942 в Архангельске. Первоначальная численность 101 чел. Имел 4 взвода. Командир Д. А. Подоплекин, комиссар Д. Г. Майзер. Базировался в пос. Шала в Пудожском районе Карелии. Передислоцирован в Кандалакшский район 19.06.1942, располагался у Нямозера. Совершал походы по тылам противника на Кандалакшском направлении и на территорию Северной Финляндии, до Кемиярви. Первый поход начался в июле 1942. Расформирован в 1944.

   

   

   Партизанский отряд «Полярник». В центре – Д. А. Подоплекин

   

   Партизанские медсестры из отряда «Полярник» Из кн.: Костры партизанские

   

   Командир партизанского отряда «Полярник» Даниил Андреевич Подоплёкин (слева) и комиссар отряда Диомид Георгиевич Майзер (справа).
   Д.А. Подоплёкин командовал отрядом с февраля 1942 по октябрь 1944 года. До войны работал председателем Маймаксанского районного Совета Осоавиахим. Д.Г. Майзер занимал должность комиссара отряда с июня 1942 по июнь 1944 года. До войны служил в НКВД, затем после ухода на пенсию работал военруком Патракеевской начальной средней школы Приморского района Архангельской области.

   

   Бойцы партизанского отряда «Полярник» на привале во время похода в тыл врага. Слева направо: командир отделения Василий Михайлович Шашков, санитар, связной Николай Дмитриевич Богданов, командир взвода младший лейтенант Павел Иванович Третьяков.Н.Д. Богданов погиб в 1943 году.

   

   Бойцы партизанского отряда «Полярник»: медсестра, подрывник Зоя Ильинична Деревнина (Климова), медсестра Мария Степановна Волова, медсестра Александра Ивановна Ропотова (Невзорова).
   Фрагмент из Боевого рапорта от 12 октября 1943 года: «4. Член ВКП(б), медсестра Деревнина Зоя показала при выполнении задания исключительное хладнокровие. Она одна подожгла свыше 40 запалов и не сошла с железной дороги, пока не окончила свою работу. На марше и на привалах тов. Деревнина служила образцом в дисциплине и выносливости.»

   

   Бойцы 2-го взвода партизанского отряда «Полярник» перед выходом на задание. Партизанская база Шуми-городок.
   Сидит в первом ряду третий слева — командир отряда Даниил Андреевич Подоплёкин.

   

   Бойцы партизанского отряда «Полярник» в первом боевом походе. Впереди идет помощник командира отряда Александр Евгеньевич Невзоров, за ним командир взвода, начальник штаба отряда младший лейтенант Павел Иванович Третьяков, затем медсестра, подрывник Зоя Ильинична Деревнина (Климова).

   Последнее редактирование: 22 фев 2014

9. Степной рейд партизанского соединения М.И.Наумова.

   

   
   В историю Великой Отечественной войны эта операция вошла под названием Степной рейд, осуществленный с 1 февраля по 6 апреля 1943 года партизанским кавалерийским соединением Михаила Наумова по районам Сумской, Полтавской, Кировоградской, Винницкой и Житомирской областей. Именно на Кировоградщине происходили самые драматичные события, связанные с рейдом.
   В советской послевоенной историографии утверждалось, что инициатором этого рейда был сам Сталин, а после его смерти авторство идеи конного рейда приписывалось уже Н.С.Хрущеву, который в годы войны был руководителем КП(б)У и контролировал Украинский штаб партизанского движения (УШПД). Однако факт того, что группа партизанских командиров и Сумской подпольный обком КП(б)У начали противодействовать этому замыслу, свидетельствует, что ни Сталин, ни Хрущев авторами идеи рейда не были. Созрела же она в голове начальника штаба группы партизанских отрядов Сумского партизанского соединения старшего лейтенанта М.И.Наумова. Отправленная 28 февраля 1943 года в адрес сумских руководителей телеграмма Украинского штаба партизанского движения (УШПД) это подтверждает: «Все отряды вашего соединения подчинены только Наумову, приказы которого выполнять беспрекословно. Вопросы направления отрядов на правый берег Днепра согласованы с ЦК КП(б)У и обсуждению на обкоме (партии) не подлежат». Кто же был этот человек, которому в звании всего лишь старшего лейтенанта руководство партизанским движением СССР позволило провести глубокий рейд в тыл врага по почти безлесной территории?
   Михаил Иванович Наумов родился 16 октября 1908 года в селе Большая Соснова Пермской области в крестьянской семье. Работал слесарем-трубопроводчиком на угольной шахте в Донбассе. В 1930 году начал службу в пограничных войсках. Потом стал курсантом школы младших командиров внутренних войск в городе Шостка (Сумская область), курсантом химшколы в городе Гомеле, слушателем Высшей пограничной школы в Москве. В 1938 году его назначили командиром роты 4-го мотострелкового полка внутренних войск в Киеве. С 1940 года он – командир учебного батальона пограничных войск в Черновцах. Великую Отечественную войну старший лейтенант Наумов встретил на западной границе в должности начальника отделения штаба 94-го Сколевского пограничного отряда. В боях в районе города Галич Станиславской (ныне Ивано-Франковской) области был ранен, попал в окружение. В его собственноручно написанной биографии указано: «С июля 1941 по 1 января 1942 года находился на оккупированной территории, после выздоровления прошел пешком от города Галич до Хинельских лесов на Орловщине…» В январе 1942 года М.И. Наумов установил связь с партизанами Червоного района Сумской области и стал рядовым бойцом, а через непродолжительное время – командиром диверсионной группы партизанского отряда. С октября 1942 по январь 1943 года он уже начальник штаба оперативной группы партизанских отрядов Сумской области.
   В январе 1943 года соединение М.И. Наумова получило задание совершить рейд из Хинельских лесов в южные районы Сумской области, парализовать движение поездов противника на участках Сумы – Конотоп, Сумы – Харьков, а затем выйти на правый берег Днепра для проведения боевых действий в Кировоградской области и развертывания там партизанской борьбы. Почему же в Кировоградской области? Были для этого причины, о чем несколько ниже.
   
   
   Первое издание книги Наумова на русском языке (1961 г.)

   Как выпускник Высшей пограничной школы, М.И.Наумов понимал, что степные районы непригодны для партизанской борьбы, а потому необходимо применить новую тактику. Возможно, пригодилась тактика маневренной партизанской борьбы батьки Махно, который в 1919-1921 годах совершал смелые конные рейды по тылам и белых, и красных и о котором читали лекции в пограничной школе НКВД, где учился Наумов. Сам М.И. Наумов говорил так: «Нас (т.е. участников рейда. – Авт. ) породила украинская степь. Степь, где нельзя быть пешим. В степях партизанам немыслимо воевать в пешем строю».
   Выше указанной телеграммой УШПД командирам уже существующих партизанских соединений предписывалось выделить людей для соединения Наумова. Понимая, что участники рейда в степных условиях – это смертники, Наумову отдавали не лучших бойцов, а слабо подготовленных, некоторые из них даже не умели пользоваться оружием. Попадали туда и недисциплинированные, но отчаянные в своей смелости. Как шутили сами партизаны, соединение Наумова сформировалось «из брянского леса и Хинельских сосен».
   Начальником штаба соединения стал наш земляк, уроженец с.Грушка Ульяновского района Г.А. Мельник.
   Как показали будущие испытания, ощущение причастности к выполнению серьезной задачи глубокого рейда в тыл врага сплотило людей. Новое военное соединение оказалось невероятно дееспособным.
   1 февраля 1943 г. партизанская конница М.И. Наумова выступила в рейд из Льговского района Курской области.
   За 65 дней рейда соединение прошло по оккупированной территории Сумской, Полтавской, Харьковской, Кировоградской, Одесской, Винницкой, Киевской, Житомирской областей Украины и Полесской области Белоруссии почти 2400 километров, провело 47 боевых и диверсионных операций, форсировало 18 рек, разгромило ряд гитлеровских гарнизонов, подорвало пять железнодорожных мостов. Но самым весомым результатом этого рейда было то, что партизаны провели большую разъяснительную работу среди местного населения, вселяя в сознание людей веру в близкую победу. За время Степного рейда соединение Наумова увеличилось с 650 до 1100 человек. Именно после рейда соединения Наумова по Кировоградщине здесь началось массовое партизанское движение, о котором написано много, но невыясненных страниц еще больше.
   
   Из книги М.И.Наумова «Степной рейд» узнаем, что соединение было разделено в ходе рейда на отдельные отряды, из которых Харьковский, Кировоградский (сформированный для ведения боевых действий именно на Кировоградщине, командир комбриг Туманчук), Ямпольский и имени Хрущева продолжали оперировать на Левобережье. Конотопский отряд направлялся в район Кировоград-Черкассы, Эсманский – в район Винницы и железнодорожного узла Казатин. Перед командиром Кировоградского отряда комбригом Туманчуком (ни в одном справочнике по истории Великой Отечественной войны такого действующего лица найти не удалось. – Авт.) ставилась задача выйти в район Черного леса и развернуть оттуда активную партизанскую борьбу.

   Уже в ходе рейда УШПД радиограммой поставил перед Наумовым задачу «установить контакт с руководителями кировоградских партизан, со Скирдой (секретарь подпольного обкома КП(б)У и Туманчуком (как указано выше, командир партизанского отряда. – Авт.), действующих в районе Черного леса, десятью километрами южнее Знаменки…». Данное задание было связано с непонятной ситуацией на Кировоградщине – для организации партизанской работы на территорию области в 1942 году было заброшено несколько диверсионных групп (Доброгорского, Волокитина, Ванина, Ковальчука), которые на связь с Центром не вышли, судьба их до сих пор неизвестна. Центру были также неизвестны причины провалов кировоградского подполья и разгрома наспех созданных в 1941 году партизанских отрядов. Из официальной биографии одного из организаторов партизанского движения на Кировоградщине И.Д.Дибровы известно, что в январе 1943 года он во главе группы был заброшен в район Каменки Черкасской области и в мае 1943 года создал партизанский отряд. По данным ЦГАОО Украины, 20 января 1943 года И.Д.Диброва передал в Центр радиограмму: «Высадился благополучно, приступаю к действиям в районе Камянки». Но автору данной публикации довелось слышать свидетельства ветеранов органов безопасности, которые утверждали на основании документов, что Диброва в феврале 1942 года при десантировании получил травму ноги, потерял связь с участниками группы и скрывался у сестры в одном из сел Новогеоргиевского района. Как бы ни было, но на момент начала Степного рейда связь Центра с Дибровой отсутствовала.
   Это же подтверждается и задачей М.И.Наумову на установление места нахождения И.Д.Дибровы.
   В конце февраля 1943 года в районе села Вороновка (ныне под водами Кременчугского водохранилища) Новогеоргиевского (Светловодского) района участники рейда переправились через Днепр. Успешному преодолению водной преграды партизаны обязаны в первую очередь самоотверженному поступку местных жителей С.Павленко, И.Вакуленко и И.Зинченко, имена которых обнародованы для широкой общественности светловодским краеведом В.Сергеевым.
   Партизанам удалось разгромить новогеоргиевский гарнизон, состоявший из немецких солдат и украинской вспомогательной полиции, вышедший за пределы города для перехвата их движения на Запад. В песчаных дюнах возле села Подорожное пленные немцы и полицейские были расстреляны. В присутствии местных жителей публично казнили через повешение активного пособника оккупантов – бургомистра Новогеоргиевска, который, кстати, просил пощады и клялся партийным билетом, что выполнял задачи партии на подпольной работе. В воспоминаниях Наумова указано, что именно этот негодяй выдал гитлеровцам подпольщиков в Знаменке, Каменке и Александровке.
   
   Приказ Гайворонского уездного комиссара Майера от 21 марта 1943 года о наказании населения за помощь партизанам.

   Поиски М.И.Наумовым руководства кировоградского подполья в Черном лесу в течение десяти дней результатов не дали, как он писал в воспоминаниях, «день за днем искали и опрашивали всех и каждого, обследовали не только Черный лес, от Чигирина до Знаменки, но в прямом смысле слова прочесали и Холодный Яр, и все чернолесье от Субботова вверх по Тясмину до Смелы».
   Удалось найти только группу заблокированных гитлеровцами с 1941 года окруженцев из числа воинов разгромленной в Зеленой Браме «группы Понеделина» во главе с майором: «полуживых, в истлевшей одежде, полуслепых людей, которые полтора года не выходили из землянки, а теперь шатаются от ветра». На счету группы было несколько боевых эпизодов, однако какой-либо информации о руководстве подполья Наумов от них не получил.
   Об этом он докладывал в УШПД, но оттуда радировали, что командир Кировоградского партизанского отряда Туманчук находится в Черном лесу под Знаменкой и ежедневно связывается по радио с Москвой, информируя о ситуации: «Руковожу партизанами за Днепром, КП держу в Черном лесу, в Кировоградской области …». Само собой разумеется, что рядом с Туманчуком должен быть и секретарь подпольного обкома партии М.М.Скирда. В ходе их поиска наумовцам удалось в какой-то мере установить причины и обстоятельства гибели подполья в 1941 году. Вот что писал об этом М.И.Наумов в своих воспоминаниях: «Это была практика начальной партизанской борьбы на Кировоградщине, в Елизаветградковском районе, где руководители разбили свой отряд на маленькие группы и разослали их по лесам. Считая, что дело гиблое и положение безвыходное, одни начали приписываться к селам, скрывать оружие, другие пошли по домам, третьи спрятались в глубоком подполье. Некоторые из них пропали без вести и погибли в одиночку. Но не обошлось и без таких, которые завербовались, предали и выдали вчерашних друзей, помогли гитлеровцам выловить партизан, выдали продовольственные базы, склады оружия и места хранения партдокументов, выдали связных и явочные квартиры. На несколько лет они провалили все, что было заранее подготовлено парторганами, когда закладывалось широко разветвленное подполье». Здесь следует сослаться на светловодского краеведа В.Сергеева, который, опираясь на данные бывшего партархива, писал, что оставленным для подпольной работы в Чигиринском районе секретарем райкома КП(б)У, которого в свое время М.М.Скирда характеризовал как «… политически грамотного… во время работы энергичного, в решении партийных вопросов принципиального…», в первые же дни оккупации была выдана гитлеровцам вся подпольная сеть Чигиринщины, для руководства которой он был оставлен.
   И снова М.И.Наумов: «Нечаев (Иван Иванович Нечаев. – Авт.), который руководил Знаменским партизанским отрядом, распустил отряд по селам, а потом собрал только пятнадцать человек и в течение октября и ноября 1941 года находился в тяжелом положении. Дело кончилось тем, что он в числе одиннадцати человек вблизи Чутянського леса зашел отдохнуть в сарай, а когда все уснули, их окружила жандармерия … Спаслись только трое, а Нечаев и другие партизаны погибли: сгорели в сарае, подожженном жандармами. Так же трагически и по той же причине погиб через год один из лучших организаторов знаменских (елизаветградковских. – Авт.) партизан – Боевец (Петр Иванович Боевец до войны работал заведующим Елизаветградковским райфинотделом. – Авт.). Днем, окруженный в доме, он бросил гранату и убил четырех гитлеровцев, бросил вторую – не взорвалась. Боевец вылез на чердак, поджег крышу и застрелился…».
   Как известно, в конце 1941 года гитлеровцам удалось разгромить на Кировоградщине наспех сформированные партизанские отряды. Так, в отчете о работе немецкой тайной полевой полиции ГФП (гехайме фельдполицай) от 18 ноября 1941 года сообщалось, что «диверсионные группы, появившиеся под Знаменкой, разгромлены благодаря решительным действиям 213-й охранной дивизии. Диверсии на железной дороге в этом районе полностью прекратились. Таким образом этот район можно считать очищенным от партизанских банд».
   
   
   Грамота о присвоении М.И.Наумову звания Героя.

   Из материалов Государственного архива Кировоградской области (ГАКО): «Харченко А.Т., 1915 года рождения, в октябре 1941 года по заданию начальника Кировоградского УНКВД Неборакова был отправлен в Знаменский район для налаживания связи с партизанским отрядом под руководством третьего секретаря Кировоградского обкома КП (б)У Скирды, но связи не установил»; «Дряпак М.М., 1901 года рождения, образование среднее, член ВКП (б) с 1937 года, до войны работал третьим секретарем Александровского райкома ВКП (б), в августе 1941 года в партизанском отряде не выполнил приказ командира Ивана Ткаченко об установлении связей с партизанами Чигиринского леса, вернулся в село и сдал полиции оружие, полученное в отряде». Из жалобы Дряпака М.М. прокурору Кировоградской области: «В начале августа 1941 года район был оккупирован немцами, из числа районного актива был организован партизанский отряд в количестве 30 человек во главе с первым секретарем райкома партии товарищем Ткаченко И.П., и через две недели отряд развалился, поскольку не был подготовлен к действиям, не хватало надлежащего руководства: мы разошлись по селам, не получали никаких указаний, и сам Ткаченко неизвестно куда исчез».
   В послевоенных воспоминаниях М.М.Скирды в записи историка И.О.Пархоменко указано, что «подпольный обком партии тщательно изучил причины провалов кировоградского подполья. Главным из них было плохое соблюдение конспирации. Это нашло отражение и в структуре подполья. Подпольные группы были слишком большими. Крупные отряды были уязвимее для проникновения в них провокаторов. Обком рекомендовал в дальнейшем (когда именно, не уточнено. – Авт.) создавать изолированные друг от друга мелкие (по 4-5 человек) группы». На основе анализа материалов реабилитации руководителя кировоградской подпольной организации имени Ворошилова К.Гончарова, обвиненного в измене Родине и предательстве, кировоградский краевед В.Постолатий пришел к выводу, что именно Скирда настоял на создании уязвимых крупных подпольных групп.
   В течение десяти дней в конце февраля 1943 года разведчики соединения Наумова пытались найти в Черном лесу и Холодном Яре М.М.Скирду и И.Д.Диброву, однако усилия были напрасными. В первом издании книги Наумова «Степной рейд» (1961 г.) об этой ситуации сказано так: «И в скирде Скирду не найду, и в дибравах нету Дибровы, – такую телеграмму подготовил для генерала Строкача Мельник (начальник штаба соединения. – Авт. )». В последующих изданиях книги этого фрагмента уже нет.
   Потратив время на поиски в знаменских и каменских лесах руководства подпольного обкома партии, наумовцы дали возможность гитлеровцам подготовить значительные силы для противодействия. Как свидетельствуют архивные документы, оккупационная администрация была напугана партизанским рейдом, молва о котором приобрела широкий размах. Так, в Новомиргороде наумовцами был убит гебитскомиссар Гинц, известный своими расправами над мирным населением. Поэтому перепуганные коллеги Гинца распространяли среди населения грозные предостережения против поддержки партизан.
   Зная от широко разветвленной агентурной сети направление движения партизан Наумова, гитлеровцы стянули значительные силы в район Первомайска и Голованевска, где командованием соединения при планировании рейда предполагалось оборудовать посадочную площадку в одном из лесов для приема самолетов, чтобы получить боеприпасы, снаряжение, эвакуировать раненых. Но площадку не оборудовали, самолеты не прилетели. Поэтому наумовцы двигались на запад, в Винницкую область, где нужно было произвести доразведку строительства какого-то важного гитлеровского объекта (на момент рейда советская разведка установила, что недалеко от села Стрижавка под Винницей в лесном массиве находится летняя ставка Гитлера под условным наименованием «Вервольф». – Авт.).
   Из урочища Галочье под Голованевском наумовцы проходили через село Станиславово в Ульяновском районе, где остановились на ночлег. Не знали партизаны, что гитлеровцы спешно подтянули значительные силы из Первомайска, Умани, Новоукраинки, Гайворона – моторизованную дивизию, подразделения полиции и т.н. добровольцев-казаков, два артполка и румынские части из-за Южного Буга. В воздухе постоянно находились немецкие разведывательные самолеты. Из-за отсутствия листьев на деревьях спрятаться от самолетов было невозможно. В Станиславово произошел ожесточенный бой, в ходе которого партизаны понесли значительные потери. Сам Наумов получил контузию. Вместе с ранеными, ездовыми, женщинами осталось всего человек триста. Остальные были либо убиты и ранены, или рассеялись по местности. Много наумовцев составили ядро новых партизанских отрядов на Кировоградщине и Виннитчине, повлияли на активизацию деятельности уже существовавших.
   Лишь немногим удалось прорваться через гитлеровские посты и заслоны и выйти из окружения в заранее обозначенный пункт в Полесской области Белоруссии. Оттуда раненого М.И.Наумова самолетом доставили в Москву на лечение.
   7 марта 1943 года, то есть во время боев на Кировоградщине, Михаилу Ивановичу Наумову было присвоено звание Героя Советского Союза.
   А за проведение Степного рейда в апреле 1943 года ему присвоили звание генерал-майора, минуя предыдущие звания капитана, майора, подполковника и полковника. Так был оценен военный талант М.И.Наумова. Возле села Шляховая Новоархангельского района бой в окружении 11 марта 1943 г. вели бойцы Эсманьского отряда во главе с комиссаром отряда Алферовым и начштаба Дорошенко. Лишь 25 конникам удалось прорваться на Виннитчину…
   На братской могиле в Шляховой, где похоронены наумовцы, сооружен памятник работы скульпторов Т.Братерского, М.Корнеева, архитектора А.А.Сидоренко – окованная медью скульптура женщины с лавровым венком в руках олицетворяет скорбящую Родину-Мать.
   После выздоровления М.И.Наумова в июне 1943 года УШПД поставил перед его соединением новую задачу: совершить рейд по Киевской и Житомирской областям и снова выйти для боевых действий в Кировоградскую область. Однако на Кировоградщине М.И.Наумов больше не появлялся, его соединение рейдировали на запад.
   После войны генерал-майор М.И. Наумов возглавлял управление милиции в Черновицкой области. В 1947 году был избран депутатом Верховного Совета УССР. Окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба Вооруженных сил СССР. В 1951-1953 гг. был заместителем начальника УМВД в г. Ленинграде и Ленинградской области. С 1953 года работал в должности начальника управления Внутренних войск МВД Украины. В 1960 году по состоянию здоровья уволился. Написал воспоминания «Хинельские походы» и «Степной рейд», стал членом Союза писателей Украины. Несмотря на общую службу в системе МВД, отношения с М.М. Скирдой не поддерживал. Умер 8 февраля 1974 года, похоронен в Киеве, на Байковом кладбище.
   В наши дни исследователям стала доступной характеристика М.И.Наумова, составленная гитлеровским «Зондерштабом-Р»:
   «Наумов – генерал-майор. Командир объединения партизанских отрядов, действующих главным образом в Киевской области. Стремится проникнуть в южную, степную часть Украины, но успеха не имеет. В феврале и марте месяце из Брянских лесов по заданию генерала украинского НКВД Строкача с крупной бандой пытался прорваться в Винницкую и Кировоградскую области, но был разбит и рассеян резервными частями и украинскими формированиями. Вышел с небольшой группой в Пинские болота, оттуда был вывезен в Москву на самолете. Строкач, как своего друга, не наказал Наумова за провал, а назвал его поход бессмертным и добился награды Наумова – званием Героя Советского Союза и воинское генерал-майор. До этого Наумов имел звание капитан. Войну начал в Карпатах, там попал в окружение. Пользуясь попустительством в первые дни войны оккупационных властей и жандармерии, легко пробился в Брянские леса, где и начал заниматься бандитизмом (гитлеровский синоним партизанского движения. – Авт.). Когда бандиты увидели в нем своего руководителя, а он отличался стремлением к грабежам и постоянным налетам на мирных жителей, его избрали командиром. Образование имеет среднее, но имеет большие способности и начитан. До войны работал в пограничных частях НКВД и преподавал в училищах криминалистику. По специальности, пожалуй, больше криминалист, чем военный.
   Среди бандитов пользуется большой популярностью и славится изобретательностью тактических бандитских приемов. Основной вид его деятельности – рейды в погоне за мелкими гарнизонами и штабами и налеты на них, иногда имеет в этом незначительные успехи, но Строкач его возвышает и за незначительные успехи. Диверсиями на коммуникациях занимается мало, не специалист. Оружием и боеприпасами обеспечивается из Москвы, оттуда получает и инструкции. Весьма опасен тем, что может создавать внезапную угрозу штабам, главным образом военным и правительственным чинам.
   В быту развязный и высокомерный перед своими коллегами по бандитизму. Любит пить водку. Возраст: лет 30-32. Рост средний, блондин. Чисто выбрит. Всегда носит мундир и генеральские золотые погоны, ордена и Золотую Звезду. Посторонних к себе не подпускает, опасается террора».
   М.М.Скирда после освобождения Кировоградской области с 1944-го по август 1948 года продолжал работать секретарем обкома КП (б)У по кадрам.
   В 1948-1951 годах был слушателем Высшей партийной школы при ЦК ВКП (б), после чего по 1952 год был инспектором ЦК КП(б)Украины. Далее партия направила его на укрепление органов правопорядка – с 1952-го по 1953 год М.М.Скирда был заместителем начальника Управления милиции МГБ Украины (в 1947-1952 годах из МВД в МГБ переданы внутренние войска, милиция, пограничные войска и другие подразделения (в составе МВД остались лагерные и строительные управления, пожарная охрана, конвойные войска, фельдъегерская связь. – Авт.). С 1953-го по 1956 год возглавлял Политотдел МВД Украины, а в 1956 году был назначен начальником Тюремного отдела МВД Украины, откуда в 1956 году перешел на должность начальника Киевской школы милиции МВД СССР. С созданием на ее базе Высшей школы МВД Украинской ССР в 1960-1961 гг. был заместителем начальника школы по хозяйственной работе. В 1961-1965 годах начальник Управления внутренних дел – охраны общественного порядка исполкома Кировоградского областного совета, комиссар милиции III-го ранга. С 1968 года на пенсии. Умер в 1979 году, похоронен в Киеве.
   В воспоминаниях М.М.Скирды о попытках контакта Наумова с руководством кировоградского подпольного обкома КП(б)У нет ни слова, но уточняется, что «усилению деятельности подпольщиков и партизан Кировоградщины способствовало проведение по указанию ЦК КП(б)У рейдов партизанских соединений с севера Украины в центральные и южные области. В феврале-марте 1943 года через 11 районов Кировоградской области прошли отряды соединения под руководством М.И.Наумова. С помощью наумовцев на территории Голованевского района был создан партизанский отряд «Южный»». В другом месте он подчеркивал, что «большую помощь в развертывании партизанского движения на Кировоградщине оказал Украинский штаб партизанского движения. В июне – августе 1943 года он переправил самолетами в область 10 организационных групп по 8-15 человек в каждой. Подпольные партийные органы развернули работу по пополнению этих групп и созданию на их основе крупных партизанских отрядов». Итак, М.М.Скирда, не упоминая 1941-1942 годы, признал, что партизанское движение на Кировоградщине активизировалось во второй половине 1943 года, то есть после рейда соединения М.И.Наумова.
   

   

   
   Группа украинских партизан из соединения М.И. Наумова уточняет боевую задачу.

   

   Групповой портрет подразделения партизан из состава соединения М.И. Наумова в 1942 году.
   Сидит второй слева в первом ряду — Михаил Иванович Наумов. М.И. Наумов (1908 — 1974) —
   руководитель партизанского соединения на Украине во время Великой Отечественной войны,
   генерал-майор, Герой Советского Союза (07.03.1943).

   

   Награды

   • Герой Советского Союза 7 марта 1943 медаль «Золотая Звезда» (№ 924)
   • орден Ленина (7 марта 1943)
   • 2 ордена Красного Знамени
   • Орден Богдана Хмельницкого 1 степени
   • орден Отечественной войны 1-й степени
   • 2 ордена Красной Звезды
   • Медаль «За отвагу»
   • Медаль «За боевые заслуги»
   • Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
   • Медаль «Партизану Отечественной войны» 1-й степени
   • Медаль «За отличную службу по охране общественного порядка»
   • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
   • Медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
   • Медаль «30 лет Советской Армии и Флота»
   • Медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»
   • Медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»
   • Медаль «50 лет советской милиции»

   Иностранные награды:

   • Орден Знамени ВНР 1-й степени (ВНР)
   • Орден Крест Грюнвальда II степени (ПНР)
   • Медаль ордена Словацкого национального восстания (ЧССР)

   Умер 8 февраля 1974 года. Похоронен на Байковом кладбище в Киеве.

   
   

   

10. 

    Тела убитых советских партизан у заброшенного деревенского дома.

    

    Партизаны Черниговско-Волынского партизанского соединения греются у костра во время рейда на Западную Украину.

    

    Группа партизан второй роты отряда им. Чкалова Гомельской партизанской бригады «Большевик» минирует шоссейную дорогу Губичи – Жлобин.

    

    Партизаны отряда №7 партизанской бригады им. Пархоменко во время боевой операции на артиллерийском тягаче А-20 «Комсомолец» партизанского отряда им. С.М. Кирова.

    

    Повешенный немцами на углу дома советский партизан.
    Надпись на обратной стороне фото говорит о том, что это один из 32 повешенных партизан.

    

    Жители Харькова у тел повешенных на улице Шевченко троих советских партизан.

    

    Построение советского партизанского отряда перед боевым походом.
    Перед строем стоит предположительно командир партизанского отряда «Сталинец» В.Т. Сысуев.

    

    Партизанский отряд в боевом походе. Карельский фронт.

    

    Одесские партизаны у выхода из катакомбы на окраине города.

    

    Калининские партизаны в боевом походе.

    

    Партизанская конница переходит через реку Случь.

    

    Передвижение отряда 3-й Ленинградской партизанской бригады.

    

    На фото справа налево: заместитель начальника Украинского штаба партизанского движения по диверсиям полковник Илья Григорьевич Старинов (1900—2000), комиссар 1-й Украинской партизанской дивизии генерал-майор Семен Васильевич Руднев (1899—1943), секретарь ЦК КП(б)У Демьян Сергеевич Коротченко (1894—1969), начальник Украинского штаба партизанского движения генерал-майор Тимофей Амвросиевич Строкач (1903—1963), командир 1-й Украинской партизанской дивизии Сидор Артемьевич Ковпак (1887—1967).

    

    Советский партизан А.И. Антончик с 7,62-мм танковым пулеметом системы Дегтярева образца 1929 года ДТ-29 (Дегтярев танковый) в строю.

    

    Партизаны-подрывники Закарпатского партизанского отряда Грачев и Утенков, вооруженные пистолет-пулеметами ППШ, на аэродроме.

    

    Два советских партизана осматривают трофейный немецкий пулемет MG-34.

    

    Портрет 14-летнего партизана-разведчика Михаила Хавдея из состава Черниговско-Волынского соединения генерал-майора А.Ф. Федорова.

    

    Партизан-разведчик Черниговского соединения «За Родину» Василий Боровик

    

    Юный партизан, награжденный медалью «За отвагу».
    

    

    Командир партизанского отряда вручает медаль «За отвагу» юному партизану-разведчику. Боец вооружен 7,62-мм винтовкой системы Мосина.

    

    Вручение личного оружия бойцам партизанского отряда имени Г.И. Котовского.
    Отряд имени Г.И. Котовского первого состава действовал на территории Брестской области Белорусской ССР, второго состава — на территории Брестской и Вилейской областей Белорусской ССР.

    

    Группа советских партизан у 45-мм противотанковой пушки образца 1934 г.

    

    Пинские партизаны на марше. Партизан на переднем плане переносит 7,62-мм станковый пулемет ДС-39 (Дегтярёва станковый образца 1939 года), расчет такого пулемета состоял из четырех человек.
    Пинские партизаны действовали на стыке Минской, Полесской, Барановичской, Брестской, Ровенской и Волынской областей Белорусской ССР.

    

    Построение партизанского отряда перед рейдом в тыл врага.

    

    Псковские партизаны отправляются на боевое задание.

    

    Советский партизан прощается с матерью.

    

    Бойцы одного из партизанских отрядов во время боевого похода отряда в составе соединения.
    Боец справа вооружен трофейным немецким пистолет-пулеметом МР-38 с магазином от MP-40 (отличается ребрами жесткости). Брянская область.

    

    Разведчик партизанского отряда Брестского соединения на наблюдательном пункте.

    

    Партизанский связной, замученный фашистами.

    

    Казненный партизанами предатель.

    

    Казненный партизанами немецкий ефрейтор.

    

    Партизаны собираются в рейд. Фото интересно тем, что партизаны вооружены холодным оружием (вплоть до шашек) и британскими винтовками «Ли-Энфильд» (Lee-Enfield — SMLE). Ли-Энфильды достались РККА от британской армии в 1919 году на Русском Севере, затем хранились на складах, после первых поражений 1941 года стали поступать в действующие части Красной Армии. Известно о выдаче Ли-Энфильдов в сентябре 1941 в Ленинграде подразделениям готовившимся к боям на Невском пятачке.

    

    Обучение партизан в районе Смоленска.

    

    Партизанская семья. Белоруссия.

    

    Партизаны — подрывники минируют один из мостов.

    

    Партизаны минируют железнодорожные пути. 1942 год.

    

    Местные жители встречают партизан, освободивших деревню.

    

    В партизанском лесу. Дети играют в войну.

    

    Партизанская засада.

    

    Партизан Миронов по кличке Борода в лесах Смоленщины.

11. Движение сопротивления на Белгородчине в 1941—1943 гг.

    

    
    29 июня 1941 г. была принята директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков, в которой, в числе других мер, содержалась программа развертывания партизанского движения. 18 июля 1941 г. ЦК ВКП(б) принял специальное постановление «Об организации борьбы в тылу германских войск». В этих документах давались указания о подготовке партийного подполья, организации, комплектовании и вооружении партизанских отрядов, определялись задачи движения, говорилось о необходимости создать в захваченных районах невыносимые условия для врага, преследовать и уничтожать его на каждом шагу.
    Призыв разжечь пламя всенародной партизанской борьбы нашел горячий отклик в сердцах советских людей. Повсеместно под руководством партийных организаций создавались небольшие партизанские отряды и группы, превратившиеся затем в крупные отряды и соединения. Партизанская борьба в тылу врага стала поистине всенародной.
    Вместе со всей страной приняли активное участие в борьбе против немецко- фашистских оккупантов и жители Белгородчины. Не щадя своей жизни, боролись они за освобождение родной земли. Нападая на важнейшие коммуникации фашистов, они наносили им большой урон в живой силе и технике, постоянно нарушали работу их тыла, обеспечивали советское командование ценными сведениями о расположении сил и намерениях противника. Все это сковывало действия фашистских войск, затрудняло их снабжение, держало оккупантов в страхе и напряжении, и что самое главное — отвлекало значительные силы противника на борьбу против партизан. Партизанское движение явилось грозной силой и помощником Красной Армии в борьбе с немецкими захватчиками.
    Советские и партийные органы на местах принимали решительные меры, направленные на повышение бдительности, усиление охраны военных и хозяйственных объектов, проводили значительную работу по созданию истребительных батальонов, которые
    являлись основным ядром, вокруг которого впоследствии создавались партизанские отряды. Как известно, эти военизированные добровольческие формирования начали создаваться в прифронтовых областях страны в первые же дни войны согласно постановлениям СНК СССР от 24 июня 1941 г. «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» и «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов». Они формировались из представителей местного актива, добровольцев, лиц физически крепких, но не подлежащих призыву в армию — для охраны важных народнохозяйственных объектов, борьбы с разведывательно- диверсионными группами и воздушными десантами врага. Общее руководство истребительными батальонами осуществлял Центральный штаб, созданный при НКВД СССР; их подготовкой и деятельностью занимались специальные штабы, созданные в отделах и управлениях НКВД районов, областей, краев и республик. В начальный период войны они были сформированы и в Курской области — в июне 1941 г. было создано 70 батальонов численностью 10544 чел. Один из первых среди них был организован 30 июня 1941 г. в Белгороде, в него вступило 200 чел. В Старом Осколе истребительный батальон насчитывал 300 чел. Истребительные батальоны создавались и в других районах. Вот что говорилось в справке о деятельности бойцов истребительного батальона г. Старого Оскола: «В период, когда немецкая армия находилась в непосредственной близости от города Старый Оскол, в районе Белгорода и Тима, бойцы истребительного батальона в количестве 300 человек находились на казарменном положении, выполняя задания командования Красной Армии, с целью разведки и диверсии в тылу врага переходили линию фронта.
    Из состава батальона передано 50 чел. членов ВКП(б) и комсомольцев в партизанские отряды, которые для борьбы с немецкой армией перебрасывались в тыл врага.
    В конспекте-докладе начальника штаба опергруппы майора Климина на бюро Обкома ВКП(б) 29 июля 1941 г. о выполнении постановления Совнаркома СССР и решения Курского бюро Обкома ВКП(б) об организации истребительных батальонов для борьбы с парашютистами и диверсантами противника приводятся следующие данные по комплектованию истребительных батальонов: «1. В Курской области сформировано 68 истребительных батальонов, из них 66 в районах и 2 в городе Курске. В основном формирование батальонов было закончено 29 июня с/года.
    По численному составу батальоны не одинаковые. Наименьшим по численности является батальон в Сажновском районе, состоящий из 75 человек. Самый большой батальон Обоянский — 386 человек.
    По состоянию на 25 июля во всех 68 батальонах по спискам значится 10650 человек. В батальонах преобладающее большинство коммунистов и комсомольцев. Согласно полученным сведениям, в 63-х батальонах (5 батальонов сведений не представили) членов и кандидатов ВКП(б) в списках значится 4978 человек или 51%, комсомольцев 1061 человек — 11% и беспартийных 38%.
    В этом же докладе приводятся сведения о вооружении истребительных батальонов, об их боевой подготовке, дисциплине и несении службы в прифронтовой зоне.
    Проявлением горячего патриотизма трудящихся нашего края явились добровольные военные формирования — отряды народного ополчения. Они создавались повсеместно. Работу по их формированию возглавили партийные и советские органы. Белгородский горком партии 12 июля 1941 г. создал штаб народного ополчения во главе с секретарем горкома Ф.В. Куцем. В тот же день на всех предприятиях и учреждениях города были проведены собрания, на которых прошла запись добровольцев. Только в течение первых двух часов от трудящихся поступило около 2500 заявлений, а к 24 июля 1941 г. в отряды народного ополчения в Белгороде влились свыше 5 тыс. чел. Решением бюро Белгородского горкома партии из вступивших в народное ополчение был создан полк в составе двух батальонов. Бойцы народного ополчения после работы несли охрану производственных объектов, строили оборонительные сооружения, под руководством опытных инструкторов изучали оружие.
    К осени 1941 г. когда над районами Белгородчины нависла угроза оккупации, обком партии провел областное совещание секретарей райкомов, поставив перед райкомами конкретные задачи на случай временной оккупации области. Партийные организации, руководствуясь постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск» и указаниями Курского обкома, приступили к созданию партизанских отрядов. Они отбирали в отряды стойких и проверенных людей из числа коммунистов, не ушедших на фронт по мобилизации, проводили отбор кандидатур руководителей партизанских отрядов: командиров, комиссаров и начальников штабов.

    

    Желание бороться в тылу врага выразили свыше двух тысяч патриотов. Они вошли в состав будущих партизанских формирований, подпольных организаций и групп. В сентябре-октябре 1941 г. на территории современной Белгородской области были сформированы 15 партизанских отрядов, которые накануне вторжения гитлеровских войск были выведены в районы боевых действий.
    Одним из первых в конце сентября 1941 г. Белгородским райкомом партии был сформирован Белгородский партизанский отряд (командир ст. лейтенант Андрей Алексеевич Поляков, комиссар Александр Тихонович Сиверский). Затем были созданы партизанские отряды: Ивнянский (командир Дмитрий Васильевич Застрожков, комиссар Николай Никитович Севрюков), Ракитянский (командир Григорий Александрович Бобров, комиссар Михаил Александрович Решетников), Грайворонский (командир Павел Васильевич Тольпа, комиссар Максим Станиславович Цесинский), Томаровский (командир Виктор Александрович Доброхотов, комиссар Тимофей Архипович Енин), Микояновский (командир Михаил Ильич Проскурин). Обоянский (командир Николай Иванович Козлов, комиссар Федор Дмитриевич Переверзев), Краснояружский (командир Ефрем Афанасьевич Коломыйцев), Валуйский (командир Федор Петрович Шульгин, комиссар Анатолий Михайлович Липинский), Сажновский (командир Трофим Степанович Матвиенко). Немногочисленными были партизанские отряды: Новооскольский (командир Никита Дмитриевич Иерусалимов, Николай Семенович Карасев, комиссар Николай Семенович Щетинин), Борисовский (командир Тихон Иванович Усиков, комиссар Егор Михайлович Оро- бинцев). В 1942 г. был создан Белгородский городской партизанский отряд (командир Р. А Голосовский., комиссар Ф.В. Куц.), Титовский партизанский отряд (командир Егор Иосифович Никитченко, комиссар Дмитрий Васильевич Снопков) и др. Основное ядро их составляли коммунисты и комсомольцы, например: в Белгородском отряде из 45 чел. 33 являлись коммунистами, в Шебекинском коммунистами были около половины бойцов.
    Готовясь к борьбе с врагом, партизанские отряды создавали склады оружия и продовольственные базы. Для связи с населением и наблюдения за врагом в селах оставались проверенные, специально проинструктированные люди.
    

    

    А.А.Поляков
    

    

    
    Р.А. Голосовский

    

    
    Бойцы Грайворонского партизанского отряда

    Небольшие по своему составу партизанские отряды, постоянно маневрируя, наносили чувствительные удары по захватчикам, громили гитлеровские гарнизоны, штабы, уничтожали связь, вершили суд над предателями.
    Хотелось бы несколько слов посвятить боевым эпизодам, связанным с действиями известных партизанских отрядов. Много славных дел на счету Валуйского партизанского отряда и групп парашютистов-десантников, действовавших в тылу у гитлеровцев. Валуйский партизанский отряд был создан по решению бюро райкома партии и начал свои боевые действия против оккупантов в июле 1942 г. В отряд записалось около 50 чел. партийных, советских и комсомольских активистов, рабочие, колхозники, интеллигенция. Командиром был назначен коммунист Т.П. Говоров, комиссаром — Д.П. Самсонов. Вскоре к партизанам присоединилась заброшенная сюда группа советских десантников и группа военнопленных красноармейцев, бежавших из фашистских лагерей. В отряде была создана партийная организация, которая способствовала превращению его в спаянную, дисциплинированную боевую единицу. Секретарем организации коммунисты избрали Т.А. Герасимова.
    Действовал отряд на территории Валуйского, Никитовского и Волоконовского районов. Партизаны и десантники совершили диверсии на железнодорожной ветке, пуская
    под откос вражеские эшелоны, делали налеты на небольшие отряды гитлеровцев, уничтожали изменников Родины. Партизаны вели разъяснительную и агитационную работу среди населения оккупационных сел, призывали их втягиваться в борьбу, срывать оборонные работы, на которые фашисты мобилизовали местное население. В результате в Валуйском и Никитовском районах осталось много необмолоченного зерна, а это не дало возможность фашистам вывести зерно в Германию.
    В нелегкой борьбе с оккупантами партизаны ощущали постоянную поддержку со стороны местных жителей, которые снабжали продовольствием, собирали сведения о фашистских частях, в трудную минуту укрывали бойцов.
    В один из декабрьских дней фашисты решили покончить с патриотами. Против партизан был брошен большой карательный отряд. На белгородской земле действовала 725-й группа тайной полевой полиции — Гехаймфельдполицай (сокращенно ГФП). Она выполняла функции фашистского гестапо в прифронтовой полосе и являлась исполнительным органом военной контрразведки. Ее отряд окружил лес, где располагались партизаны, но бойцам удалось вырваться из западни гитлеровцев и без потерь уйти от преследования.
    В январе 1943 г. во время Острогожско-Россошанской операции партизанский отряд и группа десантников своими действиями оказали наступавшим частям РККА большую помощь. В ночь на 19 января накануне освобождения от гитлеровцев г. Валуйки группа партизан под командованием Плюскина взорвала железнодорожное полотно, преградив путь отхода со станции немецким эшелонам. В те январские дни партизанский отряд Т. П. Говорова уничтожил до 500 гитлеровцев и около 3 тыс. взял в плен. Группа партизан, в том числе командир и комиссар отряда, были награждены орденами и медалями СССР.
    Активно вел борьбу с немецкими оккупантами и Микояновский партизанский отряд под командованием М.И. Проскурина. Особенно дерзкими были налеты партизан зимой-весной 1942 г. 5 марта отряд совершил налет на штаб 3-го батальона 5 i 3-го пехотного немецкого полка в с. Старицы Харьковской области. В этом бою партизаны уничтожили 59 немецких военнослужащих, в том числе 15 офицеров, захватили радиостанцию и другое имущество.

    

    Активное сопротивление немцам в феврале-августе 1943 г. оказал Ракитянский партизанский отряд, окончательно сформированный в январе-феврале 1943 г. Командовал отрядом М.А. Решетняк. работавший до войны в Ракитянском райкоме партии. Ракитянские партизаны поддерживали тесную связь с партизанами соседнего Обоянского района, оттуда, из Ольшанских лесов, они пришли в Ракитное. Рассмотрим историю этого отряда более подробно. В феврале 1943 г. начальником сахзаводской автоколонны И.Р. Костенко как представителем Ракитянского райкома партии было проведено подпольное собрание. Он выступил с предложениями по организации партизанского отряда, в этот день был обсужден план действий и распределены обязанности. К 20 февраля комплектование отряда закончилось. Большую помощь отряд оказал наступающим частям Красной Армии. Патриоты захватили Ракитянский сахзавод и не допустили его взрыва.
    Отдельное слово нужно сказать о действовавших на территории района истребительных батальонах, процесс формирования которых шел непросто. Мужчины были на фронте, поэтому отряды формировались из числа допризывников 1926—1927 годов рождения (доля их составила 60%). В Ракитном действовал истребительный батальон Ракитянского РОНКВД. В него входили 17-летние юноши и мужчины старше 50 лет. Среди них Н.М Десятников, Н.Г. Жиденко, А.Г. Коленченко, Н.А. Борченко, А.К. Михайленко и др. Они охраняли мосты, сахарный завод, железную дорогу, ловили диверсантов, периодически прочесывали местность, занимались сбором и уничтожением фашистских листовок, оружия, боеприпасов и военного имущества .
    Приведенные сведения — лишь малая часть того, о чем еще можно рассказать. Но на этих и других примерах боевых действий партизанских отрядов и самих партизан хорошо видно, что партизанская борьба в годы Великой Отечественной войны была поистине всенародной и не знала территориальных границ. Партизаны провели против фашистских оккупантов и их пособников немало боевых операций, многие из них давались нелегко, порой ценой жизни. Более 500 партизан и подпольщиков нашего края отдали свои жизни в борьбе за освобождение родной земли от фашистской нечисти. Вклад, внесенный в победу над врагом партизанами, получил высокую оценку Родины. За активное участие в партизанской борьбе с немецко-фашистскими оккупантами около 200 уроженцев Белгородчины награждены орденами и медалями.

    Прохоровский партизанский отряд

    

    
    Командование Прохоровского партизанского отряда.
    В центре (сидит) командир И. И. Волков, слева — комиссар И. Г. Цибульский, справа — начальник штаба В. У. Ивановский.
    
    

    

    
    Бойцы Прохоровского партизанского отряда:
    1, 11, 19, 20, 32, 38, 39, 40, 41, 43, 48 — не установлены;
    2 Александр Федорович Черкашин; 3 Ксения Терентьевна Скрибцова; 4 Валентина Петровна Ушакова; 5 Мария Константиновна Барсукова; 6 Евгений Иванович Баженов; 7 Василий Филиппович Наумов; 8 И. К. Кузнецов; 9 Николай Савельевич Чупрынин; 10 Петр Данилович Кудрин; 12 Терентий Афонасьевич Кореньков;29 Иван Петрович Наумов; 30 Петр Федорович Уваров; 31 Иван Александрович Кулаков
    33 Иван Николаевич Абросимов;34 Иван Иванович Буданов; 35 Василий Алексеевич Дедов; 36 Алексей Парамонович Цуркин;
    37 Давид Антонович Курганами; 42 Иван Алексеевич Литвяков; 44 Никита Ильич Молчанов; 45 Иван Денисович Чурсин; 46 Владимир Ульянович Ивановский; 47 Иван Дмитриевич Заставенко
    

12. Последние данные обновления репутации:

    Dlotowscy:
    1 пункт
    (Любопытно, «Штейнгардский» отряд — это бригада Никитина (Штейнгарда), вышедшая из-под Минска за линию фронта как раз к новому году 42/43?)
    21 авг 2017

14. Воспоминания партизан

    
    Атрашкевич Михаил Евдокимович, 1944 год
    — А.Д. Когда вас призвали в армию?

    — В 1936 году меня призвали на срочную службу. Сначала окончил школу младших командиров — Школу артиллерийской инструментальной разведки. После нее служил в Витебске. Потом нас послали на год учиться во 2-е Ленинградское краснознаменное артиллерийское училище. После училища служил в Астрахани. В Астрахани месяца два побыл — дали отпуск. Мой младший брат был учителем, призвали его в армию, заехал к нему в Белев, за Смоленск. Побыл у него 2 дня. Он сказал, что их готовят в Финляндию. Тогда почти всех учителей готовили на младших командиров. В Финляндии он и погиб. У меня было 3 брата и 2 сестры. После войны я один остался. Вернулся из отпуска, а наш полк ушел в Финляндию. Меня перевели в Ставрополь.

    — А.Д.В какой дивизии вы начали войну?

    — Войну я начал командиром взвода в 271 артиллерийском полку. На вооружении у нас стояли 76-миллиметровые пушки УСВ. Такие же орудия у нас были и в партизанах. Пушки перед войной были поставлены хорошие.

    — А.Д.На конной тяге?

    — Да. А в партизанах у нас была и 45мм пушка.
    Воевать начал под Смоленском, в июле месяце. Нам было приказано взять Смоленск. Там был министр обороны и другие начальники, нервничали. Жестокие бои шли долго, но его не взяли. Попали в окружение. Долго сражались в окружении. Некоторые даже не знали, что мы окружены. Был приказ: «Стоять и не отступать». В конце Августа стали выходить. Подошли к Соловьевой переправе через Днепр. Было много раненых. Немцы бомбили нещадно, несмотря на то, что над ранеными было полотнище с красным крестом. Нас прижимали. Многие бросали оружие, чтобы пробраться по воде. Был жестокий приказ: «Оружие не бросать. Его столько было брошено в Белоруссии, что не чем защищать страну». Так что на том берегу нас без оружия нас могли расстрелять. Смотрим, как перебраться с артиллерией. За Соловьевой переправой болота. Что делать? Немцы ближе и ближе. Пушки не кинешь. Решили попробовать. На лошади проехал. Не очень глубоко. Решили, что орудия перетянем. Так и перетянули четыре пушки через реку. А дальше как? Там такая местность — лес и поляны. Кое-как пробились. Заняли оборону. Фронт стабилизировался, казалось, что все хорошо: мы наступали, Ельню освободили, думали на этом будет перелом. Но в октябре месяце немец нас опять окружил. Мы стояли на Днепре, а окружение замкнулось под Вязьмой — это огромное расстояние. В окружение долго сражались, но нас становилось меньше и меньше. Снарядов не было. Пушки закопали. Меня приняли в партию под Смоленском. Ночью из политотдела прибыли, и меня фактически зачислили в партию. Замполит говорит: «Коммунистам надо спалить партийные билеты». Кто послушал, кто нет. Вот мы остались на оккупированной территории. Я пошел домой.

    — А.Д.Когда вы остались на оккупированной территории, Вы приняли решение идти домой?

    — Пошел туда, где все более или менее знакомо.

    — А.Д. Вас несколько человек было или вы один?

    — Один. Другие пошли в другую сторону.

    — А.Д. Как вышли на партизан?

    — Дубровского мать и сестра недалеко жили. На партизан было выйти легко. Партизан же не скроешь. Без народа они же не обходились. Надо же и поесть и отдохнуть. Бывало, что и продавали. .В Ушачах повесили двух пограничников. Они зашли отдохнуть, хозяин хаты их за деньги продал. Его конечно потом расстреляли. А тогда для устрашения населения немцы их повесили. Думал немец, что не будет никакого партизанского движения. Но эта беспощадность только озлобила народ, и партизанские отряды росли как грибы.

    — А.Д. Когда вы попали в бригаду?

    — Весной 1942 года.

    — А.Д. Сколь было человек в бригаде?

    — Сперва человек 50. А уже осенью 1942 года — более 2000 человек! Мы были хорошо вооруженными, поскольку были ближе к старой границе. У нас были

    
    Партизаны бригады «Дубова» Атрашкевич Михаил Евдокимович стоит третий слева. Хоняк А.С. стоит первый слева. 1943 год
    станковые пулеметы. Всех нас проверили.

    — А.Д.Как проходила проверка вновь прибывших?

    — Особой проверки не было. Хотя были такие: пришли-ушли. Был такой случай. Пришли хлопцы. Побыли. Им поручили мост на дороге, что на Пышно, взорвать. Они пошли вместе с другими партизанами, выпили. Расстреляли этих ребят, автоматы забрали и пошли к немцам.
    Но какой-то строгости не было. К нам ведь переходили и полицаи. Был даже один награжденный немецким крестом. Правда, он скрывал это. Он был настолько обучен, что когда мимо проходишь, он каблуками щелкает. Простые полицаи, которые у нас воевали, рассказали, что он расстреливал и имеет награду. Я приехал к командиру кавэскадрона, стоявшего в Замошье, сказал: «Вызови его». Послали ребят покрепче: «Вас вызывают в штаб, без оружия». Пришел и понял, конечно, зачем его вызвали. Допросили: «Почему скрыл немецкую награду?» А уже пришел приказ его расстрелять.
    В 1943 году пришла к нам, организованная где-то в России, армия Каминского с нашими танками. Они заняли Боровку, Лепель. Каминский предъявил нам ультиматум, что бы мы сдавались, а потом пошел на нас в наступление. Мы хотели его взять живым. Подготовили группу. Но не получилось — хлопцев разоблачили и расстреляли. Тогда его армию стали разлагать. В то время как раз освободили территорию, где они формировались. Стали говорить солдатам: «Пишите письма, мы их отправляем на Большую землю и вы получите ответ». Они стали к нам переходить и иногда даже взводами. В таких случаях оставляли всю структуру взвода, только наш политработник. Так и воевали.

    — А.Д.Это были русские или национальные формирования?

    — Национальные формирования были отдельно. Были казаки, латыши, потом они быстро удалились, украинцы. Наши это — полицаи. Многие наши были в РОА.

    — А.Д.Национальные части переходили на сторону партизан, или с ними было сложнее?

    — Они не переходили. Они были на первых порах, потом их не стлало. Полицаев своих было много.

    — А.Д.Когда стали формировать зону?

    — Сначала, пока партизан было мало, действовали по принципу ударили — ушли. Уходить надо было далеко. Немцы поначалу не боялись в лес входить. Были специально обученные безжалостные немецкие подразделения. Когда возросло количество партизан, сформировали бригаду «Дубова». Командиром бригады был Дубровский. Комиссар — Лобонок. Бригада вооружалась неплохо. Много оружия брали под Полоцком в укрепрайоне. Перед войной в Боровке был артиллерийский склад. Когда началась война, его рассредоточили — развезли по лесам. Мы это знали. Да и на складе еще осталось около тысячи снарядов. В конце 1942 года организовали десяток лошадей, сделали засады, где надо, и все снаряды перевезли. Сначала у нас было одно 45мм орудие, а затем мы у полицаев из-под носа увели два 76мм орудия. Мы людей нашли: командиров орудий, заряжающих, даже ездовых, отобрали артиллерийских лошадей и организовали дивизион. Я стал начальником его штаба. На 116-ом было минометное училище, оттуда взяли полковой миномет. У нас уже была настоящая армия. При помощи других бригад мы освободили весь Ушацкий район и к концу 1942 года создали Лепельскую партизанскую зону площадью 2400 километров квадратных. Заняли Пышно и отрезали им дорогу. Лепель фактически стал тупиком: на Борисово были партизаны, на Оршу железная дорога не работала. За это местечко были тяжелые бои в 43 и 44 году. Ничего сделать не могли. Первый раз они пытались разблокировать дорогу 27 мая 1943 года. Немцы повели наступление на Пышно. Мы пропустили разведку. Они как: обстреляют — раз партизаны не отвечают, идут смело. Они считали, что партизан не так много, боятся нечего. Но когда мы открыли огонь из артиллерии, минометов, они остановились, окопались. Вели местные бои с 27 мая по 8 июня. Потом немцы подтянули танки. Пробомбили Пышно и пошли в наступление. Шел тяжелый бой. Танки пошли по нашим позициям. Мы отступили, но отступили организованно на Тартаку там завязали бой. Бой большой. Благодаря нашей воле и силе, да мы и вооружены были не плохо, мы взяли Малые Дольцы, Большие Дольцы и пошли в наступление. Спасли Ушачи, спасли зону. После в зону стало пребывать много бригад. Смоленские к нам были переброшены. Всего было 17 тысяч партизан, охранявших зону. Ходили на железную дорогу. Был подготовлен диверсионный отряд. Я был начальником штаба дивизиона. Когда кончились бои, в июне 1943 года. Лобанку присвоили звание полковника и дали Героя. А командиру бригады звание Героя Советского Союза и генерала-майора. Партизан тоже наградили. Я стал командиром артдивизиона. Послали в Сушу. Там было еще мало партизан. Партизанил там. Воевал неплохо, на засады ходил и с артиллерией и так.
    Когда погиб Короленко, Лобанок позвонил: «Передай артдивизион и приезжай начальником штаба бригады». Я сказал: «Я артиллерист, и прошу меня оставить при артиллерии. Я здесь больше пользы принесу» и не выполнил приказ. Еще раз позвонил. Я ему: «Владимир Елисеивич, я ваш убедительно прошу, если я не достоин быть командиром, переведите меня в командиры взвода. Я в начальники штаба не пойду. Здесь я принесу больше пользы». Но тут присылают Клешторно, я передаю ему артдивизион. И еду начальником штаба бригады. Лобанок, бывший секретарь райкома партии, был очень хорошим, смелым человеком. Дубровский тоже неплохой, но никогда не ходил на засады. А Лобанок ходил. Его ранило. Моя жена его перевязала. Она тоже была в партизанах. Этот человек был очень уважаемым. О нем можно много хорошего сказать.

    — А.Д. У вас даже телефон был?

    
    Карта Лепельской партизанской зоны

    — Да. От штаба и до Суши. Старые лини соединили. Линия не военная, а гражданская. У нас был и свой аэродром. Мы были хорошо связаны с Большой землей. Забирали раненых, привозили вооружение. Осенью 1942го мы отправляли группы призывников за линию фронта. Ходили по деревням, комплектовали и отправляли пешком через Суражские ворота. Тяжело было пройти одну железную дорогу и вторую. Одна партия хорошо прошла, а другую немцы поймали.

    — А.Д. У вас была рация?

    — Да. Рация и код. Радистку прислали. Она погибла на прорыве. Связь с землей была крепкая.

    — А.Д. Форма поощрения и награждения партизан?

    — Такие же награды, как и на фронте. Я награжден орденом Красного Знамени. Были Медали «Партизан ВОВ I степени, II степени».

    — А.Д. Когда установили связь с Большой землей.

    — Осенью 1942 года. Сначала пешие ходили. Идет группа — двое с оружием, а остальные без оружия, а оттуда уже с оружием. Туда шли между Полоцком и Витебском, а возвращались уже между Полоцком и дальше туда к Даугавпилсу. Пройти свободно — не пройдешь, а лесами, за линию фронта ходили часто.

    Начальником штаба нелегко было работать. Где ни бои я, всегда выезжал на место. Весной 1944 года началась страшная блокада. Здесь уже немцы и количеством и качеством вооружения нас превосходили в десятки раз. Приходилось сражаться. Воевали не жалея себя. Война есть война. Воевали неплохо, но кольцо сжималось. 28 апреля телеграммой доложили Первому Прибалтийскому фронту (там был представитель партизанского движения), что мы можем продержаться 3 суток. Давали свои соображения, о том, что мы прорвем линию обороны, выйдем к Двине и двое суток обещаем держать две деревни, где пробьемся, и просим прорвать фронт, хоть на небольшое расстояние, чтобы мы могли выйти. Ответ мы получили 1 мая 1944 года. Всем бригадам было озвучено содержание телеграммы 1-го Прибалтийского фронта. В ней говорилось, что оказанная помощь не могла сдержать противника и в соответствии с решением начальника союзного штаба Пономаренко нам приказывают с потемнением сняться с боевых позиций, прорвать линию обороны противника и двигаться по направлению озера Щой. А как двигаться? Будем отступать и немцы за нами… Потемнело и мы стали отступать в этом направлении. Опергруппа подкорректировала маршрут и порядок движения. Так мы двигались. Ночи короткие. К железной дороги подошли несколько батальонов и прорвались, но немцы пустили два бронепоезда и так нас прижали, что не верилось, что можно вырваться. Заняли оборону. Население, дети, лошади, партизаны — все вместе. В ночь со 2 на 3 прорывались в западном направлении. Немцы бомбят, сбрасывают листовки: «Переходите, гарантируем жизнь». Но не было случаев, чтобы кто-то послушался их клевете. Были случаи, когда самовольно хотели пройти по 1-2 человека. Но они не прорвались. И было отмечено, что они нарушили приказ. На третий день решили прорываться между Ушачей и железной дорогой, выйти на дорогу Полоцк — Лепель дорогой двигаться на Завечерье, если нельзя пробиться, то двигаться на Каменно, обойти Лепель и дальше в леса заповедника — это окончательная цель. Утром немцы пошли в наступление и нас расчленили. Только вечером 3-его удалось с боями соединиться. С 3 на 4 ничего не оставалось делать, как идти на прорыв, на пролом, откуда и не ждали. Понимали, что они могут столько пустить авиации, что смешают нас с землей — аэродром Улла был недалеко. Немцы бомбили, но не так, как могли. Ждали, что мы сдадимся. Мы пошли в наступление. Было приказано: бои не затягивать. Только вперед. Не ложиться и вперед. Немец немножко успокоился. Пока они развернулись, мы прошли. Автоматчики впереди, прорвались, конечно, часть раненых и хозяйственников осталось. Одни бригады ушли в одном направлении, другие в другом. Мы вышли к тому месту, где был наш штаб, в Сержаны. В лесу переночевали и пошли с боями. Вышли к Антуново, где базировалась наша бригада. Там встретили Лобанка. Прошли Добжеренцы и он улетел на самолете за линию фронта. А нам сказали действовать по своему усмотрению. У нас и вооружение уже не такое было. Потом соединились с Красной армией. Это произошло 28 июня. Как Лепель освободили, мы туда пришли. Расформировали бригаду. Сели писать ее историю. До этого писали, но кто писал погиб, и история погибла. Нас вызвали в Глубокое, никого не отпускали, пока историю бригады не напишешь. Меня призвали в армию, но дали бронь. Остался на гражданке, заместителем председателя райисполкома.

    — А.Д. Питание организовано было за счет населения?

    — Частично. Когда занимали зону, давали разнорядку. Одна деревня должна была сдать столько-то хлеба, картошки, мяса. Был у нас хозвзвод. Была мельница. Мололи, пекли хлеб и привозили.

    — А.Д. Были просто бандиты, ходящие по лесам?

    — На первых порах были. Мы ходили их ловить. Давали нам такие задачи. Они представлялись как партизаны, а сами просто грабежом занимались. Из-за них было пятно на партизанских отрядах. Быстро мы с ними расправились.

    — А.Д. Очень много сейчас открытой местности — поля, поля, а раньше как было?

    — Да тогда так и было. За Лепелем в сторону Борисова большие леса. Березинский заповедник.

    — А.Д. Женщин много было в отряде?

    
    Партизанский артиллерийский дивизион на марше, Лепельская партизанская зона 1943 год (фото из архива Н. Обрыньбы)
    — Были. Но не так много. В основном, мужчины. У нас были две женщины, присланные из Москвы фотографировать. Одна погибла. Они все просили: «Дайте нам сфотографировать, как идет бой». А это же не так просто!
    На меня возложили ответственность за них. Пошли на засаду. Одели белые халаты, которые им специально пошили. А немцы в деревне Стаи и в Студенке, а между ними кусочек леса. Немцы должны были приехать рубить лес. Заняли оборону. Но нас обнаружили и стали окружать. Вышел на опушку леса, пули свистят, но пока далеко. Лесок маленький. Могут окружить. Надо уходить. Побежали. Они же не обученные. Я упаду в низинку, а они на самый верх. У одной пробило полушубок, но она осталась живая. Правда слишком переживала. Я говорю: «Вы бегите вперед, а я сзади». Вышли.
    А в блокаде как-то утром вышел — тихо-тихо, птицы поют. А в душе такое чувство: «Только бы жить людям. Повиднеет, начнутся бои и сколько же ляжет… И ведь конца войне не видно, сколько еще невинных людей пострадает». И вот одна из этих двух девушек говорит: «Наверное, я погибну». И точно погибла.

    — А.Д. Немцев, которых брали в плен, расстреливали?

    — Да. Одного только помню, повесили. В Зоборовье заняли оборону. Один взвод попал в окружение. Несколько человек только вырвались. Немцы командира раздели, на спине вырезали звезды и убили. А потом когда они отступали одного в плен взяли. Партизаны решили повесить его.
    В других бригадах тоже вешали. Девчата, которые снимали они к нам приезжали обедать. Раз приехали, я говорю: «Чего не кушаете?» — «А, Михаил Евдокимович, фотографировали как немцев вешали. Плохо себя чувствуем».

    В Кубличах погранзастава стояла раньше, двухэтажный кирпичный дом. Наши подпольщицы решили поймать живого немца. Знали, что один офицер за ними ухаживает. Сделали праздник, пригласили офицера, подпили хорошо. Наши подошли близко. Когда он один остался, взяли его живым и привезли в отряд. Долго не расстреливали. В лесу была сбита камера, папиросы ему крутили. Он знал немного русский язык, просил отправить за линию фронта. Но расстреляли его. Форму сняли, потом в ней ходили в разведку.

    — А.Д. Кто выносил приговор предателям?

    — Командование. Без командования командир отряда не имел право никого расстрелять.
    Когда я принял отряд, в нем были недовольные, сильно образованные. Лобонок привез меня. Их построили. Я им сказал, у меня голос был как надо, что в отряде должна быть дисциплина. Им, наверное, не понравилось. Многие говорили: «Не пойдем и все». Я Лобанку сказал: «Знаешь что, всякое может быть. Я пойду с ними, а они вдруг меня немцам сдадут. Главное, что бы Вы не думали, что я струсил». Хотя у меня пистолет, автомат и две гранаты, но все же. И тут он мне дал право распоряжаться по своему усмотрению. Слава Богу, правом этим воспользоваться не пришлось. Этим правом можно было пользоваться в бою. Бывали случаи всякие. Но право было за комиссаром бригады и командиром бригады.

    Один раз Лобанок приехал: «Вот тебе задание привести мне живого Поме. Почему живым? Потому что он связан с людьми по деревням. От них он узнает все оперативные новости. Мы еще где-то, а они уже знают, что мы собираемся наступать». Надо выполнять задачу. Отобрал человек 10. Пошли. Деревня Бабчи, что в колхозе Тельмана. Заходим в хату к одной женщине, а население сказало, что муж у нее в полиции. Заходим, она волнуется. Я говорю: «Не бойтесь. Вы меня не знаете, но я Вас знаю. Мы не такие как немцы — выведем и расстреляем. Обидно только, что кончится война, а таких хороших хлопцев полицаями станут называть. Поговори с ним. Фронт-то уже близко. Скоро наши придут, а пятно на нем останется на всю жизнь». Поговорила. Он согласился, но встречаться с нами боится. Я говорю: «Пусть он осторожен будет». Там еще были, которые хотели перейти. Решили где и как встретиться. Он пришел один. Ребята набросились: «Расстрелять его». — «Стихните. Иди отдыхай, а с обеда зайдешь ко мне». Пришел, одет в полицейскую форму. Спросили: «Есть у вас Поме-безрукий?» — «Есть. Живет, где старый сельсовет». — «Надо его живьем взять». — «Это можно. Мы туда часто заходим. Хата там большая, он открывает. Нас он предупреждает, про наступление партизан». Согласился провести. Пошли. Он в окно постучал — ему открыли. Он здоровый Поме. Одного за руку укусил. Ему горло перерезали. Живым взять не удалось. Хотя задание выполнили. Война — всякое бывает.

    — А.Д. За трусость расстреливали?

    — Среди партизан трусов не было. Лучше умереть, чем сдаться в плен. Они же нас только Бандитами называли. У каждого был патрон для себя на всякий случай.

    — А.Д. Какую агитацию немцы вели, чтобы переломить ситуацию?

    — Немцы выпускали газету, листовки. В деревни особенно не ездили, там партизаны ходили. Они только в гарнизонах. Говорили: «Вы будите хорошо жить, убивайте коммунистов». Ну и подпевал хватало.

    — А.Д. После освобождения над полицаями были суды или лагеря, или они ушли с немцами?

    — Суды были. Дали кому — 10, кому 15 лет. Смотря на его действия. Опрашивали население. Всех осудили. Армию Родионова в Витебск отправили. Они все прошли проверку.

    — А.Д. Воевали родионовцы хорошо?

    — Да. Разбили много гарнизонов. У них была военная связь. Родионова наградили Красным Знаменем. Когда он перешел, пять человек прилетели из-за линии фронта их проверять. Начальник штаба у него застрелился.
    Когда подводили итоги боевых действий. Начальники большие все за столом сидят, его звали, но он не пошел. Он всегда садился в сторонке, сухощавый.

    — А.Д. У вас было продвижение по службе?

    — Лейтенант, старший лейтенант, командир бригады.

    — А.Д. Николай Обрыбно помните как он попал к вам?

    — Он был на фронте, попал в плен. Они оба Обрывно и Гутеев. Они хорошие художники. Наверное, за ним не так наблюдали. Они убежали. С Боровки под Ушачи стали спрашивать, где партизаны. Народ уже знал где. Мы днем проверяли пулеметы. Истопище, такое место называлось. С тех пор в партизанах. Они были шутливые, их все любили. Специалисты хорошие. Вся молодежь около них. Они рисовали листовки и так. Когда немцы наступали на Пышно, спалили там недалеко деревню, расстреляли людей, они туда выехали и зарисовали это. Они всегда ходили вдвоем, дружили. Когда разделили бригады и их разделили. У Дубровского — Обрыбно, а у нас Гутеев.

    — А.Д. Как население относилось к партизанам?

    — В основном положительно. Без поддержки населения — не было бы и партизан, как в Литве. Белорусскому населению, как говорил Лобанок, каждому можно давать награду.

    
    Булух Антонина Максимовна, 1946 год

    — Я закончила медицинскую школу в Лепеле в 1940 году. Я одновременно с учебой занималась спортивной и художественной гимнастикой. Послали нас на работу в город Поставы. Выбрали деятельных комсомольцев и отправили в западную Белоруссию на работу. Когда поступила на работу, в характеристике было написано, что занималась гимнастикой. Мне сразу райком поручает группу медицинских сестер, чтобы я с ними занималась специальными упражнениями. В 1941 году 22 июня мы собрались на стадион для подготовки к соревнованиям. Отрабатывали синхронность и точность движений. Только одели спортивные костюмы, тут объявление: «Война!» Выступает Молотов. Мы сразу пошли в райком комсомола, и всех девушек мобилизовали на фронт. Отняли у нас паспорта: «Вы должны до Витебска добраться своим ходом, а там вам отдадим документы». Мы решили пойти до Витебска пешком. Когда пришли в Витебск, там спрашивают: «Где ваши документы?» Их нет. Мы решили пойти в облвоенкомат. Там нам сказали, что наши документы еще не поступили: «Пишите заявление, что вы добровольцами идете на фронт». Нас записали добровольцами в 214 военно-полевой госпиталь, который формировался около Волоколамска. Перебросили нас в Подмосковье. Немцы рвались к Москве. Было очень много раненых. Часто госпиталь перемещался — армия отступала, и госпиталь отступал. Мы, девушки, выполняли всю тяжелую работу. Перевязывали. Я сейчас вспоминаю — нам было все легко. Мы были физически подготовлены. Наступает октябрь 1941 года. Формируют 5 машин раненых, на них выделяют одну сестру и врача и дают маршрут движения. Везем раненых. По пути бомбежки. Куда ни приедем: нет мест, негде остановиться. Вечерком приезжаем в одну деревню, там госпиталь. Деревня Степановка, Смоленской области. Где-то недалеко от Вязьмы, наверное. Обрадовались. Там было, куда раненых положить. Кухня — горит костер, в котле вариться еда. А сухой паек уже на исходе. Говорю шоферам: «Берите термосы и наливайте этот суп. Раненых занесите в здание школы. А я сама схожу в деревню посмотреть, что там». Зашла в дом — там полно раненых и ни одного медработника. Во дворе разбитая санитарная машина. Заглянула — там и бинты, и медикаменты. Населения никого нет. Недавно тут был бой. Вот такая обстановка. Мне, как медсестре, надо перевязывать раненых. Трое суток перевязывала. Немножко вздремнешь и опять!. И вдруг, утром бежит мужчина и сообщает «Немцы меня послали, чтобы все сдавались в плен. Сейчас они придут в эту деревню». Ужас! Плен — нет! Только не плен! Решаю — застрелиться. У меня пистолет с собой. Выхожу за сарай, дождь, ветер, погода плохая. Деревня на горке, а там рощица, лесок. И показалась: «До чего же прекрасная жизнь!» А надо умирать. Выбрасываю лишние патроны. И наставляю пистолет. Вспомнила всех родственников, прощаюсь. И вдруг мне под локоть: «Сестричка, Вы что! Мы еще в партизаны пойдем». Капитан. Он мне всегда помогал. У него было ранение в ладонь. Я шутила: «Самострел, ты, наверное. Притворяешься» Пистолет отобрал. Раненые стонут: «Сестричка, перевяжи». Тут немцы нагрянули. Автомат в спину. Плен.

    Выходим на дорогу группой человек 20. И вдруг один, как рванул бежать, и сколько по нему ни стреляли, он все равно бежал. Значит, еще не все потеряно. Значит, еще можно убежать. В колоне шли два дня, на третий день бежали. Организовалась группа и стала отставать, что бы остаться сзади. Когда все собрались, побежали к лесу, кто куда. Прибежала в деревню. Попросила хозяйку, чтобы она меня переодела: «Я мед сестра с Витебской области. Бежала из плена. Я пойду домой к маме». Она меня переодела. Пошла пешком. Десять дней шла пешком. День иду, к вечеру захожу в дом, люди были очень хорошие, сочувствовали. Накормят, спать положат. И в одной деревне даже баньку вытопили. Пришла к себе в деревню 24 октября. Пошла задворками, потому что одета в такой одежке, что стыдно показаться. Прихожу, а в нашем дворе собрались все деревенские — идут перекапывать мороженую картошку: «Настя, явилась!» Я рада, что маму обняла. Через некоторое время старшая сестра мне говорит: «Настенька, мы тут зря не сидим. Мы работаем вместе с Верой Маргевеч. Ведем агитацию против немцев, распространяем листовки». — «Откуда листовки?!» Оказывается, работает в Лепеле типография. Бороновский Сережа печатает листовки с воззванием к народу: «Встать на защиту Родины!» У меня появился просвет. Обрадовалась. Еще не все закончилось. Еще борьба идет. С Верой Маргевич мы выполняли задания. Распространяли листовки. Надо было связь держать. Получать сведения и приносить их Лобанку, а он передает сведения уже куда нужно. Надо было проводить комсомольское собрание под Новый год. Собрались в деревню Боброва под видом гадания. Я умею гадать. А нам надо же и листовки распространить, а девчонок местных мы не знали. Среди них могли быть и предатели. Сидим, гадаем, а потом говорим: Девчата, вот смотрите, что нашли на дороге, что за бумажки»? Стали рассматривать — это листовки. А молодежь: «Ой! Дайте нам!» Так и расхватали. А сами продолжаем гадать. Нельзя же было объявить, что это комсомольское собрание, слепо доверяться. Предателей было много.

    Однажды нам с Верой дали задание перенести радиоприемник к мастеру на ремонт. Несем мы этот приемник. А за это можно было пулю получить. Население было обязано сдавать приемники. Тут два полицая едут к нам навстречу. Мы сошли с дороги. Они были подвыпивши. Вера нашлась: «Ребята, приходите на вечеринку». — «А вы придете?» — «Обязательно придем». Они проехали мимо. Пошли на вечеринку, раз обещали. Пришлось с ними танцевать. Пронесло тут… Жизнь была бурная…
    В нашем доме собирались коммунисты. Но опыта подпольной работы не было. Надо было тогда же сразу организовываться и идти в лес. А мы сидели по домам. Дождались, что многих расстреляли немцы. Попала в тюрьму и моя старшая сестра Олеся и ее муж. Несу им передачу. Вдруг ее не принимают. Стоим, нас человек 20, в раздумье — что делать? Вдруг выскакивают из тюрьмы немцы, окружают нас и в тюрьму. Умереть я не боялась, я только хотела увидеть сестру. Думаю: «Хоть перед смертью увидимся». А крик! Стала рассматривать, а на стенке списки тех, кого уже расстреляли и надписи: «Такого-то числа нас расстреляли. Умираем с верой в Победу!». Думаю: «И нас расстреляют». Подошла к двери, смотрю в глазок, а там Олеся проходит. Я закричала. Она успела сказать, что бы я вела себя достойно в любых условиях и предупредила, что Лейченко предатель. Сказала, что их расстреляют в субботу. Мы этого Лейченко хорошо знали…
    Нас продержали до 6 часов вечера. Потом отпустили, но передачи так и не взяли. Оказывается, накануне одна женщина мужу запекла в буханку хлеба маленькую пилку. Схватили ее и мужа и сразу расстреляли. Они проверили наши передачи и отпустили.

    Когда пришла домой сразу пошла к Лобонку. Рассказала, что их поведут на расстрел в субботу. Думала, что можно помешать…Он послушал это все. Ничего не сказал. А с Верой мы так и работали. Листовки распространяли. Их много было. Хотя Бороновского арестовали и расстреляли, но он успел напечатать много листовок.

    — А.Д. А предатель?

    — Когда я уже была в партизанах, мы устроили на него засаду, но он не пришел. Так мы его и не поймали. Однажды, я как раз вернулась с операции в отряд, и вижу — сидит этот Лейченко! Как это так?! Оказывается, он приехал на лошади и привез Женю Гуревич, еврейку. Как будто он ее спасает. Его допросили. Он все отрицал. Его расстреляли.

    Весной и летом работать в подполье стало невозможно — аресты. В августе ушла в партизаны. Получилось это так. Нам было известно, что немцы расстреливали семьи партизан.
    Летом 42го года группа партизан взяла нашего деревенского полицая, вывели его за деревню и расстреляли. Но пуля прошла насквозь через шею. Мне кричат: «Настя, иди, перевяжи». Не хотелось, конечно, но пришлось. Потом его отправили в Лепель, в госпиталь. Пришли партизаны, такой скандал подняли: «Где эта медсестра, которая полицая перевязывала?! Сейчас мы ее расстреляем!» Это имитация была. Они со мной договорились, что придут меня забирать в партизаны, но, что бы не навредить семье, устроили спектакль.

    Все защищают. Моя мама знала, что я ухожу, но голосит на всю деревню. Вся деревня завыла: «Не виновата она!» — «Нет. Расстреляем!» Я подготовилась. Вывели за деревню, несколько выстрелов сделали.
    Я ушла, а семья осталась: мать, две сестры и трое детей, надо же как-то их всех кормить: Так вот этот полицай Александр, который остался в живых, так помогал моей семье! Он снабжал их продуктами, поскольку семья пострадала от партизан. Привез и муки, и зерно, и бульбу — все в благодарность за перевязку.
    Вот так я стала медсестрой в отряде Короленко. Стояли в Сосняловской пуще до сентября месяца. Боеприпасов было мало, но выходили на боевые операции. Диверсии мелкие против немцев совершали. Управы громили.
    Выходили на железную дорогу. Операция была под Новый 1943 год. В районе Глубокого надо было подорвать эшелон. Наш отряд отправляется на эту операцию и я вместе со всеми. Заложили мину натяжного действия. Паровоз подорвали. Поезд остановился. А эшелон оказался с живой силой противника. Немцы спешились и окружают. Я была рядом с пулеметом. Ранили одного, другого, третьего пулеметчика. Перевязала раненых и сама легла за пулемет. Как стрелять я знала. Не знаю уж, попала ли я в кого. Подбегают партизаны, забрали пулемет, взялись поднести раненых. Тут прибежал связной — нас окружают. А раненых трое. Пули свистят. Они бросились в сторону. Снег по пояс. Тащу по очереди: одного, другого, третьего. Потом забрали раненых на повозку и повезли. Такие случаи были…
    Постепенно отряд увеличивался . Приобрели рацию, вооружились. Освобождали деревни. Пышно освободили, Ушачи. Другие населенные пункты. Я работала как медсестра отряда до февраля 1944 года. Вера Маргевич работала политруком. И тут меня забирают в бригаду госпиталя. И дают мне должность комиссара госпиталя. Я должна работать с ранеными. Сообщать им последние известия. Читать им. Работала комиссаром, готовила медицинских сестер из деревенских девочек. Тут уже я им показывала, что сама умела.
    На прорыве я была как медсестра. Много населения с нами прорвалось. Было страшно, конечно но выхода не было, надо было идти на прорыв.
    Бегу с санитарной сумкой, вижу Владимир Елесеевич Лобанок. Он говорит: «Настенька, и Вы тут. А мне так плохо, может есть, что сердечное?» Переволновался. Он руководил всем прорывом. Это было на рассвете 5го мая 1944 года. Достала сердечные капли. Он выпил. Пошли мы пешком. Еще радистка рядом шла. Я помогала ей какие-то диски нести. Расположились отдыхать в Валовой горе. Слышим — прилетел самолет и Лобанок улетел. Ему было плохо. Некоторые осуждали, говорили, что он всех бросил. Но другого выхода, наверное, не было. Многие комбриги погибли… Немцы направили самолеты на эту Валову гору. Что там делалось! Бомбили, стреляли с пулеметов. Мы с этой радисткой Зоей легли на кровать. Она легла к стенке, а я с краю. Вдруг она вскакивает, а у нее из под платья пуля выпала. Живот насквозь пробит. Заклеила ей эту ранку. Что делать? Не могу от нее никуда отойти — это же радистка! У меня был морфий. Колола ей. Надо было сделать операцию, а кто сделает… Она прожила двое суток. Ее похоронили. Геннадий Любов взял у нее код, и мы пошли обратно в Вороновский лес. Там собралась группа около 100 человек. Связались с Большой землей. К нам стали прилетать самолеты, сбрасывать продукты питания. 28 июня 1944 года освободили Лепель. Меня как бывшего комиссара госпиталя берут на работу в райком партии. Работала инструктором райкома партии. Потом пошла работать заведующей библиотеки в Несинском Сельсовете. Легко было работать. Была очень сознательная молодежь.

    — А.Д. Как добывали медикаменты?

    — На первых порах мы через своих подпольщиков брали медикаменты с аптек в Лепеле и других городах. Там были наши люди Нина Осиповна, фармацевт, Дарья Родионовна приходила к ней за медикаментами. Потом громили аптеки и оснащались медикаментами. Все что мне надо было, как медсестре, у меня было в сумке.

    — А.Д. В госпитале были проблемы с медикаментами?

    — Да, нет. Госпиталь был в лесу в Ушацком районе. Туда из деревни перевезли дом. Там раненых содержали. Оснащен госпиталь был хорошо.
    В блокаду раненых было много. Тяжелораненых отправляли за линию фронта на самолетах, но всех же не отправишь… В районе деревни Паперно был сборный пункт раненых. Туда свезли со всех бригад. Когда немцы его захватили, они всех расстреляли.

    — А.Д. Чем раны обрабатывали?

    — Медикаментами. Как положено. Проблем с индивидуальными пакетами не было.

    — А.Д. Болели?

    — Конечно. Ко мне больные обращались с кашлем, с поносом, с чесоткой. Посоветовали мне корень щавлюка тереть на терке и смешивать со сливочным маслом и этим лечили чесотку.

    — А.Д. Вши были?

    — Нет. Были бани. Мылись регулярно.

    — А.Д. Как вы относились к немцам?

    — Враждебно. Они убийцы. За чем они так относились к пленным, к местному населению?! Так издевались?! Зачем сжигали избы с людьми?! Война была страшная… мясорубка. О жалости никто не думал. И немцы не думали жалеть и наши не жалели немцев.

    — А.Д. Как хоронили?

    — Выносили с поля-боя. Хоронили. И родственники приезжали, забирали.

    — А.Д. Кого больше ненавидели: немцев или полицаев?

    — Полицаев. Свои хуже немцев были. К ним с большей злобой относились. Как ты мог изменить, если была возможность пойти в партизаны, а он пошел в полицию. Он спасал свою шкуру. Многих судили. Они отбывали срок. В Лепеле есть отдельный поселок для бывших полицаев. Улица Энгельса. Там им разрешали строить дома.

    — А.Д. Вы ни с кем из них не общались?

    — Нет. С нашей деревни был полицай. Он получил срок. Ему жить не разрешили. Баграчев Александр. Враждебно относились к нему и даже после войны. Им не доверяли. Они — изгои. Изменники Родины. Мы это не прощали.

    — А.Д. Что Вы можете сказать о Николае Обрыньбе

    — Это был замечательный человек. Очень авторитетный. Художник. Его все очень уважали. Он был старше нас. Гутиев был его напарником и дружил с ним. Всегда можно было с ним поговорить. Располагал к себе.

    — А.Д. Приметы, предчувствия были?

    — Когда в бой идешь — страшно. Там где-то ранили. Тащу, перевязываю. Бой идет, перестрелка идет. И наши, и немцы стреляют. Пули мимо меня летят. Я думаю тихонько: «Господи, береги меня». В мыслях, не словами. Меня считали смелой. Думала; «Бойся — не бойся, а пулю не минешь». Куда мои 82 года делись? Я их не заметила…

    
    Яско (Хроменок) Ольга Степановна, 1945 год

    — В нашей деревне Антуново был центр партизанщины. Они знали, что я только закончила медучилище. Помню, отец мой лошадь колхозную подготовил, он ведь председатель был, тогда ж машин не было, собирался отвезти меня. Но не пришлось везти, немцы тут уже заняли Путилковичи.
    Немцы едут машинах, или партизаны побили немцев и едут на их машинах — население не знает: Все утекают в лес, все бегом, ну и я в том числе. Там много было немцев побитых, на дороге лежали. Ну а наши, у кого нечего одеть, раздевали, одевались. Я в госпитале работала, в партизанском. За мной начальник санслужбы Сальников приехал в деревню. Лагерь был в 3 километрах от нашего Антунова. Домик деревянный построен был, там госпиталь был, вот меня туда свезли, в этот госпиталь, поставили работать. И помню, один такой случай был. Только приехала в партизаны, и я пошла уколы делать одному партизану Калида такой Василий. А он мне не дал уколы делать: «Вчера свиней кормила, а сегодня вот пришла уколы делать».
    Мы потом оттуда в лес выехали, там для тяжелых раненных сделали палатку, а на легких раненных на трех-четырех человек палатки. Такие, березками обшитые, а корой еловой крыша была покрыта. Там у нас в этом лесу много было раненных. Нас обслуживал Пашута начпрод, начмедом работал Грудницкий. Мы там легких раненных выхаживали. Одного раненного я выходила, помню ему щеку вырвало, язык видно, его с спринцовки кормили — Питюкин Шура. Вот хотелось бы узнать как он жил.

    Когда блокада стала Немцы окружили нас, 17-ть бригад собралось в одно место, ну а потом кого убили, кто остался жив… раненные все погибли. Потом нас и раненных повезли. Я помню, обессиленные такие были. Спать очень хотелось. Я помню, березки белые проезжали они зеленили, это был уже май месяц, и все хотелось превратиться в эту березку, чтобы от немцев спастись. Но потом приехали в Самолку Ушатского района, там госпиталь остановился. Нас там бомбили, раненные у нас были. Помню из раненных одного человека убило и хозяйского теленка убило. Бомба разорвалась прямо у входа в землянку. В Самолке был партизанский аэродром. Мы тяжелых раненных на самолетах отправляли в тыл. Помню, в самолетах были люки. Вот мы пихали в люки этих самолетов тяжелых раненных, на большую землю отправляли.
    А я крепко спала. Как засну, так как умру все равно. Помню на одной боровинке остановились, портянки поснимали, а у меня в сапогах оторвалась подошва, так хлопцы задник проволокой прикрутили, а вода туда-оттуда, у меня поэтому наверное и ноги болели, потому что вода туда-оттуда в болотах, а сапог не было. Много там погибло. Наш госпиталь полностью разбили, мало кто остался — все погибли. Помню, я не умела плавать, а речка там была Паперня и с медицинской сумкой переплыла через эту речку. Не знаю, кто мне помог? Я переправилась, переплыла, а много наших повозок с раненными потопилось, и раненных там почти что всех немцы побили. Там была Анна Ивановна, у нее племянник Ванюша, она его все время за руку водила за собой. Так повозка затопилась, лошадь затопилась в этой речке, а Анна Ивановна держала племянника за руку, когда речка пересохла, люди это увидели.
    На утро стала цепь немецкая проходить. Мы остались живые, потому что немцы собак держали на цепочках, не пускали, а так собаки половили бы нас. Цепь немецкая идет, а мы за цепь и сзади за цепью идем. Вот так три раза цепи немецкие проходили, а мы как зайцы бегали. Помню, был Прохоров Ванюша, в особом отделе работал, и он на дерево залез, его немцы с дерева сбили. Ой-ей-ей…Много было горя… А Ладик, радист штабной, так он тоже тут с нами был, а жена его зубной врач, она тоже потом в госпитали была. Так он жену застрелил и дочку Людочку 12-ти лет, и сам себя, чтобы не попались немцам живые. Мы вот так бегали как зайцы за цепью, и вот осталась я живая.
    Як освободили Лепель, я сюда вернулась. В Лепле работала. В Лепель пришли, а тут кушать было нечего, тогда меня взял Сальников наш и Тамара Аполоновна его жена — они в поликлинике работали. Они знали, что у меня кушать не было совсем, так они взяли меня с собой, вместе питались, за хлебом ходила там где библиотека у нас в Лепи, там хлеб немецкий остался, так он аж на сквозь зеленый стал. Так и кушали. Не было ничего кушать.

    Василевская Надежда Арсентьевна

    В 1937 году я окончила Педагогический техникум. Мой муж — директор сельской школы или, как тогда называли, «неполной средней». Перед самой войной я ушла в отпуск и уехала за 13 км к своим родителям с сыном, которому было 3 года. Муж остался ремонтировать школу. Война. Муж приехал к нам. 3 июля в Ушачах появились немцы. Потом он пытался бежать на восток, но немцы опередили, захватив Полоцк.

    — А.Д. Когда пришли немцы, что изменилось, распустили они колхозы?

    — Нет. Им было очень выгодно оставить колхозы — проще было обирать население. Только пришли немцы… это июль, начало августа. Мы убирали клевер в колхозе. На корм скоту. Едут немцы на лошадях, трое. Они вынырнули неожиданно. Подъехали к нам на поле: «Сталин — капут! Москва — капут! Франкайш капут. Энглиш капут». Не знаю, как у меня это вырвалось. Спрашиваю: «А Дочлайд?» Как один из них взбеленился, закричал что-то по-немецки, но двое других его осадили. Уехали. На меня как напали жители: «Ты что смерти захотела?! Недалеко тебе было до смерти». Отчитали меня. Думаю, правильно. Мы же знали, что Москву они не знали. Мы слушали радио.
    Осенью сеяли рожь еще колхозом, а потом делили по полосам. Скот не делили. Не было воровства. Колхозный загон — там скотный двор. Женщины из каждой семьи приходили по очереди, доили коров, делили молоко. Когда копали картошку, делили на души. Семена засыпали колхозом. Нам, пришельцам, тоже давали. В Ушаче поставили немецкий гарнизон и назначили бургомистра. Волости организовали, и волостных назначили. Зима наступила суровая. Немцы мерзли. Надо их одеть. Приезжает полицай с бургомистром и дает нашему председателю распоряжение — собрать кожухи. Каждый дом должен дать кожух. Отец мой говорит: «Чтобы ты провалился! Я должен тебя одеть, чтобы ты моих сыновей убивал!» Два сына у него в армии было. Полез на чердак, достал маленький полушубок, который на немца не залезет. Ночью сидел и выстригал шерсть. Отдал. Ничего не скажешь… Мудрецов таких немало было, как мой отец. И это несмотря на то, что народ сильно пострадал. У мамы брат был репрессирован. Расстреляли его через три месяца. Потом был реабилитирован посмертно. В 1938-ом отец чудом выкарабкался — ему приписали гонение на стахановцев. Кошмар! Абсурд! Пара людей, которые выслуживались, подговорили стахановку написать донос. У папы взяли подписку о невыезде. Помог друг, старый кавалерист, выручил его. Под маркой, что он ухаживает за этой женщиной, стал ее до ума доводить: «Ты пошла, дала показание — это же неправда. Он что тебя обругал? Оскорбил? Сейчас же не 37-й. Будет же суд. Как же ты будешь смотреть человеку в глаза и говорить неправду?» — «А что я могу сделать?» — «Скажи в прокуратуре, что наговорила, это неправда». Она пошла в прокуратуру, и с моего отца сняли подсудность. Он чудом остался живой.
    Пострадали лучшие люди, самые грамотные, умные. Но Родина была дороже. Отец мой говорил: «Сталин это проходящее. Мы это переживем, а вот когда мы останемся под сапогом у немцев, вылезем ли мы из-под этого сапога…» Отец был малограмотным, но очень любознательным. Много читал. Любил очень историю. Хорошо ее знал. Народ был предан Родине, старался помочь фронту, партизанам.

    Начали вести подпольную работу. Собирали оружие. Весной 1942 года появились десантники, появилась партизанская организация. Установили с ними связь. Муж занимался подбором людей для партизанского движения. Многих через Суражские ворота переправляли за линию фронта. Они потом воевали. К сожалению, они все погибли, кроме одного. Скот переправляли, тоже через эти ворота. Потом он ушел в партизаны, в бригаду «Чапаева». Тогда еще было всего лишь три отряда. В разведке он пробыл почти год. Потом Кореневский, комиссар бригады, взял его в райком Лепельской зоны. Работал там агитатором, инструктором. У нас была советская власть и порядок. Не было разбоев. Всем работникам райкома давали по несколько участков, сельсоветов. Они там осуществляли советскую власть. Помогали, мирили, обеспечивали поставки партизанам из сел продовольствия, одежды. Люди все помогали. Изменников в районе — один два и обчелся. Даже школа была! Я состояла в подпольной партийной организации. Собирали средства. Ценного металла не было, но деньги, облигации отдавали. Все это пересылалось через линию фронта. К нам уже прилетали самолеты. Даже мой брат прилетал для обследования партизанских аэродромов. Он окончил военную академию имени Куйбышева. Это было в 1943 году. Мы встречались на аэродроме недалеко от Ушачей. Прилетело два самолета, два инженера. Партизаны подбили один наш самолет. Получилось так, что группа партизан шла с задания, не знала ни о чем. А самолнет шел на бреющем, они и бабахнули. Самолет сбили. Вот так! Хорошо, что никто не погиб. Самолет благополучно посадили, отремонтировали.
    Наша бригада «Чапаева» спасла детей Полоцкого детского дома. У них немцы брали кровь. Надо было их спасти. Связалась с директором. Парилка, толковый, преданный человек. За детей болел всей душой. Вывезли детей в Ушачи. Потом распределили их по домам в деревнях. За ними прислали самолет, что бы их вывезти за линию фронта. Самолет немцы, к сожалению, подбили на обратном пути. Детей спасли, но летчик Мамкин погиб, когда взорвался самолет. У нас в Ушачах ему памятник поставили.

    Поначалу я была пропагандистом, агитатором. Распространяла сводки совинформбюро. За мной было закреплено крупное село в 20 км от Ушачей. Туда ходила. Там же собирала и средства. Была связной. Немцы наступали на партизан беспрерывно. В Задвинье была бригада Сипко. И первым делом они напали на эту бригаду. Партизан уничтожили, остались только считанные люди, которые спасались на деревьях. Надо было предупредить, что немцы на Сипко наступают. Я приехала, где муж был, он уже работал в райкоме, у них была база в пустой деревне. Правда они узнали о наступлении раньше, чем я долетела туда. Покинули деревню, ушли в лес в землянки. Встретила часового, доложила, что немцы бомбят Сипко, но они уже знали.

    Немцы стояли в Ушачах. Надо было добыть соль партизанам. Немцы меняли соль на огурцы. Отец дал малость огурцов. Поехала получать соль. Что Вы думаете? Встречаю полицая. Он раньше был продавцом магазина около нашей школы, где мы работали. Он меня знал как облупленную. Стоят люди с огурцами. Выходит этот Коваленко. Я обмерла. Что ж мне делать? Он скажет, что я жена партизана. Замерла — что будет, то будет. Может не скажет. Что вы думаете? Не сказал! Когда они нас отпустили. Женщины говорят: «Побежим». — «Женщины, нельзя бежать. Если побежим, по нас будут стрелять». Ушли, и не верилось нам, что мы целы остались. Вот как доставалась соль…

    — А.Д. Агитация велась «За Родину против фашизма!» или «За Сталина»?

    — «За Родину! Против фашизма!» Я всегда вспоминаю слова моего отца: «Сталина мы переживем…»
    Сами же видели: вешали ни за что. Километров 6 в сторону Полоцка, крупная деревня Ореховно. Уже явился там какой-то потомок владельца панского имения, по-немецки разговаривали, по-русски — нет. Уже распоряжался. Вывезти из конюшни навоз. Мужики накидали навоз на повозки. Стоят, на вилы облокотившись, ждут новых повозок. Этот новый бауэр залетел на лошади в конюшне и давай лупить их плетью. За что? Не знаю. Это еще партизан не было. Лето 1941-го года. Второй случай. Был 1942-й год. Уже партизаны были. Мужик окучивал картошку. Они его на скамейку положили, отстегали плетьми. За что? Не знаю. Они нас считали за скотов. Отец мой ехал к свату в Ореховно. Навстречу ехал немец. Ты ж едешь навстречу — посторонись. Он не посторонился. Выхватил пистолет, рядом другой что-то ему сказал, он убрал пистолет. Моей тетушки мужа убили в блокаду. Встретились на дороге немцы и убили старика. За что?
    Отец в августе 1941-го поехал на мельницу в Гомель, в сторону Полоцка по старой дороге. Встречает знакомого молодого еврея. Отец у них был Борко: «Данилович, ой е ей. Наших мужчин немцы постреляли. Я один только спрятался». А зимой в 1942 года, на Рождество. Отец с матерью ездили к родственникам. В этот день стреляли там евреев. Немец один был, а стреляли наши полицаи. Родителям, не до гостей было, не до праздника, повернулись и поехали домой. Отец рассказал — один подбрасывает ребенка, а другой стреляет.
    Когда ехали обратно, встретили знакомую еврейку. Она была ранена: «Данилович, за что постреляли наших всех?» Рассказывали, что девочка бежала через речку по тонкому льду, а за ней полицай гнался, бежит, провалится, и все-таки с другого берега ее убили. А двое деток убежали и спрятались в стоге сена. Ночь пришла, они замерзали. Люди рассказывали, что они кричали: «Мама, нам холодно». Потом спрятали этих детей. Люди не предавали. Один еврей прижился. Прятался в бане. Приходил в деревню подкормиться. В деревню приехал полицай по делам через три дома от нашего. Йосель зашел в дом. Папа: «Ты что?! С ума сошел?! Полицай в деревне!» Папа быстро со стола краюху хлеба, он спрятал дрожащими руками и убежал. На этот раз убежал, а потом его немцы выследили, убили.

    — А.Д. В 41-м много было красноармейцев, которые остались в деревнях?

    — Были. Помню, отца был дом крайним. Всегда к нам первым делом заходили. Под вечер приходит бывший наш солдат, бежавший из плена. Изможденный, худой. Кожа да кости. Мы его расспрашивали. Откуда, да что. Он все рассказал. А потом говорит: «Сегодня я уже молодец. Прошел 3 километра…» Помню, двое. Один из Кишинева. Второй из Тирасполя. В одежде, что люди дали одеть. Ноги обернуты тряпками, чуни такие. Они днем к нам пришли. Мы говорим: «Может вам холодно, может вам валенки дать?» — «Нет, в валенках плохо, они намокают. Как пройти?» — А идут в Кишинев и Тирасполь. — «Где немцы?» Я учитель. У меня были карты. Наметили путь, как идти. Шли по насту. Снег держал. Советовали им, где обходить гарнизоны. Не знаю дошли или нет.
    У нас прятались двое. Из плена бежали. Один москвич. Другой — не помню откуда. Ветфельдшер. Отморозил большой палец на ноге. Наш дом крайний, все к нам. Немцы тогда афишировали за укрытие пленных и евреев — расстрел! Ночевали они у нас. За печкой стоял мамин сундук с приданным, там за сундуком на полу спали. Когда потеплело, спали на сеновале. Потом ушли в партизаны. Москвич язвенник, его самолетом переправили. Другой уже после освобождения заболел тифом. В беспамятстве покончил с собой. Ему казалось, что на него набрасываются немцы. Многие кончали с собой, чтобы не попасть в плен.

    — А.Д. Были те, кто оставались?

    — Да. К старой деве, стахановке, приженился удмурт. Наш добрый знакомый, комиссар отряда, где я была связной, Лапшенков Геннадий, ивановский ткач. Кореневский, наш местный, но жена с детьми жила в Москве. Она присылала посылки. Как-то он ехал по делам и заехал к нам. Он знал, что у моего мужа сынок. Угощал конфетами. Мой сын не берет конфеты, не знает, что это такое. Бабушка уговорила: «Попробуй, как вкусно». — Согласился. — «Вкусно, как соль!» Что такое есть без соли, Вы не знаете? А ребенок знал.
    . 1943-й год. Лошадь мне муж дал. Приехала в родительский дом. Там у меня сын. Немцы налетели. Ему было приказано: «Леня, ты далеко от дома не уходи. Как только немецкий самолет появится, беги домой». Дедушка сшил ему сапожки, он партизанам выделывал кожу и ему сшил. Он играл с детьми, снял их. В тот день бомбили соседнюю деревню, бомбы над нами свистели, а падали у соседей осталось только три дома — всю сожгли. Я выскочила из дома, и сынок мой бежим в болото. Самолет над нами. Там была высокая трава. Мы залегли. Сына положила на спинку, сама над ним. Может быть, хоть сынок останется. Бомбы летят. Видны немецкие кресты. Он говорит: «Мамочка, я же сапожки забыл». Ему было 4 годика. Говорю: «Черт с ними, лишь бы жить остаться». Вот какие речи у ребенка были!

    — А.Д. Почему в 1941-м году пришли немцы, а партизанское движение началось лишь с 1942-го года?

    — Много было немецких гарнизонов и зима. Велась подпольная работа. Слушали радио. У папы в Ореховне сестра, младше меня на три года. Ей было 21 год в 1942-м. У них была группа, приемник. Там помещичий дом, исторический памятник. В нем большой подвал. Проделали лаз. Там хранился приемник, слушали радио.

    — А.Д. Было такое настроение, что можем проиграть?

    — Была уверенность, что все-таки война кончится в нашу пользу. Население верило и ждало освобождение. Как мы радовались, когда стали летать наши самолеты!

    — А.Д. Кого больше ненавидели немцев или полицаев?

    — Одинаково.

    — А.Д. Болезней много было?

    — Страшно болели. Мой сынок болел корью. Скарлатина, тиф. Многие умирали. Моего сына отец спас.

    Когда выходили из блокады комиссар Кореневский шел впереди, его смертельно ранило, он погиб. Пока они ждали связного, кольцо замкнулось. Они остались в кольце. Сидели в землянке. У мужа было два сухаря в кармане. Ночью нашли больную лошадь. Коростой болели лошади. И люди болели. Эпидемии были страшные. Был у них только нож и топор. Варили мясо без соли, поели. Куда не ткнуться — везде посты. Наконец вышли. Наконец мы встретились. Мне надо их первым делом отмыть. Ночью топила баню в папиной деревне. Выкопали тайную землянку на болоте, и все райкомовские работники там прятались. Брали покрывало на него снимали дерн. Ложили на эту подстилку. Землю уносили в мешках в канаву и топили. Чтобы следов землянки не было. Делали накат из бревен, наверх дерн, лаз небольшой оставляли. На лаз большую елку ставили. Сверху можжевельник, чтобы не было видно лаза
    Надо было их кормить. Принесла я им еду, сидим. Вдруг немецкая собака. Только немцы с собаками ходили, у нас собак не было. Все всполошились. Мы видим, что собака остановилась. Все повскакивали. Не успели сдвинуться с места, а собака не пошла к нам. Мой след, наверное, не учуяла и побежала. Вот такое было.
    Однажды вышла из болота, иду за провизией, а немцы большой группой наступают на деревню. У меня там и родной брат и двоюродный — подростки. Я прибежала: «Где Женя и Толя»? — «Они в сарае коней кормят». Они на лошадей и ускакали. Немцы цепью окружили деревню. А я осталась. Прибежала в папину хату. Маму положили на кровать на голове мокрая тряпка. Сама не успела даже мокрые сапоги снять с ног. Правда мы одевалась в деревенскую, плохую одежду. Платок, длинная клетчатая юбка в сборку, полушубок… сына посадила на колени. Тетушка моя, ленинградка, застряла с двумя детьми у нас еще в 41ом. Немцы идут к нашему дому. Думаю: «Все — конец пришел». Зашел один немец с плетью, сразу как входишь кровать — мама лежит. Я говорю: «Тиф, тиф! Кранк!» Он быстренько вышел и ушел, а мы остались. Не верилось. Боже мой. Тетя говорит: «Надя, как ты нашлась». Разные случаи были.

    
    Партизаны Лепельской зоны, 1943 год
    Еще случай. Я из болота выхожу с кувшинами. По дороге не ходила, а через кустики, а потом по полю, а там папина деревня. Вышла из болота, только повернула в кусты. Метров сто в длину, ширина — 50 м. Полицай. Ходил видно выискивал брошенное по болоту. Люди прятали даже на кустах одежду. Разувшись, свои носки развешивает. Я на него наткнулась: «А, бандитка, ходишь партизан кормить!» Но он ничего не сделал. Далеко все-таки до их гарнизона было.
    27 июня 1944 года мы встретились с армией. А это было дня за 3 до этого. Я кормила своих подопечных. Сидим. Прилетают наши истребители. Гонятся за немецким бомбардировщиком. Сколько было радости! Даже звездочки разглядели! Чем кончился бой, не знаем. Говорю: «Мужики, что мы будем делать, если жить останемся? Ничего же у нас нет! Все разграблено! Сожжено!» Не надеялись на то, что жить будем. Не было надежды, что мы уцелеем. Муж говорит: «Эта дурница еще надеяться жить!» Немцы отступая очень много расстреливали людей.
    Всякие случаи были. Не дай Бог войны! В папиной деревне немцы убили 58 человек. Когда они партизан в кольцо брали. В нашей деревне было очень много беженцев. Их всех вывели за деревню и расстреляли. Там была одна витеблянка с девочкой их прямо во дворе расстреляли. Мы пошли посмотреть. Лежит эта девочка, прикрытая землей, полностью не закопали. Папа вырыл неглубокую ямку. Надо же было ее перезахоронить на кладбище. Вырыли яму, я помогала сестре мужа этой женщины. Папа, когда закапывал их в эту ямку, то положил на деревенское самотканое одеяло. Мы брались за концы одеяла, а задыхаемся, вытащить никак не можем. Она мне говорит: «Дорогая моя, ничего у нас не получиться! Пусть тут лежат». — «Давайте еще разок попробуем». Так и не смогли. Там лежат, большие две березы там выросли. Молодежь не понимает, что такое война… Дети, женщины, старики — за что их убили?

    Источник http://elib.org.ua/warcraft/special/remember.ru/partiz/partiz_r.html

15. Солдат вермахта – Герой СССР
    Это невероятно, но факт! Удивительная история о немецком ефрейторе Фрице Шменкеле (Fritz Schmenkel), который в 1941 году ушёл из своей воинской части к смоленским партизанам и стал единственным немцем-перебежчиком, посмертно удостоенным звания Героя Советского Союза.

    

    Фриц Шменкель родился в 1916 году в семье немецкого коммуниста. Еще в юности Фриц Шменкель вступил в Союз коммунистической молодёжи Германии и стал убеждённым антифашистом. В 1938 году Шменкеля призвали в армию, а в июне 1941 года его пехотная дивизия была переброшена на Восточный фронт в район Вязьмы.
    Вскоре Фриц узнал, что в районе Вязьмы в лесах действует большой партизанский отряд. Незаметно выйдя из здания школы на окраине Вязьмы, где была расквартирована артиллерийская батарея, он направился в сторону большого лесного массива. В поисках партизан проходил день за днём, но ему попадались лишь небольшие деревеньки, куда он не заходил, боясь попасться патрулям полевой жандармерии. И вот однажды еле заметная тропинка привела его к лесной деревушке, и Шменкель вошёл в крайнюю избу. Вот как об этом рассказывал впоследствии Михаил Яковлевич Сидоров, житель деревни Курганово. «В избу вошёл немецкий солдат. Он был без погон и оружия, только плоский штык-тесак висел на ремне. Немец прошёл к печи, достал красивую зажигалку и закурил. Он держался стеснительно, ничего не требовал. Стал я с семьёй ужинать. Смотрю, он продолжает сидеть у печи и к нам не подходит. Ну, позвал я его к столу, хотя и у самих не густо было. Поел. Сказал „данке“, подошёл к скамейке, которая стояла у печи, и смущённо жестами показал, что хочет лечь спать. Утром посмотрел на Сашку, мальчонку моего (он в ту пору сильно кашлял), поднялся и ушёл. Не прошло и часа, немец вернулся и поставил на стол крынку молока, показал на сына, сказал: „киндер“. Потом я понял, свою красивую зажигалку он поменял на молоко».
    

    

    
    Жители смоленских деревень помогали партизанам и держали с ними постоянную связь. Один из связников сообщил в отряд о «странном немце», и его доставили в отряд. Там нашёлся партизан, немного знавший немецкий язык, с помощью которого Фриц рассказал о себе. Командование отряда поверило Шменкелю и оставило его в отряде, хотя и было решено проверить его на деле. Фриц принимал активное участие в нескольких боях, проявляя смелость и отвагу. Вскоре к нему стали относиться уважительно, называли «Ваней», а кто помоложе – «Иваном Ивановичем». Однажды группа партизан, в которую входил Шменкель, ведя наблюдение за дорогой, обнаружила приближающуюся немецкую автомашину.

    – Кажись, штабная, Ваня, – тихо произнёс один из разведчиков, – смотри-ка, жмут без охраны.

    – Жахнуть по ним и баста! – не удержался Смолин, паренёк лет 18.

    – Ну зачем вот так-то! – возразил Фриц. – Лучше остановим. Может быть, там для нас есть кое-что интересное.

    Одёрнув свою немецкую форму (он иногда надевал её), Фриц вышел на дорогу и стал прохаживаться, изображая немецкого часового. Тем временем машина подъехала к Шменкелю. Тот не спеша приблизился к ней. Рядом с водителем сидел немолодой солдат, сзади майор с упитанным лицом и ещё один офицер медицинской службы.

    – Эй, вы, – строго произнёс майор, – чего торчите на дороге?! И вообще, какого чёрта вы делаете здесь, в богом забытой глуши?!

    – Выполняю приказ, господин майор, – подтянувшись, отрапортовал Шменкель…
    В скором времени к партизанскому лагерю подошла довольно странная процессия: навьюченный денщик майора, лейтенант медицинской службы и водитель, которых сопровождали весёлые и невредимые разведчики. На этот раз они захватили карту с обозначением главных железнодорожных маршрутов, по которым немцы осуществляли перевозку военных грузов и войск на Смоленщине, а также перечень маркировки товарных вагонов. Достался партизанам и радиоприёмник, в котором они крайне нуждались. А летом 1942 года, благодаря смелой и дерзкой идее Шменкеля, партизанский отряд заполучил в своё распоряжение мощную радиостанцию для связи с «большой землёй», которую раздобыли на немецком складе товарной станции Ярцево, перехитрив усиленную охрану. Причём недалеко от этого склада располагался крупный гарнизон немецкой жандармерии.
    В 1943 году, при прорыве партизанами линии фронта, Шменкель был ранен. После лечения в госпитале он получил отпуск и побывал в Москве. В июне того же года ему был вручён орден боевого Красного Знамени. Находясь в Москве, Шменкель обратился с просьбой вновь оправить его на фронт. Учитывая его желание и опыт ведения разведывательно-партизанских действий в тылу немецких войск, Фрица направили на обучение в разведшколу в Боровск. В октябре 1943 года его на самолёте забрасывают в глубокий тыл немцев в Белоруссию с разведывательным заданием, связанным с подготовкой Белорусской наступательной операции Красной армии. За сравнительно короткий срок он установил доверительные отношения со многими офицерами немецких воинских частей, дислоцированных в Минске, Бобруйске, Вильнюсе. С некоторыми из них у него сложились даже дружеские отношения. Летом 1944 года началась Белорусская наступательная операция по разгрому группы армий «Центр». Эта операция имела историческое значение в Великой Отечественной войне, создав благоприятную обстановку для развития наступления в Восточной Пруссии. Успех проведения такой грандиозной по своим масштабам наступательной операции во многом был достигнут благодаря роли, которую в ней сыграли партизаны, разведчики и подпольщики, действовавшие в тылу. Свой героический подвиг в этой операции совершил и Фриц Шменкель. Он блестяще выполнил поставленное перед ним задание командования Красной Армии, получив исключительно ценную информацию о концентрации и передвижении немецких войск, их численности, техническом оснащении, а также о строительстве и нахождении оборонительных сооружений.

    ***
    Разведчик рискует все двадцать четыре часа. Грустная статистика войны свидетельствовала: срок разведывательной работы разведчиков в тылу немецких войск редко превышал четыре-пять месяцев. Погибали они не всегда из-за чьего-либо предательства. Гестапо и контрразведка Абвера бросали на их выявление и ликвидацию лучших своих профессионалов, оснащённых спецтехникой.
    Фрица Шменкеля допрашивали непрерывно и днём, и ночью. Следователи сменяли друг друга, настойчиво задавая одни и те же вопросы. В ответ – молчание. Ему предъявили обвинения в государственной измене, в нарушении присяги фюреру и переходе на сторону врага. В своём последнем слове Фриц сказал: «Да, я – немец! Да, я в прошлом являлся солдатом вермахта и по собственному убеждению перешёл на сторону правого дела, ибо ненавижу войну, развязанную Гитлером. Но я полностью отвергаю обвинения, предъявленные мне в измене Германии и немецкому народу. На стороне Красной Армии я сражался за немецкий народ, за мою прекрасную родину Германию».
    То была его последняя ночь, 22 февраля 1944 года. Дверь камеры со скрипом открылась, и в неё вошёл пожилой человек, протестантский пастор. После короткого разговора с Фрицем Шменкелем он спросил: «Что я могу сделать для вас, сын мой?» Шменкель передал жене письмо, которое гласило: «Прости, если моё решение принесёт тебе и дочери обиду и огорчение, но я не мог иначе. Совесть моя чиста. Я спокойно смотрю в глаза смерти. Я не был предателем, ибо боролся и умираю за правое дело …»

    http://mariupol-life.com.ua/Память/Солдат-вермахта-–-Герой-СССР.html

    

    Памятная доска Фрицу Шменкелю на доме №4 на площади Свободы в Минске

    

    Фото из экспозиции Минского музея Великой Отечественной войны.

16. Партизанское движение и органы госбезопасности
    
    Шумел сурово Брянский лес

    Сотрудники внешней разведки никогда не были обделены государственными и ведомственными наградами. В витринах Зала истории внешней разведки широко представлены боевые и трудовые награды нашего государства, а также почетные ведомственные знаки, которыми была отмечена деятельность лучших разведчиков и которые были переданы на вечное хранение в Музей истории разведки их ближайшими родственниками. Среди этих наград есть и довольно экзотические: «Мальтийский крест» и венесуэльский «Орден Франсиско де Миранды» со звездой разведчика-нелегала Иосифа Григулевича; кубинская медаль «ХХ лет Монкады» члена знаменитой «Кембриджской пятерки» Кима Филби; три высших ордена Монгольской Народной Республики командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) Вячеслава Гриднева и югославская «Партизанская Звезда» в золоте руководителя внешней разведки военного периода Павла Фитина. В разделе экспозиции, посвященной деятельности внешней разведки в годы Великой Отечественной войны, внимание посетителей неизменно привлекают многочисленные боевые медали «Партизану Отечественной войны», пользовавшиеся особым уважением у населения нашей страны в военный и послевоенный периоды. Чем же отличились чекисты-кавалеры этих почетных наград?

    У ИСТОКОВ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ

    Хорошо известно, что в годы Великой Отечественной войны на временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории широко развернулось партизанское движение. В партизанские отряды и группы вступали рабочие, колхозники, представители интеллигенции, коммунисты, комсомольцы и беспартийные, а также советские военнослужащие, выходившие из окружения или бежавшие из вражеского плена. 18 июля 1941 года было принято постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германо-фашистских войск», в котором партийным организациям и органам государственной безопасности предписывалось «создать невыносимые условия для германских интервентов, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, помогать созданию партизанских отрядов, диверсионных истребительных групп». В постановлении подчеркивалось, что важную роль в организации партизанского движения, боевых дружин и диверсионных групп должны играть именно органы государственной безопасности.

    В соответствии с этим постановлением с первых дней Великой Отечественной войны в НКВД начала активно действовать Особая группа при наркоме, возглавлявшаяся заместителем начальника внешней разведки Павлом Судоплатовым. Она занималась подбором, организацией, обучением и переброской в тыл врага диверсионных и разведывательных отрядов.В связи с расширением партизанской борьбы на оккупированной советской территории в январе 1942 года в составе НКВД для руководства зафронтовой работой органов государственной безопасности на базе Особой группы было образовано специальное 4-е управление, начальником которого был назначен Павел Судоплатов, одновременно остававшийся также заместителем руководителя внешней разведки. Костяк руководства нового управления составили действующие сотрудники внешней разведки. Генерал-лейтенант Судоплатов позже вспоминал: «При отборе чекистов на должности командиров партизанских отрядов прежде всего учитывалась их прошлая деятельность. В первую очередь назначали людей, имевших боевой опыт, которым пришлось не только участвовать в партизанской войне против белополяков в 1920-е годы, но и сражаться в Испании. В резерве была также большая группа чекистов, воевавших на Дальнем Востоке». На 4-е управление НКВД возлагались также задачи организации в крупных городах на оккупированных территориях нелегальных резидентур, внедрения агентуры в оккупационные военные и административные органы, создания резидентур в районах, находившихся под угрозой захвата, обеспечения групп специального назначения и агентов оружием, средствами связи и документами. В годы войны в тылу противника действовали 2200 оперативных отрядов и групп. Диверсионно-разведывательные подразделения НКВД уничтожили 230 тыс. гитлеровских солдат и офицеров, подорвали 2800 вражеских эшелонов с живой силой и техникой, добывали важную военную, стратегическую и политическую информацию, которая имела большое значение для советского военного командования.

    ПАРТИЗАНСКАЯ МЕДАЛЬ

    2 февраля 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «Партизану Отечественной войны» двух степеней, в положении о которой указывалось: «Медалью «Партизану Отечественной войны» I и II степени награждаются партизаны Отечественной войны, начальствующий состав партизанских отрядов и организаторы партизанского движения, проявившие храбрость, стойкость и мужество в партизанской борьбе за нашу Советскую Родину в тылу против немецко-фашистских захватчиков».Медалью I степени награждались партизаны, начальствующий состав партизанских отрядов и организаторы партизанского движения за особые заслуги в деле организации партизанского движения, за отвагу, геройство и выдающиеся успехи в партизанской борьбе за Советскую Родину в тылу немецко-фашистских захватчиков. В свою очередь, медалью «Партизану Отечественной войны» II степени награждались партизаны, начальствующий состав партизанских отрядов и организаторы партизанского движения за личное боевое отличие в выполнении приказов и заданий командования, за активное содействие партизанской борьбе. Медаль I степени изготавливалась из серебра 925 пробы, медаль II степени – из латуни. На лицевой стороне медали помещено нагрудное профильное изображение Владимира Ленина и Иосифа Сталина. По краю медали отчеканена лента, на складках которой в нижней части – буквы «СССР», а посредине их пятиконечная звездочка с серпом и молотом. На этой же ленте в верхней части медали нанесена надпись «Партизану Отечественной войны», а на оборотной стороне медали отчеканена надпись «За нашу Советскую Родину». Лента к медали «Партизану Отечественной войны» шелковая муаровая светло-зеленого цвета. Посредине ленты медали I степени проходит красная полоска; медали II степени – синяя полоска. Автором рисунка медали «Партизану Отечественной войны» являлся известный советский художник Николай Москалев.

    Всего за участие в партизанском движении медалью «Партизану Отечественной войны» I степени были награждены более 56 тыс. человек, а медалью II степени – свыше 71 тыс. человек. Среди них было много и представителей внешней разведки. Вот лишь несколько примеров.

    КАВАЛЕРЫ ПАРТИЗАНСКОЙ НАГРАДЫ

    С первых дней Великой Отечественной войны видная советская разведчица Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина была прикомандирована к Особой группе генерала Судоплатова. Она стала одним из создателей первого партизанского отряда, в который первоначально входили всего четверо офицеров, их подбирала и инструктировала сама Зоя Ивановна. Командиром отряда был назначен Никифор Захарович Каляда – кадровый военный, воевавший с немцами еще в Первую мировую войну. Бывший партизан на Украине, он в 1920-е годы являлся заместителем командующего армией на Дальнем Востоке. Начальником штаба еще не существовавшего отряда назначили Леонида Васильевича Громова – бывшего начальника геологической экспедиции на острове Врангеля. В группу были также включены: в качестве специалиста-механика – Самуил Абрамович Вильман, который до войны был руководителем нелегальной резидентуры в Монголии под «крышей» владельца частной авторемонтной мастерской, и лейтенант Константин Павлович Молчанов – специалист-оружейник. В задачу группы Каляды входило создание партизанского отряда из местных жителей Вельского, Пречистенского и Батуринского районов Смоленской области. 8 июля 1941 года группа, официально именовавшаяся в Центре партизанским отрядом № 1, на грузовой автомашине выехала в северный лесной массив по направлению Москва–Смоленск–Витебск.

    Вскоре в отряде насчитывалось уже более ста человек, в основном – выходцев из десяти районов Смоленской области. В лесу Никифор Захарович отпустил бороду, за что партизаны прозвали его «Батей». Из истории Великой Отечественной войны хорошо известно легендарное партизанское соединение «Бати», которое уже в 1941–1942 годах практически восстановило советскую власть в районе треугольника Смоленск–Витебск–Орша. Руководители партизанского отряда Никифор Каляда, Леонид Громов, Самуил Вильман и Константин Молчанов одними из первых были награждены медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

    ЗА ВЕРУ И ОТЕЧЕСТВО

    Зоя Воскресенская-Рыбкина, которая впоследствии также стала кавалером медали «Партизану Отечественной войны» I степени, была причастна к созданию и заброске в тыл противника и одной из первых разведывательных групп, действовавшей, кстати, под необычным, церковным прикрытием. Вот как об этом она вспоминала в своих мемуарах: «Я узнала, что в военкомат обратился епископ Василий, в миру – Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, чтобы «послужить Отечеству и защитить от фашистских супостатов православную церковь».

    Я пригласила епископа к себе на квартиру. Беседовали несколько часов. Василий Михайлович рассказал, что ему 54 года. Сразу же после начала войны он был назначен Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин. Он рвался на фронт и поэтому обратился в райвоенкомат. Я спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двоих разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он «прикроет» их своим саном. Василий Михайлович подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм Божий кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайные наблюдения за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов. Епископ согласился.

    – Если это дело серьезное, я готов служить Отчизне.

    – В качестве кого вы сможете их «прикрыть»?

    – В качестве моих помощников. Но для этого им надо основательно подготовиться.

    Мы договорились, что я доложу руководству и на следующий день встретимся. Руководителем группы назначили сотрудника внешней разведки подполковника Василия Михайловича Иванова (оперативный псевдоним – «Васько»). Вторым членом группы стал лейтенант Иван Иванович Михеев (оперативный псевдоним – «Михась»), 22-летний выпускник авиационного училища, являвшийся с начала войны командиром одного из подразделений истребительного батальона войск НКВД. Владыка Василий каждый день у меня на квартире обучал их богослужению: молитвы, обряды, порядок облачения. Группа сложилась дружная, удачная. 18 августа 1941 года ее направили в прифронтовой Калинин. Службу они начали в Покровской церкви Пресвятой Богородицы, но 14 октября вражеская авиация разбомбила эту церковь, и епископ со своими помощниками перешли в городской собор». Вскоре немцы заняли Калинин. Владыка Василий обратился к бургомистру с просьбой взять его и помощников на довольствие. Через переводчицу владыка объяснил местному фюреру, что при советской власти был посажен в тюрьму и отбывал наказание на Севере. Он подчеркнул, что его главной заботой является духовная жизнь паствы, ею он крайне озабочен, к этому обязывает его высокий духовный сан.

    Молва о владыке Василии, ревностно пекущемся о своих прихожанах, быстро распространилась в городе. Люди потянулись к собору. А молодые, статные и красивые помощники владыки, отличавшиеся скромностью и строгостью нравов, быстро завоевали симпатии у местных жителей. Разведгруппа оперативно выполняла задания Центра. Разведчики налаживали связи с населением, выявляли пособников оккупантов, собирали материалы о численности и расположении немецких штабов, складов и баз с военным имуществом, вели учет прибывающих подразделений противника. Собранные сведения немедленно передавались в Центр через заброшенную к ним с парашютом радистку-шифровальщицу Любовь Бажанову (оперативный псевдоним – «Марта»). Результаты работы разведгруппы были убедительными. Кроме переданных в Центр шифрованных радиодонесений, «Васько» и «Михась» выявили две резидентуры и более тридцати агентов, оставленных гестапо в тылу советских войск, составили подробное описание тайных складов оружия.

    Патриотический подвиг епископа Василия Ратмирова был высоко оценен. За то, что он проявил мужество и не бросил в трудный час свою паству, решением Синода ему был присвоен сан архиепископа. Позже по указанию патриарха Алексия владыка Василий был назначен архиепископом Смоленским. От советской же разведки Василий Михайлович получил в знак благодарности золотые часы. «Васько», «Михась» и «Марта» были награждены орденами «Знак Почета». Все участники группы были также отмечены медалями «Партизану Отечественной войны» I степени.

    «Соколы» особого назначения

    В октябре 1942 года майор госбезопасности Кирилл Прокофьевич Орловский был направлен в тыл врага во главе разведывательно-диверсионной группы, которая со временем превратилась в крупный партизанский отряд особого назначения «Соколы», действовавший на территории Белоруссии в районе Беловежской Пущи. Отряд участвовал во многих сражениях с немецко-фашистскими захватчиками, провел в тылу у немцев ряд успешных диверсий по уничтожению военно-промышленных объектов и крупных воинских эшелонов противника. В городе Барановичи партизаны отряда «Соколы» под руководством Орловского ликвидировали несколько видных гитлеровских военных чиновников и захватили важные военные документы. В одном из боев в феврале 1943 года Орловский был тяжело ранен в правую руку и серьезно контужен. Однако он продолжал руководить боевой операцией, пока не вывел партизан в безопасное место. Партизанский хирург сделал командиру операцию: ему была ампутирована правая рука. Не было обезболивающих средств, единственным инструментом была ножовка. Но Орловский мужественно перенес операцию, а через три месяца радировал в Москву: «Выздоровел. Приступил к командованию отрядом». Впрочем, Центр настаивал на его возвращении в Москву, но Орловский согласился лишь с третьего вызова, в конце 1943 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования в тылу немецко-фашистских войск и проявленные при этом отвагу и мужество Кирилл Орловский был удостоен звания Героя Советского Союза. Боевые заслуги Кирилла Прокофьевича в Великой Отечественной войне были также отмечены тремя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, другими боевыми наградами, в том числе медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

    РАДИСТКА АФРИКА

    С первых же дней Великой Отечественной войны сотрудница советской внешней разведки испанка Африка де Лас Эрас, находившаяся в Москве после завершения работы за границей, начала добиваться, чтобы ее отправили на фронт. В мае 1942 года она окончила ускоренные курсы радистов при 4-м управлении НКВД и была направлена в формировавшийся разведывательно-диверсионный отряд «Победители» под командованием Дмитрия Медведева. В ночь на 16 июня 1942 года группа, в состав которой входила радист Африка, была выброшена с парашютами близ станции Толстый Лес в Западной Украине. Для Африки началась активная боевая работа в тылу противника, о которой она позже вспоминала: «Для связи с Москвой из лагеря выходили сразу три радиста. Шли в разных направлениях километров 15–20 в сопровождении бойцов. Работу начинали все одновременно на разных волнах. Одна из нас вела настоящую передачу, а две другие – для дезориентирования противника, так как нас постоянно преследовали немецкие пеленгаторы. Задачей нашей группы радистов было поддержание постоянной связи с Центром. В отряде Медведева ни разу не прерывалась связь с Москвой». Следует отметить, что в отряде «Победители» сражался и будущий Герой Советского Союза прославленный разведчик-нелегал Николай Кузнецов. Де Лас Эрас передавала в Центр его исключительно важную информацию. Позже командир отряда Герой Советского Союза Д.Н. Медведев так рассказывал о работе своих радистов в тылу врага: «Радистов и радиоаппаратуру мы охраняли как зеницу ока. Во время переходов каждому радисту для личной охраны придавались по два автоматчика, которые помогали также нести аппаратуру».

    Не раз приходилось Африке участвовать в боевых операциях отряда «Победители», проявлять смелость и отвагу при выполнении заданий командования. За ней прочно закрепилась репутация одной из лучших радистов. В справке, которую Африке выдали по возвращении в Москву, в частности, говорилось: «Находясь на должности помощника командира взвода, де Лас Эрас показала себя как умелый командир и хороший радист. Ее радиоаппаратура всегда находилась в образцовом состоянии, этого же она требовала и от подчиненных».

    За выполнение боевых задач и активное участие в партизанском движении в годы войны Африка де Лас Эрас была награждена орденом Красной Звезды, а также медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны» I степени.

    МОГИЛЕВСКИЕ НЕЛЕГАЛЫ

    3 июля 1941 года из Москвы в Могилев была направлена оперативная разведывательно-диверсионная группа в составе шестерых чекистов во главе с капитаном госбезопасности Василием Ивановичем Пудиным. Перед группой была поставлена задача: подготовиться к переходу на нелегальное положение в случае захвата города немцами. Только добрались до Могилева, положение дел на фронте значительно осложнилось. Гитлеровские войска обошли город с севера и с юга, захватили Смоленск, подошли к Ельне, угрожали Вязьме. Советские войска, оборонявшие Могилев, оказались в окружении. Сложная обстановка вынудила группу Пудина принять участие в оборонительных боях. Осажденный город лишился связи с Большой землей. В распоряжении защитников Могилева была только небольшая портативная радиостанция оперативной группы Пудина. Четырнадцать дней разведчики информировали Москву о ходе обороны. А когда продолжать сопротивление стало окончательно невозможным, окруженный гарнизон в ночь с 26 на 27 июля 1941 года пошел на прорыв, чтобы пробиться в леса и начать партизанскую войну. Группа Пудина находилась в рядах войск, штурмовавших вражеское кольцо.

    У деревни Тишовка Василий Иванович был ранен, ему оторвало левую стопу. Очнувшись только утром, он затем пополз в направлении к домам. Местная жительница Шура Ананьева спрятала его в сарае. Пять дней она и ее мать ухаживали за раненым. На шестой день, когда у разведчика началась гангрена, Шура на добытой лошади отвезла Пудина в могилевскую больницу. В одном из коридоров переполненной больницы он пролежал долгих пять месяцев, выдавая себя за шофера Василия Попова (согласно легенде). Гитлеровцы не оставляли в покое раненого, проводили ночные допросы, пытаясь выяснить, не лжет ли пациент. И только к концу пятого месяца Пудину удалось убедить гитлеровцев в истинности своей легенды-биографии. В конце декабря 1941 года, когда здоровье позволило разведчику самостоятельно передвигаться на костылях, его выписали из больницы и разрешили жить под надзором полиции в деревне Краснополье, что недалеко от Могилева. Там его приютил местный учитель Михаил Волчков. Пудин начал сапожничать. Одновременно он приглядывался к окружавшим его людям, изучал обстановку. Шаг за шагом создавал разведчик подпольную боевую группу. От рук предателя погиб первый боец его группы – учитель Михаил Волчков, где-то далеко в немецкой неволе томилась его спасительница Шура Ананьева, угнанная в Германию. Однако постепенно у Пудина стали появляться надежные помощники. Начались активные действия: рвались заложенные ими мины, горели вражеские машины, уничтожались немецкие солдаты и офицеры.

    В августе 1942 года Пудину удалось наладить связь с партизанским отрядом Османа Касаева. К тому времени в его разведывательно-диверсионной группе насчитывалось уже 22 человека. В нее входили две девушки, работавшие у немцев переводчицами, железнодорожные рабочие, служащие комендатуры. Затем был установлен контакт с десантной группой с Большой земли, располагавшей рацией. Ценные сведения, собранные группой Пудина, передавались в Москву. Вскоре к Пудину прибыл связник из Центра, после чего деятельность его группы значительно активизировалась. Сам же Василий Иванович перебрался в партизанский отряд, откуда и руководил своими бойцами. Взаимодействуя с партизанскими отрядами Могилевской области, группа Пудина наносила ощутимые удары по коммуникациям врага, наводила советскую авиацию на его важные объекты. За сбор ценной информации о противнике Пудин был награжден орденом Ленина. Однако здоровье Василия Ивановича ухудшалось, искалеченная нога не давала покоя. 17 июля 1943 года разведчик вылетел на Большую землю, где ему сделали сложную операцию. Почти год Пудин лечился в госпитале. Затем трудился на руководящих должностях в центральном аппарате внешней разведки. После окончания Великой Отечественной войны работал заместителем начальника одного из управлений внешней разведки. Неоднократно выезжал за границу для выполнения специальных заданий. В 1952 году по состоянию здоровья ему пришлось выйти в отставку. Его перу принадлежат несколько книг о деятельности советских разведчиков. За большие заслуги в деле обеспечения государственной безопасности, проявленные при этом мужество и героизм Василий Пудин был награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, многими медалями, в том числе – медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

    ОТ ИСПАНИИ ДО МАНЬЧЖУРИИ

    Человеком удивительной судьбы и большого мужества называли Станислава Алексеевича Ваупшасова его товарищи и коллеги. Из почти 40 лет, отданных службе в Советской Армии и органах госбезопасности, 22 года он провел в окопах, в подполье, в лесах, в походах и сражениях. В 1920 году Ваупшасов окончил Курсы красных командиров в Смоленске и принимал непосредственное участие в боевой работе по линии «активной разведки». Так в то время называлось партизанское сопротивление, организованное Разведывательным управлением Красной Армии в западных областях Украины и Белоруссии, отошедших к Польше в результате советско-польской войны. Особенно целенаправленно и успешно «активная разведка» проводилась в Полесском, Вилейском и Новогрудском воеводствах Западной Белоруссии. Вскоре последовали двухгодичная учеба в Москве в Школе командного состава РККА и служба в Минске. В 1930 году Ваупшасов был переведен на работу в органы государственной безопасности и откомандирован в распоряжение Полномочного представительства ОГПУ в БССР.

    С ноября 1937 года по март 1939-го Ваупшасов находился в спецкомандировке в Испании в качестве старшего советника при штабе 14-го партизанского корпуса республиканской армии. Лично выполнял разведывательные задания в тылу франкистских войск. Во время советско-финской войны 1939–1940 годов он участвовал в формировании разведывательно-диверсионных групп, а также непосредственно принимал участие в боях с белофиннами. С сентября 1941 года Ваупшасов принимал участие в битве под Москвой в качестве командира батальона Отдельной мотострелковой бригады особого назначения. В конце 1941 года ему было поручено сформировать отряд особого назначения «Местные» для действий в тылу врага в окрестностях Минска. Помимо боевых операций – уничтожение вражеских гарнизонов, эшелонов с войсками и техникой, разрушение железных дорог, мостов – в задачу Ваупшасова входило поддержание связи с действовавшими на территории Белоруссии партизанскими отрядами и подпольными группами, координация их взаимодействия и ведение разведки. Более двух лет Ваупшасов возглавлял одно из самых крупных партизанских соединений, действовавшее в Пуховичском, Гресском и Руденском районах Белоруссии. Велик был вклад его бойцов в общее дело победы. За 28 месяцев войны в тылу врага они подорвали 187 эшелонов с живой силой, боевой техникой и боеприпасами. В боях и в результате диверсий отрядом Ваупшасова было уничтожено свыше 14 тыс. немецких солдат и офицеров. Совершено 57 крупных диверсий, из них 42 – в Минске. В наиболее ответственных операциях Ваупшасов участвовал лично.

    15 июля 1944 года отряд Ваупшасова соединился с частями Красной Армии, а на другой день – 16 июля – в Минске состоялся парад партизан, в котором он принимал участие. За умелое руководство боевыми операциями по разгрому врага, героизм, проявленный при выполнении специальных заданий в тылу противника Станиславу Ваупшасову 5 ноября 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза. После освобождения Белоруссии Ваупшасов некоторое время работал в Москве, в центральном аппарате разведки. Затем был командирован на Дальний Восток. Во время войны с Японией участвовал в боевых операциях, а с наступлением мира руководил группой по очистке тыла в освобожденной Маньчжурии. С декабря 1946 года являлся начальником разведывательного подразделения МГБ Литовской ССР. Родина высоко оценила заслуги выдающегося разведчика. Он был награжден четырьмя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, многими медалями, среди которых медаль «Партизану Отечественной войны» I степени.

    http://fotoproekt22.ucoz.ru/publ/qu…_dvizhenie_i_organy_gosbezopasnosti/2-1-0-498

17. Партизаны ВОВ

    Его звали ДЕД

18. Партизаны в Восточной Белоруссии и Смоленщине в апреле 1942 года. Карта архива США.

    

    
    DeD partizan нравится это.
    

19. О партизанах, в частности брянских, написано много, однако в существующих советских и просоветских источниках партизанское движение представлено далеко не таким, каким оно было в действительности, а скорее таким, каким его хотелось бы видеть советским идеологам. Так, партизаны изображались борцами за советский строй, за идеалы коммунистической партии, которая, взяв на себя руководство движением, стала единственной силой, способной обеспечить сопротивление врагу.

    Сравнивая партизанскую борьбу на Западе и в СССР, следует отметить, что если за рубежом действовали в основном мелкие террористические группы, то геоклиматические условия Советского Союза способствовали формированию довольно крупных партизанских сил. Однако ввиду того, что СССР не был должным образом готов к ведению оборонительной войны на своей территории, создание партизанских отрядов, особенно в первые месяцы войны, носило стихийный характер.

    Контингент партизанских отрядов складывался из трех элементов. Во-первых, красноармейцев из рассеянных и окруженных частей РККА. Борьба с немцами сочетала в их сознании как борьбу за выживание, так и сопротивление оккупантам. В то же время мало кто из них отождествлял борьбу за родину с борьбой за советскую власть и идеи коммунистического интернационализма. Перед лицом реальной опасности громкие лозунги советской пропаганды как бы отходили на второй план. Так, бывший офицер РККА Д.В. Константинов так охарактеризовал настроения красноармейцев: «Воевать мало кто хотел, а защищать режим (советский) — еще меньше. Так называемый советский патриотизм встречался, главным образом, у комсомольской молодежи, разагитированной советской пропагандой и ничего по существу не знающей».

    Второй элемент партизанских отрядов — жители оккупированных областей. Уходя с семьями в леса, многие вливались в партизанские отряды, руководствуясь лишь желанием выжить, уйти из сожженного села или же до поры до времени отсидеться в лесу, чтобы переждать боевые действия.

    К третьей группе партизан можно отнести небольшие отряды молодежи, прошедшей специальную школу партизанской борьбы. Так, 18 июля 1941 года при ЦК КП(б) Белоруссии при участии НКВД открылась диверсионная школа полковника И.Г.Старинова, первый набор в нее составил 400 человек. Непосредственно в Орловской области совместными усилиями НКВД и обкома ВКП(б) в августе 1941 года открылась спецшкола, уже в сентябре обучившая 500 диверсантов. Школы, помимо диверсантов, готовили широкий круг специалистов для партизанского движения, например агентов-маршрутников, связников, вербовщиков. Выпускники школ перебрасывались за линию фронта, где выполняли индивидуальные задания либо организовывали партизанские отряды из красноармейцев-окруженцев и вовлекали в партизанское движение местных жителей.

    Нужды и настроения красноармейцев-окруженцев и ушедших в леса местных жителей не были секретом для сталинского правительства. Поэтому, прежде чем послать в партизанские леса хлеб и оружие, оно перебросило туда политических комиссаров и представителей НКВД из вышеназванных спецшкол по подготовке партизанских кадров. Уже в июне 1942 года Орловское областное управление НКВД пошло на создание при партизанских отрядах оперативно-чекистских групп из числа работников НКВД, организовавших в отрядах «революционный порядок», как они сами его понимали. Только за июль 1942 года оперативно-чекистскими группами было разоблачено 62 «вражеских элемента»: в суземских отрядах расстреляно 11 человек, в навлинских отрядах — 11 человек, в отряде им. Ворошилова № 1—7 человек. Так, по обвинению в создании эсеровской террористической группы были расстреляны суземские партизаны Д.И. Ульяншиков и Ф.К. Никишин. Пожалуй, единственной причиной расправы стало их прошлое: первый в 1920 году судим за эсеровскую деятельность, второй — в 1937 году за вредительство в колхозе. Короткое «расследование» установило, что оба организовали «контрреволюционное сборище», планировали теракты против партизанского руководства. Вскоре как «агенты полиции» были расстреляны суземские партизаны А.А. Ткачев и Ф.К. Рудников, затем — Г.С. Скоробогатов и К.Ф. Куликов. Так или иначе, уже 8 августа 1942 года начальник Штаба партизанского движения при Военном совете Брянского фронта Матвеев констатировал имевшие место в суземских партизанских отрядах факты «дезертирства и перехода на сторону врага», а также наличие «морально и политически разложившихся руководителей отрядов».

    Большинство бывших офицеров вермахта в своих мемуарах утверждают, что, хотя партизанское движение реально и не изменило ход войны, действия советских партизан по блокированию коммуникаций германских армий во многих отношениях были довольно эффективными. Так, германские эшелоны были вынуждены двигаться со скоростью не более 10—15 километров в час, впереди себя паровоз толкал две платформы с песком, чтобы в случае наезда на мину взорвались они, а не локомотив. Вдоль всего железнодорожного полотна приходилось вырубать деревья и кустарники, регулярно скашивать траву, чтобы не допустить подхода партизан-подрывников незамеченными. Через каждые 300—400 метров немцами устраивались небольшие крепости, в каждой из которых постоянно находилось 10—15 солдат. Нетрудно представить, сколь значительного распыления сил требовала охрана лишь железнодорожных путей. В Тверском центре документации новейшей истории сохранилось интересное письмо капитана вермахта Вольфганга Фидлера. Этот документ как нельзя лучше характеризует партизанское движение и одновременно указывает на причины его эффективности:

    «Борьба с партизанами не похожа на борьбу в фронтовых условиях. Они всюду и нигде, и на фронте трудно создать себе верное представление о здешних условиях. Взрывы на железных дорогах, путях сообщения, диверсионные акты на всех имеющихся предприятиях, грабежи и т. д. не сходят с повестки дня. К этому уже привыкли и не видят в этом ничего трагического. Партизаны все больше наглеют, т. к. у нас, к сожалению, нет достаточного количества охранных войск, чтобы действовать решительно. Имеющиеся силы, включая и венгров, в состоянии обеспечить лишь важнейшие ж. д. линии, дороги и населенные пункты. На широких просторах господствуют партизаны, имея собственное правительство и управление. Все это нужно пережить самому, чтобы поверить в возможность такого положения. Следует удивляться, как вопреки существующим препятствиям мы довольно сносно обеспечиваем подвоз и снабжение на фронте».

    Коснемся подробнее так называемых «регулярных» партизан, то есть групп и отрядов, подчинявшихся Центральному штабу партизанского движения или НКВД. Именно они представляли основную угрозу гражданскому населению Локотского округа.

    Есть данные о том, что советское правительство создавало партизанские отряды из матерых уголовников, перебрасывая их затем в немецкий тыл. Расчет строился на том, что представляющие угрозу для общества уголовные элементы, объединенные в банду, будут столь же опасны для оккупантов. Один из таких «отрядов» под названием «Гоп со смыком» действовал на западной окраине брянских лесов. Входили в него исключительно рецидивисты, причем только те, кто отсидел не менее трех лет. Неспособных в трехдневный срок подтвердить свой тюремный стаж из «отряда» изгоняли. Первоначально «отряд» включал 40 «бойцов», затем их количество выросло до трехсот. Весной 1943 года во время антипартизанской операции «Цыганский барон» «отряд» был уничтожен германскими и коллаборационистскими частями.

    Всего же на территории Орловской области на 15 марта 1942 года, согласно докладной записке начальника Орловского областного управления НКВД К.Ф. Фирсанова секретарю Орловского обкома ВКП(б), официально действовало 65 партизанских отрядов с общим количеством партизан в 2959 человек и 236 истребительно-диверсионных разведывательных групп с общей численностью в 731 человек. Согласно этой же записке, количество партизан после пополнения их отрядов за счет населения достигло 5000—5500 человек.

    Через два с половиной месяца секретарь Орловского обкома ВКП(б) Матвеев в своей докладной записке в ЦК ВКП(б) о состоянии партизанского движения и боевых действиях партизан Орловской области на 1 июня 1942 года писал, что на территории области на указанный период действует 60 партизанских отрядов общей численностью 25 240 человек. В это количество, по-видимому, включены не только собственно партизаны, но и гражданское население, которое, не вступая в партизанские отряды, по тем или иным причинам на время присоединялось к партизанам. Однако зарегистрированы и случаи, когда командование партизанских отрядов прибегало к принудительной мобилизации. При этом мужчин зачисляли в отряды, а женщин и девушек использовали на подсобных работах для ведения натурального хозяйства, в партизанских лазаретах. Нередко жители деревень уходили в леса и селились там лишь с целью не оставаться в зоне боевых действий. Так, А.А. Горелова, допрошенная в Локте 28 июня 1943 года следователем окружного следственного отдела Дугиным, показала следующее:

    «В селе Знобь-Новгородская были немцы, в 1943 на село стали наступать партизаны, нас немцы эвакуировали в село Стегайловку откуда угнали партизаны в лес. Жила я в лесу с жителями. Как стала наступать немецкая армия то мы вышли сдались 6 июня 1943 г. Сдалась вместе с жителями нашего села с которыми я сижу в камере»

    Допрошенная в тот же день А.Ф. Савченкова показала, что при налете на село Игрицкое Комаричского района партизаны увели ее с сестрой, определив работать в партизанский лазарет санитарками по уходу за ранеными. Аналогичные показания давали и другие не связанные друг с другом жители из разных мест Локотского округа.

    По данным агента Корюк-532, численность партизан в южных районах Орловской области в течение последнего года ее оккупации изменялась следующим образом: на 31 января 1943 года — 10—15 тысяч партизан; на 20 мая 1943 года — 15—20 тысяч партизан; на 18 июня 1943 года — 13—14 тысяч партизан.

    Уменьшение количества партизан во второй половине июня связано с проведением крупной антипартизанской операции «Цыганский барон», о которой пойдет речь ниже.

    Численность отрядов составляла от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Вооружение также отличалось. В то время как одни имели лишь винтовки Мосина и весьма ограниченное количество патронов, на вооружении других были все виды автоматического стрелкового оружия, ротные и батальонные минометы и даже артиллерия и бронетехника. Интересна оценка вооружения партизан, действовавших на территории Локотского округа, приведенная в донесении командира 38-го венгерского пехотного полка Кинге:

    «В поселке Нерусса около 600 партизан. Каждый партизан имеет винтовку и каждая группа в 40 человек имеет 3 станковых пулемета, 3 ручных пулемета, 4 миномета, 4 противотанковых ружья, 5 45-мм орудий. Они направлены в сторону Суземки. Каждое орудие имеет по 100 снарядов».

    Что касается обеспечения партизан боеприпасами, медикаментами, одеждой и продуктами питания, здесь дело обстояло намного сложнее. Некоторое количество необходимого доставлялось через линию фронта авиацией, для чего в лесах имелись оборудованные посадочные площадки. Однако переправить таким образом все необходимое для снабжения огромной массы партизан было невозможно, к тому же разобщенность партизанских отрядов, их распыление на большой территории делало этот источник снабжения недоступным для значительного количества мелких партизанских отрядов и групп. Сложившуюся в рядах советских партизан ситуацию довольно выразительно иллюстрирует найденный 8 апреля 1943 года дневник командира оперировавшей на западе Калининской области 1-й партизанской бригады, подполковника Кириллова. В нем партизанский командир настолько откровенно описал ситуацию со снабжением партизан, характерную, кстати, для всех партизанских отрядов, что германское командование издало записи подполковника Кириллова в виде отдельной брошюры «На гибельном посту», которая использовалась для агитационной обработки партизан.

    Так, подполковник Кириллов писал:
    «16,12.42 г. Настроены встретить самолет — погода замечательная, чего желать лучшего — но самолеты снова не прилетели. Как можно дольше верить? Я прямо называю жуликами и обманщиками этого дела.
    17.12.42 г. Погода хорошая, мороз незначительный. Днем снова получили радиограмму, встречать самолеты. Приготовились. Самолеты, конечно, не прилетели.
    8.1.43 г. Дал радиограмму Валдаю о приеме самолетов. Нужда большая…
    9.1.43 г. Получил ответную радиограмму: встречайте самолет. На улице погода по-прежнему. Морозец. Неплохо. Прав Петров, когда говорит: раз два облачка на небе, самолета не будет. И действительно, не было. Безобразие. Трепачи, а не руководители — болтают, а сделать не могут.
    11.1.43 г. Самолет снова не прилетел, возмущаюсь до пределов. Погода летная. Дал радиограмму: «Погода летная, самолет не прилетел». Безобразие. Сытый голодному не верит. Когда кончится обман?
    13.1.43 г. Прежняя история с самолетом. Нет ответственных лиц…
    14.1.43 г. Погода замечательная. Дал язвительную радиограмму Валдаю. Получил ответ — не знают якобы место сброса груза. Сволочи. Радиограмм не читают.
    18.1.43 г. Группа вернулась с заготовок. Привели 3-х лошадей и пудов 8 хлеба. Вот и харчи. Жить пока можно».

    Как видим, советские партизаны, лишенные должного снабжения с Большой земли, были вынуждены отправляться на «заготовки», то есть изымать необходимое у гражданского населения.

    Что касается ситуации, сложившейся в Локотском округе, она не позволяла советским партизанам питать какие-либо иллюзии на тот счет, что локотяне, жизненный уровень которых после ухода советской власти стал расти, будут заинтересованы в том, чтобы в какой-либо форме поддерживать тех, кто в их глазах фактически боролся за возвращение советского режима. Тем самым партизаны были поставлены перед необходимостью насильственного изъятия одежды и продовольствия у мирных граждан.

    Так, комиссар бригады им. Ворошилова № 2 майор Кочур грабил мирное население довольно открыто. Вот что показал на допросе осенью 1943 года о бригаде и о ее командире И.А. Гудзенко представитель Ставки Верховного главнокомандования капитан РККА А. Русанов: «Полковник Гудзенко, бывший начальник штаба танковой бригады. Его отряд состоит из военнослужащих, попавших в окружение и укрывающихся в Брянских лесах. Позже он пополнялся всякими уголовными элементами…»

    В том, что «бригада» Гудзенко и Кочура вобрала в себя немалое количество уголовников, нет оснований сомневаться, потому что далее капитан Русанов сообщает о фактах грабежа населения. Уличенный в грабеже Гудзенко выкручивается: «Если я запрещу партизанам то, что они хотят, так они все разбегутся, и я останусь один».

    Далее капитан Русанов повествует: «Бригада им. Ворошилова № 2 под командованием Гудзенко — только пример. Но грабят и все остальные, за очень редким исключением… Я неоднократно письменно и устно об этом докладывал. В последний раз Строкач мне сказал: «Оставьте это, все равно прекратить грабеж мы не сможем. Да и трудно сказать, принесет ли это пользу партизанскому движению».

    А вот строки из отчета Кочура от 23 мая 1942 года: «Со дня организации отряда личный состав питался за счет населения, и было выделено две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого питания… У семей полицейских изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты питания — все ушло для отряда».

    В послевоенное время в мемуарах участников партизанского движения упоминаются отряды, выдававшие себя за партизан и грабившие мирных жителей. Интересно, что подобные лжезаготовители компрометировали не только партизан, но и органы Локотского самоуправления. Так, в приказе № 96 от 9 апреля 1942 года Каминский с тревогой констатирует, что в различных местах Локотского уезда появляются лица, выдающие себя за заместителей бургомистра уезда. При этом забирают скот, якобы для нужд германской армии или локотского вооруженного отряда, а старостам предлагали расплатиться с владельцами животных за счет госфонда.

    В целом советские партизаны не нашли на территории Локотского округа поддержки у населения. Необходимость снабжения партизан за счет местных жителей не добавляла им популярности.