Руководство тоталитарного режима

Эффективность функционирования организации в целом зависит от того, кто и как ею руководит, другими словами, насколько эффективен менеджмент компании. Опыт показывает, что низкая управленческая культура серьёзно сказывается на всей жизнедеятельности организации. Одним из важных условий эффективной деятельности организации является наличие определённых личностных и деловых качеств руководителя, а также выбор наиболее эффективного стиля управления [1], приемлемого для данной организации.  В любой  организации львиная успеха зависит от руководителя и только малая его часть – от подчинённых.

Стиль управления — это набор методов и приемов, которые использует руководитель в организации работы своих подчиненных [2]. Эффективность того или иного стиля определяется тем, насколько он благоприятно воздействует  на сотрудников и способствует решению существующей в данный момент времени задачи.

Менеджмент и психология [3,4] свидетельствуют, что для основного большинства подчиненных при получении поручения от менеджера большое значение имеют такие факторы, как манера поведения руководителя, тон, конкретные слова, как в целом излагаются инструкции и т.д. Очень важно и то, на сколько, учитывает или, учитывает ли вообще, менеджер мнения персонала, при подборе для них ролей, соответствующих профессиональному потенциалу каждого конкретного сотрудника.

Из этого набора черт образовывается конкретный стиль руководства. В основном, он обусловлен уровнем общих и профессиональных знаний, опытом, идеалами и системой ценностей руководителя [5], а также его темпераментом – т.е., всем тем, что определяет содержание его личности.

В данной статье рассмотрим такой стиль управления, как тоталитаризм. Причем,  понятие это утрированное, т.к. чаще всего его принято использовать в политическом аспекте, и в менеджменте оно встречается крайне редко, либо не встречается вовсе.

В политическом смысле тоталитаризм – это стиль управления, при котором власть принадлежит какой-нибудь одной группе (одной политической партии) или одному человеку, полностью подчинивших жизнь общества своим интересам и сохраняющей свою власть благодаря насилию и идеологическому подавлению населения.

Что касается менеджмента, то, на мой взгляд,  под этим понятием  следует подразумевать единоличное принятие решений, иногда с целью личной выгоды. Руководитель  пользуется в основном собственным опытом, апеллируя лишь к собственным знаниям, при этом полностью или частично игнорируя мнение подчиненных. Для данного стиля управления характерны отсутствие обратной связи с подчиненными, увольнение «неугодных», к примеру тех, кто не разделяет политики руководства и показывает это; низкая мотивация и неэффективное стимулирование труда работников; строгий контроль, жесткая дисциплина. Здесь чаще всего работает старый принцип “кнута и пряника”: выполнение работы обеспечивается путем исключительно взысканий (высокими штрафными санкциями) или, наоборот, вознаграждений. Руководитель не посвящает сотрудников в свои планы и намерения, касающиеся организации.

В сложившейся ситуации на рынке труда, когда уровень безработицы  все еще остается высоким, многие руководители используют именно этот стиль управления, т.к. считают, что подчиненный будет работать в любых условиях, а если даже и уволится, то незаменимых работников нет. Но при всем при этом руководители не всегда обращают внимание на эффективность работы в таких условиях и не всегда задумываются о затратах, которые он несет на поиск, подбор и отбор новых сотрудников, их адаптацию и обучение.

Рассмотрим вышеперечисленные параметры тоталитаризма подробнее.

«Контроль – это процесс установления отклонения результата от запланированных величин».

Различают три вида контроля:

— предварительный, который осуществляется до фактического начала работы. Строгое соблюдение правил и процедур при выработке планов, четкое составление должностных инструкций, эффектное доведение формулировки целей до подчиненных;

— текущий контроль проводится непосредственно в процессе хозяйственной деятельности организации ;

— заключительный контроль, который  выполняется после окончания работы основываясь на полученном результате.

При тоталитарном стиле управления акцент контроля делается на то, в какое время сотрудник пришел на работу, когда покинул рабочее место, какое количество продукции выпустил.    Причем такой вид контроля, в большей степени, отслеживает количество работы, нежели ее качество работы. И это тогда, когда  в условиях жесткой конкуренции предпочтения отдаются качественным показателям, а не  количественным!

Кроме того, данный метод руководства отрицательно сказывается на морально-психологическом климате коллектива.

Во-первых, когда «стоят над душой», то многие сотрудники считают это оскорбительным, расценивают как недоверие со стороны руководства.

Во-вторых, многих излишний контроль раздражает и отвлекает от работы.  Помимо этого, из-за постоянного контроля в коллективе отсутствует взаимоподдержка и взаимовыручка, начинает действовать правило каждый сам за себя, в лучшем случае, или, что еще хуже в коллективе развивается «стукачество».

У сотрудника, не может быть никаких форс-мажорных обстоятельств, которыми полна наша жизнь. Работник не может положиться на кого-либо из коллег и не может рассчитывать на их помощь. В итоге, идет расслаивание коллектива, и прекращаются какие либо межличностные отношения.

С одной стороны это может показаться и хорошо, но с другой стороны организация для эффективной работы должна работать сплоченно. Особенно это касается коллективов, работа которых, связана с творческой деятельностью.

Но все это не говорит о том, что контроля не должно быть. Контроль позволяет определить, достигла ли организация своих целей, насколько то, что происходит в действительности, соответствует тому, что должно быть.  Контроль должен быть обязательно, иначе организация не сможет долго существовать.  Однако контроль должен быть умеренным и отслеживать качество выпускаемой продукции и качество оказанных услуг.

Основной недостаток данного стиля заключается в том, что он снижает творческую инициативу подчиненных, ухудшает социально-психологический климат, что в свою очередь, приводит к  огромной текучести кадров. Ярким примером для менеджмента является компания Генри Форда. Пропагандируемое в ней представление о сотруднике, как о “винтике машины”, который всегда можно заменить на другой, в 20-х ХХ века привело к большой текучести кадров и снижению уровня профессиональной квалификации персонала.

При тоталитаризме довольно распространено увольнение тех сотрудников, которые не разделяют действий руководства и всячески стараются это показать. При увольнении такого сотрудника руководство часто не обращает внимания ни его профессионализм, ни его опыт работы, ни стаж на данном рабочем месте.

Но увольнение может быть и не оправданным, если данный сотрудник отличался высоким профессионализмом и большим опытом работы.

Во-первых, следует учесть расходы на то чтобы найти подходящего сотрудника, в случае если процесс поиска затянется, расходы увеличатся.

Во-вторых, не факт, что новый сотрудник будет более квалифицированным. Но даже, в случае принятия работника, соответствующего уровня квалификации,  прежде чем он начнет работать в полном объёме, предстоит   адаптироваться к новому коллективу и к новым условиям, что в условиях строгого контроля происходит гораздо дольше и тяжелее.

И, в-третьих, если новый сотрудник не сможет адаптироваться, он уволится, что повысит  текучесть кадров и приведет к дополнительным расходам на поиск новых работников.

Следующий показатель, на который следует обратить внимание, это наличие обратной связи с подчиненными. При тоталитаризме руководитель раздает указания, а подчиненный безоговорочно их выполняет. Руководитель не интересуется, чем живут его подчиненные и что им нужно для более качественной и эффективной работы. Для руководителя важно только то, что его задание выполнено, а как, и каким образом, значения не имеет.

Еще один, не менее важный показатель – это отсутствие мотивации и стимулирования сотрудников.

Мотивация – это побуждение человека к  определенным действиям.

Мотив – это то, что вызывает определенные действия человека, его внутренние и внешние движущие силы.

Чтобы мотивация была эффективной, необходимо знать потребности.

Потребности – это нужда в чем-то, объективно необходимом для поддержания жизнедеятельности и человека, личности и социальной группы.

Во все времена от силы мотивации зависело качество труда работника, его отдача. Именно от силы, а не от ее типа.  Видов мотивации может быть множество, но если мотив достаточно сильный, то отдача сотрудника будет высокой, независимо от того «во благо» чего он трудится. Статистики утверждают, что в среднем сотрудник 25% своего рабочего времени тратит практически впустую  В то же время нельзя сказать, что все поголовно лодыри и бездельники. И дело не в том, что люди не умеют распланировать рабочее время, они просто не заинтересованы в работе. Иными словами они не мотивированы на работу. Сотрудник не стремится к тому, чтобы сделать свою работу качественно, главное – сделать. Ведь  не зависимо от того, насколько качественно выполнена работа, он всё равно получит установленную зарплату.

Как и говорилось выше, существует множество методов мотивирования и стимулирования, но в России, как и в других странах СНГ, несмотря на все старания подстроиться под развитые страны, главным мотиватором в настоящее время остаются, именно деньги. Достойная и своевременная выплата за выполненную работу заставляет людей браться практически за любую даже самую нелегкую работу. А весомые денежные прибавки к заработной плате, делают работу более качественной.

Но у любого индивида, помимо материальных потребностей есть так же  и моральные. Работа кроме денег должна приносить и моральное удовлетворение. Поэтому даже самая высокооплачиваемая работа, если она не приносит удовлетворения может быть добровольно оставлена.

В первую очередь работнику нужно чтобы его уважали и больше ему доверяли, что с чрезмерным контролем практически не возможно. Чрезмерный контроль и постоянные проверки нахождения сотрудника на рабочем месте воспринимается им как унижение, оскорбление и недоверие со стороны руководства. Следовательно, современный руководитель должен находить оптимальный вариант, сочетающий в себе максимум доверия сотрудникам компании и контроль. И это незамедлительно даст положительный результат, выраженный в повышении самоконтроля и ответственности работников.

Во-вторых, в независимости от занимаемой должности, у сотрудника должна быть возможность удовлетворения чисто физических потребностей. У сотрудника должен быть перерыв на обед и отдых, как минимум 45 минут при восьмичасовом рабочем дне. Возможность перекусить (чай или кофе) во время работы не удовлетворит потребность в еде и в отдыхе в полном объеме. После  удовлетворения физиологических потребностей человек четче осознает и воспринимает все остальные. И в этом случае больше возможностей остается на удовлетворение других, более высоких потребностей (потребность в саморазвитии).

Мощным методом мотивирования являются конкурсы, типа лучший сотрудник года или месяца и различные рейтинги.

Это объясняется следующим:

1. Такие конкурсы удовлетворяют такую потребность сотрудника, как быть первым, его стремление быть лучше и впереди остальных.
2. Они значительно повышают качество работы.
3. Соревнования позволяют контролировать сотрудников, точнее, не их самих, а качество выполняемой ими работы. Особенно   это относится к рейтингам.

Так же не стоит упускать из внимания проведение различных тренингов, которые помогают наладить обратную связь руководства с подчиненными, помогают выявить нужды и потребности подчиненных, на основании которых строится система мотивирования. Кроме этого, тренинги позволяют почувствовать сотрудникам себя нужными, что мнение сотрудника важно для руководства.

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что тоталитаризм в управлении не допустим, так как снижает эффективность деятельности организации, нарушает морально-психологический климат коллектива, повышает текучесть кадров, за счет чего повышает расходы на набор, обучение и адаптацию персонала.

Если руководителю не все равно, на сколько эффективно, работает его организация и он желает, чтобы она приносила хороший доход была конкурентоустойчивой не стоит забывать о том, что организация  —  это в первую очередь ее сотрудники, люди со своими моральными устоями, характером и потребностями.  Поэтому нужно создать соответствующие благоприятные условия для их работы, поощрять их за высокое качество работы, тогда сотрудники сами будут стараться выполнять свою работу качественно.

Библиографический список

1. Бобкова Е.Ю., Чебыкина М.В. Ресурсные факторы производства в формировании капитала предприятия. М.: Научные технологии, 2013. 96 с
2. Жирнова Т.В. Система управления предприятием с учетом контролинговой деятельности // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Экономика и право. 2013.№ 7-8. С. 70-72
3. Чебыкина М.В., Бобкова Е.Ю. Система критериев и принципов эффективного использования ресурсного потенциала предприятия с учетом его капитализации // Экономика и менеджмент систем управления. 2012. Т. 6. № 4.3. С. 399-405
4. Шаталова Т.Н., Жирнова Т.В. Основы менеджмента (учебник) // Международный журнал экспериментального образования. 2013. Т. 2013. № 5. С. 133-134.
5. Шереметьева Е.Н., Ипполитов Г.М., Баринова Е.П., Степанова Т.Е., Экимов А.И., Бобкова Е.Ю., Якушева И.П. Основы социального государства (учебное пособие) // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 2. С. 117-118.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «SIREY»

Тоталитаризм в управлении организацией

В целом на эффективность функционирования организации влияет эффективность менеджмента – то есть то, кто и как руководит. Исследования показывают, что низкая управленческая культура сильно влияет на всю жизнедеятельность компании. Чтобы организация работала эффективно, у ее руководителя должны быть определенные личностные и деловые качества. Кроме того, он должен выбрать стиль управления, подходящий для этой организации.

Определить, эффективен ли стиль управления, можно по степени его благоприятного воздействия на работников и влиянию на решение существующих задач. Большинство подчиненных, получая задание от начальника, большое значение придают:

• конкретным словам, которыми излагаются инструкции,
• манере поведения руководителя,
• тону,
• учету их мнения в процессе подбора ролей, соответствующих профессиональному потенциалу.

Перечисленные характеристики образуют конкретный стиль управления. Он обуславливается:

• уровнем профессиональных и общих знаний,
• опытом,
• системой ценностей и идеалов руководителя,
• темпераментом.

Понятие тоталитаризма чаще применяется в аспекте политики. Применительно к менеджменту оно носит несколько утрированный характер, потому что у руководителя предприятия нет таких механизмов воздействия на подчиненных, как у руководителей страны.

Если говорить о тоталитаризме в менеджменте, характерными чертами являются:

• единоличное принятие решений с ориентацией на личную выгоду,
• использование преимущественно собственного опыта с игнорированием мнения подчиненных,
• отсутствие действенной обратной связи,
• увольнение неугодных – например, тех, кто не разделяет политику руководителя и не скрывает этого,
• неэффективное стимулирование и низкая мотивация персонала,
• жесткая дисциплина,
• строгий контроль.

«Тоталитарные тренды в управлении персоналом» 👇

Для тоталитаризма характерен принцип «кнута и пряника», в рамках которого для выполнения работы применяются взыскания и вознаграждения. Причем руководитель не посвящает подчиненных в свои намерения и планы относительно организации.

Руководители, избирающие тоталитарный стиль, полагают, что сотрудники будут работать в любых условиях, а даже если кто-то из них решит уволиться, ему можно найти замену. При этом не уделяется должное внимание эффективности работы в таких неблагоприятных условиях, затратам на поиск, подбор и отбор, а затем адаптацию и обучение новых работников.

Контроль при тоталитаризме акцентируется на количественных, а не качественных показателях:

• когда сотрудник пришел на работу и ушел с нее,
• сколько продукции изготовил.

Качественные показатели, которые важны в условиях конкуренции, слабо контролируются.

Тоталитарный стиль руководства оказывает отрицательное воздействие на морально-психологический климат в коллективе:

• многие сотрудники воспринимают как оскорбление и проявление недоверия, если у них «стоят над душой»,
• лишний контроль отвлекает от работы и раздражает,
• постоянный контроль не дает развиваться взаимовыручке и взаимоподдержке, каждый сотрудник действует только за себя, нередко процветает «стукачество». Коллектив расслаивается, ни на кого нельзя положиться.

Следующая особенность тоталитарного стиля связана с механизмами обратной связи. Руководитель не проявляет интереса к жизни подчиненных, их интересам. Единственное, что ему нужно – безоговорочное выполнение заданий. При этом руководитель не получает информацию о том, что нужно для более качественной работы – соответственно, не может повысить эффективность организации.

Цифровой тоталитаризм

Цифровая революция способствует нарастанию динамизма жизни. Развиваются методы и средства контроля за поведением и мыслями людей, за личностью в целом. Появляются новые возможности управления общественным сознанием, манипулирования и психопрограммирования.

Важнейшим трендом тоталитарной трансформации является расширение форм контроля над личностью под различными предлогами:

• экономической целесообразности,
• рационализации управления,
• борьбы с преступностью,
• противодействия терроризму.

Это приводит к изменению самих людей, их мировоззрения и ценностей. Многие политики и ученые констатируют тоталитарную направленность происходящих преобразований. Однако характерные для нарастания тоталитаризма тенденции усиления контроля сложно отличить от экстренных мероприятий, связанных с тяжелой ситуацией – например, пандемией COVID-19, сложными внешнеполитическими обстоятельствами.

Часто, стремясь развивать корпоративную культуру, руководители вторгаются в личное пространство сотрудников, пытаются регламентировать сферы, лежащие вне трудовых отношений. Обычно ограничения касаются внешнего вида – причем не только традиционного дресс-кода и ограничений по макияжу, но и, например, татуировок, пирсинга, маникюра. Многие работодатели контролируют профили своих сотрудников в социальных сетях и наказывают за размещение неодобряемого контента. Так, широкую огласку получили скандалы с российскими учителями, которых уволили за пляжные фотографии в купальниках. Некоторые организации устанавливают для своего персонала «допустимые» и «недопустимые» хобби, ограничивают возможность посещения массовых мероприятий и т. д. Хорошо, если сотрудник разделяет подобные ценности и установки, и вводимые работодателем ограничения не вступают в противоречие с его внутренними убеждениями – в противном случае неизбежно нарастание недовольство, в конце концов приводящее к конфликту. Законность таких ограничений, выходящих за пределы трудовых отношений, вызывает сомнения.

Анатолий Чернов

Специалисты по управлению, особенно американцы, любят исследовать военное
искусство в поисках свежих методов, которые можно было бы адаптировать к гражданскому
менеджменту. Последняя война в Ираке побудила теоретика управления Майкла Усема
сформулировать семь уроков, которые, по его мнению, можно получить, изучив стиль
руководства, применявшегося Саддамом Хусейном.
В России перечисление ошибок иракского диктатора из серии «как делать не
надо» может оказаться особенно полезным. «Падение режима Хусейна —
это типичный пример смены красных директоров, когда неэффективно управляемая,
но обладающая хорошими ресурсами компания захватывается через банкротство»,
— считает генеральный директор компании «Биокад» Дмитрий Морозов.

Как невозможно построить на страхе управление страной, так невозможно построить
управление компанией. В организации с авторитарным лидером люди больше всего
озабочены тем, чтобы не оказаться крайними. «Для этого сотрудники стараются
реже попадаться руководству на глаза, реже произносить мысли вслух, и борьба
с этими страхами занимает у них довольно много времени», — говорит Дмитрий
Морозов.

Уроки Майкла Усема адресованы тем, кто не хочет, чтобы его бизнес рухнул в
одночасье, как это произошло с иракским режимом.

Урок 1. Не казнить послов. Здесь комментариев нет ни у американцев,
ни у наших бизнесменов.

Урок 2. Не просто терпи, когда тебе сообщают плохие новости.
Требуй, чтобы их сообщали чаще.

«Очень многие руководители, декларируя политику открытых дверей, убеждены
в том, что подчиненные будут доносить до них абсолютно всю информацию, в том
числе и негативную. Однако в реальности этого часто не происходит — подчиненные
неосознанно опасаются стать дурными вестниками», — цитирует Майкла Усема
агентство Washington ProFile’s. По мнению Усема, в армиях многих государств
есть традиция, когда на совещании первым высказывается младший по званию, —
это один из хороших способов добиться того, чтобы плохие новости не оставались
незамеченными. Сам же Саддам Хусейн последние десятилетия полностью перестал
воспринимать критику не только в свой адрес, но и в адрес своих приближенных.

Российские руководители в последнее время все чаще задумываются о способах
получения достоверной негативной информации. К примеру, в газете «Деловой
Петербург » дверь в кабинет главного редактора всегда открыта. Но руководство
решило устроить еще и так называемый час общения с главным редактором, который
проходил в виде чата на внутреннем сайте газеты. Однако лейтмотивом общения
с главным стал вопрос «когда же поднимут зарплату».

В TNT Express Worldwide используют анкетирование, в «Спортмастере»
— встречи с руководством. Но будут ли люди откровенны, в итоге все равно зависит
от личности руководителя. «Первое лицо компании должно выработать привычку
не выказывать своего эмоционального отношения к новостям, — комментирует Морозов.
— Потом, слегка остыв и подумав, можно подойти к человеку, отвечающему за проблемный
блок, и посоветоваться с ним, как решить проблему». Только так, по мнению
Морозова, можно избавить сотрудников от вполне объективного страха сообщать
плохие новости.

Урок 3. Советы директоров должны быть готовы уволить чрезмерно
агрессивных и самоуверенных топ-менеджеров даже в том случае, если те добиваются
высоких результатов. По мнению Майкла Усема, долговременные позитивные результаты
под руководством подобных лидеров недостижимы. «В конечном итоге они попадают
в плен к собственным амбициям и перестают ориентироваться в реальном мире. Так
произошло с Саддамом Хусейном», — утверждает Усем.

Председатель совета директоров «МИЭЛЬ-Недвижимости» Григорий Куликов
говорит, что в России агрессивность и самоуверенность топ-менеджеров — довольно
распространенные явления. Примерно три года назад ему пришлось уволить топ-менеджера
как раз за чрезмерную амбициозность. Такие люди все успехи приписывают себе,
а неудачи — кому-то другому, говорит Григорий Куликов. Это, по его мнению, мешает
вести конструктивный диалог с таким топом, что вредит бизнесу.

Урок 4. Плохие руководители обычно используют деньги, привилегии
и защиту для того, чтобы привлекать к себе людей и обеспечивать их лояльность.
Как только кресло начинает шататься под таким руководителем, его приближенные
бросают его и ищут иного патрона. Ближний круг Саддама Хусейна, руководивший
Ираком, в основном состоял из его родственников и людей, лично преданных диктатору.
«Они чаще всего не были профессионалами, особенно это было заметно по тому,
как работала иракская пропаганда во время войны», — пишет Усем.

Урок 5. Стратегический анализ должен быть стратегическим
анализом. Перед тем как что-то сделать, надо хорошо подумать. Без этого невозможно
достижение серьезных результатов. Саддам Хусейн превратил деловые совещания
в фикцию: руководители Ирака соревновались лишь в том, кто более точно угадает
мнение Саддама, описывает ситуацию Майкл Усем.

«Такое было распространено в советское время, когда все слушали доклад
секретаря райкома партии, — говорит вице-президент группы «Автолайн»
Александра Музырь. — Если группа людей собирается на совещание ради общего дела,
то нет смысла смотреть, когда руководитель вздернул бровь».

Урок 6. «Централизованная власть очень крепка, однако
она не позволяет другим думать и действовать самостоятельно. После того как
Саддам Хусейн утратил управление своими войсками, они не смогли продолжать сопротивление»,
— пишет Майкл Усем.

Впрочем, российские хедхантеры считают, что есть случаи, когда именно такой
лидер может быть востребован в бизнесе. «Представьте себе производственно-ориентированный
бизнес, продукция которого, что называется, «уходит влет». Хозяева
бизнеса недовольны разбродом и шатаниями, царящими среди миноритарных акционеров,
а также отсутствием отстроенной строго иерархической системы управления. Они
готовят компанию к продаже, и самое главное для них — позитивная внешняя картина
успешно управляемого бизнеса с послушными миноритариями», — говорит директор
компании по подбору руководящих кадров «Морган Хант» Григорий Окунь.
Именно для такой компании, по его мнению, подойдет харизматичный лидер с императивным
стилем руководства. Он сможет выстроить систему управления, сходную с абсолютной
монархией, и замкнет на себя вертикали управления.

Правда, как замечает Григорий Окунь, потенциальные покупатели завода столкнутся
с тем, что придется долго осуществлять программу недружественного поглощения
своего же собственного предприятия.

Урок 7. Последний урок, по мнению Майкла Усема, состоит в
том, что даже худшие руководители могут предложить что-то оригинальное. «Саддам
Хусейн прославился своими многочисленными двойниками. Его опыт может быть воспринят
топ-менеджерами и государственными мужами, не желающими тратить время на присутствие
на протокольных, но бесполезных встречах», — цитирует гуру менеджмента
Washington ProFile’s.

ПОЛИТИКА И ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО

к

характеристике системы

и методов правления

Мещанинова Л. И.

Вадим Васильевич Чубин-ский — д. и. н., профессор, зав. кафедрой истории Северо-Западной академии государственной службы, почетный ректор СЗАГС, заслуженный работник культуры РСФСР.

Лариса Ивановна Мещанинова — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Северо-Западной академии государственной службы.

Термин «тоталитарное государство» был введен в употребление фашистскими политиками и идеологами для характеристики государственного строя тех стран, где они стояли у власти (эпитет этот несет в себе идею цельности, совокупности, всеохватности). Родившись в Италии, он получил широкое распространение и за ее пределами и стал в дальнейшем в мировой политической литературе и прессе применяться и к другим государствам с диктаторскими режимами, в том числе и к тем, которые именовали себя социалистическими. В свою очередь официальная коммунистическая наука и пропаганда, не отказываясь от употребления этого термина по отношению к фашистским странам (хотя и критикуя его за отсутствие классовой характеристики фашизма), решительно отрицала самую возможность сопоставления их со странами социализма. В настоящее время оценка коммунистических режимов как тоталитарных получила право гражданства и в бывших социалистических странах. Представляется целесообразным рассмотреть этот вопрос подробней, выявив конкретные черты сходства и различия в фашистском и коммунистическом тоталитаризме. Во избежание недоразумений напоминаем, что итальянский по происхождению термин «фашизм» очень быстро и повсеместно приобрел обобщающий

смысл. На деле же в каждой из стран (и партий) фашистского типа существовало собственное обозначение соответствующей идеологии и социально-политической практики.

Тоталитарным режимам присуще прежде всего подчинение механизму государственной власти всей общественной и личной жизни граждан. Ни одна сфера жизнедеятельности людей не остается вне государственного контроля. Происходит как бы всеобъемлющее «огосударствление» общества, распространяющееся в той или иной форме и на те организации и структуры, которые по традиции (а фактически для маскировки) продолжают называться общественными, кооперативными и т. п. Тотальный охват населения официальными организациями, контролируемыми партией — монополисткой, сопровождается разрушением гражданского общества. В этом смысле коммунистические государства были еще более тоталитарными, чем фашистские, в силу более полного контроля государства над экономикой — «базисом» общества. При наличии различных рычагов такого контроля в фашистских государствах, он все-таки был ослаблен сохранением частной собственности на средства производства. Утверждение государственной собственности в качестве господствующей целиком подчиняло экономику государству (сохранение в некоторых социалистических странах ограниченного по масштабам частного сектора в торговле и обслуживании общей картины не меняло). Самым ярким примером этого был Советский Союз, где «частник» был практически вытеснен и из промышленности, и из торговли, и из сферы услуг. Сложнее выглядела ситуация в сельском

хозяйстве, но за немногим исключением (Польша) и здесь тенденция оставалась той же: под видом сельскохозяйственных кооперативов создавались структуры, фактически подчиненные государству. Советский Союз и в этом продвинулся дальше всех.

Особенностью тоталитарных государств (фашистских и коммунистических) является однопартийная система. Массовые фашистские и коммунистические партии, обладая полной монополией в политической жизни своих стран, явившейся следствием уничтожения всех других партий, срастаются с государством, превращая его в свое монопольное владение. Эти партии становятся своеобразными властными организациями, выполняющими важнейшие государственные функции. Государственные органы сохраняются, но за ними остаются либо формально-представительские функции (парламент, представительные органы на местах), либо чисто исполнительские (правительство, местные органы исполнительной власти). Реальная законодательная, распорядительная и контрольная власть принадлежит партийным верхам, не оставляющим вне своего влияния ни суд, ни прокурорский надзор. Создается целая система рычагов партийного управления, включающая самоназначение партийных бонз на высшие государственные посты, занятие всех важных должностей исключительно членами партии, образование партийных ячеек различного типа во всех звеньях государственного аппарата, на производстве, в аппарате профсоюзов и «общественных» организаций и пр. Эти партийные ячейки часто наделяются не просто правом контроля за деятельностью администра-

ции, но и располагают директивными полномочиями. Чем более высокую ступень в партийной иерархии занимает та или иная инстанция, тем соответственно шире ее права и возможности. Государственным и иным органам остается лишь официально оформлять и выполнять решения по важнейшим вопросам, принятые партийными инстанциями разного уровня или руководящими партийными функционерами. Особенно важную роль играет контроль партии над кадровыми назначениями.

Вышесказанное, впрочем, не означает, что формы партийного руководства государством и обществом были везде одинаковы. В Германии, например, являющейся классическим и наиболее последовательно воплощенным в жизнь образцом фашистского (в немецком словоупотреблении — «национал-социалистического», или — осуждающе — «нацистского») тоталитаризма, структуры правящей партии были по сути дела лишь инструментом в руках высших руководителей государства и не играли даже по видимости самостоятельной роли. Никаких конкретных предписаний государственным учреждениям партийные организации давать не могли. При этом, однако, государственная политика фактически подчинялась партийному диктату прежде всего потому, что нацисты занимали ключевые посты в государственных и иных учреждениях сверху донизу.

При всех (иногда, как видим, заметных и существенных) различиях в функционировании партийных инстанций в каждой отдельной тоталитарной стране принцип однопартийной системы, партийного руководства государством и обществом со стороны одной партии, ос-

тавался незыблемым. В коммунистических странах он был проведен более последовательно, чем в фашистских. Именно партийные руководители были здесь первыми лицами на всех уровнях. Кроме того, контроль партии распространялся через политорганы и партийные организации и на армию. Вместе с тем, в этих странах значительно большее значение придавалось соблюдению внешних квазидемократических форм в работе партийных организаций, формальной выборности руководящих органов и т. п. А вот в той же Германии, скажем, в отличие от Советского Союза даже формальные признаки партийной демократии были отброшены. Съезды были превращены в чистого рода пропагандистские спектакли. В партии царило единоначалие. Все партийные руководители назначались. У «вождя германской нации» Гитлера был заместитель по партии в ранге рейхсляйтера, партийные боссы на местах (в так называемых гау, районах, местных группах, ячейках, блоках) были назначены сверху, причем гауляй-теров и крайсляйтеров (районных руководителей) назначал лично Гитлер.

Однопартийная система была детищем Советского государства, первым оказавшегося под властью коммунистов (большевиков). Вводя эту систему у себя, фашисты (сначала итальянские, а затем и немецкие) шли по их стопам и могли уже опираться на их опыт. Сдается, что немцы порой копировали даже мелочи. Так, с конца 1920-х гг. в СССР установилась практика давать партсъездам броские пропагандистские «прозвища»: съезд индустриализации (XIV), съезд коллективизации (XV), съезд развернутого наступления социализма по всему фронту (XVI), съезд победителей (XVII) (вскоре «побе-

дители» сильно пострадали от сталинских репрессий). Сравним все шесть ежегодных съездов Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП): съезд победы (1933 г.), съезд рейха (1934 г), съезд свободы (1935 г.), съезд чести (1936 г), съезд труда (1937 г), съезд Великой Германии (1938 г). Выглядит трагическим парадоксом тот факт, что на 1939 год был назначен «съезд мира». Но он не состоялся, так как Германия развязала Вторую мировую войну. Что же касается самой манеры присваивания партийным съездам названий, то ее заимствование у ВКП(б) отнюдь не исключено.

Без устранения оппозиционных партий из политической и общественной жизни фашистское и коммунистическое господство не могло быть, естественно, ни всеохватывающим, ни достаточно прочным (первоначальная итальянская попытка сосуществования с другими партиями оказалась недолговечной). Правда, после Второй мировой войны в ряде так называемых социалистических стран была допущена многопартийность. Но она была мнимой. Разрешенные партии не были оппозиционными, а ростки оппозиционности, проявившиеся в первые послевоенные годы, были беспощадно выкорчеваны. Поле для самостоятельного политического маневра для этих партий последовательно сокращалось. В конечном счете, они были вынуждены признать руководящую роль рабочего класса и коммунистической партии и превратились в «приводные ремни», обеспечивающие господство этой партии.

Общим для всех тоталитарных государств является и принцип вождизма, наличие вождя (фюрера, дуче, каудильо и пр.) — диктатора, олицетворяющего собой режим и представляемую режи-

мом идею и окруженного поклонением, доходящим до обожествления. Вождю приписываются сверхчеловеческие способности и добродетели, от всех подданных государства требуется личная преданность вождю и его «делу». Конечно, в разных тоталитарных государствах и степень этого идолопоклонства, и степень реальной власти вождя различались. В СССР во времена Ленина и, особенно, Сталина культу вождя был придан интернациональный характер: они считались вождями трудящихся всех стран. Тоталитаризм образовал своеобразную пирамиду больших и малых вождей, на вершине которой находился земной бог В так называемой мировой социалистической системе и в международном коммунистическом движении главным богом был Сталин, меньшими богами — вожди остальных стран и партий. Разоблачение культа Сталина и провозглашение «коллективного руководства» привело в большинстве европейских социалистических стран к внешнему отказу от «вождизма» и к применению более цивилизованных форм общегосударственного чинопочитания. Тем не менее первые лица и в центре, и на местах сохраняли огромную власть и искусственно создаваемый и поддерживаемый всеми средствами информации и пропаганды авторитет.

Любопытно, что в Италии, на родине фашизма, была сохранена монархия. Это обстоятельство, носившее до поры до времени чисто формальный, декоративный характер, оказалось, однако, ахиллесовой пятой итальянского фашизма. Как только обозначилась перспектива неминуемого поражения фашистских держав во Второй мировой войне, «дуче» Муссолини был свергнут и арестован при самом активном участии короля.

Тоталитарные режимы — режимы диктаторские, олигархические по своей сути. При формальном функционировании различных представительных и коллегиальных органов фактическая власть принадлежит узкой группе лиц. Они эту власть на деле узурпировали, даже если официально и прошли через «выборы». Всем видам народного волеизъявления и общественной активности придан чисто показной характер. То же можно сказать и о внутрипартийных порядках. На заре существования коммунистического государства в России и в СССР партия оставалась, пожалуй, наиболее демократичным институтом в стране. Но в результате разгрома оппозиций, чисток, террора она была уравнена в этом отношении со всеми остальными общественными институтами. Критике и самокритике были поставлены определенные границы. Они могли распространяться лишь на местные — производственные, практические дела, но не могли затрагивать режим в целом и даже оценку высших органов власти и высших руководителей. Следует сказать, что в низовых партийных, профсоюзных ячейках критики, как правило, было больше, чем на высоких форумах (по крайней мере, проходивших на глазах у общественности).

Тоталитарные режимы могут держаться только террором. Это выявилось повсюду на самых ранних этапах их существования. Террор осуществлялся посредством невиданного до тех пор в истории по своей мощи разветвленного аппарата политической полиции (под разными названиями), опиравшейся на армаду негласных осведомителей. Эта полиция держала под наблюдением все учреждения, предприятия, учебные заведения и т. д.,

имея в них своих неофициальных (а иногда и официальных) представителей. Она приобрела огромное политическое влияние, нередко представляя опасность и для самих партийных инстанций. И в коммунистических, и в фашистских странах на определенных этапах террор обращался и против организаций и членов партий. Но в общем партийная верхушка сохраняла свою власть над политической полицией. Контроль над репрессивными органами со стороны прокуратуры если и существовал, то большей частью лишь на бумаге; порой эти органы получали и судебные права.

Периоды обострения террора и обретения им массовых масштабов чередовались с периодами некоторого затишья, физические расправы над действительными и мнимыми противниками режима — с относительно более «мягкими» методами борьбы с ними. Но в целом террористический характер тоталитарных режимов сохранялся постоянно, хотя бы в форме висевшей над всеми гражданами угрозы ареста, опасений быть подслушанными, стать жертвой доноса или объектом слежки со стороны репрессивных органов.

Коммунистический и фашистский террор привел к гибели, к многолетнему заключению в тюрьмах, концентрационных лагерях и психиатрических лечебницах миллионов людей. По существу он ликвидировал само понятие законности. Именно этот террор прежде всего дает основание считать тоталитарные государства преступными.

Жертвами террора должны были быть в принципе противники режима, подлинные и мнимые, т. е. таковыми объявленные, а также целые народы, уничто-

жаемые или депортируемые по расовым (евреи и цыгане в Германии и ее сателлитах) или политическим (калмыки, крымские татары, чеченцы и т. д. в СССР) основаниям. На деле террор, в особенности в Советском Союзе, приобретал часто бессмысленный характер, превращался в террор ради террора, служил лишь созданию атмосферы всеобщего страха. Всякие сопоставления в этой области условны. Но бесспорно, что с точки зрения размаха и жестокости террора пальма первенства принадлежит сталинскому коммунизму и гитлеровскому нацизму.

Неотъемлемым признаком тоталитарного государства является наличие единой общегосударственной идеологии, обязательной для всех от мала до велика. Ее внедрение обеспечивается жестким контролем над системой образования, воспитания и политической пропаганды, над прессой, издательским делом и учреждениями культуры. Вся духовная жизнь общества направляется директивами через соответствующие партийные и государственные органы. Во всех тоталитарных государствах были созданы мощные пропагандистские машины, служащие тотальному охвату общества господствующей идеологией.

В содержании идейных постулатов определенней всего проявилось различие между фашизмом и коммунизмом. Фашисты делали упор на нацию и государство, иногда — на расу (нацизм), отрицали классовую борьбу и классовую диктатуру. Коммунисты выдвигали на первый план классовую борьбу, диктатуру пролетариата и пролетарский интернационализм. Но там и здесь человек, имеющий «порочащее» его происхождение, относящийся «не к той» расе, нации или «не к тому» классу, становился изго-

ем общества, уничтожался морально или физически. К тому же идеологическое оправдание тоталитаризма и развенчание демократии были одинаково характерны для обоих режимов. Соприкосновение отмечалось и в критические моменты: в сфере социальной демагогии у фашистов и в великодержавно-шовинистических тенденциях у коммунистов. Нет сомнения, что идеологическая база коммунистического тоталитаризма была гораздо богаче содержанием, разностороннее и тщательнее разработана, чем фашистского. Это объясняется тем, что коммунисты взяли на вооружение такую универсальную доктрину, как марксизм, дополнив ее ленинизмом, а затем уже позднейшими изысканиями своих идеологов, направленными главным образом на приспособление исходной теории к оправданию реальностей коммунистического строя. Фашистская идеология разных толков и деятельность фашистских пропагандистов были проще, одностороннее, но отличались целенаправленностью, изобретательностью, ориентированностью на обывательские предрассудки и часто, как в Германии, эффективностью. Вместе с тем духовный контроль над обществом был в фашистских странах несколько слабее, так как фашисты были вынуждены в большей степени считаться с религией и церковными учреждениями и, кроме того, не претендовали в такой степени, как коммунисты, на диктат во всех отраслях науки и культуры.

В целом исторический опыт свидетельствует, что коммунизм и фашизм, хотя и выступали на исторической арене непримиримыми врагами, создали сходный тип государства, справедливо именуемый тоталитарным.

Тема 10. Тоталитарный режим

1. Теоретические основы тоталитаризма

1.1.  Формирование теории тоталитаризма.

Термин «тоталитаризм» происходит от латинского слова «totalis», что означает «весь», «целый», «полный». Тоталитаризм — это полный (тотальный) контроль и жесткая рег­ламентация со стороны государства над всеми сферами жизнедея­тельности общества и каждым человеком, опирающиеся на средства прямого вооруженного насилия. При этом власть на всех уровнях формируется закрыто, как правило, одним человеком или узкой группой лиц из правящей элиты. Осуществление политического господства над всеми сферами жизнедеятельности общества воз­можно лишь в том случае, если власть широко использует разви­тую карательную систему, политический террор, тотальную идео­логическую обработку общественного мнения.

Однако значительно раньше тоталитаризм развивался как направление политической мысли, обосновывающее преимуще­ства этатизма (неограниченной власти государства), автократии (от греческого «самовластный», «имеющий неограниченное пра­во»). В далекой древности идеи тотального подчинения инди­вида государству были реакцией на развившееся многообразие человеческих потребностей и форм разделения труда. Счита­лось, что примирить различные интересы и тем самым достичь справедливости можно только с помощью сильного государст­ва, которое будет управлять всеми социальными процессами.

Представитель одной из основных философских школ Древнего Китая — школы закона («фа-цзя») Шан Ян (середина 4 тыс. до н. э.) отмечал, что истинная добродетель «ведет свое происхождение от наказания». Установление добродетели воз­можно лишь «путем смертных казней и примирения справед­ливости с насилием». Государство, по Шан Яну, функциониру­ет на основе следующих принципов: 1) полное единомыслие; 2) преобладание наказаний над наградами; 3) жестокие кары, внушающие трепет, даже за мелкие преступления (например, человек, обронивший по дороге горящий уголек, карается смертью); 4) разобщение людей взаимной подозрительностью, слежкой и доносительством.

Автократическая традиция в управлении обществом была свойственна политической мысли не только Востока, но и Запада. Тоталитарные идеи обнаруживаются в политической философии Платона и Аристотеля, Так, для формирования нравственно совершенного человека, по Платону, необходимо правильно организованное государство, которое способно обеспечить общее благо. Для правильно организованного госу­дарства главное состоит не в том, «чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо все в целом». Ради блага целого, т. е. справедливости, запрещается или упразд­няется все, что нарушает государственное единство: запрещается свободный поиск истины; упраздняются семья, частная собствен­ность, поскольку они разобщают людей; государство жестко рег­ламентирует все стороны жизни, в том числе частную жизнь, включая половую; утверждается унифицированная система вос­питания (после рождения дети не остаются с матерями, а посту­пают в распоряжение специальных воспитателей).

Всякий раз, когда в развитии человеческого общества про­исходили заметные сдвиги в системе разделения труда и появ­лялись новые группы потребностей, это приводило к определенной потере управляемости социальными процес­сами. Заметно усложненное и дифференцированное общество далеко не сразу находило адекватные способы регуляции, что вызывало рост социальной напряженности. Власти на первых порах пытались преодолеть возникающий хаос начального этапа структурных изменений системы простыми решениями, поиском идеи, способной объединить все группы общества. Так происходило теоретическое приращение идей тоталитаризма.

Позже, в начале XX в., тоталитарная мысль воплотилась в политическую практику в ряде стран, что позволило система­тизировать и выделить признаки тоталитаризма, сформулиро­вать его видовую специфику. Правда, практика социально-экономического и политико-культурного развития тоталитарных систем привела ряд ученых к выводу о том, что тоталита­ризм представляет собой не только политический режим, но и определенный тип общественной системы. Однако домини­рующей в политической науке является трактовка его как по­литического режима.

Термин «тоталитаризм» появился в 20-х гг. XX столетия в Италии, в политическом словаре социалистов. Его широко использовал Бенито Муссолини(1883—1945) — глава итальянской фашистской партии и итальянского фашистского правительства в 1922-1943 гг., который придавал ему поло­жительный смысл в своей теории «органистского государства» (statototalitario), олицетворявшего мощь официальной власти и призван­ного обеспечить высокую степень сплочения государства и общества. Муссолини говорил: «Мы первыми заявили, что чем сложнее становится цивилизация, тем более ограничивается свобода личности…»

В более широком смысле положенная в основу данной теории идея всесильной и всепоглощающей власти разрабатывалась теоретиками фашизма Дж. Джентиле и А. Розенбергом, встречалась в политических сочинениях «левых коммунистов», Л. Троцкого. Параллельно пред­ставители «евразийского» течения (Н. Трубецкой, П. Савицкий) вы­работали концепцию «идеи-правительницы», освещавшую установ­ление сильной и жестокой по отношению к врагам государства влас­ти. Настойчивая апелляция к сильному и могучему государству способствовала вовлечению в теоретическую интерпретацию этих иде­альных политических порядков и трудов этатистского содержания, в частности, Платона с его характеристикой «тирании» или произве­дений Гегеля, Т. Гоббса, Т. Мора, создавших модели сильного и со­вершенного государства. Но наиболее глубоко предлагавшаяся систе­ма власти описана в антиутопиях Дж. Оруэлла, О. Хаксли, Е. Замятина, которые в своих художественных произведениях дали точный образ общества, подвергшегося абсолютному насилию власти.

Однако самые серьезные теоретические попытки концептуаль­ной интерпретации этого политического устройства общества были предприняты уже в послевоенное время и основывались на описа­нии сложившихся в действительности гитлеровского режима в Гер­мании и сталинского в СССР. Так, в 1944 г. Ф. Хайек написал знаме­нитую «Дорогу к рабству», в 1951 г. вышла книга X. Арендт «Проис­хождение тоталитаризма», а спустя четыре года американские ученые К. Фридрих и 3. Бжезинский опубликовали свой труд «Тоталитарная диктатура и автократия». В этих работах впервые была сделана попыт­ка систематизировать признаки тоталитарной власти, раскрыть взаи­модействие социальных и политических структур в этих обществах, обозначить тенденции и перспективы развития данного типа поли­тики.

В частности, Ханна Арендт утверждала, что нацизм и сталинизм — новая современная форма государства. Тоталитаризм стремится к тотальному господству внутри страны и вне ее. В качестве характер­ных черт тоталита­ризма выделяла единую идеоло­гию и террор.

Причинами возникнове­ния тотали­таризма она называла империализм, поро­дивший расистские движения и претензию на мировую экспан­сию, превращение европей­ского общества в об­щество людей, на­столько одиноких и дезориентированных, что их можно было легко мобилизовать с помощью идеологии.

Впоследствии на базе все более широкого включения в анализ тоталитаризма разнообразных исторических и политических источ­ников в науке сложилось несколько подходов к его трактовке. Ряд ученых, занявших наиболее радикальные позиции, не относили то­талитаризм к научным категориям, усматривая в нем пусть и новую, но всего лишь метафору для отображения диктатур. Иными словами, они рассматривали тоталитаризм как средство художественного от­ражения хорошо известных в теории явлений. Другие ученые, как, например, Л. Гумилев, разделяя сходные представления, не считают тоталитаризм какой-то особой политической системой, и даже сис­темой вообще, усматривая в нем «антисистемные» качества или свой­ства антигомеостатичности, т.е. наличие способности к сохранению своей внутренней целостности только под влиянием систематичес­кого насилия.

И все же большинство ученых полагало, что концепт тоталита­ризма все же теоретически описывает реальные политические поряд­ки. Однако ряд ученых видели в нем лишь разновидность авторитар­ной политической системы. Американский историк А. Янов предста­вил тоталитаризм как проявление универсальных, общеродовых свойств государственной власти, которая постоянно пытается рас­ширить свои полномочия за счет общества, навязывания ему своих «услуг» по руководству и управлению. Наиболее яркие исторические примеры такой экспансии государства, его стремления к всевластию виделись в поползновениях персидской монархии на захват гречес­ких республик, в наступлении Оттоманской империи (XV—XVI вв.), в расширении абсолютизма в европейских монархиях XVIII столетия и т.д. Данный подход в целом позволял рассматривать гитлеровский и сталинский режимы как обычные формы проявления тенденции к перманентной тирании государства.

Тем не менее, наряду с такими подходами, большинство ученых при­держивается мнения, что тоталитаризм представляет собой весьма специфическую систему организации политической власти, соответ­ствующую определенным социально-экономическим связям и отно­шениям. Как полагал М. Симон, использование самого термина «то­талитаризм» вообще имеет смысл только в том случае, если не под­гонять под него все разновидности политических диктатур. Поэтому перед учеными и стоит задача вскрыть базовые, системные черты данного типа организации власти, уяснить те исторические условия, при которых возможно возникновение данных политических поряд­ков.

1.2. Особенности тоталитарных идеологий и политического сознания.

Несмотря на различия социальных целей, формулируемых в различных тоталитарных режимах, их идейные основания были по сути идентичными. Все тоталитарные идеологии предлагали обществу свой собственный вариант установления соци­ального счастья, справедливости и общественного благополучия. Од­нако установление такого идеального строя жестко увязывалось и основывалось на утверждении социальных привилегий определенных групп, что оправдывало любое насилие по отношению к другим общностям граждан. Например, советские коммунисты связывали уста­новление общества «светлого будущего» с определяющей ролью про­летариата, рабочего класса. В то же время немецкие нацисты вместо класса ставили в центр созидания нового общества нацию, германс­кую расу, которая должна была занимать центральное место в пост­роении «рейха». Таким образом, независимо от занимаемого этими идеология­ми места в идейно-политическом спектре, все они становились ору­дием обеспечения интересов социальных лидеров и, следовательно, средством оправдания репрессий и насилия над их противниками.

Тоталитарные идеологии относятся к типу мифологических идей­ных образований, поскольку делают акцент не на отображение ре­альности, а на популяризацию искусственно созданной картины мира, повествующей не столько о настоящем, сколько о будущем, о том, что необходимо построить и во что требуется свято верить. Констру­ируя образ будущей светлой жизни, идеологи тоталитаризма дей­ствуют по принципу «упрощения» реальности, т.е. схематизации жи­вых социальных и политических связей и отношений и подгонки дей­ствительности под заранее созданные образы и цели.

Такие идеологемы оказываются чрезвычайно далекими от дей­ствительности, но одновременно и крайне привлекательными для нетребовательного или дезориентированного сознания масс. Учиты­вая, что тоталитарные идеологии выходят на политический рынок в годы тяжелейших общественных кризисов, их влияние, переориен­тирующее общественное мнение с реальных противоречий на буду­щие и потому легко решаемые чисто умозрительным путем, как пра­вило, усиливается.

Непременным фактором роста влияния тоталитарных идеологем на общественное мнение является и их неразрывная связь с автори­тетом сильного лидера, партии, которые уже успели продемонстрировать обществу свою решительность в до­стижении намеченных целей, особенно в борьбе с врагами «народ­ного счастья».

Мифологические идеологии чрезвычайно конфронтационны. Они безапелляционно настаивают на своей правоте и бескомпромиссно настроены против идейных противников. Одна из их главных задач — развенчание идей противников и вытеснение конкурентов из поли­тической жизни. Именно с этой интенцией, как правило, связыва­ются идеи внешней экспансии соответствующих сил, их стремление «осчастливить» жизнь не только своему, но и другим народам. Исхо­дя из понимания непримиримости тоталитарной идеологии с ее оп­понентами и стремления сохранить идейную чистоту общества, власть видит в качестве своей основной задачи искоренение инакомыслия и уничтожение всех идейных конкурентов. Главный лозунг, которым она пользуется в этом случае, — «кто не с нами, тот против нас». Поэтому все тоталитарные режимы формировались как яростные бор­цы за чистоту идей, направляя острие политических репрессий прежде всего против идеологических противников.

Примечательно, что интенсивность репрессий не менялась из-за при­знания «внешнего» или «внутреннего» врага. Так, для советских ком­мунистов политическими противниками была не только «мировая буржуазия», но и представители целого ряда социальных кругов: сто­ронники царского режима (белогвардейцы), служители культа (свя­щенники), представители либеральной гуманитарной интеллигенции («прислужники буржуазии»), предприниматели, кулачество (вопло­щавшие непереносимый коммунистами дух частной собственности). Германские нацисты внутренними врагами объявляли евреев и других представителей «низших рас», которые якобы несли угрозу рейху.

Характерно, что, несмотря на различие в идеологических целях режимов, методы, применявшиеся ими для борьбы с идейными про­тивниками, были практически одними и теми же: изгнание из стра­ны, помещение в концентрационные лагеря, физическое уничтоже­ние. Непрерывность идеологической борьбы за чистоту помыслов вы­ражалась в систематическом применении репрессий против целых социальных и национальных слоев. Уничтожив или подавив на время кон­курентов в обществе, правящие партии неизменно переносили ост­рие очистительной идейной борьбы внутрь своих рядов, преследуя недостаточно лояльных членов, добиваясь более полного соответствия их поведения и личной жизни провозглашаемым идеалам. Такая важ­нейшая для сохранения режимов политика сопровождалась кампа­ниями «по промыванию мозгов», поощрению доносительства, конт­ролю над лояльностью.

В угоду укоренению новой системы ценностей тоталитарные ре­жимы использовали собственную семантику, изобретали символы, создавали традиции и ритуалы, предполагавшие сохранение и упро­чение непременной лояльности к власти, умножение уважения и даже страха перед нею. На основе идеологий не только проектировалось будущее, но и переосмыслялось, а точнее, переписывалось прошлое и даже настоящее. Как метко писал В. Гроссман, «…государственная мощь создавала новое прошлое, по-своему двигала конницу, наново назначала героев уже свершившихся событий, увольняла подлинных героев. Государство обладало достаточной мощью, чтобы наново пе­реиграть то, что уже было однажды и на веки веков совершено, пре­образовать и перевоплотить гранит, бронзу, отзвучавшие речи, из­менить расположение фигур на документальных фотографиях. Это была поистине новая история. Даже живые люди, сохранившиеся от тех времен, по-новому переживали свою уже прожитую жизнь, превра­щали самих себя из храбрецов в трусов, из революционеров в агентов заграницы».

Однако, не имея возможности подкрепить пропагандируемые цели и идеалы устойчивым ростом народного благосостояния, раскрепос­тить гражданскую активность, утвердить атмосферу безопасности и доверительности к власти, тоталитаризм неизбежно «вымывал» соб­ственно идейное, смысловое содержание своих высоких целей, сти­мулировал поверхностное и формальное восприятие этих идеалов, превращал идейные конструкции в разновидность некритически вос­принимаемых вероучений. Так создаваемая солидарность государства и общества поощряла не сознательную заинтересованность населе­ния в укреплении и поддержке режима, а бездумный фанатизм от­дельных индивидов. И ни жесткая фильтрация, ни контроль за ин­формацией не приносили успеха. «Железный занавес» не спасал лю­дей от их привычки к свободному мышлению.

Тоталитарный политический режим может существовать десятилетия, поскольку формирует такой тип личности, который не мыслит иного способа правления и постоянно воспроизводит черты политической культуры и механизм функционирования тоталитаризма даже в резко изменяющихся политических условиях.

Характерными чертами тоталитарного политического сознания личности я вляются абсолютизм, дихотомизм мышления: «свой—чужой», «друг—враг», «красные-белые»; нарциссизм, самолюбование: «луч­шая нация», «лучшая страна»; односторонность, одномерность: «одна идея», «одна партия», «один вождь», некритическое отношение к существующим порядкам и шаблонам, сте­реотипность мышления, пропитанного стереотипами пропаганды; ориентация на власть и силу, жажда этой власти, авторитарная агрессия с одной стороны, а с другой — постоянная готовность к подчинению; упрощение, сведение сложного к более простому, схематизм, однолинейность мышления: «Кто не с нами — тот против нас», «Если враг не сдает­ся— его уничтожают», «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы …»; фанатизм; исступленная ненависть, подозрительность, перерастающие в моральный и физический террор против сограждан, друзей и даже родственников; ориентация на «светлое будущее», игнорирование ценностей сегодняш­него дня.

2. Сущность и условия функционирования тоталитарного режима

2.1. Предпосылки возникновения, сущность и отличительные свойства тоталитаризма.

Отдельные элементы тоталитарной системы исторически обнаруживаются во многих типах диктатур. Так, в восточных деспотиях можно было видеть жесткость правления и абсолютный авторитет владыки, в сред­невековых государствах Европы требования церкви придерживаться одних и тех же верований от рождения до смерти и т.д. Однако в целостном виде все то, что органично присуще этому политическому порядку, проявилось только в определенный исторический период.

Как самостоятельные и качественно целостные тоталитарные по­литические системы исторически сформировались из соответствующих диктаторских режимов, которые искусственно выстроили одно­типные юридические, социальные и экономические отношения. В це­лом тоталитаризм явился одной из тех альтернатив, которые были у стран, оказавшихся в условиях системного (модернизационного) кри­зиса. Общими отличительными чертами такого рода кризисов явля­ются: депрессия и утрата населением социальных ориентиров, эко­номический упадок, резкое социальное расслоение, распростране­ние нищеты, преступности и т.п. В сочетании с наличием мощных пластов патриархальной психологии, культом сильного государства, деятельностью хорошо организованных партий с их железной дис­циплиной и крайне амбициозными лидерами, а также распростране­нием остро конфронтационных идеологических доктрин и некото­рых других факторов указанные характерные особенности кризисов способствовали тому, что эти общества и встали на путь создания тоталитарных систем.

Особым фактором, способствовавшим ориентации обществ на построение тоталитарных порядков и обладавшим существенным значением именно в России, были традиции подпольной деятельности, террористических организаций, революционизировавших политичес­кую активность населения и легитимизировавших в общественном мнении идеи насильственного передела власти и богатства, избавле­ния от лиц, мешавших и прогрессу и установлению справедливости. Эти традиции, утверждавшие презрение к ценности человеческой жизни и авторитету закона, впоследствии послужили одним из са­мых мощных источников распространения повседневного «стукачества», бытового доносительства, оправдывавшего предательство людь­ми своих родных и близких во имя «идеалов», из страха и уважения к власти. Не случайно Павлик Морозов, предавший своих близких, на долгие десятилетия стал в нашей стране символом преданности иде­ям социализма и гражданского долга.

Первоначально системная характеристика тоталитарных полити­ческих порядков шла по пути выделения наиболее важных и принци­пиальных черт тоталитаризма. Так, Фридрих и Бжезинский в упоми­навшейся работе выделили шесть его основных признаков: наличие тоталитарной идеологии; существование единственной партии, воз­главляемой сильным лидером; всесилие секретной полиции; моно­полию государства над массовыми коммуникациями, а также над средствами вооружения и над всеми организациями общества, вклю­чая экономические.

Основываясь на выводах К. Фридриха и 3. Бжезинского и обобщая практику франкистского режима в Испании, X. Линц выделил следующие элементы тоталитарного режима:

1) сильно централизованная, монистическая структура вла­сти, в которой господствующая группа «не несет ответствен­ности ни перед каким выборным органом и не может быть лишена власти институциональными мирными средствами». Структура власти в таких режимах имеет пирамидальную фор­му, вершину которой венчает лидер (вождь) или группа. Все виды власти (законодательная, исполнительная, судебная) фактически сконцентрированы в руках правящей группы или вождя. Непременным условием функционирования пирами­дальной структуры власти является сакрализация вождя;

2) монопольная, детализированная идеология, легитими­рующая режим и пронизывающая его неким величием истори­ческой миссии. Значение монопольной идеологии в подобных системах велико, поскольку именно она выступает в качестве механизма, формирующего потребности и мотивации индиви­дов, интегрирует общество вокруг приоритетных целей. С под­чинения общества достижению общей для всех идеи, коллек­тивной цели начинает формироваться тоталитарный режим. Сведение всего многообразия потребностей к достижению единой цели не оставляет места для свободы и автономности отдельной личности;

3) активная мобилизация населения на выполнение поли­тических и социальных задач с помощью целого ряда монополистических институтов, включая единственную, массовую партию, которые практически душат в зародыше любую форму автономной общественной и политической организации.

Известный теоретик К. Поппер усматривал черты тоталитарной организации власти и общества в строгом классовом делении после­днего; в отождествлении судьбы государства с судьбой человека; в стремлении государства к автаркии, навязывании государством об­ществу ценностей и образа жизни господствующего класса; в при­своении государством права на конструирование идеального будуще­го для всего общества и т.д.

В этих описаниях тотали­тарных порядков главный упор делался на определенных характерис­тиках государства. Однако само по себе государство не может стать системой тотального контроля, поскольку в основе своей ориенти­ровано на закон и установленную им систему регламентации поведе­ния граждан. Тоталитаризм же делает ставку на власть, рождаемую волей «центра» как специфической структуры и института власти. При данном политическом устройстве в обществе формируется система власти, стремящаяся к абсолютному контролю над обществом и че­ловеком и не связанная ни законом, ни традициями, ни верой. Дик­татура становится здесь формой тотального господства над обществом этого «центра» власти, его всепоглощающего контроля за социальными отношениями и систематического применения насилия. То есть тоталитаризм — это политическая система произвола власти.

Установление тоталитарных политических порядков не является непосредственным продолжением деятельности предшествующего легитимного режима власти и связанных с ним общественных традиций. Тоталитарные режимы, а впоследствии и системы рождались как воплощение определенных политических проектов, предусмат­ривавших построение властью «нового» общества и отметавших при этом все то, что не соответствует или мешает реализации таких за­мыслов. Главный акцент в этой политике делался на отрицание ста­рого порядка и утверждение «нового» общества и человека. Напри­мер, советский режим последовательно пытался полностью уничто­жить во всех сферах общественной жизни любые проявления буржуазных отношений, образцы складывавшейся в обществе пред­принимательской культуры, либерально-демократические идеи, не регламентированную властью гражданскую активность населения.

Наиболее важным механизмом формирования таких политичес­ких и социальных порядков, подлинным движителем этого процесса являлись идеологические факторы. Именно идеология определяла со­циальные горизонты развития общества на пути утверждения того или иного политического идеала, формировала соответствующие инсти­туты и нормы, закладывала новые традиции, создавала пантеоны своих героев, ставила цели и задавала сроки их реализации. Только идеоло­гия оправдывала реальность, привносила смысл в действия властей, в социальные отношения, культуру. Все, что отрицалось идеологичес­ким проектом, подлежало уничтожению, все, что предписывалось им, — непременному воплощению. Занимая центральное место в по­литических механизмах, идеология превращалась из инструмента вла­сти в саму власть. В силу этого и тоталитарный политический режим, и тоталитарная система политической власти становились разновид­ностью идеократии, или, с учетом священного для властей характера этой доктрины, «обратной теократией» (Н. Бердяев).

В качестве условий формирования тоталитаризма выделяются следующие: резкая ломка устоявшихся струк­тур, маргинализация различных социальных групп; разрушение или отсутствие сфер деятельности гражданского общества; появление современных СМИ; деформация политического сознания; отсутствие демократических тра­диций, предрасположенность мас­сового общественного сознания к насильственным способам реше­ния вопросов; накопление государственного опыта решения социальных про­блем путем мобилизации много­миллионных масс населения; наличие возможностей для соз­дания разветвленного аппарата репрессий и насилия.

В обощенном виде можно выделить следующие характерные черты тоталитаризма:

— высокая концентрация власти, ее проникновение во все сферы жизни общества. Власть претендует на роль выразителя высших интересов народа; общество от­чуждено от власти, но не осознает этого. В тотали­тарном сознании власть и народ предстают как еди­ное, неразделимое целое;

— формирование органов власти осуществляется бю­рократическим путем и неподконтрольно обществу. Управление осуществляет господствующий слой — номенклатура;

— существует единственная правящая партия во главе с харизматическим лидером. Ее партийные ячейки пронизывают все производственно-организационные структуры, направляя их деятельность и осуществ­ляя контроль. Попытки создания альтернативных политических и общественных объединений подав­ляются. Происходит слияние госаппарата с аппа­ратом правящих партий и общественных органи­заций;

— демократические права и свободы носят декларатив­ный, формальный характер. Вместе с тем государст­во выполняет определенные социальные функции, гарантируя право на труд, образование, отдых, меди­цинское обслуживание и пр.;

— в обществе функционирует только одна идеология, претендующая на монопольное владение истиной. Все иные идейные течения подвергаются преследованию, оппозиционные взгляды проявляются преимущест­венно в форме диссидентства;

— в тоталитарных идеологиях история предстает пре­имущественно как закономерное движение к опреде­ленной цели (мировое господство, построение комму­низма), во имя которой оправдываются любые средства;

— власть обладает монополией на информацию и пол­ностью контролирует средства массовой информации, которые используются для манипулирования общест­венным сознанием. Политическая пропаганда служит целям прославления режима, сакрализации верхов­ной власти;

— власть располагает мощным аппаратом социального контроля, принуждения и запугивания населения. Репрессивный аппарат имеет особые полномочия;

— государственные органы жестко контролируют эко­номику, обладая достаточно высокой способностью мобилизации ресурсов и концентрации усилий для достижения узко ограниченных целей, например во­енного строительства, освоения космоса;

— политическая социализация имеет целью воспитать «нового человека», преданного режиму, готового на любые жертвы во имя «общего дела». Подавляются проявления индивидуальности, насаждаются пред­ставления о государстве как источнике распределе­ния всех благ, поощряются угодничество и доноси­тельство;

— государственное устройство носит унитарный харак­тер. Права национальных меньшинств декларируют­ся, но на деле ограничены.

Тоталитарные системы относятся не к саморазвивающимся образованиям, основывающимся на естественно-исторических механизмах эволюции (частный интерес, свободный индивид, частная собственность, неравенство), а к мобилизационным. Мобилизационные системы функционируют за счет использо­вания ресурсов страха и принуждения. Они даже могут достигать определенных успехов в решении стратегических задач (например, в проведении индустриализации, структурной перестройки, прорыва в космос и т. д.).

Однако ресурсы страха и принуждения недостаточно долго­вечны и требуют постоянного внешнего стимулирования. Для этого правящая элита формирует «образы врага» (внутреннего и внешнего) для концентрации социальной энергии масс при решении конкретных задач. Не случайно несущей конструкци­ей тоталитарных режимов оказываются массовые партии, об­ладающие монополией на власть. Они становятся элементами государства, сращиваясь с ним.

Конечно, нельзя ограничивать ресурсы тоталитарных ре­жимов только принуждением и страхом в чистом виде. Кроме того, тоталитарный тип власти апеллирует и к ценностям (либо классовым, либо национальным), проводит тотальное промывание мозгов. Однако мобилизационные системы долж­ны формировать и собственную социальную базу, на которую могли бы опереться. Поэтому можно выделить и третий ре­сурс, который используют тоталитарные режимы — вознаграж­дение индивидов, групп или целых социальных классов сим­волическими или статусными знаками отличия (повышение статуса, предоставление экономических или материальных пре­имуществ определенным категориям или населению в целом).

2.2. Социальные источники тоталитаризма.

Однако объяснить установление тоталитаризма только спо­собностью правящей элиты подчинить все общественные про­цессы реализации коллективной цели недостаточно. Оказыва­ется, что эта способность подпитывается ментальностью и культурой населения, историческими традициями, социальной и экономической структурой общества.

До XX в. установление тоталитаризма осложнялось отсутстви­ем условий, которые могли бы обеспечить тотальный контроль государства за обществом и личностью. Только с вступлением человеческого общества в индустриальную фазу развития, озна­меновавшуюся появлением системы массовых коммуникаций, предоставившей возможности для идеологического контроля за обществом и тиражирования определенных ценностей, государст­во оказалось в состоянии целиком подчинить себе общество.

Растущее разделение и специализация индустриального труда разрушали патриархальные, традиционные коллективистские свя­зи и ценности, прежние формы социально-культурной иденти­фикации. Усиливалась отчужденность личности, ее беззащитность перед безжалостным миром рыночной стихии и конкуренции. Рынок создал иную систему ценностей и предпочтений — индивидуально-достижительную, к которой доиндустриальный или зави­сящий от государства работник не сразу адаптировался.

В этих условиях у работника, выбитого из прежней систе­мы социальных связей (коллективистско-корпоративных), но пока не вошедшего в индустриально-рыночную систему, воз­растает желание найти защиту в лице сильного государства. Более обостренно данную потребность ощущают маргиналы, т. е. промежуточные слои, потерявшие социальные связи со своей прежней средой и группой. Им свойственны повышен­ная чувствительность, агрессивность, озлобленная завистли­вость, честолюбие, эгоцентричность. Именно маргиналы и крайняя форма их проявления — люмпены становятся социаль­ной базой тоталитарных режимов. Следовательно, тоталитаризм явился реакцией социального и этнического маргинала на ин­дивидуализм, на возрастающую сложность социальной жизни, жесткую конкуренцию, глобальное отчуждение индивида, бес­силие перед окружающим враждебным миром. Маргинальные слои прельщали лозунги массовых партий (социалистических или национал-социалистических), которые обещали гаранти­ровать социальную защищенность, стабильность, повышение жизненного уровня, уравниловку (под видом равенства).

Громадный управленческий аппарат государства, бюрократия, чиновничество, служит своеобразным «приводным ремнем» политики правящих кругов. Свою роль в распространении подобных со­циальных стандартов и предрассудков сыграли и определенные слои интеллектуалов (интеллигенции), которые систематизировали эти народные чаяния, превратив их в морально-этическую систему, оп­равдывающую эти ментальные традиции и придавшую им дополни­тельный общественный резонанс и значение.

Дифференциация социальных ролей и функций, обуслов­ленная разделением труда в индустриальных обществах, усили­вала взаимозависимость индивидов и групп в рамках социума. Потребность в преодолении этого многообразия и обеспече­нии целостности социально-дифференцированного общества заметно повышала интегративную роль государства и сокра­щала объемы индивидуальной свободы.

Объективно благоприятные предпосылки для формирования тоталитарных режимов вовсе не означают фатальной не­избежности их установления — все зависит от зрелости граж­данского общества, наличия демократической политической культуры, развитых демократических традиций. Названные факторы позволили большинству индустриально развитых стран преодолеть кризис 1929 — 1933 гг. и сохранить институты демократии.

Исторический опыт показывает, что тоталитарные режимы чаще всего возникают при чрезвычайных обстоятельствах: в условиях нарастающей нестабильности в обществе; системного кризиса, охватывающего все сферы жизни; необходимости решения какой-либо стратегической задачи, чрезвычайно важной для страны. Так, возникновение фашизма в странах Западной Европы было реакцией на кризис либеральных цен­ностей и институтов парламентаризма, оказавшихся не в со­стоянии обеспечить стабильность и интеграцию системы в условиях глубокого кризиса 1929 — 1933 гг. Формирование коммунистического тоталитаризма в советском обществе было обусловлено, при всех прочих причинах, необходимостью про­ведения индустриализации в исторически сжатые сроки, что было возможно при условии концентрации власти в руках ли­дера и узкого круга его сторонников.

2.3. Институциональные и нормативные свойства тоталитаризма

Необходимость сохранения идейной чистоты и целеустремленности в по­строении «нового» общества пред­полагала и совершенно особое пост­роение институциональной и нормативной сферы тоталитарной сис­темы.

Потребность в жесткой идейной ориентации государственной по­литики, поддержании постоянного идеологического контроля за де­ятельностью всех органов власти предопределила срастание государ­ства и правящей партии и образование того «центра» власти, кото­рый невозможно было идентифицировать ни с государством, ни с партией. Такой симбиоз государственных и партийных органов не давал возможности «развести» их функции, определить самостоятельные функции и ответственность за их исполнение. СССР дал значительно более богатый исторический опыт тоталитарного правления, чем дру­гие страны, показав образцы тех социальных и политических отно­шений, к которым вела логика развития тоталитаризма.

Именно на его примере хорошо видно, как партийные комитеты направляли деятельность практически всех государственных структур и органов власти. Закрепленная в конституции страны руководящая роль коммунистической партии означала полный приоритет идеоло­гических подходов при решении любых общезначимых (государствен­ных) экономических, хозяйственных, региональных, международ­ных и прочих проблем.

Полное политическое господство этого государства-партии про­явилось в безусловном и неоспоримом господстве централизованно­го контроля и планирования в экономической сфере. Полное господ­ство крупных предприятий, недопущение частной собственности ста­вило государство в положение единственного работодателя, самостоятельно определявшего и условия труда, и критерии оценки его результатов, и потребности населения. Хозяйственная инициатива отдельных работников признавалась лишь в рамках укрепления этих отношений, а все виды индивидуального предпринимательства («спекуляции») причислялись к криминально наказуемым.

Монолитность политической власти предполагала не разделение, а практическое срастание всех ветвей власти — исполнительной, за­конодательной и судебной. Политическая оппозиция как публичный институт полностью отсутствовала. Механизмы самоуправления и са­моорганизации утратили присущие им автономность и самостоятель­ность. Власть делала акцент только на коллективные формы и спосо­бы социальной и политической активности. Выборы целиком и пол­ностью подвергались беззастенчивому режиссированию, выполняя, таким образом, сугубо декоративную функцию.

Для контроля за этим монопольным политическим порядком вла­сти создавалась мощная секретная политическая полиция (в Герма­нии — отряды СС, в СССР — ВЧК, НКВД, КГБ). Это был механизм жесткого всепроникающего контроля и управления, не имевшего ис­ключений и зачастую использовавшийся для решения конфликтов внутри правящего слоя. Одновременно это была и наиболее привиле­гированная область госслужбы, работники которой наиболее высоко оплачивались, а инфраструктура интенсивно развивалась, усваивая и воплощая самые передовые мировые технологии. В сочетании с уси­лением механизмов административного контроля потребность в по­стоянном контролировании общества обусловила тенденцию к воз­растанию и усилению массовости аппарата власти. Таким образом, в обществе все время присутствовала потребность в увеличении чис­ленности служащих. На этой основе в СССР сложился мощный слой номенклатуры, служебно-профессиональной касты, обладавшей ко­лоссальными социальными привилегиями и возможностями.

В силу этих базисных свойств тоталитаризм функционировал как система, наиболее ярко противостоявшая плюрализму, множественно­сти агентов и структур политической жизни, разнообразию их мне­ний и позиций. Самый страшный враг тоталитаризма — конкуренция, ориентированная на свободный выбор людьми своих идейных и по­литических позиций. Боязнь не только политического протеста, но и социального разнообразия, стремление к унификации всех социальных форм поведения не ограничивали только формы выражения поддер­жки властей, где, напротив, поощряли разнообразие и инициативу. Универсальная и по сути единственная политико-идеологическая форма регулирования всех социальных процессов стерла при тотали­таризме границу и между государством и обществом. Власть получила неограниченный доступ во все сферы общественных отношений, вплоть до личной жизни человека, активно используя для этого методы террора, агрессии, геноцида против собственного народа.

Несмотря на постоянно провозглашаемый «народный» характер власти, система принятия решений в тоталитарных системах оказалась абсолютно закрытой для общественного мнения. Формально про­возглашенные законы, нормы, конституционные положения не имели никакого значения по сравнению с целями и намерениями властей. Конституция 1936 г. была одной из самых демократических в мире. Но именно она прикрывала массовые репрессии коммунистов против собственного народа. Наиболее же типичным и распространенным основанием реального регулирования общественных отношений слу­жила ориентация институтов власти на мнение вождей и сакрализа­ция их позиций.

Безусловным приоритетом в регулировании общественных отно­шений обладали силовые и принудительные методы и технологии. Но на достаточно высоком уровне зрелости это всепроникающее сило­вое регулирование социальных связей предопределило утрату тоталитарными системами их собственно политического характера, вы­рождение в систему власти, построенную на принципах администра­тивного принуждения и диктата.

3. Исторические формы тоталитаризма

3.1. Разновидности тоталитарного режима.

Мировая практика позволяет выявить две разновидности то­талитарного режима: правую и левую.

Правая разновидность тоталитаризма представлена двумя формами — итальянским фашизмом и германским национал-социализмом. Правыми они считаются потому, что обычно сохраняли рыночную экономику, институт собственности, опирались на механизмы экономического саморегулирования.

С 1922 г. интеграция итальянского общества происходила на основе идеи возрождения былого могущества Римской им­перии. Установление фашизма в Италии явилось отрицатель­ной реакцией мелкой и средней буржуазии на отставание в процессе складывания национальной и экономической цело­стности. В фашизме воплотился антагонизм мелкобуржуазных слоев по отношению к старой аристократии. Итальянский фашизм во многом обозначил признаки тоталитаризма, хотя и не развил их в полной мере.

Классической формой правого тоталитаризма служит на­ционал-социализм в Германии, возникший в 1933 г. Его уста­новление было ответом на кризис либерализма и утрату социально-экономической и национальной идентичности. Возрож­дение былого могущества и величия Германии пытались пре­одолеть путем объединения общества на основе идей превос­ходства арийской расы и покорения других народов. Массовой социальной базой фашистского движения являлась мелкая и средняя буржуазия, которая по своему происхождению, ментальности, целям и уровню жизни была антагонистична как рабочему классу, так и аристократии, крупной буржуазии. Вследствие этого участие в фашистском движении для мелкой и средней буржуазии представлялось возможностью создать новый социальный порядок и приобрести в нем новый статус и преимущества — в зависимости от личных заслуг перед фа­шистским режимом. Следует отметить, что на рост нацио­нального и социального самосознания немцев оказывало су­щественное влияние поражение в Первой мировой войне (1914 — 1918) и глубокий экономический кризис 1929 — 1933 гг.

Левой разновидностью тоталитаризма был советский ком­мунистический режим и подобные режимы в странах Цен­тральной и Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, на Ку­бе. Он опирался (а в ряде стран до сих пор опирается) на распределительную плановую экономику, уничтожает рынок, если тот существует. В СССР предполагалось достигнуть соци­альной однородности и нивелировки социального многообра­зия интересов. Прогрессивным признавалось только то, что соответствовало интересам рабочего класса. Правда, в дейст­вительности рабочий класс в СССР был маргинализирован, поскольку его основу составляли вчерашние крестьяне. Раз­рушение прежнего уклада жизни, привычной упрощенной картины мира, которая делила мир на белое и черное, хорошее и плохое, сформировало у них дискомфорт, страх перед буду­щим, показало их неспособность существования в условиях многообразных социальных взаимодействий.

Формирование коллективной цели общества в виде идеала «светлого будущего», который воплощал вековую мечту о справедливом и совершенном обществе, совпадало с ожида­ниями широких слоев тогдашнего советского общества. Пред­полагалось, что осуществить этот идеал можно только с по­мощью сильного государства. Таким образом, тоталитаризм был своеобразной реакцией отторжения патриархальным соз­нанием социальных маргиналов таких общечеловеческих цен­ностей, как рынок, конкуренция, частная собственность, сво­бода личности.

3.2. Тоталитаризм и современность.

Фридрихом и Бжезинским была выска­зана мысль о том, что с течением времени тоталитаризм будет эво­люционировать в сторону большей рациональности, сохранив свои основополагающие конструкции для воспроизводства власти и об­щественных порядков. Иными словами, источник опасности для тоталитаризма они видели во вне системы. Жизнь в основном подтвер­дила эту мысль, хотя продемонстрировала и внутренние факторы де­стабилизации этого порядка.

Как показала история, система власти, построенная на главен­стве моноидеологии и соответствующей ей структуре политических институтов и норм, не способна гибко приспосабливаться к интен­сивной динамике сложносоставных обществ, с выявлением гаммы их разнообразных интересов. Это — внутренне закрытая система, по­строенная на принципах гомеостаза, борющаяся с внутренним ваку­умом, которая движется по законам самоизоляции. Поэтому в совре­менном мире тоталитаризм не может обеспечить политические пред­посылки ни развития рыночных отношений, ни органичного сочетания форм собственности, ни поддержку предпринимательства и экономической инициативы граждан. Это политически неконку­рентная система власти.

В условиях современного мира ее внутренние источники разложе­ния связаны прежде всего с распадом экономических и социальных основ самовыживания. Социальная база тоталитарных режимов узка и не связана с повышением общественного положения наиболее иници­ативных и перспективных слоев общества. Действуя только мобилизационными методами, тоталитаризм не способен черпать необходимые для общественного прогресса человеческие ресурсы. Складывающаяся в этих обществах крайняя напряженность статусного соперничества, ненадеж­ность повседневного существования личности, отсутствие безопаснос­ти перед лицом репрессивного аппарата ослабляют поддержку данного режима. У последнего же, как правило, отсутствует способность к кри­тической саморефлексии, способной дать шанс для поиска более оптимальных ответов на вызовы времени.

Страх и террор не могут вечно преследовать людей. Малейшее ослабление репрессий активизирует в обществе оппозиционные на­строения, равнодушие к официальной идеологии, кризис лояльнос­ти. Вначале, сохраняя ритуальную преданность господствующей иде­ологии, но и не в силах сопротивляться голосу рассудка, люди начи­нают жить по двойным стандартам, двоемыслие становится признаком рефлексирующего человека. Оппозиционность воплощается в появ­лении диссидентов, чьи идеи постепенно распространяются и под­рывают идеологический монополизм правящей партии.

Но, видимо, главным источником разрушения и невозможности воспроизводства тоталитарных порядков является отсутствие ресур­сов для поддержания информационного режима моноидеологического гос­подства. И дело не только в социальных основаниях этого глобального для современного мира процесса, когда развитие личности и челове­чества неразрывно связано с конкуренцией мнений, постоянным пе­реосмыслением индивидами программ, духовным поиском. Суще­ствуют и чисто технические предпосылки нежизнеспособности тота­литарных систем. К ним относятся, в частности, современные процессы обмена сообщениями, нарастание интенсивности и технической ос­нащенности информационных потоков, развитие коммуникативных контактов различных стран, развитие технической инфраструктуры, связанное с появлением массовых электронных СМИ, развитием сети Интернет. Коротко говоря, качественное изменение информацион­ного рынка не может не вовлечь в новые порядки даже те страны, которые пытаются искусственно изолировать свое информационное пространство от проникновения «чуждых» идей. А разрушение систе­мы единомыслия и есть основная предпосылка крушения тоталита­ризма.

Таким образом, можно заключить, что тоталитарные политичес­кие системы характерны в основном для стран с пред- и раннеиндустриальными экономическими структурами, дающими возможность организовать монополизацию идейного пространства силовыми ме­тодами, но абсолютно не защищенных перед современными эконо­мическими и особенно информационно-коммуникативными процес­сами. Поэтому тоталитаризм — это феномен только XX в., данный тип политических систем смог появиться лишь на узком простран­стве, которое предоставила история некоторым странам.

Тем не менее, и у тоталитаризма есть некоторые шансы на локальное возрождение. Ведь многие десятилетия террора сформирова­ли у населения этих стран определенный тип культурных ориентации, который способен воспроизводить соответствующие нормы и стереотипы, независимо от сложившихся политических условий. Не удивительно, что на постсоветском пространстве сегодня нередко складываются своеобразные протототалитарные режимы, при кото­рых не действуют оппозиционные СМИ, руководители оппозиции подвергаются репрессиям и даже физическому уничтожению, без­раздельно властвует партриархальщина и откровенный страх перед властью. Поэтому окончательное уничтожение призрака тоталитаризма органически связано не только с наличием демократических инсти­тутов и вовлечением стран и народов в новые информационные от­ношения. Колоссальное значение имеют и понимание людьми цен­ностей демократии и самоуважение, осознание ими как гражданами своей чести и достоинства, рост их социальной ответственности и инициативы.

Литература

Арендт Х. Начала тоталитаризма// Антология мировой политической мысли. Т.2 / Отв. ред. Т.А. Алексеева. — М., 1997.

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. — М., 1994.

Бердяев Н.А. Истоки русского коммунизма. – М., 1990.

Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.

Джилас М. Лицо тоталитаризма. —  М., 1993.

Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.

Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное пособие. – М., 2000.

Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. – М., 2000.

Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. – М., 1995.

Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.

Политология. Энциклопедический словарь. — М., 1993.

Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М., 2001.

Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. — М., 1996.

Фридрих К., Бжезинский З. Тоталитарная диктатура и автократия // Тоталитаризм: что это такое? Т.2 / Ред. кол. Л.Н. Верчёнов и др. М., 1992.

Хайек Ф. Дорога к рабству // Антология мировой политической мысли. Т.2 / Отв. ред. Т.А. Алексеева. М., 1997.