Руководство завтра война

Персонажи

Если завтра война…

Если завтра война…

Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения, что в 30-е годы Советский Союз, а значит, и И.В. Сталин готовились к войне. Это было видно по всему – от создания мощного военно-промышленного комплекса страны до военизированной подготовки допризывной молодежи. В то же время в целом о подготовке к войне как о единственном главном направлении советской государственной политики того периода говорить нельзя.

С 1938 года в СССР активно ведется работа по выполнению третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства страны. Выполнение этого плана было главной заботой И. В. Сталина и его ближайшего окружения. Результаты этой работы были более чем впечатляющими. К концу 30-х годов Советский Союз обладал огромной собственной экономической базой, не зависимой от экономики других стран.

В последние предвоенные годы постоянно происходил прирост производства промышленной продукции. Если в стране в 1939 году было выплавлено 17, 6 миллиона тонн стали и добыто 30,3 миллиона тонн нефти, то в 1940 году было выплавлено 18,3 миллиона тонн стали и добыто 31,1 миллиона тонн нефти. Кроме того, за последний предвоенный год в СССР было добыто 165,9 миллиона тонн угля, произведено 14,9 миллиона тонн чугуна, 48,3 миллиарда киловатт электроэнергии, выпущено 145,5 тысячи автомашин (136 тыс. грузовых). В целом производство валовой продукции всей промышленности страны к тому времени по сравнению с 1913 годом увеличилось в 8,5 раза.

В то же время на производство средств потребления и удовлетворение насущных потребностей советского народа выделялось минимальное количество произведенных средств. Над страной постоянно витал дух войны, и вопросам обороны отдавалось приоритетное значение. Подготовка СССР к будущей войне происходила одновременно с решением страной многих других задач, а осуществлялась по нескольким конкретным направлениям. В качестве главных из них можно назвать: перевооружение РККА, развитие видов Вооруженных Сил и родов войск, изменение организационно-штатной структуры основных воинских формирований, оборудование театра предстоящих военных действий, проведение кадровой политики в армии и на флоте.

В то же время нужно признать, что в третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства Советского Союза вопросы строительства Красной Армии были прописаны особой строкой. План строительства Красной Армии всякий раз рассматривался и принимался на уровне Центрального Комитета партии и Советского правительства, поэтому к его подготовке относились очень серьезно. В этой работе принимали участие все управления Генерального штаба, затем документ поступал в Наркомат обороны, где так же тщательно отрабатывался. М. В. Захаров пишет: «Все важнейшие планирующие документы Генштаба после утверждения в Политбюро ЦК и СНК всегда подписывались несколькими ответственными лицами. И. В. Сталин строго придерживался установленного порядка, и подобные документы единолично им не подписывались. И на этот раз на титульном листе третьего пятилетнего плана строительства Красной Армии стояли подписи красным цветом «за» – И. Сталина, К. Ворошилова и других».

План развития РККА предусматривал, прежде всего, наращивание выпуска оборонной продукции. На основе больших экономических достижений СССР в конце 30-х годов значительное развитие получила оборонная промышленность. Если на протяжении 1938–1940 годов ежегодный прирост производства всей продукции народного хозяйства СССР составлял в среднем 13 %, то продукции оборонного значения – 32 %. Благодаря этому в Советском Союзе было произведено в 1939 году 2,9 тысячи танков и 10,3 тысячи самолетов, в 1940 году – 2,7 тысячи танков и 10,6 тысячи самолетов, до 1 июня 1941 года – 1,5 тысячи танков и 5 тысяч самолетов. В целом же количество основных образцов вооружения РККА с 1939 по 1941 год увеличилось: артиллерийских орудий – с 34,2 до 91,4 тысячи, танков – с 10 до 20,6 тысячи, самолетов – с 5,5 до 20,6 тысячи единиц.

Параллельно с перевооружением Красной Армии происходили существенные организационно-штатные мероприятия с целью повышения боевых возможностей войск.

Вся территория СССР была разделена на военные округа, на базе которых в случае войны предусматривалось развертывание фронтов. В составе каждого округа могло находиться от трех до пяти общевойсковых армий, а также соединения (части) непосредственного подчинения командующему округом. Непосредственно на западной границе располагались войска Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского округов.

Первым оперативным объединением Красной Армии были армии. В состав каждой армии входило по одному-два стрелковых корпуса, отдельные стрелковые и кавалерийские дивизии и, как правило, один механизированный корпус. Кроме того, для поддержки действий наземных войск командующему армией могло придаваться по одной-две авиационной дивизии, артиллерийские части РГК и укрепленные районы, находящиеся в полосе их действий.

Командование РККА хорошо понимало, что даже самое совершенное оружие не сможет решить задачи в будущей войне без участия человека. Это выразилось прежде всего в повышении численности РККА. К началу 1938 года численность Вооруженных Сил СССР была доведена до 1 миллиона 433 тысяч человек. 1 сентября 1939 года в стране принимается Закон о всеобщей воинской обязанности. К началу 1941 года численность Красной Армии и Военно-морского флота достигла 4,2 миллиона человек. На 22 июня под ружьем в составе Вооруженных Сил СССР находилось уже 5 миллионов человек. Из этого количества Сухопутные войска составляли 80,6 %, Военно-воздушные силы – 8,6 %, Военно-морской флот – 7,3 %, войска противовоздушной обороны – 3,3 %. Кроме того, были подготовлены многочисленные резервы. В то время уровень специализации резервистов был не очень высок. Исходили из того, что только в колхозах трудится более 1,4 миллиона трактористов и водителей автомобилей, которых быстро можно было при необходимости пересадить на боевые машины. По всей стране в системе Осоавиахима готовили пилотов, радистов, парашютистов, пехотинцев-стрелков.

Таким образом, не вызывает никаких сомнений тот факт, что в конце 30-х – начале 40-х годов экономика и военно-промышленный комплекс Советского Союза были нацелены на неизбежность скорой большой войны. Это объясняет стремительное развитие военно-промышленного комплекса страны, разработку многочисленных новых образцов вооружения и военной техники, их массовое производство и внедрение в войска. Правда, последние нередко не успевали качественно освоить новые образцы. Также не успевали создавать ремонтную базу для этих новых образцов. В агрессивных замыслах фашистской Германии и ее союзников сомневаться уже не приходилось. Советский Союз готовился к войне с могучим противником и в материальном отношении был готов к этой схватке.

Важнейшей составной частью подготовки СССР к будущей войне на Западе было предварительное оборудование театра военных действий.

В конце 30-х годов Б. М. Шапошников, назначенный на должность начальника Генерального штаба после ареста Маршала Советского Союза А. Е. Егорова, продолжил дело своего предшественника по оборудованию линии укрепленных районов по западной границе СССР, которая отделяла Советский Союз от зависимой от Румынии Бессарабии, Польши, Литвы, Эстонии и Финляндии. Работы по строительству этих укрепленных районов, с одобрения И. В. Сталина и Политбюро, велись с конца 20-х годов, и к концу 1939 года сделано было немало.

Всего на старой границе СССР в 1928–1937 гг. было построено 12 укрепленных районов: Карельский, Кингисеппский, Псковский, Полоцкий, Минский, Мозырский, Коростеньский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпольский, Рыбницкий, Тираспольский. Еще один – Киевский УР – был возведен в 250 км от границы для прикрытия столицы Украины.

По решению советского правительства в 1938 и 1939 гг. начался второй этап строительства укрепленных районов. Пытаясь увеличить плотность укрепленных районов на западной границе, советское правительство в 1938–1939 гг. начало строительство еще 8 укрепленных районов: Каменец-Подольского, Изяславского, Островского, Остропольского, Себежского, Слуцкого, Староконстантиновского, Шепетовского. Одновременно продолжалось совершенствование уже построенных укрепленных районов. Росло число огневых сооружений различного типа, усиливались препятствия, росло число минных полей. Для усиления противотанковой обороны в дотах устанавливали артиллерийские орудия, усиливали защитные свойства долговременных сооружений. В них был проведен большой объем работ – забетонировано 1028 сооружений.

Освободительные походы отодвинули границу СССР на запад, и к концу 1939 года дальнейшее строительство укрепленных районов на прежнем рубеже стало нецелесообразным. Возникла новая проблема – укрепление новых государственных границ Советского Союза. Одновременно необходимо было максимально эффективно использовать наработки в этом вопросе, что делать с только что построенными, но уже не «нужными» долговременными укреплениями, как применять обученный личный состав для строительства укрепленных районов, как осуществлять формирование их гарнизонов?

Изменившиеся внешнеполитические условия заставили руководство страны пересмотреть приоритеты и вынудили перенести усилия на возведение новых укреплений с другой конфигурацией границы. Результатом стал третий этап строительства укреплений – возведение (дооборудование) в 1940–1941 годах двадцати укрепленных районов на новой государственной границе СССР – Мурманского, Сортавальского, Кексгольмского, Выборгского, Ханко, Титовского, Шяуляйского, Каунасского, Алитусского, Гродненского, Осовецкого, Замбровского, Брестского, Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского, Перемышльского, Ковельского, Верхне-Прутского и Нижне-Прутского. Одновременно началась подготовка к строительству еще трех укрепленных районов: Дунайского, Одесского и Черновицкого.

Укрепленные районы, возводившиеся на новой границе, отличались от тех, что остались в глубине страны. Они представляли собой участок местности, оборудованный системой долговременных и полевых фортификационных сооружений, которые готовились для длительной обороны гарнизонами УРов во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями полевого наполнения. Главным отличием были сами долговременные сооружения. При этом укрепленные районы имели конкретные полосы и глубину обороны.

В то же время советское руководство не отказывалось и от использования укрепленных районов, расположенных по старой границе СССР. Так, начальник Главного военно-инженерного управления РККА в «Соображениях по использованию укрепленных районов по старой западной и северо-западной границе» отмечал, что «существующие укрепрайоны должны быть подготовлены в качестве второй укрепленной зоны, занимаемой полевыми войсками для обороны на широком фронте». Это требовало не только оставления в укрепленных районах на старой государственной границе определенного количества войск и специального оборудования, но и их содержания и обслуживания.

Как показала практика, начатое в 1940 году строительство долговременных железобетонных сооружений к началу войны прикрывало не более 30 процентов от всей протяженности новых западных границ СССР. Их глубина была 3–4 км. Довольно большие участки местности оставались открытыми или прикрывались легкими полевыми укреплениями, которые не могли полностью обеспечить устойчивость обороны, особенно в противотанковом отношении, что создавало предпосылки к их прорыву.

16 июня ЦК ВКП(б) и СНК СССР вынесли специальное постановление «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». Партийное руководство и правительство страны стремились ускорить установку артиллерии и оборудования укрепленных районов. Но, как показала практика, одних постановлений было мало. На 22 июня 1942 года план строительства долговременных фортификационных сооружений в укрепленных районах был выполнен не более чем на 25 процентов. К тому моменту удалось построить около 2500 железобетонных сооружений (дотов), но из них лишь около 1000 получили артиллерию. В остальных устанавливались пулеметы.

Таким образом, есть полное основание утверждать, что оборудование возможного театра военных действий вдоль западной границы СССР в предвоенные годы в основном основывалось на строительстве линий укрепленных районов.

При этом нужно отметить, что с учетом всей протяженности линии государственной границы средняя плотность сооружений была низкой. Например, на 1 июня 1941 года в Гродненском УРе, имевшем протяженность 80 км, было построено 165 сооружений, в Брестском протяженностью 180 км – забетонировано только 168. В 82-м укрепленном районе Одесского военного округа на 1 км фронта приходилось 0,8 сооружения, а по переднему краю, проходившему по рубежу Днестра, плотность их составляла 0,4 на 1 км фронта. Существовали участки шириной до 8 км, на которых вообще не было долговременных сооружений, и между многими из них отсутствовала огневая связь. Поэтому расчеты на упорную оборону укрепленных районов в то время, когда они еще не были созданы или находились в стадии оборудования и имели низкие огневые возможности, были не обоснованы.

В то же время нужно понимать, что укрепленные районы располагались на наиболее опасных направлениях и сами по себе не должны были решать всех задач обороны границы страны. Они только должны были служить основой для полевой обороны армий прикрытия государственной границы, которые должны были строить свою систему оборонительных полос, рубежей и районов.

В 1937–1939 годах на смену репрессированным пришли молодые военачальники, не имевшие надлежащего опыта управления крупными войсковыми формированиями. Эта стало очевидным в годы военных конфликтов конца 30-х годов и в годы Великой Отечественной войны. Таким образом, в канун Великой Оте-чественной войны начал формироваться новый кадровый корпус высшего командования РККА. Главным моментом этого процесса было Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 14 января 1941 года «О начальнике Генштаба и командующих военными округами». В соответствии с этим постановлением начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны назначался генерал армии Г. К. Жуков, командующим войсками Киевского Особого военного округа генерал-лейтенант М. П. Кирпонос, командующим войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. Попов, командующим войсками 1-й армии – генерал-лейтенант А. И. Еременко. Произошли и другие назначения.

Базу высших кадров РККА к началу Великой Отечественной войны составляли три группы военачальников. Первая – «старая гвардия», активные участники Гражданской войны. В основном это были военные деятели – соратники И.В. Сталина, К.Е. Ворошилова и С.М. Буденного, особенно по 1-й Конной армии: С.К. Тимошенко, Г.И. Кулик, О.И. Городовиков, И.Р. Апанасенко, И.В. Тюленев, К.А. Мерецков, Е.А. Щаденко, А.В. Хрулев, Я.Т. Черевиченко и другие.

Во вторую группу входили многие хорошо зарекомендовавшие себя командиры по опыту боев в Испании, Китае, на реке Халхин-Гол, в советско-финляндской войне. Среди них были Н.Г. Кузнецов, Д.Г. Павлов, Г.К. Жуков, Ф.И. Кузнецов, М.П. Кирпонос, В.И. Чуйков и другие.

К третьей группе советской военной элиты этого времени правомерно отнести сравнительно молодых по возрасту военных деятелей, в недавнем прошлом выпускников Военной академии имени М.В. Фрунзе, Академии Генерального штаба или Высших академических курсов: И.С. Конева, Р.Я. Малиновского, А.И. Антонова, А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, И.Х. Баграмяна, М.В. Захарова, Л.А. Говорова, П.А. Курочкина, В.В. Курасова, Г.К. Маландина, Л.М. Сандалова, В.Д. Соколовского и других.

Большим было различие в качестве подготовки командного состава советской и германской армий. В германской армии свыше 85 % военачальников высших рангов имели академическое образование, 90 % офицеров в звене рота – полк были выпускниками военных училищ. Кроме того, почти 100 % офицеров и генералов германской армии получили боевой опыт в 1939 и 1940 годах. В РККА на 1 января 1941 года списочная численность командно-начальствующего состава армии и флота составляла 579,6 тысячи человек. Из этого количества лиц начальствующего состава 7,1 % имели высшее образование, 55,9 % – среднее, 24,6 % – ускоренное, 12,4 % – не имели военного образования. Боевой опыт Гражданской войны, локальных войн конца 30-х годов, операций по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины, советско-финляндской войны имели в Сухопутных войсках около половины, а в целом по РККА – только 26 % командно-начальствующего состава.

Командующие войсками западных военных округов имели боевой опыт, полученный в различное время, 89 % из них имели высшее военное образование. Однако стаж руководства войсками округа у лиц этой категории был небольшой и колебался от одного года (Западный Особый военный округ) до нескольких месяцев (Прибалтийский и Киевский Особый военные округа).

Все командующие армиями также имели боевой опыт, 71 % из них имели высшее военное образование. Из командиров армейских корпусов высшее военное образование имели только 52 %, из командиров дивизий – 40 %. Каждый второй командир дивизии был назначен на должность за 2–3 месяца до начала войны.

Летом 1940 года на сборах командиров полков Красной Армии выяснилось, что из 225 человек этой категории ни один не имел академического образования, 25 человек окончили военные училища и 200 человек – курсы младших лейтенантов. К 22 июня 1941 года уже 15 % командиров полков имели высшее военное образование, 60 % – среднее, а остальные – только ускоренную подготовку по программе курсов младших лейтенантов.

Военные события 1939 и 1940 годов обусловили быстрый карьерный рост ряда советских военачальников. 7 мая 1940 года наркомом обороны был назначен С.К. Тимошенко, в тот же день получивший звание Маршала Советского Союза. Тогда же высшего воинского звания были удостоены начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников и начальник Главного артиллерийского управления Г.И. Кулик. Указом Президиума Верховного Совета СССР для начальствующего состава вводятся генеральские и адмиральские звания. Для общевойсковых командиров это были звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии. Закреплялось и установленное ранее звание Маршал Советского Союза. Для командиров родов войск и служб тоже вводились генеральские звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, но с соответствующим добавлением в конце – артиллерии, авиации, танковых войск, войск связи, инженерных войск, технических войск, интендантской службы. 4 июня постановлением Совета Народных Комиссаров СССР новые звания были присвоены 966 генералам и 74 адмиралам. Звания генерала армии первыми были удостоены Г.К. Жуков, К.А. Мерецков, И.В. Тюленев, генерал-полковника – И.Р. Апанасенко, О.И. Городовиков, А.Д. Локтионов, Г.М. Штерн, генерал-полковника танковых войск – Д.Г. Павлов, генерал-полковника артиллерии – Н.Н. Воронов и В.Д. Грендаль, адмирала – Л.М. Галлер, И.С. Исаков и Н.Г. Кузнецов. В числе генерал-лейтенантов были названы 81 общевойсковой командир, 6 командиров войск НКВД, 33 генерал-лейтенанта родов войск, генерал-майоров – 479 общевойсковых командиров и 375 командиров родов войск.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что репрессии 1937–1938 гг. нанесли стране большой вред в то время, когда нужна была консолидация всех ее сил для будущей войны. Конечно, трудно сказать уверенно, как бы повели себя расстрелянные маршалы, командармы, комиссары и флагманы флота при встрече с сильным врагом? Но выдвинутые на смену им люди не выдержали проверки боем: командующий Белорусским Особым военным округом Г. Д. Павлов и его заместители за военные неудачи были расстреляны, командующий Киевским Особым военным округом М. П. Кирпонос погиб в окружении, погубив вверенные ему войска, командующий Одесским военным округом Я. Т. Черевиченко закончил войну командиром стрелкового корпуса. Командующий войсками Северо-Западного фронта (Прибалтийского военного округа) Ф.И. Кузнецов утром 22 июня 1941 года потерял практически всю свою авиацию, которая была сожжена на аэродромах. Он отдал приказ об отходе разгромленных войск и в тот же день был отстранен Сталиным от командования. В последующем его имя не звучало в победных реляциях Красной Армии. Не оправдали себя и прославленные сталинские маршалы К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, Г.И. Кулик, многие командармы, командиры корпусов и дивизий.

Но также не следует забывать, что накануне Великой Отечественной войны потребность в кадрах возрастала в связи с техническим переоснащением, организационным совершенствованием и стратегическим развертыванием армии и флота. Только в 1940 году в СССР было сформировано семь военных округов и армий, шесть стрелковых корпусов, 22 стрелковые дивизии, 120 бригад и полков. На 1941 год планировалось иметь 16 управлений военных округов, одно фронтовое управление, 20 управлений полевых армий, 62 управления стрелковых корпусов, 29 управлений механизированных корпусов, около 300 управлений дивизий сухопутных войск. Для комплектования командных и штабных кадров этих объединений и соединений требовались тысячи генералов и офицеров, имеющих необходимые знания и стаж командования войсками.

Таким образом, подготовка СССР к будущей войне в 30-е годы шла полным ходом одновременно по многим направлениям. Безусловно, ходом этой работы руководили Наркомат обороны и Генеральный штаб РККА, но за ее результатами зорко следили члены Политбюро и лично сам И. В. Сталин. Он практиковал периодическое заслушивание лиц, отвечавших за состояние армии и Военно-морского флота, бывал на демонстрации новых образцов вооружения и боевой техники, на парадах войск. Он лично вникал во многие кадровые вопросы и участвовал в обсуждении кандидатов на высшие командные должности. Все это дает полное основание утверждать, что военная работа была одним из главных направлений деятельности И. В. Сталина и что он добился больших результатов в выполнении этой работы. Благодаря ему в вопросах обороноспособности Советский Союз за сравнительно короткий срок сделал невиданный рывок вперед, превратившись в военном отношении в одну из самых мощных стран не только Европы, но и всего мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

28 марта 2007

28.03.07

1

184K

Завтра война: Прохождение

Миссия 5. 24 июня 2621 г. Новая работа

Я наивно полагал, что слова Канатчикова о запрете на пилотирование были сказаны для усиления общего эффекта, однако это оказалось не так. Мне действительно не дали летать на территории Российской Директории. Но я пилот! Я живу полетом. Если я не буду летать, ничего другого я делать тоже не смогу. Поэтому я подал свои документы в другие Директории. И, о чудо! Меня приняли в концерн «Дитерхази и Родригес». Правда, в такую глушь, что и сказать страшно. Теперь я пилот на станции «Тьерра Фуэга». Это система Лукреция, находящаяся в Тремезианском поясе.

Поговорил с местными пилотами, наслушался страшных баек про космических пиратов. Говорят, что здесь орудует какой-то «Синдикат TRIX» и некие «Алые тигры». Откровенно говоря, не верю. Откуда в 27 веке могут взяться пираты?

Перед отлетом на «Тьерра Фуэга» отправил в ГАБ ту штуковину, что нашел на Наотаре. Пусть меня выгнали из ВКС, но я не предатель Родины. Если этот обломок как-то сможет помочь нашим военным в будущих конфликтах с джипсами, я буду только рад.

Полетное задание: достичь астероидного пояса АД-186; при помощи СР-сканера обнаружить не менее пяти астероидов, богатых хризолином; совершить посадку на все пять найденных астероидов в пределах максимальной концентрации минерала; выставить на каждом из астероидов буровые вышки; достичь планеты Фтия и совершить посадку на космодроме Барбудос; перевезти груз титанира на «Тьерра Фуэга».

Летим к Х-переходу на астероидный пояс. Совершив переход, включаем сканер и сразу увеличиваем его чувствительность до максимума. Чтобы достичь интересного нам месторождения, нужно развернуться и лететь за Х-врата. Нужные нам камни будут подсвечены сканером желто-красными разводами.

Головная боль этой миссии — посадки на астероиды. Здесь главное — помнить, что сила тяжести на поверхности любого астероида пренебрежительно мала и, что еще важнее, флуггер оснащен маневровыми двигателями, имеющими особый, посадочный режим. В принципе, можно обойтись и без него, но тогда процесс посадки станет весьма рискованным предприятием.

Это важно: скорость флуггера при посадке на поверхность не должна превышать 30 м/с. В противном случае машина просто размажется об импровизированную посадочную площадку.

Во время одной из посадок появляется пиратский флуггер. Желательно его сбить.

Это интересно: если у вас на хвосте сидит враг, попробуйте вместо метаний из стороны в сторону пройти впритирку к астероиду на высоте не более 200 метров. Почти со стопроцентной вероятностью враг убьется о поверхность, пытаясь повторить ваши ландшафтные маневры.

После посадки на Барбудос наш флуггер загружают титаниром и в составе конвоя отправляют на «Тьерра Фуэга». Возле Х-перехода на Цандер наш конвой атакуют пираты. Тосенен берет их на себя. В принципе, можно не ввязываться, но если есть желание поупражняться в высшем пилотаже на асфальтовом катке, коим в плане управления «Андромеда» и является, никто не будет чинить препятствий.

Пираты мертвы, а мы долетели до «Тьерра Фуэга».

Миссия 6. 28 июля 2621 г. Эскорт

В первый день слегка повздорил с Комачо Сантушем, одним из пилотов концерна. А на днях вот поговорили, и оказалось, что Комачо парень что надо. Выпить любит, это есть, но кто здесь не начнет пить от такой жизни? То скука смертная, то на тебя же всех собак вешают за то, что пираты сожгли пару «Андромед» из конвоя. А что прикажете делать пилоту, если оружие на боевой вылет приходится покупать за свои же деньги? Дирекция D& R, видимо, считает, что пилот должен побеждать пиратов одним своим грозным видом!

Комачо много чего интересного рассказал. В том числе и про славного парня Тойво Тосенена. Честно говоря, он мне тоже не нравится. Темнит, ведет себя странно. Складывается впечатление, что Тойво хочет сбежать с «Тьерра Фуэга». Да не просто так, а прихватив с собой что-нибудь ценное.

Полетное задание: достигнуть рейда Фтии; дождаться «Андромед», следующих в АД-186; сопроводить «Андромеды» в точку назначения; отразить пиратскую атаку; сопроводить оставшуюся часть конвоя на Цандер до транспортного корабля «Френсис Бекон»; отразить атаку флуггеров «Синдиката TRIX»; вернуться на базу.

Второстепенное задание: помочь танкеру «Сингапур».

Главная задача в этой миссии — любой ценой сохранить конвой. Уровень допустимых потерь 33%. Это только кажется, что потеря трети конвоя дело долгое. На самом деле при плохо поставленной обороне это происходит в считанные минуты. Поэтому обязанность игрока как конвоира — встретить врага на дальних подступах к конвою и не дать врагу отстреляться по транспортным флуггерам.

В этой миссии неплохо помогают ракеты «Ягдхунд».

Это интересно: второстепенное задание по спасению танкера «Сингапур» можно не выполнять. Около злополучного спутника не будет никаких танкеров. Единственное, что мы там сможем увидеть, — уходящий в спешном порядке в Х-матрицу грузовой корабль «Левиафан». Странно только, почему маркирован он был красным?

Далее — к Цандеру. Там нас ждет наглая и идиотская по своей сути выходка пиратов из «Синдиката TRIX». Они пытаются напасть на корабли конвоя в непосредственной близости от крепости «Амазония». Придется заняться наглядной разъяснительной работой на тему «Кто на рейде Цандере хозяин». После экзекуции над бойцами синдиката можно садиться на базу. После этого миссия будет успешно завершена.

Миссия 7. 3 августа 2621 г. Чистильщик

На ядерное оружие в свободном пользовании имеют право только правительства Директорий, но никак не руководства компаний. Такое у меня несгибаемое мнение. Правительства, по крайней мере, могут хранить свой ядерный потенциал. А что может сохранить «Дитерхази и Родригес» здесь, в Тремезианском поясе, где космос кишит проходимцами всех мастей? Куда смотрит ГАБ? Все это возмущение вызвано тем, что сейчас я лечу раскалывать астероиды. Делать это я буду кинетической пушкой «Дона Анна» с калифорниевой боевой частью.

Полетное задание: достичь пояса А-112; проследовать к зоне разработки; уничтожить 50 пустых астероидов; вернуться на базу.

Стрелять калифорниевым зарядом по астероидам — это весело. Огромные глыбы вспыхивают в агонии ядерного микроапокалипсиса. Не следует расслабляться — враг не дремлет. Его задача — уничтожить нас. Наша — не позволить негодяю завладеть ценным оружием.

Вместе с нами задание выполняет наш коллега Тойво. Однако его пушки подозрительно быстро выходят из строя, и мы остаемся в полном одиночестве. В какой-то момент наши пушки тоже заклинит. Вот тут-то и появляются пираты. Отбиться от них без ракет, с поломанной пушкой и малофункциональной турелью… легче легкого. Достаточно вспомнить хитрости, выученные нами во время первого посещения пояса астероидов. Или же можно пересесть в турель, а управление предоставить автоматике.

На самом деле, если калифорниевые пушки заклинены, нужно возвращаться на базу. Там техник «Тьерра Фуэга» Пьер Валье заменит сломанные стволы на новые, и мы сможем отправиться назад, к своим деструктивным занятиям.

По завершении процесса отстрела астероидов получаем сообщение с борта «Тьерра Фуэга». Систему Лукреция с дружеским визитом посетил конкордианский авианосец «Римуш». Капитан корабля, благонравный Бехзад Кавос, приглашает всех пилотов на обед в клонскую кают-компанию. Возражения не принимаются, поэтому идем на посадку на палубе «Римуша». И очень даже не напрасно. Помимо громыхания пафосными словесами о великой дружбе между Объединенными нациями и Конкордией, льющимися нескончаемым потоком елея из уст Кавоса, на борту нас ждет еще парочка приятных моментов. Румянцев вступает в разговор с молодым конкордианским офицером, роскошной женщиной по имени Исса Гор. Она — невеста бывшего однокашника Румянцева, кадета Александра Пушкина. Еще один сюрприз — Рошни Тервани, спасенная Андреем над Наотаром. Она все так же служит на «Римуше». Она рада видеть Андрея и считает, что должна отплатить русскому пилоту чем-то грандиозным. По-видимому, она просто влюбилась в товарища Румянцева без памяти.

На фоне общего возвышенного настроения клонских офицеров пилотажная группа «Тьерра Фуэга» являет собой зрелище мрачное. Чувствуется, что пилоты откровенно недолюбливают конкордианцев. Появившийся на базе совсем недавно пилот-инструктор Фернандо Гомес выказывает откровенное отвращение к радушным хозяевам авианосца. А Тойво Тосенен пророчествует о войне между Клоном и ОН в будущем.

Клоны тем временем делятся с командиром фрегата «Камрад Лепанто», Карло Мачестансом, своими неприятностями. Оказывается, им тоже досаждает Синдикат TRIX. Клоны настолько возмущены действиями синдиката, что готовы заплатить 10000 терро за информацию о местонахождении базы пресловутого синдиката. Также конкордианские офицеры возмущены полным бездействием земных властей. Мачестанс говорит, что и так прикладывает нечеловеческие усилия к поиску базы синдиката. Бахман Салехи, командир эскадрильи «Римуша», интересуется, как долго земные власти будут прикладывать нечеловеческие усилия, используя всего лишь один фрегат. Капитан «Камрада Лепанто» парирует тем, что земляне, в отличие от Клона, в люксогене не купаются. Очень показательная перепалка.

Вообще, весь визит Румянцева на «Римуш» очень показателен. Вскрыты многие подводные камни, неназываемые причины внешне спокойных, но внутренне очень напряженных отношений между Конкордией и Объединенными нациями. Становится ясно: прав в чем-то Тойво. Конфликта не избежать.

Впрочем, пора вернуться на «Тьерра Фуэга».

Миссия 8. 6 августа 2621 г. Чудо-истребитель

Наконец-то свет в конце тоннеля! На «Тьерра Фуэга» появилась товарищ Александра. Конечно, она сделала вид, что не знает меня, но все же шепотом добавила, что сама меня разыщет. Надеюсь, она поможет мне вернуться в российские ВКС. Пока же мне доверили выполнять работу, о которой мечтает любой настоящий пилот. Вместе с Фернандо Гомесом мы будем испытывать новый истребитель «Дюрандаль». Трудно поверить, но он оснащен генератором защитного поля. Инженер Грузинский, доставивший опытные образцы сюда, на базу, говорит, что в атмосфере генератор не работает. Не беда. Если он работает в космосе, это уже огромное преимущество перед противником.

Полетное задание: достигнуть орбиты Фтии; выполнять указания Гомеса; выполнить полет через каньон Рахель; выйти на орбиту Фтии; отбить атаку Синдиката; добраться до орбиты Цандера и сообщить о повреждении машины Гомеса; вернутся на орбиту Фтии; отогнать истребители Синдиката; дождаться прихода «Камрада Лепанто»; проследовать на «Тьерра Фуэга».

Летать впритирку к поверхности мы научились еще в астероидном поясе. Теперь наша задача — сделать это в атмосфере, да еще и на форсаже. Главное — не выбиваться из лимита высоты, назначенного Грузинским, и делать все быстро, иначе засчитают срыв испытаний или того хуже — дезертирство. Всегда помним, что кроме главного двигателя у флуггера есть маневровые. На малых высотах очень хорошо помогает группа двигателей вертикального маневрирования.

В самом конце испытаний в каньоне Рахель видим машины клана «Алых тигров» Они не нападают. Висят в атмосфере, и пусть их. Они нам еще пригодятся. На орбите Фтии нас атакует звено истребителей Синдиката. В схватку вмешиваются «Тигры», причем на нашей стороне. Это очень кстати, потому что как бы ни был хорош флуггер со щитом, но для ракет он уязвим так же, как и любая другая машина.

Уничтожив пиратов из Синдиката, летим к Гомесу. У него сломалось все. Только рация и подача кислорода работают. Однако радиобакен на орбите Фтии не работает — разрушен пиратами. Теперь наша задача — передать весть о поломке Гомеса на базу, а это значит — лететь через переход к Цандеру и там еще раз нажимать кнопку SOS (она появляется в правой нижней части экрана).

Грузинский приказывает возвращаться на Фтию и отгонять от беспомощного Гомеса незваных гостей. Что и проделываем. Едва успеваем снести голову одному пирату, как на поле боя прибывает «Камрад Лепанто» и превращает оставшиеся пиратские истребители в мелкорубленый фарш. Возвращаемся домой.

Миссия 9. 11 августа 2621 г. Охота

Встретил в баре Грузинского. Я думал, его уже нет, а он все еще тут, связан по рукам и ногам работой, чинит «Дюрандаль» Фернандо. Нервничает инженер. Ясно видно, что ему неуютно. Отсюда, наверное, все эти страхи. Он говорит, что опасается, как бы второй, рабочий «Дюрандаль» не угнали. Кто ж его здесь угонит?

Сегодня, после нескольких дней полного затишья, вылет. Идем к Фениксу охранять ремонтников, восстанавливающих бакены, расстрелянные пиратами. Видимо, будет скучно.

Полетное задание: достигнуть орбиты Феникса; охранять ремонтные «Андромеды» от атак пиратов; достигнуть базы «Амазония»; совершить посадку на базу; следовать к астероидному поясу АД-6; совершить посадку на Рюдзе; проследовать к Телепортеру №4, совершить Х-переход к черной дыре; совершить посадку на «Левиафан».

После отражения атаки пиратских кораблей получаем сообщение от Александры. Она предлагает нам романтическое рандеву на «Амазонии». В ангаре станции становится понятно, что ни о какой романтике и речи быть не может. Все сугубо практично. Александра капитан ГАБ, а агентство интересуется не делами сердечными, а разведданными. Старый добрый «Сигурд», провисевший на руке Андрея мертвым грузом без малого три месяца, уступил место своему более совершенному собрату. ГАБ в лице Александры по-прежнему интересуется чужой расой. Единственное место, где можно узнать об инопланетянах, — пиратские базы. Есть там знающие люди по сведениям разведки. Озадаченные, взлетаем с «Амазонии».

Новая напасть на голову концерна D&R. Опасения Грузинского подтвердились на все сто. Кто-то угнал исправный «Дюрандаль» и сейчас увлеченно рвет когти к Х-телепортеру в астероидный пояс АД-6. Приказ всем пилотам — перехватить экспериментальную машину. Значит, нам туда дорога. По прилете в пояс Грузинский сообщает, что флуггер угнал Тойво Тосенен.

В поясе астероидов Тосенена нет. Румянцев вспоминает, что Тосенен крутил какие-то делишки в системе Шао. В поясе дежурит легкий авианосец «Рюдзе». Капитан согласен поучаствовать в погоне за мятежным «Дюрандалем». Садимся на «Рюдзе». Авианосец прыгает к планете Цилинь. Теперь наша задача — совершить Х-переход через Телепортер №4 и попытаться найти финского угонщика на той стороне.

Кто бы мог знать, что Телепортер №4 ведет не куда-нибудь в тихое место, а прямо в гравитационную воронку черной дыры? Компьютер отстраненно говорит, что для выхода из гравитационного колодца мощности двигателей не хватит. В переводе на русский пилотский жаргон это означает: «И пришел к нам пушной зверь с ценным мехом».

Однако внезапно с нами связывается Тосенен. Он предлагает выбор — присоединиться к «Синдикату TRIX» или бесконечно долго стекать горстками фотонов за горизонт событий. Умирать хочется еще меньше, чем становиться предателем. Поэтому выбираем цель «Левиафан» и задаем команду на стыковку. Подлетев на расстояние менее 11 километров к пиратскому авианосцу, переносимся в следующую миссию. Точнее сказать, мы имеем неприятный разговор с предателем концерна Тойво Тосененом о том, что вернуться в концерн не получится. Руководство Синдиката уже замарало послужной список нашего героя так, что не отмоешься.

Это важно: до самого окончания разговора с Тойво необходимо держать флуггер дюзами к сингулярности и бороться с гравитацией. Иначе игра будет завершена. Лучше всего сразу включить орбитальные двигатели на полную мощность и прорываться к «Левиафану».

Поддержи Стопгейм!

Статья опубликована в журнале «Клио» (СПб., 2008. № 1. С. 99—105).

Текст статьи

М. М. Минц^*

«ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА»

Представления военно-политического руководства СССР о политическом характере будущей войны

(конец 1920-х ― 1941 гг.)

Изучение такой темы, как представления военно-политического руководства СССР о будущей войне в 1920-е ― 1930-е годы, в настоящее время только начинается; гораздо большее внимание исследователей до сих пор привлекали вопросы событийной истории указанного периода. Между тем, для понимания нашего прошлого, включая историю и предысторию Отечественной войны 1941–1945 гг., изучение довоенных представлений имеет колоссальное значение. Войны не вспыхивают внезапно; в масштабах человеческой истории в целом они являются скорее завершением часто довольно длительных и сложных процессов, к числу которых относится и военное строительство ― иными словами, работа по совершенствованию вооружённых сил, содержание и направление которой определяется представлениями о том, как и с какой целью их предстоит использовать. Важно отметить, что комплекс таких представлений, который можно рассматривать как прогностический образ будущей войны, существует в любом государстве, содержащем собственные вооружённые силы, даже если оно и не планирует в обозримой перспективе вести какую-то конкретную войну с кем-либо из своих соседей (в противном случае собственная армия будет просто не нужна). Эти представления составляют ту базу, на которой основываются конкретные решения по вопросам военного строительства и подготовки к будущим войнам. Соответственно, исход начавшейся войны не в последнюю очередь зависит от того, как её реалии соотносятся с довоенными представлениями. Не является исключением и война между СССР и Германией. К грядущей схватке с «мировым империализмом» Советский Союз начал готовиться задолго до того, как вспыхнула Вторая мировая война. Изучение представлений о будущей войне, бытовавших в предвоенный период в среде советского военно-политического руководства, позволило бы увязать отдельные оценки, проекты и решения в целостную картину, глубже понять логику действий советского руководства накануне Отечественной войны и после её начала, что, в свою очередь, является необходимым условием для более объективной оценки причин неудач РККА в 1941–1942 гг. Предлагаемая статья посвящена представлениям о политическом характере будущей войны, включая цели в ней Советского Союза, а также о составе вероятных противников. По сути, именно они определяют политические цели будущей войны, что имеет принципиальное значение при выработке военной доктрины и стратегии.

* * *

Ожидалось, что будущая война возникнет либо как нападение коалиции крупных капиталистических государств на СССР, либо как новая война между «великими державами» за передел мира. В последнем случае представлялось весьма вероятным, что в войну попытаются втянуть и СССР. Так, в начале 1930-х гг. наиболее вероятной считалась война между Великобританией и США, которые попытаются использовать в своих целях коалиции стран, складывающиеся в Европе. Страны, победившие в Первой мировой войне (Франция, Польша, Румыния, Югославия, Чехословакия) рассматривались как потенциальные союзники Великобритании, побеждённые государства: Германия, Турция, Болгария, Австрия, Венгрия, Албания, а также Италия, «обиженная» Версалем ― как союзники США¹.

Причиной будущей войны в советской пропаганде объявлялось якобы имманентно присущее капиталистическому строю стремление развиваться за счёт поиска новых внешних рынков сбыта и вывоза капитала, порождающее борьбу за сферы влияния. В качестве дополнительного фактора, «усугубляющего» предыдущий, с 1929 г. начинает упоминаться мировой экономический кризис, обостряющий как «межимпериалистическую борьбу», так и отношения между капиталистическими странами и СССР, ибо последний представляет собою «богатейший рынок сбыта и вывоза капитала»². Даже теперь, когда кризис постепенно проходит, подчёркивалось уже во второй половине 1930-х гг., опасность войны не уменьшается, поскольку капиталисты «уже сами не верят в возможность значительного своего роста на основе развития своих внутренних сил»³. Называлась и другая возможная причина: «поскольку надежды на внутреннее перерождение СССР и на внутреннюю контр-революцию биты», у империалистов не осталось иного способа уничтожить его, кроме войны⁴.

Позднее в качестве главных источников военной угрозы стали рассматриваться нацистская Германия, Италия и Япония. Тогда же возникло представление о том, что крупные капиталистические державы могут попытаться направить фашистскую агрессию против СССР, используя фашистские государства в качестве «тарана» против Советской страны⁵. В. М. Молотов в докладе на третьей сессии Верховного совета 31 мая 1939 г. высказал опасение, что попытки западных стран заключить договор с СССР, направленный на сдерживание Германии, могут преследовать цель столкнуть СССР с Германией, т. е., ограничив агрессию в одних районах, не препятствовать агрессии в других⁶. В докладе на торжественном заседании Моссовета 6 ноября 1939 г. Молотов, имея в виду заключение договора с Германией, выразил удовлетворение по поводу того, что советскому правительству удалось сорвать «кое-какие планы по расширению войны, например, путем втягивания в войну и Советского Союза»⁷.

Однако, как ещё будет сказано ниже, состав ожидаемых потенциальных противников СССР в общем не претерпел существенных изменений за предвоенное десятилетие, и в 1939–1941 гг. в качестве таковых рассматривались не только Германия и её союзники, но и, например, Великобритания. Поэтому оказалось возможным возникновение в советской пропаганде тех лет и такого сюжета: Великобритания и Франция поддержали Финляндию во время конфликта между нею и СССР, чтобы отомстить Советскому Союзу за его нежелание участвовать в их войне против Германии. Утверждалось, что эта война, как уже стало ясно, имеет ярко выраженный захватнический характер. Все лозунги о защите Польши ― не более, чем пропагандистская уловка западных держав: прогнившая Польша уже давно развалилась, Германия согласна заключить мир, так что истинная цель Великобритании и Франции состоит в том, чтобы уничтожить германское государство. Линия Маннергейма подавалась как плацдарм, подготовленный британскими и французскими империалистами для нападения на Ленинград⁸.

Какие же цели должен был преследовать Советский Союз в будущей войне? Официальная позиция советского руководства заключалась в том, что со стороны СССР война будет носить исключительно оборонительный характер⁹. Однако есть основания полагать, что в действительности дело обстояло сложнее и помимо сугубо оборонительной войны допускались и другие варианты развития событий. Прежде всего, настораживают некоторые формулировки в выступлениях «вождей». Так, К. Е. Ворошилов в заключительном слове на расширенном заседании РВС СССР 25 октября 1932 г. говорит о подготовке к войне, «которую нам навяжет внешний классовый враг»¹⁰. Очевидно, что «навязать войну» ― понятие более широкое, чем «напасть». И. В. Сталин в политическом отчёте ЦК ВКП(б) XVI съезду партии говорит о необходимости оттянуть неизбежную в будущем войну «либо до того момента, пока не вызреет пролетарская революция в Европе, либо до того момента, пока не назреют вполне колониальные революции, либо, наконец, до того момента, пока капиталисты не передерутся между собой из-за дележа колоний»¹¹. В принципе, это высказывание, равно как и предыдущее, не исключает возможности того, что СССР может вступить в войну и по собственной инициативе ― либо если войну ему «навяжут», либо если «капиталисты передерутся между собой» и советское правительство посчитает необходимым воспользоваться ситуацией. Делались и более агрессивные заявления. Так, В. М. Молотов на VII съезде советов предположил, что убийца С. М. Кирова был агентом иностранной разведки, добавив, что предполагаемая подрывная деятельность, осуществляемая капиталистическими государствами в Советском Союзе, «серьёзно испытывает наше терпение», а «всякому терпению может притти конец»¹². Напрашивается резонный вопрос: что же произойдёт, когда «терпению придёт конец»? Не являются ли «посылка террористов в СССР и завязывание преступных связей с ними внутри нашей страны» одним из способов «навязать» войну Советскому Союзу?

Обсуждался и вопрос о поддержке СССР в случае войны зарубежным пролетариатом. Здесь, однако, ясности не было. Так, М. Н. Тухачевский в своей брошюре «Вопросы современной стратегии» (1926 г.) предполагает, что в будущей войне «мы неизбежно столкнёмся с таким серьёзным фактом, как социалистическое рабочее движение во враждебных нам государствах»¹³. Позже, в статье «Полевой устав 1929 года», он отмечал, что, хотя масштабы такого движения спрогнозировать невозможно, у советской стороны будут достаточно широкие возможности для того, чтобы максимально усилить его ― нанесением поражений вражеской армии на фронте и интенсивной агитацией в тылу¹⁴.

Аналогичные мысли развивал и В. Триандафиллов в своей работе «Характер операций  современных армий». Исходя из того, что будущая война потребует полного перевода всей экономики на военные рельсы (вплоть до того, что ряд отраслей промышленности, не имеющих военного значения, может вообще прекратить работу), он прогнозировал значительное падение уровня жизни и, как следствие, рост революционных настроений. «Лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую, ― делал вывод Триандафиллов, ― найдет в будущем более благодатную почву, чем это имело место в первой мировой войне»¹⁵. Он даже использовал этот прогноз в полемике с А. А. Свечиным как дополнительный аргумент в пользу «стратегии сокрушения»: нанесение мощных ударов по войскам противника усиливает социальную напряжённость у него в тылу¹⁶.

Параллельно с этим, однако, отмечалось, что размах будущих революционных потрясений в государствах-противниках СССР не следует преувеличивать, поскольку буржуазные правительства, несомненно, примут все возможные меры к тому, чтобы сохранить лояльность масс, что позволит им выставить против СССР довольно сильные армии с достаточно прочным тылом¹⁷. Интересную мысль высказал Триандафиллов, предположивший, что в случае войны и в СССР произойдёт обострение классовой борьбы, поскольку здесь ещё сильны «буржуазные элементы»; правда, это не будет представлять большой опасности, так как большинство населения составляют трудящиеся, которые останутся лояльными по отношению к советскому государству¹⁸.

Описанные тенденции сохранялись и в последние предвоенные месяцы. Пропагандистские лозунги об «освобождении трудящихся», «укреплении границ» (за счёт их перемещения), «расширении фронта социализма» не были сняты после польской и финской кампаний, присоединения Прибалтики и Бессарабии. Напротив, официальная установка заключалась в том, что СССР и впредь будет проводить прежнюю политику «расширения позиций социализма», благо ещё Ленин считал, что новая мировая война позволит большевикам завоевать власть во всей Европе, подобно тому, как война 1914–1918 гг. способствовала захвату ими власти в России. Л. З. Мехлис в написанной им в 1940 г. директиве военным советам и начальникам политуправлений Киевского особого и Одесского военных округов по идеологической подготовке к возможной войне с Румынией за Бессарабию специально остановился на вопросе о справедливых и несправедливых войнах, отметив, что «всякая война, которую ведет государство рабочих и крестьян, является войной справедливой, войной освободительной»¹⁹.

25 июля 1940 г. главный редактор газеты «Правда» Е. А. Болтин в своём выступлении на совещании с писателями подчёркивал, что основа военной идеологии остаётся прежней: РККА, как и любая другая армия, есть инструмент войны, а не мира; война Советского Союза против любого капиталистического государства справедлива независимо от того, кто её начнёт; армию нужно готовить к наступательным боям; с представлениями о том, что мы, т. е. СССР, будем обороняться «а сами в драку не полезем», необходимо бороться; возможность того, что СССР первым нанесёт удар, не исключена²⁰.

В мае 1941 г. И. В. Сталин, по-видимому, решил дополнительно «усилить» «наступательные» настроения в советской пропаганде. Результатом этого стали его знаменитые выступления 5 мая на приёме в Кремле выпускников военных академий. Точной стенограммы этих выступлений, по-видимому, не существует (во всяком случае, обнаружить подобный документ в архивах до сих пор не удалось), однако их содержание может быть восстановлено достаточно точно по сохранившимся пересказам, авторы которых присутствовали на приёме. Попробуем проанализировать высказывания генсека, относящиеся к вопросу о политическом характере будущей войны, в том виде, в каком они приводятся в ряде источников.

Довольно развёрнутую цитату приводит в своём дневнике В. А. Малышев:

«Дальше т. Сталин говорил о внешней политике.

«,,До сих пор мы проводили мирную, оборонительную политику и в этом духе воспитывали и свою армию. Правда, проводя мирную политику, мы кое-что заработали!.. (Здесь т. Сталин намекнул на Зап[адную] Украину и Белоруссию, и Бессарабию). Но сейчас положение должно быть изменено. У нас есть сильная и хорошо вооружённая армия“.

«И далее … ,,хорошая оборона ― это значит нужно наступать. Наступление ― это самая лучшая оборона“.

«,,Мы теперь должны вести мирную, оборонную политику с наступлением. Да, оборона с наступлением. Мы теперь должны переучивать свою армию и своих командиров, воспитывать их в духе наступления“»²¹.

В дневнике Димитрова эти слова Сталина переданы более кратко:

«…Наша политика мира и безопасности есть в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне»²².

Ещё один документ ― т. н. «краткая запись» некоего К. В. Семенова, предположительно, сотрудника НКО, поступившая в Центральный партийный архив 18 мая 1946 г. Слова Сталина в ней переданы следующим образом:

«Выступает генерал-майор танковых войск. Провозглашает тост за мирную Сталинскую внешнюю политику.

«Тов. Сталин: Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону ― до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны ― теперь надо перейти от обороны к наступлению.

«Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия ― армия наступательная»²³.

Примерно так же, как ответ вождя на слова одного из генералов, описывает сталинскую речь и присутствовавший на приёме майор Евстифеев (в его версии речь идёт о начальнике Военной академии имени Фрунзе Хозине). Следует, правда, учитывать, что в данном случае мы имеем дело с показаниями, данными на допросе в немецком плену, которые, по понятным причинам, требуют предельно осторожного к себе отношения. И действительно, обращает на себя внимание то, что данный текст (я позволю себе не цитировать его полностью из-за довольно большого объёма) является значительно более развёрнутым, нежели другие, известные на данный момент, содержит ряд подробностей, отсутствующих в других текстах, и в целом, пожалуй, больше, чем другие тексты, соответствует версии о подготовке СССР к нападению на Германию, которую в то время использовала немецкая пропаганда. Тем не менее, если абстрагироваться от деталей, то можно увидеть, что основная мысль сталинского выступления, по версии Евстифеева, не отличается сколько-нибудь существенно от того, как она передаётся в других записях. Основное отличие состоит в том, что в данной передаче Сталин изъясняется более откровенно и в более резких выражениях. Это могло быть связано как с отсутствием той цензуры и самоцензуры, под влиянием которой, несомненно, находились авторы, остававшиеся в Советском Союзе, так и наличием самоцензуры иного характера, связанной с пребыванием автора в плену. Описывая случай на кремлёвском приёме, Евстифеев слегка усиливает агрессивные мотивы в выступлении Сталина, создавая у читателя образ Советского Союза, подобного «хищному зверю, который затаился в засаде, поджидая свою добычу, чтобы затем одним прыжком настичь её», поскольку «эра мирной политики закончилась и наступила новая эра ― эра расширения социалистического фронта силой оружия»²⁴.

Если попытаться проанализировать приведённые выше записи речи Сталина 5 мая 1941 г., включая, с определённой оговоркой, и показания майора Евстифеева, то следует обратить внимание на следующие обстоятельства.

Во-первых, хотя в выступлении генсека присутствуют военные термины ― наступление и оборона ― речь здесь явно идёт не столько о различных формах боевых действий, сколько о наступательной или оборонительной политике и о постановке соответствующих политических целей будущей войны. Советская стратегия имела наступательный характер и в предшествующие годы.

Во-вторых, что немаловажно, прежней «оборонительной» политике противопоставляется новая «политика наступательных действий», которая, по словам Сталина, должна прийти ей на смену. Заметим попутно, что даже «оборонительная политика» понимается здесь более чем специфически, раз приобретение ряда новых территорий путём агрессивных по сути своей действий также объявляется её результатом. Если это следует считать оборонительной политикой, то в чём же должна состоять наступательная? Если, кроме того, вспомнить, что и в период «оборонительной» политики в советской пропаганде постоянно присутствовал тезис о том, что СССР может вступить в войну по собственной инициативе, то слова о «переходе к военной политике наступательных действий», к тому же сопровождающиеся утверждениями о том, что реконструкция Красной армии завершена (насколько это соответствовало действительности, ― отдельный вопрос), можно рассматривать как свидетельство того, что вступление в войну по собственной инициативе из гипотетического сценария превратилось во вполне реальную перспективу. Тем более, что вслед за сталинской речью действительно началась ускоренная перестройка пропаганды в наступательном духе. Во время обсуждения на Главном военном совете 4 июня 1941 г. проекта директивы об очередных задачах партийно-политической работы в РККА А. А. Жданов, объясняя новую ситуацию, подчеркнул также преемственность новой политики по отношению к прежним временам:

«Перехода от одной политики к другой нет. Еще Ленин  говорил во время первой мировой войне (так в тексте ― М. М.) в статье ,,О лозунге Соединенных Штатов Европы“, что в случае необходимости, победивший пролетариат выступит даже с военной силой против  капиталистических государств. Политика наступления была у нас и раньше. Эта политика была определена Лениным. Мы теперь лишь лозунг меняем. Мы приступили к реализации ленинского тезиса»²⁵.

Здесь мы подходим к часто обсуждаемому вопросу о том, принял ли Сталин политическое решение о введении в действие майского проекта стратегического плана 1941 г., то есть о нападении на Германию. Вопрос действительно немаловажный, однако его формулировка, как представляется, нуждается в некоторой корректировке. По справедливому замечанию М. И. Мельтюхова, «авторы, любящие порассуждать о ,,политическом решении“ о начале войны (т. е. о нападении СССР на Германию ― М. М.) не спешат точно определить, какой именно документ является ,,политическим решением“. Причём разногласия существуют даже в отношении действий германского руководства»²⁶. В свете этого, как мне кажется, было бы корректнее говорить не о «политическом решении» как разовом акте, а о степени серьёзности намерений начать войну, возрастающей по мере завершения подготовки к ней. Мы можем проследить этот процесс на примере действий германского руководства, которое не только развернуло подготовку к нападению на СССР, но и осуществило его. Серьёзность намерений Гитлера начать войну против Советского Союза возрастала постепенно, в несколько этапов. Если первым из них можно считать приказ о разработке планов войны, отданный ещё летом 1940 г., то окончательное «политическое решение» о нападении на СССР Гитлер принял не ранее 21 июня 1941 г., когда войска, сосредоточенные на советской границе, получили последнее подтверждение того, что приказ от 10 июня об осуществлении вторжения остаётся в силе, и начали выдвигаться на исходные позиции для атаки.

Советская сторона не успела завершить сосредоточение и развёртывание войск на Западном театре, поэтому вопрос о таком серьёзном шаге, как приказ войскам осуществить вторжение на вражескую территорию, просто не мог ещё возникнуть. Тем не менее, мы можем говорить о том, что в мае-июне 1941 г., когда скрытное сосредоточение войск уже началось, намерения советского руководства были столь же серьёзны, как и намерения немцев двумя-тремя месяцами ранее. Нападение Германии на СССР, по-видимому, произошло ещё до того, как советское руководство могло перейти к следующей стадии «принятия политического решения» о начале войны со своим западным соседом.

С представлениями о политическом характере будущей войны тесно связана ещё одна группа представлений ― о мировой революции. Последние в конце 1930-х гг. претерпели серьёзные изменения, позволяющие говорить о том, что на рубеже десятилетий «большевистское руководство окончательно осознало всю призрачность стратегических расчётов на ,,мировую революцию“ как на основное средство для уничтожения ,,капиталистического окружения“. Сталин подошёл к делу более прагматично, охарактеризовав наступательные действия Красной Армии против сопредельных стран как ,,дело мировой революции“»²⁷. Впрочем, эта установка не была принципиально новой. Ещё в начале 1920-х гг., во время дискуссии о будущей военной доктрине, М. В. Фрунзе опирался на тезис о том, что наступление советских войск приведёт к революционному восстанию рабочих, в то время как Троцкий, напротив, утверждал, что революция в других странах должна осуществляться их внутренними силами, а не частями РККА; советская интервенция, по его мнению, если и была возможна, то лишь в условиях нового революционного подъёма²⁸. По-видимому, Сталин просто вернулся к уже существовавшей идее, посчитав, что  материальная база для её осуществления уже заложена²⁹. Интересно его высказывание на ужине в годовщину смерти Ленина 21 января 1940 г.:

«Мировая революция как единый акт ― ерунда. Она происходит в разные времена в разных странах. Действия Красной Армии ― это также дело мировой революции»³⁰.

Правда, теперь акцент, по-видимому, сместился именно на роль Красной армии.

Следует также учитывать, что примерно в это же время происходила постепенная трансформация советской идеологии от коммунистического интернационализма в чистом виде к своеобразному советскому патриотизму с немалой составляющей русского национализма. Советский Союз, как «родина мирового пролетариата» и «колыбель мировой революции», получил центральную роль в будущей борьбе за наступление социализма. Мы можем проследить этот процесс, например, по тому, как эволюционировал образ врага в советском кинематографе описываемой эпохи³¹, а также по предвоенным высказываниям Сталина на кремлёвских приёмах.

Принципиальный вывод из вышесказанного состоит, таким образом, в том, что, несмотря на официальные декларации о подготовке исключительно к отражению возможной агрессии, представители военно-политического руководства СССР на протяжении рассматриваемого периода, по-видимому, никогда не исключали возможности того, что будущая война может начаться и по инициативе самого Советского Союза, если такой шаг окажется необходимым или просто целесообразным с точки зрения складывающейся обстановки. Не менее устойчивым было и представление о взаимосвязи будущей войны с мировой революцией, хотя конкретное содержание этого тезиса со временем претерпевало изменения. Однако, чтобы проанализировать описанные проблемы более тщательно, необходимо сначала проследить, как эволюционировали в описываемое время представления советского военно-политического руководства о составе вероятных противников в будущей войне.

* * *

По данным за конец 1920-х ― начало 1930-х гг., в этот период потенциальным противником СССР считалось практически любое буржуазное государство. В 1926 г. М. Н. Тухачевский, в ту пору ― начальник Штаба РККА, в своём докладе «Вопросы современной стратегии» предполагал, что Советскому Союзу, вероятнее всего, придётся иметь дело с коалицией западноевропейских государств или же с восточноевропейскими странами, созданными «западноевропейским капиталом» на советских границах и воспитанными в духе враждебности по отношению к якобы «великодержавному» СССР³².

В начале 1930-х гг. главным противником считалась Франция ― по выражению И. В. Сталина, «самая агрессивная и милитаристская страна из всех агрессивных и милитаристских стран мира»³³. Второе место отводилось Великобритании. Среди потенциальных противников СССР упоминались и Соединённые Штаты³⁴. Предполагалось также, что для нанесения первого удара по Советскому Союзу и прикрытия собственной мобилизации «великие державы» будут использовать вооружённые силы коалиции государств ― непосредственных соседей СССР (Швеция, Финляндия, страны Прибалтики, Польша, Чехословакия, Румыния) во главе с Польшей³⁵. Швеция и Чехословакия рассматривались как военно-промышленная база этой коалиции. Кроме того, ожидалось, что англичане попытаются использовать своё влияние на Ближнем и Среднем Востоке, чтобы превратить Турцию, Персию, Афганистан и Индию в плацдарм для нападения на СССР. Опасения вызывала и Япония. Предполагалось, что в будущей войне она попытается использовать ресурсы Китая³⁶.

В марте 1931 г. В. М. Молотов в докладе на VI съезде советов обрисовал общую  картину отношений Советского Союза с другими странами. По его словам, нормальные добрососедские отношения сохранялись, в частности, с Италией, Турцией, Афганистаном, скандинавскими странами, а также с Германией, несмотря на отдельные проблемы, и даже с Японией (как выяснится позднее, перемены здесь были уже близко). Нормализовались отношения с Великобританией. Напряжёнными Молотов назвал отношения с Францией, Польшей, Финляндией, Эстонией и Латвией (но не с Литвой). С Соединёнными Штатами нормальные отношения в то время отсутствовали, однако в этой части доклада содержится, пожалуй, меньше всего намёков на возможность войны³⁷.

Япония после захвата ею Маньчжурии в 1931 г. стала восприниматься как самый непосредственный источник военной угрозы³⁸. Однако подчёркивалось, что угроза со стороны прочих капиталистических стран продолжает существовать. Более того, если войну с Японией ещё можно представить себе как локальную, то в случае конфликта на западных границах Советскому Союзу придётся противостоять, по крайней мере, всей Европе³⁹.

С приходом к власти в Германии нацистов акценты постепенно начинают смещаться. 28 декабря 1933 г. в докладе на сессии ЦИК СССР Молотов сделал ещё один обзор отношений Советского Союза с другими странами. Были восстановлены отношения с США. Улучшились отношения с Польшей и Францией (обеим странам в докладе посвящено всего по одному абзацу, без всяких намёков на опасность войны). Отношения с Великобританией Молотов охарактеризовал как благоприятные, несмотря на отдельные проблемы. Он упомянул также о сохраняющейся напряжённости в отношениях с Японией и об охлаждении в отношениях с Германией. Обе страны в докладе обозначены как источник военной угрозы (Япония ― как действительный, Германия ― скорее как потенциальный в перспективе). Молотов специально остановился на выходе обеих стран из Лиги наций как свидетельстве их агрессивных намерений. Отношения с Италией в докладе охарактеризованы как нормальные, в качестве источника угрозы она не рассматривается⁴⁰.

Впрочем, примерно до середины 1930-х гг. Германии в ряду врагов СССР отводилась ещё вспомогательная роль. Интересно, что главным потенциальным противником в это время ещё называли Великобританию. Говорилось также о том, что английские империалисты попытаются заключить союз с нацистами, чтобы, воспользовавшись их экспансионистскими замыслами, использовать Германию в качестве «тарана» против СССР⁴¹. Франция и союзные ей страны Восточной Европы временно перестали рассматриваться как потенциальные противники. Считалось, что они не решатся нападать на СССР в условиях возникшей угрозы со стороны Германии. С другой стороны, по-прежнему большую тревогу вызывала Япония, которая, предположительно, также могла быть использована англичанами для провокаций против Советского Союза⁴². Указывалось и на угрозу со стороны государств Скандинавии и Прибалтики, которые могли оказаться под германским влиянием, и стран Среднего Востока, находившихся под влиянием Британской империи⁴³.

С середины 1930-х гг. в качестве основных потенциальных противников стали рассматриваться Германия и Япония. Последняя вначале вызывала бóльшие опасения⁴⁴, затем этот акцент исчез⁴⁵. В число потенциальных противников снова была включена Польша⁴⁶, а также Финляндия, страны Прибалтики и Юго-Восточной Европы ― теперь уже как предполагаемая германская сфера влияния⁴⁷. Великобритания отошла на второй план, хотя и она продолжала упоминаться как потенциальный противник⁴⁸. Н. Г. Кузнецов, который в этот период командовал крейсером «Червона Украïна» Черноморского флота, пишет, что в то время наиболее вероятными противниками СССР в возможной войне считались Германия, Италия, а также Великобритания и Турция, отношения с которой начали портиться⁴⁹.

Интересные рассуждения о возможном сценарии войны на Западном театре содержатся в показаниях М. Н. Тухачевского 1937 года. Наиболее вероятной ему казалась война с Германией и Польшей, хотя он и отмечает, что ещё совсем недавно (видимо, имеется в виду время до прихода Гитлера к власти) в качестве потенциального противника рассматривалась только Польша, а Германия представлялась, скорее, потенциальным союзником. Относительно прибалтийских государств маршал предположил, что они будут сохранять нейтралитет, или же Гитлер попытается оккупировать их, чтобы создать плацдарм для дальнейшего наступления против СССР или (что гораздо более вероятно) для удара в тыл войскам Белорусского фронта, наступающим в Польше. Среди потенциальных противников в документе названа и Финляндия. Предполагается также, что ещё до войны с СССР Гитлер оккупирует Румынию и Чехословакию; в противном случае Румынию следует рассматривать в качестве потенциального противника, а Чехословакию ― как потенциального союзника. Кроме того, по словам маршала, необходимо считаться с опасностью быть вовлечёнными в войну на два фронта: на Западе и на Востоке (очевидно, имеется в виду Япония)⁵⁰.

На рубеже 1930-х ― 1940-х гг. первое место в ряду потенциальных противников заняла Германия. В протоколе № 2 заседания ГВС РККА, происходившего 29 марта ― 1 апреля 1938 г., в разделе, посвящённом состоянию Киевского военного округа, командованию округа, в частности, предписывается «принять необходимые меры для приведения в мобилизационную готовность типографий и всего необходимого (шрифты, бумага и пр.) для издания в военное время газет и литературы на немецком, польском и румынском языках. Подобрать теперь же необходимые кадры литераторов на указанных языках». Также предписывается активизировать деятельность разведки, «особенно в приграничной полосе Польши и Румынии»⁵¹.

Однако в целом список потенциальных противников всё же остался прежним. Так, К. А. Мерецков пишет, что летом 1939 г., когда он командовал войсками Ленинградского военного округа, «главными врагами социализма» были Германия, Великобритания, Франция и США; предполагалось также, что они могут втянуть в антисоветскую коалицию Финляндию и страны Прибалтики⁵². Н. Г. Кузнецов добавляет к этому, что на Дальнем Востоке в то время не исключали и возможность нападения японцев.

В 1939–1940 гг. при разработке стратегических планов на случай вступления СССР во Вторую мировую войну в Генеральном штабе исходили из того, что главным потенциальным противником является Германия, которую могут поддержать Италия, Венгрия, Румыния и Финляндия на западе, Турция на юге и Япония на востоке⁵³. И. В. Сталин в разговоре на ужине в годовщину смерти Ленина 21 января 1940 г. упомянул о том, что «мы даже очень довольны, что освободимся от какой-либо дружбы с Турцией»⁵⁴.

Несмотря на договор о ненападении с Германией, в кругу близких соратников генсек продолжал подчёркивать, что она остаётся источником военной угрозы⁵⁵. С лета 1940 г. начали предприниматься осторожные шаги по возобновлению антигерманской пропаганды. Этот процесс усилился на рубеже 1940–1941 гг., а ещё больше ― после 5 мая 1941 г.⁵⁶ По воспоминаниям Э. Муратова, присутствовавшего в этот день на приёме в Кремле выпускников военных академий, Сталин в своей речи не просто назвал Германию одним из потенциальных противников СССР, но и подчеркнул (возражая, опять-таки, против лозунга о советской миролюбивой политике), что Гитлер готовится к войне с Советским Союзом, и необходимо дать ему отпор⁵⁷.

В то же время нарком обороны С. К. Тимошенко в заключительном слове на совещании высшего комсостава РККА в декабре 1940 г. подчеркнул, что «мы имеем несколько театров возможной войны, кроме Западного, такие как: Ближневосточный, Средневосточный, Дальневосточный, Прибалтийско-Скандинавский»⁵⁸. Упоминание о Ближнем и Среднем Востоке, по-видимому, представляет собою намёк на возможность войны с Великобританией. По некоторым данным, в течение 1940 г. в СССР действительно проводилась подготовка к такой войне⁵⁹.

Таким образом, можно констатировать, что на протяжении 1930-х гг. первоначальная тенденция объявлять потенциальными противниками все буржуазные государства, вполне соответствующая официальной советской идеологии, постепенно уступала место более адекватному представлению о том, что основными источниками военной угрозы являются государства, действительно проводящие агрессивную внешнюю политику ― прежде всего Германия и Япония. Однако прежняя установка, в соответствии с которой главным потенциальным противником оставалась Великобритания, не исчезла окончательно даже после начала Второй мировой войны. Не исключено, конечно, что она представляла собою обычный идеологический приём, использованный с целью поддержания в обществе атмосферы «осаждённой крепости». Но есть основания и для того, чтобы усомниться в такой гипотезе. Вполне возможно, что постоянное присутствие Великобритании и Франции в официально декларируемом «списке» потенциальных противников СССР даже в условиях, когда гораздо более реальной была угроза со стороны Германии, отражало действительное недоверие советского руководства по отношению к западным демократиям.

* * *

Таким образом, проведённый анализ показывает, что в начале изучаемого периода представления военно-политического руководства СССР о политическом характере будущей войны и составе потенциальных противников носили довольно общий и отвлечённый характер и были обусловлены сугубо идеологическими соображениями едва ли не в большей степени, нежели конкретной обстановкой. Однако к началу 1941 г. произошёл постепенный переход от общих представлений к более конкретным. Так, прежнее представление о будущей войне как об отражении агрессии со стороны коалиции капиталистических государств (как вариант ― о вовлечении или даже добровольном вмешательстве Советского Союза в войну между капиталистическими странами) сменилось представлением о ней как о решительной схватке с нацистской Германией, неизбежной, невзирая на договор о ненападении. К этому добавились изменившиеся представления о мировой революции: если раньше она рассматривалась как неизбежная реакция международного пролетариата на сам факт начала большой войны, тем более направленной против Советского Союза, то теперь её осуществление представлялось скорее как результат сокрушительного наступления Красной армии. Следует также отметить, что возможность вступления СССР в войну по собственной инициативе не исключалась на всём протяжении рассматриваемого периода; это представление продолжало существовать и в 1941 г. В то же время вопрос о том, было ли принято политическое решение о нападении на Германию, следует, по-видимому, признать изначально некорректным, поскольку таким решением по определению мог стать только приказ войскам о переходе в наступление. До завершения стратегического развёртывания подобный приказ просто не мог быть отдан.

---

*Минц Михаил Михайлович ― аспирант кафедры отечественной истории новейшего времени Российского государственного гуманитарного университета.

1Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 14. Д. 379. Л. 88; Молотов В. М. В борьбе за социализм: Речи и ст. 2-е изд., доп. М., 1935. С. 20–21.

2Сталин И. В. Международное положение и оборона СССР // Соч. М., 1949. Т. 10. С. 49–50; Молотов В. М. Отчет делегации ВКП(б) в ИККИ: (Доклад и заключительное слово на XVI съезде ВКП(б) 5–7 июля 1930 г.) // Молотов В. М. В борьбе за социализм. С. 20–21; Молотов В. М. Отчетный доклад о работе правительства VII съезду советов СССР, 28 янв. 1935 г. // Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. М., 1937. С. 11–12.

3Молотов В. М. План и наши задачи: (Доклад о народнохозяйственном плане 1936 г. на II сессии ЦИК СССР 10 янв. 1936 г.) // Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. С. 177.

4РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 379. Л. 2.

5Сталин И. В. Отчётный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б), 10 марта 1939 г. // Соч. М., 1956. Т. 14. С. 326–331.

6Молотов В. М. О международном положении и внешней политике СССР: Докл. пред. СНК СССР и Нар. комиссара иностр. дел т. В. М. Молотова на Третьей сессии Верховного Совета СССР, 31 мая 1939 г. М., 1939. С. 6.

7Его же. Речи о внешней политике СССР. Хабаровск, 1939. С. 35–36.

8Его же. Внешняя политика правительства: Докл. пред. СНК и нар. комиссара иностр. дел на заседании VI сессии Верховного Совета Союза ССР 29 марта 1940 г. М., 1940.

9См. например: Сталин И. В. Сочинения. М., 1956. Т. 14. С. 125–127; Молотов В. М. К двадцатилетию Октябрьской революции: Докл. на торжеств. заседании в Большом театре 6 нояб. 1937 г. М., 1937. С. 14; Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. С. 24.

10РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 15. Л. 134об. Выделено мною.

11Сталин И. В. Сочинения. М., 1949. Т. 10. С. 288–289. Выделено мною.

12Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. С. 26.

13Тухачевский М. Н. Избранные произведения. М., 1964. Т. 1. С. 252–253.

14Его же. Полевой устав 1929 года // Красная звезда. 1929. 18 июля.

15Триандафиллов В. Характер операций современных армий. М.; Л., 1929. С. 48–53.

16Там же. С. 161–163.

17Тухачевский М. Н. Избранные произведения. М., 1964. Т. 1. С. 252–253; Его же. Полевой устав 1929 года.

18Триандафиллов В. Указ. соч. С. 48–53.

19Мехлис Л.  [Директива военным советам и начпуокра КОВО и ОдВО] // Военно-исторический архив. 2006. № 2. С. 181.

20Невежин В. А. Синдром наступательной войны: Советская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939–1941 гг. М., 1997. С. 134.

21Застольные речи Сталина: Документы и материалы / Сост. и предисл. Невежина В. А. М., 2003. С. 280.

22Там же. С. 281. Выделено в тексте.

23Там же. С. 289.

24Там же. С. 283–285.

25Главный военный совет РККА, 13 марта 1938 г. ― 20 июня 1941 г.: Документы и материалы. М., 2004. С. 490.

26Мельтюхов М. И. Канун Великой Отечественной войны: Дискуссия продолжается. М., 1999. С. 22–23.

27Невежин В. А. Указ. соч. С. 253; ср. с. 67–70.

28Кулешова Н. Ю. Военно-доктринальные установки сталинского руководства и репрессии в Красной армии конца 1930-х годов // Отечественная история. 2001. № 2. С. 62–65.

29Там же. С. 65–69.

30Застольные речи Сталина. С. 229. Выделено в тексте. Оригинал ― запись в дневнике Димитрова.

31Багдасарян В. Э. Образ врага в исторических фильмах 1930–1940-х гг. // Отечественная история. 2003. № 6. С. 32, 42–43.

32Тухачевский М. Н. Избранные произведения. М., 1964. Т. 1. С. 253.

33Сталин И. В. Сочинения. М., 1949. Т. 12. С. 255–257.

34Тухачевский М. Н. Избранные произведения. М., 1964. Т. 2. С. 165; Молотов В. М. В борьбе за социализм. С. 148–149.

35РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 379. Л. 10, 44–45, 55–79. Ср.: Мерецков К. А. На службе народу: Страницы воспоминаний. М., 1969. С. 102.

36РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 379. Л. 55–79, 90.

37Молотов В. М. В борьбе за социализм. С. 151–157.

38РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 15. Л. 131–132; Молотов В. М. В борьбе за социализм. С. 461–462.

39РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 15. Л. 140.

40Молотов В. М. В борьбе за социализм. С. 483–486.

41РГВА. Ф. 9. Оп. 35. Д. 97. Л. 14–16.

42РГВА. Ф. 9. Оп. 35. Д. 97. Л. 14об.

43РГВА. Ф. 9. Оп. 35. Д. 97. Л. 14об–17.

44Сталин И. В. Беседа с председателем американского газетного объединения Скриппс-Говард Ньюспейперс Рой Говардом 1 марта 1936 г. // Соч. М., 1956. Т. 14. С. 124–125; Уборевич И. П. Два очага опасности: (Выступление командующего Белорусским военным округом командарма 1 ранга И. П. Уборевича на совещании в Западном обкоме ВЛКСМ в 1936 г.) // Военно-исторический журнал. 1988. № 10. С. 38.

45См. например: Молотов В. М. 21-я годовщина Октябрьской революции: (Докл. на торжеств. заседании Моск. Совета 6-го нояб. 1938 г.). М., 1938. С. 11–13.

46Молотов В. М. Отчетный доклад о работе правительства VII съезду советов СССР, 28 янв. 1935 г. // Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. С. 14; Молотов В. М. План и наши задачи: (Доклад о народнохозяйственном плане 1936 г. на II сессии ЦИК СССР 10 янв. 1936 г.) // Молотов В. М. Статьи и речи, 1935–1936. С. 170–174; РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 159, 165.

47РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 159; Молотов В. М. План и наши задачи. С. 170–172.

48РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 500.

49Кузнецов Н. Г. Накануне; Курсом к победе. М., 1991. С. 94.

501937. Показания маршала Тухачевского // Военно-исторический журнал. 1991. № 8. С. 44–53; № 9. С. 55–63.

51Главный военный совет РККА, 13 марта 1938 г. ― 20 июня 1941 г.: Документы и материалы. М., 2004. С. 25.

52Мерецков К. А. Указ. соч. С. 171.

53Великая Отечественная война, 1941–1945: Военно-исторические очерки. М., 1998. Кн. 1. С. 104; ср.: Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1975. С. 100–101; Кузнецов Н. Г. Указ. соч. С. 277–278.

54Застольные речи Сталина. С. 230; оригинал текста ― дневник Димитрова.

55Застольные речи Сталина. С. 235.

56Невежин В. А. Указ. соч. С. 129–132.

57Застольные речи Сталина. С. 291–292.

58Накануне войны: Материалы совещания высш. руководящего состава РККА 23–31 дек. 1940 г. М., 1993. С. 349. Выделено мною.

59Невежин В. А. Указ. соч. С. 117–125.

«Завтра война» или Сфера Великорасы — научно-фантастическая вселенная украинского писателя Александра Зорича, опирающаяся на цикл романов и повестей, а также на одноимённую компьютерную игру. Нередко серию относят к жанру космической оперы. Сами авторы определяют жанр как научно-фантастическую военную драму. Наименование вселенной пошло от названия первой книги цикла — «Завтра война».

Воплощения

Литература

На данный момент опорой вселенной являются две серии романов: цикл «Завтра война» и цикл «На корабле утро».

В первую трилогию входят:

• Завтра война (2003 г.)
• Без пощады (2005 г.)
• Время — московское! (2006 г.)

Роман «Время — московское!» также издаётся в варианте, разделённым на два тома — «Главный Ударный Флот» и «Пылающий июнь».

В 2011 и 2012 г. вышли три книги-продолжения серии, сюжет которых основан на сюжете игры «Завтра война», и еще одна книга ожидается:

• Пилот мечты (2011 г.)
• Пилот вне закона (2011 г.)
• Пилот особого назначения (2012 г.)
• Пилот на войне (анонсирована на 2012 г.)
• Пилот-девица (2012 г.)

Цикл «На корабле утро» на данный момент включает в себя одну написанную книгу и одну анонсированную.

• На корабле утро (2008 г.)
• На корабле полдень (временно отложен)

Все вышедшие романы в течение 2006—2008 гг. были изданы в виде аудиокниг.

Также по вселенной написаны 3 повести:

• Дети Онегина и Татьяны (2006 г.)
• Броненосец инженера Песа (2008 г.)
• Четыре пилота (2008 г.)

Игры

В 2006 году вышел космический симулятор «Завтра война», действие которого происходило в мире Сферы Великорасы. Разработчиком игры стала новосибирская студия «Crioland», издателем — 1С, а автором сценария игры — сам создатель мира. Летом 2007 года вышло дополнение «Завтра война: Фактор К». Кроме того, поклонниками мира и игры, при поддержке Александр Зорича и студии-разработчика, создавалось второе дополнение — «Завтра война: Священный огонь», но оно так и не вышло — проект был заморожен.

Ранее, в 2005 году, студией 13 Рентген велась разработка настольной стратегической игры «Завтра война: Вторжение Клона»^[1]. Художником проекта был Роман Папсуев. Проект был заморожен, а позже свёрнут окончательно.

Переводы

В 2006—2007 гг. были переведены на польский язык книги «Завтра война» и «Без пощады». Они издавались в 2007 г. в литературном альманахе «Fantastyka — wydanie specjalne» под названиями «Jutro wojna» и «Nie ma litosci» соответственно.

В 2009 году была переведена на английский язык и издана в Европе игра «Завтра война». В ходе перевода, в угоду возможности коммерческого успеха проекта среди западных игроков, был потерян практически весь колорит мира.

Мир Сферы Великорасы

Великораса — официальное самоназвание человеческой расы, появившееся в 23 веке после выхода человека за пределы Солнечной системы и первых контактов с иными внеземными цивилизациями. Несмотря на это, большинство самих людей, да и многие другие инопланетные расы, называют Великорасу, как и раньше, человечеством или просто людьми. Некоторые не углубляющиеся в человеческую политику расы именуют всех представителей Великорасы землянами — по названию планеты, с которой вышел в космос вид homo sapiens.

Человечество XXVII века

К XXVII веку в психологии людей изменилось не столь многое. Человечество по-прежнему подразделяется на множество субрас и народов, которых объединяют и, наоборот, разобщают внешность, места обитания, религия, традиции, культура и многие другие факторы и аспекты жизни. Люди по-прежнему идут технологическим путём, занимаются культурой и искусством, строят мир и изучают тайны Вселенной.

Однако за прошедшие века сознание большинства землян стало значительно гуманнее. Вырос и уровень жизни на Земле; преступность, наркомания, рутинная работа, навязанные медиакратией массовые психозы, острая коммунальная неустроенность — все осталось в прошлом. Несколько столетий (вплоть до 2622 года) человечество не знало крупных войн, хотя на периферии иногда возникали локальные конфликты.

Между тем, существует теория, что вся культура человечества стабильна лишь из-за ретроспективной эволюции, которая не даёт людям потерять наследие предков и возвращает их к нему.

Астрография

Зону обитания людей принято называть Сферой Великорасы. На её территории находятся две основных сверхдержавы Великорасы: Объединённые Нации и Великая Конкордия, граница между которыми условно проходит по Синапскому поясу. Кроме того, существует компактное государство ретроспектов — Большой Муром, включающее в себя 3 звёздные системы, и несколько независимых вольниц пиратов, трапперов и контрабандистов.

Инопланетные расы

К началу XXVII века люди встретились на просторах Галактики с множеством инопланетных рас. С большинством из них удалось достичь соглашения о мире или нейтральных отношений, но с некоторыми всё же происходят и вооружённые стычки. Земляне имеют посольства и представительства на некоторых планетах чужаков, находящихся как на более низких, так и на более высоких ступенях развития. Подробно описываются четыре расы:

• Чоруги: цивилизация ракообразных, вышедшая в космос за тысячу лет до человечества. Не стремятся к колонизации Галактики, перелёты совершают в научных и развлекательных целях. Развиты системы искусственного интеллекта. Чоругский доминат представляет из себя набор фактически независимых планет. Первая раса, встреченная человечеством (2295г). Границу с Чоругами составляет Тремезианский пояс. Отличительны технологией создания автономных X-ворот. Контакты с землянами носят эпизодический характер. Поклоняются смерти и космическому пространству, верят в реинкарнацию и возможность общаться с собой прошлым и будущим. Согласно конкордианской пропаганде считаются врагом № 1.
• Сирхи: раса кошачих с планеты Фелиция в Тремезианском поясе. Находятся на доиндустриальном уровне развития, имеются паровые автомобили. На Фелиции есть консульство ОН и научная станция. Контакты с Сирхами на Земле полностью отрицаются, но имеют место. Людей Сирхи называют «Бесцветики», так как сами отличаются шерстью со свойствами хамелеона. В Конкордии считаются нечистыми животными, которых земляне якобы обучили примитивным технологиям. Делятся на две ветви: «Умные сирхи» — технократы, и «Добрые», предпочитающие духовное совершенствование. Последние примерно в два раза больше размером и могут в состоянии аффекта воздействовать телепатически, даже убить.
• Джипсы: раса космических кочевников. Первый контакт состоялся в 2535г у планеты Наотар, Конкордия. О них практически ничего не было известно до 2621г, когда между Джипсами и Конкордией, а затем и ОН произошёл Наотарский конфликт. Как оказалось, являются кибернетическими существами, в организм которых с рождения интегрированы ткани-антигравитаторы и оружие. Внешне выглядят как летательные аппараты. Не имеют планеты, живут в астероидах-звездолётах. Технологии далеко опережают Землю. Есть мнение, что они находятся в состоянии социокультурной деградации, и несмотря на технологии, мало отличаются от животных.
• Ягну: Также кочевники. Первоначально именовались «Астрофаги». Инициируют взрывы звёзд, полученную энергию и вещество звезды используют для получения нужных им ресурсов. В 8-10 раз превосходят Великорасу, но очень боятся потерь, что связано с их религией, напоминающей ультрапротестантизм. Имеют технологию блокирования сверхсветового движения (преодолевается либо X-воротами Чоругов либо форсированными X-двигателями). В состоянии войны с джипсами, нейтральны, возможно, дружественны с чоругами. В 2621г появились в сфере Великорасы, уничтожив ничейную звезду, а затем российскую колонию Грозный. Вместе с одним из кланов чоругов в 2622 напали на систему Макран.
• Мелианиты: только упоминаются. Мелианитский трицикл используется в земных военно-дипломатических миссиях на случай контакта с иными цивилизациями.
• «Три дальние негуманоидные расы» — несмотря на технологии, существуют в состоянии счастливого социального гомеостаза на своих планетах, абсолютно непригодных для жизни людей. С трудом понимают, какие отношения, кроме нейтральных, могут быть с другими расами.

Интересные факты

• Главного героя первой трилогии зовут Александр Пушкин.
• Позывной себе, Александр Пушкин взял «Лепаж», по названию дуэльного пистолета из которого был убит на дуэли с Дантесом его тёзка, поэт А. С. Пушкин.
• Большинство космических кораблей директорий Объединённых Наций имеет «преемственность названий», то есть в российском флоте есть корабли с названиями «Три Святителя», «Варяг» и «Кавказ», а южноамериканцев, европейцев и ниппонцев есть свои «Вейнтисинко де Майо», «Принц Астурийский» и «Ямато».
• В игре «Завтра война» встречается конкордианский линкор «Аббас», хотя это имя относится уже к исламскому Ирану, а не к Сасанидскому, наследником которого считают себя Конкордианцы.
• При этом часть звездолётов всё же имеет оригинальные названия. Так, корабли новейшего типа российского флота — X-крейсера — названы в честь великих историков — «Ксенофонт», «Вегнер», «Ливий» и т. д. Среди них есть также корабль «Исаев», названный в честь современного российского историка Алексея Валерьевича Исаева. В состав космического флота Южноамериканской директории входят фрегаты «Камарад Чавес» (в честь Уго Чавеса), «Камарад Кастро» (в честь Фиделя Кастро).
• Некоторые элементы мира имеют сходство со вселенной Дюны — это ретроспективная эволюция (возврат общества к социокультурной среде предков при сохранении современных технологий), а также планета Паркида, являющаяся неограниченным источником люксогена — вещества, благодаря которому возможны межзвездные перелеты. Во вселенной Дюны — это феодальная империя, политическая власть в которой принадлежит императору и аристократическим «домам», а также планета Арракис и добываемый на ней спайс, имеющий похожее стратегическое значение.
• Российские линкоры класса «Сталинград» по своему внешнему виду напоминают крейсеры Мон-Каламари из «Звездных войн» (можно увидеть в фильме Звёздные войны. Эпизод VI: Возвращение джедая)
• В книгах фигурирует американский пилот по имени Тексас Ро Массакр — в переводе буквально «резня сырья по-техасски».
• В книге «Завтра война» несколько раз фигурируют намеки на то, что нападение Конкордии на ООН — превентивная акция. Здесь авторы в художественной форме излагают несколько «доказательств» В. Резуна о превентивном характере нападения Германии на СССР:
  • Пушкин случайно натыкается на непонятно зачем завозимые в колонии партии орденов.
  • Россия непонятно зачем разрабатывает чисто наступательные образцы вооружений — Х-крейсера; по заказу России разрабатывается истребитель DR-19 «Дюрандаль» с генератором защитного поля.
  • Офицеры российских вооруженных сил привлекаются к изучению фарси за надбавку к заработной плате. Причем в ходе курса вроде бы случайно изучаются фразы, пригодившиеся бы при допросах пленных.
  • Милитаризация границ под прикрытием угрозы со стороны Джипсов.
  • Упоминаются российские плакаты «Орел мух не ловит» на тему начала войны с Конкордией и «Дали прикурить» — о захвате Паркиды. По мнению персонажей, оба плаката были напечатаны ещё до войны; тем самым этот фрагмент копирует идеи В. Резуна о плакате И. Тоидзе «Родина-мать зовет»
• Во всех трех частях первой трилогии говорится, что на планете С-801-7, где находится крупнейшая инопланетная база российского флота очень разреженная искусственная атмосфера, и находиться на открытом воздухе можно только в кислородных масках. Тем не менее, это не мешает персонажам курить.
• Сигнал Конкордианскому флоту к началу общей атаки на 801-й парсек звучит как «Начинайте восхождение на гору Хукарйи» — измененный «Начинайте восхождение на гору Нийтака» — сигнал японскому флоту к атаке на Перл-Харбор.

Противоречия в сюжете

• Семья Пушкина:

В главе 11 книги «Завтра война» Пушкин вспоминает, что его отец «был высечен из кремня и стали». В главе 17 и далее его отец описывается как эксцентричный и взбалмошный театральный режиссер. В главе 9 книги «Время московское» Пушкин заявляет, что его мать «была непревзойденным специалистом по верности до гроба и после развода с моим отцом замуж так и не вышла». В эпилоге упоминается, что у нее было два мужа.

• Развязка книги «Завтра война»:

Пушкин и Риши находятся на мостике «Яузы», в это время на яхту высаживается конкордианская абордажная группа, а их застает Исса. Ранее об Иссе говорилось, что она — бортовой психолог, так что неясно, что она делает в группе спецназа. Затем в яхту попадает торпеда с российского фрегата. Иссу, облаченную в бронескафандр разрывает на части, Пушкин и Риши, в обычной форме отделываются травмами различной степени тяжести, несмотря на гарантированную баротравму.

• Перед битвой за Наотар неоднократно упоминается, что кадет Белоконь является однокашником главного героя. При описании инструктажа перед операцией по освобождению «Яузы» упоминается, что Белоконь выпустился на полгода раньше чем Пушкин, то есть он учился на курс старше.
• Кроме того, «Завтра война» заканчивается тем, что происходит взрыв торпеды, выпущенной по «Яузе». В «Без пощады», очевидно, с целью объяснить выживание героев, говорится, что торпеда прошла через корпус, не взорвавшись.
• В «Без пощады» сражение за С-801-7 начинается с того, что Пушкина, Самохвальского и их ведомых отправляют на сопровождение флуггеров ДРЛО. Для обеспечения скрытности истребители идут с выключенными радаром и почти всеми бортовыми системами. И это несмотря на то, что система ДРЛО (в тексте прямо говорится, что те «прощупывали пространство радарами») есть гораздо более заметная цель, чем все четыре истребителя.
• В «Завтра война» Х-переходы зависят от расстояния и занимают до 24 часов (от Земли до Фелиции). В «На корабле утро» — переходы всегда занимают три часа между системами и мгновенны внутри системы.
• «Без пощады»: все люксогеновые двигатели корабля находятся рядом, в одном отсеке, так как одна торпеда, попавшая в «Три святителя» вывела из строя три из пяти люксогеновых двигателей, лишив корабль возможности совершить сверхсветовой прыжок — при попытке перехода при суммарной мощности двигателей менее 60 % от полной корабль бы аннигилировался. В «На корабле утро» говорится, что двигатели равномерно распределены вдоль продольной оси корабля и каждый переносит свою часть корпуса. При их рассинхронизации корпус бы просто развалился.
• «На корабле утро»: российская десантная дивизия, введённая в оккупированную систему Макран называется то 10-й, то 11-й, то 14-й.
• Пушкин — пилот-истребитель. Однако в «На корабле утро» он упоминается как командир эскадрильи штурмовиков. Возможно, объясняется его переходом на истребитель-штурмовик «Орлан-Ш».
• Согласно книге «Время московское», флагманским кораблём 1-го ударного флота при захвате Паркиды был линкор «Сталинград», в игре — «Севастополь».
• «Время московское»: Пушкин очень удивляется, видя на пилоте истребителя «Орлан» скафандр с встроенным в него экзоскелетом. Однако при описании обычных земных скафандров постоянно упоминаются «электромышцы», предназначенные для облегчения передвижения в нем, то есть экзоскелет является стандартным для них элементом конструкции.
• В книге «Без пощады» упоминается луна планеты Апаоша («Глагол»). Тем не менее, в манихейском свитке, описывающем систему Шивантир, в котором находится Глагол и переданной Чоругом Ланиной информации об этой системе прямо говорится, что спутники есть только у первой и шестой планет системы (Апаоша — четвертая).

Примечания

Ссылки

• Раздел о мире на сайте Александра Зорича
• Zorich-ZV — блог в ЖЖ, посвященный вселенной «Завтра война»
• ZVWorld.ru — сообщество поклонников мира
• Энциклопедия «Завтра войны» — википроект, посвящённой вселенной Сферы Великорасы
• ZavtraVoina.ru — официальный сайт игры «Завтра война»
• Карточка игры на сайте «Elite Games»
• «Не только война» — обзор вселенной на сайте «Мира Фантастики»