Смена руководство гбу ритуал

Антимонопольная служба начала проверку ГБУ Ритуал с проверки законности постановления правительства от 2008 года. Документ обязывает предпринимателей, занимающихся установкой намогильных сооружений, платить за въезд на кладбище.

Впоследствии Департамент торговли и услуг под руководством Алексея Немерюка дал возможность ГБУ «Ритуал» отбирать тех, кто вправе работать на столичных кладбищах. Причем само ГБУ тоже зарабатывает на установке памятников.

Самое страшное для ГБУ Ритуал правда будет проверка налоговой. Ведь когда налоговики смогут установить практически поставленный на конвейер обнал денежных средств, братья Мазараки придется объяснятся.

Кто же такие Мазараки?

Браться Валериан и Лев Мазараки персоны не такие уж и публичные, это и понятно. Однако Лев Мазараки ранее являлся совладельцем лишившегося лицензии «Вестинтербанка». «Вестинтербанк» — не единственный банк, с которым была связана семья Мазараки. В 2013 году Лев Мазараки намеревался войти в совет директоров «Национального банка развития бизнеса» (НБРБ), а через год НБРБ остался без лицензии. После этого бывший вице-президент банка с инициалами И. В. Мазараки пытался отсудить у АСВ свое вознаграждение за работу конкурсным управляющим НБРБ. Практически все эти банки после прихода братьев Мазараки лишались лицензии, а аудиторские проверки выявляли в них утечку сотен миллионов и даже миллиардов рублей, уходивших через заведомо невозвратные кредиты.

До прихода в банковскую сферу семья Мазараки зарабатывала на алкогольном бизнесе.

Структура ГБУ

Все началось в 2015 году, когда на пост директора ГБУ Ритуал пришел Артем Екимов Бывший старший оперуполномоченный Главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД (ГУЭБиПК) Екимов был буквально призван в ГБУ для того чтобы навести порядок. Ну а на деле, получилось все по-другому.

Назначению предшествовала серия операций против влиятельных руководителей ГБУ «Ритуал» — на нескольких человек завели дела о взятках. Всего за год до перехода Екимова на новую работу сотрудники управления экономической безопасности ГУ МВД по Москве задержали бывшего депутата Самарской губернской думы Дмитрия Анищенко, который якобы обещал одному бизнесмену посодействовать в назначении на должность главы «Ритуала» за вознаграждение в два миллиона евро.
Артем Екимов начал с кадровых перестановок. Люди, которых назначал Екимов, часто не имели никакого опыта работы в ритуальном бизнесе. Помимо отсутствия опыта назначенцев также объединяло происхождение — почти все они были выходцами из Ставропольского края. В результате кадровых перестановок и структурных изменений в ГБУ основные подразделения «Ритуала» подчинили одному человеку — первому заместителю директора. На эту должность назначили Валериана Мазараки.

После смены руководства московских кладбищ произошли изменения и в охране некрополей — вместо нескольких охранных фирм контракт получило ЧОП «Альфа-Хорс». Его основной владелец — 28-летняя Эмилия Лешкевич, которой также принадлежит салон рукоделия в Перми. Лешкевич — родственница Анастасии Мазараки, жены Льва Мазараки — брата первого заместителя гендиректора ГБУ «Ритуал» (назначенного Екимовым).

Напомним, что в итоговом расследовании Ивана Голунова раскрываются и доказываются связи между ключевыми игроками ритуального рынка Москвы и Подмосковья с генералитетом ФСБ. Связь Валериана Мазараки с помощником генерала Дорофеева Маратом Медоевым легко прослеживается. Подтверждается это все многочисленными фотографиями совместного отдыха из социальных сетей, а в прошлом году семьи Медоевых, Дорофеевых и Мазараки стали соседями в коттеджном поселке «Лесная бухта» на берегу Истринского водохранилища. Их участки фактически образуют отдельную улицу. Рядом с владениями Алексея Дорофеева и Игоря Медоева (отца Марата Медоева) в коттеджном поселке «Лесная бухта» на берегу Истринского водохранилища купила участок Анастасия Мазараки. Так что скорее всего «проверки» ГБУ Ритуал, это лишь картинка. А братья Мазараки так и продолжать заниматься черным обналом.

Согласно декларации о доходах, в 2020 году генеральный директор ГБУ «Ритуал» Артем Екимов заработал 15,7 миллиона рублей. Годом ранее он декларировал немногим более 12 миллионов рублей. Примечательно, что сам Екимов уверяет, что доход состоит из оплаты труда и премий, однако ежегодно его заработки превышают доходы мэра Москвы Сергея Собянина.

Получается, труд генерального директора бюджетного учреждения является более высокооплачиваемым, чем труд мэра столицы страны. По итогам 2020 года заработок руководителя ГБУ «Ритуал» Артема Екимова оказался почти в два раза выше заработка Сергея Собянина. Мэр Москвы заработал в прошедшем году 8,2 миллиона рублей. ГБУ «Ритуал» является главным оператором столичных кладбищ, крематориев и похоронных услуг в городе. Ранее Артем Екимов становился фигурантом журналистского расследования Ивана Голунова из «Медузы».

Заняться ритуальным бизнесом без знакомств не получится?

Расследование журналиста «Медузы» Ивана Голунова о похоронном бизнесе в Москве обернулось для него уголовным делом. Ему удалось выйти на свободу, а правоохранители, которые пытались сфабриковать в отношении журналиста уголовного дела, оказались на его месте. Кто на самом деле стоит за делом Ивана Голунова, непонятно. В своем расследовании он и другие журналисты упоминал немало важных лиц столицы. Похоронный бизнес является одним из самых прибыльных и самых стабильных, однако он привлекает внимание общественности меньше всех по понятным причинам. Объем московского похоронного рынка в год может достигать 15 миллиардов рублей. Помимо официального заработка есть возможность также получать деньги на предоставлении сопутствующих услуг, среди которых подготовка тел к погребению, продажа участков на кладбищах, плата за копку и благоустройство могил, организацию похорон. Объем теневого дохода тоже превышает 10 миллиардов рублей в год.

Генеральным директором ГБУ «Ритуал» в 2015 году стал Артем Екимов. Ранее он работал старшим оперуполномоченным Главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД. Столь резкая смена рода деятельности на самом деле могла быть тщательно спланированной, ведь именно после назначения Екимова на новую должность в Москве рынок ритуального бизнеса начал преображаться. Все началось с перестрелки на Хованском кладбище, которая произошла в мае 2016 года. Тогда несколько человек погибли, а пострадали не только участники перестрелки, но и простые посетители кладбища. Глава химкинской похоронной службы Юрий Чубаев, который долгие годы контролировал «лучшие» кладбища столицы, в итоге отправился в исправительную колонию.

Артем Екимов после громкой перестрелки начал назначать новых заведующих кладбищ. Примечательно, что некоторые назначенные им люди были далекими от этого бизнеса. Например, одним из глав территориальных подразделений ГБУ «Ритуал» стал Роман Молотков, который ранее был вокалистом ставропольской рэп-группы «Крестная семья». А Юрий Кушнир и вовсе работал менеджером автосалона и барменом в ресторане. Первым заместителем Артема Екимова стал Валериан Мазараки, бывший владелец алкогольного бизнеса. По слухам, все эти назначения были неслучайными, как и назначение самого Артема Екимова. Его связывают с Маратом Медоевым, помощником главы УФСБ России по Москве и Московской области Алексея Дорофеева. Более того, именно Дорофеев может стоять за назначением Екимова в ГБУ «Ритуал». Семья Марата Медоева поддерживает тесные отношения с семьей Мазараки, а в коттеджном поселке «Лесная бухта» жена брата Валериана Мазараки соседствует с Медоевыми и Алексеем Дорофеевым. С 2019 года собственником особняка Алексея Дорофеева в «Лесной бухте» является Российская Федерация, но связь между назваными людьми может сохраняться до сегодняшнего дня.

Ситуация вокруг ареста специального корреспондента “Медузы” Ивана Голунова стала  для журналистского сообщества толчком к проведению расследований о связях ФСБ с руководством ГБУ “Ритуал”. В начале этой недели “Новая Газета”, Baza и Transparency International выяснили, что высокопоставленные сотрудники ФСБ — глава московского управления службы Алексей Дорофеев и его помощник Марат Медоев, которые, по мнению СМИ, имеют отношение к похоронному бизнесу, — соседствуют в элитном коттеджном поселке на Истринском водохранилище с семьей Валериана Мазараки, заместителя руководителя ГБУ “Ритуал”. Стоимость домов в этом районе доходит до 70 млн рублей.

PASMI обнаружило, что это не единственная недвижимость семьи Мазараки: у них строится поместье в подмосковной Барвихе, и его стоимость — в десятки раз выше истринских коттеджей: она приближается к отметке в 3 млрд рублей. Земля, на которой Мазараки устраивают родовое гнездо, раньше принадлежала миллиардеру Виктору Вексельбергу.

Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— генпрокурор Юрий Чайка
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— глава МВД Владимир Колокольцев
— глава Счетной палаты Алексей Кудрин.

Могильщики и чекисты

Глава ФСБ по Москве и Московской области Алексей Дорофеев и его заместитель Марат Медоев прославились после задержания корреспондента “Медузы” Ивана Голунова по делу о наркотиках. На суде по избранию меры пресечения журналист связал свое уголовное преследование с подготовленной им, но пока еще не вышедшей публикацией о похоронном бизнесе. В ней упоминаются эти высокопоставленные силовики.

Голунов был не единственным, на кого взъелись силовики из-за расследований деятельности ГБУ “Ритуал”. Осенью 2017 года Daily Storm опубликовал материал, в котором подсчитал, сколько “черного нала” проходит через похоронную структуру, подведомственную Департаменту торговли и услуг Москвы. По подсчетам издания, ежегодный оборот взяток в сфере ритуального бизнеса может превышать 24 млрд рублей.

В расследовании также упоминалось анонимное письмо, автор которого обвинял руководство “Ритуала” в “безнаказанности и собственной вседозволенности”. В числе отличившихся был и Валериан Мазараки — первый заместитель руководителя ГБУ “Ритуал”: писали, что он ходит с вооруженной охраной, которая имеет “непосредственное отношение к ФСБ”. После этого в редакцию пришли с обысками по уголовному делу о клевете: в постановлении ГСУ СКР по Москве говорилось, что в статье Daily Storm есть высказывания с негативной оценкой ГБУ “Ритуал” и обвинения в тяжких преступлениях.

Они должны быть в курсе:
— президент России Владимир Путин
— глава администрации президента Антон Вайно
— председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко
— председатель Госдумы Вячеслав Володин
— мэр Москвы Сергей Собянин.

Недавнее расследование “Новой Газеты”, Baza и Transparency International подтвердило, что Мазараки действительно связаны с ФСБ. Сотрудники органов безопасности Дорофеев и Медоев живут в элитном коттеджном посёлке клубного типа “Лесная Бухта” по соседству с родственниками Валериана Мазараки. На супругу его брата Льва Мазараки Анастасию (в девичестве — Коровка) записан таунхаус. “Эту деталь, в частности, тоже обнаружил Иван Голунов, но не успел её опубликовать”, — утверждают журналисты

Управлением элитного поселка занимается компания “Лесная бухта” Валерия Васильева, пишет “Новая Газета”. Его сын — бывший чекист Андрей Васильев был задержан 25 апреля 2019 года вместе с  главой одного из отделов управления “К” ФСБ Кириллом Черкалиным и его бывшим коллегой Дмитрием Фроловым.

Банки и развлечения

Уроженцы Ставропольского края Валериан и Лев Мазараки давно обосновались в Москве. Лев Мазарки в прошлом банкир: в 2010-х годах он был акционером лишившегося лицензии “Вестинтербанка”, связанного со спонсором футбольного клуба “Спартак” Владимиром Камышановым, а также должен был войти в совет директоров “Национального банка развития бизнеса” (НБРБ). Получилось ли, остается тайной — в интернете об этом никакой информации нет. Однако известно, что в НБРБ работал Мазараки, который после увольнения требовал от АСВ “золотой парашют” в размере пяти должностных окладов.

Сын Льва Мазараки и, соответственно, племянник замглавы ГБУ “Ритуал”, пошел по семейным стопам: к 18 годам он стал владельцем модных столичных мест — клубов “Джаггер” и бренда Soho с выручкой в 250 млн рублей.

Речка, поле и лесок

“Большие деньги любят тишину”, говорят в народе. Мазараки, судя по всему, придерживаются этого же принципа: PASMI обнаружило, что родственники замруководителя ГБУ “Ритуал” в гуще земель лесного фонда возводят настоящий особняк, который хорошо виден лишь с карт Google и Яндекса.

В апреле 2019 года Лев Мазараки поставил на учет недострой на территории потребительского садоводческого кооператива “Барвиха” в деревне Шульгино. Согласно выписке из Росреестра, к тому времени объект был построен на 75%.

Площадь дома по проекту составляет 3 тыс. 138 кв. м, кадастровая стоимость — 55,8 млн рублей.

Участок, на котором он появился, оценивается в 23,3 млн рублей, однако данные по праву собственности на него в материалах Росреестра пока отсутствуют.

С квадрокоптера вблизи фундамента гигантского особняка также видны футбольное поле и искусственное озеро. Земля под ними — в собственности РФ, поскольку входит в состав лесного фонда.

Лев Мазараки арендовал ее в 2016 году на 49 лет, следует из данных ЕГРН. Основанием для регистрации сделки стало “строительство и эксплуатация водохранилищ и иных искусственных водных объектов”.

Два опрошенных PASMI эксперта по недвижимости сошлись во мнении, что рыночная стоимость всех объектов с учетом их местонахождения и готовности варьируется в пределах 2 — 2,5 млрд рублей. Для сравнения: на ЦИАН в полтора раза  меньшие по размеру дома неподалеку — в элитном коттеджном поселке “Довиль” в Одинцово — без футбольных полей, но с полной внутренней отделкой продают за 1,9 млрд рублей.

Рядом с особняком Мазараки у его семьи есть еще два участка общей площадью в 1 тыс. 750 кв. м. Они принадлежат Игорю Коровке, брату супруги Льва Мазараки Анастасии — той самой, чью недвижимость на Истринском водохранилище обнаружили журналисты. Причем одним из земельных участков в начале 2000-х владел основатель “Реновы” Виктор Вексельберг.

История земель подмосковных

В 2000 году Вексельберг купил участок  площадью 835 кв. м в ПСК “Барвиха” у своего партнера по бизнесу Евгению Ольховика, однако владел им недолго: спустя шесть лет землю выкупила Анна Синякина, дочь бывшего президента федерации дзюдо по Москве и Подмосковью Михаила Синякина, который известен по скандальной истории с участием чекистов: вместе с сотрудниками ФСБ и МВД он фигурировал в деле о вымогательстве $8,2 млн, но отделался условным сроком.

А в 2018 дочь дзюдоиста продала участок Коровке — брату жены Льва Мазараки. Вместе с участком Синякина уступила ему 100-процентную долю в  ООО “Рада”. Несколько лет назад компанией заинтересовались прокуратура, Федеральная антимонопольная служба и Комитет лесного хозяйства Московской области. Дело в том, что в 2007-м фирма была в списке тех, кто получил в аренду 3 гектара  земли лесного фонда в Подушкинском участковом лесничестве в ходе неконкурентных торгов. Надзорщики неоднократно пытались оспорить их результаты. Теперь “Рада” принадлежит Коровке, а вместе с ней — и право аренды этих 3 гектаров.

В нашем доме поселился…

В списке немногочисленных соседей Мазараки по ПСК “Барвиха” есть несколько бывших чиновников. К примеру, совсем неподалеку от них участком площадью 835 кв. м. владеет Алексей Черногаев, который в 2015 году исполнял обязанности директора ГБУ “Жилищник района Коптево”, свидетельствуют данные “СПАРК-Интерфакс”.

Кроме того, землей и особняком рядом с Мазараки владеет семья Бориса Шальнева. В начале нулевых, при мэре Юрии Лужкове он был начальником Управления торговых операций и маркетинга Московской городской земельной палаты.

С семьей замглавы ГБУ “Ритуал” по цене надела соревнуется Александр Погорельский, которого СМИ привлекают в качестве спикера как директора Института Восточной Европы. За ним зарегистрированы два участка общей площадью 8 тыс. 312 кв. м и кадастровой стоимостью 87 млн рублей. Спутниковые карты показывают два особняка, но на картах Росреестра дома пока не отражены.

Любопытно и то, что эксперт Погорельский — бизнес-партнер супруги депутата-единоросса и члена комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Андрея Чернышова: вместе они владеют компанией «А.Р.С. — МЕДИА», создающей социальную рекламу для администрации Одинцовского района.

Собственником другого участка в 1 тыс. 300 кв. м в 2018 году всего месяц была Ирина Вихрова, чьи инициалы полностью совпадают с именем экс-начальника правового отдела аппарата уполномоченного по правам человека РФ, а ныне — зама главного врача по кадровым и правовым вопросом в ФГБУ “Поликлиника №1” Управделами президента.

Еще один надел — в собственности у Лилии Супоницкой, основательницы компании “Пассим”, тесно сотрудничавшей с МВД, — силовики передавали ей на ответственное хранение вещдоки, изъятые при расследовании уголовных дел.

Ну и напоследок: 5,6 гектарами земель лесного фонда, охраняющего от посторонних глаз дом Мазараки с одной из сторон, арендует ООО “Эксимарт”. Его владельцы — Дмитрий Дойхен и Игорь Брановицкий. Последнего называли человеком, близким к Сергею Полонскому. Дойхен — сооснователь торговой сети “Спортмастер” и резидент Мальты.

Алина Волчинская
при участии Ростислава Богушевского

Если у вас есть информация о коррупционных нарушениях в ритуальной сфере — пишите в рубрику PASMI «Сообщить о коррупции».

Впрочем, усилиями главы департамента торговли и услуг столицы Алексея Немерюка эта организация в скором времени может сама почить в бозе.

Рынок похоронных услуг, судя по письму, вскоре будет приватизирован. Цены будут взвинчены до небес. Ни помереть ни похорониться. А начальник московского главка Торговли и услуг Алексей Немерюк пришел служить в правительство Москвы не в полном смысле этого слова, а как бы зарабатывать.

Идут реальные битвы между участниками этого специфического рынка. Чужих на этот рынок не пускают.

Это письмо работников ГБУ «Ритуал» (ранее ГУП «Ритуал») было, якобы, послано Сергею Собянину, мэру Москвы еще летом прошлого года, в июле. Но никто не знает, дошло ли оно до мэра. Потому что ответа на него никто не получил. В традиции мэра Собянина разрубить узел противоречий одним ударом, скажем, закрыть все кладбища и морги…Но они пока работают. Значит, он, точно, письма не получал. Ну, пусть хоть тут почитает.

———————————————————————————-

Мэру Москвы

С.С. Собянину

Уважаемый Сергей Семенович!

Коллектив ГУП « Ритуал » обращается к Вам в надежде обратить внимание высшего руководства города Москвы на анархию и криминал, захватившие наше предприятие в последние месяцы.

Как Вам известно, в феврале этого года был под фальшивым предлогом уволен генеральный директор ГУП «Ритуал» И.Е.Медведков. За два года работы Игорю Евгеньевичу удалось сделать то, что не удавалось никому из предшествующих руководителей, а именно: легализовать несколько сотен миллионов рублей, доселе незаконно оседавших в карманах около ритуальных дельцов, и направить их на пополнение бюджета «Ритуала». Это было сделано путем тотальной кадровой зачистки наиболее зарвавшихся сотрудников центрального аппарата ГУПа, его филиалов и крупных кладбищ.

По итогам 2013 года ГУП впервые в истории получил значительную прибыль — 114,7 миллионов рублей, а в 2014 году — 310 миллионов. Выручка увеличилась с 2,2 млрд. рублей до 2,8. Следует отметить, что руководящие чиновники из Департамента торговли и услуг города Москвы не смогли удержаться от того, чтобы не растратить полученную прибыль, и заставили ГУП пустить 220 миллионов рублей на закупку неких тентов для нужд торговых ярмарок Москвы, причем закуплены тенты были у дружественных фирм по завышенных ценам. Где теперь эти тенты? Почему самое социальное предприятие города субсидирует торговлю Москвы путем нецелевого финансирования?!

Все оставшиеся заработанные деньги «Ритуал» пустил на развитие предприятия: строительство, ремонт основных средств, закупку автотехники, автоматизацию. План финансово-хозяйственной деятельности ГУПа на 2015 год предусматривал рост доходов, позволявший полностью прекратить ежегодное дополнительное финансирование из бюджета Москвы, расходов на благоустройство некоторых кладбищ, вывоз мусора и снега, охрану объектов. В 2014 году на эти цели чиновники Департамента торговли и услуг потратили 620 миллионов рублей. Сколько из этих денег ушло в «откаты» руководству Департамента? Треть? Половина?

Не секрет, что госзаказы, размещаемые Департаментом по «ритуалке», — это притча во языцех, обсуждаемая всем бизнесом Москвы. Тендеры выигрываются только теми фирмами, которые определяют руководитель Департамента господин Немерюк и его первый заместитель господин Зубцов. Из года в год побеждают ООО «Спецтранс-Эко», ЧОП «Росич», ООО «Ласа-групп», ООО «Заря». Остальные фирмы отсеиваются под надуманными предлогами, а цена предложения вовсе не берется в расчет.

Известна «Ритуалу» и история с заведомо завышенной оплатой ОАО «Зеленоградпроект» за разработку проекта благоустройства Донского кладбища. 34 миллиона рублей подарены никому не известной проектной мастерской за несколько красивых картинок только потому, что сам Алексей Немерюк из Зеленограда, работал там префектом. А еще ретивый чиновник решил заказать в Германии две печи для крематориев. Заказ немцы выполнили в срок. Но оказалось, что ни один крематорий «Ритуала» не располагает площадями для размещения таких печей.

И такие вещи происходят в период жесткой экономии бюджета и массового сокращения производства в стране?

Конечно, от такой замечательной «кормушки» никто добровольно не откажется. Поэтому робкие предложения «Ритуала» перенести груз бюджетных затрат Москвы на ГУП «Ритуал» (как это было до 2011 года) успехом не увенчались, деньги продолжали и продолжают бездарно уходить в карманы чиновников и их фирм.

Вместо помощи и поддержки «Ритуала» и всей ритуальной сферы Москвы, руководители Департамента торговли и услуг придумали и реализовали «гениальный» план грабежа и развала предприятия. Сейчас, по прошествии восьми месяцев, план стал очевиден для всех, кто интересуется историей падения «Ритуала».

План этот пошагово выглядит следующим образом.

Первый шаг. В октябре 2014 года у ГУП «Ритуал» была отобрана автобаза на Одесской улице.

Некоему инвестору приглянулся земельный участок 4,2 га, и вот уже с подачи Департамента торговли и услуг следует распоряжение Департамента городского имущества № 17034 от 24.10.2014 о его освобождении и выселении ГУП «Ритуал» на улицу без предоставления другой территории для размещения 130 единиц специализированного транспорта. Немерюк в момент дачи ценного указания об освобождении автобазы, видимо, позабыл, что 25 дорогостоящих катафалков только что были закуплены за рубежом для обеспечения особых мероприятий, и требуют размещения в теплых боксах. Все катафалки, требующие ежедневной санобработки в автомойках с автономными очистными сооружениями, были в один день выставлены на улицу вместе со спецтранспортом МЧС. Последний базировался на той же автобазе, поскольку сотрудничество «Ритуала» и подразделений МЧС всегда подразумевало слаженность, синхронность их действий в моменты катастроф, аварий и других бедствий, связанных с многочисленными жертвами.

Антон Авдеев, Алексей Немерюк, Артем Екимов, Александр Исаевич, Александр Зильберман. Фото Игорь Ивандиков, «Вечерняя Москва»

Департамент также постарался забыть, что за счет собственных средств ГУП «Ритуал» содержалась хорошо организованная структура по ликвидации чрезвычайных ситуаций, сопровождающихся многочисленными человеческими жертвами. Не являясь предприятием, официально имеющим мобилизационные мощности, «Ритуал» был постоянно задействован в мероприятиях ГО ЧС и четко знал свои задачи во время особого периода. Кроме того, все погребения лиц, отличившихся перед Отечеством, организацией которых по просьбе городских властей занимается «Ритуал», осуществлялись также за счет средств предприятия и не требовали возмещения из бюджета Москвы. Теперь будут требовать.

Ликвидация автобазы аукнулась бюджету «Ритуала» потерей 70 миллионов рублей из 2,8 миллиардов рублей выручки (итог за 2014 год). Но это были цветочки.

Второй шаг. В декабре 2014 года было выпущено постановление Правительства Москвы от 09.12.2014 № 726-ПП «О порядке предоставления участков для создания семейных (родовых) захоронений на городских кладбищах города Москвы».

Суть документа в следующем: Департамент торговли и услуг решил самостоятельно торговать участками для семейных (родовых) захоронений (СРЗ), не оформляя их как объекты недвижимости. Гражданам, имеющим на руках свидетельство о смерти родственника, городские власти теперь предлагают купить пустой участок. Стоимость участка устанавливается оценщиками, что удивительно ввиду полного отсутствия критериев и методик оценки подобных «наделов».

Постановление 726-ПП — это юридический нонсенс. Согласно федеральному и московскому законам о погребении и похоронном деле места для захоронения умерших граждан предоставляются исключительно на бесплатной основе. Никакого резервирования участков для уже умерших граждан, тем более на официально закрытых для новых захоронений кладбищах, не существует. Процедура резервирования пустых земельных участков, не выделенных в кадастровом учете, не предусмотрена Гражданским кодексом РФ, как и само понятие «резервирование». Не существует и такого вида договора, как договор резервирования. Постановление № 726-ПП, скорее всего, будет отменено после жалобы граждан в прокуратуру.

А ведь до выхода постановления № 726-ПП «Ритуал» продавал услуги по благоустройству будущих захоронений (а не пустые участки), получая за это денег 1,1 миллиарда рублей из 2,8 миллиардов рублей выручки. Полученные деньги рассматривались «Ритуалом» как возможность выполнения социальной ответственности за доступность цен и тарифов для всех категорий населения. Три года подряд ГУП «Ритуал» не увеличивал цены для населения. Именно такой эффект давала реализация услуг по благоустройству СРЗ (около 4000 СРЗ в год). Данная услуга чрезвычайно востребована обеспеченными категориями населения и до сих пор позволяла дотировать в скрытой форме нелегкую жизнь менее обеспеченных или оказавшихся в нелегкой жизненной ситуации граждан. Например, тариф на кремацию взрослого человека до сих пор составлял всего 3400 рублей, погребение ребенка — 100 рублей.

Протаскивая постановление 726-ПП на заседании Правительства Москвы, Департамент поклялся, что бюджет Москвы получит до полутора миллиардов рублей прибыли. До сих пор (а на дворе июль 2015 года) ни копейки в бюджет не поступило, ущерб бюджету от действий команды Немерюка-Зубцова составил не менее 500 миллионов рублей. Все тарифы ГБУ «Ритуал» увеличены в 3-4 раза.

Но, как мы все знаем, если где-то деньги исчезают, где-то они появляются.

Все заведующие кладбищами знают от руководства «Ритуала» порядок действий: лицо, интересующееся приобретением СРЗ, направляется ими к директору ГБУ господину Екимову, тот с помощью СМС должен запросить разрешение на продажу СРЗ у Немерюка, в его отсутствие — у Зубцова (есть специальное распоряжение Департамента на эту тему — № 146 от 15.08.2014 «Об организации контроля за предоставлением мест для создания СРЗ»). Если разрешение получено, происходит процесс получения наличных денежных средств, но, как Вы понимаете, не в кассу.

Весь «Ритуал» осведомлен, сколько берет Немерюк и его подельники за одно СРЗ на самом дорогом Троекуровском кладбище — до 10 миллионов рублей! Такие ходят слухи. В условиях искусственно созданного дефицита цены приобретают космические размеры, а алчность растет еще быстрее. 10 миллионов за пустое место, которое по закону предоставляется бесплатно! И тем ужаснее, что алчность эта кормится на человеческом горе.

Третий шаг. В январе этого года Правительством Москвы принято распоряжение № 29-РП от 27.01.2015 «О реорганизации ГУП «Ритуал». На заседании Правительства была вынесена программа реформирования ГУП в ГБУ, к которой Департаментом торговли и услуг были сфальсифицированы основные выводы и результаты.

Во-первых, Вам, Сергей Семенович, и другим членам Правительства Москвы было доложено о фантастических будущих доходах ГБУ, якобы позволяющих ему прокормить себя самостоятельно, не залезая в госкормушку (презентация, которая оказалась в нашем распоряжении, прилагается). Общий доход бюджета должен был составить 3,1 миллиарда рублей. На самом деле все представленные цифры — ложь, поскольку ГБУ не должен будет, в отличие от ГУП, заниматься большей частью своей деятельности.

Из перечня услуг ГБУ, по прихоти руководства Департамента, были вычеркнуты ВСЕ коммерческие услуги и благоустройство СРЗ.

Вопрос: а кто и за чей счет теперь все будет делать?

Понятно, что доходы от коммерческих услуг будут с огромной радостью, как подарок, приняты ритуальным бизнесом Москвы — почти миллиард рублей выручки от установки памятников, продажи цветов, катафальных перевозок и т.д. Также понятна более или менее судьба выручки от СРЗ — она частично попадет на казначейский счет, частично — в карманы чиновников Департамента. Что осталось ГБУ? 700 миллионов рублей от услуг по захоронениям и кремации? Так ведь только фонд оплаты труда в « Ритуале » — 1,5 миллиарда рублей (в среднем 40 тысяч рублей в месяц на одного работника — не самые большие деньги для Москвы).

И вторая ложь. Помимо коммерческих услуг, из перечня услуг ГБУ некий чиновник удалил выдачу ВСЕХ документов на захоронения (разрешений и паспортов захоронения).

Кто же теперь будет оформлять эти документы? Специфика их такова, что их невозможно выдавать в системе «одного окна», в МФЦ или в Департаменте. 350 документов только на новые захоронения ежедневно, не считая переоформления или выдачи справок! Однако захоронения в существующую родственную могилу производятся только после того, как могила найдена, а записи в паспорте захоронения подтверждены по факту. Нельзя чиновнику, сидящему в кабинете в центре Москвы, найти заброшенную могилу на старинном кладбище под метровым слоем снега.

Следовательно, надо или поручить эти функции Департаменту, или создать при Департаменте еще одно учреждение, которое может выполнять государственные функции — государственное казенное учреждение, со своими расходами и сметой.

Но ведь и деньги в бюджет Москвы никто не заложил ни на то, чтобы увеличить штат Департамента на 200 человек (это минимальное количество штата, требуемое для передачи документооборота «Ритуала» в Департамент), ни на создание ГКУ. Немерюк и Зубцов постеснялись сообщить Мэру, за чей счет «банкет» по созданию ГБУ, скромно утаив, во сколько на самом деле обойдется Москве содержание ГБУ и ГКУ, если их лишить всех доходов, кроме кремации и выкапывания могил.

Четвертый шаг. В феврале 2015 года Вам сообщают о том, что Медведков владеет некоей коммерческой ритуальной фирмой, а также несвоевременно (на 1 день позже) сдал План финансово-хозяйственной деятельности ГУПа на 2015 год, поэтому его надо срочно уволить. Почему Вы не поручили проверить эти сведения людям, которым Вы доверяете? И кто те грязные люди, которым Вы позволили манипулировать собой?

Сейчас бывший директор бегает по судам и пытается восстановить свое доброе имя (со справкой ИФНС об отсутствии его в составе учредителей).

А кто же уселся в кресло директора ГУП «Ритуал»? Некий Екимов, выпускник факультета журналистики МГУ, каким-то замысловатым образом попавший в МВД, а затем — в подчинение известному всей стране генералу ГУЭБиПК Денису Сугробову. «Школа жизни», которую Екимов прошел у «оборотня в погонах» Сугробова, позволила не пропасть ему после увольнения из рядов МВД (сразу после ареста начальства) и устроиться в качестве протеже Немерюка сначала заместителем директора ГУП «Ритуал», а затем вылезти на руководящую роль. За какие достижения? Уж не за слишком ли крепкие связи с люберецкой и солнцевской ОПГ, у лидеров которых имеются замечательные дружеские связи с высшим руководством Департамента торговли и услуг?

Почему то, что известно сотрудникам «Ритуала», не интересует правоохранительные органы и Мэрию? До какой степени сращивания дожили чиновники и бандиты?

Пятый шаг. 8 апреля 2015 года ИФНС Москвы № 46 регистрирует в ЕГРЮЛ новое юрлицо — ГБУ «Ритуал» — вместо якобы ликвидированного ГУП «Ритуал».

Почему «якобы»? Потому что руководство Департамента не стало заморачиваться с теми документами, которые реально требуются для создания и обеспечения деятельности ГБУ, а попросило (по-дружески) руководство ФНС города Москвы принять заявление о реорганизации без сопроводительного пакета документов. В пакет документов входит, помимо прочего, «Передаточный акт (разделительный баланс)» с приложением утвержденных документов:

— Акт инвентаризации имущества,

— Акт инвентаризации обязательств,

— Акт об исправлениях, внесенных в бухгалтерскую отчетность по результатам инвентаризации и оформленные в соответствии с Положением о бухгалтерском учете,

— перечень недвижимого имущества (с приложением правоустанавливающих документов),

— перечень особо ценного движимого имущества,

— перечень движимого имущества,

— передаточные сметы,

— передаточный, разделительный баланс (бухгалтерская форма) на дату проведения реорганизационных мероприятий,

— расшифровка дебиторской и кредиторской задолженности по счетам учета,

— описи передаваемых объектов интеллектуальной собственности,

— опись передаваемых подлинников документов,

— реестр хозяйственных договоров, заключенных за счет средств субсидии и от приносящей доход деятельности,

— другие документы в соответствии с распоряжением учредителя.

«Передаточный акт» до сих пор кочует по Департаментам торговли и услуг и городского имущества, и вряд ли будет утвержден хотя бы из-за отсутствия половины правоустанавливающих документов (имущество не оформлено на половину кладбищ, и большую часть недвижимости, значительная часть объектов бесхозяйная). А если он и будет утвержден, то опять же — это не документ, а филькина грамота.

Не знаем, о чем думают руководство Департамента и господин Екимов, но явно не об уголовной ответственности за бюджетные нарушения (если считать, что ГБУ все-таки создан). Чего ждут эти господа? Визита проверяющих организаций? Массовых судебных исков?

И то, и другое будет. По крайней мере, сотрудники, неправомерно уволенные из ГУП «Ритуал», по результатам реорганизации, собираются подать иски в суд (достаточно сказать, что на их уведомлениях об увольнении даже не было личной подписи Екимова — этому сибариту было лень подписывать три тысячи бумажек, оставивших людей и их семьи без работы и зарплаты.

А может, Немерюк, Зубцов и Екимов ждут внимания Мэра Москвы к тому, что денег у ГБУ сейчас не осталось даже на зарплату, и оставшиеся в штате сотрудники предприятия выйдут с плакатами к Тверской, 13?

Итог реорганизации получился следующий: из запланированных 2,8 миллиардов рублей выручки ГБУ в 2015 году получит за счет собственной хозяйственной деятельности только 1 миллиард. А остальные 1,8 млрд. должен в самое ближайшее время изыскать городской бюджет, в дополнение к тем 0,7 миллиардам, которые он ежегодно давал и дает «Ритуалу» на благоустройство кладбищ. Итого, город потерял 2,5 миллиарда рублей.

Что сделают господа чиновники в качестве последнего шестого шага?

Рискнем предположить. Они предложат:

— отдать на аутсорсинг благоустройство ВСЕХ кладбищ и крематориев Москвы, ликвидировав ГБУ. А поскольку кто обслуживает кладбища, тот и могилы копает, то отдать ВСЕ ритуальные услуги на рынок, включая кремацию и погребение;

— создать при Департаменте ГКУ «Ритуал» с численностью штата 300 человек для организации документооборота и выдачи разрешений на захоронения.

Эта схема позволит поделить ритуальный бизнес окончательно между чиновниками и той коммерческой структурой, которая возьмет на себя «труд» исполнить трехмиллиардные госконтракты и в интересах которой и задумывался этот план уничтожения ГУП «Ритуал».

Здорово! Кроме 3,5 миллиардов денег выручки по госконтрактам, коммерческая структура (кто бы за ней ни стоял) получит 2 миллиарда коммерческой выручки бывшего «Ритуала», итого 5,5 миллиардов. А город? Город получит бюджетные расходы в размере 4,0 миллиардов рублей (0,5 — содержание ГКУ, 3,5 — финансирование госконтрактов). Вот и вся арифметика. Никаких презентаций не надо.

Мы не хотим быть соучастниками всей этой преступной шайки, алчущей денег от смерти людей и горя их близких. Неправильно думать о нас, что если мы привыкли видеть ежедневно смерть и слезы, то мы — безучастны и равнодушны. Никто же не говорит так о врачах и священниках, которые так же ежедневно сталкиваются с трагедиями? Почему же так принято думать о сотрудниках «Ритуала»?

Мы — трехтысячный коллектив обычных москвичей, граждан своей страны, избирателей. Мы хотим остановить беспредел и убедительно просим Вас, глубокоуважаемый Сергей Семенович:

— отменить постановление № 726-ПП и распоряжение № 29-РП,

— уволить Екимова, Немерюка и Зубцова,

— назначить адекватных руководителей, способных разобраться в проблемах отрасли,

— отменить запись о создании ГБУ в ЕГРЮЛ (как фальшивую),

— восстановить деятельность ГУП « Ритуал » и вывести предприятие на самофинансирование,

— завершить оформление в собственность Москвы всех кладбищ и объектов недвижимости,

— разработать новую концепцию реорганизации ГУП « Ритуал » в ту форму предприятия, которая позволит горожанам получать максимально качественные и вместе с тем недорогие услуги,

— спокойно, без аврала и потерь реализовать эту программу.

С уважением,

КОЛЛЕКТИВ ГУП «РИТУАЛ» (теперь ГБУ «Ритуал)

———————————————————

Вот такое письмо.

Скажем прямо: у господина Немерюка по всем изложенным в письме жалобам свое, совершенно отличное мнение. И он его высказал на «круглом столе» в бесплатной газете «Вечерняя Москва», которая содержится на деньги столичного бюджета, еще летом минувшего года.

В период рекордного роста смертности от COVID-19 глава ГБУ «Ритуал» Артем Екимов в интервью РБК рассказал об увеличении числа захоронений, доходах учреждения и прогрессе в оцифровке похоронной отрасли

В октябре 2020 года Артем Екимов, глава ГБУ «Ритуал», крупнейшей московской похоронной службы, рассказывал РБК о том, как изменилась эта сфера за год пандемии коронавируса. Через год РБК снова поговорил с ним, чтобы выяснить, справляется ли отрасль с возросшим числом смертей, склонны ли москвичи экономить на погребениях и сколько стоят среднестатистические похороны.

Столичное ГБУ «Ритуал» — главный оператор похорон и московских кладбищ, преемник предприятия «Спецтрест», которое работало в этой сфере еще в СССР с середины 1930-х годов.

Пандемийные изменения

— Что изменилось, на ваш взгляд, в похоронной сфере за последний год?

— Основной тренд — это количественные изменения. Число погребений растет вслед за ростом смертности, очевидно. Но этот рост носит скачкообразный характер, связанный с так называемыми волнами пандемии. Первая, вторая, третья, четвертая. Увеличиваются, естественно, объемы нашей работы — пропорционально доле учреждения в том или ином сегменте рынка ритуальных услуг. Эти новые условия, новые обстоятельства требуют от нас еще большей концентрации на процессе, назовем его производственным. Но наш статус государственного учреждения и проводимая в течение нескольких лет общая политика, в том числе нацеленная на модернизацию наших производственных мощностей, позволили выдержать на этапе неизвестности первой волны в 2020 году такие возросшие нагрузки. На пике мы могли осуществлять погребения вплоть до 600 тел ежедневно. Это по сравнению с 300 во внекризисный период.

Нагрузка в первую очередь легла на кремационное оборудование, потому что захоронения гробом у нас распределяются на все 136 кладбищ. А вот на три крематория, особенно в условиях ориентирования Роспотребнадзора на кремацию [вместо захоронений] как предпочтительную форму погребения, пришелся основной объем. Иногда доля кремаций достигала 70–72% в общем объеме погребений.

— Сейчас объем нагрузки выровнялся по сравнению с 2020 годом?

— Показатель погребений в Москве с начала осени выше, чем, скажем, в допандемийное время, но цифры уже ближе к демографически стандартным и скорее характерны для периодов между волнами. Это не июнь—июль этого года и не ноябрь—декабрь и май 2020 года.

При этом необходимо разделять понятия «смертность в Москве» и «погребения на кладбищах и крематориях города» с учетом корректирующейся доли вывоза усопших в мегаполисе для погребения в другие субъекты Российской Федерации, в первую очередь в близлежащие. Этот показатель может варьироваться от 20–30% в разные периоды, что, очевидно, естественно для статуса Москвы как основного объекта внутрироссийских миграционных и логистических потоков.

— Была ли отрасль готова к такой нагрузке в 2020–2021 годах?

— Мы готовы были. В том числе благодаря реализации ряда профилактических мер, направленных на предотвращение таких кризисных ситуаций, которые наблюдались в некоторых европейских и американских городах. Вот все эти очереди, тела на улице и т.д. Мы госучреждение. И опора на собственные силы, фундаментальная поддержка города позволили пройти нам эпидемиологически сложные периоды без таких сюжетов.

— О каких профилактических мерах идет речь?

— Мы создали свою ремонтно-строительную службу, систему обеспечения материалами и деталями, которые необходимы для текущих и капитальных ремонтов печей в крематориях. У нас свой персонал, обученный и мотивированный, в круглосуточном режиме осуществляет операционную деятельность на объектах похоронного назначения. То есть они работают без выходных и перерывов. А на случай развития каких-то негативных сценариев мы возвели трупохранилище примерно на 500 тел, расширив таким образом существующие возможности хранения на наших объектах до 1500–2000. Но даже при пиковых показателях клиентских и производственных очередей нам удалось избежать.

— То есть ни на каких стадиях погребения в Москве за последние два года не возникало очередей?

— График, безусловно, был плотный, но процесс кремации осуществлялся в регламентные сроки, и выдача урны с прахом тоже была доступна ровно по запросу заказчика.

— Проблем с местами на кладбищах тоже не было?

— Нет. Порядка 10–12 тыс. захоронений в год осуществляется на открытые для свободного захоронения кладбища, а остальные 35–37 тыс. захораниваются в родственные захоронения. Чтобы обеспечить эти самые 10–12 тыс. захоронений на открытых кладбищах, мы постоянно вводим в эксплуатацию новые места погребения, последнее из которых — это благоустроенное нашими силами Ястребковское кладбище.

— На сколько выросло количество захоронений в Москве по сравнению с допандемийным периодом?

— Исходя из данных официальной статистики, прирост по смертности составляет порядка 25–30%. Сообразно растет и количество погребений, осуществляемых на кладбищах и крематориях города с учетом упомянутого выше коэффициента вывоза усопших для погребения в других регионах.

Цена похоронного вопроса

— А что со стоимостью похорон? Есть информация, что если в среднем раньше гроб стоил около 7 тыс. руб., то сейчас — уже 9 тыс. Стали ли дороже гробы, стали ли дороже захоронения вообще?

— Я бы сказал, что стоимость ритуальной атрибутики скорректировалась незначительно, и в первую очередь за счет динамики цен на используемые при изготовлении материалы — древесину и металл.

Плюс возможная корректировка может быть связана с изменением запросов самого заказчика. Вот мы сейчас находимся в центре ритуального обслуживания. Здесь выставлено порядка ста гробов. Понятно, что они имеют разную стоимость — от самой минимальной до самой максимальной. Мы можем говорить про текущую ориентированность человека в Москве на более дорогостоящую продукцию. То есть необязательно гроб подорожал, а скорее, человек выбрал более дорогой вариант.

— То есть люди не начали больше экономить на похоронах?

— В Москве скорее нет. Я уже об этом говорил, похороны — это все-таки в первую очередь сакральный обряд. Это «последнее прости», материально воплощенное. Ведь на усопшем родственнике не экономят. Не экономили и не экономят.

В подавляющем большинстве случаев та цена, которую человек платит за организацию похорон, находится в пределах относительного максимума от того, что он готов и может оплатить.

Стоимость организации похорон, как правило, в восприятии заказчика паушальная, то есть не разбитая на составляющие. Как правило, люди не высчитывают, сколько стоит гроб, сколько постель или сколько тапочки, катафальный транспорт, венки и т.д.

— Но средний чек все же вырос?

— Предметно можно оперировать исключительно цифрами учреждения. Ввиду нетранспарентности рынка агентских услуг, его теневого характера данные о каких-либо детализированных экономических показателях всего рынка недоступны. И тем не менее можно говорить о том, что средний чек на рынке в целом если и растет — на 5–7%, то это в пределах инфляции (за счет роста цен на используемые материалы при изготовлении ритуальной атрибутики) либо за счет новых категорий продукции и новых услуг.

— То есть из ваших слов следует, что люди сейчас склонны платить больше, покупать гробы и услуги подороже?

— В Москве в целом да. Вот, например, у нас за последние годы выросло количество похорон с использованием сингуматора — ритуального лифта. Это значительно более эстетичная история, чем опускать гроб на рушниках, значительно более цивилизованная. Если четыре-пять лет назад количество похорон с услугой сингуматора было на уровне 0,3%, то сейчас их количество составляет до 20%.

— А сколько сейчас в среднем стоят похороны в Москве под ключ?

— Порядка 100–110 тыс. руб., собственно, за агентские услуги, за гроб, катафальный транспорт, венки. Само захоронение, равно как и кремация, обходится примерно в 35 тыс. руб. То есть общий чек порядка 135 тыс. руб. условно. И это необязательная минимальная цена, а сложившийся средний чек в учреждении. От 18 тыс. руб. за организацию похорон по гарантированному перечню (при этом их оплачивает государство, а не заказчик) до нескольких сотен тысяч в отдельных случаях. А если обращаться к услугам теневых агентов, то она может расходиться с нашей стоимостью вплоть до 1400% за мелкий товар. Какая-нибудь лента с гравировкой стоит 100 руб., а у теневиков — 1,5 тыс. руб.

— А улучшилась ли ситуация с теневым бизнесом за последний год? Ранее была информация, что теневикам принадлежит до половины похоронного рынка.

— Ну исходя из того, что наша доля на рынке агентских услуг пока сохраняется на уровне 30% и не увеличивается, думаю, ситуация не улучшается. Но тут нужно определиться с тем, по каким критериям организации можно относить к теневикам. Близкие к нулевым налоги? Близкая к нулевой отраженная выручка? Отсутствие легальной инфраструктуры? Тогда это, за редким исключением, практически все, кроме нас. Тем более что вся их бизнес-модель заключается в элементарной схеме: купить информацию, притвориться госучреждением, например нами, получить с родственника усопшего наличные, потратить эти теневые средства на собственные нужды.

— А на сколько вырос доход «Ритуала», скажем, по сравнению с 2019 годом?

— Доход учреждения за 2019 год составил 3,4 млрд руб., за 2020-й — 4,2 млрд. Это показатель дохода. Операционный денежный поток поступающих в кассу и на расчетный счет средств по аналогии с крупными сетевыми ретейлерами, естественно, выше. Скачков нет, выручка растет строго пропорционально смертности и погребениям плюс эволюционное, на протяжении нескольких лет, развитие культуры захоронения, выражающееся в расширении перечня услуг.

— Появились ли из-за пандемии какие-то новые услуги, новые возможности для похорон, кроме тех, о которых уже говорилось?

— Дистанционное прощание, дистанционное благоустройство мест захоронений, дистанционное возложение цветов. Особенный спрос возник на гробы с прозрачными крышками, которые обеспечивали бы защиту от распространения коронавирусной инфекции. Но это было еще в 2020-м, инфекция и особенности ее распространения не были в достаточной степени изучены. Первое время захоронение даже осуществляли сотрудники в специальных костюмах химзащиты. Тогда мы и предложили это конструктивное ноу-хау. Нигде, ни на Западе, ни в России, такого решения не было.

— Востребованы сейчас эти услуги?

— Кроме гробов с прозрачными крышками, скорее, нет. Вы знаете, я бы не сказал, что они и в пандемию были востребованы колоссально. То есть мы обеспечили возможность получения этих дистанционных услуг, а спрос — это уже про другое.

— Люди хотят традиционные похороны.

— Вообще традиционализм царит в сфере, конечно.

— А стали люди чаще покупать кремации, чем захоронения, как рекомендовал Роспотребнадзор?

— Я уже говорил, это норма носила рекомендательный характер, без принуждения. Тем не менее в первый период на протяжении двух-трех месяцев действительно количество кремаций выросло до 72% в общем объеме погребений. Сейчас этот показатель снизился до внекризисных пропорций — 58% кремаций и 42% захоронений гробом.

Новые старые кладбища

— А правда, что снова реанимирован проект постройки кладбища Щапово («Белые березки») и что это связано с коронавирусной смертностью?

— Ключевое слово здесь «снова». Это действие не связано «с критической пандемийной ситуацией, переполняемостью» и т.д. Проблем с землей нет. Есть стратегическое развитие банка кладбищ. Город же в этом смысле планирует дольше, чем на три года вперед, он планирует на десятилетия. Это и позволяет Москве в отличие от, например, азиатских мегаполисов реализовывать право выбора способа погребения, а не оставлять безальтернативно кремацию.

— Кстати, о новых кладбищах. Разрабатывается законопроект о частных кладбищах. Говорят, если они появятся, это может означать конец государственной монополии в похоронной сфере. Как вы оцениваете эту перспективу?

— Фактически никакой государственной монополии во всей похоронной сфере не существует. В одном только Московском регионе в разных сегментах рынка существует до 1 тыс. организаций.

Напротив, я думаю, что этот законопроект нужен для упорядочивания этого рынка как раз с позиции госрегулирования. Потому что все участники должны, как мне кажется, находиться под регламентным контролем государственной власти. Десятилетия относительной вакханалии в отдельных сегментах ритуального рынка привели к хаосу и злоупотреблению. Нужна какая-то разрешительная форма функционирования на этом рынке. А что касается частных кладбищ, то если они будут находиться в тех же анархических условиях, что сейчас находится рынок агентских услуг, то вакханалия только усилится.

Все неоднозначно. Ведь что такое кладбище? Это сложный инфраструктурный объект на стыке правоприменения, обрядовости и коммунального хозяйства. Кладбище — это вообще достаточно дорогой проект, стоимость реализации которого зависит от ряда факторов (сложность ландшафта, соблюдение каких-либо охранных обязательств, подключение инженерных сетей и т.д.). Плюс постоянные расходы, связанные с его содержанием и функционированием, могут варьироваться. Здесь уже вопрос экономической целесообразности вовлечения в эти процессы. А высокая маржинальность кладбища заканчивается, по сути, через год после осуществления всех захоронений. Потому что первая прибыль будет извлечена в результате продажи земли под захоронение, и вторая волна прибыли накроет частных бизнесменов при установке надмогильных сооружений. Ведь в наших нормативах, да и традициях, вовлечение в еще один круг продаж мест захоронений невозможно.

По сути, есть очевидные риски того, что такое кладбище превратится через какое-то время в относительно заброшенное место, содержание которого ляжет на плечи государства. Мы уже с этим сталкивались. На переданном в 2012 году в оперативное управление ГБУ «Ритуал» одном из подмосковных кладбищ, например, земли каким-то образом ранее продавались частной организацией. Бенефициаров уже нет, обязательства по заключенным договорам они с себя сняли, а о людях и их захоронениях заботимся мы.

Я уж не говорю даже про частные крематории. Без максимально жесткого государственного контроля процесса существуют серьезнейшие риски безучетных незаконных кремаций и игнорирование всех норм технической безопасности. Так что развитие частных кладбищ и частных крематориев — с одной стороны, видимое конкурентное благо (конкуренция кладбищ по крайней мере лучше, чем конкуренция на кладбище). Но только при тотальном государственном надзоре.

— В прошлый раз вы говорили об электронном документообороте. Потому что понятно, что домовые книги нужно переводить в электронный вид, иначе невозможно. Какие успехи в этой области?

— Успехи есть — максимальная оцифровка вот тех самых домовых книг. Она завершена на 100%. Те сведения, которые содержались в 4,5 тыс. книг о порядка 7 млн захоронений, теперь находятся в цифре. По сути, никакие злоупотребления с перерегистрацией теперь принципиально невозможны. Сведения максимально защищены. Это создает пространство, такую big data, на которую мы с течением времени наложим уже клиентские сервисы — дистанционное получение государственных услуг, благоустройство, поиск места захоронения и др.

— Но эти базы не появятся в открытом доступе?

— Нет, конечно. Точнее, понятно, что поиск места захоронений c последующим мемориальным действием, например возложением цветов, вам может быть доступен. Но принципиальные юридические действия и некоторые услуги сможет получать исключительно ответственное за захоронение лицо в своем личном кабинете.

Сейчас мы проводим инвентаризацию мест захоронения уже на месте с присвоением им GPS-координат. По сути, по итогам этой инвентаризации (сейчас выполнено порядка 15% от общего объема) каждое место захоронения превратится в полноценный конкретизированный, кадастрированный объект права.

Итогом двух программ (оцифровки и инвентаризации) станет уникальная структурированная база данных. Это как если бы единый государственный реестр недвижимости соединить с данными паспортного стола. Полностью завершить программу инвентаризации мы планируем в течение двух-трех лет. А запуск каких-то клиентских сервисов на базе уже оцифрованных проинвентаризированных мест, я думаю, возможен ближе к концу следующего года.

Люди в отрасли

— Расскажите немного о кадрах. Есть мнение, что профессиональных организаторов похорон, заведующих кладбищем не хватает. И «Ритуал», насколько я понимаю, их самостоятельно обучает.

— Да. На базе собственного лицензированного учебного центра, включенного в систему профессиональных стандартов.

— Есть ли действительно нехватка и что нужно делать? Нужны ли вузы, какие-то специальные учреждения?

— Мы это обучение проводим в формате дополнительного образования. Нужно ли такое комплексное базовое обучение? Все-таки хороший специалист формируется в этой сфере больше эмпирически. По сути, те дисциплины, которые составляют нашу учебную программу (это профессиональная юридика, социология, психология, общее развитие, благоустроительные дисциплины), создают тот необходимый базис, на который уже наслаивается определенный опыт. Я уже говорил, что кладбище находится на стыке права, обрядов, религии, коммунального хозяйства. Поэтому мы наполняем теорией по всем направлениям и дальше обучаем уже в процессе работы. В этом смысле мы, как учебное заведение, конечно, даем наиболее полноценное формирование той личности, которая потом будет контактировать с человеком, переживающим горе, и которая должна быть таким уверенным проводником.

— Хароном?

— Хароном, но эмпатирующим все-таки. Не циником.

— А откуда вообще люди приходят в отрасль?

— У нас 50% агентов и организаторов похорон до приема на работу не были ранее связаны с ритуальной сферой. Чаще всего это бывшие менеджеры из различных сфер ретейла. И на самом деле они демонстрируют с течением времени лучшие результаты [чем те, кто изначально работал в похоронной сфере]. Причем в первую очередь с позиции той самой цивилизованной клиентоориентированности.

— Это хорошо. Кстати, больше мужчин или женщин в этой отрасли?

— Треть работников нашего учреждения — женщины. Причем на разных позициях, от заместителей директора до агентов. Эмансипация не дошла до ритуальной лопаты. Думаю, что до копки могил женщинами и не дойдет.