Союзное руководство это

Значение словосочетания «союзное руководство»

Значение словосочетания не найдено.

Союзная власть

Cтраница 1

Союзная власть осуществляется Союзным советом из представителей всех штатов.
 [1]

Союзная власть может иметь привилегию использования природных богатств всего союза постольку, поскольку это необходимо для покрытия расходов союза. Кроме этого, союзной власти предоставляется право контроля над соотношением эко-нсмктс-ских сил штатов.
 [2]

Это решение было принято на совещании союзных властей в Ульмо в марте 1525 г. в момент, когда представители Швабского союза еще вели переговоры с восставшими.
 [3]

Все источники государственных доходов согласно конституции разграничены между союзными властями и властями штатов. В распоряжение штатов выделены преимущественно мелкие и устарелые налоги, часть к-рых штаты передают местным органам власти низших ступеней.
 [4]

Однако центральной точкой — осью — политического конфликта на всем протяжении 1990 — 1991 гг. остаются отношения между российскими и союзными властями, персонифицированными в фигурах Ельцина и Горбачева. Суверенитет России становится по сути дела политической платформой противостояния Центру, главные усилия которого направлены на поиск формально-правовых и общеприемлемьтх оснований сохранения Союза ССР в обновленном варианте.
 [5]

С конца августа 1991 года политическая ситуация резко изменилась-союзное руководство почти в полном составе ( кроме Президента СССР) скомпрометировало себя и вся структура союзной власти начала строиться фактически заново. Во многом под давлением России произошел отказ от разработанного и готового к подписанию Союзного договора, работа законодательных структур СССР была приостановлена, правительство СССР ликвидировано, создание дееспособных исполнительных или хотя бы координирующих союзных органов фактически не было допущено. Все усилия по созданию действенного экономического союза во второй раз оказались сорваны. Логичным завершением такой политики была денонсация Союзного договора 1992 г., ликвидация СССР и создание символического Содружества Независимых Государств. Это было политической трагедией, а для очень многих людей, живущих на территории бывшего СССР, стало личной драмой и по сей день воспринимается как тяжелая беда.
 [6]

Республик, состоя в непосредственном подчинении соответствующим центральным органам Союза Социалистических Советских Республик, действуют под контролем Совета народных комиссаров и Башкирского центрального исполнительного комитета, исполняют все распоряжения и задания последних, не противоречащие общим директивам союзной власти, и назначаются и смещаются соответствующими органами Союза Социалистических Советских Республик по согласованию с Башкирским центральным исполнительным комитетом.
 [7]

Союзная власть может иметь привилегию использования природных богатств всего союза постольку, поскольку это необходимо для покрытия расходов союза. Кроме этого, союзной власти предоставляется право контроля над соотношением эко-нсмктс-ских сил штатов.
 [8]

Так называется международное соединение независимых государств, основанное для охранения внутреннего порядка между государствами и для защиты от общих врагов. Так как соединение это покоится на международном договоре, то оно не ограничивает суверенитета членов союза и не создает союзной власти, которая бы стояла над ними. Союз государств есть соединение непрочное и встречается в истории лишь как временное, переходное явление. Примерами служат: союз Соединенных Нидерландских Штатов, впоследствии обратившийся в единое государство, Соединенные Штаты Северной Америки в период 1776 — 1787 гг., Швейцарский Союз 1816 — 1848 гг., Рейнский и Германский союзы.
 [9]

Однако процесс находился под сильным давлением глав республик и, особенно, России и подписание Союзного договора должно было привести к полной реорганизации всей союзной власти, включая замену персоналий.
 [10]

В настоящее время в мире существует только одна К. Австро-Венгрия до 1918 г., Швеция и Норвегия до 1905 г., США с 1781 по 1787 г., Швейцария с 1815 по 1848 г., с 1958 по 1961 г. конфедерацию составляли Египет и Сирия, с 1982 по 1989 г. Гамбия и Сенегал. Никакие решения союзной власти не имеют силы без согласия субъектов К.
 [11]

Личная уния не представляет особого интереса. Это — случайное соединение государств. Состоит она в том, что престолы двух монархий случайно, благодаря совпадению в порядке наследования, соединяются в руках одного и того же монарха. Уния длится, пока продолжается такое совпадение. Так, в 1837 г. прекратилась уния между Англией и Ганновером, так как в Англии престол перешел к женщине, а в Ганновере женщина царствовать не может. Пока уния длится, между соединенными государствами невозможна война. Реальная уния есть установленное намеренно объединение лица монарха в двух государствах. Основана она на международном договоре; впрочем, под влиянием такого договора в каждом из соединенных унией государств могут быть изданы и соответственные законы о престолонаследии, скрепляющие унию узами государственного права, которое совпадает в обоих государствах в этом отделе. Уния может повести к образованию и еще некоторых общих учреждений и к выделению общих дел. Но никакой общей союзной власти над соединенными государствами она не создает. Каждое государство остается [ с.
 [12]

Страницы:  

   1

 СОЮЗНОЕ РУКОВОДСТВО О СОЮЗНОМ ДОГОВОРЕ

Накануне IV Съезда народных депутатов СССР руководство ВС СССР и КПСС сочло

необходимым высказать свои взгляды на проблемы, отраженные в п. 2 повестки
        дня Съезда (концепция Союзного договора и процедура его принятия). 11
        декабря Пленум ЦК КПСС принял постановление «О концепции Союзного договора
        и задачах партийных организаций», а 12-го Председатель ВС СССР Анатолий
        Лукьянов провел пресс-конференцию, на которой большая часть вопросов
касалась именно Союзного договора.

Парламентский обозреватель «Ъ» МАКСИМ СОКОЛОВ анализирует проблемы
процедурного характера, возникающие в связи с Союзным договором.

Пункт 1 постановления ЦК КПСС гласит: «ЦК КПСС выступает за юридическое
        оформление и закрепление в возможно короткие сроки нового государственного
        устройства страны». Свою позицию ЦК объясняет тем, что иначе в республиках
        окончательно воцарится пагубное безначалие и попрание прав человека. Отсюда
        логически вытекает другой тезис постановления: «Партия отвергает
        возможность каких бы то ни было компромиссов с националшовинистами,
ставящими своей целью развал Союза».

«Национал-шовинистами» часто называют руководителей тех республик, которые
        заявили о своем отказе подписывать Союзный договор. Более того: выражение
        «ставящими своей целью развал Союза» может быть применено и к тем
        республиканским лидерам, которые в принципе выступают за Союз, но видят
        иные пути к подписанию договора, чем ЦК КПСС. Генеральный секретарь ЦК КПСС
        (он же — Президент СССР) Михаил Горбачев, очевидно, не может идти против
        воли своей партии, предписывающей воздерживаться от компромиссов. В этом
        случае не вполне ясно, как и кто будет подписывать договор — документ, по
        самой своей природе являющийся плодом соглашения двух или более сторон,
ipso facto — плодом компромисса.

Поскольку официальные должностные лица республик — не только мятежных
        Грузии, Литвы, Латвии и Эстонии, но даже таких , как Россия и Казахстан, —
        занимают более или менее уклончивую позицию, центральному руководству
        необходимо изыскать такую процедуру заключения договора, которая могла бы
        либо вообще исключить из этого процесса чересчур упорно торгующихся
        лидеров, либо оказать на них серьезное давление. Намеком на такую процедуру
        может служить п. 3 постановления ЦК КПСС: «Пленум высказывается за четкое
        определение… субъектов договора… Вопрос о членстве в Союзе должен
        решаться свободным волеизъявлением народа, в том числе путем референдума».
        ВС союзных республик в качестве субъектов договора тем самым четко не
определены.

Выступая 12 декабря на пресс-конференции в ВС СССР Председатель ВС СССР
        Анатолий Лукьянов развил эту тему. Он сообщил, что договор будет
        подписываться «полномочными представителями субъектов федерации», как то
        было в 1922 году. При этом, по мнению Лукьянова, договор «не требует
        ратификации ВС республик, если он будет подписан полномочными делегациями»,
        зато «возможен республиканский и союзный референдум — большинство населения
за Союз».

Действительно, п. 4 повестки дня Съезда — обсуждение и принятие Закона «О
        порядке проведения референдума в СССР». Если такой союзный референдум будет
        проведен, то никакая обструкционистская позиция населения и парламентов
        малых союзных республик не может служить препятствием к общеположительному
        результату плебисцита. Но будет ли союзный референдум только элементом
        процедуры подписания договора — или решающей его частью, осталось неясным.
        На вопрос корреспондентки Times, в какой мере союзный референдум охраняет
        права республик, Лукьянов с неожиданной горячностью отвечал: «Madame, вы
        думаете, мы давали вексель, что не поумнеем? Закон о референдуме
предусматривает подведение итогов не только по Союзу».

В процедуре подписания договора был и другой подводный камень: неясно, как
        соотносится статус республик, не подписавших договора, со статусом
        республик, его подписавших. Наблюдатели отметили, что полная юридическая
        непроработанность этого вопроса вызвала и совершенно неожиданную
        задиристость переставших что бы то ни было понимать западных
        корреспондентов, и большую нервозность Лукьянова. Можно предполагать, что
это было лишь прелюдией к съездовским дебатам на эту же тему.

Сущность юридического казуса: союзное руководство желает, чтобы республики
        подписали новый Союзный договор, но не желает, чтобы при этом аннулировался
        старый — ведь иначе союзной республике достаточно заявить о своем нежелании
        подписывать новый договор, чтобы оказаться вне Союза. И на абсолютно
законном основании миновать «Закон о выходе из СССР».

Чтобы чрезмерно не упрощать жизнь мятежных республик, был предложен подход,
        сформулированный 3 декабря Председателем Совета Национальностей ВС СССР
        Рафиком Нишановым: республики, не вошедшие в обновленную федерацию,
        останутся в федерации ветхой, а их жизнь будет регулироваться ныне
        действующим законодательством. А это порождает сразу две серьезные
проблемы:

— Могут ли в одном государстве действовать сразу две конституции,
базирующиеся на двух разных союзных договорах?

— И Союзный договор 1922 года, и проект Союзного договора 1990 года хотя бы
        теоретически исходят из посылки: полномочия центра делегированы ему
        республиками и сам центр есть лишь эманация воли республик. Тогда,
        юридически говоря, послушные республики образуют один центр, а непослушные
        — другой. И при этом оба центра будут, согласно замыслу авторов
конструкции, возглавляться одними и теми же лицами.

Лукьянов исходил все-таки из того, что «конституция будет действовать
        одна… мы найдем правовой режим существования в Союзе республик с разными
статусами».

При этом он de facto полагал, что конституция не будет базироваться на
        новом Союзном договоре: отстаивал сохранение тандема «Съезд — ВС» (хотя в
        проекте Союзного договора Съезда народных депутатов нет) и отверг
        возможность выборов нового Президента обновленного Союза: «Я всегда исходил
        из того, что Президент есть и срок его полномочий определен Конституцией
(до 1995 года. — «Ъ).

Пока что обозреватели сходятся в том, что юридические советники Президента
        проработали вхолостую, и о корректной процедуре обновления Союза можно
        только мечтать. А это не пустое крючкотворство: процессуальные нарушения
        считаются достаточным основанием для кассации любого юридического акта,
каким Союзный договор, несомненно, является.

… Когда Лукьянову сообщили, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев
        удивлен включением Союзного договора в повестку дня Съезда, он отвечал: «Я
        удивлен удивлением Назарбаева». Если учесть неотработанность процедур
        договора, выносимого на съезд, Назарбаев, возможно, удивится удивлению
        Лукьянова. И не он один.
       —

Статья на тему: «Борьба сталинской и ленинской концепций объединения Советских республик»

Автор: Тарусина Дарья Николаевна,

учитель истории и права

МОУ гимназии№45

г. Комсомольска-на-Амуре

В 2022 году исполняется 100 лет со дня создания СССР. Cегодня, на повестке дня стоят вопросы создания новых интеграционных форм объединения государств, как 100 лет назад, когда в 20-ых гг. XX века обсуждался вопрос о формировании нового многонационального межгосударственного образования — Союза евразийских стран, который вошёл в историю, как Союз Советских Социалистических Республик. Важнейшим вопросом, горячо обсуждавшимся тогда был вопрос статуса республик, которые образуют новый союз.

Фактор межгосударственного объединения занимает существенное место в развитии мира и отдельных государств на сегодняшний день. Практически в любом регионе мира можно найти интеграционные группировки. Примерами самых крупных межгосударственных объединений являются Содружество Наций, Европейский Союз, Совет Европы, Содружество Независимых Государств (СНГ) и Сообщество суверенных государств (ССГ). Среди тихоокеанских государств, особо яркими примерами являются: Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Российская Федерация является членом многих из данных образований. Каждая форма объединения стран имеет свои цели и свой механизм функционирования. Разработать правильную основу, на которой бы создавалось объединение довольно трудно, ведь допустив хотя бы один просчет, его ждет распад. Подобная картина складывается сейчас, когда многие межгосударственные образования на политической основе просто разваливаются. С этой точки зрения, изучение советского опыта объединения является полезным и актуальным.

1.Концепция И. В. Сталина

После 1920 года территория ранее Российской империи состояла из независимых социалистических республик РСФСР, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Грузия, Армения, Дальневосточная республика и две среднеазиатские «народные республики» — Хорезмская и Бухарская, которые находились под советским влиянием. Зоной европейского влияния были Прибалтийские страны(Латвия, Литва, Эстония), Финляндия и Польша. Каждая республика имела собственные органы государственного управления, у них действовала своя конституция, но фактическая власть в республике принадлежала коммунистическим партиям, входившим в состав РКП(б) [10]. Главной целью коммунистов было построение социалистического общества, для этого было необходимо объединение всех наций и народностей. Государственное объединение независимых республик имело предпосылки: хозяйственная взаимосвязь национальных районов; необходимость совместного выживания однотипных политических режимов в кругу капиталистических стран; историческая принадлежность территорий к единому государству – Российской Империи.

В 1920-1921 гг. между РСФСР и Украиной, Белоруссией, Азербайджаном, Арменией, Грузией были заключены союзные договоры в сфере военной, хозяйственной, дипломатической деятельности. Республики объединили под руководством высших государственных органов РСФСР свои вооруженные силы, тяжелую промышленность, финансы, транспорт, почтово-телеграфную связь. Украина и Белоруссия объединили с РСФСР также и внешнюю торговлю [20].

На VIII Всероссийском съезде Советов в декабре 1920 года был принят государственный план электрификации России, названный планом ГОЭЛРО. Он предусматривал создание единой энергетической сети и развитие на ее основе экономики всех советских республик. Учитывая все эти факторы, перед большевиками стоял вопрос создания единого государства. И в этом вопросе было две генеральных линии: И. В. Сталина и В. И. Ленина.

Важнейшей работой И. В. Сталина летом и осенью 1922 года являлась работа по созданию нового советского многонационального объединения, которое получило название «план автономизации».

Иосиф Виссарионович понимал, что сложившаяся ситуация в государстве и на международной арене к 1922 году является опасной для РСФСР. Тяжелая обстановка складывалась на Кавказе. Заботясь о сохранении всех частей страны, И. В. Сталин думал, прежде всего, о Кавказе. Пока были разговоры об укреплении государственности, Сталин готовил политическую базу для объединения Грузии, Армении, Азербайджана в Закавказскую советскую федеративную социалистическую республику(ЗСФСР). Слияние сил данных независимых республик сможет защитить границы ЗСФСР от нападений персов и турков.

Внешняя политика РСФСР второй половины 1922 года характеризовалась тесными взаимоотношениями с Белоруссией. Ситуация на Украине в этот период времени складывается непростая, потому что восточные районы и центр Украины, имевшие смешанное население, древние общерусские традиции, стремятся к единой государственности, а на западе имелось немало жовктоблокитников, петлюровских и гетмановских повстанцев, которые отстаивали «независимую Украину», за руководящие посты в предполагаемой самостоятельной державе. На юге — молодые республики создали свою Закавказскую федерацию. В Средней Азии царил полный политический хаос. В совокупности с этим отсутствовало какое-либо законодательство, какая-либо платформа для объединения республик. Такая ситуация предстала перед Наркомом по делам национальностей И. В. Сталиным, который стремился удержать, сохранить, воссоединить эти субъекты. Сталин представлял будущее этих государственных элементов как «единая и неделимая!», за что был подвергнут критике со стороны партийных масс [13, c. 166]. Это связано с тем, что данный лозунг часто выдвигали монархисты. Но Иосиф Виссарионович не собирался менять свою позицию по данному вопросу. В первую очередь, он обосновывал это тем, что стирание границ и мировая революция могут и не произойти, а угроза границам и суверенности государств существует и с ней нужно бороться при помощи единого сильного государства

10 августа 1922 года по инициативе генерального секретаря ЦК РКП(б) Политбюро приняло решение создать комиссию для подготовки предложения по усовершенствованию федеративных взаимоотношений между РСФСР и другими республиками, то есть комиссию по выработке политических основ для объединения всех раздроблённых частей в единое целое государство. Состав комиссии был утвержден на следующий день Оргбюро ЦК РКП(б). И. В. Сталин значился первым в списке членов комиссии. Далее: В. В. Куйбышев (кандидат в члены ЦК ВКП(б), начальник Главэлектро; руководитель осуществления плана ГОЭЛРО), Г. К. Орджоникидзе(член ЦК партии), С. А. Агамали-оглы (от Азербайджана), А. Ф. Мясников, а точнее — Мясникян (от Армении), П. Г. Мдивани (от Грузии), Г. И. Петровский (от Украины), А. Г. Червяков (от Белоруссии) и ещё несколько авторитетных товарищей.

Комиссия состояла из представителей от каждой республики, которые занимали в ней достойное место, но главную роль по своему положению играл в ней Иосиф Виссарионович. О создании и работе комиссии не сообщили В. И. Ленину. Причиной этому послужило резкое ухудшение его здоровья [7].

Проект решения, названный «Планом автономизации», подготовил лично, консультируясь с членами комиссии, сам Иосиф Виссарионович. План был прост по содержанию. Соответственно плану, республики должны объединиться на равных началах в единое государство. Государственная власть, сосредоточенная в Москве, распространяется на всю территорию союза. Республики сохраняют свою автономию в границах единого государства: сохраняются местные органы власти, язык, право решения ряда внутренних вопросов. «План автономизации» был принят без поправок и добавлений. Украина, Белоруссия и Закавказская федерация входят в РСФСР на правах автономных республик — формулировка простая и чёткая. Однако на местах против этого решения выступили государственные деятели, которые сами рвались к государственной власти.

ЦК КП(б) Украины, Компартии Азербайджана, Армении полностью поддержали решение. Белоруссия сомневалась, высказавшись за то, чтобы сохранить пока прежнее положение. А самый тяжёлый удар по плану нанесла Грузия, родная И. В. Сталину республика, — ЦК компартии Грузии, где руководил П. Г. Мдивани, собравший вокруг себя группу националистов и стремившийся обрести всю полноту власти. «План автономизации» был признан в Грузии преждевременным и не подлежащим рассмотрению партийных масс, так как обсуждение этого решения Мдивани боялся. Формулировка отказа была туманной: «Объединение хозяйственных усилий, общей политики считаем необходимым, но с сохранением всех атрибутов независимости».

«Грузинский инцидент» длился продолжительное время, был сложен и запутан. Разногласия разрослись до такой степени, что грузинский ЦК решил всем составом выйти в отставку. В Москве эту группу поддерживали Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин и Г. Е. Зиновьев. Они считали, что члены грузинского ЦК правы, возмущаясь военно-командным стилем руководства Заккрайкома, высказывая свой особый подход к вступлению Грузии в новое общее государство. Все эти события вызывали негодование И. В. Сталина, именовавшего членов Грузинского ЦК «фракцией национал-коммунистов». Была создана специальная партийная комиссия, членами которой являлись Ф. Э. Дзержинский (председатель), Д. З. Мануильский и В. С. Мицкевич-Капсукас. Они, расследовав деятельность членов грузинского ЦК, Заккрайкома и поведение Орджоникидзе, решительно поддержали точку зрения Сталина [13, c. 168 – 169].

В. И. Ленин только в конце сентября узнает о проекте и вызванных им спорах. Он выступает категорически против плана «автономизации», обосновывая свою позицию присутствием в концепции замаскированного «великорусского шовинизма», отступление от принципов пролетарского интернационализма. 26 сентября Ленин написал письмо членам Политбюро ЦК РКП(б), в котором подчеркнул, что вопрос объединения республик является архиважным, при котором недопустима торопливость.

Теперь образованием единого государства занялся сам В. И. Ленин. Он изучил документы, связанные с «Планом автономизации», провел личные встречи с представителями республик, после чего пригласил к себе Сталина.

Владимир Ильич считал, что принятие «Плана автономизации» будет движением назад, а не вперёд. Он аргументировал свою позицию, сославшись на то, что республики уже освоились с самостоятельным положением, создали свои органы управления, построили национальный аппарат. Изменение этой составляющей республик, несомненно, приведет к волне недовольства. Следовательно, объединяться надо на иной, на принципиально новой основе. Он видел ее в полном равноправии республик, а не в подчинении республиканских органов власти государственным, как это предлагал Сталин. Для этого необходимо создание ещё одного этажа власти (общегосударственной), в которой все республики будут иметь одинаковое представительство [17].

Сталин был не согласен с предложением Ленина. Он считал, что создавая еще один этаж государственных органов, увеличивая численность чиновников, утяжелится бюрократический аппарат, следовательно, возникнут сложности при управлении новым союзным государством. И это в угоду требований некоторых «независимцев» из одной-двух республик.

Сталин, любивший четкость и категоричность, хотел покончить с делом один раз и надолго, навести полный порядок в одном вопросе и браться за другой. Он мог обдумывать, вести, направлять сразу несколько дел, но чем дальше они затягивались, тем сильнее раздражали его. Он не был столь многообразен, как Ленин, для которого разбираться сразу в десятках процессов было совершенно обычным состоянием. Иосиф Виссарионович хотел строить такое государство, которым легче, проще было бы управлять. Сталин хотел завершения, результата, а Ленин, вероятно, считал, что сейчас надо лишь повернуть поток в нужное русло, не бетонируя накрепко берега, чтобы при необходимости легче было варьировать, искать иных возможностей.

Иосиф Виссарионович про сложившуюся ситуацию говорил: «План автономизации не так уж плох сам по себе, однако план построения государства слишком важен для того, чтобы его выдвинул Сталин.»

Отмена «плана автономизации» вела за собой последствия, которые усложнили в будущем государственное устройство СССР: если бы республики объединились так, как предлагал Иосиф Виссарионович, СССР избежал бы потом многих трудностей, неразберихи, бюрократической волокиты. Меньше было бы поводов для разных недовольств: маленькая Эстония, до революции не считавшаяся государством, а провинцией,— имеет свой ЦК партии, а огромная Россия его не имеет; Грузия обладает правом выхода из состава СССР, а Абхазия или Аджария нет, так как по Конституции союзные республики имели право выхода из СССР, а автономные не имели.

Отмена «Плана автономизации» имела для Иосифа Виссарионовича целый ряд неприятных последствий. По сути, ему было выражено недоверие. Он оказался отринутым от основных решений при важнейшем событии — рождении нового государства [13, c.171 – 172]. В доклад об образовании СССР, который Сталин готовил для Объединительного съезда, было внесено много ленинских поправок, которые фактически изменили его суть [5, c. 412 – 414].

2.Концепция Ленина

25 сентября 1922 г. материалы Комиссии, среди которых находились проект Сталина, резолюция и протоколы заседаний Комиссии, резолюции Центральных Комитетов Азербайджана, Армении и Грузии, а также и материалы по Белоруссии и Украине, направили в Горки, где в то время находился В. И. Ленин. Он рассмотрел документы, после чего вызвал к себе на беседу Сталина. В этот же день Ленин направляет Каменеву письмо для членов Политбюро ЦК РКП(б), которое специально посвящено работе Комиссии и позиции Сталина. Согласно этому письму, В. И. Ленин 25 сентября, то есть накануне встречи со Сталиным, уже встречался с одним из членов Комиссии – Г. Я. Сокольниковым, а 27 сентября собирался встретиться я с П. Г. Мдивани. Ленин в своем письме упомянул о том, что вопрос создания союзного государства является очень важным, поэтому, Сталин, выдвигая свою концепцию по его политическому строительству, торопится. Далее Ленин сообщает об одной уступке, которую И. В. Сталин согласился сделать. Вместо «вступления» в РСФСР предлагалось написать: «Формальное объединение вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии». Смысл данной уступки состоял в том, что мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и другими и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, «Союз Советских Республик Европы и Азии» [12].

Поправка, действительно, носила принципиальный характер. В литературе прямо писалось о том, что в своем письме 26 сентября Ленин выдвинул и обосновал идею образования Союза ССР на началах полного равноправия всех независимых советских республик, максимального соблюдения их суверенных прав. Таким образом, создавалась федерация нового типа, путем коренного изменения конструкции будущей страны. Собственно, для Ленина это не было чем-то абсолютно новым. Вопрос создания союза советских республик Ленин поднимал еще на Апрельской конференции: «Мы хотим братского союза всех народов.», «Партия российского пролетариата вступит в братский союз с такими рабочими партиями других стран, которые революционно борются и в своей стране за переход всей государственной власти в руки пролетариата». Эта идея оставалась важной для В. И.Ленина и осенью 1922 г. Для урегулирования взаимоотношений центра и окраин, Москвы и республик, Ленин предлагает создать новый этаж руководства и предоставляет его в последующих замечаниях на проект Комиссии. По 2-му параграфу резолюции В. И. Ленин выдвигает идею создания «Общефедерального ВЦИКа Союза Советских Республик Европы и Азии». И после этого следует его еще одно важное соображение: «Важно, чтобы мы не давали пищи «независимцам», не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик» [18].

В. И. Ленин предложил и другие поправки в Резолюцию 24 сентября в том же направлении, что и предыдущие. Он подчеркнул, что его проект является незаконченным, потому что в него будут внесены добавления и изменения после встречи с Мдивани и другими товарищами. Согласно этому письму, Сталин согласился перенести внесение резолюции в Политбюро ЦК до приезда Ленина, который должен был приехать в Москву 2 октября. Тем временем, естественно не ранее 26 сентября 1922 г. проект об отношениях РСФСР с независимыми Советскими Социалистическими Республиками за подписью членов комиссии ЦК-Сталина, Орджоникидзе, Мясникова и Молотова разослали всем членам и кандидатам ЦК РКП(б). В нем указывалось о внесении в ЦК «несколько измененной, более точной формулировки решения Комиссии ЦК». Далее говорилось о необходимости заключения договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об их объединении в Союз Социалистических Советских Республик с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза, сообщалось об органах Союза и республик. Таким образом, получилась, не подкорректированная, а кардинально измененная под непосредственным влиянием Ленина резолюция. При этом Ленин, конечно, хорошо учитывал и решения VIII съезда партии, где специально подчеркивалось: «Все решения РКП и ее руководящих учреждений, безусловно, обязательны для всех частей партии, независимо от национального их состава», и резолюцию ее X съезда «О единстве партии», которые послужили опорой и, вместе с тем, подстраховкой единства всех советских республик [4].

И. В. Сталин согласился с важнейшим замечанием Ленина, хотя в ответном письме от 27 сентября, адресованном членам Политбюро, где он отказывался от принципа автономизации и признавал необходимость объединения республик в Союз советских республик Европы и Азии, возразил против предложения о создании общефедерального ЦИКа, так как это приведет к созданию в Москве двух палат – русской и федеральной, а также против создания союзных наркоматов. И. В. Сталин в своем письме подчеркнул: «Едва ли можно сомневаться в том, что эта „торопливость“ дает пищу «независимцам» в ущерб национальному либерализму т. Ленина». Однако по главному вопросу об отказе входить независимых республик в состав РСФСР Сталин все-таки признал справедливым предложение Ленина, а это было коренным вопросом разгоревшейся дискуссии [12].

Работа над проектом по созданию союзного государства по –прежнему продолжалась. Ленин уже 27 сентября встретился с Г. К. Орджоникидзе, который был сторонником автономизации, а также с П. Г. Мдивани, который категорически выступал против нее. На следующий день, 28 сентября В. И. Ленин встретился с противниками автономизации — членами ЦК Компартии Грузии М. С. Окуджавой, Л. Е. Думбадзе, К. М. Цинцадзе. В этот же день он беседовал с председателем армянского Совнаркома А. Ф. Мясниковым, который разделял идею автономизации. Таким образом, Ленин выслушал аргументы и тех и других представителей республик, и, основываясь на этом, попытался выработать оптимальную конструкцию для строительства союза. По-видимому, доводы Ленина, во всяком случае, во время этих бесед, убедили обе стороны. Подробности этих переговоров в источниках не отражены и приходится руководствоваться предположениями [4].

Ленин, с одной стороны, сохранил свою установку на создание союза советских республик, с другой предложил создание нового руководящего этажа. Соответственно, сохранялся принцип равноправности со столь необходимой для такой большой страны как Страна Советов централизацией. И для старой России необходимость большей централизации, нежели для многих других стран была очевидной. Действительно, В. И. Ленин предложил оптимальный вариант учета централизма и федерализма для того времени, учитывая, что партия была единой и правящей, и использование ее как инструмента управления постоянно учитывалось Лениным. В тех условиях необходимо было, с одной стороны, успокоить национальные интеллигенции, которые в своем большинстве были настроены антисоветски, а с другой стороны — не допустить раскола в самой партии. Поскольку уже пример Украины, где председатель украинского правительства Раковский был на одних позициях, а первый секретарь ЦК украинской компартии, на других, очень настораживал.

По истечению нескольких дней после письма В. И. Ленина Л. Б. Каменеву, 28 сентября 1922 г. Х. Г. Раковский, который находился в это время на отдыхе в Крыму, написал большое письмо И. В. Сталину, в котором изложил свои замечания по проекту резолюции о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками, отмечая неясности и противоречия, которые присутствуют в проекте. В первую очередь, в письме был затронут вопрос подчинения органов республик российским правительственным органам. Он прямо писал о необходимости поставить на прочные начала отношения РСФСР с независимыми республиками. Эту необходимость он видел в проявлениях новой экономической политики, освободившей мелкобуржуазную капиталистическую стихию, стремящуюся к захватам, которые характерны для капитализма. В этой связи усилилась необходимость урегулирования отношений между центром и местами с целью более правильного распределения всех благ страны между трудовыми массами всей федерации.

Вторым доводом, который Х. Г. Раковский приводит в пользу необходимого урегулирования, является международное положение. В момент вступления в политические и хозяйственные отношения с капиталистическим миром, необходимо большее, чем когда-либо единство руководства. Третий довод заключался в необходимости доведения до конца строительства советской государственной формы и прекращения составления коротких схематических договоров, которые часто пересматриваются и даже отменяются. Далее Раковский критикует Резолюцию, принятую комиссией, которая, по его мнению, тоже будет нуждаться, причем в ближайшее время, в новом пересмотре [12].

Х. Г. Раковский считал, что проект не выработал правильных принципов для построения действительной федерации. В соответствии с Раковским, новая политика по отношению к республикам будет рассматриваться как нэп, который перенесли в область национальных отношений и это при заметном обострении национальных чувств, в условиях, когда сам пролетариат поддался общей мелкобуржуазной стихии. Эта новая политика в скором времени ударит и по планам хозяйственного возрождения, потому что хозяйственная инициатива независимых республик чрезвычайно сужена [7].

Этот новый проект резолюции датируется периодом начала октября, точнее до 6 октября и уже в первом его пункте было записано: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в «Союз Социалистических Советских Республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава «Союза». Это был первый и важнейший пункт проекта постановления комиссии, предложившей название нового будущего государства – Союз Социалистических Советских Республик. Затем излагались предложения по организации государственных органов, согласно которым часть комиссариатов подлежала союзному подчинению, а часть республиканскому. Высшим органом Союза предлагалось считать Союзный ЦИК, куда предлагалось включить представителей ЦИКов РСФСР, Закавказской федерации, Украины и Белоруссии пропорционально представляемого ими населения. Исполнительным органом Союзного ЦИКа предлагалось считать Союзный Совнарком, который назначался Союзным ЦИКом. Проект этой резолюции подписали члены комиссии ЦК И. В. Сталин, Г. К. Орджоникизде, А. Ф. Мясников, В. М. Молотов [10].

Таким образом, создание единого союзного государства с республиками, которые входили в бывшую Российскую Империю, в начале 1920х годов было необходимо. Исходя из этого, в сентябре 1922 года сложилось противоборство двух основных концепций по объединению союзных республик, которые предложили И. В. Сталин — Генеральный Секретарь ЦК РКП(б), В. И. Ленин — Председатель СНК РСФСР. Эти две концепции координально отличались друг от друга. План «автономизации» предполагал вхождение в состав РСФСР всех остальных республик на правах автономий с потерей атрибутов государственности и политического суверенитета. План образования СССР на основе федерации предполагал соединение всех республик на равноправной основе с сохранением атрибутов государственности и суверенитета, за исключением вопросов, передаваемых в ведение Центра, сохранение права свободного выхода из союза. В итоге, в основу для строительства нового союзного государства был положен план В. И. Ленина.

2.1. Принятие Декларации и Договора об образовании СССР

29 декабря 1922 года в Москве состоялась конференция представителей полномочных делегаций Российской Федерации, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации. На ней были обсуждены и одобрены проекты Декларации и Договора об образовании СССР, порядок работы I Всесоюзного съезда Советов.

30 декабря 1922 года открылся I Всесоюзный съезд Советов. В его работе приняли участие более двух тысяч делегатов. Съезд открыл старейший делегат, член Президиума ВЦИК Петр Гермогенович Смидович, участник трех российских революций, член партии с 1898 г.

В. И. Ленин не смог присутствовать на съезде из-за болезни. Рабочим председателем съезда был назначен М. И. Калинин. Он предоставил слово для доклада об образовании СССР И. В. Сталину, который огласил Декларацию и Договор об образовании СССР, одобренный накануне делегациями четырёх объединяющихся республик.

Затем со своей речью выступил М. В. Фрунзе. Он предложил принять Декларацию и Договор за основу, поручив ЦИК СССР передать эти документы для дополнительного обсуждения ЦИК союзных республик, с целью разработать окончательный текст основного закона союзного государства и внести его на утверждение II Всесоюзного съезда Советов. Предложение было принято.

В Декларации были прописаны три причины создания Союза ССР – экономическая, военная и идеологическая: «Разоренные поля, остановившиеся заводы, разрушенные производительные силы и истощенные хозяйственные ресурсы, оставшиеся в наследство от войны, делают недостаточными отдельные усилия отдельных республик по хозяйственному строительству. Восстановление народного хозяйства оказалось невозможным при раздельном существовании республик.

С другой стороны, неустойчивость международного положения и опасность новых нападений делают неизбежным создание единого фронта советских республик перед лицом капиталистического окружения.

Наконец, само строение Советской власти, интернациональной по своей классовой природе, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью.

Все эти обстоятельства повелительно требуют объединения советских республик в одно союзное государство, способное обеспечить и внешнюю безопасность, и внутреннее хозяйственное развитие, и свободу национального развития народов» [1].

В ней говорилось, что Союз является добровольным объединением равноправных народов. Каждая республика имеет право свободного выхода из Союза. В Союз также могут вступить все советские социалистические республики, существующие на тот момент, и которые могут возникнуть в будущем. Создание нового союзного государства должно послужить шагом по пути объединения трудящихся в Мировую Социалистическую Советскую Республику.

В Договоре об образовании СССР подчеркивалось, что независимые советские республики РСФСР, ЗСФСР, УССР и БССР добровольно и на равноправных началах вступают в государственный союз и передают ряд своих полномочий верховным органам центральной государственной власти: изменение внешних границ Союза; заключение договоров о приеме в состав Союза новых республик; объявление войны и заключение мира; заключение внешних государственных займов; ратификация международных договоров; установление систем внешней и внутренней торговли; установление основ организации вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик; утверждение бюджета, единой денежной системы, налогообложение; законотворческая сфера. В договоре определялась сфера полномочий Союза Советских Социалистических Республик, формирование общесоюзных органов государственной власти. Народные комиссариаты иностранных дел, внешней торговли, по военным и морским делам, путей сообщения, почты и телеграфа теперь становились общесоюзными. А комиссариаты финансов, народного хозяйства, продовольствия, труда и рабоче-крестьянской инспекции создавались как союзно-республиканские. Комиссариаты, имевшие непосредственное отношение к особенностям быта, нравам, специфическим формам землеустройства и судопроизводства, языку и культуре народов(комиссариат земледелия, просвещения, здравоохранения, социального обеспечения, внутренних дел, юстиции) оставались республиканскими. Таким образом, учли замечания Раковского, который указал на неясности и противоречия, которые могут возникнуть во взаимоотношениях РСФСР с союзными республиками.

Согласно 26 статье, каждая союзная республика имела право свободного выхода из Союза. В Договоре не были определены сроки его существования и возможность отмены [2].

2.2. Разработка и принятие Конституции СССР

Окончательное юридическое оформление образования СССР завершилось принятием Конституции Союза Советских Социалистических Республик – первой Конституции союзного государства.

27 апреля 1923 года Президиумом ЦИК СССР первого созыва была образована Конституционная комиссия. Ее цель заключалась в завершении подготовки сводного проекта Конституции СССР. В состав комиссии входили представители всех союзных республик.

6 июля 1923 года второй сессией ЦИК СССР было решено утвердить и немедленно ввести в действие Конституцию СССР, а текст её внести на окончательное утверждение II съезда Советов СССР.

Сессия ЦИК СССР избрала первое советское правительство – Совет Народных Комиссаров, главой которого являлся В. И. Лениным. 31 января 1924 года Конституция СССР была единогласно утверждена II Всесоюзным съездом Советов [15].

По своему содержанию Конституция СССР 1924 г. не была похожа на предшествующие ей и последующие советские Конституции. В ней отсутствовали характеристики общественного устройства, главы о правах и обязанностях граждан, избирательном праве, местных органах власти и управления. Это связано с тем, что перечисленные вопросы решались Конституциями республик. Особое внимание в ней было уделено факту юридического закрепления образования СССР, правам Союза и входящих в него союзных республик, системе их высших государственных органов.

Структура Конституции была представлена двумя разделами: «Декларации об образовании СССР» и «Договора об образовании СССР». Договор подразделялся на 11 глав, состоявших из 72 статей [3].

В Конституции были зафиксированы полномочия Союза ССР. Ведению СССР подлежали внешнеполитические отношения, руководство внешней торговлей, установление основ и общего плана развития всего народного хозяйства Союза. Руководство транспортом, почтово-телеграфным делом, утверждение единого бюджета, установление единой денежной и кредитной системы, общих начал землеустройства и землепользования, основ судоустройства и законодательства, принятие общих мер в области здравоохранения и просвещения. Преимущественное право СССР заключалось в организации и руководстве вооруженными силами. Верховные органы СССР решали вопросы о приеме в союз новых республик, об изменении общих границ или границ союзных республик, а также спорные вопросы, возникающие между республиками. Исключительно к ведению съезда Советов СССР относилось утверждение и изменение основных начал союзной Конституции.

Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляла свою власть самостоятельно. Конституция закрепляла право свободного выхода республик из состава Союза, но реальные условия осуществления этого плана не прописывались. Территория союзных республик не могла быть изменена без их согласия. Конституцией устанавливалось единое союзное гражданство.

Важное место в Конституции занимала организация высших государственных органов СССР. Верховным органом власти СССР являлся съезд Советов (ст. 8). Он избирался от городских Советов депутатов из расчета 1 депутат на 25 тыс. избирателей и от губернских съездов Советов – 1 депутат на 125 тыс. (ст. 9), т. е. выборы были неравными. Конституция предусматривала как очередные съезды Советов, созываемые ЦИК СССР, так и созываемые по требованию Союзного Совета, Совета Национальностей или двух союзных республик (ст. 11). В период между съездами высшим органом власти являлся ЦИК СССР, который состоял из двух равноправных палат: Союзного Совета и Совета Национальностей. Союзный Совет избирался съездом Советов СССР из представителей союзных республик пропорционально численности населения каждой в количестве 414 человек (ст. 14). Совет Национальностей формировался из представителей союзных и автономных республик – по 5 от каждой и по одному – от автономных краев и областей (ст. 15). Союзный Совет и Совет Национальностей для руководства текущей работой избирали Президиум. Для получения законопроекту юридической силы, требовалось его одобрение обеими палатами. ЦИК СССР не являлся постоянно действующим органом, он созывался на сессии его Президиумом три раза в год. Могли созываться и чрезвычайные сессии по постановлению Президиума ЦИК СССР, по требованию Президиумов Союзного Совета и Совета Национальностей, а также ЦИК одной из союзных республик. В период между сессиями ЦИК СССР высшим законодательным, исполнительным и распорядительным органом власти являлся Президиум ЦИК СССР, избираемый на совместном заседании Союзного Совета и Совета Национальностей в количестве 21 человека, включая и Президиумы обоих Советов (ст. 26).

ЦИК СССР образовывал правительство – Совет Народных Комиссаров. Структура СНК состояла из председателя, его заместителей, председателя Высшего Совета народного хозяйства и народных комиссаров. СНК СССР являлся исполнительным и распорядительным органом ЦИК СССР и в своей работе был ответствен перед ним и его Президиумом. При СНК СССР было образовано Объединенное Государственное Политическое Управление, основными задачами которого являлись борьба с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом. Верховный суд СССР был признан высшим судебным органом, и был учрежден при ЦИК СССР [3].

Недостатком Конституции 1924 года являлось отсутствие в ней принципа разделения властей. Реально законодательная ветвь власти сосредотачивалась в руках четырех органов: Съезда Советов, ЦИК, Президиума ЦИК, СНК. Верховный суд не был признан отдельной ветвью власти, т.к. учреждался при ЦИК СССР. Одна ветвь власти не могла сдерживать другую. По-прежнему ставка делалась на мировую революцию.

В целом Конституция 1924 г. законодательно закрепила образование принципиально нового многонационального государства – СССР.

Таким образом, основные положения плана «федерализации» В. И. Ленина были нормативно закреплены в договоре о создании СССР, который в будущем послужил источником для создания первой Конституции СССР 1924 года. Декларация и Договор об образовании СССР являются основополагающими документами, с принятия которых 30 декабря 1922 г. начинается история Советского Союза. В дальнейшем, политические основы, прописанные в данных актах, будут закреплены в Конституции 1924 года. Их политическую базу составляют ленинские принципы устройства союзного социалистического государства. Они зафиксировали конституционные основы СССР, определили структуру органов государственной власти и управления СССР, разграничили компетенцию центральных органов и органов республик. Договором было установлено единое союзное гражданство для всех граждан союзных республик и зафиксировано право свободного выхода из Союза каждой из союзных республик. Конституция СССР стала нормативно-правовым актом, регулирующим союзные республики во всех сферах жизни.

Заключение

После распада Российской империи, территории, входившие в ее состав раннее, нуждались в экономическом, военном союзе с РСФСР. Это прекрасно понимало руководство страны, поэтому в 1922 году встает вопрос о создании союзного государства. Главная проблема заключалась в политической базе, на которой бы строилось объединение. Первым, кто предложил план был И. В. Сталин, позднее свой план выдвинул В. И. Ленин. Каждая из этих концепций имела положительные и отрицательные стороны.

Несомненным достоинством плана И. В. Сталина является легкость управления политическим объединением, так как бюрократический аппарат управления не утяжеляется новым слоем государственных служащих (кардинальное отличие от плана «федерализации». Главный недостаток плана «автономизации» — практическое отсутствие свобод и прав республик, при вхождении их в союз, что, в свою очередь, предоставляет концепция В. И. Ленина.

Минус плана «федерализации», который заложил «бомбу медленного действия» в строительство СССР является предоставление союзным республикам права свободного выхода из СССР.

Появление плана «федерализации» обусловлено желанием В. И. Ленина «угодить» Закавказским республикам. План «автономизации» приняли все республики, желающие войти в новый союз, кроме республик Кавказа. Именно после этого инцидента глава государства узнает о плане «автономизации», подвергает его жесткой критике и выдвигает кардинально отличающуюся политическую основу для строительства нового объединения.

Победа в борьбе двух концепций по вопросу объединения советских республик была за планом В. И. Ленина. Это связано с неравным положением должностей авторов концепций в вертикали власти. И. В. Сталин занимал должность ниже, чем В. И. Ленин. Дело не только в должности, В. И. Ленин умел лучше аргументировать, убеждать. На тот момент предложения В. И. Ленина более подходили ситуации и руководителям будущих союзных республик.

Библиографический список

Источники:

Декларация об образовании СССР. 1922. —http://cccp.narod.ru/work/book/deklar_sssr.html

Договор об образовании СССР. 1922 — http://cccp.narod.ru/work/book/dogovor_sssr.html

Конституция Союза Советских Социалистических Республик. 1924. — http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1924.htm

Ленин. В. И. Полное собрание сочинений. Т. 45. – М.: Издательство политической литературы, 1987. – 730 с.

Сталин И.В. Сочинения. – Т. 5. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1947. — 441 с.

Монографии:

Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 1. – М.: Международные отношения, 1990. – 632 с.

Верт. Н. История советского государства. 1900—1991 -http://krotov.info/lib_sec/03_v/er/t_1992.htm

Гимпельсон Е. Г. Формирование советской политической системы (1917–1923 гг.). – М.: Наука, 1995. – 232 с

Гросул В. Я . Образование СССР (1917–1924). — М.: ИТРК, 2007. – 216 с.

Карр. Э. История Советской России. — https://scepsis.net/library/id_2122.html

Морозов Б. М. Советы и образование СССР. — М.: Мысль, 1974. – 141 с.

Сахаров В. А. Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики — http://leninism.su/books/4135-politicheskoe-zaveshhanie-lenina-realnost-istorii-i-mify-politiki.html?showall=&start=18

Успенский В. Д. Тайный советник вождя: Роман — исповедь. Книга 1. — М.:МСП «Интерконтакт». 1990. — 288 с.

Хоскинг Д. История Советского Союза. 1917 – 1991 гг. М., 1994. -510 с.

Статьи:

Аверьев В. В. Первая Конституция Союза ССР. — https://naukaprava.ru/catalog/435/437/5059/38894?view=1

Вестник Московского университета. Серия 11. – М.: Издательский дом МГУ, 2011 – 104 с.

Гилилов С. С. Разработка В. И. Лениным принципов строительства многонационального советского государства. — http://leninism.su/books/4134-o-deyatelnosti-lenina-v-1917-1922-gody.html?showall=&start=2

Гросул В. Я. Принципы создания СССР. — http://www.politpros.com/journal/read/?ID=1569&journal=124

Понтович Э. Э. Союз ССР, как союзное государство. — https://naukaprava.ru/catalog/435/550/3078/28402?view=1

Шестаков В. А. Образование СССР. — http://ruskline.ru/monitoring_smi/2004/03/01/obrazovanie_sssr/

Чтобы разобраться, каковы перспективы сопряжения Союзного государства
России и Белоруссии с другими интеграционными проектами в постсоветском
регионе, следует вообще сначала уяснить себе наше «место в истории». Для
этого нужно оценить, что называется, «основные тренды». Грубо говоря, чтобы
понять, «куда мы идём», следует вспомнить, «откуда мы пришли». Одним
словом, следует для начала обратиться к истории дезинтеграции СССР и
постсоветской интеграции 1990-х. Тогда сразу многое станет ясным.

СССР: как так получилось

Прежде всего: «божьи мельницы мелют медленно». Это сейчас нам кажется, что
в определённые моменты — 12.06.1990, 27.07.1990, 19-21.08.1991, 8.12.1991 —
произошли какие-то эпохальные события. Фактически всё происходило отнюдь не
резко: «цвет времени» всегда меняется постепенно. То, что нам кажется
«рывком», обычно уже фиксирует спонтанно сложившееся положение вещей.

Достаточно вспомнить не развал, а становление СССР. Решение об объединении
республик было принято 29 декабря 1922 года, утвердил его I
Всесоюзный съезд Советов 30 декабря. Однако только через полгода, 6 июля
1923-го, начали работать общесоюзные Совнарком (правительство) и наркоматы
(министерства). При этом фактически и раньше руководство красных (как
стороны в Гражданской войне) было единым (межфракционные политические
противоречия в их среде были явно важнее территориальных). И в результате
формальное образование будущей сверхдержавы вообще прошло, по сути,
незамеченным.

Да и сама революция столетней давности: по состоянию на 25 октября/7 ноября
1917-го Петроградский гарнизон уже давно подчинялся Военно-революционному
комитету, который контролировали большевики (в сравнении с ним силы,
имевшиеся в распоряжении Керенского, — капля в море). Вроде бы ясно, у кого
реальная власть. Тем не менее ещё довольно долго
и после Октября некоторые инстанции пытались выполнять распоряжения Временного правительства, саботируя указания новых властей (это, в частности, в итоге
привело к форсированной национализации финансовой сферы). На селе же
аграрный передел к тому времени де-факто уже состоялся, «Декрет о земле» в
основном лишь легализовал реально сложившееся положение вещей.

С прекращением существования СССР ситуация была чем-то похожая.
Дезинтеграция нарастала постепенно.

Первоначально Горбачёвым планировалась масштабная реформа государственного
устройства. Кроме того, в ходе Перестройки эффективность управления со
стороны союзного руководства стала снижаться. Чтобы решить обе эти
проблемы, был введён институт

Съезда народных депутатов — высшего органа власти в 1989-91 годах. Он имел право «на всё», вплоть до
изменения Конституции СССР (и принятия новой). Однако проблемы только
нарастали.

Идеологический вакуум открыл дорогу национализму. Итогом стали
межнациональные конфликты. В 1990-м начался «парад суверенитетов». Исходно инициативу проявили как раз регионы, пострадавшие от
межнациональных столкновений (первой стала Нахичеванская АССР после событий
в Баку). Но если одним можно, то почему другим нельзя? В итоге под
вопросом оказалось всё территориально-политическое устройство СССР.

В результате полупаралича союзных органов власти шло постепенное
перетекание реальных полномочий от союзного уровня руководства к
республиканскому. Стали приниматься региональные законы, противоречащие
общегосударственным (собственно, все декларации о суверенитете уже
противоречили ст. 74 Конституции СССР).

В составе Съездов оформилась и первая за долгое время легальная оппозиция:
«Межрегиональная депутатская группа» (МДГ). Достаточно популярные на тот момент диссиденты во множестве прошли
в состав депутатов. Фактическим лидером МДГ стал академик А. Д. Сахаров,
также значительную роль играли Г. Попов, А. Собчак и некоторые другие.
Первоначально в состав этой оппозиции вошли представители почти всех
альтернативных официальному идеологических направлений — от монархистов до
анархистов. Объединяли столь разнородные силы лишь требования отмены 6-й
статьи Конституции СССР (о праве КПСС на власть) и введения
многопартийности, а также проведения экономических реформ.

Именно в рамках МДГ стали поначалу выдвигаться самые разные инициативы
государственного переустройства СССР. В частности, лично А. Д. Сахаровым был
предложен проект

Европейско-Азиатского Союза

(«Союза Советских Республик Европы и Азии»): вся территория СССР (кроме
Прибалтики, которая становилась независимой) должна была быть поделена
между примерно 50 республиками равного ранга — по образцу штатов в США,
причём они обладали бы правом выхода. Осенью 1990-го
представителями Украины, Белоруссии и прибалтийских республик из числа
межрегионалов обсуждался план создания «Балто-Черноморской дуги»…

Ситуация изменилась после присоединения к МДГ Бориса Ельцина — серьёзного
партийного функционера, вошедшего в конфликт с Горбачёвым. Он первым из
представителей номенклатуры перешёл на сторону бывших диссидентов. И сразу
же занял в руководстве МДГ весьма значимое место, став одним из её
сопредседателей (фактически он стал «номером два» после Сахарова). После
смерти академика Ельцин единолично и возглавил МДГ.

Созданная на основе МДГ «Демократическая Россия» выиграла выборы в РСФСР в
марте 1990 года. Ельцинской группировке удалось захватить руководство
РСФСР, он сам возглавил Верховный Совет РСФСР (а позже, как известно, стал
и её президентом).

Фактически вся дальнейшая деятельность переходного периода свелась к борьбе
между группировками Ельцина и Горбачёва.

На протяжении 1990–91 годов идёт постепенный захват антигорбачёвской
оппозицией в советском руководстве одной командной «стратегической высоты»
за другой. Причиной принятия Декларации о государственном суверенитете
РСФСР было вовсе не стремление превратить её в независимое государство, а
просто желание вывести из-под контроля Горбачёва как можно большую часть
властного ресурса. То, что это именно так, показывает тот факт, что

декларация о суверенитете отнюдь не подразумевала независимость

.

Декларация о суверенитете РСФСР: речь идёт лишь о «государственности в
составе Союза ССР».

Нет никаких сомнений, что в идеале Ельцин сотоварищи стремились получить
власть в масштабе всего Союза. Но в конце концов им пришлось
удовлетвориться тем, что было на тот момент более реалистично. Стань Ельцин
своевременно президентом СССР, наверняка бы изо всех сил стремился не
допустить развала единой страны. Но Горбачёв цепко держался за власть.

После принятия в 1990-м большинством республик деклараций о суверенитете
начался «Новоогарёвский процесс»: переговоры о заключении нового союзного договора, преобразующего СССР в
мягкую федерацию —

Союз Суверенных Государств, ССГ (первоначально предлагался вариант названия «Союз Советских
Суверенных Республик», но в финальный вариант проекта договора он не
прошёл).

С одной стороны, на тот момент ничего ещё не было решено. Напомню, что в
своё время декларацию о суверенитете приняли и некоторые автономии РСФСР, но в итоге вернулись в правовое поле России. В принципе, могло получиться
нечто подобное и с союзными республиками.

С другой же — уже на момент проведения памятного

референдума о сохранении СССР по самой формулировке вопроса в нём:

«Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических
Республик как обновлённой федерации равноправных
суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться
права и свободы человека любой национальности?»

– было ясно, что вариант «оставить Союз как есть» даже не рассматривался,
изменения уже были неизбежны.

Проект ССГ-федерации разрабатывался всю первую половину 1991-го года. Всё это
время, параллельно с Новоогарёвским процессом, шла борьба Горбачёва и
Ельцина. Значительную роль в этой борьбе сыграли автономные республики,
желавшие повысить свой статус до уровня союзных. Особую активность
проявляло руководство Татарской АССР в лице М. Шаймиева, требовавшего
возможности подписывать новый союзный договор отдельно от России — в
качестве самостоятельной союзной республики. Руководители Башкирии и
Чувашии также требовали повышения статуса автономий.

В свою очередь, ельцинское руководство РСФСР подозревало, что Горбачёв
использует автономии против него, пытаясь сократить его ресурс (а возможно, вообще в результате упразднить РСФСР). В итоге длительных переговоров в
тексте договора оказалась

следующая невнятная формулировка

:

Государства, образующие Союз, входят в него непосредственно либо в
составе других государств. Это не ущемляет их прав и не освобождает от
обязанностей по Договору. Все они обладают равными правами и несут
равные обязанности.

Отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого,
регулируются договорами между ними, Конституцией государства, в которое
оно входит, и Конституцией СССР. В РСФСР — федеративным или иным
договором, Конституцией СССР.

Красный цвет — те республики, которые точно собирались вступить в
ССГ-федерацию, оранжевый цвет — те, которые предполагали сделать это на
определённых условиях, чёрный — отказавшиеся от вступления в принципе.

Получается, что выход автономии из состава республики ничем ей не грозит:
она остаётся в Союзе уже самостоятельно. Это весьма напрягало руководство
РСФСР.

Договор должен был быть подписан 20 августа 1991 года. И именно для
предотвращения трансформации формально всё ещё вполне централизованного
СССР в невнятный ССГ и произошёл путч.

События в позднем СССР — борьба горбачёвского руководства СССР и ельцинского
руководства РСФСР. Ключевую роль играла позиция автономий, которые хотели
повышения их статуса до уровня союзных республик.

Несмотря ни на что, для Ельцина путч ГКЧП пришёлся как нельзя кстати. У
него появилась возможность резко повысить статус РСФСР в сравнении с
автономиями. После подавления путча Новоогарёвский процесс не прекратился.
Однако теперь речь шла уже не о ССГ-федерации, а о

ССГ-конфедерации: Центр становился ещё слабее, права субъектов — ещё выше. В конфедерации
фактическим суверенитетом обладают именно субъекты, которые добровольно
делегируют часть своих прав центральному органу власти.

Если в ССГ-федерацию дали согласие войти 9 советских республик (РСФСР,
Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан — сразу, осенью, намеревались
присоединиться Украина, Киргизия, Азербайджан и Туркмения), то в
ССГ-конфедерацию — уже только 7 (минус Украина и Туркмения).

Впрочем, степень централизации в ССГ и в варианте конфедерации оставалась
не такой уж малой: предполагались единые вооружённые силы (хотя и наряду с
ВС республиканского подчинения), в высокой степени унифицировалась внешняя
политика.

Ещё не дождавшись подписания договора об образовании ССГ, власти начали
планомерное преобразование высших властных органов СССР в соответствующем
направлении. Для начала был создан

Госсовет СССР, состоящий из президента СССР и глав республик. Он фактически стал
верховной властной инстанцией на союзном уровне (в начале сентября Съезд народных депутатов СССР «на переходный период» было решено не созывать).
Председателем его являлся президент СССР, но в случае необходимости
Госсовет мог функционировать и без него. Именно такая структура власти

предполагалась и в ССГ-конфедерации.

Остальные союзные структуры преобразовывались, частично упразднялись или
переподчинялись руководству РСФСР и других республик. Подписание договора
было намечено на 9 декабря.

Однако в декабре ситуация поменялась вновь. За сутки до официального
заключения союзного договора были подписаны Беловежские соглашения.
Участники «Беловежского сговора» иногда говорят, что причиной всех событий
стало то, что Украина отказалась войти в любой союз, мол, после этого всё
потеряло смысл. Однако есть основания полагать, что переломным моментом
опять стала попытка «мятежа автономий» в лице того же Татарстана, который
вновь неожиданно потребовал для себя статуса субъекта Союза. Это было
воспринято Ельциным как очередная попытка «нечистой игры» со стороны
союзного руководства, после чего и было принято экстренное решение
окончательно избавиться от Горбачёва вместе с союзным центром.

СНГ: вовсе не для «цивилизованного развода»

По результатам Беловежья вместо ССГ было сформировано

СНГ: уже не «союз», а «содружество», и не «суверенных» государств, а
«независимых». В ССГ высшая исполнительная власть принадлежала Госсовету —
президенту Союза плюс главам всех республик (напомню, что этот орган
существовал уже и в СССР в тот период). В СНГ же, в той мере, в которой там
принимались какие-то общие решения, этим занимался Совет глав государств
Содружества — по факту тот же Госсовет минус отсутствующий теперь президент
Союза.

Следует помнить, что изначально СНГ представляло собой отнюдь не столь уж
рыхлую структуру. В нём существовало единое командование стратегическими
ядерными силами (советское ядерное оружие оказалось под контролем не только
России, но и трёх других республик).

Вооружёнными силами управлял

Совет министров обороны. Позже была создана и

Организация Договора о коллективной безопасности — она включала в себя 9 стран, из членов СНГ в неё не вошли только
закуклившаяся Туркмения и Украина с Молдавией. Это потребовало формального
отделения руководства ОДКБ от СНГ, что и произошло. Но первоначально
планировалось именно частичное объединение вооружённых сил всех стран СНГ.
Позже Грузия, Азербайджан и Узбекистан не продлили договор (Узбекистан в
2006-м вернулся в состав ОДКБ, а в 2012-м приостановил членство в
организации).

Кроме того, под прямым руководством Совета министров обороны стран СНГ
оказалась образованная позже, в 1995-м,

Объединённая система ПВО СНГ, членами которой стали 10 стран, включая Украину (минус Азербайджан и
Молдавия). Грузия и Туркмения по факту практически не принимали участия в
её работе, но все остальные — принимали.

Делались попытки также сохранить «рублёвую зону», то есть удержать валютный союз — весьма высокую степень экономической
интеграции (смирились с её распадом только летом 93-го).

Мало кто вспомнит, но на первой после Беловежья летней Олимпиаде в
Барселоне и на зимней – в Альбервилле в 1992 году выступала

Объединённая команда стран СНГ

(в Барселоне — 1-е место в медальном зачёте). Существовала единая

хоккейная лига…

Сборная СНГ — олимпийский чемпион 1992 года по хоккею. В центре — главный
тренер Виктор Тихонов, третий слева в нижнем ряду — Игорь Дмитриев,
второй справа в верхнем ряду — Владимир Юрзинов. Фото Игорь Уткин и
Александр Яковлев, ИТАР-ТАСС.

В общем, СНГ уже позже деградировало до знакомого нам по началу 2000-х
почти виртуального состояния. Исходно оно вовсе не представляло собой
«прикрытие цивилизованного развода». Первоначально — так ли уж сильно эта
структура отличалась от запланированной ССГ-конфедерации? И если говорить
прямо: возникни даже ССГ в своё время, не деградировал бы он в итоге до
того же самого состояния, что и СНГ? Особенно если учитывать феерические
способности его президента — приснопамятного Михаила Сергеевича — в области
государственного управления…

СССР должен был стать мягкой ССГ-федерацией. Но после августа 91-го речь
шла только об ССГ-конфедерации. СНГ исходно было очень тесным блоком,
от ССГ оно отличалось только отсутствием Горбачёва.

Фактически на протяжении нескольких лет на рубеже 1980-х и 1990-х идёт
постепенная деградация государственного единства. СССР сначала
трансформируется во что-то вроде ССГ-федерации. Не формально, но на
практике. Официальные документы ещё не были подписаны, но реальность уже
именно такова: на первую половину 1991 года, когда шёл Новоогарёвский
процесс, центр уже слабо вмешивался в дела субъектов (то есть
запланированная ССГ-федерация реально отражает сложившееся к тому времени
положение вещей).

Потом, с сентября 1991-го, существует фактически ССГ-конфедерация, вплоть
до того, что вместо положенного по Конституции Совета Федерации СССР был
создан положенный по не подписанному ещё союзному договору ССГ-конфедерации
Госсовет. Потом произошла дальнейшая децентрализация — до уровня СНГ. Тот
постепенно тоже дезинтегрировался, теряя всё больше функций.

Появление интеграционной инициативы

Однако с деградацией пытались и бороться. В середине 93-го происходит
окончательный развал «рублёвой зоны». Но уже в 1994-м президент Казахстана
Н. А. Назарбаев предлагает проект

Евразийского союза

(ЕАС), который по основным параметрам напоминает несостоявшийся проект
ССГ-конфедерации: всё примерно так же, но «мягче», общего президента всё же
нет. Он не получает одобрения всех заинтересованных сторон и так и
повисает на тот момент в воздухе.

Однако в следующем 1995 году, в рамках подготовки к возможному созданию
ЕАС, заключается договор о Таможенном союзе Беларуси, Казахстана и России,
к которому позже присоединяются Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Да, это
не тот Таможенный союз, который возник в 2010 году; это другой проект, на тот
момент оставшийся «на бумаге». Но тем не менее проявилась новая
тенденция: теперь дезинтеграции пытались противостоять.

Первый проект Евразийского союза выдвинут Н. Назарбаевым в 1994 году, когда
стала очевидна неэффективность СНГ. Он фактически повторял идею
ССГ-конфедерации осени 1991-го.

Дальше начинается постепенная централизация. «Первый таможенный союз»
трансформируется в 2000-м в ЕврАзЭС, на тот момент эта аббревиатура
расшифровывается как «Евразийское экономическое сообщество». Официальной целью его называлась именно интеграция стран-участниц до
уровня реально действующего таможенного союза, а позже и общего рынка. В
ЕврАзЭС первоначально вошли Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия,
Таджикистан. Узбекистан позже вступил, но затем приостановил своё членство.

В дальнейшем было решено «отстающих» не ждать, и наиболее благополучные
страны ЕврАзЭС в 2010 году создали-таки действующий Таможенный союз (на этот
раз реально действующий,

существующий и сейчас). Позже экономическая интеграция стран ЕврАзЭС шла по нарастающей: в 2012
году создаётся «единое экономическое пространство» (ЕЭП), а в 2015-м — и

Евразийский экономический союз. Традиционно он обозначается аббревиатурой ЕАЭС, но в последнее время ЕврАзЭС тоже стали употреблять именно по отношению к нему
(Евразийское экономическое сообщество всё равно больше не существует: оно
выполнило свою роль и растворилось в союзе).

Евразийский экономический союз (ЕАЭС, ЕврАзЭС)

Таким образом, тренд очевиден: постсоветская интеграция идёт по нарастающей
(минус Прибалтика, а также Украина, где сложная ситуация). В первую очередь
она носит экономический характер. Однако все члены ЕАЭС одновременно
являются и членами Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ),
то есть военного блока. Кроме них, в состав ОДКБ входит Таджикистан, также
высказывавший интерес к ЕАЭС.

При этом, однако, ОДКБ и ЕАЭС — различные структуры, формально никак друг с
другом не связанные. Их нельзя назвать аналогом предложенного в 1994 году
Евразийского союза: у них нет общей политической «надстройки», даже самой
рыхлой. «Ближайшая» к ним организация, имеющая собственно политическое
измерение, — СНГ. И вот это — весьма важный момент.

Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Территориально
практически совпадает с ЕАЭС. Единственная страна, не входящая в ЕАЭС,
но входящая в ОДКБ, — Таджикистан.

Союзное государство и евразийская интеграция: основное различие

Дело в том, что Союзное государство России и Белоруссии, если не считать
количества участников, как раз больше напоминает проект несостоявшегося
Евразийского союза. Который, в свою очередь, был чуть смягчённым проектом
ССГ-конфедерации, в которую должен был быть преобразован поздний СССР. Да,
есть и различия. К примеру, основным органом ЕАС должен был стать совет
глав его участников, а в СГРБ им является Высший Государственный Совет
Союзного государства, в состав которого входят не только главы государств,
но также премьеры и спикеры палат парламентов. Но это естественное
различие, связанное с тем, что при значительном числе участников такая
структура оказалась бы слишком громоздкой.

В общем-то, не будет большим преувеличением сказать, что СГРБ — это и есть
измельчавший Союз. Ну, в той степени, в которой он смог сохраниться. Когда
СНГ не смогло стать фактической его политической оболочкой, а проект ЕАС не
получил всеобщей поддержки, сформировался тот узкий союз, который только и
мог в той ситуации существовать.

В этом — наличии общей политической структуры — и состоит принципиальная
разница между интеграцией в рамках евразийских структур и в рамках СГРБ.

Что интересно, в 90-е самые разные интеграционные проекты в СНГ
анонсировались очень легко. Но и оставались они почти исключительно на
бумаге. С тех пор постсоветские государства (по крайней мере, наиболее
успешные из них) обрели реальную управляемость. Теперь они способны не
только пачками заключать соглашения, но и действительно выполнять их. Но
именно по этой причине такое лёгкое отношение к заключению договоров и
ушло.

Евразийская интеграция тормозится Казахстаном

Дальнейшей интеграции в рамках ЕАЭС мешает изменившаяся позиция Казахстана.
Если прежде Казахстан в целом и лично Н. А. Назарбаев в особенности жёстко
выступали с выраженных интеграционистских позиций, то теперь всё иначе.
Теперь Казахстан отказывается рассматривать любой вариант интеграции,
который затронул бы его политический суверенитет. Все соглашения могут быть
только межгосударственными. В области экономики допускается существование
наднациональных органов, но они ни в коем случае не должны иметь полномочий
в сфере политики. Участвовать в экономической интеграции Казахстан
согласен. Но не в политической. При этом военная интеграция по линии ОДКБ
тоже развивается нормально.

Да, такая позиция не выглядит последовательной. Экономическая интеграция в
итоге всё равно обретает и политическое измерение. Вообще, выделяют
несколько уровней экономической интеграции государств.

Первый — зона свободной торговли (ЗСТ). Она может быть сколь угодно
ограниченной, но может быть и довольно широкой.

Второй уровень — таможенный союз: единая таможенная территория, внутри
которой товары могут перемещаться, как внутри единой страны.

Третий уровень — единое экономическое пространство (ЕЭП): свободный переток
товаров, услуг, капитала и рабочей силы.

Четвёртый — экономический союз: полностью унифицированное экономическое
законодательство.

Пятый уровень — фаза валютного союза: единый (фактически) эмиссионный центр
(формально валют может быть и несколько, важно наличие единого центра
управления денежной эмиссией).

Шестой уровень — единое экономическое правительство: все значимые
экономические решения отдельных стран утверждаются общей инстанцией.

Реально действующий Таможенный союз у нас существовал с 2010 года, ЕЭП — с
2012-го, сейчас же ЕАЭС находится на четвёртом уровне интеграции. Не
идеально ему соответствует, но работа в этом направлении идёт активно. Для
сравнения: ЕС — это частично пятый уровень (Еврозона — валютный союз),
частично — тот же четвёртый. Зона свободной торговли с 2011-го

действует и в рамках СНГ. В рамках же ЕврАзЭС зона свободной торговли существовала и с начала
2000-х.

Очевидно, что интеграция, сколь угодно «чисто экономическая», начиная с
определённого уровня, всё равно обретает политическое измерение: скажем,
бюджетный дефицит одной страны становится общей проблемой, то есть
фактически бюджетная политика оказывается не вполне свободной, и т. д.

Так что требовать полной независимости и при этом активно участвовать в
экономической интеграции… одно противоречит другому.

Таким образом, позиция Казахстана в этом отношении действительно
непоследовательна. В рамках СНГ он в некоторых отношениях соглашается на
более близкую интеграцию, чем в рамках ЕАЭС. Скажем, представители
Республики Казахстан участвуют в работе Межпарламентской Ассамблеи СНГ.
Аналогичный орган же в рамках ЕАЭС Казахстан почему-то создавать
отказывается. Более того: даже существовавшая в Евразийском экономическом
сообществе Межпарламентская Ассамблея была распущена после преобразования
его в союз.

С одной стороны, возможно, это является согласованной политикой: из
тактических соображений притормозить политическую сторону интеграции. В
частности, советник президента РФ С. Глазьев, комментируя возможность
вступления Азербайджана в ЕАЭС, очевидно,

подразумевал именно это:

Советник президента РФ также назвал глупостью утверждения о том, что
ЕАЭС — это попытка воссоздать СССР. «Это глупость, которую впервые
произнесла бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон. ЕАЭС строится на
принципах ВТО, и ничего более. Это экономический союз», — отметил
Глазьев.

Он в этом контексте обратил внимание на то, что у ЕАЭС нет общего
парламента и единой валюты. «Формирование единого правительства не
предполагается. Более того, в своё время Межпарламентская Ассамблея
ЕАЭС была распущена, чтобы у оппонентов не было каких-либо поводов для
спекуляций», — напомнил советник российского президента.

С другой стороны, по меньшей мере некоторое недопонимание в этом отношении
исходно, бесспорно, имело место. В частности, спикер Государственной Думы РФ
Нарышкин

20 марта 2012 года говорил:

«Евразийская межпарламентская ассамблея, которая придёт на смену
межпарламентской ассамблее ЕврАзЭС, должна разрабатывать основы
законодательства в базовых сферах правоотношений, а в перспективе стать
полноценным евразийским парламентом… наделённым законодательными и
контрольными полномочиями по аналогии с Европарламентом и формируемым
на основе прямых демократических выборов».

Однако позже,

13 сентября 2012-го, «председатель комитета Мажилиса по международным делам, обороне,
безопасности Маулен Ашимбаев и секретарь НДП «Нур Отан» Ерлан Карин
призвали не спешить с «политической составляющей», так как «любые интеграционные проекты возможны только «при условии соблюдения
главного принципа — уважения суверенитета государств-участников»».
Именно по этой причине казахстанская сторона назвала преждевременной
подготовку проекта меморандума о концепции межпарламентского органа и
отказалась от каких-либо политических заявлений».

Маловероятно, чтобы оба заявления были личной инициативой Нарышкина, с
одной стороны, и Ашимбаева и Карина, с другой… В итоге возобладал
казахстанский вариант: никаких межпарламентских структур в рамках ЕАЭС
сейчас нет.

Таким образом, торможение интеграции — явно исходно было инициативой
Казахстана.

СГРБ в целом похоже на проект Евразийского союза 1994 года. Т. е. СГРБ мог бы
в нём «раствориться». Но позиция Казахстана изменилась: он не хочет
никаких ограничений политической независимости.

Фобия политической интеграции: «Что угодно, но только не это!»

На настоящий момент между евразийскими странами идёт отдельно экономическая
и отдельно военная интеграция. Списки членов ЕАЭС и ОДКБ почти совпадают,
но формально эти организации между собой никак не связаны. Это напоминает
ситуацию времён холодной войны, когда существовала

Организация Варшавского договора

(оборонный блок) и

Совет экономической взаимопомощи

(экономическое объединение). На Западе было примерно так же: военное НАТО и
экономические

ЕЭС

и

ФТА. Это не даёт возможности рассматривать евразийские страны именно как
политическую целостность.

Учения ОДКБ. Мало где ещё увидишь эти флаги вместе

Конфедерация, которой мог бы стать ССГ/ЕАС, на настоящий момент не
существует. При этом СГРБ под критерии конфедерации подходит.

Вообще, согласно определению, в конфедерации исходным суверенитетом
обладают только её субъекты, они делегируют часть полномочий (вполне
вероятно, только в какой-то определённой сфере) наднациональным органам.
Но они могут и выходить из состава конфедерации, отменять решения её
властных органов на своей территории и т. п.

Конфедераций в мировой истории вообще-то было не так уж и много. Если
говорить о более-менее современных государствах, то это США и СССР
начального периода их существования (с весьма ограниченными формальными
правами центра). Можно вспомнить Сербию и Черногорию (Малую Югославию) до её разделения. Швейцарская Конфедерация, несмотря на официальное
название, де-факто давно является федерацией.

Так что СГРБ — конфедерация. Более того, как ни странно, под перечисленные
признаки подходит даже СНГ. В самом деле: формально управляет организацией

Совет глав государств СНГ

— его решения обязательны к исполнению. Правда, и принимаются они только
консенсусом, поэтому странно было бы со стороны государства-члена, только
что в лице своего главы согласившегося с неким решением, потом отказываться
выполнять его. Но формально есть единая властная инстанция, имеющая
значительные полномочия. Европейский союз также может рассматриваться в
качестве конфедерации. А вот система ЕАЭС+ОДКБ — едва ли.

Вернее, формально «букве» определения

конфедерации

ЕАЭС вроде как соответствует («определённые полномочия» — в экономической
сфере — от субъектов наднациональным органам всё же делегированы), но
де-факто всегда подразумевается и политическое взаимодействие субъектов.
При буквалистском подходе ведь и ООН тогда можно было бы конфедерацией
счесть: Совет Безопасности ООН обладает вполне реальной властью.

А вот если бы у ЕАЭС и ОДКБ существовала общая политическая «надстройка»,
хотя бы имеющая не большие полномочия, чем СНГ, ситуация бы поменялась.
Однако именно против этого активно выступает Казахстан.

Если бы ЕАЭС и ОДКБ имели общую «надстройку», то могли бы считаться
конфедеративным союзом. Сейчас же СГРБ, ЕС и даже СНГ могут ими
считаться, а ЕАЭС-ОДКБ — нет.

В чём причины позиции Казахстана?

Вполне понятна ключевая роль Республики Казахстан в евразийской интеграции:
она не только географически «закрывает» другие страны Средней Азии от
СГРБ, но и является второй экономикой ЕАЭС.

Что касается причин, по которым Казахстан тормозит дальнейшую интеграцию,
то тут явно действуют несколько факторов.

Во-первых, именно благодаря относительно высокому экономическому потенциалу
РК стремится играть более самостоятельную роль в мире. Во-вторых, ЕАЭС в
целом в мировом масштабе имеет ресурсную ориентацию. РК и РФ в рамках ЕАЭС
в экономическом отношении отчасти конкурентны: тут нет такой
взаимодополнительности, как в случае РБ и РФ. В-третьих, нельзя
недооценивать влияние местных националистов: оно подпитывается как инерцией
позднесоветского периода и идеями пантюркизма, так и вышеупомянутыми двумя
факторами (ну и о внешнем влиянии нельзя забывать, конечно).

В результате в Казахстане на практике сложилась такая ситуация, когда
каждый шаг в сторону интеграции руководство Казахстана «оплачивает»
параллельными уступками националистам. Обычно дело ограничивается риторикой
и некими символическими действиями. Но иногда приходится делать и какие-то
более осязаемые шаги.

Одним из таковых стал объявленный недавно перевод казахского языка на
латинскую графику. Что характерно, непосредственно позиции казахского языка
в его взаимодействии с русским эта мера, очевидно, ослабляет. Отсекается
большой массив изданной казахскоязычной литературы. В значительной степени
теряются архивные данные (по крайней мере, их использование затрудняется).
Наносится удар по образованию. Понятно ведь, что прежде, чем новая азбука
будет усвоена, вырастет поколение школьников, не слишком уверенно знающих и
новую, и прежнюю. Плюс, в отличие от ситуации в соседнем Узбекистане, где
также был произведён такой переход (там латиницу ввели ещё в 1993-м), в
Казахстане русский повсеместно распространён: вполне понятно, что многим
просто объективно проще будет использовать русский, нежели задумываться над
тем, как именно теперь нужно писать по-казахски…

Но для националистов перевод языка на латиницу стал давно уже
иррациональным «символом веры» — вот его им и дали. Это демонстрирует, что
само по себе казахстанское руководство вовсе не стоит на националистических
позициях. Но как бы то ни было, текущую ситуацию это не меняет: тормозом
дальнейшей интеграции является именно Казахстан.

Ключевую роль играет позиция Казахстана: от него зависит дальнейшая
интеграция. Там сложная политическая ситуация. Каждое движение в
сторону интеграции «оплачивается» уступками националистам.

Что век грядущий нам готовит?

Что касается дальнейших перспектив, то по мере нарастания кризисных
процессов в современном мире положение всех стран будет усложняться. Но не одинаково, а обратно пропорционально их обобщённому ресурсу (не только
экономическому, но и политическому, военному и т. д.). При этом «ресурсом»
являются и положение в мировом разделении труда, связи с другими странами.

Соответственно, на постсоветском пространстве в наиболее благополучном
положении оказывается Россия, другие же страны — пропорционально их
интегрированности с ней. В наилучшем положении — Белоруссия, по понятным
причинам. Союзники по ЕАЭС — в более слабом положении. Страны СНГ — в ещё
более слабом.

Все постсоветские страны оказываются в зависимости от крупнейшего в регионе
российского рынка. Практически наверняка, когда назревающий кризис
достигнет пика, другие постсоветские страны, включая Казахстан, будут
готовы получить помощь на любых условиях. Скорее всего, именно тогда
политическая евразийская интеграция и сдвинется с мёртвой точки.

Вообще следует отметить, что в ситуации, когда в регионе одна страна
объективно значительно крупнее и мощнее других, именно меньшие страны и
заинтересованы в интеграции. Просто потому, что экономический и
политический гигант и неофициальными методами практически наверняка может
добиться от соседей всего, что ему нужно. Официальная же интеграция вводит
этот процесс в какие-то разумные рамки.

Грубо говоря, когда поколения, помнящие единство советских времён, уйдут,
то, если на тот момент интеграция не зайдёт достаточно далеко, другие
постсоветские страны окажутся в полной зависимости от произвола грозного
соседа. Надо смотреть в глаза реальности: Россия — ядерная сверхдержава,
имеющая право вето в Совбезе ООН (что делает невозможным её официальное
международное осуждение в любых обстоятельствах), и это вряд ли поменяется
в обозримое время. А вот южные постсоветские страны в лучшем случае
балансируют в мировом масштабе между периферийным и полупериферийным
положением. Как раз они в первую очередь и заинтересованы в том, чтобы
сформировалась некая учитывающая их интересы инстанция над
руководством России.

В целом, чем позже произойдёт «рывок» в интеграции, тем менее выгодны для
малых стран будут её условия. С другой стороны, проблемы со всплеском
национализма у них при слишком раннем интеграционном рывке тоже могут
оказаться серьёзными.

По мере углубления мирового кризиса положение постсоветских стран будет
ухудшаться обратно пропорционально их размеру и степени интегрированности.
В СГРБ — лучше, чем в остальном ЕАЭС, там — лучше, чем в СНГ.

Одним словом, интеграция ЕАЭС до уровня СГРБ в среднесрочной перспективе
весьма вероятна. Скорее всего, это произойдёт после следующей «волны»
кризиса. Практически наверняка будет идти интеграция «разных скоростей» (уж
слишком различаются постсоветские страны по экономическому положению), но в
целом процесс будет идти именно в этом направлении. В конечном счёте,
скорее всего, произойдёт объединение всех постсоветских интеграционных
структур, по СНГ включительно.

В краткосрочной перспективе, однако, тут вряд ли будут какие-то
существенные подвижки (если только очередная волна кризиса не придёт «вот
прямо сейчас»). Разве что в случае серьёзного размежевания в СНГ: если все
не евразийски ориентированные его члены покинут организацию, может
получиться так, что фактически СНГ совпадёт по составу с ЕАЭС. Тогда у
последнего автоматически возникнет политическое измерение.

Но вот ОДКБ, учитывая актуальность вопросов безопасности в современном
мире, будет усиливаться и централизовываться в обозримое время в любом
случае.

Рис. 5. Вполне очевидно, что, не считая отношений с непризнанными
государствами, СГРБ, ЕАЭС и ОДКБ соотносятся по «принципу матрёшки».
Узбекистан и Туркменистан находятся на «внешних орбитах», но тем не
менее тоже тяготеют к евразийскому блоку, не имея связей с
альтернативными центрами силы. Азербайджан и Молдавия в «подвешенном
состоянии», в отношении Украины это ещё более ярко выражено, Грузия
практически «ушла». Вполне предсказуемо окончательное «расслоение» СНГ:
кто-то уйдёт полностью, кто-то, напротив, «упадёт к центру». В итоге
СНГ фактически будет совпадать по составу со структурами ЕАЭС и ОДКБ.

Интеграция ЕАЭС до уровня СГРБ в среднесрочной перспективе более чем
вероятна, но в краткосрочной, скорее всего, принципиальных перемен не
будет. Однако ОДКБ будет усиливаться.

«Взгляд назад»

Для наглядности проведём мысленный эксперимент: как опишет нашу эпоху
потомок, живущий после 2050 года в успешно интегрировавшемся Евразийском союзе (неважно, как конкретно тот будет называться)?

Для людей свойственна «аберрация близости»: современное им положение вещей
они склонны «опрокидывать» в прошлое и будущее, считая более-менее
постоянным, а отклонения от него — временным и преходящим явлением. То
есть, если/когда реинтеграция постсоветского пространства (или значительной
его части) завершится успешно, через 1-2 поколения после этого никто уже
особо не будет помнить развала СССР. Вернее, восприниматься события
1980-90-х будут иначе.

Потомок, скорее всего, будет считать, что в тот период СССР впал в кризис и
вступил в фазу затянувшейся трансформации. Лишь через несколько лет
произошла экономическая стабилизация, а позже — и модернизация (поначалу не
везде, а только в наиболее успешных субъектах Союза). Со временем были
выработаны новые принципы отношений между субъектами, после чего ситуация
стала такой, какой стала. Ах да, сначала произошла децентрализация, когда
СССР стал называться СНГ, а потом умеренная консолидация — тогда
Содружество стало нынешним Евразийским союзом…

Причём убедить потомка в том, что СНГ — это был «цивилизованный развод», не
удалось бы. Но для него это и не будет правдой…