Судебное руководство принцип

С середины 1990-х гг., вслед за конституционным
закреплением принципа состязательности, маятник
процессуальной истории качнулся от принципа процессуальной активности суда в сторону принципа судебного (судейского) руководства процессом (особенно заметным это стало в арбитражном процессе).
Предлагаемая статья посвящена вопросу о том общем
и особенном, что характеризует эти два принципа,
а также о том, насколько глубоко укоренилась в нынешнем арбитражном процессе и сколь перспективна
упомянутая выше тенденция.

• 1323
• 01.01.2016

УДК 347.92.

К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ СУДЕБНОГО РУКОВОДСТВА В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО

ОСМЫСЛЕНИЯ

Оришич Е.Г., — соискатель

Кубанский государственный аграрный университет

В статье автор рассматривает сложившиеся в цивилистической науке подходы к определению сущности правовой категории — судебное руководство. Анализ изложенных точек зрения показывает, что среди ученых -процессуалистов отсутствует единое мнение на сущностное содержание судебного руководства. Автор определяет свою позицию по рассматриваемой проблеме и последовательно приводит систему аргументов, раскрывающих специфику ее решения и отражающих результаты проведенного исследования.

Ключевые слова: ВОПРОС СУЩНОСТЬ СУДЕБНОЕ РУКОВОДСТВО

ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ

Исследование проблем сущностного содержания правовой категории

— судебное руководство, относится к числу фундаментальных в науке гражданского процессуального права России. К основным теоретическим аспектам проблем судебного руководства в современном гражданском процессе относятся вопросы: о его правовой природе, понятии,

содержании, функциональной роли в системе основополагающих начал, на базе которых организуется и осуществляется деятельность судов по отправлению правосудия в сфере гражданской юрисдикции. Эти проблемы являются предметом постоянного внимания ученых различных отраслей права.

Судебное руководство, как особое правовое явление известно, процессуальной науке, главным образом, в качестве двух характеристик руководящей роли суда в процессе:

— принципа судейского руководства обоснованного в дореволюционный период Е.В. Васьковским и нашедшем поддержку и признание в советской

процессуальной науке в виде обоснования принципа процессуальной активности суда В.М. Семеновым, М. А. Гурвичем и др.;

— функции гражданского процесса — находящей свое воплощение в большей степени в стадии судебного разбирательства и в процессе доказательственной деятельности.

Признавая важность и значимость правовой категории — судебное руководство ученые — процессуалисты, высказывают в своих работах различные по сути положения, не проводят терминологического разграничения понятий судебное руководство с точки зрения принципа или функции гражданского процессуального права.

Одни ученые — процессуалисты, рассматривают судебное руководство как одну из важнейших функций гражданского процесса [6 с.63, 7 с.263-264, 2 с.169]. Другие — выделяют судебное руководство в отдельный принцип [20 с. 44-46, 23 с. 98, 104-106]. Однако, предлагая разнообразные трактовки принципа судебного руководства, авторы, зачастую используют неоднозначные термины вроде: «функциональная деятельность суда (судьи)»; «конкретная процессуальная деятельность судьи», «руководящие действия суда». Полагаем, что указанные термины больше подходят для характеристики процессуальных функций. В пользу этого, говорит и общепринятый в процессуальной науке подход, к определению понятия процессуальной функции. Процессуальная функция — это деятельность, осуществляемая в установленной гражданской процессуальной форме, представляющая собой совокупность процессуальных действий, направленных на достижение целей и задач… судопроизводства и регулируемых нормами процессуального права [10 с.19-20, 1 с.8, 4 с.7-8, 11 с. 12, 17 с. 102]. Известны мнения о том, что в гражданском процессе имеются два самостоятельных принципа:

1) судебного руководства присущего всему гражданскому процессу и

2) процессуальной активности суда, проявляющейся только в ходе осуществления судом доказательственной деятельности, в стадиях подготовки дела к судебному разбирательству и непосредственно в стадии судебного разбирательства [23 с. 23-25, 13 с.318, 1 с.8]

Не отличается однозначностью определения судебного руководства и процессуальное законодательство, закрепившее в ч.2 ст.12 ГПК РФ и ч.3 ст.9 АПК РФ, правило, обращенное к суду, согласно которому: «Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом…», подробно прописав те направления, по которым должно проявляться судебное руководство процессом отправления правосудия по гражданским делам. При этом заметим, что требование осуществлять судебное руководство процессом, нормативно определено в статьях провозглашающих: принципы

состязательности и процессуального равенства сторон (ст.12 ГПК РФ), состязательность (ст.9 АПК РФ). Исходя из этого, можно предположить, что законодатель, рассматривает судебное руководство процессом как составляющий элемент принципа состязательности, либо как самостоятельный принцип — судебное руководство. Такой вывод вытекает из того, что он помещен в расположение в разделе 1 «Общие положения» ГПК РФ и АПК РФ. Такая неопределенность, множественность толкования сущностного содержания судебного руководства, двойственность его правовой природы — с позиции принципа, либо функции гражданского процесса, законодательная несогласованность, порождает трудности связанные с использованием понятийного аппарата, определяющего правовую категорию — судебное руководство.

Все выше обозначенное, закономерно порождает вопросы:

1. Правомерен ли с научной и практической точек зрения такой многоаспектный подход к определению сущности судебного руководства?

2. Судебное руководство — это функция гражданского процесса или основополагающий принцип гражданского процессуального права?

3. Возможно это принцип и функция гражданского процесса, выступающие в диалектическом единстве, или, наконец, все объясняется необходимостью четкого разграничения этой правовой категории на две составляющие: принцип и функция?

Поиск ответов на поставленные вопросы затруднен еще и тем, что в теории права и процесса, до сих пор не выработано единого подхода на проблему первичности категорий: «принцип» и «функция».

Одни ученые, считают: «… функции консервативны и первичны по отношению к принципам» [14 с.119, 19 с.380]. Другие, придерживаясь противоположного мнения, утверждают: принципы первичны функции вторичны [12 с.51-58, 18 с.84-113]

Ответы на поставленные вопросы могут быть получены только на основе тщательного исследования понятий «принцип» и «функция» под определенным углом зрения, а именно с точки зрения их функционального назначения.

Сравнительный анализ понятий: «принцип» и «функция», позволил сделать следующие выводы:

1. Обе категории характеризуют качественные особенности отрасли и неразрывно связаны с сущностью соответствующей отрасли права.

2. Принципы и функции теоретически обоснованы и имеют обязательное нормативное закрепление.

3. В обобщенном виде категории «принцип» и «функция» выражают волю законодателя и представление всего общества о правосудии как справедливом результате рассмотрения и разрешения конкретного гражданского дела.

4. Обе категории являются регуляторами общественных отношений:

— функции имеют, как правило, конкретное предписание, зафиксированное в правовой норме и обращенное к конкретному субъекту процесса (например — суду, судье) действовать определенным образом;

— принципы, являясь основополагающими регулятивными элементами отрасли права способны направлять развитие и функционирование соответствующей отрасли права, формирование судебной практики, способствовать устранению пробелов в праве, отмене устаревших и принятию новых правовых норм. Как представляется, новелла ГПК РФ 2002г. как нельзя лучше, демонстрирует реализацию указанной функции, закрепляя в ч.4 ст.1 ГПК РФ, возможность осуществления правового регулирования конкретных гражданских процессуальных правоотношений путем применения общих начал гражданского судопроизводства (то есть принципов гражданского процесса).

5. Обе категории тесно связаны друг с другом. Если с помощью принципов преломляется определяющее влияние условий политикоэкономического развития общества на характер права, то функция является средством его обратной диалектической связи, она обеспечивает обратное воздействие правовых принципов на общественные отношения путем применения юридических норм к конкретным случаям. Поскольку, «закон не действует механически; для своего осуществления в жизни он нуждается в живом посреднике, который применит его к конкретным случаям, таким посредником является суд» [21 с.90]. Функции — это практическая реализация положений принципов в виде конкретных процессуальных действий. Такова диалектика взаимосвязи функций и принципов, получивших свое закрепление в нормах соответствующей отрасли права.

6. Главное различие между принципами и функциями видится в том, что это разноуровневые понятия.

Принципы лежат в основе права, организуют его. Они предопределяют форму, способ, характер и социальную цель регулирования общественных отношений и потому при всех условиях являются элементами только объективного права.

Функция — есть образ действия права. По сравнению с принципом, функция категория более динамичная. Будучи способом организации правовых связей, воздействуя на поведение людей, определяя правовой статус участников правоотношений, она оказывается элементом не только объективного, но и субъективного права, играет важную роль в непосредственном праворегулировании.

Общетеоретические положения о сущности принципа и функции права, позволяют определить судебное руководство как многогранное правовое явление, которое, может выступать и принципом и функцией гражданского процессуального права. В подтверждение сказанного, заметим, что это не единственный случай разностороннего проявления одного и того же начала. Например, процессуальное равенство сторон составляет и принцип, и черту метода гражданского процессуального права [15 с. 163-164], а требование достижения объективной истины до недавнего времени рассматривалось учеными как «принцип» и «цель судопроизводства» [3 с.162]; ведется продолжительная дискуссия о сущности диспозитивности. Эта правовая категория рассматривается учеными-цивилистами, как начало, принцип [21 с.97], и как метод правового регулирования общественных отношений [16 с. 107-108]. В правовой науке отмечается множественная характеристика состязательности, которую рассматривают и как принцип [26 с. 97] и как форму гражданского судопроизводства [15 с. 163-165], характеризующую

определенный тип процесса, и как механизм исследования фактических обстоятельств, определяемый правовым положением сторон и суда» [26 с. 97].

Судебное руководство — как принцип «возлагает на суд заботу об обеспечении правомерности, последоватьности, удобства и быстроты производства» [5 с.128]. На это обстоятельство обратил внимание в конце XIX века известный ученый-процессуалист Е.В. Васьковский.

Чаще всего принцип судебного руководства именуется принципом формального руководства. Являясь критерием конструктивного порядка, он обуславливает наличие в гражданском процессуальном праве таких норм, которые предоставляют и гарантируют суду возможность осуществлять руководство процессом рассмотрения и разрешения гражданско-правовых споров в судах общей юрисдикции, средствами и способами, предусмотренными процессуальным законом (ч.2 ст.12, ч.2 ст.56, ст.57, 120, 140, 156, 159, 165, 167, 173, 188 и т.п. ГПК РФ). Наличие этого принципа говорит в пользу состязательного устройства гражданского процесса.

О судейском руководстве как о функции гражданского процесса — то есть конкретной процессуальной деятельности суда, судьи, правильнее, по нашему мнению, говорить, когда из области построения, организации права переходим в область его действия. Здесь все рассматривается с позиции правового статуса субъектов судебного руководства (председателя суда, судей работающих по первой, апелляционной инстанции, членов суда кассационной, надзорной инстанций): имеется ввиду, что каждый из этих субъектов обладает определенным кругом руководящих полномочий, которые по своему объему и содержанию могут существенно отличаться друг от друга, быть шире или уже, совмещаться друг с другом, дублироваться. Реализация субъектами судебного руководства своих полномочий может ограничиваться действием в

определенной стадии процесса, виде судопроизводства. То есть, исполнив, то или иное функциональное руководящее действие суд (судья) может этим и ограничиться. Этого нельзя сказать о принципе судебного руководства охватывающего более широкий диапазон правового регулирования гражданских процессуальных отношений, проявляющегося на протяжении всего процесса осуществления судом правосудия по гражданским делам (включая вынесение судебного акта, его проверку или пересмотр в вышестоящих инстанциях и исполнение).

Заметим, что не все ученые — процессуалисты разделяют мнение о необходимости выделения положений о судебном руководстве (ранее принцип процессуальной активности суда) в самостоятельный принцип [2 с.53, 6 с.64, 25 с.4]. Так, по мнению профессора А.Т. Боннера, указанный принцип поглощен принципом законности «в смысле необходимости соблюдения установленных на тот или иной случай формализованных предписаний норм гражданского процессуального права» [6 с.64]. Но с таких позиций можно констатировать, что не только этот, а многие принципы поглощаются принципом законности.

Думается, что сторонники не выделять судебное руководство как принцип смешивают понятия поглощения и взаимосвязи, поскольку между всеми принципами существует очень тесная взаимосвязь и поглощение одного другим в какой-либо части. Довод о том, что выделение принципа судебного руководства «не будет способствовать усвоению системы принципов гражданского процесса» [6 с.64], весьма уязвимы. Выделение этого принципа обеспечит лучшее усвоение правил гражданского судопроизводства.

Если в современной гражданской процессуальной науке отсутствует такое дифференцированное отношение к судебному руководству, если это положение до сих пор истолковывается только в качестве одной из

функций судьи, то это объясняется лишь тем, что пока еще не уделяется должного внимания изучению его в качестве принципа гражданского процессуального права. Устранение этого недостатка позволит составить более разностороннее, глубокое, а значит, и более правильное представление о сущности и действии основных начал российского правосудия.

Принцип судебного руководства присущ гражданскому процессу в силу того, что судебный процесс — явление публичное, суд, осуществляет правосудие от имени государства. Иными словами, принцип судебного руководства есть проявление публичных начал в гражданском процессе. В связи с этим судебное руководство представляет собой элемент императивности в гражданском судопроизводстве, элемент нужный и обязательный в отношениях с участием судебной власти.

Изложенное позволяет сделать некоторые выводы:

1. В науке цивилистического права положения о судебном руководстве рассматриваются многоаспектно. Представляется необходимым определить судебное руководство как принцип гражданского процессуального права и как его функцию.

2. Сравнительный анализ правовых категорий: «принцип» и

«функция», позволил прийти к выводу о том, что принципы первичны по отношению к функциям. Принципы относятся к сфере построения и организации права. Функции означают сферу действия права. В отличие от обычных норм права, принципы выражают закономерности более глубокого порядка, в силу чего, по своему содержанию и сфере применения принципы шире чем функции, поскольку могут проявлять на протяжении всего гражданского процесса, в то время как функции выступая в качестве практической реализации положений принципов, в виде конкретных процессуальных действий, как правило, имеют одноразовый характер

действия. Таким образом, понятие «принцип» шире понятия «функция», так как любая деятельность строится на основе основополагающих правил, идей правосудия — какими являются принципы.

3. Судебное руководство может быть и принципом и функцией гражданского процессуального права. Это разностороннее проявление одного и того же начала.

С позиции принципа — судебное руководство регулирует более широкий диапазон гражданских процессуальных правоотношений, позволяющий ему проявляться практически в каждом процессуальном институте, стадии процесса, виде судопроизводства.

4. Сущность судебного руководства можно рассматривать в двух аспектах:

С точки зрения функции под судебным руководством следует понимать предусмотренную гражданско-процессуальными нормами, осуществляемую в процессуальной форме мотивированную правоприменительную деятельность суда (судьи) заключающуюся в организации и управлении ходом производства конкретного гражданского дела.

С точки зрения принципа, понятие судебного руководства можно сформулировать как положение, в соответствии с которым суд осуществляет руководство процессом, обеспечение соблюдения процессуального законодательства, порядка в судебных заседаниях и при совершении отдельных процессуальных действий, создает условия участникам процесса в осуществлении их прав и исполнении обязанностей.

Литература:

1. Аксенова О.В. Субъективные гражданские права и их осуществление в гражданском процессе. Автореф. канд. юрид. наук. — М., 2004.

2. Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. — М., 2004.

3. Боннер А.Т. Закрепление принципа судебной истины в ГПК РФ // Научные труды МГЮА. № 1. 2004.

4. Вулах Г.М. Арбитражный суд как участник арбитражного судопроизводства. Автореф. канд. юрид. наук.- Саратов, 2005.

5. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса.- Краснодар, 2003. С. 128. (классика российской процессуальной науки).

6. Гражданский процесс. Учебник / Под ред. М.С. Шакарян (автор главы А.Т. Боннер) -М., 2004.

7. Гражданский процесс. Учебник / Под. М. А. Викут.- М., 2004. С.263-264 (автор главы 21- Е.Г.Тришина).

8. Гражданское процессуальное право. Учебник / Под ред. М.С. Шакарян. (автор главы — Боннер А.Т.) — М., 2004.

9. Гражданское процессуальное право / Под ред. М.С. Шакарян (автор главы — Боннер А.Т.) -М., 2004.

10. Евстифеева Т.И. Гражданские процессуальные правоотношения. Автореф. дисс… канд. юрид. наук, — Саратов, 2001.

11. Жилин Г.А. Суд первой инстанции в гражданском процессе.- М., 2001.

12. Жилин Г.А. Целевые установки гражданского судопроизводства и проблема судебной ошибки // Государство и право, 2000. №3.

13.Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации: постатейный научно практический / Под ред. Викут М. А. (автор главы 15 — Савельева Т А. ) -М., 2003.

14. Курдюк Г.П., Бутько Л.В. Отрасль права: эволюционирование и перспективы.-Краснодар, 2004.

15. Курс советского гражданского процессуального права / Под ред. А. А. Мельникова.-М., 1981.Том 1. С. 163-165 (автор главы 9 — Семенов В.М.).

16.Комиссаров К.И. Диспозитивность как принцип и черта метода гражданского процессуального права // Сб. ученых трудов Свердловского юридического института. Вып. 33. «Гражданское право и способы его защиты». Свердловск.

17. Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права.- М., 2003.

18. Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. — М., 2003.

19. Мешкова О. Е. Трудовое право в системе отраслей российского права. Дисс. канд. юрид. наук.- Омск, 1999.

20. Мурадян Э.М. Истина как проблема судебного права. — М.,2002.

21. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права.- М., 1998.

22. Плешанов А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и практики.- М., 2002.

23 Решетникова И.В., Ярков В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. Екатеринбург-Москва,1999. С.98,104-106;

24. Чесовской Е. Принцип процессуальной активности суда в гражданском

судопроизводстве

// Российская юстиция. 2003. № 8.

25.Чистякова О.П.Проблема активности суда в гражданском процессе. Автореф. дисс..канд.юрид.наук. — М.,1998.

26. Шишкин А. С. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве.-М., 1997.

Процессуальные
действия совершаются судом или сторонами
перед судом. Вследствие участия суда,
являющегося органом государственной
власти, гражданский процесс приближается
по своему значению к другим формам
конкретизации юридических норм органами
государственной власти — к уголовному
процессу, к деятельности административных
учреждений — и запечатлен публично-правовым
характером. Хотя в гражданском процессе
сторонам предоставлено право свободного
распоряжения объектом спора и средствами
борьбы (по принципу диспозитивности),
хотя самодеятельности их открыт широкий
простор, но все-таки господствующее
положение в процессе принадлежит суду
как потому, что он — представитель
государственной власти, которой подчинены
стороны, так и потому, что действия
сторон сводятся, в сущности, к тому,
чтобы возбудить деятельность суда и
дать ему материал для постановления
правильного решения.

Ввиду
такого характера процесса суду должна
быть предоставлена руководящая роль
при определении порядка и хода
производства. Это достигается принципом
судейского руководства процессом.

Этот
принцип относится исключительно к
внешней, формальной стороне процесса
и не касается внутренней, материальной,
определяемой иными принципами
(диспозитивности, состязательности и
др.).

Поэтому
он обыкновенно именуется принципом
формального руководства, в отличие от
принципа материального руководства
процессом, как некоторые называют
инструкционный принцип. Не распространяется
руководство суда и на переход процесса
из стадии в стадию, из инстанции в
инстанцию: здесь действует принцип
свободного почина сторон (см. § 26).

От
принципа формального руководства суда
нужно строго отличать принцип судейского
суверенитета, или дискреционной власти
суда.

Таким
образом, принцип судейского руководства
процессом возлагает на суд заботу об
обеспечении правомерности,
последовательности, удобства и быстроты
производства.

Выполняя
эту задачу, суд или, в качестве представителя
коллегии, председатель суда наблюдает
за исполнением сторонами формальностей,
которым должны, по правилам закона,
удовлетворять подаваемые в суд письменные
прошения, жалобы и другие бумаги (ст.
266 и сл.), руководить словесным состязанием
сторон (ст. 336, 338), определяет очередь
допроса свидетелей и руководить допросом
(ст. 393, 399 и сл.) и т. д.

§ 25. Состязательность

Гольмстен.
Состязательное начало (в его «Юрид.
исследов.», 1894); Окольский. Состязательный
процесс в Уставе гражданского
судопроизводства (Журн. гр. и уг. пр.
1880. N 2, 3, 4); Азаревич. Правда в гражданском
процессе (там же, 1888. N 1); Анненков.
Усмотрение суда в гражданском процессе
(там же, 1889. N 4); Гредескул. К оценке теории
состязательного начала в гражд. процессе
(Журн. юридич. общ. 1898. N 3, 4); Блюменфельд.
Принцип официальности в гражданском
процессе и свободное правотворение,
1912; Яблочков. Бремя утверждения в гражд.
процессе (Вестн. гражд. пр. 1916. N 4, 5).

I.
Задача собирания процессуального
материала и разыскания доказательств
может быть возложена законом: 1)
исключительно на самих тяжущихся; 2) на
суд и 3) на тяжущихся и на суд вместе.

1.
В первом случае все предоставляется
самодеятельности тяжущихся, при пассивном
положении суда. Подготовка фактического
материала производится сторонами, а
суд дает ему оценку, принимая во внимание
только то, что доставлено сторонами, и
в таком виде, как доставлено.

Такой
способ собирания и подготовки
процессуального материала носит название
состязательного начала, или принципа
состязательности (Verhandlungsmaxime), в тесном
смысле слова, именно в смысле ответственности
сторон за фактический материал процесса,
или, говоря точнее, в смысле права сторон
свободно распоряжаться фактическим
материалом в процессе.

2.
Законодатель может поступить как раз
противоположным образом: возложить
обязанность собирания и подготовки
процессуального материала всецело на
суд, совершенно независимо от воли и
деятельности тяжущихся. Суд становится
тогда самостоятельным исследователем
фактических обстоятельств дела, а
стороны, наравне со свидетелями,
приобретают значение только средств,
источников, откуда суд черпает необходимые
ему сведения. В этом состоит следственное,
или инквизиционное начало (Untersuchungs- ,
Inquisitions-maxime).

3.
Наконец, возможно построить процесс на
более или менее равномерном сочетании
состязательного и следственного
принципов.

II.
В пользу принципа состязательности
говорят следующие соображения.

1.
Прежде всего, фактическая сторона дела
может быть лучше установлена тем, кому
она ближе знакома, кто знает, какими
доказательствами ее можно подтвердить
и где эти доказательства следует искать.
В этом отношении тяжущиеся находятся
в неизмеримо более благоприятном
положении, чем судьи, потому что никто
не знает лучше них обстоятельств их
собственных дел.

2.
Точно так же тяжущиеся больше кого бы
то ни было и, во всяком случае, больше
суда заинтересованы в выяснении
обстоятельств дела.

Каждая
сторона стремится к выигрышу процесса
и в этой целью старается отыскать и
представить суду все факты, говорящие
в ее пользу и подрывающие требования
противника. Если при этом она приведет
ложный факт или исказит истинный, другая
сторона не замедлит раскрыть его и
восстановить истину: к этому ее побуждает
собственная выгода, могущественнейшая
пружина человеческих поступков. Суд же
находится в ином положении: он не
заинтересован в раскрытии материальной
правды ни лично, ни даже в качестве
представителя государственной власти,
для которой, собственно, безразлично,
кто из тяжущихся победит в процессе;
для нее важно лишь, чтобы победа была
одержана без нарушения установленных
правил процессуального поединка.

3.
Принцип состязательности соответствует
сущности гражданского процесса.
Предъявляя требование к ответчику,
истец выводит его из норм права и
фактических обстоятельств. Задача суда
ограничивается проверкой, правильно
ли сделан им вывод из норм действующего
права. Если же суд, не ограничиваясь
этим, стал бы сам разыскивать фактические
данные доказательства, а затем делать
применительно к ним выводы из действующего
права, то он стал бы в положение стороны
и в судебном решении должен был бы
проверять свои собственные выводы.

4.
Характер тех прав, о которых идет речь
в гражданском процессе, не допускает
применения следственного принципа.
Частные права определяют отношения
между гражданами в их частной жизни. А
вмешательство в нее органов государственной
власти, к которым относится суд,
нежелательно. Частная и в особенности
семейная жизнь должна быть неприкосновенна,
ибо если дать суду право самостоятельно
производить в ней розыски, то граждане
во многих случаях предпочтут не обращаться
к суду, а разрешать юридические споры
другими способами: третейским судом,
мировыми соглашениями, а иной раз даже
прибегать к самоуправству.

5.
Принцип состязательности вполне
соответствует принципу формальной
диспозитивности. Обладая полной свободой
распоряжения процессуальными средствами
защиты, в том числе и доказательствами,
которыми подтверждаются и устанавливаются
те или иные части процессуального
материала, тяжущиеся могут, по своему
усмотрению, увеличивать или уменьшать
количество самого материала. Естественно
поэтому возложить на них и ответственность
за полноту процессуального материала.

6.
Следственный принцип заставляет суд
покидать роль спокойного созерцателя
единоборства тяжущихся сторон и
вмешиваться в процессуальную борьбу.
Суд может утратить соответствующие его
званию хладнокровие, беспристрастие,
объективность и стать в положение
помощника одной из сторон, правота
которой представилась ему более вероятной
при предварительном исследовании
обстоятельств дела.

Но
если это даже не произойдет в
действительности, во всяком случае,
одна возможность такого результата
набросит на суд тень подозрения в
пристрастии и лишит его доверия граждан.
Судья не только должен быть беспристрастным,
но и должен казаться таковым. «Процесс
может быть благодетельным учреждением
только тогда, когда стороны питают такое
же доверие к гражданскому судье, как к
третейскому, но не тогда, когда они
боятся его, как полицейского чиновника»
(Канштейн).

7.
Принятие состязательного принципа
имеет еще ту выгоду, что ведет к разделению
труда, всегда приносящему лучшие плоды,
чем исполнение всей сложной работы
одним лицом. Подготовка фактического
материала производится двумя тяжущимися,
из коих каждый подбирает все то, что
служит в его пользу, причем обе стороны
могут пользоваться помощью
специалистов-юристов (адвокатов).

8.
Принцип состязательности открывает
простор для самодеятельности тяжущихся
и побуждает их к проявлению личной
инициативы и энергии.

Напротив,
следственный принцип отдает их в оценку
суда; их усердие ослабевает; они начинают
полагаться на помощь свыше, и если
ошибаются в расчете, то нарекают на суд
и заподозревают его в пристрастии. С
точки зрения воспитательного влияния
на граждан состязательный принцип
поэтому заслуживает предпочтения, хотя
бы даже в отдельных случаях они терпели
от него ущерб. Здравая идея состязательного
процесса состоит, как выразился Планк,
в том, что «лучше явная опасность
свободы, чем сомнительная обеспеченность
опеки».

9.
Наконец, последовательное проведение
следственного принципа фактически
невозможно, так как работа суда увеличилась
бы в десятки и сотни раз, став для него
непосильным бременем.

III.
Против принципа состязательности
выставлялись разные возражения. Но
основательным является только одно,
заключающееся в следующем.

Принцип
состязательности может быть полезен и
целесообразен только при том условии,
если обе тяжущиеся стороны являются
равносильными, одинаково подготовленными
и умелыми противниками. Тогда суду
остается только молча наблюдать их
единоборство и беспристрастно решить,
кто из них победил. Но если стороны не
равносильны, если, напр., одною является
образованный человек, а другою —
неграмотный крестьянин, или если одному
тяжущемуся помогает адвокат, до тонкости
изучивший все приемы и средства
процессуальной борьбы и обладающий
долговременным навыком, а другой
тяжущийся защищается лично, будучи
совершенным новичком, впервые выступающим
в процессе, то принцип состязательности
приведет лишь к торжеству сильного над
слабым, богача, имеющего возможность
нанять хорошего адвоката, над бедняком,
принужденным вести свое дело лично. А
это противно справедливости.

Чтобы
устранить вредное влияние неравносильности
сторон, необходимо сделать одно из двух:
либо ввести обязательное участие
специалистов-юристов в процессе, либо
возложить на суды обязанность оказывать
содействие сторонам при установлении
фактических обстоятельств.

Первый
способ осуществлен западноевропейскими
законодательствами в применении к
делам, разбираемым коллегиальными
судами: во Франции эти дела должны
вестись тяжущимися при посредстве
поверенных, а в Германии и Австрии — при
посредстве адвокатов, исполняющих
одновременно обязанности поверенных.
Однако такой корректив к принципу
состязательности нельзя признать вполне
целесообразным по следующим соображениям.
Во-первых, опыт показал, что обязательное
участие поверенных или адвокатов в
процессе не устраняет необходимости
вмешательства суда в подготовку и
разработку фактического материала.
Несмотря ведь на это участие, в названных
государствах возник вопрос о необходимости
расширить права суда. Во-вторых, хотя
помощь специалистов-юристов при ведении
дел и полезна для тяжущихся, но отсюда
вовсе не следует, что закон должен
навязывать им эту помощь, за которую, к
тому же, им придется платить.

Поэтому
предпочтения заслуживает второй способ:
предоставление суду, в видах раскрытия
материальной истины, права материального
руководства процессом, т. е. добавление
к принципу состязательности некоторой
дозы следственного начала. Но тут
возникает важный вопрос о взаимном
отношении между обоими принципами, о
той пропорции, в какой их нужно смешать.
Этот вопрос должен быть разрешен
следующим образом. Процесс необходимо
построить на принципе состязательности;
вмешательство же суда допустимо в той
мере, в какой оно не противоречит принципу
диспозитивности. Именно, суд не может
ни стеснять тяжущихся в распоряжении
объектом процесса, ни принуждать их к
применению процессуальных средств
защиты, пользование которыми предоставлено
их усмотрению, ни самостоятельно
применять эти средства вопреки воле
тяжущихся.

Так
как суд только направляет и дополняет
деятельность тяжущихся, то о применении
следственного принципа в строгом смысле
здесь нельзя говорить. Поэтому
предпочтительнее употреблять термин
«инструкционный принцип».

IV.
Состязательное и следственное начала
комбинировались как в римском, так и в
основанном на нем германском общем
процессе. Оба они были построены на
состязательном принципе, но с некоторыми
отступлениями в сторону следственного.
Действующие уставы французский и
германский примыкают к германскому
общему процессу. Значительно дальше в
сторону расширения прав суда пошел
австрийский устав.

Он
возлагает на председательствующего
обязанность принимать меры, чтобы
стороны «дали все объяснения, которые
необходимы для установления, согласно
с истиной, фактических обстоятельств,
служащих основанием заявленных сторонами
прав и требований» (§ 182). Самодеятельности
суда положены два предела: 1) согласно
принципу диспозитивности, суд не может
требовать представления документов и
вызывать свидетелей, если обе стороны
заявят, что они этого не желают (§ 183), и
2) о существовании документов, вещественных
доказательств и свидетелей суд должен
узнать из ссылки на них одной из сторон
(§ 183), а не путем самостоятельных розысков.
Таким же образом скомбинированы
состязательное и следственное начала
в венгерском уставе.

Русский
дореформенный процесс основывался на
состязательном начале, соединенном с
большой дозой следственного, главным
образом, в том отношении, что суду было
предоставлено собирать по собственной
инициативе «справки» по делу, т. е.
выписки и копии с документов, не
приобщенных к делу, а находящихся в
других делах.

V.
Составители судебных уставов провозгласили
в 367 ст. Уст. гражд. суд. принцип
состязательности с категорической
ясностью: «суд ни в каком случае не
собирает сам доказательств или справок,
а основывает решение исключительно на
доказательствах, представленных
тяжущимися». Развив это общее положение
в постановлениях по частным случаям,
составители устава сохранили в то же
время некоторую долю следственного
принципа, именно, дали право суду
назначать, по собственному почину,
осмотры (ст. 507) и экспертизу (ст. 515), а
также «требовать объяснений от
стороны, выражающейся неясно или
неопределенно» (ст. 335), и если «по
некоторым из приведенных ими обстоятельств,
существенных для разрешения дела, не
представлено доказательств», объявлять
об этом сторонам, назначая им срок для
выяснения таких обстоятельств (ст. 368).

Из
приведенных постановлений видно, что
составители устава вовсе не желали
провести в процессе строгую состязательность
и поставить суд в совершенно пассивное
положение зрителя процессуальной борьбы
сторон; напротив, они призвали суд к
активному участию в установлении
фактического материала рассматриваемых
дел, но только не в качестве самостоятельного
исследователя, а в роли помощника и
советника сторон. Суд не вправе сам, по
собственному почину, собирать
доказательства и справки (ст. 667), но он
должен заботиться о надлежащем выяснении
обстоятельств дела и с этой целью
предлагать тяжущимся вопросы и указывать
им на пробелы в представленных
доказательствах. Такое содействие
сторонам является не только правом, но
и обязанностью суда. Суд не может отказать
в иске на том основании, что требование
истца осталось для него неясным и
непонятным, или удовлетворить иск
потому, что ответчик не представил
доказательств в подтверждение какого-либо
обстоятельства, которое считал не
имеющим существенного значения, тогда
как, по мнению суда, оно было очень важно.
Сенат истолковал ст. 368 несогласно с ее
действительным и вполне ясным смыслом:
она налагает на суд о б я з а н н о с т ь
указывать сторонам на необходимость
разъяснения и подтверждения доказательствами
некоторых из п р и в е д е н н ы х и м и
обстоятельств дела, а Сенат высказал
мнение, что 368 ст. дает суду только п р а
в о (93 N 21) указывать сторонам на
необходимость разъяснения таких
обстоятельств, которых сами с т о р о н
ы н е п р и в о д и л и , но которые суд
считает существенными (85 N 62, 90 N 22).

Закон
12 марта 1914 г. расширил пределы
самодеятельности суда, дав ему право в
делах, возникающих из раздельного
жительства супругов, назначать по
собственному усмотрению допрос как
самих супругов, так и свидетелей (ст.
13458).

1. Судья, рассматривающий дело единолично, выполняет обязанности председательствующего. При коллегиальном рассмотрении дела в районном суде председательствует судья или председатель этого суда, в заседаниях других судов — судья, председатель или заместитель председателя соответствующего суда.

2. Председательствующий руководит судебным заседанием, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела, устраняет из судебного разбирательства все, что не имеет отношения к рассматриваемому делу. В случае возражений кого-либо из участников процесса относительно действий председательствующего эти возражения заносятся в протокол судебного заседания. Председательствующий дает разъяснения относительно своих действий, а при коллегиальном рассмотрении дела разъяснения даются всем составом суда.

3. Председательствующий принимает необходимые меры по обеспечению надлежащего порядка в судебном заседании. Распоряжения председательствующего обязательны для всех участников процесса, а также для граждан, присутствующих в зале заседания суда.

ПотапенкоСергей Викторович, 

декан юридического   факультета, заведующий  

кафедрой гражданского  процесса

и международного права   ФГБОУ                                                                   

ВО    «Кубанский  государственный

университет,  доктор
юридических                                                                          наук, профессор, заслуженный                                                                 

юрист РФ, почетный работник                                                                                  

судебной  системы

Тезисы лекции по
дисциплине «Гражданский процесс», юридический факультет КубГУ, 2020-2021
учебный год

ВОПРОСЫ:

1.             
Понятие принципов гражданского
процессуального права.

2.             
 Система принципов гражданского процессуального
права и их классификация.

3.             
 Проблемы
определения содержания и реализации отдельных актуальных принципов:
независимость судей, открытость и гласность судопроизводства, диспозитивность.

1.   
Понятие
принципов гражданского процессуального права

 В отличие от Кодекса
административного судопроизводства РФ (ст. 6) в ГПК РФ нет главы или даже
специальной статьи о принципах гражданского процессуального права, поэтому
важное значение имеет их доктринальное определение.  Этот термин имеет
латинское происхождение и в переводе означает «основа»,
«первоначало». В силу этого многие исследователи определяют принципы
права как основополагающие начала, ключевые идеи права, выражающие его сущность
как специфического социального регулятора,  исходя из которых право функционирует как
единый социальный организм[1].

При анализе принципов гражданского и административного
судопроизводства мы исходим из определения С.С. Алексеева, указывавшего что
принципы – это «руководящие идеи, характеризующие содержание права, его
сущность и назначение в обществе. С одной стороны, они выражают закономерности
права, а с другой — представляют собой наиболее общие нормы, которые действуют
во всей сфере правового регулирования и распространяются на всех субъектов. Эти
нормы либо прямо сформулированы в законе, либо выводятся из общего смысла
законов»[2].

          Принципы, как пишет Треушников М.К.,
есть основания системы норм гражданского процессуального права, центральные
понятия, стержневые начала всей совокупности процессуальных законов^[3].

Ершов В.В. и
Е.А. Ершова Е.А. полагают, что основополагающие принципы международного и
внутригосударственного гражданского процессуального права – это самостоятельные
фундаментальные его внешние формы, определяющие сущность и универсальный
характер, обеспечивающие сбалансированное состояние, внутреннее единство, взаимосвязь
и целостность процессуального права; непротиворечивость, ожидаемость и
предсказуемость гражданского процессуального, правотворческих и
правоприменительных процессов.[4]

Шамшурин Л.Л.
принципы процессуального права определяет как нормативно установленные
основополагающие правовые идеи, отражающие социальные изменения, которые
происходят в обществе в данный период развития, его потребности, взгляды
законодателя в соответствующий исторический период на характер и содержание гражданского
судопроизводства. Принципы, являясь судебным механизмом защиты субъективных
прав, определяют построение процесса, его природу, основное содержание,
характер толкования и применения норм, логическое единство всех элементов
права, а в итоге стабильность гражданского (арбитражного) процессуального права
в целом[5].

По мнению В.В
Яркова, принципы гражданского процессуального права – это правовые основы,
выражающие сущность и единство соответствующей отрасли права[6].

Грибанов В.П.
обращал внимание на то, что регулирующая функция правового принципа
заключается, в отличие от аналогичной функции нормы права, не только в
определении поведения участников правоотношений, но и в определении основного
содержания, характера толкования и применения норм данной системы, отрасли или
института права[7].

Наиболее
последовательно идею о нормативном закреплении как обязательном признаке любого
принципа отстаивала Н.А. Чечина, ставя его «во главу угла». Она
утверждала, что «правовой принцип как руководящая идея отличается от
научных и философских принципов тем, что всегда и непременно находит свое
конкретное выражение в норме или нормах права, т.е., говоря иными словами, идея
находит в нормах закрепление, правовую защиту, обеспеченную силой
государственной власти. Более того, о принципе права можно говорить лишь
постольку, поскольку он, как руководящая идея, получил нормативное закрепление:
идея, не зафиксированная нормой права, не может стать правовым принципом»[8].

На нормативность,
как необходимый признак правовых принципов указывал М.А. Гурвич, который писал,
что принципы – это основные правила, закреплённые нормами гражданского
процессуального права[9].  

В.В. Молчанов
считает, что «принципы гражданского процессуального права – это
основополагающие положения, выраженные в нормах права, определяющие начала
организации и деятельности суда по рассмотрению и разрешению дел в порядке
гражданского судопроизводства»[10].

В научном мире
существует и иной подход к принципам права, в соответствии с которым правовые принципы
выражают идеи правосознания, правовой науки, носят исключительно доктринальный
характер, не входят в содержание действующего права и свойствами нормативности
не обладают[11].

Мы разделяем мнение
М.Н. Марченко о том, что принципы права не всегда лежат на поверхности, они или
же закрепляются прямо в законодательных актах, или же вытекают из содержания
конкретных правовых норм[12].

С помощью системы
принципов возможно устранение пробелов в

гражданском судопроизводстве путем
применения аналогии права. Так, в силу п. 4 ст. 1 ГПК РФ в случае отсутствия
нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникающие в ходе гражданского
судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют
норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой
нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации
(аналогия права).

2.    Система принципов гражданского
процессуального права и их классификация

Прежде чем определиться с системой и классификацией принципов
гражданского процессуального права назовем основные из них: законности, осуществления
правосудия только судом, независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону, равенства всех перед
законом и судом, состязательности, равноправия сторон, диспозитивности,
гласности и устности судебного разбирательства, непосредственности в
исследовании доказательств, непрерывности судебного разбирательства, сочетания
единоличного и коллегиального рассмотрения гражданских дел, государственного
языка судопроизводства.

Принято считать, что система принципов – это та основа, на которой
строится вся соответствующая отрасль права. Система принципов для отрасли права
имеет такое же значение как предмет и метод правого регулирования.
В системе принципов гражданского процессуального права каждый
из них  последовательно раскрывает
содержание отрасли права в целом.

В
конечном счете, система принципов гражданского процессуального права выполняет
стабилизирующую роль в данной отрасли права, с одной стороны не позволяя ему
утратить свою идентичность в условиях глобализации, с другой — способствуя его
динамическому развитию за счет внешнего воздействия со стороны международных
органов по защите прав человека, а также влияния процессов унификации и
дифференциации норм гражданского процессуального права[13].

В литературе
обоснованно отмечается, что система принципов
процессуального права как взаимообусловленное и взаимосвязанное их единство
определяет сущность гражданского процессуального права, предопределяет
возможность реализации права граждан на судебную защиту, её доступность, а
также позволяет выявить основные черты процессуальной формы[14].

Вполне справедлив
также вывод о том, что система принципов процессуального права как
взаимодействующее и взаимосвязанное единство определяет всю сущность
гражданского процессуального права, предопределяет возможность воплощения прав
граждан на судебную защиту, её доступность, а также позволяет выявить основные
черты процессуальной формы[15].

В юридической
литературе, посвященной гражданским процессуальным принципам, особое место
занимает их классификация. Если общепринятым является деление принципов права
на общеправовые, межотраслевые и отраслевые, то касательно принципов
гражданского процессуального права 
единства взглядов не наблюдается.

Представители первой правовой позиции исходят из
такого критерия, как источник нормативного регулирования (юридическая сила
источника), в соответствии с которым все принципы делятся на две группы:
конституционные и отраслевые[16]. Такой подход нами
разделяется, поскольку он позволяет суду и другим участникам гражданского
процесса оценивать применение принципов в зависимости от их юридической силы.

Считаем необходимым далее обозначить конституционные
принципы гражданского процессуального права. Соответственно вышеназванные
принципы, не отнесенные к конституционным, являются отраслевыми, закрепленными
в гражданском процессуальном законодательстве или вытекающими из него и иных
норм права.

Первым
конституционным принципом всегда называют принцип законности (п. 2 ст. 15 Конституции РФ), имеющий универсальный
характер, поскольку он обязывает органы государственной власти, включая  суд в гражданском судопроизводстве,  соблюдать Конституции Российской Федерации и
законы.  

Принцип
равенства граждан и организаций перед законом и судом получил свое закрепление
в ст.
19
Конституции РФ.

Большинство конституционных  принципов гражданского процессуального права
сосредоточенны в главе 7 Конституции РФ «Судебная власть». Эта глава
открывается ст. 118, установившей, что «правосудие в Российской Федерации
осуществляется только судом», что является конституционным принципом
гражданского процессуального права  осуществления правосудия только судом.

Далее следует принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону (ст. 120 Конституции
РФ), принцип открытости и гласности судебного разбирательства (п. 1 ст. 123
Конституции РФ), принцип состязательности и равноправия сторон (п. 3 ст. 123
Конституции РФ).

Представители второй правовой позиции в качестве критерия
классификации принципов рассматривают объект или предмет правового
регулирования. В рамках данного направления принципы гражданского
процессуального права подразделяются на организационные и функциональные или
общие принципы и принципы, регулирующие непосредственно отдельные стороны
процессуальной деятельности[17].

Нам представляется более точным принципы гражданского
процессуального права по объекту правового регулирования  разделить на две

большие
группы: судоустройственные, т.е. определяющие устройство судов, и судопроизводственные,
определяющие только процессуальную деятельность суда и других участников
гражданского процесса[18].

К организационным (судоустройственным) принципам, регулирующим
в основном организационные предпосылки гражданского судопроизводства, а не саму
его процедуру, относятся:

— Законность (ст. 1, 11 ГПК РФ);

— Осуществление
правосудия только судом (ч.
1 ст. 118 Конституции РФ, ст. 5 ГПК РФ);

 — Равенство граждан и организаций перед
законом и судом (ст.
19
Конституции РФ и ст.
6
ГПК РФ);

— Независимость
судей (п. 1 ст. 120 Конституции РФ, ст.
8
ГПК РФ);

— Государственный
язык судопроизводства (ст. 9 ГПК РФ);

— открытость и
гласность гражданского судопроизводства (ст. 10 ГПК РФ).

К функциональным принципам относятся:

— Сочетание единоличного и коллегиального рассмотрения
гражданских дел в судах (ст. 7 ГПК РФ);

— Диспозитивность
(ст. 4, 39 ГПК РФ);

— Равноправие и состязательность сторон (п. 3 ст. 123 Конституции РФ, ст. 12 ГПК РФ);

— Непосредственность
судебного разбирательства (ч. 1 ст. 157 ГПК РФ);

— Устность судебного разбирательства
(ч. 2 ст. 157 ГПК РФ).

Представители третьей правовой позиции считают  основанием классификации  распространение принципов гражданского
процессуального права на определенные области правоотношений (сферы действия)
или системность позитивного права. В рамках данного основания, как правило,
принято выделять общеправовые, межотраслевые и отраслевые принципы гражданского
процессуального права и даже принципы отдельных стадий гражданского процесса и
институтов гражданского процессуального права[19].

3.   
Проблемы
определения содержания и реализации отдельных актуальных принципов:
независимость судей, открытость и гласность судопроизводства, диспозитивность

 3.1 Независимость судей является важнейшим конституционным
принципом российского правосудия (ч. 1 ст. 120 Конституции).
В гражданском судопроизводстве она служит гарантией объективности
и беспристрастности суда при выполнении им обязанностей
по созданию в состязательном процессе необходимых условий
для установления действительных обстоятельств дела, по вынесению
законного и обоснованного решения.

Принцип независимости судей относится к  организационным (судоустройственным)
принципам, регулирующим, как уже отмечалось,  в основном организационные предпосылки
гражданского судопроизводства, а не саму его процедуру.

Принцип независимости судей  (ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, ст. 8 ГПК РФ) тесно
связан с разделением государственной власти в Российской Федерации
на законодательную, исполнительную и судебную,
с самостоятельностью судов при осуществлении судебной власти
(ст. 10 Конституции РФ). Однако самостоятельность всех ветвей
государственной власти не противоречит необходимости их согласованного
функционирования и взаимодействия, в частности, при обеспечении
прав и свобод человека и гражданина, как это предусмотрено ст. 2
и 18 Конституции. При осуществлении правосудия судьи не могут
полагаться лишь на свое усмотрение, а должны действовать
в соответствии с выявленной ими волей законодателя, которая находит
выражение в законах и подзаконных нормативных актах.

Всякое вмешательство в деятельность судей по осуществлению
правосудия преследуется по закону вплоть до привлечения виновных лиц
к уголовной ответственности (ст. 294—298 УК РФ).

Согласно ст. 8 ГПК РФ при осуществлении правосудия судьи
независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. Судьи
рассматривают и разрешают гражданские дела в условиях, исключающих
постороннее на них воздействие. Любое вмешательство в деятельность
судей по осуществлению правосудия запрещается и влечет за собой
установленную законом ответственность.

Раскрывая содержание положения о недопустимости вмешательства
в судебную деятельность, п. 2 ст. 10 Закона РФ
от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей
в Российской Федерации»^[20] формулирует правило о том, что судья
не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных
или находящихся в производстве дел, а также представлять их кому
бы то ни было для ознакомления, иначе как в случаях
и порядке, предусмотренных процессуальным законом.

Конституционными гарантиями независимости судей являются:

— их несменяемость;

— наличие особого порядка прекращения или приостановления
полномочий судьи;

— неприкосновенность судьи;

— особый порядок назначения судей на должность (ст. ст. 121, 122,
128 Конституции РФ).

Среди организационно-правовых гарантий особое значение имеет
назначаемость судей, их несменяемость, неприкосновенность, право на отставку,
особый порядок приостановления и прекращения полномочий судьи (ст.ст. 121, 122
Конституции РФ, ст. 9 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»).

Для независимости судей особо важно то, что судья не обязан давать
каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве
дел кому бы то ни было для ознакомления иначе, как в случаях и в порядке,
предусмотренных процессуальным законом.

Средства массовой информации не вправе предрешать в своих
сообщениях результаты рассмотрения и разрешения конкретного спора до принятия
судом решения.

В силу ч.ч. 3–4 ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в Российской
Федерации») судья не может быть привлечен к какой-либо ответственности за
выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое решение, если
вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена его виновность
в преступном злоупотреблении.

Как обоснованно отмечает Г.Т. Ермошин, независимость судьи – это
совокупность степеней свободы, ограничений и преференций судьи – носителя
судебной власти, представляющая собой способность (положение, состояние)
личности осуществлять беспристрастное и профессиональное правосудие независимо
от любых попыток воздействия на нее со стороны участников судебного процесса,
представителей других ветвей государственной власти, политических,
экономических, криминальных кругов, подчиняясь только Конституции Российской
Федерации и федеральному закону.[21]

Представляется правильным вывод о том, что конституционно
закрепленный принцип независимости судей служит обеспечению судами законности,
объективному и беспристрастному выполнению задач правосудия[22].

3.2 Принцип открытости и гласности судебного разбирательства

Принцип
открытости и гласности судебного разбирательства напрямую связан с информированием
общественности о деятельности судов и органов судейского сообщества,
формированием позитивного общественного мнения о судебной системе, повышением
уровня доверия населения к судебной власти. 

К
тому же от освещения деятельности судов зависят
предупреждение коррупционных проявлений, формирование доверия к российской
судебной системе, прозрачность, публичность и гласность правосудия[23].

Правда,
нельзя не отметить, что в ряде случаев 
показатель уровня доверия к судам обусловлен наличием у россиян
стереотипов о суде и судьях, вызванных отсутствием достоверной информации, а иногда
и фактической дезинформацией о положении дел в судах со стороны отдельных
недобросовестных представителей СМИ. Очевидны и определенные недоработки со
стороны самих работников судебной системы, порой недооценивающих значение
открытости и гласности судопроизводства для повышения уровня доверия общества к
судебной власти.

Доверие
общества  к судебной власти — важнейший
индикатор независимого и справедливого правосудия. В формировании доверия к
суду важная роль принадлежит открытости и   гласности 
судопроизводства. Такой подход согласуется с международными рекомендациями в
сфере правосудия[24].
В частности,  Бангалорские принципы
поведения судей, одобренные Резолюцией Экономического и Социального Совета ООН
от 27 июля 2006 г. № 2006/23 «Укрепление основных принципов поведения судей»,
определяя роль суда, подчеркивают, что «доверие общества к судебной власти, а
также к авторитету судебной системы в вопросах морали, честности и
неподкупности судебных органов играет первостепенную роль в современном
демократическом обществе»[25].

5 декабря 2019 года Советом судей РФ
одобрена Концепция информационной политики судебной системы на 2020-2030 годы[26]
(далее – Концепция). В этом документе российского судейского сообщества нашло
отражение его современное видение открытости и гласности судебной деятельности,
основанное на
конституционных нормах, федеральных законах о СМИ[27], об информации[28], об обеспечении доступа к информации о
деятельности судов[29], 
процессуальных кодексах в части, касающейся вопросов информационных
прав, открытости и гласности судопроизводства, постановлениях Пленума Верховного
Суда Российской Федерации по вопросам открытости и гласности судопроизводства и
доступа к информации о деятельности судов[30].

Принцип
гласности судопроизводства[31] закреплен в ст. 10 ГПК
РФ.

В
современной юридической литературе имеется существенный разброс мнений,
касающихся понятий открытости, гласности, прозрачности, транспарентности,
публичности судопроизводства. Так, например, термин «открытость», по
мнению А.К. Горбуза, в большей степени применим к судебному решению, с одной
стороны, и деятельности суда в качестве государственного органа — с другой, а
понятие «гласность» относится к судебному процессу[32].

 В.И. Анишина отмечает, что в современном
понимании содержание принципа транспарентности многогранно и все термины,
используемые в названии данного принципа («гласность»,
«открытость», «транспарентность»), весьма близки по
значению, но не идентичны, и каждый из них связан с определенной стороной в
организации или деятельности судебной власти[33].

Е.Г. Фоменко гласность рассматривается как составляющая публичности,
транспарентность — как наиболее широкое понятие, включающее в себя и
публичность, и гласность[34].

В нашем понимании, гласность судопроизводства – это конституционный принцип
судопроизводства. «Разбирательство дел во всех судах, — говорится в ч. 1
ст. 123 Конституции РФ, — открытое. Слушание дела в закрытом заседании
допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом». На основе этого
принципа в процессуальных кодексах регламентируются основания и порядок
принятия решения о проведении закрытого судебного слушания. Исходя из этого,
принцип гласности характеризует само судопроизводство, способ рассмотрения,
слушания дела. Хотя с учетом того, что в теории гражданского процессуального
права принцип гласности традиционно принято относить к
организационно-функциональным принципам, т.е. определяющих устройство судов и
процесс одновременно, принцип гласности можно назвать процессуально-судоустройственным.

Как
справедливо отмечал К.Ф. Гуценко, «суть данного принципа состоит в стремлении
дать возможность всем гражданам, не являющимся участниками процесса по тому или
иному судебному делу, присутствовать при его разбирательстве. Это, по идее,
должно способствовать демократизму правосудия; предоставляемая гражданам
возможность находиться в помещении, где происходит разбирательство судебного
дела, является своеобразной формой народного контроля за правосудием,
дисциплинирует суд, вынуждает его более ответственно относиться к решению
возникающих вопросов как по существу, так и по форме, проявлять заботу о том,
чтобы все происходящее в суде было максимально убедительным, обоснованным»[35].

Еще в 1876
г. известный российский цивилист Кронид Иванович  Малышев писал, что в зависимости от лиц,
которые могут быть ознакомлены с деятельностью суда, различают гласность для
сторон и других лиц, участвующих  деле, —
гласность в узком смысле слова и гласность для народа или публичность[36].

Как нам представляется, в  отличие от
гласности в ее процессуальном понимании («гласность в узком смысле слова»),
открытость судопроизводства – это и есть «гласность для народа», прежде всего
обеспечение доступа к информации о деятельности судов, что вполне закономерно
«рассматривается в контексте становления информационного общества и открытости
органов государственной власти»[37], проявляется в
глобальной  информационной  открытости,  создании  и 
функционировании информационного  пространства  судебной 
системы  в  виде  сети  Интернет-сайтов  судов.

С учетом определенной синомичности вышеприведенных понятий открытости, гласности, прозрачности, транспарентности,
публичности судопроизводства, на наш взгляд, заслуживает внимания мнение о том,
чтобы для простоты и удобства отказаться от некоторых из них и свести к
минимуму. Л.С. Аносова предложила использовать два термина: гласность —
применительно к судебному разбирательству и открытость — в отношении
деятельности суда как государственного органа. [38]

Именно такая итоговая  формула «открытость и гласность
судопроизводства» воспринята Верховным Судом РФ. Гласность рассматривается как
конституционный принцип судопроизводства, закрепленный во всех процессуальных
кодексах, т.е. в процессуальном аспекте. А открытость – с позиции обеспечения
доступа к информации о деятельности судов, что, в конечном счете, обеспечивает конституционное право каждого на доступ к
информации (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ), 
приобретает особую актуальность в современных условиях  становления информационного общества и
открытости органов государственной власти.

          Вопросам реализации судами принципа
открытости и гласности судопроизводства посвящено постановление Пленума
ВС РФ от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике
применения судами Закона Российской Федерации “О средствах массовой
информации”» (в ред. от 16 сентября 2010 г.)^[39] (далее – постановление Пленума ВС № 16).          В его преамбуле
отмечается, что открытость и гласность судопроизводства,
своевременное, квалифицированное, объективное информирование общества о
деятельности судов общей юрисдикции 
способствуют повышению уровня правовой осведомленности о судоустройстве
и судопроизводстве, являются гарантией справедливого судебного разбирательства,
а также обеспечивают общественный контроль за функционированием судебной
власти. Открытое судебное разбирательство является одним из средств поддержания
доверия общества к суду.

Таким образом, Пленум
Верховного Суда РФ рассматривает открытость и гласность судопроизводства в
качестве одноуровневых понятий, обеспечивающих конституционное право каждого на
доступ к информации. Социальное значение открытости
и гласности в том, что они ставят работу суда под контроль общества,
обеспечивают связь между судом и обществом.

Гарантией
открытости и гласности судопроизводства является такая организация судебной
власти, которая делает реальным доступ граждан и представителей СМИ во все
суды. Как пишет Председатель Верховного Суда
 РФ В. М. Лебедев: «Двери судебных заседаний открыты
для каждого, и тот, кто желает увидеть, как вершится правосудие,
имеет на это полное право»^[40].

 Регламентирует порядок доступа граждан,
организаций, общественных объединений, органов государственной власти
и местного самоуправления к информации о деятельности судов
Федеральный закон от 22 декабря 2008 г. № 262‑ФЗ «Об
обеспечении доступа к информации о деятельности судов
в Российской Федерации» (в ред. от 28 июня 2010 г.)^[41](далее
— Закон   № 262 – ФЗ), вступивший
в силу с 1 июля 2010 г. 
Этим Законом, в частности, установлены основные принципы
и способы обеспечения доступа к информации о деятельности судов,
а также определены формы предоставления такой информации. 

           Доступ к информации
о деятельности судов может обеспечиваться следующими способами:
присутствие в открытом судебном заседании; обнародование (опубликование)
информации о деятельности судов в СМИ; размещение информации
в сети Интернет; размещение информации в помещениях судов;
ознакомление с информацией из архивных фондов; предоставление
информации по запросу. При этом доступ к информации
о деятельности судов ограничивается, если она отнесена к сведениям, составляющим
государственную или иную охраняемую законом тайну. Доступ
к информации обеспечивается судами, Судебным департаментом, органами
Судебного департамента, органами судейского сообщества.

Кодекс судейской этики,  утвержденный на очередном
VIII Всероссийском съезде судей в декабре 2012 г., в главе «Принципы и правила
профессионального поведения судьи» содержит ст. 13 «Взаимодействие со
средствами массовой информации», где, в частности, отмечается, что судья должен
способствовать профессионально грамотному освещению в средствах массовой
информации работы  суда и судей, так как это не только помогает
формированию правосознания граждан и укреплению доверия к суду, повышению авторитета
правосудия, но и содействует выполнению средствами массовой информации их
важной общественной функции по информированию граждан  обо всех социально
значимых событиях. 

Тем самым с помощью корпоративных этических норм
судьи настраиваются на конструктивное взаимодействие со СМИ. Однако имеются
также иные способы воздействия на судей, не считающихся с требованиями закона о
гласности и открытости судопроизводства.

Так,  согласно п. 23 постановления
Пленума ВС № 16 несоблюдение требований о гласности судопроизводства (статья 10
ГПК РФ, статья 24.3 КоАП РФ, статья 241 УПК РФ) в ходе судебного
разбирательства свидетельствует о нарушении судом норм процессуального права и
является основанием для отмены судебных постановлений, если такое нарушение
соответственно привело или могло привести к принятию незаконного и (или)
необоснованного решения, не позволило всесторонне, полно и объективно
рассмотреть дело об административном правонарушении либо привело или могло
привести к постановлению незаконного, необоснованного и несправедливого
приговора (пункт 4 части 1 и часть 3 статьи 330, статья 387 ГПК РФ, пункты 3, 4
части 1 статьи 30.7, пункты 3, 4 части 2 статьи 30.17 КоАП РФ, пункт 2 части 1
статьи 369, часть 1 статьи 381 УПК РФ). Так, проведение всего разбирательства
дела в закрытом судебном заседании при отсутствии к тому оснований,
предусмотренных частью 2 статьи 10 ГПК РФ, частью 1 статьи 24.3 КоАП РФ и
частью 2 статьи 241 УПК РФ, является нарушением принципа гласности
судопроизводства и влечет за собой отмену судебных постановлений в
установленном законом порядке.

Таким
образом, открытость
и гласность судопроизводства – это не частное дело судей, а установленное
законом направление государственной политики, которого судьи должны
неукоснительно придерживаться.

Важное  значение имеет п. 13 постановления
Пленума ВС № 16,  которым обращено внимание судов на то, что положения части 7 статьи 10 ГПК РФ, части
3 статьи 24.3 КоАП РФ, части 5 статьи 241 УПК РФ не предусматривают обязанность
лиц, присутствующих в открытом судебном заседании и фиксирующих его ход в
письменной форме и (или) с помощью средств аудиозаписи, уведомлять суд и
получать у него разрешение на фиксацию хода судебного разбирательства в данных
формах. К письменной форме фиксации хода судебного разбирательства относятся в
том числе ведение непосредственно в информационно-телекоммуникационной сети
Интернет (далее — сеть Интернет) текстовых записей, осуществляемых с помощью
компьютерных и иных технических средств, а также зарисовки судебного процесса.

Таким образом, лица,
присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право не только делать
заметки по ходу судебного заседания, но и в режиме реального времени
публиковать их в текстовом режиме в социальных сетях и в электронных средствах
массовой информации с использованием собственных технических средств. Такие
публикации производятся без специального разрешения судьи —
председательствующего в судебном заседании.

Вопросам реализации судами
принципа открытости и гласности судопроизводства посвящено Постановление
Пленума ВС РФ от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской
Федерации “О средствах массовой информации”» (в ред. от 16 сентября 2010 г.)[42] (далее
– Постановление Пленума ВС № 16). В его преамбуле отмечается, что открытость и
гласность судопроизводства, своевременное, квалифицированное, объективное
информирование общества о деятельности судов общей юрисдикции способствуют
повышению уровня правовой осведомленности о судоустройстве и судопроизводстве,
служат гарантией справедливого судебного разбирательства, а также обеспечивают общественный
контроль за функционированием судебной власти. Открытое судебное
разбирательство является одним из средств поддержания доверия общества к суду.

Как видно, Пленум Верховного
Суда РФ рассматривает открытость и гласность судопроизводства в качестве
одноуровневых понятий, обеспечивающих конституционное право каждого на доступ к
информации. Социальное значение открытости и гласности в том, что они ставят
работу суда под контроль общества, обеспечивают связь между судом и обществом[43].

Гарантией открытости и
гласности судопроизводства является такая организация судебной власти, которая
делает реальным доступ граждан и представителей СМИ во все суды.  

Регламентирует порядок доступа
граждан, организаций, общественных объединений, органов государственной власти
и местного самоуправления к информации о деятельности судов Федеральный закон
от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о
деятельности судов в Российской Федерации»[44] (далее
– Закон № 262-ФЗ), вступивший в силу с 1 июля 2010 г. Этим законом, в
частности, установлены основные принципы и способы обеспечения доступа к
информации о деятельности судов, а также

Доступ к информации о
деятельности судов могут обеспечивать следующие способы: присутствие в открытом
судебном заседании; обнародование (опубликование) информации о деятельности
судов в СМИ; размещение информации в сети Интернет, в помещениях судов;
ознакомление с информацией из архивных фондов; предоставление информации по
запросу.

Важное значение имеет п. 13
Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 16, которым обращено внимание судов
на то, что положения ч. 7 ст. 10 ГПК РФ, ч. 3 ст. 24.3 КоАП РФ, ч. 5 ст. 241
УПК РФ не предусматривают обязанность лиц, присутствующих в открытом судебном
заседании и фиксирующих его ход в письменной форме и (или) с помощью средств
аудиозаписи, уведомлять суд и получать у него разрешение на фиксацию хода
судебного разбирательства в данных формах. К письменной форме фиксации хода
судебного разбирательства относятся также ведение непосредственно в
информационно-телекоммуникационной сети Интернет текстовых записей,
осуществляемых с помощью компьютерных и иных технических средств, а также
зарисовки судебного процесса.

Таким образом, лица,
присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право не только делать
заметки по ходу судебного заседания, но и в режиме реального времени
публиковать их в текстовом режиме в социальных сетях и в электронных средствах
массовой информации с использованием собственных технических средств. Такие
публикации не требуют специального  разрешения
судьи, председательствующего в судебном заседании.

В этом же пункте Пленум
Верховного Суда РФ дополнительно разъяснил, что фотосъемка, видеозапись,
киносъемка, а также трансляция по радио и (или) телевидению хода судебного
разбирательства могут осуществляться исключительно с разрешения суда (ч. 7 ст.
10 ГПК РФ, ч. 3 ст. 24.3 КоАП РФ, ч. 5 ст. 241 УПК РФ). В таком же порядке
допускается осуществление видеотрансляции хода судебного разбирательства в сети
Интернет.

3.3 Принцип
диспозитивности гражданского судопроизводства

В переводе с латинского диспозитивность
означает «располагаю». Принцип диспозитивности — это возможность лиц,
участвующих в деле, свободно располагать, распоряжаться предоставленными
им законом процессуальными правами.

По
определению А.Г. Плешанова, «диспозитивность рельефно отражает свободу
субъективно заинтересованного лица самостоятельно определять формы и способы
защиты нарушенного права или охраняемого законом интереса»[45].

Реализация
данного принципа определяет движение гражданского процесса[46]. Так,
например, истец вправе предъявить иск или воздержаться от этого,
изменить предмет или основание требования, отказаться от иска,
согласиться на заключение мирового соглашения.

Принцип
диспозитивности находит развитие в многочисленных нормах как
процессуального, так и материального права.

Содержание
принципа диспозитивности заложено в ст. 9 ГК, согласно которой
граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют
принадлежащие им права. Включение этого положения в ГК (оно заимствовано
из ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР
и республик) повлекло внесение в 1995 г. значительных изменений
в ГПК РСФСР 1964 г., касающихся возможности распоряжения сторонами
своими правами (на отказ от иска, признание иска, заключение мирового
соглашения, признание фактов и др.).

По общему
правилу, возникновение гражданского процесса (возбуждение гражданского дела)
возможно только по заявлению заинтересованного лица, т.е. лица,
обратившегося в суд за защитой своих прав, свобод и законных
интересов (ч. 1 ст. 3, ч. 1 ст. 4 ГПК).

В п. 5
постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. № 23
«О судебном решении»^[47] отмечено, что согласно ч. 3 ст. 196
ГПК суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям.

Выйти
за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено,
удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено)
суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными
законами.

Например, суд
вправе выйти за пределы заявленных требований и по своей инициативе
на основании п. 2 ст. 166 ГК применить последствия
недействительности ничтожной сделки (к ничтожным сделкам относятся сделки,
о которых говорится в ст. 168—172 ГК).

Заявленные
требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным
истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом
на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК.

При этом следует иметь в виду, что при рассмотрении
и разрешении дел, возникших из публичных правоотношений, суд
не связан основаниями и доводами заявленных требований, т.е. обстоятельствами,
на которых заявитель основывает свои требования (ч. 3 ст. 246
ГПК).

С правом заинтересованного лица решать по своему усмотрению вопрос
о возбуждении гражданского дела тесно связаны некоторые другие его
полномочия, основанные на принципе диспозитивности. Так, только истцу
принадлежит право определить: ответчика (лицо, к которому он предъявляет
свое требование), указав в исковом заявлении наименование этого лица, его
место жительства или место нахождения; предмет иска (свое материально-правовое
требование к ответчику); основание иска (обстоятельства, на которых
он основывает свое требование).

Указание
в исковом заявлении на ответчика, предмет и основание иска
определяют весь дальнейший ход процесса: подведомственность и подсудность
дела; лиц, участвующих в деле; обстоятельства, имеющие значение
для дела и подлежащие доказыванию; пределы рассмотрения
и разрешения дела.

Принцип
диспозитивности определяет содержание норм ГПК, регулирующих состав лиц,
участвующих в деле (процессуальное соучастие и замену ненадлежащего
ответчика).

Истец может предъявить иск и к ненадлежащему ответчику, т.е. лицу,
которое не несет перед ним ответственности. Замена ненадлежащего ответчика
надлежащим (это влечет выбытие из дела первого и вступление
в него второго) возможна только по ходатайству истца или с его
согласия. Если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика
(например, когда ходатайство об этом заявлено надлежащим ответчиком), суд
не вправе привлечь надлежащего ответчика к участию в деле, как
это было возможно ранее, а должен рассмотреть дело по предъявленному
иску (ч. 2 ст. 41 ГПК), т.е. вынести решение об отказе
в иске.

Характерным
проявлением действия принципа диспозитивности является то, что ГПК РФ ограничено
возбуждение дела в защиту нарушенных или оспариваемых интересов
других лиц. Вследствие этого значительно сократилось число дел, возбуждаемых
по инициативе прокурора.

В этой связи И.В.Стасюк
правильно пишет, что  «…
диспозитивность в первую очередь означает возможность лиц, участвующих в деле,
распорядиться предметом спора. Возникновение между судом и лицами, участвующими
в деле, процессуального правоотношения (которое носит публичный характер) не
измененяет частно-правового характера спорного гражданского правоотношения.
Стороны по-прежнему свободны в распоряжении своими материальными правами,
например, они могут уступить имеющиеся у них права, прекратить существующее
между ними обязательство новацией и т.д. Но поскольку материальное
правоотношение уже оказалось предметом рассматриваемого судом спора для
достижения надлежащего эффекта 
распоряжения материальными правами сторон в процессуальном
правоотношении также должны произойти определенные изменения (произведена замена
стороны, заключено мировое соглашение). Поэтому нет оснований ограничивать
права сторон по распоряжению ими предметом процесса, так как процессуальные
распорядительные права находятся в тесной связи с материальным правоотношением,
существующим между сторонами»[48].

Без диспозитивности гражданский процесс не может
ни начаться, ни продолжиться, ни окончиться. Но не смотря на всю важность
указанного принципа, он все еще не нашел своего правового закрепления в
законодательстве.  Вместе с тем, принцип
диспозитивности нашел достаточное отражение в судебных источниках гражданского
процессуального права.

В Постановлении Конституционного Суда РФ
от 26 мая 2011 г. N 10-П[49] говорится, что:
«В гражданском судопроизводстве
диспозитивность означает, что процессуальные отношения возникают, изменяются и
прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных
материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда
распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом. Данное
правило распространяется и на процессуальные отношения, возникающие в связи с
оспариванием решений третейских судов, поскольку в основе этих процессуальных
отношений лежит договор, согласно которому стороны (частные лица) доверяют
защиту своих гражданских прав избранному им составу третейского суда и признают
его решения».

Постановление Конституционного Суда РФ от 25.01.2001 N
1-П  определяет основные субъективные
процессуальные права сторон: «В гражданском судопроизводстве реализация этих
принципов имеет свои особенности, связанные прежде всего с присущим данному
виду судопроизводства началом диспозитивности: дела возбуждаются, переходят из
одной стадии процесса в другую или прекращаются под влиянием, главным образом,
инициативы участвующих в деле лиц. Стороны, реализуя свое право на судебную
защиту, определяют предмет и основания заявленных требований; истец вправе
изменить основания или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых
требований или отказаться от иска, а ответчик — признать иск; стороны могут
окончить дело мировым соглашением. Каждая сторона должна доказать те
обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований и
возражений»[50].
В приведенном выше постановлении, Суд отметил наиболее важные права, составляющие
содержание принципа диспозитивности.

Определение Конституционного Суда РФ от 24.10.2013 N
1626-О  конкретизирует диспозитивное
начало: «в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа
диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное
или оспариваемое право (часть первая статьи 4 ГПК Российской Федерации), к кому
предъявлять иск (пункт 3 части второй статьи 131 ГПК Российской Федерации) и в
каком объеме требовать от суда защиты (часть третья статьи 196 ГПК Российской
Федерации). Соответственно, суд обязан разрешить дело по тому иску, который
предъявлен истцом, и только в отношении того ответчика, который указан истцом,
за исключением случаев, прямо определенных в законе». Суд, также дал весьма
интересную формулировку названного принципа: «в соответствии с которым, в
частности, истец, наделенный процессуальными правами, должен принять на себя
все последствия совершения или несовершения им процессуальных действий»[51].

Как указано в п. 15 постановления Пленума Верховного
Суда РФ от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному
разбирательству», согласно принципу диспозитивности стороны вправе уже в стадии
подготовки дела к судебному разбирательству окончить дело мировым

соглашением.
Если действия сторон не противоречат закону и не нарушают права и охраняемые
законом интересы других лиц, цели гражданского судопроизводства достигаются наиболее
экономичным способом. С учетом этого задача судьи состоит: в разъяснении сторонам
преимуществ окончания дела миром; в разъяснении того, что по своей юридической силе
определение об утверждении мирового соглашения не уступает решению суда и в случае
необходимости также подлежит принудительному исполнению; в соблюдении

процедуры
утверждения мирового соглашения[52].

.

---

[1] См., например:
Цыбулевская О.И. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И.
Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 149 — 150; Чернобель Г.Т. Законотворчество
и юридическая наука // Законотворчество в Российской Федерации: Научно-практ. и
учеб. пособие / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2007. С. 60.

[2] Алексеев С.С.
Теория государства и права: учебник для вузов. М., 2014. С. 215.

^[3] Гражданский
процесс : учебник для юрид. вузов / под ред. М. К. Треушникова.
М., 2001. С. 17.

[4] Ершов В.В.,Ершова
Е.А. Источники и формы арбитражного и гражданского процессуального права  с позиций легизма и интегративного
правопонимания // Российское правосудие. 2012. № 6. С. 27.

[5] Шамшурин Л.Л.
Принципы гражданского (арбитражного) процессуального права: проблемы понятия,
классификации, значение в совершенствовании законодательства и отправлении
правосудия // Арбитражный и гражданский процесс. 2010, N 8.

[6] Гражданский
процесс: Учебник / отв. ред. В.В. Ярков. – 8-е 
изд., пераб. и доп. М., 2012. С. 27.

[7] Грибанов В.П.
Принципы осуществления гражданских прав // Осуществление и защита гражданских
прав. М., 2000.

[8] Чечина Н.А.
Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное
закрепление // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1960. N 3. С.
78.

[9] Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому
процессу. Москва, 1950. С.25.

[10] Гражданский
процесс: Учебник / Под ред М.К. Треушникова. – 5-е изд., перераб. и доп. М.,
2014. С. 61 (автор главы – Молчанов В.В.).

[11] См.: Матузов
Н.И., Малько А.В. Теория
государства и права. М., 2004 // СПС «Консультант Плюс».

[12] Общая теория государства и права. Под ред. М.Н. Марченко.
Т.2. Теория права. Москва, «Зерцало» 1998. С.23.

[13] Федина А.С. Теоретико-методологический
анализ системы принципов гражданского процессуального права //Вестник Тверского
государственного университета. Серия: Право. 2020. № 1 (61). С. 87-96. С 87.

[14]См.: Томина А.П.  Система принципов гражданского процессуального
права: критерии определениям//Труды Оренбургского института (филиала) Московской
государственной юридической академии. 2014. № 22. С. 56-64.

[15] См.: Леонова Д.А.
Критерии определения системы принципов гражданского процессуального права //  Актуальные проблемы гражданского и
административного судопроизводства Материалы межвузовской научно-практической
конференции. Под редакцией С.В. Потапенко. 2019. С. 423-428.

[16] См.: Козлова
В.Н., Миронова Л.А. Проблемы
понятия, классификации и нормативного закрепления конституционных принципов
гражданского процессуального права // Арбитражный и гражданский процесс. 2008.
N 5. С. 16; Гражданский процесс: Учебник / Под ред. А.А. Демичева. М.:, 2009.
С. 27; Демичев А.А., Исаенкова О.В. Принципы и источники гражданского
процессуального права Российской Федерации: Учебное пособие. Нижний Новгород,
2005. С. 11 – 13; Салеева О.А. Как классифицировать принципы гражданского
процессуального права // Человек и право на рубеже веков: К 10-летию института
прокуратуры РФ СГАП. Саратов, 2006. N 1 (7). С. 12; Овсийчук С.А. О месте и
значении отраслевых принципов гражданского процессуального права // Вестник
Амурского государственного университета. 2003. N 20. С. 32.

[17] См.: Гурвич М.А.
Советский гражданский процесс: Учебник. 2-е изд., испр. и доп. / Под ред. М.А.
Гурвича. М., 1975. С. 17; Францифоров А.Ю., Францифоров Ю.В. Принципы
гражданского процессуального права // Арбитражный и гражданский процесс. 2003.
N 4. С. 13;  Абсалямов А.В. Принципы
административного судопроизводства // Законодательство. 2008. N 11. С. 83;  Гражданское процессуальное право: Учеб. пособие / Л.В.
Туманова, И.А. Владимирова, С.А. Владимирова; под ред. Л.В. Тумановой. М.,
2009. С. 19.

[18] См.: Потапенко
С.В. О сходстве и различиях принципов гражданского и административного
судопроизводства // Очерки новейшей камералистики.
2019. № 1. С. 4.

[19] См.:  Гражданское процессуальное право России:
Учебник для студентов, обучающихся по специальности 030501
«Юриспруденция» / Н.Д. Эриашвили и др.; под ред. Л.В. Тумановой, П.В.
Алексия, Н.Д. Амаглобели. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 20 — 26; Али Салех
Аль-Куйти. Принципы гражданского процессуального права Народной Демократической
Республики Йемен: Дис. … канд. юрид. наук.: 12.00.03. Киев, 1989. С. 38, 39;
Анишина В.И. Основы судебной власти и правосудия в Российской Федерации: Курс
лекций. М., 2008. С. 119 – 122;  Ляхова
А.И. К вопросу о классификации юридических принципов // Актуальные проблемы
теории и истории права и государства на современном этапе: Сб. науч. трудов VII
Международной науч.-практ. конф. / Отв. ред. проф. Г.Г. Бриль. Кострома, 2010.
С. 49; <18> Каменков В.В. Новое
о принципах хозяйственного процессуального права (понятие, значение, состав
и система принципов хозяйственного процессуального права, их классификация) //
Арбитражный и гражданский процесс. 2007. N 6. С. 43.

^[20] Ведомости РФ.
1992. № 30. Ст. 1792.

[21] Ермошин Г.Т.
Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости //
Российский судья. 2012. № 6. С.11.

[22] См.: Левченко
В.Е.  Принцип независимости судей
как конституционная гарантия объективности и справедливости разрешения споров в
гражданском процессе // Власть Закона. 2014. № 1 (17). С.
120.

[23] Распоряжение Правительства РФ от 20 сентября 2012 г. N 1735-р «Об
утверждении Концепции федеральной целевой программы «Развитие судебной
системы России на 2013-2020 годы.»

[24] См.: Потапенко
С.В. О соответствии открытости и гласности российского гражданского
судопроизводства международным стандартам правосудия // Судья. 2017.  № 2(34). С. 32-35.

[25] См.: http://www.unodc.org/russia/ru/news/2006-10-20.html

[26] Официальный сайт Совета судей
Российской Федерации: [сайт]. URL: http://www.ssrf.ru/news/lienta-novostiei/35630   

[27] Федеральный закон от 27 декабря
1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации»

[28] Федеральный закон от 08 июля
2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях по защите
информации»

[29] Федеральный закон от 22 декабря
2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в
Российской Федерации»

[30] См.:
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 N 35 «Об открытости
и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности
судов» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013.  N 3.

[31] См.: Потапенко С.В.
Гласность судебной власти: проблемы и решения // Труды по интеллектуальной
собственности. Издательство: Творческий центр «ЮНЕСКО» (Москва).  2009.  Том
9. № 1. С. 169-171.

[32] См.: Горбуз А.К. Доступность судебного
решения // Российская юстиция. 2001. N 1. С. 36.

[33] См.: Анишина В.И. Принцип гласности,
открытости и транспарентности судебной власти: проблемы теории и практики
реализации // Мировой судья. 2006. N 11. С. 21.

[34] См.: Фоменко Е.Г. Принцип
публичности гражданского процесса: истоки и современность. Автореф. дис. на
соискание уч. ст. канд. юр. наук. – Томск, 
2006.

[35] Гуценко К.Ф.
Правоохранительные органы: учебник . – 2-е изд., испр. и  перераб. – М.: КНОРУС, 2013. — С. 98.

[36] См.: Малышев К.И.
Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. 2-е 
изд. СПб., 1876 // Хрестоматия по гражданскому процессу / Под ред. М.К.
Треушникова. М.: Юридическое бюро «Городец», 1996. С. 258-261.

[37] Подняков М.Л.
Практическая реализация принципа открытости правосудия в Российской
Федерации.  СПб.: Институт проблем
правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, 2013.  С.2.

[38] См.: Аносова Л.С. Конституционный принцип
гласности
судопроизводства: правовое регулирование и практика реализации.  Автореф. дис. канд. юрид. наук. – М., 2012.

^[39] РГ. 2010.  № 132, 211.

^[40] Лебедев В. М. Судебная
власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб.,
2001. С. 117.

^[41] СЗ РФ. —
2008. —  № 52 (ч. 1). —
Ст. 6217; 2010. — № 27. — Ст. 3407.

[42] Российская
газета. 2010. № 132.

[43] Потапенко С.В.,
Даниелян А.С. судебное правотворчество в контексте правовой системы России: вопросы
теории и практики. Краснодар, 2018.С. 85.

[44] Собрание
законодательства РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6217; 2010.

№ 27. Ст. 3407.

[45] Плешанов А.Г.
Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и
практики. М., 2002. С. 94.

[46]  См.: Потапенко С.В. О соотношении принципов
диспозитивности и законности в суде надзорной инстанции по гражданским делам //
Российская юстиция.2005. № 4. С. 28-31; Потапенко С.В., Старушко В.А. Судебные источники принципа диспозитивности в гражданском процессуальном праве // Актуальные проблемы гражданского судопроизводства: материалы межвузовской науч.-практ. конф. / под ред. С.В. Потапенко. Краснодар: Кубанский государственный университет, 2017. С. 3-10.

^[47] БВС РФ.
2004. № 2.

[48] Стасюк И.В.
Процессуальная обязанность в гражданском и арбитражном судопроизводстве.
Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2013. С. 21.

[49] Постановление Конституционного Суда РФ от 26 мая 2011 г. N
10-П «По делу о проверке конституционности положений
пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1
Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», статьи 28
Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество
и сделок с ним», пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона «Об ипотеке
(залоге недвижимости)» в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[50] Постановление
Конституционного Суда РФ от 25.01.2001 N 1-П «По делу о проверке
конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса
Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова,
С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» // СПС «КонсультантПлюс».

[51] Определение
Конституционного Суда РФ от 24.10.2013 N 1626-О «Об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Грязнова Николая Константиновича на нарушение
его конституционных прав частью первой статьи 41 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[52] 25 Постановление
Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. № 11 (в ред. от 9 февраля 2012 г.)
«О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» // URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts
(дата обращения 15 марта 2017 г.)