Военное руководство египта не будет

Военное руководство Египта отвергло отставку правительства

Правящий Высший совет вооруженных сил (ВСВС) отклонил отставку Египетского правительства под руководством премьер-министра Исама Шарафа, сделанную на фоне событий на площади Тахрир.

Как сообщает египетская газета «Аль-Масри аль-Яум», накануне ВСВС проводил совещание с кабмином, в ходе которого сумел убедить большинство членов правительства продолжить работу. При этом военные пообещали провести срочное расследование событий на Тахрире и урегулировать сложившуюся ситуацию, а, в случае необходимости, вернуться к вопросу отставки после выборов. Однако министр культуры Имам Абу Гази настоял на своей отставке.

Военные власти и правительство Египта также решили не переносить дату выборов в парламент, которые должны начаться уже  28 ноября.

Накануне Военный совет призвал все политические силы страны приять участие в урегулировании ситуации, однако пока демонстранты к призывам властей не прислушиваются.  Более того, сразу в нескольких египетских провинциях начались массовые акции в поддержку тахрирских демонстрантов. Протестующие требуют скорейшей передачи власти в руки избранных народом президента и парламента.

..

Президент Египта Мохаммед Мурси в воскресенье, 12 августа, отправил в отставку министра обороны страны Хусейна Тантави, который возглавлял переходный орган власти — Высший военный совет. Об этом сообщает Agence France-Presse со ссылкой на египетское информагентство MENA. Место Тантави займет маршал Абдель Фаттах аль-Сиси (Abdel Fattah al-Sissi).

..

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий

Конституция Египта больше не действует

Военное руководство Египта, временно имеющее власть после отставки президента Хосни Мубарака, приостановило действие конституции и распустило обе палаты парламента.
Сейчас, по заявлениям Высшего военного совета, создается комиссия по разработке нового Основного закона для Египта, пишет РБК.
Как сообщил премьер-министр Египта Ахмед Шафик, Высший совет вооруженных сил также пересмотрит полномочия и определит роль вице-президента страны Омара Сулеймана в египетской политике.
Напомним, 11 февраля после 18-дневных митингов президент Египта Хосни Мубарак ушел в отставку. Власть в стране была передана Военному совету во главе с министром обороны генералом Мохаммедом Тантави.

Подписывайтесь на нашу страницу новостей «Независимый Красноярск» в telegram.

Действующий президент Абдель Фаттах ас-Сиси делает ставку на армию и старается заручиться ее поддержкой. Несмотря на экономический кризис, Каир не жалеет средств на модернизацию и перевооружение.

В настоящее время основным источником угрозы для Египта являются не государства, а негосударственные акторы. Активизация радикальных исламистов на Синайском полуострове и на границе с соседней Ливией представляет опасность, с которой громоздкие вооруженные силы АРЕ пока не научились эффективно справляться. Для борьбы с повстанческими и террористическими формированиями египетским вооруженным силам необходимы структурные изменения. Однако на практике египетское военное руководство продолжает придерживаться прежней концепции военного строительства. Каиру необходимо, чтобы монархии Персидского залива считали его союзником против Ирана. Для этого требуется полноценная армия, а не легкие «контртеррористические» части.

Сегодня армия оказалась в Египте единственной силой, которая пользуется доверием общества. После революции ни светские политики, ни умеренные исламисты не получили достаточной поддержки населения, а главное — не смогли взять на себя ответственность за измученную экономическими и социальными неурядицами страну. Фактически Египет совершил полный оборот вокруг невидимой оси, вернувшись к ситуации 1950–1960-х гг., когда военные с помощью директивного управления экономикой, масштабных государственных проектов и жесткого контроля пытались модернизировать страну и справиться с накопившимися системными проблемами.

Вооруженные силы традиционно играют весьма заметную роль в странах Востока. Не стала исключением и Арабская Республика Египет (АРЕ), где выходцы из офицерского корпуса с середины ХХ в. занимали ключевые посты в правительстве, а министерство обороны до сих пор остается, по сути, крупнейшей госкорпорацией. После короткой «исламистской паузы» Страну Пирамид в 2013 г. вновь возглавил кадровый военный, а влияние генералитета на государственные дела достигло уровня, невиданного со времен революции «Свободных офицеров».

Правовое положение вооруженных сил

Армия является «столпом» египетского государства. Об этом написано в преамбуле к новой принятой в 2014 г. Конституции АРЕ. Особо подчеркивается, что в ходе революции 2011 г. армия защитила «волеизъявление народа» и обеспечила мирный характер передачи власти в стране.

Согласно статье 152 Конституции, «верховным» командующим вооруженными силами является президент АРЕ, министр обороны имеет статус главнокомандующего. Глава военного ведомства может назначаться только из числа офицеров (т. е. назначение на этот пост гражданского лица исключено), что можно рассматривать как одно из проявлений кастовости египетского офицерского корпуса.

Командование вооруженных сил назначает президент. Однако он не может объявлять войну или направлять военных для участия в боевых действиях за пределами египетской территории без консультаций с Национальным советом обороны и без одобрения двумя третями Палаты представителей (парламента). В случае роспуска парламента для объявления войны требуется провести консультации с Высшим советом вооруженных сил, а также получить одобрение кабинета министров и Совета национальной обороны.

Согласно статье 200, вооруженные силы являются «частью народа», а их долг — защищать страну, обеспечивать ее безопасность и территориальную целостность. В этой же статье особо оговаривается существование Высшего совета вооруженных сил.

Высший совет вооруженных сил (ВС ВС) включает 25 высших офицеров — по сути, командование всех видов и родов войск. Возглавляет его министр обороны (в настоящее время генерал-лейтенант Седки Собхи), а его заместителем является начальник Генштаба. Функции и полномочия ВС ВС в Конституции отдельно не прописаны (в отличие, например, от Высшего полицейского совета). Однако на практике это один из старейших властных институтов АРЕ. ВС ВС существует с 1954 г., а создавался он на основе Совета революционного командования, свергнувшего монархию в 1952 г. Обычно ВС ВС открыто не вмешивается в государственные дела, однако способен на это в интересах национальной безопасности (последнее может трактоваться весьма широко). В ходе революции 2011 г. он почти на полтора года взял на себя управление страной.

В Совет национальной обороны (статья 203 Конституции АРЕ), помимо президента и министра обороны, входят также премьер-министр, спикер парламента, глава МИД, глава МВД, министр финансов, начальник Генерального штаба, командующие родами войск (ВВС, ВМС), начальник оперативного управления вооруженных сил, руководители военной и политической разведки. Совет национальной обороны обсуждает вопросы, связанные с безопасностью государства, военный бюджет АРЕ, а также все законопроекты, имеющие отношение к вооруженным силам.

Совет национальной безопасности, согласно Конституции (статья 205), включает, помимо других высших должностных лиц, министра обороны. СНБ собирается в кризисных ситуациях, а также обсуждает угрозы безопасности страны. По составу он отличается от Совета национальной обороны — в нем больше гражданских чиновников и представителей парламента.

В Конституции АРЕ есть специальная статья, посвященная военным судам. Они уполномочены рассматривать дела о преступлениях гражданских лиц против военного персонала и объектов (к которым в последние годы причислены почти все государственные объекты и даже территория вдоль дорог), а поскольку роль армии в стране очень велика, многие действия оказываются в ведении военного правосудия. По оценкам правозащитников, президенты Гамаль Насер, Анвар Садат и Хосни Мубарак активно использовали военные суды для преследования диссидентов. Так, при Мубараке через военные суды прошло около 12 тыс. гражданских лиц. В 2011 г. протестующие на площади Тахрир в Каире требовали положить конец всевластию военных судов. Впрочем, после перерыва в правление Мухаммеда Мурси при Абдельфаттахе ас-Сиси эту репрессивную практику возобновили.

Армия и оценка внешних угроз

Основным военным противником современного Египта на протяжении второй половины ХХ в. был Израиль. По сей день египетские военные при разработке планов военного строительства рассуждают о «потенциале сдерживания» Израиля, а в ходе стратегических маневров отрабатывается отражение именно израильской агрессии.

АРЕ также позиционирует себя как одного из гарантов безопасности аравийских монархий (на случай гипотетической иранской агрессии). Египетские военные регулярно проводят совместные учения с коллегами из ОАЭ и Саудовской Аравии. Однако в реальности потенциальный театр военных действий находится слишком далеко, чтобы египтяне в условиях отсутствия собственной тяжелой военно-транспортной авиации успели оперативно перебросить туда сколько-нибудь значимые силы при резком обострении обстановки.

Наконец, Египет большое внимание уделяет ситуации на своих южных рубежах. В данном случае речь идет об обеспечении доступа страны к водам реки Нил. В последнее время страны, расположенные выше по течению, претендуют на увеличение своей доли стока, что в Каире воспринимают как прямую угрозу национальной безопасности.

Угрозы со стороны приграничных государств, а также Ирана (в свете союзнических обязательств) сильно повлияли на структуру вооруженных сил Страны Пирамид. Они ориентированы в первую очередь на ведение широкомасштабных боевых действий против регулярной армии. В результате им достаточно трудно справляться с угрозами, которые сейчас носят преимущественно асимметричный характер.

В настоящее время основным источником угрозы для Египта являются не государства, а негосударственные акторы. Активизация радикальных исламистов на Синайском полуострове и на границе с соседней Ливией представляет опасность, с которой громоздкие вооруженные силы АРЕ пока не научились эффективно справляться. Об этом свидетельствует затянувшаяся антитеррористическая кампания на Синае, которая, несмотря на привлечение значительных сил и средств, не принесла победы над боевиками, а лишь обернулась потерями среди личного состава и гибелью гражданского населения в ходе бомбардировок и неумелых зачисток населенных пунктов.

Модернизация для престижа

В настоящее время перед египетскими вооруженными силами стоит задача научиться эффективно бороться с повстанческими и террористическими формированиями, а для этого требуются структурные изменения. Однако на практике египетское военное руководство продолжает придерживаться прежней концепции военного строительства. На это указывает номенклатура военных закупок. Каир массово приобретает подводные лодки, надводные корабли, береговые ракетные комплексы, оперативно-тактические ракеты, истребители-перехватчики, системы ПВО и РЭБ. Все эти высокотехнологичные вооружения нужны для борьбы с хорошо оснащенной регулярной армией, но малоэффективны против террористов.

Такая структура военных закупок поведение объясняется комплексом причин. В первую очередь дело в оценке потенциальных угроз. С точки зрения официального Каира, в ближайшие 10–20 лет обстановка в регионе может кардинально поменяться, и межгосударственные конфликты вновь станут реальностью (например, велика вероятность конфликтов с Суданом и Эфиопией из-за раздела вод реки Нил). Причем они представляют большую опасность, чем угроза со стороны повстанцев или террористов. По этой причине для страны важнее подготовиться именно к войнам с регулярными армиями.

Египту также важно поддерживать свой престиж в регионе, а без мощных вооруженных сил это сделать невозможно. Каиру необходимо, чтобы монархии Персидского залива считали его союзником против Ирана, поскольку только так можно обеспечить приток финансовой помощи и инвестиций. Для этого требуется полноценная армия (дивизии и бригады с тяжелым вооружением, мощный флот и авиация), а не легкие «контртеррористические» части.

Таким образом, можно утверждать, что египетские вооруженные силы в целом сохранят свою нынешнюю численность, структуру и состав. Они будут ориентироваться преимущественно на ведение боевых действий с регулярными армиями других государств, однако при этом их радиус действия будет ограничен непосредственным окружением (Судан, Эфиопия, Ливия, Израиль).

Бизнес по-военному

Особенностью экономики АРЕ является то, что военные напрямую контролируют значительную часть хозяйственной деятельности в стране. Министерство обороны может наложить запрет на любой коммерческий проект по соображениям национальной безопасности. Военные имеют собственную жилищную инфраструктуру, сеть учреждений в сфере образования, здравоохранения, торговли и туризма.

При президенте Насере (1956–1970 гг.) военные и связанные с ними компании участвовали в реализации ключевых проектов экономического развития: мелиорации земель, строительстве инфраструктуры, производстве товаров первой необходимости, потребительских товаров и электроники, производстве стали и удобрений. Администраторы из числа офицеров руководили государственными промышленными предприятиями.

Анвар Садат (1970–1981 гг.) постарался переориентировать экономическую активность военных на сферу национального оборонно-промышленного комплекса.

При Мубараке (1981–2011 гг.) роль военных в экономике поначалу несколько снизилась, поскольку на волне либерализации и приватизации их потеснили частные египетские и иностранные компании. Вместе с тем армия сохранила многие экономические привилегии: большие активы в сфере недвижимости, топливные субсидии, льготные поставки оборудования, преимущественный доступ к госконтрактам, надзор за различными отраслями экономики. Постепенно министерство обороны адаптировалось к новым условиям и начало налаживать сотрудничество с частным сектором. В результате компании с военным участием присутствуют в таких сферах, как производство автомобилей и компьютерного оборудования, переработка сточных вод, производство солнечных батарей, строительство объектов энергетической и транспортной инфраструктуры. Очень велика роль военных и в развитии портовой инфраструктуры АРЕ.

В 2011–2012 гг., когда Египет столкнулся с ростом нестабильности, подразделения вооруженных сил использовались для охраны промышленных объектов компаний, сотрудничающих с министерством обороны, а также для подавления выступлений рабочих на стратегически важных производствах.

Нынешнее руководство Египта пытается заретушировать факт мощного влияния армии на экономику. В декабре 2016 г. президент Сиси заявил, что компании министерства обороны обеспечивают лишь около 2% ВВП страны, что на тот момент равнялось примерно 4,3 млрд долл. При этом глава государства опроверг информацию о том, что под контролем военных находятся от 20 до 50% египетской экономики.

Армия и политика

Египетские вооруженные силы исторически играют весьма существенную роль в общественной и политической жизни страны. В 1952 г. полковник Гамаль Насер возглавил антимонархическую революцию «Свободных офицеров». С тех пор представители ВС постоянно входили в состав правительства. Все президенты страны (за исключением Мухаммеда Мурси) были выходцами из офицерского корпуса.

Ограничить влияние армии на государственные дела попытался президент Хосни Мубарак. Он сам был офицером военно-воздушных сил, однако после убийства военными Анвара Садата не доверял им. Мубарак сделал ставку на спецслужбы и МВД как противовес министерству обороны. Это вызвало недовольство военных. В первое десятилетие правления Мубарака отмечались трения между главой государства и министром обороны маршалом Абу Газаля, что в итоге привело к отставке последнего в 1989 г.

В конце 2000-х гг. разногласия между президентом и генералитетом вновь усилились. Тогда сын Мубарака Гамаль, считавшийся наиболее вероятным преемником отца, проводил либеральные экономические реформы. В АРЕ возникла прослойка «новых капиталистов», стремившихся потеснить армию в экономической сфере. Из-за этого в последние годы правления Мубарака у него были непростые отношения с министром обороны маршалом Хусейном Тантави. Впрочем, политика президента сыграла на руку военным: в глазах населения армия осталась нейтральной силой, непричастной к коррупции и злоупотреблениям режима.

Египетские офицеры считают разгон демонстраций «грязной» работой, которой должно заниматься МВД. До начала «арабской весны» армия практически не привлекалась к обеспечению внутренней безопасности. Военные видят себя в первую очередь защитниками Египта от внешних угроз и хранителями конституционного строя. Поэтому в 2011 и 2013 гг. угроза масштабной внутренней нестабильности и гражданской войны заставила их вмешаться.

Именно военные остановили столкновения между сторонниками и противниками президента Мубарака на площади Тахрир в ходе революции 2011 г. Министр обороны маршал Хусейн Тантави вывел на улицы танки и лично явился на площадь, чтобы поговорить с участниками протестов. Военные сумели положить конец кровопролитию, организовав буфер между сторонниками режима и оппозиционерами. Генералы также убедили Мубарака добровольно уйти с поста, а после его отставки власть перешла в руки Высшего совета вооруженных сил.

После революции 2011 г. военные стремились избежать полного демонтажа прежнего режима и по возможности передать власть политику, связанному с армией. Однако всплеск популярности умеренных исламистов («Братьев-мусульман») и победа их представителей на парламентских и президентских выборах заставили повременить с реализацией этих планов. В 2011-2012 гг. на военных оказывалось мощное давление — как внутри страны, так и извне, чтобы они как можно скорее передали власть в руки гражданских. Впрочем, экономические трудности и властные амбиции исламистов быстро привели к разочарованию среди населения, и армия охотно стала гарантом сохранения светского характера государства.

В июле 2013 г. на фоне экономического и социального кризиса армия отстранила от власти президента-исламиста Мухаммеда Мурси. Он был арестован. Под стражу также взяли руководство «Братьев-мусульман» и тысячи рядовых активистов.

После переворота 2013 г. военные вновь стали доминировать в общественной и политической жизни АРЕ. В стране фактически сформировалась параллельная структура власти. В настоящее время представители ВС неофициально курируют работу всех министерств и ведомств. По словам египетских бизнесменов, ни один проект не может быть реализован, пока не получит одобрения от куратора в погонах. О возросшей роли генералитета свидетельствует и тот факт, что ВС ВС, ранее считавшийся чрезвычайным органом управления, теперь превратился фактически в постоянную структуру.

Действующий президент Абдель Фаттах ас-Сиси делает ставку на армию и старается заручиться ее поддержкой. Так, несмотря на экономический кризис, Каир не жалеет средств на модернизацию и перевооружение. В кризисных ситуациях Сиси опирается именно на армию. Например, в 2016 г. перед лицом спорадических хлебных бунтов военных привлекли к борьбе с коррупцией и злоупотреблениями при распределении «народного» хлеба для малоимущих («народный» хлеб продается по цене в два-три раза ниже рыночной и составляет основу рациона бедняков, что делает его очень важным инструментом поддержания внутриполитической стабильности). В декабре 2016 г. военные также провели показательную акцию по распределению среди малоимущих сухих детских смесей.

По сути, к настоящему моменту армия оказалась в Египте единственной силой, которая пользуется доверием общества (несмотря на критику и определенные перегибы). После революции ни светские политики, ни умеренные исламисты не получили достаточной поддержки населения, а главное — не смогли взять на себя ответственность за измученную экономическими и социальными неурядицами страну. Фактически Египет совершил полный оборот вокруг невидимой оси, вернувшись к ситуации 1950–1960-х гг., когда военные с помощью директивного управления экономикой, масштабных государственных проектов и жесткого контроля пытались модернизировать страну и справиться с накопившимися системными проблемами.

Владимир Ахмедов

О проблемах в Вооруженных силах Египта.

   Когда нынешний президент Египта А. Ф. ал-Сиси был назначен на пост министра обороны в 2012 г.  для многих в армии этот шаг символизировал некую модернизацию национальных вооружённых сил. Тем более сам ал-Сиси в ходе многочисленных совещаний говорил о необходимости укрепления  армии и ее модернизации. Решать поставленную задачу тогдашний министр обороны и нынешний президент Египта стал за счет многочисленных военных контрактов. По некоторым данным,  сегодня Египет занимает третье место в мире по импорту вооружений, несмотря на довольно слабую экономику и растушую бедность населения.
    В то время как военные сконцентрировались на модернизации вооружений и перевооружении армии, ее  организационная структура оставалась практически в неизменном виде как и при прежнем министре обороны М.Х. Тантави. Как и прежде офицерский корпус решительно отстаивал свои привелегии и противился каким-либо реформам в своих рядах. На практике сохранение статус кво в организационной структуре армии объективно снижало ее боеготовность и вело к неготовности офицерского корпуса соответствовать новым требованиям и вызовам.
    Политизация и профессиональная стагнация египетского офицерского корпуса в течении нескольких последних десятилетий привели к тому, что престиж Египта как передовой военной державы на Ближнем Востоке стал падать. Многие арабские страны и, прежде всего, арабские монархии Персидского Залива стали переоценивать политическую значимость и военное влияние Египта  в регионе.
    На самом деле, сегодня Египет бесспорно остаётся наиболее сильной в военном отношении страной региона с точки зрения вооруженной оснащенности своей армии. Во многом это связано с продолжающимся уже более 40 лет военно-техническим сотрудничеством с США и поступающей американской помощью. Однако отсутствие каких-либо перемен с структуре личного состава армии привело к отсутствию, особенно на уровне среднего командного звена к отсутствию  по новому мыслящих командных кадров, способных изменить к лучшему ситуацию в мощном офицерском корпусе Египта. Особенно явно это проявилось во время последних сражений египетских военных с исламистами из ИГИЛ(запрещена в России) в ходе событий на Синайском полуострове.
    В отсутствии серьезных реформ офицерского корпуса египетские военные рискуют достаточно быстро превратиться в охранителя долговременной стабильности в самой крупной стране Арабского мира, вместо того, чтобы стать надежным и эффективным союзником Запада, прежде всего, США в регионе. На уровне  отношений с США в вопросах военно-политического сотрудничества подобная ситуация может отразиться на существенной корректировке позиции Вашингтона в вопросах дальнейшего оказания военной помощи Египту. Уже сегодня многие американские военные и политики требовали жестко увязать военную помощь Египту с структурно-организационной реформой египетской армии и повышением профессионализма ее руководящего состава.
    В тоже время, говоря о реформах в армии, необходимо считаться с объективно ограниченными возможностями военно-политического руководства Египта провести подобного рода мероприятия. Прежде всего это связано с социально-экономическим положением в стране. Действительно, в Египте, где зарплаты в госсекторе очень низкие, а места в частом секторе ограничены, карьера военного по-прежнему остается весьма привлекательной. Прежде всего это касается молодежи  из пригородов и сельской местности, для которых карьера военного, возможно, служит единственным путем социализации. Сегодня, по некоторым данным, десятки тысяч молодых людей ежегодно штурмуют разнообразные военные учреждения страны, чтобы поступить на ограниченное (несколько сотен) число мест бесплатного обучения и, таким образом, обеспечить себе и своей семье относительно сносное сосуществование.
    Со своей стороны высшие военные образовательные учреждения используют свои критерии отбора новых рекрутов, не уделяя главного внимания соответствию соискателя высоким академическим стандартам и его физической подготовке. По сути эти требования сводятся к тому, чтобы соискатель был мужского пола, являлся выпускником 12-летней школы или колледжа, холостым, не имеющим иного (кроме египетского) гражданства, не замешанным в каких-либо политических акциях, представителем почтенного семейного клана. Последнее условие становится практически непреодолимым препятствием для большинства выходцев из бедных районов, представителей этических и религиозных меньшинств.
    На деле многие молодые рекруты не обладают элементарным жизненным опытом. Большинство оказывается по-просту неприспособленными к армейской жизни. В идеологическом плане многие с слушатели оказываются легко восприимчивыми к различного рода взглядам самого широкого спектра от ультра-националистических до исламистских (в рамках принятой исламской концепции — В.А.). Слушателям прививаются идеи о том, что они (как будущие офицеры) законно занимают место в правящей элите страны, должны быть полностью лояльны власти, чужды приверженности каким-либо демократическим ценностям. Таким образом, из новых рекрутов уже на этапе учебы в Академии формируют охранителей государства и представителей правящей элиты, вместо того, чтобы карьерных профессионалов на службе своему народу и стране, не вмешивающихся в политику и административное управление.
    Если для некоторых поступление в военные учебные заведения превращается в настоящее испытание, то другие попадают туда, пользуясь семейными и клановыми связями в рамках принятой в обществе патронажной системы взаимоотношений. Несмотря на то, что официально военные отрицают существование подобной практики, в стране имеется несколько поколений военных, которые принадлежат к определенным семейным кланам, в том числе и ал-Сиси. К тому же общее снижение стандартов национальной образовательной системы и пропаганда ультра-националистических взглядов как решающий фактор определяющий политическую лояльность сказались на составе выпускников военных училищ.
    Обучение в  Академии также не свободно от определенных недостатков. Учебные программы в гражданских ВУЗах значительно разнообразнее и насыщенны большим числом предметов, чем  в военных. Несмотря на то, что учебные программы в военных училищах базируются на академической основе, они серьезно урезаны. Практические занятия, которые обычно начинаются на третьем году обучения, не отличаются требуемой интенсивностью и тактической подготовкой, способной подготовить молодого офицера к действиям в боевых условиях. Обучение слушателя основам и особенностям руководства фактически отсутствует в программе подготовке. Вместо этого упор делается на  такие качества как “мачизм” и “патернализм“, не профессиональные знания. Поскольку служба в большинстве  подразделений армии носит срочный характер, то офицеры не заинтересованы в тщательной подготовке и обучении  личного состава своих подразделений.
    Большинство египетских офицеров в руководстве подразделениями делают упор на свое звание и должностное положение, и не стремятся завоевать авторитет за счет эффективного управления и профессионализма. Подобное положение служит слабым звеном в системе управления войсками, испытывая недостатки в цепочке передачи команд, воспитании корпоративного духа и оперативного искусства. Тем более, что система продвижения по службе основана главным образом не на критериях меритократии, а  патронажной системе и принципах лояльности. Это ведет к выдвижению на ключевые посты в оперативном управлении армии не самых подготовленных и способных офицеров.
    В тоже время под командованием молодых офицеров с весьма небольшим жизненным опытом и знанием дела, слабой подготовкой внезапно оказываются  десятки солдат. Не обладающие достаточным опытом эффективного руководства, эти офицеры нередко испытывают недоверие со стороны своих начальников, и не обладают достаточным авторитетом в глазах своих подчиненных.   Подобная ситуация негативно сказывается на взаимоотношениях внутри подразделений,  затрудняет управление ими и не способствует формированию командного духа.  В результате значительная часть военного командования не способна быстро адаптироваться к новым реалиям, догматично привержена протоколу и не может эффективно действовать в условиях чрезвычайной ситуации. Высшее военное руководство настолько прочно удерживает бразды правления в своих руках, что большинство египетских офицеров зачастую оказывают весьма незначительное влияние в вопросах оперативного командования своими подразделениями.
    Несмотря на вышесказанное, офицерский корпус пользуется достаточно большими привилегиями  по сравнению с остальной частью населения страны, которое вынуждено нести на себе значительную часть тягот недавних реформ в режиме экономии. Начальные зарплаты офицерского состава в несколько раз превышают прожиточный минимум, офицеры пользуются бесплатным медицинским обслуживанием, льготными кредитами на приобретения жилья и личного транспорта, доходными  должностями после выхода на пенсию и безусловной защитой государства. Такие привилегии открывают прямой путь коррупции , так как гражданские служащие стремятся организовать совместные предприятия с военными, чтобы получить защиту в форс мажорных ситуациях.
    Перечисленные выше проблемы не могли не проявиться в ходе известных событий на севере Синайского полуострова. Несмотря на то, что численность исламистов составила менее 1 тысячи бойцов, они организовали несколько нападений на госучреждения, сбили гражданский самолет, едва не сорвали грузопоток через Суэцкий канал и провели несколько военных операций на границе с Израилем. несмотря на то, что в итоге египетские военные подавили восстание, число убитых и раненных среди египетских военных и гражданского населения превысило разумные пределы для подобного рода операций. По оценке ряда военных экспертов, египетская армия продемонстрировала свою слабость в ходе указанных событий, ошибки и медлительность в принятии решений, предпочтение военных использовать тяжелые вооружения в густо населенных районах, вместо точечных операций зачистки, склонность к акциям устрашения и мерам коллективных наказаний на собственной территории.
    Несмотря на то, что военное и политическое руководство Египта отрицает подобные обвинения, события на Синайском полуострове должны были бы послужить сигналом военному руководству о необходимости  незамедлительного осуществления структурно-организационных реформ в армии и спецорганах.