Военное руководство кнр

From Wikipedia, the free encyclopedia

Throughout the history of the People’s Republic of China, the position that effectively reigned as the Commander-in-Chief of the Armed Forces changed from time to time. During some periods, it was not exactly clear who was the supreme commander of the People’s Liberation Army. Recently, Chairman of the Central Military Commission serves as the Commander-in-chief of the People’s Liberation Army. The officeholder is usually the General Secretary of the Chinese Communist Party (CCP) as well as the paramount leader.

From 1954 to 1968, the ex officio commander-in-chief was the Chairman of the People’s Republic of China (head of state), in his capacity as Chairman of the National Defence Council. However, a similar command structure inside the CCP known as the Party Central Military Commission, whose chairman was the de facto Commander-in-Chief of the Armed Forces. The Chairman of the Central Military Commission, Mao Zedong, who the Chairman of the Chinese Communist Party served as the paramount leader. Chairman of the National Defence Council included Liu Shaoqi, who from 1959 to 1968, was PRC’s president. Even though the President was the de jure supreme commander of the military, it nonetheless was a subordinate of the CMC Chairman.

From 1975 to 1982, the head of the military was the Chairman of the CCP. This gave constitutional power to leader of the Chinese Communist Party.

From 1982 onwards, the Commander-in-Chief was the Chairman of the Central Military Commission. This position, however did not always give the person entitled the top command as was the case with Chairman Hua Guofeng. Deng Xiaoping was able to effectively control the military as Vice Chairman of the Central Military Commission and the Chief of Staff of the PLA from 1978 to 1981.

References[edit]

See also[edit]

• Politics of China

Народно-освободительная армия Китая (НОАК) — вооружённые силы КНР, крупнейшая по численности армия в мире (2 250 000 человек на действительной службе). Основана 1 августа 1927 года в результате Наньчанского восстания как коммунистическая «Красная армия», под руководством Мао Цзэдуна во время гражданской войны в Китае (1930-е) организовывала крупные рейды (Великий поход китайских коммунистов), после провозглашения КНР в 1949 — регулярная армия этого государства.

Законодательство предусматривает воинскую повинность для мужчин с 18 лет; добровольцы принимаются до 49 лет. В связи с большим населением страны и достаточным количеством добровольцев, призыв никогда не производился. В военное время теоретически может быть отмобилизовано до 300 млн человек.

НОАК подчиняется не прямо партии или правительству, а двум специальным Центральным военным комиссиям — государственной и партийной. Обычно эти комиссии идентичны по составу, и термин ЦВК употребляется в единственном числе. Пост председателя ЦВК является ключевым для всего государства. В последние годы он обычно принадлежит Председателю КНР, но в 1980-е годы, например, ЦВК возглавлял Дэн Сяопин, который фактически был лидером страны (формально при этом он никогда не был ни Председателем КНР, ни премьером Госсовета КНР, а пост генсека ЦК партии занимал раньше, ещё при Мао до «культурной революции»).

Военно-морские силы Китайской Народной Республики насчитывают 250,000 человек и организованы в три флота: Флот Северного Моря со штабом в Циндао, Флот Восточного Моря со штабом в Нинбо, и Флот Южного Моря со штабом в Чжаньцзян. Каждый флот включает в себя надводные корабли, подводные лодки, военно-морскую авиацию, подразделения береговой обороны и морскую пехоту.

Общая информация:
Минимальный военный возраст вербовки: 19 лет
Доступные военные трудовые ресурсы: 5 883 828
Полный военный персонал: 1 965 000
на линии фронта: 290 000
резервные силы: 1 653 000
военизированные: 22 000
Ежегодный военный расход: 10 500 000 000 $
Доступная покупательная способность: 690 100 000 000 $
Золотые запасы, о которых сообщают: 282 900 000 000 $
Полная рабочая сила: 10 780 000

Единицы оружия
Самолёты: 916
Броневики: 2 819
Системы артиллерии: 2 040
Системы защиты ракет: 1 499
Системы поддержки пехоты: 1 400
Военно-морские единицы: 97
Торговая морская сила: 102
Наличие ядерного оружия: нет

Территории пригодные для боевых действий
Пригодные к эксплуатации аэропорты: 41
Железные дороги: 2 502 км
Пригодные к эксплуатации шоссе: 37 299 км
Главные порты и гавани: 3
Всего территория страны: 35 980 км²

Амфибия МП НОАК

Морские пехотинцы ВМФ НОАК

другая информация:
Китайская армия в начале XXI века

Почти семьдесят четыре года назад, 1 августа 1927 года китайские революционеры, среди которых был знаменитый Чжоу Эньлай, позже ставший первым Премьером Государственного административного совета КНР, подняли в Наньчане (провинция Цзянси) восстание против «северного» правительства, существующего в то время в Китае.

Чжоу Эньлай

Более 20 тыс. вооруженных бойцов под руководством Коммунистической партии Китая выразили таким образом свое несогласие с существующим режимом, положив тем самым начало вооруженной борьбе китайского народа против внешних и внутренних врагов. 11 июля 1933 года Временное правительство Китайской советской республики постановило отмечать 1 августа как день образования Рабоче-крестьянской Красной Армии. Позднее этот день стал именоваться датой рождения Народно-освободительной армии Китая (НОАК).

Это один из немногих государственных праздников, который зародился задолго до образования в 1949 году Китайской Народной Республики и сегодня является одним из наиболее почитаемых и широко празднуемых в КНР и китайском народе.

О том, что такое китайская армия сегодня, из чего состоит, как характеризуется и какие перспективы дальнейшего оборонного строительства нашего великого соседнего государства читатели «Азиатской библиотеки» узнают из этой статьи, написанной по материалам Института Дальнего востока РАН, российской и иностранной печати.

Согласно принятому в марте 1997 года Закону КНР «О государственной обороне», НОАК и войска резерва вместе с войсками народной вооруженной полиции (НВП) и народным ополчением составляют «триединую систему» вооруженных сил Китая.

Народная Вооруженная Милиция

Сегодня Народно-освободительная армия Китая существенно сокращена и насчитывает около 2,8 млн. человек. В ее составе имеются все компоненты современной армии, включая военно-воздушные, военно-морские силы, и другие войска, на вооружении которых находятся не только обычные виды оружия, но и межконтинентальные ракеты и современное ядерное оружие.

Стратегические ядерные силы включают наземный, воздушный и морской компоненты и насчитывают в общей сложности 167 носителей ядерного оружия. Их основу составляют стратегические ракетные войска, на вооружении которых состоят 75 наземных пусковых установок баллистических ракет. Стратегическая авиация насчитывает 80 самолетов «Хун-6» (созданы на основе Ту-16). Морской компонент включает атомную ракетную подводную лодку с 12 пусковыми установками ракет «Цзюйлан-1».

«Хун-6» (созданы на основе Ту-16)

Сухопутные войска насчитывают 2,2 млн. военнослужащих и состоят из 89 общевойсковых дивизий полевых войск (в том числе 3 дивизии «быстрого реагирования» и 11 танковых), большая часть которых сведена в 24 общевойсковые армии.

Военно-воздушные силы насчитывают около 4 тыс. боевых самолетов, в основном устаревших типов, и предназначены главным образом для решения задач противовоздушной обороны и в меньшей степени — для оказания поддержки сухопутным войскам. В их составе преобладает истребительная авиация, на долю которой приходится около 75% самолетного парка.

истребители J-10

В военно-морских силах — около 100 крупных боевых кораблей, и 600 боевых самолетов и вертолетов морской авиации. Для охраны побережья имеется около 900 патрульных кораблей, способных действовать только в прибрежной зоне. Авианесущими крейсерами китайские ВМС пока не располагают. Для действий под водой на вооружении имеются около 50 дизельных подводных лодок класса «Кило».

В 90-х гг. боевой состав НОАК существенных изменений не претерпел, что объясняется вниманием руководства страны прежде всего к проблемам перестройки научно-исследовательского комплекса и оборонной промышленности. В то же время количество военной техники в войсках и на флоте несколько сократилось за счет снятия с вооружения наиболее устаревших образцов.

Неатомная подводная лодка КИЛО-класса (пр. 636)

Численность резерва НОАК оценивается западными исследователями в 1,2 млн. человек. Однако в случае возникновения угрозы для КНР, она легко может быть увеличена, поскольку из армии ежегодно увольняется более 600 тыс. военнослужащих, и численность наиболее подготовленной части резерва (лица, уволенные за последние пять лет) может составлять около 3 млн. человек.

Модернизация НОАК на нынешнем этапе ведется замедленными темпами и носит выборочный характер. Наибольшие усилия прилагаются для модернизации стратегических ядерных сил путем замены устаревших жидкостных ракет на более совершенные твердотопливные «Дунфэн-41», «Цзюйлан-2».

В последнее время получило развитие и другое направление — создание на базе имеющихся соединений мобильных сил НОАК, предназначенных для действий в локальных конфликтах по периметру государственной границы, а также для оказания поддержки народной вооруженной полиции в обеспечении внутренней безопасности и общественного порядка. Численность этого развивающегося компонента составляет около 250 тыс. человек (9% сухопутных войск), в ближайшей перспективе предполагается включение в его состав ударной авиации и части сил флота. К 2010 г. мобильные силы могут включать до одной трети состава НОАК (около 800 тыс. человек).

Наряду с разработкой новых образцов обычных вооружений, в частности основного боевого танка типа 90-11 и многоцелевого истребителя «Цзянь-10» (Р-10), предпринимаются шаги для преодоления отставания Китая от развитых в военном отношении стран в области высокоточного оружия. Китайское военное руководство считает, что этот вид вооружений в последнее время активно доказывает свою эффективность. Широкое использование высокоточного оружия в ходе недавней натовской агрессии на Балканах, несмотря на ряд промахов (или специально спланированных акций), приведших к трагедии в посольстве КНР в Югославии, в результате которой погибло 3 китайских гражданина, свидетельствует о его высокой боевой эффективности.

Основной боевой танк типа 90-11

Истребитель J-10 (Цзянь-10)

Американцы не могут смириться с тем, что в лице КНР они приобретают еще одного мощного конкурента в сфере создания высокоточного оружия. В 1997 году в докладе министра обороны США о военной стратегии Китая выражена озабоченность относительно проведения работ по созданию китайской крылатой ракеты, поступление которой на вооружение возможно в 2010 году. США гневаются также и оттого, что в обозримом будущем Китай может перестать быть одной из потенциальных американских ядерных мишеней, поскольку в 1996 году Пекин приступил к разработке собственной системы противоракетной обороны, которую также намечается завершить в проектном варианте к 2005-2010 годам.

Согласно оценкам китайских специалистов, техническая оснащенность оборонной промышленности Китая отстает от передового уровня более чем на 15 лет. Для скорейшего преодоления этого разрыва и решения проблем модернизации обороны руководство КНР пошло на возобновление военно-технического сотрудничества с Россией. Сегодня оно осуществляется на долгосрочной договорной основе в контексте развивающихся между двумя странами отношений равноправного доверительного партнерства и охватывает такие области как военная наука, высокие технологии (в том числе двойного назначения), космос, связь. Китай получил возможности закупок российской военной техники, подготовки в России военно-технических специалистов, осуществлении совместных проектов по разработке, модернизации и ремонту вооружений. Подобные шаги Китая несомненно способствует решению наиболее актуальных проблем модернизации НОАК.

В последние годы Китай закупил у России крупные партии военной техники; приобретена лицензия на производство российских истребителей Су-27 (без права экспорта в третьи страны), заключено соглашение о ремонте на российских предприятиях китайских дизельных подводных лодок.

Анализ китайских доктринальных взглядов и тенденций оборонного строительства в текущем десятилетии показывает, что Китай намерен продолжать модернизацию военно-промышленного комплекса и вооруженных сил, рассматривая эти меры в качестве гарантии внешней и внутренней безопасности и необходимого условия успешного экономического и социального развития страны.

Основные тенденции в области оборонного строительства КНР

Основные тенденции в области оборонного строительства КНР формируются под влиянием новых моментов в доктринальных взглядах, которые пришли на смену прежней концепции подготовки страны к глобальной войне. Главным из них является тезис о том, что новая мировая война в обозримом будущем вряд ли возможна, поскольку сегодня имеются возможности обеспечения мирной международной обстановки в течение относительно длительного периода. Вместе с тем, по китайским оценкам, стереотипы мышления периода холодной войны и политика с позиции силы не изжиты из практики международных отношений, о чем свидетельствует разразившаяся в апреле-июне 1999 года по вине США и НАТО гуманитарная катастрофа на Балканах. Роли стран и соотношение сил в мировой политике не имеют постоянной конфигурации и при определенных условиях могут изменяться в неблагоприятном для Китая направлении. Поэтому, на рубеже веков руководство страны считает важным превратить Китай в государство с мощными вооруженными силами, способными эффективно обеспечить защиту страны от внешней угрозы. Это в значительной мере обусловлено опытом отношений с Западом в прошлом веке, когда Китай, обладающий высокой культурой, но слабый в военном отношении, подвергшись интригам и неприкрытому грабежу со стороны западных стран, испытал национальное унижение и попал в полуколониальную зависимость от них.

В этой связи, как следует из официальных заявлений, в частности из «Белой книги» по вопросам национальной обороны, опубликованной недавно Госсоветом КНР, основным содержанием политики КНР в области военного строительства является укрепление обороны, противодействие агрессии и вооруженной подрывной деятельности, обеспечение государственного суверенитета, территориальной целостности и безопасности страны. При этом подчеркивается, что КНР не может быть источником агрессии и никогда и ни при каких обстоятельствах не применит ядерное оружие первым.

На рубеже веков преобладающей тенденцией в области военного строительства КНР становится совершенствование качественных параметров оборонного потенциала при одновременном сокращении численности НОАК. Руководством страны выдвигается требование укреплять армию за счет науки и техники, усиливать исследования оборонного значения, создать и совершенствовать механизм оборонной промышленности, соответствующий условиям рыночной экономики, постепенно обновлять вооружение и снаряжение.

Перед вооруженными силами ставится задача повышать возможности ведения боевых действий при внезапных изменениях обстановки в условиях использования современной техники, в том числе наукоемких технологий.

Одной из важных тенденций оборонного строительства КНР является дальнейшее сокращение численности НОАК. В дополнение к сокращению на 1 млн. человек, объявленному в 1985 году, Китай в 1997 г. заявил о намерении до 2001 года осуществить новое сокращение этого компонента на 500 тыс. человек — с 3 млн. до 2,5 млн. человек. Сокращению подлежат главным образом сухопутные войска (на 19%) и, в меньшей степени, военно-воздушные и военно-морские силы (на 11,6% и 11% соответственно). Важно подчеркнуть, что этот процесс сопровождается мерами по усилению Народной вооруженной полиции, численность которой к 2000 г. намечается увеличить с 1 млн. до 2 млн. человек.

Ядерная стратегия Китая, взявшего обязательство не применять ядерное оружие первым, отражена в концепции «ограниченного ответного ядерного удара». Она предполагает строительство ядерных сил сдерживания, способных созданием угрозы нанесения неприемлемого ущерба заставить вероятного противника отказаться от применения ядерного оружия против Китая. Такой подход не делает акцента на достижение ядерного паритета с развитыми странами и потому является рациональным с точки зрения экономии материальных и финансовых ресурсов.

Формирование взглядов на строительство сил общего назначения происходит на основе анализа крупных вооруженных конфликтов, происходивших в текущем десятилетии. Эволюция взглядов в этой области привела к утверждению концепций «быстрого реагирования» и «ограниченной войны в условиях применения наукоемких технологий», предполагающих создание сравнительно компактных вооруженных сил, оснащенных современными техникой и вооружением и способных к немедленному выполнению боевых задач в локальных конфликтах. Соответственно в китайских вооруженных силах получили развитие мобильные силы НОАК и сделан особый акцент на разработку различных электронных систем военного назначения, включая системы дальнего обнаружения и оповещения, связи, управления войсками и оружием, средств радиоэлектронной борьбы.

По данным китайской статистики, расходы КНР на оборону в 2000 году составили около 10 млрд. долларов и являются одними из самых низких в мире. Их доля в валовом национальном продукте КНР не превышает 1,5% (1995 г.) и имеет тенденцию к снижению: в 1999 г. этот показатель составил 1,1%.

Однако скептики считают, что официальные данные отражают лишь расходы по линии министерства обороны и не учитывают ассигнования на военные нужды, предусмотренные в бюджетах других ведомств и учреждений. Кроме того, некоторые западные ученые полагают, что часть расходов на содержание воинских гарнизонов, местных войск и резерва финансируется из бюджетов провинций, а не из центрального бюджета. С учетом этого реальные военные расходы Китая оцениваются ими как превышающие официальные. Например, японцы утверждают, что действительные расходы на оборону в КНР в 199 году составили около 30 млрд. долларов.

Как бы там ни было, совершенно очевидно, что, с учетом объективной необходимости модернизации оборонного комплекса, основы которого формировались в 50-60 годах, огромной численности населения страны (более 1,2 млрд. чел.), необъятной площади территории и протяженности сухопутных и морских границ, военные расходы КНР не превышают уровня, соответствующего принципу оборонной достаточности. Для сравнения, в 2000 году военные расходы Японии составили около 48; Великобритании — 38; Германии — 40; Франции — 47; США — 290 млрд. долл. Вот кому нужно позаботиться о сокращении своих милитаристких аппетитов!

Строительство китайской армии в ХХI веке, скорее всего, будет находиться под воздействием ряда внешних и внутренних факторов, в целом оказывающих сдерживающее влияние на финансирование военных расходов.

Внешние факторы характеризуются нормализацией отношений Китая с сопредельными странами и крупнейшими державами мира. Особое место среди них занимают динамично развивающиеся российско-китайские отношения равноправного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке. Серьезную значимость здесь приобретает возрастающая интеграция Китая в мировую экономику как одно из необходимых условий успешного экономического строительства в этой стране.

Из внутренних факторов следует выделить приоритетное внимание руководства КНР к обеспечению внутриполитической стабильности в государстве и решению сложных социально-экономических проблем в условиях дефицита природных ресурсов и определенной демографической и экологической напряженности.

Значительные успехи Китая в экономической, политической, социальной и иных сферах, помимо очевидных дивидендов, принесли ему непредвиденную угрозу, а именно породили в мире, да и в нашей стране, опасения, связанные с, будто бы, отходом Китая от приверженности миру и добрососедству. Вследствие неправильного понимания или преднамеренного искажения военных намерений КНР, появился тезис о «китайской угрозе», периодически раздуваемый и в западных, и в российских СМИ.

В Китае глубоко сожалеют, что за рубежом появляются публикации, свидетельствующие о неправильном понимании китайской внешней политики и оборонного строительства. Их суть сводится к следующим обвинениям:

1) после сокращения российских и американских войск в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) Китай пытается занять образовавшийся вакуум силы;

2) Китай собирается стать военной и экономической сверхдержавой в регионе;

3) своими закупками у России современных видов оружия КНР несет ответственность за гонку вооружений в регионе;

4) Китай только и ждет, чтобы как можно быстрее накачать свои военные мышцы и ударить по соседним странам, а то и США.

Китайские специалисты опровергают эти обвинения, приводя данные о количестве вооружений (в т.ч. ядерных) России и США в регионе. По их мнению, они превышают вооружения Китая. Ученые КНР заявляют, что хотя Россия и США сократили вооружения, эти страны по-прежнему обладают самыми сильными армиями в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и поэтому здесь нет «вакуума силы», так как США и Россия его не оставили.

Опровергая другое обвинение, руководители и ученые КНР утверждают, что Китай не намерен добиваться гегемонии и политического диктата в мире, и даже став достаточно сильным государством, он не будет к этому стремиться.

Что касается следующего обвинения, то китайские специалисты считают, что военная модернизация, удовлетворяющая нуждам современной обороны является огромной проблемой для Китая, поскольку нынешнее состояние и уровень НОАК по многим показателям уступает армиям соседних держав. По их мнению, военные расходы Китая меньше расходов на оборону даже такой страны как Южная Корея и такого экономического субъекта как Тайвань.

Немалая доля истины в этих суждениях есть. Вторая половина 80-х и 90-е годы характерны тем, что внутренние угрозы гораздо чаще беспокоят Китай и иногда более опасны, чем внешние. Вот уже 20 лет Китай сосредоточился внутри себя, проводя жизненно необходимые реформы. Для китайского руководства первоочередными проблемами являются внутренние, которые мешают нормальному функционированию государства и создают серьезные угрозы для его существования. Социальные, экономические, политические, экологические проблемы несут в себе огромный потенциал создания серьезных кризисных ситуаций, что делает уязвимой безопасность и стабильность страны.

Следовательно, создавать себе дополнительные внешние проблемы — значит отвлекаться от внутренних, а это противоречило бы логике китайских реформ.

Изложенное выше дает основание считать, что в начале ХХI века китайская армия не будет нападать ни на Россию, ни на другую страну. Весьма также сомнительно, что НОАК когда-нибудь насильно вторгнется в свою тайваньскую провинцию, несмотря на заявления руководства КНР конца прошлого столетия о том, что они не исключают насильственных действий против Тайваня в случае, если его руководство (кстати, ушедшее с политической сцены после недавних политических выборов на острове) будет своими провокациями срывать процесс объединения китайской нации.

Китаю просто нет смысла осуществлять вооруженную агрессию против Тайваня, поскольку последний де-факто уже переходит в лоно материкового Китая. Тайваньские инвестиции на материк сейчас исчисляются десятками миллиардов долларов в год, а бизнес ведущих тайваньских корпораций в КНР расширяется с крейсерской скоростью и приобретает гигантские размеры. Разве есть смысл рубить курицу, которая сама садится в гнездо, чтобы нести золотые яйца?

Вся деятельность НОАК определяется сегодня, исходя из принципа оборонной достаточности. А тем «специалистам», которые, рисуя из Китая и его армии кровавого монстра, пытаются запугать людей и воспрепятствовать неминуемому укреплению российско-китайского сотрудничества хочется напомнить хорошую русскую поговорку: «Вор громче всех кричит: «Держи вора»»!

Подполковник А. Марков

Командование Народно-освободительной армии Китая (НОАК) особое внимание уделяет идейно-политическому воспитанию военнослужащих, рассматривая его как важный элемент повышения боевого потенциала национальных вооруженных сил и качественного решения возложенных на них задач.

Первую попытку обобщения теории и практики идеологической подготовки военнослужащих Центральный комитет Коммунистической партии Китая (ЦК КПК) предпринял спустя 3 года после образования НОАК¹. В октябре 1930-го был представлен проект «Временного положения о политической работе в Красной армии Китая», который учитывал опыт партийной работы советской Красной Армии и Национально-революционной армии партии Гоминьдан под командованием Чан Кайши в период Северного похода². В 1932 году документ был переработан и дополнен.

В ходе антияпонской войны штаб 8-й армии подготовил проект очередного «Временного положения о политической работе 18-й армейской группировки (8-й армии) Национально-революционной армии», подчеркивающий важность сплочения нации перед внешней угрозой и необходимость поддержания высокого морального духа для скорейшей победы над агрессором.

После образования Китайской Народной Республики ЦК КПК и Народно-революционная военная комиссия Центрального народного правительства в целях усиления военно-политической работы 15 апреля 1954 года издали новый проект «Положения о политической работе Народно-освободительной армии Китая».

Согласно документу были сформированы центральный (Главное политуправление) и периферийные (политуправления военных округов, политотделы провинциальных военных округов, дивизий, полков, батальонов) органы, ответственные за данную деятельность.

Проект получил законченный вид в 1978 году с публикацией «Положения о политической работе в Народно-освободительной армии Китая», закрепившего абсолютное руководство партии армией и принцип единства армии и народа. В дальнейшем это положение переиздавалось 4 раза (в 1991, 1995, 2003 и 2010 годах).

На текущем этапе военно-политическая работа в НОАК организуется в соответствии с директивами Военного совета ЦК КПК и регламентируется редакцией «Положения», утвержденной ЦК КПК и Центральным военным советом (ЦВС) 9 августа 2010 года, где определены цель, задачи, основное содержание политической работы, а также органы, ответственные за ее ведение на всех уровнях.

Согласно документу политическая работа – идеологическая и организационная деятельность Коммунистической партии в Народно-освободительной армии Китая, являющаяся важным фактором обеспечения ее боеспособности и «жизненной силы», а также гарантией абсолютного партийного руководства армией. Ее цель – поддержание высокого идейно-политического состояния личного состава «как основы боеготовности войск». Главные задачи – обеспечение преданности военнослужащих Народно-освободительной армии, Коммунистической партии и руководству Китая; формирование у офицеров и солдат качеств, необходимых для защиты государства и безупречного выполнения должностных обязанностей; воспитание патриотизма и верности воинскому долгу; достижение высокой информированности по значимым общественно-политическим вопросам и государственному курсу обеспечения национальной безопасности.

Основным содержанием политической работы в НОАК является:
– политическое воспитание военнослужащих на основе марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна, теорий Дэн Сяопина, концепции «трех представительств»³ Цзян Цзэминя, а также согласно социально-политическому курсу Си Цзиньпина на реализацию «китайской мечты о великом возрождении нации»;
– строительство партийной системы в армии и поддержание абсолютного руководства партии;
– отбор и подготовка кадров в соответствии с линией партии;
– работа с молодежью и развитие комсомольской организации в НОАК;
– поддержание строгой партийной и воинской дисциплины;
– административно-правовая деятельность;
– повышение морально-нравственных качеств и научно-культурного уровня военнослужащих;
– агитационно-пропагандистская и культурно-массовая работа;
– военно-политическая подготовка;
– налаживание связей («разложение противника, сплочение союзников»);
– социальное обеспечение военнослужащих, в том числе уволенных в запас и утративших дееспособность в период прохождения службы.

Данная работа проводится в соответствии со следующими принципами: абсолютное руководство партии армией, соблюдение характера и сущности народной армии, гуманность и демократичность, приоритет идеологии во всех сферах военного строительства, единство армии и народа, законность и дисциплина, сочетание славных традиций с новым развитием.

Структура Главного управления политической работы Центрального военного совета КНР

Нарукавный знак военнослужащего Главного управления политической работы

Общая организация, партийно-политическая и воспитательная работа в НОАК возложена на Главное управление политической работы (ГУПР, до 2016 года – Главное политическое управление) Центрального военного совета, входящее в его состав на правах отдельного органа.

С августа 2017-го управление возглавляет адмирал Мяо Хуа.

В войсках под руководством ГУПР организовано изучение конституции, законов КНР, а также требований ЦВС КПК, определяющих основные направления строительства вооруженных сил, воспитания солдат и офицеров в духе патриотизма и преданности партии.

Оно же разрабатывает нормативные документы по вопросам политико-идеологического воспитания личного состава, проведения в войсках политических кампаний, изучения и претворения в жизнь требований законодательства, воинских уставов и наставлений, приказов и указаний командиров (начальников).

В структуру Главного управления входят следующие подразделения:
– канцелярия – отвечает за ведение делопроизводства этого органа;
– организационное управление – занимается планированием политической работы и обеспечивает координационную деятельность в НОАК;
– управление кадров – в его обязанности входит ведение кадровой работы в армии;
– управление личного состава и гражданского персонала – отвечает за работу с личным составом и гражданским персоналом НОАК;
– управление агитации и пропаганды – на него возложено проведение идеологической работы в армии;
– управление средств массовой информации и сети Интернет – обеспечивает контроль использования СМИ и Интернет-ресурсов ВС страны;
– управление по работе с населением – отвечает за координацию работы органов управления НОАК с местными органами власти; ему подведомственно управление по работе с органами непосредственного подчинения, которое координирует военно-политическую деятельность в структурах, непосредственно подчиненных ЦВС;
– управление по связям – отвечает за внешние сношения и ведение разведывательной деятельности;
– управление по работе с ветеранами – призвано организовывать работу с военнослужащими, уволенными из рядов вооруженных сил.

В структуру ГУПР входят: редакция газеты «Цзефанцзюньбао» («Газета НОАК», аналог российской «Красной звезды»), военные музей и оркестр, оперный и драматический театры НОАК, киностудия и спортивный клуб «Ба И» («Первое августа»). Военные отделы информационного агентства «Синьхуа», Центрального телевидения и Центрального радио Китая также включены в систему органов управления пропаганды ГУПР, однако непосредственно подчинены руководителям соответствующих средств массовой информации.

Практическая деятельность в НОАК осуществляется через систему органов политической работы и партийных комитетов, к которой относятся одноименные управления видов вооруженных сил (объединенных командований, объединений), а также политические отделы (отделения) соединений и частей. По партийной линии в формированиях от батальона и выше создаются партийные комитеты, в ротах – партийные ячейки. Кроме того, в формированиях от полка и выше назначаются политкомиссары⁴, в батальонах – политинструкторы, в ротах – политруки.

Политическая работа в НОАК охватывает всех военнослужащих и гражданский персонал и в зависимости от их категорий занимает от 20 до 40% времени боевой и профессионально-должностной подготовки. При этом в ходе нее используется дифференцированный подход. Так, для рядового, унтер-офицерского и младшего офицерского состава акцент сделан на поддержании высокой воинской дисциплины, а также на противодействии попыткам США и их союзников внедрить в китайское общество враждебную идеологию. В ходе обучения офицеров среднего и высшего звена приоритет отдан профилактике правонарушений коррупционной направленности.

Основной формой военно-политической работы являются групповые занятия.

Для подготовки их руководителей в формированиях полкового уровня не реже чем раз в месяц организуются инструкторско-методические сборы. Приоритетное внимание уделяется изучению партийных документов, законов, воинских уставов и наставлений. Другие ее формы – личные беседы, торжественные мероприятия, просмотр кинофильмов, встречи с отличившимися военнослужащими.

Важное значение придается соблюдению норм и правил поведения в информационно-коммуникационном пространстве, в особенности социальных сетях и на медиаплатформах («Доуинь», «Вэйбо», «КьюКью», «Вичат»). Регулярно проводятся инструктажи о запрете публикации сведений, составляющих государственную тайну и порочащих образ военнослужащего НОАК. На служебных смартфонах офицеров и солдат установлено специальное программное обеспечение, с помощью которого ограничивается доступ к «нежелательному» контенту и продвигаются пропагандистские информационные материалы. Регулярно проводятся кампании по дискредитации западных медиасредств, публикующих материалы антикитайской направленности.

Информационно-пропагандистская деятельность в НОАК обеспечивается при участии государственных и ведомственных СМИ (7-й и частично 13-й каналы центрального телевидения Китая, газета «Цзефанцзюньбао», более 30 периодических печатных и электронных изданий всех видов ВС и объединенных командований), киностудии «Ба И», а также информационных порталов и аккаунтов в социальных сетях. В основе их работы – военная, военно-патриотическая, социальная, культурно-просветительская и историческая тематика.

В целях повышения патриотизма личного состава ВС отмечаются общегосударственные военные праздники (день основания НОАК – 1 августа; день победы в войне сопротивления китайского народа японским захватчикам – 3 сентября) и специально установленные памятные даты (день павших героев – 30 сентября; день памяти жертв «нанкинской резни» – 13 декабря). Серьезное внимание уделяется организации парадов, показательных выступлений, дней открытых дверей в формированиях НОАК (установлен единый для всех видов ВС), выставкам вооружения и военной техники.

В целях поддержания высокой воинской дисциплины проводятся профилактические занятия с личным составом по предупреждению правонарушений.

Отдельным направлением этой деятельности является противодействие коррупции. До офицеров и солдат регулярно доводятся результаты расследований в отношении лиц, совершивших такие преступления.

В целом руководство КНР рассматривает политическую работу в Народно-освободительной армии Китая в качестве ключевого элемента повышения боевого потенциала вооруженных сил и принимает меры по ее дальнейшему совершенствованию.

1 Основана 1 августа 1927 года как коммунистическая Красная армия. Наименование «Народно-освободительная армия Китая» стало использоваться с 1946-го в отношении вооруженных сил, сформированных из 8-й армии, Новой 4-й армии и Северо-Восточной армии КПК. После провозглашения Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года стало употребляться по отношению к вооруженным силам вновь созданного государства.

2 Совместные действия Национально-революционной армии и Красной армии Китая в 1926–1928 годах в целях объединения страны военным путем.

3 КПК должна неизменно развивать передовые производительные силы Китая, культуру и выражать коренные интересы самых широких кругов китайского народа.

4 Политкомиссар имеет равный статус с командиром (начальником) конкретного воинского формирования (организации, учреждения). По совместительству является секретарем партийного комитета воинского формирования (организации, учреждения).

Зарубежное военное обозрение. — 2023. — №1. — С. 35-38

Военная реформа в КНР, провозглашенная в 2015 году высшим партийно-государственным руководством Китая, носит масштабный и глубокий характер. Она направлена на придание вооруженным силам КНР нового качества…

Военная реформа играет важную роль и для внешней политики КНР, в которой военный компонент политики национальной безопасности будет, по-видимому, играть более видную роль.

За счет наличия отработанных десятилетиями и развиваемых в ходе реформы механизмов Военного совета Центрального комитета Компартии Китая (ВС ЦК КПК) и Центрального военного совета (ЦВС) КНР китайская система политико-военного и военно-стратегического управления (руководства) будет сохранять свою ярко выраженную специфику.

q

В конце ноября 2015 года Председатель КНР Си Цзиньпин объявил начало масштабной военной реформы в КНР. Эта реформа затрагивает в том числе все основные звенья системы стратегического управления в области обеспечения обороны и государственной безопасности в целом. Официальные заявления китайских руководителей подчеркивают неразрывную связь задачи реформирования Народно-освободительной армии Китая (НОАК) с задачами успешного построения в Китае «социализма с китайской спецификой», с обеспечением руководящей роли Компартии Китая во всех основных сферах жизни страны.

Отмечается также важность активизации усилий по созданию современных вооруженных сил Китая для обеспечения задач реализации выдвинутой двумя годами ранее Си Цзиньпином формулы «китайской мечты» — о «великом возрождении китайской нации»¹.

Говорится о том, что реформа направлена на повышение эффективности НОАК в решении внешних задач национальной безопасности КНР, в том числе для обеспечения победы в локальной войне. Как отмечал Си Цзиньпин в одном из своих выступлений (за два с лишним года до объявления военной реформы — 11 марта 2013 г.), важнейшее требование к армии — это ее боеспособность и умение побеждать.

Объявлено, что реформа должна быть реализована к 2020 году. Вспомним, что еще в 2010 году в «Белой книге» по вопросам обороны КНР 2020 год назывался рубежом достижения «серьезного прогресса» в строительстве «информатизированных вооруженных сил»². 

Очевидно, что одна из важнейших задач реформы — создание механизмов, минимизирующих коррупцию в вооруженных силах. На XVIII съезде ЦК КПК на высшем уровне проблема коррупции была отмечена как едва ли не крупнейшая угроза для КНР. Говорилось о том, что «неадекватное решение этой проблемы может нанести смертельный вред партии и даже погубить ее и страну»³.

Реформа готовилась на протяжении по крайней мере семи лет, на последних этапах ее разработка осуществлялась при активном участии самого Си Цзиньпина.

Внутри руководства КПК, в высшем командном и политическом составе НОАК шли активные дебаты о том, каким путем должны развиваться в новых условиях вооруженные силы государства, сделавшего серьезнейшую заявку на роль второй сверхдержавы.

Сообщается о том, что было проведено 860 семинаров и форумов с участием военных и гражданских специалистов, опрошены около 700 частей различных видов НОАК, учтены мнения 900 командиров и командующих, штабных работников, политработников⁴.

Китайские специалисты отмечают, что при подготовке военной реформы в КНР активно исследовался опыт США и недавний опыт реформирования Вооруженных сил России, а также детально оценивался собственный китайский опыт в этой сфере. В том числе была проделана масштабная и глубокая работа по изучению истории и теории войн и военного искусства, по сравнительному анализу систем политико-военного и военно-стратегического управления (руководства) различных стран и различных периодов истории. Китайскими специалистами переведено большое число исследований зарубежных военных и гражданских экспертов по этим вопросам, которые активно используются в отработке вопросов военной реформы тысячами генералов и офицеров, гражданскими работниками аппарата Военного совета ЦК КПК, других органов ЦК КПК.

Немаловажную роль в разработках китайских ученых и специалистов играет исследование феномена революции в военном деле во всех ее измерениях. В том числе большое внимание китайских военачальников и экспертов привлекли усилия руководства Минобороны США в 2014-2016 годах по концептуализации и реализации так называемой «третьей стратегии компенсации». (С высокой степенью вероятности можно ожидать, что реализация этой стратегии может еще больше снизить уровень стратегической стабильности⁵.)

Один из центральных вопросов, который, по-видимому, стоял перед партийно-государственным руководством, когда рассматривался вопрос о глубине военной реформы (особенно о замене больших военных округов на объединенные командования), — каково должно быть соотношение возможностей вооруженных сил, с одной стороны, по обеспечению более эффективного использования военной силы во внешнеполитических интересах, а с другой — по сохранению роли НОАК в решении внутренних задач, особенно в условиях потенциальных внутриполитических кризисов.

Рефреном во многих выступлениях Си Цзиньпина, специалистов, военачальников звучит тема о непререкаемом руководстве Компартией вооруженными силами КНР. Так, выступая в Гуанчжоуском военном округе НОАК в декабре 2012 года, Си Цзиньпин заявил, что в строительстве национальной обороны и армии необходимо «постоянно вооружать наших офицеров и солдат теорией социализма с китайской спецификой», а также «воспитывать их в духе концепции основных ценностей современных революционных военных»⁶. В своем выступлении на пленарном заседании делегации НОАК, принимавшей участие в работе первой сессии 12-го созыва Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 11 марта 2013 года, Си Цзиньпин заявил, что «необходимо без всякого колебания отстаивать основной принцип руководства армией со стороны партии» и «гарантировать абсолютную преданность, абсолютную чистоту и абсолютную надежность армии», а также чтобы «все ее действия подчинялись ЦК КПК и Военному совету КПК»⁷.

Сразу же следует отметить, что утверждения о том, что именно Си Цзиньпин объявил НОАК армией партии, а не государства, вернувшись к тому, что заявлял Мао Цзэдун 85 лет назад, неверны⁸. Положение о том, что НОАК подчинена КПК, всегда присутствовало в политической жизни Китая. Об этом неоднократно заявляли различные китайские лидеры, в том числе такие предшественники Си Цзиньпина на посту генерального секретаря ЦК КПК и Председателя КНР, как Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао. И на практике это было так, за исключением, по-видимому, некоторых сравнительно локальных ситуаций в годы «культурной революции» и периода борьбы после нее между «леваками» и «прагматиками» в китайском руководстве.

Однако в условиях развития рыночной экономики в КНР, бурного роста числа и веса предпринимателей, достигшего огромных масштабов социального расслоения все острее встает вопрос о роли КПК с ее официальной идеологией Маркса — Ленина, Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина в жизни общества. Так что тема обеспечения решающей роли Компартии КНР в управлении силовыми структурами, и прежде всего НОАК, вооруженными силами в целом (с действительно китайской спецификой) в современных условиях весьма актуальна.

Несомненно, что выдвинутые Си Цзиньпином требования полного подчинения армии, вооруженных сил партии звучат более рельефно и акцентированно, чем это было, например, у его предшественника Ху Цзиньтао. И деятельность нынешнего китайского руководства в этом отношении нельзя недооценивать.

q

В 2001 году Председатель КНР и генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь выдвинул стратегию развития оборонно-промышленного потенциала и модернизации вооруженных сил Китая в перспективе до середины XXI века. Как отмечалось в исследованиях Института Дальнего Востока Российской академии наук, эта программа включала три этапа: на первом этапе (до 2010 г.) предполагалось создание основ преобразований; на втором этапе (2010-2020 гг.) вооруженные силы Китая должны были бы стать сильнейшими в Азии; на третьем этапе (2020-2049 гг.) предполагалось завершить модернизацию и достичь передового уровня вооруженных сил развитых стран. Можно констатировать, что эта программа в целом выполняется — хотя упоминание о ней в выступлениях современных китайских руководителей по поводу нынешней военной реформы, по оценкам многих китаистов, отсутствует.

При этом ряд аналитиков отмечают, что на деле темпы реализации программы модернизации вооруженных сил КНР оказались по многим параметрам более высокими, чем это предполагалось в отмеченной ранее программе Цзян Цзэминя. В то же время различные эксперты говорят о том, что в НОАК имеется и немало сложных проблем. Они связаны с созданием действующих в реальном масштабе времени интегрированных систем боевого управления, связи, контроля, разведки, целеуказания, в обеспечении НОАК во всех ее сегментах кадрами достаточно высокого уровня, в отработке действительно объединенных действий на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях и т. д.

До достижения более высокого уровня развития НОАК и китайской оборонной промышленности и науки китайское руководство настоятельно требовало в соответствии с заветами Дэн Сяопина конца 1980-х — начала 1990-х годов всячески ограничивать амбиции, «прятать в ножны свою гордость», «не зазнаваться» — в традициях стратагемности китайского мышления. В КНР неоднократно ставился вопрос о том, что раньше времени Китай не должен брать на себя бремя активной конфронтации с США, соперничать с Соединенными Штатами в военной мощи по всему спектру, не повторять ошибок Советского Союза.

В последние годы неоднократно возникал вопрос о том, не отходит ли уже китайское руководство от принципов умеренности, осторожности, стимулируемое в том числе и поведением самих США, активизировавших свою политику «сдерживания КНР», объявивших разворот (pivot) в АТР, который, как считают многие в Пекине, носит прежде всего антикитайский характер.

Возвышение же Китая происходит гораздо быстрее, чем это представлялось многим западным и российским исследователям в предыдущие годы. Признание этого факта нашло свое отражение и в ряде оценок американских государственных органов⁹.

Один из ключевых вопросов будущего мировой политики (в том числе в ее политико-военной и военно-стратегической сферах) — это вопрос о том, будут ли во взаимоотношениях США и КНР иметь место острые столкновения с кризисной ситуацией, подобные той, что сложилась у другой пары сверхдержав — СССР и США, например, в ходе Карибского кризиса в октябре 1962 года. Говоря о перспективах американо-китайских отношений, один из классиков современной политологии профессор Гарвардского университета Г.Аллисон обращается к замечаниям древнегреческого историка Фукидида относительно истинных причин Пелопоннесской войны, в которой столкнулись два претендента на гегемонию в Греции — Спарта и Афины. Аллисон предостерегает США от того, чтобы они не попали в «ловушку Фукидида», развернув военное противостояние с КНР как молодой, увеличивающей свою мощь сверхдержавой¹⁰. Фукидид писал: «Истинным поводом к войне (хотя и самым скрытым), по моему убеждению, был страх лакедемонян [спартанцев] перед растущим могуществом Афин, что и вынудило их [Спарту] воевать»¹¹.

Модернизация НОАК осуществлялась и осуществляется на фоне значительного сокращения ее численности. Известно, что и нынешняя военная реформа будет сопровождаться сокращением численности НОАК на 300 тыс. человек. Си Цзиньпин объявил об этом еще 3 сентября 2015 года.

Отмечается, что предстоит значительное сокращение административного персонала, доли некомбатантов. Но сокращение может коснуться и ряда соединений и частей сухопутных войск.

Процесс сокращения общей численности HOAK был начат еще в 1985 году. Тогда ее численность составляла 4,5 млн. человек. В основном сокращению подверглись сухопутные войска, часть из которых передавалась в состав Народной вооруженной полиции (НВП). К 1991 году численность НОАК составляла немногим более 3 млн. человек. Сокращения численности НОАК, в первую очередь за счет сухопутных войск, продолжились и далее. К 2012 году ее численность уменьшилась до 2,285 миллиона, в частности сухопутных войск — с 2,3 млн. человек до 1,6 миллиона¹². По ряду оценок, значительная часть военнослужащих НОАК (в том числе целыми частями и соединениями) была передана в Народную вооруженную полицию, группировки которой прежде всего были усилены в Синцзян-Уйгурском автономном районе и Тибете. Нельзя исключать того, что при нынешних сокращениях численности НОАК произойдет то же самое.

Ху Цзиньтао в своем выступлении на XVIII съезде КПК в ноябре 2012 года заявил о военно-стратегическом курсе на активную оборону нового периода. Он сказал: «Необходимо в соответствии с новыми требованиями стратегии государственного развития и государственной безопасности и с упором на полное выполнение исторической миссии армии в новом веке на новом этапе проводить в жизнь военно-стратегический курс на активную оборону нового периода, усиливать военно-стратегическое ориентирование, шагая в ногу со временем»¹³. Завершая свое пребывание на посту высшего руководителя КНР, этот деятель заявил, что необходимо уделять «повышенное внимание безопасности морского, космического и сетевого пространства, активно планируя использование военных сил в мирный период, непрерывно расширяя и углубляя подготовку к военной борьбе, повышая свои возможности в выполнении разного рода военных задач»¹⁴.

Значительная часть усилий по развитию НОАК приходится на военно-морские силы. Еще в конце 1980-х годов в КНР была разработана Концепция «активной обороны в ближних морях». В соответствии с ней ВМС НОАК должны были приобрести способность обеспечить на определенное время господство в прилегающих к Китаю морях применительно к так называемой первой цепи островов с последующим поэтапным продвижением ко второй цепи островов. В более отдаленной перспективе рассматривалась возможность строительства океанского флота¹⁵. Только в последние семь-восемь лет у КНР появились возможности по реализации этой концепции. При этом господство на морях внутри первой цепи островов считается необходимым условием для решения проблемы Тайваня. Для этого и предназначаются авианесущие корабли.

Важнейшей задачей в Пекине считается обеспечение китайского суверенитета применительно к спорным островам и акваториям в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Перед ВМС НОАК встает и вопрос об обеспечении важнейших морских коммуникаций Китая, проходящих через Индийский океан и Южно-Китайское море. Все более важной функцией флота КНР становится «демонстрация флага». В целом это соответствует долговременной тенденции усиления позиций КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе¹⁶.

Уже на протяжении целого ряда лет усиление военно-морской активности КНР рассматривается в США как вызов американскому господству на море, являющемуся одним из краеугольных камней политико-военной стратегии Соединенных Штатов¹⁷.

Со времени проведения XVIII съезда Компартии Китая прошло четыре года. Можно констатировать, что за этот сравнительно короткий промежуток времени, уже в условиях нахождения у власти Си Цзиньпина, сделано немало, в том числе в техническом оснащении НОАК.

Военная реформа 2015 года закрепляет в организационном, управленческом плане усилия руководства КПК и КНР на создание возможностей вести «активную оборону», причем «нового периода», в значительно больших масштабах и с рядом акцентов, которые ранее отсутствовали.

q

Необходимо отметить, что вооруженные силы в Китае в новейшей истории играли часто весьма важную роль во внутренней политике страны, превосходящую то, что было свойственно многим другим странам¹⁸. По китайским меркам исторические события, характеризующие особую роль военных в жизни КНР, происходили сравнительно недавно¹⁹. Уроки этих событий учитываются, безусловно, нынешними партийно-государственными руководителями КНР, делающими акцент на абсолютное руководство вооруженными силами со стороны Компартии Китая в такой тональности, которая не допускает никакой самостоятельной роли армии.

Оценивая нынешнюю реформу, следует сразу же отметить, что главная роль в управлении вооруженными силами Китая (в том числе в обеспечении политического контроля над ними) остается в руках партийного органа — Военного совета Центрального комитета КПК и его государственного аналога в лице Центрального военного совета.

Председателя, заместителей председателя и членов ВС ЦК КПК избирают на Пленуме ЦК КПК наряду с избранием на Пленуме членов Политбюро ЦК КПК, Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, генерального секретаря ЦК КПК, членов Секретариата ЦК КПК. На сессии ВСНП и заседаниях Постоянного комитета ВСНП избирают председателя ЦВС КНР, его заместителей и членов ЦВС КНР.

С конца 1920-х годов, со времени создания Красной армии Китая, в вооруженных силах КНР отсутствовало единоначалие. На уровне округов, армий, корпусов, дивизий и ниже, вплоть до роты, все приказы отдавались за подписью двух лиц — командующего (или командира) и комиссара. Единоначалие имелось лишь в низших тактических звеньях — во взводе и отделении. В каждой роте, как это было заведено еще Мао Цзэдуном в 1930-х годах, имеется партийная ячейка КПК. Практически все рядовые НОАК — члены китайского Коммунистического союза молодежи (комсомола), что достигается соответствующей системой отбора призывников. Такой отбор возможен благодаря тому, что ежегодный призывной контингент КНР составляет, по некоторым оценкам, 25-26 млн. человек, что более чем на порядок превышает потребности НОАК и Народной вооруженной полиции Министерства общественной безопасности КНР.

Эта роль комиссаров, политработников была заимствована Красной армией Китая из советской Красной армии, где соответствующий институт возник в годы Гражданской войны в России и неоднократно претерпевал изменения.

О важности ЦВС, его особой роли в системе партийно-государственного управления в КНР говорит тот факт, что в свое время Дэн Сяопин, уйдя со всех постов в высшем руководстве Китая, оставил за собой лишь посты председателя Военного совета ЦК КПК и председателя ЦВС КНР. Находясь на этих постах, Дэн был способен контролировать действия Председателя КНР — генерального секретаря ЦК КПК (Цзян Цзэминя) и в случае необходимости серьезно корректировать его действия (вплоть, по-видимому, до отстранения от власти).

Многое говорит о том, что ЦВС — это орган высшего не только военного, но и общегосударственного управления, особенно на чрезвычайный период, в условиях повышенной угрозы внутриполитической стабильности в КНР. По ряду оценок, ЦВС сложился как своего рода запасной орган высшей власти в стране в случае разного рода кризисных ситуаций, в которых эффективная в бескризисной ситуации система власти уже не срабатывает. Такая роль ЦВС (и больших военных округов, о которых речь пойдет далее), возможно, отражала опасения руководства Китая какого-то периода развития КНР в новейших условиях относительно того, что КПК в кризисных условиях может утратить де-факто роль ведущей силы в стране. На подобные предложения мог указывать глубоко проработанный в Китае после распада СССР опыт развития политической системы Советского Союза в последние годы его существования.

В соответствии с Законом об обороне 1997 года, ЦВС подчинена Народная вооруженная полиция КНР (эквивалент российских внутренних войск Министерства внутренних дел РФ, трансформированных недавно в войска национальной гвардии России, автономную организацию, подчиняющуюся непосредственно Президенту РФ), а также войска народного ополчения. Эти формирования находятся под началом непосредственно председателя ЦВС, а де-факто — eгo заместителя по ЦВС. Вместе с НОАК КНР НВП и войска народного ополчения в соответствии с этим законом образуют вооруженные силы КНР²⁰.

Членами ЦВС КНР (и ВС ЦК КПК) долгое время оставалось ограниченное число лиц. Помимо самого председателя, это заместитель председателя ЦВС (иногда два заместителя), министр обороны КНР, начальник Главного политуправления НОАК, начальник Генерального штаба НОАК, начальник вооружений НОАК и начальник тыла НОАК, главкомы ВВС и ВМС НОАК. В некоторые периоды в состав ЦВС входили также и заместители начальника Главного политического управления. Как правило, несколько человек из состава ЦВС были членами Политбюро ЦК КПК, остальные — членами ЦК КПК. Все они имели высшее воинское звание в КНР — генерал-полковник (трехзвездный генерал). В результате нынешней реформы состав ЦВС (и Военного совета ЦК КПК) будет, вероятно, несколько иным.

В большинстве случаев министр обороны в китайской системе стратегического управления не обладал (и не обладает) полномочиями, аналогичными тем, которые есть у руководителей ведомств многих других стран (в том числе России и США). Будучи обычно членом Госсовета КНР, министр обороны, как правило, прежде всего выполняет представительские функции на международной арене (исключением в этом отношении был, по-видимому, генерал-полковник Цао Ганчюань, входивший в состав Политбюро ЦК КПК и известный, в частности, своими достижениями в военно-техническом оснащении НОАК).

Одним из важнейших звеньев стратегического управления в КНР до реформы 2015 года были большие военные округа, подчинявшиеся руководству ЦВС КНР. Несмотря на явное доминирование сухопутных войск в НОАК КНР, в структуре управления Главное командование сухопутных войск отсутствовало — подобно тому, как оно отсутствовало в структуре органов стратегического управления СССР в ходе Великой Отечественной войны.

До реформы 2015-2016 годов в КНР существовало семь больших военных округов: Шэньянский, Пекинский, Ланьчжоуский, Цзинаньский, Нанкинский, Гуанчжоуский и Чэндуский. Они имели в своем подчинении некоторое число общевойсковых армий, соединения и части различных родов и видов вооруженных сил (в том числе ВВС), части тылового обеспечения, а также командования провинциальных уровней, большинство из которых было создано на основе командований старых малых военных округов — провинциальных, или командований отдельных гарнизонов.

Командующие и политические комиссары больших военных округов, каждый из которых имел зоной своей ответственности сразу несколько провинций, являлись весьма важным элементом обеспечения политической власти из центра — Пекина. Сами они находились под контролем со стороны Главного политического управления НОАК, подчиняющегося непосредственно председателю ЦВС КНР. В случае кризисной ситуации внутри страны командующие и политкомиссары больших военных округов обладали большими возможностями по установлению чрезвычайного контроля над теми провинциями, которые находились на территории этих округов.

Такая возможность была связана с историческим опытом угрозы утраты централизованного контроля над теми или иными провинциями Китая в случае потрясений в Поднебесной.

Функции Главного политуправления НОАК были значительно шире, чем у Главного политического управления (Главпура) Советской армии и Военно-морского флота СССР. Помимо подразделений, занимавшихся собственно «политработой» — пропагандой и агитацией, обеспечивавших «классическую» деятельность политкомиссаров, в подчинении Главпура НОАК находились кадровые органы, которые в Вооруженных силах СССР были вне системы Главпура, а также внутренняя служба безопасности НОАК (в том числе военной контрразведки). Этот орган представлял собой аналог особых отделов в Красной армии и Вооруженных силах СССР, которые на протяжении большей части истории Советского Союза являлись частью не Вооруженных сил СССР, а сменявших друг друга спецслужб — ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ (только в 1941-1945 гг., в годы Великой Отечественной войны, военная контрразведка (Смерш) входила в систему военного ведомства — Народного комиссариата обороны, который в то время возглавлял Сталин).

Генеральный штаб НОАК обладал развитой структурой, в чем-то соответствовавшей структуре Генштаба Вооруженных сил СССР. Ядром Генштаба НОАК всегда было оперативное управление — аналог Главного оперативного управления (ГОУ) Генштаба Вооруженных сил СССР и РФ. В составе китайского Генштаба было несколько подразделений, занимавшихся разными видами разведки. В числе прерогатив этого органа ЦВС были и ряд вопросов, связанных с мобилизационной подготовкой ВС; решение же вопросов по оргштатным структурам ВС ГШ НОАК было свойственно в меньшей мере, чем Генштабу ВС СССР или Генштабу ВС РФ.

Ни Министерство госбезопасности (МГБ) КНР, в ведении которого находятся органы контрразведки, ни Министерство общественной безопасности Китая, у которого имеются органы, аналогичные Пятому управлению КГБ (боровшемуся против «идеологических диверсий»), не имели полномочий вмешиваться в вопросы обеспечения безопасности внутри НОАК. Ее вопросы всегда были полностью в компетенции самой системы ЦВС КНР через соответствующую, упомянутую выше, службу Главного политического управления НОАК. Многие специалисты отмечали, что эта служба безопасности ведала и уголовными делами в НОАК.

Наличие в подчинении Главпура НОАК органов безопасности (независимых от МГБ КНР и Министерства общественной безопасности), а также кадровых органов делали китайское Главное политическое управление — на случай возможных потрясений в Поднебесной — значительно более устойчивой организацией, нежели Главпур Советской армии и Военно-морского флота, не обладавшее такими структурами и полномочиями. Отсутствие контроля над НОАК со стороны МГБ КНР значительно отличало (и отличает) систему взаимоотношений между органами госбезопасности и вооруженными силами КНР от той системы, которая существовала в СССР.

Присутствие собственной службы безопасности внутри НОАК, безусловно, подчеркивало особый статус военных в китайской системе власти, в китайском обществе (с учетом обозначенного выше отсутствия единоначалия в НОАК, большего веса политработников, нежели это было в ВС СССР после восстановления в них единоначалия в 1942 г.).

Можно считать справедливыми утверждения тех китайских специалистов, которые считали, что Главное политическое управление НОАК до реформы превосходило по своему весу в системе ЦВС КНР Генштаб НОАК.

Нельзя не отметить, что еще до реформы 2015 года предпринимались усилия по превращению больших военных округов в подобие объединенных командований, а Генштаба — в эффективный центр планирования межвидовых операций. Для этого на протяжении ряда лет в качестве заместителя начальника Генштаба НОАК назначались адмиралы от ВМС НОАК и генералы от ВВС НОАК. Но в конечном итоге было признано, что без радикального изменения структуры управления НОАК желательный результат по обеспечению реальной боевой эффективности достигнут не будет.

q

Справедливо отмечается, что изменения в организации НОАК происходят сразу на трех уровнях — на национальном, на уровне театра (потенциальных военных действий) и на уровне видов вооруженных сил²¹.

Со стороны партийно-государственного руководства КНР не раз звучал тезис о том, что в управлении вооруженными силами должны быть использованы современные управленческие технологии.

Бывшие четыре главных управления, а именно: Генеральный штаб, Главное политическое управление, Главное управление тыла и Главное управление вооружений преобразованы в 15 структур, ряд из которых ранее входили в состав описанных выше главных управлений. Создаются новые управления ЦВС: Объединенный штаб, Управление политической работы, Управление тылового обеспечения, Управление разработки вооружений, Управление боевой подготовки и управления войсками, Управление оборонной мобилизации. Также в числе этих структур работают следующие комиссии: Комиссия по проверке дисциплины ЦВС и Политико-юридическая комиссия ЦВС.

Кроме этого, в числе органов ЦВС появились такие структуры, как Комитет по науке и технике ЦВС, Канцелярия ЦВС по стратегическому планированию, Канцелярия ЦВС по реформам и организационно-штатной структуре, Канцелярия ЦВС по международному военному сотрудничеству, Аудиторское управление ЦВС, Главное управление делами ЦВС.

Управление политической работы ЦВС призвано заниматься вопросами партийного строительства в вооруженных силах, политическим воспитанием личного состава НОАК, решением задач обеспечения в НОАК абсолютного руководства партией и управлением военными людскими ресурсами, в том числе посредством развития партийного строительства, обеспечения деятельности политкомиссаров. Последнее предполагает, по-видимому, сохранение в этом управлении функции старого Главного управления НОАК по ведению кадровой работы (за исключением кадров генеральского уровня).

Объединенный штаб (ОШ) в максимальной мере освобожден от административных и хозяйственных функций, которые были у Генштаба НОАК. Объединенному штабу больше не подчиняются ряд учебных заведений. Полностью из ОШ выводятся мобилизационные вопросы, а также те функции по тыловому обеспечению НОАК, которые имелись у старого Генштаба (наряду с Главным управлением тыла НОАК).

Задача ОШ — оперативно-стратегическое планирование и объединенное управление войсками. Одна из важнейших задач ОШ, как подчеркивают китайские специалисты, — изучать будущие войны и как в них победить.

Главным органом Объединенного штаба, как и Генштаба НОАК, будет оперативное управление — в определенной мере аналог Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР/РФ. По ряду сведений, в ОШ сохранится и большая часть прерогатив (и структур) по ведению стратегической разведки. Одна из важнейших задач ОШ ЦВС КНР — осуществление на межвидовой основе оперативной подготовки (которая часто сильно пересекается с боевой подготовкой). Можно предположить с высокой степенью вероятности, что ОШ НОАК будет сочетать в себе ряд черт и российского Генштаба, и Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) вооруженных сил США, а точнее — его Объединенного штаба (Joint Staff). Вряд ли китайский ОШ будет трансформироваться в подобие американского Объединенного штаба (относительно которого в законе Голдуотера — Николса 1986 г. однозначно сказано, что американский орган не будет функционировать и не будет обладать полномочиями исполнительного органа как общего для всех вооруженных сил Генерального штаба)²².

Можно считать, что Управление разработки вооружений ЦВС является прямым наследником Главного управления вооружений НОАК.

То же можно сказать об Управлении тылового обеспечения ЦВС как преемнике Главного управления тыла НОАК. Известно, что у Управления тылового обеспечения будет отсутствовать функция финансового контроля, которая имелась у его предшественника.

Управление оборонной мобилизации будет заниматься вопросами мобилизационной подготовки и создания резервов для НОАК. Оно будет, по-видимому, руководить и управлять провинциальными военными округами, которые, судя по всему, уже не будут подчиняться объединенным межвидовым командованиям на театрах.

Китайские специалисты подчеркивают, что в современных условиях мобилизационная работа — это стратегическая работа, которая должна быть предметом забот высшего руководства страны.

Касаясь Комиссии по проверке дисциплины ЦВС, надо отметить, что ранее подобный орган входил в Главное политуправление; его возглавлял заместитель начальника Главного политуправления. Теперь это самостоятельный орган, подчиненный ЦВС²³.

Управление боевой подготовки и управления войсками по определению призвано обеспечивать организацию боевой подготовки в войсках. Судя по некоторым сведениям, в этом плане у данного управления есть полномочия и в отношении военно-учебных заведений.

Политико-юридическая комиссия ЦВС призвана обеспечить наведение в НОАК жесткого порядка. Данная комиссия займется раскрытием уголовных преступлений в НОАК и их профилактикой. Вместе с тем подчеркивается, что это должно осуществляться на основе законов. Видный российский китаист В.Б.Кашин отмечает, что «политико-правовая комиссия ЦВС станет руководить военной прокуратурой, судами. В ведении этого органа ЦВС будет, по-видимому, находиться и основная армейская правоохранительная структура — Служба безопасности бывшего Главного политуправления» НОАК²⁴. По другим сведениям, эта служба остается в политуправлении НОАК.

Канцелярию ЦВС по реформам и организационно-штатной структуре нацелят на совершенствование структуры НОАК в соответствии с задачами проведения объединенных высокоинтегрированных межвидовых операций. В ее рамках будет вестись работа по подготовке организационно-штатных расписаний объединений, соединений и частей в целях обеспечения высокого уровня интеграции, «объединенности», в соответствии с требованиями современной науки об управлении.

Образование Комитета по науке и технике ЦВС китайские должностные лица связывают с требованиями по усилению инновационности в оснащении НОАК вооружениями, военной и специальной техникой. Отмечается важность «интегрированного развития» военной и гражданской науки и техники. Известно, что в КНР проявляли большой интерес к деятельности американской DARPA, занимающейся перспективными исследованиями и разработками. Возможно, что этот комитет ЦВС будет в том числе выполнять функции, аналогичные функциям DARPA.

Вместо семи больших военных округов созданы Восточное, Южное, Западное, Северное, Центральное межвидовые объединенные командования (ОК), охватывающие интегрированные боевые зоны. Штаб Восточного ОК находится в г. Нанкине, Южного — в г. Гуанчжоу, Западного — в г. Чэнду, Северного — в г. Шэньяне, Центрального — в г. Пекине. Как уже отмечалось выше, этим командованиям не подчинены провинциальные военные округа, роль которых видоизменяется. Создание объединенных командований вместо семи больших военных округов отнюдь не означает, что эти командования (сочетающие межвидовой и в то же время территориальный характер) будут лишены внутриполитических функций, которыми применительно к острой кризисной ситуации в стране обладали большие военные округа, их командующие и политические комиссары. Этот вопрос еще, несомненно, нуждается в прояснении.

В зоне Западного объединенного командования, по-видимому, сосредоточены наиболее крупные силы Народной вооруженной полиции, которая, как уже отмечалось выше, входит в состав Вооруженных сил КНР и имеет двойное подчинение — ЦВС КНР и Министерству общественной безопасности, что связано с задачами обеспечения внутренней безопасности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) и в Тибете.

С конца 1980-х годов произошло смещение акцентов в дислокации сил и средств НОАК по территории КНР. По мере изменения внешнеполитической обстановки отмечается значительное сокращение группировок на северном направлении (в соответствии с духом российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве 2001 г. и рядом других российско-китайских соглашений). Одновременно происходило наращивание возможностей НОАК на восточном и южном направлениях.

Далеко не все специалисты обратили внимание на то, что наряду с объединенными межвидовыми территориальными командованиями в НОАК образовано еще функциональное командование — сил стратегической поддержки (обеспечения). Судя по имеющимся сведениям, оно также ведает проведением операций в киберпространстве, радиоэлектронной борьбой и действиями сил специальных операций.

Виды вооруженных сил в соответствии с реформой 2015 года отвечают только за строительство, обучение, развитие, они лишены теперь функции оперативного руководства, применения вооруженных сил — боевого и небоевого, на военное время все оперативное управление — в руках ОШ и межвидовых командований на театрах. Наряду с руководящими структурами для ВМС и ВВС НОАК образована структура по управлению Сухопутными войсками НОАК, которая ранее в системе стратегического управления отсутствовала: сухопутные войска (СВ) управлялись непосредственно из Генштаба НОАК. (В СВ будут, видимо, и дивизии, и бригады — с учетом опыта реформы в РФ, когда сначала дивизии были полностью упразднены, а затем частично начали восстанавливаться. Уже на протяжении 10-15 лет в НОАК действует тенденция к сокращению числа дивизий и увеличению числа бригад²⁵.)

Еще одним видом в НОАК стали ракетные войска, создаваемые на базе так называемого 2-го артиллерийского корпуса. (В официальном издании Государственного совета КНР (на русском языке) о задачах этой структуры НОАК говорилось следующее: «2-й артиллерийский корпус (стратегические ракетные войска) представляет собой ключевые силы стратегического устрашения. Главные задачи корпуса: сдержать применение другими странами ядерного оружия в отношении Китая, нанести в случае необходимости ответный ядерный удар и с точностью поражать цели с помощью обычных баллистических ракет»²⁶.) Их не стали именовать «ракетными войсками стратегического назначения» по аналогии с видами вооруженных сил (позднее — родами войск) в ВС СССР/России.

У Китая помимо наземного компонента стратегических ядерных сил имеется и сравнительно небольшая (на данном этапе) морская составляющая в лице атомных подводных лодок с ракетами «Цзюйлан-1» и «Цзюйлан-2» (с базированием на о. Хайнань)²⁷.

q

Реализуемая в КНР военная реформа связана с новым характером задач, поставленных перед НОАК партийно-государственным руководством КНР. Она отражает значительно более высокий уровень экономического и научно-технического развития КНР. Эта реформа является частью огромных усилий руководства КНР по борьбе с коррупцией, которая может угрожать не только экономическому благополучию страны, но и политической стабильности в КНР (и даже в целом политической системе).

Несомненно сохранение, а может быть даже и усиление, политического и идеологического контроля над вооруженными силами со стороны компартии, ее высших органов власти, начиная с генерального секретаря ЦК КПК и Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Со стороны высшего руководства КНР налицо значительное усиление внимания к НОАК.

Есть все основания говорить о том, что роль Военного совета ЦК КПК и Центрального военного совета КНР в управлении китайскими вооруженными силами в результате военной реформы в Китае стала еще более значительной.

Реформа системы стратегического управления и изменение организационно-штатных структур китайских вооруженных сил вплоть до тактического звена создадут огромные возможности для обновления командного и политического состава НОАК как с точки зрения повышения степени его адекватности современным профессиональным военным задачам, стоящим перед вооруженными силами, так и в плане обеспечения его лояльности государственно-политической системе в КНР, руководству КПК.

В результате реформы произошло рассредоточение полномочий между структурными компонентами ЦВС, призванное обеспечить более развитую систему сдержек и противовесов в этой области, специфическую для китайской системы. Нельзя не отметить, что при этом значительно усложняется задача управления таким числом органов ЦВС (при их увеличении более чем в три раза). По-видимому, это будет означать усиление роли заместителя (заместителей) председателя Центрального военного совета. Ясно, что потребуется немало времени и усилий, чтобы эта новая система заработала достаточно эффективно.

 ¹Си Цзиньпин. Для того чтобы сбылась «китайская мечта», необходимо следовать по китайскому пути // Синьхуа. 17.03.2013 // http://russian.people.com.cn/31521/8176942html (дата обращения: 15.05.2016).

 ²Кашин В. Эволюция китайской военной политики // Экспорт вооружений. 2012. №10. С. 6.

 ³Буров В.Г. XVIII съезд КПК и стратегия развития Китая // Новая и новейшая история. 2013. №3. С. 35.

 ⁴China Announces Important Military reforms guidelines: Implications — Analysis // Eurasia Review. 2015. Dec. // Eurasiareview.com (дата обращения: 05.06.2016).

 ⁵Панкова Л.В. Стратегическая стабильность: новая американская «стратегия компенсации» // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. 2015. №3. С. 115-140.

 ⁶Си Цзиньпин. О государственном управлении. Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 2014. С. 299.

 ⁷Там же. С. 303.

 ⁸Xi’s New Model Army // The Economist. 2016. Jan. 16 // economist.com (дата обращения: 15.04.2016).

 ⁹Кокошин А.А. К прогнозированию отношений КНР и США // Проблемы прогнозирования. 2014. №6. С. 71.

¹⁰Allison Graham T. Avoiding Thucydides’s Trap // The Financial Times. 2012. August 22 // http://belfercenter.ksg.harvard.edu/publication/22265/avoiding_thiucydidess_trap

¹¹Фукидид. История. Ленинград: Наука, 1981. С. 14.

¹²Кашин В. Эволюция… Соч. С. 7.

¹³Доклад Генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао на XVIII съезде ЦК КПК // Женьминь жибао онлайн. 19.11.2012 // http://rusian/people.com.en/31521_/8023_RRL.html (дата обращения: 15.12.2012).

¹⁴Там же.

¹⁵Кашин В. Эволюция… соч. С. 7.

¹⁶Андрианов В.П. Укрепление позиций Китая в АТР: потенциал и пределы // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. 2012. №3. С. 49-71.

¹⁷Тебин П.Ю. Проблема обеспечения господства на море в современной военно-морской стратегии США // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. 2011. №1. С. 163-172.

¹⁸Кокошин А.А. Стратегическое управление. Теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. С. 455-458.

¹⁹Г.Киссинджер в своей недавней работе по Китаю обоснованно писал: «Одной особенностью культуры, часто приводимой китайскими руководителями в качестве примера, являлось их восприятие исторической перспективы — способность, а на деле необходимость, думать о времени в категориях, отличных от применяемых на Западе» // Киссинджер Г. О Китае. М.: Астрель, 2012. С. 271.

²⁰Кокошин А.А. Стратегическое управление… С. 279-292.

²¹Garafola Cristina L. Will the PLA Reforms Succeed? // The RAND Corporation. April 2016 // www.rand.org (дата обращения: 10.06.2016).

²²Goldwater — Nichols Department of Defense Reorganization Act of 1986. 99th Congress, 2nd Session. House of Representatives, Report 99-825. Washington, D.C.: GPO, 1986. P. 20.

²³Кашин В.Б. Реформа органов управления китайскими вооруженными силами // Проблемы Дальнего Востока. 2016. №2. С. 38.

²⁴Там же. С. 39.

²⁵Каменнов П.Б. Военная политика // Китайская Народная Республика. К 60-летию КНР. М.: ИДВ «Форум», 2009. С. 275.

²⁶Разносторонняя деятельность вооруженных сил Китая. Пресс-канцелярия Госсовета КНР. Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 2013. Апрель. С. 14.

²⁷Крашенинникова Л.С. Влияние китайской стратегической культуры на ядерную политику КНР // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. Т. 7. №3. 2015. С. 142-168.